я руки. Ани была просто огромна - почти с него ростом и в полтора раза тяжелее. Она глупо ухмыльнулась, показав темные остатки зубов, и заключила его в страстные объятия. Ощущение было такое, словно его обернули резиновым матрацем. Нанджи понял, чего хотел Вэлли. Усмехаясь довольной усмешкой, он поднялся и предложил рабыне свое место. Ани плюхнулась на стул и подозрительно уставилась на благородного господина. - Я тебя не знаю! - сказала она. - Конечно нет, - ответил Вэлли, - но это можно исправить. Официант, графин самого лучшего вина для дамы. Прислужник в ужасе вытаращил глаза. Джа сидела совершенно непроницаемая; возможно, она не понимала, что происходит. Нанджи покраснел до ушей и едва сдерживал приступы смеха. Воины и их жены не знали, как себя вести - следует ли показывать свое отвращение или же проявить любезную терпимость. У молодых повес, стоящих внизу, отвисли челюсти. Ани никак не могла понять, зачем ее послали сюда. - Я видела тебя раньше? - произнесла она невнятным голосом, приняла кубок с вином, одним глотком осушила его и громко икнула. Она опять принялась рассматривать Вэлли. - Нет, не видела. Но ты ведь не новичок, да? Жаль. - Она протянула свой-кубок и заметила Нанджи. - Привет, Ржавый. Давай с тобой попозже, да? Нанджи готов был залезть под стол. После третьего стакана она, кажется, слегка протрезвела и стала считать знаки Вэлли. - Извините, светлейший, - пробормотала она и попыталась встать, но попытка оказалась безуспешной. - Все в порядке, Ани, - сказал Вэлли. - Это Вторые тебя подучили, да? Она кивнула. - У тебя будут неприятности? Она опять кивнула, потом повеселела, осушила новый кубок и сказала: - Завтра! Вэлли посмотрел на Нанджи. - Если сейчас я пойду с ней, куда ходят все, то у нее ведь не будет неприятностей? Нанджи кивнул. Вид у него был возмущенный, удивленный и заинтересованный одновременно. - Кровати вон там, за дверью, мой повелитель. - Хорошо! - сказал Вэлли. - Ты будь здесь и присмотри за Джа. С такими ногами ему придется трудно, но Ани, похоже, не в состоянии двигаться самостоятельно. Он присел, просунул под нее руки, напрягся и, после секундной паузы, поднял вверх. Он нес ее и думал о том, что и сам Шонсу никогда так сильно не напрягал мускулов. Снизу раздались восторженные крики. Нанджи был прав. За дверью оказалась большая, тускло освещенная комната, в которой стояло шесть кроватей. Одна из них, в дальнем углу, издавала громкий скрип, но на остальных никого не было. Единственным источником света была тусклая лампа. Как можно мягче Вэлли освободился от своего груза и задумчиво потер спину. Ани лежала и смотрела на него своим широко открытым глазом. Она была не настолько пьяна, чтобы не заметить, как его пальцы нащупали кошелек. - Не надо, светлейший. За меня не платят. - Я сегодня не буду, Ани, - прошептал он. - Только никому не говори. Вот. - Он дал ей золотой, и монета в то же мгновение исчезла в одежде, в которой вообще невозможно было ничего спрятать. Она лежала и смотрела на него мутным взглядом, а потом все поняла и сказала: - Спасибо, светлейший. Он присел на край кровати и улыбнулся. Она неуверенно улыбнулась в ответ. По полу застучали ботинки, это ушел тот, кто развлекался в дальнем углу. Через несколько минут Ани захрапела. Некоторое время Вэлли подождал, а потом вернулся к столу. Он улыбнулся Джа и сказал: - Ничего не было. - А почему, мой повелитель? - поинтересовался Нанджи, невинно улыбаясь. - Кажется, я что-то вывихнул, пока добрался туда, - и Вэлли потянулся за бутылкой, размышляя о том, сколько было в его словах шутки, а сколько - правды. Они оставались в салоне совсем недолго. Когда Вэлли вел свою рабыню через зал, на них были устремлены все взгляды; рабы с факелами проводили их в их королевские апартаменты. - Ну что, теперь ты веришь в длинные платья? - спросил Вэлли, как только они остались одни. - Конечно, господин! А ученик Нанджи - все еще нет. Он говорит, что их трудно снимать. - В этом-то и заключается все удовольствие, - ответил Вэлли. - Давай я покажу тебе. Но никакого удовольствия Джа не почувствовала. Как и прошлой ночью, она прилагала все усилия, страстно желая сделать приятное своему господину. Его животная половина, половина Шонсу, по-прежнему наслаждалась, а Вэлли Смит мучился еще более тяжкими муками. Джа в этом не виновата - опустошающее чувство вины за то, что он владеет рабом, не давало ему почувствовать радость. В домике паломников она принесла ему утешение. В королевских апартаментах она выполняла свой долг. А это совсем не одно и то же. 3 На следующий день Джа нашла в себе мужество предложить - очень робко и осторожно - украсить свое платье небольшой вышивкой. Она хотела вышить такого же грифона, как и на мече у господина. Вэлли с восторгом согласился, и все утро Джа провела за работой, сидя в уголке огромной комнаты, а седьмой меч лежал перед ней. Несмотря на раны, Нанджи утверждал, что готов заняться фехтованием. Теперь Вэлли и сам заметил, что, как и говорил целитель, все повреждения у вассала поверхностные. Не остается сомнений в том, что единственный виновный всего случившегося Тарру. Горрамини и Ганири выполняли его приказ, но без особого рвения. Они только наставили синяков, но постарались не причинить никакого серьезного вреда. Этот урок доказывает, в чем разница между настоящей верностью и простым подчинением. Значит, стоит заняться фехтованием. Из ящика достали маски, и Вэлли выбрал самую короткую из всех рапир. Маска закрывала лицо и шею и была единственным защитным костюмом у воинов. Значит, все выпады и удары надо делать так, чтобы не поранить противника. Конечно, эта привычка потом проявлялась и в настоящем бою - если бы не она, то уровень смертности среди воинов был бы очень высок. Запрещалось наносить удары в самые уязвимые места - ключицы, подмышки. Если воин во время тренировки ранит своего противника, то его называют мясником и вскоре он обнаруживает, что попал в черный список. - Так, - сказал Вэлли, - сейчас я буду работать как Второй, как настоящий Второй. Он отказался от всех своих сложных трюков и стал двигаться медленно, как улитка. Нанджи все равно не мог его поразить, но Вэлли не нападал. - У тебя великолепная защита, - одобрительно объявил Вэлли. - Запястье! Нога! Черт... Тебе бы такую же атаку... Смотри за пальцем! Вэлли испробовал все, но ничего не помогало. Перед ним корчился все тот же дождевой червяк. Если боги решили испытать его терпение, то он не выдержит испытания. Нанджи злился на себя все сильнее и сильнее, потом отшвырнул меч, сорвал маску и излил поток непристойностей. - У меня ничего не получается! - кричал он. - Отведите меня на площадь и выпорите! Вэлли вздохнул. Парню нужен год психоанализа, а времени нет. Оставалось испробовать только одно средство. - Ты думаешь, это поможет? Нанджи удивился. Он решил, что Вэлли сомневается в его мужестве, и дерзко ответил: - Да! - Меня не интересует твое мнение, - сказал Вэлли. - Знай свое место, козявка. Ну, надевай маску. Нанджи встал в позицию и тут же получил удар в грудь. Появилось красное пятно. - Ой! - В голосе его слышалось обвинение. - Похоже, ты боишься меня ударить... - Вэлли нанес еще один удар в грудь. - Черт побери! - Нанджи покачнулся. - Потому что я - воин... - Вэлли стучал рапирой по маске Нанджи, - а ты - всего лишь отродье ковровщика! - Вэлли шлепнул его пониже спины. Все может кончиться очень плохо. Чувство собственного достоинства впиталось в кровь Нанджи, а теперь, когда кумир так оскорбил его, он может сломаться, и тогда весь остаток дней ему придется только устрашать паломников. Но боги не наделяют рыжими волосами кого попало. Его характер опять дал о себе знать, и на этот раз злость выплеснулась наружу. Возможно, здесь помог и дед Вэлли, тот самый, что плел циновки. Нанджи издал яростный крик и ринулся в схватку. Вэлли неистовствовал. Он хлестал Нанджи, колол и, не замолкая, извергал на него поток ругательств, какие только мог придумать - самонадеянная козявка, бордельная свинья, пастух паломников, ты швыряешь деньги направо и налево, ты не сможешь постоять за друга... С каждой новой царапиной Нанджи кричал "черт побери!", но не сдавался, и ярость его росла с каждой секундой. - Урод! Ты и в стенку не сможешь ударить, будь она хоть у тебя под носом. Вэлли продолжал издеваться над ним, называя ученика слабаком, маленьким кастратом, импотентом, гомиком, выбивальщиком ковров. Лицо Нанджи было скрыто маской, но рев его зазвучал громче, а грудь покраснела. Хвост волос развевался, как пламя. Вэлли приходилось нелегко - ведь ему надо было следить за собой, чтобы не нанести серьезных ран, рассчитывать движения Нанджи, прежде чем он успеет их сделать, и все время ругать его. - Мне не нужен недоделанный ученик. Мне нужен боец. Я бы вернул тебя Бриу, да только ты ему не нужен. Нанджи хрипел что-то невразумительное. Не в состоянии точно повторить то, чему его учили, он начал экспериментировать и в конце концов сделал выпад. Это было во много раз лучше, чем то, что ему удавалось раньше. Вэлли не отвел удара, немного покачнулся и подумал, что ребро, кажется, сломано. - Повезло мне! - усмехнулся он. Замечание было верным, но прозвучало совсем не так. Нанджи повторил свой выпад, на этот раз Вэлли его отвел. Затем последовал короткий злой удар. Его придется пропустить, и вот Вэлли уже в крови. Он потихоньку ослабил натиск, но Нанджи завывал, как стая гиен, и его невозможно было остановить. Плохие удары Вэлли отводил, но каждый раз, когда он видел хоть какой-нибудь прогресс, он пропускал удар, и вскоре сам был весь в крови, как и его жертва. Они кричали, ругались и дрались как маньяки. Наконец Вэлли понял, что победил. Удары сыпались твердые, точные и такие смертоносные, что Вэлли испугался, как бы его не покалечили. - Хватит! - закричал он, но Нанджи не хотел или уже не мог остановиться. Тогда Вэлли, вновь сделавшись Седьмым, выбил у него из рук рапиру. Потом он сжал Нанджи в медвежьем объятии. Тот вскрикнул, попытался вырваться, но быстро затих. - Получилось! - сказал Вэлли, отпустил ученика и стянул маски. Лицо Нанджи багровело, как помидор, одна губа была разбита. - Ну, как? Вэлли подтащил его к зеркалу и сунул ему в руку свою собственную рапиру. - Выпад! - приказал он. Нанджи злобно сделал выпад, и у него опять получилось. Только тут он все понял и повернулся к Вэлли. - Получилось! - с душераздирающими криками он стал носиться по комнате и размахивать руками. Вэлли чувствовал себя профессором Хиггинсом: все пациенты танцуют испанский танец. Он хлопнул Нанджи по спине. Потом засмеялся и стал уверять ученика, что вовсе не хотел его обидеть, что берет свои слова обратно. Он хотел, чтобы Нанджи успокоился. Все еще не веря, Нанджи то скакал перед зеркалом, делая выпады, то носился по комнате. Блокировка снята. - Получилось! Получилось! Но вот Нанджи заметил свои раны, раны Вэлли и на мгновение замер. - Это у вас получилось. Благодарю вас, мой повелитель! Благодарю вас! - Не за что! - Вэлли провел рукой по лбу. - А сейчас быстро беги вниз и поделай какие-нибудь упражнения, чтобы расслабиться. Потом - горячая ванна. Ну, давай! Вэлли захлопнул за ним дверь, оперся о стену и закрыл глаза. Ему бы и самому сделать то же самое, но сначала нужно найти оправдание своему поведению. Он чувствовал себя мерзавцем, подлецом. Чье же это было испытание? Неужели только Нанджи? Или же боги хотели посмотреть, сможет ли Вэлли пролить кровь? Он поклялся никогда не бить этого ребенка, а сейчас произошло именно это. Какие угрызения совести станут теперь наказанием ему? Он хуже, чем Хардуджу. Вэлли открыл глаза. Рядом стояла Джа и смотрела на него своими огромными, темными, полными тайн очами. Он совсем забыл о ней, и она все видела. Что она должна думать теперь об этом мучителе? - Джа! - сказал он. - Пожалуйста, не бойся! Обычно я так не делаю. Она сжала его ладони. - Я не боюсь, господин. Я знаю. - Я его искалечил! - вскричал Вэлли с тоской. - Он будет болеть не одну неделю. А шрамы останутся на всю жизнь! Она обняла его и положила голову к нему на плечо, на потное и окровавленное плечо, в этом движении не было страсти - только утешение. Как раз то, что ему сейчас больше всего необходимо. - Ученик Нанджи - не очень чувствительный молодой человек, - сказала она. - Я думаю, что этот урок тяжелее дался Вэлли, чем Нанджи. А ему все равно. - Думаешь? - Вэлли ухватился за эту мысль. - У него только царапины, господин, - прошептала она ему на ухо. - Он будет носить их как награды. Вы вернули ему гордость! - Да? - Вэлли постепенно приходил в себя. - Ну да, конечно, так и есть. Испытание прошло успешно. У него теперь есть воин и... - Как ты назвала меня? Она вся напряглась. - Это имя вы назвали тогда, в первую ночь, господин. Извините меня. - О, пожалуйста, не извиняйся, Джа! Называй меня так. - Он слегка отодвинулся от нее, чтобы получше рассмотреть. - А что ты знаешь о Вэлли? Она не сводила с него глаз, не решаясь подобрать слова, чтобы выразить свою мысль. - Мне кажется, он прячется у светлейшего Шонсу внутри, - сказала она робко. Он прижал ее к себе. - Ты совершенно права, милая. Он очень одинок там, и ты ему нужна. Ты можешь звать его, когда захочешь. Хотя Вэлли и не сразу это понял, но теперь тучи на его горизонте начали рассеиваться. Пока Нанджи разрушал свою мозговую блокировку, Джа создавала свою - она разделяла своего владельца и того, кого любила. Каким-то образом, на чисто эмоциональной основе, она провела между ними черту, словами этого различия она объяснить бы не смогла, и узнай об этом Хонакура, он бы просто пришел в ярость. Другой мир или дальние страны Джа не интересовали. Может быть, этот Вэлли, спрятанный внутри ее господина, невидимый, а значит, на лице у него нет знаков. Но вряд ли она заходила в своих мыслях так далеко. Она жила чувствами. Тогда, в домике, он плакал. Теперь он сделал больно другу, и это его расстроило. Когда у него что-нибудь не так, она может его успокоить, утешить, поделиться своей стоической силой раба, чтобы он смог вынести суровый приговор богов. Тогда он будет просто мужчиной, не хозяином. А Вэлли нашел друга, в котором так нуждался, еще одну одинокую, прячущуюся от Мира душу, которая скрывалась в его рабыне. Все это он понял потом, хотя так никогда и не решился додумать эту мысль до конца, опасаясь, что логика разрушит ее очарование. - Вэлли, - произнесла она ему в плечо, привыкая к новому слову. - Вэлли! - Джа повторяла это несколько раз, каждый раз немного по-другому. Потом она подняла к нему лицо, и в поцелуе выразилось все то, что не могло быть сказано словами. Она повела его в постель и еще раз показала, как самый маленький бог отгоняет печали. Дверь распахнулась, Вэлли резко вскинул голову и потянулся за мечом, но это был всего лишь Нанджи. Он сделал все, что ему сказали, и теперь готов был опять броситься к зеркалу, кровь из его многочисленных порезов все еще капала на юбку, и любой здравомыслящий человек на его месте отправился бы к целителю. Он бросил взгляд на два измученных, покрытых потом тела. Здешний Народ не обращал особого внимания на наготу, а секс для Нанджи был всего лишь одной из телесных услад, такой же как еда. Он бы очень удивился, если бы узнал, что его наставнику не понравился такой внезапный приход. Вероятно, единственной его мыслью сейчас была следующая: хорошо бы Шонсу поскорее встал, чтобы можно было заняться более важным делом - фехтованием. Вэлли откинулся назад, в податливую мягкость, и, не отрываясь, смотрел на Джа. Полоса на лице, две маленькие вертикальные черточки на веках... рабыня и дочь рабов. Она открыла глаза и посмотрела на него счастливым сонным взглядом. Все его прошлые сомнения рассеялись. Он правильно сделал, забрав ее у Кикарани. Они сделают друг друга счастливыми, они станут любовниками и даже друзьями. Если только им не помешает Тарру... - Бог печалей уже вернулся, мой господин? - прошептала она. - Так быстро? Он кивнул. Теперь она пристально всматривалась в его лицо. - Достопочтенный Тарру принимает клятвы у воинов? - сказала она. Удивленный, он опять кивнул. Она прочла его мысль. - Рабы знают все, господин. Это они мне рассказали. Вэлли встрепенулся. Друг! Все это время он сам совершал то же самое преступление, в котором обвинял Народ: он считал женщину вещью, простым источником физического наслаждения. - Они помогут мне? - спросил он. - А ты? Казалось, этот вопрос ее удивил. - Я сделаю все, что потребуется. И другие помогут - из-за Ани. - Ани? Она серьезно кивнула, и лицо ее было теперь так близко, что Вэлли трудно было его рассмотреть. - Если бы вы тогда не пошли с ней, господин, ее бы наказали. Так значит, это небольшое, почти шутливое проявление доброты, заслужило ему дружбу рабов? Но ведь их здесь очень много, а он совсем не принимал этого во внимание. Очевидно, они посвящены во все тайны. И то, что случилось с Ани, узнали все. Ани сама рабыня. А на той кровати в углу, очевидно, лежала еще одна. Он все еще размышлял о том, как привлечь к себе рабов, когда Джа сказала: - Если вы попытаетесь уйти отсюда с мечом, вас остановят, да? Мне так сказали. - Да. - А если я понесу его? Он представил себе, как это будет выглядеть, и улыбнулся. - Нет, - сказал он, - не получится. Воины знают тебя, и ты не сможешь даже спуститься по лестнице. Тебя остановят, как только увидят в твоих руках большой узел или нечто подобное... Он быстро сел на постели. - Нанджи! - воскликнул он. Нанджи тут же прекратил свои упражнения и развернулся к нему. - Да, мой повелитель. - Он глупо улыбался. Этот тоже сделает все что угодно. Если его наставник прикажет, он станет есть горячие угли. - Ты говорил, у тебя есть брат? - спросил Вэлли. Удивленный, Нанджи вложил меч в ножны и подошел к нему. - Да, мой повелитель, его зовут Катанджи. - Сколько ему лет? Нанджи слегка покраснел. - Он мог бы уже бриться. В глубоком замешательстве Вэлли провел рукой по своему гладкому подбородку, но тут же понял, что Нанджи имел в виду не бороду - он хотел сказать, что брату пора носить набедренную повязку. Бедным семьям тяжело пристроить своих детей в какой-нибудь цех. Нанджи стал воином благодаря взятке, а ремесленники совершенно открыто требовали первичной платы за ученика. - Можно ли ему доверять? - спросил Вэлли. Нанджи нахмурился. - Он хулиган, мой повелитель, но из всех неприятностей его всегда выручает язык. - А к тебе он как относится? Ты бы доверил ему свою жизнь? Нанджи пришел в полное недоумение, но кивнул. - И он хочет быть воином? - Конечно, мой повелитель! - Более достойного занятия для Нанджи не существовало. - Хорошо, - сказал Вэлли. Это - единственный способ, выбирать не приходится. - Джа пойдет к нему. У меня есть для него работа. Если он хорошо справится с ней, то получит любую награду, какая только в моей власти. - Вы возьмете новичка в подопечные? - воскликнул его вассал, который и сам только час назад был почти что новичком. - Если он этого захочет, - улыбнулся Вэлли. - Но на следующей неделе тебе предстоит стать Четвертым, ты помнишь об этом? Если ты хорошенько потренируешься, то сегодня мы присвоим тебе третий ранг. А он пусть будет твоим подопечным, я не против. Если, конечно, оба они останутся живы. Вид Нанджи послужил причиной многочисленных безмолвных усмешек за обедом - Седьмого явно вывел из себя его ни на что не способный подопечный. И только самые внимательные могли заметить, что и у самого светлейшего Шонсу тоже хватает порезов и ран и что его жертва непонятно чему идиотски усмехается. Светлейший Шонсу в тот день проявил себя как требовательный гость. Он опять послал за портным и сапожником. Пришел целитель Динартура и нашел, что по поводу состояния ног светлейшего следует созвать консилиум; кроме того, он получил секретное сообщение, которое должен был передать своему дяде. Позвали также массажиста. Заходили жрецы, они приносили какие-то таинственные свертки. Светлейший Шонсу решил купить седло и послал за седельником. Он захотел послушать музыку, и поэтому всю вторую половину дня в его покоях играли музыканты. Он пожелал, чтобы его рабыня сшила себе новые платья, и появились торговцы тканями с рулонами шелка. Он также принимал ванну - не один, а целых два раза, - и причиной тому была, несомненно, жестокая жара. И наконец, уже вечером, из своей оружейной пришел светлейший Атиналани, ведя за собой двух младших помощников. В переносных ящиках они несли множество мечей. Если Тарру следил за всей этой бессмысленной деятельностью, то на правильную мысль о том, что происходит, его мог навести только этот, последний посетитель. Но к тому времени все, что должно было произойти, уже произошло. Перед самым заходом солнца невыносимая жара разразилась мощной грозой. С потемневшего неба обрушилась лавина дождя. Над шпилями храма взвивались лиловые молнии. Золотое покрытие превращало эти шпили в хорошие громоотводы, а благодаря некоторым божественным элементам дизайна они и заземлены были неплохо. Вэлли и Нанджи наблюдали за грозой из своих королевских апартаментов, и раскаты грома казались им ударами по голове, от которых сильно звенит в ушах. - Боги разгневаны, мой повелитель, - сказал Нанджи с беспокойством. - Нет, вряд ли. Я думаю, они просто громко смеются. Вечернее собрание в тот день началось позднее, чем обычно: ждали, пока кончится дождь; ночь была восхитительно прохладной, и потрескивающие факелы отражались в каменных плитах пола. Когда в салоне появился благородный гость, все глаза обратились к нему. Стараясь не подавать вида, Вэлли с любопытством наблюдал, как воины бросают на него озадаченные взгляды, пытаясь понять, что же изменилось, а потом в удивлении восклицают да так и остаются стоять с раскрытыми ртами. Причиной этому изумлению был не побитый вид его подопечного и не гибкая фигура рабыни в голубом платье, украшенном на левой груди серебряным грифоном, - на половине женщин были сегодня такие же платья, которые теперь стали называть "шонсу". Нет, все внимание было обращено на самого светлейшего и на его пустые ножны. Светлейший Шонсу оставил свой меч у входа. Тарру не было, но трое Пятых сейчас же предприняли попытку незаметно пробраться в вестибюль. И дряхлый однорукий слуга представил им тот меч, который сдал ему светлейший. Наверно, они узнали этот клинок - жалкая пародия на оружие, железная чушка, которой не остановишь даже нападающего кролика. Меч подвергся тщательной проверке. Впрочем, как и его владелец. Ваш ход, достопочтенный Тарру. 4 Разведка Хонакуры работала успешно, и поэтому на следующее утро он приветствовал Вэлли многочисленными беззубыми улыбками и восторженным размахиванием рук. В затененном дворике было сыро и прохладно, на зеленых листьях алмазами мерцали капли. В воздухе стоял цветочный аромат. - Я говорил, что не стоит недооценивать избранника Богини! - сказал он, доставая глиняную бутылку, покрытую толстым слоем пыли. - Это, светлейший, последняя бутылка превосходнейшего вина, восемьдесят девятый плон. Я открываю ее, чтобы отпраздновать вашу победу! - Это еще не победа! - возразил Вэлли, усаживаясь на уже знакомый табурет. - Но я выиграл время, которое мне так необходимо. - Удар, но еще не окончательный? - спросил Хонакура, все так же улыбаясь. - Я правильно понимаю? - Поставив бутылку на маленький столик, он пытался срезать ножом восковую печать. - Вы очень напугали моего племянника, он решил, что демон опять вернулся. Я тоже встревожился, светлейший. Когда Динартура сказал, чтобы к вам послали жрецов с длинными свертками, я решил, что вы собираетесь передать меч мне, и никак не мог придумать, где бы его можно было спрятать. А потом в этих свертках ничего не оказалось... - Старик опять засмеялся, брызгая слюной. - Вот! - Он налил вина. Вэлли взял хрустальную чашу, понюхал, сделал глоток, похвалил. Вино было совсем неплохое, оно слегка напоминало слабый мускат. - Они провели у вас обыск? - спросил Хонакура. - Судя по виду комнаты, по крайней мере четыре раза, - ответил Вэлли. - Я послал за Конингу и устроил настоящую бурю. Мне вспороли перину! Там повсюду летали перья. Старый жрец чуть не подавился вином. - И что же сказал господин Конингу? - Он недвусмысленно дал понять, что виновный ему не подвластен, - ответил Вэлли. Интендант явно не благоволил к Тарру и мог бы стать полезным союзником. - Итак, поиски сокровища начались, но вчера у меня было много народу, и Тарру не знает, с кого начать. Хонакура радостно кивнул. - И кому он может доверить поиски? Честные воины не на его стороне, они, без сомнения, не станут прилагать больших усилий, а все остальные, если и найдут меч, просто перепрячут его в другое место. Он же не может лично заниматься поисками. Хонакура молча отхлебывал вино, смакуя неразрешимую проблему Тарру. Потом он приподнял свои невидимые брови: - Не расскажете ли вы мне в самых общих чертах, как вы это сделали? - С удовольствием, - Вэлли ждал этого вопроса. - Самым сложным было вынести его из здания, потому что везде охрана, а за мной всегда шпионят, куда бы я ни пошел. Меч бы непременно заметили. Но я не знал, следят ли за Нанджи... Таким образом, пока Джа ходила искать брата Нанджи, Вэлли проинструктировал своего вассала, как обнаружить слежку. Нанджи разочаровался, когда узнал, что это никакие не сутры, но Вэлли рассказал ему о тех обыкновенных приемах, которые во множестве приводятся в шпионских романах, - как незаметно выйти за дверь, потом неожиданно вернуться и все такое. Он дал несколько советов, как скрыться от преследования, хотя рядом с храмом и не было стоянок такси и отелей, которые обычно рекомендуют авторы этих романов. Принимая все это за игру, Нанджи отправился к воротам, чтобы встретиться там со своим братом Катанджи. А Катанджи, как его учили, прошел за ним обратно к казармам, держась на некотором расстоянии. - У его брата черные волосы? - Глаза Хонакуры сияли. - Да, - ответил Вэлли. - Я бы не смог так рисковать, если бы... А откуда вы знаете? - Просто догадался, - ответил жрец с улыбкой. Он явно лукавил. Вэлли нахмурился, но потом продолжил: - И конечно, часовые на воротах не обратили никакого внимания на голого мальчика, который нес коврик. Он шел следом за Нанджи, а потом оба они нырнули в кусты под нашим балконом. А я сбросил им меч. Хонакура был ошеломлен - он знал, какой высоты это здание. - Вы его сбросили? И он остался цел? Вэлли объяснил принцип парашюта. Взяв у Джа нитки, он привязал к эфесу наволочку. Конечно, это не слишком замедлило скорость падения, но меч опустился вертикально, а Шиоксин рассчитывал, что основная нагрузка будет приходиться на меч именно в этом направлении. Меч, конечно, мог удариться о камень, но на этот риск Вэлли решил пойти. А случилось так, что седьмой меч ударился о корень дерева. И не просто ударился, а вошел достаточно глубоко. Катанджи тянул изо всех сил, но ничего не помогало, меч сидел прочно, а Вэлли тем временем стоял на балконе, затаив дыхание. Ему вспомнился рассказ Меллори о детских годах короля Артура: "Кто освободит этот меч из камня, тому по праву принадлежит престол Англии". Свои силы попробовал и долговязый старший брат Артура. Но Шиоксин, скорее всего, не предвидел подобной ситуации, а Вэлли приходил в ужас при мысли о том, что эфес может отломиться от клинка. Но вот наконец меч вышел, и сэр Кей - Нанджи - упал на спину, а Артур залился неудержимым нервным смехом. - Конечно, - сказал Вэлли, - увидев, что мальчик выходит с поклажей, часовые должны были бы его обыскать, но вчера было так жарко... и к тому же на веке у него знак ковровщика, так что они вполне поверили бы тому, что он ремонтировал ковры. Джа все видела. Она говорит, что его ни о чем не спросили. Жрец нахмурился. - Бесценный меч сейчас в доме ковровщика? - Конечно же нет! - сказал Вэлли. - Это было бы слишком просто! Он отхлебнул вина, с удовольствием глядя на Хонакуру - интересно, доводилось ли ему слышать о том, что он сказал что-то слишком простое? Потом Вэлли продолжал рассказ. - Сегодня утром за завтраком... Кстати, по улыбкам я сразу понял, кто из них на моей стороне, хотя даже этим, наверное, доверять нельзя. Так о чем я? Да, Тарру не было, но был Трасингджи... Вэлли и его подопечный окончили завтрак. Выходя, они прошли мимо Трасингджи, рядом с которым сидели двое Пятых. Вэлли остановился, чтобы поприветствовать их. О чем подумал Трасингджи, было понятно только по едва заметному движению седых бровей, но его товарищи открыто усмехались. - Скажите своему другу вот что, - обратился к нему Вэлли, - я не знаю, где меч. И Нанджи не знает. И его родители - у них в доме его нет. Его вообще нет в городе. Я клянусь в этом своим мечом. Да пребудет с вами Богиня. - И он ушел, чрезвычайно довольный собой. Священнее этой клятвы для воина не существует, так что ему, скорее всего, поверят. - Понятно, - сказал Хонакура. - Надо подумать. Значит, он знает, что меч все еще здесь, где-нибудь в храме? Жреца раздражало, что воин загадывает ему загадки, которые он не может отгадать. К тому же он знал, что Вэлли догадывается о его раздражении. Вэлли кивнул. - Он, вполне возможно, решит, что меч у вас, священный Мне следовало бы сказать и про вас. Вам может грозить опасность. - Сомневаюсь! - Хонакура нахмурился. - Все же я думаю, что его здесь нет. Но вы ведь не станете давать ложной клятвы... - А Тарру поставил у ворот усиленную охрану. Все они могут поклясться, что ни я, ни Нанджи не выходили. Катанджи они не знают. Возможно, они видели, как уходила Джа, потому что на женщин они тоже смотрят, но у нее ничего с собой не было. - Он глотнул вина и добавил как бы между прочим: - Она только принесла одеяло. - Одеяло? Вэлли стало его жаль. - Да, для своего малыша. Я дал ей немного денег, чтобы она пошла к Кикарани и купила одеяло. Я уже видел эту покупку. Малыш, похоже, знает его по запаху, но только мне непонятно, неужели такое может нравиться. Теперь старик, кажется, понял и в недоумении покачал головой. - Так значит, вы доверили свой меч рабыне и юноше, которого никогда раньше не видели? Вэлли торжествующе кивнул. Если его действия кажутся невероятными даже хитрому Хонакуре, который знает, что Джа - не просто рабыня, то Тарру никогда не разгадать эту загадку. Тарру - алчный игрок, но веры в нем нет. На месте Вэлли он не смог бы доверить воину Нанджи даже камень. - Катанджи вынес его в коврике, а Джа пошла за ним. Потом она пробралась в пустой домик и спрятала его на крыше, в соломе. Но я не знаю, в каком именно домике, поэтому я не знаю, где находится меч. - Значит, одеяло было только предлогом, чтобы уйти из казарм, - заключил жрец, улыбаясь и кивая головой. - А меча нет не только в храме, но и в городе. О да! Вы очень искусный воин, светлейший! - Для Вэлли это было наивысшей похвалой. Хонакура налил ему еще вина, Вэлли взял пирожное. В честь праздника можно позволить себе такое. Он еще повеселил жреца рассказом о том, как носил вчера старый меч Нанджи. - Как у него дела? - спросил Хонакура. - Я слышал, вы обошлись с ним строго? Вэлли признался, что вынужден был побить Нанджи, хотя и не так, как это поняли воины. - Его успехи просто изумляют. Защита у него и раньше была хорошая, а теперь - и нападение такое же. Сегодня утром он попытался даже меня отделать, но это скоро пройдет. Нанджи уже вполне мог бы получить третий ранг, даже по стандартам Шонсу. Казалось, сейчас он быстро наверстывает все то, что упустил за эти годы. Вэлли предложил присвоить ему следующий ранг прямо сейчас. Нанджи смутился и спросил, есть ли такое правило, которое запрещает один ранг перескочить. Такого правила не оказалось, и Вэлли разрешил ему подождать, а потом сразу пройти испытания на Четвертого. Теперь Нанджи стал его секретным оружием. Откинувшись назад в своем плетеном кресле, Хонакура подмигнул гостю. - А как ваша рабыня? Вэлли непроизвольно зевнул. Он не помнил, удалось ли ему поспать в эту ночь. Жаль, что Хонакуре не знакома письменность и он не сможет оценить шутки о Книге рекордов. И Вэлли ограничился замечанием, что сегодня утром на полу опять было много перьев. Шонсу не знал усталости, и Джа оказалась отзывчивым партнером. Они покорили такие высоты, достичь которых Вэлли считал бы невозможным, если бы не побывал там сам. - Ну и что вы будете теперь делать? - спросил жрец, подливая вина. - Теперь у меня есть время, - ответил Вэлли. - Чтобы выздороветь, чтобы обучить Нанджи, узнать от вас побольше о Мире... время, чтобы подумать! Достопочтенный Тарру может здесь камня на камне не оставить, но, я полагаю, он уже предвидит неблагоприятный исход своих поисков, так что, возможно, постарается быть осмотрительнее. - А этот Катанджи? - Я еще не видел его, - сказал Вэлли, - но думаю, что он станет пятым среди нас. Осталось найти двоих. - Вы делаете успехи, Вэллисмит, - ответил Хонакура. Вэлли не мог позволить себе расслабиться до конца, но теперь ему уже не казалось, что смерть притаилась где-то рядом. Дни шли за днями, ноги его выздоравливали быстро, несказанно удивляя Динартуру, но повязки еще не снимали. Почти все время Вэлли проводил в своей комнате - вместе с Нанджи они тренировались и рассказывали друг другу сутры, потом он играл с Виксини и предавался любви со своей рабыней. Куда бы он ни шел, за ним всегда следили, а вскоре слежку установили и за Нанджи... Шонсу был выдающимся педагогом, Нанджи великолепным учеником. Увидев какой-нибудь прием один раз, он никогда его не забывал. Как перед грозой с каждой минутой увеличивается грозовая туча, так его умение с каждым днем возрастало, и во время тренировок Вэлли все меньше и меньше приходилось сдерживать свою силу. Неплохо было бы найти еще одного партнера, но им обоим доставляло удовольствие хранить свою тайну. Дни шли за днями... Однажды вечером, когда учитель и ученик приняли ванну и чувствовали во всем теле приятную усталость, которая приходит после долгой и напряженной работы, Нанджи признался, что его мучают сомнения. - Из всей охраны вы самый лучший учитель, - сказал он. - Вы показываете мне все эти удивительные приемы, а я, кажется, с того первого дня не сделал никаких успехов. - Он сердито отбросил полотенце. - Нет, сделал! - Вэлли засмеялся. - Я просто даю тебе все более сложные задачи! - Да? - Нанджи удивился. - Правда? - Да. Пойдем, сходим на площадку. Они вышли на галерею и принялись наблюдать за тренировками. В это время дня там сражались не более полдюжины пар, одни с наставниками, другие - сами по себе. Нанджи понаблюдал за ними, а потом с усмешкой повернулся к своему наставнику. - Да ведь они едва шевелятся! - сказал он. - Словно черепахи!.. Вэлли кивнул. - За один день научиться невозможно, - заметил он, - все приходит постепенно. Но по сравнению с прошлым ты сделал огромные успехи. - Смотрите, как он держит палец! - презрительно пробормотал Нанджи. Вот одна пара закончила бой. Они стянули маски, и все узнали Горрамини и Ганири. Нанджи вскрикнул, глаза его засветились восторгом. - Теперь я с ними справлюсь, мой повелитель! - Возможно, - ответил Вэлли, нисколько в этом не сомневаясь. - Только давай подождем еще немного. Каждое утро Вэлли приходил к Хонакуре, чтобы узнать о Мире что-нибудь новое. Он задавал ему вопросы и о Шонсу, но жрец знал о нем очень мало, и это Вэлли расстраивало. Шонсу проделал длинный путь, но это еще не значит, что он пришел издалека. Хонакура утверждал, что его привела сюда рука Богини, и точно так же Вэлли мог перенестись туда, куда бы Она посчитала нужным его доставить. Значит, все, что ему необходимо сделать, - это сесть в Ханне в лодку, и задание Богини - или же таинственный брат - будут ждать его в следующем порту. - Есть одна вещь, которую вам следует знать, светлейший, - сказал старик, с трудом подбирая подходящие слова. - Демона, несомненно, наслала Сама Богиня, поскольку изгнание плодов не дало. Эти вопросы немного смущали Вэлли: ведь он сам и был этим демоном, и теперь ему пришли на память намеки бога о том, что Кто-то Сделал Неправильный Ход. - Ну и что? - спросил он. - Бывший владелец вашего тела, - ответил Хонакура, - то есть настоящий светлейший Шонсу... Он думал, что демона послали колдуны. - Колдуны! - воскликнул Вэлли в смятении. - Я не знал, что в вашем Мире есть колдуны. - Я тоже не знал, - ответил Хонакура, и Вэлли это очень удивило. - Есть, конечно, старые легенды, но паломники никогда не рассказывали о колдунах. Предполагают, что когда-то они были связаны со жрецами. Вэлли все это очень не понравилось. Может ли воин устоять против колдунов? Но в мире, где есть чудеса и боги, вполне могло существовать и волшебство. - Получается, - сказал он, обращаясь в основном к самому себе, - что там, где есть воины, обязательно появятся и колдуны, так? - Совсем не обязательно, - хмыкнул Хонакура. - Но я могу вам сказать вот что. Говорят, что они поклоняются Богу Огня. Их знаки - перья. Почему перья? Этого не знал никто, и вскоре Вэлли обнаружил, что о колдунах вообще известно очень мало. Нанджи, например, только сдвинул брови и сказал, что борьба с колдунами славы не принесет. Ему больше нравились героические поединки, о которых потом слагают песни. Возможно, он мечтает о великом эпосе: "Как Нанджи убил Голиафа". Один из младших жрецов, которого назначил сам Хонакура, отправился с поручением к брату Нанджи. На следующее утро мальчик стоял на коленях у арок храма вместе с другими паломниками. Молодой человек, если только он не собирался служить в храме, обычно не заинтересовал бы жрецов, но к этому вскоре подошли и увели... Он вышел из храма через другие двери и вскоре уже сидел в маленьком дворике с Хонакурой и Вэлли и поедал пирожные. Он совсем не похож на Нанджи: невысокий и смуглый, с темными вьющимися волосами и беспокойным взглядом; даже общество двух Седьмых совершенно не смутило его. Вэлли решил, что хорошего воина из него не получится, но Хонакура заверил его, что товарищей ему подбирают боги, и значит, раз Нанджи хочет, чтобы этот мальчик стал его первым подопечным, то так тому и быть. Катанджи торжественно поклялся, что о своем подвиге он никому не сказал. Ему напомнили, насколько все это важно для Нанджи; ведь если меч попадет в руки Тарру, то он может убить Вэлли, просто из злости или чтобы обезопасить себя. Потом настанет очередь Нанджи. Катанджи получил контракт на ремонт ковров в одном из помещений, где жили жрецы. Если опять понадобится его помощь, то найти его будет легко. Сумма денег, которую запросил парень, Хонакуру явно смутила. Он взглянул на Вэлли с печальным удивлением, но заплатить согласился, и Катанджи убежал, подпрыгивая на ходу. Когда обо всем этом узнал Нанджи, он был вне себя. - Твой отец будет рад, - сказал Вэлли. - Если только узнает, - злобно пробормотал Нанджи.