едовать Эзра весь остаток его жизни. Боже мой, это тяжко! И хотя в кабинете Рейнольт было светло, ему вспомнилась темнота в парке базы Кенг Хо сразу после убийства Джимми. Фам тогда тоже был с ним и дал ему утешение, которого Эзр не мог понять. Он вытер лицо тыльной стороной ладони. - Ладно. Значит, Триксия свободна. Значит, она свободна и изменится в будущем. - Да, конечно. Человеческая натура всегда богаче любого анализа. - Я ждал ее половину жизни. Сколько понадобится, столько я и буду ее ждать. Фам вздохнул: - Я боялся, что ты это скажешь. - А? - Ты один из самых преданных людей на свете. И у тебя талант работы с людьми. Ты больше всех сделал для выживания Кенг Хо под гнетом Hay. - Нет! Я никогда не мог ему противостоять. Все, что я мог, - обходить острые углы, пытаться сделать жизнь не такой страшной. И все равно люди погибали. Я был бесхребетен, административно бездарен, я был просто идиотом, которым пользовался Hay, чтобы держать людей получше под контролем. Фам качал головой: - Ты был единственным, с кем я вступил в заговор, Эзр. - Он резко остановился и усмехнулся: - Конечно, частично потому, что у тебя хватило ума догадаться, кто я. Ты не согнулся и не сломался. Ты даже меня за цепь дернул... Ты знаешь, куда мне пришлось вернуться. Эзр поднял глаза: - И что? - Я видел много умелых ребят. - Кривая усмешка. - Мы с Сурой основали много Великих Семей в этом краю космоса Кенг Хо. Но ты лучше других, Эзр Винж. Я горжусь родством с тобой. - Хм... Эзр не думал, что Фам стал бы лгать 6 таких вещах, но его слова были слишком... необычны, чтобы быть правдой. Но собеседник еще не кончил: - Но в твоих достоинствах есть и минусы. У тебя хватило терпения играть роль в течение сотен мегасекунд. Ты дер жался своей цели, где многие другие бы начали совсем новую жизнь. Теперь ты говоришь, что будешь ждать Триксию, сколько бы ни пришлось. И я,верю, что ты действительно будешь ждать... вечно. Эзр, ты думал когда-нибудь, что для Фокуса не всегда нужна мозговая гниль? Некоторые люди могут фиксироваться сами по себе. У них настолько сильная воля - или такой негибкий ум, - что они могут исключить все, кроме центра фиксации. Тебе это было нужно многие годы под гнетом Hay и Брюгеля. Это то, что спасло тебя и помогло выжить людям Кенг Хо. Но теперь - думай, определи проблему. Не выбрасывай жизнь на помойку. Эзр проглотил слюну. Он вспомнил слова эмергентов, что общество всегда держалось на людях, "не имеющих жизни". Но... - Триксия Бонсол - это цель, которая того стоит, Фам. - Согласен. Но ты говоришь об очень высокой цене - ждать всю жизнь того, что может и не случиться. - Он остановился, склонил голову набок. - Просто стыд и срам, что ты не поражен вирусом эмергентов: это было бы куда легче снять! Ты настолько зафиксирован на Триксии, что не видишь, что творится вокруг, не видишь людей, которым делаешь больно, или человека, который, быть может, тебя любит. - Да? Кого? - Думай, Эзр. Кто организовал систему стабилизации скал? Кто убедил Hay ослабить цепь? Кто сделал возможными бар Бенни и фермы Гонле? И сделал все это, несмотря на повторные мозгочистки? Кто спас твою задницу в финальной стычке? - Ой! - Это слово прозвучало тихо и смущенно. - Чиви... Чиви хороший человек. И тут в лице Фама показалась настоящая злость - впервые за все время после свержения Томаса Hay. - Да очнись же ты, черт тебя побери! - Я в том смысле, что она умница, и смелая, и... - Да, да, да! Она на самом деле гений почти во всем. Я за свою жизнь только двух-трех таких видел. -Я... - Эзр, я не думаю, что ты эмоциональный кретин, или я бы вообще с тобой не разговаривал, и уж тем более о Чиви. Но очнись наконец! Ты должен был бы заметить это уже много лет назад, но ты слишком зациклился на Триксии и на собственных переживаниях вины. А теперь Чиви ждет тебя, но без особой надежды, потому что она настолько благородна, что не хочет мешать твоему ожиданию Триксии. Подумай о том, кем она стала, когда мы избавились от Hay. - Она участвует во всем... кажется, я встречаю ее каждый день... Он чуть не ахнул. Это было как де-Фокусировка - увидеть совсем по-новому то, что видел все время. Да, это правда, он зависел от Чиви даже больше, чем от Фама или Анне. Но у Чиви были свои тяготы. Он помнил ее лицо, когда она встретила Флорию Перес. Он помнил ее улыбку, когда она радовалась, что у него все кончилось хорошо. Странно было чувствовать стыд за того, о ком ты мгновение назад вообще не думал. - Мне... мне очень жаль... я никогда не думал. Фам откинулся в кресле. - На это я и надеялся, Эзр. Ты и я - у нас одна проблема. Мы отлично разбираемся в великих принципах и хромаем в простых человеческих отношениях. Нам над этим надо поработать. Я тебя секунду назад хвалил, и это не было ложью. Но Чиви в самом деле чудо. Эзр не мог ничего ответить. У него в душе шла полная перестановка мебели. Триксия, мечта всей его жизни, куда-то ускользала. - Мне надо подумать. - Так и сделай. Только поговори об этом с Чиви, ладно? Вы оба прячетесь за стенами. И оба удивитесь, что может получиться из прямого разговора. Эта идея вспыхнула как новое солнце. Просто поговорить об этом с Чиви. - Да. Я так и сделаю! ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ Прошло время, но Арахне еще долго предстояло остывать. Последние сухие бури еще метались в средних широтах, все подбираясь к экватору планеты. У флайера не было ни крыльев, ни реактивных двигателей, ни ракет. Он опустился по баллистической дуге и снизил скорость перед мягкой посадкой на голые скалы плоскогорья. Майор Виктория Лайтхилл похлопала по земле кончиками рук. - Не повезло нам, что здесь нет снега. Следов не осталось. - Она махнула в сторону скалистого склона в нескольких'дюжинах ярдов. Там был снег, забившийся в трещины, лежащий сейчас в тени ветра. Он призрачно-красноватым блестел на солнце. - А там, где снег есть, его всегда переносит ветер. Ты чувствуешь ветер? Триксия Бонсол высунулась наружу. Слышно было, как он поет вокруг шлема. - Посильнее тебя! - рассмеялась она. - Мне-то приходится стоять всего на двух ногах. Они направились к склону. Триксия вывела звуковую связь с сетью на ноль. Здесь и сейчас ей хотелось испытать все самой, и чтобы ее не отрывали. Но гудение звука и дисплеи в 622 верхних углах поля зрения все время держали ее в напряженном контакте с тем, что происходит в космосе и в Принстоне. В реальном мире за шлемом свет был разве что чуть ярче луны Триленда, и единственным движением было пересыпание поземки. - Это наше самое вероятное предположение, где Шерканер покинул вертолет? - Да, но здесь нет никаких его следов. Файлы журналов все смешались в кашу. Папа управлял вертолетом Рахнера по сети. Может быть, он шел куда-то в выбранное место. Скорее же он направлялся случайно в никуда. Сейчас Триксия не слышала настоящего голоса Маленькой Виктории. Эти звуки транслировались и перерабатывались ее шлемом. Результатом была не человеческая речь и уж точно не голос паука, но Триксия понимала этот язык так же легко, как низский, и, слушая, могла одновременно смотреть и действовать руками. - Но... - Триксия показала рукой на неровный пейзаж, - Шерканер казался мне рациональным, даже в самом конце, когда, казалось, все разваливается. Она говорила на том промежуточном языке, который слушала. Процессор скафандра выполнял рутинную работу по сдвигу звуков в слышимый для Вики диапазон. - Тяга к глубине иногда так проявляется, - сказала Виктория: - Он только что потерял маму. Нижнимор, Джейберта и их контрразведывательный центр только что из-под него вышибли. Нижним краем обзора Триксия заметила, что у Вики подергиваются передние руки. Это был эквивалент поджатых губ у человека, преодолевающего душевную боль. Все годы Фокуса Триксия постоянно представляла себе разговор один на один на одном уровне. В невесомости более или менее так и было. Но на земле... человеческие тела расправляются вверх, а тела пауков в стороны. Если не держать постоянно вид вниз, она бы не замечала "выражений лица" - и хуже того, могла бы наступить на лучших друзей. - Спасибо, что полетела со мной, Триксия. - Перепады промежуточного языка показали, что голос Вики дрожит. - Я здесь и в Зюйдвиле уже бывала, официально, с братьями и сестрой. Мы обещали друг другу, что на время это оставим, но... но я не могу, и быть здесь одна тоже не могу. Триксия покачала рукой в жесте, означающем утешение и понимание. - Я хотела сюда прилететь еще тогда, когда вышла из Фокуса. У меня такое чувство, будто я наконец стала личностью, а с тобой - как будто у меня есть семья. Одна из свободных рук Вики приподнялась и потерла локоть Триксии. - Для меня ты всегда была личностью. Я помню день, когда погибла Гокна, когда Генерал рассказала нам о тебе. Папа нам показал журналы, до самого того дня, когда ты впервые вышла с ним на контакт. Тогда он думал, что вы, переводчики, что-то вроде искусственных интеллектов. Но мне Ты казалась личностью, и я думала, что ты очень любишь папу. Триксия сделала жест улыбки. - Милый Шерк был так уверен в существовании таких невозможных вещей, как ИИ. Для меня Фокус был вроде сна. Моим заданием было в совершенстве понять вас, пауков, а эмоции просто из этого вытекали. Побочный эффект, которого Томас Hay вообще не ожидал. Осознание себя как личности в виде паука пришло постепенно, нарастая с каждым шагом вперед в постижении языка. Диспут на радио послужил поворотным пунктом, когда Триксия и Зинмин Броут полностью вжились в образы и приняли стороны в своем великолепном спектакле. Ксопи, прости меня. Мы были Фокусированы, а ты вдруг оказалась врагом. Когда мы стирали твои коды МДИ, мы не знали, что на самом деле тебя убиваем. Любой из нас мог оказаться переводчиком Пьетры, оказаться на твоем месте. Это был тот момент, когда Триксия впервые по каналам связи открыла себя Шерканеру Андерхиллу. Гладкий камень стал изломанным, переходя в склон холма. Здесь были пятна снежников и обрывы, бросающие тени в свете солнца и звезд. Виктория и Триксия перелезли через нижние скалы холма и вгляделись в эти тени. Это не был серьезный поиск, скорее акт почитания. Наблюдения с воздуха и с орбиты были выполнены много дней тому назад. - Ты... ты думаешь, мы его когда-нибудь найдем, Виктория? Почти все годы Фокуса Шерканер Андерхилл был для Триксии Бонсол центром вселенной. Она только смутно осознавала присутствие Анне Рейнольт или Эзра при сотнях его верных посещений, но Шерканер Андерхилл был реален. Она помнила старого коббе-ра, который не мог обходиться без поводыря, чтобы не ходить по кругу. Как же он мог уйти? Виктория ответила не сразу. Она была несколькими метрами выше по склону, заглядывая под нависший скальный карниз. Как вся ее раса, она куда лучше людей умела лазать по скалам. - В конце концов да. Мы знаем, что на поверхности его нет. Может быть... я думаю, Моби могло посчастливиться найти дыру глубже нескольких ярдов. Но это еще не создает жизнеспособной глубины, папино тело быстро высохло бы до смерти. - Она вылезла из-под скалы. - Забавно. Когда План стал рассыпаться, я думала, что мы потеряли маму, но папу сможем спасти. Но сейчас... ты знаешь, что люди сняли новые эхограммы дна Зюйдвиля? Ракеты Братства разбили Зал Парламента и верхние уровни. Под ними - миллионы тонн переломанных скал, - но есть и полости - то, что осталось от суперглубин южан. Если мама с Хранком добрались туда живыми... Триксия нахмурилась: эти новости она видела. - Но в докладе говорится, что там слишком опасно копать, что полости могут обрушиться. А когда придет Новое Солнце, эти миллионы тонн камней наверняка упадут на глубины. - Да, но у нас есть время все спланировать. Мы усовершенствуем землеройную технику людей. Может быть, мы сможем провести туннель за несколько миль, по-настоящему глубокий, а равновесие поддерживать каворитом. И где-то перед Новым Солнцем узнаем, что в этих глубинах. И если мама с Хранком там, мы их спасем. Они шли на север вокруг выступа склона. Даже если бы это был тот холм, где Шерканер покинул Тракта, они ушли довольно далеко от места, где мог тогда сесть Тракт. И все же Виктория вглядывалась в каждую тень. Триксия не могла угнаться. Она выпрямилась и отвернулась от холма. Небо над северным горизонтом светилось, будто зарево над городом. И так это почти и было. Прежних ракетных полей не стало, но мир нашел для плоскогорья лучшее применение. Каворит-ные шахты. Компании со всего бодрствующего мира бросились на их разработку. С орбиты были видны открытые карьеры, тянущиеся от бывших полигонов Братства на тысячи миль через пустыню. Миллион пауков был занят на этих шахтах. Даже если никогда не будет найден способ синтеза этого волшебного вещества, каворит революционизирует космическую технику, частично компенсировав недостаток других небесных тел в этой солнечной системе. Виктория, кажется, заметила, что Триксия не выдерживает темпа. Она нашла закругленный выступ скалы, защищенный от ветра, и устроилась на нем. Триксия села рядом, довольная, что они на одном уровне. Уходящая на юг равнина была покрыта сотнями холмиков, и каждый из них мог быть местом последнего покоя Шсрка-нера. Но в светящемся небе из-за горизонта двигались вверх точечки света - антигравитационные буксиры выводили массы в космос. Во всех учебниках человеческой истории антигравитация определялась как одна из Несбыточных Грез. А здесь она работает. Вики сидела молча. Человек, не знающий пауков, мог бы решить, что она спит. Но Триксия видела красноречивые движения пищевых рук и слышала непереведенное бормотание. С Вики часто такое бывало, часто ей приходилось затенять образ, который она проецировала своей группе, и Белге Андервиль, и пришельцам из космоса. Маленькая Виктория действовала отлично, по крайней мере не хуже, чем могла бы ее-мать, в этом Триксия была уверена. Она организовала окончательный триумф Великой Контрразведки своих родителей. У себя на скорлупках Триксия видела дюжину вызовов, ожидающих ответа майора Лайтхилл. Час или два одиночества - больше Вики не могла в эти дни выкроить. Если не считать Брента, Триксия была единственным живым существом, знавшим, какие сомнения живут в душе Виктории Лайтхилл. Мигающая ползла вверх по небу, перемещая тени по изрытой земле. В это самое теплое время Верхней Экватории на ближайшие двести лет Мигающая могла вызвать разве что слабое испарение льда. - Я надеюсь на лучшее, Триксия. Генерал и папа - они были очень умны. Не может быть, чтобы они оба погибли. Но им - и мне - много пришлось сделать очень трудного. Те, кто верил нам, погибли. - Это была война, Виктория. Против Пьетры, против эмергентов. Это Триксия повторяла сама себе, вспоминая Ксопи Реюнг. - Да. И уцелевшие процветают. Даже Рахнер Тракт. Он так и не вернулся на службу Короля. Он чувствует, будто его подставили. Его и в самом деле подставили. Но он теперь там, с Джирлибом и Диди, - она ткнула рукой в сторону LI, - создает что-то вроде Кенг Хо пауков. Она помолчала, потом вдруг резко хлопнула по скальному насесту. Триксия слышала, что голос ее сердит, будто отбивается от не высказанных обвинений. - Черт возьми, мать была хорошим генералом! Я никогда не могла сделать того, что могла она, - во мне слишком много от папы. И в ранние годы это помогало - его гений и ее умножали друг друга. Но скрывать контрразведку становилось с каждым годом труднее. Видеомантия - великолепное прикрытие, оно позволило нам завести аппаратуру вне сети и передавать потоки данных под самым хоботом у людей. Но одна ошибка, одна догадка со стороны людей - они бы могли убить нас всех. Это грызло матери сердце. Ее пищевые руки бесцельно заметались, потом раздался сдавленный шипящий звук. Виктория рыдала. - Я только надеюсь, что Хранкнеру она сказала. Он был нашим самым преданным другом. Он любил нас, несмотря на то, что мы были для него извращением. Но мама просто не могла этого принять. Она слишком многого хотела от дяди Хранка, и когда он не смог измениться, она... Триксия обняла ее рукой за середину спины - самое лучшее приближение к многорукому объятию, на которое способен человек. - Ты знаешь, как сильно папа хотел рассказать Хранку о Контрразведке. В последний раз в Принстоне мы с папой думали, что сможем это устроить, а мама примирится. Но нет. Генерал была такая... не прощающая. Но под конец... в общем, она хотела, чтобы Хранк летел с ней в Зюйдвиль. Если она доверила ему это, ведь наверняка доверила и остальное. Правда ведь? Она должна была сказать ему, что все не напрасно. ЭПИЛОГ ПРОШЛО СЕМЬ ЛЕТ... У мира пауков была луна: груду скал L1 перевели на синхронную. орбиту на широте Принстона. По стандартам большинства обитаемых миров лунишка была жалкая, еле видимая с поверхности. На высоте сорока тысяч километров кусок алмаза и льда слабо блестел в свете звезд и солнца. И все же она напоминала половине мира, что вселенная не такова, как они думали. Впереди и позади груды скал тянулась цепочка крошечных звезд, бисерин, которые с каждым годом становились все ярче: обитаемые базы и фабрики пауков. Сначала это были Самые примитивные конструкции, которые только видел космос, дешевые, перегруженные и перенаселенные, взлетевшие на крыльях каворита. Но пауки учи-Г1ись хорошо и быстро... Перед этим в Большой Арахнинской Базе прошли официальные зеды. Сам Король поднялся на орбиту проводить отбывающий к Триленду флот. Он состоял из четырех звездолетов, подновленных промышленностью его империи и всего мира. И в экипаж флота входили не только люди Кенг Хо, трилендеры и бывшие эмерген-гы. На борт кораблей поднялись двести пауков под командованием Цжирлиба Лайтхилла и Рахнера Тракта. На звездолетах установили Первые усовершенствованные двигатели и новое анабиозное оборудование. Что еще важнее, звездолеты несли- ключи к зашифрованному знанию, посланному ранее направленными лучами к Триленду и Канберре. К этому отбытию в космос поднялись почти десять тысяч пауков, сам Король на одном из первых всеарахнийских космических паромов, и "обед" растянулся больше чем на 300 Ксек. С этого времени в космосе возле Арахны пауков стало больше, чем людей. Фама Нювена это вполне устраивало. Цивилизация Клиентов должна господствовать в пространстве около своей планеты. Черт побери, для Кенг Хо это было самой важной функцией туземцев - обеспечивать гавани, где можно ремонтировать и переоборудовать корабли, быть рынком, который делает путешествия между звездами прибыльными. На этом втором отбытии Большая База была почти так же наводнена народом, как при отлете на Триленд, но сам обед был куда меньше - всего на десять - пятнадцать персон. Фам знал, что Эзр, Чиви, Триксия и Вики организовали все именно так, чтобы можно было говорить и слышать друг друга. Может быть, это последний раз, когда столь многие уцелевшие участники игры могут друг с другом увидеться. Бальный зал Большой Арахнинской Базы был для вселенной чем-то новым. Пауки вышли в космос едва ли 200 Мсек тому назад, или семь своих лет. Бальный зал был первой попыткой величия в невесомости. До биоинженерии парков Кенг Хо они еще не доросли. На самом деле пауки в большинстве своем не понимали, что для космонавта живой парк - это и есть самый большой символ возможностей и силы в космосе. Вместо этого инженеры Короля взяли неорганические конструкции Кенг Хо и попытались приспособить к невесомости собственные архитектурные традиции. Конечно, через столетие-другое они сами будут считать эти попытки смешными. Или же эти ошибки станут частью традиции. Внешняя стена была мозаикой сотен прозрачных пластин, закрепленных в титановой сетке. Были пластины алмазные, были кварцевые, некоторые для глаз Фама были почти непрозрачными. Пауки предпочитали прямой вид. Видеообои и человеческая технология отображений не соответствовали их зрительному диапазону.. Многогранная поверхность расходилась и образовывала пузырь диаметром пятьдесят метров. В основании его инженеры пауков заложили террасистую насыпь, поднимающуюся к обеденным столам у вершины. Склон по арахнианским меркам был пологим с широкими ступенями. С точки зрения людей это был крутой уступ с приставными лестницами. Но общий эффект - для людей или пауков - состоял в том, что где бы ты ни сидел, тебе была^идна половина неба. Большая база была длинной конструкцией, стабилизированной приливным трением, и бальный зал находился в том конце, который выходил на Арахну. Для глядящего прямо вверх почти весь вид занимал мир пауков. Глядящему в сторону представлялся упорядоченный хаос скопления скал и людских баз, удлиняющийся с каждым годом. В другую сторону были видны Королевские Верфи. Издали Верфи казались неразличимым скоплением огней, то и дело полыхающих крохотными вспышками. Пауки строили орудия для строительства орудий. Еще год-другой, и они запустят собственный межзвездный корабль. Анне и Фам прибыли точно в назначенное время - как бы ни был мал этот банкет, но хозяева определили формальности. Они восходили на возвышение ярус за ярусом, касаясь время от времени ступеней, направляясь к круглому столу наверху. Хозяева уже присутствовали - Триксия и Вики, Чиви и Эзр, и другие гости тоже уже собрались - и люди, и арахнианцы. Анне и Фаму полагалось прийти последними - гости Прощания. Когда все уселись, служители-пауки вышли из основания возвышения, разнося паучьи и человеческие блюда. Обе расы могли есть вместе, хотя каждая находила еду другой более чем странной. Закуски поглощались в традиционном для пауков молчании. Потом Триксия Бонсол поднялась со своего места среди пауков и произнесла речь такую же торжественную, как при отлете Джир-либа. Фам про себя застонал. Кроме Белги Андервиль, здесь все были близкими друзьями, и он знал, что эти формальности им нужны вряд ли больше, чем ему. Но сегодня было печально как-то больше, чем полагалось бы на простой отвальной. Он украдкой оглядел стол. Все так торжественно, люди в официальных костюмах для невесомости с покроем, сохраняющимся уже тысячу лет. Но вообще здесь вряд ли необходимо следовать дипломатическому протоколу. Андервиль, наверное, была здесь самой чопорной, но и она не особо соблюдала формальности. Теперь если слово возьмет еще кто-нибудь, так и весь обед может пройти без нормального разговора. Так что когда Триксия закончила речь и села, Фам аккуратно опрокинул в воздух над столом пол-литра вина. Темно-красная жидкость закачалась - очень смущающее обстоятельство, и оно могло стать еще более смущающим, если на кого плеснет. Фам сунул в раскачивающуюся каплю палец и раскрутил. Клякса вытянулась, заплетаясь в косички под действием поверхностного натяжения. Фам теперь определенно привлек внимание всех, пауков даже больше, чем людей. Движением руки он отогнал служителя, поспешившего с вакуумной салфеткой. И ухмыльнулся своей аудитории: - Правда, ловкий фокус? Чиви наклонилась в его сторону: - Еще ловчее он будет, если ты эту штуку чисто посадишь. - Она тоже ухмылялась. - Я-то знаю, моя дочка точно так же играет со своей едой. - Это да. Ладно, я ее сохраню без распадения как можно дольше. - Его рука вернула вертящуюся косичку в форму колеблющейся сферы. Пока что он- даже кружева манжет не запачкал. Чиви смотрела на него с напряженным профессиональным интересом. Примерно такой фокус она проделывала с миллиардом тонн скал. Фам не сомневался, что Кира Винж-Лизолет играет с едой, наверняка Чиви этого дьяволенка поощряет. Он оставил красную каплю плавать над своим местом и махнул официантам, чтобы несли следующую перемену. - Другие фокусы я покажу вам потом, вы только смотрите. Виктория Лайтхилл чуть приподнялась на насесте. Ротовые руки смодулировали ее речь в грустное чириканье. - Фокусы... долго не будет... шен. По крайней мере это услышал Фам. Даже после столь долгого общения, даже с понижателями, которые делали все фонемы слышными, речь пауков была труднее любого человеческого языка. Сидящая рядом с Лайтхилл Триксия улыбнулась и дала свой перевод. _. - Нам будет недоставать твоих фокусов, волшебник. В голосе ее звучала та же печаль, что в словах паучихи. Черт возьми, они превратят отвальную в поминки! Поэтому Фам весело улыбнулся и сделал вид, что не понял смысла. - Да, уже меньше мегасекунды осталось, как мы с Анне улетим. - И возьмут с собой тысячу других - эмергентов, бывших Фокусированных, даже кого-то из Кенг Хо. Три звездолета и тысяча экипажа. - Когда мы вернемся, пролетят уже два столетия. Но! В Кенг Хо всегда бывали долгие расставания. Я знаю, что у вас строятся корабли на верфях. - Он махнул рукой в сторону вспыхивающих огней позади Виктории Лайтхилл. - И многие из вас тоже отправятся странствовать. Очень возможно, что мы встретимся снова, и тогда у нас будет что рассказать друг другу, как всегда бывает у Кенг Хо и всех вообще, кто странствует среди звезд. Эзр Винж сидел и кивал: - Да, мы обязательно встретимся, даже если не знаем сейчас когда, где и как. Но для многих из, нас эта встреча - последняя. Эзр не смотрел ему в глаза. В душе даже Эзр сомневается. Тот самый Эзр, который половину своей доли отдал им с Анне на подготовку. Но Чиви положила Эзру руку на плечо. - Я так'скажу, что надо наметить ориентиры встреч, как делают Великие Семьи. Время и место, и число прожитых жизней. Она поглядела на Анне и улыбнулась. Чиви теперь была не только инженером, но и матерью. Почти все время она казалась счастливее всех вокруг. Но Фам иногда видел тень на ее лице, быть может, когда-она думала о своей матери, Кире-старшей. Чиви одобрила его поход на Балак-рею. Черт побери, он был уверен, что она была бы на борту, если бы не Эзр, дети и тот новый мир, который она здесь создавала. Эзр много узнал об управлении людьми, тем более что сейчас он действительно был начальником флота для всех людей. Но гений Чиви был тем каркасом, на котором держался Эзр. Она была человеком, который всегда соображал, какую технологию пауки оценят выше всего. Если бы не те сделки, которые она провернула, верфь пауков так и осталась бы мечтой. Эзр всегда считал себя неудачником, младшим сыном. Интересно, понимают ли они с Чиви, что создают? У них теперь есть дети, и у Дзау и Риты тоже, и у многих других. Гонле и Бенни построили детский сад для малышей, где дети и кобберята вместе играли, пока их родители вместе работали. Совместное человеко-паучье предприятие росло к с каждым годом. Как когда-то Сура Винж, Эзр и Чиви сами много не летали, но этот край космоса'Кенг Хо готовился к взрыву света, к рождению такого, что затмит Канберру и Намчен. Взрыв света, да именно так! - Да! Наметим ориентир! Следующее Новое Солнце - или на несколько мегасекунд позже, поскольку, как мне помнится, первое время после вспышки тут не очень приятно. Примерно два столетия. Вполне совместимо с моими планами. Виктория чере? Триксию: - Да, сразу после следующего Света. Здесь, на Большой Базе - насколько бы больше она ни стала. - Тихий смех. - Я отмечу себе, чтобы в это время не спать и не быть за световые годы отсюда. - Согласны! Согласны! - послышались голоса вокруг стола. Белга Андервиль гудела и шипела, и Фам, как обычно, ничего не понимал, что она говорит, понимал только, что ее тон наполнен вызывающей недоверчивости. К счастью, ей, как шефу разведки Короля, полагался постоянный переводчик. Рядом с ней сидел Зинмин Броут, улыбаясь едва заметной улыбкой. Кажется, он симпатизировал старой склочнице. Когда она кончила говорить, он стер с лица улыбку и надел хмурую физиономию. - То ли это дурость, то ли человеческое безумие, я пока еще не поняла. У вас три корабля, и вы собираетесь опрокинуть империю змергентов? Но последние семь лет вьГ говорили, что нам, паукам, не надо бояться вторжения извне, что планетная цивилизация с высокой технологией всегда может успешно обороняться. У эмергентов в их краях наверняка тысячи военных кораблей, а вы говорите о победе над ними. То ли вы нам лгали, то ли вы принимаете желаемое за действительное? Виктория Лайтхилл прогудела вопрос, но такой простой и ясный, что Триксии не пришлось переводить. - Но... может быть... получить помощь... далекой Кенг Хо? - Нет, - сказал Эзр. - Я... я честно вам скажу: Кенг Хо не любит драться. Куда проще оставить тиранию в покое. "Пусть сами с собой торгуют", как говорит старая поговорка. Анне Рейнольт все это время сидела молча. Теперь она сказала: - Это правильно, Эзр. Ты нам действительно помог. - И повернулась к Белге Андервиль: - Мадам генерал, кто-то должен это сделать, Эмергенты и Фокус - это нечто новое. Оставьте их в покое, и они станут сильнее - и когда-нибудь придут вас сожрать. Недоверие явно выражалось в подергивании длинных рук Андервиль. - Да, и опять противоречие. В последний год вы убедили нас выйти за рамки торговли, чтобы вооружить и снарядить вас. - Оратор-человек бросил бы взгляд в сторону Виктории Лайтхилл; это она убедила Короля. - Но чему послужит ваше самоубийство? Так я оцениваю ваши шансы. Анне улыбалась, но Фам видел, что эти вопросы вызывают у нее напряжение. Белга напирала на эти вопросы и на более официальных встречах и вряд ли там получила удовлетворительные ответы. И Анне тоже эти вопросы преследовали. Но Белга не понимала, что в этой экспедиции у Анне Рейнольт больше шансов, чем было когда-либо в жизни. - Не самоубийство, мадам генерал. У нас есть особые преимущества, и мы с Фамом знаем, как их использовать. - Она положила руку на руку Фама. - У меня служит один из немногих командиров в истории человечества, которому такое удалось. Да, стрентманнианская история была похожа, прости меня Господь. Никто ничего не говорил. Полулитровая капля вина сдрейфовала вверх. Фам сунул палец в центр ее вращения и плавно вернул на место перед собой. - У нас есть преимущества более конкретные, чем мое бесстрашное руководство. Анне не хуже любого предводителя знает, как работает внутренняя система. Маленький флот привезет неожиданные аппаратные сюрпризы, первые продукты новой совместной технологии людей и пауков. Но не в этом была главная сила флота. В экипажах кораблей были в основном бывшие Фокусированные, которые понимали механизмы работы автоматики эмергентов и не меньше Анне хотели сокрушить ее. Было даже довольно много эмергентов, никогда не бывших Фокусированными. Пока Фам говорил, он заметил, что Дзау Цинь внимательно на него смотрит - а Рита Ляо смотрит на Дзау. Они бы тоже полетели, если бы не малыши. И даже сейчас еще есть шанс. У Фама еще четыре дня, чтобы их убедить. Цинь был старшим пилотом у дяди Hay еще до рейса к Арахне. И последние сообщения с Балакреи говорили, что клика Hay снова на вершине кучи. Описывая свои планы, Фам проводил взглядом по лицам. Эзр и Чиви, Триксия и Виктория, конечно же, Дзау и Рита. Эти все же не думают, что это оплакивание. Они понимают, что у нас есть хороший шанс, но волнуются за нас. - И мы изучали записи Hay и сообщения, которые он принимал - которые мы все еще принимаем с Балакреи. Мы сумели создать у них впечатление, что эмергенты здесь победили. Мы планируем проникнуть в систему раньше, чем они поймут нашу ,JJ недружественность. Мы много знаем о внутренних группах, которые правят этим обществом. Все это вместе... - Все это вместе может быть не то, чем должен был бы он заняться. Но Анне права насчет Фокуса, и Анне больше всего хочет именно этого. И к тому же это его великий проект, и иметь Анне на своей стороне - это стоит любого риска. - Все это вместе дает нам шанс. Это азартная игра, авантюра. Я хотел было назвать наш флагман "Дикий Гусь", но Анне не позволила. - Ха! Я думаю, что "Награда Эмергента" куда более подходящее имя. Когда победим, можешь назвать его "Диким Гусем"! Первая перемена уже прибыла, и Фаму не удалось на это отве-гить. Вместо этого он показал, что действительно можно вложить пол-литра вина в питьевой пузырь, не уронив ни капли. И сам себе смехнулся. Этого не видели даже люди Кенг Хо. Преимущество леких путешествий. Банкет тянулся не одну килосекунду. Было время поговорить о многом, вспомнить места, где бывали, и друзей, которые погибли, готовя этот день. Но самый большой сюрприз произошел в конце, когда Анне сказала нечто, чего не предполагал никто из пауков, даже Виктория Лайтхилл. Анне немного расслабилась к концу обеда. Фам знал, что она все еще неловко себя чувствует в больших сборищах. Она могла играть почти любую роль, .но внутри была застенчива, хотя и не проявляла этого, если не открывалась до конца. Она научилась доверять этим людям, и пока разговор не касался того, что она должна сделать с Эмергенцией, она могла искренне радоваться. И у Анне Рейнольт все еще было многое из того, что нужно ее ^друзьям. Лучше всякого другого понимала она бывших Фокусированных. Фам слушал ее болтовню с Триксией Бонсол и Викторией Лайтхилл, как она предлагает способы еще сильнее улучшить службу переводчиков. С тех пор как я тебя увидел, ты всегда была особенной. Пылающие рыжие волосы, бледная, почти розовая кожа. Такой контраст с его черными волосами и смуглым лицом. На этом краю Людского Космоса она выглядела, конечно, редкостью. Но когда он узнал, что таится за этим видом, ум, храбрость... Стоит идти за ней на Балакрею, даже если после этого никаких планов не будет. Среди людей поплыли послеобеденные напитки. У пауков аналогом этого были маленькие черные шарики - их надо было прокалывать, высасывать и сплевывать в резные плевательницы. Фам обнаружил, что произносит тосты за. успех каждой группы - и за намеченную встречу через два столетия. Эзр Винж перегнулся через Чиви и посмотрел на него. - А когда встретимся? Когда вы освободите Балакрею и Френк? Что тогда? Когда ты нам наконец об этом расскажешь? Анне улыбнулась Фаму: - Ладно, расскажи им о своей охоте на диких гусей. - Хмм... - Фаму не пришлось особо симулировать неловкость. Если не считать Анне, он об этом ни с кем не говорил. Может быть, потому, что план был грандиозным даже по сравнению с его прошлыми планами? - Ладно. Вы знаете, зачем мы прилетели к Арахне: загадка Мигающей и существование здесь разумной жизни. Мы прожили сорок лет под сапогом Томаса Hay и все же узнали много удивительного. - Верно, - сказал Эзр. - Никогда люди не находили столько удивительного сразу. - Мы, люди, думали, что это невозможно. Только несколько крепких орешков еще не соглашались, в основном астрономы, наблюдающие дальние загадки. Так вот, Мигающая - первая из них, которую мы увидели близко. И погляди, что мы нашли: звездная физика, которую мы до сих пор толком понять не можем, каворит, который мы понимаем еще меньше... Фам осекся, увидев глаза Чиви. Она вспоминала что-то из кошмара. Чиви отвернулась, но Фам не стал продолжать, и через секунду она тихо сказала: - Так любил говорить Томас Hay. Томас был злой человек, но... - Но злые люди, самые опасные-из них, часто выдумывают блестящие идеи. Она перевела дыхание и продолжала уже тверже: - Я помню, как Фокусированные провели анализ ДНК из океанского льда, который мы доставили наверх. Разнообразия было больше, чем в тысяче миров. Аналитики решили, что это вызвано разнообразием экологических ниш Арахны. Томас... Томас же думал, что это потому, что когда-то, давным-давно, Арахна была перекрестком. Эзр взял Чиви за руку. - Не только Томас Hay. Мы все над этим задумывались. Здесь слишком много кристаллического углерода - алмазные форамены, скалы в космосе. Чьи-то компьютеры? Но форамены слишком малы, а наши скалы L1 слишком велики... и все они сейчас просто мертвый камень. - Не совсем, - заметил через стол Дзау Цинь. - Есть же каворит. Белга Андервиль проскрипела что-то, явно не слишком всем этим пораженная, Виктория загудела смехом. В следующее мгновение Зинмин дал перевод: - Значит, Искажения Хелма получили нового верующего, только теперь наш мир - мусорная свалка, а мы, пауки, развились из мусорных червей богов. Если все это правда, где же остатки этой суперимперии? - Я... я не знаю. Не забывайте, что это было от пятидесяти до ста миллионов лет назад. Может быть, у них была война. Одно из самых простых объяснений вашей солнечной системы то, что она была зоной боев, солнце было уничтожено, а все планеты, кроме одной, испарились. - И эта единственная уцелевшая была защищена каким-то мощным волшебством. - Или, быть может, империя переросла во что-то другое, или оставила нас развиваться собственными темпами. Некоторые варианты, произнесенные вслух, звучали очень по-дурацки. Пищевые руки Андервиль раздвинулись в жесте, который Фам опознал как "улыбку сомнения". - Вы говорите, как Хелм! Да только ваша теория "объясняет" все на свете, но ничего не помогает делать, и уж никак не предлагает средств для ее проверки. Гонле Фонг ткнула рукой в воздух - бессознательно усвоенный жест пауков. - Так в чем же тут несогласие? "Арахна была тем местом, где когда-то исполнялись Несбыточные Грезы". Нормально. Простое и объединяющее предположение. И в то же время мы-то живем здесь и сейчас, в сотнях световых лет и за несколько тысяч лет. Каково бы ни было объяснение, впереди вся жизнь на получение той пользы, которую можно извлечь, просто играя с тем, что сейчас мы видим на Арахне! Фам вежливо кивнул. - Да, отношение правильного члена Кенг Хо. Но, Гонле, - я-то родился в цивилизации замков и пушек. Я жил долго - не считая холодного сна - и видел много. С самых Веков Рассвета мы, люди, узнаем понемножку то здесь, то там - но в основном мы узнаем о пределах. Планетные цивилизации расцветают и рушатся. На вершине они чудесны, но во тьме слишком много... - Пушки и замки и многое еще хуже. - И даже мы, Кенг Хо - мы выживаем и процветаем, но мы нашли пределы, к которым мы можем только приближаться - как сама скорость света. Я разбился об эти пределы у разлома Брисго. Когда я узнал о Фокусе, я подумал, что это может положить конец тьме в промежутках между"цивилизациями. Я ошибся. - Он поглядел в глаза Анне. - И я оставил свою мечту, мечту всей своей жизни... и тогда ^я огляделся вокруг. Здесь, на Арахне, мы нашли нечто, выходящее за все наши пределы. Это мельчайшие клочки, осколки и обрывки величайшей славы. У планов, Гонле, есть горизонты - и горизонты... Эзр меня спросил, что я собираюсь делать, когда мы победим эмергентов, когда мы снова встретимся. Так вот, именно это: я собираюсь направиться туда, откуда прибыла Арахна. Перевод его слов в исполнении Триксии трещал еще одно мгновение, потом за столом воцарилась абсолютная тишина. Эзр оцепенел. Фам никому не говорил об этом, кроме Анне; учитывая, что еще происходило вокруг, этот секрет было легко сохранить. Но Эзр Винж всю жизнь прожил, восхищаясь Веками Рассвета и Несбыточными Грезами, и теперь он видел, сколько еще может быть достигнуто. Мальчик смотрел завороженно, но потом снова проснулась критическая мысль. Его слова не были жалобой, он хотел, чтобы план Фама удался, но... - Но какой ты выберешь курс? И... - Какой курс? Это простой вопрос, хотя у нас будет пара столетий, чтобы его обдумать. Но посмотри: человечество глядит на звезды с помощью высоких технологий уже тысячи лет. По крайней мере хотя бы раз каждая цивилизация Клиентов создавала огромные поля стометровых зеркал и другими хитрыми способами пыталась заглянуть подальше. Некоторые дальние загадки мы видели. Там и сям в галактике попадаются звездолеты и древние радиопередачи. - Так что если бы было что-то ещ