ью, тем более что регулярно смазывала металлические ноги машины, пострадавшие от грязи. Да, у нее всегда имелся туз в рукаве. Если бы только О'Коннор выпал шанс пустить его в ход... И с огромной скоростью, виляя между бетонными колоннами, уворачиваясь от лучей лазеров, пролетающих буквально возле самых ушей, Ворон устремилась вниз, к пандусу выезда из гаража. -- Дон Карлос? Командир Семнадцатого разведполка сидел в кабине "Дикой Кошки", стоявшей перед лестницей, которая вела в цитадель дядюшки Чэнди. Дисплеи постоянно сообщали ему о совершенно хаотическом ходе сражения. Только что он приказал капитану Макдугал вернуть то, что осталось от первого батальона, на территорию ХТЭ. Сегодня разум полковника Камачо оставался совершенно ясным; он больше не ощущал тупой летаргии, охватившей его во время нападения террористов "Слова Блейка". -- Да, Сума? -- отозвался он через коммуникатор. -- Полковник, Кали попросила меня спеть песню для первого батальона. Это считалось в порядке вещей. "Кабальерос" частенько просили главного сочинителя баллад и теха поддерживать на должном уровне воинский дух своими песнями, особенно в сложных ситуациях. Сума уже работал, ремонтируя пострадавших от "Призраков" у южной стены роботов второго и третьего батальонов. Но он мог разговаривать с помощниками через микрофон и петь во время работы. -- Конечно, Сума, -- сказал Дон Карлос удивленно. -- Тебе не надо бы и спрашивать о таких вещах. -- Но, полковник, -- проговорил Сума, -- я собираюсь спеть им особенную песню. -- Какую же? -- Ту, которую я написал в честь вашей дочери, Патриции. -- Нет. Извини, но этого я разрешить не могу. Наступила тишина, изредка прерываемая отдаленными взрывами и выстрелами из тяжелых орудий. -- Хорошо, патрон. -- Сума отключился. Дон Карлос вздохнул. Затем забарабанил рукой в толстой перчатке по узкому подлокотнику водительского кресла. Он не мог дождаться, когда явятся эти Змеи, чтобы разобраться во всем до конца. Несмотря на все доводы Кэсси, полковник пришел к выводу, что сегодня -- самый подходящий день для того, чтобы умереть. При виде столь стремительного и беспорядочного бегства Ворона водитель "Дженнера" в полном недоумении остановился как вкопанный и произвел несколько прицельных выстрелов в беглянку, но тщетно. Ворон уже успела добраться до второго этажа. И вместо того чтобы побежать по пандусу, ринулась по анфиладе гулких темных помещений. Когда "Дженнер" устремился за ней вдогонку, Ворон немного сбавила ход, пока не увидела его приближающиеся ноги. И тут-то она изо всей силы надавила на гашетку. У въезда на пандус "Дженнер" попытался резко повернуть, даже затормозил, но при этом чуть не выпал через металлические перила на улицу. Однако он сумел справиться с управлением и снова бросился вслед за "Церерой". На экране кругового обзора Ворон пристально следила за передвижением врага. И когда он проходил под бетонной балкой с нарисованными на ней яркими желтыми полосками, она открыла крышку над специальной кнопкой в подлокотнике кресла. Когда противник достиг синей отметки, она нажала на эту кнопку. И тут же шестнадцать конусообразных ракет четверка за четверкой начали вылетать из "Цереры", попадая в бетонные колонны, которые разваливались на куски с невообразимым грохотом. Одновременно с этим прицельно направленные снаряды подрубили бетонные балки и стальные перекрытия потолка. "Дженнер" исчез в этом грохоте, оставив после себя лишь облако пыли и цемента. Многотонный потолок и часть третьего этажа, рухнув роботу на голову, похоронила его. Да, Ворон нанесла противнику воистину сокрушительный удар. Внизу, у основания другого пандуса, стояли "Дротик", "Саранча" и серьезно поврежденный, с единственной уцелевшей рукой "Феникс". Они внимательно посмотрели наверх, словно пытаясь понять, что за ракета произвела подобные разрушения. В двадцати пяти метрах от Ворона виднелся открытый выход на улицу, куда она и направилась. Увидев, что "Церера" выходит, трое "Призраков" быстро среагировали и решили не охотиться за роботом, а просто его обстрелять. О'Коннор почувствовала, как в машину угодило несколько снарядов, и увидела, что загорелись красные лампочки по всей приборной панели, словно рекламный рисунок. Она покрепче стиснула зубы, удерживая машину в равновесии одним страшным усилием воли. Ворон уже успела добежать до полосатого деревянного шлагбаума, когда выстрел одной из лазерных установок "Феникса" расплавил активатор правого бедра "Цереры". По инерции машину понесло вперед, и она с размаху врезалась в шлагбаум, разбив его в щепки, а затем выпала на улицу, проделав чудовищную борозду в тротуаре острым клювом. Разбитые остатки роты "Авангард" и отряда "Бронко" подтягивались на территорию ХТЭ. Командир батальона Макдугал теперь оказалась лицом к лицу с последней проблемой: безопасно переправить за стены роботов, не имеющих прыжковых двигателей и неспособных прыгать, в том числе и своего "Атласа". У основания стены первый батальон развернулся и набросился на своих преследователей. "Призраки", уже решившие, что дух противника сломлен окончательно, в нерешительности остановились. Бобби Волк не занимался охотой за головами, поэтому его "Свинарник" мало участвовал в бою, только в главном сражении с ротой "Призраков". Но сейчас, когда огромные ворота раскрывались с леденящей душу неторопливостью, он повел уцелевших и способных прыгать роботов первого батальона в стремительную атаку, чтобы не дать противнику добиться превосходства. Расположившись в нескольких сотнях метров от фабричной территории, "Призраки" сосредоточили огонь на воротах, но внезапный удар, нанесенный Бобби по флангам, моментально ослабил концентрацию их огня. "Черная Леди" последней вышла из-под обстрела и скрылась за стенами фабричной территории. А потом, когда ворота снова закрылись, импровизированная бригада наемников под командованием Бобби Бигэя перепрыгнула через стену. Люк упавшей на землю "Цереры" открылся, и раздалось шипение раскаленного от жары воздуха. Ворон с трудом выбралась наружу, сдергивая с головы нейрошлем. Она в сердцах отшвырнула его прочь и устремилась в укрытие -- к небольшому магазинчику, витрины которого были разбиты случайными снарядами. За спиной О'Коннор появился однорукий "Феникс". Он выпрямился, затем несколько секунд постоял, взирая на лежащего робота. Раздался пронзительный свист реактивных двигателей. "Оса" с желтыми и черными полосками на груди и лазерной пушкой в правой руке с грохотом прыгнула на "Феникса" сверху. Броня "Феникса" прогнулась под ударом, и он растянулся на бетонном полу. Бунтаро Мейни перевернул "Феникса" и попытался направить лазерное оружие на противника. Однако "Оса" ловким ударом ноги выбила оружие из его руки. -- Лучше успокойся, дружище, -- раздался голос из громкоговорителя робота "Кабальерос". -- А то мне придется наказать тебя. -- Ковбой? -- раздался недоуменный голос из громкоговорителя "Феникса". -- Ковбой Пейсон? -- Бунтаро? Бунтаро Мейни рассмеялся: -- Похоже, ты так и не усвоил полученного урока. Ковбой, -- заметил он и бросил "Феникса" в атаку на машину противника. Когда второй батальон "Призраков" вместе с первым батальоном приблизился к стене, Лейни приказала двум ротам третьего батальона выступить в атаку с юга. Ее не застала врасплох храбрость "Кабальерос", как молодого самурая. Она быстро поняла, что просто необходимо поскорее воспользоваться предоставившимся преимуществом, пока не пролилась кровь. Она вынудила этих гайчинов отступить... что ж, прекрасно! Даже если этот маневр был спланирован заранее, то сам факт отступления может заметно повлиять на боевой дух "Призраков". И она будет давить противника атаками так сильно, как только сможет. От первого прикосновения лучей лазера покореженная бронза расплавилась до состояния плазмы. Но под бронзовой облицовкой ворот скрывались стотонные бронированные пластины. С обеих сторон ворот приближающихся роботов обстреливали тяжелые орудия -- еще одна веская причина бросить все имеющиеся в распоряжении Лейни силы в лобовую атаку. Необходимо загнать "Кабальерос" внутрь территории. Только после этого она может запустить туда прыгающих роботов, в том числе и штурмового класса, а также оснащенного подъемными приспособлениями тяжелого "Мародера". Не имеющие прыжковых механизмов тяжеловесы ворвутся на фабричную территорию, как только в воротах или стенах удастся проделать брешь. А если еще и наспех собранная рота, переходящая вброд Ямато, подоспеет вовремя... тут Лейни радостно улыбнулась, несмотря на душевную боль и ноющую искалеченную руку. Как известно, оборона даже самых храбрых солдат разлетается вдребезги, словно осколки разбитого стекла, стоит по ним ударить с тыла в самый разгар сражения. "Оса" со всей силы надавила локтем на круглую голову "Феникса", вминая его броню до тех пор, пока тот не ослабил захвата. Затем Ковбой врубил прыжковые двигатели и поднялся с тротуара, включив гироскоп, чтобы удержать робота в равновесии. "Феникс" начал медленно подниматься на ноги. -- Тебе не победить меня, Ковбой! -- сказал Мейни в громкоговоритель. -- Моя машина вдвое тяжелее твоей! "Оса" отключила прыжковые двигатели и приземлилась ногами прямо на голову робота противника. -- Это еще цветочки, -- предупредил Ковбой. -- А ягодки будут впереди! "Феникс" встал вертикально на прыжковых двигателях, расположенных сзади. Ему удалось произвести этот маневр не так стремительно, как Ковбою, но все же робот вновь стоял на ногах. Мейни выбросил вперед правый кулак и треснул желтобрюхого прямо в лицо. Теперь наступила очередь Ковбоя оцепенеть от страшного удара: его робот даже зашатался, а ногами он случайно зацепился за поверженную "Цереру". Когда Мейни сделал выпад вперед, Ковбой мгновенно подпрыгнул и повис в воздухе, использовав для этого всю мощь прыжковых дюзов. И они оказались лицом к лицу. Противники парили в воздухе, возвышаясь среди бронзовых башен. Когда свободной рукой робота Мейни пытался обхватить "Осу" за узкую талию, машина Ковбоя ушла вниз, прижавшись головой к могучим бедрам "Феникса". Когда машины достигли апогея доступной для них высоты и начали опускаться на землю, оба водителя изо всех сил старались притормозить это неизбежное падение, регулируя ритм пульсации прыжковых двигателей. Однако эти системы не обладали стабильностью. Да, безусловно, водители сумели поднять роботов на высоту пятидесяти метров, однако потом толкающее действие прыжковых механизмов угасло, и теперь машины напоминали... мягко выражаясь, две падающие с огромной высоты наковальни. К счастью, им не пришлось пролететь все пятьдесят метров, ибо внизу оказалось четырехэтажное кирпичное здание, смягчившее падение. Более или менее... -- Что ты имеешь в виду, говоря, что забираешь мою машину? -- требовательно спросил младший лейтенант Альберто Джарамильо. Его голос гулким эхом отдавался от кафельных плиток пустынной станции подземки, которую успели тщательно отмыть от кровавых пятен, оставшихся после налета террористов "Слова Блейка". -- А вот то самое я и имею в виду, Берто, -- ответил Гавилан Камачо. -- Я поведу твою машину. -- Случилось то, чего не ожидал никто из полка. Все знали, что младший Камачо любил управлять более крупными роботами, нежели "Беркут", чьи системы вооружения нельзя было быстро отремонтировать. А это не позволяло ему вновь вернуться в бой, как бы громко ни орал молодой командир батальона на Суму, Астро Зомби или главного оружейника Богдана Михайловича Сташевского по прозвищу Кожа Да Кости. Но сейчас Габби поступился гордостью и залез в кабину "Скорпиона". Этот робот был не только одного веса с "Беркутом", но и считался наименее популярной машиной во всем полку. С помощью людей Абдулсаттаха -- даже более, по совету самого дядюшки Чэнди и его помощников -- Семнадцатый приготовил напоследок сюрприз "Призракам". Хотя ворота прогорели насквозь, роботы "Призраков" не делали попыток войти. Конечно, все это было лишь вопросом времени. Как только они окажутся внутри, им придется вести не менее жестокую битву на территории ХТЭ. "Призраки" должны приложить все силы, чтобы захватить ее и удержать инициативу в своих руках. Планируя постройку укрепления, Чандрасехар Курита предусмотрел и то, что когда-нибудь ему, возможно, понадобится ввести на территорию фабрик или вывести из нее роботов, причем незаметно. Никто не знал о том, что крыша станции подземки сделана из огромных бетонных плит, которые можно в любое время снять или передвинуть. В результате открывался вход в туннель, размеры которого позволяли пройти даже роботам, если они немного пригнутся. Разумеется, только легким роботам, не более тридцати тонн весом. За единственным исключением. Пятидесятитонный "Скорпион" был одним из немногих четвероногих роботов. Он казался безобразным, как смертный грех, и обладал ужасной косолапой, как у медведя, походкой. Однако у него имелся дальнобойный лазер. И что самое главное -- размеры "Скорпиона" позволяли ему беспрепятственно двигаться по подземному туннелю, расположенному под фабричной территорией. Было вполне естественно, что это чудовище послужит хорошим подкреплением для двенадцати легких машин из второго и третьего батальонов, которые получили указание незаметно "просочиться" через туннель и ударить по "Призракам" с тыла. -- Но ведь мне приказали вести наступление! -- сетовал Джарамильо. Голос юноши дрожал от огорчения и почти срывался на слезы, однако винить его в этом было трудно. Ведь не часто младшему лейтенанту выпадает честь командовать ротой. -- Теперь командую я! -- произнес Гавилан Камачо. -- Осторожней, дружище! -- приговаривал Ковбой Пейсон, когда Бунтаро вытаскивал его из разбитой "Осы". -- Похоже, у меня сломана нога. Капитан "Призраков" отволок наемника от машины и прислонил к какой-то чудом уцелевшей стене. Оба боевых робота валялись на улице, обняв друг друга, и теперь представляли собой всего лишь чудовищную груду искореженного металла. Ясно, что сражение для них закончилось. Ковбой с трудом стянул сапог и попытался поудобнее устроить поврежденную ногу. Судя по смертельно бледному лицу и обильному поту, выступившему на лбу Пейсона, можно было догадаться, что боль он терпит адскую. Он посмотрел на Мейни, который, казалось, совершенно не пострадал во время схватки, если не считать огромного синяка под единственным глазом. -- Вот уж не думал, что придется сражаться с тобой, -- сказал наемник. Мейни расхохотался: -- Если бы я относился к регулярным силам Дракона, то по законам чести был бы обязан прикончить тебя независимо от наших отношений. Тебе повезло, я всего лишь бесчестный якудза. -- Он тяжело опустился на землю. -- И знаешь, скажу тебе честно, я чувствую, что достаточно потрудился сегодня. Ковбой изумленно уставился на искореженную груду железа, с трудом узнавая в ней когда-то красивый музыкальный ящик. -- Скажи-ка, ты хоть знаешь, где мы находимся? Мейни отрицательно покачал головой. -- Так вот, сынок, мы провалились сквозь крышу нашего старого доброго "Законного отдыха". Мейни рассматривал предмет, вытащенный им из груды железа, -- маленькую голубую фигурку Кришны, играющего на флейте. -- М-да, вот и провалились, -- задумчиво проговорил Мейни. -- А ты хоть понимаешь, что это значит? Одноглазый якудза кивнул. -- Это означает, -- бодрым тоном произнес он, -- что здесь мы найдем выпивку. XXXVIII Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 ноября 3056 г. Двое десантников Службы национальной безопасности застыли по сторонам главного входа в отель, где находился Координатор. Как обычно, вооружение охранников составляли мечи с прямыми лезвиями, висящие за спиной, и автоматы 42-го калибра, вскинутые на изготовку. В маленьком кафе напротив отеля спряталась Кэсси с тремя товарищами. Лица они завязали черными тряпками. Несмотря на сверхчувствительные сенсорные устройства, встроенные в черные костюмы, одоновцы смогли бы обнаружить эту четверку только в том случае, если бы внимательно вгляделись в здание кафе. Кэсси лихорадочно надеялась, что у них нет на это никаких причин. Кроме того, вокруг происходила масса событий, отвлекающих внимание солдат ОДОНа. Шум битвы постепенно затихал, превращаясь в монотонный рокот, который слышался где-то за спиной Кэсси и ее команды. "Кабальерос" отступали на фабричную территорию. Все шло согласно плану -- "Призракам" нанесен серьезный урон. Едва успев взглянуть на поле боя, Кэсси поняла, что у противника потерь гораздо больше, чем у Семнадцатого полка. Одно это в недавнем фантастическом сражении уже было победой. Но победой временной. Душу девушки отягощало осознание того, что ее товарищи, водители роботов Семнадцатого полка, не смогут выиграть эту битву без нее. Только она могла принести им победу; если Кэсси потерпит поражение, то Семнадцатому полку суждено погибнуть, и не важно, что они отчаянно сражались против бывших друзей из Девятого полка "Призраков". Пока Нинью Керай Индрахар и его приемный отец считают дядюшку Чэнди предателем, позорящим свое высокое имя и честь Империи Драконис, они будут направлять против непокорного подданного все новые и новые силы до тех пор, пока "Кабальерос" не захлебнутся в потоках крови и огня. Кэсси посмотрела на товарищей. Лица разведчиков во мгле напоминали мордочки енотов, словно на негативном снимке. Затем она потянулась к жилету, где находилась рация, и включила ее. Наверное, на полкилометра вокруг от отеля все выключили радиоприемники, ибо все знали, что Служба национальной безопасности располагает сложнейшей и мощной радиопе-ленгационной аппаратурой, способной засечь любую включенную рацию, даже если на ней никто не работает. Как бы там ни было, очень скоро Драконы поймут, что здесь побывали разведчики. И Кэсси три раза надавила на гашетку. Спустя несколько секунд правый часовой, пробив телом стеклянный вестибюль, влетел внутрь. Как и сенсорное оборудование, десантники ОДОНа имели и соответствующую обстановке одежду. Но пуленепробиваемый костюм несколько сковывал движения. Как и Кэсси, людей в Службу безопасности отбирали по умению и ловкости, и они предпочитали легкие пуленепробиваемые жилеты вместо неуклюжих бочкообразных штурмовых костюмов с металлокерамическими вставками, какие натянул на себя кое-кто из команды Кэсси. Но разумеется, даже штурмовой пуленепробиваемый жилет не сможет выдержать попадание пули размером с мизинец Кэсси, летящей со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука. Пуля прошила десантника насквозь -- и вслед за ним пробила предположительно пуленепробиваемое стекло. Второй часовой отреагировал на случившееся точно так же, как поступают одоновцы из голофильмов: он мгновенно присел на одно колено и без малейшего колебания вскинул свой автомат. Кэсси, Элизондо, Мак-Тиг и Авессалом Слоат уже положили свои автоматические пистолеты на стойку бара и прицелились. В голофильмах герои чаще всего поступают так, перед тем как выстрелить: они вышибают окна либо прикладами ружей, либо рукоятками пистолетов. Это всегда бесило Кэсси: какого черта им надо это делать, если, выстрелив, они разом вышибали стекло и поражали цель?! Наверное, думала она, герои голофильмов поступают так главным образом потому, чтобы звоном разбитого стекла предупредить противника, что собираются на него напасть. Ну, прямо как ниндзя -- они всегда разыгрывают игры до конца: перед тем, как атаковать противника сзади, издают дикие пронзительные вопли. Глупо! Окно маленького кафе не было пуленепробиваемым. Вообще-то это не имело значения: предполагалось, что дядюшка Чэнди снабдил барменов десятимиллиметровыми пистолетами, которые якобы способны пробивать пластинки брони. Но даже ОДОН не пользовался подобным оружием, по крайней мере в пределах Империи Драконис. Это объяснялось опасением, что оперативники СНБ нанесут вред друг другу в какой-нибудь перестрелке, которые так часто возникали в пылу сражения. Когда разведчики открыли огонь, окно, к их радости, разлетелось вдребезги. Стоящий на одном колене одоновец, даже не успев выстрелить, повалился назад. Его спас бронежилет: от дюжины попаданий в туловище с близкого расстояния у него были лишь сломаны ребра. Предполагалось, что, услышав грохот выстрелов, остальные десантники включат свои рации. -- Пошли, -- тихо проговорила Кэсси в микрофон, приклеенный липучкой к горлу. Она перескочила через стойку и выбежала на улицу, товарищи последовали за ней. -- Роботы! Иисус Мария! Они наступают от реки! Медленно и неумолимо Драконы втягивались на фабричную территорию с запада. Из кабины "Белого Великана" полковник Камачо наблюдал, как подразделение за подразделением постепенно исчезает с поля боя возле южной стены. Там атака не была целенаправленной; машины просто проходили сквозь огромный проем в стене. Он еще не запустил своего робота. Полковнику хотелось выбрать для своей гибели подходящий момент. Кроме того, несмотря на мучительные мысли о том, что его сыновья и дочери -- бойцы Семнадцатого полка -- героически умирают под пулями Змей, полковником овладело какое-то странное веселье. Предупредительный крик привел его в боевое состояние духа. Он включил "Белого Великана" и двинулся, огибая южную стену, к возвышающейся цитадели. Когда Камачо завернул за угол, он увидел их. "Требюше" уже приземлился на землю. Остальные роботы пока спускались, словно ангелы с облаков, подумалось ему. Он улыбнулся под нейрошлемом. Да, определенно, военные действия совершенно не к лицу ангелам. И тут же предположил, что лейтенант Тереза Чавез прокляла бы его навеки, если бы узнала об этих еретических мыслях. На Содегарами хлопьями падал снег. Но ни одна снежинка не упала в горящее сердце Масамори. Это все из-за наших грехов, -- подумал дон Карлос. -- Бог ниспослал свою небесную чистоту в виде белого снега на всю планету, но только не на нас. Это все наши грехи... И он медленно повел "Белого Великана" на роботов противника. Полковник слишком хорошо понимал, что случилось. Люди из Службы безопасности мирзы в голубых костюмах делали свое дело весьма неплохо. Но принять на себя полновесный удар целого полка роботов-ветеранов им, конечно, не под силу. Это не входило в их работу. И все они ошарашенно наблюдали за ужасным, но опьяняющим зрелищем того, как могучие силы тай-са Шимацу буквально прогрызали дорогу в самое сердце ХТЭ. Вражеские роботы наконец приземлились и, рассредоточившись в две шеренги, начали окружать "Белого Великана". -- Не очень-то много захваченных в плен "Диких Кошек" имеется во Внутренней Сфере, -- раздался голос из громкоговорителя "Требюше". -- По крайней мере, такого, с акульей улыбкой на рыле, там точно нет. Полагаю, это полковник Камачо. -- Вы абсолютно правы. С кем имею честь? -- Хэнсон из Девятого полка "Призраков", -- ответил водитель "Требюше". Затем последовало округлое движение левой рукой. -- Предлагаю вам сдаться, полковник. Игра закончена. Я понимаю, вы прибыли сюда на "Дикой Кошке", хотя робот теперь называется "Белым Великаном", а это значит, что он отбит у клановцев, и, следовательно, с вами шутки плохи. И мы по сравнению с вами -- просто малые дети. Но посудите сами -- нас двенадцать роботов против вас одного. "Какую же славную песню сочинит Сума в честь меня " -- думал в это время дон Карлос. И полковника мучил стыд, что он не позволил Суме спеть песню, сочиненную в честь Пэтси. Это выглядело мелочностью со стороны недостойного отца, которому хотелось загнать поглубже свою боль. Но ведь сочинитель -- мудрый человек: он знает, что споет эту песню на похоронах дона Карлоса. Если бы кто-нибудь из "Кабальерос" выжил! Но что может быть достойнее для командира, чем умереть, приняв на себя атаку врага, чтобы дать бойцам Семнадцатого полка возможность как следует укрепить тыл? -- Сожалею, -- ответил он, -- но я должен отклонить ваше столь любезное предложение. -- И он нарочно вызывающе (чтобы ни у кого не осталось сомнений в его намерениях) поднял обе руки с дальнобойными лазерами. Ибо полковнику Камачо хотелось умереть так же достойно, как он старался жить. Внезапно он заметил, как над ним воспарила какая-то тень. Полковник посмотрел наверх и сквозь верхний щиток нейрошлема обнаружил силуэт, в котором безошибочно узнал "Беркута", принадлежащего его сыну. "Беркут" парил над его головой. И спускался прямо на вражескую роту. -- Нет, Гавилан! -- заорал дон Карлос. -- Нет! Ты же невооружен! Краснохвостый "Беркут" приземлился напротив него. Некоторое время он качался из стороны в сторону, затем быстро присел и прыгнул на робота Хэнсона. "Призраки" открыли огонь. Почуяв раненую добычу, они полностью проигнорировали "Белого Великана" полковника и сосредоточили всю огневую мощь на "Беркуте". Броня "Беркута" уже вся была искорежена ударами, полученными на улицах Мурасаки. И тут на какой-то миг дон Карлос увидел душераздирающее зрелище -- робот Габби повис в воздухе, объятый пламенем, словно распятый. Спустя секунду машина взорвалась и разлетелась на куски. Никто не видел, чтобы водитель катапультировался. -- Нет! -- вновь пронзительно закричал дон Карлос. И на огромной скорости повел "Белого Великана" на врага. Ему больше не хотелось умирать. Полковник уже не думал о том, погибнет он или останется в живых, ибо подобные мысли сейчас казались ему просто иррациональными. Единственное, чего хотелось дону Карлосу, -- убивать, убивать, убивать... Ведь прямо на глазах у всех геройски погиб его сын. И он промоет свои глаза кровью проклятых Драконов! Старший лейтенант Тереза де Авила Чавез, по прозвищу Гвадалупанка, погибла, когда повела бойцов на "Призраков", которые стремительным клином вторглись на территорию фабрик с фланга. И потом не меньше пяти "Кабальерос" клялись, что видели следующее: когда "Крестоносец" Терезы загорелся, вдруг откуда-то сверху спустились ангелы и, прикрыв израненную героиню нежными крылами, воспарили вместе с нею на небеса. Внутри отеля стреляли, вспышки выстрелов особенно четко виднелись в полумраке вестибюля. Бежавший рядом с Кэсси Дике вдруг выругался, получив ранение в бок. Однако, несмотря на боль, он продолжал бежать. Сзади Кэсси услышала жалобный стон -- видно, еще кому-то из ее товарищей не повезло... Разведчица резко бросила гранату через разбитое стекло. Тут же все бойцы команды рухнули лицами вниз на пол. За взрывом последовали звон стекла, вспышка белого дыма и крики пострадавших. Снова быстро поднявшись на ноги, Кэсси вместе с отрядом двинулась вперед, стреляя на ходу. Пули уложили еще двоих часовых. Проблему, как попасть внутрь, можно было считать решенной. Правда, дверь с фотоэлементом и вращающаяся дверь оказались запертыми. Кэсси опасалась, что на взрыв этих чертовых замков уйдут драгоценные секунды -- а она прекрасно знала, что каждая секунда, подаренная ею одетым в черное Драконам, весьма ощутимо уменьшала шансы на успех. Она бежала, перепрыгивая через корчащихся в агонии и кричащих от боли одоновцев. Казалось, что каждая фигура посыпана мелкими светящимися звездочками. Бойцы в тридцать первом столетии обычно использовали три типа гранат -- осколочные, нервно-паралитические и слезоточивые, -- которые не грозили смертельным исходом. И только олух-самоубийца мог выпустить наружу вещества, вызывающие слезы, рвоту и галлюцинации, когда вынужден был дышать ими сам. А костюмы сотрудников СНБ защищали их как от осколков, так и от нервно-паралитических и других вредоносных газов. То, что использовала Кэсси, представляло собой банальную фосфорную шашку... или то, что по старой памяти называли дымовой шашкой более тысячи лет назад, когда она была изобретена. Белый фосфор выпускал целый лес тончайших струек белого дыма, которые практически не создавали темноты. А истинное предназначение "Вилли Питера", как на жаргоне называлась фосфорная шашка, состояло в следующем: сотни тонких струек упрямо прилипали ко всему, к чему прикасались, загораясь при 400 градусах по Цельсию. И проникали сквозь ферроволокнистую броню, жадно проедая пуленепробиваемые жилеты одоновцев. И против того не было спасения. Большинство членов ударной бригады, ожидающих ареста Чандрасехара Куриты, собралось в просторной аудитории и голотеатре, близ вестибюля отеля Великого Координатора. Звукоизоляция там была весьма эффективной, и поэтому, когда падали часовые, только несколько человек, стоящих ближе всех к выходу, могли слышать какой-то шум, не более того. А часовым сейчас приходилось скверно, ибо в данный момент они плясали мучительный танец смерти, а партнером в этой пляске был фосфор. Но выстрелы, взрывы гранат и крики пострадавших услышали все и насторожились. Люди, одетые в черное, потекли к вестибюлю, когда туда ворвались разведчики с Кэсси во главе. Ивонна Санчес в пуленепробиваемом жилете стремительно пронеслась мимо Кэсси, прижимая к груди взрывпакет, свободной рукой безжалостно поливая врагов из автоматического пистолета. Она выстрелила в одоновца, который в свою очередь обстреливал ее от двери аудитории. Пуля угодила девушке в руку, задев артерию. Кровь брызнула на пол, но Ивонна продолжала сражаться. Она обстреливала десантников, пытавшихся преградить ей дорогу. Некоторые из обороняющихся отбросили в сторону автоматы и выхватили мечи, нанося Ивонне удары по рукам и лицу. Разведчики громко орали Санчес, чтобы она отступала, а сами в это время обстреливали нападающих на нее одоновцев, стараясь не попасть в девушку. Кэсси устремилась к лифтам. Сейчас она не могла тратить время на раненых. А ведь бедняжка Ивонна умирала. Покои Великого Координатора представляли собой полый цилиндр, который возвышался террасами вверх и завершался просторным атриумом, расположенным на высоте сотого этажа. Лифты -- коконообразные кабины -- поднимались по специальным рельсам прямо в атриум. Все освещалось лишь одной лампой, а вокруг зияла какая-то жуткая пустота, отчего подъемник напоминал некую сюрреалистическую шахту. За спиной Кэсси раздавались выстрелы, вопли, а потом все здание потряс ужасающей силы взрыв. Санчес все же умудрилась добраться до аудитории и негнущимися кровоточащими пальцами дернула чеку взрывпакета, начиненного пятью килограммами взрывчатки. Дике и еще пятеро разведчиков вскочили одновременно с Кэсси в ближайший к ним лифт и нажали на кнопку последнего этажа. Двери с легким шипением плавно сдвинулись. Лифт устремился вверх, и от ускорения всех прижало к полу кабины. Через прозрачные стенки лифта Кэсси видела, как внизу, подобно каким-то фантастическим ярким цветам, распускаются яркие вспышки выстрелов. Это стреляли одоновцы. Бум!!! Патрисьо схватился за бедро и медленно сполз на пол, оставляя за собой кровавое пятно на стене. Сотрудников ОДОНа при поступлении на службу обучали боевому искусству. Поэтому они почти не пользовались коварными и изощренными методами Наверное, поэтому лифт уже находился на уровне шестидесятого этажа, когда кому-то в голову пришла мысль перерезать кабель, подающий питание к лифтам. Красная лампочка -- указатель этажей замигала, когда лифт достиг семидесятого этажа, а затем погасла. Потом отключилась лампа на потолке подъемника. Кабину лифта освещала теперь гирлянда светильников, подвешенная под атриумом. Вскоре иссякла батарея постоянного питания, действующая в непредвиденных случаях. Кэсси посмотрела на пятерых разведчиков. Затем ее взгляд переместился на Патрисьо. Молодой апач с Белой Горы отрицательно покачал головой. Пока штурмовая бригада нетерпеливо дожидалась внизу, двадцать десантников Коммандос находились наверху. Не то чтобы Нинью ощущал необходимость в телохранителях; ибо если кому-нибудь и захотелось бы доставить ему неприятности, он сам с удовольствием отразил бы любое нападение с мечом в руке и улыбкой на губах, испещренных шрамами. Но его люди хотели охранять господина. И Нинью позволял им себя охранять. А они считали это за огромную честь. Предупрежденные по коммуникатору о том, что их ожидает, пятеро агентов ОДОНа уже ожидали за лифтом, когда кабина наконец достигла восьмидесятого этажа. Двери лифта открылись. Все пятеро сотрудников ОДОНа тут же открыли прицельный огонь из автоматов. Обоймы автоматов охранников опустели, прежде чем они поняли, что в кабине находился лишь один мужчина, который сидел на полу. Он был изрешечен пулями и, естественно, мертв. Чертами лица террорист напоминал японца. Пятеро одоновцев столпились в кабине лифта, пристально оглядывая все вокруг, словно надеясь обнаружить в этом крошечном пространстве остальных диверсантов. Затем один из одоновцев указал на открытый люк над головой. Вытянув шеи, охранники смотрели вверх, когда один из них задел ногой руку лежащего Патрисьо. И тут мертвые пальцы разжались и отпустили чеку фосфорной шашки, которую они сжимали. XXXIX Масамори Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 ноября 3056 г. Разведчики стояли на крыше кабины, обнимая друг друга, как детеныши опоссума, пока лифт не остановился. Десантники верхнего этажа обнаружили их и тут же открыли огонь. Авессалом Слоат, охотник на диких зверей, который так и не привык к городу, соскользнул вниз и с отчаянным воплем исчез в бездонной пропасти. Остальные быстро перескочили через металлический парапет и растворились в темноте коридоров. Второй батальон "Кабальерос" на южной стороне фабричной территории вступил в бой у стены, выходящей к реке. Командир Бар-Кохба послал младшего лейтенанта Бодина за подмогой на "Дженнере". "Молот Войны" рабби и "Мародер" Марша Уэйтса загрохотали следом. А тем временем "Дженнер" Бодина перепрыгивал через клены с опавшими листьями, которые обрамляли стройными стволами площадь перед цитаделью. Потом он перескочил через "Белого Великана" с оторванной левой рукой и сломанным актуатором левого колена. "Дикая Кошка" сражалась с четырьмя дымящимися роботами "Призраков". Водитель "Дикой Кошки" раньше управлял "Акулой" и теперь, разворачивая в разные стороны туловище робота, неповрежденной рукой наносил мощные удары противникам, окружавшим его, словно шакалы. С помощью видеообзора на триста шестьдесят градусов водители роботов "Призраков" могли видеть то, что происходит у них сзади... словно имели глаза на затылке. Боевым роботом нападающих, который шел позади всех, оказался одинокий и медлительный робот "Призраков" "Горожанин". И его водитель первым узнал о том, что силы наемников вышли из станции подземки "Сириван Курита Опера". А шесть минут спустя лазерные лучи, выпущенные ему в спину, испепелили несчастного "Горожанина" в желтом ионовом огне. С прибытием сравнительно целого "Дженнера" Бодина и двоих крупных машин из второго батальона Бар-Кохбы и еще нескольких роботов "Кабальерос", вышедших из боя на западе, чтобы отравить новую угрозу, штурм Ямато очень быстро стал затихать. Трое легких роботов "Призраков" прорвались к фабричным зданиям на севере, возле ремонтной мастерской, чтобы продолжить бой, но их выбили оттуда. Остальные машины уже дымились. Искореженный корпус "Белого Великана" развернулся с мучительным скрежетом нагретого добела металла, и полковник Карлос Камачо увидел "Молот Войны" Бар-Кохбы. -- Почему ты вмешиваешься, рабби? -- тихо спросил полковник через коммутационную связь. -- Мой сын мертв. -- Твоя печаль -- моя печаль, -- ответил Бар-Кохба. -- Отец Монтойя отслужит мессу по твоему мальчику, а я прочитаю кадиш22. Но мой долг сказать своему командиру, что полк нуждается в нем. Дон Карлос тяжело вздохнул. Единственное, о чем он мечтал, -- как следует выплакаться и зажечь свечи над телом покойного сына, а потом уснуть. -- Ты прав, -- промолвил он. -- У меня есть долг по отношению к единственной оставшейся у меня семье. И Камачо переключился на другую волну. Хорошо поставленный баритон Сумы заполнил кабину песней "Камино Реаль де Гуанахуато". -- Сума, -- проговорил полковник. -- Прости меня, что я прерываю твою песню. -- Слушаю вас, мой полковник. Что вам угодно? Дон Карлос прерывисто дышал в микрофон. Затем дрожащим от волнения голосом ответил: -- Сума, спой песню о Пэтси. Пожалуйста. Он с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться. "Красный отблеск аварийного индикатора заполнил кабину "Боксера" тай-са Элеаноры Шимацу. Но красный отблеск шел не только от аварийной лампочки; она почувствовала запах своих волос, которые начали тлеть в жутком жаре, наполнившем кабину машины. Лейни вступила в бой с двумя тяжелыми роботами "Кабальерос", и единственное, что поддерживало ее робота на ногах, -- это дикая ярость, овладевшая женщиной. Ярость, направленная против наемников, которые были ее друзьями. Как бы мне хотелось увидеть Сумияму, который будет корчиться в огненной плазме. Однако босс якудзы с самодовольным видом, вероятнее всего, сидел в своей башне и, наблюдая за всем происходящим внизу, смеялся. Целый и невредимый, он был равнодушен ко всему. Она уже понимала, что атака на реке захлебнулась. Предупреждающий крик, раздавшийся со стороны второго батальона "Призраков": "Роботы гайчинов у нас в тылу!" -- отдавался у нее в ушах, когда она услышала вызов Юнаги. -- Тай-са, -- произнес водитель легкого робота. -- Настройся на основную частоту ка... гайчинов. Лейни покрутила ручку настройки, и как раз вовремя, чтобы услышать голос главного ацтека, мощный, как труба: "Посвящается капитану Патриции Камачо!" И он начал петь, петь о другом сумрачном облачном дне, о горах планеты, названной в честь христианского святого Джерома. -- Не та ли это песня, которую ему все время запрещал петь полковник Камачо? -- спросил Юнаги. -- Да, это она, -- еле слышно отозвалась Лейни. Единственная слеза скатилась по ее щеке. Тай-са подумала вдруг о том, что когда слеза покинет ней-рошлем, то зашипит от жары и превратится в пар. Голос Юнаги что-то говорил, но Лейни не слушала. Она внимала лишь песне о Пэтси. Это была панихида по Девятому полку "Призраков". Что бы теперь ни случилось с "Кабальерос", ее наглые, скандальные и бесстыдные мальчики и девочки якудза никогда не смогут победить противника. И ей оставалось только одно. Кэсси подумала, что наконец-то ее команде улыбнулась удача. Сейчас она не видела ни одного одоновца в черном одеянии, пока они бежали по лестнице. Но вскоре разведчица обнаружила нечто неожиданное. Лестница заканчивалась на девяносто девятом этаже. -- Черт подери! -- выругалась она. Остальные вопросительно посмотрели на нее. Дике по-прежнему находился рядом, как и Джимми Эско-бар, который едва дышал от усталости, Мак-Тиг и стройный светлый блондин Мангам. Дулом автоматического пистолета Кэсси указала на дверь. -- Они готовы встретить нас. -- Да кто собирается жить вечно? -- усмехнулся Мангам, а Эскобар что-то невнятно прошептал. -- Что ж, хотелось мне попробовать сделать это, -- сказал Дике, -- но планы меняются. Кэсси вытащила еще одну фосфорную шашку, дернула за чеку, сосчитала до двух, резко распахнула металлическую огнеупорную дверь, швырнула туда гранату и вновь захлопнула дверь. Когда взрывной волной дверь сорвало с петель, Кэсси стремительно прыгнула в образовавшийся прое