дного одиночества, тоски и страха. Нет, размышлять о судьбах мира, о международной политике - непосильная задача для такой мелкой сошки, как я! Если в ваши руки, руки простого, совершенно обыкновенного, ничем не выделяющегося из миллионов других парня, такого же парня, как я, отдадут будущее мира, что вы станете делать? Если от одного вашего слова будет зависеть... Кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся. Передо мной стоял заведующий техническим отделом "Универсала". - Разве тебе положено пить в таком месте? - зав тяжело опустился на вертящийся табурет рядом со мной. Кажется, он был изрядно пьян. - Не знаю, положено или не положено, но не пить не могу, - сказал я и влил в рот новую порцию виски с содовой. - Понимаю тебя, прекрасно понимаю... - Он заказал себе виски. Секунду помолчал, обхватив голову руками. - Я тоже. Не признался тебе там, на башне. Ухожу из фирмы. Сегодня подал заявление. - Уходите? Но почему? - Прибор украли... - Что?.. Какой прибор? - Я содрогнулся. - Прибор Гоэмона?! - Да не ори ты! Конечно, это ужасно... Ведь они еще раз напали на лабораторию. Один прибор украли, другой уничтожили. Но не только из-за этого я подал заявление, - он усмехнулся с явным презрением к самому себе и залпом осушил рюмку. - Понимаешь, прибор, который мы сделали по указаниям Гоэмона, абсолютно ни на что не годился. Так... пособие для старших школьников... - То есть как же это?.. - Видишь ли... В принципе Гоэмон все блестяще обосновал теоретически. Такая идея, что мы рты разинули. А когда начали конструировать... - Он безнадежно махнул рукой. - Ни-че-го не получилось! Ну, соорудили нечто вроде вибратора. И в этом вибраторе абсолютно никакого смысла. Ни на что он не влияет. Дикие явления происходили и происходят, он тут ни при чем. - Очень интересно, - сказал я и почему-то облегченно вздохнул. - Но тогда каким же образом Гоэмон... - Существует только одно объяснение, - зав проглотил вторую рюмку виски. - О черт! Как подумаю об этом, так и хочется напиться вдрызг! Ведь я инженер, понимаешь? - Да в чем дело? - Предупреждаю тебя, я все равно в это не верю, не могу поверить... - Он мрачно уставился на пустую рюмку. - Но ничего другого не придумаешь. Своего рода сверхъестественная сила... - Гм... сверхъестественная... - Я помотал головой. - Что-нибудь вроде телепатического воздействия... или телекинеза?.. - Вот, вот... Говорят, не такая уж это чушь. Одно время даже в газетах писали, что на американских атомных подводных лодках ставили телепатические опыты. Мало того, "Дженерал электрик" всерьез изучает возможность отклонения ракет от заданного курса с помощью телекинеза... И все равно не могу поверить, враки все это... Но... - Понял, теперь понял, - кивнул я, в шестой раз заказывая виски с содовой. - Вот, значит, почему можно заморозить напалм, бактериологическое оружие, отравляющие вещества. Скажите, вы верите этим слухам, будто изменяются химические свойства азота, содержащегося в порохе? - Бред собачий! Сам подумай, азота ведь в природе полным-полно. Как же это может быть, что в порохе его химические свойства меняются, а в воздухе, например, не меняются? А в белках? Знаешь, сколько белков в человеческом организме?.. То-то и оно! С нашим телом пока ничего не случилось... - он пощупал свои бицепсы. - Та-ак... Вот почему он даже ракетное горючее заморозил. Оно ведь состоит из жидкого кислорода и керосина. А при чем тут наука, сила науки? Оборотень он, "нечеловек", вот и все! - Пр-равильно! - зав стукнул кулаком по стойке. - Оборотень! Колдун, обладающий страшными способностями. А ты догадываешься, откуда он явился? - Примерно пред-представляю... - едва удерживаясь на табурете, я указал рукой на потолок. - Оттуда... издалека... издалека... оттуда... - И я так думаю... - зав едва ворочал языком. - Космиянин... наверно, откуда-нибудь даже не из солнечной системы... И зачем он пожаловал на Землю?.. Почему так странно одет? С какой целью все это натворил?.. - Н-не з-знаю... - Я видел, как мой палец грациозно покачивается перед самым носом зава. - Н-не знаю... Ясно одно, он хочет получить автограф японского императора. - Но существо с такими способностями... - зава вдруг начала бить дрожь. - Он ведь все что угодно может. Возьмет и раскокает нашу старушку Землю на ма-а-алюсенькие кусочки... Э-э, да что там! Все равно двигатели внутреннего сгорания скоро выйдут из строя... Понимаешь, принцип искры... А что такое искра? Это взрррыв!.. Эй, Тода, что с нами будет?! - Откуда мне знать! - заорал я, впадая в отчаяние. - Спросите об этом господина Тамуру. - Послушай, - он вдруг понизил голос, - а этот самый Д.Д.Т., профессор Тамура, знает, кто такой Гоэмон? Знает и заставляет его делать такие вещи? Я покачал головой. - Вряд ли знает. У него ведь башка забита всяким дерьмом, всякими тухлыми идеями. Где уж ему додуматься до космиянина! Он скорее поверит в материализацию духа своего прадедушки... - Но зачем Тамуре все это нужно... - пробормотал шеф. - Знаешь, на него точат зубы химические боссы. С замораживанием напалма, пожалуй, он переборщил. В химической компании С., которая производила для Вьетнама напалмовые бомбы, настоящая паника. - А ну их всех к черту! Знать ничего не знаю! - Я прижался щекой к стойке. - Тамура собирается дать бой всему миру. Окопался в древней крепости... - А что... к нему и пожалуют убийцы со всего мира! - Это точно... Но и сочувствующие найдутся... во всем мире... Особенно в колониях и бывших колониях, которые до сих пор подавлялись силой огнестрельного оружия. В ответ раздался храп зава. Затуманенным взглядом я окинул бар. Кроме нас двоих, не осталось ни одного посетителя. Наверное, сейчас будут закрывать. В углу орал радиоприемник, включенный на полную мощность. Хозяйка через весь зал перекликалась с барменом. Вдруг музыка оборвалась, и раздался голос диктора: "...Передаем последние известия. Сегодня поздно вечером американский посол посетил резиденцию премьер-министра и вручил премьеру личное послание президента США. Содержание послания пока но опубликовано, но, судя по зарубежным сообщениям, президент требует от японского правительства немедленного "размораживания" взрывчатых веществ и выдачи американским властям преступника, вызвавшего это явление. Определен срок выполнения этих требований. Предполагают, что нынешней ночью будет созвано экстренное заседание правительства для обсуждения послания. Тем временем американский посол в Японии проводит совещание совместно с командующим американскими вооруженными силами, размещенными на территории нашей страны. В совещании принимают участие председатель Объединенного комитета начальников штабов США. Он намекнул на возможность согласованных действий американской армии и Сил самообороны Японии для ареста виновника событий..." - Ты понимаешь, что это значит? - сказала хозяйка бармену. - Опять с Америкой каша заваривается. - Ну да, вышли из строя пушки и карабины, а теперь всю вину валят на Японию, - ответил бармен. - Но если даже мы будем воевать с Америкой, на этот раз ничего страшного не случится. Что можно сделать без пушек и карабинов? Втащив уснувшего зава в такси, я сказал шоферу, куда ехать. Когда я, пройдя подземным ходом, очутился в замке, был уже третий час ночи. Кое-где еще горел свет, по дворам расхаживали охранники с дубинками. Очевидно, здесь уже знали о жестоких требованиях американского правительства. Большой зал был ярко освещен. Собравшиеся там мастера военного искусства и прочие приближенные Тамуры о чем-то возбужденно толковали. - Как реагируют организации, борющиеся за мир? - спросил Тамура. - Я считаю, они должны меня безоговорочно поддерживать. - Ни одна из этих организаций пока не выступила с заявлением. Растерялись, видно, - ответил кто-то. - А может быть, колеблются. Ведь они считают вас, Тамура-сэнсэй, правым деятелем. Тамура презрительно фыркнул. - Получена телеграмма из Англии, от сэра Бартоломью Ротари, - сказал другой голос. - Сэр Ротари горячо вас поддерживает. Он является руководителем английской пацифистской организации. - Н-да, по-видимому, на остальных надеяться не приходится, - произнес Тамура. - А ответа от Генерального секретаря ООН еще нет? Я незаметно выскользнул в дверь и направился в спальню. Наша двуспальная кровать была пуста. Я пошел в соседнюю комнату, к Гоэмону. Он лежал на кровати, широко раскрыв глаза. Кисако сидела рядом на стуле и, позевывая, читала какую-то книгу. Прислушавшись, я очень удивился. - Что это ты читаешь? - Аристотеля... - Кисако сильно зевнула, на глазах у нее выступили слезы. - Это Гоэмончик приволок из хранилища кучу трудных книг и попросил почитать ему. Только теперь я заметил, что комната была завалена книгами. Взглянув на заглавия, я тоже начал неудержимо зевать - философия, богословие, этика и прочее. Не могу понять, как люди читают подобные книги. По-моему, достаточно одной строчки, и уснешь как мертвый. Может, у Гоэмона бессонница, и он использует их вместо снотворного?.. Но посмотрев на Гоэмона, я вновь поразился. Он порозовел от возбуждения, глаза его восторженно сверкали. Нет, он действительно из другого теста, чем мы, - приходит в возбуждение от мудрости, от силы мысли. Вот вам и разгадка сущности "нечеловека"! Я уже хотел поделиться с Кисако своими соображениями, как вдруг услышал гул приближающихся самолетов. С НЕБА ПАДАЮТ КАМНИ Авиационный налет на город А., точнее, массированный авиационный налет на А-ский замок, несколько отличался от налетов, которые мне пришлось пережить в раннем детстве. Сейчас же вслед за специфическим воем реактивных бомбардировщиков раздался глухой удар, потом еще удар, и замок заходил ходуном. Затрещала крыша. - Воздушная тревога! Осторожно, не выходите наружу! - крикнул кто-то в рупор. Но у меня как назло начался острый приступ наследственной болезни, переданной мне моими славными предками. Будь я медиком и знай латынь, я бы назвал ее "зевакиус вульгарно". Я со всех ног бросился во внутренний двор крепости хонмару и, задрав голову, начал глазеть на небо. Что-то мелькнуло в темноте, задев по касательной мое левое колено. Я охнул. - Что с тобой? - испуганно вскрикнула выскочившая следом за мною Кисако. - Какой идиот строил этот замок? Дайте его сюда! - Я прыгал на одной ноге, растирая ушибленное колено. - С крыши черепица сыплется. Кисако взвизгнула и, кажется, попыталась что-то сказать. Но со стороны западных укреплений на бреющем полете появился самолет, и земля оглушительно загудела. - Что? Что ты сказала? - крикнул я во весь голос, продолжая держаться за ногу. - Да не ори ты так, а то Гоэмон опять погасит звук! - Это не черепица! Смотри! - Кисако показывала куда-то за мою спину. Я обернулся. Там лежала неизвестно когда появившаяся каменная глыба, наполовину ушедшая в землю. Мне стало нехорошо. А если бы она попала мне на голову?.. - Включите прожекторы! - кричал кто-то. - Направьте их на небо! Теперь я совершенно отчетливо увидел реактивный самолет. Опознавательные знаки на крыльях были закрашены, но нетрудно было догадаться, какой стране он принадлежит. У Сил самообороны Японии таких моделей еще не было. Раскрылось дно фюзеляжа, и оттуда вывалилось что-то черное. Земля загудела. - Эй вы, не суетитесь! Спокойствие прежде всего! - раздался голос у меня за спиной. Я обернулся. Там, скрестив руки на груди, стоял Тамура. - Ну, началось! - Он улыбнулся краешком губ. - Ничего, Тода, замок у нас железобетонный. И подземелья имеются. Камнями не разобьешь. - Что за безобразие, что за трясение, сотрясение, землетрясение, столпотворение? - раздался скрипучий голос, и возле нас появился Гоэмон. - Человек приходит, приезжает, въезжает в философский духовный восторг, а вы тут черт знает чем занимаетесь! Так и духовным импотентом недолго стать, импотентом, скопцом, кастратом, мерином! Не успели мы и слова вымолвить, как он выскочил во двор. - Осторожно, Гоэмон! - крикнул я ему вдогонку. Гоэмон запрокинул голову, его ноздри уставились в небо, как жерла орудий. - Сыплется, капает, стук-стук-стук, кап-кап-кап... Дождь, снег, гром, град... Погода нынче неустойчивая. Метеорологи врут, лгут, обманывают, морочат, сами ничего не знают... Раздался свист падающего камня. - Гоэмон, назад! Но было уже поздно. Огромная гранитная скала рухнула прямо на голову Гоэмона. Земля тяжело застонала. Мы оцепенели, перестали дышать. Во рту у меня разом пересохло, сердце остановилось. Если он умер... умрет... - Гоэмон-сэнсэй! - отчаянным, вдруг охрипшим голосом крикнул Тамура. А мы с Кисако, забыв о смертельной опасности, о камнях, сыпавшихся с неба, бросились к гранитной скале. Нет, не стоит даже и пытаться ее приподнять - весит она десятки тонн. Я уже видел расплющенный череп Гоэмона... - О-о, какое острое ощущение! - прозвучало вдруг из недр камня. - Давненько не испытывал такого удовольствия, наслаждения, блаженства... Скала раскололась пополам, и из нее появился Гоэмон. Целый и невредимый. Лишь верх котелка смялся и исчезли заткнутые за ленту флажки. Мы с Кисако бессильно опустились на землю. - Гоэмон-сэнсэй! - Тамура бросился на колени и обхватил ноги Гоэмона. Даже сейчас он не мог обойтись без театральности. - Вы целы и невредимы! Вот уж, действительно, истинное блаженство! Но удар все же не прошел для Гоэмона бесследно. Лицо его побагровело, глаза затуманились и смотрели теперь не вверх и вниз, а влево и вправо, на губах выступила пена, ноздри судорожно дергались. - Давно, так остро... шок... стук-бряк... Чуть не онемел... - Как голова? Как ты себя чувствуешь? - Я обнял его за плечи. - Прилично, отлично, симпатично! - Он вдруг захохотал. - Тоже мне удар! У меня ведь голова не яичная скорлупа, не орех, не тыква, не арбуз... Хи-хи-хи... Гоэмон оглушительно чихнул. Глаза сразу встали на место - один посмотрел на небо, другой - на землю. И тут он вдруг пришел в страшную ярость. - Хамство, свинство, хулиганство!.. Не сметь мешать, нарушать!.. У нас восторг, философия, теософия, полет мысли!.. А вы - туда-сюда, того-этого, хвостом вилять, за нос водить... Где его японское величество? У меня терпение лопается, трескается, трещит по всем швам... Только пошумите мне еще, я вам покажу шум, гром, треск, блеск!.. Прошла ночь, наступило утро, и я увидел, насколько пострадал знаменитый замок. Камни весом в тонну и больше, сбрасываемые с высоты на бреющем полете, причинили серьезные повреждения. Стены кое-где были разрушены. Некоторые постройки развалились. Проходы засыпало осколками. В крыше внутренней крепости зияли две большие пробоины. Очень странно выглядел камень, вонзившийся в пятый ярус дозорной башни. По количеству сброшенных камней можно было определить, что нас бомбили около пятидесяти бомбардировщиков-истребителей F105 "Сандер-чиф". Мне даже стало жаль противника: конечно, крепость пострадала, но человеческих жертв почти не было: один убитый, двое тяжелораненых и десяток получивших синяки и царапины. Никто не знал, с какой базы прилетели бомбардировщики и к какому авиационному полку относятся. Зато национальная принадлежность пилотов, совершивших воровской ночной налет, не вызывала сомнений. Государство, предъявившее японскому правительству ультиматум, перешло от угроз к действиям. Срок ультиматума еще не исток, но оно поспешило продемонстрировать свою военную мощь. Что ж, удивляться нечему - это вполне в обычаях данного государства. - Идиоты! - сказал Тамура, пробираясь через груды камней. - Лучше бы о себе позаботились, чем такой ерундой заниматься. Представители прессы, прослышав о случившемся, ринулись к замку. Однако дальше внешнего рва их не пустили. Мы опасались шпионов. Но Тамура не мог запретить фотографировать замок и его окрестности с вертолетов. Еще до обеда появились экстренные выпуски всех газет Японии. "А-ский замок подвергся бомбардировке камнями!", "Зверство Н-ских воздушных сил!" Разумеется, происшествие со всеми подробностями было доведено до сведения правительства. Атмосфера на японо-американском совещании, проходившем в этот день, сразу накалилась. Американская сторона категорически утверждала, что ей ничего не известно о бомбежке, и требовала доказательств. Японская сторона заявила решительный протест, предъявив в качестве доказательств сообщения местных газет, доклад полиции города А., личный протест Тамуры и фотографии производивших бомбежку самолетов, абсолютно идентичные фотографиям самолетов, дислоцировавшихся на одной из дальневосточных военных баз США. Американцы немного растерялись, хотя, впрочем, делегация, присутствовавшая на совещании, могла и не знать об этой акции. И случилось неслыханное. Японская сторона заявила, что резервирует за собой право ответить на предъявленный ультиматум лишь по выяснении причин дерзкой акции американского правительства. И откуда только у наших появилась такая твердость духа?! - Мы просим американскую сторону учесть, что в отношении союзных и дружественных стран недопустима практика грубого военного вмешательства в тех случаях, когда что-либо приходится не по нраву правительству США, - заявил один из членов японской делегации. - Подобными акциями вы дискредитируете свою державу и затрудняете политику японского правительства, направленную на поддержание в народе дружественного отношения к Америке. (Делегат вдруг сослался на народ, о котором имел, очевидно, весьма смутное представление.) Неужели вы не понимаете неразумность ваших действий? Налет на А-ский замок сыграл на руку антиправительственной группировке и усилил антиамериканские настроения, которые и без того сильны. Или, может быть, вы собираетесь поступить с нами так же, как с некоторыми азиатскими странами? Но запомните одно: Соединенные Штаты Америки, конечно, остаются крупной державой, но их военная мощь отныне стала фикцией. На чрезвычайном заседании парламента, состоявшемся в этот же день, было принято "Заявление протеста" против "допустившего эту грубую акцию государства Н.". Оппозиционная партия немедленно вынесла решение о мягкотелости правительства и настоятельно рекомендовала ему не ограничиться одним лишь протестом, а потребовать у Америки официального извинения за совершенные безответственные действия и наказания виновных. Вся Япония кипела. Повсюду происходили митинги протеста против "бомбежки камнями города А.". Особенный резонанс имел митинг жителей пострадавшего города. Между тем охрана нашего замка удвоилась, но удвоилось и напряжение. Дело в том, что, пока нас осаждали корреспонденты, в замок незаметно проник убийца, гоминдановский агент. Он потребовал немедленного свидания с Тамурой. Но, его, разумеется, тут же бросили в подземную темницу. За этот день темница пополнилась еще несколькими шпионами. Вскоре демонстранты напали на одну из американских военных баз, размещенных на территории Японии. Разъяренная толпа пустила в ход камни и палки. Многие офицеры и солдаты были ранены. Лишь после этого американский госдепартамент выступил с заявлением. Первая фраза этого документа прозвучала как попытка оправдаться. "Соединенные Штаты Америки не имеют никакого касательства к бомбежке камнями японского города А. США не намерены без предупреждения совершать подобные варварские акции против дружественной союзной страны". Вторая фраза была скроена по старому, навязшему в зубах образцу: "Бомбежка камнями японского города А. - провокационный акт одного коммунистического государства..." Разумеется, тут же последовало опровержение правительства Советского Союза. Нет, не нравилось мне то, что происходило в мире. В создавшемся положении была какая-то фальшь. К сожалению, я не мог разобраться, в чем именно заключается эта фальшь, и тревога во мне с каждым днем возрастала. Конечно, до замораживания взрывчатых веществ мир не был идеальным. И я отнюдь не сторонник статус-кво. До недавних пор я жил скучнейшей, но в то же время беззаботной жизнью мелкого служащего, жил от получки до получки. Однако в душе я вынашивал мечту о великих переменах. Теперь великие перемены наступили: появился Гоэмон со своими фокусами, и все встало с ног на голову. Сенсация следовала за сенсацией. Нервное напряжение достигло предела. Но... разве можно жить, стоя на голове?.. Впрочем, можно бы и постоять, если б знать, ради чего. Ну, скажем, современное общество раз и навсегда покончит с войнами, воцарится прочный мир, человеку не надо будет трястись от страха, что его в любой момент вышвырнут со службы и он лишится куска хлеба... Но ничего этого не было. Я места себе не находил от тяжких раздумий. Выбрался из замка через тайный ход, взял такси. Сначала у меня не было определенной цели, но потом я вдруг вспомнил заведующего техотделом, вспомнил, как мы с ним пили в ночь бомбежки, и решил поехать к нему. Жил он между городом А. и Токио, примерно в часе езды отсюда. К счастью, зав оказался дома. Не пошел на службу. Видно, с ним тоже творилось неладное. На дворе стоял день, а он уже успел выпить. И мне предложил. Ничуть не удивился моему внезапному визиту. Я сразу опьянел. На душе стало чуточку легче. Хорошо, когда есть с кем поделиться своими печалями и тревогами! - Что вы об этом думаете? Все хорошо, как по-вашему? - Гм... - он осушил очередную рюмку и стал серьезным. - Совсем нехорошо. Прежде чем заваривать кашу, Тамура и некоторые недальновидные деятели должны были бы выяснить, кто такой Гоэмон. - Выяснить... - я немного подался вперед. - Ну да! Дело ведь не во взрывчатых веществах, а... - В сущности Гоэмона! - сказали мы разом. - Вот именно. И этим надо заняться в первую очередь. Всем вместе. Всем странам, всем людям. Выяснить, что он за птица, чем дышит, каковы его дальнейшие намерения. Иначе мы, земляне, можем оказаться целиком и полностью в его руках. - Но... - настроение у меня вдруг совсем испортилось, - пока мы делаем с ним что нам вздумается, а он слушается. Существо он, конечно, загадочное и непонятное, но совсем не злое. Я не замечал, чтобы у него были какие-нибудь злые умыслы. - А-а, ничего ты не знаешь! Так что не либеральничай, - зав совсем протрезвел. - Ладно, допустим, он не собирается причинить никакого вреда землянам. Но он же обладает страшными способностями. Разве можно использовать их как попало? Просто диву даешься, до чего легкомысленны люди. Как дети малые обрадовались новой игрушке. А игрушка-то с секретом... Представляешь, что может получиться?! И вообще нельзя таким путем устанавливать мир во всем мире. Это проблема деликатная, и одним замораживанием взрывчатых веществ немногого добьешься. Он был прав. Мы замолчали, и я стал просматривать только что доставленную вечернюю газету. В мире начался разгул черных сил. На американском Юге хозяйничали куклуксклановцы. Моторизованные орды белых бандитов жгли дома негров. Договорившись кое о чем с завом и прихватив с собой газету, я ушел. Снова сел в такси, углубился в чтение. На первой полосе было опубликовано заявление госдепартамента США, противоречившее прежнему: "Нельзя отрицать, что в оборонительной системе Америки произошли серьезные изменения. Однако, учитывая размеры явления, охватившего весь мир, мы с уверенностью утверждаем: соотношение сил остается прежним. В настоящее время Соединенные Штаты Америки разрабатывают новое оружие, пригодное в данных условиях. Воздушные силы по-прежнему чрезвычайно важны для обороны рубежей США. Бездействие зениток у возможного противника только увеличивает мощь наших воздушных сил. Как и раньше, они могут уничтожать наземные сооружения и превращать объект в море огня..." Когда я дочитал до этого места, такси вдруг остановилось. БАМБУКОВЫЕ ПИКИ, МЕЧИ И КАТАПУЛЬТЫ К счастью, это случилось уже на улицах города А. - Ничего не понимаю... Водитель несколько раз нажал на акселератор, потом вышел из машины, откинул капот и начал копаться в моторе. Копался он долго, но ничего не наладил. - Не беспокойтесь, - сказал я, - тут уже недалеко, дойду пешком. - Извините, пожалуйста, - пробормотал он (бывают же такие вежливые таксисты! Или он очень уж растерялся?). - Ничего не понимаю... Вроде бы все в порядке: и зажигание, и канал подачи бензина... Горючего полный бак... Я зашагал в сторону замка и еще долго слышал, как он чертыхался. В замке творилось что-то невообразимое. Тысячи чернорубашечников сновали туда-сюда, как муравьи. Подъезжали телеги, доверху нагруженные провиантом, бамбуковыми пиками, мечами и прочим допотопным оружием. В ров опускали стальные капканы, в бойницы заталкивали обернутые в сетку камни. - Эй ты, юнец, - крикнул мне один из чернорубашечников, энергичный, мускулистый мужчина, и при этом так оскалил зубы, словно собирался меня укусить. - Не болтайся без дела, иди подсоби! - А я по части Гоэмона работаю, - невозмутимо ответил я. - Вы не можете объяснить, что здесь готовится? - Ты что - дурак? Война, конечно! - А с кем воевать будем? Он смерил меня презрительным взглядом. - С кем, с кем... А я почем знаю... Надо подготовиться, и все! Один налет уже был, могут и еще раз напасть. Так что хватит зубы заговаривать, работай давай! В замковой кузнице ярко пылал огонь, раздуваемый мехами. Кузнецы ковали мечи. Вдруг послышались какие-то дикие вопли. Может быть, враг уже напал? Я посмотрел в ту сторону, откуда доносился крик. Оказывается, это были учения. Здоровенные парни, вооруженные бамбуковыми пиками, выстроились в несколько рядов. Немного поодаль стоял командир. Взмах руки, и шеренга с дикими воплями бросается на соломенные чучела. Еще взмах, и следующая шеренга повторяет всю операцию... Выпученные глаза, потные лица, хриплые голоса... Мне стало противно. - Тода-сан, не желаете ли принять участие в учениях? - спросил заметивший меня преподаватель фехтования, старик с красивой окладистой бородой. Его грудь была обтянута бамбуковым нагрудником. - Нет, благодарю покорно. Меня это не привлекает. Очень уж похоже на тренировки времен войны. Каждый раз, заслышав, как пики вонзаются в соломенные чучела, я хотел зажать уши. Перед самым концом войны я учился в первом классе гимназии. У нас тоже была военная подготовка. Как сейчас вижу: я бегу с винтовкой наперевес, вонзаю штык в "противника", тут же отпускаю винтовку и бегу назад. Офицер-преподаватель стегает меня ремнем. И так - до бесконечности... - Очень жаль, Тода-сан... Вы изволили вспомнить войну. Да, в конце войны, когда наше дорогое отечество было в опасности и враг со дня на день мог высадиться на священные земли Японии, все мы были готовы встретить его бамбуковыми пиками. Но прошли годы, и люди забыли о собственном патриотизме, а о старинном славном оружии иначе как со смехом не говорили. Таких, как мы, называли фанатиками, безумцами. Но тем не менее я упорно разрабатывал тактику рукопашного боя, приемы атаки вооруженных бамбуковыми пиками отрядов. И дело моей жизни не умерло. Я испытываю величайшее счастье! - Что ж, испытывайте на здоровье. Никто вам не запрещает, - сказал я. - А чего-нибудь посерьезнее бамбуковых лик и палок у вас не найдется? - Сейчас брошен клич по всей Японии. Собирают настоящие мечи и пики со стальными наконечниками, - с обидой сказал старик. - Но их сохранилось очень мало. Оказывается, в свое время почти все имевшиеся запасы были конфискованы полицией и уничтожены. Зато нам удалось собрать в этом замке почти всех мастеров-оружейников. Они куют мечи. Но все же оружия не хватает... У одного из оружейных складов группа молодых чернорубашечников под руководством мастера изготовляла луки и точила стрелы. Мастер отчаянно чертыхался. При первой пробе луки лопались, тетива все время соскальзывала, стрелы летели совсем не туда, куда метил стрелок. Выдерживали испытания меньше половины изготовленных луков. Старинное оружие, очевидно, вещь деликатная, его нельзя делать на скорую руку. У западных стен замка множество людей трудилось над сооружением гигантских луков и катапульт. Вокруг валялись толстые бамбуковые жерди, листы железа. Здесь дело обстояло еще хуже. Огромные стрелы и камни летели во все стороны, раздавались крики раненых. Я рассеянно смотрел на всю эту возню и суматоху. - Тода-сан! - крикнул один из охранников. - Тамура-сэнсэй изволят вас искать. Приказывают немедленно явиться в хонмару на заседание штаба. Штаб находился в глубоком подземелье под внутренней крепостью. Тамура сидел в окружении доверенных лиц - главарей своей шайки. - Тамура-сан, в чем дело? - спросил я. - Готовимся к бою? - Гм... - глубокомысленно изрек Тамура и скрестил руки на груди. На нем было походное хаори без рукавов, под хаори - боевые доспехи, украшенные черным шелковым шнуром. - Не думаю, что бой начнется немедленно. Но мы должны быть готовы к любым неожиданностям. - К каким неожиданностям? - Ветер и тучи возвещают опасность. Весьма вероятно, что в течение двадцати четырех часов Соединенные Штаты Америки разорвут дипломатические отношения с Японией. И зачем он так говорит? Все валит в одну кучу: поэтический образ - "ветер и тучи возвещают опасность" и газетный штамп - "разорвут дипломатические отношения". - Вы думаете, Америка так сразу и решится порвать с нами? - Разумеется, не так это просто. Ведь наши страны долгое время были союзниками. Сейчас по инициативе Франции ведутся переговоры на уровне послов о встрече нашего премьера с президентом США. Однако, по всей видимости, на президента оказывают давление сенат, Пентагон и госдепартамент. Президент, кажется, совершенно потерял голову, - Тамура напустил на себя ужасную серьезность. - Не исключена возможность, что Пентагон предпримет сепаратные действия. Ведь армия пострадала больше всех. Пушки не стреляют, бомбы не взрываются, военные утратили смысл жизни. - Подумаешь, огнестрельное оружие! - возразил я. - Ведь армия, эта огромная, прекрасно налаженная машина, и без пушек обладает большой силой. - Конечно! - Тамура кивнул. - Крупные соединения сухопутных частей и морской пехоты, вооруженные штыками, являются мощными боевыми единицами. Получено сообщение, что мотомеханизированные части американской армии, переименованные в кавалерию, тренируются в кавалерийской атаке. Вместо лошадей у них мотоциклы. На душе у меня стало совсем горько. Выходит, дело не в порохе и взрывчатке. Методы ведения войны изменятся, а бои и взаимное убийство останутся, как и прежде. Я представил себе эту "кавалерию". Мотоциклисты, вооруженные пиками и саблями, кидаются в атаку. Идиотизм! Сумасшедший дом! Меня начал разбирать судорожный смех. - И потом вот еще что, - продолжал Тамура. - Сильный всегда прав. Захочется Америке разорвать дипломатические отношения, она и разорвет. Наша былая дружба висит на волоске. Разве бомбежка камнями не показательна в этом отношении?.. Да что ссылаться на Америку! Разве мы в свое время не так же вели себя с Китаем? Но лестнице кубарем скатился связист. Парень, зеленый от нервного перенапряжения и усталости, отдал честь Тамуре и протянул ему телеграмму. - Идиоты! Сволочи! - Тамура задохнулся от гнева. - Снюхались с псами из ЦРУ и решили совершить государственный переворот. И после этого они еще смеют называть себя правыми! Вы только подумайте - молодежь из Сил самообороны лижет зад американцам! - Это же совершенно естественно, - невозмутимо сказал я. - Обычная политика США. В Южной Америке, например, они в первую очередь устанавливают контакт с правыми, а потом с их помощью отделываются от нежелательного им правительства. В результате появляется угодное им марионеточное правительство, сформированное из правых лидеров. - Пусть, пусть! Мы еще посмотрим, кто кого! - Тамура весь кипел. - Эти сопляки от политики хотят любой ценой заполучить Гоэмона, секретное оружие, - он скомкал и швырнул на пол телеграмму. - Особенно военные. - Разрешите продолжить наше заседание, - почтительно вмешался один из командиров. - По имеющимся у нас данным, седьмой американский флот, уйдя от берегов Юго-Восточной Азии, направился в военный порт на Гавайских островах, слился с Тихоокеанским флотом и в настоящее время находится у наших островов Огавасара. - И конечно, с морской пехотой, - буркнул Тамура. - Да, разумеется. Морская пехота и несколько отборных пехотных дивизий. По-видимому, флот располагает и воздушно-десантными частями. - Хотя расторжение дипломатических отношений и не означает немедленного объявления войны, - изрек старик с бородой, походивший на средневекового ученого, специалист по тактике, - но вполне допустимо, что американцы, игнорируя правила игры, применят силу. Как нам известно из истории, любая акция может быть впоследствии оправдана. Причину найти всегда можно. Потом начнут спорить, кто прав, кто виноват, а пока спорят - глядишь, и забыли, из-за чего спор. Вот так-то. - Ну, знаете, - сказал я, - есть международное общественное мнение. - Международное общественное мнение? - презрительно усмехнулся "тактик". - А что оно может? Я не стану утверждать, что в настоящее время процветает расизм, но Америке плевать на общественное мнение азиатских стран. Еще с Европой она, может быть, в какой-то мере и считается, а уж Азия... - А нас самих мнение азиатских стран разве волнует больше, чем мнение Европы? - попытался я возразить, окончательно впадая в уныние. Он говорит очень убедительно. Неужели такова действительность, и "общественное мнение" не может принести никакой пользы? - Америка предложила Советскому Союзу принять совместные меры против Японии. Однако Советский Союз отверг это предложение и обратился к японскому правительству с настоятельной рекомендацией передать новое оружие в ведение Организации Объединенных Наций во имя мира во всем мире, - продолжал командир. - Сейчас Генеральный секретарь ООН ведет переговоры с японским правительством по этому вопросу. Китай предложил Японии всестороннюю помощь для "защиты нового оружия от любых посягательств". Китайское предложение нашим правительством пока не обсуждается... Снова появился связист. - Тамура-сэнсэй, вас просит к телефону господин К. Велели передать, что, если вы откажетесь с ним разговаривать, он снимает с себя все обязательства и не считает вас больше своим учеником. Этот господин К., устроивший свидание Тамуры с премьер-министром, был старейшим и крупнейшим закулисным политическим деятелем Японии. - Ах, так?! Очень хорошо! Расколи над трубкой чашечку для сакэ, пусть слышит, как раскалывается наш союз! - заорал Тамура. - И передай этому старому олуху: Дайдзо Тамура один, без поддержки Японии, поведет крупную игру против всего мира. Да, да, Тамура укрепится в этом замке, и пусть его сколько угодно называют капризным ребенком! И к чертовой матери все компромиссы! Ничего, эти стены выдержат любую атаку, а у нас достаточно терпения. Все присутствующие растрогались. Должно быть, Тамура обладал обаянием примитива, которое обычно пускают в ход закулисные деятели. - А вы уверены, что здесь можно продержаться? - без обиняков спросил я. - Если камни будут сыпаться каждый день, нам придется несладко. Да еще председатель комитета Объединенной группы начальников штабов США грозился облить нас бензином и поджечь. - Камни - ерунда. Замок ведь железобетонный, да и подземелья достаточно надежные и обширные. Есть только один минус - маловато оружия. С бамбуковыми пиками все в порядке, а вот мечей и доспехов но хватает. - Ну, если начнется настоящая война, наверно, японское правительство не станет сидеть сложа руки, - сказал я. - Вот когда чувствуешь необходимость в Силах самообороны. Самые мощные войска в Азии, как говорило правительство... - Плакали наши Силы самообороны, - трагическим голосом произнес бородач. - Вот уже сорок восемь часов, как они перешли под командование армии США в связи с чрезвычайными обстоятельствами на Дальнем Востоке, как это предусмотрено японо-американским договором безопасности. - Что? Что? - пеня как громом поразило. - Ну знаете... да это же идиотизм! Быть такого не может! - Но, к сожалению, это правда! Секретные статьи японо-американского договора предусматривают такие случаи. И так бывало каждый раз: чуть только дела американцев на Дальнем Востоке ухудшались, наши Силы самообороны секретно получали приказ о боевой готовности номер один. А сейчас предлогом послужили волнения в Сеуле. - Да как они смеют! - заорал я, стуча кулаком по столу. - Ведь получается, что войска нашей страны не могут защитить свою собственную страну, а, наоборот, будут воевать против самих себя! - Не горячитесь, Тода. Поймите, что оборонительная система Японии - не союзник вооруженных сил США, а лишь передовая позиция американской армии, - очень спокойно сказал Тамура. - Управление обороны разрабатывало тактические и стратегические планы лишь на случай войны со странами коммунистического лагеря, а возможность войны с Америкой вообще не предусматривалась. И солдаты воспитывались в таком духе. Никто никогда не допускал мысли, что у нас возникнет конфликт с США. Я, как правый деятель, весьма возмущен! Я смотрел на Тамуру, ничего уже не соображая. И вдруг он обеспокоенно сказал: - Пойдите поищите Гоэмона-сэнсэя. Что-то я давно его не видел. Пригласите его сюда, в штаб. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ГОЭМОНА И тут внезапно по всему замку раздались резкие, пронзительные звонки. Тревога! Не успели присутствующие вскочить с мест, как завыла сирена на дозорной башне. Ее зловещий звериный вой парализовал замок, скатился с холма и растекся в небе над городом А. Во мне ожили далекие, похожие на кошмарный сон воспоминания, что-то ледяное поползло от желудка к горлу. Десять гудков сирены с интервалами в одну секунду... Сигнал воздушной тревоги, терзавший людей во время войны. Ковровая бомбежка зажигательными и фугасными бомбами - они падали с неба дождем. Страшные огненные стрелы... Алчный огонь, пожиравший без разбору правых и виноватых, женщин и детей, стариков и инвалидов. Испуганные люди, тщетно искавшие убежища и находившие только бушующее пламя, только клубы жаркого черного дыма... Я прекрасно помнил, как сыпались бомбы, как рушились дома, как взрывная волна подкидывала людей и со страшной силой швыряла о землю. Помнил, как будто это было вчера... Прямое попадание фугаски в бомбоубежище... Шесть зажигалок пробивают крышу маленького домика и с шипением изрыгают пламя на стены крохотной комнаты... А с высоты десяти тысяч метров весь город кажется красивой мозаикой величиной с ладонь. Потом в центре крестовины прицела появляется объект - черное пятно не больше черной мишени в тире, - и на это пятнышко рушатся тысячи тонн стали, пороха, сгущенного бензина... Нажимают кнопку, и бомба мгновенно исчезает из виду. Экипаж самолета просто физически не может ощутить, что внутри черного пятна сотни домов, что в домах живут тысячи людей, и ничего-то у них нет, кроме этих домов, кроме заработанного потом и кровью жалкого скарба... И когда на краю черного пятна появляется легкое облачко дыма, пилот доволен - бомба попала в цель. А на земле белый дым сменяется черно-коричневым, рушатся здания, пляшет огонь, кто-то умирает мгновенно, кто-то корчится в муках, истекая кровью, теряя сознание от нестерпимой боли. И уже нет ни женщин, ни детей, ни стариков. Есть только месиво из оторванных рук и ног, из обожженных тел, из обрывков человеческой плоти... Смерть от прямо