а, которому без посторонней помощи и совета приходится лечить землянина. Она воспользовалась логикой. Средства, которые необходимо применять срочно, упаковываются в ампулы в газообразном виде, так их легче и быстрее использовать. Атаклена наклонилась так, что ее щупальца коснулись лица Роберта, ощутила его мужской запах, кисловатый и терпкий. - Роберт, - тщательно заговорила она на англике. - Я знаю, ты меня слышишь. Приди в себя! Мне нужны твои знания. Немедленно. Очевидно, она отвлекала его от обряда самодисциплины, потому что болевое ощущение усилилось. Роберт сморщился и продолжал считать вслух. Тимбрими не бранятся, как люди. Пурист сказал бы - осуществляют стилистическую модуляцию. Но в такие моменты бывает трудно заметить разницу. Атаклена ядовито забормотала на родном языке. Роберт явно не преуспел даже в своей грубой технике самогипноза. Его боль колотила ее по краю сознания. Атаклена издала негромкую трель, похожую на вздох. Она не привыкла к таким приступам. Веки ее задрожали, зрение смазалось, как у человека от слез. Остается единственный способ. Но он означает раскрыться, даже больше, чем в собственной семье. Перспектива устрашающая, но выбора нет. Чтобы добраться до него, она должна стать как можно ближе. - Я... я здесь, Роберт. Поделись со мной. Она раскрылась перед потоком боли, таким нетимбримийским и таким странно знакомым. Она словно _у_з_н_а_в_а_л_а_ его. Боль неравномерная, как будто насос работает неровно. Боль напоминает маленькие раскаленные шары... слитки расплавленного металла. "...слитки металла?.." Причудливость образа чуть не прервала контакт. Атаклена никогда раньше не испытывала такой яркой _м_е_т_а_ф_о_р_ы_. Это не сравнение. На мгновение боль превратилась в раскаленные комки, прикосновение к которым обжигает... "Быть человеком действительно очень необычно". Атаклена пыталась подавить воображение. Она двигалась к центру боли, пока ее не остановила преграда. "Еще одна метафора?" На этот раз стремительный поток боли - на ее пути река. Ей необходим _у_с_у_н_л_т_л_а_н_ - защитное поле, которое перенесет ее через поток к источнику боли. Но как воздействовать на сознание человека? Вокруг нее собирались туманные изображения. Плыли дымчатые картины, густели, приобретали материальность. Атаклена вдруг обнаружила, что видит себя в маленькой лодке. А в руках у нее весло. Неужели _у_с_у_н_л_т_л_а_н_ в сознании человека предстает как метафора? Пораженная, она начала грести вверх по течению, приближаясь к жгучему водовороту. Мимо проплывали фигуры, теснясь и толкаясь в окружающем тумане. Вот одно пятно превращается в искаженное лицо. Дальше рычит странное животное. Большинство гротескных фигур, которые она видит в тумане, в реальной Вселенной не существует. Атаклена не привыкла _в_и_д_е_т_ь_ деятельность мозга, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять фигуры-воспоминания, конфликты, эмоции. Как много эмоций! Атаклене захотелось бежать. Здесь можно сойти с ума! Остаться ее заставило тимбримийское любопытство. И еще долг. "Как здесь странно", - думала она, продвигаясь в метафорическом болоте. Полуослепшая от капель боли, она удивленно осматривалась. Стать бы настоящим телепатом и знать, а не догадываться, что означают все эти символы! Очевидно, многое напоминает работу мозга тимбрими. Некоторые образы показались ей знакомыми. Может, они восходят к временам, когда и ее, и Роберта расы еще не знали речи, когда стада умных животных жили на далеких диких планетах. С тех пор ее раса прошла трудным путем возвышения, людям же пришлось еще труднее. Самое странное - видеть одновременно двумя парами глаз. Одна пара изумленно разглядывает метафорический мир, другая, настоящая, видит в нескольких дюймах, под щупальцами короны, лицо Роберта. Человек быстро замигал. Перестал считать. Наконец она отчасти поняла, что происходит. Но Роберт испытывает поистине странные ощущения. В голове Атаклены возникло слово deja vu - воспоминание того, что будто бы уже было. Атаклена сосредоточилась и создала изящный глиф, луч, который должен гармонировать с подсознанием. Роберт ахнул, и она поняла, что он уловил этот луч и устремился к нему. Его метафорический образ появился рядом с ней в маленькой лодке, у него в руках тоже весло. На этом уровне все кажется естественным, и он даже не спросил, как здесь оказался. Вместе гребли они по потоку боли, исходящему от его сломанной руки. Им приходилось пробираться сквозь водовороты болевых ощущений, которые обрушивались на них, как стаи насекомых-вампиров. Встречались препятствия, сучья, омуты, в их глубине звучали странные голоса. Наконец они оказались в заводи - сердцевине всей проблемы. А на дне ее изображение вделанной в каменный пол решетки. Это дренажное устройство, но решетка забита ужасными останками. Роберт в волнении отшатнулся. Атаклена поняла, что это насыщенные эмоциями воспоминания - но их отвратительность приобретает внешность когтей, клыков, разбухших уродливых рыл. "Как может человек собрать такую груду?" Атаклена была ошеломлена и испугана омерзительным, одушевленным мусором. "Это называется неврозами, - послышался внутренний голос Роберта. Он знает, что они "видят", и подавляет свой ужас. - Многое из этого я забыл! Понятия не имел, что это еще здесь". Роберт смотрит на врагов внизу - и Атаклена видит, что лица внизу - искаженные образы его собственного лица. "Теперь моя работа, Кленни. Задолго до Контакта мы знали, что есть только один способ бороться с этим. Единственное действенное оружие - правда". Лодка качнулась: метафорическая суть Роберта перегнулась через борт и нырнула в омут расплавленной боли. "Роберт!" Поднялась пена. Лодчонка начала раскачиваться, Атаклене пришлось вцепиться в край странного _у_с_у_н_л_т_л_а_н_а_. По обе стороны брызнула яркая ужасная боль. А внизу, под поверхностью, началось сражение. Во внешнем мире лицо Роберта покрылось испариной. Атаклена подумала, долго ли он еще сможет выдерживать. Она неуверенно опустила воображаемую руку в воду. Прикосновение обжигало, но она продолжала тянуться к решетке. Что-то схватило ее за руку! Она дернулась, но освободиться не смогла. Ужасное существо с перекошенным лицом Роберта смотрело на нее снизу с похотливым выражением. Существо пыталось увлечь ее в глубину. Атаклена закричала. Другая фигура схватилась с той, что удерживала ее. Чешуйчатая рука разжалась, и Атаклена упала на дно лодки. И маленькое суденышко стало быстро уходить! Озеро боли устремилось в дренажную решетку. А лодка продолжала стремительно плыть в другую строну, против течения. "Роберт отталкивает меня", - поняла она. Контакт стал слабее, потом совсем прервался. Метафорический мир неожиданно исчез. Атаклена ошеломленно замигала. Легла на мягкую почву. Роберт держал ее за руку, тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. - Мне пришлось остановить тебя, Кленни... Слишком опасно для тебя... - Но тебе так больно! Он покачал головой. - Ты показала мне, где находится блок. Теперь... теперь я справлюсь с неврозами. Знаю, где они... пока этого достаточно. И... говорил ли я тебе, что в тебя легко влюбиться? Атаклена резко выпрямилась, ее удивило это non sequitur [вывод, не соответствующий посылкам; нелогичное заключение (лат.)]. Она взяла три газовые ампулы. - Роберт, ты должен сказать мне, какая из них снимает боль, пока снова не потерял сознание. Он прищурился. - Синяя. Разбей у меня под носом, но сама не вдыхай! Нет... не нужно. Трудно сказать, как на тебя подействует параэндорфин. Атаклена разбила ампулу, и образовалось небольшое густое облачко. Половину его Роберт вобрал в себя следующим вздохом. Остальное тут же рассеялось. Тело Роберта словно развернулось. Он глубоко, с дрожью, перевел дыхание. Посмотрел на нее, в глазах светилось сознание. - Не знаю, мог ли я еще оставаться в сознании. Но дело того стоило... разделить с тобой сознание. И в его ауре появилось слабое подобие глифа _з_у_н_у_р_-_т_з_у_н_. Атаклена была ошеломлена. - Ты очень странное существо, Роберт. Я... Она смолкла. _З_у_н_у_р_-_т_з_у_н_... исчез, но она, несомненно, кеннировала глиф. Но как Роберт мог создать его? Атаклена кивнула и улыбнулась. Теперь ей легко воспринимать человеческие образы. - Мне пришла точно такая же мысль, Роберт. Я... я тоже считаю, что дело того стоило. 13. ФИБЕН Сразу над стеной утеса, у самого края плоской вершины, от крушения, вырывшего углубление в почве, еще поднимались столбы пыли. Полоска леса в форме кинжала разлетелась в несколько секунд, когда стремительный предмет ударился в нее, отскочил и ударился снова. Во всех направлениях разлетелась почва и обрывки растительности. Наконец снаряд застыл на самом краю пропасти. Это случилось ночью. Другие обломки вызвали пожары, но здесь все ограничилось скользящим ударом. Постепенно гул взрыва замер, но оставались другие последствия: оползень на ближайшем утесе, искалеченное дерево. А в конце борозды темный предмет, вызвавший все эти разрушения, продолжал потрескивать: перегретый металл остывал на холодном потоке воздуха, поднимавшемся из долины внизу. Наконец все успокоилось и вошло в привычное русло. Туземные животные выбрались из укрытий. Некоторые даже приблизились, вдохнули с отвращением запах горячего металла и ушли по своим серьезным делам. Предстояло прожить еще один день. Тяжелая была посадка. Внутри капсулы жизнеобеспечения пилот не шевелился. Прошла ночь, прошел день, он лежал неподвижно. Наконец с кашлем и низким стоном Фибен очнулся. - Где?.. Что?.. - прохрипел он. И первой его мыслью было, что он говорит на англике. "Это хорошо, - с трудом сообразил он. - Мозг не поврежден". Главное сокровище неошимпанзе - способность к речи. И утрачивается она легче всего. Речевая афазия - прямой путь к переоценке. Можно даже попасть в генетически забракованные. Разумеется, образцы плазмы Фибена уже отосланы на Землю, отзывать их поздно, так что какая разница, если даже его переоценят. Да он и не особенно заботился о том, какого цвета его карта воспроизводства. Во всяком случае заботился не больше, чем другие шимпы. "Итак, мы философствуем? Оттягиваем неизбежное? Не волнуйся, Фибен, старина! Двигайся! Открой глаза! Ощупай себя. Убедись, что все при тебе". Легко сказать, но трудно сделать. Фибен застонал и попытался поднять голову. Его организм обезвожен. Открыть глаза - все равно что вытащить застрявший ящик письменного стола. Но наконец ему удалось чуть приоткрыть их. Он увидел, что щит капсулы потрескался и покрылся сажей. Вокруг спекшаяся грязь с остатками флоры в лужах от недавнего дождя. Фибен обнаружил одну из причин потери ориентации: капсула наклонена больше чем на пятьдесят градусов. Он повозился с ремнями безопасности и наконец расстегнул их. И обвис в кресле. Набравшись сил, занялся люком. Работал, бормоча хриплые ругательства, пока люк не отскочил, разбрасывая дождь листьев и камешков. Последовало несколько минут сухого чихания. Наконец он повис через край люка, тяжело дыша. Фибен стиснул зубы. - Давай, - неслышно сказал он. - Выберемся отсюда! - Приподнялся, не обращая внимания на синяки, протиснулся в люк, повис и нащупал опору под ногами. И упал на грязную, благословенную почву. Но когда попытался встать, левая нога не слушалась. Фибен снова упал и больно ударился. - Ух! - произнес он вслух. Порылся под собой и вытащил острый прут, проткнувший шорты. Посмотрел на него, отбросил и снова лег на землю рядом с капсулой. Перед ним, примерно в двадцати футах, в лучах занимающегося рассвета виднелся край пропасти. Далеко снизу доносился звук текущей воды. "Ух! - Он про себя удивился близости гибели. - Еще несколько метров, и мне совсем не хотелось бы пить". Взошло солнце, картина прояснилась, стали видны борозды, проделанные в лесу другими обломками. "Прощай, старина "Проконсул", - подумал Фибен. - Несколько тысяч лет верной службы полусотне мудрых галактических рас, а кончилось тем, что ты разбился на заброшенной планете, а разбил тебя Фибен Балджер, клиент волчат, полуобученный пилот милиции. Какой недостойный храброго воина конец!" Но он все же пережил свой разведчик. По крайней мере ненадолго. Кто-то сказал, что степень разумности определяется тем, сколько энергии раса разумных тратит на то, что не связано с выживанием. Фибен чувствовал себя, как кусок полупрожаренного мяса, но у него все же хватило сил улыбнуться. Он пролетел несколько миллионов миль и, может, еще доживет до того, что расскажет об этом своим нахальным внукам, на два поколения опередившим его в возвышении. Он похлопал по обожженной земле и рассмеялся хриплым от жажды голосом. - Попробуй справиться с этим, Тарзан! 14. УТАКАЛТИНГ - ...Мы здесь как сторонники галактической традиции, защитники праведности и чести, мы исполняем волю тех, кто когда-то основал Путь Жизни... Утакалтинг не очень силен в галактическом-три, поэтому он записывал с помощью портативного секретаря манифест губру для дальнейшего изучения. А слушал только краем уха, завершая свои приготовления. "...краем уха..." Корона дернулась, и он понял, что материализовал человеческую метафору. Края его ушей действительно дернулись! Все шимпы поблизости занимались манифестом по своим приемникам: его передавали с кораблей губру и на англике. Но это "неофициальный" вариант манифеста, так как англик считается всего лишь языком волчат, неподходящим для дипломатии. Утакалтинг создал глиф _л_'_и_у_т_'_т_с_а_к_а_, примерно соответствующий носу, пренебрежительно показанному захватчикам. Один из помощников неошимпанзе удивленно взглянул на него. Должно быть, у шимпа есть латентная пси-способность, понял Утакалтинг. Остальные три мохнатых клиента сидели под ближайшим деревом и внимали голосу вторгшейся армады. - ...в соответствии с протоколом и правилами войны на Землю была отправлена нота с изложением наших претензий и требований... Утакалтинг наложил последнюю печать на дипломатический сейф. Пирамидальное сооружение расположено на вершине холма, к юго-западу от остальных зданий посольства тимбрими, и смотрит на Силмарское море. А в океане все кажется безмятежным и прекрасным. По спокойной воде движутся даже небольшие рыбацкие лодки, словно в небе нет ничего враждебнее редких облаков. По другую сторону за зарослями древесной травы Тула, привезенной с его родной планеты, расположены здания посольства, опустевшие, покинутые. Строго говоря, он мог оставаться на месте и выполнять свои обязанности. Но Утакалтинг не собирался доверять обещанию захватчиков соблюдать все Правила Войны. Губру известны тем, что всегда толкуют правила так, как им выгодно. К тому же у него свои планы. Утакалтинг закончил накладывать печать и отошел от дипломатического сейфа. В стороне от самого посольства, запечатанный и закрытый, он охраняется миллионами лет традиции. В посольство и другие здания захватчики смогут проникнуть, но им придется очень тщательно искать объяснений, если они попытаются вскрыть священное хранилище. Но Утакалтинг улыбался. Он верил в губру. Отойдя на десять метров, он сосредоточился и создал простой глиф, потом отправил его на вершину пирамиды, где маленький голубой шар начал неслышно вращаться. Охранник на мгновение еще более просветлел и испустил еле слышное гудение. Утакалтинг отвернулся и направился к ожидающим шимпам. - ...главным образом, наше недовольство вызвано тем, что раса клиентов землян, известная как Tursiops amicus, или "неодельфины", совершила открытие, которым не поделилась с нами. Утверждают, что это открытие окажет огромное влияние на все галактическое сообщество. Клан гуксу-губру, как защитник традиций и наследия Прародителей, не может быть исключен! Наше законное право захватить заложников и вынудить эти полусформированные водные существа и их хозяев-волчат поделиться с нами информацией... Небольшая часть сознания Утакалтинга занялась открытием клиентов землян на краю галактического диска. Утакалтинг задумчиво вздохнул. При нынешней обстановке в пяти галактиках ему пришлось бы воспользоваться Д-уровнем гиперпространства и вынырнуть в миллионе лет от нынешнего момента, чтобы узнать всю правду. Но к тому времени она превратится в древнюю историю. В сущности, чем именно вызвал "Стремительный" нынешний кризис, уже неважно. Высший Совет тимбрими рассчитал, что подобный взрыв неизбежен в пределах нескольких сотен лет. Земляне умудрились вызвать его заблаговременно. Только и всего! Вызвать преждевременно... Утакалтинг поискал нужную метафору. Словно ребенок сбежал из колыбели, пробрался в логово зверей вл'корг и щелкнул царицу прямо в морду! - ...вторая причина нашего недовольства и непосредственная причина вторжения - в обоснованных подозрениях, что на планете Гарт нарушаются правила возвышения! Мы располагаем доказательствами, что полуразумная раса, известная под именем неошимпанзе, не получает нужного руководства ни со стороны патронов-людей, ни со стороны консортов-тимбрими... "Тимбрими неподобающие консорты? Высокомерные птицеподобные заплатят за это оскорбление!" - поклялся Утакалтинг. Шимпы вскочили и низко поклонились при его приближении. На концах короны Утакалтинга на мгновение мелькнул глиф с _и_у_л_ф_-_к_у_о_н_, посол поклонился в ответ. - Я хочу отправить несколько посланий. Вы послужите мне? Все кивнули. Шимпы явно стесняются друг друга, происходя из различных социальных групп. Один гордо носит офицерский мундир. Двое в яркой гражданской одежде. Наконец, четвертый одет мешковато, на груди у него панель со множеством кнопок; она позволяет бедному существу пользоваться подобием речи. Этот шимп стоит сзади и в стороне от других и едва отрывает взгляд от земли. - Мы все к вашим услугам, - сказал, вытянувшись, молодой лейтенант. Он, казалось, совершенно не замечает мрачных взглядов, которые искоса бросают на него пестро одетые штатские. - Это хорошо, мой юный друг. - Утакалтинг положил руку на плечо шимпа и протянул маленький черный куб. - Пожалуйста, доставьте это планетарному координатору Онигл, вместе с моими добрыми пожеланиями. Передайте ей, что мне пришлось отложить вылет в Убежище, но я надеюсь скоро с ней увидеться. "На самом деле я даже не лгу, - напомнил себе Утакалтинг. - Будь благословенна двусмысленность англика!" Лейтенант-шимп взял куб и поклонился точно под необходимым углом, как следует кланяться патрону-союзнику. Не глядя на остальных, он побежал к курьерскому экипажу. Один из штатских, явно надеясь, что Утакалтинг не услышит, шепнул пестро одетому коллеге: - Надеюсь, этот нахал с синей картой упадет в лужу и вымажет свой мундир. Утакалтинг сделал вид, что ничего не заметил. Иногда вера других в то, что слух у тимбрими такой же слабый, как зрение, оказывается полезной. - Это для вас, - сказал он двоим в пестрой одежде и бросил каждому мешочек. Внутри находились деньги, галбанкноты, безупречные, подкрепленные содержанием всей Великой Библиотеки, но из неизвестного источника. Двое шимпов поклонились Утакалтингу, стараясь скопировать точный поклон офицера. Утакалтинг с трудом сдержал смех: foci - центр сознания каждого шимпа - сосредоточился на мешочке с монетами, отрезав всю остальную вселенную. - Идите и потратьте на свое усмотрение. Благодарю вас за вашу прежнюю службу. Два члена небольшого преступного подполья Порт-Хелении повернулись и бросились в рощу. Заимствуя еще одну человеческую метафору, они была "глазами и ушами" Утакалтинга с его прибытия на Гарт. Несомненно, сейчас они считают свою работу завершенной. "И спасибо за то, что вы еще сделаете", - думал Утакалтинг, глядя им вслед. Он хорошо знает этих парней. Они быстро потратят его деньги и войдут во вкус новых трат. А через несколько дней появится единственный способ их заработать. Утакалтинг был уверен, что скоро у них возникнут новые наниматели. - ...пришли как друзья и защитники предразумных, чтобы они получали нужное руководство и стали членами достойного клана... Оставался только один шимп; он пытался стоять прямо, как остальные. Но бедное существо не могло не переминаться с ноги на ногу, беспокойно улыбаясь при этом. - И что... - начал Утакалтинг, но неожиданно замолчал. Щупальца его заволновались; он повернулся и посмотрел на море. В небе над заливом возникла огненная точка и полетела на восток. Утакалтинг заслонил глаза, но не стал тратить времени на то, чтобы позавидовать зрению землян. Сверкающий уголек перемещался в облаках, оставляя за собой след, который мог воспринимать только тимбрими. Это сияние радостного отлета в течение нескольких секунд развернулось со слабым инверсионным следом и тут же угасло. От'тушутн, помощник, секретарь и друг Утакалтинга, повел свой корабль сквозь сердце вражеского флота, осаждающего Гарт. И кто знает? Корабль специально сконструирован. Возможно, и прорвется. Конечно, это не дело От'тушутна. Его задача - просто попытаться. Утакалтинг напряг свой кеннинг. Да, что-то исходит от этого света. Сверкающее наследие. Он воспринял прощальный глиф От'тушутна и тщательно сберег его, чтобы дома передать возлюбленной храброго тимбрими. На Гарте теперь остаются только два тимбрими. Атаклена в безопасности, насколько это возможно. Утакалтингу пора позаботиться о себе. - ...освободить невинные существа, избавить их от неправильного руководства волчат и преступников... Утакалтинг снова повернулся к маленькому шимпу, своему последнему помощнику. - А как ты, Джо-Джо? Тоже хочешь выполнить задание? Джо-Джо повозился с кнопками на своем дисплее. ДА, ПОЖАЛУЙСТА Я ХОЧУ ПОМОГАТЬ ВАМ Утакалтинг улыбнулся. Ему нужно торопиться на встречу с Каултом. Сейчас посол теннанинцев уже выходит из себя возле катера Утакалтинга. Но еще несколько секунд может подождать. - Да, ты можешь кое-что для меня сделать, - сказал он Джо-Джо. - Ты сможешь сохранить тайну? Маленький генетический мутант энергично кивнул, его мягкие карие глаза переполняла искренняя преданность. Утакалтинг провел много времени с Джо-Джо, учил его тому, чему не позаботились научить в школе на Гарте - например, как выжить в дикой местности или как пилотировать простейший флиттер. Конечно, Джо-Джо не гордость возвышения неошимпанзе, но у него большое сердце и своеобразная хитрость, которую Утакалтинг высоко ценил. - Видишь голубой огонек наверху пирамиды, Джо-Джо? ДЖО-ДЖО ПОМНИТ, напечатал шимп. ДЖО-ДЖО ПОМНИТ ВСЕ СЛОВА - Хорошо. - Утакалтинг кивнул. - Я так и знал. Я рассчитываю на тебя, мой дорогой маленький друг. - Он улыбнулся, и Джо-Джо радостно улыбнулся в ответ. А созданный компьютером голос продолжал нудить из космоса, заканчивая манифест вторжения. - ...и дать им возможность быть принятыми в достойный древний клан, который поведет их к правильному поведению... "Болтливые птицы, - подумал Утакалтинг. - В сущности они глупы". - Мы им покажем "правильное поведение", верно, Джо-Джо? Маленький шимп нервно кивнул. И улыбнулся, хотя не все понял. 15. АТАКЛЕНА Ночью лагерный костер отбрасывал желтые и оранжевые отблески на стволы ближайших псевдодубов. - Я был так голоден, что даже консервы показались вкусными, - вздохнул Роберт, отодвигая чашку и ложку. - Собирался испечь корни плюща, но теперь мне кажется, что у нас пропал аппетит к этому деликатесу. Атаклене казалось, она понимает склонность Роберта к абстракциям, не относящимся к их положению. И у тимбрими, и у людей есть способы, которые помогают легче переносить неприятности, - еще одна общая черта двух видов. Сама она ела мало. Тело ее почти избавилось от пептидов, результата последней _г_и_р_-реакции, но все еще слегка побаливало после дневного приключения. Часть неба над головой закрывали темные пылевые галактические облака, по краю их шла яркая водородная туманность. Атаклена смотрела на звездный свод, корона над ушами слегка расширилась. Она принимала эмоции крошечных туземных животных из леса. - Роберт? - Гм... Да, Кленни? - Роберт, зачем ты убрал кристалл из радио? После паузы голос его прозвучал серьезно и угнетенно. - Я не хотел говорить тебе об этом еще несколько дней, Атаклена. Прошлой ночью я видел, как уничтожали спутники связи. Это может означать только одно: прибыли галакты, как и ожидали наши родители. Кристаллы радио могут засечь детекторы на кораблях, даже когда мы не пользуемся установкой. Я изъял кристалл, чтобы нас не смогли обнаружить. Это обычная процедура. Атаклена почувствовала легкую дрожь, она началась над носом, прошла по голове и спине. "Итак, началось". Ей хотелось оказаться рядом с отцом. По-прежнему ее огорчало, что он отослал ее, не разрешил остаться с собой, чтобы она могла ему помочь. Молчание затянулось. Атаклена кеннировала нервное напряжение Роберта. Дважды он собирался заговорить, но передумал. Наконец она кивнула. - Я согласна с твоим решением, Роберт. Мне кажется, я даже понимаю защитный импульс, который заставил тебя не рассказывать мне об этом. Но не следовало этого делать. Это глупо. Роберт серьезно кивнул. - Больше не буду, Атаклена. Они некоторое время лежали молча, потом Роберт протянул здоровую руку и коснулся Атаклены. - Кленни, я... знаешь, как я тебе благодарен. Ты спасла мне жизнь... - Роберт, - устало вздохнула она. - ...но дело не только в этом. Придя в мое сознание, ты показала мне меня самого... показала то, чего я не знал. Это очень важно. Можно прочесть об этом в книгах. Самообман и неврозы - два самых коварных человеческих несчастья. - Они не только человеческие, Роберт. - Да, я догадываюсь. То, что ты увидела в моем сознании, должно быть, ерунда по стандартам до Контакта. Но, учитывая нашу историю, даже самым нормальным из нас нужно напоминать время от времени. Атаклена не знала, что сказать, поэтому промолчала. Жить в темные времена человечества - должно быть, это действительно страшно. Роберт откашлялся. - Я хочу сказать, что теперь понимаю, как далеко ты зашла в своей адаптации. Ты постигла человеческие эмоции, изменила свою психологию... - Эксперимент. - Она пожала плечами - и неожиданно поняла, что лицу жарко. В человеческой реакции, которую она считала такой странной, раскрываются капилляры. Она краснеет! - Да, эксперимент. Но справедливо, чтобы он был двусторонним, Кленни. Тимбрими известны своей приспособляемостью в пяти галактиках. Но мы, люди, тоже умеем кое-чему учиться... Она подняла голову. - О чем ты, Роберт? - Я хочу, чтобы ты мне больше рассказала о тимбрими. О ваших обычаях. Хочу знать, каков у вас эквивалент изумленного взгляда, утвердительного кивка, улыбки. Снова легкое сверкание. Атаклена настроила корону, но призрачный простой глиф, который начал создавать Роберт, рассеялся как дым. Наверно, он сам не понимает, что создал его. - Гм, - сказала Атаклена, мигая и качая головой. - Не могу сказать точно. Но мне кажется, Роберт, ты уже начал узнавать. На следующее утро, когда сворачивали лагерь, у Роберта болело все тело. У него был жар. Но он принял анестезирующее средство, чтобы продолжать работать. Большую часть их имущества Атаклена спрятала в дупло резиновой березы и надрезала кору, чтобы потом найти дерево. Но в глубине души она сомневалась, что кто-то вернется сюда. - Тебя нужно показать врачу, - сказала она, трогая его лоб. Высокая температура - явно плохой признак. Роберт указал, на узкий проход между двумя горами к югу. - Вот там, в двух днях пути, ферма Мендозы. Миссис Мендоза была медсестрой, прежде чем вышла замуж за Хуана и завела ферму. Атаклена неуверенно взглянула на проход. Придется подниматься на тысячу метров, чтобы миновать его. - Роберт, ты считаешь, что это лучший маршрут? Я уверена, что принимала излучения разумных гораздо ближе, к востоку, вдоль этой линии холмов. Роберт взял самодельный посох и пошел на юг. - Пошли, Кленни, - бросил он через плечо. - Я знаю, ты хочешь отыскать гартлинга, но сейчас не время. Когда меня подлатают, мы сможем поохотиться на туземных предразумных. Атаклена смотрела ему вслед, пораженная нелогичностью его замечания. Потом догнала его. - Роберт, что за странную вещь ты сказал? Как я могла думать о поиске туземных животных, пусть самых интересных, пока ты нездоров? Я ясно ощущала присутствие на востоке разумных: людей и шимпов, хотя должна признать, что был и какой-то странный субъект, почти... - Ага! - Роберт улыбнулся, как будто она призналась. И пошел дальше. Удивленная, Атаклена попыталась прощупать его чувства, но самоконтроль и решимость оказались невероятными для представителя расы волчат. Она могла только ощутить его беспокойство - и это беспокойство связано с тем, что она обнаружила присутствие разумных к востоку. О, если бы она была настоящим телепатом! В который раз она подумала, почему Высший Совет тимбрими не отверг правила Института возвышения и не стал развивать эту способность. Иногда она завидовала людям, которые могут окружать непроходимым барьером свою внутреннюю жизнь, в отличие от собственной, сплетничающей, вторгающейся во все культуры. Но сейчас ей хотелось одного: заглянуть к нему внутрь и узнать, что он скрывает! Корона ее развевалась, и если бы поблизости оказался тимбрими, он бы поморщился, уловив ее язвительность по поводу устройства мира. Прошло чуть больше часа. Они еще не добрались до вершины первого хребта, а Роберт шел уже с трудом. Теперь Атаклена знала, что испарина у него на лбу - то же, что покраснение и раздувание короны тимбрими, - признак перегрева. Услышав, что он негромко начал считать, она поняла, что нужно отдохнуть. - Нет. - Он покачал головой. Голос его звучал неровно. - Перейдем через хребет и доберемся до следующей долины. Вся дорога оттуда до прохода в тени. - Роберт пошел дальше. - Здесь тоже достаточно тени, - настаивала Атаклена. Она потянула Роберта к откосу, поросшему ползунками с листьями, словно зонтиками; все они вездесущими лианами связаны с лесом в долине. Роберт вздохнул, когда она помогла ему сесть на камень в тени. Она вытерла ему лоб и начала разматывать повязку на сломанной правой руке. Он застонал сквозь зубы. Кожа около сломанной кости потемнела. - Это плохо, Роберт? На мгновение ей показалось, что он теряет сознание. Но вот он пришел в себя, покачал головой. - Нет. Вероятно, инфекция. Нужно больше универсального... Он потянулся к ее рюкзаку, где находилась аптечка, но потерял равновесие, и Атаклене пришлось подхватить его. - Хватит, Роберт. Ты не дойдешь до фермы Мендозы. Я не могу нести тебя и не могу оставить на два-три дня! Роберт попросил дать ему две синие таблетки и отпил из фляжки. - Ну хорошо, Кленни, - вздохнул он. - Повернем на восток. Но только пусть твоя корона поет для меня, ладно? Мне это нравится и помогает лучше понять тебя... и теперь я думаю, что нам лучше пойти, потому что я начинаю нести чепуху. Это признак того, что человек распадается. Ты должна теперь это знать. Глаза Атаклены широко раздвинулись, она улыбнулась. - Я и так знала это, Роберт. А теперь скажи, как называется место, куда мы идем. - Оно называется Хаулеттс-Центр. Прямо туда, за второй грядой холмов. - Он указал на юго-восток. - Там не любят незваных гостей, поэтому, приближаясь, будем говорить вслух. Делая частые остановки, они к полудню перебрались через первую гряду холмов и отдохнули в тени у небольшого ручья. Тут Роберт уснул беспокойным сном. Атаклена беспомощно смотрела на юношу-человека. И обнаружила, что напевает знаменитый "Плач неизбежности" Тлуфаллтрила. Эта печальная аура и мелодия были созданы свыше четырех тысяч лет назад, когда патроны тимбрими калтмуры погибли в кровавой межзвездной войне. Неизбежность - не очень приятная для ее народа ситуация, тем более ужасна она для людей. Но тимбрими давно решили стать эрудитами и изучить все философии. И смирение, покорность тоже имеют право на существование. "Не сейчас!" - поклялась Атаклена. Она уговорила Роберта проглотить еще две таблетки. Как можно лучше закрепила сломанную руку и подложила камни, чтобы Роберт не скатился во сне. Она надеялась, что окружающий их густой кустарник помешает подобраться опасным животным. Конечно, буруралли очистили лес от всех крупных животных, но она все же беспокоилась. Можно ли оставить потерявшего сознание человека ненадолго? Рядом с его левой рукой она положила свой лазер-резак и фляжку. Наклонившись, коснулась его лба чувствительными преобразованными губами. Ее корона опустилась ему на лицо; Атаклена, прощаясь, передавала ему пожелания в обычае своего народа. Олень может бежать быстрее. Кугуар может проскользнуть по неподвижному лесу незаметней. Но Атаклена никогда не слышала о таких животных. И даже если бы слышала, тимбрими не боятся сравнений. Их общее свойство - приспособляемость. Уже на протяжении первого километра автоматически начались изменения. Железы укрепили ноги, изменения в составе крови позволили лучше усваивать кислород воздуха. Соединительные ткани расслабились, ноздри раскрылись шире, чтобы пропускать больше воздуха, кожа натянулась, чтобы груди не подпрыгивали при ходьбе. Склон стал круче, и вот она оказалась во второй долине и побежала вверх по звериной тропе к цели. Быстрые шаги легко звучали на мягком суглинке. Лишь изредка треск ветки возвещал о ее присутствии, и тогда маленькие зверьки испуганно разбегались. И всюду ее сопровождали щебечущие насмешки, и звуковые, и эмоциональные, которые она улавливала короной. Эти звуки заставляли Атаклену улыбаться по-тимбримийски. Животные всегда так серьезны. Только немногие, почти готовые к возвышению, проявляют зачатки юмора. И очень часто в процессе возвышения патроны стирают воображение как "черту нестабильности". После второго километра Атаклена побежала медленнее. Прежде всего потому, что перегрелась. А для тимбрими это опасно. Она достигла вершины хребта с неизбежной цепью камней-чешуй и еще более сбавила скорость, пробираясь в лабиринте торчащих монолитов. Потом немного отдохнула. Прислонившись к камню, тяжело дыша, она расправила корону. Щупальца задрожали в поиске. Да! Близко люди! И неошимпанзе. Теперь она хорошо знает их излучения. И... она сосредоточилась. Что-то еще. Что-то мучительно ускользающее. Это загадочное, странное существо, присутствие которого она уже дважды ощущала. Одно мгновение оно кажется земным, но в другое - принадлежащим этому миру. И оно предразумное, у него свой, суровый характер. Если бы эмпатия могла точно указывать направление! Атаклена двинулась вперед, пробираясь к источнику излучения сквозь каменные дебри. На нее упала тень. Инстинктивно Атаклена отскочила и присела - гормоны мгновенно придали силы ее рукам и ногам. Подготовка к схватке. Атаклена глубоко дышала, подавляя _г_и_р_-реакцию. Она думала встретить какое-нибудь небольшое существо, пережившее катастрофу буруралли, - но такое огромное! "Успокойся", - приказала она себе. На камне виден был силуэт большого двуногого, явно родственника человека и не туземного обитателя Гарта. Шимпанзе, конечно, не может угрожать ей. - З...здравствуйте! - умудрилась она выговорить, сдерживая дрожь уходящей _г_и_р_-реакции. Молча прокляла мгновенные реакции, которые делают тимбрими такими опасными при внезапном столкновении, но укорачивают жизнь и часто приводят их в замешательство в приличном обществе. Фигура смотрела на нее сверху. Двуногая, с поясом для инструментов на талии. Смотреть против света трудно. Сбивает с толку яркий голубоватый свет солнца Гарта. Но даже и так Атаклена видела, что животное слишком велико для шимпанзе. Существо не реагировало. Просто смотрело на нее сверху вниз. От молодой, как неошимпанзе, расы клиентов не следует ожидать большого ума. Атаклена, прищурившись против яркого света, начала медленно и четко говорить на англике. - У меня срочное дело. Там, недалеко, - она указала, - человек, он ранен. Ему нужна немедленная помощь. Пожалуйста, отведи меня к людям. Как можно скорее. - Она ожидала немедленного ответа, но существо лишь переступило с ноги на ногу и продолжало смотреть. Атаклена чувствовала себя неловко. Может, она встретилась с самым глупым шимпом? Или мутантом? Новые расы клиентов дают множество вариантов, иногда очень опасных, с глубоким регрессом. Доказательство - то, что произошло с буруралли здесь, на Гарте. Атаклена напрягла свои чувства. Корона ее расширилась и тут же удивленно свернулась! Это предразумное существо! Внешнее сходство - шерсть и длинные руки - обмануло ее. Это совсем не шимп! То самое чуждое существо, присутствие которого она ощущала раньше! Неудивительно, что оно не ответило. У него нет патронов, которые научили бы его говорить! Потенциал дрожал и бился. Атаклена чувствовала его под поверхностью. И подумала, что же сказать туземному предразумному. Вгляделась внимательней. Темная пушистая шерсть существа окаймлена солнечным сиянием. На коротких согнутых ногах массивное тело, которое заканчивается большой головой с узким лбом. Широкие плечи без видимой шеи переходят в голову. Атаклена припомнила знаменитый рассказ Напуталлила о космическом сборщике, который в лесу, далеко от поселения колонии, встретил ребенка, воспитанного дикими бегунами. Поймав свирепо огрызающееся маленькое существо, охотник создал простую версию _ш_'_ч_а_к_у_о_н_ - зеркала души. Атаклена сформировала глиф, насколько могла вспомнить. СМОТРИ В МЕНЯ - ТЫ ВИДИШЬ САМОГО СЕБЯ Существо стояло. Но вот оно отпрянуло, фыркая и нюхая воздух. Атаклена вначале решила, что оно реагирует на ее глиф. Но тут хрупкую связь разорвал какой-то шум поблизости. Предразумное шумно запыхтело - глубокий гортанный звук, - потом повернулось и ускакало, прыгая с камня на камень. И исчезло. Атаклена побежала за ним, но бесполезно. Через несколько мгновений она потеряла след. Вздохнула и снова повернула на восток, туда, где, по словам Роберта, располагается Хаулеттс-Центр. Прежде всего нужно найти помощь. Она продолжала продвигаться сквозь лес камней. Их становилось меньше, начинался спуск в следующую долину. Обогнув очередной камень, Атаклена чуть не столкнулась с поисковой партией. - Простите, если мы напугали вас, мэм, - хрипло сказал предводитель группы. Голос его напоминал нечто среднее между рычанием и кваканьем. Он снова поклонился. - Сборщик сейсина сообщил о крушении корабля, и мы послали несколько поисковых групп. Вы не видели падающий космический корабль? Атаклена дрожала от Ифни-проклятой сверхреакции. Должно быть, в первые несколько секунд она выглядела ужасно, когда неожиданность вызвала у нее стремительные перемены. Бедные создания испугались. Еще четверо шимпов за предводителем нервно поглядывали на нее. - Нет, не видела. - Атаклена говорила медленно и тщательно, стараясь не вызвать у маленьких клиентов чувства вины. - Но у меня тоже есть срочное сообщение. Мой спутник, человек, вчера днем был ранен. У него сломана рука и, вероятно, началось заражение. Я должна поговорить с кем-нибудь из ваших руководителей, чтобы его немедленно эвакуировали. Предводитель шимпов был выше среднего роста, поч