кую кличку присвоили ему в Чикаго, где люди его круга считали быструю стрельбу залогом успеха и верили в нее. Он никогда не был важной шишкой, и, если бы был внешне удовлетворен своим скромным положением, то, возможно, продолжал бы заниматься своим делом еще некоторое время до тех пор, пока не наступал определенный период, когда, подобно бывшим друзьям и знакомым, ему пришлось бы оставить свое дело. Но Денни был честолюбив. Многие годы он был правой рукой своего босса. Он видел, что его шеф богатеет, "отвратительно богатеет" по определению самого Денни, и зависть обуяла его. Он дважды обманул своего покровителя, присоединившись к враждующей группе, и принял участие в ограблении нескольких вагонов со спиртным, принадлежавших бывшему шефу. К несчастью, во время ограбления последнего вагона, его заметил один из бывших приятелей по службе, и Денни, сообразив, что его опознали, попытался, совершенно оправданно, устранить очевидца, но его нежелательный свидетель сумел улизнуть, и до того, как он сумел исправить свое упущение, пришла полиция. Специальная охрана была выделена, чтобы доставить груз в безопасности на склад босса, а свидетель предательства Денни исчез. Сейчас Денни Стрелок узнал нрав своего бывшего хозяина. Кто же лучше? Многие из врагов босса и некоторые его друзья прикончили бы Денни. Он знал силу шефа и боялся его. Денни не хотелось уезжать самому, но он чувствовал, что если останется в дорогом ему старом Чикаго, то его ожидает участь всех хороших стрелков, чьему примеру он последовал. Итак, с двадцатизарядным пистолетом, который был платой за его предательство, он тихо ускользнул из города и, будучи умным человеком, исчез из страны, став еще одной ниткой, вплетенной в ткань Судьбы. Он знал, что шеф был серьезно болен и заметно ослабел (это была тоже одна из причин, почему он оставил его), и также знал, что рано или поздно шеф будет похоронен, усыпанный цветами в гробу стоимостью, по крайней мере, в десять тысяч долларов. А до этого времени Денни решил развлечься в других краях. Где точно он поселится, он не знал, так как был слаб в географии, но предполагал, что доберется хотя бы до Англии, которая, по его мнению, находилась где-то около Лондона. И вот сейчас он лежал на солнышке в мирном состоянии духа, или в почти мирном, так как ему были неприятны едкие замечания, направленные в его адрес несколькими молодыми парнями, с которыми он заговорил. Денни терялся в догадках, почему он персона "нон-грата". Он хорошо выглядел. Его одежда была сшита у лучших чикагских портных, неброских тонов и сделана со вкусом. Все это Денни знал, но он знал также, что никто на борту этого судна не имеет ни малейшего представления о его профессии. Почему же тогда после нескольких минут разговора они неизменно теряли интерес к нему и смотрели на него так, как будто его вовсе не существовало. Стрелок был озадачен и раздражен. Это был третий день его путешествия по океану, которым Денни был уже сыт по горло. Он почти уже желал быть снова в Чикаго, где смог бы найти близких по духу друзей. Но лучше временное одиночество на земле, чем постоянное в небе. Молодой человек, которого он не встречал до этого среди пассажиров, подошел и сел на стул рядом с ним. Он посмотрел на Денни и улыбнулся. - Доброе утро. Какая прекрасная погода! Голубые глаза Денни холодно посмотрели на незнакомца. - Да, - ответил он таким же холодным как и взгляд, тоном. Затем он снова возобновил прежнее занятие: стал смотреть на безграничную широту океана через перила. Лафайэт Смит улыбнулся, открыл книгу, устроился поудобнее на стуле и забыл о своем невежливом соседе. Чуть позднее Денни встретил этого молодого человека в бассейне, и его поразила одна из тех вещей, в которых Денни действительно знал толк, - техничность в спорте. Молодой человек значительно превосходил всех пассажиров в плавании и прыжках в воду, и его загорелое бронзовое тело свидетельствовало о том, что долгое время оно находилось в плавательном костюме. На следующее утро, когда Денни вышел на палубу, он обнаружил что молодой человек опередил его. - Доброе утро! - сказал Денни весело. - Прекрасное утро! Молодой человек поднял глаза от книги. - Неужели? - спросил он и вернулся к чтению. Денни засмеялся. - Платите мне за вчерашнее, не так ли? - воскликнул он. - Видите ли, я думал, что вы один из тех высокомерных парней, в шляпах, а потом увидел вас в бассейне. Могу вас заверить, что вы прекрасно плаваете и ныряете, дружище. Лафайэт Смит опустил книгу на колени и внимательно посмотрел на соседа. Улыбка осветила его лицо, добродушная, дружеская улыбка. - Спасибо, - сказал он. - Это оттого, что я очень люблю плавание. - Да, - согласился Денни. - Это ваша профессия. - Я не профессиональный пловец, если вы так думаете. - Совершаете развлекательную поездку? - поинтересовался Денни. - Я надеюсь, что она будет такой, - ответил Смит, - но это скорее деловое путешествие, научное исследование, ведь я геолог. - Да? Я никогда не слышал о такой профессии. - Это не совсем профессия, - сказал Смит. - Чтобы понять важность и достоинства этой профессии, нужно очень много денег, которых недостаточно в настоящее время. - Но я знаю множество незначительных профессий, которые хорошо оплачиваются, особенно, если парень совершает все в одиночку и не должен ни с кем делиться. Вы едете в Лондон? - Я буду в Лондоне только через два дня, - ответил Смит. - Я думал, что вы едете в Англию. Лафайэт Смит выглядел озадаченным. - Да, в Англию, - сказал он. - И вы едете туда из Лондона? "Не подшучивает ли этот молодой человек надо мной? Очень хорошо", - подумал Смит. - Да, - сказал он. - Если я смогу получить разрешение короля Георга, то осмотрю Англию, когда буду в Лондоне. - Послушайте, а что, этот парень живет в Англии? Тот малый, которого Большой Билл собирался наказать, набив физиономию? Пустозвон! - Кто? Король Георг? - Нет, я не знаю его, я имею ввиду Томпсона. - Я не знаю никого из них, - сказал Смит, - но я слышал о короле Георге. - Так вы никогда не слышали о Большом Билле, мэре Чикаго? - Да, но Томпсонов так много. Я не знал, кого вы имеете в виду. - И вам нужно обязательно втереться в доверие к королю Георгу, чтобы попасть в Англию? - спросил Денни. Серьезность тона убедила Смита в том, что его не разыгрывают. - Нет, - ответил он. - Видите ли, Лондон - столица Англии. Когда вы в Лондоне, то вы, конечно, в Англии. - Глупец! - воскликнул Денни. - Попал пальцем в небо, не так ли? Но видите ли, я никогда не выезжал из Америки, - добавил он благожелательно. - Вы собираетесь пробыть в Англии долгое время? - Что? - Вы собираетесь остановиться в Англии надолго? - Как понравится, - ответил Денни. - Я думаю, вам понравится Лондон, - сказал Смит. - Думаю, что не пробуду там слишком долго, - сообщил Денни. - Я могу поехать туда, куда захочу. А куда направляетесь вы? - В Африку. - В какой же город вы направляетесь? Я не думаю, что мне понравилось бы, чтобы мной распоряжались дикари, хотя многие из них вполне подходят для этого. Я знал несколько негров-полицейских в Чикаго, которые не старались обвинить кого-нибудь напрасно. - Там, куда я еду, вас не будет беспокоить ни один полицейский, - заверил его Смит. - Там их просто нет. - Да что вы говорите?! Возьмите меня туда, хотя меня не волнуют никакие полицейские, они для меня ничего не значат. Хотя я хотел бы поехать куда-нибудь, где не увижу ни одного из этих отвратительных лиц. Вы знаете, мистер, - добавил он, - мне едва ли может понравиться полицейский. Этот молодой человек сначала привел Лафайэта Смита в замешательство, а потом стал забавлять его. Будучи ученым и занимаясь только наукой в тихом университетском городке, Смит имел весьма смутное представление о странной жизни "дна" больших американских городов, получаемое им из поверхностного и безынтересного чтения прессы. Он никак не мог определить, к какому типу людей отнести своего нового знакомого. Он никогда не разговаривал с такого сорта людьми до этого. Внешне этот молодой человек походил на студента из культурной семьи, но когда он начинал говорить, первое впечатление менялось. - Послушайте! - воскликнул Денни после небольшой паузы. - Я знаю об этой Африке. Я однажды видел фильм: львы, слоны и много всяких глупых животных. Вот туда вы и намереваетесь поехать поохотиться, я так думаю. - Не за животными, а за камнями, - пояснил Смит. - Чепуха! Кто же охотится за камнями? - спросил Денни. - Я знаю парней, которые убили бы своих лучших друзей за камень. - Такие камни я не собираюсь искать, - заверил его Смит. - Так вы не собираетесь охотиться за драгоценными камнями? - Нет, меня интересуют горные породы, которые могут рассказать нам о строении земли. - И вы не можете извлечь из этого выгоду? - Нет. - Странная профессия. И вы уже, наверное, очень много знаете об этой Африке, не так ли? - Только то, что почерпнул из книг, - ответил Смит. - У меня тоже однажды была книга, - сказал Денни с важным видом. - Да? - спросил Смит вежливо. - Книга об Африке? - Я не знаю. Я никогда ее не читал. Послушайте, я тут подумал: почему бы мне тоже не поехать в эту самую Африку. Судя по фильму, который я видел, похоже, что людей там не слишком много, а мне сейчас надо побыть некоторое время подальше от людей. Я сыт ими по горло. А она большая, эта Африка? - Почти в четыре раза больше, чем Соединенные Штаты. - Вот это да! И нет полицейских? - Место, куда я еду, безлюдно. Возможно, я вообще никого не встречу, кроме членов моей экспедиции. - Экспедиции? - Да. Носильщиков, солдат, слуг. - Ваша чернь? - Да, что-то в этом роде. - А что, если я отправлюсь с вами, мистер? Я ничего не понимаю в вашем деле, да и не хочу вмешиваться в вашу работу. Подобно старой даме, которая была на похоронах, я просто хочу с вами ехать ради прогулки, а за дорогу я заплачу. Лафайэт Смит колебался, так как было что-то такое в этом молодом человеке, что ему нравилось, и он был ему интересен, и, кроме того, что-то неуловимое в его манерах, в холодных голубых глазах давало возможность предположить, что он может быть хорошим помощником в трудных непредвиденных обстоятельствах. К тому же Лафайэт Смит подумывал о том, что ему будет очень тяжело проводить долгие недели без общества белого человека. Поэтому он не знал, что ответить. Кроме того, он был слишком мало знаком с ним. Может быть, он скрывается от правосудия? А может быть и нет. Ну и что из этого? Он почти уже решил. - Если вас беспокоят расходы, - сказал Денни, заметив его колебания, - забудьте о них. Я заплачу свою долю и еще другие расходы, если понадобится. - Я думал не об этом, хотя путешествие будет дорогим, но не дороже для двоих, чем для одного. - Сколько? - Откровенно говоря, не знаю. Но я подсчитывал, что пяти тысяч долларов будет достаточно, хотя я могу ошибиться. Денни Патрик полез в карман брюк, достал векселя по пятьдесят и сто долларов и отсчитал три тысячи долларов. - Вот здесь три тысячи, чтобы скрепить наш договор, а остальное, когда вернемся обратно. Я не скряга. Я заплачу свою долю и часть вашей. - Нет, - сказал Смит. Он отодвинул чеки в сторону. - Дело не в этом. Видите ли, мы ничего не знаем друг о друге и поэтому не можем ехать вместе. - Вы знаете обо мне столько же, сколько я о вас, - ответил Денни. - Я готов рискнуть. Может быть, чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше. В любом случае вы едете в эту Африку, я собираюсь тоже, и нам надо ехать вместе. Я делю с вами расходы, и двое белых вместе имеют больший шанс, чем в одиночку. Ну как, договорились? Лафайэт Смит рассмеялся. Это уже смахивало на приключение, а его сердце ученого всегда жило с тайной надеждой на приключение. - Договорились, - сказал он. - Держи пять! - воскликнул Стрелок Патрик, протягивая руку. - Пять чего? - спросил Лафайэт Смит. ГЛАВА 4. ЗАВЯЗКА Шли недели. Грохотали и пыхтели поезда, плыли пароходы. Черные ноги оставляли за собой глубокие следы. Три экспедиции, возглавляемые белыми людьми из различных частей земли, двигались медленно по разным дорогам, которые вели в пустынную цитадель гор Гензис. Никто не знал о присутствии других, да и цели их были различными и не имели между собой ничего общего. С запада шел Лафайэт Смит и Стрелок Патрик, с юга - известный английский охотник лорд Пасмор, с востока - Леон Стабух. Русские волновались за своего человека. Его экспедиция отправилась в путь с большим энтузиазмом, но их стремление уменьшалось по мере того, как они проникали все дальше в глубь странной и неизвестной страны. Они поговорили с людьми из деревни, около которой остановились, и туземцы рассказали им ужасные истории об огромной банде, руководимой белым человеком, которая терроризировала края, куда они направлялись. Стабух остановился на отдых на южных склонах подножия Гензиса. К северу поднимались остроконечные вершины главного хребта. На юге чуть ниже их они могли видеть лес и джунгли, тянувшиеся на значительное расстояние. А вокруг них располагались холмы и поросшая лесом открытая зеленая равнина, где паслись стада антилоп и зебр. Русский подозвал вождя туземцев к себе. - Что случилось с этими парнями? - спросил он и указал на носильщиков, которые собрались в кружок, сидя на корточках и разговаривая шепотом. - Они боятся, бвана, - ответил черный. - Чего боятся? - спросил Стабух, хотя все прекрасно понял. - Банды, бвана. Трое уже покинули экспедицию вчера ночью. - Они нам не нужны, - резко ответил Стабух. - Груза становится меньше. - И другие убегут, - сказал вождь. - Они все боятся. - Лучше бы они боялись меня, - пригрозил Стабух. - Если еще кто-то убежит, то я... - Вас они не боятся, - сказал вождь. - Они боятся банды и белого человека, их главаря. Они не хотят быть проданными в рабство в далекие чужие страны. - Неужели вы верите в эти небылицы, черный плут. - Это просто причина повернуть обратно. Они хотят домой, где могут бездельничать, ленивые псы. И я понял, что ты такой же, как они. Кто сказал, что ты вождь? Если бы ты был настоящим вождем, то вел бы их вперед, не теряя времени. И мы бы не говорили о возвращении назад, и никто бы не убегал. - Да, - ответил черный. Но то, о чем думал, он, не высказал. - А сейчас слушай меня, - прорычал Стабух. Но то, что он хотел сказать, никто никогда не услышал. Его прервал один из носильщиков, который вдруг вскочил на ноги, издав крик, смешанный с ужасом. - Смотрите! - закричал он и указал на запад. - Банда! На фоне неба на вершине холма появилась группа всадников. Расстояние было слишком большим, чтобы различить детали, но присутствие всадников убедило черных, что это банда, о которой ходило столько ужасных слухов, заполнивших их головы страхом, увеличивавшимся с каждым днем. Белые одежды, развевавшиеся на ветру на вершине холма, ружья и копья - все это, даже на расстоянии, не оставляло сомнений в истинных намерениях всадников. Неожиданно один из чернокожих подбежал к грузу, который был разложен вокруг на время дневной стоянки, и позвал своих товарищей. Все рванулись к грузам. - Что они делают? - закричал Стабух. - Остановите их! Вождь и погонщики быстро подбежали к носильщикам, многие из которых уже водрузили груз на плечи и готовились отправиться в обратный путь. Вождь попытался остановить их, но один из туземцев, огромный сильный парень, сшиб его с ног резким ударом. Потом другой, взглянув на восток, закричал пронзительным от ужаса голосом: - Смотрите! Они приближаются! Те, кто услышал его, повернулись чтобы посмотреть на всадников, спускавшихся галопом вниз по холму в развевающихся на ветру одеждах. Этого было достаточно. Носильщики, погонщики и вождь - все как один, бросились бежать. Те, у кого был груз, сбросили его на землю, чтобы он не мешал. Стабух остался один. Какое-то мгновение он колебался: бежать ему или нет, но тут же понял тщетность попытки. С громкими криками всадники налетели на лагерь и увидев его, стоявшего в одиночестве, остановились перед ним. Грубые лица, злодейский вид - они представляли собой дьяволов и могли заставить самые храбрые сердца почувствовать страх. Их главарь обратился к Стабуху на незнакомом языке, но тон его был таким угрожающим, что русскому не надо было знать язык, чтобы понять опасность, заключенную в обращении и в злом выражении лица. Но он отбросил страх и встретил этих людей со спокойным хладнокровием, которое навело их на мысль о его могуществе. Возможно, он был главой большого отряда белых людей. Бандиты оглянулись вокруг, как будто эта мысль была высказана кем-то вслух, так как они хорошо знали характер и оружие белых и боялись их. Несмотря на свои сомнения, они смогли оценить трофеи в лагере, когда бросили оценивающий взгляд на груз, оставленный носильщиками, большинство из которых еще были видны бегущими в джунгли. Отбросив бесполезные попытки быть понятым белым человеком, главарь вступил в жаркий спор с несколькими членами своей шайки, и когда один из них, сидевший рядом, поднял ружье и прицелился в Стабуха, он ударил по оружию и обругал своего товарища. Затем отдал несколько приказаний, в результате чего часть людей осталась охранять Стабуха, а другие спешились и стали привязывать груз к своим лошадям. Через полчаса бандиты ускакали в том направлении, откуда приехали, забрав весь груз русского и его самого, безоружного в качестве пленника. Когда они уезжали, чьи-то пристальные серые глаза, следившие за каждым поворотом событий в лагере русского с того момента, когда Стабух остановился на отдых, наблюдали из зеленого укрытия джунглей. Хотя расстояние от джунглей до лагеря было значительным, ничего не ускользнуло от внимательного взгляда наблюдателя, устроившегося привольно в развилке большого дерева на краю равнины. Его реакция на происходившие события не поддавалась разгадке, так как его лицо оставалось спокойным и безучастным. Он наблюдал за удалявшимися фигурами бандитов до тех пор, пока они не исчезли из вида, затем легко соскочил на землю и стал пробираться через джунгли в обратном направлении, в направлении, взятом убегавшими членами экспедиции Стабуха. Голоба, вождь, шел испуганный по мрачной тропе джунглей. С ним двигалась значительная группа людей экспедиции Стабуха, одинаково напуганные мыслью, что их будет преследовать банда. Первая паника ужаса прошла, и по мере того, как шли минуты, а погони не было, люди стали немного успокаиваться, хотя в сердце Голобы чувство страха сменилось другим. Это был страх преданного заместителя, который бросил своего начальника. Сейчас он придумывал оправдание своему поступку. - Они подъехали к нам, стреляли из ружей. Их было так много, по крайней мере сто человек. Никто не возразил ему. - Мы сражались храбро, защищая хозяина, но нас было мало, и мы не могли сдержать их натиск. Он замолчал и посмотрел на людей, шагавших рядом с ним. Он видел, что они качают головами в знак согласия с его словами. - Потом я увидел, что хозяин упал и был взят в плен, и мы вынуждены были бежать. - Да, - сказал один из шагавших рядом, - все было так, как сказал Голоба. Я сам... Но дальше он не продолжил. Фигура загорелого белого человека, полуобнаженного, в набедренной повязке, спрыгнула с деревьев на тропинку в нескольких шагах от них. Они, как один, остановились, удивленные, и страх отразился на их лицах. - Кто вождь? - спросил незнакомец на их собственном диалекте. Все посмотрели на Голобу. - Я, - ответил черный. - Почему вы бросили своего хозяина? Голоба уже был готов ответить, когда вдруг ему в голову пришла мысль о том, что перед ним стоит один, примитивно вооруженный человек, бедное создание, а кроме того - кругом джунгли. - Кто ты такой, чтобы задавать вопросы Го-лобе, вождю? - спросил он заносчиво. - Уйди с дороги! Он пошел прямо на незнакомца. Белый не сдвинулся с места. Он заговорил снова, чуть-чуть тише. - Голобе лучше знать, - сказал он, - как разговаривать с белым человеком. Черный заколебался. Он не совсем был уверен в себе, но все же осмелился настаивать на своем. - Великие белые не ходят обнаженными и одни в лесу, подобно простым людям. Где твой отряд? - Тарзан не нуждается в отряде, - ответил белый человек. Голоба был ошеломлен. Он никогда не видел Тарзана, так как был родом из страны, далекой от мест, часто посещаемых Тарзаном, но слышал много легенд и сказаний о нем. - Ты Тарзан? - спросил он. Белый человек кивнул головой, и Голоба в страхе опустился на колени. - Прости меня, - взмолился он. - Голоба не знал. - А сейчас отвечай на мой вопрос, - сказал Тарзан. - Почему ты бросил своего хозяина? - Нас атаковала банда, - ответил Голоба. - Они прискакали на лошадях, стреляя из ружей. Их было не меньше ста. Мы храбро сражались... - Хватит! - скомандовал Тарзан. - Я видел все происходящее. Никаких выстрелов не было. Вы убежали еще до того, как узнали, кто перед вами: враги или друзья. Говори, но только правду! - Мы знали, что они враги, - сказал Голоба, - так как нас предупредили жители деревни, около которой мы остановились. Нам сказали, что эти бандиты нападают и продают в рабство всех кого захватывают. - Что они еще рассказали вам? - спросил он. - Что их главарь - белый человек. - Вот это именно то, что я хотел узнать, - сказал Тарзан. - А сейчас может ли Голоба и его люди уйти? - спросил черный. - Мы боимся, что бандиты будут преследовать нас. - Нет, не будут, - успокоил их Тарзан. - Я видел как они поскакали на запад, забрав вашего хозяина. А вот о нем я бы хотел узнать побольше. Кто он и что он здесь делает? - Он из далекой страны на Севере, - ответил Голоба. - Она называется Россией. - Да? - сказал Тарзан, - я знаю эту страну. Зачем он приехал сюда? - Я не знаю, - ответил Голоба. - Но не для охоты. Он охотится только тогда, когда нужно добыть пищу. - Он когда-нибудь говорил о Тарзане? - допрашивал он. - Да, - ответил Голоба. - Он часто спрашивал о Тарзане. В каждой деревне он спрашивал, не видели ли они Тарзана и где он. Но никто не знал. - Вот и все, - сказал Тарзан. - Теперь можете идти своей дорогой. ГЛАВА 5. КОГДА ЛЕВ ГОТОВИТСЯ К ПРЫЖКУ Лорд Пасмор разбил свой лагерь на берегу маленькой речки на поляне в нескольких милях к югу от северной части джунглей. Его рослые носильщики и солдаты охраны колониальных войск расположились вокруг костра, смеясь и подшучивая друг над другом. Прошло уже два часа, как село солнце, и лорд Пасмор, как всегда, безупречно одетый, обедал. Мальчик туземец стоял за стулом, готовый предупредить каждое его желание. Высокий, хорошо сложенный негр приблизился к столу лорда Пасмора. - Вы посылали за мной, господин? - спросил он. Лорд Пасмор взглянул в умные глаза симпатичного чернокожего. Какое-то подобие улыбки появилось в уголках аристократического рта белого. - Есть ли у тебя сегодня какие-нибудь новости? - спросил он. - Нет, господин, - ответил он. - Ни на востоке, ни на западе нет даже признаков животных. Возможно, господину повезло больше? - Да, - ответил Пасмор. - Я был более удачлив. На севере я обнаружил следы животных. Завтра, возможно, у нас будет хорошая охота. Завтра я... Внезапно он оборвал свою речь. Они оба вдруг насторожились, напряженно прислушиваясь к еле слышному звуку, который появился над ночными голосами джунглей. Черный вопросительно посмотрел на хозяина. - Слышали? - спросил он. Белый кивнул головой. - Что это было, господин? - Очень напоминает пулемет, - сказал Пасмор. - Звук идет откуда-то с юга, но кто же будет стрелять из пулемета здесь? И почему ночью? - Я не знаю, господин, - ответил он. - Я пойду и узнаю? - Нет, - сказал англичанин. - Завтра посмотрим. Иди и ложись спать. - Хорошо, господин. Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Предупреди солдат на посту, чтобы они были повнимательней. - Слушаюсь, господин. Черный низко поклонился и ушел. x x x - Вот это жизнь, - заметил Стрелок Патрик. - Я не вижу ни одного полицейского уже в течение нескольких недель. Лафайэт Смит улыбнулся. - Если полицейские - это единственное, чего вы боитесь, Денни, то ваш ум и нервы могут быть в покое еще несколько недель. - Что навело вас на мысль, что я их боюсь? - потребовал Денни ответа. - Еще не родился такой полицейский, которого бы я боялся. Они просто куча мусора, и ничего для меня не значат. Он развалился в походном кресле и медленно выпустил дым, который лениво поплыл в ночном воздухе джунглей. - Старина, - заметил он после продолжительной паузы, - я не знал, что можно чувствовать себя так спокойно. Знаешь ли ты, что первый раз за многие годы мне не надо носить при себе "удочку"? - Что? - Удочку, железо, оружие, ну, понимаете, револьвер. - Почему же ты сразу нормально не сказал? Смит засмеялся. - Почему ты не пытаешься хотя бы время от времени говорить на нормальном английском? - Для чего это нужно? - воскликнул Денни. - Что вы наговорили мне, когда мы шли по той холмистой местности? Я даже запомнил наизусть: "Местность низкого рельефа на стадии зрелой диссекции". - И ты утверждаешь, что говоришь на правильном английском:откосы, взбросы, кальдеры из сольфаторы? - Но ты же познаешь новое, Денни! - Что узнаю? - Каждый специалист говорит на своем языке. - Какой толк для меня изучать ваш? Но зато каждый мужчина хочет знать, что такое револьвер, если он думает, что это полезно для него. - Я думаю, что тебе скоро понадобится оружие, - сказал Смит. - Каким образом? - Огонио говорит, что мы входим в страну львов. Может быть мы даже столкнемся с ними здесь. Они не так часто встречаются в джунглях, но мы находимся в однодневном переходе до более открытых мест. - Вот это то что нужно. А то: "Говори на правильном английском..." Чепуха! Но что это? Откуда-то из темной чащи джунглей послышалось рычание, затем раздался ужасающей силы рев, который потряс землю. - Лев! - закричал один из чернокожих. Тотчас же люди принялись подбрасывать топливо в костры. Стрелок Патрик вскочил на ноги и побежал в свою палатку, возвратившись через минуту с автоматом Томпсона. - Здесь не мешало бы иметь и пулемет, - сказал он. - Ты собираешься взять автомат с собой? - спросил Лафайэт Смит. Его образование в этой области заметно прогрессировало за время, проведенное в обществе Денни Стрелка. - Нет, пока он сам не нападет. Снова рев льва нарушил тишину ночи. На этот раз он был так близко, что они оба вздрогнули. - Выслеживает зверя, - пояснил Смит. - Какого зверя? - спросил Стрелок. - На которого хочет напасть. - У людей тоже предчувствие, - сказал Денни. - Посмотри на них. Носильщики были напуганы и жались вокруг костров, солдаты держались за спусковые крючки ружей. Стрелок подошел туда, где они стояли, вглядываясь в темноту. - Где он? - спросил Денни Огонио, вождя. - Ты видел его? - Там! - сказал Огонио. - Похоже, что он движется сюда, господин. Денни нырнул в темноту ночи. Он ничего не мог разглядеть, но ему показалось, что он услышал шелест листвы по другую сторону костра. Он присел на одно колено и прицелился в направлении звука. Появилась вспышка и послышалось: тра-та-та, когда Денни нажал на спуск автомата. Некоторое время оглушенные стрельбой наблюдающие не слышали ничего, но потом, когда нервы пришли в нормальное состояние, до тонкого слуха некоторых дошел звук ломавшегося кустарника, постепенно исчезавший вдалеке. - Кажется, я попал в него, - сказал Денни Смиту, который подошел к нему. - Ты не убил его, - сказал Смит, - должно быть ранил. - Он не ранен, господин, - молвил Огонио. - Откуда ты знаешь? - потребовал Денни. - Отсюда ведь не возможно ничего увидеть. - Если бы вы ранили его, то он напал бы, - объяснил вождь. - А он убежал. Его напугал шум. - Как ты думаешь, он вернется? - спросил Смит. - Я не знаю, господин, - ответил негр. - Никто не знает, что он сделает. - Конечно, он не вернется, - сказал Денни. - Автомат напугал его до смерти. Я пойду спать. Нума-лев был стар и голоден. Он всегда охотился на открытой местности. Его мускулы, хотя еще сильные, не были уже теми, какими были в молодости. Он хотел схватить Пакко-зебру или Ваппи-антилопу, но его медлительность подводила его, и им удавалось ускользнуть. Поэтому Нума бродил в джунглях, где запах человека привлек его. Костры ослепили его, но сильный запах говорил ему, что там было мясо и кровь, а Нума был очень голоден. Мало-помалу голод победил его наследственное стремление избегать человека. Желание насытиться толкало его все ближе к ненавистным кострам. Он полз к ним почти на животе, продвигаясь на несколько дюймов. В следующее мгновение он приготовился к нападению, и вдруг появилась неожиданная вспышка огня, раздался оглушительный треск автомата и свист пуль над головой. Поразительная внезапность, с которой была нарушена боязливая гнетущая тишина лагеря и джунглей, потрясла взвинченные нервы огромной кошки, и его реакция была как совершенно естественной, так и непроизвольной. Повернув обратно по своим собственным следам, он бросился в гущу леса. Уши Нумы-льва были не единственными, до которых донесся грохот автомата Стрелка Патрика, так как кажущееся безлюдье непроницаемой темноты дало приют десятку тысяч жизней. Например, он вывел из неподвижности многочисленные формы существования животного мира. Некоторые, потревоженные необычностью шума, ушли дальше от лагеря людей. Но любопытство одного из них заставило его приблизиться как можно ближе к месту обитания людей. Постепенно лагерь засыпал. Двое белых ушли в свои палатки. Носильщики частично преодолели свой страх и нервозность, и большинство из них улеглось спать. Несколько человек смотрели на огонь, а на постах стояли солдаты, по одному с каждой стороны лагеря. Нума стоял, низко опустив голову, где-то в ночи. Звук стреляющего автомата не утолил его голода, но взвинтил его нервы, обострил осторожность. Больше он уже не рычал, испытывая пустоту в желудке, а огни костров подогревали его гнев, который, наконец, помог ему преодолеть страх. По мере того, как лагерь, постепенно погружался в сон, рыжевато-коричневое тело животного медленно приближалось к танцующему кругу пламени костра. Желто-зеленые глаза уставились неподвижно на ничего не подозревавшего солдата, склонившегося в полудреме на свое ружье. Человек зевнул и переменил позу. Он заметил, что костер затухает. Нужно было топливо, и он повернулся к куче веток и сухого валежника. Когда он наклонился собрать то, что ему требовалось, повернувшись спиной к джунглям, зверь напал. Огромный лев хотел свалить его быстро и бесшумно, но что-то внутри его по многолетней привычке предков издало низкий зловещий рев. Его услышала жертва, а также Стрелок Патрик, лежавший без сна на кровати. Солдат повернулся на ужасное предупреждение, а Стрелок вскочил, схватил автомат и выбежал из палатки как раз в тот момент, когда Нума поднялся, возвышаясь над черным. Крик ужаса сорвался с губ обреченного человека, когда когти льва вонзились в его плечи. Затем гигантские лапы легли на лицо солдата. Крик, исполненный ужаса и отчаяния, разбудил лагерь. Мужчины, потрясенные ужасом, вскочили. Многим из них удалось увидеть Нуму, наполовину несущего, наполовину тащившего свою жертву и удалявшегося в темноту леса. Стрелок был первым, кто увидел все и единственным, кто начал действовать. Даже не опустившись на колено, он приготовился стрелять. Мысль о том, что пули должны, без сомнения, попасть в человека, если они попадут во льва, ни на минуту не остановила Денни Патрика. Он, возможно, заключил, что человек уже мертв, и не тратил времени на обдумывание последствий, так как стрелять - было его привычным состоянием и свойством жестокой натуры. Лев еще был виден в темноте, и Денни нажал на спуск своего любимца и на сей раз не промахнулся, хотя это нельзя было назвать удачей, потому что раненый лев становится опасной разрушающей силой. Возбужденный грохотом оружия, обезумевший от боли, вызванной одной только пулей, предчувствуя, что его лишат добычи, решившись отомстить, Нума бросил солдата, повернул обратно и бросился прямо к Патрику. Стрелок стоял на одном колене, чтобы поудобнее было стрелять. Лафайэт Смит стоял за его спиной, вооруженный только никелированным тридцать второго калибра револьвером, который был подарен ему кем-то из друзей несколько лет назад. Огромное дерево раскинулось над ним - спасительное убежище, но Лафайэт Смит не думал о бегстве, так как, по правде говоря, он не чувствовал страха ни за себя, ни за своего товарища. Он не испытывал страха, а просто был возбужден, так как понял, что под защитой Денни Патрика и его оружия он может не бояться никакой беды ни со стороны человека, ни со стороны животного. И даже в случае, если их постигнет неудача, то он сам достаточно хорошо вооружен. Он еще крепче стиснул рукоятку своего револьвера, почувствовав себя почти в безопасности. Носильщики, собравшиеся в маленькие группы, стояли, широко раскрыв глаза, ожидая исхода событий, которые закончились через несколько коротких секунд, когда одна из пуль Денни поразила хищника. Сейчас лев шел прямо на него, хотя и не прыжками, но двигался быстро, с огромной скоростью, и вот тогда несколько удивительных вещей произошли почти одновременно. Когда лев повернул обратно, Денни снова нажал на спуск. Механизм был рассчитан на продолжительное время стрельбы, но вдруг появилась короткая вспышка огня, и оружие заглохло. Как описать словами мысли людей и события той минуты? Как передать быстроту всего происходившего? Пытался ли Денни с бешеной скоростью убрать пустой патрон, который явился причиной затора? Овладел ли страх его сердцем, заставив пальцы дрожать и тормозить дело? Что делал Лафайэт Смит, или, лучше сказать, что он намеревался делать? Возможно, в то мгновение у него была возможность что-либо предпринять, но единственное, что он мог - это быть молчаливым свидетелем событий. Я не знаю точно всего этого. Но до того, как у них в голове появился план действий, белый человек, бронзовый от загара, чью одежду составляла только набедренная повязка, спрыгнул с ветвей дерева над ними прямо на траву, откуда шел нападающий лев. В руке у человека было тяжелое копье, и по тому, как он приземлился на мягкую землю, было видно, что он уже приготовился принять удар нападения на острие своего копья. Удар тяжелого тела Нумы поверг бы на землю любого человека, но этот твердо стоял на ногах и хорошо нанесенным ударом копья пронзил тело зверя на два фута. В следующую минуту человек отскочил в сторону. Нума, остановленный в последний момент нападения, не успел еще выпрямиться, чтобы схватить свою, избранную им жертву. Удивленный тем, что новый враг преградил ему путь, хотя другой был уже почти у него в когтях, лев растерялся. И в этот короткий миг странное человеческое создание вскочило ему на спину. Огромная рука сжала ему горло, стальные ноги обвили его торс, и лезвие вонзилось в него. Ошеломленный Смит, Патрик и их люди стояли, уста-вившись на зрелище, происходившее перед ними. Они увидели, как Нума быстро повернулся, чтобы схватить своего противника. Они наблюдали, как свободная рука человека несколько раз вонзила нож в рыжевато-коричневый бок разъяренного льва. Из спутанного клубка тел человека и льва слышалось странное рычание, и самое ужасное было в том, что путешественники понимали, что эти дикие крики исходили не только от рассвирепевшего льва, но и от человека. Битва продолжалась недолго, так как жестоко израненный лев получил удар копьем прямо в сердце, и только его изумительная жизнестойкость давала ему силы жить еще несколько секунд между смертельным ударом и остановкой сердца. Как только Нума свалился замертво, человек вскочил на ноги. Минуту он стоял, разглядывая поверженного врага, в то время как Смит и Патрик стояли неподвижно, потрясенные дикой и первобытной сценой. Затем человек подошел ближе и, поставив ногу на тушу животного, поднял лицо к небу и издал такой ужасный крик, что негры в ужасе упали на землю, а у белых зашевелились на голове волосы. И снова в джунглях наступила тишина. Затем, едва слышимый откуда-то издалека раздался ответный клич. Где-то в черной пустоте ночи, разбуженная этим человеком обезьяна ответила на победный крик своего собрата. Еще более слабое, с еще большего расстояния послышалось рычание льва. Незнакомец наклонился и схватился за древко своего копья. Он поставил ногу на плечо Нумы и вытащил копье из туши льва. Потом он повернулся к белым, как будто только что заметил их присутствие. - Вот здорово! - воскликнул Стрелок. У него не хватило других слов, чтобы оценить ситуацию. Незнакомец холодно посмотрел на них. - Кто вы? - спросил он. - Что вы здесь делаете? Оба белых удивились, что он говорил по-английски, а Лафайэт Смит почувствовал облегчение. Он казался уже менее напуганным. - Я геолог, - объяснил он. - Мое имя Смит. А это мой товарищ - мистер Патрик. Я здесь, чтобы продолжить исследовательскую работу, это чисто научная экспедиция. Незнакомец посмотрел на оружие. - А это что, необходимое оборудование для геолога? - спросил он. - Нет, - ответил Смит, - поверьте мне, я не знаю, почему мистер Патрик настаивал на том, чтобы взять оружие с собой. - Я не рискнул ехать без оружия в страну незнакомую и полную неожиданностей, - сказал Патрик. - Мне сказали, когда я плыл на корабле, что здешние племена едят людей. - Оно годится для охоты, - высказал предположение незнакомец. - Стадо антилоп будет прекрасной мишенью для оружия такого вида. - Ну! - воскликнул Стрелок. - Неужели вы думаете, что я убийца? Я взял его только в целях самозащиты. Хотя на этот раз оно подвело меня как раз в тот момент, когда я нуждался в нем больше всего. Вы появились очень кстати. Я должен поблагодарить вас. Это здорово у вас получилось, и если я когда-нибудь смогу отплатить вам за это... Он сделал благодарственный жест рукой, которым и закончил свою речь, обещая всевозможную поддержку со своей стороны, если будет нужно. Гигант кивнул головой в знак согласия. - Тогда не используйте это оружие для охоты - сказал он. Он повернулся к Смиту. - Где вы собираетесь проводить исследования? Свет вдруг упал на глаза Стрелка, и болезненное выражение появилось на его лице. - Черт побери! - воскликнул он с отвращением. Затем он сказал, обращаясь к Смиту: - Я мог бы знать с самого начала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. - Что? - спросил Лафайэт. - То, что я предположил, будто бы здесь нет полицейских. - Куда вы сейчас направляетесь? - снова спросил незнакомец. - Мы движемся по направления к горам Гензи, - ответил Смит. - Послушайте! Кто вы, черт вас побери? - потребовал Стрелок. - Какое вам дело, куда мы идем? Незнакомец промолчал и снова повернулся к Смиту. - Будьте осторожны, - молвил он. - Там действует банда, совершающая налеты и продающая людей в рабство. Если ваши люди узнают про это, они покинут вас. - Спасибо, - ответил Смит. - Вы очень добры, что предупредили нас. Мне бы хотелось знать, кому мы обязаны. Но незнакомец исчез так же таинственно, как и появился. Он снова повис на дереве над ними и исчез. Двое