Вэлли все еще не мог придумать, как им отсюда выбраться. Тарру обыскал казармы, но меча так и не нашел. Обследовать храм и все окрестные постройки ему едва ли удастся, так что придется подождать, пока Вэлли не попытается уйти. Охрану у ворот усилили. У подножия горы он организовал засаду и послал новую группу людей к переправе. Обо всем этом Вэлли узнавал от рабов. Его разведывательные службы были куда лучше, чем шпионы Хонакуры. Рабы знали все, но жили, как правило, только своим, замкнутым обществом. Дела свободных их не интересовали, и поэтому они не принимали в них никакого участия. Но для светлейшего Шонсу было сделано исключение, и Джа сообщали все новости, которые она потом и передавала своему господину. Тарру зашел в тупик, но тем не менее он продолжал принимать у воинов клятвы. К сожалению, рабов к этой процедуре не допускали, и Вэлли не знал, кому еще можно доверять. Возможно, уже никому, даже младшим. Вероятно, кое-кто оказывал сопротивление, потому что рабам три раза приходилось смывать с пола кровь. В таком большом гарнизоне трудно было определить, кого именно не хватает, и вслух о жертвах не говорили. Эти бессмысленные смерти ужасали Вэлли, он чувствовал себя виновным. Даже Нанджи помрачнел, услышав об этом, но все же признал, что все правила были соблюдены. Такое убийство - не нарушение правил чести, любой воин может столкнуться с необходимостью его совершить. Не остались в стороне даже старики - те, кто обслуживал казармы. Интендант Конингу вдруг сделался придирчивым и язвительным. Вэлли понял, что он не мог открыто сказать о том, что на него больше полагаться нельзя. Итак, рабы сообщали ему обо всем происходящем в храме. Для разработки долговременной стратегии Вэлли еще раз подробно посоветовался с Хонакурой. Что будет, если плыть все время вниз по Реке? Жрец никогда об этом не задумывался. Он предположил, что в таком случае никуда не выплывешь и не остановишься, ведь Река нигде не кончается. Куда течет вода? Что будет, если отойти от Реки подальше? Все равно к ней вернешься, потому что она везде. Но есть еще и горы, о которых Хонакура почти ничего не знает. Там, в горах, наверное, живут другие народы. У них другие обычаи и другие боги. Политики как таковой не существовало, каждый город жил сам по себе. О войне здесь не имели практически никакого представления, и Вэлли с большим трудом объяснил, что это такое. Если какой-нибудь город захочет завоевать своего соседа, ему понадобятся воины, потому что только они вправе применять силу. Но второй город тоже найдет воинов, а станут ли воины убивать своих соратников ради выгоды кого-то другого? Кто-то из двух воюющих сторон прав, а кто-то нет. А честные воины не станут сражаться за неправое дело. Все это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой, к тому же Нанджи не знал полутонов: в его рассказах фигурировали или очень хорошие, или очень плохие воины. Тем не менее этот Мир представлялся Вэлли более спокойным местом, чем некоторые другие планеты. Джа совершенствовала свое владение иголкой и ниткой так же, как Нанджи - мечом, с той лишь разницей, что ей Шонсу ничем не мог помочь. Шить ее учили в детстве, а сейчас у нее появилась возможность применить эти знания на деле, и она впервые поняла, что сам процесс шитья может доставлять удовольствие. Сначала она не могла представить себе, как это женщина может иметь несколько платьев, но все же она сшила себе еще одно белое, а потом кобальтовое, и каждое следующее оказывалось еще более соблазнительно, чем предыдущее. На юбке Вэлли она вышила белого грифона, а потом, к восторгу хозяина, такой же грифон появился и на юбке Нанджи. Теперь, когда меч "утерян", как говорил Вэлли, ему можно не бояться ни кинжала, ни яда, и иногда по вечерам он ужинал со своей рабыней в их королевских покоях. В остальное время они демонстрировали в салоне ее платья. В один из таких вечеров в салон пришел бродячий сказитель; он спел балладу о том, как трое доблестных свободных воинов расправились с семью разбойниками. Воины слушали вежливо. Потом они поаплодировали и дали сказителю в награду двух женщин на ночь - трое было бы наивысшей платой. Подобные воспоминания витали у самых темных границ двойной памяти Вэлли. Шонсу отнесся бы к такой истории с интересом, но не принял бы ее всерьез - что-то похожее на новости спорта. Но Вэлли это описание встревожило, он подумал, что когда-нибудь, возможно, ему тоже придется искать своего Гомера, который бы спел о том подвиге, что Вэлли предстоит совершить во имя Богини. Вэлли решил, что все это произошло недавно, но на другой день он узнал от Нанджи, что нечто подобное рассказывали два года назад, и та, первая, версия была значительно лучше. В качестве примера он повторил слово в слово около ста строчек. Чтобы не спорить, Вэлли с ним согласился; сам он не мог бы повторить и куплета из того, что слышал накануне вечером. Дни шли за днями, но самый главный вопрос так и оставался нерешенным. Рано или поздно Вэлли предстоит что-то предпринять, а он не знает, как это сделать. Приближался День Воина, Вэлли предстояло играть в нем ведущую роль. А как это сделать без его знаменитого меча? Нанджи вошел в хороший темп. Он по-прежнему делал успехи в фехтовании, но теперь он продвигался вперед более равномерно. Половинка Шонсу чувствовала свою вину перед ним, потому что Нанджи стал соней, то есть человеком, возможности которого больше, чем его ранг. Такую практику осуждали, а со стороны наставника это считалось недостойным поступком. Нанджи был с этим согласен. Ему хотелось принять участие в испытаниях. - Я могу стать Четвертым, мой повелитель? - По моим требованиям, ты к этому готов, ответил Вэлли. - А это значит, что здесь ты мог бы стать и Пятым. Достопочтенный Тарру справится с тобой без труда, но всех остальных ты сам разделаешь на котлеты. Нанджи, конечно же, усмехнулся. - Значит, завтра?.. - Завтра, - согласился Вэлли. Завтра... 5 На следующее утро в честь столь важного события Вэлли в первый раз надел ботинки. Утром за завтраком, сидя, как обычно, спиной к стене, он с беспокойством оглядывал зал. У него были случаи самому убедиться, на что способны Пятые: никто из них не владел мечом лучше, чем Нанджи. Для Тарру подготовлен довольно сильный удар - ему предстоит узнать, что против него выступит не только самый лучший воин в долине, но и самый лучший среди Третьих. А узнав об этом, он может немедленно начать решительные действия. Теперь Вэлли сомневался в том, что, выводя своего соню на всеобщее обозрение, поступает правильно. Но события подтолкнули его. - Я - Джангиуки, воин третьего ранга... - обратился к нему человек, который сидел через стол. Это был молодой воин примерно одних лет с Нанджи, невысокого роста, худой и стремительный в движениях. Он явно нервничал, обращаясь к Седьмому. - Я - Шонсу, воин... Все эти формальности на официальных приемах Вэлли переносил с трудом, но между собой воины часто обходились и без них, так что сейчас он еще раз почувствовал, что здесь он - гость, а значит, неприкосновенен. - Позвольте мне... - сказал Джангиуки и представил своего товарища, Первого по имени Эфоринзу. Вэлли давно обратил на него внимание. По понятным причинам Нанджи, как и все прочие воины, называл его Ушастым. Вид у него был вечно недовольный. По возрасту он давно перерос свой ранг возможно, он старше Шонсу и уж, конечно же, старше своего юного наставника. - И мне позвольте... - Теперь Вэлли пришлось представить Джангиуки Нанджи, которого тот знал уже много лет. - Светлейший, - обратился к нему Третий, переходя к делу, - мой подопечный собирается пройти испытания на второй ранг и выражает желание, чтобы одним из его судей согласился стать ученик Нанджи. Вэлли так и подумал. Воины говорили о фехтовании с такой же легкостью, как банкиры - о деньгах, и неожиданные успехи Нанджи вызовут всеобщее любопытство. Он знал, что Нанджи уже спрашивали о его тренировках и что он отвечал уклончиво, но лицо Ржавого никого не могло обмануть. - Присядьте, воин Джангиуки, - сказал Вэлли и сел сам. - Я хочу дать вам один совет. Если вы действительно хотите, чтобы ваш подопечный получил следующий ранг, попросите кого-нибудь другого. Так получилось, что ученик Нанджи сам собирается принять сегодня участие в испытаниях. Если же вы просто хотите, чтобы умение вашего подопечного оценил кто-то другой, то, я уверен, Нанджи будет рад вам помочь Но предупреждаю, Нанджи побьет начинающего Эфоринзу. Несчастный Джангиуки покраснел до корней волос, беспомощно улыбнулся, не зная, что сказать. - Мой подопечный владеет мечом намного лучше всех начинающих, светлейший, - произнес он наконец. Если у Взлли еще оставались какие-нибудь сомнения по поводу того, что теперь все воины связаны третьей клятвой, то это происшествие окончательно их рассеяло. Этот мальчик выполнял приказ. Его заставили пожертвовать самым важным для своего подопечного, к тому же теперь задета и его честь. Итак, Вэлли сообщит своему вассалу, что после завтрака ему предстоит встретиться с начинающим. Он грустно посмотрел вслед этим двоим. Потом он повернулся к Нанджи, который весь ушел в поглощение своей тушеной конины. - А как у начинающего Ушастого дела с сутрами? - Иногда он даже не мог вспомнить, как его зовут, - презрительно сказал Нанджи, не прекращая жевать. - Но что касается меча, он тянет на третий ранг. - Нанджи нахмурился. - Это, кажется, его девятая попытка, последняя была в День Стрелка в прошлом году, так что сейчас еще не время. - Вот что значит отличная память. - Нет, это все подстроено, - вздохнул Вэлли. - Не беспокойся, Тарру здесь обязательно будет. Ты его тревожишь, вассал! Нанджи был польщен. - Выходит, мне следует поддаваться, мой повелитель? - спросил он. Вэлли покачал головой. - Тарру не обманешь. Лучше действуй как можно быстрее, чтобы он не успел ничего понять: быстрая победа может быть чистой удачей. Но это, в конце концов, не важно, тебе сегодня все равно предстоит сражаться. Кого бы ты хотел выбрать? - Вот их! - твердо сказал Нанджи, показывая на Горрамини и Ганири. - Боюсь, не получится, - сказал Вэлли. - У них ведь нет наставников, мне придется самому просить их, а зачем это надо? Они все равно откажутся. А ты гость и вызвать другого гостя не можешь. Извини, Нанджи, но придется тебе выбрать себе в жертву кого-нибудь другого. Нанджи сердито предложил двоих Четвертых, но потом решил, что они, наверное, в своем ранге самые сильные. А для испытаний предпочитают подбирать тех, кто похуже. - Давай подождем. - Вэлли в голову пришла одна идея. - Побыстрее расправляйся с Ушастым, а я попытаюсь поговорить с Тарру. - Рассчитаться с долгами хотел не один только Нанджи. Испытания всегда вызывали всеобщий интерес, и сейчас на площадке собрались все свободные от службы воины. Большинство из них окружали площадку, некоторые поднялись на галерею, а кое-кто из Первых забрался даже на приспособление для порок. Отсюда было видно, как из тюрьмы выводят очередных жертв, и Вэлли поспешно повернулся спиной к этому зрелищу. Новая крыша светилась на солнце, узники больше не кричали от боли, и их не приходилось тащить, но Вэлли не мог без отвращения подумать и о тюрьме, и о той примитивной цивилизации, которая ее породила. В центре площадки стоял Ушастый, а напротив него - молодой испуганный Второй, видимо, самый слабый из его ранга. Такого рода просьбы, с которой обратились к Нанджи, считались почти оскорблением, и поэтому договариваться предпочитали с наставниками. Мучения этой жертвы длились недолго. Ушастый сделал один за другим два хороших удара. Его противник отступил на шаг, в толпе послышались ядовитые усмешки. Вэлли окинул беглым взглядом всю толпу. Судьи - Тарру и Трасингджи - вызывали уже второго противника. Вперед вышел стройный высокий юноша с рапирой в руках, на затылке его развевался хвост рыжих волос. Тарру поискал взглядом Вэлли, но тут же отвернулся. - К бою! - скомандовал Тарру. Нанджи сделал выпад. - Удар! - воскликнул он. Судьи очень удивились, но удар приняли. - К бою! - Удар! - опять сказал Нанджи, резко разворачиваясь на каблуках. Вэлли и сам не смог бы справиться быстрее. Взревев от ярости, Ушастый отбросил рапиру - теперь придется ждать еще целый год, до следующего испытания. Он боялся, что не сможет рассказать сутры, а потерпел поражение совсем в другом, в том, в чем был уверен. Не было ни восторженных криков, ни свиста. Все прекрасно знали, как Нанджи второго ранга владел мечом еще две недели назад. Воины уставились на Седьмого, который это чудо совершил. Вэлли шагнул вперед, наслаждаясь произведенным эффектом. - Достопочтенный Тарру, - сказал он. - Мой подопечный, ученик Нанджи, тоже хотел бы сегодня принять участие в испытаниях. Он уже выбрал противников, но я хотел бы услышать ваше мнение. Тарру нахмурился. Зрители заметили его удивление: ведь правила для испытаний совершенно однозначны. - Я полагаюсь на ваше мнение, светлейший, - сказал он осторожно. - Но вы - хозяин, - невинно заметил Вэлли, - а речь идет о поединке между гостями. - Все взгляды обратились к Ганири и Горрамини, которые стояли рядом. - Не будет ли это нарушением правил гостеприимства, если он объявит гостю неполный вызов? На лицо Тарру легла тень подозрения. - Во время испытаний не принято делать вызов, светлейший! Вэлли ответил ему обезоруживающей улыбкой - он долго тренировался перед зеркалом. - Да, но мой подопечный хочет подняться сразу на два ранга, это - необычный случай. Могут возникнуть сложности. Стоит только поднести огонь... Вы понимаете, о чем я говорю. Тарру все понимал очень хорошо. Казалось, он тщетно ищет подвох в словах светлейшего. Если историю с Ушастым он затеял для того, чтобы показать, что Нанджи ни на что не способен, то теперь этот замысел может исполниться. Тарру пожал плечами. - Поскольку при неполном вызове разрешается пользоваться рапирами, то я считаю, что это не будет нарушением законов гостеприимства. Сияющий Нанджи подошел к Ганири, который стоял к нему ближе, чем Горрамини. Его боксерское лицо потемнело от гнева - когда Второй делает вызов Четвертому, оставаться спокойным нельзя. Тарру и Трасингджи любезно согласились стать судьями и на этот раз. Противники встали лицом к лицу, раздался сигнал, рапиры поднялись. Борьба началась. Но вот Ганири попытался ударить Нанджи по голове, тот защитился и потом точным движением нанес ему удар по груди. - Удар! - Судьи приняли. Теперь даже Тарру признал его умение. Казалось, с Ганири Нанджи справится так же легко, как и с Ушастым. Второй удар Нанджи нанес не сразу, но Вэлли отлично видел, что он сдерживает силы. Возможно, это понимал и Тарру, хотя он и не знал, как обычно дерется Нанджи. Все остальные, скорее всего, ничего не подозревали. Нанджи, удостоверившись, что он сильнее противника, наверное, забеспокоился, как бы его не лишили второй жертвы, если с первой он справится слишком быстро. Но, возможно, он просто наслаждался боем. Несколько минут слышались только лязг металла и тяжелое дыхание, но вот Ржавый опять пошел в наступление. - Удар! - объявил он с победным видом, опуская рапиру. - Удара не было! - оборвал его Тарру. Явная ложь; Ганири уже потирал то место, где рапира соприкоснулась с его телом. Маска скрывала выражение лица Нанджи, но все увидели, как он обернулся к Тарру, без сомнения, посылая ему злобный взгляд. - Удара не было! - с неохотой согласился Трасингджи. - К бою! - приказал Тарру. Нанджи бросился вперед. Его рапира с громким треском ударилась о металлическую кромку маски Ганири. - А сейчас? - закричал он; Тарру не мог сказать, что не слышал этого треска. Зрители разразились бурной овацией. Вэлли подозревал, что Нанджи испытывает такое впервые, и боялся, как бы его подопечный не стал слишком самоуверен. Нанджи снял маску, вытер лоб и с улыбкой обернулся к своему наставнику. - Ты высоко держишь руку! - сказал ему Вэлли. Нанджи забывал, что остальные воины не такого роста, как его наставник. Он кивнул и принял из рук заботливого Первого стакан с водой. Во время этой короткой паузы Тарру сделал знак Горрамини и что-то шепнул ему на ухо. От Вэлли это не ускользнуло, он почувствовал что-то неладное. Вот по кругу пронесся шум: "Следующий! Следующий!" Да, День Воина выдался удачный. С той же улыбкой Нанджи взмахнул рапирой и вышел вперед, собираясь сделать вызов. Горрамини был высок и хорошо сложен; его высокомерный взгляд давал понять, что он знает себе цену и хочет, чтобы ее знали и другие. Сложив руки на груди, он с презрением оглядел Нанджи и сказал: - На мечах! Так много народу одновременно затаило дыхание, что показалось, будто кто-то огромный слегка присвистнул. - Подождите! - взревел Вэлли. Он повернулся к Тарру. - Нельзя разрешать, чтобы гости сражались на мечах, ваша честь. - Да, - ответил Тарру, и лицо его вновь напомнило Вэлли акулью морду. - Вопрос сложный. Но не стоит забывать, светлейший, что молодежь всегда ищет трудностей. Именно поэтому при неполном вызове разрешается выбор оружия. Вы - лучший воин в долине, и если бы не эта защита, вы получали бы неполный вызов постоянно. Ах ты, чертова селедка! Ума Тарру не занимать, это точно. Если теперь Вэлли станет настаивать, то Тарру сможет просто выгнать его отсюда нескончаемым потоком вызовов. - Мне кажется, мастеру Горрамини следует еще раз подумать, - громко сказал Вэлли. - Я уверен, что он не вынашивает кровавых планов, но нельзя забывать, что ученик Нанджи - мой вассал. А Горрамини, скорее всего, - вассал Тарру. Если кто-нибудь из них умрет, то повелитель покойного должен будет за него отомстить, и тогда площадка для тренировок превратится в настоящую бойню. Вэлли опять посмотрел на Тарру, надеясь, что взгляд у него получился многозначительным и грозным. - В таком случае давайте договоримся, что состязание будет голым, - сразу же сказал Тарру. Это не означало того, что противники должны раздеваться, это означало отказ от права мести. Но услышав слова - "давайте договоримся", - все сразу поняли, что Горрамини связан клятвой крови. Горрамини же встревожился: он не предполагал, что все может зайти так далеко. - Вы не меняете своего решения, мастер? спросил Вэлли, впервые обращаясь лично к нему. Горрамини бросил взгляд на Тарру, облизнул губы и сказал: - Нет! - Его голос прозвучал твердо и уверенно. Все ждали решения Вэлли. Седьмой вправе наложить вето, но Вэлли понимал, что теперь момент упущен. Нанджи, не отрываясь, смотрел на своего повелителя, и взгляд его был полон молчаливой собачьей мольбы. От Бриу наставник уже защитил его. Повторить такое сейчас было бы стыдно, тем более что вызов сделал он сам. Горрамини получил приказ, ослушаться он не мог. Тарру очень хорошо все продумал: скорее всего, он потеряет сторонника, ведь Нанджи уже показал, как он владеет мечом, но Тарру может себе это позволить, а Вэлли - нет. Часто бывает так, что человек хорошо владеет рапирой, а вид обнаженного клинка его просто парализует. Значит, Нанджи придется выдержать еще одно испытание. - Пусть будет голое состязание, - сказал Вэлли. Нанджи восторженно вскрикнул и замахал маской. Может быть, это всего лишь бравада, а может быть - нет. Никто в толпе зрителей не проронил ни звука, но на лицах их были написаны гнев и неодобрение. Перед началом было необходимо послать кого-нибудь из Первых за целителем. Но вот целитель явился, и дуэль может начаться. Больше нет ни масок, ни судей, а только стальные клинки и живая плоть. Ганири выступил вперед, занимая место секунданта. Вэлли тоже встал слева от Нанджи. Участники стояли лицом к лицу, самоуверенно усмехаясь. Нанджи подмигнул Вэлли. - Мы готовы, - официальным тоном произнес Вэлли. - Вперед! - воскликнул Горрамини. Мечи свистнули в воздухе, раздался лязг стали. Противники стояли совсем рядом и размахивали своими клинками: никто не хотел сделать и шага назад. Вэлли почувствовал, что на лбу у него выступили капли пота. Оба они бились как хорошие Четвертые, и умение одного, конечно же, вдохновляло другого. Лязг стали... кто-то должен отступить... это сделал Горрамини. Не давая ему опомниться, Нанджи ринулся вперед и ударил. Он размахивал мечом как бы играючи. Вот они отступили в смертоносный серебристый туман, и зрители стали поспешно отбегать в стороны, чтобы не мешать им. Не оставалось больше никаких сомнений. Теперь нужна какая-нибудь пустяковая царапина, чтобы показалась кровь, и Ганири имеет право попросить об окончании боя. Ответ ему уже вертелся у Вэлли на языке. Толчок, выпад, защита, удар, защита... Горрамини вскрикнул и упал, держась за живот. Внезапно наступила полная тишина. Тяжело дыша, Нанджи отступил и с улыбкой посмотрел на Вэлли. - Целителя! - Люди бросились к раненому. Вэлли, расталкивая всех, рванулся вперед. Ганири опустился на колени перед своим товарищем, но рана Горрамини была смертельной. Целитель не стал даже осматривать жертву. - Я за это не возьмусь! - объявил он. Тарру повернулся и пошел прочь. - Тарру! - голос Вэлли был похож на раскат грома. На какое-то мгновение о раненом забыли. Люди в тревоге смотрели на Вэлли и на Тарру, который резко развернулся, взглянул на Вэлли и сказал: - Да! Горрамини вскрикивал и стонал в предсмертных муках. - Сейчас вы проверите, как мой подопечный знает сутры, которые необходимы для четвертого ранга! При виде этой бессмысленной смерти в душе Вэлли закипела ярость, кулаки его сжимались, зубы скрежетали. Это был гнев Вэлли Смита, не Шонсу. Тарру колебался, вид у него был столь же грозный. Вэлли сделал вызов. Духи смерти витали совсем рядом, они ждали Горрамини, они смотрели, кому еще может понадобиться их помощь... - Я отменяю это испытание! - сказал Тарру. - Если вы его обучили... Все мы знаем, какая у вашего вассала память. - Он огляделся в поисках клеймовщика, которого вызвали в надежде, что Ушастый получит следующий ранг. - Я объявляю Нанджи мастером! - Он пристально посмотрел на Вэлли. - Что-нибудь еще? Вэлли покачал головой - секретный вызов отменен. Тарру отвернулся. Люди просто растворялись в воздухе. Трасингджи кивнул клеймовщику и тоже ушел. На площадке остались только стонущий Горрамини, который лежал в луже собственной крови, Ганири, с рыданиями склонившийся над своим другом, и Нанджи. Он все еще держал в руках меч. Казалось, происходящее его совершенно не трогает, что он не испытывает ничего, кроме удовлетворения. Клеймовщик в нерешительности топтался рядом. Целитель ушел, ни разу не обернувшись. - Поздравляю, мастер. - В голосе Вэлли слышалась горечь. Нанджи сиял. - Спасибо, мой повелитель. Вы не делаете дырок в наплечных ремнях? - Нет, - ответил Вэлли. Ему показалось, что Горрамини слышал вопрос. - Ну и я не буду. - Нанджи ждал, пока его жертва умрет, чтобы забрать меч. И ни единого слова, думал Вэлли, ни единого слова сожаления! Только один человек захотел пожать победителю руку. Нанджи довольно усмехнулся и принял поздравления Бриу. Тот бросил на Вэлли безразличный взгляд, прижал кулак к сердцу и ушел. Что бы Вэлли ни делал, все это унижало достоинство Бриу, вот и сегодня его ученик, который многие годы вводил его в заблуждение, стал настоящим воином. Мучения умирающего пришли к концу. Ганири закрыл другу глаза. Когда он поднялся, его место занял Нанджи. Он хотел обтереть меч об одежду мертвеца, ведь светлейший Шонсу сделал с Хардуджу то же самое. Потом он повернулся к секунданту. Вэлли пришлось взять клинок Горрамини. Он встал на колени и протянул его победителю. Нанджи осмотрел меч. - Неплохая железка, - сказал он одобрительно. 6 На лбу у ученика Нанджи прибавилось два знака, Вэлли дал ему необходимые сведения о секретных вызовах для третьего и четвертого рангов, и теперь Ржавый стал мастером Нанджи, воином четвертого ранга. Сейчас ему надо соответственно одеться. Мастерская портного - это убогая маленькая комната в дальнем конце казарм. Нанджи купил здесь оранжевую юбку и зажим для волос с оранжевым камнем. У его кумира тоже есть камень, а значит, и ему следует приобрести такой же. Оранжевый не идет к его рыжим волосам, но теперь он стал похож на молодого бога огня, который весь светится радостью. Он долго прихорашивался перед зеркалом: раны и следы ушибов все еще видны, но, несмотря на это, он остался очень доволен собой. О Горрамини он так и не задумался. Вэлли смотрел на него с грустью и сомнением. В одеянии среднего ранга, полный какой-то новой уверенности, Нанджи выглядел теперь на много лет старше, чем тогда, в первый день, когда Вэлли встретил его на пляже. Казалось даже, что он вырос и держался теперь довольно самонадеянно. Теперь не скажешь, что он неуклюжий. Возможно, такое впечатление возникало из-за того, что у него очень большие руки и ноги. Через несколько лет, возмужав и окрепнув, Нанджи станет по-настоящему мощным. Неуклюжий подросток вдруг превратился в довольно опасного молодого воина. Закончив наконец любоваться собой, новоиспеченный мастер развернулся к Вэлли. - Позвольте принести вам клятву, мой повелитель. - Конечно. - При получении следующего ранга вторая клятва теряет силу. Мастерская портного подходила для этой процедуры как нельзя больше, но Нанджи выхватил меч, опустился на колени и опять стал подопечным светлейшего Шонсу. И даже во время этого торжественного акта ему было трудно сдержать улыбку. - Наверное, вы сейчас отправитесь к священному, мой повелитель? - спросил он, поднимаясь. Едва ли не каждый день, в один и тот же час Вэлли отправлялся к Хонакуре, а сегодня ему было просто необходимо увидеть жреца Ему пора предпринять какие-то действия, а Хонакура - единственный, кто может помочь. - А ты что собираешься делать? - спросил он подозрительно. - Мне надо продать меч. И потом - у оружейника еще остались мои деньги. Я хотел бы отнести их родителям, прежде чем мы отсюда уйдем, - он смотрел на Вэлли невинными глазами. Воины - это спортсмены, и поэтому они продвигаются по иерархической лестнице быстрее, чем представители прочих цехов. Друзья детства Нанджи - все еще Вторые, а некоторые и Первые. Воин четвертого ранга - очень важная и могущественная персона. Нанджи мимоходом обмолвился, что его отец - Третий. А ведь были еще младшие братья и сестры, на которых это тоже должно произвести впечатление. Значит, у него все-таки есть какие-то человеческие чувства! - Даю тебе два часа! - сказал Вэлли и тут же остался один, а в воздухе все еще висела забытая впопыхах улыбка чеширского кота. Он пошел в храм. Святейшего Хонакуру видеть нельзя. Подавляя внезапно проснувшиеся подозрения, Вэлли пошел прогуляться. Он еще раз осмотрел большую стену в поисках высоких деревьев, но они были или недостаточно высоки, или росли слишком далеко от стены. Вдоль нее стояли какие-то старые полуразрушенные строения, но все равно без лестницы здесь не обойтись. За ним следят, и поэтому с лестницами ничего не получится. Он с горечью подумал о том, что рано вывел своего соню на всеобщее обозрение... Это было ошибкой, но Тарру из-за нее совершил еще худшую. Клятва крови - не односторонняя, повелитель обязуется защищать своего вассала. А Тарру безжалостно перешагнул через Горрамини. Его и раньше не мучили моральные проблемы, а теперь потерял и последние остатки чести. Он вполне может решиться на какой-нибудь отчаянный шаг. Вэлли видел только один выход - проскользнуть через ворота переодетым. Но осуществление такого плана натыкается на множество преград. Нанджи придет в ужас от подобного бесчестья, кроме того, в этом случае нельзя будет взять с собой оружие. Риск велик - Шонсу такой огромный, его легко узнать, но другого выхода, кажется, нет. Тщательно осматривались даже продовольственные фургоны - по крайней мере так говорили рабы. А до переправы все равно еще далеко. И как переодеться? Хвост волос - это неприкосновенно, а его не спрячешь. Знаки на лбу - тоже священны. Изменять их считается тяжким преступлением. Вэлли неохотно подумал о том, что Шонсу седьмого ранга придется стать женщиной и скрыть лоб под длинными волосами. А лбы закрывают, как он заметил, только рабыни, да и то потому, что черная полоса проходит через все лицо. Солнце жгло все сильнее, и, изнывая от жары, Вэлли направился к казармам. С этой стороны кустарник рос у самого здания, и путь светлейшего лежал по мощеной дорожке, которая петляла и извивалась в зарослях, похожих на джунгли. То и дело она разветвлялась, превращаясь в настоящий лабиринт. Вэлли не очень хорошо знал это место, но заблудиться по-настоящему здесь трудно. Некоторое время он просто бесцельно блуждал, думая о своих трудностях и одновременно - как он не без интереса заметил - инстинктивно запоминая все детали ландшафта... семьсот семьдесят вторая сутра... Он подошел уже совсем близко к задней стене казарм, когда в кустах раздался треск: кто-то пробирался к нему. Вэлли остановился, а на дорожку выбрался раб. Это был здоровый парень с толстыми губами, весь грязный, с измочаленной черной повязкой на бедрах. Несколько секунд он стоял молча, тяжело дышал и не спускал с Вэлли глаз. Рука его сжимала садовую лопатку. Вэлли понял, что это - один из садовников. - Светлейший, - обратился он к Вэлли. Рабы не должны этого делать, и опасения Вэлли вспыхнули с новой силой. - Да? Юноша облизнул губы, явно не зная, что еще сказать. Он или очень нервничает, или просто дурак. Или то и другое вместе. - Светлейший, - повторил он, - меня послали за вами. Вэлли попытался мягко, точно ребенку, улыбнуться рабу, но с больными ему всегда было трудно иметь дело. Он вспомнил Наррина, того идиота из тюрьмы. Рабство ли ведет к умственным заболеваниям, или же недоразвитых детей безжалостно продают работорговцам? А в Мире, конечно, нет таких заведений, где этих несчастных можно было бы запереть и забыть о них. - Ну вот, ты меня нашел. - Да, светлейший. - Опять пауза. - Кто тебя послал? - Мама. Тупик. - Как твою маму зовут? - Ани, светлейший. Ах, вот оно что! - А тебя? - Анаси, светлейший. - Отведи меня к ней, Анаси. Раб кивнул. - Да, светлейший. - Он повернулся и пошел по дорожке. Вэлли за ним. Вскоре Вэлли заметил и еще одно обстоятельство - сзади раздавались шаги. Вот они стихли... опять. За ним, конечно, следят, а в таком лабиринте держаться на расстоянии нельзя. Слышали ли их разговор? Может, ему надо вместе с Анаси укрыться в кустах и посмотреть, кто это? Тропинка кончилась, а он так ничего и не решил. Впереди - стена казармы и маленькая дверь. Все главные входы - большие и внушительные, значит, эта, скорее всего, для рабов. Черт! Тропинка больше никуда не сворачивает. Если сейчас Вэлли исчезнет, его преследователь сразу же поймет, куда он скрылся. - Анаси! Он остановился и повернул к Вэлли свое круглое как луна лицо. - Что, светлейший? - Я подожду здесь. Скажи Ани, что я пришел. Анаси подумал, кивнул и исчез за дверью. Тихо, как только мог, Вэлли пробрался вдоль стены и спрятался в кустах. Отпустив Нанджи, он поступил очень глупо: теперь их силы разделены. Без Нанджи Вэлли становится гораздо уязвимее, а теперь он, возможно, раскрыл и свои тайные отношения с рабами - Тарру достаточно умен, ему хватит и небольшого ключа. От Шонсу в интригах плаща и кинжала помощи мало, но Вэлли Смит должен быть посообразительнее. Идиот! Он ругал себя за ошибки и чувствовал, как против всех этих хитростей и уловок протестует натура Шонсу. Шаги раздавались все громче. Мимо него прошел маленький худой человек, воин третьего ранга. Увидев перед собой дверь, он в удивлении остановился. Теперь он стоял к Вэлли спиной. Вэлли вышел из-за кустов и со всего размаху ударил его в то место, где плечо переходит в шею. Человек упал. По камням звякнул эфес меча, и человек застыл без движения. Ощущение очень приятное. Вэлли потер руки и стал думать, что же делать дальше. Дверь совсем рядом. Придя в себя, его жертва обязательно вспомнит, что видел перед собой вход для рабов. Его надо связать и взять с собой. Вэлли опустился на колени и присмотрелся внимательнее. Это был Джангиуки, наставник Ушастого. Нокаутировать человека, а потом связать - это хорошо для шпиона, но не для воина. А особенно для человека, у которого совсем недавно появилось новое тело и который не знал еще своей собственной силы. Он сломал Джангиуки шею. Парень мертв. 7 О ВОИНСКИХ ПОЕДИНКАХ Суть Семь бесчестных поступков: Нападать без предупреждения, Нападать на безоружного Нападать вдвоем на одного, Использовать любое оружие, кроме меча, Все, что летит, Все, что бросают, Броню или щит. Пример Пятьдесят два напали на Лангоними, Из них он убил половину, Имя Лангоними знают все, А кто теперь вспомнит его врагов? Суть Бесчестное убийство убивает двух воинов. 7 Вернулся Анаси, с ним были его мать и еще один раб, которого Вэлли раньше не видел. Он соображал гораздо быстрее, чем Анаси. Светлейшему угрожает опасность, сказал он. Достопочтенный Тарру устроил в его комнате засаду: там воины с дубинками и сетями. Светлейший Шонсу не должен туда возвращаться. Значит, надо послать за Нанджи, решил Вэлли, и искать место, где можно спрятаться. Они отвели его вниз, в подвалы. Нельзя было представить ничего, более непохожего на его собственное жилье. Здесь так мало места, что он не может выпрямиться, даже когда стоит между тяжелых балок, которые поддерживают потолок. Драться ему здесь будет совершенно невозможно. Длинный низкий коридор похож на туннель. Через маленькие, забранные решеткой отверстия проникает слабый свет, он падает на кучи грязной соломы, на паутину, на разноцветную плесень в углах, на обломки старой мебели, которую законные владельцы давно уже выбросили. На крючках висели бережно хранимые лохмотья. Полуразвалившиеся загородки, которые должны были служить стенами комнат, загораживали только свет. Это была мужская половина; она больше напоминала стойло, насквозь пропахшее потом и грязью. Удивительно не то, что старых рабов посылают на Судилище, удивительно то, как они доживают до таких лет. Вэлли тяжело опустился на деревянный стул, у которого не было спинки, и задумался. Джа уже обо всем сообщили. Анаси вернулся к своим делам в саду. Джангиуки так и остался лежать под кустом и сейчас, конечно же, привлекает внимание насекомых. Убийство! То, что он сделал, - это настоящее убийство и на Земле, и в Мире. Он мог бы покончить с Джангиуки совершенно законным путем. Вызов, выпад, блеск меча - для Шонсу это дело пяти секунд, и никто бы даже бровью не повел. Но он захотел быть милосердным и вот теперь стал убийцей. Джангиуки третьего ранга... Он не сделал ничего плохого. Он выполнял приказ - следил за Шонсу. Шпионить за гостем - это еще не нарушение законов гостеприимства, хотя и дурной тон. Его единственная ошибка в том, что он принес клятву крови, не зная, какие есть на то основания; конечно же, рядом, держа меч наготове, стояли Тарру, Трасингджи или кто-нибудь другой. У парня не было выбора. Может быть, Тарру и нашел какое-нибудь правдоподобное объяснение: "Светлейший Шонсу похитил меч Богини, а мы должны его вернуть". В такое поверить достаточно легко, особенно если в противном случае тебя ждет смерть. Рано или поздно Тарру поймет, что Шонсу не собирается возвращаться в свою комнату. Начнутся поиски. Найдут тело Джангиуки. И моральные проблемы Тарру решатся сами собой. Гончие залают. Рабовладение, поклонение идолу, смертная казнь, телесные наказания... все это привело бы Вэлли Смита в ужас. Теперь еще и убийство. Мораль всюду одинакова - так он сказал мальчику. А бог ему ответил, что об этом надо забыть. Он не смог. Шонсу убил бы Джангиуки без всяких угрызений совести, он поступил бы согласно сутрам и не чувствовал бы за собой никакой вины. Вопросы гостеприимства решились бы простой цитатой из той или иной сутры, и никто бы не посмел оспаривать его правоту. А Вэлли Смит этому не научился. Он обещал, что постарается стать воином, но из этого, кажется, ничего не получится. Богине придется найти кого-то другого. В соломе что-то зашуршало. Он вскочил, но тут же понял, что там никого нет, по крайней мере из людей. Интересно, а бывал ли здесь Хонакура и что он обо всем этом думает? Он, наверное, пустился бы в рассуждения о том, что рабство - это наказание за дурные поступки в прошлой жизни. Тяжело, когда тебя наказывают за то, о чем ты даже не помнишь. Но Вэлли обещал, что не станет учить Богиню, как управлять Ее Миром. Здесь жили сотни рабов. В оружейной - сотни мечей. Уже не первый раз Вэлли представил себе эту армию. И опять, как и всегда, он эту мысль отклонил. Сутры разрешают в случае опасности вооружать мирных жителей, но рабы там упоминаются особо. Такое стало бы и преступлением, и нарушением законов чести. Но для Вэлли важнее была уверенность в том, что это превратится в настоящую бойню. Воины, несомненно, сильнее, и значит, он погибнет сам и погубит невинных людей. Кроме того, он понимал, что рабы так далеко не зайдут. Они испугаются возмездия. Ни одна рабовладельческая цивилизация не может терпимо относиться к восстанию рабов, независимо от того, кто стоит во главе этого восстания. Если Шонсу возьмет на себя роль Спартака, весь остальной Мир объединится против него. Что делать? Вэлли попробовал понять ход мыслей Тарру. Он, должно быть, чувствует себя неуютно. Движимый низкими стремлениями, он заставляет воинов приносить ему клятву, а это - нарушение правил чести. Приказ сохранять это в тайне - еще одно нарушение. Есть предел всему, и он не сможет долго держать свою армию в повиновении. Он даже не знает, насколько им можно доверять. Значит, Тарру чувствует, что должен спешить. Ему надо как можно скорее найти меч, а потом уйти отсюда. Шонсу - его единственная путеводная нить: даже если он и в самом деле не догадывается, где находится меч, он должен знать того, кто это знает. А сети - для того, чтобы взять Седьмого живым. Наказанием будет смерть, сказал бог, или нечто, что хуже смерти, Тарру замышлял пытки. Скрипнула дверь, и в подвал вошла Джа. На спине сидел Виксини. Вэлли привстал сколько мог, поцеловал ее и пододвинул еще один сломанный стул, чтобы они могли сесть рядом. Джа улыбнулась и сжала ему руку. Вэлли сам удивился тому, какое огромное облегчение он почувствовал, увидев ее. Не взяв Джа в заложники, Тарру пропустил явный путь к победе. Но ни один нормальный воин не отдал бы рабыне свое сердце, как сделал это Вэлли, так что Тарру не мог бы даже предположить такое. Вэлли попытался объяснить ей все это, но она удивилась так же, как удивился бы Тарру. - Что-то у меня ничего не получается, Джа. Она молча смотрела на него. Неужели его вина так заметна? Неужели "убийца" уже написано у него на лбу? Но нет. - Вы знаете, чего хотят от вас боги? - сказала она наконец. В этом-то вся суть. Он кивнул. - Да, знаю. И я не хочу этого де