вственно ощущала уже давно. Он покачал головой. -- Нет, я вовсе не хочу никакой фальши -- ни для вас, ни с вами. Вы заслуживаете самого лучшего. Я далеко не самая блестящая кандидатура -- вам это уже известно. Но по крайней мере я могу предложить вам лучшее, что у меня есть. Милая Ко... командор, скажите -- возможно, по бетанским меркам я слишком тороплю события? Я много дней ждал подходящего момента, но он все никак не наступал. -- Много дней! И как долго вы обдумывали это? -- Впервые это пришло мне в голову, когда я увидел вас в ущелье. -- Что, когда я блевала там, в грязи? Он ухмыльнулся. -- С исключительным самообладанием. К тому времени, когда мы похоронили вашего офицера, я уже был уверен. Она потерла губы рукой. -- Вам кто-нибудь говорил, что вы ненормальный? -- В таком контексте -- еще ни разу. -- Я... вы смутили меня. -- Но не оскорбил? -- Нет, конечно же нет. Он слегка расслабился. -- Вам, конечно, вовсе необязательно отвечать мне прямо сейчас. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем мы доберемся до дома. Но я не хотел, чтобы вы думали... ситуация довольно щекотливая, ведь вы находитесь в плену. Я не хотел, чтобы вы думали, что я предлагаю вам нечто оскорбительное. -- Мне это и в голову не пришло, -- слабым голосом возразила Корделия. -- Я должен сказать вам еще кое-что, -- продолжал Форкосиган, снова принявшись увлеченно разглядывать свои ботинки. -- Это будет непростая жизнь. С тех пор, как я встретил вас, я много думал о том, что карьера, основанная на подчистке политических промахов, как вы это сформулировали, возможно, и не является такой уж высокой честью. Быть может, мне стоит заняться предотвращением неудач в зародыше. Это будет гораздо более опасно, чем военная служба -- предательства, ложные обвинения, покушения... возможно -- изгнание, нищета, смерть. Мерзкие компромиссы с негодяями ради худого мира, но если подумать о детях -- уж лучше это делать мне, а не им. -- Да уж, вы знаете, чем соблазнить... -- беспомощно проговорила она, потирая подбородок и улыбаясь. Форкосиган поднял глаза -- в них замерцала робкая надежда. -- А как вообще на Барраяре начинают политическую карьеру? -- спросила она, пытаясь нащупать твердую почву. -- Я полагаю, вы собираетесь пойти по стопам вашего деда, принца Ксава, но у вас нет его преимуществ -- императорского родства. Как в этом случае можно получить должность? -- Есть три пути: императорское назначение, наследственный пост или восхождение по служебной лестнице. Совет Министров получает самых толковых людей именно этим, последним способом. В этом их сила, но этот путь для меня закрыт. Место в Совете Графов получают по наследству. Этот пост принадлежит мне по праву, но лишь после смерти отца, так что это отодвигается на неопределенный срок. Да и вообще, Совет Графов уже отжил свое -- просто сборище дряхлых ископаемых, зараженных самым узколобым консерватизмом и заботящихся лишь о сохранении своих привилегий. Я не уверен, что через него можно сделать что-то значительное. Возможно, им нужно просто позволить доковылять до самораспада. Но только не передавайте никому мои слова, -- быстро добавил он, словно опомнившись. -- Странная организация у вашего правительства. -- Оно не организовывалось. Просто возникло. -- Может, вам стоит разработать конституцию. -- Слова истинной бетанки. Ну, может, мы и займемся этим, хотя в наших условиях подобная затея непременно разожжет гражданскую войну. Так, остается еще императорское назначение. Тут все происходит быстро, но мое падение может быть столь же стремительным и эффектным, как и взлет, если я навлеку на себя гнев старика или же если он умрет. -- Он говорил, строил планы, и в его глазах сиял огонь грядущих сражений. -- Мое единственное преимущество состоит в том, что он любит прямоту. Не знаю, когда он успел пристраститься к честности -- вокруг него ее так мало. -- Знаете, мне кажется, вам понравится заниматься политикой -- по крайней мере на Барраяре. Возможно, потому, что у вас она чертовски похожа на то, что в других местах называется войной. -- Однако сейчас на повестке дня гораздо более срочная политическая проблема, касающаяся вашего корабля и некоторых других вещей... -- Он замялся, с каждой секундой все более теряя присутствие духа. -- Возможно... возможно, просто неразрешимая. Наверное, я действительно рано завел разговор о женитьбе, пока еще неизвестно, как все обернется. Но я не мог допустить, чтобы вы продолжали думать, что... хотя, впрочем, что именно вы думали? Она покачала головой. -- Не стоит говорить об этом сейчас. Я расскажу вам как-нибудь потом. Думаю, в этом нет ничего неприятного для вас. Форкосиган обнадеженно кивнул и продолжил: -- Ваш корабль... Она встревоженно нахмурилась. -- У вас будут неприятности из-за того, что мой корабль сумел ускользнуть? -- Именно это мы и должны были предотвратить. Тот факт, что в тот момент я был без сознания, может послужить смягчающим обстоятельством. Но против меня -- моя позиция по этому вопросу, высказанная во всеуслышание на императорском совете. Обязательно возникнут подозрения, что я намеренно позволил вам улизнуть, чтобы сорвать авантюру, которую крайне не одобряю. -- Очередное разжалование? Он рассмеялся. -- Я был самым молодым адмиралом в истории нашего флота -- может, все это кончится тем, что я же стану и самым старым мичманом. Но нет, -- продолжил он уже серьезно, -- скорее всего, военная партия кабинета выдвинет против меня обвинение в измене. Пока эта история не утрясется... так или иначе, -- он встретился с ней глазами, -- довольно трудно будет устраивать любые личные дела. -- Измена на Барраяре карается смертной казнью? -- спросила она в приступе нездорового интереса. -- О да. Публичным разоблачением и голодной смертью. -- Видя явный ужас Корделии, он удивленно приподнял бровь. -- Если вас это утешит, то высокородным изменникам всегда перед самой экзекуцией тайком передают какое-нибудь средство для изящного самоубийства. Это избавляет от излишнего общественного сочувствия. Хотя я, пожалуй, не стану доставлять им такого удовольствия. Пусть все будет публично, грязно, нудно и чертовски позорно. Вид у него был прямо-таки обреченный. -- Если бы вы могли, то сорвали бы вторжение? Он покачал головой, глаза его затуманились. -- Нет. Я обязан подчиняться приказам. Именно это и означает первый слог моего имени. Пока этот вопрос еще обсуждается, я буду отстаивать свою точку зрения. Но если император отдаст приказ, я подчинюсь ему беспрекословно. В противном случае опять наступит всеобщий хаос -- а этого мы уже вдоволь нахлебались, хватит. -- Чем это вторжение отличается от других? Ведь вы, наверное, одобряли комаррскую кампанию, коль скоро вам поручили ею руководить. -- Комарр был уникальной возможностью, практически хрестоматийной задачей. Когда я разрабатывал стратегию завоевания, я попытался максимально использовать все имеющиеся преимущества. -- Он принялся перечислять, загибая крепкие пальцы. -- Малочисленное население, целиком сосредоточенное в городах с управляемым климатом. Партизанам некуда отступить для перегруппировки. Никаких союзников -- мы были не единственными, чью торговлю душили их непомерные пошлины. Все, что мне нужно было сделать, так это пустить слух, что мы собираемся снизить их двадцатипятипроцентный налог на все, что провозилось через их нуль-переходы, до пятнадцати процентов, и все их соседи, которые могли оказать им поддержку, оказались на нашей стороне. Никакой тяжелой промышленности. Они разжирели и обленились на своих нетрудовых доходах -- не захотели даже сами защищать свою планету, пока их жалкие наемники не убрались восвояси, поняв, с кем имеют дело. Если бы мне предоставили свободу действий и чуть больше времени, я смог бы захватить Комарр без единого выстрела. Это могло бы стать идеальной войной, не будь Совет Министров столь нетерпелив. -- Этот разговор пробудил в нем неприятные воспоминания о прошлом, и он нахмурился. -- А этот, нынешний план... ну, я думаю, вы все поймете, если я скажу, что речь идет об Эскобаре. Ошеломленная Корделия резко выпрямилась. -- Вы нашли туннель отсюда к Эскобару? -- Тогда неудивительно, что барраярцы не стали объявлять об открытии этой планеты. Из всех вариантов, пришедших ей на ум, этот был самым невероятным. Эскобар был одним из крупнейших планетарных центров в сети пространственно-временных туннелей, связывавших воедино рассеявшееся по вселенной человечество. Крупная, богатая планета с умеренным климатом, освоенная человечеством сотни лет назад, была одним из наиболее уважаемых соседей самой Колонии Бета. -- Да они просто спятили, эти ваши правители! -- Знаете, я сказал им почти то же самое. Тогда Министр Запада принялся вопить, и граф Фортала пригрозил... ну, в общем, повести себя очень грубо по отношению к нему. Фортала умеет глумится над оппонентом, даже не прибегая к нецензурным выражениям -- немногим это удается. -- Колония Бета непременно будет втянута в этот конфликт. Половина нашей межзвездной торговли идет через Эскобар. И через Тау Кита V. И через Единение Джексона. -- Это по самым скромным подсчетам, -- согласно кивнул Форкосиган. -- Замысел состоял в том, чтобы быстро завершить операцию и поставить потенциальных союзников перед свершившимся фактом. По опыту зная, что случилось с моим "идеальным" планом по Комарру, я сказал им, что этот их план -- просто бред сивой кобылы или что-то в этом духе. -- Он покачал головой. -- Жаль, что я тогда вспылил. Сидел бы сейчас в Совете и продолжал спорить с ними. А вместо этого, насколько мне известно, флот уже сейчас готовится к вылету. Чем дальше зайдут приготовления, тем сложнее их будет остановить. -- Он вздохнул. -- Война, -- размышляла вслух глубоко взволнованная Корделия. -- Вы понимаете, что если ваш флот... если Барраяр собирается вступить в войну с Эскобаром, дома понадобятся навигаторы. Даже если Колония Бета не примет непосредственного участия в военных действиях, мы наверняка будем поставлять эскобарцам оружие, припасы, оказывать техническую помощь... Форкосиган собрался было что-то сказать, но оборвал себя. -- Вероятно, так и будет, -- печально проговорил он. -- А мы попытаемся блокировать вас. Опустилось тяжелое молчание -- она могла расслышать, как стучит в висках кровь. Через стены по-прежнему доносились слабые шумы и вибрации корабля, в коридоре переминался с ноги на ногу Ботари, кто-то прошел мимо ее каюты... Она покачала головой. -- Мне нужно обдумать это. Все не так просто, как казалось сначала. -- Да, совсем непросто. -- Он повернул руку ладонью вверх в знак завершения разговора, и неловко поднялся: рана на ноге все еще беспокоила его. -- Это все, что я хотел сказать. Вы можете не говорить мне ничего. Корделия благодарно кивнула, и он удалился, прихватив Ботари и плотно прикрыв за собой дверь. Охваченная отчаянием и глубокой растерянностью, она тяжко вздохнула, откинулась на подушку и лежала так, уставившись в потолок, пока старшина Нилеза не принес ужин. ГЛАВА 6 Все следующее утро (по корабельному времени) Корделия тихонько отсиживалась в своей каюте и читала. Ей надо было какое-то время побыть в одиночестве, не встречаясь с Форкосиганом, чтобы переварить вчерашний разговор. Она была сбита с толку -- словно все ее галактические карты перепутались, не оставив шанса отыскать дорогу домой. Но по крайней мере она знала, что заблудилась. Лучше долгий и тернистый путь к истине, чем жизнь в заблуждении. Ей сейчас отчаянно недоставало неопровержимых фактов, на которые можно было бы опереться, но все они были вне пределов досягаемости. Корабельная библиотека располагала обширной коллекцией материалов по Барраяру. Джентльмен по имени Абелль создал необъятный научный труд по общей истории, переполненный именами, датами и детальными описаниями забытых сражений, все участники которых давно обратились в прах. Гораздо более захватывающим оказалось сочинение ученого мужа по имени Акзиф, посвященное неоднозначной фигуре императора Дорки Форбарры Справедливого, чье правление пришлось на конец Периода Изоляции и который, по расчетам Корделии, приходился Форкосигану прадедом. С головой окунувшись в водоворот запутанных интриг и пестрый калейдоскоп деятелей той эпохи, она даже не подняла глаз, когда в дверь постучали, и лишь буркнула: -- Войдите. Пара солдат в серо-зеленом наземном камуфляже ввалились в каюту, поспешно захлопнув за собой дверь. "Что за жалкая парочка, -- подумала она в первый момент. -- Наконец-то среди барраярских солдат нашелся хоть один, уступающий ростом Форкосигану". Она узнала их лишь после того, как из коридора донесся вой сирены. "Похоже, что авторов на букву "Б" я уже не прочитаю..." -- Капитан! -- вскричал лейтенант Стьюбен. -- Вы в порядке? При виде его физиономии на ее плечи вновь опустилась вся сокрушительная тяжесть прежней ответственности. Он пожертвовал своей каштановой шевелюрой до плеч ради имитации барраярского военного ежика, и теперь его прическа напоминала общипанную лужайку; без привычных пышных кудрей его голова казалась маленькой, голой и очень странной. Стоявший рядом с ним лейтенант Лэй -- невысокий, узкоплечий и, как свойственно ученым, слегка сутулый -- еще менее походил на солдата. Барраярская форма была ему безнадежно велика, и он попытался выйти из положения, подвернув рукава и брюки, но одна штанина уже успела развернуться и зацепилась за каблук ботинка. Корделия открыла рот, пытаясь что-то сказать, затем снова закрыла. -- Почему вы здесь, а не на пути домой? Я отдала вам приказ, лейтенант! -- наконец обретя дар речи, рявкнула она. Стьюбен, ожидавший более теплого приема, на мгновение опешил. -- Мы устроили голосование, -- просто сказал он, словно этим все объяснялось. Корделия беспомощно покачала головой. -- Голосование. Понятно. -- Она закрыла лицо руками, у нее вырвался то ли смешок, то ли рыдание. -- Зачем? -- спросила она, не отрывая ладоней от лица. -- Мы опознали барраярский корабль как "Генерал Форкрафт", проверили его через базу данных и узнали, кто им командует. Мы просто не могли оставить вас в лапах Мясника Комарра. Решение было единогласным. Она на мгновение отвлеклась: -- Как, черт побери, вам удалось добиться единогласного решения от... нет, оставим это, -- оборвала она Стьюбена, который самодовольно улыбнулся и собрался было рассказывать. "Хоть головой об стену бейся... Нет. Сейчас мне нужна информация. И ему, кстати, тоже". -- Вы хоть понимаете, -- принялась разъяснять она им точно малым детям, -- что барраярцы планируют провести через эту систему свой флот, чтобы неожиданно напасть на Эскобар? Если бы вы добрались до дома и сообщили о существовании этой планеты, их блицкриг был бы сорван. Теперь из-за вас все пошло кувырком. Где сейчас "Рене Магритт", и как вы здесь оказались? -- Как вы все это узнали? -- изумился лейтенант Стьюбен. -- Время, время, -- нетерпеливо напомнил ему лейтенант Лэй, постучав по наручному хронометру. Стьюбен заговорил быстрее: -- Я расскажу вам по пути к катеру. Вы знаете, где Дюбауэр? Мы не нашли его на гаупвахте. -- Какой еще катер? Нет... давайте по порядку. Я хочу понять, что тут творится, прежде чем мы сделаем хоть шаг в коридор. Насколько я понимаю, барраярцы знают, что вы на борту? -- В коридоре по-прежнему завывала сирена, и Корделия вся съежилась, ожидая, что в дверь вот-вот ворвутся солдаты. -- Нет, не знают. В этом вся прелесть, -- гордо заявил Стьюбен. -- Нам чертовски повезло. Когда мы удирали, они преследовали нас два дня. Я не набирал полную скорость -- только такую, чтобы удержать дистанцию, и вел их за собой. Я подумал, может, нам еще удастся повернуть и как-нибудь подобрать вас. А затем они вдруг остановились, развернулись и полетели обратно. Мы подождали, пока они отойдут на достаточное расстояние, а потом сами повернули следом. Мы надеялись, что вы все еще скрываетесь в лесу. -- Нет, меня поймали в первый же день. Продолжайте. -- Мы набрали максимальное ускорение и отключили все, что могло дать электромагнитный шум. Между прочим, проектор отлично работает в качестве глушителя -- в точности как при экспериментах Росса в прошлом месяце. Мы продефилировали прямо у них под носом, а они даже глазом не моргнули... -- Бога ради, Стью, к делу, -- пробормотал Лэй. -- У нас мало времени. -- Он подпрыгивал от нетерпения. -- Если этот проектор попадет в руки барраярцев... -- начала Корделия, повышая голос. -- Не попадет, обещаю. Так вот, "Рене Магритт" сейчас летит по параболе к здешнему солнцу: как только они подойдут к звезде достаточно близко, чтобы замаскироваться ее радиоизлучением, они наберут ускорение и пронесутся мимо, чтобы подобрать нас. У нас будет примерно двухчасовое окно, в пределах которого возможно будет подойти к "Магритту" на катере, и оно откроется... то есть открылось примерно десять минут назад. -- Слишком рискованно, -- критически заметила Корделия: перед ее мысленным взором уже проходили всевозможные варианты неудачного исхода этой затеи. -- Но ведь сработало, -- начал оправдываться Стьюбен. -- По крайней мере, должно сработать. И тут на вдруг сказочно повезло. Когда мы искали вас с Дюбауэром, мы наткнулись на этих двух барраярцев, бродивших по лесу... Желудок Корделии сжался. -- Часом, не на Раднова и Дэробея? Стьюбен вытаращил глаза. -- Откуда вы знаете? -- Продолжай, не тяни. -- Они возглавляли заговор против этого маньяка-убийцы Форкосигана. Форкосиган собирался схватить их, так что они были чертовски рады видеть нас. -- Не сомневаюсь. Рады, как манне небесной. -- За ними прилетел барраярский патруль. Мы устроили засаду -- парализовали их всех, кроме одного, которого Раднов подстрелил из нейробластера. Эти парни шутить не любят. -- А ты случайно не знаешь, кого... ладно, забудь. Что дальше? У нее внутри все переворачивалось. -- Мы позаимствовали у них форму, взяли катер и преспокойненько пристыковались к "Генералу". Раднов и Дэробей знали все позывные. Сначала мы прошли на гауптвахту -- это было просто, ведь патрулю и полагалось в первую очередь заглянуть туда. Мы думали, что вас с Дюбауэром держат там. Раднов и Дэробей выпустили всех своих приятелей пошли захватывать технический отсек. Оттуда можно вырубить любую систему корабля: орудия, жизнеобеспечение, что угодно. Они обещали отключить вооружение, когда мы будем уходить на катере. -- Я бы не стала рассчитывать на это, -- предупредила Корделия. -- Неважно, -- жизнерадостно отозвался Стьюбен. -- Барраярцы будут так заняты выяснением отношений, что мы сможем ускользнуть незамеченными. Только подумайте, какая дивная ирония! Мясник Комарра, застреленный собственными людьми! Теперь понимаю, в чем принцип дзюдо. -- Просто дивная, -- неискренне поддакнула она. "Его головой, -- подумала она. -- Это его головой я буду биться об стену, не своей". -- Сколько вас на борту? -- Шестеро. Двое остались в катере, двое ищут Дюбауэра, а мы пришли за вами. -- Никто не остался на планете? -- Нет. -- Хорошо. -- Она напряженно потерла ее лицо, ища вдохновения, которое все никак не приходило. -- Ну мы влипли. Между прочим, Дюбауэр в лазарете. Повреждение от нейробластера. -- Она решила пока не вдаваться в подробности. -- Гнусные убийцы, -- проворчал Лэй. -- Хоть бы они тут все друг друга передушили. Корделия повернулась к висящему над койкой монитору и вызвала упрощенный план "Генерала Форкрафта", исключив предоставленные библиотекой технические данные. -- Изучите эту схему и определите кратчайший путь к лазарету и к шлюзу, где пристыкован катер. Мне нужно кое-что выяснить. Оставайтесь здесь и не открывайте дверь. Кто еще разгуливает по кораблю? -- Макинтайр и Большой Пит. -- Ну, по крайней мере у них больше шансов сойти за барраярцев, чем у вас двоих. -- Капитан, куда вы? Почему мы не можем просто удрать? -- Объясню, когда выпадет свободная неделька. А сейчас, черт побери, извольте подчиняться приказам. Оставайтесь здесь! Она выскользнула за дверь и неспешно направилась к капитанской рубке. Ее нервы вопили: "Беги!", но это привлекло бы лишнее внимание. Мимо нее торопливо прошли четверо барраярцев -- они едва на нее взглянули. Никогда еще Корделия не была так рада оставаться незаметной. Зайдя в рубку, она обнаружила там Форкосигана в окружении его офицеров -- они столпились вокруг интеркома, вещающего из технического отсека. Ботари тоже был здесь -- он маячил за спиной Форкосигана, словно печальная тень. -- Кто на связи? -- прошептала она Форкалоннеру. -- Раднов? -- Да. Ш-ш. Человек на экране продолжал: -- Форкосиган, Готтиан и Форкалоннер, один за другим, с интервалом в две минуты. Без оружия, иначе по всему кораблю будут отключены системы жизнеобеспечения. У вас пятнадцать минут на размышление, а затем мы начинаем откачивать воздух. Вы там, часом, не заблокировали вытяжки? Хорошо. Лучше не тратить время попусту, "капитан". -- Он произнес последнее слово таким тоном, что оно прозвучало как смертельное оскорбление. Лицо исчезло с экрана, но голос возник снова, эхом раскатившись по всему кораблю через систему громкоговорителей. -- Солдаты Барраяра, -- воззвал он. -- Ваш капитан предал императора и Совет Министров. Не дайте ему предать и вас. Сдайте его законным властям -- вашему политофицеру, в противном случае нам придется убить невинных вместе с виновными. Через пятнадцать минут мы отключим систему жизнеобеспечения. -- Отключите его, -- раздраженно сказал Форкосиган. -- Не могу, сэр, -- ответил техник. Ботари, привыкший действовать решительно, вытащил из кобуры плазмотрон и небрежно выстрелил с бедра. Настенный динамик разлетелся вдребезги, и некоторым пришлось уворачиваться от оплавленных осколков. -- Эй, он мог бы нам еще пригодиться, -- возмутился Форкалоннер. -- Не стоит, -- утихомирил его жестом Форкосиган. -- Спасибо, сержант. Отдаленное эхо громкоговорителя продолжало разноситься по всему кораблю. -- Боюсь, у нас нет времени для разработки более сложных планов, -- подытожил Форкосиган, очевидно, заканчивая совещание. -- Приступайте к осуществлению вашей технической идеи, лейтенант Сен-Симон: если успеете вовремя -- что ж, тем лучше. Я думаю, все согласятся с тем, что в данном случае предпочтительней проявить ум, нежели отвагу. Лейтенант кивнул и поспешил прочь. -- Если его затея не выгорит, то нам придется пойти на штурм, -- продолжал Форкосиган. -- Они вполне способны убить всех, кто находится на корабле, и перезаписать бортовой журнал, чтобы доказать любую выдумку. Дэробей и Тейфас знают, как это устроить. Мне нужны добровольцы. Помимо меня самого и Ботари, конечно. В добровольцы вызвались все, единогласно. -- Готтиан и Форкалоннер исключаются. Кто-то должен остаться, чтобы позже выступить свидетелем происшедшего. Теперь порядок боя. Сначала я, за мной -- Ботари, следом -- взводы Сигеля и Куша. Применять только парализаторы -- я не хочу, чтобы какой-нибудь шальной выстрел повредил оборудование. Несколько человек оглянулись на дыру в стене, где прежде был громкоговоритель. -- Сэр, -- отчаянно заговорил Форкалоннер, -- я не согласен с этим боевым порядком. Они наверняка будут использовать бластеры. У тех, кто войдет в дверь первым, нет шансов. Форкосиган остановил пристальный взгляд на подчиненном, и через несколько секунд тот, смутившись, опустил глаза. -- Слушаюсь, сэр. Вдруг раздался басовитый голос: -- Командор-лейтенант Форкалоннер прав, сэр. Вздрогнув от неожиданности, Корделия поняла, что это заговорил Ботари. -- Первое место по праву принадлежит мне. Я его заслужил. -- Он повернулся к своему капитану, двигая узкими челюстями. -- Оно принадлежит мне. Они встретились понимающими взглядами. -- Хорошо, сержант, -- уступил Форкосиган. -- Сначала вы, затем я, остальные в прежнем порядке. Идем. Все направились к выходу; Форкосиган задержался рядом с ней. -- Боюсь, что мне все-таки не удастся этим летом погулять по набережной. Корделия беспомощно покачала головой -- у нее уже возникла ужасающе дерзкая идея. -- Я... я должна взять обратно обязательство оставаться пленной. Форкосиган непонимающе поглядел на нее, но решил пропустить мимо ушей странную фразу, торопясь сказать главное: -- Если случится так, что я окажусь в положении вашего мичмана Дюбауэра... помните о моем выборе. Если вы сможете заставить себя, я бы хотел, чтобы вы сделали это своей рукой. Я предупрежу Форкалоннера. Вы даете слово? -- Да. -- Вам лучше оставаться в каюте, пока все не закончится. -- Он нерешительно протянул руку и коснулся завитка ее рыжих волос, упавшего на плечо, затем отстранился и отошел в сторону. Корделия сорвалась с места и помчалась по коридору; пропаганда Раднова бессмысленно гудела у нее в ушах. В голове стремительно созревал план. Ее рассудок, оказавшийся в положении всадника, влекомого неведомо куда взбесившейся лошадью, отчаянно вопил: "Ты не обязана помогать этим барраярцам, твоя забота -- Колония Бета, Стьюбен, "Рене Магритт", ты должна сбежать и предупредить..." Она ворвалась в свою каюту. Чудо из чудес: Стьюбен и Лэй все еще были здесь. Они подняли головы, встревоженные ее ошалелым видом. -- Идите в лазарет. Заберите Дюбауэра и отведите его на катер. Когда Пит и Мак должны выйти на связь, если не найдут его? -- Через... -- Лэй взглянул на часы, -- десять минут. -- Слава Богу. Когда придете в лазарет, скажете хирургу, что капитан Форкосиган приказал вам отвести Дюбауэра ко мне. Лэй, ты подождешь в коридоре -- тебе ни за что не провести хирурга. Дюбауэр не может говорить. Не удивляйтесь его состоянию. Когда доберетесь до катера, ждите -- покажи-ка свой хроно, Лэй -- до 0620 по нашему корабельному времени, потом вылетайте. Если к этому времени я не вернусь -- значит, я остаюсь. Полный вперед и не оглядываться. Сколько конкретно людей у Рэднова и Дэробея? -- Десять или одиннадцать, наверное, -- ответил Стьюбен. -- Ладно. Дай мне свой парализатор. Идите. Идите. Идите. -- Капитан, мы же прилетели сюда за вами! -- воскликнул изумленный Стьюбен. Корделия была не в силах подобрать нужные слова. Взамен она положила руку ему на плечо и произнесла: -- Я знаю. Спасибо. И побежала прочь. Поднявшись на этаж выше технического отсека, она очутилась на пересечении двух коридоров. В одном из них группа захвата уже готовилась к штурму, проверяя оружие, а в другом, более узком, находилось всего двое человек, охранявших люк нижней палубы -- это была граница, за которой начиналась территория, простреливаемая Радновым. Узнав в одном из часовых старшину Нилезу, Корделия кинулась к нему. -- Меня прислал капитан Форкосиган, -- вдохновенно соврала она. -- Он хочет, чтобы я, как лицо нейтральное, сделала последнюю попытку вступить в переговоры. -- Бессмысленная трата времени, -- заметил Нилеза. -- На это он и рассчитывает, -- импровизировала она на ходу. -- Я буду занимать их разговорами, пока он готовится к штурму. Вы сможете провести меня туда, не переполошив остальных? -- Наверное, можно попробовать. -- Нилеза прошел вперед и разгерметизировал круглый люк в полу в самом конце коридора. -- Сколько человек охраняет этот вход? -- прошептала она. -- Двое или трое, по-моему. Под крышкой люка обнаружился узкий проход-колодец, на стенке которого была закреплена лестница, а посередине -- шест. -- Эй, Вентц! -- крикнул Нилеза вниз. -- Кто это? -- донесся оттуда голос. -- Это я, Нилеза. Капитан Форкосиган хочет послать вниз эту бетанскую бабенку потолковать с Радновым. -- Чего ради? -- Почем мне знать? Это вы ставите наблюдательные камеры у каждой койки. Может, она не такая уж хорошая подстилка. -- Нилеза поднял глаза и красноречиво пожал плечами, извиняясь перед ней. Она успокаивающе кивнула. Внизу шепотом спорили. -- Она вооружена? Корделия, проверявшая оба своих парализатора, покачала головой. -- А ты бы доверил оружие бетанке? -- риторически вопросил Нилеза, озадаченно наблюдая за ее приготовлениями. -- Ладно. Ты впускаешь ее, запечатываешь люк, а затем она прыгает вниз. Если не задраишь люк до того, как она прыгнет, мы ее пристрелим. Понял? -- Ага. -- Куда я попаду, когда спрыгну вниз? -- спросила она у Нилезы. -- Скверное местечко. Вы окажетесь в чем-то вроде ниши в складском помещении, примыкающем к основной рубке управления. Попасть туда можно только в одиночку, и вы будете торчать там, как мишень, а с трех сторон гладкие стены. Этот тамбур специально так спланирован. -- Значит, нет способа напасть на них отсюда? Я имею в виду -- вы не собираетесь? -- Ни за что на свете. -- Хорошо. Спасибо. Корделия нырнула в люк, и Нилеза закрыл за ней крышку с таким звуком, точно это была крышка гроба. -- Ладно, -- донесся снизу голос. -- Прыгай. -- Здесь высоко, -- отозвалась она, без труда изобразив дрожь в голосе. -- Я боюсь. -- Тьфу, пропасть. Прыгай, я тебя поймаю. -- Хорошо. Она обхватила шест ногами и одной рукой. Когда она запихивала второй парализатор в кобуру, рука ее дрожала. К горлу подступила горькая желчь. Корделия сглотнула, сделала глубокий вдох, взяла парализатор наизготовку и спрыгнула вниз. Она приземлилась лицом к лицу со стоявшим внизу человеком: свой нейробластер он небрежно держал на уровне ее талии. При виде парализатора он широко распахнул глаза. Ее спас барраярский обычай включать в экипаж только мужчин: он какую-то долю секунды колебался, прежде чем выстрелить в женщину. Воспользовавшись его заминкой, Корделия выстрелила первой. Он обмяк и тяжело привалился на нее, уткнувшись головой в плечо. Она подхватила его, держа перед собой вместо щита. Вторым выстрелом она уложила следующего часового, уже вскинувшего нейробластер. Третий охранник поспешно выстрелил: заряд угодил в спину человека, которого Корделия держала перед собой, но все же слегка задел ее, опалив левое бедро. Вспыхнула пронзительная боль, но сквозь ее сжатые зубы не вырвалось ни звука. С инстинктивной берсеркеровской меткостью, шедшей словно откуда-то извне, Корделия уложила и ретьего. И сразу же принялась дико оглядываться по сторонам в поисках укрытия. Вдоль потолка тянулось несколько труб. Люди, входящие в комнату, обычно смотрят вниз и по сторонам, и только потом догадываются поднять глаза вверх. Засунув парализатор за пояс, Корделия совершила прыжок, который ни за что бы не смогла повторить на трезвую голову, подтянулась между двумя трубами и устроилась под бронированным потолком. Беззвучно дыша открытым ртом, она снова вытащила парализатор и приготовилась встретить любого, кто войдет через овальную дверь, ведущую в главный технический отсек. -- Что там за шум? Что происходит? -- Брось гранату и запечатай дверь. -- Нельзя, там наши люди. -- Вентц, доложи обстановку! Молчание. -- Ты пойдешь туда, Тейфас. -- Почему я? -- Потому что я тебе приказываю. Тейфас осторожно прокрался в тамбур, переступив через порог чуть ли не на цыпочках. Он ошалело оглядывался по сторонам. Боясь, что дверь запрут и запечатают, если снова услышат пальбу, Корделия дождалась, пока он, наконец, не поднял глаза вверх. Обаятельно улыбнувшись, Корделия помахала ему рукой. -- Закрой дверь, -- проговорила она одними губами. Он замер, уставившись на нее, и на лице его отразилась очень странная гамма чувств: изумление, надежда, гнев -- все одновременно. Раструб нейробластера, нацеленный прямо ей в голову, казался огромным, как прожектор. Все равно что глядеть в око небесного правосудия. Тоже мне противостояние -- бластер против парализатора. "Форкосиган прав, -- подумала она. -- Нейробластер гораздо убедительнее..." Тогда Тейфас громко проговорил, -- Кажется, тут утечка газа или что-то в этом роде. Лучше закрой дверь, пока я буду проверять. -- Дверь послушно закрылась. Корделия, прищурившись, улыбнулась ему с потолка: -- Привет. Хочешь выпутаться из этой передряги? -- Что вы делаете здесь, бетанка? "Отличный вопрос", -- невесело подумала она. -- Пытаюсь спасти несколько жизней. Не волнуйся -- твои друзья только парализованы. -- "Пожалуй, не стоит упоминать о том, который попал под дружественный огонь... возможно, погиб ради спасения моей жизни..." -- Переходи на нашу сторону, -- принялась уговаривать она его, словно они участвовали в какой-то детской игре. -- Капитан Форкосиган простит тебя... не упомянет в рапорте. Даст тебе медаль, -- торопливо пообещала она. -- Какую еще медаль? -- Почем мне знать? Какую хочешь. Тебе даже не придется никого убивать. У меня есть еще один парализатор. -- А какие у меня гарантии? Отчаяние прибавило ей дерзости. -- Слово Форкосигана. Скажешь ему, что я его дала. -- А кто вы такая, чтобы клясться его словом? -- Леди Форкосиган, если мы оба останемся в живых. -- Ложь? Правда? Несбыточная мечта? Тейфас присвистнул, с изумлением уставившись на нее. Его лицо просветлело -- похоже, он поверил ей. -- Ты что, правда хочешь, чтобы сто пятьдесят твоих товарищей глотнули вакуума ради спасения карьеры министерского шпиона? -- ввернула она еще один убедительный аргумент. -- Нет, -- наконец твердо ответил он. -- Дайте мне парализатор. -- Вот он, момент истины... Она бросила ему оружие. -- Трое здесь, осталось семеро. Как будем действовать? -- Я могу заманить сюда еще двоих. Остальные у главного входа. Если повезет, мы сможем захватить их врасплох. -- Валяй. Тейфас открыл дверь. -- Тут действительно утечка газа, -- Он покашлял для убедительности. -- Помоги мне вытащить отсюда этих ребят, и мы задраим дверь. -- Готов поклясться, что пару минут назад слышал отсюда жужжание парализатора, -- проворчал его спутник, входя в тамбур. -- Может, они пытались привлечь наше внимание. По лицу мятежника проскользнуло подозрение -- до него дошла абсурдность подобного предположения. -- Но у них же не было парализаторов, -- начал он, но тут, к счастью, вошел второй. Корделия и Тейфас выстрелили одновременно. -- Пятеро выбыло, пятеро осталось, -- подытожила Корделия, спрыгивая на пол. Левая нога подогнулась -- после ожога она плохо слушалась. -- Наши шансы растут. -- Чтобы все сработало, надо действовать быстро, -- предупредил Тейфас. -- Отлично, поехали. Они выскользнули за дверь и неслышно перебежали через технический отсек. Автоматические системы продолжали свою работу, равнодушные к тому, кто ими владеет. В стороне было небрежно свалено несколько тел в черной форме. Добежав до угла, Тейфас предупреждающе поднял руку. Корделия кивнула. Тейфас спокойно вышел из-за угла, а Корделия вжалась в стену, выжидая. Когда Тейфас поднял свой парализатор, она высунулась из-за угла, ища мишень. Сужающийся коридор заканчивался главным выходом на верхнюю палубу. Там стояло пятеро человек: все их внимание было приковано к потолочному люку над металлической лестницей, из-за которого смутно доносилось шипение и лязганье. -- Они готовятся к штурму, -- сказал один. -- Пора выпускать им воздух. "Знаменитые последние слова", -- подумала она и выстрелила: один раз, второй. Тейфас тоже открыл огонь, быстро сняв оставшихся, и все было кончено. "И я больше никогда, -- поклялась про себя Корделия, -- не назову выходки Стьюбена безрассудными". Ей хотелось отшвырнуть парализатор, выть и кататься по полу, но ее работа была еще не закончена. -- Тейфас, -- окликнула она. -- Я должна сделать еще кое-что. Он подошел к ней -- похоже было, что и его самого тоже немного трясет. -- Я тебя выручила, и прошу тебя в ответ оказать мне одну услугу. Как вывести из строя плазменное оружие дальнего радиуса так, чтобы его нельзя было починить в ближайшие полтора часа? -- Зачем? Это капитан приказал? -- Нет, -- ответила она честно. -- Все это было сделано не по приказу капитана, но ведь он будет рад это видеть, тебе не кажется? Вконец запутавшийся Тейфас не возражал. -- Если закоротить вон ту панель, -- предположил он, -- это сильно замедлит дело. -- Дай-ка мне свой плазмотрон. "Нужно ли это? -- размышляла она, оглядываясь по сторонам. -- Да. Он непременно будет стрелять по нам: это его долг, в точности так же как мой долг -- сбежать. Доверие -- это одно, а измена присяге -- совсем другое. Я не хочу подвергать его такому испытанию". Итак, если только Тейфас не надул, указав на управление туалетами или что-нибудь в это духе... Корделия выстрелила по пульту и на мгновение зачарованно замерла, любуясь, как разлетаются снопы искр. -- А теперь, -- сказала она, отдавая плазмотрон, -- мне нужна фора в пару минут. Потом можешь открывать дверь и становиться героем. Только сперва окликни их и предупреди -- у них там впереди сержант Ботари. -- Хорошо. Спасибо. Она посмотрела на люк главного входа. "Он ведь сейчас всего в трех метрах от меня", -- подумала она. Непреодолимая пропасть. Согласно физике сердца, расстояние относительно; абсолютно лишь время. Секунды, словно паучки, бежали по позвоночнику. Она закусила губу, вперившись взглядом в Тейфаса. Последняя возможность передать весточку Форкосигану... нет. Абсурдная идея передать слова "я люблю тебя" устами Тейфаса вызвала у нее болезненный смешок. "Желаю всего наилучшего" -- звучит слишком высокомерно, при этих-то обстоятельствах; "привет" -- слишком холодно; что же касается простого "да"... Покачав головой и улыбнувшись на прощание недоумевающему солдату, она бросилась обратно в тамбур и вскарабкалась по лестнице. Отстучала ритмичный сигнал по крышке люка. Через мгновение люк открылся, и прямо у нее перед носом возникло дуло плазмотрона старшины Нилезы. -- У меня новые условия для вашего капитана, -- бойко выпалила она. -- Немного сумасбродные, но ему, наверное, понравятся. -- Удивленный Нилеза помог ей вылезти и снова закрыл люк. Она пошла прочь, заглянув по пути в главный коридор. Там расположилось несколько десятков человек. Техническая команда сняла со стен половину панелей; от инструментов разлетались искры. В дальнем конце над толпой возвышалась голова сержанта Ботари, и она знала, что сержант стоит рядом с Форкосиганом. Добравшись до лестницы в конце коридора, Корделия поднялась по ней и побежала, петляя по лабиринту этажей и переходов корабля. Смеясь и плача, задыхаясь и дрожа, она, наконец, добралась до шлюзового отсека. На посту стоял доктор Макинтайр, пытающийся выглядеть угрюмо и барраярообразно. -- Все на месте? Он кивнул, с восторгом глядя на нее. -- Забирайся на борт, вылетаем. Они загерметизировали за собой дверь и рухнули на сиденья, когда катер, скрипя и сотрясаясь, рванулся вперед с максимальным ускорением. Пит Лайтнер пилотировал его вручную, поскольку бетанский нейроимплант пилотирования не стыковался без переходника с барраярской системой управления. Корделия приготовилась к сумасшедшей гонке. Она откинулась на спинку сиденья, все еще задыхаясь. Легкие разрывались после отчаянного бега. К ней подсел по-прежнему возмущенный Стьюбен. Он с тревогой наблюдал, как ее трясет безудержная дрожь. -- Это преступление -- то, что они сделали с Дюбауэром, -- сказал он. -- Вот бы разнести на мелкие кусочки весь этот чертов корабль. Вы не знаете, Раднов все еще прикрывает нас? -- У них некоторое время не будет работать оружие дальнего радиуса, -- доложила она, не вдаваясь в детали. Сумеет