сунула большой и указательный пальцы в рот. Раздался низкий пронзительный свист. -- Какой сложный сигнальный код! -- Том сделал попытку пошутить, но в душе его все было мертво. -- Однако это действует. -- Труда погладила его по руке. Исчерченное морщинами лицо было наполовину спрятано в тени. -- Ты давно знаешь Эльву? -- Немного знаю. -- Том пожал плечами. А что еще можно сказать? С тех пор когда он жил на рынке?.. Чем меньше она будет знать, тем лучше. Для нее же -- из-за себя бы он не стал беспокоиться. Он вспомнил, как алая кровь Оракула растекалась по бело-голубому полу... И связь между сыном торговца, жившего в доме рядом с рынком, и его теперешним настоящим показалась ему почти неправдой. x x x Забраться внутрь можно было только по свисающей педипальпе и сквозь отверстие. На мгновение, оказавшись на большой высоте, он почувствовал непреодолимое желание прыгнуть вниз... -- Том! -- позвала Труда. Ей оказалось трудно пролезть сквозь темное отверстие. Том помог ей, а затем перебрался на борт арахнаргоса и сам. Когда глаза привыкли, он обнаружил в темноте двенадцать теней. Если исключить Эльву и Труду, остальные тени были потенциальными врагами. Что-то шевельнулось в груди Тома: то ли любопытство, то ли ощущение опасности. Он почувствовал, как напряглись нервы. И спросил: -- Кто вы? Фигуры в темноте казались громоздкими и бесформенными: на них были плащи и мешковидные капюшоны, накинутые на головы. Естественная предосторожность... В воздухе стоял запах сырости. -- Ты простишь нас, -- голос звучал мягко и, похоже, принадлежал молодому человеку, судя по легкому акценту, чжунгуо жэнь, -- если мы предпочтем не отвечать на этот вопрос? Кто-то чихнул и пробормотал извинения. -- Не я предложил встретиться здесь. -- Том старался держать нейтральный тон. Одна из фигур наклонилась вперед и пробормотала: -- Dyestvityelno, zarezal proroka? -- Да, -- ответила Эльва. -- Он мертв. Том взглянул на нее с удивлением. Она пожала плечами: -- Ужасный акцент, но смысл я поняла. -- Интересно, каким образом? -- сказал кто-то другой низким баритоном. Он снял капюшон, и Том увидел грубое лицо и клочковатые белоснежные седые волосы. -- Каким именно образом вы сумели это сделать, лорд Коркориган? Том лишь покачал головой. -- А не ловушка ли это? -- спросил кто-то из темноты. Еще один мужчина откинул капюшон. Узкое лицо, темно-коричневая кожа. Том узнал ярко-желтую татуировку на лбу и щеке, и в его памяти тут же всплыло имя. -- Доктор Сухрам? Мое почтение, сэр! -- Он поклонился как равный равному. Доктор замешкался, но потом поклонился в ответ. -- Возможно, это будет звучать немного театрально, -- произнес седовласый, -- но вы можете называть меня Сентинел. Это неплохой псевдоним. -- Я не буду спрашивать почему. -- Том оглядел другие фигуры. Ни один больше не делал никаких поползновений открыть себя. -- Как бы то ни было, -- Сентинел прислонился спиной к перегородке, -- сеть службы безопасности подтверждает факт убийства. Секретные каналы коммуникаций переполнены новостями. -- Он посмотрел на человека с опущенным капюшоном, который упомянул о ловушке. Тот отрывисто кивнул. -- А почему, -- Том почувствовал, что его голос немного дрожит, -- вы решили, что убийца -- я? На мгновение воцарилась тишина, затем заговорила Эльва: -- Не волнуйтесь, милорд. Дело не в уликах, найденных на месте преступления. Я ничего не знаю о них. Я всего лишь наблюдала за событиями в ваших владениях. "Значит, я не смог покинуть, а затем вернуться в свои владения незамеченным, -- подумал Том. -- Прекрасная работа, Эльва. Вероятно, мне следует радоваться твоему усердию... Но зачем ты рассказала этим людям? Неужели предательство?" Однако на предательство все происходящее было не похоже... -- Кто же вы все-таки? Том задал общий вопрос, но отвечать начал именно доктор Сухрам: -- Мы своего рода конспиративная организация. "Лудус Витэ", когда нам нужно как-то себя называть. В переводе -- "Школа Жизни". Том кивнул, показывая, что знает значение этих слов. -- Это нечто вроде свободного союза, но не все его члены разделяют общие цели... -- Однако мы едины в одном, -- прервал его резкий женский голос, -- что использование предсказаний Оракулов должно быть прекращено. Том почувствовал, как напряжение заполнило темноту. Снова заговорил Сентинел: -- Некоторые из наших... э-э-э... прогрессивных коллег склоняются к радикальному переустройству социальных структур. Но, откровенно говоря, в мире существуют тысячи владений, и не во всех в них есть даже лорды. Таким образом, глобальное... -- Ты не найдешь почти ни одной нижней страты, -- прервал его низкий голос, -- где бы не поддерживали тотальную революцию. Я говорю о всемирном перевороте в... -- Прошу вас! -- Труда подняла руку. -- Мы здесь не для того. -- Согласен. -- Сентинел зажмурился, как от боли. -- Мы больше чем просто общество для дискуссий. Том молчал, чувствуя неловкость и не веря в то, что эти плохо организованные чужаки держат его жизнь в своих руках. -- Откровенно говоря, -- начал Сентинел, но его перебил доктор Сухрам: -- Милорд, каким бы методом вы ни пользовались, чтобы расстроить планы Оракула... -- Он замялся. -- Одним словом, обладая таким методом, вы способны прекратить любые дискуссии. Что нам сейчас нужно, так это прямое действие. "И это говоришь ты, целитель!" -- подумал Том, продолжая хранить молчание. -- Мистер Кор... -- Сентинел тут же поправился. -- Я хотел сказать: милорд... "Ну конечно, -- подумал Том. -- Среди них никогда не было благородных людей". -- Господство Оракула -- это преступление против человечества. И единственный способ... -- Сентинел замялся, как и доктор Сухрам минутой раньше. -- Они ничего плохого мне не сделали, -- сказал Том. Наступила внезапная тишина. Затем кто-то потрясенно пробормотал: -- Но ведь вы убили... -- Да, -- сказал Том. -- Но это было мое личное дело. Молчание длилось недолго. Они попросили у него времени на обсуждение. И Том удалился. Он выбрался наружу, затем осторожно сел, скрестив ноги, на широкой педипальпе. Натянув на себя плащ, он прислонился спиной к грязной обгоревшей оболочке арахнаргоса. "Они не могут сдать меня властям, -- подумал он. -- И не смогут убить меня". Но здесь, на ничейной территории, не было сенсорной сети для обнаружения энергетического оружия или фемтотехники. И одной Судьбе известно, какое вооружение имели с собой эти конспираторы. Труда и Эльва до сих пор были его друзьями, но насколько он может рассчитывать на их дружбу теперь? Вокруг были тени, темные и зовущие. Одно движение мышц, несколько секунд падения, и все будет кончено... "Интересно, -- подумал Том, -- о чем они там говорят?" Он слышал разговор на повышенных тонах, но не мог разобрать отдельных слов. Затем голоса превратились в тихое бормотание. "Что я теперь должен делать, маэстро?" -- мысленно обратился Том к зовущей темноте. В каком-то смысле это была та же дилемма, что вставала перед ним, когда он вступал в управление владением: выбор между жизнью ученика, не имеющего никакой ответственности, и жизнью мстителя. "Отец! -- думал Том. -- Как бы я хотел, чтобы ты был здесь. Я скучаю по тебе... И что я должен делать дальше?" Парадоксы не заканчивались. Именно смерть отца стала тем событием, которое разбудило дремлющую в нем силу, силу ненависти. Но в мире все еще существуют пять тысяч Оракулов. Наступила долгая тишина, ни один звук уже не проникал в сознание Тома. x x x Он не помнил, как принял решение. В себя он пришел, когда осторожно вставал, по привычной методике -- не пользуясь рукой для равновесия и делая долгие, успокаивающие вдохи и выдохи. Потом он повернулся и вновь пробрался в чрево арахнаргоса. Теперь под потолком горел маленький светильник. А они были напуганы. Напуганы в достаточно сильной степени, чтобы стать опасными. Даже вид окутанных полутьмой фигур с натянутыми на головы капюшонами выдавал их напряжение, которое черными сгустками повисло в воздухе. Это задело самые глубины души Тома; те, кто применяет технику ушу, например, воины Стронциевого Дракона, подумали бы, что разрушен элемент мира. Когда видишь перед собой чью-то мечту так близко, что можешь достать до нее рукой, возникает непреодолимое чувство страха. "Настало мое время!" -- эта мысль поддерживала Тома до сих пор и давала ему силы, чтобы избегать легких решений. -- Вы все-таки должны объяснить нам, как вы действовали, -- раздался в темноте женский голос. -- Каким образом моделирование будущего для Оракула позволяет вам?.. -- Да не имеет это сейчас никакого значения! -- Доктор Сухрам решительно разрубил воздух рукой. -- У нас есть эмпирическое доказательство, не так ли? А подробности можно выслушать и позже. Наступила пауза, затем фигуры одна за другой закивали в знак согласия. "Значит, я должен это сделать, -- подумал Том. -- Будет ли легче это во второй раз? Или наоборот -- тяжелее?" И хотя темные фигуры спорили друг с другом, Тома окружала звенящая тишина. "И всю жизнь заниматься искоренением Оракулов, -- думал он. -- Ас другой стороны, чем бы я еще мог заняться?" Он чувствовал себя так, будто решение было принято за него... Нет, не совсем так. Как будто у него попросту не было выбора. В голове стоял нарастающий шум, и на какой-то миг ему показалось, что его качает из стороны в стороны. А затем он вернулся к реальности. -- ...действительно необходима их смерть? -- говорил Сентинел. -- Если мы дискредитируем свод истин, то истину будет невозможно отличить от лжи. И не будет ли этого достаточно? Слово взяла Эльва: -- Необходимо... э-э-э... убрать некоторое критическое число, милорд? -- Да, именно убрать! -- Том мрачно улыбнулся. -- Убрать, уничтожить, убить... Не важно, как это назвать! Он увидел, что чувство удовлетворенности охватило всех членов группы. В глазах Сентинела появился какой-то новый блеск: -- Вы, лорд Коркориган, можете освободить весь мир. Горький циничный смех зародился в душе Тома. "Я могу принести свободу?!" -- подумал он удивленно. Он не мог бы зайти так далеко, не овладев методами самопознания. Поэтому теперь он знал: Тома, который мог бы провести всю свою жизнь, занимаясь логософическим анализом метавекторов Авернона, больше не было. "А кто еще сможет сделать это лучше меня? -- подумал он. Его апатия растворилась без следа, нервы вновь превратились в натянутые струны, и внутренняя сила вернулась к нему. Это была такая сила, что Тому нечего было делать в цивилизованном обществе. Потому что это была сила ненависти. Глава 48 Земля, 2123 год н. э. -- Когда это должно случиться? -- Незрячие глаза Анны-Мари смотрели в никуда. Пес Барни задрал морду, следя за такси, поднявшимся в серое, затянутое тучами небо. -- Сегодня вечером. -- Карин погладила Барни по голове. -- Так скоро? -- Невеселая улыбка появилась на лице Анны-Мари. -- Расстояние имеет странную трактовку в мю-пространстве. Ты доберешься до него вовремя. -- О Господи, я надеюсь на это! -- Хотя было тепло, Карин заколотило. -- Они торопятся. Вирусная инсерция намечена на сегодня. Полет в Финикс -- поздно вечером. Остальное начнется завтра. -- Насколько точно... я имею в виду, знаешь ли ты точно, где он находится в мю-пространстве? -- Слишком приблизительно, черт побери! Подошвы ботинок Карин не производили шума, когда она двигалась по зеленым и оранжевым керамическим плиткам площади, но Анна-Мари всегда поворачивала голову к той точке, где в этот момент находилась Карин. -- Я заказываю, -- сказала Анна-Мари, когда они зашли в кафе. -- Чай с лимоном и миндальные пирожные. Хорошо? -- Прекрасно. -- Карин украдкой вытерла слезы. Это было бессмысленно -- Анна-Мари все равно знает, что она плачет. Даже Барни, уловив странные звуки, пристально поглядывал на Карин. x x x Ранним утром следующего дня она достала из ножен деревянный меч и взялась за упражнение "suburi", делая выпады против воображаемых противников. Пытаясь настроить себя на доброжелательный лад и сделать этот пустой додзе, тренировочный зал, своим домом, она двигалась все быстрее, и одновременно ей казалось, что все вокруг замедляется. Она не думала ни о чем: движение возникало само собой. -- Отлично! Это был сэнсей Майкл. Она встала на колени и поклонилась, затем доставила ему удовольствие, атаковав его, причем удар мечом был направлен прямо в лоб. Сэнсей молниеносно отреагировал, сделал выпад, и через секунду она, кувыркнувшись в воздухе, грянулась пятками о мат. А еще через секунду, положив ее на лопатки приемом "ikkyo", сэнсей сказал: -- Что-то сегодня с твоим духом не в порядке. -- Я знаю. Слишком рано наноциты начали свою работу. Что-то... радостное. Действительно, она почти плыла сквозь удары. Когда тренировка была закончена, она направилась в раздевалку. Сняла с себя пояс оби и черные штаны хакама, посмотрела в сторону душа. И тут неожиданный приступ заставил ее рвануться в туалетную кабинку, и там ее вывернуло наизнанку. И было так плохо, что ей показалось, будто она умирает. x x x Система походила на корабль-матку, окруженную множеством странных суденышек, каждое из которых имело собственные задачи. -- Это же преступление, черт возьми! -- Доктор выглядел не просто рассерженным, а откровенно разъяренным. Более мелкие суденышки были валдофагами, направляемыми по своим целям нановектором. Они уже разворачивали мономолекулярные манипуляторы, готовые провести самые тонкие хирургические процедуры: заложить новый субстрат, внедрить предшествующие РНК, которые смогут дуплицировать существующие нейроны, создать щит Купера, если простое реиннервирование коры будет недостаточной мерой. -- У вас необычный подход к больному, док, -- сказала Карин. Наноциты уже вовсю работали внутри ее нервной системы. Казалось, углы кабинета кружились и искажались в странной перспективе, свет изменялся от дневного до серого, а затем до цвета, который невозможно было описать. Слишком уж скоро. Это просто истерия, и ничего больше. Должны пройти дни прежде, чем проявятся когерентные макроэффекты. -- Помолчали бы... -- главный врач вдруг замолк, вытер тыльной стороной ладони густые усы. -- Черт, вы и не знаете, правда? Удивленная Карин попробовала привстать, но он потянул ее назад. -- Фрэн! Черт возьми! -- Врач сердито нажал пальцем на сенсор, и прибежал другой врач, женщина. -- В чем дело? -- Проверьте это! Возникла пульсирующая голограмма. Текст на экране был закодирован знаками, которых Карин не знала. -- Черт! -- Врач Фрэн пристально посмотрела на Карин. -- Подтверждается... подтверждается... -- бормотала она, затем сказала: -- Неужели вы подверглись второй фазе в вашем состоянии? -- В каком состоянии? -- Она ничего не знает. -- Главный врач слегка тронул Карин за плечо. -- Правда, дорогая? Карин закрыла глаза и втянула в себя побольше воздуха. Если нановирусная инсерция провалилась, то Дарт уже мертв. -- Ну, хорошо, -- говорит Фрэн. -- Обычная процедура вызвала бы у вас аборт, без сомнения. -- От гнева ее голос стал твердым. -- Неужели это было сделано сознательно? "Как аборт? -- подумала Карин. -- Почему аборт?" -- Вы говорите фигурально? -- пробормотала она, но внутри нее уже все оборвалось от страха. -- Вы беременны, дорогая. -- Главный врач, похожий на тюленя со своими усами, был серьезен как никогда. -- В этом нет никакого сомнения. Но Фрэн смотрела внимательно, поворачивая дополнительные дисплеи. -- Вторичная концентрация, прямо здесь. -- Она указала. -- Нельзя ли увеличить? Карин почувствовала какое-то волнение, в животе будто завертелись и начали расти биллионы светящихся точек. "Дарт, -- подумала она с радостью. -- У нас будет ребенок. -- И тут же спохватилась: -- Ничего глупее не придумаешь!" -- Ублюдки! -- сказала вкрадчиво Фрэн. -- Боже мой, какие ублюдки! -- У нас есть выбор. -- Главный врач вздохнул глубоко и посмотрел на Карин. -- Мы можем... -- Стойте! -- Карин села на кушетку, оттолкнув их Руки. -- Не говорите больше ничего! -- Но ребенок... На дисплее двигающиеся тени, сотни голубых теней, крохотная форма: почти не заметная, но Карин знала, что она выражает. На одном конце пучок белых искр света. -- Наноциты в мозгу моего ребенка. Я правильно поняла? -- И добавила мысленно: "Так вот что теперь понимается под проектом "Трансформация"! И она подписала контракт. Но ведь это не давало им юридического права... Лицо Фрэн побелело и заострилось от страха и ярости. Но главный врач медленно кивнул головой: -- Их невозможно удалить, ничего не нарушив. Слишком поздно... -- Я представляю собой еще один эксперимент. -- Спустив ноги с кушетки, Карин встала. -- Чудесно! -- Голос ее отразился от стен резким эхом. -- У меня нет выбора! Что бы они ни сделали со мной, я должна завершить свою миссию. -- Согласен. -- Главный врач поднял руку, чтобы остановить возражения Фрэн. -- Но если вы решите возбудить судебный иск, когда вернетесь, я выступлю свидетелем с вашей стороны. Фрэн молча кивнула в знак своей поддержки. -- Спасибо, -- сказала Карин. -- Не могли бы вы мне дать что-нибудь от тошноты? -- Конечно. -- Главный врач приклеил ей на запястье полоску. Она была на полпути к двери, когда внезапная мысль остановила ее: -- Ребенок. Я имею в виду эмбрион. Они сами не могли... Она была не в состоянии продолжать. И только следила за тем, как двое врачей мрачно смотрят на мониторы. Фрэн получила доступ и вышла в базу с данными Пилотов УНСА, быстро пробежала по ним. Внезапная усмешка появилась на ее лице. -- Нет, -- сказала она. -- Это ваш и Пилота Маллигана. ДНК соответствуют, все в норме. "Все в норме, -- подумала Карин. -- За исключением тех наноцитов, которые проникли в нервную систему ребенка". -- Спасибо! -- Она кивнула им обоим. Оставив медицинский центр, она вышла в обжигающую жару летнего аризонского утра. На одном из проходящих мимо врачей была надета футболка с голограммой двух скелетов. Скелеты лежали на узкой полоске раскаленного красного песка и частично были погружены в тело врача. Когда Карин проходила мимо, сработал сенсорный датчик голограммы, запуская видео- и аудиоэффекты. Один скелет повернул череп к другому и сказал: -- Ну и жарища! Эхо его голоса отразилось от рекламного щита, воспевающего местные красоты. Сдавленный звук, представляющий собой нечто среднее между рыданием и смехом, вырвался у Карин. Сооружения Стартового Центра "Финикс" в конце длинной дороги, дрожащей на горячем воздухе, выглядели четкими и массивными, олицетворяющими силу и блестящими, как зеркало. Но абсолютно безликими. Глава 49 Нулапейрон, 3414 год н. э. -- Братья! Кто мы -- люди или черви? Сердитый ропот поднялся в толпе бедняков. Здесь были докеры и прочий рабочий люд самых разных профессий, у одних были большие руки и животы, другие, наоборот, -- кожа да кости. Цветные и белые, большинство покрыты толстым слоем грязи. -- А как насчет баб? -- выкрикнула крупная женщина, стоявшая, скрестив руки на могучей груди, такая же мускулистая, как и мужчины. -- Да, поясните, пожалуйста, -- выкрикнул кто-то, и смех прокатился по толпе. Том тоже улыбнулся. Он находился в маленькой нише, которая раньше была местом для статуи; теперь от статуи сохранился лишь разбитый постамент. Ниша располагалась высоко, почти под самым сводом. Каменный потолок был покрыт мхом и мутировавшими флюоресцентными грибами. -- Хорошо, хорошо! -- Оратор (власти назвали бы его возмутителем спокойствия) поднял руки, ожидая, пока уляжется возбуждение. -- Братья... и сестры... -- Он переждал очередной взрыв смеха. -- Я обращаюсь ко всем. Мы -- люди, и, следовательно, у нас есть достоинство, есть гордость. Но признают ли наши хозяева это? Как вы думаете? В толпе раздались нечленораздельные возгласы, но на этот раз реакция присутствующих не была слишком бурной. Ниже Тома, примерно на уровне середины стены, висела голограмма с одним из его первых, подстрекающих к бунту стихотворений: Оракулы смотрят сквозь время, Не видя того, что вокруг, Несут на себе они бремя, Какого не знает мой друг. Он раб, и на верхние страты Ему запрещен переход. Ярмо нацепили сатрапы На весь наш рабочий народ. Придет и к Оракулам лихо -- Сюрприз приготовил Хаос... К ним смерть подбирается тихо, Ведь мститель в пещерах подрос. Крошечный голокристалл, проецирующий стихотворение, находился на этом месте уже несколько дней. Надпись была выполнена большими простыми триконками, а цветовое оформление казалось довольно грубым и безвкусным, но оно несло двойную смысловую нагрузку. Ретуширование было выполнено обычным, всеми узнаваемым кодом, который объявлял о митинге здесь и сейчас. Такого типа стихи были разбросаны повсюду: на глубине двенадцати страт, непосредственно во владениях лорда Шинкенара. "Если большинство людей неграмотны, -- удивлялся Том, то почему на них так воздействует поэзия? Возможно, это связано со временем и выбором темы стихов. Или, вероятно, дворянство попросту недооценивает народ?" В задумчивости он нащупал жеребенка. Талисман находился на месте, но был пуст: кристалл-ретранслятор пребывал в кабинете Тома. Он абсолютно доверял службе безопасности, возглавляемой Эльвой. Специалисты работали без перерыва, сменяя друг друга в течение суток, находясь в помещениях, где не было темных периодов (как во владении леди В'Деликона), для того, чтобы усилить возможности ретранслятора. Неизвестно, что произошло, когда Том находился на терраформере Оракула, но кристалл потемнел и функционировал не в полную силу. Основные средства коммуникации сохранились, но их нельзя было активировать. Доступ к Истории Карин был нарушен (хотя загруженные ранее модули сохранились), огромные возможности процессора можно было использовать только частично. Несмотря на многочисленные технические дискуссии об экзакубической архитектуре кристалла и продолжающиеся в течение ста дней повторные инженерные анализы, он остался всего лишь маленьким кристаллом, который они пытались разобрать на части. Впрочем, дискуссии, организованные по типу мозгового штурма, были на удивление симпатичными, хотя Том и не знал никого из специалистов по имени. Это была одна из самых простых мер предосторожности, предпринятых членами организации "Лудус Витэ"... Том устроился в нише поудобнее. От грязных каменных стен веяло холодом. -- Сколько часов в день вы работаете? -- Оратор выделил из толпы кого-то одного. Том подобрал полы поношенного плаща, поплотнее закутываясь в него. -- Слишком много! -- закричал кто-то в ответ, и другие голоса сердито поддержали его. -- Мы хотим представить лордам наши требования. -- Да!.. Требования!.. Позади толпы вдруг возникло движение, кто-то теснил присутствующих, и вскоре Том увидел людей в форме. Некоторые из них, правда, были одеты в штатское, но у этих поперек груди были черные ленты, так что их легко было отличить от простых смертных. Это не милицейские регулярные части, а профессиональные убийцы, вооруженные длинными палками. Часть их образовала клин, чтобы пробиться к центру, а другая группа окружала толпу по краям, намереваясь перерезать путь отступления оратору. Люди побежали, но не все. Некоторые дали нападающим отпор, и вскоре повсюду можно было видеть проломленные головы и льющуюся рекой кровь. Потери несли обе стороны. Оратор пытался принять участие в сражении, но кто-то из последователей заставил его скрыться в темном туннеле. Том ничем не мог помочь людям. Он был нужен "Лудус Витэ" живым и свободным, а число нападавших было слишком уж велико. Тут ему бы не помогло и воинское искусство: его бы загнали в угол благодаря численному перевесу. Вскоре площадь опустела, на ней осталось лишь несколько раненых. Они громко стонали, хватаясь за окровавленные лбы или затылки. Двое лежали и вовсе неподвижно. Прошло много времени прежде, чем появились местные жители. Растерянные, они приходили по двое, по трое, в поисках родственников. Один из распростертых на земле мужчин оказался жив и, когда его уносили с площади, начал стонать. Другого унесли без признаков жизни. Когда площадь полностью опустела, Том выбрался из ниши и стал спускаться по шершавой стене и вскоре обрел под ногами твердую почву. -- Милорд! Том резко повернулся -- рука готова к обороне, ноги полусогнуты в боевой стойке. -- Я всего лишь посыльный, милорд. -- Небольшого роста юноша восточной внешности поклонился Тому. -- Вы видели схватку? Было похоже на пчел в улье. -- Никто не мог отвратить их внезапное нападение. -- Да, милорд. Вы не могли бы пойти со мной? Парень упомянул об улье. Это был пароль на сегодня. -- Куда мы идем? -- спросил Том, но юноша уже скользнул в темный коридор, из которого за минуту до этого появился. Том последовал за ним, не произнося больше ни слова. x x x Здесь были залы с кремовыми стенами и квадратные колонны, инкрустированные золотом. У их основания росли зеленые папоротники. Откуда-то доносилась тихая музыка. Они находились на три страты выше той, где произошла схватка, и трудно было бы найти более не похожее место: здесь царили спокойствие и процветание. Не так уж и плохо для Девятой страты. Упоминание об улье позволяло им путешествовать по разным стратам, и Тому не понадобились его собственные контрольные коды. Том смотрел на золотые левит-платформы, на продавцов, продающих прекрасную посуду. Было и небольшое количество псевдоразумной техники: движущиеся статуэтки, музыкальные кристаллы, которые сами сочиняют музыку. Том хотел было проникнуть в одну из лавок и послушать -- эта приятная мелодия была основана на любопытном частотном параметре, алгоритмы плавных переходов звучали особенно интересно, когда темп сложного музыкального отрывка изменялся от адажио к аллегро, -- но перед ним возвышалась фигура массивного золотого льва, охраняющего вход. -- Сюда, пожалуйста, -- сказал юноша, поклонившись, и прошел сквозь мембрану. Том последовал за ним. Внутри стоял слабый запах ароматической смолы. Было прохладно и темно. Потом глаза Тома привыкли, и он уставился на длинные ряды драгоценностей, инфокристаллов, статуэток, выставленные вдоль стен. Было здесь и оружие, но кинжалы больше походили на украшения: гибкие клинки, яркие алые рукоятки. Несколько покупателей спокойно рассматривали выставленный товар. Поодаль, сцепив руки на груди, стояла одинокая женщина. Двое стройных юношей в одинаковых шелковых рубашках терпеливо ожидали, пока кто-либо попросит их помочь. -- Сколько это стоит? -- Женщина держала в руках плоский восьмиугольник, расписанный красными, золотыми и зелеными красками, в центре которого был заключен серебристый диск. -- Зеркало пакуа?.. Не хотите ли, освящетить его? -- Если это можно сделать сейчас же... -- Мастер Тан сейчас принимает гостей: предсказания по географическим признакам... Том не слишком следил за их беседой и прислушался только тогда, когда женщине стали объяснять схему оплаты: в цену входили определенные, нумерологически значимые цифры. Он взял со стены витую цепь и взвесил ее на руке: необычно тяжелая. Том вспомнил давнее представление мастеров ушу. Это было в прошлой жизни. -- Мы все живем в сосудах дракона, -- обратился к Тому один из юношей. -- Я всегда так думал. -- Мастер Тан вас сейчас примет. Молодая пара, поднявшись сквозь круглую мембрану в полу и держа в руках завернутые в алую обертку пакеты, поклонилась, прощаясь с юношами, в ответ те сжали левой рукой правый кулак и коротко кивнули. -- Сюда, пожалуйста! Том положил на место цепь и последовал за юношей к центру комнаты. Увидев, как мембрана разжижается и вытягивается, медленно превращаясь в тягучую массу, он немного напрягся, но ничего неожиданного не случилось. Мембрана опустила их аккуратно на пол кабинета и втянулась обратно, приняв прежнюю форму. x x x -- Лорд Коркориган! -- Человек, сидевший в кресле, поклонился Тому, не вставая. -- Мастер Тан! -- Мы польщены. -- Тан мне показал на квадратный стул. -- Пожалуйста, садитесь. -- Он хлопнул в ладоши, и юноша поспешил выйти через боковую мембрану. Том молча ждал. -- Мне очень жаль, -- продолжил мастер Тан, -- что наше бедное заведение не может предоставить вам те условия, к которым вы привыкли. -- Я рад оказаться здесь, -- учтиво сказал Том. "Если только вы объясните, зачем я вам", -- добавил он мысленно. -- Спасибо! -- Мастер Тан поклонился. -- И, пожалуйста, милорд... Если я допущу какие-либо ошибки в протоколе, то будьте уверены, я сделаю это непреднамеренно, не желая вас обидеть. Это может случиться только по незнанию дворянского этикета. Том в свою очередь наклонил голову, пряча улыбку. Он услышал извинение, которое бы следовало произнести ему, поскольку он и сам не знал, сколько правил этикета нарушил с тех пор, как вошел в кабинет. -- В интересах взаимопонимания, -- сказал он, -- давайте отбросим смущение. Если мы подробно обговорим наши намерения и соглашения и объясним их простыми словами, не делая предположений о подразумеваемых выводах каждого из нас, тогда мы избежим лишних проблем. Внезапный смех мастера Тана эхом отразился от стен и потолка кабинета. -- Другими словами, милорд, вы бы хотели, чтобы я сразу перешел к делу. Том улыбнулся: -- Если только вы этого хотите. -- Хорошо, но только после того, как выпьем по чашке дейстраля... Эй, юный Сы-чунь! Тут же появился юноша с подносом в руках. -- Пожалуйста, милорд! -- Юноша держал поднос на уровне колен между Томом и мастером Таном. Когда он выпустил поднос из рук, тот остался висеть в левитационном поле. Юноша налил дейстраль из кувшина в две чашки, поклонился и вышел. -- Ваш старый друг Сю Лун шлет вам наилучшие пожелания. -- Мастер Тан отхлебнул глоток. -- Мне жаль, но я не... -- В настоящее время его чаще называют Маленький Дракон, -- пояснил мастер Тан. -- Но так было не всегда. "Чжао-цзи, -- понял Том. -- Старый друг". -- Все ли с ним в порядке, мастер Тан? Прошло уже десять лет с тех пор, как Том видел Чжао-цзи, и эта встреча значила для него много. -- Он достиг ранга шеунг фа -- Двойного Цветка, -- и это достаточно высокий ранг, милорд. Том в упор взглянул на мастера Тана: -- Всего четыре ступени до Головы Дракона, самого ланг may. Я потрясен. Мастер Тан, слишком искушенный, чтобы выказать свое удивление, кивнул: -- И я тоже, милорд. -- Нельзя ли мне спросить о названии организации? Названий было множество, и Том знал всего несколько из них. Мастер Тан улыбнулся, когда Том погрузился в воспоминания... Огнедышащий темно-красный, дракон с нерасправленными крыльями, Миндалевидные умные глаза... Придя в себя, Том поклонился. Он слышал о Стронциевых Драконах. Возможно, это был самый могущественный синдикат в этом секторе. Но он не ограничивался только этим сектором и имел связи и союзников в самых отдаленных владениях. Большую часть этой информации Том получил из отчетов Эльвы, которые она делала каждые десять дней. Впервые он оценил, насколько подробными и профессиональными были эти отчеты. Переждав немного, он поднял чашку и отпил немного дейстраля. -- Очень вкусно. -- Он откинулся назад, смакуя напиток. Мастер Тан сидел молча. "Мы можем просидеть здесь целый день, не произнося ни слова", -- подумал Том. Он вспомнил первую встречу с членами "Лудус Витэ" возле останков арахнаргоса. Там был, по крайней мере, один восточный человек. Неужели член организации Стронциевых Драконов? Вернулся Сы-чунь, неся лакированную шкатулку. Он выпустил ее из рук, и, как и поднос, шкатулка повисла в воздухе. Молодой человек снова молча поклонился и оставил их одних. -- В начале этого года, -- темные глаза мастера Тана заблестели, -- случилось ужасное событие на терраформере. Том тут же приготовился к схватке. Он ощущал волны психической энергии, исходящие от хозяина. Тело мастера Тана тоже напряглось, как у воина, который готовится к сражению. -- В самом деле? -- Очень странный случай!.. Вы так не считаете, милорд? Ведь убийца-одиночка совершил поразительное преступление. И как вы можете догадаться, после этого было проведено тщательное расследование. Страх охватил Тома. Он знал из сводок Эльвы, что силы безопасности всех видов тайно охотились за убийцей Оракула д'Оврезона. Особенно в этом секторе. Это не было официальное расследование, поскольку обнародование такого факта могло бы нарушить социальный статус-кво, но тем не менее оно велось очень тщательно. "Я слишком уязвим", -- подумал Том. Слишком многие в организации "Лудус Витэ" знали о его существовании. Он мог считать себя вне опасности лишь до тех пор, к примеру, пока одного из этих людей не разоблачили бы. -- Да, я могу себе представить. -- Он постарался, чтобы его голос звучал ровно и незаинтересованно. -- Каждый грузовой контейнер, каждая ракета была изучена в поисках улик. Тому стало холодно. Это было хуже, чем он думал. -- А кроме того, дроны прочесали всю окружающую территорию. Лучшие специалисты обследовали место преступления, сделали аутопсию жертв. "Мама..." -- подумал Том. -- В результате были обнаружены некоторые улики. -- Мастер Тан помахал рукой, и висящая в воздухе черная шкатулка открылась. Два маленьких предмета на площади в сотни или даже тысячи квадратных километров... Неужели поиски были такими тщательными? Обрывки плаща... "Неужели шантаж?" -- подумал Том. -- Чем же, -- осторожно спросил он, -- я могу помочь вам? Он ждал, и все чувства его были обострены. -- О, нет! -- Мастер Тан был преувеличенно шокирован. -- Пожалуйста, -- Тан слегка подтолкнул шкатулку по направлению к Тому, -- это вам. Все, что осталось. Подумайте об этом... -- и закончил очень официально: -- Примите в качестве подарка, милорд. "Ловушка? -- подумал Том. -- За мной наблюдают?" Но взять шкатулку -- это не значит признать вину... Хотя если он потом никому не сообщит о ней, это уже будет уликой против него. Том аккуратно закрыл крышку, вынул шкатулку из левитационного поля и поставил на стул позади себя. -- Если я могу вам как-то помочь, мастер Тан... -- Возможно, под эгидой "Лудус Витэ", милорд, можно было бы организовать более тесное сотрудничество между вашей группой и нашей. В сфере специальной экспертизы и при разработке тактики. -- Могу ли я говорить откровенно? Тот, у кого есть внутренние связи при расследовании такого рода, не нуждается в помощи. -- Да, наверно, вы правы. -- Используя эти связи, каждый мог бы общаться с вышестоящими инстанциями... с властями, я имею в виду... в любое время. Мастер Тан позволил себе лишь легкий кивок головой: -- Наши люди не замечены в недостатке лояльности. -- Да, наверное. Том вспомнил девушку по имени Фэн-ин. Как она склонила голову, когда белая взрывная волна поглотила нее... Мастер Тан встал. Немного озадаченный, Том последовал его примеру: -- Знаете ли вы подробности о... тех областях экспертизы, которые мы обсуждаем? -- О, нет. -- Опять преувеличенное удивление на лице. -- Я не достаточно важная персона, чтобы быть посвященным в такие важные дела, милорд. Взяв в руки черную шкатулку, Том отвесил мастеру Тану самый вежливый поклон. -- Действительно, это весьма важно, мой почтенный мастер Тан. -- Юный Сы-чунь! Юноша вернулся в комнату. -- Пожалуйста, проводите милорда. Глава 50 Нулапейрон, 3414 год н. э. -- Гептомино Один наступает. Синие точки двигались вперед: область вокруг них заливал темно-желтый цвет, обозначающий нормальную ситуацию, но возле места их назначения уже сиял красный цвет опасности. -- Гептомино Два, положение стабильно. Точки на другой модели двигались в том же направлении, что и первый взвод. -- Очень знающий командир. Тамблер, ты еще держишься? Рядом третья модель. -- Все квадранты вне опасности. -- Можно я? -- Том перегнулся через плечо Сколнара, указывая на трехмерную решетку. -- Давайте! Том сделал жест, и информация начала расширяться и добавляться: интервалы времени и векторы; планы сражений и тактика, учитывающая непредвиденные обстоятельства; функции и альтернативы, подробно нанесенные на карту. За спиной у Тома бормотала Эльва: -- Слишком далеко. Они находились в просторном кабинете с выгнутыми наружу стенами. Стены были украшены розово-белым перламутром, который при обычных обстоятельствах матово переливался; по углам стояли крошечные статуэтки с серебристыми крыльями. Обычно эта комната выглядела очень изысканно, но сейчас она тонула в темноте, светильники были выключены. Восемь сотрудников группы поддержки внимательно следили за дисплеями. Никто из них не обращал внимания на Тома. А он следил за маршрутом взводов. -- Ради Судьбы... -- начал он, но тут же замолк, поскольку Сколнар, бледный и напряженный, сосредоточился на своих глазах и ушах: данные подавались лазером ему на сетчатку, а когерентно-резонирующие волны -- прямо на барабанные перепонки. Том моргнул. Фрагменты книги Сунь-цзы "Искусство войны" вспыхивали в его мозгу, частично шло интуитивное понимание, частично он воспринимал информацию с помощью метавекторного анализа, который вносил в тактические утверждения количественно выраженные свойства реального мира. -- Потерять трех командиров взводов непозволительно, -- сказал он. Сколнар вспыхнул: -- Мы их не потеряем. Том взглянул на Эльву. Она знала: взводы зашли слишком далеко и двигались слишком быстро. Для Тома это был первый случай, когда он мог наблюдать командование и управление в ситуации, близкой к войне, поэтому его реакция была неоднозначной. Коммуникации были первоклассными, но интеллектуальный фон ценности информации был неизвестен, для этого не хватало вероятностного анализа данных, поэтому реальное маневрирование велось довольно примитивно и бесхитростно. Перед взводами было поставлено две задачи: получить копии фемтоспор, производящих арахнаргосы, с участка их выращивания и выкрасть архив коммерческой истории с данными о грузовых перевозках. Двойная цель сама по себе предполагала сложность повышенного риска. На дисплее расцвели крошечные белые сферы. -- Силы безопасности, -- сказала Эльва. "Обычно ты не говоришь об очевидных вещах", -- подумал Том. Это было явным признаком нервозности. Том раньше не был знаком со Сколнаром и разделял недоверие Эльвы к нему. Выше и ниже мишеней, а также с флангов были видны белые скопления. Некоторые туннели были до сих пор сво