дивлением обнаружив, что ноги его слушаются, он попробовал бежать. Сзади послышались одобрительные выкрики. Уже у самого края он раскинул руки и прыгнул вперед, как будто ныряя. Завыл ветер, брызги ударили ему в лицо, потом все исчезло. 4 Грозный рев урагана... Темнота... Беспомощно, как тряпка, он повис на деревянной балке. Все вокруг ревело так, что одна только сила звука могла сдвинуть его с места, подхватить и кружить как щепку; тонкий луч света падал лишь на эту деревянную балку, которая вклинивалась в стену острых скал; внизу поднимались волны. Вэлли крепко обхватил колени руками, и в ту же секунду вода настигла его, подхватила и закружила. Волна жадно подхватывала человеческое тело, потом бросала его, и он ждал следующего удара. В полном отчаянии, задыхаясь, Вэлли все же стал карабкаться вверх по этой балке, а тем временем вода внизу опять поднималась. Из последних сил он рванулся к скале, зацепился, подтянулся и обхватил камень руками и ногами. Теперь вода поднялась только до пояса. Пальцы Вэлли заскользили по камню. Темнота и страшный грохот. Все равно его никто не услышит, но еще одну волну он не переживет. Вэлли попытался закричать, но вышел какой-то напряженный хрип: "Недомерок! Помоги!" Внезапно все стихло. Волн больше не было. Вэлли решил, что оглох или уже умер. Боль в груди была просто невыносима. Он сползал по скале все ниже и ниже. Тьма вокруг рассеивалась. Вэлли уже мог различить скалы, деревянную балку внизу, опять крутые каменные склоны, валуны, огромные, как дом, и совсем маленькие, не больше булыжника. Везде валялись какие-то обломки: балка, которая оказалась частью корабельной мачты, доски, стволы деревьев; здесь царил полнейший хаос. Вся эта гора была похожа на какую-то мусорную кучу, устроенную великанами, а Вэлли сидел на ней, как муха. Боль в груди стала невыносимой. Каждый, даже самый слабый вздох казался Вэлли последним. Свет падал непонятно откуда, но он сверкал все ярче и ярче, как снег под солнцем. В его лучах мерцал камень и зеркально светилось дерево. Сверху нависали скалы. Внизу сияло застывшее великолепие хрусталя и серебра, переливающиеся всеми цветами радуги острые льдины. Ужасные волны, бушевавшие почти под ногами, застыли и образовали глубокие ущелья темного зеленовато-синего обсидиана, деревянные обломки переливались ярко-голубым, а вдалеке темнели и становились совсем черными. В воздухе мерцали мириады светящихся точек, как будто алмазная дымка. Вэлли находился в самом сердце водопада, под водой: он стал свидетелем чуда. Но сейчас он не мог оценить это чудо. Увидев ровный участок, он попытался забраться на него, но не хватило сил. Изо рта, причиняя невыносимую боль, хлынул поток воды. Его стошнило. Потом он лег и затих, время от времени шумно вдыхая полной грудью. Постепенно Вэлли пришел в себя. Боль отпустила, и он поднял голову, осматривая этот безмолвный хрустальный собор, ледяную пещеру, которая светилась, как дворец Снежной Королевы. Скала под ним круто обрывалась вниз. Повсюду вздымались огромные окаменевшие волны - как злые великаны, рассерженные тем, что им не дали поймать добычу. - Ну вот ты и добрался, - раздался голос мальчика. - Жив, хотя и не совсем здоров. Он сидел, поджав под себя ноги. Его камень, казалось, был выше, ровнее и удобнее, чем тот, на котором сидел Вэлли. В руке он держал все тот же прутик. В насмешливой улыбке опять показалась дырка между его зубов. - Похоже, я умираю, - слабым голосом сказал Вэлли. Ему было все равно. Каждому человеку положен свой предел, а он подошел уже к самому краю. Пусть боги играют с кем-нибудь другим. - Ну, это можно поправить, - сказал мальчик. - Встань. Поколебавшись, Вэлли подчинился. Он с трудом поднялся на свои израненные, кровоточащие ноги, выпрямиться он был еще не в силах. - Да! Ну и потрепало тебя! - Мальчик взглянул на Вэлли и оборвал листок со своего прутика. Вэлли почувствовал, что наступает исцеление. Все его тело окатила теплая волна. Сначала она унесла тяжелый молот, который стучал в голове, потом с глаз упала пелена, все зубы опять твердо сидели на своих местах, сломанные ребра срослись, растянутые связки перестали болеть, порезы закрылись, раны зажили, а распухшие яички опять сократились до своих нормальных размеров. Чудо окатило его с головы до ног и ушло в землю. Вэлли окинул себя взглядом, потом сел и стал рассматривать ноги. Гораздо лучше, но все же до полного выздоровления еще далеко. Такими же опухшими остались глаза, а ушибы, хотя и не болели так сильно, как прежде, но все же чувствовались. Внутри все пришло в норму, но снаружи он до сих пор представлял собой ужасное зрелище, и идти, пожалуй, будет тяжеловато. - Давай еще разок! - потребовал он. - Ты выдохся на полдороге. Мальчик нахмурился. - Ад помог вам гораздо больше, чем рай, мистер Смит. Кое-какие памятки я все же оставлю. Спорить с этим было бесполезно. Вэлли новыми глазами посмотрел на внезапно остекленевший водопад. Он попал сюда и остался жив благодаря чуду. Потребуется еще одно, чтобы выбраться отсюда. Интересно, откуда падает этот свет? Впрочем, боль все еще чувствовалась, а теперь к ней прибавились и гнев, и возмущение. - Ты доказал свою веру, - произнес мальчик. Упираясь в острые колени тонкими, как тростинки, руками, он задумчиво смотрел на Вэлли. - Ты говорил, что вера - это попытка оправдать страдание существованием некоего высшего предназначения. Ты все еще так думаешь? - А мне казалось, тебя это забавляет, - язвительно ответил Вэлли. - Будь осторожен! - Теперь в его хмуром взгляде была угроза. - Извини, - пробормотал Вэлли, не чувствуя себя слишком виноватым. - Ты что, устроил мне проверку? - Я доказывал, что ты годен. Ты сам это доказал. У тебя крепкое тело, но настоящая крепость - это не только мышцы и кости. - Он усмехнулся. Богине не нужен воин, который будет собирать совет, когда угрожает опасность. А ты продемонстрировал большое мужество и упорство. - Получается, что три дня назад я на это был не способен? - Вэлли исследовал камень, пытаясь найти гладкое место, чтобы встать на колени. Он решил, что должен стоять на коленях. - Конечно, способен, - ответил бог. - Но ты этого не знал. А теперь знаешь. Но хватит об этом! Итак, ты доказал свою веру и согласился выполнить задание, так? Наградой будет все, что пожелаешь, - власть, богатство, физическое совершенство, долгая жизнь, счастье... Твои молитвы будут услышаны. Если выполнишь задание. В противном случае - смерть или нечто, что хуже смерти. Вэлли вздрогнул, хотя и не почувствовал холода. - Кнут и пряник, да? - Точно. Теперь ты знаком и с тем, и с другим. Впредь тебе придется самому зарабатывать свои награды. - Кто ты? Малыш улыбнулся, вскочил на ноги и поклонился, взмахнув прутиком, как придворный - украшенной перьями шляпой. Но перед Вэлли был всего лишь костлявый голый мальчик. - Я - полубог, младшее божество, архангел - как тебе больше нравится. Если хочешь, зови меня "господин", но мое настоящее имя тебе знать нельзя. - Он опять сел. - Мне нравится именно такое обличье, оно смешное и не напугает тебя. Это не произвело на Вэлли никакого впечатления. - Хватит играть со мной в игры. Я бы скорее поверил в тебя, если бы ты больше походил на бога, если бы у тебя был нимб... Он зашел слишком далеко. Мальчик рассердился. - Как хочешь, - сказал он. - Вот тебе нимб. Здесь и раньше было светло. Теперь же пещера засияла так ослепительно, словно в ней зажглась звезда. Мальчик так и остался мальчиком, но на мгновение просияла его божественная сила, и этого было достаточно, чтобы внушить любому из смертных низкий животный ужас. В этом волшебном свете Вэлли увидел существо, чей возраст трудно себе представить: поднимаясь из глубины времен, тех что предшествовали образованию галактик, он уходит далеко вперед, туда, где уже не различить мерцания этих кратких фейерверков; разум, коэффициент умственного развития которого исчисляется триллионами, он знает каждую мысль каждого живого существа во вселенной; силу, которая одним движением пальца способна уничтожить целую планету; благородство и чистоту, рядом с которыми человечество превращалось в звериное стадо; холодный рассудок, который ничто не в силах побороть; жалость, незнакомую людям, он знает все страдания смертных и их причины, но эти страдания неизбежны, они вызваны самой сутью человеческого существа, и поэтому их невозможно предотвратить. Потом Вэлли почувствовал что-то еще - что-то, что глубже глубины и тяжелее тяжести, для чего не найти слов; то, что для смертного - лишь скука и смирение, а на самом деле это - оборотная сторона бессмертия, груз всезнания, бесконечность лежащего впереди будущего, когда ничто не может удивить и нет конца, даже когда кончится время, никогда, никогда, никогда... Вэлли обнаружил, что лежит, распростершись на камне, в страхе бормоча слова раскаяния и умоляя о милосердии, о прощении. Ноги и руки дрожали. Ему хотелось спрятаться, умереть, зарыться в землю. Он пробежал бы бегом всю дорогу обратно до тюрьмы, если бы это помогло ему избавиться от воспоминаний об увиденном величии. Прошло много времени, прежде чем он пришел в себя. Когда зрение вернулось к Вэлли и он смог подняться на колени, маленький мальчик сидел на том же месте, но теперь его внимание было обращено на стену сверкающего хрусталя, которая когда-то была водопадом. Повинуясь движениям его руки, глыбы отделялись и выстраивались в бесконечную решетку, которая завораживала ум многомерностью пространства. Скульптура божества... Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы голова у Вэлли закружилась. Он быстро отвернулся. - Господин! - прошептал он. - А! - Удовлетворенно улыбаясь, костлявый мальчик повернулся к нему. Он не стал ждать извинений. - Я вижу, ты уже пришел в себя. Смотри, ты опять содрал кожу. Ну вот, теперь, когда мы разобрались с твоей душой, более или менее подлечили тело, выяснили твою философскую позицию, может быть, пора заняться делом? - Да! - "Да"... А дальше?.. - Да, господин, - сказал Вэлли смиренно, как только мог. Боги явно не благоволят к смертным, если те наглы и самоуверенны. Упершись локтем в коленку, мальчик взмахнул рукой, как будто собираясь начать рассказ. - Так вот, Шонсу был очень сильным воином. Сейчас в Мире, пожалуй, нет никого сильнее, чем он, - полубог замолчал, как будто размышляя. - Возможно, есть еще один такой же. Трудно сказать, увидим. - Он хитро усмехнулся. - У Шонсу было задание, миссия. Он не сумел ее выполнить, и наказанием стала смерть. Вэлли уже открыл рот, но мальчик заговорил опять: - Ты не должен сомневаться в справедливости богов! - Это было сказано таким голосом, что у Вэлли пропало всякое желание возражать. - Да, господин. - Богиня хочет, чтобы ты сделал то, чего не смог сделать Шонсу. Интересно, какие вопросы можно ему задавать? - Господин, но почему я? Как я попал сюда и зачем? Как могу я победить там, где величайший... Мальчик поднял руку. - Ты ждешь объяснений? - резко сказал он. - Ты не понял даже того, что происходит в храме, не говоря уже о том, что творится здесь. Я остановил время, чтобы мы могли поговорить, но для тебя оно идет по-прежнему, и если я начну сейчас объяснять, то ты умрешь от старости, так и не выбравшись отсюда. - Он вздохнул. - Правда - это как драгоценный камень, мистер Смит, у нее множество граней. Если я покажу тебе только одну грань, будет ли тебе этого достаточно и сможешь ли ты всегда помнить, что это - только одна и что существует еще множество других? - Я попробую, господин, - ответил Вэлли. Он наконец-то удобно устроился на камне и сидел, свесив ноги над бездной. Мальчик посмотрел на него задумчиво. - Ты понимаешь, - начал он, - что жизнь - хорошая вещь, и в то же время ты осознаешь неизбежность смерти. Ты знаешь, что электрон - это и частица, и волна одновременно. Ты знаешь, что человеком движут любовь и желание, это - самое прекрасное, что у него есть. Они почти всегда нераздельны. Ты умеешь согласовывать несовместимые истины, да? Вэлли молча кивнул. - Ну что ж... Я намекал тебе пару раз. - Шахматы и игра в бридж? Боги тоже играют в игры? - Вэлли не хотелось в это верить: ведь тогда получится, что вся история человечества лишь развлечение богов!.. - Я показал только одну грань камня, - сказал мальчик. - Пусть это будет аллегорией. Кто-то пошел с плохой карты, как у тебя во сне. Но нет такого закона, по которому нельзя выиграть, если пошел не с той карты! Видишь ли, в делах богов не бывает случайных совпадений и неожиданностей, но иногда бывает необычное. Ты - это необычное. Вот поэтому и стало возможным заполучить тебя. Это все, что я могу тебе сказать. В его взгляде была неприязнь. - Не пытайся создать новую религию - для тех, с кем говорят боги, всегда существует такая опасность. Видишь ли, если на одной грани определенные... силы... противостоят друг другу, то на других гранях камня они могут быть союзниками. Тяжело понять, да? - Вэлли кивнул. Тяжело - это не то слово. - Может быть, существует множество граней, для которых все это вообще не важно. Так что не думай, что ты - всего лишь песчинка. Вспомни свой прошлый мир: когда закованные в броню воины с квадратными подбородками начинали играть в войну, была ли это только игра? - И да, и нет, господин, - Вэлли улыбнулся. Казалось, мальчику это понравилось. - Ну, хорошо. Давай пойдем дальше. Разобраться во всем - это не главное. Ты доказал свое мужество. У тебя есть тело Шонсу, есть его язык, но тебе дадут и его умение. Достоин ли ты такой участи? Вэлли подумал, что это, наверное, самое странное собеседование за всю историю галактики - какая бы галактика это ни была. Голый мальчик задает вопросы голому мужчине, они сидят на скале внутри застывшего водопада. - Я лучше, чем Хардуджу. А больше мне сравнивать не с кем. Мальчик пробормотал в адрес Хардуджу что-то непонятное. - У каждого цеха есть свои сутры, - сказал он. - Как правило, первая из них содержит свод законов. Когда мальчик становится воином, он клянется выполнять эти законы воинов. Слушай! Он одним духом выпалил длинный список обещаний. Вэлли слушал в смятении, и скептицизм его возрастал. Воины - это, похоже, нечто среднее между храмовниками и бойскаутами. Ни один смертный никогда не сможет во всем следовать этим заповедям... Вэлли Смит уж точно не сможет. Заповедь Я вечно буду верен воле Богини, воинским сутрам и законам Народа. Я буду сильным с сильными, добрым со слабыми, щедрым к беднякам и безжалостным к злодеям. Я не совершу ни одного постыдного поступка и никогда не пройду мимо дела чести. Я всегда буду справедлив к людям. А для себя мне большего и не надо. Я буду доблестным в несчастье И смиренным - в благоденствии. Жить я буду с радостью. Умру - достойно. - Я дам такую клятву, - сказал Вэлли осторожно. - Надеюсь, я смогу всему этому следовать, если такое вообще возможно для человека Но все-таки это скорее заповеди богов, чем простых смертных. - Воины вообще склонны к суровым клятвам, - зловеще сказал мальчик и долгим, неотрывным взглядом вперился в лицо Вэлли, так, что тот в конце концов задрожал. - Да, - сказал он наконец, - тебе придется очень и очень постараться. Ты - Седьмой, ты - на самом верху, и значит, ты не сможешь привыкать ко всему постепенно, как юнец, начинающий с младших ступеней. Опыт твоей прошлой жизни вряд ли здесь пригодится. Ты должен понять, что в борьбе со злом могут потребоваться самые жесткие меры, спокойных доводов разума будет явно недостаточно. - Ну, об этом у меня есть кое-какие представления, - возразил Вэлли. - Мой отец был полицейским. Маленький бог откинулся на своих тонких ручках назад и рассмеялся длинным, по-детски звонким смехом, причину которого Вэлли никак не мог понять. Хрустальные горы отозвались эхом, и вся пещера зазвенела. - Вы продвигаетесь, мистер Смит! Ну что ж, хорошо. Значит, первое, что ты должен сделать, - это вернуться в храм и убить Хардуджу. Но это еще не задание! Это - твой долг перед Богиней и знак Ее милости к тебе. Правитель храмовой стражи совершенно невыносим. Конечно, Богиня без труда смогла бы избавиться от него, - сердечный приступ или яд, - но на его примере следует поучить остальных. Можно поразить его молнией, но это - слишком помпезно. Чудеса должны быть мягкие и ненавязчивые. А в том, что появится более сильный воин и казнит его открытой казнью, есть своя справедливость. Ну что, справишься ты с этим? - Это будет для меня удовольствием, - ответил Вэлли, удивляясь самому себе; но жирное красное лицо с выражением злобной радости так и стояло у него перед глазами. - Мне потребуется какое-то оружие, желательно, напалм. Мальчик улыбнулся и покачал головой. - У тебя будет вот это оружие, - провозгласил он, отрывая еще один листочек со своего прутика. Рядом с Вэлли на камне лежал меч. Серебряный эфес был украшен золотом, гарда представляла собой какого-то геральдического зверя, выполненного так искусно, что виден был каждый мускул, каждый волосок. В когтях зверя синим солнцем светился огромный драгоценный камень. Зрелище было просто изумительным. Вэлли с благоговением взял меч и вынул его из ножен. Клинок - это полоса лунного света, по которой тянутся картины, изображающие сражения героев с чудовищами. Он вспыхивал и сиял ярче, чем хрустальная пещера. Это был поистине шедевр, такой же, как работы Рембрандта или да Винчи. Нет, Челлини: одна из жемчужин в короне мировой империи. Вэлли не мог точно сказать, что потрясло его больше - красота этого чуда или его возможная стоимость Он поднял голову и изумленно сказал: - Это великолепно! Никогда в жизни я не видел ничего прекраснее. - За такие вещи приходится платить, вот увидишь, - усмехнулся мальчик. - Стоит тебе пройти мимо, и каждый жулик начнет точить нож. Каждый воин захочет вызвать тебя на поединок, чтобы его заполучить. Такая перспектива радовала мало, особенно если учесть, что воины выполняют обязанности полицейских. - Да, конечно, - осторожно сказал Вэлли. Интересно, что боги сделают с ним, если меч украдут? - Первый же претендент его и получит. Я лучше обращаюсь с бильярдным кием, чем с таким оружием. Я ведь не воин, господин. - Я обещал, что у тебя будет искусство Шонсу, - ответил мальчик и оторвал еще один листок. Вэлли ничего не сделал, но меч оказался у него в руке. Он так и остался произведением искусства, но, кроме того, теперь он превратился в непревзойденный инструмент - не только да Винчи, но и Страдивари. Он стал на удивление легким. Вэлли вскочил на ноги и взмахнул мечом. Стойка... Выпад... Парирование... Ответный удар! Вэлли твердо держал меч в руке. В этом оружии гармонично сочетались и гибкость, дающая силу, и прочность, благодаря которой клинок оставался острым. Таким мечом можно бриться, но Вэлли это уже не понадобится. Невероятное совершенство конструкции, исполнения и материала; он примерно на палец длиннее, чем обычные мечи, и таким образом достигается равновесие между клинком и изысканно украшенным эфесом. Большая длина не портит оружия, потому что металл, из которого оно сделано, очень прочный. У Вэлли длинные руки, ему легко будет вынимать меч из ножен, и благодаря этому Шонсу станет еще более опасным противником. Сами собой на ум ему пришли слова из четвертой сутры, которая называется "О том, как обращаться с мечом": "В мече заключена жизнь воина и смерть его недругов". Вэлли замер и в удивлении уставился на мальчика, который сидел на скале, скрестив ноги. Всего существует тысяча сто сорок четыре сутры, и он теперь может процитировать любую. В них содержалось все, что ему необходимо было знать... Он стал воином седьмого ранга. - Господин мой, но это - великое чудо. Малыш, как и полагается малышу, захихикал. - Да, такой шанс выпадает редко. Но я тебя предупреждаю - этот меч не вечен. Он не наделен волшебной силой. Его можно сломать или потерять, он, как и ты, смертен. Я дал тебе искусство и знания Шонсу, но не более того. Кто-то может оказаться сильнее. Вэлли пристегнул ножны, точным движением вложил в них меч и закрепил все пряжки. Доспехи сидели великолепно. По всему телу разлилась спокойная уверенность, и он вдруг понял, что сможет наслаждаться этой необычной, но замечательной новой молодостью, силой и своим искусством. Его страх перед божеством исчез, осталось только настороженное уважение. В первый раз за все это время, с тех пор, как он проснулся в маленьком домике, Вэлли думал о будущем с удовольствием. У него появились даже кое-какие соображения относительно семи мечей на лбу - это примерно то же самое, что герцог в средние века. Ему предстояло насладиться этим Миром. Неудивительно, что бог спросил его, сможет ли он справиться с такой властью. Любая власть развращает! Жители города показали свое отношение к воинам седьмого ранга. - Господин, позвольте принести вам эту клятву! - сказал Вэлли, возбужденный такими мыслями. - Эту клятву приносят не мне! - резко оборвал его мальчик и вскочил на ноги. - Но я могу ее засвидетельствовать. Начинай. И вот Вэлли опять достал меч. Он поднял его над головой и поклялся во всем следовать заповедям воинов. Эти древние строки внушали ему глубокое почтение и, вложив клинок в ножны, он почувствовал какое-то новое удовлетворение. Теперь ему не надо постоянно думать о том, правильно ли висит меч, - помогут рефлексы Шонсу. - В чем мое задание, господин? - спросил он. Мальчик опять уселся на камень, свесив ноги над бездной внизу. Какое-то время он молчал, пристально глядя на Вэлли. Потом заговорил: Брата своего найди - И мудрее стань в пути. Верь - сильные падут, Если войско будет тут. Это станет всем уроком, Всем, которые придут. Меч верни, ведь он не твой, - Так предсказано судьбой. Некоторое время оба молчали. - Но... - Вэлли не успел закончить. Мальчик рассмеялся. - А ты думал, тебе прикажут убить дракона или подавить восстание, или еще что-нибудь в этом роде, да? Твое задание гораздо важнее. - Но, господин, я не понимаю! - Конечно нет! Я как дельфийский оракул, такая у богов традиция. Вэлли опустил глаза; вся его недавняя радость увяла. Почему, если даешь человеку задание, не сказать, в чем именно оно состоит? Вэлли видел только одну возможную причину - бог не доверяет ему. Но в чем он сомневается - в его мужестве или честности? Дернув шеей, Вэлли поднял голову и посмотрел в смеющиеся глаза мальчика, который стоял немного выше, чем он сам. - Это то же самое, что вера, - сказал мальчик мягко. - Ты будешь делать выбор самостоятельно. Богам дороже великое деяние, совершенное по собственной воле, чем то, что сделано по приказу. Для Вэлли это прозвучало не очень убедительно; словно одно из правил игры, в которую он еще не научился играть. Мальчик прочел его мысль, нахмурился, а затем рассмеялся. - Иди и будь воином, Шонсу! Будь честным и доблестным. Наслаждайся жизнью, ибо Мир открыт для тебя. Задание ты узнаешь. В свое время ты разгадаешь мою загадку. - Я должен быть правителем храма, как хотел того жрец? - В храме давно пора хранить овощи, - фыркнул мальчик. - Такие, как Шонсу, там не нужны. - Его взгляд, казалось, проник в самую душу Вэлли. - Это все равно, что сделать Наполеона Бонапарта королем Эльбы. - Но вы говорили о брате, - возразил Вэлли. - У меня есть искусство и язык, господин, а как же все остальное? Дом, семья? Я не знаю, с чего начать, и не знаю даже, как выглядит мой брат. Я буду все время ошибаться, делать не то, что нужно, неправильно вести себя за столом... Мальчик опять залился звонким смехом. - Кто посмеет упрекнуть Седьмого в том, что он не умеет вести себя за столом? Если бы я дал тебе все, что было у Шонсу, ты стал бы Шонсу и совершил бы те же самые ошибки. У тебя другой образ мыслей, и мне это нравится. Дорогу тебе покажут. У Вэлли отлегло от сердца. - Значит, надо ждать новых чудес? - Не забывай того, что я говорил о чудесах, - мальчик нахмурился. - Боги совершают чудеса, когда захотят, очень редко, когда их просят, и никогда - по требованию. Хонакура - хороший человек, ему можешь доверять Пусть он расскажет тебе историю из семнадцатой сутры. Это как раз для тебя. - Он улыбнулся своим мыслям, а Вэлли подумал о том, что сейчас, возможно, совершилось чудо и в этой сутре появилось что-то новое. Но спрашивать он не собирался. - Да, господин. Мальчик оглядел его и опять нахмурился. - Ты все еще похож не на героя, а на того, кто пал его жертвой. Меч - это дар Богини, а вот что дарю тебе я. Он отломил хрусталик и бросил его вниз. Вэлли поймал. В его руке сверкал серебряный зажим для волос, украшенный таким же огромным сапфиром, что и эфес меча, мерцающим и переливающимся ярким синим светом. Вэлли опять услышал, как за спиной точатся воровские ножи, но поблагодарил бога, откинул волосы назад и скрепил их зажимом. - Вот так лучше! - заметил мальчик. - Когда мы шли через город, Мир не произвел на тебя впечатления. А как теперь? - Теперь все по-другому, господин, - Вэлли говорил быстро и искренно. - На Земле есть точно такая же бедность, но там это меня не трогало. Еще не так давно воров карали смертью и мучили узников. В некоторых местах и теперь остались такие обычаи. Я не осмелюсь больше учить Богиню, как править Ее Миром. Мальчик кивнул. - Дело идет на лад. Да ты и выглядишь теперь как воин. Но тебе предстоят и затраты. Он оторвал еще один листок. Ничего не случилось, по крайней мере так показалось Вэлли. Бог посмотрел на него долгим взглядом. - Зверь на эфесе меча - грифон, у него тело льва и голова орла. Подходящий символ, не так ли? - Что касается тела, здесь все ясно, - ответил Вэлли. - А орел - я буду мыслить, как орел. На этот раз бог не улыбнулся. - Орлы видят дальше, чем львы, - сказал он. - Изображения грифона очень любят мелкие царьки. А для Народа он означает мудрую власть. Помни это, Шонсу, и ты избежишь ошибок! При этих словах Вэлли вздрогнул. Мальчик поднялся. - А теперь пришел срок, когда время должно продолжить свой бег. Ты оставался здесь всего лишь несколько мгновений. Жрецы все еще ждут у водопада. - Он обвел рукой прозрачные голубые горы. - Иди и выполняй свой долг, светлейший Шонсу. Прыгай! Вэлли взглянул вниз, в темный хаос острых скал. Он обернулся и в ужасе посмотрел на маленького мальчика. Ответом ему стала насмешливая улыбка - конечно, еще одно испытание мужества и веры. Он обнажил меч в приветственном движении. Убрав его в ножны, он шагнул к краю скалы, сделал два глубоких вдоха и закрыл глаза. Тело его взметнулось в воздух. 5 О том, чтобы плыть, думать не приходилось его подхватило и закружило как песчинку, потянуло вниз, в темноту, голова, казалось, была готова лопнуть, но в этот момент он вновь выбрался на поверхность, к спасительному воздуху. Это путешествие получилось намного короче, чем первое. Потом течение замедлилось, и Вэлли обнаружил, что находится в заводи у храма. Меч ему совсем не мешал. Вэлли поплыл баттерфляем, работая руками изо всех сил. Он направился прямо к величественному зданию храма, не переставая удивляться, какие огромные возможности заложены в его новых плечах. Потом он встал на ноги и тут же вспомнил, что они все еще сильно болят; прихрамывая, Вэлли выбрался из воды и ступил на нагретую ярким тропическим солнцем гальку. Его не тревожила собственная нагота, он чувствовал себя Колумбом, ступающим на берег этого нового незнакомого мира. Он стал воином! Не будет больше тюрем и издевательств! Но все же Хардуджу остается серьезной опасностью, им следует заняться в первую очередь, нет времени подумать ни о еде, ни об одежде, ни о чем другом. Все необходимые воину знания прочно сидели у него в голове. Он прекрасно знал то, что нужно знать; в прошлой жизни с такой же легкостью можно было достать книгу с полки. Как и приказывал бог, он должен всего лишь вызвать противника на поединок. Никто из воинов не имеет права ему отказать. Но у дуэлянта должен быть секундант - это не обязательно, но весьма желательно. Еще не успели ноги Вэлли ступить на твердую землю, а он уже присматривался к людям, стоящим на берегу. Там было человек десять, и все они в немом удивлении уставились на него. Очень редко случалось, чтобы кто-либо выходил из Судилища невредимым, а уж найти под водой меч - это и вовсе уникальный случай. Поэтому они и не знали, что делать - приветствовать его или же спасаться бегством. В основном тут столпились пожилые жрецы и жрицы, один или два целителя и воин. Вэлли хотел найти какого-нибудь Третьего или даже выше, а ему достался лишь тощий долговязый подросток второго ранга, но выбирать не приходилось. У этого мальчика была светлая кожа и удивительно рыжие, почти медные, волосы. На его лице читались те же удивление и испуг, что и у остальных, но когда все начали отступать, он остался на месте. Это хороший знак. Прихрамывая, Вэлли подошел к нему и остановился, тяжело дыша. Посмотрев на знаки Шонсу, мальчик судорожно сглотнул. Если бы это был призрак, поднявшийся из Реки, то на нем бы не было ничего, кроме меча и сапфира, но знаки на лбу - это уже важнее. Он вынул свой меч и тихим низким голосом начал приветствие старшему: - Я Нанджи, воин второго ранга, всем своим смиренным сердцем я страстно желаю, чтобы Сама Богиня даровала тебе счастье и долгую жизнь и побудила тебя принять мою скромную, но добросердечную помощь, которая может быть полезна в твоих благородных делах. Его меч походил на насмешку над боевым оружием - тупая железная чушка, им невозможно было бы остановить даже нападающего кролика, но юноша уверенно держал его в руке. Для ответа Вэлли вынул свой чудесный клинок. - Я Шонсу, воин седьмого ранга, и я с радостью принимаю твою беззаветную службу. Мечи исчезли в ножнах, и к воинам уже направлялись жрецы, их лица сияли, а руки были подняты для приветствий. Вэлли сделал движение, обозначающее вызов на поединок. Мальчик вздрогнул, краска отхлынула от его лица, а светлая кожа стала совсем белой. Когда Седьмой вызывает на смертный бой Второго, это уже не поединок, а казнь. Но юноша торопливо показал знаками, что подчиняется. Все эти сигналы знакомы только воинам - тем, что уже миновали первый ранг, - и поэтому счастливо улыбающиеся наблюдатели ничего не поняли. Таким образом можно сделать вызов, а потом отменить его без ущерба для своей чести. Старший из жрецов пытался поймать взгляд Вэлли, чтобы начать свое собственное приветствие. Не обращая на него внимания, Вэлли продолжал смотреть на молодого воина. - Первую клятву, - приказал он. Юноша опять метнул взгляд на эфес меча Вэлли и нехотя вынул свой собственный. - Я Нанджи, воин второго ранга, клянусь исполнять все твои приказания и быть верным тебе, но не забывать о своей чести. Во имя Богини. Наступила полная тишина. Все присутствующие почувствовали: тут что-то не так. Вэлли понял, что первая клятва недостаточно крепка; к ней обычно прибегают, чтобы произвести впечатление на мирных горожан, когда, скажем, какой-нибудь градоначальник хочет использовать наемную силу, чтобы разорить гнездо разбойников. Но в данной ситуации это всего лишь признание младшим превосходства Вэлли. Честь того, кто клянется, остается неприкосновенной, а за этим может стоять многое. - Теперь вторую. Это уже значительно серьезнее: клятва об опеке. Нанджи выпучил глаза, словно хотел еще раз пересчитать знаки на лице пришельца. Он медленно опустился на колени, держа меч обеими руками, напряженно нахмурился... - Но я уже принес такую клятву, светлейший. Вэлли в этом и не сомневался и знал, что его требование - смертельное оскорбление наставнику Нанджи, каким бы ни был его ранг, а значит, оно приведет к кровопролитию. Со стороны Нанджи такая клятва станет предательством, хотя мало кто решится спорить с Седьмым. Вэлли постарался придать лицу Шонсу суровое выражение, с беспокойством думая, что получается, наверное, просто устрашающая гримаса. - Какой ранг у твоего наставника? - Четвертый, светлейший. Вэлли вынул меч; невдалеке громко зашуршала галька: значит, жрецы и целители уходят. - Он не сможет даже отомстить тебе. Клянись! Мальчик уже взялся за меч, но потом опять опустил его. Глазами, полными муки, он смотрел на Вэлли. Его меч - убожество, желтая юбка застирана до дыр, на ботинках - заплаты, но губы его сжаты с безнадежной решимостью. Вэлли был озадачен. Он хотел всего лишь найти себе секунданта для дуэли, а ему попался идеалист, который скорее умрет, чем совершит нечестный поступок. Какой-то молокосос перечит Седьмому? Такое глупое упрямство неожиданно вывело его из себя. Вспыхнула неудержимая ярость. Он услышал злобный рев... рука рванулась.. Он остановился как раз вовремя - меч был уже у самого горла Нанджи. Тот закрыл глаза, ожидая удара. Вэлли пришел в ужас. Что же случилось? Он чуть было не отрубил ребенку голову. Только за то, что тот показал свое мужество. Вэлли поспешно убрал клинок на безопасное расстояние. Нанджи, обнаружив, что все еще жив, осторожно приоткрыл глаза. Но противостояние осталось. Даже внезапное возвращение к жизни не стерло с лица юноши выражение угрюмого упрямства, а светлейший Шонсу седьмого ранга, конечно же, не мог отменить свое требование. Быть высокопоставленным воином совсем не так просто, как обещал ему бог. Вэлли торопливо перебирал в памяти все то, что знал о воинах, и наконец нашел выход. - Хорошо! - И он произнес боевой призыв: - Кровь прольется! В чем твоя преданность? - Третью клятву, светлейший? - Глаза юноши широко распахнулись. - Помнишь слова? Нанджи энергично кивнул. Он не стал задавать никаких вопросов, хотя и имел такое право. Он спасет себе жизнь, и его честь останется незапятнанной. - Да, светлейший, - сказал он с готовностью. Положив меч у ног Вэлли, он распростерся на земле. - Я, Нанджи, клянусь своей бессмертной душой во всем быть верным тебе, Шонсу, мой повелитель, служить твоим целям, подчиняться твоим приказам, проливать свою кровь по твоей воле, умереть рядом с тобой, делить твои несчастья, до конца моих дней быть верным тебе одному во имя всех богов. И он поцеловал Вэлли ногу. "Что же это такое, если не рабство?" - подумал Вэлли. Бог был прав, когда сказал, что воины любят страшные клятвы. - Нанджи, ты будешь моим вассалом и преданным слугой во имя всех богов, - ответил Вэлли. Нанджи издал громкий вздох облегчения и, приподнявшись, встал на колени. Обеими руками он поднял меч и выжидательно посмотрел на Вэлли. - Теперь вы можете приказать мне принести вам вторую клятву, светлейший. Вэлли чуть было не рассмеялся. Ему предстояло начать битву не на жизнь, а на смерть, а этот ребенок задерживает его своими иезуитскими софизмами. И все же лучше, если не останется никаких двусмысленностей. - Вассал, - сказал он торжественно, - принеси мне вторую клятву. Не спуская с Вэлли своих светлых глаз, юноша заговорил: - Я, Нанджи, воин второго ранга, признаю тебя, Шонсу, воина седьмого ранга, за моего господина и наставника, клянусь быть верным, послушным и смиренным, клянусь выполнять твои приказы, заботиться о твоей чести, брать с тебя пример, во имя Богини. Положив руку на меч, Вэлли произнес официальные слова ответа: - Я, Шонсу, воин седьмого ранга, принимаю тебя, Нанджи, воина второго ранга, как моего ученика и подопечного, я буду лелеять и защищать тебя, направлять по пути чести, открывать тайны нашего мастерства во имя Богини. Хорошо, - добавил он весело и помог юноше подняться. Теперь у него есть и меч, и ученик. Если раздобыть еще и одежду, то он станет настоящим воином. Вокруг не было никого, кроме двух дюжих рабов, которые наблюдали за происходящим с бесстрастными и непроницаемыми лицами. Рабы - это собственность, и поэтому им лично не может угрожать опасность. - Спасибо, све... мой повелитель. - Нанджи был похож на человека, который, встав с постели, обнаруживает, что вокруг полно змей Он сунул свой жалкий меч в ножны, поморгал глазами и расправил плечи, силясь принять какое-то решение. Он только что поменял наставника, что само по себе уже большое событие, к тому же он стал вассалом - а это огромное потрясение для воина любого ранга. Третья клятва - это большая редкость, ее приносят только накануне битвы, и значит, от второго ранга она обычно не требуется. Новички обычно в этом не участвуют. Возможно, раньше эту клятву вообще никогда не приносили за пределами храма. Юноша не спускал с Вэлли восторженных глаз. Скучное однообразие его дней было нарушено, и он подошел к самому краю, оказался на волосок от смерти - по крайней мере ему так казалось, - а потом вдруг начались приключения. А этот опасный человек, что стоит сейчас напротив, если только его знаки не обман, стал его грозным защитником. - Мой повелитель, - повторил он еще раз, привыкая к новому слову. Вэлли дал ему время прийти в себя. - Так! - обратился он к юноше. - Нанджи, скоро прольется кровь. Ты будешь моим секундантом. Ни при каких обстоятельствах ты не должен вынимать меча. Если на тебя нападут, ты сдашься. В этом случае я отказываюсь от права мести. - Если все пойдет не так, незачем им умирать обоим. - Ты знаешь обязанности секунданта? - Да, мой повелитель! - Нанджи просиял. Настоящая удача - воины второго ранга еще не изучают тех сутр, где эти обязанности изложены. - Ты не должен ничего предлагать и ни на что соглашаться. При этих словах глаза Нанджи округлились, но он опять сказал "да". Вэлли удовлетворенно кивнул. - Так, а где сейчас правитель? - спросил он. - Я полагаю, в храме, мой повелитель. Он смотрел на суд. Ну конечно! Конечно, смотрел. Вэлли окинул взглядом огромный двор, над которым висела дымка раскаленного воздуха, и большие ступени храма. Оттуда пестрая толпа наблюдала за неожиданно развернувшимся представлением. Где-то там, должно быть, Хардуджу ломает себе голову, пытаясь понять, что происходит. Вэлли задумался, составляя в уме вызов на поединок. - Скажи, ученик, кто сейчас может находиться рядом с ним? Нанджи наморщил свой курносый нос. - Я видел его сегодня утром, мой повелитель, с ним были достопочтенный Тарру и двое Пятых. - Сейчас ты пойдешь к нему, - приказал Вэлли. - Ты не должен его приветствовать! Скажешь так: "Светлейший Шонсу послал меня к тебе". Правую руку сожми в кулак, выстави вперед правую ногу, а левую ладонь прижми к груди. Ну-ка, попробуй!.. Сосредоточенно хмурясь, Нанджи выполнил все, как было сказано. Не поприветствовать старшего - это необходимое оскорбление, все остальное - вызов на поединок Пятог