улся, задержавшись около седла Джиран, к которому был привязан узел из одеял. Он снял его, а затем предложил другую фляжку Моргейн, которая с благодарностью взяла ее, отпила и передала Джиран. Кваджлы задвигались. Вейни увидел, что один из слуг поднялся на ноги, подошел к ним с мрачным лицом и обратился к Джиран. Он протянул руку к фляжке, требуя ее. Джиран поколебалась, но Вейни кивнул, и полукровка схватил фляжку и отнес ее к Китану. Лорд кел пил судорожно, затем отдал флягу своим людям. Через некоторое время тот же самый слуга вернул ее, протянув в руки Вейни. Вейни стоял, играя желваками, и он кивнул в сторону Джиран, у которой тот взял фляжку. Он отдал фляжку ей, глядя на Вейни с беспокойством. И склонил голову - жест вежливости у кваджлов. Вейни вернул ему этот жест, без удовольствия и без грации. Слуга вернулся к своему хозяину. Вейни схватился за кольцо, пристегнул к нему меч и уселся у ног Моргейн. - Отдыхай, - попросил он ее, - я присмотрю. Она завернулась в плащ и прислонилась к камням, закрыв глаза. Джиран свернулась калачиком, а лорд-кваджл подложил руки вместо подушки, во всем его облике и в том, что он делал чувствовалось какое-то страдание. Их окружала тишина, было лишь слышно, как паслись лошади, да ветер шумел в листве. Вейни поднялся и прислонился к массивному камню - так легче было сдерживать сон. Однако глаза его сами закрывались, колени подгибались от усталости, несмотря на то, что он, житель Карша, умел спать в седле. Всему есть границы. - Лио, - сказал он в отчаянии, и Моргейн проснулась. - Может быть, нам все же следует тронуться дальше? - спросил он. - Она посмотрела на него, едва державшегося на ногах от усталости, и помотала головой. - Отдыхай, - сказала она, Вейни опустился на холодную землю, и мир опять задвигался в ритме бесконечного лошадиного бега. Ему не нужно было многого, чтобы отдыхать - лишь расслабить спину и руки и куда-нибудь опереть голову. День уже клонился к полудню, когда он проснулся. Моргейн сидела в прежней позе, с Подменышем через плечо. Когда Вейни взглянул на нее, то увидел в ее серых глазах ясность и спокойствие, которых не было раньше. - Пора двигаться, - сказала Моргейн. И Джиран тоже очнулась от сна. Моргейн передала ему фляжку. Он отхлебнул достаточно, чтобы прочистить горло, с гримасой проглотил жидкость и возвратил фляжку ей. - Отдышись, - приказала она ему, когда он поднялся, чтобы посмотреть лошадей. Такая забота была мало похожа на нее. Он увидел напряженность в ее взгляде, направленном на полукровок, и Китана, который извлек из кармана какой-то маленький белый предмет и положил его в рот. На минуту Китан согнулся, оперев голову на руки, белые волосы упали, скрывая его лицо. Затем изящным движением он запрокинул голову и положил платок на место. - Акил, - тихо пробормотала Моргейн. - Лио? - Этот порок, очевидно, самим болотникам не свойственен. Другое дело - торговля. Я подозреваю, что это нечто вроде их мести Охтидж-ину. Теперь он несколько часов будет послушным и общительным. Вейни посмотрел на лорда-полукровку, на его затуманенные глаза и отрешенность от всего мира. Он был истинным сыном Байдарры, сыном кваджла, наследником, которого старый лорд предпочитал Хитару. Но Китан выбрал мирное отречение от трона. Вейни взирал на этого человека с отвращением. Но неожиданно он подумал, что Китан не прибегнул к снадобью ни прошлой ночью, когда толпа убивала его собственных людей на его глазах, ни тогда, когда он был оповещен об убийстве Байдарры и призван воздать дань уважения своему брату. По-видимому, акил был чем-то вроде бегства от реальности - Вейни хорошо понимал интриги раздираемого междоусобицей дома. Возможно, это брало начало в скуке, испорченности вкусов и ограниченности возможностей Охтидж-ина. Я видела сон, говорила ему Джиран, которая, видя, что происходит вокруг нее, не могла выносить этого и потому убежала в Шию, питая надежду, что здесь будет иначе. Но лорду Шию, сидящему неподалеку от них, бежать было некуда. Вейни смотрел на Китана, пытаясь понять, в какой мере это был человек, а в какой акил, когда он стоял тогда в его камере в ту ночь в Охтидж-ине, холодно планируя его убийство только для того, чтобы досадить Хитару. Убийство наверняка должно было быть изысканно извращенным и жестоким. И Моргейн взяла их с собой: Китана и его людей, у которых не было повода желать ей добра; она задержалась ради них в то время, как лорд-полукровка предавался своим мечтам, и его присутствие их раздражало. - Эта дорога, - неожиданно обратилась Моргейн к Китану, - ведет прямо к Абараису? - Китан согласился кивком головы. - И другая дорога вам неизвестна? - Нет такой, по которой могли бы проехать лошади, - сказал Китан. - Другая дорога идет через горы, и вокруг одни пропасти. Это единственный безопасный путь для пеших людей, хотя и не очень быстрый. Нам не стоит беспокоиться о преследовании, но, - добавил он с тяжелой улыбкой, - главная опасность впереди: настоящий хозяин Охтидж-ина с основными силами ждет нас, и с ним будет труднее сладить, чем со мною в Охтидж-ине. - Наверняка, - сказала Моргейн. Китан улыбнулся, положив локти на каменные уступы за спиной. Его бледные глаза смотрели на нее как бы очень издалека, и взгляд их был непроницаем. Люди, которые были рядом с ним, казались словно бы братьями, с бледными волосами, собранными в хвост, с одинаковыми профилями, темными глазами. - Почему вы с нами? - спросил Вейни. - Вы хотите завоевать наше доверие? Китан почти не шевельнулся, лишь немного нахмурился. Он с каким-то затаенным вызовом вперил свой взгляд в Вейни и протянул бледную руку с тонкой перевязью, прижав ее к сердцу. - Я к вашим услугам, лорд Бэрроу. - Вы ошибаетесь, - сказал Вейни. - Почему, - спросила Моргейн очень мягко, - милорд Китан, бывший лорд Охтидж-ина, вы решили идти вместе с нами? Китан мотнул головой назад и почти беззвучно засмеялся, указывая в направлении Саводжа. - У нас не было выбора, не правда ли? - И когда мы встретимся с Рохом и силами Хитару, вы будете на нашей стороне? Китан нахмурился. - Я теперь ваш, Моргин-Анхаран. - Он протянул длинные ноги и скрестил их, словно отдыхал в собственном замке. - Я ваш самый преданный слуга. - Конечно же, - сказала Моргейн. - Без сомнения, - Китан наградил ее еще одной отдаленной улыбкой, - я сослужу вам так же, как те, кто последовал за вами в Охтидж-ин. - Это более чем вероятно, - сказала Моргейн. - Ведь они тоже ваши люди, - с упором воскликнул Китан, словно бы намекая на что-то, и Джиран испуганно метнулась к камню, около которого стоял Вейни. - Когда-то это было так, - сказала Моргейн, - но те, которых я знала, уж давно похоронены. А их дети совсем не мои. Лицо Китана стало мягким, смех вернулся в его полузакрытые глаза. - Но они все же следуют за вами, - сказал он, - и в этом есть ирония. Они знают, что вы сделали с их предками, и продолжают следовать за вами, потому что надеются, что вы поможете им. Именно вы - то, во что они верят. Даже люди из Эрина, которые ненавидят вас и подчиняются лишь из страха. - Он широко улыбнулся и засмеялся, почти не дыша. - Реальность, реальность. Единственная твердая точка во всем этом бессмысленном мироздании. Я кел, и я никогда не мог найти опору, за которую можно было бы зацепиться или поверить во что-то. Вы, Анхаран, пришли, разрушили Источники и все существующее. Вы единственная рациональная вещь во всем мире, поэтому я следую за вами, Моргин-Анхаран. Я ваш преданный почитатель. Вейни вскочил на ноги, схватившись рукой за пояс, возмущенный тоном кваджла, его дразнящей манерой и изысканной речью. Однако Моргейн, должно быть, не страдала от этого, поскольку не в ее привычках было реагировать на слова. - Оставь его в покое, - сказала Моргейн. - Приготовь лошадей. Пора двигаться, Вейни. - Я мог бы перерезать их подпруги и уздечки, - сказал Вейни, меча гневные взгляды на полукровку и двух его слуг. - Тогда они смогут испытать себя в верховой езде, и нам не нужно будет дальше терпеть их рядом с собой. Моргейн была в нерешительности относительно Китана. - Пусть он идет с нами, - сказала она. - Сейчас его смелость идет от акила, это скоро пройдет. Самоуверенность Китана была уязвлена этим. Он нахмурился, прислонившись к камню, и отдаленность в его взгляде пропала. - Приготовь лошадей, - сказала она и добавила: - Если он будет на нашей стороне - хорошо, если нет - то хию будут помнить, что он служил у меня. Тревога появилась на лицах слуг, такой же отпечаток, как на лице Китана. А затем последовали поклон и змеиная улыбка. - Архтейн, - сказал он ей. - Шаррон э триссн нтинн. - Архтейн, - эхом повторила Моргейн, и Китан опять отклонился назад с оценивающим взглядом, как будто что-то произошло между ними, ироничное, полное юмора. Это был язык камней. Я не кваджл, говорила Моргейн, и Вейни не знал, верить ей или нет. Но когда он, повинуясь нетерпеливому жесту Моргейн, уходил готовить лошадей, то обернулся к ним, к бледноволосой госпоже и бледноволосому кваджлу вместе, высоких и худых, похожих во всех отношениях, и холод пробежал внутри него. Джиран, в своих коричневых лохмотьях, единственное нормальное человеческое существо, вскочила и побежала за ним. Вейни бросил на землю тюк, в который она связала все их принадлежности, и начал заново заворачивать одеяло, стоя на коленях у дороги. Она встала на колени рядом с ним и начала помогать ему, а затем он привязал каждый тюк по отдельности к трем седлам. Он также позаботился об упряжи ее кобылы, чтобы все было в порядке, потому что от этого зависела ее жизнь. - Пожалуйста, - сказала она наконец, притрагиваясь к его локтю. - Можно я поеду с тобой? Разреши мне быть с тобой. - Я не могу обещать этого, - он избежал ее взгляда и поспешил заняться своей лошадью. - Если эта кобыла не сможет следовать за нами, хотя она с виду крепкая, ей все же удастся увезти тебя от хию. У меня другие обязанности. Сейчас я не могу заботиться ни о чем другом. - Эти люди, лорд... Я боюсь, они... Она не закончила, разразившись слезами. Он взглянул на нее и вспомнил ту ночь, когда Китан скрутил ее и отдал в руки стражников, людей в полумасках и демонских шлемах. Они схватили ее, а не его. - Ты знаешь этих людей? - спросил он ее поспешно. Она не ответила, лишь посмотрела на него беспомощно, с краской стыда на щеках. Он вопрошающе посмотрел на слугу Китана, который готовил лошадь для своего хозяина. Где-то затаенно он подумал, какой бы суд они учинил над ними в Карше. Ее предки были, хотя она и забыла об этом, дай юйо, честные, благородные и гордые. Он не хотел спорить с ней или ссориться. Он был на службе. Он взял ее за руки. Они были маленькие, грубые - руки крестьянки, знакомые с тяжелым трудом. - Твои предки были... - сказал он, - были благородными людьми. Ее рука, оставляя его, подползла к груди, где, как он помнил, был маленький золотой амулет, который он однажды вернул ей. Боль из ее глаз куда-то ушла, в них осталось что-то чистое и далекое от происходящего. - Кобыла, - сказал он, - не сможет унести тебя так далеко, маай Джиран. Она оставила его. Он смотрел на нее, стоящую в стороне от дороги, нагнувшуюся за пригоршней гладких камешков, которые она складывала в свой подол. Затем, ухватив повод кобылы, она забралась в седло. И внезапно у подножья этого длинного холма, на дороге, он увидел темную массу, поднимающуюся из-за поворота. - Лио, - позвал он, встревоженный отчаянным упорством тех, которые следовали за ними пешком. Не для мести. Для мести они наверняка не могли бы идти так далеко и так решительно... Скорей всего - во имя надежды. Во имя последней надежды, которую они возлагали даже не на Моргейн, а на Роха. Там были люди шию, и священник, который знал, что Рох обещал в Охтидж-ине. Там также был Фвар: для Фвара целью, конечно же, была месть. Моргейн стояла около него, глядя на дорогу. - Они не могут передвигаться с нашей скоростью, - сказала она. - А в этом у них нет нужды, - сказал Китан, и теперь из его голоса исчезла ирония и издевка. Страх просачивался сквозь дымку его глаз. - Между нами и Абараисом находятся войска, миледи Моргейн. Войска моего брата. Хитару преодолеет все препятствия, которые встретит на своем пути. Твои враги послали курьеров во все стороны, и люди будут узнавать тебя. Они будут поджидать тебя. Да, будут поджидать тебя - в надежде, что ты поможешь им выжить. На нашем пути наверняка будет мало препятствий. Моргейн посмотрела на него тяжелым взглядом, сняла Подменыш с плеча и прицепила к седлу перед тем, как поставить ногу в стремя. Вейни тоже забрался в седло, подъехал к ней ближе, уже не думая ни о том, что ждет их, ни о маай Джиран. Он должен защищать Моргейн - а за трех их компаньонов он не в ответе. Перед ними открылись плодородные земли, богатые злаками. Кое-где виднелись маленькие болотца, среди деревьев мелькали озерца. Скалы вздымались башнями со всех сторон, ограничивая небо, и вид этот напоминал ему родину, но это была чужая земля. Он смотрел на темные расселины между мокрыми камнями, из которых торчали сорняки в человеческий рост, и знал, что по крайней мере в одном Китан был честен - здесь не было иного пути для всадника, и если и были какие-то тропинки на холмах, то нужно было родиться на этой земле, чтобы суметь пройти по ним. Они не подгоняли и без того усталых лошадей. Китан следовал за ними, и его двое слуг тоже, а последней ехала Джиран, чья вороная кобылка отстала на приличное расстояние. В сумерках, проходя одно из узких мест, они заметили, что дорога покрыта камнями, уложенные людьми. У стен лесистого холма приютилась деревенька, каменные домики теснились вдоль дороги. - Чья это? - спросила Моргейн Китана. - Этого не было на картах. Китан пожал плечами. - Таких тут много. Местность вокруг - это земли Сотарна, но я не знаю их названий. Здесь будут и другие, населенные человеческими существами. Вейни недоверчиво посмотрел на лорда-полукровку и рассудил, что тот, возможно, говорил правду, потому что лорд Шиюна вряд ли будет затруднять себя изучением деревенек, которые не находятся на его собственной земле. Моргейн выругалась и перешла на медленный шаг - на дороге были заросли деревьев и нагромождения камней. Вдоль нее между деревьями тек ручеек. Она позволила Сиптаху напиться и спешилась сама, встала на колени и стала пить прямо из ладони. Кваджлы последовали ее примеру, и даже Китан пил из этого ручейка, как какой-то крестьянин. Джиран тоже догнала их и спустилась вниз со своей кобылы на холодный берег. - Отдохнем некоторое время, - сказала Моргейн Вейни. Он кивнул и наполнил их фляжки водой, в то время как Моргейн наблюдала за тем, что происходило вокруг. И все время, когда они давали передышку лошадям или перекусывали, Моргейн не спускала глаз с компаньонов, и сам он всегда был настороже, пока не спускалась темнота и день не превращался в ночь. Джиран держалась поближе к Моргейн и к нему. Она сидела спокойно, заплетая длинные волосы в косу, перевязывая ее ниткой, вырванной из оборванной юбки. Теперь она сидела с ними так, словно у нее было особое право. Вейни встретил ее глаза, помня, что именно из-за нее он нарвался на засаду, которую устроил Фвар, и размышлял, что будь он врагом маай Джиран, он должен был бы получше наблюдать за своим тылом. Воин клана маай, даже сдерживаемый различными кодексами чести, все же оставался опасным врагом. Джиран, как он помнил, об ограничениях, предписываемых кодексом чести, не знала ничего. Она смотрела сквозь тьму на слуг Китана, но те избегали смотреть на нее. Когда они вновь забрались на лошадей, Джиран нагло пересекла путь Китана и его людей, повернулась и дерзко взглянула на самого Китана. Лорд-кваджл заметил дерзость крестьянки-хию, но никак не среагировал, только отвел свою лошадь в сторону, давая ей проехать. - Скоро нам придется прорываться, - сказала Моргейн, - и с того момента я не думаю, что мы будем отдыхать дольше, чем несколько минут на каждой остановке. Мы около Сотарна, а это совсем недалеко от Абараиса. - Завтра, лио? - спросил Вейни. - Завтра вечером, - сказала она, - или никогда. 16 Деревенька раскинулась по левую сторону дороги, молчаливая в темноте, покрытая зеленью и камнями, которые отбрасывали тени под светом Анли: это было нагромождение различных каменных домов, окруженное невысокой стеной. Копыта лошадей звенели, и звук отдавался от стен, когда они проезжали мимо. Внутри домов не было никакого движения, ни малейшего проблеска света; никто не открывал закрытые ставнями окна, расположенные высоко над землей, не слышалось никаких признаков жизни. Ворота были закрыты, какой-то белый предмет был прикреплен к их центру. Это было прибитое крыло белой птицы, края которого чернели от запекшейся кровью. Джиран прикоснулась к своему ожерелью и пробормотала что-то тихим голосом. Вейни судорожно перекрестился и взглянул на закрытые окна, торчащие там и сям скалы в надежде найти хоть какой-нибудь признак жизни. - Вы здесь не нежданный гость, - сказал Китан, - как я и предупреждал. Вейни взглянул на него, затем на Моргейн. Он встретил ее глаза и увидел в них тень - так же, как это было около моста. Она мотнула головой - быстрый и странный жест, полный тревоги - и пустила Сиптаха иноходью, оставляя деревню за спиной. Проход перед ними смыкался в месте, где около самого края дороги собрались камни величиной с человека. Вейни взирал на темные вершины и дрожал, пришпоривая коня. Они прошли через узкую горловину этого заваленного камнями места, и эхо раздалось повсюду, но, к счастью, не последовало обвала. А когда они пересекли еще одну долину, он повернулся и увидел красное зарево сигнального огня за их спинами. - Лио, - сказал он. Моргейн оглянулась и ничего не сказала. Предупреждение было дано. С этого момента остановок больше не будет. Вскоре они заметили другое, ответное пламя, с холмов по левую сторону. Крепость появилась пред ними в утреннем свете, наполовину скрытая лесистыми откосами, стены были украшены многочисленными башенками, более последовательно, чем в Охтидж-ине. Но они были такими же старыми. Эта крепость главенствовала над самой широкой из долин, которые они видели на своем пути. Возделанные поля лежали вокруг. Моргейн на короткое время остановилась, изучая укрепление, преграждавшее им путь. Далеко за ними на лошадях ехали три кваджла, Джиран замыкала всю группу. Заметив дымок, зависший над этими стенами Вейни вытащил из ножен меч и положил обнаженное лезвие через седло. Моргейн достала Подменыш из-под колена и тоже положила его через седло. - Лио, - сказал Вейни мягко, - когда ты будешь... - Я буду осторожна, - сказала она. Она пришпорила Сиптаха, и вороной рысью последовал за ним к башням. Дым упорно поднимался вверх, словно огонь горел уже давно, предупреждая об опасности. Он расползался темной тучей по небу, и когда они подъехали близко к стенам, то увидели стаи перепуганных птиц, летающих над крепостью. Ворота были распахнуты и сорваны с петель. Мертвая лошадь лежала у обочины, рядом с изгибом дороги, ведущей к этим воротам, птицы взметнулись с нее, испуганные приближающимися всадниками. И - поперек пустого проема ворот была натянута веревка, на которой болтались несколько белых перышек. Моргейн подъехала ближе и, не останавливаясь, миновала ворота. Вейни хотел было запротестовать, но она, не проронив ни слова, просто проехала в арку, и он поспешил догнать ее, пока она преодолевала странное препятствие в виде натянутой веревки. Единственными звуками, раздававшимися в тишине, были звон копыт и эхо, разносящееся вдоль стен, а также шум ветра. Запустение царило внутри, стаи потревоженных стервятников поднялись с истерзанных останков быка, лежавшего посреди двора. На ступеньках крепости они увидели мертвого человека, другой лежал в стороне и тоже служил добычей для птиц. Он был кваджлом. Его белые волосы доказывали это. А трое повешенных на дереве с обгорелым стволом медленно вращались посреди двора. Моргейн перед въездом потянулась за своим оружием, и огонь пробежал по натянутым веревкам с белыми перьями. Она направила Сиптаха вперед. Дым все еще клубился в центральной части крепости, и исходил он от обломков человеческих жилищ. Моргейн пришпорила коня, когда группа Китана появилась в воротах. Едва Китан взглянул на царящий здесь беспорядок, его тонкое лицо перекосилось от ужаса. Страх был и на лице Джиран, которая прибыла к воротам последней. Ее кобылка игриво переступила через развевающиеся обрывки веревки с перьями. Джиран замерла, сжимая в кулаке амулеты, висящие на ее шее. - Давайте уедем отсюда, - сказал Вейни, и Моргейн взялась за поводья, готовая дернуть их. Но Китан неожиданно сорвался с места, громко закричал, так что эхо разнеслось в пустоте, и опять закричал, и наконец развернул свою лошадь для того чтобы исследовать разрушенную крепость, мертвых, висящих на дереве, и тех, кто лежал во дворе, в то время как двое его людей с белыми и испуганными лицами осматривали все вокруг вместе с ним. - Сотарн! - воскликнул Китан в гневе. - Здесь было почти семь сотен наших людей, не считая шию. - Он указал в сторону вьющихся по ветру веревок. - Поверье шию. Это для того, чтобы запугать вас. - Пополнил ли Хитару здесь свои силы? - спросила Моргейн. - Это произошло в результате заговора или войны? - Он следует вместе с Рохом, - сказал Китан. - А Рох пообещал ему исполнить его заветное желание, точно так же, как пообещал это и всем другим полукровкам. Он взглянул вокруг себя на жилища, которые когда-то служили убежищем для людей, а теперь пустовали. Только теперь Вейни, понял почему деревня и долины были такими безлюдными. Неожиданно один из слуг пришпорил коня и направил его к воротам. Другой медлил, его бледное лицо было похоже на маску страха и неуверенности. Затем он тоже поехал и исчез из виду, бросив своего хозяина, ища безопасности в другом месте. - Нет! - закричала Моргейн, предупреждая порыв Вейни преследовать их, и затем, когда он подъехал назад: - Нет, все равно уже был сигнальный огонь. Этого было вполне достаточно, чтобы предупредить наших врагов. Пусть они едут. - А затем обратилась к Китану, сидевшему на лошади и задумчиво глядевшему вслед покинувшим его слугам. - Хотите последовать за ними? - Шиюну теперь конец, - сказал Китан дрожавшим голосом и взглянул за ее спину. - Если Сотарн пал, никакая другая крепость не устоит против Хитару, против кайя Роха, против толпы, которую они вооружили. Делайте то, что вы задумали, и позвольте мне оставаться с вами. В его надломленном голосе не было больше и следа наглости, он склонил голову, прислонившись к седлу. Когда он опять поднял лицо, в его глазах стояли слезы. Моргейн смотрела на него пристально и изучающе. Затем, не говоря ни слова, она проехала мимо него к воротам, где лохматые веревки бесполезно болтались на ветру. Вейни задержался, давая Джиран и Китану проехать вперед. У него было чувство, что где-нибудь среди руин прячутся разведчики. Ведь кто-то пытался их напугать. Но атаки не последовало, ничего, кроме встревоженных птиц и шепота ветра среди развалин. Они миновали ворота и выехали на дорогу, ведущую вниз. Вейни смотрел на лорда-кваджла, который ехал перед ним, на его склоненную беловолосую голову, раскачивающегося в такт движениям коня. У Китана не было выбора, не было возможности выжить в той пустыне, в которую превратился Шиюн, беспомощный без своих слуг и крестьян, которые кормили бы его... А теперь и без всякого убежища, которое могло бы его приютить. "Уж лучше острие меча", - подумал Вейни, повторяя то, что когда-то сказал ему Рох, вспомнил, кто именно сказал это ему, и понял, что это было правдой. На перекрестке дорог Моргейн увеличила скорость. - Быстрее! - закричал Вейни полукровке, пришпорив коня, и ударил коня Китана рукояткой своего меча, набирая бешеную скорость. Они повернули к северу, на главную дорогу, и опять замедлили шаг, проезжая под бойницами стен. По неожиданному импульсу Вейни взглянул назад и увидел на стенах Сотарна коричневые согнутые фигурки - одну и еще одну, - оборванные, притаившиеся наблюдатели, которые мгновенно исчезли, когда поняли, что их увидели. Старики остались, молодые же были унесены той приливной волной, которая устремилась к Абараису. Молодые, которые хотели жить, которые пошли бы на все ради жизни, как и та толпа, которая все еще следовала по пятам за ними. Земля за пределами Сотарна сохранила больше следов жестокости. На дорогах пеной взбилась грязь, словно земля была не в состоянии выносить то, что текло по ней к северу. Но толпы людей и лошадей прошли по этой дороге, и в грязи все еще оставались не затертые следы копыт. - Они прошли, - сказала Вейни Моргейн, когда они ехали колено в колено рядом с Джиран и Китаном, - сразу дождя. Он пытался поддержать ее надежды. Она нахмурилась и покачала головой. - Хитару, наверное, задержал их всех здесь, - сказала она низким голосом. - Он, скорее всего, разделывался с Сотарном. Но если бы я была на месте Роха, я бы не стала медлить ради такого грязного дела. Если бы у меня был выбор, я бы направилась в Абараис. Ибо только уже будучи там, можно быть уверенным, что никакая крепость не устоит. Я хотела бы знать, где сейчас находятся силы Хитару, и я догадываюсь, где сейчас Рох. Вейни тоже задумался над этим, но это были неприятные мысли, и он стал думать о вещах, которые ему были более понятны. - Войско Хитару, - сказал он, - похоже, на данный момент насчитывает около трех тысяч. - Здесь еще много отдельных деревень, - сказал Китан. Полукровка отъехал немного назад, кобылка Джиран, которая никогда не вырывалась вперед, тоже задержалась, и они оказались вчетвером рядом на дороге. Китан был спокоен. - Но у него лишь половина здравого смысла, - сказал с отвращением Вейни. - Может быть, он и его силы достаточно разделены. - О нет, - сказал Китан, сразу выпрямляясь в седле, и в его глазах промелькнула грусть. - Я хорошо слышал ваши рассуждения... Оставь утешения при себе, человек. Я могу ответить на ваши вопросы. - Тогда скажи, - сказала Моргейн, - чего мы можем ждать от них. Получит ли Хитару поддержку от других крепостей? Примкнут ли они к нему? - Хитару, - рот Китана искривился в гримасе презрения. - Сотарн всегда боялся его, но ему удалось захватить власть в Охтидж-ине. А потом пришла эта напасть. Они, конечно, были правы... Некоторые наши поля тоже были затоплены водой в этом сезоне. И это было неизбежно, что наиболее честолюбивые из нас потянутся подальше от Саводжа. - Будут другие крепости сражаться на его стороне или нет? Китан пожал плечами. - Это безразлично для хию и для нас, даже если бы мы кланялись и целовали руку в Охтидж-ине. Мы, которые ничего не хотели, кроме как жить спокойно... Мы не имеем силы против кого бы то ни было. Да, конечно, многие будут с ним, но какая при этом у них будет цель? Мои слуги бежали к нему, вот куда они пошли. В этом нет никаких сомнений. Они узнали мои планы и испугались, что могут проиграть. Поэтому они пошли за ним. Небольшие крепости не замедлят поступить точно так же. - Ты тоже можешь идти, если хочешь, - сказала Моргейн. Китан посмотрел на нее, встревоженный. - Ты достаточно свободен, чтобы сделать это, - сказала она. Лошади шли бок о бок, и теперь Китан смотрел на Моргейн с меньшей уверенностью, словно она и наркотик вместе сделали его неспособным принимать решения. Он посмотрел на Джиран, взгляд которой был тяжелым, и на Вейни, взгляд которого оставался равнодушным. И ему стало казаться, что он замешан в какую-то грязную игру. На мгновение Вейни показалось, что Китан уйдет, его тело напряглось в седле, а глаза были рассеянными. - Нет, - ответил Китан, и его плечи опустились. Он ехал рядом с ними, одинокий в своем несчастье. Никто больше не разговаривал. Вейни ехал, довольный присутствием рядом с ним Моргейн - их близость позволяла ему ничего не говорить; он знал ее мысли, и даже если бы они были сейчас одни, ей нечего было сказать ему. Ее глаза изучали тропу, по которой они ехали, но мысли были очень далеко. Наконец она вытащила из-за голенища своего сапога сложенный и пожелтевший от времени кусок пергамента - карту, вырванную из книги, и молча, согнувшись в седле, указала ему на дорогу на плане. Огромная расселина Саводжа была легко узнаваема; земли Охтидж-ина на карте выглядели как большие плодородные поля, которых больше уже не существовало. Также были нанесены поля по другую сторону расселины и между холмами, и крепости, которые, казалось, были Сотарном, разбросанные вокруг центрального хребта. Между гор, отмеченный кругом, лежал Абараис; Вейни не мог читать письмена, но Моргейн громко произнесла это название, указав на него пальцем. Он поднял глаза от бурых чернил и пожелтевших страниц к горам, которые теперь маячили перед ними, покрытые темной вечнозеленой растительностью. Их вершины были округлыми и гладкими, а склоны представляли собой нагромождения огромных камней, старых, изъеденных непогодой, - руины гор умирающей земли. Разбитая луна проплывала в чистом небе; погода стояла ясная и теплая, когда солнце было в зените, но к вечеру холмы казались окутанными каким-то влажным туманом. Облаков не было видно, сухой воздух приятно согревал легкие. Еле заметный дым от костра поднимался далеко в горах, где должны были быть другие крепости, отмеченные на карте. - Я думаю, это должен быть Домен, - сказал Китан, когда они спросили его об этом. - Следующий после Сотарна. По ту сторону гор лежат Маром и Арайсит, и силы Хитару, возможно, там уже побывали. - Все увеличиваясь в количестве, - сказала Моргейн. - Да, - ответил Китан, - весь Шиюн теперь в его руках - или будет через некоторое время. Он уничтожает жилища, как мы видим, и это хороший способ заставлять людей следовать за ним. Может быть, он уничтожает и сами крепости. Вряд ли он потерпит соперничество каких-нибудь лордов. Моргейн промолчала. - Это не принесет ему добра, - сказал Вейни. - Хитару может завладеть Шиюном, но Рох управляет Хитару, подозревает об этом сам Хитару или нет. Камни, стоящие вдоль дороги, напоминали Хиюдж, но здесь, в сумрачном свете, они казались более могущественными. А за камнями по дороге пробиралась беловолосая фигура, нагруженная вещами. Они быстро догнали его, и, заслышав их приближение, он должен был оглянуться, но не сделал этого. Он продолжал двигаться по тропе, скрючившись от боли. Было что-то грозное в таком глухом упорстве; Вейни положил меч через луку седла, когда они поравнялись с человеком, боясь от него какого-нибудь затаенного намерения. Он не хотел, чтобы этот человек оказался возле Моргейн, и, расположив свою лошадь между ними, поравнялся с ним. Но тот так и не посмотрел на них, а шел, опустив глаза, шаг за шагом, опираясь на посох, представляющий собой остатки копья. Он был молод, в одеждах придворного, с ножом на поясе. Его белые волосы были завязаны в хвост, на щеке был порез и синяк, кровь сочилась через грубые бинты на его ноге. Вейни окликнул его, но тот продолжал идти; он выругался, приставив меч к груди юноши. Кваджл остановился, глаза его смотрели в никуда, но когда Вейни убрал меч, опять пошел, борясь со своей хромотой. - Он сумасшедший, - сказала Джиран. - Нет, - ответил Китан. - Он просто боится увидеть Моргейн. Их лошади медленно двигались наравне с юношей по извивающейся тропинке, и Китан ласково начал расспросы на его языке - но получил в ответ только сердитый взгляд, да невнятное бормотание. Были названы имена, которые заинтересовали Вейни, но больше он не мог понять ни единого слова. Юноша истратил последний запас своего дыхания и замолчал, продолжая идти, как и раньше. Моргейн пришпорила Сиптаха, двигаясь вперед рядом с Вейни и Джиран. Китан тоже последовал за ними. Вейни посмотрел на юношу, который все еще упрямо плелся сзади. - Что он сказал? - спросил Вейни Моргейн. Она пожала плечами, не в настроении отвечать. - Он из Сотарна, - ответил Китан на ее молчание, - и такой же псих, как и все остальные жители. Он говорит, что направляется в Абараис, куда идут все, поверив этому кайя Роху. Вейни взглянул на Моргейн и увидел ее мрачное лицо. Она пожала плечами. - Значит, мы поспеем слишком поздно, - сказала она, - как я и боялась. - Он пообещал им, - сказал Китан, - другую, более хорошую землю и надежду выжить, и они поверили ему. Они собираются в армию, чтобы всем вместе уйти туда, и крепости брошены - они говорят, что в них больше нет нужды. Он снова взглянул на Моргейн, ожидая какого-нибудь ответа, но его не последовало. Она ехала теперь медленно, проезжая мимо брошенных полей. Он видел ее напряженность, которая скрывалась за поверхностным спокойствием. Такой жестокости и террора его нервы долго не выдержат. "Давай оставим все, - хотел сказать он, - найдем затерянное в горах место и подождем, пока Источники закроются. Здесь достаточно жизни для нас. Мы можем выжить и состариться до того, как воды поднимутся, чтобы затопить эти горы. Мы могли быть одни, в безопасности, далеко от всех наших врагов". Она сделала свой выбор, размышлял он сам с собой, но начал думать о том, что было бы, если бы Рох вдруг внезапно исчез. Она уже все равно ни перед чем не остановится и вступит в бой против целой армии, забрав всех с собой. Это были предательские мысли; он понял это и судорожно перекрестился, желая отогнать их. Затем встретил ее взгляд и испугался, что она почувствовала его страх. - Лио, - сказал он спокойным голосом, - какое бы решение вы ни приняли, я буду рядом. Это, казалось, убедило ее. Она опять посмотрел на дорогу, по которой они ехали, и на холмы. Опускалась ночь, сумерки ложились тенями между холмов, освещенных тусклым и уродливым светом. Они поехали среди камней, наваленных на дороге, и им стало ясно, что здесь когда-то было массивное строение, от которого остался лишь фундамент, лежавший теперь в виде свай и частей арок. На земле были видны следы большого количества людей, прошедших этой дорогой совсем недавно. Посреди дороги лежал мертвый человек. Черные птицы поднялись с его тела, как тени в темноте, тяжело взмахивая крыльями. Вейни с ужасом подумал о жестокости, царящей в этой армии; отчаявшиеся, испуганные люди - люди и полукровки, собравшиеся вместе. Вскоре они подъехали еще к двум мертвым телам, одним из них была женщина, другое лежало в черном одеянии священника - тощего и старого. - Они совсем одичали! - воскликнул Китан. - А что будем делать мы? - наконец спросила Джиран, которая молчала большую часть дня. - Что будем делать мы, когда достигнем Абараиса, если они все собрались там? Это был не праздный вопрос, а отчаяние... Джиран, которая знала меньше, чем они, что должно будет случиться, и которая воспринимала все очень терпеливо и с надеждой. Вейни взглянул на нее и беспомощно покачал головой, предвидя, что она сама начала догадываться, о чем Моргейн пыталась честно предупредить ее, беззащитную девочку из Бэрроу. - Ты, - сказала Моргейн, - все еще вольна оставить нас. - Нет, - спокойно ответила Джиран. - Как и лорду Китану, мне не на что надеяться. Я не могу пройти туда, куда мы направляемся, - по крайней мере одна, - она сделала жест беспомощности, словно трудно было объяснить это словами. - Разрешите мне попробовать с вами, - сказала она затем. Моргейн на минуту задумалась над ее словами, в то время, как они ехали по дороге, и наконец кивнула головой в знак согласия. Темнота все сгущалась до тех пор, пока не остался только свет меньшей луны и следы путей других лун на небе - туманные арки через звезды. От одной стены широкой долины до другой чернели тени огромных руин, и это были уже не Стоячие Камни, а остроконечные прямые вершины с изгибающимися ступеньками на внешней стороне. Они приближались с обеих сторон дороги и вскоре почти перекрыли ее; путь стал узким. Они больше не могли видеть холмы. Каменные вершины обрамляли края тропинки и торчали как ребра возле хребта дороги. Копыта лошадей рождали громкое эхо, а туманные перспективы этого пути, освещенные лишь луной, могли таить в себе много засад. Вейни держал меч наготове, мечтая как можно скорее миновать это извилистое место, понимая всю неразумность езды вслепую сквозь темноту. Дорога теперь стала абсолютно неразличимой, и когда она поворачивала, торчащие каменные иглы перекрывали им обзор со всех концов. А затем она начала подниматься, словно ветер, по длинным каменным террасам, которые вели в кромешную тьму - беззвездные тени по мере их приближения стали принимать форму огромного каменного куба; им открылось сооружение, над которым возвышались каменные шпили, давно уже смутно различаемые ими издалека. - Эн-Абараис, - пробормотал Китан. - Здесь - путь к Источникам. Вейни ехал теперь со страхом. Моргейн вытащила Подменыш и держала его наготове. Серая лошадь нервно переступала, оступалась и снова двигалась вперед по узким террасам; Вейни пришпорил вороного, заставляя его бежать след в след за серым. Здесь не было Врат, но была крепость, сооруженная в том месте, откуда можно было управлять Вратами: место могущества, непобедимый кваджлинский бастион, который Рох просто не мог обойти, оставить в покое. Для них тоже не было иного пути. 17 Дорога упиралась в крепость Эн-Абараис и исчезала в длинном аркообразном проходе, черном и безрадостном в ночи, а скрученные каменные иглы стояли вдоль другой дороги, ведущей прямо к крепости. На перекрестке этих двух дорог Моргейн задержалась, изучая все направления. - Китан, - сказала она, когда попутчики их догнали. - Ты будешь наблюдать за дорогой отсюда. Джиран, идем с нами. Джиран встревоженно огляделась, но Моргейн уже направлялась вниз - - бледноволосый призрак на бледном коне, почти исчезающий в тени. Вейни тоже поехал за ней, слушая, как Джиран торопится следом. Что будет делать Китан, останется ли он, перебежит ли к их врагам - Вейни отказывался думать об этом; Моргейн наверняка испытывала его на слабость. Но сейчас ее мысли были далеко, и она нуждалась в своем илине. Он догнал ее в темноте. Она остановилась в проходе, спешилась и толкнула дверь левой рукой, держа Подменыш в правой. Дверь открылась легко, холодное дыхание крепости пахнуло на них из темноты, только лунный свет освещал высокие отполированные камни. Она ввела Сиптаха вперед, через дверь, и Вейни наклонил голову и осторожно проехал за ней, а копыта зазвенели в глубокой тишине. Джиран следовала сзади пешком, таща за собой упирающуюся кобылку, и ее копыта тоже били по мостовой. Вейни вытащил меч из ножен и обнажил его. Внезапно свет засиял в руке Моргейн - она сделала то же самое, вытащив из ножен Подменыш. Опаловое свечение усиливалось, и этого света было достаточно, чтобы осветить зал, перекрученные каменные иглы, закругленные пещеры, лестницу, которая вилась между всеми этими каменными изваяниями. От Подменыша исходил звенящий звук, сначала мягкий, а затем болезненный для слуха, и это пугало лошадей. Свет разгорелся еще ярче, когда Моргейн повела мечом справа налево, и потому им стал виден путь, по которому они до