ФИНАНСОВЫЙ ОТДЕЛ ЗАКРЫТОЕ РАСПОРЯЖЕ- НИЕ No 069 Офицеры, начальники Интендантской службы или унтер-офицеры, занимающие эти должности в войсковых подразделениях, лагерях и постах V военного округа (Амазония), уполномочиваются с 14 сентября 1956 года удерживать из жалованья солдат и денежных средств сержантов соответствующую сумму за услуги, оказанные им Женской ротой добрых услуг (ЖРДУГЧА). Удержания должны производиться строго в соответствии с нижеследующим: 1. Прейскурант ЖРДУГЧА, одобренный командованием, будет содержать всего две расценки для всех случаев и обстоятельств: солдаты: двадцать (20) солей за услугу; сержанты (от капрала до первого сержанта): тридцать (30) солей за услугу. Максимальное ежемесячное число услуг -- 8 (минимальный предел не ограничивается). Удержанная сумма будет переводиться уполномоченным офицером или унтер-офицером на счет ЖРДУГЧА, а данное учреждение -- выплачивать месячное жалованье сотрудницам в соответствии с числом оказанных ими услуг. В целях отчетности и контроля за действием настоящей системы вводится следующий порядок: уполномоченный офицер или унтер-офицер Интендантской служ- бы получит вместе с данным распоряжением соответствующее число картонных талонов двух типов, каждый из которых будет окрашен в один из символических цветов ЖРДУГЧА, без какого бы то ни было текста: красные талоны предназначаются для солдат и соответственно стоят двадцать (20) солей один талон, зеленые предназначаются для сержантов и стоят тридцать (30) солей один талон. Первого числа каждого месяца всем солдатам и сержантам войсковых подразделений будут выдаваться талоны в количестве, соответствующем максимальному числу услуг, на которое они имеют право, то есть восемь (8). Этот талон потребитель будет отдавать рабочей единице ЖРДУГЧА в обмен за услугу. В последний день месяца солдат или сержант возвращает уполномоченному Интендантской службы неиспользованные талоны, после чего производятся соответствующие удержания по числу невозвращенных талонов (в случае утери талона ущерб относится на счет конкретной рабочей единицы, а не на счет ЖРДУГЧА). Ввиду необходимости блюсти приличия и нравственность следует хранить в строжайшей тайне характер услуг, являющихся объектом данных финансовых операций, для чего при ведении счетных книг воинских подразделений надлежит пользоваться соответствующими условными обозначениями. Уполномоченные офицеры или унтер-офицеры могут прибегать к следующим формулировкам: а) отчисления на обмундирование, б) удержания за порчу оружия, в) аванс в счет денежного перевода семье, г) взнос на спортивные мероприятия, д) вычеты за дополнительное питание. Настоящее постановление No 069 не подлежит оглашению перед строем. Уполномоченный офицер или унтер-офицер Интендантской службы должен своими словами изложить его содержание сержантам и солдатам воинского подразделения, одновременно потребовав от них хранить сообщение в строгой тайне, дабы не бросить тень на Вооруженные Силы или не навлечь на них злонамеренной критики. Подпись: полковник Эсекиель Лопес Лопес, началь- ник Планово-финансового управления. Принять к исполнению: генерал Фелипе Кольасос. Лима, 14 сентября 1956 года. ПОСЛАНИЕ КАПИТАНА (КАК) АВЕНСИО П. РОХА- СА, КАПЕЛЛАНА КАВАЛЕРИЙСКОЙ ЧАСТИ No 7 АЛЬФОНСО УГАРТЕ, В КОНТАМАНЕ, КОМАНДОВА- НИЮ КОРПУСА АРМЕЙСКИХ КАПЕЛЛАНОВ (КАК) V ВОЕННОГО ОКРУГА (АМАЗОНИЯ) Контамана, 23 ноября 1956 года Командиру КАК Годофредо Бельтрану Калиле Икитос, Лорето Мой майор и дорогой друг! Повинуясь долгу, информирую Вас о том, что дважды на протяжении текущего месяца мою часть посетила группа проституток, которые прибыли к нам из Икитоса на судне; они были размещены в войсковых казармах и торговали своим телом в войсках у всех на виду при полном попустительстве офицеров. Оба раза команды блудниц возглавлял некий карлик и горбун, известный в злачных местах Икитоса под кличкой не то Чупо, не то Пупо. Не могу сообщить больше никаких подробностей об этом событии, которое известно мне лишь по слухам, так как оба раза майор Сегарра Авалос заранее отсылал меня из расположения части. Первый раз, невзирая на то, что я еще не оправился после гепатита, так терзающего мой организм, о чем Вы достаточно наслышаны, майор Сегарра Авалос отправил меня соборовать якобы умирающего поставщика рыбы для нашей части, который живет в восьми часах ходьбы по зловонной болотистой тропе и которого я застал в стельку пьяным с пустяковой раной на руке, причиненной укусом обезьяны. Второй раз майор послал меня освятить полевую походную лавку в расположении разведчиков, которые находятся в четырнадцати часах пути вверх по реке Уальага, -- поручение, лишенное смысла, как Вы можете заметить, ибо во всей истории Сухопутных войск не было случая, чтобы освящались столь недолговечные сооружения. Совершенно очевидно, что оба приказа были лишь предлогом, чтобы устранить меня, помешать мне стать свидетелем того, как кавалерийская часть No 7 превращается в вертеп, хотя, уверяю Вас, сколь бы ни было горестно для меня это зрелище, оно не причинило бы мне такого физического утомления и психологического разочарования, как эти два бессмысленных похода. Еще раз позволю себе, мой дорогой и глубокоуважаемый майор, просить Вас о том, чтобы, употребив свой вес и влияние, благодаря которым пользуетесь столь заслу-женным авторитетом, Вы помогли бы удовлетворить мою просьбу о переводе в другую, более пристойную часть, где бы я мог с большей пользой выполнять свою миссию служителя Божьего и духовного пастыря. Рискуя наскучить Вам, повторяю, что никакой моральной твердости, никакой нервной системы не хватит сносить бесконечные насмешки и постоянные издевательства, которым я подвергаюсь как со стороны офицеров, так и со стороны нижних чинов. Вся часть будто сговорилась считать капеллана забавой и посмешищем, дня не проходит, чтобы я не стал жертвой какой-нибудь нечестивой подлости, так что, бывает, посреди богослужения я нахожу крысу в дарохранительнице, или вызываю всеобщее веселье непристойным рисунком, который мне незаметно начертали на спине, или же обнаруживаю в кружке мочу, когда меня угощают пивом. Я подвергаюсь и другим, куда более унизительным, оскорблениям, угрожающим даже моему здоровью. Мои подозрения, что майор Сегарра Авалос самолично подзадоривает и подстрекает войска на подобные низости, перешли в твердую уверенность. Я довожу эти факты до Вашего сведения и умоляю указать, следует ли мне обратиться к Командованию V военного округа с разоблачениями по поводу публичных женщин, или лучше Вам лично взять дело в свои руки, а быть может, в высших целях надлежит хранить благочестивое молчание. В ожидании Вашего разъясняющего ответа молится о ниспослании Вам крепкого здоровья и прекрасного состояния духа, а также сердечно приветствует Вас Ваш подчиненный и друг капитан (КАК) Авенсио П. Рохас, капеллан кавалерийской части No 7 Альфонсо Угарте в Контамане. V военный округ (Амазония). ПОСЛАНИЕ МАЙОРА (КАК) ГОДОФРЕДО БЕЛЬТ- РАНА КАЛИЛЫ, КОМАНДИРА КОРПУСА АРМЕЙ- СКИХ КАПЕЛЛАНОВ V ВОЕННОГО ОКРУГА (АМА- ЗОНИЯ), КАПИТАНУ (КАК) АВЕНСИО П. РОХАСУ, КАПЕЛЛАНУ КАВАЛЕРИЙСКОЙ ЧАСТИ No 7 АЛЬ- ФОНСО УГАРТЕ, КОНТАМАНА Икитос, 2 декабря 1956 года Капитану (КАК) Авенсио П. Рохасу Контамана, Лорето. Капитан! Еще раз с сожалением отмечаю, что Вы не от мира сего. Женщины, посетившие кавалерийскую часть No 7 Альфонсо Угарте, представляют Женскую роту добрых услуг для гарнизонов и частей Амазонии (ЖРДУГЧА), которая создана и находится в ведении Сухопутных войск и о которой Вы, как и все капелланы, состоящие у меня под командой, были информированы несколько месяцев назад циркулярным письмом (КАК) No 04606. Факт существования ЖРДУГЧА не доставляет ни малейшей радости Корпусу армейских капелланов, а мне лично -- тем более, однако нет необходимости напоминать Вам, что в армии, где мы с Вами служим, как говорится, при живом капитане матрос не начальник, и посему нам остается лишь закрыть на это глаза и молить Бога, чтобы он просветил командование и оно исправило бы то, что с точки зрения католической религии и воинской этики может считаться лишь тяжким заблуждением. Что же касается жалоб, которым посвящена остальная часть Вашего письма, то я должен самым серьезным образом выдвинуть Вам встречное обвинение. Майор Сегарра Авалос -- Ваш начальник, и его, а не Ваше дело судить, полезно или бесполезно задание, которое он Вам поручает. Ваша обязанность -- выполнить его как можно скорее и успешнее. Что же до насмешек, объектом которых Вы являетесь, о чем я, разумеется, скорблю, то в них я виню Вашу слабохарактерность в равной, а может быть, даже и в большей мере, нежели дурные инстинкты других. Должен ли я напоминать, что Вам, более чем кому-либо другому, надлежит заставить уважать себя ввиду Вашего двойственного положения священнослужителя и солдата? В бытность мою капелланом лишь единожды -- лет пятнадцать тому назад -- ко мне было проявлено неуважение, и, уверяю Вас, тот наглец наверняка до сих пор трет щеки. Сутана, капитан Рохас, не юбка, и мы не потерпим в армии капелланов с женским характером. Сожалею, что в силу неверного толкования Вами евангельской кротости, а может, просто из малодушия, Вы поддерживаете недостойные представления, будто мы, люди религии, не истинно отважные мужчины, способные уподобиться Христу, бичом изгнавшему торгующих из храма. Больше достоинства, больше мужества, капитан Рохас! Ваш друг майор (КАК) Годофредо Бельтран Калила, командир КАК V военного округа. 5 Вставай, Панта, -- говорит Почита. -- Пора, Пан-тосик, уже шесть. Ну как кадетик, шевелится? -- потирает руки Панта. -- Дай потлогать животик. Не ломай язык по-дурацки, что тебе вздумалось говорить, как китайцы, -- с отвращением кривится Почита. -- Нет, не шевелится. Послушай сам -- не шевелится? Дело принимает серьезный оборот. -- Бакакорсо размахивает газетой "Эль Ориенте". -- Читали, что натворили в Моронакоче эти ненормальные "братья". Пуля по ним плачет, честное слово. Спасибо, полиция устроила на них настоящую облаву. Просыпайтесь, кадет Пантосик. -- Панта прикладывает ухо к животу Почиты. -- Разве на слышите горна? Чего вы ждете -- плоснитесь, плоснитесь. Не люблю я, когда ты так разговариваешь, не видишь разве, как я нервничаю из-за того малыша в Моронакоче? -- недовольно ворчит Почита. -- Не дави так на живот, повредишь ребенку. Я же шучу, лапочка, -- протирает глаза Панта. -- Один мой помощник так разговаривает, вот и ко мне пристало. А тебя раздражает такая чепуха? Ну, поцелуй меня скорее. Я боюсь, вдруг кадетик умер, -- трет живот Почита. -- И вчера вечером не шевелился, и сегодня утром не шевелится. С ним что-то не так, Панта. Никогда не видел такой образцовой беременности, сеньора Пантоха, -- успокаи-вает доктор Арисменди. -- Все идет прекрасно, не волнуйтесь. Берегите нервы -- это главное. А посему ни слова больше о трагедии в Моронакоче. Подъем, залядка, сеньол Пантоха, -- вскакивает с постели Панта. -- Пола, пола. Какой кошмар, чтоб тебе было пусто, ты нарочно меня злишь. -- Почита швыряет в него подушкой. -- Перестань говорить, как китаец, Панта. Просто я рад, малышка, дела идут. -- Панта поднимает руки, Панта опускает руки, наклоняется, выпрямляется. -- Не думал, что мне удастся выполнить это задание. За шесть месяцев такие успехи, сам удивляюсь. Сначала эта шпионская работа тебя угнетала, тебе снились кошмары, ты плакал и кричал по ночам,-- поддразнивает его Почита. -- А теперь, замечаю, ты в восторге от Службы безопасности. Разумеется, знаю, какой ужас, -- кивает капитан Пантоха. -- Представляете, Бакакорсо, все это происходило на глазах у моей бедной матери. Ей стало дурно, а потом она три дня пробыла в клинике, пришлось лечиться -- так подействовало на нервы. Разве тебе не надо выходить в половине седьмого?-- просовывается в дверь голова сеньоры Леонор. -- Завтрак на столе. Я сейчас, мамуля, мигом, остался только душ. -- Панта делает приседания, Панта боксирует с собственной тенью, прыгает через скакалку. -- Доблое утло, сеньола Леонол. Что творится с твоим мужем, -- удивляется сеньора Леонор. -- Мы места себе не находим после того, что случилось, а он весел, как кенарь. Все дело в Блазильянке, -- шепчет Китаец Порфирио. -- Клянусь, Чучупе. Он увидел ее вчела, у Аладина, и ошалел. Даже склыть не мог, у него глаза на лоб полезли от восхищения. На этот лаз он попался, Чучупе. Она все так же хороша или подурнела? -- интересуется Чучупе. -- Я не видала ее с тех пор, как она отправилась в Манаос. Тогда ее звали не Бразильянка, а просто Ольгита. Умлешь не встанешь, как холоша, и не только глаза, но и глудь, ножки, а ножки-то у ней всегда были хоть на выставку, и задик что надо. -- Китаец Порфирио присвистывает, Китаец Порфирио рисует в воздухе округлости. -- Ходят слухи, двое из-за нее с жизнью плостились. Двое? -- Чучупе отрицательно мотает головой, -- Насколько мне известно, только один -- миссионер, америкашка. А студент, мамочка? -- утирает рукою нос Чупито. -- Сын префекта, адвокат из Моронакочи. Тоже из-за нее покончил с собой. Нет, то был несчастный случай. -- Чучупе отнимает его руку от носа, Чучупе дает ему платок. -- К тому времени сопляк уже утешился и опять стал ходить в Дом Чучупе развлекаться с девочками. Но в постели он всех их заставлял называться Ольгитами, -- сморкается и возвращает платок Чупито. -- Разве не помнишь, мамочка, как мы подглядывали и хохотали? Вставал на колени и целовал им ноги, воображая, что это она. Он умер от любви, я уверен. Знаю, почему ты сомневаешься, ледышка. -- Китаец Порфирио прикладывает руку к груди. -- Потому что у тебя нету того, что у нас с Чупито в излишке: селдца. Бедняжка сеньора Леонор, как я вас понимаю, -- содрогается Почита. -- Я о преступлении знаю понаслышке и то мучаюсь кошмарами: просыпаюсь, и все мне чудится, что распинают моего кадетика, не понимаю, как вы не помешались, ведь все у вас на глазах происходило. Ой, сеньора Леонор, я говорю с вами, а меня всю трясет, честное слово. Да, не балует жизнь Ольгиту, -- философствует Чучупе. -- Не успела она вернуться из Манаоса, как ее накрыли с полицейским лейтенантом в кинотеатре "Бо- лоньези". В Бразилии, верно, такое тоже случалось! Ну и женщина, посмотришь -- закачаешься, как раз по мне, -- кусает губы Чупито. -- Все в ней в порядке, что сзади, что спереди, стройна, как тополь, и вроде даже умна. Хочешь, чтобы утопила тебя в реке, блошиный выкидыш? -- дает ему тычок Чучупе. Да я в шутку, тебя позлить, мамочка. -- Чупито подпрыгивает, Чупито целует ее, хохочет. -- В моем сердечке есть место только для тебя. На остальных я смотрю глазами профессионала. Сеньор Пантоха уже нанял ее? -- любопытствует Чучупе. -- Поглядеть бы, как он попадется в женские сети: влюбленные всегда мягчают. Уж больно он прямолинеен, мягкости ему не хватает. Ему не хватает денег, а то бы нанял, -- зевает Китаец Порфирио. -- Ой, как спать хочется, единственное, что мне не по душе в этой службе, -- подыматься ни свет ни заля. А вот и девочки, Чупито. Я бы, Почита, могла сообразить сразу, как вышла из такси. -- У сеньоры Леонор зуб на зуб не попадает. -- Да не сообразила, хоть и заметила, что Хранилище креста, как никогда, было полным-полно и все чуть ли не в истерике. Молились, плакали в голос, а в воздухе будто электричество, и вправду гроза скоро началась, гром, молнии. Доброе утро, мои услужливые, доброе утро, мои веселые, доброе утро, мои довольные, -- напевает Чупито. -- Становитесь-ка в очередь на медосмотр. Очередь живая, не ссориться. Как в казарме, так нравится нашему Пан-Пану. Ой, по глазам вижу, совсем не спала, Пичуса, -- щиплет ее за щеку Китаец Порфирио. -- Видно, нашей лаботы тебе мало. Если будешь подрабатывать на стороне, долго тут не продержишься, -- предупреждает Чучупе. -- Пан-Пан сто раз вам говорил. Добрая услуга несовместима с блудом, извините за выражение, -- наставляет сеньор Пантоха.-- Вы вольнонаемные Сухопутных войск, а не вольные торговки сексом. Я ничего такого не делала, Чучупе. -- Пичуса показывает Китайцу Порфирио ногти, Пичуса хлопает себя по бедрам, пристукивает каблуками. -- Я плохо выгляжу потому, что у меня грипп и пропал сон. Не надо больше об этом, сеньора Леонор, -- обнимает ее Почита. -- Врач велел вам не думать об этом ребенке, и не забывайте: то же самое он велел мне. Боже мой, бедное дитя. Вы уверены, что, когда пришли, он был уже мертвенький? Или еще в агонии? Я сказала, что больше не пойду на медосмотр, и не пойду, Чупито. -- Печуга упирает руки в боки. -- Этот фельдшер -- такой живчик, но ко мне он больше не притронется. Значит, придется притронуться мне, -- кричит Чупито. -- Разве ты не читала лозунга? Читай, читай, какого дерьма там написано? -- "Приказы выполняются неукоснительно и без возражений", -- читает Чучупе. А длугой читала? -- кричит Китаец Порфирио. -- Больше месяца, как повесили. "Обжаловать приказ можно только после того, как выполнишь его", -- читает Чучупе. Не читала, потому что не умею читать, -- смеется Печуга. -- Много чести. Печуга права, Чучупе, -- выступает вперед Лохмушка. -- Он самый настоящий развратник, и медосмотр для него, что для козла огород. Только пусти. В прошлый раз мне пришлось смазать ему по морде. -- Кока проводит рукой по спине. -- Куснул меня в то место, где судорогой сводит, ну, вы знаете. В очередь, в очередь, и не спорьте, не забывайте, у фельдшера тоже есть сердечко. -- Чучупе похлопывает по спинам, улыбается, понукает. -- Неблагодарные, ведь это для вашего же блага, для вашего здоровья. Входите по очереди, чучупочки! -- командует Чупито. -- Пан-Пан хочет, чтобы оперативные группы были готовы к его приходу. Наверное, уже мертвенький, ведь, говорят, его распяли, как только начался ливень. -- Голос сеньоры Леонор дрожит. -- Во всяком случае, когда я пришла, он уже не шевелился и не плакал. А ведь я его видела вблизи, близехонько. Вы передали генералу Скавино мою просьбу? -- Капитан Пантоха прицеливается в птицу, которая греется на дереве, капитан Пантоха стреляет и промахивается. -- Он согласен меня принять? Он ждет вас в штабе в десять утра. -- Лейтенант Бакакорсо смотрит, как птица летит прочь над деревьями, отчаянно хлопая крыльями. -- Согласился скрепя сердце, вы же знаете, что он не приветствовал создания Роты добрых услуг. Еще бы не знать, за шесть месяцев я видел его всего один раз. -- Капитан Пантоха снова подымает ружье, капитан Пантоха стреляет в пустой черепаший панцирь, и тот крутится в пыли. -- Вы считаете, это справедливо, Бакакорсо? Я уж не говорю о том, что задание само по себе необычайно трудное, но Скавино меня в упор не видит, держит черт знает за кого. Будто я выдумал эту Роту. Не вы ее выдумали, но вы творите с ней чудеса, мой капитан. -- Лейтенант Бакакорсо зажимает уши. -- Рота добрых услуг стала реальностью, в наших гарнизонах ее не только принимают, но и горячо приветствуют. Глядя на дело рук своих, вы должны испытывать чувство удовлетворения. Пока еще до этого далеко. -- Капитан Пантоха отшвыривает пустые гильзы, капитан Пантоха отирает пот со лба, снова заряжает ружье и передает лейтенанту. -- Разве не видите? Ситуация драматическая. За счет экономии, ценою огромных усилий мы обеспечиваем еженедельно 500 добрых услуг. Но работаем так, что язык на плече, до изнеможения. А каковы потребности, знаете? Десять тысяч услуг, Бакакорсо! Со временем все будет. -- Лейтенант Бакакорсо целится в кусты, лейтенант Бакакорсо стреляет и убивает голубя. -- Я уверен: упорство и труд все перетрут, вы добьетесь этих десяти тысяч, мой капитан! Десять тысяч в неделю? -- морщит лоб генерал Скавино. -- Что за преувеличение, бред какой-то, Пантоха. Нет, мой генерал. -- Румянец заливает щеки капитана Пантохи. -- Научные статистические данные. Посмотрите эти графики. Тщательный расчет, построенный на довольно стабильных исходных данных. Вот, видите: десять тысяч добрых услуг еженедельно соответствуют "первостепенной психо-биологической потребности", а если бы мы попытались удовлетворить мужские потребности во всей полноте, цифра возросла бы до 53 200 услуг в неделю. Правда, сеньора, что у бедного ангелочка по ручкам и ножкам текла кровь? -- Почита лепечет, Почита таращит от ужаса глаза, раскрывает рот. -- И что "братья" и "сестры" кропили себя его кровью? Мне дурно, -- задыхается отец Бельтран. -- Кто вбил вам в голову эту глупость? Кто вам сказал, будто "мужские потребности во всей полноте" удовлетворяются исключительно в постели? Самые выдающиеся сексологи, биологи и психологи, святой отец, -- опускает глаза капитан Пантоха. Я говорил, называйте меня майором, трам-та-ра-рам! -- рычит отец Бельтран. Простите, мой майор. -- Капитан Пантоха щелкает каблуками, капитан Пантоха смущается, открывает чемоданчик, достает бумаги. -- Я позволил себе захватить некоторые справки. Извлечения из трудов Фрейда, Хэвлока Эллиса, Вильгельма Штеккеля, а также из "Избранного" доктора Альберта Сегина, нашего соотечественника. Если хотите сами заглянуть в книги, они есть в нашей библиотеке при командном пункте. По казармам развозят не только женщин, по казармам развозят порнографию, -- стучит по столу отец Бельтран. -- Я в курсе, капитан Пантоха. Ваш помощник, карлик, раздавал в гарнизоне Борха отвратительную мерзость: "Две ночи наслаждений" и "Жизнь, любовь и страсть Марии-Тарантул". Для ускорения процесса и экономии времени, мой майор, -- поясняет капитан Пантоха. -- Мы это делаем регулярно. Трудность состоит в том, что литературы не хватает. Издания старые, быстро затрепываются. Глазки закрыты, головка свесилась на грудь -- точь-в-точь маленький Христосик. -- Сеньора Леонор стискивает руки. -- Издали можно подумать: обезьянка, только тельце беленькое, в глаза бросается. Потому я и подошла поближе, к самому кресту, и тут до меня дошло. Ой, Почита, и в смертный час будет стоять у меня перед глазами бедный ангелочек. Так, значит, это не единственный случай, не частная инициатива дьявольского карлика. -- Отец Бельтран отдувается, отец Бельтран потеет, задыхается. -- Выходит, Рота добрых услуг дарит брошюрки солдатам. У нас нет средств, чтобы дарить, только во временное пользование, -- поясняет капитан Пантоха. -- Оперативная группа в три-четыре рабочие единицы должна за день оказать от пятидесяти до восьмидесяти добрых услуг. Эти брошюрки дают хорошие результаты, вот мы ими и пользуемся. Если нижний чин, стоя в очереди, успевает прочесть такую брошюрку, время потребления сокращается на две-три минуты. Все эти данные приводятся в докладных записках, мой майор. О господи, умирать буду -- не забуду. -- Отец Бельтран шарит рукой на вешалке, отец Бельтран берет свой головной убор, надевает его и застывает по стойке смирно. -- В жизни не думал, что Сухопутные войска моей Отчизны могут докатиться до такого. То, что я сегодня услышал, весьма прискорбно. Позвольте мне удалиться, мой генерал. Ступайте, майор, -- отпускает его генерал Скавино. -- Видите, Пантоха, до чего довела Бельтрана злосчастная Рота добрых услуг. Я вполне его понимаю. И прошу вас на будущее: избавьте нас от скабрезных подробностей вашей работы. Как я сочувствую твоей свекрови, Почита. -- Алисия подымает крышку кастрюли, Алисия пробует с ложечки, улыбается, гасит плиту. -- Вот ужас-то, наверное, все это видеть. Она все еще "сестра"? Ее не беспокоили? Говорят, полиция ищет виновных и арестовала всех, кто ходил в Хранилище креста. Зачем вы просили аудиенции? Вам известно, я не хочу, чтобы вы тут показывались. -- Генерал Скавино смотрит на часы. -- Чем яснее и чем короче вы доло- жите, тем лучше. Мы лезем вон из кожи, -- расстраивается капитан Пантоха. -- Прикладываем нечеловеческие усилия, стараясь быть на высоте возложенной на нас ответственной задачи. И ничего не можем поделать. По радио, по телефону, по почте нас засыпают просьбами, а мы не в силах удовлетворить их. Каким дерьмом вы там занимаетесь -- три недели в Борхе не было ни одной оперативной группы. -- Полковник Петер Касауанки приходит в ярость, полковник Петер Касауанки встряхивает телефонную трубку, кричит. -- Из-за вас, капитан Пантоха, мои солдаты как в воду опущенные, я буду жаловаться командованию. Я просил оперативную группу, а мне прислали вывеску. -- Полковник Давила Максимо грызет ноготь на мизинце, полковник Давила Максимо сплевывает, негодует. -- Вы полагаете, две единицы могут обслужить сто тридцать нижних чинов и восемнадцать сержантов? Что вы от меня хотите, некого мне послать к вам для услуг. -- Чучупе размахивает руками, Чучупе брызжет слюной в радиопередатчик. -- Я же не высиживаю девочек, как наседка цыплят! Да, мы послали вам только двух, но одна из них, Печуга, стоит десяти. Кстати, с каких пор ты стал со мною на "вы", Крокодильчик? Я буду жаловаться Командованию V военного округа на дискриминацию и необъективность, точка, -- диктует полковник Аугусто Вальдес. -- Гарнизон на реке Сантьяго каждую неделю принимает одну оперативную группу, а я получаю оперативную группу только раз в месяц, точка. Если вы думаете, запятая, что в артиллерии мужчины хуже, запятая, чем в пехоте, запятая, то я готов доказать вам противоположное, запятая, капитан Пантоха. Нет, свекровь не беспокоили, но Панте пришлось идти в комиссариат и объяснять, что сеньора Леонор не имеет никакого отношения к преступлению. -- Почита тоже пробует суп, Почита восклицает: божественно, Алисия. -- И еще к нам домой приходил полицейский, расспрашивал про то, что она видела. Какое там "сестра", она и слышать больше про них не хочет, а этого брата Франсиско за такие штучки своими руками рас- пяла бы на кресте. Все знаю и очень огорчен, -- кивает генерал Скавино. -- Но ничуть не удивляюсь: играя с огнем, можно обжечься. Дальше -- больше, люди развращаются, аппетиты растут. Лиха беда начало. Теперь эту волну не остановить, требования будут возрастать день ото дня. А я день ото дня буду все хуже их удовлетворять, мой генерал, -- печалится капитан Пантоха. -- Мои сотрудницы измучены, я не могу требовать от них большего, я рискую потерять их. Необходимо пополнить личный состав Роты. Я прошу разрешить мне пополнение в пятнадцать человек. Лично я возражаю. -- Генерал Скавино упирается, генерал Скавино хмурится, трет лысину. -- Но, к несчастью, последнее слово за стратегами из Лимы. Я передам им ваше прошение, но с негативной резолюцией. Десять публичных женщин на содержании у Сухопутных войск более чем достаточно. Я приготовил докладную, расчеты и графики на пополнение. -- Капитан Пантоха разворачивает листы диаграмм, капитан Пантоха показывает, подчеркивает, старается вовсю. -- Тщательное исследование стоило мне многих бессонных ночей. Обратите внимание, мой генерал: при увеличении бюджета на 22 % размах операций возрос бы на 60 % -- другими словами, с 500 до 800 добрых услуг еженедельно. Принято, Скавино, -- решает Тигр Кольасос. -- Игра стоит свеч. Выходит дешевле и надежнее, чем добавка брома в пищу -- от брома толку не было. В рапортах сообщается: с тех пор как вступила в действие ЖРДУГЧА, инциденты в населенных пунктах резко сократились, да и войска довольны. Дайте ему набрать еще пять сотрудниц. А как быть с авиацией, Тигр? -- Генерал Скавино крутится на стуле, генерал Скавино вскакивает, снова садится. -- Разве ты не видишь, Военно-воздушные силы против? Несколько раз они доводили до нашего сведения, что порицают деятельность Роты добрых услуг. Да и в Сухопутных войсках, и в Военно-морских силах есть офицеры, которые думают так же: это учреждение и армия -- вещи несовместимые. Бедная моя старушка от всего сердца жалела этих "братьев", сеньор комиссар. -- Капитан Пантоха пристыженно опускает голову.-- Вот и ходила иногда в Моронакочу отнести кое-что из одежды для их ребятишек. Странное дело, знаете ли, прежде она вообще была равнодушна к религии. Этот случай ее вылечил раз и навсегда, уверяю вас. Дай ему деньги и не упрямься, -- смеется Тигр Кольасос. -- Пантоха хорошо делает свое дело, его надо поддержать. Да не забудь, скажи ему, чтобы новых подбирал поаппетитнее. Ваше сообщение безмерно обрадовало меня, Бакакорсо, -- облегченно вздыхает капитан Пантоха. -- Пополнение позволит нам выйти из трудного положения, столько работы -- все с ног валятся. Видите, вышло по-вашему, можете набирать еще пятерых. -- Лейтенант Бакакорсо вручает приказ, лейтенант Бакакорсо дает подписать чек. -- Подумаешь, Скавино и Бельтран против, зато начальники из Лимы, такие, как Кольасос и Викториа, поддержи- вают. Разумеется, мы не станем беспокоить сеньору вашу матушку, не волнуйтесь, капитан. -- Комиссар берет его под руку, комиссар провожает его до дверей, пожимает ему руку, прощается. -- Должен признаться, трудно будет найти тех, кто распял ребенка. Мы арестовали 150 "сестер" и 76 "братьев", и все говорят одно и то же: "Ты знаешь, кто распял?" -- "Да". -- "Кто?" -- "Я". Один за всех и все за одного, как в "Трех мушке- терах", знаете, этот фильм с Кантинфласом, видели, конечно? И кроме того, это позволит мне внести качественные изменения в работу. -- Капитан Пантоха перечитывает приказ, капитан Пантоха ласкает бумагу кончиками пальцев, раздувает ноздри. -- До сих пор я подбирал персонал, руководствуясь функциональными критериями, исключительно с точки зрения рентабельности. Теперь же впервые вступит в силу эстетико-художественный фактор. Одним выстрелом -- двух зайцев, -- одобряет лейтенант Бакакорсо. -- Вы хотите сказать, что отыскали Венеру Милосскую у нас в Икитосе? Только с руками и мордашка такая -- мертвый поднимется. -- Капитан Пантоха откашливается, капитан Пантоха часто моргает, теребит ухо. -- Извините, мне пора идти. Жена сейчас у врача, хочу узнать, как ее дела. Два месяца осталось до рождения кадетика. А что, если вместо кадетика прибудет нашего полку? -- Чучупе хохочет, Чучупе замолкает, пугается. -- Не волнуйтесь, да не смотрите на меня так. Пошутить с вами нельзя, уж больно вы серьезный для своих лет. Ты что, не видела этого плаката? А ведь должна подавать пример! -- указывает на стену сеньор Пантоха. "При исполнении служебных обязанностей шутки и игры воспрещаются", мамочка, -- читает Чупито. Почему рота не построена на поверку? -- Сеньор Пантоха смотрит вправо, сеньор Пантоха смотрит влево, цокает языком. -- Медосмотр закончили? Чего ждете, стройтесь на перекличку. Строиться, строиться, -- складывает ладони рупором Чупито. В два счета, мамулечки! -- вторит ему Китаец Порфирио. Каждая называет себя и свой порядковый номер, -- хлопочет Чупито. -- Ну-ка, попробуем. Первый, Рита! Второй, Пенелопа! Третий, Кока! Четвертый, Пичуса! Пятый, Печуга! Шестой, Лалита! Седьмой, Сандра! Восьмой, Макловиа! Девятый, Ирис! Десятый, Лохмушка! Все, как одна, целиком и полностью, сеньол Пантоха, -- склоняется в поклоне Китаец Порфирио. Ее избавили от предрассудков, но она опять становится набожной, Панта. -- Почита чертит в воздухе крест. -- И знаешь, куда она бегала, когда мы так за нее волновались? В церковь Святого Августина. Медицинское заключение, -- приказывает Панталеон Пантоха. "Медицинский осмотр показал, что все рабочие единицы находятся в состоянии боевой готовности, -- читает Чупито. -- У так называемой Коки обнаружены на спине синяки, которые могут снизить ее производительность труда. Подпись: санитарный инспектор ЖРДУГЧА". Враки, этот идиот ненавидит меня за то, что я смазала ему по морде, и мстит. -- Кока спускает бретельку, Кока показывает плечо, руку, бросает полные ненависти взгляды в сторону медпункта. -- Пустяковые царапины, от кота, сеньор Пантоха. Все к лучшему, лапонька, -- ежится под простыней Панта. -- Раз уж положено ей с годами удариться в религию, лучше в настоящую, чем в варварские суе- верия. От кота по имени Хуанито Маркано, он же Хорхе Мистраль, -- шепчет Печуга на ухо Рите. Которого ты мечтаешь заполучить хоть раз в жизни, хоть на большой праздник, -- извивается змеей Кока. -- Свиное вымя! Десять солей штрафа с Коки и Печуги за разговорчики в строю. -- Сеньор Пантоха не теряет спокойствия, сеньор Пантоха вынимает карандаш, записную книжечку. -- Если ты, Кока, считаешь, что можешь ехать с оперативной группой, -- пожалуйста, санинспек- ция разрешает, не устраивай сцен. А теперь рассмотрим план работ на сегодня. Три оперативные группы выезжают на 48 часов, и одна вернется сегодня ночью, -- появляется позади строя Чучупе. -- Они тянули жребий, сеньор Пантоха. Одна оперативная группа из трех девочек отправится в лагерь Пуэрто Америка на реке Морона. Кто поведет группу и каков ее состав? -- Панталеон Пантоха слюнявит карандаш, Панталеон Пантоха записывает. Поведет сей раб Божий, а полетят со мной Кока, Печуга и Сандра. -- Чупито тычет в них пальцем поочередно. -- Псих уже заправляет свою "Далилу", так что минут через десять отбудем. Пусть Псих ведет себя прилично и не выкаблучивает, как всегда, сеньор Пан-Пан. -- Сандра показывает на фигурку, оседлавшую покачивающийся на воде гидроплан. -- Если я убьюсь, внакладе будете вы. Завещаю вам своих детишек. А у меня их шестеро. Десять солей с Сандры за то же самое, что с предыдущих. -- Панталеон Пантоха поднимает кверху указательный палец, Панталеон Пантоха записывает. -- Веди свою группу на пристань, Чупито. Счастливого пути, работайте вдумчиво и с огоньком, девочки. Группа на Пуэрто Америка, пошли, -- командует Чупито. -- Берите свои чемоданчики. И прямиком к "Далиле", чучупочки. Вторая и третья группы отправляются на "Еве" через час, -- рапортует Чучупе. -- Во второй: Барбара, Пенелопа, Лалита и Лохмушка. Веду группу я, направляемся в гарнизон Болоньези на реке Масан. А вдруг от всех этих переживаний из-за распятого ребенка кадетик родится уродом? -- готовится заплакать Почита. -- Вот ужас-то, Панта, вот кошмар. Тлетью веду я по воде в часть Йавали, -- пилит рукой воздух Китаец Порфирио. -- Здесь будем в четвелг, к полудню, сеньол Пантоха. Порядок, отправляйтесь на погрузку и ведите себя как следует, -- прощается Панталеон Пантоха с группами. -- А вы, Китаец и Чучупе, зайдите на минутку ко мне в кабинет. Поговорить. Еще пять девушек? Замечательная новость, сеньор Пантоха, -- потирает руки Чучупе. -- Как только вернемся из поездки, я вам их достану. Легче легкого, от желающих отбоя нет. Я же говорила, мы становимся знаменитыми. Очень плохо, нам не следует выходить из подполья. -- Панталеон Пантоха указывает на плакат, гласящий: "В закрытый рот муха не влетит". -- Я бы хотел, чтоб ты привела десять кандидаток, я сам выберу пять лучших. Вернее, четырех, потому что одна, я полагаю... Ольгита, Блазильянка! -- Китаец Порфирио лепит в воздухе пышные формы. -- Блестящая идея, сеньол Пан-Пан. Это плоизведение искусства плинесет нам славу. Вот съездим, и вмиг отыщу ее вам. Найди тотчас же и веди сюда. -- Панталеон Пантоха краснеет, у Панталеона Пантохи меняется голос. -- Пока Сморчок не прибрал ее к рукам. У тебя еще целый час, Китаец. Ну что за спешка, сеньор Пантоха. -- Чучупе укладывает мармелад, сахар, печенье. -- Пожалуй, и я взглянула бы на личико прелестной Ольгиты. Замолчи, любовь моя, не надо больше об этом думать. -- Панта беспокоится, Панта разрезает картон, малюет на нем, вешает на стену. -- С этого момента в нашем доме раз и навсегда запрещается говорить о распятом ребенке и о сумасшедших братьях. А чтобы и вы, мама, не забыли об этом запрете, я вешаю плакат. Счастлива видеть вас снова, сеньор Пантоха. -- Бразильянка ест его глазами, Бразильянка изгибается, наполняет все вокруг ароматом духов, верещит. -- Так вот какая она, знаменитая Пантиляндия. Столько о ней слышала, а представить не могла. Знаменитая, что? -- Панталеон Пантоха вытягивает вперед шею, Панталеон Пантоха подает стул. -- Садитесь, пожалуйста. Пантиляндия, так люди называют это, -- Бразильянка раскидывает руки в стороны, Бразильянка сверкает выщипанными подмышками, заливисто смеется. -- И не только в Икитосе -- повсюду. О Пантиляндии я слышала в Манаосе. Странное название, наверное от Диснейляндии? Боюсь, скорее, от Панты. -- Сеньор Пантоха оглядывает ее с головы до ног, сеньор Пантоха оглядывает ее справа и слева, улыбается, становится серьезным, опять улыбается, потеет. -- Но ты ведь не бразильянка, ты перуанка? По крайней мере по разговору. Я родилась здесь, а прозвали Бразильянкой за то, что жила в Манаосе. -- Бразильянка садится так, что юбка задирается еще выше, Бразильянка вынимает пудреницу, проводит пуховкой по носу, по ямочкам на щеках. -- Но, сами знаете, все возвращаются на землю, где родились, это как в вальсе. Лучше сними ты этот плакат, сыночек. -- Сеньора Леонор прикрывает глаза. -- Мы с Почитой, как только увидим "Запрещается говорить о мученике", так ни о чем другом не можем говорить весь божий день. Ну и выдумаешь ты, Панта. Что же рассказывают о Пантиляндии? -- Панталеон Пантоха барабанит пальцами по столу, Панталеон Пантоха раскачивается на стуле, не знает, что делать со своими руками. -- Ну, так что ты слышала? Преувеличивают страшно, верить людям нельзя. -- Бразильянка закидывает ногу за ногу, Бразильянка скрещивает руки на груди, жеманится, подмигивает, облизывает губы, говорит: -- Представляете, в Манаосе рассказывали, будто это целый город в несколько кварталов и его охраняют вооруженные часовые. Ну что ж, не разочаровывайте, мы только начинаем. -- Панталеон Пантоха улыбается, Панталеон Пантоха оказывается любезным, общительным собеседником. -- Учти, мы только начали, а у нас уже есть гидроплан и судно. Однако мне не по вкусу эта международная известность. А еще говорили, будто работы у вас хватит на всех и условия сказочные. -- Бразильянка подымает и опускает плечи, Бразильянка поигрывает пальцами, взмахивает ресницами, выгибает шею, отбрасывает назад волосы. -- Я загорелась и села на пароход. В Манаосе восемь моих подружек из прекрасного заведения складывают чемоданы и готовы в любой момент отправиться в Пантиляндию. И наряды захватят с собой -- как я. Если тебе не трудно, очень прошу, называй это место интендантским центром, а не Пантиляндией. -- Сеньор Пантоха старается казаться серьезным, сеньор Пантоха старается казаться уверенным и деловым. -- Порфирио объяснил, зачем я тебя звал? Он дал мне задаток. -- Бразильянка морщит носик, Бразильянка опускает ресницы, обжигает взглядом.-- Правда, что у вас есть для меня работа? Да, мы будем расширять штат. -- Панталеон Пантоха преисполняется гордостью, Панталеон Пантоха оглядывает диаграммы на стенах. -- Мы начали с четырех, потом их стало шесть, восемь, десять, а теперь будет пятнадцать. Как знать, может, в один прекрасный день и превр