: Шинаам, Дилифон и Нарамир стоят бок о бок на его пути. - Куда ты идешь? - спрашивают они хором. - В замок. - Чей? - Замок Лорда Валентина. - Кто ты? - Спросите их, - говорил Валентин, показывая на толпу за собой. - Пусть они скажут вам мое имя. - Лорд Валентин! - кричит Шанамир, первым приветствуя его. - Он Лорд Валентин! - кричат Карабелла, Слит и Залзан Кавол. - Лорд Валентин Корональ! - кричат метаморфы, драконьи капитаны и лесные братья. - Это правильно? - спрашивают министры Понтификса. - Я Лорд Валентин, - отвечает он и высоко подкидывает тысячу диадем, и они летят вверх, пока не скрываются во мраке, что живет между мирами, и оттуда медленно плывут вниз, мерцающие и искрящиеся, как снежные хлопья на склонах северных гор, и когда они касаются Шинаама, Дилифона и Нарамира, три министра тут же исчезают, оставив позади лишь серебряный блеск, и ворота Замка раскрываются. 10 Валентин проснулся. Он почувствовал шерсть ковра под своим голым телом, увидел остроконечные арки, каменный потолок высоко вверху. Мир сна был еще так жив, что Валентину на миг захотелось вернуться в него, а не оставаться в этом помещении с затхлым воздухом и темными углами. Но он сел и огляделся. Его спутники сгрудились у дальней стены, напряженные и испуганные. Он повернулся в другую сторону, рассчитывая увидь трех министров, снова восседающих на своих тронах. Они и в самом деле были тут, но появилось еще два великолепных кресла, так что теперь перед Валентином сидело пятеро. Нарамир, уже одетая, сидела слева. В середине был круглолицый мужчина с широким тупым носом и темными глазами. Валентин узнал в нем Горнкейста, главного спикера Понтификса. Рядом с ним сидел Шинаам, а крайнее правое кресло занимал незнакомый Валентину человек - тонкогубый, с резкими чертами лица, с серой кожей, иноземец. Все пятеро строго смотрели на Валентина издали, словно были членами тайного судилища, собравшимся для вынесения приговора. Валентин встал, не делая попыток одеться. Почему-то казалось, что перед этим судилищем положено стоять голым. - Твой мозг ясен? - спросила Нарамир. - По-моему, да. - После того, как кончился твой сон, ты проспал еще час. Мы ждали, когда ты проснешься. - Она указала на серокожего. - Это Спилтрейв, врач Понтификса. - Я так и подумал, - сказал Валентин. - А этого человека, - она указала на того, кто сидел в центре, - ты, наверное знаешь. Валентин кивнул. - Да. Горнкейст. Мы встречались. - И, широко улыбнувшись, добавил: - Только я тогда был в другом теле. Вы согласились с моим утверждением? - Мы согласились с твоим утверждением, Лорд Валентин, - мелодичным голосом сказал Горнкейст. - Великое и удивительное преступление свершилось в этом мире, но все будет поправлено. Оденься. Тебе не пристало появляться голым перед Понтификсом. Горнкейст возглавил процессию в имперский тронный зал. За ним шли Нарамир и Дилифон с Валентином посредине. Спилтрейв с Шинаамом замыкали шествие. Спутникам Валентина не позволили идти. Они шли по узкому, с высоким сводом туннелю из сияющего зеленоватого стекла, в глубине которого мелькали странные искаженные отражения. Туннель завивался спиралью в глубину с легким уклоном. Через каждые пятьдесят шагов туннель полностью перегораживался бронзовой дверью; Горнкейст прикасался пальцем к скрытой панели, и дверь бесшумно отходила, пропуская их в следующий отрезок туннеля. Наконец они дошли до двери, богато украшенной резным золотым символом Лабиринта и выше его - имперской монограммой Тивераса. Валентин знал, что это было самое сердце Лабиринта, самая глубокая и центральная его точка. И когда от прикосновения Горнкейста эта последняя дверь отошла в сторону, они оказались в громадной светлой сферической комнате с круглыми стеклянными стенами, где на роскошном троне сидел Понтификс Маджипура... Валентин видел Понтификса Тивераса пять раз. Первый, когда Валентин был еще ребенком, а Понтификс прибыл в Горный Замок на свадьбу Лорда Малибора; второй через несколько лет, на коронации Лорда Вориакса, через год - на свадьбе Вориакса, в четвертый - когда Валентин приехал в Лабиринт по поручению брата, а последний - три года назад, когда Тиверас приехал на коронацию Валентина. Понтификс и при первой встрече с Валентином был уже стар: огромного роста, худой, отталкивающего вида человек с грубым угловатым лицом, с очень черной бородой и мрачными, глубоко сидящими глазами; чем старше он становился, тем более подчеркнутыми становились эти его характерные черты, и он выглядел чем-то вроде трупа - негнущийся, медленно двигающийся, старый засохший стебель человека, но тем не менее внимательный, знающий, все еще мощный духом, все еще излучающий ауру безмерной власти и величия. Но теперь... Трон, на котором сидел Тиверас, был тот же, что видел Валентин при первом своем посещении Лабиринта: роскошное золотое сидение с высокой спинкой, к которому вели три широкие низкие ступени. Но теперь этот трон был полностью заключен в шар голубоватого стекла, где тянулась широкая сеть поддерживающих жизнь трубок, составляющая как бы кокон. Прозрачные трубки с цветными жидкостями, счетчики и шкалы, измерительные пластинки на щеках и лбу Понтификса, провода, соединения и зажимы - все это выглядело дико и пугающее, хотя бы уже потому, что ясно показывало; жизнь Понтификса держалась не в Понтификсе, а в приборах, окружающих его. - И давно он... так? - прошептал Валентин. - Система была разработана двадцать лет назад, - с явной гордостью ответил Спилтрейв, - но только последние два года мы держим его в ней постоянно. - Он в сознании? - О, да, да, в сознании, - ответил врач, - Подойди ближе. Посмотри на него. Валентин неловко подошел и остановился в футе от трона, вглядываясь в удивительного старика в стеклянном пузыре. Да он увидел, что свет еще горит в глазах Тивераса, бесплотные губы решительно сжаты. Кожа на черепе Понтификса стала совсем пергаментной, а длинная борода, все еще на удивление черная, сильно поредела. Валентин взглянул на Горнкейста. - Он узнает людей? Он говорит? - Конечно. Дай ему время. Глаза Валентина встретились с глазами Тивераса. Стояла страшная тишина. Старик нахмурился, зашевелился, быстро провел языком по губам. Затем он издал дрожащий звук, вроде хныкающего стона. Горнкейст сказал: - Понтификс приветствует своего возлюбленного сына Лорда Валентина Короналя. - Валентин подавил дрожь. - Скажи его величеству... скажи ему. Скажи, что его сын Лорд Валентин Корональ пришел к нему с любовью и почтением, как всегда. Так было принято: никто никогда не говорил непосредственно Понтификсу, а только через главного спикера, который должен был все повторять, хотя практически этого не делал. Понтификс снова сказал что-то столь же неразборчивое. Горнкейст пояснил: - Понтификс выражает озабоченность беспорядком в королевстве. Он спрашивает, что планирует Лорд Валентин для приведения всего в должный вид. - Скажи Понтификсу, что я планирую идти к Замковой Горе и призвать всех граждан к содействию мне. Я прошу его указания заклеймить Доминика Барджазеда как узурпатора и осудить всех, кто поддерживает его. Понтификс издал более живые звуки, резкие и высокие, с сильнейшей энергией. - Понтификс желает быть уверенным, - сказал Горнкейст, - что ты будешь избегать сражения и уничтожение жизней, насколько это возможно. - Скажи ему, что я предпочел бы взять Замок, не потеряв даже одной жизни с той или другой стороны, но не знаю, удастся ли это. Странные булькающие звуки. Горнкейст растерянно прислушался. - Что он сказал? - шепоток спросил Валентин. Главный спикер покачал головой. - Не все сказанное его величеством можно перевести. Иногда он заходит в слишком далекие для нашего понимания области. Валентин кивнул. Он с жалостью и даже с любовью смотрел на гротескного старика, запертого в шаре, который поддерживал в нем жизнь, и способного общаться только такими стонами. Более чем столетний, много десятилетий являющийся высшим монархом планеты, теперь он лепечет и булькает, как младенец, и все-таки где-то в разлагающемся и размягчающемся мозгу, все еще тикает разум прежнего Тивераса, захваченный разрушением плоти. Смотреть на него теперь значило понять конечную бессмысленность высшего титула: Коронали жили в мире обязанностей и моральной ответственности лишь для того, чтобы унаследовать Понтификат и в конце концов исчезнуть в Лабиринте и в старческом слабоумии. Интересно, часто ли Понтификсы становятся пленниками своих спикеров, врачей и толковательниц снов и легко ли отказаться от мира ради того, чтобы великое чередование Властителей привело бы на трон более жизнеспособного человека. Теперь Валентин понял, почему система разделила исполняющего и управляющего, почему Понтификс со временем уходит от мира в этот Лабиринт. Придет и его время спуститься сюда, но, может быть, по воле Божеств, это случится не скоро. Он сказал: - Скажи Понтификсу, что Лорд Валентин Корональ, его приемный сын, сделает все, что в его силах, чтобы залечить трещину в ткани общества. Скажи Понтификсу, что Лорд Валентин надеется на поддержку его величества, без которой не может быть скорой поправки. Сначала на троне было молчание, потом долгий, болезненный, неразборчивый поток звуков, повышающихся и понижающихся, как мелодии гейрогов. Горнкейст напряженно выхватил то тут, то там обрывки смысла. Понтификс замолчал, а смущенный Горнкейст сжал челюсти и прикусил губу. - В чем дело? - спросил Валентин. - Он думает, что ты Лорд Малибор, - удрученно ответил Горнкейст. - Он предупреждает тебя насчет риска выхода в море и охоты на драконов. - Мудрый совет, - заметил Валентин, - Но несколько запоздавший. - Он сказал, что Корональ слишком ценная фигура, чтобы рисковать жизнью в таких развлечениях. - Скажи ему, что я согласен и что если я снова попаду в Замок, я вплотную займусь моими задачами и буду избегать любых таких отвлечений. Врач Спилтрейв выступил вперед и сказал: - Мы утомили его. Боюсь, что аудиенцию придется закончить. - Еще минутку, - попросил Валентин. Спилтрейв нахмурился, но Валентин, улыбаясь, подошел к самому подножию трона, встал на колени, протянул руки к древнему существу в пурпурном стеклянном пузыре, вошел в транс и послал Тиверасу свой дух с импульсами почтения и любви. Показывал ли кто-нибудь когда-нибудь любовь и привязанность страшному Тиверасу? Скорее всего, нет. Но много десятилетий этот человек был центром и душой Маджипура, и теперь, сидя здесь, затерянный в безвременном сне управления и сознавая лишь иногда свою былую ответственность, он заслужил, чтоб его приемный сын и будущий преемник высказал ему такую любовь, и Валентин дал ее полностью, насколько позволила мощь обруча. И Тиверас как бы окреп, глаза его засияли, щеки чуть заметно покраснели. Неужто эти дрожащие губы улыбнулись? Неужели левая рука Понтификса слегка приподнялась благословляющим жестом? Да. Да. Вне всякого сомнения, Понтификс почувствовал волну тепла от Валентина, был рад этому и ответил. Тиверас сказал что-то почти различимое. Горнкейст произнес: - Он говорит, что дарует тебе свою полную поддержку, Лорд Валентин. "Живи подольше, старик, - думал Валентин, вставая и кланяясь. - Вероятно, тебе лучше бы уснуть вечным сном, но я желаю тебе долгой жизни, потому что у меня есть работа на Замковой горе." Он повернулся и сказал пяти министрам. - Пошли. Я получил то, что мне нужно. Они тихо вышли из тронного зала. Когда дверь за ними закрылась Валентин спросил Спилтрейва: - Долго ли может прожить так? Врач пожал плечами. - Почти неограниченно. Система отлично поддерживает его. Мы можем сохранить его, поправляя все время от времени, еще сто лет. - Это не обязательно. Но хорошо бы ему остаться с нами еще лет двенадцать-пятнадцать. Вы можете это сделать? - Рассчитывай на это, - сказал Спилтрейв. - Ну и хорошо. Валентин посмотрел в сияющий винтовой проход. Он достаточно долго пробыл в Лабиринте. Пора вернуться в мир солнца и ветра и живых вещей и уладить дело с Домиником Барджазедом. Он сказал Горнкейсту: - Отведите меня к моим людям и приготовьте транспорт к внешнему миру. А перед своим отъездом я хотел бы детально изучить военные силы и вспомогательный персонал, какие вы можете предоставить в мое распоряжение. - Слушаюсь, Милорд, - сказал главный спикер. Милорд. Это был первый показатель покорности, который он получил от министров Понтификса. Главное сражение еще впереди, но Валентин, услышав это слово, почувствовал, что он уже как бы достиг Замка.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КНИГА ЗАМКА *  1 Подъем из глубины Лабиринта был произведен куда быстрее, чем спуск, потому что по бесконечной спирали спускался никому не известный авантюрист, лавирующий меж равнодушных чиновников, а вверх поднимался властитель королевства. Теперь для него не было извилистых переходов с уровня на уровень, с кольца на кольцо, через все хитросплетения берлоги Понтифика, Дома Записей, Арены и прочего. Он и его товарищи поднимались быстро и без задержки по проходу, предназначенному только для Властей. Уже через несколько часов они достигли верхнего кольца, гостиницы на краю подземного города. Как ни быстро они поднялись, новости о личности Валентина дошли сюда еще быстрее. Каким-то образом через весь Лабиринт прошло известие, что здесь Корональ, таинственно измененный, но тем не менее Корональ, и когда Валентин вышел из имперского прохода, там уже собралась громадная толпа, разглядывающая его, как невиданного девятиголового змея. Толпа молчала. Кто-то сделал знак горящей звезды, некоторые выкрикнули его имя, но основная масса только глазела. Лабиринт был владением Понтификса, и Валентин понимал, что преклонение перед Короналем будет где угодно на Маджипуре, но только не здесь. Благоговейный страх - да. Почтение - да. Но прежде всего - любопытство. Никакого воодушевления и приветственных жестов, какие наблюдал Валентин, когда поддельный Корональ ехал в церемониальной процессии по улицам Пидруда. Вот и хорошо, подумал он. Он не привык быть объектом поклонения, да и не стремился к этому. Вполне достаточно, даже более чем достаточно, что его теперь признавали за того, кем он себя называл. - Так ли будет все легко? - спросил он Делиамбера. - Просто ехать по Алханролу, объявляя себя настоящим Лордом Валентином, и все само падет мне в руки? - Очень сомневаюсь. Барджазед носит облик Короналя. Он держит печати власти. Здесь, внизу, если министры Понтификса сказали, что ты Корональ, граждане будут приветствовать тебя как Короналя. Скажи они, что ты Леди Острова, и здешние жители наверняка станут приветствовать тебя как Леди Острова. Я думаю, что вне Лабиринта все будет по-другому. - Я не хочу кровопролития, Делиамбер. - Никто не хочет. Но кровь прольется, прежде чем ты снова сядешь на трон Конфалума. Этого не избежать, Валентин. Валентин угрюмо сказал: - Я, кажется, скорее оставил бы власть Барджазеду, чем ввергнул эту планету в какое-нибудь насилие. Я хочу мира, Делиамбер. - Мир и будет, - сказал маленький колдун. - Но дорога к миру не всегда бывает мирной. Смотри, твоя армия уже собралась. Валентин увидел неподалеку кучу народа, частью знакомого, частью нет. Здесь были все те, кто шел с ним в Лабиринт, но было также несколько сотен, носивших цвета Понтификса, уже собравшееся первое отделение - чего? Войска? У Понтификса не было войск. Гражданского ополчения? В любом случае - армии Лорда Валентина. - Моя армия, - сказал Валентин. Слово имело горький привкус. - Армия откуда-то из времен Лорда Стиамота. Делиамбер, сколько тысяч лет прошло со времени последней войны на Маджипуре? - Долгое время все было спокойно, - ответил вруон, - но, тем не менее, маленькие армии существуют: телохранители Леди, слуги Понтификса... а как насчет рыцарей Короналя, а? Как ты их назовешь, если не армией? Они носят оружие, они тренируются на полях Замковой Горы - кто они, Валентин? Лорды и леди забавляющиеся играми? - Я именно так и думал, когда был одним из них. - Пора думать по-другому, Милорд. Рыцари Короналя составляют ядро военной силы, и только дурак может думать иначе. Ты непременно обнаружишь это, когда подойдешь поближе к Горе. - Неужели Доминик бросит моих собственных рыцарей в сражение против меня? - в ужасе спросил Валентин. Вруон холодно взглянул на него. - Человек, которого ты называешь Домиником Барджазедом, в данный момент Лорд Валентин Корональ, и рыцари Замковой Горы клялись ему в верности. Ты забыл об этом? При удаче и умении ты, может быть, убедишь их, что они клялись душе и разуму Лорда Валентина, а не его лицу и бороде. Но некоторые останутся верными тому, кого считают тобой, и его именем поднимут мечи против тебя. Противно было даже подумать об этом. После восстановления памяти Валентин не раз думал о своих компаньонах, благородных мужчинах и женщинах, с которыми он вырос и учился, чьи привязанности и дружба были главными в его жизни до того, как узурпатор разбил эту жизнь. Смелый охотник Илидат из Морвела, златовласый проворный Стасилейн, отличный лучник Тонигорн, и многие другие - теперь для него только имена, теневые фигуры из далекого прошлого, однако же эти тени могут обрести жизнь, цвет и силу. Неужели они выступят против него в войне? Его друзья, его любимые товарищи? Что ж, если ему придется сражаться с ними за Маджипур - пусть будет так, но думать об этом не хотелось. Он покачал головой. - Может, удастся избежать этого. Пошли. Нам пора уходить отсюда. Возле выхода, называемого Вратами Вод, он встретился со своими ликующими последователями и с офицерами, предоставленными ему министрами Понтификса. Похоже, это была способная команда, явно радующаяся возможности покинуть мертвящие глубины Лабиринта. Их лидером был невысокий, крепко сложенный человек по имени Ирманар, с тугими завитками рыжеватых волос и короткой, кудрявой же остроконечной бородкой. По своим габаритам, движениям и открытости он вполне мог быть братом Слита. Валентину он сразу понравился. Ирманар сделал Валентину знак горящей звезды быстрым официальным жестом, тепло улыбнулся и сказал: - Я буду рядом с тобой, Милорд, пока ты не окажешься снова в твоем Замке. - Да будет легким путешествием на север, - сказал Валентин. - Ты выбрал дорогу? - На речном судне по Глейгу будет всего быстрее, или нет? Ирманар кивнул. - В любое время года - да. Но осенью идут дожди необычной силы. - Он достал маленькую карту центрального Алханрола; на куске темной ткани блестящей краской были показаны округа от Лабиринта до Замковой Горы. - Видишь, Милорд, Глейг спускается с Горы и впадает в озеро Рогойз, а его разлив появляется здесь и продолжается до Врат Вод. Как раз сейчас река вздулась и опасна от озера до Пендивейна. А там мы сможем погрузиться на корабль до верховьев Глейга. - Разумно. Ты знаешь дорогу? - Довольно хорошо, милорд. - Он ткнул пальцем в карту. - Многое зависит от того, насколько сильно залита равнина Глейга - так ли сильно, как об этом говорят. Я бы предпочел идти через долину Глейга вот таким образом, обогнув северную сторону озера Рогойз и не отходя от реки. - А если долина залита? - Тогда пойдем более дальней дорогой. Но земля там сухая, неприятная, почти пустыня. Трудно будет с провиантом. И там мы окажемся слишком близко к этому месту, - он показал на карте точку к северо-востоку от озера. - Велализер? - спросил Валентин. - Руины? Почему это тебя смущает, Ирманар? - Нездоровое место, Милорд, дурное. Там бродят духи. Воздух заражен неотмщенными преступлениями. Мне не нравится то, что рассказывают о Велализере. - С одной стороны у нас наводнение, с другой - развалины, населенные призраками, здорово, а? - Валентин улыбнулся. - А почему бы не пойти на юг от реки? - На юг? Нет, Милорд. Ты помнишь пустыню, через которую ты ехал от Треймона? На юге много хуже: ни капли воды, никакой еды, только песок и камни. Я скорее пройду прямиком через Велализер чем по южной пустыне. - Выходит, у нас нет выбора? Остается только долина Глейга. Будем надеяться, что она не очень сильно залита. Когда выступаем? - Когда ты желаешь? - Два часа назад, - сказал Валентин. 2 После полудня армия Лорда Валентина вышла из Лабиринта через Врата Вод. Эти ворота были широкими и обильно украшенными, как и полагалось для правительственного входа. Жители Лабиринта собирались толпами, чтобы поглядеть, как выезжает Лорд Валентин со своими спутниками. Как хорошо было снова увидеть солнце, снова вдохнуть настоящий воздух - не сухой жесткий воздух пустыни, а мягкий сладкий воздух низкой долины Глейга. Валентин находился в первой из длинной процессии плавучих повозок. Он приказал открыть в ней окно. - Воздух-то - как молодое вино! - воскликнул он. - Ирманар, как ты можешь жить в Лабиринте, зная, что снаружи? - Я родился в Лабиринте, - спокойно ответил офицер. - Мой народ служил Понтификсу в течение пятидесяти поколений. Мы привыкли к тамошним условиям. - Значит, свежий воздух тебе неприятен? - Почему неприятен? - удивился Ирманар. - Нет, отнюдь. Я ценю его качество, Милорд. Просто он... как бы это сказать... не необходим мне. - А вот мне необходим, - смеясь сказал Валентин. - А посмотри, как все кругом свежо и зелено! - Осенние дожди несут жизнь этой долине, - сказал Ирманар. - Как я понимаю, в этом году излишне много жизни, - заметила Карабелла. - Ты не знаешь, насколько сильно наводнение? - Я послал разведчиков, - ответил Ирманар. - Скоро узнаем. Караван шел по мирной, спокойной местности. Здесь Глейг не выглядел особо неуправляемым, вроде бы спокойный поток, как подумал Валентин. Правда, это была не сама река, а нечто вроде канала, устроенного тысячи лет назад, чтобы связать озеро Рогойз с Лабиринтом. Сам Глейг, как вспоминал Валентин был куда более впечатляющим - быстрая широкая река, благородная, но, конечно, едва ли не ручеек по сравнению с могучим Зимром на другом континенте. В первое свое посещение Лабиринта Валентин плыл по Глейгу летом, причем сухим летом, и река была достаточно спокойной. Но сейчас совсем другой сезон, и Валентину не хотелось бы снова попасть в разлив, он хорошо помнил ревущий Стейч. Если бы им податься немного на север, тогда все было бы в порядке, пусть даже пришлось бы проехать через развалины Велализера - и это не так плохо, хотя суеверный Ирманар не хотел этого. В эту ночь Валентин впервые ощутил прямое противодействие узурпатора. Едва он уснул, как пришло послание от Короля, зловещее, сильное. Сначала он почувствовал тепло в мозгу, жар быстро накапливался и превратился в пожарище, с яростной силой бьющее в стенки черепа. Яркая игла света пронзила его душу. Злобной костью ощущался прилив агонизирующей пульсации. И вместе с этими ощущениями пришло нечто еще более болезненное. Его разум пропитало чувство вины и стыда, сознание провала и неудачи обвинения, что он предал и обманул тех кто выбирал его в правители. Валентин принимал послание, пока мог вытерпеть. Затем он с криком проснулся, весь в поту, дрожащий, как бы избитый. - Милорд! - шепотом окликнула его Карабелла. Он сел, закрыв лицо руками. Он не мог говорить. Карабелла прижала его к себе, погладила по голове. - Послание, - выговорил он наконец. - От Короля. - Его уже нет, любимый, все прошло. - Она покачивалась, обняв его, и постепенно его ужас и паника отступили. - Плохое, - сказал он. - Хуже, чем в нашу первую ночь в Пидруде. - Не могу ли я чем-нибудь помочь? - Не думаю. Они обнаружили меня, и теперь Король не оставит меня в покое. - Это был просто страшный сон, Валентин... - Нет. Нет. Послание от Короля. Первое из многих. - Я позову Делиамбера, - предложила она. - Может, он знает, что делать? - Не уходи, Карабелла. Не оставляй меня. - Но сейчас все в порядке. Пока ты не спишь, посланий не будет. - Не оставляй меня, - пробормотал он. Но она погладила его, заставила снова лечь и пошла за колдуном. Тот выглядел серьезным и расстроенным. Он коснулся Валентина, чтобы погрузить его в сон без сновидений. В следующую ночь Валентин вообще боялся уснуть, но в конце концов сон пришел и снова принес с собой послание, еще более ужасное, чем первое. В его мозгу кружились образы - пузыри света с отвратительными лицами, цветные шары, которые насмехались над ним и обвиняли его, серебряные копья жарких лучей били в него. Затем вокруг него закружились метаморфы, странные, текущие, они махали ему тонкими пальцами, визгливо хохотали, называли его трусом, слабаком, дураком, простаком. И отвратительные масляные голоса нестройно пели детскую песенку: У старого Короля Снов Каменное сердце. Он никогда не спит... Смех, нестройная музыка, шепот за порогом слышимости... Пляшущие скелеты мертвые братья скандара, призрачные, изувеченные, окликали его по имени... Валентин заставил себя проснуться и несколько часов ходил по тесной повозке. В следующую ночь пришло третье послание, хуже первых двух. - Что же мне, никогда больше не спать? - спрашивал он себя. Когда он сидел бледный и измученный, к нему пришли Делиамбер и иерарх Лоривейд. - Я слышала о твоих неприятностях, - сказала она. - Разве Леди не показала тебе, как защищаться обручем? Валентин тупо взглянул на нее. - Что ты имеешь в виду? - Одна Сила не может напасть на другую, Милорд. - Она коснулась обруча на его голове. - Он отгонит атаку, если ты будешь правильно пользоваться им. - А как? - Когда ты готовишься ко сну, сплети вокруг себя стену силы. Проецируй свою личность, наполни воздух вокруг себя своим духом. И тогда никакое послание не заденет тебя. - Ты научишь меня? - Постараюсь, Милорд. В твоем усталом и изможденном состоянии он сумел проецировать лишь тень силы, а не полные возможности Короналя, хотя Лоривейд добрый час тренировала его в обращении с обручем. Четвертое послание все-таки пришло в эту ночь. Но оно было много слабее предыдущих, и Валентину удалось избежать его тяжелых эффектов. Он, наконец, погрузился в спокойный сон. Днем он чувствовал себя почти в порядке и много занимался обручем. В последующие ночи послания приходили, но очень слабые, пробные, пытающиеся отыскать уязвимое место в его броне. Валентин отражал их с растущей уверенностью. Он чувствовал напряжение постоянной бдительности, и оно утомляло его. Затем было несколько ночей, когда он не чувствовал, как щупальца Короля Снов пытались проникнуть в его спящую душу, но свою защиту поддерживал и выше невредимым. Они ехали вдоль низины Глейга еще пять дней, а на шестой день явились разведчики Ирманара. - Наводнение не столько сильно, как говорили, - сообщил Ирманар. - Прекрасно, обрадовался Валентин. - Значит, продолжаем ехать к озеру и там берем корабль? - Между нами и озером находятся вражеские силы, Милорд. - Силы Короналя? - По-видимому, Милорд. Разведчики сообщили только, что поднялись на гребень Луманцар, чтобы взглянуть на озеро и окружающую его равнину, и видели там расположение отрядов и значительные силы молиторов. - Наконец-то война! - радостно закричала Лизамон. - Нет, - сумрачно сказал Валентин. - До Замковой Горы еще тысяча миль. Вряд ли мы можем начинать сражение так далеко на юге. К тому же я надеюсь вообще избежать войны или хотя бы отсрочить ее до последней минуты. - Что будем делать, Милорд? - Пойдем, как шли, на север по долине Глейга, но свернем на северо-запад при любом движении этой армии в нашу сторону. Я имею в виду - обойдем ее, если возможно, и отплывем по реке, а они пусть себе сидят у озера и ждут, когда мы там появимся. - Идти кругом? - заморгал Ирманар. - Если я не ошибаюсь, Барджазед послал их охранять подступы к озеру. Они не пойдут за нами слишком далеко вглубь. - Но там... - Да, я знаю. - Валентин положил руку на плечо Ирманара и сказал мягко: - Прости меня, друг, но я думаю, что мы можем совершить обход по Велализеру. - Я боюсь этих развалин, Милорд, и не один я. - Понятно. Но у нас есть могучий колдун и много храброго народа. Что может пара призраков против Лизамон Холтен, Кона из Кианимота, Слита, Карабеллы или Залзана Кавола? Позволим скандару немного покричать на этих призраков и они будут бежать до самого Стойена! - Милорд, твое слово - закон. Но я с детства слышал страшные рассказы о Велализере. - Ты когда-нибудь бывал там? - Нет, конечно. - А знаешь кого-нибудь, кто был? - Нет, Милорд. - Можешь ли ты точно знать об опасностях того места? - Нет, Милорд. - Но перед нами армия врага и орда ужасных военных молиторов, верно? Мы не знаем, что сделают призраки, но зато отлично знаем, какие бедствия принесет нам сражение. Я считаю, что надо уклониться от битвы и попытать счастья с призраками. - Я бы предпочел другой путь обхода - сказал Ирманар, пытаясь улыбнуться, - но я буду рядом с тобой, Милорд, даже если ты велишь мне идти пешком через Велализер безлунной ночью. Можешь быть уверен в этом. - Я и не сомневался, - сказал Валентин. - И мы выйдем невредимыми из Велализера, Ирманар. Можешь быть уверен в этом. Пока что они продолжали путь в прежнем направлении. По мере их продвижения на север почва постепенно поднималась. Скоро река уже лежала в ста футах ниже долины, как узкая светлая нитка, окаймленная густыми зарослями кустарника. А над дорогой теперь нависал край длинного гребня. Ирманар сказал, что это гребень Луманцар, и с его вершины можно видеть местность на очень большое расстояние. Валентин, Слит, Делиамбер и Ирманар поднялись по краю гребня. Внизу лежали природные террасы, уровень за уровнем спускаясь от гребня к широкой равнине, центр которой занимало озеро Рогойз. Озеро казалось огромным, как океан. Валентин помнил, что оно большое, да и должно быть большим, потому что Глейг собирал воду со всего юго-западного склона Замковой Горы и нес ее в озеро; но таким огромным Валентин его не помнил. Теперь ему стало понятно, почему городки по берегам озера строились на высоких сваях: теперь эти городки были уже не на берегу, а далеко в воде, и нижние этажи домов хоть и стояли на столбах, вероятно, заливались водой. - Очень высокая вода, - сказал он Ирманару. - Да, почти вдвое больше обычного. Но, говорят, бывает и похуже. - Где твои разведчики видели армию? Ирманар оглядел горизонт в подзорную трубу. Быть может, они ушли обратно на Гору, подумал Валентин, а может, разведчики просто ошиблись и армии вообще здесь не было... - Вон там, Милорд, - сказал Ирманар. Валентин взял подзорную трубу. Сначала он увидел только деревья и луга и потоки воды из переполненного озера, но Ирманар направил трубу, и Валентин увидел. Невооруженному взгляду солдаты показались бы скорее скопищем муравьев неподалеку от озера. Но это были не муравьи. Тысяча отрядов стояла там лагерем. Ну, может, поменьше, но все равно громадная армия, слишком большая для планеты, где было забыто само понятие войны. Она в несколько раз превосходила армию Валентина. Здесь же паслось около сотни молиторов - массивных бронированных животных, искусственно выведенных в древние времена. На Замковой Горе молиторов часто использовали как боевые орудия в рыцарских играх. Они двигались исключительно быстро на толстых коротких ногах и могли причинять большие разрушения, когда высовывали голову из-под непробиваемого панциря, кусали, разрывали и давили. Валентин видел, как они разрывали все поле сильными кривыми когтями, как они неуклюже носились взад и вперед, сталкиваясь и ударяя друг друга головами в тупой ярости. Десяток таких животных, поставленных на дороге, блокирует ее лучше любой стены. Слит сказал: - Мы могли бы напасть неожиданно, послать один отряд навести беспорядок среди молиторов и обойти с другой стороны, пока... - Нет - возразил Валентин. - Сражаться было бы ошибкой. - Если ты думаешь, Милорд, - настаивал Слит, - что ты завоюешь Замковую Гору, никого пальцем не тронув, то ты... - Я знаю, что кровопролитие будет, - резко прервал его Валентин, - но я хочу свести его к минимуму. Эти отряды внизу - армия Короналя; помни это, помни, кто настоящий Корональ. Они не враги, враг только Доминик Барджазед. Мы будем сражаться только тогда, когда нас вынудят, Слит. - Значит, сменим дорогу? - хмуро спросил Ирманар. - Да. Пойдем на северо-запад от Велализера. Затем обогнем дальнюю сторону озера и пойдем по дороге к Пендивейну, если нас там не ожидает еще одна армия. У тебя есть карта? - Только по долине и на половину пути к Велализеру. Дальше там пустыня, Милорд, и карты мало что дают. - Что ж, попытаемся обойтись без карт, - сказал Валентин. Когда караван пошел обратно к перекрестку, который уводил от озера, Валентин подозвал к своей повозке разбойничьего герцога Насимонта. - Мы направляемся к Велализеру, и, может быть, нам придется идти прямо через него. Тебе знакомы эти места? - Я был там однажды, Милорд, когда был молодым. - Искал призраков? - Искал сокровища древних, чтобы украсить свой дом и поместье. Нашел очень мало. Видимо, это место было уже давно и основательно разграблено. - Значит, ты не боялся рыскать по городу призраков? Насимонт пожал плечами. - Я слышал легенды. Но я был молод и не труслив. - Поговори с Ирманаром. Скажи ему, что ты был в Велализере и остался жив. Ты можешь проводить нас туда? - Это было сорок лет назад, Милорд, но я постараюсь. Изучая заплатанные, неполные карты, данные Ирманаром, Валентин заключил, что единственная дорога, которая не приведет их к опасной близости ожидающей их армии, пройдет по краю разрушенного города, если не прямо через него. Валентин не жалел об этом. Развалины Велализера, как бы они не пугали легковерных, были, по сведениям, благородного вида. Кроме того, едва ли Доминик Барджазед поставит там отряды ожидать Валентина. Обход может оказаться выгодным, если фальшивый Корональ рассчитывает, что Валентин пойдет по дороге выше Глейга. Если путешествие по пустыне не будет слишком тяжелым, они, может быть, могут держаться к северу от реки и воспользоваться преимуществом неожиданности, когда в конце концов повернут к Замковой Горе. Пусть себе Велализер выпустит духов если может, думал Валентин. Лучше обедать с призраками, чем идти под гребнем Луманцар в зубы молиторов Барджазеда. 3 Дорога от озера шла через невероятно сухую территорию. Темная плодородная почва равнины сменилась легким кирпично-красным песком, где лишь в небольшом количестве росли кривые колючие растения. Дорога постепенно поднималась к невысоким холмам, отделявшим район Рогойза от пустыни Велализерской равнины. Ирманар послал разведчиков в надежде найти подходящую дорогу по той стороне холмов, что была обращена к озеру - чтобы не приближаться к развалинам. Но дороги там не было. Волей-неволей приходилось идти через холмы и спускаться в район, населенный духами. Ближе к вечеру они начали спуск. Стали собираться тяжелые тучи, и закат протянулся по западной части неба, как громадное кровавое пятно. Перед наступлением темноты тройной луч темно-красного цвета прорезал тучи и осветил странным сиянием развалины Велализера. Громадные блоки голубого камня устилали землю. Мощная стена монолитов в две, а в нескольких местах и в три ряда кладки шла больше чем на милю с западного края города, резко заканчиваясь грудой каменных кубов. Еще видны были контуры широко разбросанных зданий - целый форум дворцов, базилик и храмов, наполовину занесенных песком. На востоке поднимались шесть колоссальных остроконечных пирамид с узким основанием, поставленных в один ряд, и остаток седьмой, которая, видимо, была разрушена с яростной энергией, потому что обломки лежали вокруг широкой дугой. Впереди, где горная дорога выходила в город, были две широкие каменные платформы высотой в восемь или десять футов и достаточно широкие для маневров солидной армии. Вдали Валентин увидел громадное овальное здание, возможно, арену, с высокими стенами, с множеством окон и грубым рваным проломом в одном конце. Масштабы всего, в том числе и пространства, поражали. По сравнению с этим местом безымянные руины с другой стороны Лабиринта, где обитал герцог Насимонт, казались самыми тривиальными. Дневной свет исчез; разрушенный город стал более бесформенным и в темноте казался хаотическими кучами. Насимонт сказал: - Милорд, дорога идет между теми двумя платформами, через группу строений позади них и вокруг шести пирамид, с северо-восточной стороны. В темноте идти трудно, даже при лунном свете. - Мы и не пойдем в темноте. Разобьем лагерь и будем ждать утра. Вечером я хочу осмотреть развалины, уж раз мы здесь. Ирманар приглушенно кашлянул. Валентин глянул на маленького офицера, на его унылое лицо. - Успокойся, - шепнул он. - Я думаю духи позволят нам побыть сегодня здесь. - Милорд, для меня это дело не предмет шуток. - А я и не думаю смеяться, Ирманар. - Ты хочешь идти к развалинам один? - Один? Нет, не думаю. Делиамбер, пойдешь со мной? Слит? Карабелла? Залзан Кавол? И ты, Насимонт, ты уже бывал здесь и меньше боишься, чем кто-либо из нас. Пойдешь? Главарь бандитов улыбнулся. - Я в твоем распоряжении, Лорд Валентин. - Хорошо. А ты, Лизамон? - Конечно, Милорд. - Вот у нас и группа из семи исследователей. После ужина и пойдем. - Восемь исследователей, Милорд, - спокойно сказал Ирманар. - Зачем бы... - Милорд, я дал клятву быть рядом с тобой, пока Замок не станет вновь твоим. Если ты идешь в мертвый город - я иду с тобой. Если опасность нереальна - бояться нечего, а если реальна - мое место рядом с тобой. Прошу тебя, Милорд. Ирманар, похоже, был абсолютно искренен. Лицо его было напряженным, но, как подумал Валентин, больше из опасения, что его не возьмут, чем от страха перед тем, что может скрываться в развалинах. - Прекрасно, - согласился Валентин. - Отряд из восьми членов. В этот вечер луна была почти полной и в ее холодном свете город безжалостно показывал воздействие тысячелетней заброшенности, которое не так бросалось в глаза при более мягком, более фантастическом свете красного заката. У входа была полустертая табличка с почти неразборчивой надписью, что Велализер - королевский исторический заповедник по указу Лорда Симинейва Короналя и Понтификса Калинтана. Но они правили пять тысяч лет назад, и после их смерти указа, как видно, не слишком придерживались. Камни двух громадных платформ растрескались, стали шероховатыми, в трещинах между плитами рос мелкий сорняк с клейкими стеблями; он с неистощимым терпением раздвигал громадные блоки. В некоторых местах расстояние между блоками позволяло укорениться даже кустарнику. Еще одно-два столетия - и целый лес кустарника захватит платформы, и громадные квадратные плиты полностью скроются из виду. - Все это следует расчистить, - сказал Валентин, - подправить руины, какими они были до появления этой растительности. Как могли допустить такое пренебрежение? - Об этом месте никто не заботится, - сказал Ирманар. - Никто и пальцем не коснется. - Из-за метаморфов, - ответил Насимонт. - Эти развалины вдвойне прокляты. - Почему вдвойне? - Ра