метательного оружия, либо надеялся на силовой экран ол-ста. Кое-кто из молодых лучников мог бы попытаться снять его стрелой с сотни шагов, но от опушки до поселка было двести, и Блейд решил не рисковать. Он вышел на луг и, в сопровождении Ффа, направился к воротам. -- Много ли воинов осталось в твоем гроне, Брин? -- его голос раскатился над поляной, как рев боевой трубы. -- Хватит, чтобы отправить тебя к владыке нашему Калхару! -- У дзу, щуплого на вид, голос тоже был сильным и властным. -- Твои летающие дротики не пробьют стен, и ты простоишь тут, пока горы Тарвала не сровняются с Сухими Равнинами! -- Ошибаешься, Брин. Пройдет день, и эти стены рухнут! У твоих воинов есть жены и дети... Будет много лишней крови и много ненужных смертей. К чему? -- Странник замолчал, оглядывая замерших на стенах и башнях бойцов -- Может быть, мы решим наш спор в поединке? Брин усмехнулся, у него было сухое жестокое лицо без явных признаков возраста, но Блейд чувствовал, что колдуну немало лет. -- Ты хочешь, чтобы я бился с тобой острым железом? Неподходящее оружие для великого дзу! -- Острым железом я разбил бы тебя череп с первого удара, старый пень! Думаешь, хвосты хатти на шлеме спасут от этого? -- Меч свистнул в воздухе, описав сияющий полукруг. -- Я знаю, что тебе не удержать в руках ни дротика, ни топора, и не собираюсь рубиться с тобой. -- Чего же ты хочешь? -- Ты -- дзу, и я -- дзу. Посмотрим, кто из нас сильнее! -- А! Магический поединок! С риго и ол-ста, не так ли? -- Нет, без риго и ол-ста. Я слышал, у тебя есть необычайно большой кристалл харра? -- Предположим, -- Брин явно насторожился. -- Так давай используем его, великий дзу. Сила против Силы, воля против воли, ненависть против ненависти! Победитель будет владеть Иллуром, побежденный лишится разума. Согласен? С минуту Кастел Брин разглядывал Блейда со своего насеста над воротами. По мнению странника, деваться великому дзу было некуда, отказавшись от поединка, он обрекал на смерть сотни своих людей и расписывался в собственной слабости. Блейд видел, как начали перешептываться воины на башнях, и даже телохранители в пурпурном заволновались. Кастелы были отчаянными бойцами, но умирать со стрелой в горле все же никому не хотелось. Брин вытянулся во весь рост и величественно простер руку над парапетом. -- Я -- великий дзу, и это известно во всем восточном Иглстазе, от хребта Барг до мыса Канна! И наш род -- великий род! Мой отец и дед уничтожили три клана на востоке, я победил фра на западе. Я захватил их земли, их ставаты, их детей! Я сжег их гроны! Я загнал их в горы! Я убил их бартайю! И тому помогли Сила и могучие талисманы, которыми одарил меня Калхар. Ты, -- палец Брина был теперь нацелен прямо на странника, -- ты никому не известен. Возможно, ты жалкий фокусник и фигляр, лишь называющий себя дзу! Докажи свою мощь, пришелец, и силу твоей магии, тогда ты увидишь сверкание моего харра! Вывернулся, старый хитрец, подумал Блейд, скрипнув зубами. Сейчас, после щедрого подарка, сделанного Лилле, ему было не наскрести магии даже на полпенса. Стараясь не выказать разочарования, он вытянул обе руки в сторону ворот. -- Твоя сила, дзу, повелевает талисманами, моей подчиняется огонь. Разве ты об этом не слышал? -- Слышал. Со слов трусов, сбежавших из Тарвалского ставата! Говорят, твои руки способны возжечь пламя... на небольшом расстоянии... совсем небольшом... Так подойди к воротам и покажи, как ты это делаешь! -- Он явно издевался, Блейд видел острия дротиков, сверкавшие над тыном. К тому же не стоило забывать и про риго. Усмехнувшись, он отступил на несколько шагов и крикнул: -- Те трое трусов не обманули тебя, дзу! Но с расстоянием ты немного ошибся. У меня длинные руки! Взмах клинка, и с опушки полетали огненные стрелы. Они сыпались градом, почти безопасные для людей на стенах, но губительные для самих стен: бревна были сухими, и пламя занялось сразу в сотне мест. Все еще ухмыляясь, Блейд вернулся к опушке, взял лук и всадил дюжину пылающих снарядов в ворота, со злобной радостью наблюдая, как разбегаются пурпурные телохранители. С этого часа и до глубокой ночи обстрел не прекращался ни на минуту. Правда, он не был уже таким интенсивным -- лучники берегли стрелы и старались только поддерживать пожарище. Трижды кастелы устраивали вылазки и трижды были отбиты с огромными потерями. Во второй раз перед воинами хлынул поток женщин и детей; Блейд приказал пропустить мирное население к дороге и отогнать подальше. Отряд, который пытался добраться до опушки, укрывшись за их спинами, был отсечен и перебит почти полностью. Вероятно, дзу держал в своем гроне немалую дружину -- человек шестьсот, вдвое больше, чем у Блейда, считая с клотами. Но после трех неудачных вылазок, утреннего побоища и многочасовой борьбы с огнем войско его было обескровлено. На рассвете второго дня, когда башни, стены и примыкающие к ним дома превратились в груду углей, на поляне появился вестник. Воин размахивал пикой с обломанным концом -- в знак своих мирных намерений; он был безоружен, перемазан пеплом и явно изнемогал от усталости. Его проводили к Блейду, который завтракал в компании Кзалта, Сенды и Миота. -- Ну, как самочувствие Кастела Брина, великого дзу? -- странник с усмешкой взглянул на воина. Надеюсь, ночью он не дрожал от холода? Посланец, угрюмо потупив глаза, буркнул: -- Кастел Брин велел мне передать: он убедился в твоей силе и согласен на поединок. Мы... мы заставили его... -- Кто -- мы? -- поинтересовался Блейд. -- Родичи, телохранители, остатки войска. Мы не хотим умирать в огне. -- Разумное решение. Скажи Брину: мы встретимся на поляне, между опушкой и поселком. Вон там, Блейд вытянул руку. -- И вы, и мои воины будете следить за поединком, но никто не должен приближаться к нам, пока он не завершится. Если Брин победит, фра позаботятся о моем трупе, а потом уйдут. Если победа будет за мной, то... Ну, о дальнейшем я побеседую с наследником Брина... Как его? Бра? Посланец мрачно кивнул и зашагал к развалинам грона. Миот, уставившись ему в спину и задумчиво потирая подбородок, пробормотал: -- Сомневаюсь, стоит ли сражаться с дзу, Талса. Кзалт одобрительно кивнул. -- Не стоит. К полудню мы сожжем грон, перебьем кастелов и захватим Брина. Блейд насмешливо прищурился. -- Не боишься его магии и талисманов? Ол-ста, риго, харра? -- Ол-ста не убивает. Риго... да, это серьезная вещь. Возможно, он прикончит десять или двадцать наших, но мы его все-таки схватим. И смерть дзу будет нелегкой! -- А харр? Лилла говорила, что с его помощью колдун может подчинить человека своей власти. -- Одного, двух или десять, но не две с половиной сотни сразу. Иначе он давно бы это сделал, клянусь пастью Калхара! -- Значит, лук, стрела и меч все же сильнее талисманов? -- Сильнее, Талса. Развеселившись, Блейд хлопнул Кзалта по плечу. -- Ты абсолютно прав, дружище! Но я все-таки померяюсь силами с Брином. Помнишь, после боя с кастелами в ущелье я говорил тебе насчет плана? Вот это и есть мой план! -- Сразиться с дзу? -- Да! -- Но зачем? Мы и так разделаемся с ним! -- Если Брин погибнет от меча или стрелы, это будет обычная смерть. Но если другой колдун, -- Блейд положил руку на грудь, -- одержит над ним победу в магическом поединке, это совсем иное дело! Понимаешь, Кзалт, я уйду, и фра, малочисленный род, останется один на один и с кастелами, и с тейдами, и с другими кланами. Все они должны знать: супругом Лиллы и отцом ее дочери был могущественный колдун! Они должны помнить об этом и бояться фра Лиллы, наследницы моих знаний и моей мощи! Тогда они оставят вас в покое, и вы сможете оправиться от потерь. Понял? Кзалт кивнул. -- Значит, ты хочешь, чтобы весть об этом поединке разошлась по всему Иглстазу и вселила ужас в сердца наших врагов? -- Вот именно, вождь! Все боятся Кастела Брина, но Талсу, посланца небесной бартайи, будут страшиться еще больше! И когда я уйду, клан, находившийся под моим покровительством, сможет жить спокойно. -- Талса думает лучше нас всех, на много лет вперед, -- произнес искатель. -- Лилла сказала, что он пророк! Значит, будет так, как он говорит. Однако, Миот поднял палец, -- Кастел Брин очень сильный дзу! Сумеешь ли ты его одолеть? -- Темные глаза искателя уставились на Блейда. -- У него много силы и много злобы! Странник усмехнулся. -- Возможно, магия Брина сильнее моей, но злобы у меня побольше! -- Я не могу этому поверить, Талса. Ты -- добрый и великодушный человек! Блейд поднялся, и по губам его снова скользнула усмешка. Он повидал шестнадцать миров, и почти в каждом люди резали, жгли, травили собаками, вешали и топили себе подобных. Но по сравнению с человечеством Земли они были всего лишь невежественными дилетантами! Они вели счет на тысячи или десятки тысяч смертей, тогда как землян впечатляли разве что миллионы трупов. И то не слишком. Смешно! Мог ли этот дзу, жалкий провинциальный колдун, сравниться в жестокости с человеком, взращенным в эпоху мировых войн и тотального геноцида? С тем, чьей профессией было убийство? Наблюдавшем насилие в таких видах и формах, которые Брину не могли присниться в самом страшном сне? Нет, Ричард Блейд не боялся этого поединка. Он умел любить и умел ненавидеть; второе пока выходило у него лучше. Его лицо было бесстрастно, а шаг тверд, когда он направился к вождю кастелов, сидевшему на земле в ста ярдах от полуразрушенного грона. Перед Кастелом Брином стояла чаша, прикрытая рыжей шкуркой хатти; сухие смуглые руки дзу были сложены на коленях, на пальце блестел золотой перстень. Заметив это, Блейд остановился в двадцати ярдах от колдуна. -- Сними риго, -- велел он, нащупывая за пазухой рукоять метательного ножа. Брин осклабился. -- Неужели повелитель огня боится этого маленького колечка? Я думал... -- Меня не интересует, что ты думал. Сними риго! И помни: десять моих стрелков держат тебя на прицеле. Дзу, скривив рот в угрюмой усмешке, подчинился; перстень исчез в сумке, подвешенной к поясу. Тогда Блейд подошел ближе и сел, не спуская глаз с колдуна. С минуту они мерились яростными взглядами. -- Ну, что тянешь? Убирай! -- странник ткнул пальцем в рыжую шкурку. Рука Брина потянулась к чаше, нерешительно замерла над ней, потом быстрым хищным движением метнулась вниз. Крючковатые пальцы скомкали, сорвали завесу, и Блейд, ослепленный, на миг зажмурил глаза. Этот кристалл был гораздо крупнее талисмана Лиллы; даже сейчас, при ярком дневном свете, он переливался и играл, словно осколок радуги или выточенный из полярного сияния призрачный сфероид. Казалось, из чаши ударил огненный поток, столб света, прошитый разноцветными лучами, который тут же начал распадаться на мириады нитей, потянувшихся к Блейду, завороживших его волшебным блеском. Дорога... Дорога от души к душе, от сердца к сердцу, от разума к разуму! На первый взгляд она выглядела прекрасней врат и мостов Божьего вертограда, но то была не тропа любви, соединившая его с Лиллой, а путь ненависти. Блейд бестрепетно сделал первый шаг; он знал, что встретит Кастела Брина посередине этой призрачной арки, там, где сверкает внизу пламенный глаз. Он сделал второй шаг, третий... Его ожидало чудище. Огромное, в черной чешуйчатой броне, с кривыми когтями и разверстой клыкастой пастью. Калхар! Его раздвоенный хвост нетерпеливо хлестал по толстым ляжкам, лапы были расставлены, словно демон жаждал заключить жертву в объятия. Он показался страннику выше скал Тарвала; чудовищная голова маячила где-то в вышине, вертикальные зеленоватые зрачки с хищным любопытством следили за приближением человека. Но Блейд уже не был человеком. Он превратился в исполина с огненным мечом, в сосуд гнева Господнего, в неодолимого и грозного архангела, в Геракла, победителя чудовищ. Призрачный мост дрожал и раскачивался под его тяжкими шагами, и когда он поднял клинок и испустил боевой клич, Вселенная раскололась напополам. Два гиганта ринулись вперед, столкнулись в бескрайней бездне, среди всполохов молний и громовых ударов. На миг Блейд почувствовал леденящий холод и боль, потом жестокая радость затопила его; он был сильнее! Клыки и когти рвали тело, боль терзала его, впивалась в мозг, но он мог терпеть! Он привык к мукам; десятки раз другой монстр, с жилами из металла и холодным электрическим сердцем, погружал его в такой же ад, наполненный страданием и ужасом. Да, он мог терпеть и мог действовать! Клинок в его руках горел пронзительным багровым пламенем. Он мог бы поразить эту черную тварь, источник страшной муки, в тысяче мест; одни удары означали смерть, неотвратимую и быструю, другие -- нечто более худшее, чем гибель. Он выбирал уязвимую точку придирчиво и тщательно, не обращая внимания на боль; он не хотел ошибиться. Наконец огненное лезвие опустилось, и боль исчезла. Исчез и призрачный мост, сотканный из разноцветных нитей и повисший в пустоте; исчезли слепящие вспышки молний, затихли громовые раскаты. Блейд снова сидел на поляне, перед серебряной чашей, над которой дрожала радуга. Он чувствовал жар полуденного солнца, покалывание жесткой травы, ветерок, овевавший потный лоб. Ему казалось, что миновала вечность -- тысячелетия, наполненные муками, ненавистью и напряжением смертельной схватки. Солнце, однако, чуть поднялось в синем небе; прошло полчаса или немного больше. Он вскинул глаза на дзу. Кастел Брин по-прежнему скорчился напротив, будто бы живой и невредимый. Но Блейд видел, как остекленели зрачки колдуна, как тонкая струйка слюны течет по подбородку. Обхватив себя руками, словно пытаясь спастись от холода, дзу едва заметно раскачивался, уставившись на чашу. И странник знал, что этот холод пребудет с бывшим повелителем кастелов до самой смерти; леденящий холод пустоты и безумия. Встав, он подошел к поверженному врагу, сорвал с его пояса сумку и сунул в нее харр. Разноцветное сияние погасло, наваждение растаяло без следа; он стоял над безумцем, глядя сверху вниз на сутулые плечи, на шлем с рыжими хвостами и выбивавшиеся из-под него пряди черных волос. Живое доказательство победы... Живое и вполне безвредное! Блейд помахал рукой столпившимся у сожженных ворот кастелам. Три человека в пурпурных туниках двинулись к нему, и тут же на опушке возникли три фигуры с султанчиками синих перьев в волосах. Они сошлись посередине поляны почти одновременно: Кзалт, Сенда, Миот и невысокий юноша с испуганными глазами, за спиной которого маячили два стража. -- Он жив? -- Бра, сын Брина, уставился на сгорбленную фигуру колдуна. -- Что ты с ним сделал? -- Плоть его не пострадала, но дух мертв, -- Блейд, скрестив руки на груди, разглядывал наследника дзу. -- Теперь ты, Кастел Бра, стал главой рода, и я желаю говорить с тобой. -- Чего же ты хочешь? -- Глаза Бра были полны ужаса. -- Твои люди должны уйти из Иллура. -- Там почти никого не осталось... Отец забрал всех воинов, когда мы нашли проход в ущелье... -- Кам! Хорошо! Даю тебе три дня, чтобы на левом берегу Иллимы действительно не осталось никого. Бра склонил голову. -- Считай, что это уже выполнено. Что еще? -- Ты, вместе со своими людьми, покинешь грон ад'Кастел. Мы его сожжем. Обоснуешься в новом месте, где-нибудь на востоке, подальше отсюда. И если решишь снова отправиться в поход на западные земли, то сначала придешь сюда, посмотришь на пепелище. Понял? -- Понял, великий дзу... -- Фра Лилла, моя досточтимая супруга, теперь владеет огненной силой. Она -- бартайя, чьи руки порождают пламя! Ты ведь не хочешь, чтобы огонь пожрал все гроны кастелов, людей, их дома и поля? -- Нет, великий дзу, -- с трудом выдавил Бра; его трясло от страха. -- Превосходно. Я верю, что ты станешь мудрым правителем. Мудрым и осторожным, таким, который не ссорится зря с соседями. -- Блейд сделал паузу, не спуская с Бра холодного взгляда, затем продолжил: -- Слышал я, что десять лет назад вы захватили детей фра, совсем несмышленышей. Ты соберешь их на правом берегу Иллимы, у порогов. Тех, которые пожелают вернуться в родное племя, заберут фра, остальные -- ваши. -- Он обернулся к Миоту, Сенде и Кзалту. -- Я правильно говорю? -- Да, Талса, -- произнес военный вождь, и все трое склонили головы. -- Те, которые стали кастелами, нам не нужны. -- Тогда, пожалуй, все, -- Блейд перевел взгляд на молодого дзу, но тот, казалось, ждал еще чего-то. Может быть, обещания, что кастелов оставят в покое? Поразмыслив, странник сказал: -- Я прибыл в этот мир со звезд как посланец могущественной бартайи, той, что стоит по правую руку от светлого Арисо, исполнительницы его воли. Она наделила меня силой и магическим даром и повелела возвестить истину людям Иглстаза. Хочешь услышать ее слова, Бра? -- Да, посланец, -- ужас в глазах юноши сменился любопытством. -- Когда-то, в давние времена, ваши предки пришли на Майру -- два рода, латраны и дентры, которым надлежало жить в мире и дружбе. Но этот завет был нарушен! Дары Арисо вы обратили к войне и уничтожению, вы разделились на враждующие племена, забыв о кровном родстве, о том, что были единым народом. Бартайя хочет, чтобы вы все вспомнили! Наступит день, и вас посетят другие ее посланцы, люди с черными и золотыми волосами, и если воля бартайи не будет исполнена, вы погибнете. Придут великаны с бледными лицами, не знающие жалости, и ваши гроны обратятся в прах! Помни об этом, кастел, и вы -- тоже! -- Блейд посмотрел на троих фра. -- Это -- пророчество? -- тихо спросил юноша. -- Да, это пророчество. Ты, Бра, пошлешь гонцов на восток, к самому мысу Канна, чтобы возвестить его родам Иглстаза, живущим в тех краях; я же отправлюсь на запад. Все! Он резко повернулся и зашагал к лесной опушке; Кзалт, Сенда и Миот следовали за ним по пятам. -- Возьми, -- Блейд протянул оружейнику увесистую сумку Брина. -- Что здесь, Талса? -- Его талисманы, вместе с харром. Передашь Лилле. -- Может быть, ты сам... -- Нет. Ты же слышал, что было сказано: я ухожу на запад. Липла знает. В молчании они подошли к деревьям, под которыми толпились лучники, и тогда Миот, нерешительно кашлянув, произнес: -- Ты здорово напугал молодого дзу, Талса. Бледнолицые великаны, не знающие жалости... те, чьи кости пылятся на Сухих Равнинах... Хорошая шутка! Блейд пристально посмотрел на искателя. -- Это не шутка, Миот. Те, чьи кости пылятся на Сухих Равнинах, давно мертвы, но там, -- он показал в небо, -- их род не угас. Запомни, я сказал правду. ГЛАВА 10 На лес пали сумерки. Тени деревьев слились в непроницаемые озера тьмы, небо померкло, в разрывах густых крон засияли первые звезды, прохладный вечерний ветер зашелестел в ветвях. Подбросив в костер сушняка, Блейд лег, привалившись спиной к теплому мохнатому боку Ффа. Они заночевали в нескольких часах пути от главного грона тейдов и рассчитывали добраться туда на следующий день еще засветло. -- Так ты полагаешь, что в истории, которую я тебе рассказал, нет ничего удивительного? -- спросил странник. -- Ничего, -- подтвердил клот движением хвоста. -- Хм-м... Позволю с тобой не согласиться, приятель. Весь долгий путь от берегов Иллимы до границы Сухих Равнин, где находилось главное поселение тейдов, они спорили. Вернее, Блейд излагал доводы про и контра, а Ффа подтверждал или отвергал их односложными, но весьма выразительными звуками, а также ушами и хвостом. Он был идеальным оппонентом, ибо не мог и не собирался развивать собственных теорий, но слушал хозяина с большой охотой и отвечал кратко, но в меру своего разумения. Диалог путников, весьма содержательный и серьезный, прерывался лишь дважды: когда на них напал дикий клот, которого Ффа загрыз, не дав хозяину обнажить меч, и когда они наткнулись на патруль тейдов. Блейд приготовился к драке, но оказалось, что в этих краях уже известно о великом и добром дзу, повелителе огня, покаравшем Кастела Брина. Тейды, проявляя всяческое уважение, снабдили посланца со звезд вином и сухарями, а также указали кратчайшую дорогу к грону. Блейд поерзал, удобнее пристраиваясь к боку Ффа, и сказал: -- Ты проявляешь известное легкомыслие, мой друг, обвиняя во всем человеческую природу. -- Хрмм? -- вопросил Ффа. -- Подумай сам, приятель, раскинь мозгами! Я полагаю, эти оривэи и тысячу лет назад жили неплохо. У всех все есть, никаких конфликтов, никаких внутренних смут и войн, а от внешних бед цивилизацию оберегают Защитники. Так? -- Шши, -- согласился Ффа. -- Древний инстинкт убийства практически атрофировался. Великое достижение для гуманоидов, поверь мне! И вот оривэи решают заселить новый мир в ином измерении... твой мир, Ффа, понимаешь? Клот утвердительно поднял уши, и странник потрепал его по могучему загривку. -- Молодец, умный парень! Итак, под звуки фанфар многочисленный отряд переселенцев проходит через гластор... я думаю, то был один из первых трансмиттеров, которые сконструировали паллаты. Переселенцы, Защитники, малыши в зеленом и куча оборудования оказываются на Майре. В прекрасном мире, должен заметить! Куда приятней Берглиона, Тарна или Джедда! -- Уфф-ррр, -- восхищенно выдохнул Ффа. -- Рра! Лоуу! Шши! -- Ты абсолютно прав: мясо и множество возможностей поразвлечься. Леса, степи, горы, реки, океан, птички с пестрым оперением, хатти, онкаты и твои наполовину разумные собратья. Если поддерживать связи с родиной, то за сотню лет Майру можно было бы превратить в рай! Но связи прервались, и оривэи начали с нуля... почти с нуля, потому что кое-какая база у них имелась. Все эти устройства, хат-хоры, тароны, ринго и прочее... -- Хрмм? Хрмм? -- настойчиво произнес Ффа. -- Ты в недоумении, дружище? Ты не понимаешь, почему им не удалось сохранить знания? -- Блейд в задумчивости потер висок. -- Помнишь, я рассказывал о троице с Талзаны? Умные и приятные люди... очень приятные... особенно девушки. Они отлично умели пользоваться тем, и этим, и другим... Но что касается устройства -- анемо сай! Не знаю! Я думаю, такая информация оривэям просто не нужна, они не занимаются техникой... Как ты считаешь? Ффа поднял уши и одновременно вильнул хвостом. Такой жест означал, что он не может сказать ни "да", ни "нет", но готов принять на веру высказанную гипотезу. -- Меня не удивляет то, что переселенцы быстро потеряли техническую культуру, -- продолжал Блейд, накручивая на палец завиток бороды. Нравственная деградация -- вот что поразительно! Оривэи не приемлют убийства, а их потомки режут друг друга, словно дикари из Альбы или кархаймские пираты! -- Рра! -- презрительно заметил клот. -- Ххо! -- Ты продолжаешь утверждать, что такова природа двуногих? Что все случившееся -- вполне естественно и закономерно? Хм-м... -- Блейд поскреб в бороде. -- Если б речь шла о Земле или о той же Альбе, я бы с тобой согласился. Но оривэи совсем иной случай, Ффа! Раса, не ведавшая вражды десятки тысяч лет... или миллионы, кто знает? И все же, все же... Ты видишь, что произошло? Резня, опять резня! Значит, агрессивные инстинкты атрофировались, но не исчезли окончательно... Они лишь уснули, затаились где-то там, на самом дне, готовые воскреснуть в день, когда исчезнет изобилие! Когда вновь понадобится делить -- землю, пишу, кров, женщин, волшебные талисманы! Разве это не удивительно, Ффа? -- Нет, -- ответил зверь. -- Ххо! -- Да, плохо... Узут! Совсем плохо, не стану спорить. Случай сыграл с оривэями злую шутку... или поставил эксперимент... Но случай ли? -- внезапно Блейд приподнялся, озаренный новой идеей. -- Представь себе, что дело было так: некто решил произвести опыт. Забросить группу людей в благодатный новый мир, перекрыв контакты с метрополией... Почему бы и нет? Очень интересная мысль... -- Хрмм? -- Ты спрашиваешь, зачем? Ну, посмотреть, что получится через пару тысяч лет... Возьми, например, склонность двуногих к насилию. Кто знает, окончательно ли оривэи изжили ее? Как это проверить? Не можешь сказать? Так вот, -- Блейд многозначительно поднял палец, -- Майра -- отличный полигон для подобного испытания! -- Пфуй! -- фыркнул клот. -- Чушь? Да, возможно... Может быть, никто не ставил такого опыта, а гластор сломался случайно... Но скажи, друг мой, почему за ними не пришли? Почему не исправили поломку, не разыскали пропавших, не вернули назад? -- Ххо, Ллса, ххо! -- Считаешь, что я склонен к излишним подозрениям? Да, Ффа, это не очень хорошее качество. Что поделать, такая уж у меня профессия... Блейд погрузился в молчание, обдумывая свою новую гипотезу. Она была восьмой или девятой по счету -- и, надо сказать, ничем не уступала предыдущим. Каждую он детально обсудил с Ффа, однако клот, прагматик и скептик, решительно отвергал все его домыслы. Возможно, у него имелось свое собственное мнение по поводу деградации оривэев, заброшенных на Майру, или внезапной порчи трансмиттера, но скудный словарь не позволял ему высказаться с необходимой полнотой. Тем не менее Ффа был готов продолжать дискуссию и долго ждал, когда хозяин вновь заговорит. Но Блейд, пригревшись у теплого бока клота, уже задремал. Ему снилось озеро на плоскогорье, ледяные горные пики и толпа растерянных людей, бродивших вокруг обломков гластора. В отдалении стояла группа высоких мужчин с белыми волосами, а еще дальше, рядом с блестящими контейнерами, суетились юркие фигурки в зеленом. Странник попытался разглядеть их, но видение вдруг исчезло, словно завершившаяся передача никер-унна. * * * Грон ад'Тейд стоял на границе меж лесом и Сухими Равнинами. Местность здесь совсем не походила на ту пустыню, которую описывал Миот; это была зеленая холмистая степь, напоминавшая скорее иллурскую унгу. Широкое полукольцо полей, перемежавшихся с фруктовыми рощами, окружало грон с запада, со стороны степи, с востока подступали редкие заросли из похожих на растрепанные пальмы деревьев, уже виденных Блейдом на берегах Иллимы. Но лесных исполинов, которые росли в земле фра, тут не было как и изобилия пернатых, поразившего странника в первые минуты после прибытия. В миле от поселка его встретил почетный караул -- десяток полунагих смуглых воинов с дротиками и широкими кинжалами за поясом. На шеях у них висели шнурки с маленькими цветными дисками, обшитыми кожей, в которых Блейд распознал те самые кругляшки, что были найдены им в ставате Тарвал. Человек с красным диском в ожерелье -- вероятно, старший отряда -- церемонно склонился перед ним. -- Бартайя Гардана послала нас, чтобы проводить тебя в грон тейдов. Не опасайся ничего, пришелец со звезд: наши сердца полны радости и почтения. -- Вы не ошиблись? Не приняли меня за кого-то другого? -- Блейд пристально поглядел на тейда. -- Ошибиться невозможно, Талса, бартайя описала тебя со всеми подробностями. Великан с волосами на щеках и подбородке, с мечом фра, в сопровождении клота... Других таких людей в Иглстазе нет. -- Откуда бартайя узнала обо мне? -- Тейд Гардане известно все. Она очень стара и очень мудра. -- Она может разглядеть человека на большом расстоянии? Воин пожал плечами. -- Вероятно. Кому ведомо, что может и чего не может бартайя? Но ошибается она редко. Они шли по широкой натоптанной тропе, и Блейд уже мог охватить взглядом поселок. Он не походил на крепость Кастела Брина. Тут не было ни стены из заостренных бревен, ни боевых башен, ни ворот, окованных железом, -- даже дозорной вышки со стражей. Дома, привольно разбросанные по склонам и вершинам пологих холмов, уходивших в степь, поражали изысканной резьбой по дереву, кованными из меди наличниками окон, вычурными крышами, просторными террасами, балюстрады которых оплетали лианы. Тихий, красивый и мирный поселок, решил Блейд, но совершенно беззащитный. Он повернулся к старшему из воинов. -- Спокойное место и приятное для глаз. Видно, ваши люди любят свой грон. -- Спасибо за доброе слово, Талса. Так оно и есть. -- Я только раз встретил ваших воинов в лесу. Разве вы не охраняете свои земли? Человек с красным диском усмехнулся. -- Почему же, охраняем... Но тейды знают лес, знают равнину и умеют хорошо прятаться. И потом, наша лучшая охрана -- бартайя. Вести слетаются к ней со всех сторон, словно на крыльях птиц. -- А если бы пришла весть о том, что Кастел Брин идет на вас войной? Такой грон, без стены, вала и рва, -- Блейд махнул в сторону поселка, не удержать. -- Мы не такие гордые, как фра, мы не стали бы сражаться. Сухие Равнины велики, и там много мест, пригодных для жизни. Наши разведчики ходят до самого Барга, и дороги через пустыню известны только тейдам. Странник довольно кивнул; это он и хотел выяснить. -- Вы отведете меня к бартайе? -- спросил он. -- Не сейчас, -- воин, прищурившись, взглянул на небо. -- Солнце скоро сядет, и тебе надо отдохнуть. Ты -- гость нашего рода, Талса, и будешь жить в доме Тейд Гарданы. Дом -- вернее, дворец бартайи, небольшой, уютный, украшенный резными колоннами и башенками, -- стоял на холме в центре поселка. Воины поднялись по тропинке к широкому крыльцу и сдали странника с рук на руки трем юным девушкам. Блейд, снедаемый нетерпением, покорно выдержал все последующие процедуры: паровую баню, облачение в свежий наряд и ужин. Он решил подождать до утра, не настаивая на немедленной встрече с бартайей; это выглядело бы невежливо, и к тому же Ффа хотел есть. Его аппетит не относился к числу вещей, которыми можно было пренебрегать. Наконец юные красавицы отвели обоих путников, двуногого и четвероногого, в просторную горницу и распрощались, пожелав им доброй ночи. Блейд вытянулся на кровати, вдыхая свежий запах сена, которым был набит тюфяк, и мгновенно заснул. Ффа, питавший надежду поболтать перед сном, обиженно скосил на хозяина маленькие глазки, фыркнул и лег у порога. Вскоре он тоже начал сопеть тихо и размеренно: переполненный мясом желудок располагал к дремоте. Утром, после плотного завтрака, посланца со звезд и его зверя провели в уютную круглую комнатку, находившуюся в одной из башен. В ней было четыре окна, на все стороны света; в северное и восточное широким потоком врывались солнечные лучи, освещая кресло из темного дерева и застывшую в нем маленькую фигурку. Тейд Гардана была стара, очень стара. Пожалуй, Блейд еще не встречал в Иглстазе таких старых людей, ни у фра, ни среди кастелов. Ее лицо и руки не были морщинистыми, но темная, словно высушенная степными ветрами кожа так плотно обтягивала кости, что бартайя казалась почти бесплотной, невесомой. В волосах ее, однако, странник не заметил седины, глаза были яркими, черными и живыми, а голос -- неожиданно громким и уверенным. -- Твоя супруга, Фра Лилла, просила передать: ее любовь пребудет с тобой вечно, Талса. Блейд удивленно приподнял брови. -- Благодарю за известие, Тейд Гардана. Вероятно, его принесли птицы? Не думаю, чтобы кто-то из людей обогнал меня по пути на запад. -- Не через птиц и людей дошли эти слова, посланник; я слышала их от самой Лиллы, дочери Фра Лайаны. -- Вот как? -- Блейд шагнул к табурету, стоявшему напротив кресла престарелой бартайи, и сел. Ффа устроился у его ног. -- У тебя очень тонкий слух, почтенная Тейд Гардана. До Иллимы не меньше двенадцати дней пути. -- Да, на слух я не жалуюсь... К тому же у меня неплохой харр. А у Лиллы теперь -- просто великолепный! Тот, который ты отнял у Кастела Брина. -- Разве харр помогает передавать мысли на такое большое расстояние? -- В умелых руках этот талисман способен на многое, -- старуха глядела на Блейда с легкой насмешкой, но доброжелательно. -- Видишь ли, Талса, мы, бартайи, всю жизнь совершенствуем свое искусство. Чем старше бартайя, тем она опытнее и мудрее. Я очень стара и могу дотянуться даже до берегов Иллимы. Лилле такое еще не силам... Зато у нее есть другие достоинства, верно? -- она улыбнулась. -- Верно, -- Блейд вернул улыбку. -- Еще раз благодарю тебя за добрую весть. -- Не только это я услышала от Лиллы. Знаешь, харр -- чудесная вещь: он соединяет разумы на миг, но даже за такое малое время узнаешь столько интересного... Лилла рассказывала о тебе невероятные вещи! -- всплеснув сухонькими руками, колдунья с любопытством уставилась на гостя. -- Например? -- Ты научил фра метать дротики на двести шагов... и все они смертоносны, как магические эссы, не знающие промаха! -- Да, верно. Но в этом нет волшебства, досточтимая. Воины должны правильно обращаться с летающими дротиками, иначе они не попадут в цель. -- Ты владеешь мечом лучше всех в Иглстазе! -- И это верно. Но я учился много лет, и на моем теле -- десятки шрамов. Я заплатил за свое умение кровью. -- Даже малое войско под твоим водительством не знает поражений! -- Ну, не всегда так бывает. Однако я умею вести воинов в бой, осаждать крепости, бить врага по самому слабому месту, окружать, наступать и отступать. Да, в этом я кое-что смыслю... Но не всегда победа меня радует. -- Почему? -- она подалась вперед, не спуская с лица странника цепкого взгляда. -- Гнусен воздух, смердящий запахом трупов, бартайя... -- О! -- Кажется, Гардана была поражена. -- Но ты перебил кастелов! Тысячи людей! -- Я -- человек, бартайя, а человек -- слаб. Он любит своих друзей и ненавидит врагов. С минуту старуха молча разглядывала его, потом кивнула головой: -- Что ж, спасибо за честный ответ! Но Лилла рассказала кое-что еще... -- Да? -- Как ты вызвал на поединок Кастела Брина и лишил его разума... -- Ну, ты же сама сказала, что харр в умелых руках способен на многое! Я оказался сильнее старого дзу. -- А огонь? Огонь, который ты возжигаешь руками? -- Я вижу, Лилла не забыла ничего! -- произнес Блейд с некоторой досадой. -- Она не могла забыть! Харр хорошо освежает память... И позволяет отличить правду от вымысла. Поэтому я знаю, что в словах бартайи фра нет ни капли лжи. -- Гардана помолчала. -- Так что там с твоими руками? Странник глубоко вздохнул; пожалуй, и в самом деле не стоило лгать. -- Я... я уже не могу возжечь огонь, досточтимая. Это действительно было магическое искусство, но я подарил его Лилле. -- Кажется, ты оставил ей не только этот подарок... -- Твоя проницательность, Тейд Гардана, делает тебе честь... Некоторое время они мерялись взглядами, потом старуха усмехнулась. -- Ладно, ничего не имею против, чтобы у малышки Лиллы родилась дочь, могучая бартайя... Тейды и фра всегда жили мирно... ну, если не считать мелких пограничных стычек... -- Моя дочь не будет угрожать твоему клану. -- Надеюсь на это, очень надеюсь, Талса... Но я узнала еще более удивительные вещи! -- Старуха стиснула сухонькие кулачки, и Блейд с удивлением осознал, что она волнуется. -- Лилла утверждает, что ты -- пророк! Что ты несешь истинное слово звездной бартайи, стоящей по правую руку от Арисо! Великой прародительницы, пославшей на Майру наших предков! Это верно? -- Да! -- Блейд ни секунду не промедлил с ответом. Гардана судорожно вздохнула. -- Арисо милостив ко мне! Я дожила до дня, когда раскроются древние тайны! Когда картины никер-уннов станут понятными! Когда... Блейд поднял руку, прервав ее. -- Ты задала много вопросов, Тейд Гардана, теперь же я хочу спросить кое о чем. -- Спрашивай, Талса. -- Твои воины ходят далеко на запад, знают Сухие Равнины, добираются до склонов Барга... Мне говорили, на Равнинах есть пустой стават... в нем лишь кости и высохшие трупы... Гардана молча кивнула. -- И еще. В никер-унне Лиллы я видел озеро на плоскогорье, большое озеро и вытекающую из него реку. Ты не знаешь, где это место? И где стават беловолосых великанов? Старая бартайя задумалась. Текли минуты, а она, все так же глядя в пол, будто бы ворошила страницы памяти, то хмурясь, то усмехаясь, то стискивая руки на костлявых коленях. Наконец глаза ее сверкнули, сухие губы зашевелились. -- Ты сделал два подарка Фра Лилле... два дорогих подарка... А что же достанется мне за помощь? -- Хочешь того же самого? Она захихикала. -- Ты шутник, пришелец со звезд, большой шутник! Ну, огненной магии у тебя уже нет, а для прочего я слишком стара. -- Тогда -- вот это... -- Блейд полез в сумку на поясе и вытащил пригоршню разноцветных дисков из ставата Тарвал. -- Оставь их себе. Это тоже никер-унны, но уста их духов крепко запечатаны. Когда-то знали магический обряд, который мог их оживить, но это искусство давно ушло... Нет, ты заплатишь мне другим способом! -- Каким? -- Сначала выслушай меня. Сухие Равнины обширны и тянутся на запад до лесистых склонов Барга. Есть в них хорошие места, с водой, травой и деревьями, есть гиблые пески... Сам ты не найдешь дорогу к ставату великанов, но я могу дать проводника. -- А озеро? -- С Барга к морю течет река -- большая, полноводная. Думаю, если пройти вверх по ее долине, найдется и озеро... Мой проводник может довести и туда. -- Прекрасно! Чего же ты хочешь за такую услугу? -- Только одного -- знания! Я хочу знать, что ты найдешь в ставате! Что разыщешь у озера! Возможно, что-то такое, что подтвердит твое пророчество? Блейд колебался, чувствуя, что не может обмануть эту старую леди. Предложение насчет проводника звучало очень соблазнительно, однако обратный переход через Сухие Равнины мог не состояться. Его срок истекал; он пробыл в Иглстазе уже около двух месяцев. -- Я не могу обещать, что вернусь, -- через силу выдавил он. -- Понимаешь, небесная бартайя может вызвать меня и... -- Тебе не надо возвращаться. Я же сказала, что дам проводника. Он расскажет. -- А! Конечно! -- Блейд стукнул себя кулаком по лбу и оглянулся. -- Так где же твой проводник? Престарелая бартайя тихо рассмеялась. -- Не ищи за дверью, Талса, он уже здесь. -- Она поманила Ффа согнутым пальцем. -- Иди ко мне, рыжик... иди, не бойся... Клот послушно встал и, будто зачарованный, шагнул к женщине. Ее глаза слегка расширились, подернулись туманом, застыли; потом бартайя со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла. -- Все! Я показала ему дорогу! Он запомнит, что видел и слышал, придет ко мне и расскажет. Надеюсь, ты не собираешься взять его на звезды? Клот там заскучает без своих лесов... -- Я не могу его взять, хотя очень желал бы, -- рука Блейда ласково гладила подрагивающие уши Ффа. Значит, он придет к тебе и расскажет... А что потом? -- Потом? Я могу отослать его к Лилле. Пусть служит ей и твоей дочери. Это было бы лучшим выходом, подумал странник и благодарно кивнул, продолжая гладить загривок Ффа. Зверь понемногу успокаивался. Пальцы Блейда нежно перебирали густую рыжую шерсть, и клот прижался к хозяину, еще не ведая, что судьба его решена. * * * До древнего поселения Защитников они добирались шесть дней. Ффа вел Блейда от оазиса к оазису, по руслам пересохших речек, где можно было докопаться до воды, вдоль цепочек зеленых островков пальм и скудных полосок травы. Он двигался уверенно; внушение старой бартайи тейдов прочно запечатлело дорогу в его памяти. Вечерами клот разыскивал удобные для привала места, где не только находился источник живительной влаги, но и кустарник для костра, а случалось -- и кое-какая дичь. Вероятно, то были тайные стоянки тейдов; Блейд видел темные круги старых кострищ, заботливо прикрытые камнями маленькие колодцы, запасные древки для дротиков и охапки сухой травы. Да, люди этого клана хорошо зн