Филип К.Дик. Последний властитель --------------------------------------------------------------- Филип К.Дик. Последний властитель [= Высший пост;= Дублер президента]. Пер. - Л.Ткачук. Philip K.Dick. Top, Stand-by, Jop (1963) ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 --------------------------------------------------------------- Сознание снова возвращалось к нему. Возвращалось с трудом: груз веков, невыносимая усталость давили на него. Пробуждение было ужасным, но он не мог даже застонать. И тем не менее, он начинал ощущать радость. Восемь тысяч раз таким же образом он возвращался назад, и с каждым разом это становилось все труднее. Когда-нибудь он уже не сможет этого сделать. Когда-нибудь он навсегда нырнет в черный бассейн. Но не сегодня. Он все еще жив. Сквозь боль и безразличие приходило осознание очередной победы. - Доброе утро, - произнес звонкий голос. - Ну, не прекрасный ли сегодня день? Я отдерну шторы, и вы сможете взглянуть. Он мог видеть и слышать. Но не двигаться. Он тихо лежал и впитывал впечатления. Ковры, обои, лампы, картины. Стол и видеоэкран. Яркий солнечный свет струился в окно. Голубое небо. Далекие холмы. Поля, здания, дороги, фабрики. Рабочие и машины. Питер Грин был сдержанным деловым человеком. Но сейчас его юное лицо озаряла улыбка. - Сегодня предстоит много работы. Масса людей хочет вас видеть. Подписать счета. Принять решения. Сегодня суббота. Придут люди из дальних секторов. Я надеюсь, бригада обслуживания проделала хорошую работу. - Он быстро добавил. - Да, конечно, они сделали все, что нужно. По пути я переговорил с Фаулером. Все будет в порядке. Юный приятный тенор хорошо сочетался с ярким солнечным светом. Звуки и образы, но ничего больше. Он ничего не чувствовал. Попытался пошевелить рукой, но ничего не получилось. - Не беспокойтесь, - сказал Грин, уловив его страх. - Скоро вы будете в норме. Должны быть. Как мы сможем выжить без вас? Он расслабился. Видит бог, это случалось довольно часто и прежде. Но постепенно вскипала злость. Почему они не координируются? Получить все сразу, а не по кусочкам! Он обязан изменить их планы. И заставить их быть более организованными. Приземистый металлический автомобиль завизжал тормозами под окном и остановился. Люди в униформе высыпали из него, собрали полные охапки оборудования и заспешили к главному входу здания. - Они прибыли, - с облегчением воскликнул Грин. - Поздновато, а? - Дважды останавливали движение, - фыркнул Фаулер, входя. - Снова что-то произошло с сигнальной системой. Загородный поток смешался с городским, все временно остановились. Я хотел бы, чтобы вы изменили закон... Все вокруг него пришло в движение. Неясно вырисовывались очертания Фаулера и Маклина. Лица профессионалов озабоченно вглядывались в него. Его перевернули на бок. Приглушенное совещание. Напряженный шепот. Звон инструментов. - Здесь, - бормотал Фаулер. - Теперь здесь. Нет, это потом. Осторожней. Теперь пройдитесь здесь. Работа шла в напряженном молчании. Он ощущал их близость. Расплывчатые очертания. Его переворачивали туда-сюда, швыряли, как мешок с мукой. - О'кэй, - сказал Фаулер наконец. - Обмойте это. Снова длительное молчание. Он тупо глядел на стену, на чуть выцветшие голубовато-розовые обои. Старый рисунок, изображавший женщину в кринолине, с легким зонтиком над изысканной прической. Белая блузка с оборками, носки крохотных туфелек. Удивительно чистый щенок рядом с ней. Затем его повернули еще раз, лицом вверх. Пять призраков стонали и корячились над ним. Их пальцы летали, мускулы скрипели под рубашками. Наконец они выпрямились и отошли. Фаулер вытер пот с лица; все были в изнеможении. - Давайте, - проскрипел Фаулер. - Включайте. Удар потряс его. Он жадно глотнул воздух. Его тело выгнулось, затем медленно осело. Его тело. Он мог чувствовать его. Сделал пробные движения руками, коснулся лица, плеча, стены. Стена была реальная и твердая. Сразу же мир снова стал трехмерным. - Слава Богу, - с облегчением вздохнул Фаулер, как бы осев. - Как вы себя чувствуете? После краткой паузы он ответил: - Все в порядке. Фаулер попросил остальных членов бригады оставить их. Грин топтался в углу. Фаулер сел на край постели и раскурил трубку. - Теперь послушайте меня, - начал он. - У меня плохие новости. и я хочу о них сообщить, как вы всегда настаивали... откровенно. - Что же? - требовательно спросил он. И попытался двинуть конечностями. Но он уже знал. Под глазами Фаулера легли темные круги. Он был небрит. Лицо с квадратным подбородком осунулось и выглядело нездоровым. - Мы всю ночь провели на ногах. Работая над вашей двигательной системой. Мы привели ее в порядок, но это не надолго. Не более чем на несколько месяцев. Все приходит в негодность. Основные части не могут быть заменены. Когда они изнашиваются, их не починить. Мы можем припаять реле и провода, но не в состоянии сделать синапсические катушки. Их умели делать лишь несколько человек, но они умерли более двухсот лет назад. Если катушки перегорят... - Есть ли какие-либо изменения в катушках? - перебил он. - Еще нет. Только в районе двигателя. Особенно руки. То, что произошло с вашими ногами, может случиться и с руками и, в конце концов, со всей двигательной системой. Вы будете парализованы к концу года. Будете видеть, слышать и думать. И передавать сообщения. Но это все. Помолчав, он добавил. - Извините, Борс. Мы делаем все, что можем. - Хорошо, - согласился Борс. - Прощаю вас. Благодарю за искренность. Я догадывался. - Вы готовы спуститься к людям? Накопилось множество проблем. Они терпеливо ожидают вас. - Пошли. Он с усилием напряг свой мозг и сосредоточился на неотложных проблемах. - Я хочу, чтобы была ускорена исследовательская программа по тяжелому металлу. Она, как обычно, затягивается. Я намереваюсь снять часть людей с других работ и перебросить их на генераторы. Уровень воды скоро упадет. Я хочу запустить питающую энергию по линиям снабжения, пока она еще есть. Как только я упускаю что-либо из виду, все начинает разваливаться. Фаулер подал знак Грину, и тот быстро подошел. Вдвоем они склонились над Борсом, кряхтя от напряжения, подняли его и повели к двери. Затем - вниз по коридору и наружу. Здесь они поместили его в приземистую металлическую машину, маленький грузовичок. Его отполированная поверхность резко контрастировала с внутренностями: изнутри было заметно, что корпус деформирован, металл во многих местах покрыт пятнами коррозии. Машина из архаичной стали и пластика заворчала, когда мужчины прыгнули на переднее сиденье и повели автомобиль по главной дороге. Эдвард Толби вытер пот со лба, поправил рюкзак за плечами и, подтянув оружейный пояс, выругался. - Папа, - упрекнула его Сильвия. - Прекрати, пожалуйста. Толби яростно сплюнул в траву на обочине. Затем обнял дочь. - Извини, Сильви. Я не хотел никого обидеть. Проклятая жара. Поднимавшееся утреннее солнце ярко освещало унылую, пыльную дорогу. Облака пыли поднимались вокруг от их медленного движения. Они были страшно вымотаны. Лицо Толби побагровело и распухло. Незажженная сигарета свешивалась из уголка рта. Его большое, сильное тело упрямо наклонялось вперед. Хлопчатобумажная рубашка его дочери прилипла к рукам и груди, потемнев от пота на спине. Она еле переставляла ноги, обтянутые джинсами. Роберт Пенн плелся чуть сзади них, держа руки в карманах и не отрывая глаз от дороги. Он ни о чем не думал, оглушенный двойной дозой гексобарба, которую он принял в последнем лагере Лиги. Жара его убивала. По обеим сторонам дороги расстилались поля, травяные и камышовые пастбища, отдельные группки деревьев. Разрушенный фермерский дом. Древние, двухсотлетней давности останки бомбоубежища... Иногда попадалась грязная овца. - Овца, - констатировал Пенн. - Они съедают всю траву вокруг. Она уже не вырастет. - Теперь он фермер, - обратился Толби к дочери. - Папа, - сверкнула глазами Сильвия. - Не будь таким мерзким. - Это из-за жары, - Толби снова выругался, громко и тщательно. - Все дело не стоит того. За десять пинксов я вернусь назад и скажу им, что было много свиного пойла. - Может быть, и так, - мягко согласился Пенн. - Хорошо, ты возвращаешься, - проворчал Толби. - Ты возвращаешься и говоришь им, что это было свиное пойло. Они наградят тебя медалью. Может, повысят в чине. Пенн засмеялся. - Замолчите вы, оба. Впереди какой-то городок. Массивное тело Толби выпрямилось. - Где? Ладонью он прикрыл глаза от солнца. - Ей богу, она права. Деревня. И это не мираж. Видите, а? К нему вернулось хорошее настроение, он потер ладони. - Что сказать, Пенн? Пара кружек пива, несколько партий в дартс с местными селянами - может быть, мы сможем там переночевать? - Он облизал толстые губы в предвкушении всех удовольствий сразу. - Некоторые из деревенских девчонок любят околачиваться возле лавчонок с грогом... - Мне известен тот сорт девчонок, который вы имеете в виду, - откликнулся Пенн. - Те, что устали от безделья. Хотят встретить какого-то парня, который купит им фабричную одежду. Стоявший у дороги фермер с любопытством наблюдал за ними. Он остановил свою лошадь и оперся о грубый плуг, сдвинув шляпу на затылок. - Что это за город? - крикнул Толби. Фермер немного помолчал. Он был тощим и изможденным стариком. - Город? - повторил он, всматриваясь в незнакомцев. - Да, впереди. - Это прекрасный город, - начал фермер. - Вы уже бывали здесь прежде? - Нет, сэр, - ответил Толби. - Никогда. - Экипаж сломался? - Нет, мы путешествуем пешком. - Издалека идете? - Уже почти сто пятьдесят миль. Фермер оценивающим взглядом рассматривал тяжелые ранцы у них на спинах. Окованные туристские ботинки. Пыльную одежду и усталые, потные лица. Посохи из айронита. - Да, долгий путь, - наконец отметил он. - Куда же вы направляетесь? - Путешествуем до тех пор, пока нам не надоест, - ответил Толби. - Есть ли здесь место, где мы можем остановиться? Гостиница? Кабачок? - Этот город, - пояснил фермер, - зовется Ферфакс. В нем есть одна из лучших в мире лесопилок. Пара гончарных мастерских. Место, где можно купить одежду, сшитую машинами. Кроме того, оружейный магазин, где отливают лучшие пули по эту сторону Скалистых гор. И пекарня. Здесь также живут старый доктор и адвокат. И несколько человек с книгами, чтобы учить детей. Они пришли сюда лечить туберкулез, и переделали старый барак под школу. - А велик ли город? - поинтересовался Пенн. - Масса людей. Старики умирают, дети умирают. В прошлом году у нас была лихорадка. Умерло около ста детей. Доктор сказал, что она появилась из водной скважины. Мы закрыли ее, а дети все равно умирали. Доктор сказал, что виновато молоко. Увели половину коров. Свою я не дал. Я вышел сюда с ружьем и застрелил первого, пришедшего увести мою корову. Когда пришла осень, дети перестали умирать. Думаю, все из-за жары. - Конечно, из-за жары, - поддержал его Толби. - Да, здесь всегда жарко. Воды всегда не хватает. - Вы, парни, хотите пить? Юная леди выглядит довольно усталой. Под домом у меня есть несколько бутылей с водой. В грязи. Приятная и холодная. - Он заколебался. - Пинк за стакан. Толби засмеялся. - Нет, благодарим. - Пинк за два стакана, - предложил фермер. - Не интересуемся, - ответил Пенн. Он похлопал по своей фляжке и все трое снова двинулись в путь. - Пока. Лицо фермера ожесточилось. - Проклятые чужаки, - пробормотал он в сердцах и вернулся к пахоте. Город молчаливо изнывал от жары. Мухи жужжали, облепив бока очумелых лошадей, привязанных к колеям. Несколько автомобилей стояли, припаркованные. Люди бесшумно двигались по тротуарам. Пожилые исхудалые мужчины дремали на порожках домов. Собаки и цыплята спали в тени домов. Домики были небольшие, деревянные, сколоченные из досок, накренившиеся от старости, покореженные временем и непогодой. Всюду лежала пыль. Толстое одеяло сухой пыли лежало на стенах домов, унылых лицах мужчин и женщин. Двое исхудавших мужчин обратились к ним через открытую дверь. - Кто вы? Что вам нужно? Они остановились и достали свои документы. Мужчины просмотрели зашитые в пластик удостоверения личности, фотографии, отпечатки пальцев, даты. В конце концов вернули их обратно. - А, - кивнул он, - вы на самом деле из Лиги анархистов? - Совершенно верно, - подтвердил Толби. - И девушка? - мужчины жадными глазами разглядывали Сильвию. - Вот что мы скажем. Оставьте нам девушку на время, и мы избавим вас от подушного налога. - Не дурачьте меня, - проворчал Толби. - С каких это пор платят подушный или любой другой налог? - Он нетерпеливо устремился мимо них. - Где здесь лавчонка с грогом? Я умираю! Слева они увидели двухэтажное белое здание. Толпившиеся у его входа мужчины с растерянным видом наблюдали за ними. Пенн направился туда, за ним последовал Толби. Выцветшая, облупившаяся вывеска возвещала: "Вино и пиво на разлив". - То что нужно! - констатировал Пенн и провел Сильвию внутрь по ступенькам мимо сидевших на них мужчин. Толби последовал за ними, с удовлетворением освобождаясь от лямок вещмешка. Внутри было прохладно и сумрачно. У стойки бара сгрудились несколько мужчин и женщин, остальные сидели за столиками. Юнцов у стены играли в угадайку, хлопая своего товарища, стоявшего к ним спиной. Механическая гармоника хрипела что-то в углу. Изношенная до предела, уже пришедшая в негодность машина, функционировала с перебоями. За стойкой бара бездарный труженик подмостков создавал и разрушал смутные фантасмагории - морские пейзажи, горные пики, снежные долины, высокие холмы, обнаженную женщину, возвысившуюся, а потом растаявшую в одной из громадных грудей. Тусклые, неясные процессии, которых никто не замечал и на которые никто не обращал внимания. Покрытие стойки из невообразимо древнего пластика было все в пятнах и трещинах. Его антикоррозионная обшивка с внешней стороны стерлась. Миксер давно уже рассыпался вдребезги. Подавали только вино и пиво. Ни один из живущих в городе не знал, как нужно смешивать напитки. Толби направился к бару. - Пива, - заказал он. - Три пива. Пенн с Сильвией устало опустились на стулья у стола и снимали свои рюкзаки, в то время как бармен наливал Толби три кружки густого темного пива. Толби показал свое удостоверение и принес кружки на стол. Юнцы у стены прекратили игру. Они наблюдали, как трое пришедших потягивали пиво и расшнуровывали походные ботинки. Через некоторое время один из них нерешительно подошел. - Скажите, вы из Лиги? - Верно, - полусонно подтвердил Толби. Все вокруг внимательно наблюдали и слушали. Юнец сел напротив них, его товарищи возбужденно собрались вокруг. Загоревшие и мускулистые городские подростки, одуревшие от скуки. Их глаза впились в посохи из айронита, револьверы, тяжелые, обитые металлом, башмаки. Тихий шепот пронесся среди них. Им было лет по восемнадцать. - Как вы в нее попали? - внезапно спросил один из них. - В Лигу? - Толби откинулся на стуле, громко отрыгнул, нашарил спички в кармане и закурил. Он расстегнул пояс, и уселся поудобнее. - Нужно сдать экзамен. - А что для этого нужно знать? Толби передернул плечами. - Все обо всем. Он снова отрыгнул и задумчиво поскреб себе грудь меж двух пуговиц. Он ощущал внимание окружающих людей. Маленький старик с бородкой в очках с роговой оправой. За другим столом - огромный человек-бочка в красной рубахе и синих в полоску брюках. Молодежь, фермеры. Негр в грязной белой рубашке и брюках, с книгой под мышкой. Блондинка с тяжелым подбородком, видневшемся из-под вуали, с розовыми ногтями, в туфлях на высоких каблуках и туго облегавшем желтом платье, рядом с седым бизнесменом в темно-коричневом костюме. Высокий молодой человек, сжимавший руки юной черноволосой девушки с огромными глазами в белой блузке и юбке, ее маленькие босоножки валялись под столом. Голые, загорелые ноги были сплетены, и всем своим стройным телом она подалась вперед заинтересованная. - Вы же знаете, - неторопливо начал Толби, - как Лига была сформирована. Знаете, что в тот день мы сбросили правительство. Мы свергли их и разогнали. Сожгли все здания. И все записи. Миллиарды микрофильмов и бумаг. Огромные костры, горевшие неделями. И толпы маленьких белых существ, выплескивавшихся из разрушенных нами зданий. - Вы убивали их? - спросил человек-туша, плотоядно скривив губы. - Мы им дали уйти, они были не опасны. Они разбежались и забились в норы под скалами. - Толби рассмеялся. - Смешные маленькие насекомые. После этого мы вошли и собрали все пластинки и оборудование для изготовления записей. Клянусь богом, мы сожгли все. - И роботов, - сказал один из юнцов. - Да, мы уничтожили всех правительственных роботов. Их было не так уж и много. Их использовали только тогда, когда надо было интегрировать множество фактов. Глаза юноши чуть не вылезли из орбит. - Вы их видели? Вы были там, где разбивали роботов? Пенн засмеялся. - Толби имеет в виду Лигу. Это было двести лет назад. Юноша нервно оскалился. - Да, да. Расскажите нам о маршах. Толби опустошил кружку и поставил ее на стол. - Пива. Кружка была тут же наполнена. Он пробурчал слова благодарности и продолжил, вялым от усталости голосом. - Марши. Вот это действительно была вещь. Во всем мире люди собирались вместе, бросая все, чем занимались. - Это началось в Восточной Германии, - вмешалась блондинка с тяжелым подбородком. - Бунты. - Потом это перекинулось на Польшу, - робко вставил негр. - Мой дедушка часто рассказывал, как все сидели у телика и слушали. А ему об этом рассказывал его дедушка. Потом движение охватило Чехословакию, затем Австрию, Румынию и Болгарию. А там и Францию с Италией. - Франция была первой, - вдруг громко воскликнул маленький седой старичок в очках и с бородкой. - Они жили целый месяц без правительства. Люди поняли, что они могут жить без правительства! - Все началось с маршей и погромов правительственных учреждений, - уточнила черноволосая девушка. - Огромными толпами неорганизованных рабочих. - Россия и Америка были последними, - продолжал Толби. - Когда начался марш на Вашингтон, нас было около двадцати миллионов. Это были великие дни. И когда мы наконец двинулись, они не смогли нас остановить. - Многих они застрелили, - добавила блондинка. - Конечно. Но люди продолжали идти. И кричали солдатам: "Эй, Билл! Не стреляй!", "Эй, Джек! Это я, Джо!", "Не стреляйте, ведь мы ваши друзья!", "Не убивайте нас, присоединяйтесь к нам!" И клянусь Богом, через некоторое время так и произошло. Они не смогли стрелять в собственный народ. В конце концов они бросили оружие и ушли с нашего пути. - И тогда вы нашли укрытие, - почти беззвучно произнесла маленькая черноволосая девушка. - Да, мы нашли укрытие. Шесть. Три в Америке, одно в Британии и два в России. Десять лет мы искали последнее место - и будьте уверены, это было последнее место. - И что потом? - спросил юнец с выпученными глазами. - Потом мы все их взорвали. - Толби с трудом поднял свое массивное тело, зажав в кулаке кружку, тяжелое лицо полыхнуло темно-красным. - Все проклятые атомные бомбы во всем мире. Последовала напряженная пауза. - Да, - прошептал юнец. - Кажется, вы позаботились об этих воинственных людях. - Их больше нет, - произнес человек-бочонок. - Они ушли навсегда. Толби погладил свой айронитовый посох. - Может быть. А может быть, и не так. Как раз здесь могло остаться несколько. - Что вы имеете в виду? - поинтересовался толстяк. Толби поднял тяжелые серые глаза. - Пора вам, наконец, прекратить дурачить нас. Вы чертовски хорошо знаете, что я имею в виду. Ходят слухи, что где-то поблизости отсюда осталась стайка, скрывающаяся здесь. На лицах у всех появилось выражение удивления, затем возмущения. - Это ложь! - зарычал человек-бочка. Старичок в очках вскочил на ноги. - Никто из нас не имеет ничего общего с правительством! Мы все честные люди. - Вы не правы, - мягко укорил Толби один из юнцов. - Местный люд не любит необоснованных обвинений. Толби чуть приподнялся, сжав свой айронитовый посох. Пенн встал с ним рядом. - Если кто-то из вас что-то знает, - обратился Толби к толпе, - лучше скажите. Сейчас. - Никто ничего не знает, - заявила блондинка с тяжелым подбородком. - Вы говорите с честными людьми. - Верно, - кивнул негр. - Никто здесь ничего плохого не делает. - Вы спасли наши жизни, - добавила черноволосая девушка. - Если бы вы не свергли правительства, мы бы все погибли во время войны. Зачем же нам поддерживать их? - Верно, - пробурчал толстяк. - Нас бы не было в живых, если бы не Лига. Неужели вы думаете, что мы выступим против Лиги? - Идем, - сказала Сильвия отцу. - Пошли, - она поднялась и подтолкнула рюкзак Пенну. Толби воинственно заворчал и медленно поднял свой рюкзак. В комнате воцарилась гробовая тишина. Все замерли, наблюдая, как трое собрали свои вещи и двинулись к выходу. Миниатюрная черноволосая девушка остановила их. - Следующий город в тридцати милях отсюда. - Дорога заблокирована, - объяснил ее высокий спутник. - Несколько лет назад ее перерезали оползни. - Почему бы вам не переночевать на нашей ферме? У нас много комнат. Вы сможете отдохнуть и отправиться завтра утром. - Нам не хочется быть обманутыми, - пробормотала Сильвия. Толби и Пенн переглянулись, затем глянули на девушку. - Если вы уверены, что... мы вас не стесним... Человек-бочка подошел к ним. - Послушайте, у меня есть десять желтых слипов. Я хочу подарить их Лиге. В прошлом году я продал свою ферму и больше они мне не нужны. Я живу со своим братом и его семьей. - Он протянул Толби деньги. - Вот. Тот сделал протестующий жест. - Держите их при себе. - Сюда, - пригласил высокий юноша, когда они спустились по просевшим ступеням в сплошную пелену жары и пыли. - У нас есть автомобиль. Вон там. Старый автомобиль, на бензине. Мой отец сделал так, что он бегает на нефти. - Вы должны были взять слипы, - сказал Пенн Толби, когда они влезли в древний, помятый автомобиль. Вокруг них жужжали мухи. В автомобиле было жарко, как в бане - они едва могли дышать. Сильвия сделала себе подобие веера из свернутой бумаги, черноволосая девушка расстегнула блузку. - Зачем нам деньги? - искренне рассмеялся Толби. - За всю свою жизнь я никогда ни за что не платил. И вы тоже! Автомобиль дрогнул и медленно начал выползать на дорогу. Затем стал набирать скорость. Мотор натужно рычал. Вскоре они уже мчались на достаточно высокой скорости. - Видели их? - голос Сильвии еле перекрывал грохот. - Они отдали бы нам все, что у них есть. Мы спасли их жизни. Она указала на поля фермеров и их тощую скотину, высохшие злаки, старые осевшие дома. - Все они умерли бы, если бы не было Лиги. - Она с раздражением прихлопнула муху. - Они обязаны нам. Черноволосая девушка обернулась к ним, когда автомобиль устремился по разбитой дороге. Струйки пота змеились по ее загорелой коже. Полуприкрытая грудь вздрагивала в такт движению автомобиля. - Меня зовут Лаура Дэвис. Мы с Питом живем на старой ферме, которую его отец отдал нам, когда мы поженились. - В вашем распоряжении будет весь нижний этаж, - добавил Пит. - Электричества нет, зато есть большой камин. Ночи здесь холодные. Днем жарко, но с заходом солнца становится ужасно холодно. - Все будет хорошо, - пробормотал Пенн. От тряски у него появилось легкое головокружение. - Да, - согласилась девушка, и ее черные глаза сверкнули; Алые губы скривились, она наклонилась к Пенну, ее маленькое лицо осветилось каким-то странным светом. - Да, мы позаботимся о вас. В это мгновение автомобиль резко свернул с дороги. Сильвия вскрикнула. Толби скользнул вниз, зажав голову меж колен и свернувшись в клубок. У Пенна позеленело в глазах. Затем последовала головокружительная пустота, когда автомобиль нырнул вниз. Удар! Ревущий скрежет заполнил все. Титанический взрыв ярости подхватил Пенна и разбросал его останки во все стороны. И наступила тьма. - Опустите меня на эти поручни, прежде чем я войду внутрь, - приказал Борс. Бригада опустила его на бетонную поверхность и прикрепила магнитными защелками. Мужчины и женщины спешили по широким ступенькам массивного здания - главного офиса Борса. Вид этих ступенек радовал Борса. Ему нравилось останавливаться здесь и оглядывать свой мир. Цивилизацию, которую он заботливо сконструировал. Год за годом добавлял по кусочку с усердием и тщанием. Его мир был не велик. Долина, окруженная темно-фиолетовыми холмами, представляла собой чашу с ровным дном. За холмами начинался обычный мир. Выжженные поля. Разрушенные, заселенные бедняками города. Пришедшие в упадок дороги. Убогие домишки фермеров. Вышедшие из строя автомобили и оборудование. Изможденные люди, уныло плетущиеся в домотканых одеждах и лохмотьях. Он видел внешний мир. Он знал, как тот выглядит. На линии холмов заканчивались пустые лица, болезни, высохшие злаки, грубые плуги и примитивные орудия. Здесь, внутри кольца холмов, Борс построил точную и детализированную копию общества, исчезнувшего двести лет назад. Мира, каким он был во времена правительств, мира, поверженного Лигой анархистов. Подробная информация о том мире содержалась в его пяти синапсических катушках. В течение двух веков он тщательно восстанавливал этот мир, создал миниатюрные общества, блиставшие и шумевшее вокруг него. Дороги, здания, дома, промышленность, умершего мира, все фрагменты прошлого, построены его собственными руками, его металлическими пальцами, его мозгом. - Фаулер, - позвал Борс. Фаулер подошел. Он выглядел измученным. Глаза были воспаленные и красные. - Что случилось? Вы хотите войти внутрь? Над их головами прогрохотал утренний патруль. Цепочка черных точек на фоне солнечного, безоблачного неба. Борс с удовлетворением заметил: - Что за зрелище! - Пора, - заметил Фаулер, глянув на часы. Справа от них, между зелеными холмами вдоль шоссе шла колонна танков. Блестели дула орудий. За ними маршировали пехотинцы, их лица были скрыты масками противогазов. - Я думаю, - произнес Борс, - что не очень мудро и дальше доверять Грину. - Почему, черт возьми, вы говорите это? - Каждые десять дней я не действую. Поэтому ваша бригада может видеть, какой ремонт необходим, - озабоченно сказал Борс. - Я совершенно беспомощен в течении двенадцати часов. Грин заботится обо мне. Пока все в порядке. Но... - Но что? - Кажется мне, что в войсках должно быть больше охраны. Слишком много искушения может возникнуть у кого-нибудь. Фаулер хмыкнул. - Сомневаюсь в этом. Что сказать обо мне? Моя обязанность осматривать вас. Я легко мог бы подключить несколько проводов. Послать заряд через ваши синапсические катушки и вывести их из строя! Борс в бешенстве развернулся, затем сдался: - Верно. Вы могли бы это сделать. Через мгновение он спросил. - Но что бы это вам дало? Вы знаете, что я единственный, кто способен удерживать общество от развала. Я единственный, кто знает, как плановое хозяйство от беспорядочного Хаоса! Если меня не станет, все это погибнет, и у вас останутся пыль, руины и сорняки. Тот, внешний мир, ворвется сюда и все захватит! - Конечно. Так к чему же беспокоиться о Грине? Внизу прогрохотали грузовики с рабочими. Мужчины в зелено-голубоватых рубашках с закатанными рукавами, с орудиями труда. Группа шахтеров, отправлявшихся в горы. - Внесите меня внутрь, - резко бросил Борс. Фаулер позвал Маклина. Они подняли Борса и внесли его в здание, вниз по коридору, в офис. Чиновники и техники с почтением уходили с дороги при виде огромного, изъеденного ржавчиной бака. - Все в порядке, - нетерпеливо бросил Борс. - Все свободны. Фаулер и Маклин оставили роскошный офис с шикарными коврами, мебелью и драпировками, с полками, забитыми книгами. Борс уже склонился над своим письменным столом, разбирая горы донесений и бумаг. Фаулер покачал головой, когда они шли по холлу. - Он уже долго не протянет? - Моторная система? Мы не можем усилить... - Нет. Я имею в виду другое. Он разрушается в области мозга. Он уже не выдерживает напряжения. - Как и все мы, - пробормотал Маклин. - Управление всем этим легло тяжелым бременем на него. Ведь он знает, что, как только он умрет, все начнет трещать по швам. Колоссальная работа - пытаться поддерживать развитие образцового мира в полной изоляции. - Он уже давно умирает, - сказал Маклин. - Рано или поздно мы столкнемся с этой ситуацией, - размышлял Фаулер, мрачно проводя пальцами по лезвию большой отвертки. - Он уже износился. Рано или поздно кто-нибудь вмешается. Так как он продолжает разлагаться... Один перепутанный провод... Он засунул отвертку обратно за пояс, где были плоскогубцы, молоток и паяльник. - О чем ты? Фаулер засмеялся. - Он заставит меня сделать это. Один перепутанный провод - и пуффф! Но что потом? Это большой вопрос. - Может быть, - мягко заметил Маклин, - тогда мы с тобой сможем оставить эту крысиную возню. Ты, я, все остальные. И жить как люди. - Крысиная возня, - прошептал Фаулер. - Крысы, бегающие в лабиринте. Делающие фокусы в ответ на понукания, задуманные кем-то. Маклин перехватил взгляд Фаулера. - Кем-то из другого вида. Толби попытался повернуться. Тишина. Что-то капало. Его тело придавила балка. Он был со всех сторон зажат в искореженном автомобиле. И висел головой вниз. Автомобиль лежал на боку за дорогой в овраге, зажатый между двумя деревьями. Изогнутые стойки и искореженный металл вокруг. И тела. Толби рванулся из последних сил. Балка поддалась и ему удалось сесть. Ветка дерева пробила лобовое стекло. Черноволосая девушка, все еще обернувшаяся к заднему сидению, была прошита ею насквозь. Ветка, пробив ее спину и грудь, вошла в спинку сидения, и она вцепилась в нее обеими руками. Голова ее свесилась, рот полуоткрылся. Мужчина возле нее также был мертв. Руки его отрезало лобовое стекло. Бесформенной кучей он лежал среди остатков приборной панели и кровь вытекала из его тела. Шея у Пенна была сломана, как гнилая ручка метлы. Толби отодвинул его труп в сторону и осмотрел свою дочь. Сильвия не шевелилась. Приложив ухо к ее груди, он прислушался. Она была жива - сердце слабо билась. Грудь едва подымалась и опускалась. В том месте на ее руке, где сочилась кровь, он наложил повязку. Она вся была в порезах и царапинах, одна нога подвернулась, явно сломанная. Волосы в крови, одежда изорвана. Но она была жива. Он толкнул согнутую дверь и вывалился из машины. Огненный язык послеполуденного солнца лизнул его, и он заморгал. Затем стал вытаскивать ее тело. Послышался какой-то звук. Толби замер, взглянув вверх. Что-то приближалось. Жужжащее насекомое, которое быстро снижалось. Он оставил Сильвию и припал к земле, осмотрелся и неуклюже двинулся вниз по оврагу. Он скользил, падал и катился среди зеленых ветвей и бесформенных серых валунов. Стиснув револьвер, задыхаясь, Толби лег в тени, вглядываясь вперед и хватая ртом воздух. Насекомое приземлилось. Маленький реактивный самолет. Зрелище поразило его. Он слышал о реактивных самолетах, видел их фотографии. Был проинструктирован на исторических курсах в лагерях Лиги. Но увидеть реактивный самолет своими глазами!... Из него высыпали солдаты. В униформе. Они развернулись цепью вдоль дороги и, слегка пригнувшись, начали пробираться к месту аварии. У них в руках были тяжелые винтовки. Достаточно профессионально они сняли дверь автомобиля и забрались внутрь. - Один ушел, - донеслось до него. - Должен быть где-то поблизости. - Взгляни, этот живой! Это женщина. Начала выбираться. Все остальные мертвы. Яростное проклятие. - Чертова Лаура! Она должна была выпрыгнуть! Маленькая фанатичная дурочка! - Может быть, у нее не было времени. Боже праведный, этот сук прошил ее насквозь. Ужас и отвращение. - Мы не сможем освободить ее. - Оставьте ее. - Офицер, руководивший ими, взмахнул рукой, отзывая мужчин от автомобиля. - Оставьте их всех! - Что делать с раненой? Вожак заколебался. - Надо ее добить, - наконец решил он. Он взял винтовку и поднял приклад. - Остальным рассыпаться в цепь и попытаться схватить ушедшего. Он, вероятно... Толби выстрелил, и офицер сложился вдвое. Нижняя часть его тела медленно заскользила вниз, верхняя разлетелась на куски. Толби перевернулся и начал стрелять, крутясь. Прежде чем остальные в панике отступили к реактивному самолету и захлопнули люк, ему удалось застрелить еще двоих. На его стороне было преимущество внезапности. Теперь оно исчезло. Их было больше - он был обречен. Насекомое уже поднялось в воздух. Они легко смогут засечь его сверху. Но он должен был спасти Сильвию. В этом состояла его главная задача. Толби спустился вниз на сухое дно оврага. Он бежал без цели; ему некуда было идти. Он не знал местности, а пешком далеко не уйдешь. Поскользнувшись, он упал головой вниз. Боль и темнота. Он привстал на коленях. Револьвер исчез. Вместе с кровью он выплюнул несколько выбитых зубов. Толби дико уставился в пылающее послеполуденное небо. Жужжа, насекомое удалялось к далеким холмам. Оно уменьшилось, стало черной точкой, мушкой, а затем исчезло. Толби подождал еще минуту, затем начал пробираться по оврагу к разбитому автомобилю. Они улетели за помощью и вскоре вернутся. У него оставался единственный шанс. Если ему удастся оттащить Сильвию вниз по дороге в укрытие. Может быть к ферме. Назад, к городу. Толби добрался до машины и застыл, изумленный и окаменелый. В машине по-прежнему оставалось три тела - два на переднем сиденьи и Пенн на заднем. Но Сильвия исчезла. Они забрали ее с собой. Туда, откуда прилетели. Ее тащили к насекомому с реактивным двигателем - следы крови вели от автомобиля вверх к кромке оврага. Содрогнувшись от ярости, Толби пришел в себя. Он залез в машину и снял револьвер Пенна с пояса. Посох Сильвии из айронита лежал на сидении. Он взял и его. Затем Толби пошел вниз по дороге, медленно и с опаской. Мрачная мысль билась в его мозгу. Он нашел то, за чем их послали: мужчин в униформе. Они были организованны и охраняли центральную власть. В новом, только собранном реактивном самолете. За холмами было правительство. - Сэр, - окликнул его Грин. Он озабоченно пригладил свои короткие белесые волосы, его юное лицо исказилось. Повсюду толпились горожане, техники и эксперты. Командиры были заняты повседневной рутинной работой. Грин протиснулся сквозь толпу к столу, где сидел Борс, поддерживаемый двумя магнитными стойками. - Сэр, - снова произнес Грин. - Что-то случилось. Борс поднял глаза, оттолкнув пластину из металлической фольги, и положил стило. Его глазные яблоки задергались, где-то глубоко внутри туловища взвыл мотор. - Что же? Грин подошел ближе. На его лице было выражение, которого Борс никогда прежде не видел. Выражение страха и мрачной решительности. Остекленевший, фанатичный взгляд, будто его плоть превратилась в камень. - Сэр, разведчики вошли в контакт с группой из Лиги, двигавшейся к северу. Они встретили их у Ферфакса. Инцидент произошел сразу же за первым препятствием на дороге. Борс молчал. Со всех сторон чиновники, эксперты, фермеры, рабочие, промышленники, солдаты, всевозможный люд, все разговаривали, бормотали и нетерпеливо протискивались вперед, пытаясь добраться до стола Борса. Отягощенные грузом проблем, требовавших разрешения. Повседневный груз забот... Дороги, фабрики, медицинский контроль. Ремонт. Строительство. Производство. Координация и планирование. Чрезвычайные проблемы, которые Борсу необходимо было срочно рассмотреть и решить. Проблемы, которые нельзя было отложить на более поздний срок. - Уничтожена ли группа Лиги? - спросил Борс. - Один ее член убит. Один ранен и доставлен сюда. - Грин поколебался. - Один сбежал. Борс довольно долго молчал. Вокруг него сновали и бормотали люди, но он их не замечал. Он тотчас притянул видеосканер и захватил открытый канал. - Один сбежал? Эти слова мне не нравятся. - Он застрелил троих наших разведчиков, включая командира отряда. Остальные перепугались. Они захватили раненую девушку и возвратились. Борс поднял массивную голову. - Они совершили ошибку. Им следовало засечь того, кто сбежал. - Они впервые столкнулись с такой ситуацией. - Знаю, - сказал Борс. - Но лучше было не трогать их вовсе, чем взять двоих и позволить третьему уйти. - Он повернулся к видеосканеру. - Дайте сигнал тревоги. Закройте фабрики. Вооружите рабочие команды и всех фермеров, умеющих держать оружие. Перекройте все дороги. Женщин и детей в подземные убежища. Подвезти тяжелые пушки и боеприпасы. Приостановить выпуск всей невоенной продукции и... - Он подумал. - Арестовать всех, кто находится под подозрением. Расстрелять всех, кто находится в списке "Ц". Он оттолкнул сканер. - Что это будет? - спросил потрясенный Грин. - То, к чему мы готовились. Тотальная война. - У нас есть оружие! - ликующе воскликнул Грин. - В течение часа здесь будет десять тысяч человек, готовых сражаться. У нас есть реактивные самолеты и тяжелая артиллерия. Бомбы. Бактериологическое оружие. Что такое Лига? Масса людей с рюкзаками на плечах! - Да. Масса людей с рюкзаками на плечах, повторил вслед за ним Борс. - Что они смогут сделать? Как может организоваться толпа анархистов? У них нет структуры, контроля, нет центральной власти. - В их руках весь мир. Миллиард человек. - Индивидуумы! Всего лишь клуб! Свободное членство. У нас же - дисциплинированная организация. Все звенья нашей экономики действуют с максимальной эффективностью. Мы... вы... держим все под контролем. Все, что вам нужно сделать, это отдать приказ. Привести машину в действие. Борс кивнул. - Верно. Анархисты не могут координировать свои действия. Лига не может превратиться в организованную структуру. Это и есть парадокс. Правительство анархистов... на самом же деле - антиправительство. Вместо того, чтобы править миром, они бродят повсюду, чтобы убедиться, что ими никто не управляет. - Собака на сене. - Как ты сказал, это действительно клуб абсолютно неорганизованных индивидуумов. Без законов и центральной власти. Они не составляют общества - они не могут управлять. Все что они в состоянии делать, это мешать тем, кто пытается что-то построить. Творцы беспорядка. Но... - Но что? - Так было и двести лет назад. Они были не организованы. Безоружны. Огромные неорганизованные толпы, без дисциплины и управления. Тем не менее, они свергли все правительства. Во всем мире. - У нас целая армия. Все дороги заминированы. Тяжелые орудия. Бомбы. Бактерии. Все мы - солдаты. Мы составляем единый вооруженный лагерь! Борс о чем-то задумался. - Ты говоришь, что один из них здесь? Один из агентов Лиги? - Юная девушка. Борс сделал знак ближайшей бригаде обслуживания. - Проводите меня к ней. Я хочу поговорить с ней в оставшееся время. Сильвия молча наблюдала, как мужчины в униформе что-то вносили в комнату, кряхтя. Они подошли к кровати, составили вместе два стула и заботливо положили на них свой массивный груз. Затем быстро пристегнули защитные распорки, связали стулья, ввели в действие защелки и слегка отс