рощицы, -- и пот выступил у него на лбу и спине, привлекая тучу надоедливо жужжащих насекомых. Солнечный диск медленно опускался к мутно-лиловой черте, разделявшей золотую степь и аметистовое небо, слабый порыв ветерка донес откуда-то едва слышное мычанье местных коров, в воздухе потянуло дымом -- видно, разведчики собрались ужинать. Вдруг Трайя словно бы очнулась, вздохнула и поднялась на ноги, глядя на Блейда. -- Наверно, ты прав, воин с заката... -- Она помолчала. -- Да, конечно, ты сказал правду, хотя мне горько было ее слушать. Наша вера в то, что лишь мужчины стремятся к насилию, очень сильна... -- голос ее дрогнул, -- но мы были слепы, когда обращали взор на самих себя... И мне все еще хочется оставаться слепой, Блейд! Прозрение тяготит мое сердце... Он пожал плечами. -- Я никогда не говорил об этом раньше... не хотел сделать, тебе больно. -- Я понимаю... Но теперь -- теперь, я думаю, ты должен вести нас. Я растерялась... я уже не знаю, что правильно, я что -- нет... Нельзя главенствовать над людьми, когда собственный разум в смятении... -- Хорошо, -- Блейд; огладил свою черную бороду. -- Если ты этого хочешь... -- Да, хочу. Пусть будет так! -- Ее рука нашла его руку, сильные пальцы сжали запястье странника. Блейд кивнул в сторону лагеря. -- Пошли, вернемся к нашим. Как бы они не решили, что мы тут развлекаемся на травке... Рассмеявшись, женщина покачала головой: -- Нет, Блейд, сейчас не время... И потом, у тебя есть Вайала, а у меня -- Хильгар, -- она снова покачала головой и отвернулась. * * * В тот же вечер разведчики свернули лагерь. Путь через заросли в темноте был нелегок, но еще до рассвета они подошли к древним руинам. От мрачного черного здания уцелели два нижних этажа, высившиеся на тридцать футов и полускрытые кронами деревьев, длина фасада, по прикидке Блейда, составляла не меньше двух сотен шагов. Этот арсенал, хранивший в далеком прошлом неведомое и страшное оружие, и вправду выглядел весьма зловеще. Вайала испуганно прижалась к плечу Блейда, и даже закаленные воины с Бурой реки остановились в нерешительности. Странник постарался вселить в них мужество. Обняв за плечи Вайалу и Трайю, он подтолкнул их вперед, и все трое шагнули в темный провал некогда величественного портала. Обратно они вышли через полчаса, покрытые пылью и паутиной, но целые и невредимые. Переборов страх, разведчики гурьбой двинулись внутрь, и здесь, в огромном холле с высокими узкими окнами, Трайя сообщила им, что отныне предводителем отряда будет Блейд. Одобрительные возгласы, раздавшиеся в полумраке, подтвердили, что эта кандидатура не вызвала возражений. Постепенно люди успокоились. Никто из бреггани не испытывал неприятных ощущений; время очистило развалины от древнего зла. Однако мусора здесь хватало. Понадобилась половина дня, чтобы привести в порядок несколько помещений, убрав плесень, паутину, птичьи гнезда и останки погибших животных. Кто-то из мужчин обнаружил по соседству родник с питьевой водой, Блейд установил расписание дежурств, и путники, наконец, расположились на отдых. Черные руины лежали в добрых десяти милях от ближайшей фермы, и все женщины, не исключая патрульных, старались обходить стороной зловещее здание. Это было удобно разведчикам, теперь они могли заниматься делами и при дневном свете, не опасаясь нежелательных посетителей. Еще не успело стемнеть, как они прочно обосновались в своем новом лагере. Блейд с Трайей, утомленные дневными хлопотами, вышли наружу и уселись на сухой ствол, чтобы обсудить дальнейшие действия. -- Пора отправляться в город, -- произнесла Трайя. -- Ждать приближения Рильгона -- пустая трата времени... -- она покачала головой и мрачно добавила. -- Тем более, что он может выступить в любой день. Блейд согласно кивнул. -- Мы постараемся не высовывать носа, пока все твои сестры не придут сюда. К чему искать неприятности? Женщина неожиданно рассмеялась. -- Неприятности? Если вооруженные бреггани обнаружат наш отряд, неприятностей не оберешься... Но тут нам не высидеть -- нужна еда. -- Она бросила взгляд на подступавшие к самым стенам здания деревья. -- Сомневаюсь, что в этой роще водится дичь... Значит, придется обшарить ближние фермы. На некоторых есть рыбные пруды и птичники... и амбары с зерном. Блейд снова кивнул. -- Там нет охраны? -- Окрестные фермы лежат близко к городу. Зачем их сторожить? На каждой -- дом или два, в них живут женщины, которые трудятся на полях и присматривают за скотом и сенарами. Идея произвести налет на птичник пришлась страннику по душе. Превосходная мысль, решил он; конечно, если Трайя не ошибалась насчет охраны местных ферм. Это стоило проверить, и, когда совсем стемнело, Блейд с Нуг-Уном отправились на инспекторский досмотр. Прошла ночь, стих прохладный ветерок, рассветное небо налилось пурпуром, но ни один из них так и не вернулся к черным руинам. Вайала в отчаянии кусала губы, Трайя безостановочно меряла шагами комнату, пытаясь сообразить, что же могло с ними приключиться. Наконец она решила, что случилось самое худшее. Она была недалека от истины. В это самое время новый командир разведчиков и его волосатый приятель обследовали дно глубокой ямы-ловушки на ближайшей ферме. К счастью, там не было кольев, иначе они походили бы сейчас на двух каплунов, насаженных на вертелы. Но оба сильно расшиблись при падении и вряд ли сумели бы справиться с двумя десятками женщин, любовавшихся сверху на редкостную добычу. Они без стеснения обсуждали своих пленников, иногда многозначительно помахивая косами и толстыми жердями. Блейд со злостью огрызался, ярость переполняла его -- ярость и искреннее отвращение к самому себе. * * * Но еще большее отвращение он чувствовал к женщинам, окружившим яму. Наконец он смолк, не отвечая на насмешки, градом сыпавшиеся сверху. Нуг, однако, не собирался успокаиваться. Он гневно бил себя кулаками в грудь, прыгал и ревел, как бешеный, ругался, визжал. Потом сенар принялся выковыривать комья земли и швырять их в бреггани. Один твердый ком попал в цель, женщина вскрикнула, схватилась за плечо и обрушилась на Нуг-Уна с бранью. Ее подруги с угрозой подняли свое оружие -- дубинки и косы. Странник понял, что с минуты на минуту их ждут крупные неприятности, и прикрикнул на приятеля. Дикарь повернулся к нему, сжимая в мощной длани очередной комок. -- Что? Блейд придумать, как убить злых самок? -- Перестань их дразнить, приятель! -- Но... -- Прекрати, я сказал! Нуг гневно рявкнул, но послушался и отбросил ком. Это сразу привело к желаемому результату -- Блейд заметил, что женщины стали понемногу успокаиваться. В яму сбросили толстую веревку. Странник подошел к ней, дернул -- она могла выдержать и его, и Нуг-Уна. Он начал медленно подниматься, перебирая руками и с надеждой посматривая вверх. Если женщины, с присущей им беспечностью, останутся на краю ямы, он сможет... Увы! Едва Блейд выполз на край, фермерши отскочили ярдов на пять, нацелив на него свой сельскохозяйственный инвентарь. Не успел он подняться на ноги, как вперед выступили три амазонки с сетями и веревками, сети взлетели вверх и опустились прямо ему на голову. С завидной сноровкой бреггани затянули их, так туго спеленав пленника, что он едва мог пошевелиться. Раздавшийся снизу рев предвещал появление сенара. Блейд с трудом развернулся и увидел своего приятеля, который карабкался по веревке словно разъяренный орангутанг. Как только его голова появилась над краем, одна из женщин приставила косу к горлу Блейда и крикнула Нугу через плечо. -- Начнешь драться -- он сразу умрет! Кончик лезвия проколол кожу, и странник почувствовал, как по шее потекла струйка крови. От ярости и бессилия у него перехватило дыхание, на какой-то миг он даже пожелал, чтобы сенар не послушался приказа. Но Нуг-Ун подчинился, он вылез из ямы и теперь стоял, покорно опустив руки. В воздух взлетела вторая сета, дикарь даже не попытался увернуться от нее. Затем одна из женщин направилась к волосатому великану, поднимая толстую жердь. Дубинка свистнула, и сенар осел на землю, увлекая своей тяжестью уцепившихся за веревки бреггани. Блейд не смог сдержать улыбки -- упавшие фермерши барахтались в собственной сети, напоминая суетливую стайку кур. Он все еще ухмылялся, когда его поволокли прочь. Движения его пленительниц казались неуверенными; видимо, они не представляли, что делать с этим странным существом. Их пленник не походил на беглого рабасенара, о других же мужчинах обитательницы фермы никогда не слышали. Безволосый дикарь? Это было невероятно, как солнце, встающее на западе. Однако других предположений они измыслить не могли. Процессия пересекла хозяйственный двор, женщины молча втолкнули пленника в сарай, сложенный из массивных бревен, и закрыли дверь; лязгнула, опускаясь, щеколда. Последнее, что услышал Блейд, -- фразу насчет патруля, который должен вскоре появиться на ферме. Он уселся в темноте на вонючую солому -- сарай, похоже, использовался в качестве хлева, -- и приступил к анализу ситуации. Его пленительницы, конечно, ничего не слышали о бленарах -- ни о тех, что обитали в горах, ни о народе Хильгара. Поэтому-то, решил Блейд, его и не подвергли допросу с пристрастием -- эти фермерши просто не знали, о чем спрашивать. Впрочем, он был реалистом и полагал, что допроса с пристрастием ему не избежать. Однако где же Нуг-Ун? Почему их разделили? И что женщины собираются делать с ним? Прикончить на месте или обратить в рабство? Вряд ли из него выйдет хороший раб... Странник покачал головой, поднялся и шагнул к двери, пытаясь сквозь узкую щель оценить толщину засова. Шаги и звук его дыхания встревожили стоявшую на часах бреггани; она бросила на дверь сердитый взгляд и замахнулась косой -- видно, сообразила, что пленник разглядывает ее. Погладив в задумчивости бороду, Блейд отступил назад. Сломать железный брус щеколды, пожалуй, нельзя, но можно попытаться уговорить стража... Женщина есть женщина. И когда стемнеет... Пока же он решил немного поспать. Растянувшись на твердом земляном полу, странник попробовал устроиться поудобнее и прикрыл глаза. Ночь выдалась беспокойная, а мычанье коров в загоне неподалеку действовало так успокаивающе... Это было последним, что он услышал, прежде чем погрузился в сон. * * * Когда Блейд проснулся, на дворе уже стояла ночь, несколько факелов бросали мерцающий свет внутрь хлева через щели в двери. Он услышал звуки шагов и нестройный гомон женских голосов -- казалось, они что-то обсуждают. Странник осмотрел погруженный в полумрак сарай и вздрогнул, обнаружив лежавшего на полу Нуг-Уна. Значит, он заснул так крепко, что даже не услышал, как сенара бросили сюда... Руки у его приятеля были скручены за спиной, лодыжки тоже обвивала веревка, на затылке темнела корка запекшейся крови. Блейд встал и направился было к сенару, но в этот момент грохнул засов, затем дверь со скрипом распахнулась. Он стремительно повернулся к выходу, готовый броситься на первую же бреггани и вырвать у нее оружие, но внезапно замер, сообразив, что не может оставить здесь Нуг-Уна. Нет, это его решительно не устраивало! Он перевел дух и расслабился. В сарае появились четыре женщины в кожаных доспехах -- патруль. Две были вооружены луками; они держали их наготове и тут же, с профессиональной сноровкой бывалых воинов, разошлись в стороны, направив стрелы на пленника. Две другие, с обнаженными мечами, встали по обе стороны двери. Затем в сарай шагнула старшая патруля. Блейд сжал губы, подавляя возглас изумления. Идрана! Та самая, из отряда которой он похитил Вайалу. Итак, грабитель встретился с ограбленным... Он почувствовал, как по спине бежит холодок. Глаза женщины расширились -- несомненно, она тоже узнала его. Однако она быстро справилась с удивлением и усмехнулась, обнажив ровные белые зубы: -- О, да это же мой таинственный чужестранец! Давно мне хотелось узнать, кто ты и куда пропал. Ну, теперь дорога у тебя одна -- на кол, для устрашения птиц и беглых рабов. Не дожидаясь ответа, женщина развернулась и вышла из сарая. Блейд услышал, как она начала громко отдавать распоряжения патрульным и покрикивать на фермерш; ей не нравилась их медлительность. Его связали -- умело и быстро; потом вытолкали из сарая и посадили на тяжелую неуклюжую повозку, в которую была запряжена шестерка серовато-синих быков. После этого бреггани вытащили из сарая Нуга, который все еще оставался без сознания, подняли его и, раскачав, словно мешок с зерном, швырнули на дно телеги. Предводительница забралась на передок и что-то приказала женщине, сидевшей на месте возницы; та крикнула, щелкнула кнутом, и неуклюжий экипаж медленно тронулся с места, окруженный стражей. Сидя позади распростертого на соломе сенара, Блейд наблюдал, как ферма постепенно растворяется в темноте. Повозка упрямо громыхала по дороге -- до тех пор, пока небо над степью не начало светлеть. Наступил рассвет, и Идрана велела становиться на отдых. Бреггани ее отряда, скинув шлемы и сапоги, опустились на землю; некоторые достали сыр и хлеб грубого помола и начали неторопливо подкрепляться. Предводительница слезла с повозки и пару раз обошла вокруг нее, чтобы размять ноги. Она не сняла шлем, не прикоснулась ни к еде, ни к питью, ее покрытое пылью лицо казалось высеченным из камня. Через полчаса Идрана снова построила своих воительниц, и отряд тронулся в путь, сопровождаемый окриками возницы, лязгом оружия и тоскливым скрежетом колес. Бреггани шли без остановок почти весь день; к тому времени, когда край солнечного диска коснулся горизонта, они выглядели словно серые привидения и брели, с трудом передвигая ноги. Начало смеркаться, когда повозка повернула к ровной, заросшей травой поляне, обрамленной приземистыми густыми деревьями, меж которых струился ручей. Было жарко и душно, стояло полное безветрие, и Блейд подумал, что ночью может грянуть гроза. Небо, однако, оставалось чистым. Отряд остановился; странник с интересом наблюдал, как бреггани натягивают полотнища конических палаток и готовят площадку для костра. Они действовали быстро и умело, напомнив ему воительниц иного мира, безмерно далекого, скользнувшего ярким фантомом по реке времени и канувшего в прошлое. Меотида... Его третье странствие! С тех пор минуло больше семи лет, но мог ли он забыть беломраморный город над синим морем, бешеный скок коней и вьющиеся по ветру волосы прекрасных всадниц?.. Он протер глаза кулаками и повернулся к Нугу. -- Нуг-Ун здоров? Сенар пришел в себя еще до полудня, но выглядел мрачным и молчал, не делая попыток заговорить. Теперь, поглядывая на суетившихся женщин, он буркнул: -- Нуг-Ун думать. -- О чем же, мой друг? -- Нуг-Ун вспоминать всех плохих сенаров, всех злых самок и голокожих, которых он убить. Хорошо! Много убить! Теперь самки убить Нуг-Уна... Блейд приподнял бровь, похоже, его волосатый приятель готовился к встрече с вечностью. Бреггани закончили устройство лагеря и вернулись к повозке. Они вытащили из нее Нуга, поочередно развязали ему руки и ноги и распяли сенара меж четырьмя вбитыми в землю кольями. Блейд с тихим ужасом наблюдал за ними. Не собирались ли воительницы поиздеваться над дикарем, а затем прикончить его? Нет, кажется, они не питали таких кровожадных намерений; привязав сенара к кольям, женщины отошли от него. Некоторые направились к роднику, смыть дорожную пыль, другие устроились отдыхать на поляне. Две воительницы, сторожившие у повозки, жестами приказали Блейду вылезать. Он выпрямил затекшую от долгой неподвижности спину, потянулся, спустил ноги на землю и без возражений направился к палаткам. Конвоиры подвели его к стоявшему поодаль небольшому полотняному шатру и, попрежнему жестами, велели лезть внутрь. Веревки с него сняли. Скользнув в палатку, странник без особого удивления обнаружил там Идрану, восседавшую, скрестив ноги, на кожаной подушке. Тусклая свеча, укрепленная в медном подсвечнике, бросала бледный желтоватый свет на ее утомленное лицо; черные волосы были распущены. Заметив, как глаза пленника обшаривают шатер, она усмехнулась, вытащила из-под подушки нож и положила на свои круглые обнаженные колени. -- У меня есть вот это. Но ты силен и ловок, и сумеешь справиться со мной без оружия... -- она помолчала. -- Так вот, помни о своем приятеле, привязанном снаружи. Кажется, он тебе не безразличен? -- Усмешка Идраны стала язвительной. -- А может, ты один из тех, кто, как повествуют легенды, способен любить только другого мужчину? Лицо Блейда было непроницаемым. -- Женщины мне больше по вкусу, -- заметил он -- Но этот дикарь -- мой друг и помощник. Он верно служит мне, и я не хотел бы его лишиться. -- Странное отношение к дикарю... к животному... Этого я не понимаю. -- Может быть, ты находишь это странным лишь потому, что в Брегге давно забыли о верности и дружбе? Улыбка погасла на лице женщины. -- Не играй словами, чужеземец! Я -- Идрана, воительница из клана сестер Меча. Стоит мне шевельнуть пальцем, и твой вонючий приятель попадет на кол. Ясно? -- Блейд молча кивнул. -- Вот и хорошо. Теперь мы можем поговорить и попытаться понять друг друга. Я... Она замолчала, снаружи полога раздались шаги. Плотный занавес за спиной Блейда отлетел в сторону, и две бреггани втащили объемистый бурдюк с водой. Они как будто не спешили выходить, мешкая и с любопытством рассматривая пленника, но Идрана так грозно глянула на них, что женщины стрелой вылетели из палатки. Вероятно, она привыкла помыкать подчиненными, подумал Блейд. Опасная женщина, очень опасная. Но -- женщина! Это внушало определенные надежды. Странник бросил взгляд на Идрану: наклонившись, она стягивала свою тунику. Фигура у нее была безупречной, тело -- крепким, налитым; под холеной кожей играли сильные мышцы. Отшвырнув пропыленную одежду, женщина потянулась к бурдюку. -- Твои женщины будут молчать? -- Блейд многозначительно покосился в сторону входа. -- Даже под пыткой. Все они -- из клана Меча, и прекрасно знают, что я их вознагражу. -- Вознаградишь? Каким же образом? И когда? Идрана подняла бурдюк и плеснула воду на плечи и грудь. Влага заструилась вниз, поблескивая в тусклом свете; на темных твердых сосках повисли крупные капли, и женщина передернула плечами. Полные груди ее колыхнулись, капли сорвались вниз; Блейд облизнул внезапно пересохшие губы. Глядя прямо ему в лицо, Идрана усмехнулась и ответила: -- Скоро. Когда сестры Меча придут к власти. Она провела по лицу мокрой ладонью, наклонила бурдюк, и вода тонкой струйкой полилась на бедро. Ноги у нее были длинные и стройные. Блейд вдруг понял, что ему все труднее не спускать взгляда с ее лица. Женщина изогнула стан, и груди ее опять волнующе затанцевали. -- Чего же хотят сестры Меча? -- спросил странник внезапно охрипшим голосом. -- Я же сказала -- власти. -- Теперь они лила воду на живот; капельки искрились на темных завитках лона. -- Власть -- не самоцель, -- буркнул Блейд. -- Клан Меча получит власть над Храмом Жизни и всей Бреггой, а я стану командовать войском... поведу в лес тысячи бреггани... -- Вода струилась по ее ягодицам, стекая вниз и впитываясь в сухую землю. -- Мы очистим леса от вонючих дикарей! Они будут работать на полях и ломать камень, как положено скоту! Идрана вылила остаток воды на ноги и выпрямилась -- обнаженная, с поблескивающей смуглой кожей. -- Ты, чужеземец, самый странный человек из всех, кого я встречала... -- на ее тубах появилась томная улыбка. -- Как тебя зовут? Мне надоело беседовать с безымянным. -- Можешь называть меня Блейдом. -- Блейдом? Хорошо. Подойди сюда, Блейд, и мы познакомимся поближе, -- Идрана манила согнутым пальцем. У другой женщины этот жест выглядел бы кокетливым и робким, но странник воспринял его как приказ, который сержант отдает новобранцу. Он встал. Он не собирался делать вид, что остается равнодушным к продемонстрированным только что прелестям. Идрана была на расстоянии протянутой руки. Еще шаг -- и стройное крепкое тело прижалось к нему, влажные губы жадно искали его рот и, наконец, впились в него, словно хотели высосать жизнь. Блейд стоял неподвижно, чувствуя, как руки женщины уверенно скользнули к его поясу, расстегнули пряжку и забрались под одежду. Теплые пальцы Идраны пропутешествовали от груди к животу, и он вздрогнул. Эту красотку не надо было разогревать! Ее губы переместились ниже, острые зубки покусывали подбородок и шею. Его туника, заскорузлая от пота, царапала смуглую щеку женщины. Идрана сильно дернула за ворот, и ткань затрещала под ее нетерпеливыми пальцами; через миг Блейд был нагим, как в первый день творения. Набухшие соски прижались к его груди, руки Идраны властно тянули вниз, на толстые шкуры, застилавшие пол. Это не было игрой, и странник покорно лег на спину, ощущая, как мех щекочет лопатки. Впрочем, он не собирался сдаваться. Его руки обвились вокруг талии женщины, легко и быстро пробежали по стройной прямой спине, стиснули ягодицы; резко, почти грубо, нажав коленом, он раздвинул бедра Идраны. Она глубоко вздохнула, и Блейд опустил ее на себя. На миг ему почудилось, что она желает доминировать в любовной игре; он не дал ей времени на раздумья. Он двигался с такой уверенной и покоряющей силой, словно хотел пронзить Идрану насквозь. Ее голова упала к плечу, рот изумленно приоткрылся, глаза закатились. То, что происходило с ней, было чудом, противоречащим прежнему опыту -- мужчина изливал на нее яростную страсть, она ощущала его желание, чувствовала его тело, так не похожее на покорную плоть раба или испуганного пленника. Сладкая волна забытья накатила на Блейда, Идрана застонала, выгибаясь под его руками, закусывая губы; еще миг -- и тетива лопнула. Минуту-другую женщина в истоме лежала на нем. Дурман возбуждения медленно покидал их тела, сменяясь блаженной усталостью и голодом. Наконец Идрана с трудом привстала на коленях, высунула голову из палатки и велела нести еду. После ужина, состоявшего из хлеба с сыром, копченого мяса и кислого вина, бреггани разговорилась. Блейд слушал внимательно, хотя многое было уже ему известно. Население Брегги делилось на кланы, вероятно, когда-то организованные по профессиональному признаку; теперь же все решали политические пристрастия. Сестры Меча объединяли экстремистов, жаждущих завоеваний и власти; враждующие с ними фракции, из которых самыми влиятельными являлись клан Земли и клан Храма, были сторонниками более умеренных действий. Правящий совет включал представителей всех влиятельных групп, и сейчас в нем шла борьба за пост Верховной Хранительницы, владевшей тайнами Храма Жизни. Насколько понял Блейд, она отвечала за самую важную сторону развития этого странного общества: репродукцию потомства и правильное использование оставшегося с древних времен генофонда мужских воспроизводящих клеток. Пост не являлся вакантным; старая Хранительница еще была жива, однако достигла весьма почтенного возраста, предполагавшего наличие подготовленного дублера. Вокруг этой проблемы и разгорелось сражение, пока словесное, но грозившее в любой момент превратиться в кровопролитную стычку. Во всяком случае, сестры Меча уже начали планировать насильственные действия. -- Итак, -- подытожил странник, -- если вы захватите власть, то число рождений в Храме Жизни удвоится. Со временем это позволит увеличить население и армию, удержать новые земли. Что же потом? Похоже, Идране не хотелось беседовать на эту тему. Она легкомысленно махнула рукой и улыбнулась: -- Кого интересует, что будет потом? Я буду наверху -- завтра, сейчас! -- и вознагражу тех, кто мне помог. В моих руках окажутся войско и власть, и никто не рискнет сказать слово против меня! Я смогу все! Даже держать для себя мужчину! Блейд забрал в пятерню свою бородку. -- И ты хочешь, чтоб этим мужчиной был я? -- А где мне взять другого? Разве что... -- она внезапно осеклась, потом с усмешкой заметила: -- Женщины -- это неплохо, и даже сенары хороши для разнообразия, но настоящий мужчина -- совсем другое дело. Мне будут все завидовать! По всей Брегге! -- Боюсь, я не подхожу на эту роль, -- странник покачал головой. -- Я не из тех людей, которых женщина может упрятать в свой карман. -- Что ж, тогда твоя судьба будет печальной, -- Идрана пожала плечами. -- Ты еще помнишь про кол? -- Посадить на кол единственного мужчину в Триречье? Ты не очень-то благоразумна! Казалось, Идрана колеблется; внезапно, махнув рукой, она заявила: -- Хочешь поговорить всерьез? Ладно, поговорим! -- потянувшись к кувшину с вином, женщина сделала несколько жадных глотков, -- Я думаю, ты появился на свет не в Храме Жизни? -- Безусловно, нет, -- Блейд ухмыльнулся. -- И ты полагаешь, что совету Брегги не ведомо о безволосых сенарах вроде тебя? -- она сделала паузу. -- Это тайна только для простых бреггани! Мы замечали в море корабли, мы допрашивали дикарей... Где-то там, на юге, -- она вытянула руку, -- живет твое племя, на побережье за фиолетовой пустыней, или в предгорьях Каменного Серпа! Очистив леса от сенаров, я пойду дальше... я разыщу твой народ... -- губы Идраны скривились в усмешке. -- Там найдется много сговорчивых самцов, предпочитающих женский карман колу... У меня будет богатый выбор! Как раз этого-то и боялся Нуг-Ун, мрачно подумал странник. Рильгон и Идрана, оба они стоили друг друга. Оба были из породы вампиров, убийц, жаждущих вырезать под корень, вбить в землю, насадить на кол всех, кто не желал склониться перед ними. Погладив бороду, Блейд сказал: -- Кое в чем ты права, Идрана, во многом же ошибаешься. -- Он заметил, как дернулась ее щека, но спокойно продолжал: -- Я не из Триречья. До тех мест, откуда я родом, твое войско не доберется и за тысячу лет... Но в предгорьях Серпа, за Лесом Сенаров, действительно есть люди. Разные люди! Одни готовы протянуть вам руку дружбы, другие... другие скоро будут стоять у ворот Брегги, потрясая мечами. Что ты выберешь, воительница? Она словно не слышала его последних слов. Глаза Идраны вспыхнули, губы сжались. -- А! Значит, как я и думала, ты -- шпион! Ты и твой вонючий приятель! -- Нет. Я же сказал, есть люди, готовые протянуть вам руку дружбы. И помощи, Идрана, помощи! Ибо с войском, которое идет в степи бреггани, вам одним не справиться. Женщина фыркнула, на миг напомнив страннику Вайалу. -- Пусть приходят! У нас заготовлено много колов, хватит для всех сенаров -- и волосатых, и безволосых! Блейд внимательно посмотрел на нее. -- Помнишь пророчество Великой Матери? -- Идрана с недоумением кивнула. -- А теперь выслушай мое. Если пришельцы победят, тебя ждет легкая смерть на поле битвы. Если нет... Тогда ты подымешься к вершинам власти, и многие бреггани станут в самом деле тебе завидовать. Потом какая-нибудь сестра Меча, возжелавшая занять твое место, всадит тебе под ребра нож. Клянусь Великой Матерью, так оно и будет! Пожалуй, он перегнул палку, бреггани взвыла, как раненая пантера, и выхватила из-под подушки кинжал. Впрочем, запястье ее тут же оказалось в руке Блейда, и клинок мягко вошел в землю. Крик Идраны, однако, переполошил всех женщин в лагере, и не успел странник повернуться к выходу, как к груди его были приставлены два обнаженных меча. -- Распять его, -- коротко приказала Идрана. -- Распять на всю ночь рядом с тем вонючим скотом, его приятелем! О, Великая Мать! -- она плюнула Блейду в лицо, затем отвернулась, уткнувшись в подушку. Плечи ее вздрагивали. ГЛАВА 10 На золотисто-желтой равнине стоял белый город. Мощно возносились к небесам каменные стены и острые кровли башен, зубчатые парапеты и округлые купола; одетые медью шпили тянулись вверх, словно хотели проколоть облака своими позеленевшими от времени остриями. Периметр стен образовывал правильный восьмиугольник, и восемь больших цилиндрических башен, напоминавших стволы чудовищных деревьев Хасрата, высились над травяным разливом степи. Меж ними выступал ряд изящных донжонов, оседлавших ребра контрфорсов; два из них сторожили высокую арку ворот. Пространство за стенами оставляло впечатление четко распланированного хаоса. Радиальные улицы, прямые, вымощенные камнем, плавно подымались к срезанной вершине центрального холма, замкнутого кольцами широких бульваров. Эти тракты будто бы рассекали город на сотню примерно равных частей, застроенных с очаровательной беспорядочностью. Пристальный взгляд выхватывал то небольшие домики, круглые или квадратные в основании, с коническими или пирамидальными черепичными крышами, то особняки побольше, в два и три этажа, с лестницами и колоннами по фасаду, то настоящие дворцы с порталами и арками, богато украшенные резьбой; их купола венчали острые иглы шпилей. На пологой возвышенности в самом центре города стояло просторное, но сравнительно невысокое здание, к которому сбегалось большинство улиц -- Храм Жизни. Великая Брегга, древняя, как само Разрушение, обитель Матери-Заступницы и ее дочерей! В этом погибшем мире она казалась чудом, символом надежды и несокрушимой мощи степной страны. Блейд, однако, видел, что стены сложены из белого мягкого известняка, что большие резные ворота полированного дерева не выдержат удар тарана, что высокие башни и донжоны оплетены лианами, облегчающими подъем штурмовым отрядам, что перед стенами нет ни рва, ни земляного вала с палисадом, что здание на холме, источник жизни бреггани, не устоит и часа под натиском прорвавшегося в город врага. Брегга выглядела прелестно, великолепно, величественно, но то была столица, а не крепость. И защищали ее не стены и рвы, а только пять тысяч воительниц, знавших, с какой стороны надо браться за меч. Дорога, по которой двигался отряд Идраны, миль за десять до города влилась в оживленный тракт, по которому в обе стороны циркулировали патрули, многочисленные телеги и повозки, а также караваны тяжело нагруженных сенаров. В Бреггу везли мясо, муку, вино, связки льна, камни и бревна на огромных подводах, слитки металла; обратно шли повозки с тканями, одеждой, глиняной посудой, сельскохозяйственными орудиями, мебелью. Глядя на это столпотворение, Блейд, отвыкший от городской сутолоки, не сразу понял, что столица бреггани невелика: периметр стен вряд ли превышал две мили и обитало тут не больше пятидесяти тысяч человек. Немного, конечно, но по сравнению с Хартрой город и в самом деле казался новым Римом. Несмотря на обещанный Идраной кол, странник предвкушал, как сейчас переступит городские пределы и, миновав полукруглую арку ворот, окажется на оживленных улицах. Все могло обернуться не так плохо; если он предстанет перед советом Брегги и сообщит о надвигающейся с юга орде, к нему могли прислушаться. Даже сестры Меча, ибо опасность грозила всем, и сама Великая Мать не спасла бы бреггани от рабства и гибели! Только бы попасть в город и подобраться поближе к Храму... Но Идрана не дала ему такой возможности. За двести ярдов от городской стены повозка свернула направо, к загородке из высоких, заостренных поверху бревен. Вокруг нее патрулировал десяток лучниц в коротких зеленых туниках; Блейд заметил, что у многих на груди было вышито изображение меча. Раскрылись ворота, заложенные снаружи на засов, и телега со скрипом покатилась по земле, покрытой мусором и нечистотами. Странник понял, что здесь держали сенаров; десятка три дикарей понуро сидели у изгороди, привалившись к ней спинами. Рядом с воротами грозным напоминанием торчал кол. Гладкий, шестифутовой длины, обильно смазанный жиром. Блейд сошел с телеги сам; Нуг-Уна сбросили на землю и освободили от веревок. Две лучницы, повинуясь кивку Идраны, взяли его под прицел, но он, казалось, не собирался буйствовать. -- Этого, -- Идрана кивнула стражам в сторону Блейда, -- под замок. А мохнатого скота пустите в стадо. Старшая охранница, округлив рот, уставилась на пленника; остальные лучницы разглядывали его с таким же удивлением. Несомненно, то был первый мужчина, которого они видели в жизни, странное и ужасное существо, ввергнувшее мир в катастрофу. Идрана прикрикнула на стражей. -- Ну, что вы разглядываете эту тварь? Сенар с облезшей шкурой... тоже невидаль! -- Я не сенар, -- произнес Блейд, -- я человек. -- Тем хуже для тебя, -- Идрана кивнула в сторону каморок, лепившихся вдоль изгороди. -- Пошел! Живо! Странник наклонился -- притолока низкой двери не доходила, ему до плеча -- и шагнул внутрь. Лязгнул металл; его новая тюрьма, в отличие от хижины на берегу Орилы, имела замок. Несомненный признак цивилизации! В каморке царила темнота, и Блейд ощупал ладонями прочные бревенчатые стены и земляной пол. Нет, отсюда не убежишь! Он присел на корточки, потом лег на бок у порога; в этом закутке он даже не мог выпрямиться во весь рост. Снаружи раздались шаги, потом в двери, в четырех футах от пола, раскрылось крохотное -- только просунуть руку -- окно. -- Блейд! Это была Идрана. Странник молчал. -- Блейд, ты меня слышишь? Он плотно сжал губы. -- Хорошо, можешь не отзываться, но запомни мои слова. Все сестры, которые охраняют загон, из клана Меча. Ни одна и близко не подойдет к этой двери! Есть будешь то, что останется после волосатых... то, что передаст твой вонючий приятель... -- она сделала паузу. -- Может, он все сожрет сам, но пять дней ты продержишься. Потом я снова приду, и мы поговорим. Видел кол у ворот? Пять дней! Странник мрачно усмехнулся в темноте. Господь за неделю сотворил мир; неужели Ричард Блейд не выберется отсюда за половину этого срока? Нуг жив и сидит снаружи -- вот что главное! Он прикрыл глаза, вслушиваясь в звук удалявшихся шагов. Раздался резкий голос Идраны, инструктировавшей стражей, потом ворота загона со стуком захлопнулись, и наступила тишина. Но ненадолго. Вначале Блейд уловил какое-то неясное бормотание и шелест; затем -- взревывания и глухой стук, похожий на удары по дереву; наконец послышались яростное рычанье, топот и шум свалки. Это длилось минут пять, после чего странник услышал жалобное повизгивание и стоны -- Нуг-Ун учил сородичей уму-разуму. Губы Блейда растянулись в улыбке; он привстал, согнув спину, и попытался растворить оконце. Дверка, однако, не поддавалась -- видимо, была прикрыта снаружи на засов. Вскоре рядом с его темницей раздалось сопение, и окошко открылось. За ним стоял Нуг, сжимая в огромной лапе неведомо откуда взявшуюся палку, вид у него был слегка взъерошенный. -- Как дела, приятель? -- поинтересовался Блейд, ухмыляясь во весь рот. Дикарь с отвращением сплюнул на землю. -- Плохие сенары. Драться с Нуг-Уном. -- Ну и?.. -- Нуг-Ун отнять палку, бить плохих сенаров. Нуг-Ун показать им, кто вождь! Теперь плохие сенары бояться. -- Это хорошо, -- сказал странник, поразмыслив, -- Если Нуг-Ун прикажет, сенары нападут на женщин? Его приятель грустно покачал головой. -- Нет. Они бояться Нуг-уна, но самок бояться больше. У Нуг-Уна -- дубинка, у самок -- острые палки. -- Нет, так нет, -- вздохнул Блейд, распростившись с мыслью спровоцировать бунт и удрать в суматохе. Нуг ухватил замок мощной дланью и дернул; дверь затряслась. Сенар радостно оскалился. -- Нуг-Ун ломать это, -- он снова потряс дверь, -- Блейд выходить и бежать. Бежать быстро! Злые самки не поймать! -- Нет, рано. Блейд и Нуг-Ун бегают лучше самок, но их острые палки летят еще быстрее. Подождем ночи. И не сегодняшней, завтрашней. Он хотел действовать наверняка, а для этого требовалось понаблюдать за караульными. Нуг в раздумье сморщил низкий лоб. -- Блейд говорить, Нуг-Ун -- делать, -- наконец изрек он. -- Найди щель в изгороди между бревен, -- велел ему Блейд. -- Такую, чтобы оттуда были видны городские ворота и дорога. Сиди там, смотри. Если увидишь пятерых женщин -- столько, сколько пальцев у тебя на руке, -- разгляди их внимательно. Может быть, там будут Вайала и Трайя. Тогда беги ко мне. Понял? -- Нуг-Ун смотреть самку Блейда, -- заверил пленника сенар. -- Нуг-Ун смотреть хорошо! Он отошел. Блейд растянулся на земле и закрыл глаза. Странник лежал неподвижно, почти автоматически просчитывая варианты. Взбунтовать дикарей... или хотя бы выгнать их под стрелы бреггани... перебраться ночью через изгородь... интересно, жгут ли караульные факелы?.. соблазнить одну из лучниц... дождаться Трайи... но как она узнает, где его держат? Незаметно Блейд задремал. Сон его был прерван только один раз, под вечер, когда сенарам принесли еду. Снова послышались рев, визг и звуки глухих ударов, потом сквозь отверстие вверху двери протянулась лапа Нуга с небольшой глиняной чашкой. -- Блейд есть, пить, -- произнес он. За чашкой последовал основательный ломоть хлеба. Странник впился в него зубами. -- Нуг-Ун хорошо смотрел? -- спросил он, прожевав кусок. -- Да. Не видеть самки Блейда. Возможно, Трайя собирается проникнуть в город ночью? В этом был свой смысл, если она придумает подходящую историю для стражей, что караулят у городских ворот. -- Темно, -- произнес сенар, -- Нуг-Ун не видеть, кто идти по дороге. -- Что делают женщины с острыми палками? -- спросил Блейд. -- Жечь огонь. Ходить, смотреть. -- Сколько их? Он увидел в полумраке, как сморщилось лицо Нуга; арифметика не была его сильным местом. -- Меньше руки, -- пробормотал он. -- Хорошо. Теперь спи. Утром, как встанет солнце, опять смотри на дорогу и ворога. Блейд покончил с хлебом, напился и лег. Земля казалась холодной, и тут не было даже клочка соломы, но странник проспал до позднего утра. Пробудился он лишь услышав взволнованный голос Нуга. Сенар снова протягивал ему чашку, прикрытую ломтем хлеба. -- Много самок выходить из города, -- доложил он. -- Когда? -- Блейд вскочил на ноги. -- Солнце встать, самки выходить. Больше, чем вчера. Три, пять... много раз! Долго! Сейчас тоже выходить. Покидают город небольшими группами, понял Блейд. Это означало, что Трайя с сестрами проникла в Брегу ночью. Когда же они пойдут обратно? Странник стиснул запястье Нуг-уна. -- Слушай, приятель, моя женщина в городе. Иди к своей щели, наблюдай за дорогой. Увидишь ее, кричи. Торцовая стена загона находилась в сорока шагах от дороги, а голос у Нуга был мощный. -- Что кричать? -- деловито осведомился сенар. -- Крикнешь: Нуг-Ун! Много раз! Пока она не повернет голову. -- Хорошо. Нуг-Ун! Хорошо! -- дикарь казался польщенным. -- Потом иди сюда и ломай дверь. Все понял? -- Нуг-Ун понимать. Блейд выходить, убивать злых самок. -- Там видно будет. Странник снова растянулся на земле, размышляя о том, как обойтись без кровопролития. Хватит ли у Трайи ума провести всю операцию тихо? До городских ворот было недалеко, и если там заметят, что у загона случилось чтото неладное, возможны осложнения. Он следил, как луч солнца, падавший в дверное отверстие, медленно ползет по утрамбованному земляному полу. Свет становился ярче, затем, после полудня, начал тускнеть; дело шло к вечеру. С одной стороны, это было неплохо: ночь -- верная союзница внезапной атаки и побега. С другой... Разглядит ли Нуг Вайалу в сумерках? Правда, он хорошо видел в темноте... Мрак еще не успел сгуститься, когда вопль сенара развеял сомнения Блейда. Дикарь ревел, как пароходный гудо