- Да, - задумчиво кивнул судья. Волк потряс головой и положил руку на плечо Джека. - Сынок, - обратился к нему судья. - Сколько тебе лет? Волк вновь моргнул и посмотрел на Джека. - Шестнадцать, - сказал Джек. - А тебе? - Двенадцать. - Ты выглядишь на несколько лет старше. Тогда еще больше причин помочь тебе именно сейчас, пока ты не попал в настоящую беду - верно, Фрэнки? - Аминь, - ответил коп. - Вы, мальчики, предстанете здесь через месяц, - продолжал судья. - Посмотрим, станет ли ваша память лучше. Почему у тебя так покраснели глаза? - От удовольствия, - ответил Джек, и полицейский прыснул, не в силах сдержать смех. - Уведи их, Фрэнки, - приказал судья. Он уже набирал телефонный номер. - Через тридцать дней вы будете совсем другими. Помяните мои слова. Пока они спускались по ступенькам муниципалитета, Джек спросил Фрэнка Уильямса, почему судья поинтересовался их возрастом. Тот повернул к мальчику круглое лицо: - Наше исправительное заведение принимает мальчиков от двенадцати до девятнадцати лет, - он усмехнулся. - Как это ты ничего не слышал по радио? Это наша главная достопримечательность. Я уверен, что о ней знают и в Дэйлвиле. Через двадцать минут они мчались к цели. Волк замер на сидении. Фрэнк пригрозил ему дубинкой и сказал: - Тебе мало, осел? Я могу и добавить. Волк задрожал, но последовал за Джеком в машину. Он зажал двумя пальцами нос и дышал через рот. - Мы уедем отсюда, Волк, - сказал Джек ему прямо в ухо. - Через несколько дней мы будем уже далеко отсюда. - И не надейся, - донеслось с переднего сидения. Джека это не смутило. Он был уверен, что они сумеют вырваться на свободу. - Вот это место, - окликнул его коп. - Ваша будущая обитель. Джек увидел высокую стену, за которой ничего не было видно. Перелезть через нее было невозможно. Стена окружала Солнечный Дом. Машина подъехала к воротам и остановилась. - Здесь около шестидесяти акров, - сказал Уильямс. - И кругом сплошные стены. Так что оставьте надежду сбежать отсюда. Когда полицейская машина подъехала к воротам, они распахнулись, пропуская прибывших. - Телекамера, - пояснил полицейский. - Здесь уже ждут вас. Джек подался вперед, прильнув лицом к окну. В поле работали мальчики в одинаковых куртках. Они убирали пшеницу. - На вас, двух идиотах, я заработал двадцать баксов, - сказал Уильямс. - Плюс двадцать судье Грозадетей. Ну, разве не здорово? 21. СОЛНЕЧНЫЙ ДОМ Джеку показалось, что дом был как будто сооружен из детских кубиков и занимал очень много места. Многочисленные окна были зарешечены. Большинство мальчиков в поле прекратили работу и наблюдали за прибытием полицейской машины. Фрэнки Уильямс подъехал к парковочной площадке. Из боковой двери ему навстречу вышла высокая фигура со сложенными перед собой руками. Лицо человека, окруженное ореолом седых волос, было удивительно моложавым. У него было лицо человека, способного послать кого угодно куда угодно. Его одежда была белоснежной под стать волосам: белый сюртук, белые туфли, белая рубашка и шелковый белый шарф на шее. Когда Джек и Волк вышли из машины, мужчина в белом достал из кармана темные очки, надел их и внимательно осмотрел мальчиков, после чего улыбнулся. Потом он снял очки и опять положил их в карман. - Хорошо, - сказал он. - Очень хорошо. Что бы мы делали без вас, лейтенант Уильямс? - Добрый день, преподобный отец Гарднер, - козырнул коп. - Здесь обычные причины, или эти двое подростков замешаны в преступной деятельности? - Беглецы, - коп не сводил с Гарднера глаз. - Отказались назвать судье свои настоящие имена. Тот, что постарше, - полисмен указал на Волка, - совсем ничего не говорил. Мне пришлось ударить его по голове, чтобы усадить в машину. Гарднер трагически покачал головой. - Почему вы не объяснили им, что они обязаны представиться? Тогда многие формальности упростились бы. Есть ли причина, по которой эти двое производят впечатление пьяных? - Ну... старшего я стукнул промеж глаз. - Хмммммм, - Гарднер скрестил руки на груди. Когда Уильямс подтолкнул мальчиков к двери, Гарднер повернулся и пошел впереди вновь прибывших. Джек и Волк поднялись по ступенькам и вошли в здание. Фрэнки Уильямс следовал за ними. Гарднер загадочно улыбался, а глаза его исподволь ощупывали мальчиков. Он вновь достал очки и надел их. Джек, почувствовавший было себя в безопасности, занервничал: он уже где-то видел эти очки. Преподобный Гарднер сдвинул очки на самый кончик носа и посмотрел поверх них. - Имена! Как же зовут наших юных джентльменов? - Я Джек, - сказал мальчик и умолк. Он больше не хотел говорить ни слова. Все складывалось сейчас против него: ему казалось, что он опять в Территориях, но теперь они являлись не раем, а адом. Властная рука легла на голову. Джек почувствовал запах хорошего одеколона. Пара меланхолических глаз смотрела на мальчика. - И ты _у_ж_е_ плохой мальчик, Джек? Ты _у_ж_е _т_а_к_о_й п_л_о_х_о_й_? - Нет. Мы только голосовали... - Мне кажется, ты - крепкий орешек, - сказал преподобный Гарднер. - Тебе нужно будет уделить особое внимание. Он убрал руку с головы Джека. - Я думаю, что у тебя есть и фамилия. - Паркер. - М-да... - Гарднер снял очки и перевел взгляд на Волка. Было неясно, поверил он Джеку, или нет. - Ну, внешне ты производишь впечатление здорового парня. Нам нужны большие крепкие ребята вроде тебя, чтобы работать на хозяина. Могу я попросить тебя последовать примеру мистера Джека Паркера и представиться? Джек исподтишка покосился на Волка. Тот тяжело дышал. Майка его вся была в пятнах. Волк покачал головой, и сделал жест рукой, могущий означать только одно: ему хотелось бы улететь отсюда. - Имя, сынок! Имя! Тебя зовут Билл? Поль? Арт? Сэмми? Или, может быть, Джордж? - Волк, - ответил Волк. - Отлично. - Гарднер взглянул на обоих. - Мистер Паркер и мистер Волк. Вы проведете их вовнутрь, лейтенант Уильямс? И разве не прекрасно, что мистер Баст уже на месте? Потому что присутствие мистера Гектора Баста - одного из наших служащих - означает, что мы можем выдать обмундирование мистеру Волку. Одно из наших правил гласит, что солдаты Господина маршируют лучше, когда на них надета форма. Гек Баст почти такой же большой, как и твой друг Волк, юный Джек Паркер. Поэтому вам очень повезло с точки зрения как одежды, так и дисциплины. - Джек, - тихо позвал Волк. - Что? - У меня очень болит голова. - Вас беспокоит ваша голова, мистер Волк? - преподобный Солнечный Гарднер обнял Волка за плечи. Волк стряхнул руку, поморщившись. "Он тоже учуял одеколон", - понял Джек. Для Волка этот запах был подобен аммиаку для человека. - Ничего, сынок, - Гарднер никак не отреагировал на выходку Волка. - Мистер Баст или мистер Певец, наши служащие - мы их увидим внутри. Фрэнк, мне кажется, я просил ввести гостей в Дом... Офицер Уильямс взял под козырек и пошел впереди мальчиков по коридору. На мгновение задержавшись, Джек взглянул в глаза Гарднера - и узнал этот взгляд. Гарднер был Двойником Осмонда. - Прошу вас, друзья мои, - бросил Гарднер, открывая перед ними дверь. - Кстати, мистер Паркер, - сказал Гарднер, когда они проходили мимо него, - мы не могли встречаться с вами раньше? Почему-то ваше лицо мне чрезвычайно знакомо. - Не знаю, - буркнул Джек, внимательно глядя себе под ноги. Пол был покрыт дорожкой, а у стены лежал зеленый ковер. На нем стояли два стола. Сидящий за одним из них подросток взглянул на вошедших и вновь уставился в экран телевизора. Находившийся за другим столом паренек недоброжелательно смерил Джека взглядом. Он был худой и темноволосый; лицо его выглядело умным, но злым. На кармане белого с воротником "под горло" свитера была табличка "ПЕВЕЦ". Гарднер колебался. - Мне все же кажется, что мы встречались раньше... Я уверен в этом; я никогда не забываю лицо мальчика, если видел его когда-то. Тебя это беспокоит, Джек? - Я никогда не видел вас раньше, - твердо сказал Джек. - Ну, позже я, наверняка, вспомню, - уверил Джека Солнечный Гарднер. - Гек, иди сюда и помоги нашим гостям. Массивный юноша протянул Джеку белый свитер и табличку, потом обыскал его карманы. Это, конечно, был Баст. На его круглом лице моргали неправдоподобно маленькие поросячьи глазки. - Зарегистрируй их и выдай одежду, - вяло добавил Гарднер. Он загадочно улыбнулся Джеку. - Джек Паркер, - раздельно произнес он. - Интересно, кто же ты на самом деле, Джек Паркер... Баст вытряхнул все из карманов и кивнул. Солнечный Гарднер направился через комнату к абсолютно безучастному Фрэнки Уильямсу, на ходу доставая из кармана кошелек. Джек увидел, что он начал отсчитывать деньги. - Не отвлекайся, придурок, - сказал мальчик за столом, и Джек повернулся к нему. Мальчик поигрывал карандашом, злым колючим взглядом ощупывая Джека. - Твой дружок умеет писать? - Не думаю, - ответил Джек. - Тогда распишись за него, - Певец показал ему два корешка бумаги. - Внизу, там, где крестик. - Он откинулся на стуле, грызя кончик карандаша. Джек решил, что он, очевидно, копирует преподобного Солнечного Гарднера. "ДЖЕК ПАРКЕР", - написал Джек и почувствовал, как в груди его поднимается тяжелая волна. - "ФИЛИПП ДЖЕК ВОЛК". Он вздохнул. - Сейчас вы находитесь под опекой штата Индиана, и пробудете здесь тридцать дней, если сами не решите задержаться подольше. - Певец пододвинул к себе бумаги. - Вы будете... - Решим? - переспросил Джек. - Что ты имеешь в виду? Щеки Певца порозовели; он, казалось, улыбался. - Я думаю, тебе неизвестно, что шестьдесят процентов наших воспитанников пребывают здесь добровольно. Возможно, вы также решите остаться здесь. Джек постарался не выдать своих чувств. Губы певца дрогнули. - Это отличное место, и если я услышу, что вы ругаете его, то очень удивляюсь, потому что лучше этого места нет на свете. Скажу тебе еще кое-что; у вас нет выбора. Вас прислали в Солнечный Дом. Понял? Джек кивнул. - А он? Он понял? Джек посмотрел на Волка, все еще вдыхающего воздух через рот. - Думаю, что да. - Отлично. Вы двое будете угольщиками. День здесь начинается в пять часов утра, когда мы молимся. До семи - работа в поле, потом завтрак в столовой. Опять работаем в поле до обеда. Затем - ленч и чтение Библии. Здесь все помешаны на этом, поэтому подумайте сразу, что именно вы будете читать. Никаких извращений из "Песни Песен", если не хотите, чтобы вас наказали. После ленча - опять работа. Он пристально взглянул на Джека. - Эй, не думай, что твой труд не нужен Солнечному Дому. Часть платы за работу - пойдет в счет предоставленной тебе одежды, еды, электричества и всего остального. На тебя будет затрачено пятьдесят центов в час. То есть ты стоишь пять долларов в день - около тридцати долларов в неделю. Воскресенье мы проводим в церкви, за исключением часа, который называется "Евангельским Часом". Он вновь покраснел, и Джек кивнул, давая понять, что все ясно. - Если ты откажешься от работы или будешь много болтать, тебя отправят в карцер. У нас есть тридцать дней, что бы вычистить вам, болванам, мозги и показать, какую никчемную жизнь вы влачили до сих пор. И начнем мы немедленно. Певец встал, его лицо цветом напоминало упавший на землю осенний лист. Он постучал костяшками пальцев по столу. - Освободи свои карманы. Сейчас же! - Отныне и навеки, - прошептал Волк, как бы заучивая эту мысль. - ВЫВОРАЧИВАЙ КАРМАНЫ! - заорал Певец. - Я ХОЧУ ВИДЕТЬ, ЧТО В НИХ!.. Позади Волка возник Баст. Преподобный Гарднер, проводив взглядом копа, также смотрел в их сторону. - Личные вещи напоминают нашим воспитанникам о прошлом, как мы заметили, - сообщил он. - Это мешает; поэтому мы считаем очень полезным избавить вас от лишних воспоминаний. - ВЫВЕРНИ КАРМАНЫ! - орал Певец; его перекосило от злости. Джек вынул из карманов содержимое. Красный носовой платок жены Элберта Паламаунтина, который она подарила ему, когда он разбил себе нос; две коробки спичек; несколько долларов, точнее, шесть долларов и сорок два цента; ключ от номера 407 в гостинице "Альгамбра". - Думаю, что вам нужен и мой рюкзак, - сказал он. - Конечно, глупец, - рассмеялся Певец, - конечно, нам нужен твой рюкзак, но сперва мы отыщем то, что ты пытаешься спрятать. Джек был вынужден достать гитарный медиатор, кусок мрамора и серебряный доллар. Он положил все это на развернутый платок. - Это - мои талисманы. Певец покрутил в руках медиатор. - Эй, что это? Я спрашиваю, что это?! - Медиатор. - А, ну конечно, - Певец продолжал крутить предмет. "Если он попытается сломать его, - подумал Джек, - то придется врезать этому Певцу как следует". - Медиатор... Ты говоришь правду? - Мне дал его друг, - Джек внезапно почувствовал, как одиноко ему в эти недели скитаний. Он подумал о Снежке, похожем на Смотрителя. Джек так и не понял - Смотритель это был или нет. - Наверное, краденый, - сказал Певец, не обращаясь ни к кому конкретно, и положил медиатор рядом со значком и кусочком мрамора. - Теперь рюкзак. Когда Джек снял рюкзак, Певец несколько минут копался в нем с выражением неудовольствия на лице. Неудовольствие было вызвано тем, что в рюкзаке не оказалось новой одежды. "Где ты сейчас, Смотритель?!" - Это вовсе не обыск, дружок, - нагло уставился ему в глаза Певец. Гарднер покачал головой. - Давайте посмотрим, что можно извлечь из мистера Волка. Баст подошел ближе. Певец сказал: - Ну? - В его карманах ничего нет, - вставил Джек. - Я хочу, чтобы он ВЫВЕРНУЛ свои карманы! ВЫВЕРНУЛ! - рявкнул Певец. - НА СТОЛ! Волк прижал руки к груди и прикрыл глаза. - У тебя ведь ничего нет в карманах? - спросил Джек. Волк медленно кивнул. - Эй ты, идиот! Вытряхивай карманы! - Певец стукнул кулаком по столу. - Похоже, Уильямс выбил из тебя остатки мозгов. Баст прошипел: - Если ты не вывернешь карманы - сам получишь по морде. - Сделай это, Волк, - шепнул Джек. Волк тяжело вздохнул. Потом он вынул правую руку из кармана, протянул ее над столом и разжал пальцы. На стол упали три спички и два отполированных водой камешка. Он проделал то же самое левой рукой, и к первым двум камешкам присоединились еще два. - Это пули! - испуганно воскликнул Певец. - Не будь идиотом, Сонни, - отозвался Гарднер. - Ты выглядишь так, будто тебя сварили, - тихо, но внятно сказал Певец Джеку, ведя его по ступенькам наверх. Ступеньки были покрыты ковром, украшенным розами. Все остальные помещения в Солнечном Доме, кроме административных, выглядели крайне запущенными. - Ты пожалеешь, я обещаю тебе это: в этом месте еще никто не мог поиздеваться над Сонни Певцом. - Он придвинулся вплотную к Джеку. - Нелегко же вам будет вырваться отсюда - тебе и твоему кретину с камешками! - Я не знал, что у него есть что-нибудь в карманах, - ответил Джек. Идущий впереди Певец внезапно остановился. Его глаза сузились, лицо окаменело. Джек понял, что произойдет, за мгновение до того, как кулак Певца ударил его по скуле. - Джек? - тревожно спросил Волк. - Все в порядке. - Если еще раз заденешь меня, то получишь вдвое больше, - бросил Певец Джеку. - А если заденешь в присутствии преподобного Гарднера, то получишь в четыре раза больше, ясно? - Да, - кивнул Джек. - Нам дадут какую-нибудь одежду? Певец выругался и пошел вверх по лестнице, а Джек все еще стоял, вглядываясь в его сутулую спину. "Ты тоже, - сказал он сам себе. - Ты и Осмонд. Однажды". Потом он двинулся за Певцом. Волк плелся следом. В длинной комнате, уставленной ящиками, Певец ждал у двери, пока высокий юноша рылся на полках в поисках одежды для наших друзей. - И башмаки. Выдай им башмаки, - сказал Певец, не глядя на кладовщика. "Бесстрастность - это добродетель", - таким, вероятно, был следующий местный завет преподобного Гарднера. Им с Волком подобрали по паре башмаков. Потом Певец повел их дальше. Коридор, казалось, был бесконечным. Они поднялись на самый верх. С обеих сторон коридора тянулись ряды узких дверей с крошечными прорезанными в них окошечками. Больше всего это напоминало тюрьму. Певец остановился перед одной из дверей. - В первый день здесь никто не работает. К работе вы приступите завтра. Так что идите и почитайте до пяти Библию. Потом я поведу вас в церковь к службе. И переоденьтесь, ясно? - То есть мы просидим следующие три часа под замком? - переспросил Джек. - А ты хочешь, чтобы я пожал тебе руку? - пошутил Певец и вновь покраснел. - Если бы вы пришли сюда добровольно, я бы показал вам окрестности. Но поскольку вас доставила сюда полиция, вы почти преступники. Поэтому идите в свою комнату и поразмышляйте о Боге. Если вам повезет, через тридцать дней вы выйдете на свободу. - Он вставил ключ в замок, отпер дверь и застыл возле нее. - Входите. Мне еще нужно работать. - Что будет с нашими вещами? Певец нарочито развел руками: - Глупец, ты думаешь, что они кому-нибудь нужны? Джек воздержался от комментариев. Певец вздохнул. - Ладно. Все это будет лежать в ящике, и на нем будет табличка с вашими именами. В ящике в подвале - там мы все храним свои вещи и деньги, пока не выходим на свободу. Теперь входите, пока я не разозлился. Волк и Джек вошли в маленькую комнату. Когда Певец отпирал дверь, под потолком автоматически зажегся свет, осветив помещение без окон, в котором не было ничего, кроме железной кровати, умывальника в углу и металлической табуретки. На белой стене остался след от когда-то висевшей в этом месте картины. Щелкнул замок. В окошко в двери заглянуло лицо Певца. - Ведите себя хорошо, - сказал он улыбаясь, и исчез. - Нет, Джекки, - сказал Волк. Потолок нависал над ним в дюйме от макушки. - Волк не может находиться здесь. - Лучше присядь. Ты хочешь пробить потолок головой? - Что? - Не обращай внимания. Садись. Мы с тобой попали в беду. - Волк знает, Джекки. Волк знает. Это очень плохое место. Не могу здесь находиться. - Почему это плохое место? То есть, как ты узнал это? Волк тяжело опустился на табуретку, сбросив на пол новую одежду, и раскрыл лежащую на кровати книгу. Это была Библия в голубом переплете. Там же лежали две брошюры - "Дорога к вечному блаженству" и "Бог любит вас". - Волк знает. И ты тоже знаешь. - Волк посмотрел на него, потом перевел взгляд на книгу в руках и начал перелистывать страницы. Джек подумал, что это первая книга, которую видит Волк. - Белый человек, - еле слышно прошептал Волк. - Белый человек? Волк взял в руки одну из брошюр; она раскрылась - следом за названием в ней помещалась фотография Солнечного Гарднера, человека, посвятившего свою жизнь служению Богу. - Он, - сказал Волк. - Белый убийца, Джек. С кнутом. Это - одно из е_г_о_ мест. Волк не должен находиться в _е_г_о_ месте. Джек Сойер тоже не должен. Никогда. Мы должны выбраться отсюда, Джекки. - Мы выберемся, - ответил Джек. - Я обещаю тебе. Не сегодня, не завтра - но скоро! Волк печально вздохнул. - Скоро... "_С_к_о_р_о_", - пообещал он, и Волк поверил ему. Волк был полностью деморализован. Джек не знал, видел ли Волк Осмонда в Территориях - но он наверняка слышал о нем. Репутация Осмонда в Территориях среди членов семьи Волка была еще хуже, чем Моргана. Но, хотя Волк и Джек узнали в преподобном Гарднере Осмонда, Гарднер не узнал их, и за этим крылись две причины. Или Гарднер издевался над ними, или же он был Двойником, как мать Джека, - то есть был связан с Территориями, но не осознавал этой связи. И если Джек думает правильно, то им, возможно, удастся спастись. Во всяком случае, пока у них есть время подумать и решить. Джек одел новую одежду. Черные башмаки, казалось, весили несколько фунтов и подходили на любую ногу. Ему с трудом удалось заставить Волка переодеться. Потом они лежали. Джек слышал, что Волк начал засыпать. Вскоре и его сморила дремота. Засыпая, он думал о маме: она где-то там, в темноте, зовет его, зовет, зовет... 22. ПРОПОВЕДЬ В пять часов дня зазвенел электрический звонок. Волк подскочил с кровати, разбудив спящего рядом Джека. Через пятнадцать секунд звонок умолк. Волк забился в угол, сжавшись в комок. - Плохое место, Джек, - стонал он. - Отвратительное место! Нужно выбраться отсюда! ВО ИМЯ ГОСПОДА! Стук в стену. - Закрой свою пасть! С другой стороны раздался хохот, напоминающий лошадиное ржание. - Сейчас ваши души очистятся, друзья! Хохот зазвучал вновь. - Плохо, Джек! Волк! Джейсон! Плохо! Плохо, плохо... Джек услышал грохот открывающихся дверей и топот башмаков. Он подошел к Волку. Им овладела непреодолимая усталость. - Волк! - сказал он. - Волк, прекрати... - Не могу, Джекки, - стонал Волк, обхватив голову руками. - Ты должен, Волк. Сейчас мы войдем в холл. - Не могу, Джекки, - причитал Волк, - Это плохое место, плохие запахи... Из холла раздался чей-то голос - Джеку показалось, что это Гек Баст: - Выходите к службе! - Выходите к службе! - присоединился к нему еще чей-то голос, и они слились в дуэт: "Выходите к службе! Выходите к службе!.." - Если мы хотим выбраться отсюда, Волк, не стоит сердить их. Через минуту дверь распахнется, и за ней будет стоять Баст, или Сонни... а может быть и оба. Будет лучше, если Джек и Волк не станут артачиться. Но как уговорить Волка? "Боже, прости меня за то, что я втянул его в это, - подумал Джек. - Но что сделано, то сделано. Нужно искать выход". - Волк! - окликнул он. - Ты что, хочешь, чтобы Певец опять начал бить меня? - Нет, Джек, нет... - Тогда лучше идем вместе со мной. Ты должен помнить, что от тебя зависит, как будут обращаться со мной Певец и Баст. Певец уже ударил меня из-за твоих камешков... - Кое-кто мог бы дать ему сдачи, - Волк говорил тихо, но глаза его горели страшным оранжевым огнем. На мгновение он обнажил белые зубы. Казалось, они начали расти. - Не смей даже думать об этом, - резко сказал Джек. - От этого будет только хуже. - Джек, я не знаю... - Ты постараешься? - спросил Джек и бросил быстрый взгляд на дверь. - Я постараюсь, - ответил Волк, и в глазах его сверкнули слезы. Коридор был пронизан солнечными лучами. Перед двадцатью дверями стояло сорок мальчиков, по двадцать с каждой стороны. Джек и Волк появились последними, но на них никто не обратил внимания. Певец, Баст и еще два мальчика кого-то мутузили на ковре. Их жертвой был невзрачный парнишка лет пятнадцати по фамилии Мортон. Один из двух других мальчиков, как позже узнал Джек, носил имя Варвик, другой - Кейси. - Когда мы захотим поговорить с тобой, мы спросим тебя сами, - орал Варвик. - Не смей высовываться, Мортон! Понял? - ОТВЕЧАЙ ЕМУ! - велел Кейси. - Да, - прошептал Мортон. - ЧТО? ПОВТОРИ! - Да, - повторил Мортон. - Тогда пошел вон, идиот, - приказал Певец, и Мортон, пошатываясь, встал в строй. Мальчиков ожидала служба и ужин. Служба справлялась в большой высокой комнате по дороге в столовую. Вокруг стоял запах жареного мяса, и ноздри Волка начали ритмично раздуваться. Впервые за весь день выражение интереса промелькнуло в его глазах. Джек решил быть осторожным. В углу он заметил нечто черное, явно не органического происхождения. Это был крошечный микрофон, замаскированный в стене. Он, вероятно, являлся частью службы. Так было лучше слышно преподобного Гарднера. Он ожидал начала молитвы. Эти люди - Гарднер, Сонни-Певец или Гектор Баст - заточили его здесь и не собираются освобождать, а теперь еще эта служба! Самое удивительное, что все мальчики шли на службу явно с охотой. Служки-мальчики в белых одеждах - уселись в центре комнаты. Джек оглянулся и увидел, что все присутствующие с нетерпением смотрят на открытую дверь. Он подумал, что причина, должно быть, кроется во вкусно пахнущем ужине. Но тут быстрым шагом вошел преподобный Гарднер, и нетерпение на лицах сменилось восторгом. Мортон, еще четверть часа назад производивший крайне жалкое впечатление, просто лучился счастьем. Мальчики встали на ноги. Волк остался сидеть, удивленно глядя по сторонам, и Джеку пришлось потянуть его за отворот куртки. - Делай то же, что и все, Волк! - шепнул он. - Садитесь, мальчики, - улыбаясь сказал Гарднер. - Пожалуйста, садитесь. Все сели. На Гарднере были новехонькие синие джинсы и белая шелковая рубашка. Он с улыбкой скользил глазами по своей пастве. Большинство мальчиков восхищенно смотрели на него. Джек обратил внимание на одного из воспитанников - волнистые каштановые волосы, изящные маленькие руки, хрупкое тело. Почему-то он напомнил мальчику покойного дядю Томми. - Итак, начнем. Гек, приступай. Гек приступил. Он произносил слова молитвы быстро и механически, как будто копировал голос с пластинки, где воспроизводились лексические правила. После обращения к Богу о продлении их дней и прощении прегрешений, Гек Баст протараторил "Во имя Отца, и Сына, и Святого духа, Аминь!" и сел. - Спасибо, Гек, - Гарднер взял стул и сел на нем задом наперед, будто ковбой на лошади. Он был весел и дружелюбен; замеченный ранее Джеком налет безумия исчез. - А теперь немного покаемся. Руководи нами, Энди. Варвик занял место Гека. - Благодарю Вас, преподобный Гарднер, - сказал Варвик и взглянул на мальчиков. - Покаемся, - продолжил он. - Кто начнет? Взметнулся лес рук. Три... пять... восемь! - Рой Одерсфельд, - выбрал Варвик. Рой Одерсфельд, высокий мальчик с бородавкой на кончике носа, сложив руки перед собой. - Я украл в прошлом году у моей мамы десять долларов, - завел он высоким голосом. - Я пошел в зал игровых автоматов и проиграл их все, - он моргнул. - А мой брат заболел пневмонией и попал в больницу в Индианаполисе! Потому что я украл эти деньги! Вот мое покаяние! Рой Одерсфельд сел. Солнечный Гарднер спросил: - Может ли Рой быть прощен? В унисон прошелестело: - Рой может быть прощен! - А может ли кто-либо из присутствующих здесь простить его? - Никто из присутствующих здесь не может. - Кто же может простить его? - Только Господь. - Просил ли ты Господа простить тебя? - спросил Гарднер Роя. - Много раз! - Джек увидел, что по щекам Роя текут слезы. - И когда ты увидишь свою маму, ты расскажешь ей, как плохо поступил по отношению к ней и своему маленькому брату? - Конечно. Гарднер кивнул Энди Варвику. - Покаялся! - провозгласил Варвик. Покаяние закончилось к шести часам, и покаялись почти все, кроме Джека и Волка. Некоторые каялись в мелких кражах - другие говорили об употреблении алкоголя и курении. Были, конечно, и сбежавшие из дома. Их вызывал Варвик, но все смотрели на Гарднера и говорили... говорили... говорили... "Они любят его, мечтают о его расположении, и, покаявшись получают его. Некоторые, скорей всего, даже слегка наговаривают на себя", - подумал Джек. Запахи из столовой усиливались. В желудке у Волка громко заурчало, и Джек толкнул его локтем в бок. Закончилось последнее покаяние, и Гарднер встал. Он стоял в дверном проеме, глядя на проходящих мимо него мальчиков. Когда очередь дошла до Джека и Волка, он придержал мальчика за руку. - Я встречал тебя раньше. "Покайся", - говорили его глаза. И Джек почувствовал потребность сделать это немедленно. "Конечно, мы знаем друг друга. Ты же хлестал меня кнутом..." - Нет, - вслух ответил он. - Да. Конечно, да. Мы встречались раньше в Калифорнии? Майне? Оклахоме? Где? "Покайся!" - Я не знаю вас. Гарднер хихикнул. - Так ответил апостол Петр, когда его спросили, узнает ли он Иисуса, - заметил он. - Но Петр солгал. Я думаю, ты тоже лжешь. Так где же? В Техасе? Эль-Пасо? Или в Иерусалиме в другой жизни? На Голгофе, месте распятия? - Говорю Вам... - Да, да, я знаю, мы встретились лишь сегодня. - Вновь раздался смешок. Волк, как заметил Джек, отпрянул от Гарднера, от которого исходил терпкий запах одеколона, смешиваясь с запахом безумия. - Я никогда не забываю лица, Джек. Никогда не забываю лица или места. Я вспомню, где мы встречались. Его глаза перебегали с Джека на Волка и обратно. - Приятного аппетита, Джек. Приятного аппетита, Волк. Завтра начнется ваша настоящая жизнь здесь. Он направился к лестнице, но на полдороге обернулся: - Я никогда не забываю лица, Джек. Я вспомню! "Боже, - подумал Джек, - надеюсь, что нет. Во всяком случае после того, как мы будем в тысячах миль отсюда..." Что-то тяжелое ударило его. Джек влетел в столовую и упал; из глаз посыпались искры. Когда он смог сесть, то увидел Певца и Баста, стоящих над ним и смеющихся. Позади них маячил Кейси. Волк внимательно посмотрел на маленьких негодяев, и что-то в его взгляде не понравилось Джеку. - Нет, Волк! - быстро приказал он. Волк замер. - Ну почему же? - Гек Баст слегка посмеивался. - Не слушай его. Попробуй ударить меня, если хочешь. Я люблю перед едой слегка размяться. Певец взглянул на Волка и сказал: - Оставь дурака в покое, Гек. Он - только тело. - И кивнул на Джека. - Вот кто _г_о_л_о_в_а_. И эту _г_о_л_о_в_у_ мы будем перевоспитывать. - Он обратился к Джеку тоном, каким говорят с маленькими детьми. - И мы перевоспитаем вас, мистер Джек Паркер. Можете мне поверить. Неожиданно для себя Джек отчетливо произнес: - Ты - гнида. Певец густо залился краской. Гек Баст сделал шаг вперед, но Певец удержал его за руку. Глядя на Джека, он сказал: - Не сейчас. Позже. Джек встал на ноги. - Не советую со мной связываться, - сказал он. И было в его лице что-то сильное и предостерегающее, что заставило его обидчиков отступить. Джек подумал, что даже дядя Томми остался бы доволен ужином. Мальчики сидели за длинными столами; их обслуживали четверо в белых халатах из их же числа. Перед каждым возникла тарелка бобов с подливой, сосисками и большим куском мяса. Потом были поданы пластиковые стаканы с молоком. На стаканах и тарелках была надпись: ШКОЛЬНАЯ КОМИССИЯ ИНДИАНЫ. Волк сосредоточенно жевал, зажав в руке кусок хлеба. Он съел не менее пяти сосисок и полную тарелку бобов. Думая о маленькой непроветриваемой комнате и неприятных последствиях бобов для желудка, Джек решил, что ночью ему не помешал бы респиратор. Окончив есть, мальчики вставали, убирали со стола и поправляли стулья. Джек отнес свою и Волка посуду на кухню. И тут ему пришла в голову мысль. Это место не было тюрьмой. Это была, скорее, трудовая школа, и поэтому, наверняка, ее нередко посещали инспекторы департамента просвещения. Они, конечно же, регулярно бывали на здешней кухне. Наверху все окна были зарешечены. Но решетки на окнах кухни? Это маловероятно. Они бы вызвали слишком много вопросов. Из кухни можно было бы попытаться осуществить побег, и Джек принялся осматривать ее. Она напоминала обычную кухню кафетерия в его школе в Калифорнии. Белые пол и стены, ряды стальных моек и контейнеров. Большие шкафы и овощные баки. Трое мальчиков под надзором повара мыли посуду. Лицо повара напоминало крысиную морду. К нижней губе приклеилась сигарета. Джек подумал: как допускает преподобный Гарднер, что в его заведении кто-нибудь курит? Все это казалось добрым знаком. На окнах не было никаких решеток. Мужчина, похожий на крысу, взглянул на Джека и передвинул сигарету в уголок рта. - Новички? Ты и твой приятель, а? - спросил он. - Ничего, скоро обживетесь. Здесь быстро обживаются - верно, Сонни? Он подмигнул Сонни-Певцу. Певец, казалось, смутился, как младенец. - Вы же знаете, что вам запрещено разговаривать с воспитанниками, Рудольф, - сказал он. - А кто ты такой, сопляк, чтобы поучать меня? Лучше иди и пожуй ослиный хвост - это пойдет тебе на пользу, - насмешливо процедил Рудольф. Певец посмотрел на повара. Губы Сонни задрожали, потом сжались в струну. Он внезапно повернулся. - Вечерня! - закричал он. - Вечерня! Все к вечерне! Быстро вставайте, убирайте со столов и идемте. Мы опаздываем! К вечерне! Мальчики спустились по ступенькам в импровизированную церковь. Здесь был свежий воздух; в помещении было прохладно. Где-то играл орган. Мальчики сели на скамьи. Перед ними возвышалась кафедра, оснащенная микрофоном. Это показалось Джеку несколько странным для церкви. По бокам кафедры стояли два видеомонитора. Один из них должен был демонстрировать правый профиль преподобного Гарднера, другой - левый; но сейчас они бездействовали. Стены были задрапированы темно-красной тканью; в левой стене оказалось встроено окно. Джек увидел Кейси. Тот достал пару наушников и надел их на голову. Да, это была церковь, но здесь с тем же успехом могла бы разместиться радио- или телестудия. Джек внезапно подумал о Джимми Сваггерте, Рексе Хамберде, Джеке Ван Импе. "Ребята, включайте ваши телевизоры - и это вас ВЫЛЕЧИТ!" Слева от помоста открылась маленькая дверь, и оттуда вышел Солнечный Гарднер. Он был весь в белом, с головы до пят. На лицах многих мальчиков возникло выражение экстаза. Волк повернулся к Джеку и прошептал: - В чем дело, Джек? От тебя исходит интересный запах... Джек сжал пальцы так сильно, что они побелели. Солнечный Гарднер, чье лицо лучилось здоровьем, перевернул страницу огромной Библии, лежащей на кафедре. Джека на мгновение охватило волнение. Внимательно смотрел на Гарднера сквозь очки Кейси. Затаил дыхание Гек Баст и Певец. Гарднер взглянул на Кейси и тот быстро включил стоящую на проигрывателе пластинку. - Бойтесь соблазнов дьявольских, - сказал Солнечный Гарднер. Его голос был низким, задумчивым, мелодичным. - Не поддавайтесь искушению. Иначе вас скосят, как траву, И перережут, как стадо овец. Верьте в Господа и будьте хорошими, Тогда вы попадете в Территории... (Сердце Джека Сойера замерло в груди) - И там Господь исполнит все ваши желания. Идите Божьей тропой; Верьте в Господа. Забудьте о злобе и вражде. Не поддавайтесь искушению, Тогда Господь ниспошлет вам благодать И заберет в свои Территории. Гарднер закрыл Библию. - Боже, позволь мне сказать от твоего имени несколько слов. Он долго рассматривал свои руки. В очках Кейси отражалась вертящаяся пластинка. Потом Гарднер поднял глаза, и в сознании Джека зазвучали вдруг слова: "Где мы виделись? Не в королевстве? Ты не хочешь рассказать мне о перевернутой повозке, везшей бочки королевского эля? А?.." Солнечный Гарднер внимательно оглядел своих слушателей. Все лица были повернуты к нему - круглые, вытянутые, бледные, розовые, открытые и замкнутые... - Что это _з_н_а_ч_и_т_, мальчики? Поняли ли вы тридцать седьмой псалом? Поняли ли эту прекрасную песню? "Нет, - говорили их лица. - Не совсем... объясни нам... объясни..." Внезапно Гарднер крикнул в микрофон: - Это значит НЕ СТИРАЙТЕ ЕГО! Волк слегка вздрогнул. - Теперь вы знаете, что это значит? Вы все услышали? - Д_а_! - крикнул кто-то позади Джека. - ДА! - голос преподобного Гарднера заполнил большой зал. - НЕ СТИРАЙТЕ ЕГО! ПОТ! Это хорошие слова, верно, дети? Это _о_ч_е_н_ь_ хорошие слова, верно?! - В_е_р_н_о_... ВЕРНО! - Этот псалом велит не обращать внимания на искушения! НЕ СТИРАТЬ! ПОТ! Этот псалом говорит, что если вы ПРИДЕТЕ К ГОСПОДУ И БУДЕТЕ ГОВОРИТЬ С ГОСПОДОМ, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НЕВОЗМУТИМЫ! Понятно, дети? Вы поняли? - Да! - А_л_и_л_у_й_я_! - воскликнул Гек Баст. - А_м_и_н_ь_! - поддержал его сидящий позади него мальчик. Гарднер взял в руку микрофон и стал прохаживаться по залу. Он напоминал Диззи Гиллеспи, Джерри Ли Левиса, Стэна Кентона и Джейн Винсент одновременно. - Вы не должны бояться! Вы не должны бояться тех, кто захочет показать вам грязные картинки! Не должны бояться тех, кто скажет, что от мелкой кражи еще никто не умер! КОГДА ВЫ ОБРЕТЕТЕ ГОСПОДА, ВЫ ПОЙДЕТЕ С ГОСПОДОМ. Я ПРАВ? - ДА! - НЕ СЛЫШУ! Я ПРАВ? - ДА! - И КОГДА ВЫ ПОЙДЕТЕ С ГОСПОДОМ, ВЫ БУДЕТЕ ГОВОРИТЬ С НИМ?! - ДА! - ЕСЛИ Я ПРАВ, СКАЖИТЕ - АЛЛИЛУЙЯ! - АЛЛИЛУЙЯ! - ЕСЛИ Я ПРАВ - СКАЖИТЕ О-Е! - О-Е! Мальчики раскачивались взад-вперед, и Джек с Волком не могли противостоять этому общему движению. Некоторые плакали. - А теперь скажите, - тепло обратился к ним Гарднер. - Могут ли в этом месте родиться дурные помыслы? Как вы думаете? - Нет, _с_э_р_, - выкрикнул худой мальчик с выбитым зубом. - Верно, - сказал преподобный Гарднер, вновь подымаясь на помост. - Аминь. Господь говорит, - так сказано в Книге пророка Исайи - что если вы тянетесь к Господу, он даст вам орлиные крылья; каждый из вас будет сильнее десятерых; и я хочу сказать вам, что СОЛНЕЧНЫЙ ДОМ - ЭТО ГНЕЗДО ОРЛОВ, ВЕРНО? - ВЕРНО! Наступила пауза. Гарднер ходил взад-вперед по подиуму; его белые волосы развевались на ходу. Когда он заговорил вновь, голос его был тих. Мальчики слушали его, затаив дыхание. - Но у нас есть враги, - сказал он почти шепотом. По залу что-то прошелестело и затихло. Гек Баст угрожающе оглянулся, и его кулаки сжались. Лицо Баста было, как у больного тропической лихорадкой. "Покажите мне врага, - говорило оно. - Покажите - и вы увидите, что произойдет с ним". Глаза Гарднера, казалось, наполнились слезами. - Да, у нас есть враги, - повторил он. - Дважды правительство штата Индиана пыталось закрыть мое заведение. Знаете, почему? Этим гуманистам не нравится, как я учу моих мальчиков любить Иисуса и свою страну. Хотите узнать старый секрет? Все они не сводили с него глаз. - Мы не безумцы, - заговорщическим тоном сказал преподобный Гарднер. - И это их _п_у_г_а_е_т_. - Аллилуйя! - Да! - Аминь! Гарднер прохаживался по помосту, печатая каждое слово. - Мы пугаем их! Пугаем их, когда они выпивают лишний коктейль или выкуривают лишнюю сигарету марихуаны. От нас исходит аромат божьей благодати, а им не нравится этот запах! Поэтому они подсылают своих инспекторов и пытаются доказать, что моих мальчиков здесь бьют. ВАС БЬЮТ? - Нет! - раздался дружный хор. Джек заметил, что Мортон кричит с не меньшим энтузиазмом, чем все остальные. - НЕТ! - Они подсылают к нам гнусных репортеришек из гнусных газетенок, - завопил преподобный Гарднер. - Они приходят к нам и говорят: "Не обращайте на нас внимания; мы опытные эксперты; лучше дайте нам выпить и все осмотреть". Но мы сумеем оставить их в дураках. Верно? - Да! - Они не находят ни одного гнилого боба в котле. Они не находят ни одного мальчика в смирительной рубашке, или обритого наголо. Они видят здесь мальчиков, о которых можно сказать, что самое суровое наказание, которому они подвергались, - это легкий шлепок. Аллилуйя! - АЛЛИЛУЙЯ! - Даже Департамент Образования, мечтающий снять меня и открыть сюда доступ дьяволу, даже они не могут сказать, что шлепок - это что-то противозаконное. Они находят здесь СЧАСТЛИВЫХ детей! ЗДОРОВЫХ детей! Детей, думающих о Боге и говорящих с БОГОМ. Аллилуйя! - Аллилуйя! - Бог защищает тех, кто любит Его, и он не любит курящих, коммунистов и радикальных гуманистов, которые приходят сюда и утомляют моих мальчиков. У нас были дети, которые пытались что-нибудь рассказать этим пройдохам. Я слышал записи таких разговоров, и я хорошо узнал их голоса. Теперь этих мальчиков здесь нет. Бог прибрал их, а я - я только человек... Он потряс головой, чтобы