ибен, - но никто и не подумал, что людей может вообще не остаться!" Думая о людях: мелах, фемах и детях, - Фибен ощущал комок в желудке. Они сейчас жмутся за колючей проволокой в концентрационном лагере. О, да! Захватчики заплатят за это. Солдаты Когтя сверились с картой. Первый губру выпустил свой переводчик и снова защебетал, обращаясь к Фибену. - Можешь идти, - рявкнул переводчик. - Иди к восточному гаражному комплексу... Можешь идти... Восточный гараж... Ты знаешь, где восточный гараж? Фибен торопливо кивнул. - Да, сэр. - Хорошее... хорошее существо... отвези зерно на склад, потом иди в гараж... в гараж... хорошее существо... Ты понял? - Да! Фибен отступал, пятясь и кланяясь, потом неуклюже заторопился, усиленно шаркая ногами, к столбу, к которому был привязан Тихо. Отведя глаза, он снова вывел лошадь на дорогу. Солдаты лениво смотрели, как он проходит, обмениваясь презрительными замечаниями. Они были уверены, что он их не понимает. "Проклятые глупые птицы", - подумал он. Прикрепленная к поясу миниатюрная камера запечатлела пункт, солдат, антигравитационный танк, пролетевший мимо через несколько минут. Экипаж танка загорал на плоской верхней палубе. Губру смотрели на него с палубы. Фибен помахал им. "Бьюсь об заклад, в оранжевом желе вы очень вкусны", - подумал он, глядя на пернатые существа. Фибен натянул поводья. - Пошли, Тихо, - сказал он. - К ночи нужно добраться до Порт-Хелении. В долине Синда фермы еще работали. По традиции, когда космической расе передавали по лицензии планету, она как можно больше территории оставляла в первозданном виде. И на Гарте большая часть поселений землян располагалась на архипелаге мелкого Западного моря. Только эти острова были полностью преобразованы и заселены земными животными и растениями. Но Гарт - особый случай. Буруралли оставили его в ужасном состоянии, и нужно было быстро предпринять что-то, чтобы восстановить неустойчивую экосистему планеты. Для предотвращения новой катастрофы нужно было вводить новые виды. А это означало работу и на континентах. В Мулунских горах один узкий водораздел преобразовали полностью. Земным организмам, которые отлично себя здесь чувствовали, позволено было под тщательным присмотром распространиться по холмам, медленно заполняя экологические бреши, образовавшиеся во время катастрофы буруралли. Очень тонкий эксперимент в практической планетарной экологии, но его стоило проводить. Земляне на Гарте и на других мирах, испытавших катастрофы, постепенно приобретали репутацию экологических волшебников. Даже самые злобные критики человечества вынуждены были одобрить такую работу. Но сейчас все это нарушилось. Фибен миновал три экологические станции. Бездейственно, в беспорядке стояли заборщики образцов и роботы-следопыты. Все это признаки тяжелого кризиса. Захватить людей в заложники - одно дело. Современные правила ведения войны такую тактику почти признают. Но то, что губру вмешиваются в восстановление Гарта, свидетельствует о дурных настроениях в галактике. Восстанию это не предвещает ничего хорошего. А что если губру решили вообще не соблюдать военный кодекс? Если готовы уничтожить планету? "Это проблема генерала, - решил Фибен. - Я всего лишь шпион. А она специалист по ити". Но фермы все же работают. Фибен миновал поле, засеянное зигопшеницей, и другое - с морковью. Робоуборщики ходили кругами, пололи и поливали. Кое-где виднелись удрученные шимпы, они управляли паукоподобными контроллерами, следили за механизмами. Иногда они махали ему. Чаще - нет. В одном месте Фибен заметил двух вооруженных губру. Они стояли на изрытом поле рядом со своим флиттером. Подойдя ближе, Фибен увидел, что они ругают фермера-шимми. Подпрыгивая и поворачиваясь, птицеобразные указывали на опавшие всходы. Работница кивала с несчастным видом, вытирая руки о поблекшие саржевые брюки. Она искоса взглянула на проезжавшего мимо Фибена, но губру продолжали ругать ее и не обратили на него внимания. Очевидно, губру беспокоились о состоянии урожая. Фибен надеялся, что урожай нужен им для заложников. Но, может, им самим не хватает припасов. Проехав довольно большое расстояние, он свернул в маленькую рощу фруктовых деревьев. Лошадь отдыхала, щипала земную траву, а Фибен присел за деревом и облегчился. Он заметил, что сад уже давно не опрыскивался от вредителей. Лишенные жала осы по-прежнему вились над цветами апельсинов, хотя вторичное цветение кончилось уже недели две назад и для опыления насекомые не нужны. Воздух напоен ароматом почти созревших фруктов. Осы ползали по кожуре, пытаясь пробиться к сладости под ней. Неожиданно, не раздумывая, Фибен протянул руку и схватил несколько насекомых. Очень легко. Он поколебался, потом сунул насекомых в рот. Сочные и хрустящие, похожи на термитов. "Я только помогаю бороться с вредителями", - подумал он, и его коричневые руки снова устремились за осами. Вкус хрустящих крылышек напомнил ему, как давно он не ел. - Если я собираюсь работать в городе ночью, мне нужно поесть, - вслух подумал он. И оглянулся. Лошадь мирно паслась поблизости. Больше никого не видно. Фибен снял пояс с инструментами и отступил на шаг. Потом, все еще оберегая левую ногу, прыгнул на ствол и взлетел на усыпанные плодами ветки. "Ах", - подумал он, срывая почти созревшие красноватые шары. Он ел их как яблоки, целиком, с кожурой. Вкус острый и вяжущий, в отличие от пресной человеческой пищи. Многие шимпы уверяют, что она им нравится. Фибен сорвал еще два апельсина и на закуску сунул в рот несколько листьев. Потом вытянулся на спине и закрыл глаза. Вверху, когда компанию ему составляют только жужжащие осы, Фибен почти может убедить себя, что он равнодушен к судьбе этого мира. Он выкинул из головы войны и другие глупые занятия разумных существ. Фибен надул толстые выразительные губы. Почесался под мышкой. - Ук, ук! Он фыркнул, почти засмеялся молча и представил себе, что находится в Африке, которую не видели даже его прапрадеды. Он на лесистых холмах, которых не коснулись еще его гладкокожие большеносые двоюродные братья. Какой была бы вселенная без людей? Без ити? Без всех, кроме шимпов? "Рано или поздно мы изобрели бы космические корабли, и вселенная принадлежала бы нам". Облака катились над головой, а Фибен лежал на ветке на спине, закрыв глаза, и наслаждался своими фантазиями. Осы тщетно жужжали, возмущенные его присутствием. Он простил их дерзость, поймал еще нескольких и закусил. Но, как ни старайся, иллюзию одиночества не поддержишь. Послышался новый звук, гулкий шум сверху. И как Фибен ни пытался, он не смог сделать вид, что не слышит, как по небу пролетают непрошенные воздушные корабли чужаков. Сверкающая ограда высотой в три метра окружала холмистую территорию, на которой расположена Порт-Хеления. Внушительный заслон, быстро установленный специально роботами сразу после вторжения. В ограде несколько ворот, городские шимпы выходят и входят в них как будто без помех и расспросов. Но внезапно возникшая стена не может не пугать их. Возможно, это ее главная цель. Фибен подумал, как бы проделали этот трюк губру, если бы столица была настоящим городом, а не небольшим поселком на далекой провинциальной планете. А где держат людей? Уже стемнело, когда он миновал широкую полосу пней, по колено высотой, оставшихся от вырубленных деревьев перед оградой чужаков. Здесь планировали разбить парк, но теперь на земле, перед темной наблюдательной башней и воротами, оставались лишь расколотые стволы. Фибен приготовился к новому допросу, как на первом пропускном пункте, но, к его удивлению, никто его не окликнул. Фонари на двух столбах освещали землю у ворот. Дальше он увидел тьму, угловатые здания, тускло освещенные пустынные улицы. Тишина казалась зловещей. Фибен сгорбился и негромко сказал: - Идем, Тихо. Спокойно. Лошадь фыркнула и медленно протащила фургон мимо серо-стального бункера. Проходя, Фибен бросил быстрый взгляд внутрь сооружения. Там стояли два стражника, каждый на одной тонкой узловатой ноге, острые птичьи клювы были спрятаны в мягкий пух, растущий подмышками. На стойке рядом со стандартным галактическим коммутатором лежали два сабельных ружья. Оба солдата Когтя казались крепко спящими! Фибен фыркнул, его плоский нос снова сморщился, уловив сладковатый запах чужаков. Не впервые подмечает он приметы слабости в этих, по всеобщему мнению, неуязвимых фанатиках-губру. До сих пор все у них идет легко - слишком легко. Почти все люди собраны и нейтрализованы, и захватчики, по-видимому, считают, что угроза для них может прийти только из космоса. Несомненно, именно поэтому все защитные установки нацелены вверх. Почти ничего не сделано, чтобы предотвратить нападение с земли. Фибен погладил свой нож в ножнах на поясе. Его одолевало искушение пробраться внутрь, проползти под сторожевыми лучами и преподать губру наглядный урок. Порыв прошел, и Фибен покачал головой. "Позже, - подумал он. - Когда это причинит им больше вреда". Похлопывая Тихо по шее, он провел лошадь через освещенное место перед воротами и углубился в индустриальный район города. Склады и фабрики тихи и темны. По каким-то делам пробегают шимпы под присмотром изредка пролетающего патрульного скиммера губру. Стараясь оставаться незамеченным, Фибен скользнул в переулок и отыскал здание склада без окон недалеко от единственной в колонии литейной. Он шепотом уговаривал Тихо, и тот подтащил фургон к задней двери, скрывавшейся в тени. Толстый слой пыли показывал, что к висячему замку уже давно никто не прикасался. Фибен внимательно осмотрел его. - Гм. Достав из-за пояса тряпку, Фибен обернул ею дужку замка. Потом взял ее крепко в обе руки, закрыл глаза, сосчитал до трех и дернул. Замок оказался прочен, но, как Фибен и подозревал, кольцо в двери проржавело. С приглушенным треском оно разорвалось. Фибен быстро откатил дверь в сторону. Тихо покорно прошел в темное помещение, втащив за собой фургон. Фибен огляделся, запоминая расположение громоздких прессов и металлообрабатывающих станков, прежде чем снова закрыть дверь. - Тут тебе будет хорошо, - негромко сказал он, распрягая лошадь. Вытащил из фургона мешок с овсом и высыпал зерно на пол. Потом из ближайшего крана наполнил водой лохань. - Я вернусь, если смогу, - добавил он. - А если нет, наслаждайся пару дней овсом, а потом начинай ржать. Я уверен, кто-нибудь услышит. Тихо махнул хвостом и поднял голову от зерна. Он сердито взглянул на Фибена и испустил еще один пахучий комментарий. - Хм. - Фибен кивнул, отгоняя вонь. - Ты, вероятно, прав, старый друг. Но вот что я тебе скажу: _т_в_о_и_ потомки тоже будут беспокоиться, если кто-нибудь когда-нибудь преподнесет им сомнительный дар - разум. Он на прощание потрепал лошадь, подошел к двери и выглянул. Изнутри все кажется спокойным. Гораздо спокойней, чем в генетически бедных лесах Гарта. По-прежнему мигает маяк на крыше здания Террагентства: вне всякого сомнения, теперь его используют в своих ночных операциях захватчики. Где-то слышится негромкое электрическое гудение. Отсюда недалеко до того места, где он должен встретиться со связным. И это самая рискованная часть из его похода в город. За те два дня, что прошли между первой газовой атакой и окончательным захватом губру всех средств связи, было высказано немало самых разнообразных предложений. Из Порт-Хелении на Архипелаг, оттуда в отдаленные районы континента делались лихорадочные телефонные звонки, посылались радиосообщения. Все это время человеческое население было очень занято, а немногочисленные правительственные линии связи кодированы. И поэтому брошенные на произвол судьбы шимпы заполняли радиоэфир паническими предположениями и дикими планами, в основном невероятно тупыми. Фибен считал, что это даже хорошо, потому что, несомненно, враг уже тогда подслушивал. И его мнение о неошимпанзе только укрепилось из-за этой истерии. Но время от времени раздавались и разумные предложения. "Словесная шелуха иногда прикрывает ценные мысли". Перед смертью антрополог-человек доктор Така узнала сообщение своего бывшего ученика, некоего Гайлета Джонса, жителя Порт-Хелении. Именно к нему генерал решила послать на связь Фибена. К несчастью, была такая сумятица! Только доктор Така могла сказать, как выглядит этот Джонс, но к тому времени, как догадались спросить, доктор Така умерла. Фибен не был уверен ни в месте встречи, ни в пароле. "Может, мы даже день назначили не тот", - ворчал он про себя. Он выскользнул из склада и закрыл за собой дверь, повесив на место замок. Кольцо выглядело чуть покосившимся. Но если не приглядываться, ничего не заметишь. Через час взойдет полная луна. Нужно двигаться, если он хочет вовремя добраться до места встречи. Ближе к центру Порт-Хелении, но все еще в "плохом" районе, он остановился на небольшой площади и посмотрел на свет, струившийся из подвального окна работающего бара для шимпов. От громкой музыки стекла дрожали в рамах. Фибен, стоя на улице, подошвами ощущал вибрацию. На несколько кварталов это был единственный признак жизни, если не считать тусклых огней за завешенными окнами жилых квартир. Прямо над головой пролетел жужжащий патрульный робот, и Фибен быстро отступил в тень. Башня машины повернулась, ствол уставился в Фибена. Должно быть, машина засекла его своим инфракрасным зрением. Но прошла мимо, решив, что это просто неошимпанзе. Фибен видел и другие согбенные фигуры на темных улицах. Очевидно, комендантский час скорее психологический, чем военный. Оккупанты не проявляли строгости, так как, по-видимому, не считали это необходимым. Большинство тех, кто не остался дома, направлялись в подобные места - "Обезьянья гроздь". Это излюбленное заведение простых рабочих и испытуемых-проби, тех, кто по эдикту возвышения ограничен в правах воспроизводства. Фибен заставил себя перестать почесывать подбородок. Закон требовал, чтобы даже люди проходили генетическое обследование, прежде чем заводить детей. Но для клиентов - неошимпанзе и неодельфинов - законы чрезвычайно строги. В этой сфере либеральное земное общество точно выдерживало галактические стандарты. Приходилось либо подчиняться, либо потерять шимпов и финов. Их передадут каким-нибудь другим старшим патронам. Земля слишком слаба, чтобы позволить себе отвергать наиболее почитаемую галактическую традицию. Примерно треть шимпов обладает зелеными картами воспроизводства; это позволяет им рожать детей под присмотром Совета возвышения и предусматривает наказания, если они пренебрегут осторожностью. Шимпов, имеющих серые и желтые карточки, гораздо больше и ограничений у них больше. Присоединившись к брачной группе, они имеют право использовать свою сперму или яйца, запасенные в отрочестве, до обязательной стерилизации. Если они добиваются успехов в жизни, то такое разрешение им дается. Но гораздо чаще шимми с желтыми картами получают и вынашивают введенные техниками возвышения эмбрионы более "усовершенствованных" поколений. Обладателям красных карт даже приближаться к детям шимпов не разрешается. По стандартам до Контакта такая система может показаться жестокой. Но Фибен прожил в ней всю жизнь. На быстром пути возвышения генетическим фондом клиентов всегда управляют. По крайней мере с шимпами консультируются в ходе этого процесса. Не многие клиенты могут этим похвастать. Недостаток такого положения в том, что появляется социальное расслоение. Обладателей синих карт, как Фибен, не очень доброжелательно встречают в таких местах, как "Обезьянья гроздь". Но именно это место выбрано связным для встречи. Больше никаких сообщений не поступало, и Фибену ничего не остается, как ждать здесь. Глубоко вздохнув, он перешел улицу и направился к рычащей и гремящей музыке. Когда его рука коснулась дверной ручки, слева из тени послышался шепот: - Хочешь _р_о_з_о_в_у_ю_? Вначале Фибен решил, что ему показалось. Но слова повторились, на этот раз чуть громче. - Р_о_з_о_в_у_ю_? Ищешь _н_а_п_а_р_н_и_ц_у_? Фибен вгляделся. Свет из окна мешал видеть в ночи, но он разглядел маленькое обезьянье лицо, почти детское. Шимп улыбнулся, сверкнули белые зубы. - Розовую напарницу? Фибен выпустил ручку, почти не веря своим ушам. - Прошу прощения? Он шагнул вперед. Но в этот момент распахнулась дверь, выпустив на улицу свет и шум. Его оттолкнуло несколько темных фигур, гогочущих, с пропахшей пивом шерстью. А когда гуляки исчезли и дверь закрылась, темный грязный переулок был уже пуст. Маленькая неясная фигура исчезла. Фибену захотелось отыскать ее, лишь бы убедиться, что ему предложили именно то, о чем он подумал. И почему предложение, только что сделанное, вдруг было отменено? Очевидно, многое изменилось в Порт-Хелении. Правда, в подобных злачных местах, как "Обезьянья гроздь", он не бывал с колледжа. Но проститутки на темных улицах даже в этой части города - редкость. На Земле, может быть, или в старых трехмерных фильмах, но здесь, на Гарте? Он удивленно покачал головой и открыл дверь, собираясь войти. Ноздри Фибена раздулись от густого запаха пива, понюшек и влажной шерсти. Сразу от входа посетитель начинает нервничать из-за яркого стробоскопического света, который вспыхивает на танцевальной площадке. Здесь качаются несколько темных фигур, размахивая над головами чем-то вроде побегов. Над группой сидящих музыкантов установлены усилители, которые издают тяжелый, западающий в душу ритм. Посетители лежат на тростниковых матрацах и подушках, курят, пьют из бумажных бутылок и обмениваются хриплыми репликами по поводу танцующих. Фибен пробрался между тесно уставленными столиками к затянутому дымом прилавку и заказал пинту горького. К счастью, колониальные деньги, по-видимому, еще в ходу. Он прислонился к поручню и принялся медленно разглядывать посетителей. Хотелось бы ему, чтобы сообщение связного было определеннее. Фибен искал кого-то похожего на рыбака, хотя это место находится далеко от залива Аспинал. Конечно, радист, принявший сообщение бывшего студента доктора Таки, мог все перепутать. В этот вечер Хаулеттс-Центр горел, а над головой завывали санитарные флиттеры. Шену показалось, что Гайлет Джонс сказал что-то вроде "таскающий рыбу доходяга". - Здорово, - сказал Фибен, когда ему передавали это указание. - Вот это по-шпионски! Великолепно. - В глубине души он был уверен, что радист все перепутал. Не очень благоприятное начало для восстания. И неудивительно. Для всех, кроме нескольких шимпов, прошедших специальную подготовку, шифры, переодевания и пароли были только приметой старинных триллеров. А те военные, которых целенаправленно готовили, теперь, вероятно, мертвы или интернированы. "Кроме меня. А моей специальностью не была разведка или саботаж. Дьявольщина, да я не обманул бы и старый "Проконсул"!" Сопротивлению придется всему учиться заново. Но пиво вкусное, особенно после долгой пыльной дороги. Фибен прихлебывал из бумажной бутылки и старался расслабиться. Он кивал в такт грохочущей музыке и улыбался выходкам танцоров. Разумеется, под ярким стробоскопическим светом прыгали только самцы. Среди работяг и испытуемых страсть к танцам настолько сильна, что ее можно даже назвать религиозной. Люди, которые отвергали любые формы сексуальной дискриминации, в этом случае не вмешивались. У клиентов есть право создавать собственные традиции, пока они не идут вразрез с выполнением их обязанностей или возвышением. Так что, по крайней мере, в нынешнем поколении у шимми не было места в танце грома. Фибен смотрел, как рослый обнаженный самец прыгнул на вершину груды покрытых ковром "скал", размахивая веткой. Танцор - днем, вероятно, механик или фабричный рабочий - махал гремящей веткой над головой, а барабаны грохотали, стробоскоп метал вверху искусственные молнии, окрашивая танцора то в ослепительно-белый, то в черный цвет. Ветка дребезжала, а танцор прыгал и кричал в такт музыке, бросая вызов небесам. Фибен часто думал, насколько популярность танца грома объясняется врожденной, унаследованной любовью к грому. Хорошо известен факт, что невозделанные, немодифицированные шимпы в джунглях Земли часто исполняли грубый "танец" во время бури с молниями. Он подозревал, что эта "традиция" неошимпанзе - просто подражание поведению невозделанных, немодифицированных предков. Подобно большинству обучавшихся в колледжах шимпов, Фибен считал себя слишком образованным для такого туповатого и бесхитростного поклонения предкам. И звукам искусственного грома предпочитал Баха или песни китов. Но иногда, один в своей квартире, он доставал запись группы "Гремящие", надевал наушники и старался проверить, какой гром выдержит его череп, не расколовшись. И сейчас, под ревущими усилителями, он не мог сдержать дрожь, когда по помещению метались "молнии", а барабаны сотрясали посетителей, мебель и арматуру. Другой обнаженный танцор поднялся на гору, тряся своей веткой и громко бросая вызов. Поднимаясь, он опирался на костяшки пальцев одной руки - манера, вызывающая негодование ортопедов, но которая встретила одобрение веселящейся аудитории. Парень на утро расплатится болью в спине, но что эта боль по сравнению с великолепием танца? Самец наверху ответил криком. Он искусно и расчетливо подпрыгнул и развернулся, и в этот момент новая стробоскопическая молния выбелила комнату. Картина свирепая и мощная, напоминающая, что всего четыре столетия назад дикие предки танцора точно так же бросали вызов непогоде с вершин лесистых холмов. И им не нужны были люди, не нужны скальпели хирургов, чтобы понять, что ярость неба требует ответа. Шимпы за столиками засмеялись и зааплодировали, король, улыбаясь, спрыгнул с вершины холма. Он бежал, по дороге сильно толкнув соперника. Это еще одна причина, по которой самки редко участвуют в танце грома. Взрослый самец-неошимп обладает физической силой своего предка с Земли. Шимми, желающие участвовать, обычно играют в оркестрах. Фибену всегда казалось странным, что у людей все по-другому. Самцы людей чаще увлечены звуками, а самки - танцами, а не наоборот. Конечно, люди и во многих других отношениях существа непонятные. Взять, например, их необычные сексуальные взаимоотношения. Фибен разглядывал клуб. В таких барах самцов всегда больше, чем самок, но сегодня шимми было особенно мало. Они, как правило, сидели в центре группы друзей, причем с краю располагались самые рослые самцы. Конечно, были и официантки; они, в искусственных шкурах леопарда, расхаживали между столиками, разнося напитки и курево. Фибен начинал беспокоиться. Как узнает его связной в этом сверкающем полутемном сумасшедшем доме? И вообще, тут нет никого похожего на рыбака. Вдоль трех стен над танцевальной площадкой проходит балкон. Там сидят посетители, наклоняются, колотят по перилам, подбадривают танцующих. Фибен повернулся и попятился, чтобы лучше видеть... и чуть не перевалился через низкий плетеный столик. Он изумленно замигал. Там, на балконе, за веревочным ограждением, охраняемый четырьмя плавающими боевыми роботами, сидел захватчик в белом оперении, с острым килем, изогнутым клювом... но у этого губру на голове какая-то вязаная шапочка, закрывающая его орган слуха в виде гребня. А на глазах темные очки. Фибен заставил себя отвести взгляд. Нельзя выглядеть слишком удивленным. Очевидно, посетители за последние недели должны были привыкнуть к виду чужаков. Фибен, правда, заметил отдельные встревоженные взгляды в ту сторону. Возможно, этим объясняется пыл соперников: "Гроздь" даже для рабочего бара кажется необычно буйной. Небрежно прихлебывая пиво из бутылки, Фибен снова взглянул вверх. Шапка и очки у губру, несомненно, для защиты от шума и света. Роботы-охранники выгородили часть территории для чужака, но оставшееся крыло почти пусто. П_о_ч_т_и_. Рядом с остроклювым губру сидели двое шимпов. "Квислинги? - подумал Фибен. - Значит, среди нас уже есть предатели?" Он удивленно покачал головой. Зачем здесь губру? Что интересного нашел здесь захватчик? Фибен вернулся на свое место за стойкой. "Очевидно, их интересуют шимпы, и не только как заложники". Но по какой причине? Почему галакты вообще заинтересовались толпой волосатых клиентов, которых вряд ли считают наделенными разумом? Танец грома внезапно достиг крещендо и финального грохота, потом ворчание стало стихать, как бы удаляясь в туманную бурную даль. Эхо в голове Фибена звучало еще несколько секунд. Улыбаясь, вспотевшие танцоры возвращались к своим столикам, одевались. Смех звучал, возможно, излишне откровенно. Чувствуя напряжение, царящее в этом зале, Фибен удивлялся, зачем вообще пришли посетители. Бойкот заведения, которому покровительствуют захватчики, кажется такой простой и очевидной формой _а_ш_и_м_ы_ - пассивного сопротивления. Ведь простой шимп с улицы ненавидит врагов всех землян! Что привлекло сюда эту толпу вечером? Для отвода глаз Фибен заказал еще пива, хотя уже подумывал о том, чтобы уйти. Губру заставлял его нервничать. Связной не появился, пора уходить отсюда и начинать собственное расследование. Он должен понять, что происходит в Порт-Хелении, и связаться с теми, кто хочет создать организацию. Группа лежащих посетителей начала топать по полу и кричать. И скоро крик подхватил весь зал. - Сильвия! Сильвия! Музыканты вернулись на свою платформу, аудитория зааплодировала, на этот раз в такт гораздо более спокойной музыке. Пара шимми соблазнительно склонилась над саксофонами, в помещении стало темнее. Прожектор осветил вершину танцевального возвышения, занавес из бус приоткрылся, и появилась новая фигура, остановившаяся в ослепительном свете. Фибен удивленно замигал. Что здесь делает эта шимми? Верхнюю часть ее лица закрывала клювастая маска с гребнем из белых перьев. Обнаженные соски выкрашены светящейся краской и искорками горят в луче прожектора. Юбка из серебряных нитей раскачивается в такт медленному ритму. Таз у самок-неошимпанзе шире, чем у их предков, чтобы произвести на свет потомство с большой головой. Тем не менее раскачивание бедрами не стало врожденным эротическим стимулом у шимпов, заводящим самцов, как у людей. Но Фибен, глядя на призывные движения, чувствовал, как у него сильнее бьется сердце. Вначале он решил, что это молодая девушка, но скоро понял, что танцовщица - зрелая рожавшая самка. Отчего она казалась еще более привлекательной. Она двигалась покачивающимися шагами, юбка ее слегка развевалась, и Фибен заметил, что ее ткань только снаружи серебристая. С внутренней стороны каждая полоска ярко-розового цвета. Он покраснел и отвернулся. Танец грома - одно дело, он сам несколько раз принимал в нем участие. Но это совсем другое! Вначале маленький сводник в переулке, а теперь это? Неужели шимпы в Порт-Хелении свихнулись на сексуальной почве? Неожиданно ему сильно сжали плечо. Фибен оглянулся и увидел большую поросшую шерстью руку рослого шимпа, таких рослых он почти не помнит. Не ниже невысокого человека и гораздо сильнее. На шимпе был линялый рабочий комбинезон; раздвигая губы, он демонстрировал мощные, почти атавистические клыки. - В чем дело? Не нравится Сильвия? - спросил гигант. Хотя танец еще только начинался, аудитория, почти исключительно самцы, восхищенно кричала. Фибен понял, что, очевидно, его неодобрительное отношение отразилось на лице. Он ведет себя как идиот. Настоящий шпион изобразил бы восторг, чтобы не отличаться от остальных зрителей. - Голова болит. - Он указал на правый висок. - Тяжелый день был. Я, пожалуй, пойду. Рослый неошимп улыбнулся, его огромная лапа не выпускала плечо Фибена. - Голова болит? Или для тебя это слишком смело? Может, ты еще и в первом спаривании не участвовал? Краем глаза Фибен видел дразнящий танец, еще относительно скромный, но с каждым мгновением становящийся все более чувственным. Он ощущал, как растет в зале возбуждение, и понимал, к чему оно может привести. Существуют важные причины, по которым такие представления объявлены незаконными... это один из немногих запретов, которые люди наложили на своих клиентов. - Конечно, участвовал! - ответил он. - Просто здесь, на виду у всех... могут начаться беспорядки. Рослый незнакомец рассмеялся и дружелюбно толкнул Фибена. - Когда? - Прошу прощения.... о чем это? - Когда участвовал в спаривании? Судя по твоей речи, на одной из пирушек в колледже. Верно? Я прав, мистер Синяя Карта? Фибен быстро взглянул по сторонам. Несмотря на первое впечатление, рослый шимп казался скорее любопытствующим, а не враждебным. Но Фибен хотел бы, чтобы он ушел. Его рост пугает, и к тому же они начинают привлекать внимание. - Да, - пробормотал он. - Это было посвящение в братство... Студентки-шимми могли быть хорошими друзьями студентов-самцов, но их никогда не приглашали на спаривания. Слишком опасно предаваться сексуальным грезам о самках с зеленой картой. И к тому же у них боязнь добрачной беременности без генетической консультации. Слишком дорого могло это обойтись. Поэтому, когда студенты устраивали пирушку в университете, они приглашали девушек с желтыми и серыми картами, которые для возбуждения шимпов подделывают розовый цвет течки. Было бы ошибкой подходить к такому поведению с человеческими мерками. "У нас принципиально другие установки", - напомнил себе Фибен в тот раз и много раз впоследствии. И все же групповое спаривание никогда не приносило ему удовлетворения и радости. Может, когда найдет подходящую брачную группу... - Моя сестра ходила на такие вечеринки в колледже. Ей нравилось. - Шимп повернулся к бармену и хлопнул по полированной поверхности. - Две пинты! Одна для меня, другая для моего приятели из колледжа! - Фибен поморщился от его громкого голоса. Сидящие поблизости начали оглядываться. - Скажи мне, - незваный приятель сунул в руки Фибену бутылку, - дети у тебя есть? Может, зарегистрированные, но ты их не видел? - На этот раз он говорил не по-дружески, а скорее завистливо. Фибен глотнул теплый горький напиток, покачал головой и негромко ответил: - Не так это устроено. Открытые права воспроизводства совсем не то, что неограниченные - белая карта. Даже если планировщики и использовали мою плазму, я об этом не знаю. - А почему нет? Плохо же это для вас, с голубыми картами. Спариваетесь с пробирками, отдаете в Совет возвышения и даже не знаете, использовали ли ваши помои... Дьявол, моя старшая жена два года назад родила запланированного ребенка... ты ведь можешь быть генетическим отцом моего сына! - Рослый шимп рассмеялся и снова сильно ударил Фибена по плечу. Так продолжаться не может. Все больше голов поворачивалось к ним. Этот треп о синих картах не прибавит ему здесь друзей. И он совсем не хочет привлекать внимание сидящего поблизости губру. - Мне в самом деле пора, - сказал Фибен и начал пятиться. - Спасибо за пиво... Кто-то заступил ему путь. - Прошу прощения, - извинился Фибен, повернулся и увидел перед собой четверых шимпов в ярких комбинезонах на молниях. Все они стояли со сложенными на груди руками и смотрели на него. Один, чуть выше остальных, толкнул Фибена назад к стойке. - Конечно, у него есть дети, - сказал он. Этот шимп брил шерсть на лице, а усы у него были набриолиненные и заостренные. - Только поглядите на его лапы. Бьюсь об заклад, он и дня не работал честно, как другие шимпы. Наверно, техник или _у_ч_е_н_ы_й_. - В его устах последнее слово прозвучало так, словно ученый - это избалованный, капризный ребенок. Ирония в том, что, хоть ладони Фибена, возможно, и не такие мозолистые, как у других, его тело под одеждой покрыто шрамами и ожогами от вынужденной посадки на склоне холма при скорости в пять махов. Но здесь об этом говорить не стоит. - Слушайте, приятели, я вас угощу выпивкой... Высокий в комбинезоне ударил его по руке, и монеты Фибена рассыпались по стойке. - Хлам. Скоро его ликвидируют, как и вас, обезьян-аристократов. - З_а_т_к_н_и_т_е_с_ь_! - крикнул кто-то из толпы, из коричневой массы. Фибен видел Сильвию, покачивающуюся на вершине искусственной горы. Полоски ее юбки развевались, и Фибен заметил кое-что, заставившее его вглядеться еще раз с изумлением. Она действительно розовая - на мгновение обнажившиеся гениталии свидетельствуют о течке в самом разгаре. Шимп в комбинезоне снова толкнул Фибена. - Ну, мистер из колледжа? Что хорошего даст тебе твоя синяя карта, когда губру начнут стерилизовать вас, у кого неограниченные права размножения? А? Один из вновь подошедших шимпов, с бородкой и покатым лбом, держал одну руку в кармане комбинезона, а в другой какой-то острый предмет. Его взгляд казался внимательным, как у хищника, а говорить он предоставлял своему усатому другу. Фибен только сейчас понял, что эти подошедшие не имеют ничего общего с рослым шимпом в рабочей одежде. Впрочем, тот уже отодвинулся и растворился в тени. - Я... я не понимаю, о чем вы говорите. - Неужели? Они уже прочесали архивы колонии, приятель, и таких умников из колледжей, как ты, задерживают и допрашивают. Пока только берут образцы, но у меня есть приятель, он говорит, что будет настоящая чистка. Ну, что ты об этом скажешь? - Заткнитесь! - снова крикнул кто-то. На этот раз обернулись несколько шимпов. Фибен видел остекленевшие глаза, слюну на губах, оскаленные зубы. Он разрывался на части. Отчаянно хотелось уйти отсюда, но что, если этот, в комбинезоне, говорит правду? Это важная информация. Фибен решил послушать еще немного. - Это удивительно, - сказал он, опираясь локтем о стойку. - Губру фанатичны и консервативны. Как бы они ни поступали с другими патронами, я уверен, они не станут вмешиваться в процесс возвышения. Это противоречит их религии. Усатый только улыбнулся. - Это в тебе говорит твоя образованность, парень с синей картой? Ну, сейчас важно только то, что говорят сами галакты. Эти четверо, что окружили Фибена и, казалось, совсем не интересуются соблазнительным вращением Сильвии. Толпа ревела все громче, музыка била сильнее. Фибену казалось, что голова его раскалывается от шума. - ...слишком холодный, чтобы радоваться простому шоу для рабочих. Никогда настоящей работы не делал. Но стоит ему пальцами щелкнуть, и наши шимми бегут к нему! Фибен чувствовал какую-то фальшь. Этот, с усами, слишком спокоен, его насмешки очень уж нарочитые. В таком окружении, со всем этим шумом и сексуальным напряжением, настоящий посетитель на него не обратил бы внимания. "_И_с_п_ы_т_у_е_м_ы_е_!_" - неожиданно понял Фибен. Ему бросились в глаза признаки генетического вырождения. У двоих в пестрых комбинезонах на лицах ясно виднелись следы неудачного генного манипулирования, у них вечно удивленный вид, они постоянно мигают - напоминание о том, что возвышение - сложный процесс, и у него есть своя цена. Фибен вспомнил, что читал в журнале перед самым вторжением: среди отклоняющихся (а испытуемые и есть отклоняющиеся от нормы) распространилась мода на пестрые комбинезоны. И понял, что попал в переделку. Когда не стало людей, когда нет нормальной гражданской власти, невозможно предсказать, как поведут себя эти, с красными картами. Надо выбираться отсюда. Но как? С каждым мгновением шимпы в комбинезонах теснили его все сильнее. - Послушайте, приятели, я зашел просто взглянуть. Спасибо за ваше мнение. А теперь мне нужно идти. - У меня есть предложение поинтереснее, - насмехался предводитель. - Почему бы тебе не познакомиться с губру? Он сам тебе расскажет, что происходит. И что они собираются делать с парнями их колледжей. А? Фибен мигнул. Неужели эти шены действительно сотрудничают с захватчиками? Он изучал древнюю историю Земли, долгие мрачные столетия до Контакта, когда сиротливое и невежественное человечество испробовало все, от мистицизма до тирании и войн. Он читал и словно воочию видел эти темные времена, мужчин и женщин, которые в одиночку противостояли злу. Фибен вступил в колониальную милицию в романтическом стремлении подражать храбрым бойцам маки, палмача и союза энергетических спутников. Но история рассказывала и о предателях, тех, которые стремились получить выгоду даже за счет товарищей. - Пошли, парень из колледжа. Я тебя познакомлю с птичкой. Руку ему сжали крепко, до боли. Удивленный взгляд Фибена заставил усатого улыбнуться. - В мою генетическую болтушку добавили немного лишней силы, - усмехнулся он. - Эта часть изменений получилась, а другие нет. Меня зовут Железная Хватка, и я должен был бы получить синюю карту или даже желтую. А теперь пошли. Попросим лейтенанта Когтя объяснить, какие у губру планы для умных парней-шимпов. Несмотря на боль в руке, Фибен изображал беспечность. - Конечно. Почему бы нет? А хочешь пари? - Его верхняя губа поднялась в отвращении. - Если я не забыл курс ксенологии, губру всегда придерживаются дневного цикла. Бьюсь об заклад, что за этими темными очками птичка просто спит. Как ты думаешь, в каком настроении он проснется, чтобы обсудить с тобой тонкости возвышения? Несмотря на свою браваду, Железная Хватка, очевидно, осознавал недостаток образования. Деланная уверенность Фибена смутила его, и он замигал. Неужели можно спать в таком шуме? И наконец сердито кивнул. - А вот сейчас проверим. Пошли. Остальные подошли еще ближе. Фибен знал, что со всеми шестью ему не справиться. И, конечно, никакой полиции не существует. Сегодня власть у пернатых. Его повели сквозь лабиринт низких столиков. Посетители возмущенно бранились, когда Железная Хватка расталкивал их, но не отрывали остекленевших глаз от Сильвин. Темп мелодии усилился. Бросив через плечо взгляд на танцовщицу, Фибен почувствовал, как у него вспыхнуло лицо. Он попятился не глядя и упал на груду шерсти и мышц. - О! - закричал сидящий посетитель, проливая выпивку. - Прошу прощения, - быстро сказал Фибен, отодвигаясь. И наступил сандалиями на коричневую руку, вызвав еще один крик. Он повернулся, чтобы извиниться вторично, и впился костяшками пальцев в чье-то тело. - Садитесь! - крикнул кто-то из глубины клуба. - Да! Не мешайте! - кто-то еще. Железная Хватка подозрительно взглянул на Фибена и потащил его за руку. Фибен сопротивлялся, потом сразу перестал, и они вместе упали на столики. Разлетелась выпивка и курево, посетители с негодующими воплями вскакивали. - Эй! - Осторожней, проклятый проби! Глаза посетителей, воспламененных алкоголем, наркотиками и танцем Сильвии, были безумны. Бритое лицо Железной Хватки побледнело от гнева. Он крепче схватил Фибена за руку и сделал знак товарищам, но Фибен только заговорщицки улыбнулся и толкнул его локтем. С нарочитой пьяной уверенностью он громко произнес: - Смотри, что ты наделал? Я ведь говорил тебе, чтобы ты не толкал этих типов нарочно. Тебе захотелось проверить, смогут ли они разговаривать или уже дошли... Со стороны ближайших шимпов послышалось шипение втягиваемого воздуха, слышное даже сквозь громкую музыку. - Кто сказал, что я не смогу разговаривать? - спросил од