атею, мы позаботимся о том, чтобы вам вернули право на жилье. Вы сможете руководить вашим Агентством: все будет по-старому. Мы подготовили договор о вашем сотрудничестве с Телемедиа. - Она умолкла в нерешительности. - И привлечем Блэйк-Моффет к ответственности за клевету. - Теперь я знаю, что иду правильным путем, - ответил Ален. - И постарайтесь сегодня посмотреть телевизор; вы получите полную информацию об активной ассимиляции. Вернувшись в здание, он остановился посмотреть, как отъезжает голубой мобиль. Их предложение было поистине достойно изумления. Опасение скандала поразительно легко одержало верх над моральными принципами. Ален поднялся на лифте и прошел к себе в кабинет, где его ожидала группа единомышленников. Шугерман взглянул на часы: - Уже скоро. Осталось пять минут. - По грубым подсчетам, - сообщил Глиби, - нас будут смотреть не менее семидесяти процентов населения. Гэйтс извлек из портфеля две бутылки виски. - Это надо отметить, - заявил он, открывая сразу обе. - Кто-нибудь, достаньте стаканы. Или пустим в круговую. Зазвонил телефон, и Ален поднял трубку. - Привет, Ален, - послышался скрипучий голос Майрона Мэвиса, - как дела? - Все идет превосходно, - ответил Ален. - Не хочешь присоединиться к нам? - Извини. Не могу. Увяз в делах. Готовлюсь к отлету на Сириус. - Постарайся сегодня посмотреть трансляцию. Начало через две-три минуты. - Как Дженет? - Как будто неплохо. Сейчас сидит дома у телевизора. - Передай ей привет. Удачи тебе и твоему безумному делу. - Спасибо. - Ален попрощался и повесил трубку. - Пора, - объявил Шугерман. Гэйтс включил большой телевизор, и все собрались у экрана. - Вот и мы. x x x Миссис Джорджия Бирмингэм придвинула свое любимое кресло к телевизору, ожидая свою любимую передачу "Живая история". Она устала от беспокойной дневной работы, и лишь глубокий нравственный принцип напоминал ей, что труд и самопожертвование служат воздаяниями самим себе. Пока что передавали объявления. Огромный гнилой зуб корчился от боли. Рядом ухмылялся сияющий здоровый зуб. Два зуба вели между собой диспут, исходом которого явилось полное поражение больного зуба. Миссис Бирмингэм обычно терпеливо досматривала все объявления, поскольку они преследовали благие цели. К тому же такая передача, как "Живая история", никогда не обманывала ожиданий. По понедельникам миссис Бирмингэм всегда спешила домой пораньше; за десять лет она не пропустила ни одного выпуска. Наконец вспыхнули разноцветные фейерверки, послышался шум канонады, и появились большие яркие буквы: ЖИВАЯ ИСТОРИЯ Передача началась. Сложив руки и откинувшись на спинку кресла, миссис Бирмингэм увидела на экране стол, за которым сидели четверо почтенных джентльмена. Дискуссия уже началась, но слов еще нельзя было разобрать. Затем голос ведущего объявил: - Живая история. Леди и джентльмены, за этим столом сидят четыре человека, каждый из них - выдающийся авторитет в своей области. Они пришли сюда, чтобы обсудить проблему, имеющую огромное значение для всех граждан общества Морака. Ввиду необычайной важности настоящей программы, она будет транслироваться без перерывов, и дискуссия, которая уже началась, продлится до конца этого часа. Итак, наша сегодняшняя тема... На экране появилась надпись: АКТИВНАЯ АССИМИЛЯЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ Миссис Бирмингэм была рада. Она уже слышала кое-что об активной ассимиляции, но из-за недостатка информации чувствовала, что отстает от общественной жизни. Теперь наконец-то она могла раз и навсегда узнать все из первых рук. - Справа от меня сидит доктор Джозеф Глиби, известный педагог, лектор и автор многочисленных книг, посвященных проблемам общественных ценностей. - Крупный план: худощавый человек средних лет с трубкой в зубах задумчиво потирает мочку правого уха. - Справа от доктора Глиби - мистер Гарольд Прайер, художественный критик, архитектор, являющийся автором ряда статей в Британской энциклопедии. - На экране появился человек невысокого роста с очень серьезным сосредоточенным выражением лица. - Рядом с мистером Прайером - профессор Шугерман, чьи исторические исследования стоят в одном ряду с трудами Гиббона, Шиллера, Тойнби. Мы чрезвычайно рады, что профессор Шугерман сегодня с нами. - Камера сдвинулась, демонстрируя телезрителям крупные суровые черты профессора Шугермана. - Рядом с профессором сидит мистер Томас Л. Гэйтс, адвокат, общественный деятель, на протяжении нескольких лет являющийся консультантом Комитета. Затем появилось лицо ведущего, и миссис Бирмингэм увидела Алена Парсела. - И, наконец, я, - сказал Парсел, - Ален Парсел, директор Телемедиа. - Он сел во главе стола возле графина с водой. - Джентльмены, быть может, для начала следует сказать несколько слов об этимологии активной ассимиляции? Каким образом пришла Майору Штрайтеру сама идея активной ассимиляции, которая оказалась столь эффективным средством борьбы с оппозиционными группами? - Да, мистер Парсел, - солидно откашлявшись, начал профессор Шугерман, - Майор имел возможность непосредственно наблюдать разрушительное действие войны в основных сельскохозяйственных районах, таких как житницы Канзаса, скотоводческие области Запада, центры производства молока в Новой Англии. Фактически от них почти ничего не осталось, население голодало, как все мы знаем, и даже гибло. Это приводило к снижению продуктивности и тормозило промышленную реконструкцию. Конечно, в тот период коммуникации были разрушены: повсюду царили разруха и анархия. - В этой связи я хотел бы отметить, - вставил доктор Глиби, - что в таких условиях усилились присущие Веку Расточительства процессы моральной деградации. - Разумеется, - согласился профессор Шугерман. - Итак, Майор Штрайтер сознавал необходимость отыскания новых источников питания... Между тем земля, как нам известно, была насыщена тяжелыми металлами, отравляющими веществами, радиоактивными элементами. Большая часть домашнего скота погибла. - Он глубокомысленно возвел очи горе. - Насколько я помню, к тысяча девятьсот семьдесят пятому году в Северной Америке оставалось менее трехсот голов крупного рогатого скота. - Поразительная цифра, - заметил мистер Парсел. - Таким образом, - продолжал профессор Шугерман, - пропагандисты Морального обновления, которые действовали, так сказать, в полевых условиях небольшими автономными группами - нам хорошо известна их методика, - сталкивались с поистине неразрешимой проблемой: как накормить и оказать помощь людям, переходившим на их сторону из вражеских группировок, которые действовали в тех же районах? Здесь я хотел бы подчеркнуть, что Майор Штрайтер, судя по всему, заранее предвидел будущий спад скотоводства в следующем десятилетии. Для предотвращения этого спада он предпринял определенные шаги, эффективность которых высоко оценивают все историки. Профессор Шугерман вздохнул, глядя на свои сцепленные пальцы. - Чтобы оценить всю тяжесть положения, представим себе мир, лишенный правительства, мир, где властвует грубое насилие. Моральные принципы существовали лишь в отрядах Морального обновления. Вне их царил закон джунглей: борьба за существование без каких-либо ограничений в средствах. Студия и стол с участниками дискуссии исчезли: появились знакомые сцены первых послевоенных лет. Руины, нищета, одичавшие люди, дерущиеся из-за куска мяса. Мухи. Кучи мусора. - Ежедневно на нашу сторону переходило большое количество оппозиционных групп; тем самым усложнялась и без того тяжелая проблема обеспечения продовольствием голодающих районов. Морак побеждал, однако никто не питал иллюзий относительно сроков построения единого цивилизованного общества. Одним из дестабилизирующих факторов, выявленных Майором, являлось наличие групп так называемых "непримиримых"; они оставались глухи к моральной пропаганде и причиняли наибольший вред. Поскольку проповедники Морального обновления боролись прежде всего с "непримиримыми", естественно, что, согласно плану Майора Штрайтера, эти "непримиримые" должны были стать основным источником ассимиляции. Затем... - Прошу прощения, - перебил Гэйтс. - Я не совсем согласен с вами, профессор Шугерман. Насколько мне известно, активная ассимиляция уже имела место до появления плана Морака. Майор был эмпириком: он увидел, что ассимиляция происходит спонтанно, и поспешил воспользоваться ею. - Боюсь, тут вы недооцениваете силу предвидения, которой обладал Майор, - возразил мистер Прайер. - По-вашему выходит, будто активная ассимиляция возникла сама собой. Между тем нам известно, что она явилась своего рода базисом впоследствии заменившей ее системы автофака. - Я вижу, здесь мы имеем две различные точки зрения, - заметил Парсел, ведущий. - Но в обоих случаях собеседники согласны с тем, что Майор Штрайтер использовал активную ассимиляцию в первые послевоенные годы для решения продовольственной проблемы в сельской местности, а также для сокращения численности враждебных "непримиримых" элементов. - Совершенно справедливо, - согласился доктор Глиби. - К тысяча девятьсот девяносто седьмому году было ассимилировано по крайней мере десять тысяч "непримиримых". При этом мы получили большое количество экономически ценных продуктов: клея, желатина, кожи, волос. - Можем ли мы установить дату первой официальной ассимиляции? - спросил мистер Парсел. - Да, ответил профессор Шугерман. - В мае тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года примерно сто русских "непримиримых" было взято в плен, умерщвлено и утилизовано проповедниками Обновления на Украине. Насколько я знаю, четвертого июля Майор Штрайтер вместе со своей семьей лично ассимилировал одного "непримиримого". - Я полагаю, основным методом утилизации была варка, - заметил Прайер. - Варка и, конечно, жарение. В последнем случае широко использовался рецепт миссис Штрайтер: жарение на открытом огне. - Таким образом, - подвел итог мистер Парсел, - термин "активная ассимиляция" может использоваться для обозначения той или иной формы умерщвления, приготовления и поедания представителей враждебных группировок, применяя варение, жарение, тушение, печение, короче говоря, - любой кулинарный метод либо с использованием побочных продуктов, таких как кожа, кости, ногти, в коммерческих целях, либо без их использования. - Совершенно верно, - кивнул доктор Глиби. - Хотя следует подчеркнуть, что беспорядочное употребление в пищу враждебных элементов без официального... В телевизоре что-то щелкнуло. Миссис Бирмингэм в смятении вскочила со своего кресла. Изображение пропало, и экран погас. Дискуссия об активной ассимиляции внезапно перестала транслироваться. Глава 23 - Они отрезали нас от источника питания, - сказал Ален. Все огни в здании Телемедиа погасли. Передатчик молчал, и трансляция прекратилась. Глиби в темноте спотыкался о какие-то невидимые предметы. - У нас есть еще аварийный генератор; он не зависит от городской сети. - Чтобы запустить передатчик, нужно много энергии, - заметил Шугерман. - Он раздвинул шторы и выглянул на улицу. - Полно мобилей. Похоже, легионеры. Ален и Глиби стали спускаться по лестнице к аварийному генератору, освещая путь огоньком зажигалки. За ними последовали Гэйтс и инженер передающей станции. - Мы установим его минут за десять-пятнадцать, - объявил инженер, осмотрев генератор. - Только он долго не продержится. Слишком большое напряжение. Немного поработает, и будет то же самое. - Сделайте все, что сможете. - Алена больше всего интересовал один вопрос: дошло ли уже что-нибудь до зрителей? - Как ты думаешь, мы показали наш Морак? - спросил он Шугермана. - Наш анти-Морак, - поправил Шугерман, лукаво усмехаясь. - Они стали свидетелями того, как мы сожгли за собой все мосты. Значит, все было достаточно ясно. - Пошло! - Крикнул Гэйтс, и огни снова зажглись. - За работу! x x x У Дженет Парсел был телевизор с маленьким экранчиком - тот самый переносной аппарат, который принес Ален. Она лежала на кушетке в их однокомнатной квартире и ждала, когда снова появится изображение. Наконец оно появилось. - ..ось, - сказал профессор Шугерман. Изображение потускнело и заметно исказилось. - Однако, я полагаю, варка преобладала. - У меня несколько иные сведения, - возразил доктор Глиби. И снова заговорил ведущий, ее муж: - Наша дискуссия посвящена непосредственно проблеме использования активной ассимиляции в современных условиях. Предполагается, что она могла бы применяться как орудие борьбы с нарастающей волной анархии. Не могли бы вы прокомментировать этот тезис, доктор Глиби? - Разумеется. - Доктор Глиби вытряхнул пепел из своей трубки в стоявшую на середине стола пепельницу. - Не следует забывать, что активная ассимиляция первоначально служила решению продовольственной проблемы, и не являлась, как часто полагают, неким орудием обращения враждебных элементов. Конечно, меня серьезно беспокоят участившиеся проявления насилия и вандализма, примером которых служит безобразное надругательство над статуей в Парке. И все же мы сейчас не испытываем недостатка в продуктах питания. В конце концов, система автофака... - С точки зрения истории, - перебил профессор Шугерман, - вы, возможно, и правы, доктор. Однако перед нами стоит вопрос об эффективности воздействия ассимиляции на современных "непримиримых". Остановит ли угроза быть сваренными и съеденными их антиобщественную деятельность? Я полагаю, мы получи ли бы довольно сильный сдерживающий фактор, действующий на подсознательном уровне. - Да, - согласился Гэйтс, - мы позволяем антиобщественным элементам находить убежище на Курорте. Они совершают свои безобразия и преспокойно скрываются. Такая система, несомненно, поощряет их диссидентскую деятельность. Но если бы они знали, что будут съедены... - Хорошо известно, - возразил Прайер, - что суровость наказания не снижает количества преступлений. Когда-то, как вы знаете, вешали карманных воров. И это не дало никаких результатов. Устаревшая теория, мистер Гэйтс. - Вернемся к нашей главной теме, - вмешался ведущий. - Можем ли мы с уверенностью сказать, что поедание наших преступников не имеет никаких преимуществ по сравнению с их изгнанием? Профессор Шугерман, не могли бы вы, как историк, рассказать немного о роли активной ассимиляции в повседневной жизни людей. Как все это происходило? На экране появилась коллекция исторических экспонатов: шестифутовые бройлерные решетки, гигантские блюда, всевозможные ножи и тесаки. Кувшины с пряностями. Вилки с огромными зубьями. Кулинарные книги. Послышался голос профессора: - Это было поистине искусством. Должным образом приготовленный вареный враг считался настоящим деликатесом. Нам известны соответствующие высказывания самого Майора. - Профессор Шугерман, вновь появившись на экране, изучал свои записи. - К концу жизни Майор питался почти исключительно вареными врагами. Они были любимым блюдом его супруги, и, как я уже сказал, ее рецепты считались одними из лучших. Э. Б. Эриксон однажды подсчитал, что Майор Штрайтер и его ближайшие родственники ассимилировали, по-видимому, не менее шестисот взрослых "непримиримых". Таким образом, мы имеем на этот счет Достаточно компетентное мнение. Щелчок - и изображение опять пропало, сменившись хаосом разноцветных полос и точек, сопровождавшихся гудками, визгом и завываниями. - ..Традицией в семье Штрайтеров. Известно, что внук Майора отдавал особое предпочтение... Вновь звук пропал. Продольные полосы искажали изображение. ...Поэтому следует с большой осторожностью подходить к реализации таких планов. Последствия... - Затем нечто невразумительное, оглушительный шум. - ...станет наглядным уроком; кроме того, возрождение активной ассимиляции в ее подлинной... Экран погас, но ненадолго. - .тем или иным способом. Не было ли еще других? Послышался голос Алена: - Именно сейчас одна из таких групп окружена и вскоре будет захвачена. - Их главарь уже пойман! И миссис Хойт сама выразила... Снова возникли помехи. Перед столом с четырьмя участниками дискуссии появился новый ведущий, тогда как Ален Парсел изучал последнюю сводку новостей. - ..ассимиляцию в подлинной исторической посуде, которой пользовались члены ее семьи. Опробовав искусно приготовленного вареного конспиратора, миссис Ида Пиз Хойт сказала, что блюдо "обладает тонким вкусом" и "может украсить любой стол"... Изображение пропало теперь уже окончательно. Неожиданно зазвучал какой-то посторонний голос, явно не принадлежавший ни одному из участников дискуссии: - По техническим причинам все передачи сегодня прекращаются. Выключите ваши телеприемники. Через несколько минут обращение повторилось. Судя по тону, его передавали легионеры Майора Штрайтера. Дженет поняла, что они проникли в здание Телемедиа. - Технические неполадки. Выключите ваши телевизоры. Дженет не выключила. Она ждала и думала об Алене. x x x - Вот и все, - сказал Ален. - И все-таки основное нам удалось, - заметил Шугерман. - Они отрезали нас, но слишком поздно. Зажглись спички и зажигалки. Алена переполняло радостное чувство. - Можно идти по домам. Мы сделали свое дело. - Боюсь, это будет не просто, - возразил Гэйтс, - легионеры окружили здание. Поджидают тебя, Ален. Ален подумал о Дженет. Она осталась одна в квартире, и они вполне могли туда ворваться. - Мне нужно забрать жену, - сказал он Шугерману. - Ты можешь воспользоваться мобилем, который стоит внизу. Гэйтс, покажи ему. - Нет, - покачал головой Ален, - я не могу вас бросить. - Особенно Гарри Прайера и Джо Глиби; у них нет убежища на Хоккайдо. - Лучшее, что ты можешь для нас сделать, - возразил Глиби, - это выбраться отсюда. Мы их не интересуем. Они знают, кто им нужен. - Он усмехнулся. - Каннибализм. Деликатесы. Рецепты миссис Штрайтер. Тебе не стоит оставаться. - Такова участь таланта, - добавил Прайер. - Он всегда слишком заметен. Шугерман положил руку на плечо Алену и повел его к двери. - Покажи ему мобиль, - велел он Гэйтсу. - И посмотри, чтобы он не высовывался. Легионеры - это бич Божий. - Ты доволен? - спросил Гэйтс у Алена, когда они спускались по темной длинной лестнице. - Да, только бы ничего не случилось с Дженет. - И еще ему было жаль расставаться с людьми, которых он собрал в этом здании. Как чудесно они поработали с Гэйтсом, Шугерманом, Глиби и Прайером. - Боишься, что они ее поймали и сварили? - усмехнулся Гэйтс. - Маловероятно. Не думай об этом. Ален не думал об этом, но ему хотелось бы знать, что собирается предпринять Комитет. - Они тоже не спали, - пробормотал он. Мимо них промчалась группа техников с фонариками. - Уходите скорее! - закричали они едва ли не хором. Шум их шагов эхом прокатился по зданию, и снова все стихло. - Вот и пришли. - Гэйтс хихикнул. В холле бродили сотрудники Т-М. Некоторые проходили за баррикады и покидали здание. Горели фары мобилей; то тут, то там слышались отдельные голоса, посвистывание, шутки. - Сюда. - Гэйтс протиснулся через щель в баррикаде. Ален последовал за ним, и они оказались на тротуаре. Огромное здание Телемедиа смутно маячило позади, лишенное сил и угасшее. Гэйтс и Ален забрались в мокрый от ночной росы мобиль и захлопнули двери. Заняв место водителя, Ален включил двигатель, и мобиль, выпустив облако пара, заскользил по тротуару. Миновав квартал, Ален включил фары. Когда они доехали до перекрестка, за ними последовал другой мобиль. Гэйтс заметил его и заулюлюкал. - А вот и они - давай смываться! Ален включил максимальную скорость - около тридцати пяти миль в час. Пешеходы в ужасе разбегались в разные стороны. В зеркале Ален отчетливо видел лица Преследователей. Машину вел Рольф Хадлер. Рядом сидел Фред Лади, а на заднем сиденье - Тони Блэйк яз Блэйк-Моффета. Гэйтс обернулся и крикнул: - Эй, варка-жарка! Ну-ка поймайте нас! На лице Хадлера не отразилось никаких эмоций; он поднял пистолет и выстрелил. Но Гэйтс успел пригнуться. - Сейчас мы выпрыгнем, - предупредил Ален. Машина стала круто разворачиваться. - Держись! - Он изо всех сил налег на руль. Гэйтс подтянул колени и опустил голову, приняв позу эмбриона. Когда мобиль развернулся, Ален нажал на тормоз. Послышался скрип, машину тряхнуло, и она врезалась в ограждение. Гэйтс кубарем выкатился через открытую дверь на тротуар и тут же вскочил на ноги. Ален вылетел вслед за ним. Второй мобиль повторил их поворот и, не снижая скорости, - Хадлер остался таким же лихачом - врезался в пустую машину. Отдельные части мобиля полетели во все стороны; три его пассажира исчезли под грудой металлолома, в которую превратилась их машина. Пистолет Хадлера вылетел на тротуар и остался лежать у фонарного столба. Гэйтс хлопнул по плечу уже поднявшегося Алена. - Пока. - Он оглянулся и хихикнул: - Варка-жарка. Никогда им нас не поймать. Привет Дженет. Ален зашагал по тускло освещенному тротуару. Тем временем из-под обломков двух мобилей выбрался Хадлер. Он поднял свой пистолет, осмотрел его и неуверенно направил в сторону Алена. Но не стал стрелять и сунул пистолет в карман пальто. Когда Ален добрался до своей квартиры, дверь оказалась запертой и ему пришлось ждать, пока Дженет откроет. Она была бледна и полностью одета. - Ты ранен? - прошептала Дженет, заметив у него на щеке кровь. - Немного поцарапался. - Ален взял ее за руку и вывел в коридор. - Они могут появиться в любую минуту. Слава Богу, что уже ночь. - Что все это означает? - спросила Дженет, когда они спускались по лестнице. - Ведь Майор Штрайтер на самом деле не ел людей, правда? - Буквально - нет. Но в каком-то ином, тоже очень реальном смысле, все было именно так. Морак жадно пожирал человеческие души. - А куда мы идем? - На взлетную площадку, - ответил Ален. К счастью, она находилась совсем недалеко. Дженет отнюдь не казалась подавленной - только возбужденной. Быть может, ее обычная депрессия большей частью происходила от скучной унылой жизни? Держась за руки, они вышли на взлетное поле, где стоял освещенный яркими огнями большой межпланетный корабль, отправляющийся из Солнечной системы к системе Сириуса. Его пассажиры собрались у подъемника, прощаясь с провожающими. Ален побежал по усыпанному гравием полю, крича: - Мэвис, подожди нас! Один из пассажиров, усталый и угрюмый, в тяжелом зимнем пальто, рассеянно взглянул на Алена. - Постой! - снова закричал Ален, когда Майрон Мэвис отвернулся. Ален схватил за руку жену, подбежал с ней к краю пассажирской платформы и остановился, тяжело дыша. - Мы тоже хотим улететь. Мэвис оглядел их обоих своими воспаленными глазами. - Вот как? - У тебя там много места - целая планета. Послушай, Майрон, мы должны улететь. - Половина планеты, - поправил Мэвис. - А какая она? - спросила Дженет. - Там, наверное, хорошо? - Коровы, сады с фруктами, которые сами просятся в рот. И полно работы. Можно переворачивать горы и осушать болота. Придется вам попотеть - там не позагораешь. - Очень хорошо, - кивнул Ален. - То, что нам надо. Сверху послышался металлический голос: - Пассажиры, пройдите в подъемник. Провожающие, покиньте взлетную площадку. - Возьми это. - Мэвис сунул Алену в руки чемодан. - И ты тоже. - Он протянул Дженет коробку, перевязанную бечевкой. - Только молчите. Если вас будут спрашивать, говорить буду я. Мы как будто твои дети, - засмеялась Дженет. - И ты о нас позаботишься, правда? Мы будем сидеть тихо, как мышки. - Она обняла сначала Алена, потом Мэвиса. - Вот мы и улетаем отсюда! На краю взлетного поля возле ограды появилось несколько фигур. Ален обернулся и увидел мальчишек. Они, как всегда, молча наблюдали за происходящим на поле и, наверное, гадали, в какие края полетит корабль: на планету апельсинов или орехов, в мир лугов, холмов и стад овец, коз, коров, свиней? В данном случае - коров - очевидно мальчишки уже знают. И будут долго обсуждать это между собой. - Мы не можем лететь, - сказал Ален. Дженет потянула его за руку. - Что случилось? Ведь подъемник сейчас уйдет. - О Господи, - простонал Мэвис. - Передумал? - Мы должны вернуться. - Ален поставил чемодан Мэвиса и взял у Дженет коробку. - У нас тут еще есть кое-какие дела. - Сумасбродство, - проворчал Мэвис, - одно сумасбродство за другим. - Нет, - возразил Ален, - и ты это знаешь. - Ален, - прошептала Дженет, - как же так? Что случилось? - Ты ничего не сможешь сделать для этих парней, - сказал ему Мэвис. - Я могу остаться с ними. И очистить свою совесть. - Твое дело. - Мэвис с досадой пожал плечами. - Черт с тобой. Я даже не понимаю, о чем ты говоришь. - Но, судя по выражению его лица, он все понимал. - Делай, что хочешь, я умываю руки. - Ну ладно, - вздохнула Дженет, - пойдем обратно. Если так нужно. - Оставь там за нами местечко, - попросил Ален Мэвиса. - Хорошо, - кивнул Мэвис. - Буду вас ждать. - Может, придется долго ждать. Мэвис похлопал Алена по плечу, поцеловал Дженет в щеку, потом пожал им обоим руки. - Но мы встретимся, когда придет время. - Спасибо, - улыбнулся Ален. Мэвис смотрел им вслед, окруженный другими пассажирами и своими вещами. - Удачи вам, - крикнул он, но его голос потонул в шуме заработавших двигателей. Ален и Дженет медленно шли по взлетному полю. Позади с нарастающим ревом стартовал межпланетный корабль. Впереди лежал Ньюер-Йорк, и над скоплением жилых домов и деловых зданий высился шпиль. Теперь Ален чувствовал, что заканчивается дело, начатое им в тот воскресный вечер. И он больше не испытывал никакого стыда. - Что они с нами сделают? - спросила Дженет. - Мы все выдержим, - уверенно ответил Ален. - Главное, что мы уже другие. - А потом мы полетим к Майрону? - Конечно, полетим, - пообещал он. - Потом будет все в порядке. На краю взлетного поля, кроме мальчишек, стояли и другие люди: родственники пассажиров, мелкие служащие порта, случайные зеваки и полисмены. Ален и его жена подошли к ним и встали у ограды. - Я Ален Парсел, - объявил Ален с гордостью. - Я тот человек, который пошутил со статуей Майора Штрайтера. Хочу, чтобы все об этом знали. Переговариваясь и поглядывая на Алена не то изумленно, не то испуганно, люди начали расходиться. Остались только подростки: они стояли в стороне и молчали. Полисмен направился к телефонной будке. Ален, обняв жену, спокойно ожидал прибытия мобилей с легионерами. http://lib.nexter.ru