о. Нанджи, наверное, догадывается обо всем, но говорить ему нельзя ни о самом обращении, ни о том, к какому рангу оно относится. Вэлли кивнул. - Хорошо. Запомни - ты не должен его приветствовать! Если он будет один, найди сначала какого-нибудь воина высокого ранга. Не отвечай ни на один вопрос. Пусть он просто скажет, что идет, и все. Нанджи торжественно кивнул; его губы тихо двигались. Потом он вдруг улыбнулся широкой детской улыбкой - мальчик все понял. - Ну, иди! - Вэлли посмотрел на него ободряюще. - Да, све... уже иду, мой повелитель! - Нанджи бросился вперед, высоко поднимая длинные ноги. Вэлли смотрел ему вслед. Нельзя исключить такую возможность, и все же будет очень жаль, если мальчик сейчас пройдет через храм, выйдет в город, поднимется на холм и скроется за горизонтом. Потом Вэлли повернулся и взглянул на двух рабов, которые укрылись в скудной тени акации. Увидев, что он направляется к ним, они чуть отступили. Вэлли выбрал того, что повыше. - Раздевайся! - скомандовал он. Тот подскочил, сорвал с себя черную набедренную повязку, скинул грязные сандалии. - Убирайтесь! - приказал Вэлли, и оба они убежали. Он быстро оделся, чувствуя облегчение при мысли о том, что теперь на нем есть хоть что-нибудь кроме кровоподтеков. За это время горячее солнце уже высушило его кожу и волосы. Вэлли прошел по берегу и ступил на раскаленные камни, которыми был вымощен двор храма. Он уже и забыл, как этот двор огромен - по ширине это целый квартал, а в длину - как минимум два. Здесь в возрастном порядке выстроились в ряд те, кто видел его у заводи, самые молодые стояли на ступенях храма. Нанджи все еще шел, он миновал уже самых старых и теперь подходил к сорокалетним. На самом верху тоже стояли жрецы и паломники, они повернулись спиной к Богине, наблюдая за представлением, которое разворачивалось у кромки воды. Широкие ступени напоминали трибуну стадиона. Что ж, сравнение подходящее, жаль только, что он не может продавать билеты. Потом он увидел Хардуджу, который вышел из-под арки храма. С ним было четверо воинов. Нанджи уже поднимался по ступеням и направлялся к ним. Вэлли виновато вспомнил о своем первом впечатлении от храма. Тогда он подумал, что все это - мания величия, что ненасытные жрецы разживаются на обедневших людях, но ведь тогда он был неверующим. Сегодня он говорил с богом, и теперь храм казался ему великолепной данью, которую принесли своим богам поколения верных прихожан. Да, здание действительно великолепно, хотя этот архитектурный стиль ему и незнаком. Коринфские колонны поддерживают готические арки, а над ними - окна в стиле барокко, и, наконец, устремляясь к самому небу, поднимаются исламские золотые минареты. Несомненно, за многие века, в течение которых этот храм воздвигался, планы строительства много раз пересматривались и изменялись, но его, казалось бы, несовместимые элементы срослись в одно гармоничное великолепное сооружение, каменные стены которого, поросшие мхом и иссеченные дождями, внушают благоговейный страх. Нанджи уже подошел к Хардуджу. Интересно, хватит ли у парня смелости сделать все как надо, подумал Вэлли. Видимо, хватило. Вот он повернулся и быстро побежал вниз по ступенькам, возвращаясь к своему господину. Пожалуйста, Нанджи, не сломай ногу! Так, а примет ли правитель вызов или пошлет за подмогой? А может быть, удовлетворится тем, что есть? Все хорошо - вот он спускается, и рядом с ним только один Четвертый. Остальные трое замедлили шаг. Схватка близится. Нанджи уже спустился и теперь бежал через двор. В воздухе, казалось, колыхаются горячие волны. Какой-то слабый внутренний голос говорил Вэлли "не убий", и Вэлли отвечал ему, что так приказал бог, но голос опять возражал ему, говоря, что радость тут совершенно не уместна. А Вэлли и в самом деле ясно чувствовал, что его сердце бьется сильнее и предстоящий бой он ожидает с нетерпением. Так значит, светлейший Хардуджу любит бить людей по пяткам?.. Я покажу этому ублюдку! Очень помогает, когда со слов бога знаешь, что выиграешь сражение. Из храма все еще выходили люди и выстраивались на верхних ступенях. Вэлли в тревоге оглядел двор, ожидая появления охраны. Нанджи уже вернулся. Он весь сиял и едва ли мог сказать хоть слово. - Он идет, мой повелитель, - выдохнул юноша. - Отлично, вассал! - сказал Вэлли. - В другой раз я найду тебе лошадь. Мальчик улыбнулся, все так же тяжело дыша. Хардуджу приближался неспешным шагом. Он, должно быть, совсем озадачен - как это пленнику удалось получить меч? Самый простой ответ состоит в том, что его вообще не отводили на Судилище. Измена среди охраны. Самозванец ли этот человек, как показалось ему вначале, или воин? То, что сообщил ему Нанджи, могло исходить только от воина высокого ранга, значит, от Шонсу. Если это не самозванец, то почему он так странно вел себя в храме? Да, Хардуджу очень озадачен. Конечно, правитель мог догадаться, что случилось на самом деле, мог заподозрить, что произошло чудо. Теперь Вэлли понимал, почему бог не до конца излечил его раны - Хардуджу видел его вчера, и такое чудесное исцеление ясно показало бы, что без божественного вмешательства здесь не обошлось. Вэлли не двигался с места; правитель подошел к нему достаточно близко, чтобы можно было разговаривать. На жаре его лицо просто горело, а толстое брюхо истекало потом. Пожалуй, сегодня он не в форме, да к тому же такой вес не позволит ему двигаться быстро. Возможно, по его лицу стекал и холодный пот страха, и эта мысль очень понравилась Вэлли. Нанджи встал слева от Вэлли, Четвертый - с другой стороны. Вэлли улыбнулся, подождал еще некоторое время, чтобы напряжение усилилось. Теперь все церемонии ему знакомы. Он младше, и значит, он должен сделать свое приветствие первым. Вэлли вынул меч. Он произносил цветистые лицемерные фразы, а его замечательный клинок сверкал на солнце. Окончив приветствие, он вложил меч в ножны и стал ждать. Да, страх был. Глаза правителя бегали. Он оттягивал свой ответ, прекрасно понимая, что именно должно последовать за всеми этими формальными вступлениями. Не дожидаясь ответа, Вэлли сделал знак вызова - не просто вызова, обращенного к Седьмому, а публичного вызова. - Минуточку! - прервал его Хардуджу. - Вас приговорил суд. Вы не могли получить этот меч на Поляне Милосердия. Пока мне не докажут, что приговор был исполнен, я не признаю вашего вызова. Вэлли повторил свой вызов еще раз. После третьего раза ответа можно не дожидаться. Хардуджу посмотрел по сторонам, затем взглянул на секунданта. - Приведи кого-нибудь из охраны! - рявкнул он. - Заключенный сбежал. Четвертый уставился на него, открыв рот. Правитель выбрал себе не того оруженосца, подумал Вэлли; правитель не продумал всех шагов заранее. Но тем не менее нельзя допустить, чтобы этот спор откладывался, иначе он, может быть, как-нибудь ускользнет. - Иди! - заорал Хардуджу на четвертого. - Стой! - рявкнул Вэлли. - Светлейший Хардуджу, не будет ли вам угодно ответить на мое приветствие по всем правилам чести? Если нет, я выношу вам свое осуждение и обнажаю меч. - Хорошо, - оборвал его Хардуджу. - Но потом вы объясните, откуда у вас оружие. Вынув меч, правитель начал свое приветствие и вдруг сделал внезапное движение вперед. Вэлли бы он обманул и, наверное, обманул бы девятерых из десяти, но Шонсу оказался этим десятым. Его острые глаза хорошо видели всю фигуру Хардуджу. Когда тот сделал движение плечом, Вэлли быстро отступил назад и выхватил свой меч, изогнув великолепный клинок как лук, что дало ему преимущество в несколько драгоценных долей секунды. Он парировал удар, но не удержал равновесия, и его выпад не достиг цели. Но все же Хардуджу отступил. Прищурив глаза, он какое-то время смотрел на Вэлли; нет, это не самозванец. Хардуджу опять сделал выпад. Удар, ответный удар, - несколько секунд слышался звон металла. Хардуджу опять поднял клинок, но в этой позиции преимущества были на стороне великана Вэлли. Одной ошибки достаточно. Вэлли ударил противника по руке. Это необычный ход. Если бы Хардуджу отразил удар, Вэлли потерял бы защиту. Он не отразил. Меч Хардуджу со звоном упал на пол, и правитель зажал рану рукой. - Сдавайся! - воскликнул Четвертый, хотя ему полагалось сначала подождать, что скажет Нанджи. А Нанджи, помня приказ, не говорил ни слова, и поэтому сдача не принималась. В глазах жертвы Вэлли прочел ужас, и его решимость пошатнулась. Потом он вспомнил маленького бога и все открывшееся ему величие. Движимый скорее страхом, чем ненавистью, Вэлли выполнил все приказы божества, вогнал свой меч в грудь Хардуджу. Тело обмякло, и клинок вышел легко. Весь бой не занял и тридцати секунд. Вот так Вэлли Смит стал убийцей. 6 Звон мечей стих, и слышались только предсмертные хрипы Хардуджу, потом раздался стук подошв по камням, потом все стихло. Тишину прервал возглас Нанджи. Он двинулся было вперед, но остановился, увидев, что все стоят на месте. Вэлли, не решаясь отвести глаз от Четвертого, выразил ему ритуальную благодарность. Тот, судорожно сглотнув, переводил взгляд с мертвого тела на эту Немезиду, вынырнувшую из Реки. Несколько секунд в воздухе висела некая неопределенность - как секундант правителя отнесется к тому, что сейчас произошло? Как к честному поединку? Или же он позовет охрану и тогда умрет? Основания для таких сомнений были: не все правила были соблюдены в точности, но вины Вэлли тут не было, и воин хорошо это понимал. Он обнажил меч, приветствуя старшего. Вэлли ответил. Устанавливается мир, во всяком случае, на какое-то время. Теперь Нанджи смог пробраться вперед и подобрать меч убитого. Он, как полагается, опустился на одно колено и протянул его Вэлли, нарушая торжественный ритуал довольной ухмылкой. Когда тебя силой заставляет служить какой-то совершенно голый незнакомец - это одно, но когда ты вдруг оказываешься на стороне победителя в некоей важной схватке - это уже совсем другое. На меч Вэлли едва взглянул. Это было нечто настолько вычурно украшенное, что эфес стал слишком тяжел, нарушая равновесие. Но тем не менее теперь он принадлежит Вэлли, и за него можно получить большую сумму денег. Кроме того, он все равно лучше, чем меч Нанджи. Согласно традиции, тот, кто выигрывает поединок, делает подарок своему секунданту. - Это тебе, - сказал Вэлли. - А то, что у тебя на спине, верни на кухню, там ему место. - Черт побери! - воскликнул Нанджи пораженный. - То есть спасибо, мой повелитель! Выражая свое презрение, Вэлли традиционным жестом вытер меч о юбку убитого. - Мы еще не закончили, - сказал он. - Кто были ближайшими помощниками светлейшего Хардуджу? - Только Тарру, мой повелитель, воин шестого ранга. - Значит; достопочтенный Тарру. Веди меня к нему. - Вот он идет, мой повелитель - Нанджи показал на тех троих, что остались на ступенях. Один в зеленой юбке и двое - в красных. Шестой и двое Пятых. Они шли через двор. По ступеням храма спускались новые воины, люди подходили и с другой стороны. - Тогда пойдем! - Вэлли предоставил Четвертому заниматься телом, это - одна из обязанностей секунданта. Еще не все кончено. Тарру, возможно, захочет отомстить за Хардуджу. Исполняя обязанности правителя, он, вероятно, сможет поднять на незнакомого захватчика всю охрану, хотя это и противоречит воинским заповедям. Наступил упадок сил, и Вэлли чувствовал сильное утомление. Они остановились друг перед другом в полном молчании. Перед Вэлли стоял седой ветеран, иссеченный шрамами, но его небольшое тело было гибким, а взгляд - острым. На нем была чистая аккуратная зеленая юбка и, в отличие от Хардуджу, никаких камней и украшений. Глубокие морщины придавали лицу суровость. Хотя он и ниже рангом, справиться с ним не так-то просто, и он находится в гораздо лучшей форме, чем был его правитель. Тарру поднял меч для приветствия, Вэлли ответил. Некоторое время они молча изучали друг друга, Тарру переводил свой острый взгляд с сапфира на эфесе меча на пропитанные кровью сандалии. Если секундант Хардуджу принял вызов на поединок как на честный бой, то мстить он не должен, но, как и предсказывал бог, соблазн, заключавшийся в этом мече, слишком велик. Убей чудовище - получишь сокровище, игра стоит свеч. Жадность победила. Тарру сделал знак вызова. - Давай! - взревел Вэлли, и мечи сверкнули. Нанджи и Пятый заняли позиции секундантов. Тарру сделал выпад, Вэлли парировал и вдруг занес свой меч так далеко, что чуть не убил противника. Опять эта вспышка ярости? Тарру реагировал медленно. Он сделал еще один выпад, который Вэлли отвел без труда. Понимая, что никакая опасность ему не угрожает, Вэлли расслабился и теперь только отводил эти легко предсказуемые удары, направляя каждый по своему желанию и не предпринимая никаких попыток к нападению. Тарру кружился вокруг Вэлли, а тот медленно поворачивался за ним, секунды летели. Уже собиралась толпа, и второй Пятый кричал, чтобы люди не подходили близко. Ботинки стучали по камням, поднималась пыль. Звенел металл. Удар, еще удар, выпад... Под раскаленным небом лицо Тарру разгорелось, он тяжело дышал. Вэлли начал понимать, что значит быть величайшим воином в Мире - это отличное занятие. Ему едва ли нужно переставлять свои израненные ноги, а руку в таком положении он может держать хоть весь день. Тарру по праву носил шестой ранг - так говорили Вэлли глаза Шонсу, но для Седьмых нет верхнего предела, и Шонсу мог бы с тем же успехом иметь восьмой или девятый. Он во всем превзошел старика. Вэлли не решался оглянуться, но он знал, что среди собравшихся зрителей есть и воины. Интересно, что чувствует сейчас Тарру? Напряжение уже сказывалось, дышать ему становилось все труднее. Он затеял поединок, и теперь, не в силах достичь своей цели, старик выглядел смешно. Что он чувствовал теперь, что последовало за вспышкой алчности - гнев? Страх? Унижение? Наконец Тарру отступил и остановился, тяжело дыша, широко раскрыв остекленевшие глаза. Он явно чувствовал себя побежденным. Вэлли сделал вид, что пытается подавить зевок. Где-то в толпе раздались слабые смешки и послышался свист. - Бой окончен? - произнес секундант Тарру. Ему уже не приходится ни на что надеяться. Согласно правилам, Вэлли не должен отвечать ему. К тому же он не решался отвести взгляд от своего противника. Пришлось ограничиться лишь быстрым кивком. Наступило молчание. Четкие инструкции, которые получил Нанджи, могли оказаться роковыми. Совершенно невозможно, чтобы вызов на смертный поединок закончился без крови. Сообразит ли парень? - Бой окончен! - От напряжения голос Нанджи срывался на писк. С облегчением вздохнув, Вэлли вложил меч в ножны и улыбнулся своему секунданту. Какое-то время Тарру пытался перевести дух, а потом подошел к Вэлли для церемонии примирения. Он не приносил ни извинений, ни поздравлений, а весь тот стыд, который он мог - и должен был испытывать, он скрыл в официальной церемонии представления своего секунданта. - Позвольте мне иметь честь представить доблестному светлейшему Шонсу моего подопечного, господина Трасингджи пятого ранга. Вэлли ответил на приветствие, а потом невинно сказал: - Я полагаю, вы уже знакомы с моим секундантом, достопочтенный Тарру? Это ученик Нанджи, воин второго ранга, мой вассал. Тарру пристально посмотрел на него, а Трасингджи закашлялся. Второй связан клятвой крови? Нанджи надулся как индюк и произнес официальные слова приветствия. Они, наверное, могут провести целый день на этом солнцепеке, обмениваясь подобно китайским мандаринам бессмысленными любезностями, но Вэлли очень устал, и все эти церемонии казались ему глупостью. - Вы позаботитесь о том, чтобы останкам благородного Хардуджу было отдано должное уважение? - спросил он, и Тарру поклонился. - Пожалуй, и мне самому необходимы заботы целителя. Не могли бы вы сказать мне, где я могу отдохнуть? Тарру опять поклонился, все еще тяжело дыша. - Казармы нашей охраны - это, несомненно, совсем не подходящее место для столь замечательного воина. Но если ваша милость любезно снизойдет до того, чтобы принять наше скромное гостеприимство, мы почтем это за честь. В своем новом банке данных Вэлли нашел сутру "О гостеприимстве" и выяснил, что на самом деле самое безопасное место - это логово льва. - Вы очень любезны. Я должен принести благодарность Богине, после чего я тотчас же вернусь сюда. Тарру сделал знак рукой. В первый раз за все это время Вэлли заметил, что толпа состоит в основном из воинов. Их по крайней мере человек тридцать. Он вздохнул. Предстоят новые формальности. Тарру представил ему еще одного ученика. Потом этот ученик и Трасингджи представили своих подопечных, и так по цепочке. Пришли еще двое Пятых, их надо было представить, потом - их подчиненных. Вэлли двигал руками, как автомат, имена проскальзывали в мозгу и сливались в одно размытое пятно. Он смутно осознавал, что становится знаменитостью. Если кто-то и был раньше предан Хардуджу, то сейчас эти чувства потускнели перед восхищением его воинской доблестью. На всех лицах читалось искреннее уважение. Конечно же, все они были уверены, что Вэлли скоро станет новым правителем. А он еще не решил, как отказаться. Сказать ли об этом прямо сейчас или подождать? Он слишком устал, чтобы разбираться в таких запутанных проблемах. Но вот что-то нарушило неспешный ход его мыслей, что-то переменилось. Перед Вэлли стоял Четвертый, в его лице читалось не восхищение, а страх, было даже видно, как дрожит его меч. Вэлли заставил себя всмотреться внимательнее. Лицо этого человека ему знакомо. Это один из тех, что бил его в храме, прежде чем отвести в тюрьму. Вэлли задумался еще на секунду, припоминая его имя... Мелью. Месть! В третий раз он почувствовал внезапный приступ ярости. Перед глазами заплясали красные огоньки. Это был здоровенный парень, примерно одного возраста с Шонсу, нельзя сказать, что очень умный, но с другой стороны, сейчас об этом судить тяжело. Что бы сделал Шонсу? Ответ: Шонсу никогда бы не позволил себе попасть в такие переделки, в какие попал Вэлли. Но реакция Шонсу проявилась в этой знакомой теперь вспышке гнева - вызови этого громилу и убей его за то, что он осмелился поднять руку на Седьмого. Для Вэлли Смита легче было простить, потому что этот человек выполнял приказ, а тот, кто этот приказ отдавал, уже получил свое наказание. Но действовать в духе Вэлли Смита - значит навлечь на себя беду. Нельзя выходить из роли. Нельзя, чтобы овца в волчьей шкуре начала блеять. Значит, компромисс. Вэлли подавил приступ ярости и, не обращая внимания на приветствие, повернулся к Пятому, который представил этого человека. - Кто следующий? Это невыносимое оскорбление. Люди ждали, что будет делать Мелью. Он мог добровольно пойти на самоубийство - вызвать Вэлли на поединок. Вместо этого он повернулся и убежал. Полагая, что Шонсу станет теперь правителем, он, вероятно, уйдет из храма еще до заката солнца. Очень хорошо! Наконец все было закончено. Представлен последний заикающийся Третий. А все эти Первые и Вторые, что стоят в сторонке, слава Богине, не считаются. Тарру слегка поклонился. - Если позволите, светлейший, я хотел бы спросить: какие распоряжения вы отдадите относительно охраны храма? Так, вот оно. Вэлли решил потянуть время; какой-то беспокойный инстинкт подсказывал ему, что открывать все до конца еще рано. - Достопочтенный Тарру, я уверен, что вы сможете сделать все необходимое, пока жрецы не примут решения о том, кто будет новым правителем. - Вы очень любезны, светлейший Шонсу... А ученик Нанджи второго ранга? Он... э-э-э... оставляет службу в охране? Вэлли повернулся и посмотрел на Нанджи, который изо всех сил старался стоять по стойке "смирно", но не мог скрыть страстной мольбы, горевшей в глубине глаз. - Ученик Нанджи останется у меня на службе. Ученик Нанджи вздохнул свободнее. Тарру опять поклонился. Усталость Вэлли усилилась, и, боясь, что от изнеможения начнет дрожать, он коротко попрощался со всеми. Когда он направился к лестнице, в ответном прощании вспыхнули сорок мечей, а его вассал важно проследовал за своим господином. 7 Как только стало ясно, куда направляется светлейший Шонсу, на вершине огромной лестницы развернулась бурная деятельность. Вэлли поднимался медленно, щадя свои ноги, в которых сильно пульсировала кровь На полпути он счел нужным остановиться, чтобы дать жрецам закончить все необходимые приготовления. Он повернулся и с восхищением окинул взглядом открывшуюся перед ним картину. На расстоянии Судилище выглядело значительно лучше, чем вблизи. Мимо него проследовал воинский строй, люди размахивали руками и высоко держали головы, пытаясь произвести на незнакомца хорошее впечатление. Они прошли, и на землю опустилась стая голубей. Там, где погиб правитель, двое рабов скребли каменные плиты. Жизнь хороша в любом мире. Вэлли чувствовал себя отлично. Он легко завершил это непонятное дело с Хардуджу, и даже мысль о том, что он стал убийцей, мало его беспокоила. Он в полной безопасности, его защищают воинские понятия о чести. Единственной неприятной складкой на его удобном одеяле были воспоминания о тех внезапных вспышках ярости, которые появлялись всякий раз, когда какое-либо событие бросало вызов его высокому статусу - будь то неповиновение Нанджи, дерзкий вызов Тарру, желание свести счеты с Мелью. Эта ярость - не свойственна Вэлли Смиту, и он подозревал, что Шонсу на его месте оставил бы после себя не один, а четыре истекающих кровью трупа. Гнев подпитывается адреналином. Адреналин вырабатывается где-то в районе почек. У него нет характера Шонсу, но в наследство он получил все его железы, и в будущем всегда нужно помнить, что разум Вэлли Смита должен четко контролировать тело Шонсу. Он будет воином, а не мясником. Вэлли взглянул на Нанджи и встретил застывшую улыбку, выражающую поклонение герою высшей пробы. Это ему не понравилось. - Отлично, вассал, - сказал он. - Ты был прекрасным секундантом. Нанджи тут же покраснел от удовольствия. - Ты очень хорошо понял мой намек насчет конца боя, - добавил Вэлли. - Мне бы следовало получше тебя проинструктировать, - Вы могли ударить его с левого бока, мой повелитель! Вэлли обнаружил, что в его трансплантированной памяти содержится и воинский жаргон, но эту фразу он понял бы и без перевода - нельзя достать противника с левого бока, если он держит меч в правой руке. Таким образом Нанджи высказал свое соображение о том, что Вэлли следовало пойти на убийство. Кровожадный чертенок! Чем больше Вэлли думал об этом, тем больше его раздражало всеобщее поклонение. Честь, воздаваемая прекрасно тренированному телу и виртуозному искусству, по праву принадлежала покойному светлейшему Шонсу, а не ему. Но едва ли можно надеяться, что когда-нибудь он сможет объяснить эту разницу. Мальчишка, очевидно, отличается липкой щенячьей преданностью, и придется как-нибудь помягче от него избавиться. Вэлли взглянул на арки храма. Паломники столпились по обеим сторонам, а центральная часть оставалась свободной так, чтобы он мог пройти. - Мне кажется, мы дали им достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, - сказал он. - Пойдем. Пойдем... Точно так же говорил бог. Теперь на посту у центральной арки стояли двое Пятых, из тех, кого ему только что представили. Они бежали всю дорогу, чтобы успеть раньше него, и все еще тяжело дышали. Они приветствовали Вэлли, когда он вошел в прохладную тень арки, и ответом им стали одобрительный кивок и дерзкая ухмылка Нанджи. Итак, светлейший Шонсу в третий раз вошел в центральный неф, Вэлли Смит - во второй Огромность этого холодного пространства подавляла его все так же, огни окон все так же блистали. Никто из жрецов не вышел, чтобы его проводить, и Вэлли сам отправился вперед, выжимая все силы из своих кровоточащих ног. Примерно на середине нефа начинался строй жрецов, тянущийся до самого алтаря. Служители Богини стояли в два ряда: с одной стороны - жрецы, с другой - жрицы, сначала Первые в белом, за ними - Вторые в желтом. Когда Вэлли проходил мимо, они опускались на колени, это было похоже на бурю в лесу - так же жутко и непривычно. Вэлли чувствовал, что не стоит таких почестей, что он их обманывает. Ему хотелось закричать, приказать им убраться, но все, что он мог, - это поскорее пройти мимо и не смотреть. Увидев, что они встают на колени, Нанджи в изумлении открыл рот и прошептал: - Мне подождать здесь, мой повелитель? - Не отходи от меня ни на шаг! - скомандовал Вэлли тоже шепотом, и они вдвоем совершили этот царский проход через храм: повелитель в грязных лохмотьях раба, и вассал - в застиранной желтой юбке. И только меч и зажим Вэлли были здесь уместны. Пройдя несколько сотен жрецов и жриц, они дошли до конца этого строя, но тут путь им преградили древние старухи в голубом одеянии, беззубые и сморщенные, некоторые из них сидели в креслах-каталках. Они тоже собирались встать на колени. - Святые Матери! - В голосе Нанджи был благоговейный ужас. - Пожалуйста, не делайте этого, - взмолился Вэлли. - Я всего лишь простой воин, который пришел поклониться Богине. Они все равно опустились на колени. Покраснев от злости, Вэлли сделал еще один шаг вперед и оказался у самого возвышения. А там стоял крошечный священный Хонакура и с гордым видом улыбался Вэлли. Вэлли кивнул ему. Потом он молча опустился на колени и начал молиться. Все подходящие для случая слова были теперь у него в голове - он умолял о прощении, он приносил свой меч Ей на службу, он клялся во всем Ей повиноваться. Вэлли подождал, но ответа не последовало - да его и не должно было быть Все настоящие клятвы были уже принесены, это представление - не для Богини, оно для зрителей, возможно, и для него самого. Чувствуя, что может заснуть прямо на полу, Вэлли поднялся. Нанджи по-прежнему был рядом. Он еще раз окинул взглядом богатства веков, что сверкали около статуи. Ничто из того, что лежало здесь, не могло сравниться с его мечом, но храмовое богатство уже не казалось ему постыдным запасом побрякушек, добытым сорочьим вымогательством. Вэлли был потрясен, увидев, как велика дань Богине. Многие тысячи лет люди приносили сюда все самое прекрасное, самое дорогое, что у них было, и дарили это своей возлюбленной Богине. Кто он такой, чтобы их судить? Очень странно замечать, как внешний вид меняет образ мыслей. Он повернулся к Хонакуре. "Ему можешь доверять", - сказал бог, значит, все остальные доверия недостойны? Вэлли еще не успел открыть рот, а жрец уже заговорил. - Светлейший, совет решил произвести вас в правители немедленно, - сказал он, сияя, - хотя мы предпочли бы организовать более торжественный ритуал завтра или послезавтра. Он сочувственно взглянул на ноги Вэлли и на пятна крови, которые остались на полу, там, где он вставал на колени. Поблизости никого не было. Их никто не услышит. - Я не приму должность правителя, - тихо ответил Вэлли. Полная неожиданность Долгие секунды старик не мог подобрать слова. - Но, светлейший, мы же говорили об этом... - наконец пробормотал он. Вэлли подавил дьявольский соблазн сказать: "Вы имели дело с Шонсу, а я - Вэлли Смит". Он едва сумел сдержаться. - Очень сожалею, священный. Хонакура был удивлен, встревожен, он чувствовал, что его предали. Вэлли вспомнил язвительное замечание бога насчет дел в храме. - Мне так приказали, - сказал он просто. - Приказали? Воину седьмого ранга? Но вот в глазах его забрезжило понимание, и старик взглянул на эфес меча. Вэлли кивнул. - Сегодня я разговаривал с богом, - пояснил он мягко. - Бог дал мне этот меч и сказал, что я должен убить Хардуджу. Но он запретил мне оставаться в храме. Я получил задание, я должен исполнить его по воле Богини: Это для Нее важнее, и значит, я должен идти. Против такого возражать, конечно же, не приходится. Хонакура поклонился. - Светлейший, это наивысшая честь, которой может удостоиться смертный. Я счастлив уже тем, что встретился с вами. Все это - только изысканная учтивость, но, может быть, за ней кроется и искренность. - Сейчас я пойду в казармы, - сказал Вэлли. - Мои ноги сводят меня с ума! Быть может, мы поговорим завтра, священный? - Конечно, светлейший - И тут голос его перешел в шепот. - Опасайтесь измены, светлейший Шонсу! Вэлли опять кивнул и повернулся к своему вассалу. Нанджи был на своем месте, у его левого плеча, и не спускал с Вэлли глаз. Нанджи все слышал. И огромная опасность нависла над юным воином второго ранга: еще немного, и глаза его вылезли бы из орбит. Вэлли с трудом передвигал ноги, прихрамывая и едва поспевая за своим вассалом, который бежал впереди, как молодой жеребец Они шли к противоположному выходу. Взгляды, которые Нанджи время от времени бросал на своего повелителя, были полны такого благоговения и восхищения, что просто обжигали. В усталом мозгу Вэлли возникла картинка, напоминающая кадр из комикса: над головой Нанджи поднимается воздушный шарик с надписью: "Сначала Хардуджу, потом Тарру, потом Святые Матери, и еще он разговаривает с богами! Черт возьми! Ну и шеф!" К счастью, дуэлей больше не предвидится, и поэтому он Вэлли больше не нужен; но как избавиться от такого помощника, не оскорбив его и не причинив боль? Они проходили по коридорам, спускались по лестницам, миновали длинные переходы и, наконец, вынырнули на ярко освещенную площадку позади храма. Там стояли несколько больших домов, рабы вскапывали клумбы, полировали косами бархатистые лужайки, тащили бочки с водой Они подошли к тому месту, которое Вэлли уже знал, к плацу для парадов, где он успел побывать дважды за сегодняшнее утро. - А ну-ка! - глухо вскрикнул он, заковылял к низкому парапету, опоясывающему цветники, плюхнулся на него в тени дерева и расслабился. От цветов исходил усыпляющий аромат, слышалось гудение пчел. Он, должно быть, провел на ногах многие часы, потому что солнце уже опускалось и тени вытягивались. Вэлли обхватил голову руками. Переутомление, голод, эмоциональное напряжение... Через некоторое время он поднял глаза и увидел смертельно встревоженное лицо своего вассала. - Со мной все в порядке, - сказал Вэлли. - Просто был трудный день. - Ответом был неуверенный кивок. - Черт возьми, я только разговаривал с богами, но сам-то я не бог! - Теперь слабая улыбка. - Сядь, Нанджи. Скажи, почему никто не оплакивает Хардуджу? Длинная фигура Нанджи согнулась и опустилась на стену рядом со своим повелителем. Его лицо выдавало борьбу между осторожностью и презрением, наконец презрение победило. - Это был презренный человек, мой повелитель. Он не сдержал своих клятв. Он брал взятки. Вэлли кивнул. О садизме юноша не упоминает? Нанджи ринулся в атаку. - Мой повелитель, скажите, почему жрецы сделали правителем такого человека? Ведь он оскорбляет все воинство! - Может быть, он был хорошим человеком, до тех пор пока не стал правителем? Нанджи недоуменно уставился на него: - Как это, мой повелитель? - Власть разлагает, ученик! Сам он долго раздумывал над этой проблемой, но для Нанджи подобные соображения были в диковинку. И Вэлли пустился в объяснения. Рассказал он и о том, как насмехалась над ним толпа. - Благодарю вас, мой повелитель, - торжественно произнес вассал. - Когда я достигну высокого ранга, я не забуду о том, что вы рассказали. Юношеский идеализм светился в его глазах. - Кажется, все неприятности закончились, Нанджи, - сказал Вэлли с надеждой. - Ты не хочешь, чтобы я освободил тебя от клятв? По выражению лица Нанджи было понятно, что он скорее даст смолоть себя на мельнице или скормить вампирам. - Нет, мой повелитель! - И даже от третьей? Это ведь страшная клятва, ученик. Я могу приказать тебе сделать все что угодно - и преступления, и извращения, любую мерзость. Нанджи только усмехнулся - его герой никогда не сделает ничего подобного. - Быть связанным такой клятвой - честь для меня, мой повелитель. Похоже, никогда раньше он не чувствовал себя таким счастливым: светясь отраженным светом, он поднимался в своих собственных глазах. - Ну хорошо, - сказал Вэлли неохотно. - Но если ты захочешь стать свободным - только попроси! В сутре говорится, что, как только дело сделано, клятву следует отменить. Нанджи открыл рот, опять закрыл, посмотрел на Вэлли, потом вниз, на свои ноги, и наконец решился: - У вас задание от Богини, мой повелитель, - тихо сказал он. Ясно было, что его раздирает любопытство. Выходит, мальчик решил присоединиться к богоугодному делу? Вэлли вздохнул. Ему бы найти несколько хороших воинов, чтобы они охраняли то сокровище, которое он носит на спине, а иметь в подчинении этого неуклюжего подростка - последнее из того, что можно пожелать. Обыкновенный ученик - это не защита, а одни неприятности. И опять в его усталом мозгу возникают странные мысли: Нанджи, беги к пещере и скажи дракону, пусть выходит. Нанджи, иди к замку и скажи, что им пора греть смолу... Потом он вспомнил, что, возможно, готовится измена. Где же тут найти воинов, которым можно доверять, которые прикроют его спину, а не воткнут в нее нож? Ему нужна преданность, так вот она, горит перед ним ярким светом. К тому же Нанджи мог бы посоветовать ему, кого еще из охраны можно взять. Он услышал свой собственный голос, голос Шонсу: "Плох тот путь, который ведет только в одном направлении". Нанджи расплылся в довольной улыбке. - Вторая сутра, - сказал он. - "О подчиненных". Вэлли смерил ученика быстрым взглядом: долговязый, неловкий оборванец, рыжий, худой - настолько худой, что видна каждая косточка, наивный, как только что вылупившийся цыпленок; но с другой стороны, ему не откажешь ни в старательности, ни в стремлении к самосовершенствованию... Он уже показал мужество, граничащее с безрассудством, когда не пожелал повиноваться, видя перед собой обнаженный меч. Нанджи имел полное право считать себя вовлеченным в данное богом задание, потому что Вэлли тоже связан клятвой он поклялся лелеять, защищать и направлять. В мире, который не знает письменности, это равносильно подписи под контрактом. Исчезни он теперь - и друзья Хардуджу сотрут мальчишку в порошок. Нравится ему это или нет, он накрепко связан с Нанджи. - Ты знаешь сутру "О тайнах"? - спросил он осторожно. - Да, мой повелитель, - Нанджи просиял. Не успел Вэлли и слова сказать, а его вассал уже затараторил: 176 О ТАЙНАХ Суть Подопечный не станет обсуждать нрав своего наставника, дела своего наставника, приказы своего наставника, друзей своего наставника и то, что он сам может когда-либо сказать своему наставнику. Пример Когда Фандаррасу начали пытать, он молчал, но от него пахло чесноком. Так Кунги узнал, что в осажденный город провезли еду. Сентенция Язык сильнее меча, потому что одно слово может погубить целую армию. - Хорошо, - сказал Вэлли, усмехаясь его рвению, - если ни на что другое он не сгодится, Нанджи по крайней мере будет его развлекать - Все полагают, что я стану правителем - пусть пока так и думают. Что касается задания, я ничего о нем не знаю. Бог сказал мне только, что... один очень доблестный воин... попробовал его выполнить.. но не смог, а я следующий. Это очень важно для Богини... Перепуганный Нанджи молча кивал. - Мне приказали идти в Мир и быть честным и доблестным воином. Задание мне откроется. Значит, я уеду отсюда и буду путешествовать. Полагаю, будут опасности. Может быть, это принесет мне честь. Он помолчал, с наслаждением глядя на раскрытый рот и широко распахнутые глаза Нанджи. - Я не знаю... Хотел бы ты поехать со мной в качестве моего подопечного? Совершенно очевидно, что вопрос глупый. Быть протеже у Седьмого? Выполнять задание богов? Такого Нанджи не мог представить даже в самых бурных своих фантазиях. В ответ он выпалил еще одно выражение из казарменного жаргона: - И все мои погремушки тоже? Вэлли засмеялся; отдохнув, он почувствовал себя лучше. - Думаю, да, - сказал он. - Я очень надеюсь сохранить свои собственные! Но послушай, вассал: я - не более чем хороший воин, просто со мной происходят некоторые необычные вещи. Я попытаюсь быть для тебя достойным наставником, но я не сверхчеловек. Я не герой из сказки. - Да, мой повелитель, - почтительно ответил Нанджи. Из всего, что когда-либо скажет Вэлли, это - единственное, чему он не поверит.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИМЯ *  1 Казармы - это массивное здание из мрамора, украшенное балконами и сводчатыми окнами, оно слегка напоминает средневековый мавританский дворец. Тарру распорядился заранее, и поэтому нового посетителя встретила специальная делегация, в нее входили древние или увечные воины, мечей при них не было. Их предводитель оказался настолько старым, что уже не мог держаться прямо, и его седая голова выдавалась вперед, как у черепахи, а руки тряслись так, что никто не понял, какие именно жесты он делает во время приветствия. Старец назвал себя Конингу, воином пятого ранга. Опытным глазом он быстро оценил, в каком Вэлли состоянии, и, отказавшись от всех дальнейших формальностей, спросил, что угодно его милости. - Горячая ванна, перевязать раны, поесть и спать. Конингу кивнул одному из своих воинов, а потом повел Вэлли вверх по мраморной лестнице, по ширине не уступающей двухстороннему шоссе. Все, каким-либо образом связанное с храмом, строилось с тем же гигантским размахом, потолки были такие высокие, что каждый этаж занимал три лестничных пролета. Валли не решался оглянуться назад, опасаясь, что оставляет на каждой ступеньке кровавые следы, которые придется счищать рабам. Вот они поднялись на самый верх и оказались в коридоре соответствующих размеров; Конингу открыл какую-то дверь и вошел. Вэлли поразился. Перед ним открывалась огромная комната - сверкающее дерево пола устилали яркие ковры, на стенах прохладного мрамора висели прекрасные гобелены, высокий лепной потолок украшали бледные фрески, которые сделали бы честь Сикстинской Капелле. Здесь стояли четыре кровати и другая мебель, но комната была столь огромна, что казалась пустой. Тут Вэлли заметил, что Конингу не собирается задерживаться в этом зале и подходит к другой двери. Так, значит, это - всего лишь приемная, а главные апартаменты - впереди. В главной комнате для гостей, которая была в три раза больше, чем эта, стояли кровати, по размерам похожие на плавательные бассейны. Сквозь занавешенные окна по обеим сторонам, ведущие на балконы, проникал легкий ветерок. Ковры и гобелены - настоящие произведения искусства, вся деревянная мебель отполирована до блеска. Судя по выражению лица Нанджи, можно было понять, что он никогда раньше не был в этой части казарм и сейчас просто ошеломлен. - Ну как тебе? - тихо спросил его Вэлли, надеясь, что Конингу не услышит. - Это подойдет или, может, поискать чего-нибудь получше? Нанджи уставился на него, пораженный. Конингу все-таки услышал и улыбнулся ничего не говорящей улыбкой. -