олнца. Греется гденибудь в своей берлоге, на вершине кучи золота, мечтающая древняя рептилия предающаяся своим мечтам с давних времен, ожидающая тайных покровов ночи, когда она сможет отправиться... -- он заколебался и желчно добавил. -- Что вы постоянно на меня таращитесь как бог весть на кого? -- Очень поэтично. -- сказал Морковка. -- Но ведь каждый знает, что настоящие старинные драконы спят на грудах золота. -- сказал Валет. -- Широко известное народное сказание. Бодряк попытался взглянуть в ближайшее будущее. Кем бы ни был Валет, он был прекрасным показателем того, чем были заняты умы среднего жителя города. Его можно было использовать в качестве некоей лабораторной крысы для предсказания того, что случится в следующий миг. -- Я полагаю, что вы будете по-настоящему заинтересованы в поиске, где же находится эта груда, не так ли? -- испытующе сказал Бодряк. Валет выглядел даже еще более изворотливым чем обычно. -- Да, капитан. Я как раз подумал о том, чтобы немного заняться поиском вокруг. Вы знаете. Когда я конечно свободен от дежурства. -- уклончиво добавил он. -- Бог мой. -- сказал капитан Бодряк. Он поднял пустую бутылку и, с большой предосторожностью, засунул ее обратно в ящик. x x x Освещающие Братия нервничали. Страх капля за каплей передавался от брата к брату. Это был страх, одолевающий всякого, кто, проводя эксперимент, насыпал порох и забил ядро, и вдруг обнаружил, что нажатие на спусковой крючок привело к ужасному грому и очень скоро появятся и узнают, кто виновник всего произошедшего шума и тарарама. Верховный Великий Магистр, впрочем, знал, что они в его власти. Овцы и ягненок, овцы и ягненок. С тех пор они не могли сделать ничего более худшего чем то, что они уже совершили, они могли так прекрасно нажать и начхать на весь этот мир, и сделать вид, что они хотят всего этого с самого начала. Ах, но наслаждение этим... Только Брат Штукатур был по-настоящему счастлив. -- Это будет урок всем этим притесняющим продавцам овощей. -- продолжал он говорить. -- Да, э-э. -- сказал Брат Привратник. -- Вопрос только в том, нет ли вероятности того, что мы случайно вызовем дракона здесь, именно здесь? -- Я... то есть мы... держим это под строгим контролем. -- спокойно сказал Верховный Великий Магистр. -- Власть в наших руках. Смею вас в этом заверить. Братия немного оживились. -- А сейчас. -- продолжал Верховный Великий Магистр. -- вопрос о короле. Братия выглядели торжественными, за исключением Брата Штукатура. -- Как же мы его найдем? -- сказал он. -- Ведь это удача. -- Вы что совсем ничего не слышали? -- вмешался Брат Сторожевая Башня. -- Ведь все уже было объяснено на прошлой неделе, мы не собираемся никого разыскивать, мы создадим короля. -- Я думал, что мы предполагали его вернуть. Из-за его предназначения. Брат Сторожевая Башня засмеялся. -- Мы немного поможем в этом судьбе. Верховный Великий Магистр улыбнулся в глубине своего капюшона. Как изумительно заниматься волшебством. Вы говорите им ложь, а затем, когда она больше не нужна, то вы говорите им следующую ложь и сообщаете, что они продвигаются по дороге к мудрости. И вместо того чтобы смеяться, они следуют за вами еще сильнее, надеясь, что в глубине всех этих лживых сказок они отыщут истину. И шаг за шагом они приемлют неприемлемое. Изумительно. -- Чертовски разумно. -- сказал Брат Привратник. -- Но как мы это сделаем? -- Послушайте, Верховный Великий Магистр рассказывал, что мы будем делать, мы отыщем пригожего парня, который исправно следует приказам, он убьет дракона, и дело в шляпе. Все очень просто. Гораздо умнее, чем ожидать так называемого короля. -- Но... -- Брат Штукатур, казалось, погрузился в пучину мучительных размышлений. -- если мы управляем драконом, то мы можем по-настоящему управлять драконом, верно? Тогда у нас исчезнет необходимость в ком-либо, убивающем драконов, мы сможем прекратить вызывание, и все тогда будут счастливы, верно? -- Ну вот еще. -- сказал Брат Сторожевая Башня. -- Я и сам бы мог это понять, верно? И мы бы просто прошли, скандируя 'Привет, мы больше не будем поджигать ваши дома, разве мы не молодцы?' Но весь вопрос с этим королем заключается в том, что этот король должен быть неким... -- Неоспоримо убедительным и романтическим символом абсолютной власти. -- спокойно сказал Верховный Великий Магистр. -- Именно этим. -- сказал Брат Сторожевая Башня. -- Убедительной властью. -- А-а, я понимаю. -- сказал Брат Штукатур. -- Да. Верно. Именно таким должен быть король. -- Именно так. -- сказал Брат Сторожевая Башня. -- Никто не собирается спорить с убедительной властью, не так ли? -- Совершенно верно. -- сказал Брат Сторожевая Башня. -- И тогда удача улыбнется в поиске настоящего короля. -- сказал Брат Штукатур. -- Ведь шанс один из миллиона. -- Мы не отыщем настоящего короля, ибо настоящий король нам вовсе не нужен. -- устало сказал Верховный Великий Магистр. -- В последний раз! Я просто подыскал нам приятного парнишку, который хорошо выглядит в короне, исправно следует приказам и знает как размахивать мечом. А сейчас послушайте... Уметь размахивать мечом, разумеется, было важно. Это не имеет ничего общего с умением орудовать мечом. Орудовать мечом, как предполагал Верховный Великий Магистр, было просто неприятным занятием династической хирургии. Просто нужно было колоть и рубить. Поскольку король должен был размахивать мечом. Он должен был поймать отражение лезвием меча таким образом, чтобы ни один из зрителей не сомневался, что именно избранник Судьбы. Он должен был очень долго готовить для этого свой щит и меч. Это стоило очень дорого. Щит сверкал как доллар в дымоходе, но меч, меч был великолепен... Он был длинным и сверкающим. Он выглядел как истинный шедевр из металла -- как одно из тех изделий Дзэн-парнишек, которые работают только на рассвете и могут выковать из сандвича стальных прутков нечто с лезвием как у скальпеля и назойливой безустанностью сексуально-озабоченного носорога на плохую остроту -- он сотворил его, а затем удалился в слезах, потому что никогда-никогда он не сделает снова такой же прекрасный меч. На рукояти было множество драгоценных камней, ножны из бархата, и на него нужно было смотреть через закопченное стекло. Просто держать на нем руку уже означало королевскую кровь. Что ж до парнишки... он был дальним родственником, третья вода на киселе, страстным и жаждущим славы, глупым как все истинные аристократы. Сейчас он находился под стражей на отдаленной ферме, с достаточной поддержкой из выпивки и многочисленных юных девушек, хотя мальчонка проявлял наибольший интерес к зеркалам. Материал для возможного героя, угрюмо подумал Верховный Великий Магистр. -- Полагаю. -- сказал Брат Сторожевая Башня. -- он не является истинным претендентом на трон? -- Что вы имеете в виду? -- сказал Верховный Великий Магистр. -- Да вы сами знаете как может обернуться. Игры с судьбой, забавные проделки. Ха-ха. Можно от души посмеяться, не так ли. -- сказал Брат Сторожевая Башня. -- если этот парень превратится в истинного короля. После всех этих переделок... -- Нет никакого истинного короля вообще! -- оборвал Верховный Великий Магистр. -- Чего вы ждете? Какие-то людишки шляются в глуши в течение сотен и сотен лет, с мечом в руке и родимым пятном? Какого еще волшебства? -- Он запнулся. Он мог бы использовать волшебство, все средства до конца, цель оправдывает средства и так далее, но чтобы решиться на это -- нужно было верить, обладать моральной силой, что заставляло его вздрагивать от осознания невозможности. -- Бог мой, брат, будьте логичным! Будьте рациональным. Даже если из старинной королевской семьи кто-то и выжил, то голубая кровь разбавлена до такой степени, что тысячи людей могут заявлять свои претензии на трон. Даже... -- он попытался подыскать самого неподходящего претендента. -- даже кто-то, вроде нашего Брата Долбило. -- Он обвел взглядом собравшихся Братьев. -- Кстати сказать, которого не видно нынешней ночью. -- Забавная вещь. -- задумчиво сказал Брат Сторожевая Башня. -- Вы не слыхали? -- Что? -- Он был искусан крокодилом по пути домой прошлой ночью. Бедняга. -- Что? -- Шанс один из миллиона. Тот сбежал из зверинца и лежал у него на заднем дворе. Брат Долбило полез за ключом под половик и тут крокодил ухватил его около фунилий.* -- Брат Сторожевая Башня полез под мантию и выудил грязный коричневый конверт. -- Мы должны сделать складчину, чтобы купить ему винограда и, не знаю, что вы пожелаете, э-э... -- Три доллара на мой счет. -- сказал Верховный Великий Магистр. Брат Сторожевая Башня кивнул. -- Забавная вещь. Я всегда так думал. Всего только несколько ночей, подумал Верховный Великий Магистр. И завтра люди будут в такой растерянности, что коронуют даже одноногого тролля, если он избавит от дракона. И мы обретем короля, а у него будет советник, разумеется доверенное лицо, а это глупое отребье отправится обратно на помойку. И больше никаких переодеваний, никаких ритуалов. И больше никаких вызываний драконов. Я могу от этого отказаться, подумал он. Могу от этого отказаться в любое время. * Сорт герани. Улицы, окружавшие Дворец Патриция, были заполнены толпами народа. Витала маниакальная атмосфера карнавала. Бодряк привычным взором окинул окружавших людей. Это была привычная анк-морпоркская толпа во времена кризиса, половина из них прибыла сюда, чтобы пожаловаться, четверть толпы явилась сюда, чтобы наблюдать за оставшейся половиной, а оставшаяся часть была здесь, чтобы грабить, докучать или продавать хот-доги всем остальным. Хотя здесь были и новые лица. Здесь было много суровых людей с большими мечами за плечом и кнутами, заткнутыми за пояс, пробирающихся сквозь толпу. -- Новости разносятся быстро, не так ли. -- раздался чейто знакомый голос, прямо у него под ухом. -- Доброе утро, капитан. Бодряк вгляделся в ухмыляющееся безжизненной улыбкой лицо Вырви-Мне-Глотку Ковырялки, поставщика всякой всячины, которую он мог молниеносно продать со своего лотка на заполненной людьми улице и был гарантирован от падения с телеги. -- Доброе утро, Глотка. -- рассеянно сказал капитан. -- Что вы продаете? -- Подлинное произведение рук, капитан. -- Глотка склонился поближе. Он был таким человеком, который мог произнести 'Доброе утро' так, как в первый раз в жизни, никогда не представлявшийся до того случай. Его глаза вертелись в глазницах взад-вперед, пытаясь отыскать путь наружу. -- Не уходите без этого. -- прошипел он. -- Анти-драконовый крем. Личная гарантия: если вас сожгут дотла, то деньги незамедлительно возвращаются обратно. -- Что вы такое говорите. -- медленно сказал Бодряк. -- Если я правильно понял смысл ваших слов, то в случае если дракон заживо меня изжарит, то вы вернете мне деньги? -- Для личного употребления. -- сказал Вырви-Мне-Глотку. Он выковырял крышку из колбы с ядовито-зеленой мазью и сунул ее под нос Бодряку. -- Изготовлена из более чем пятидесяти редких специй и трав по рецепту, известному только стае древних обезьян, живущих высоко-высоко в горах. Доллар за колбу, или режьте-мне-глотку. Это же служба обществу, ей богу. -- благочестиво добавил он. -- Вы всучили ее этим древним обезьянам, быстренько сварив это зелье. -- сказал Бодряк. -- Разумные твари. -- согласился Вырви-Мне-Глотку. -- Я должен был заниматься чертовой медитацией и пить йогурт из молока яка. -- Что происходит, Глотка? -- спросил Бодряк. -- Кто эти парни с большими мечами? -- Охотники на драконов, капитан. Патриций объявил о награде в пятьдесят тысяч долларов тому, кто принесет голову дракона. Не прикрепленную к туловищу дракона, разумеется, он ведь не дурак, наш Патриций. -- Что? -- Именно так он сказал. Это все написано на плакатах. -- Пятьдесят тысяч долларов! -- Это тебе не курочке по зернышку, а? -- Больше походит на корм для дракона. -- сказал Бодряк. Это могло обернуться крупными неприятностями, заметим его мысли. -- Удивлен, что вы не схватили меч и не присоединились к остальным. -- Я гораздо более пригоден к тому, что вы называете сектор обслуживания, капитан. Глотка, как заговорщик, глянул в обе стороны, а затем передал Бодряку клочок пергамента. Он гласил: Анти-драконовые зеркальные щиты Ц $ 500; Переносные детекторы берлоги Ц $ 250; Пронзающие насквозь дракона стрелы Ц $ 100 (за одну); Лопаты Ц $ 5; Кирки Ц $ 5; Мешки Ц $ 1. Бодряк вернул пергамент владельцу. -- Почему мешки так дешевы? -- сказал он. -- С учетом влезающей туда груды золота. -- сказал Глотка. -- Ах, да. -- мрачно сказал Бодряк. -- Ну, конечно. -- Вот что я вам скажу. -- сказал Глотка. -- Вот что я вам скажу. Для ваших ребят в коричневой форме, десять процентов скидки. -- И вы вырвете свою собственную глотку, Глотка? -- Пятнадцать процентов для офицеров! -- взывал Глотка, в то время как Бодряк, повернувшись, удалялся прочь. В его голосе были слышны нотки небольшой паники. У него было слишком много соперников. По своей природе люди Анк-Морпорка не были героями, а скорее торговцами. Пройдя несколько футов, Бодряк имел возможность купить бесчисленное количество волшебного оружия с 'Подлинным сертификатом правопрельщения для всех и для каждого', плащ-невидимка -- приятный наощупь, как подумал он, но поистине он был потрясен владельцем ларька, который предлагал зеркало без стекла в нем -- и, для более легкого успокоения, всевозможные драконьи бисквиты, воздушные шарики и ветряные мельнички на палочках. Медные браслеты, гарантирующие облегчение от драконов, были прекрасной задумкой. Казалось, что мешков и лопат было больше, чем мечей. Золото, что же еще. Груды. Ха-ха! Пятьдесят тысяч долларов! Офицер Дозора поучал в месяц тридцать долларов и должен был платить за все свои синяки и вмятины. Что бы он не смог сотворить с пятьюдесятью тысячами долларов. Подумав об этом на миг, Бодряк задумался о тех вещах, которые он мог сотворить с пятьюдесятью тысячами долларов. Их было гораздо больше, для начала. Он подошел к группе людей, собравшихся возле плаката, прикрепленного к стене. Он провозглашал, как и ожидалось, что за голову дракона, терроризирующего город, назначена награда в 50000 долларов, которая будет выплачена смельчаку, доставившему голову во Дворец. Один из толпившихся, отличавшийся ростом, был во всеоружии и медленно водил пальцем по буквам, Бодряк решил, что это их предводитель, и читал вслух всем остальным. -- В-о д-в-о-р-е-ц. -- закончил он чтение. -- Пятьдесят тысяч. -- сказал кто-то, задумчиво потирая пмдбородок. -- Дешевая работа. -- сказал мыслитель. -- Гораздо ниже истинной цены. Должно быть пол-царства и руку дочери впридачу. -- Да, но он не король. Он -- Патриций. -- Ну тогда половину Патрицианства или что там еще. А какова его дочка? Никто из собравшихся охотников не знал. -- Он не женат. -- вмешался Бодряк. -- И у него нет дочери. Все повернулись и посмотрели на него сверху донизу. Он мог заметить в их глазах презрение. Они вероятно видали таких как он дюжинами каждый день. -- Нет дочери? -- сказал один из охотников. -- Просит людей убить дракона и у него нет дочери? Странно, но Бодряк почувствовал, что должен поддержать правителя города. -- У него есть маленькая собачка. которую он очень любит. -- услужливо сказал он. --Отвратительно до безобразия, даже не иметь дочери. -- сказал один из охотников. -- А что такое в наши дни пятьдесят тысяч долларов? Вы потратите гораздо больше на сети. -- Верно. -- сказал другой. -- Люди думают, что это удача, но они не учитывают всего, да-да, ведь пенсии при этом не платят, да еще эти громадные медицинские издержки, вам приходится покупать и оснащать собственную аптечку... -- ... одевать и оплакивать девственниц... -- кивнул маленький толстенький охотник. -- Да-а, и в конце концов... что? -- Моя специальность -- единороги. -- с недоуменной улыбкой пояснил охотник. -- Отлично. -- Первый собеседник выглядел так, как если бы он умирал только от того, что задал вопрос. -- Я думал, что они стали большой редкостью в наши дни. -- В этом вы правы. Но вам не доводилось видеть стольких единорогов, сколько выпало мне. -- сказал охотник на единорогов. У Бодряка закралось чувство, что за всю жизнь это была единственная шутка. -- Да, конечно. Времена нынче тяжелые. -- едко сказал первый собеседник. -- Монстры стали такими жалкими. -- сказал другой. -- Я слыхал, что когда этот парень, который убил монстра в том озере, никаких проблем, просунул его лапу сквозь дверь... -- Бедолага лежит в слезах. -- сказал один из слушателей. -- Верно, и знаешь что? Приходит его мамочка и начинает жаловаться. Да-да, его родненькая мамочка приходит в замок на следующий день и начинает жаловаться. Ей-богу, жаловаться. Вот и весь почет, который ты получаешь. -- Женщины -- это всегда наихудшее. -- сказал мрачно другой охотник. -- Когда-то я знал одну кривоокую горгону, уух, она была истинным страшилищем. Совала свой нос даже в камень. -- И каждый раз наши задницы при исполнении долга. -- сказал мыслитель. -- Я думаю, что мне должны платить доллар за каждую лошадь, которую я съел и на которой я ездил. -- Точно. Пятьдесят тысяч долларов. Он может потерять их. -- Да-а. -- Точно. Дешевая. -- Пошли выпьем. -- Верно. Все соглашаясь кивнули и направились в Штопаный Барабан, за исключением мыслителя, который с трудом подполз к Бодряку. -- Какой породы собака? -- сказал он. -- Что? -- сказал Бодряк. -- Я сказал, какой породы собака? -- Думаю, что маленький проволочношерстный терьер. -- сказал Бодряк. Охотник на миг задумался над сказанным. -- Не-ет. -- в конце концов сказал он и помчался вдогонку за остальными. -- Мне помнится, что у него есть тетя в Псевдополисе. -- вдогонку прокричал Бодряк. Никакого ответа. Капитан пожал плечами и направился, пробираясь сквозь толпу, в Дворец Патриция... ... где Патриций проводил весьма трудный ланч. -- Джентльмены! -- крикнул он. -- Я действительно не понимаю, что еще нужно делать! Собравшиеся столпы общества не обращая внимания продолжали бормотать, общаясь друг с другом. -- В подобные времена традиционно появляется на сцене герой. -- сказал Президент Гильдии Убийц. -- Убийца драконов. Где же он, вот что я хотел бы знать? Почему наши школы не выпускают молодых людей с подобными умениями, удовлетворяющими общественные нужды? -- Пятьдесят тысяч долларов, не так уж и много. -- сказал Председатель Гильдии Воров. -- Для вас это не так уж и много, но это все, что город может себе позволить. -- твердо сказал Патриций. -- Если город не может позволить больше, то я думаю, что ему не долго оставаться городом. -- сказал Вор. -- А как насчет торговли? -- сказал представитель Гильдии Торговцев. -- Люди не собираются привозить сюда грузы с провиантом только для того, чтобы его сожгли дотла, верно? -- Джентльмены! Джентльмены! -- Патриций примиряющим жестом поднял руки. -- Как мне кажется. -- продолжал он, используя преимущества краткой паузы. -- все с чем мы здесь имеем дело, это строго волшебный феномен. Я хотел бы услышать об этом от нашего ученого друга. Гм-м? Кто-то толкнул локтем Верховного Канцлера Невиданного Университета, который клевал носом за столом. -- А? Что? -- сказал волшебник, очнувшись от забытья. -- Нам интересно. -- громко сказал Патриций. -- что вы собираетесь делать с этим вашим драконом? Верховный Канцлер был стар, но жизненный путь, проделанный для выживания в мире соперничающих волшебников и византийской политики Невиданного Университета, означал, что ему были нужны считанные секунды, чтобы подобрать аргумент для защиты. Не было нужды оставлять Верховного Канцлера надолго, если вы давали возможность подобной остроумной ремарке просвистеть над вашим ухом. -- Моим драконом? -- сказал он. -- Хорошо известно, что большие драконы вымерли. -- резко сказал Патриций. -- А кроме того, их естественное среда обитания без сомнения сельская. Потому мне и кажется, что этот дракон должен быть волшеб... -- Мое почтение, лорд Ветинари. -- сказал Верховный Канцлер. -- весьма часто провозглашалось, что драконы вымерли, но нынешнее явление, осмелюсь сказать, склонно подвергнуть определенному сомнению теорию. Что ж до среды обитания, то здесь мы видим просто изменение поведенческого маршрута, произошедшего из-за вторжения городских ареалов в сельскую местность, которое заставило многих до сих пор сельских созданий приспособиться, в немногих случаях положительно воспринимая, к более городскому образу существования, а многие из них процветают в новых условиях, открывшихся перед ними. Например, лисы постоянно опрокидывают мои мусорные ящики. Он сиял от радости. Он попытался проделать весь путь не включая мозги, и это ему удалось. -- Вы говорите. -- медленно сказал Убийца. -- что мы здесь столкнулись с первым городским драконом? -- Это эволюция, поймите. -- радостно сказал волшебник. -- Дракон может существовать вполне прилично. -- добавил он. -- Масса мест для гнездовий, да и вполне подходящее продовольственное снабжение. Подобное утверждение было встречено молчанием, пока Торговец не сказал. -- Что конкретно они едят? Вор пожал плечами. -- Мне кажется, что стоит вспомнить истории о девах, прикованных к громадным скалам. -- предположил он. -- Впрочем, он будет здесь умирать от голода. -- сказал Убийца. -- Наш город стоит на суглинках. -- Они привыкли ходить вокруг как вороны. -- сказал Вор. -- Не знаю, будет ли какая-нибудь помощь... -- Впрочем. -- сказал глава торговцев. -- кажется это опять становится вашей проблемой, мой повелитель. Спустя пять минут после разговора Патриций, кипятясь и негодуя, измерял шагами длину Продолговатого Кабинета. -- Они смеялись надо мной! -- сказал Патриций. -- Я ничего не мог сказать! -- Вы поддержали рабочую партию? -- спросил Обычный. -- Разумеется, поддержал! В этот раз хитрости не пройдут. Поймите, я вынужден был увеличить сумму вознаграждения. -- Не думаю, что из этого что-либо выйдет, мой повелитель. Любой захудалый охотник за драконами знает истинную цену за работу. -- Ха! Пол-королевства. -- пробормотал Патриций. -- И впридачу руку вашей дочери. -- сказал Обычный. -- Как я полагаю, тетя не подойдет? -- с надеждой сказал Патриций. -- Традиция требует дочери, мой повелитель. Патриций мрачно кивнул. -- Возможно, мы могли бы откупиться. -- сказал он вслух. -- Драконы обладают разумом? -- Полагаю, что более традиционно слово 'хитростью', мой повелитель. -- сказал Обычный. -- Я помню, что они испытывают любовь к золоту. -- Правда? И куда же они его тратят? -- Они спят на нем, мой повелитель. -- В качестве набивки матраца, вы так полагаете? -- Нет, мой повелитель. На нем. Патриций мысленно обдумал сказанное. -- Не находят ли они это слишком бугристым? -- сказал он. -- Могу предположить, что это так, сэр. Не знаю даже, кого бы об этом спросить. -- Гм-м. Они могут разговаривать? -- Они по-видимому владеют этим превосходно, мой повелитель. -- Ах. Интересно. Патриций размышлял. Если эта тварь может разговаривать, то может торговаться. Если она может торговаться, то я захвачу ее в скором времени -- за скромную плату, или чего она еще пожелает. -- И поговаривают, что у них серебряные языки. -- сказал Обычный. Патриций откинулся в кресле. -- Из чистого серебра? -- сказал он. Где-то в коридоре раздалось чье-то невнятное бормотание и слуга возвестил о приходе Бодряка. -- А, капитан. -- сказал Патриций. -- Каковы успехи? -- Простите, мой повелитель? -- сказал Бодряк, капли дождя стекали с его шляпы. -- В задержании этого дракона. -- жестко сказал Патриций. -- Болотной птицы? -- сказал Бодряк. -- Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. -- резко ответил Патриций. -- Расследование в моих руках. -- автоматически сказал Бодряк. Патриций фыркнул. -- Все, что вам нужно сделать, найти берлогу. -- сказал он. -- Как только вы найдете берлогу, так тут же отыщете дракона. Это же очевидно. Кажется половина города участвует в поисках дракона. -- Если берлога существует. -- сказал Бодряк. Обычный посмотрел на него весьма неприязненно. -- Что заставляет вас так говорить? -- Мы рассматриваем массу возможностей. -- невнятно сказал Бодряк. -- Но если нет берлоги, то где же он проводит свои дни? -- сказал Патриций. -- Проводится дальнейшее расследование. -- сказал Бодряк. -- Проводите его без промедления. И отыщите берлогу. -- зло сказал Патриций. -- Да, сэр. Разрешите вас покинуть, сэр? -- Отлично. Но я ожидаю успехов уже к сегодняшнему вечеру, понимаете? Почему меня удивило, что у него есть берлога? Так думал Бодряк, а ноги вынесли его под лучи солнца на запруженную людьми площадь. Потому что дракон не выглядел настоящим, вот почему. Но если он не настоящий, то незачем заниматься тем, что от нас ожидают. Как он мог выйти из переулка, если он туда не входил? Однажды исключив невозможное, то чтобы ни осталось, даже самое невероятное, должно оказаться правдой. Задача состоит разумеется в том, чтобы определить, что же невозможное. Если это был фокус, то все в порядке. Да кстати был курьезный случай с орангутангом в ночное время... Днем Библиотека гудела от посетителей. Бодряк застенчиво проталкивался сквозь толпу. Строго говоря, он мог войти куда угодно в городе, но Университет всегда держался таким образом, что создавалось чувство, что тот находится под охраной закона театральных чудес, и он понимал, что будет глупо заводить себе врагов там, где вы рады были остаться при той же самой температуре, позволить сохраниться вашему облику. Он нашел Библиотекаря, сгорбившегося за своим столом. Обезьяна испытующе посмотрела на него. -- Еще не нашли. Простите. -- сказал Бодряк. -- Расследование продолжается. Но я нуждаюсь в небольшой помощи с вашей стороны. -- У-ук? -- Ведь это волшебная библиотека, верно? Как я понимаю, эти книги обладают неким разумом, не так ли? А потому я подумал: бьюсь об заклад, если бы я попал сюда ночью, то они неминуемо устроили скандал. Потому что они меня не знают. Но если бы они меня знали, то вероятно так не поступили. Кто бы ни взял эту книгу, он должен быть волшебником, разве не так? Или работать в Университете, на любой должности. Библиотекарь бросил во все стороны взгляды, схватил Бодряка за руку и потащил его за собой в укрытие из пары книжных полок. Только здесь он кивнул головой. -- Кто-то, кого они знают? Пожимание плечами, а затем кивок. -- Так вот почему ты рассказал нам, не так ли? -- У-ук. -- И это не член Совета Университета? -- У-ук. -- И никаких мыслей, кто это мог быть? Библиотекарь пожал плечами, весьма выразительный жест для тела, представляющего собой мешок, подвешенный между двумя лопатками. -- Это уже кое-что. Дайте мне знать, если еще что-нибудь странное случится, ладно? Бодряк посмотрел на ряды полок. -- Более странное чем обычно. -- У-ук. -- Благодарю вас. Так приятно встретить гражданина, считающего своей обязанностью помогать Дозору. Библиотекарь дал ему банан. Бодряк обрадовался, очутившись вновь на городских улицах, пульсирующих в нетерпеливом ритме. Определенно он обнаружил кое-какие вещи. Это были крохи искомого, опилки. Ни одна из них в отдельности не имела смысла, но все вместе они складывались в одну большую картину. Оставалось только найти угол, или хотя бы краешек... Он был уверен, что это не был волшебник, что бы там ни думал Библиотекарь. Несостоявшийся, малооплачиваемый волшебник. Подобные вещи для хороших волшебников не характерны. И разумеется была загадка с этой берлогой. Наиболее разумным решением было бы подождать и увидеть, вернется ли дракон ночью, а затем проследить и узнать откуда. Это могло привести высоко. А существует ли способ обнаружения драконов? Он бросил взгляд на детекторы драконов ВырвиМне-Глотку Ковырялки, состоявшие исключительно из куска дерева на металлическом стержне. Когда стержень загорался, то вы находили своего дракона. Как и большинство приборов Вырви-Мне-Глотку Ковырялки, он был полностью эффективен весьма особым способом, будучи в то же самое время совершенно бесполезным. Должен был существовать более удачный способ отыскать вещь, чем ожидать, пока ваши пальцы не обуглятся. Заходящее солнце раскинулось над горизонтом, как яйцопашот. Крыши Анк-Морпорка, раскинувшись на многие мили, представляли прекрасное местечко для горгон даже в обычные времена, но сейчас они были запружены сотнями лиц, которые вряд ли где увидишь кроме гравюр, иллюстрирующих вред от употребления джина не покупающими гравюры классами. Эти лица принадлежали людям, держащим внушающее ужас оружие, явно не фабричное, веками передаваемое из поколения в поколение, часто с применением силы. С своего насеста на крыше Дома Дозора Бодряк мог видеть, как на крыше Невиданного Университета выстроились волшебники, а на улицах выжидали банды соперничающих искателей груд золота, с лопатками наготове. Если дракон действительно спал где-то в городе, то завтра ему только и оставалось что спать на полу. Откуда-то снизу донесся крик Вырви-Мне-Глотку Ковырялки, или одного из его коллег, продающего горячие сосиски. Бодряк испытал неожиданный прилив гражданской гордости. В происходившем было что-то правильное, граждане города, столкнувшись лицом к лицу с надвигающейся катастрофой, думали о продаже сосисок участникам событий. Город ждал. Первые звезды взошли на небосводе. Двоеточие, Валет и Морковка были также на крыше. Двоеточие был в обиде на Бодряка за то, что тот запретил использовать лук и стрелы. Это оружие было не в чести в городе, с тех пор как выпущенная исподтишка стрела из длинного лука могла пронзить насквозь ни о чем не подозревающего очевидца на расстоянии сотни ярдов, дальше чем мог вообразить невинный очевидец. -- Верно. -- сказал Морковка. -- Акт об Оружии со Снарядом (Гражданская Безопасность), 1634. -- Не занимайтесь цитированием всей этой чепухи. -- прикрикнул Двоеточие. -- У нас нет вообще никаких законов! Все это старый хлам! От него остался только пустой звук. И в этом вся его польза. -- Закон или не закон. -- сказал Бодряк. -- Я сказал, оставьте его. -- Но капитан, я буду чувствовать без него неловко. -- запротестовал Двоеточие. -- Так или иначе. -- сварливо добавил он. -- большинство людей здесь пришли с оружием. В этом была доля истины. Соседние крыши ощетинились как ежи. Если несчастное создание вернется, то оно будет думать, что он летит сквозь сплошной деревянный забор с щелями в нем. Его можно было только пожалеть. -- Я сказал, оставьте его. -- сказал Бодряк. -- Я не хочу, чтобы мои стражники перестреляли мирных граждан. Так что оставьте его. -- Истинная правда. -- сказал Морковка. -- Мы здесь, чтобы служить и защищать, не так ли, капитан? Бодряк искоса поглядел на него. -- Э-э. -- сказал он. -- Да-а. Верно. На крыше своего дома на холме, леди Рэмкин примостила совсем неподходящий для этого раскладной стульчик, разложила перед собой телескоп, флягу с кофе и сандвичи, и уселась ждать. На колене у нее лежал блокнот. Пролетело полчаса. Град стрел приветствовал проплывавшую тучу, многочисленных несчастных летучих мышей и восходящую луну. -- Черт побери эту игру в солдатики. -- в конце концов сказал Валет. -- Его так спугнут. Сержант Двоеточие опустил копье. -- Похоже на то. -- признал он. -- Здесь становится жарковато. -- сказал Морковка. Он вежливо толкнул Бодряка, который привалился к дымоходу, угрюмо уставившись в небо. -- Может, имеет смысл спуститься вниз, сэр? -- сказал он. -- Здесь слишком много людей. -- Гм-м? -- сказал Бодряк, не повернув головы. -- Собирается идти дождь. -- сказал Морковка. Бодряк ничего не сказал. Несколько минут он рассматривал Башню Искусств, находившейся в центре Невиданного Университета и бывшей предположительно самым старым зданием в городе. Время, погода и посредственный ремонт придали ей сучковатый вид, как у дерева, повидавшего множество штормов. Он попытался вспомнить ее облик. Как в случае со многими вещами, которые слишком знакомы, на самом деле он давно уже не смотрел на нее. Но сейчас он пытался убедить себя в том, что лес из маленьких башенок и зубчатых стен на вершине выглядит точно так же, как его видели вчера. Эта задача представила ему определенную трудность. Не отрывая от нее глаз, он схватил сержанта Двоеточие за плечо и мягко направил его в нужном направлении. Он сказал. -- Вы ничего не замечаете странного на вершине башни? Двоеточие вгляделся, а затем нервно засмеялся. -- Да, похоже, что на крыше сидит дракон, верно? -- Да. Я тоже так подумал. -- Только, только если вы всмотритесь хорошенько, то увидите, что он состоит из теней, плетей плюща и тому подобного. Думаю, что если прикрыть наполовину один глаз, то можно разглядеть двух старых женщин и тачку. Бодряк проделал это. -- Не-ет. -- сказал он. -- Он попрежнему выглядит как дракон. Огромный. Немного сгорбился и смотрит вниз. Погляди, ты можешь разглядеть его сложенные крылья. -- Простите, сэр. Это просто разбитая башенка дает такой эффект. Они наблюдали еще миг. Затем Бодряк сказал. -- Скажите мне, сержант -- я спрашиваю из духа чистого любопытства -- как вы думаете, что вызывает эффект пары огромных распущенных крыльев? Двоеточие глотнул воздуху. -- Думаю, что его вызывает пара огромных крыльев, сэр. -- сказал он. -- Присмотритесь, сержант. Дракон пал. Это не был стремительный полет. Он просто оторвался от вершины башни и наполовину упал, наполовину полетел прямо вниз, исчезнув из поля зрения за зданиями Университета. Бодряк поймал себя на мысли, что он прислушивается, ожидая удара. А затем дракон опять возник в поле зрения, двигаясь, как стрела, двигаясь как выстреленная звезда, двигаясь как нечто, падающее со скоростью тридцать два фута в секунду в безостановочном полете. Он скользнул над крышами на высоте человеческого роста, наводя еще больший ужас своим звуком. Звук был такой, как если бы небеса медленно и аккуратно разорвали пополам. Дозорные бросились навзничь. Бодряк поймал мимолетный взгляд огромного, немного смахивающего на лошадь чудовища, пока оно не ускользнуло прочь. -- Чертовы задницы. -- сказал Валет, откуда-то из-под водостока. Бодряк изо всех сил ухватился за дымоход и выпрямился. -- Вы в форме, капрал Валет. -- сказал он дрожащим вовсю голосом. -- Простите, капитан. Чертовы задницы, сэр. -- Где сержант Двоеточие? -- Подо мной, сэр. Держится за дренажную трубу, сэр. -- Ах, незадача. Помогите ему подняться, Морковка. -- Боже. -- сказал Морковка. -- Посмотрите, что творится. Вы могли описать положение дракона по рою стрел, выпущенных в городе, и по крикам и стонам всех тех, кого поразили отлетевшие рикошетом и промазавшие стрелы. -- Он даже еще не взмахнул крыльями! -- кричал Морковка, пытаясь встать на крышку дымохода. -- Вы только посмотрите на его полет! Он не должен быть таким большим, говорил сам себе Бодряк, наблюдая, как огромный силуэт закрывает собой реку. Он был длиной с улицу! Над доками вздымались языки пламени, и на миг чудовище очутилось в свете луны. Затем оно взмахнуло крыльями, со звуком, подобно тому, как породистое стадо шлепается со скалы. Он превратился в туго сжатый круг, рывками несколько раз сотряс воздух, набирая скорость, и удалился прочь. Когда он пролетал на Домом Дозора, то выплюнул столб белого огня. Черепица на крыше не расплавилась, но плитки вспыхнули огненно-красными капельками. Дымоход взорвался и кирпичи дождем полетели на улицу. Громадные крылья колотили по воздуху, в то время как чудовище парило над горящим зданием, пламя взлетало языками над обломками. Затем, когда от всего оставалась только груда расплавленных камней и щебенки, с потеками и пузырями, дракон поднялся ввысь, презрительно хлопнув крыльями, и взмыл все выше и выше, дальше и дальше, улетая прочь из города. Леди Рэмкин опустила телескоп и медленно покачала головой. -- Это неправильно. -- прошептала она. -- Это вообще неправильно. Он не мог такого сделать, вообще ничего такого. Она опять подняла телескоп и замерла, пытаясь разглядеть, что же горит. Внизу, в своих клетках. завыли маленькие дракончики. x x x Традиционно, после пробуждения от блаженного беспамятства без происшествий, вы спрашиваете: 'Где я?' Возможно так отзывается расовое сознание или еще что-то. Бодряк сказал это. Традиция позволяет сделать выбор между лейтмотивом и вторыми голосами. Ключевым моментом в процессе выбора является ревизия увиденного, то есть, чтобы тело обладало всеми битами, позволяющими вспомнить вчерашний день. Бодряк провел проверку. Затем является бит танталовых мук. И когда снежный ком сознания начинает катиться, необходимо найти, что же проснулось внутри тела, лежащего в сточной канаве с чем-то множественным, существительное теряет всякий смысл после прилагательного 'множественный', впрочем, ничего хорошего не следует после множественного, или это будет ящик с хрустящими простынями, либо предсказующая рука, либо занятая личность в белом, открывающая занавес сияющего нового дня? Закончится ли это все, ведь нет ничего худшего, чем слабый чай, питательная кашка-размазня, короткие укрепляющие прогулки в саду и, возможно, короткое платоническое любовное приключение с ангелом-посланником, или все это минутное помрачение и какой-то надвигающийся ублюдок врывается в текущие дела, держась за рукоятку кирки? И будет ли, сознание желает знать, виноград? В этом месте весьма полезен внешний стимул. 'Все будет хорошо' звучит великолепно, а вот 'Все получили свои номера?' без сомнения плохой лозунг; хотя оба гораздо лучше, чем 'Вы двое, держите руки за спиной'. На самом деле кто-то может сказать. -- Вы же были совсем рядом со смертью, капитан. Болезненные ощущения, воспользовавшиеся бессознательным состоянием Бодряка, проснувшегося для метафорической быстро выкуренной сигареты, нахлынули вновь. Бодряк сказал. -- Тьфу. -- Затем открыл глаза. Это был потолок. Его наличие исключило один неприятный вариант из существующего выбора и было весьма приятно. Искаженное зрение Бодряка признало также капрала Валета, который был значительно меньше обычного. Капрал Валет ничего не доказывал; вы могли умереть и увидеть нечто подобное капралу Валету. Анк-Морпорк не изобиловал больницами. Все Гильдии содержали свои собственные санатории, а также было несколько общественных, руководимых самыми странными религиозными организациями, вроде Балансирующих Обезьян, но скорая и неотложная медицинская помощь не существовала, и люди были вынуждены умирать неэффективно, без помощи врачей. По общему мнению существование лечения не одобрялось медлительностью и так или иначе шло против пути Природы. -- Я уже сказал: 'Где я?' -- слабо сказал Бодряк. -- Да. -- Я получил ответ? -- Не знаю, где находится это местечко, капитан. Оно принадлежит шикарной богатой бабе. Она п