буркнул:
-- Ты не человек. Ты... чурбан. Только раньше был простой чурбан,
теперь -- с чипами. Ты хоть раз в жиз-ни слезу выронил?
Олег раскрыл рот, закрыл, сглотнул, лицо слегка по-серело. Мрак, не
дождавшись ответа, удивленно поднял голову, но Олег сказал горько:
-- Мрак... каждый человек оставляет этот мир таким же идиотским, злым,
несправедливым, каким застал, но мы... мы!.. знаем, что он стал лучше. Но
для того, чтобы сейчас пользоваться Интернетом, пришлось... пришлось это
стадо и толкать, и заманивать пряником, и возмож-ностью безнаказанного
грабежа, и честью, и славой, и трусостью... Приходилось... Да что там!
Однажды мне пришлось вовсе... Ну, это звучит не совсем гуманно, но однажды
пришлось уничтожить целую цивилизацию. Я не видел другого выхода, как
стереть с лица земли ее целиком: вместе с людьми, козами, садами и
постройка-ми, будь то дворцы или курятники. Дабы, как говорится, зараза не
коснулась других...
-- А она была в самом деле... заразна?
Олег двинул плечами:
-- Говорим же "заражать энтузиазмом", "заражать во-сторгом", хотя
слова-то гадкие... Вообще-то она была самой счастливой цивилизацией на
свете! Вернее, там жил самый счастливый и здоровый народ. Там были са-мые
веселые дети...
Лицо его помрачнело. Мрак спросил враждебно:
-- И что же? Чем они тебе не угодили?
-- Они были счастливы и безмятежны, -- ответил Олег с такой горечью,
что лицо пожелтело, как у покой-ника. -- Не уничтожь их, сейчас бы мы ездили
верхом на хороших породистых лошадях, у каждой семьи был бы свой домик, сад,
а рабы были бы счастливы и бла-гополучны... Ну, ты это знаешь по легенде о
потерян-ном рае. Пока жили в раю, ни черта не делали, а когда его
потеряли... пришлось и землю пахать, и плуг при-думывать, и одежду, чтобы не
замерзнуть, и Интернет, чтобы общаться. Конечно, ни о каких компах,
телеви-зорах или даже паровозах не могло бы быть и речи! Науку и технику
создали и развили... неблагополучные народы! И вот теперь у нас есть то, что
добыто потом, кровью и гибелью целых народов, стран, культур!
Он умолк, голова опустилась на грудь. Мраку хотелось обнять его, как в
старые времена, когда вышли из Леса, когда эти двое с Таргитаем жались к
нему, могучему и все умеющему.
-- А может быть, -- сказал он нерешительно, -- лучше было бы оставить
так... ну, ту счастливую цивилизацию?
-- Нет, -- ответил Олег резко. -- Никакая счастливая цивилизация не
выстоит, к примеру, против чумы или холеры! И уж тем более против
столкновения с кометой!
На Мрака пахнуло холодом. Олег поднял голову, в гла-зах блистал
неистовый огонь. Лицо стало злым и реши-тельным.
-- А что, комета близко?
-- Никто не знает точно. Но по прикидкам... даже очень близко. Мы...
человечество жестокую цену запла-тило, чтобы вскарабкаться на вершину этого
могущества! И я страшусь все это потерять. Понимаешь, Мрак, раньше, когда я
уничтожил ту цивилизацию, на этой планете оставалось еще около трех тысяч!
Понимаешь? А вот сейчас, когда их осталось не больше десятка... я до визга
страшусь, что останется только одна. Потому что ей оши-баться уже никак
будет нельзя... а я не могу представить себе такую, чтобы не ошибалась
вовсе!
-- Все ошибаются, -- пробурчал Мрак.
-- Но всех поправляют, -- горячо сказал Олег. -- Од-нако, если
останется одна, поправлять будет некому.
Мрак долго думал, повесив голову. Потом Олег увидел, как плечи оборотня
вздулись шарами мускулов, раздвину-лись шире. Шея стала толще, а когда Мрак
поднял голо-ву, в темно-коричневых глазах горел тот огонь, который Олег
видел только в первый год, когда они вышли из Леса.
-- Так бы сразу и сказал, -- прогремел он сильным голосом, словно
прогудел в огромный боевой рог.
-- Что? -- не понял Олег.
-- Что надо спасать мир, -- объяснил Мрак. -- Мы ведь мелочами не
занимаемся, верно?
Окна тревожно стукнули. Ветер взметнул занавески, снаружи глухо
зарокотало. Небо из серого стало сизо-чер-ным, вдали слабо мерцало. По
стеклу потекли блеклые струйки. Дождь показался мелким, гаденьким, совсем не
летним.
-- Я закрою, -- сказала Елена торопливо.
-- Лучше я, -- возразил Олег негромко.
Не поднимаясь из-за стола, он что-то переключил, жалюзи красиво
опустились, раскрываясь как лепестки, а в помещении зажегся ровный
приглушенный свет.
-- Как здорово!
Он отмахнулся:
-- Лучше помоги Юлии накрыть на стол. Как умеешь, конечно.
-- Ну, если как умею...
За окном потемнело, раздался грохот, мелкий дождик сменился толстыми,
как веревки, струями.
-- Нет, -- сказал Мрак довольно, -- все-таки еще лето.
Обе так суетливо вертелись перед зеркалом, что даже Юлия ощутила себя
обезьяной, отыскавшей затейливый камешек. Но все-таки серьги с громадными
изумрудами очень идут ее строгому бледному лицу, такому красиво-му и
утонченному, придавая добавочную аристократич-ность и изысканность. А
громадный изумруд на цепочке приковывает внимание, а затем переводит его
чуть ниже, где выглядывают верхушки двух изумительно ровных, словно
очерченных циркулем, полушарий.
Даже Елена со своими темными рубинами похороше-ла и стала держаться
увереннее. Ощутила, дурочка, что от мужчин с такими деньгами не только
неприятности. И так выгибается перед зеркалом, и так, Юлия первой заставила
себя отвести взгляд в сторону от зеркала.
-- Да, -- выговорила она, -- это... квартирка!
Раньше всегда с жадностью и надеждами читала в объявлениях, что
продаются квартиры в новых строящих-ся домах всего триста долларов за метр,
в кирпичных -- триста пятьдесят, четыреста... пятьсот -- это уже улуч-шенная
планировка, семьсот -- элитные дома, но иногда мелькали объявления, что
сдается с квартирами по две тысячи за метр, а однажды в телепередаче видела
дом, снятый, правда, только снаружи, где квартиры по пять с половиной тысяч
за квадратный метр!
Судя по всему, подумала смятенно, той, что за пять с половиной, этой
разве что в приходящую прислугу.
Пока Елена прихорашивалась перед каждым зеркалом, а их в квартире
оказалось много, Юлия вернулась к муж-чинам:
-- Вот так и будете сидеть на кухне?
-- Кухня? -- переспросил Олег с таким удивлением, словно только сейчас
заметил, что какие-то злые люди перенесли его именно сюда. -- А почему
нет?.. Раз к цы-ганам решили не ехать...
-- Да просто квартирка -- заглядение, -- сообщила Юлия. -- Ты хоть об
этом знаешь?.. Во сколько обошлась?
Олег поморщился:
-- Да что вы все о материальном? И ты, и Елена... раз уж мы вас так
подвели, выбирайте любые в этом городе. Или в любом другом на этой планете.
Завтра
будут вашими.
Елена только что вошла, непонимающе смотрела на всех большими
испуганными глазами.
-- Что?.. О чем вы говорите?
Олег сказал неохотно:
-- К сожалению, меня вычислить достаточно легко.
Мрак нахмурился. Елена ничего не поняла, спросила испуганно:
-- Как?
-- Сейчас о любом человеке можно собрать массу вро-де бы косвенной
информации, но... в ней будут к нему все ключи. Скоро так и будет сделано.
Но о некоторых... уже собрана. Не помогут ни поддельные паспорта, ни
пластические операции. Скажем, человек поехал по турпутевке на отдых. Там он
заказывает раков с горчицей, никогда не заказывает раков с перцем.
Понимаете? Все его привычки, особенности заносятся в компьютер. Через
Интернет они доступны любому пользователю. Или не любому, но это не так
важно. Я хочу сказать, что привычки подделать труд-нее, чем сделать
пластическую операцию.
Юлия прервала:
-- Он хочет сказать, что за ним могут скоро явиться.
Елена подошла к Мраку, тот зарычал, гневно глядя на Олега, шерсть на
загривке поднялась. Елена машиналь-но почесала у него за ухом, испугалась,
густо покрасне-ла, отдернула пальцы, словно обожглась. Олег тяжело поднялся:
-- Не знаю, как у вас... но у меня был очень тяжкий день. Я завалюсь
спать до утра. А вы разберетесь, где ту-алет, где спальня...
Юлия посмотрела ему вслед, сказала быстро:
-- Чур, я в ванную первая!..
Она исчезла, быстрая, как горностай. Елена вздохну-ла, они с Мраком
старались не встречаться взглядами.
-- Пойду посмотрю, -- сказал Мрак с неловкостью, -- где он. Утром
будить...
-- А ты спать не собираешься? -- спросила Елена бы-стро.
-- Я просыпаюсь раньше, -- объяснил Мрак.
-- Это хорошо, -- сказала Елена.
Мрак проводил ее долгим взглядом, она двигалась ле-гонькая, вытянутая
кверху, как тянутся Дюймовочки, едва не на цыпочках. Похоже, она уже
разобралась, что и где в этой квартире, теперь идет к другой спальне, ибо в
та-ких квартирах только кухня одна, остальное продублиро-вано, даже туалет и
ванная.
Олег зачем-то колотился ногой об угол массивного стола. Да не просто
постукивал каблуком в красивом не-терпении, а ударялся коленом. Мраку от
порога почудил-ся хруст коленной чашечки. Лицо Олега было бледным, на лбу
мелкие капельки, а в глазах откровенный страх.
Мрак рыкнул, как раздраженный медведь:
-- Ты это чего?
Он никогда не понимал, что Олег задумал или чего добивается, можно бы и
привыкнуть, времени хватало, но не привык, заумные штучки раздражают, как
всегда раздражала трусость волхва, которую тот величает муд-рой
осторожностью, как бесило желание искать обход-ные пути, что значило переть
через болота, когда ряска и тина на ушах, а толстые жабы на голове, через
горы, пески, тьфу!
-- Да так, -- буркнул Олег, -- упражняю.
Мрак восхитился:
-- Здорово! Теперь будешь как хромой Тимур?
-- Рискну, -- ответил Олег, и Мрак сразу понял, что дело нечисто: Олег
на его памяти никогда не рисковал, да еще вот так, без ясно видимой цели. --
Мрак, ты раз-будишь утром?
-- С удовольствием, -- ответил Мрак и предложил кровожадно: --
Спарринг-партнера не надо? Ты ж не в состоянии даже стукнуться как следует!
Олег подумал, к его удивлению, кивнул:
-- Ладно, стукни. А то я не решаюсь...
Мрак мгновенно развернулся и, пока Олег не переду-мал, врезал его ногой
в пах. Олег согнулся, побелел, но удержался на ногах, только прислонился к
стене. На лбу выступили крупные капли пота, а голос стал простуженно сиплым:
-- Да, теперь явно примут меры...
-- Кто? -- не понял Мрак.
--Да так... кто должен...
Мрак спросил с беспокойством:
-- Ты не бредишь? А то с таким страшновато. Еще покусаешь по дороге.
Олег с усилием разогнулся, с трудом выдохнул воздух. Лицо все еще
перекашивалось гримасой боли; в зеленых глазах была мука, но он силился
улыбнуться:
-- Да нет, не покусаю... Все, до завтра!
Он рухнул навзничь на постель, раскинул руки. Грудь его вздымалась, как
морские волны в бурю.
-- До завтра, -- буркнул Мрак.
Он ничего не понимал, но чуткие уши уловили лег-кие шаги. Одновременно
ноздри поймали нежный аро-мат вымытого женского тела.
Глава 36
Юлия вошла в облаке ароматов душистого мыла. Олег все те многочисленные
флакончики в ванных называл мылом, упорно отказываясь загружать мозг
названиями шампуней, ароматичесих солей и прочих излишеств.
Но когда Юлия сбросила халат на середине спальни, он почувствовал, что
ей эти излишества были необходи-мы. Вымывшись, вычистившись, пропитавшись
экстрак-тами, солями и прочей лабудой, она сияла, как начищен-ный панцирь
легионера.
-- Еще не спишь, -- поинтересовалась она. -- Под-винься, корова!
Ложе было размером с аэродром, но Юлия рухнула прямо на Олега. Он
ухватил, прижал к своему горячему телу. Юлия счастливо охнула, но чуть
высвободилась, прислушалась:
-- Что там упало?.. Ты слышал?
-- Да нет, это Мрак дверь захлопнул. Вообще-то он бывает и очень тихим.
Она засмеялась, сползла с него, как масло сползает с горячего ножа,
уютно устроила голову на плече, пальцы перебирали расслабленные, но заметные
пластинки мускулов под гладкой кожей живота.
-- Мрак?.. Не поверю. Он ее не съест?
-- Не такой уж она и ребенок.
Она сказала довольно:
-- Да, эти овечки только с виду такие тихие. Но она славная, я ее уже
люблю. Мы с ней подружимся.
Мрак зашел утром, не постучав. Да и на фиг стучать, когда волчьим
чутьем уловил шлепанье босых ног в на-правлении ванной и неслышное для
простых ушей постанывание несчастного ложа под весом волхва.
-- Рано ты проснулся, -- сказал он вместо "доброго утра", -- а женщину
так и вовсе выпихнул!
Олег лежал навзничь, еще больше похудевший, ребра выпирают, ключицы
вот-вот прорвут кожу, живот прилип к спине.
-- Проснулся, -- буркнул Олег. -- Да я вовсе не спал.
-- Ты уже не спишь? -- удивился Мрак.
-- Какое там! Так и тянет вломиться в спячку. Хоть на годик.
Отоспаться, во мне такое сейчас... Но мир летит в пропасть, все резко
ускорилось, нам ли расслабляться? Нельзя жить в том же неторопливом ритме,
как мы жили все века! Уже начинаю понимать людей, у которых не хватает
времени...
Мрак рассматривал его с тревогой:
-- Тебя гложет не только этот червь...
-- Еще бы. Черт!.. Я слишком отвечаю за это все. Ког-да-то я озверел от
того, что все цивилизации идут по кру-гу! Сейчас знают едва ли десяток:
египетская, эллинская, римская... но мы с тобой помним пару сотен, если не
тысяч одинаковых, как доски в заборе! Приходили наро-ды, рушили старые
города, строили новые... такие же точ-но, как доски в заборе, старели,
рушились, на их места приходили другие... и так много раз. Мы тогда в Совете
Семерых искали пути, как бы разорвать этот порочный круг... Были и неудачные
попытки, не хочу даже вспоми-нать... Потом решили поэкспериментировать с
религией, на то время самым массовым инструментом влияния, как бы сейчас
сказали, на массы. И прочий трудовой и нетру-довой народ! Мы долго ломали
голову, когда определяли черты, которыми должна быть наделена новая вера.
Ис-ходили из того, что надо было придумать совершенно новый взгляд на самого
человека.
Мрак оглянулся в сторону ванной, там зашумела вода, раздался счастливый
смех. Послышался плеск, шлепанье ладоней по упругому животу, смешливый
голос: Юлия разговаривала со своим животом, бедрами, ягодицами, не
подозревая, что кто-то может услышать.
-- Новый взгляд, -- сказал Мрак саркастически. -- Ну да! Еще бы. Ты
всегда старался не так, как люди. Ну и что?.. Ни хрена не удалось?
Олег с силой потер ладонями лицо, рывком припод-нялся, сел на краю
постели, широко расставив на полу ступни. В глазах, несмотря на утро, была
смертельная усталость.
-- Увы, как раз удалось. Мы исходили из того, что римляне, к примеру,
все-таки просто-напросто -- здоро-вые разумные животные. Как и
эстеты-эллины, знавшие, что Земля круглая, высчитавшие расстояние до Солнца
и Луны с точностью чуть ли не до метра. Герон был просто разумным зверем,
когда строил игрушечные паровозики, что передвигались силой парового
двигателя, понимаешь? Нужно было нечто новое!.. Это новое придумали,
разде-лив человека пополам. То есть на тело и душу. Это было принципиально
новое, так как душа и тело эллина или римлянина перемешаны, как если бы
перемесили кусок белого и красного пластилина. А для новой религии
при-думали... несмешиваемость! И когда отныне говорили о плоти и душе, то
подразумевалось, что они лежат на раз-ных чашах весов, противореча друг
другу.
-- Но зачем? Олег пожал плечами:
-- Путь был долог... Но эта вера дала богословие, что родило
аналитический подход, появились зачатки того, что называется научным
мышлением... да-да, это роди-лось из высмеиваемых дураками богословских
диспутов о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы! Появилась
алхимия, переросла в химию. Искали фило-софский камень и эликсир бессмертия
-- набрели на порох, фарфор и научную методологию. Пошла развивать-ся наука
и технология, которых в старых цивилизациях не могло быть по их
религиозной... или философской, если хочешь, сути. Да, Церковь жгла на
кострах ученых вмес-те с ведьмами, но она же их и порождала!.. Так что
хрис-тианство с лихвой выполнило свою роль подъемного кра-на, что вытащил
человечество из бесконечного кружения на одном и том же уровне!
-- Именно христианство?
-- А что, это сделал индуизм, которому пять или де-сять тысяч лет?
Буддизм? Что-то еще?..
Мрак спросил неверяще:
-- И после всего этого, что ты проделал, на тебя охотят-ся, в тебя
стреляли, тебя поймали и пытали, где-то на море разрушили твое убежище...
Если это тот солнечный дворик на островке, то я бы этого Яфета размазал по
стенам!.. И после всего ты все еще крестом и молитвой? Как буддист?
Олег нехотя поднялся, двигался как старик, морщил-ся от любого усилия,
словно кожа стала толстой, как ду-бовая кора.
-- Мрак, время мечей прошло. Сейчас время аргу-ментов.
-- Лучший аргумент -- кулак под нос! А потом этим же кулаком -- по
голове.
Олег взял джинсы со спинки кресла. Чтобы надеть, прислонился спиной к
стене. Мрак смотрел с брезгливой жалостью. Одеваясь, Олег мотал головой.
Лицо было се-рое, как затянутое тучами небо, но из пещер под надбров-ными
дугами сияли звезды мученика.
-- Теперь другой мир. Воюют идеями. Можно остано-вить любую танковую
армию, но невозможно остановить армию идей! Более того -- даже
одну-единственную идею.
-- Хорошо, -- заметил Мрак, -- если на той стороне такие же придурки. А
если найдется нормальный человек... вроде меня, который на диспут придет с
пистолетом?
Олег не отвечал, по лицу шла тяжелая, как лавина камней, судорога. Мрак
видел, как ладонь волхва метнулась к боку. Пальцы скрючились, как ему
показалось, на чем-то, что зашевелилось, как будто под кожей ока-зался
посаженный за пазуху лисенок. Раздался жуткий скрип, Мрак с холодком понял,
что это скрипнул зуба-ми Олег.
Когда Олег поднял голову, лицо его было восковым, как у покойника. Нос
заострился, а кожа на скулах натя-нулась и нехорошо блестела.
-- Черт... Не обращай внимания. Это так, иногда.
Мрак покачал головой:
-- Ты мне зубы не заговаривай. Ишь, о Высоком заго-ворил! Надеешься,
что я сразу засну или впаду в ступор?.. Да я просто не слушаю. Ты скажи,
куда ночью ходил!
Руки Олега вздрогнули. Он на мгновение застыл в не-лепой позе с
просунутой в рубашку головой. Потом вы-нырнул, буркнул:
-- Как ты заметил?
-- Не важно. У меня чутье всегда было лучше твоего. Ты принес с собой
запахи всей улицы, двух переулков, двора, мусорных баков, грязного
подъезда... И крови, Олег! Че-ловеческой крови.
Олег педантично застегнул рубашку на все пуговицы, в отличие от Мрака с
его открытой волосатой грудью. Глаза его бегали по сторонам, наконец выдавил
нехотя:
-- Проветрился малость. Хотел посмотреть, вдруг да ребята уже
подоспели...
-- Ну и как?
-- Вроде бы никого.
Мрак шумно потянул ноздрями:
-- Точно?
-- Точно, Мрак, -- заверил Олег. Он снова чувствовал себя тем робким
волхвом, что оправдывается перед все-могущим другом. -- Это так... какое-то
хулиганье. Я даже не понял, что они хотели.
Напали?
Нет. Это я их... Так, на всякий случай. Не жалко, их шесть
миллиардов. Мрак сказал с восхищением:
-- Я люблю тебя, Олег. То распускаешь слюни о сво-боде воли, то вот
так, походя, замочил ребят, которые, наверное, просто шли с песнями...
-- Пусть не поют среди ночи, -- буркнул Олег, и Мрак понял, что угадал.
-- Устал я, Мрак. Знаю, я весь из про-тиворечий, это наследие тех мохнатых
веков... хотя видит Бог!.. стремлюсь к царству чистого разума... С другой
стороны, в тебе есть эта... как ее... мудрость от земли... Воз-можно, где-то
в чем-то ты спинномозгово прав. Как бывал прав дурак Таргитай. В то время,
когда я ищу пра-вильное и точное, другие прут напролом и... получают. К
сожалению, в данное время бескровных решений все еще нет. Что ж... Придется
в самом деле напрямую. Разнесем там все, как ты говоришь, к такой... или
даже такой-то матери!
-- Да и тебе пора научиться так говорить, -- сказал Мрак уже мягче. --
Это помогает. Ты как... с тобой все в порядке?
-- Как видишь, -- прошептал Олег. -- Ты же все ви-дишь, не
прикидывайся.
Мрак смотрел на волхва с глубоким сочувствием.
-- Что-нибудь можно сделать?
-- Теперь уже нет, -- ответил Олег глухо. -- Поздно. Так что давай
поторопимся.
Юлия выскользнула из ванных апартаментов с чув-ством острой потери.
Если бы можно, она бы, как Ихтиандр, и спала в этой роскошной ванне.
От нее пахло нежно и зазывающе, но чуткий на духи женский нюх уловил
струю аромата дорогих духов, что вытекал из открытой двери гостиной.
Дюймовочка, уже одетая для дороги, благовоспитанно сидела на диване. В
руках шелестела газета, но счастли-вые глаза смотрели поверх.
Она встретила Юлию сияющей улыбкой:
-- Как спалось?
-- Неплохо, -- ответила Юлия милостиво -- А ты, как вижу... тоже
неплохо?
-- Просто здорово! -- призналась Елена.
-- Это чудовище не храпит?
-- Что ты! Это я его залягала во сне. Я такая лягушка, такая лягушка! А
он... он...
Она поперхнулась, щеки залило краской. Юлия смот-рела пристально, а
Дюймовочка под ее взглядом красне-ла все сильнее. Когда заполыхали и кончики
ушей, Юлия смилостивилась:
-- Ладно, я сейчас оденусь, а ты сделай на всех кофе.
Олег и Мрак, оба одетые и сосредоточенные, негром-ко беседовали в
спальне. Юлия обоих вытолкала за дверь, -- ее одежда была разбросана по всей
комнате, Мраку не обязательно глазеть на ее трусики, -- тороп-ливо оделась,
ноздри уже ловили запах хорошего кофе, ароматного и явно же крепкого.
Елена на кухне разливала из большой джезвы в ма-ленькие чашечки.
Услышав шаги, оглянулась пугливо, черная как деготь струйка плеснула мимо.
-- Юля... мы что... в самом деле полетим на само-лете?
Юлия помогла вытереть пятно, спросила с наигран-ным удивлением:
-- Да. А что, никогда не летала?
-- Никогда, -- призналась Елена. -- Я вообще-то... Даже за город
никогда... Знакомые звали на дачу, а я как-то все не решалась.
-- Милая, -- сказала Юлия покровительственно. Она чувствовала, как в
ней мощно просыпается материнский инстинкт, хотя, как уже выяснила, Елена
всего на два месяца моложе. -- Мы полетим, да еще как полетим!.. Возьми
паспорт, чтобы запомнить имя и фамилию. Это несложно, по себе знаю.
Все-таки не утерпела, показала, что для нее это все семечки, рутина,
как лазанье по трубам и езда на дрезине, так и ночи в роскошных отелях,
купание ночью на-гой при луне в теплых морях в виду собственного дворца,
купание в бассейне, наполненном шампанским, и езда на чистокровных арабских
рысаках. Ага, еще езда... нет, плавание на роскошных яхтах. Правда, моряки
говорят, что только говно плавает, а яхты ходят, так что для нее привычно и
хождение на яхтах по тропическим морям. Конечно, не сказала вслух и никогда
не скажет, но жен-щины умеют друг друга понимать даже по взмаху ресниц.
-- Давай вот на этот столик! Подкатим прямо к столу нашим султанам.
Воздух во всех комнатах был чистый, свежий, кондишен сам выбирает
режимы, будто учитывает все не-высказанные запросы жильцов. А может, и
учитывает: ловит запахи тел, дыхания, анализирует и сам выбира-ет режимы.
Даже свет все тот же приглушенный, и ког-да Юлия с трепетом убрала жалюзи,
она отшатнулась от окна.
Мир стал серым, затянутым пеленой мелкого гадкого дождя, что способен
сыпаться неделями. Асфальт блес-тит, люди с зонтиками в руках проскакивают
торопливо, словно мыши к норам, все одеты чуть ли не по-осенне-му. За одну
ночь сверкающее лето сменилось унылой сля-котной осенью, хотя столбик
термометра упал всего на два деления.
Мрак повернул в их сторону круглую как шар голову с острыми волчьими
ушами. Глаза округлились.
-- Издеваетесь? Чтоб мы пили наперстками? Да в та-кую погоду даже дети
глушат кофе пивными кружками!
-- Не ворчи, -- сказал Олег примиряюще. -- Неког-да переделывать.
Вот-вот такси просигналит. Лопай, что дают, да на выход.
-- Эх, -- сказал Мрак с отвращением. -- Ни за какие пряники не стал бы
интеллигентом! Юлия, ты с ним на-мучаешься.
Елена победно улыбнулась, погладила его по плечу. Она с ним явно не
мучилась.
Глава 37
В лифте пахло сыростью, а когда вышли к будочке консьержки, вокруг той
блестели лужи, а от двери шли не мокрые следы, а пролегала блестящая
дорожка.
Дождь хлестнул в лица, едва Олег приоткрыл дверь. Холодный ветер
забрасывал струи с такой силой, что они явно доставали стены.
Юлия укрыла под широким зонтом Олега, Елена так участливо накрывала
Мрака, что тот оступился на мокрой ступеньке.
Канареечного цвета "Волга" остановилась перед воро-тами. Шофер высунул
голову, что-то спрашивал у охраны.
-- Мы уже идем, -- сказал Олег громко. Юлия видела широкозубую улыбку,
но чувствовала страшное напряжение в Олеге. Мрак быстро погляды-вал по
сторонам, даже вверх и под ноги, широкие зве-риные ноздри подрагивали.
Таксист подал машину дверцей прямо к воротам. Жен-щины юркнули
вовнутрь, прикрываясь зонтиками, пер-выми, Мрак сел последним, а Олег обошел
машину и сел рядом с водителем.
-- На вокзал, -- сказал он коротко. -- Можешь не гнать, дорога мокрая.
-- К какому поезду? -- спросил таксист.
Успеваем, -- ответил Олег недружелюбно.
Таксист замолчал, руки его быстро крутили баранку. Юлия поглядывала в
затылок Олега, рыжие волосы ском-кались, но шея и плечи напряжены, а сидит
так, словно до предела уперся ногами, готов к тому, что машина сде-лает
резкий поворот, вмажется в стену или перевернется на полной скорости.
Мрак словно бы невзначай посматривает во все окна, в зеркальце, а
пальцы трогают то массивные пуговицы на рубашке, то широкую пряжку на
толстом ремне... Она вспомнила, с какой силой и убийственной точностью
бро-сал гайки и болты Олег, зябко повела плечами. Да, с эти-ми мужчинами не
соскучишься... Правда, для Елены она тоже... с которой не соскучишься!
Вокзал надвинулся мокрый и горбатый, как спина сте-гозавра. Купола
тускло блестели, мутные потоки с грохо-том выплескивались из проржавевших
водопроводных труб, вокзальный народ носился с сумками и чемодана-ми,
похожий на стадо пингвинов.
Олег быстро направился к центральному входу, но, едва таксист отъехал,
свернул к неприметной под дож-дем серой "Волге".
-- Садимся!.. Быстро! Времени в обрез.
"Дворники" беззвучно сбрасывали потоки с ветрового стекла. В машине
было тепло и сухо. Мрак наблюдал, как Олег ловко управляется с рулем, другой
рукой взял сото-вый, бросил пару слов, заказывая отель, тут же бросил в
зажим на панели, нога давит на газ, на большой скорос-ти обгоняет машины, но
аккуратно, не подрезая, глаза блестят, как у кота, рот до ушей...
-- Ты так и не сказал, -- буркнул Мрак, -- как тебе здесь?
-- Где? -- не понял Олег. Перехватил в зеркальце взгляд Мрака, сам
посмотрел боковым зрением на про-плывающие за автострадой высотные дома, на
линию развязки, скупо улыбнулся. -- Я дождался, Мрак. На-конец-то!.. А то
уже перестал различать тысячелетия на дворе. Одинаковые хатки, одинаковые
кони...
Юлия сказала сочувствующе:
-- Тоже пришлось пожить в селе? Я когда приехала в Шепиловку... это
такая деревушка, надо было после ба-бушки оформить дом... так уже через два
дня не понима-ла: я в двадцатом веке или вот-вот из-за угла выйдут древ-ние
славяне? Или скифы?.. Те же луга, гуси каждое утро к озеру, стада коров,
свинья в луже посреди улицы...
Она перехватила взгляд Мрака, Олег чуть помрачнел, некоторое время гнал
машину, глядя прямо перед собой, затем рассмеялся:
-- Но сейчас мы движемся так, как будто... Эх, кому-то и на звездных
самолетах точно так же!
-- Сплюнь, -- посоветовал Мрак серьезно.
Юлия щелкала выключателем кондишена, трогала все ручки, кнопки,
восторгалась даже умело упрятанной пе-пельницей, что выпрыгивала прямо из
толстой дверной ручки. На небольшом экране компьютера двигалась кар-та
города, их машина в виде зеленой точки ползла по ши-рокой магистрали.
Красным, синим и оранжевым цвета-ми выделялись пробки, интенсивные потоки,
лиловые стрелки указывали возможные пути удобного объезда. Юлия смотрела как
завороженная на эту быстро меняю-щуюся, как живое существо, карту.
-- У тебя что, электроника смотрит и за тормозами?
-- За всем смотрит, -- ответил Олег почти весело. -- На то электроника
-- она, а я -- нет.
Юлия, не утерпев, изо всех сил показывала Елене и даже Мраку, что для
нее не впервой как летать на самоле-те, так и проходить таможенный контроль
по чужим доку-ментам. Чем больше Елена трусила, тем больше Юлия чер-пала в
ее трусости уверенность. Правда, Елена, этот худой зайчик, почему-то жмется
к Мраку, приняла защиту этого чудовища, дурочка. Он ее съест и не заметит.
Опять первый класс, они заняли весь ряд: Олег с Юли-ей слева от
прохода, Мрак и Елена справа. Олег предуп-редил, что в горах холодно,
девушки захватили куртки, но Елена, едва сели, стала извиваться, как
ящерица, сбрасывающая старую кожу, выбралась из жесткой куртки, ока-завшись
в тончайшей маечке, сквозь которую проступали ее ребра, а детские ключицы в
широком вырезе выгляде-ли такими жалобными, что Мраку захотелось взять эту
женщину-ребенка в ладони и спрятать от ветра и чужих взглядов.
Елена повозилась в кресле. Мрак видел, как подпры-гивает тонкая ткань:
сердце стучит, словно ее в самом деле ухватили огромные ладони. В горле
зародился рык, кулаки сами стиснулись, он с трудом заставил себя вы-дохнуть
из груди спертый внезапным гневом воздух.
Лена, -- сказал он тихо, -- ни о чем не тревожься. Я рядом. Я с
тобой. Я тебя охраняю.
-- Да, Мрак, -- ответила она совсем тихо. -- Впервые в жизни мне так
защищенно.
Смутившись, она отвернулась к окну. Внизу, очень-очень далеко внизу,
протянулось ровное заснеженное поле. Разум отказывался поверить, что это не
снег, а об-лака, которые с земли кажутся плывущими на немыс-лимой высоте.
Самолет словно стоит, облака едва-едва заметно сползают за край окна, и
снова разум отказывается поверить, что они несутся с немыслимой скоростью...
Рядом с Олегом шумно вздохнула Юлия. Да что там! облака под ногами,
комфортабельный салон! Это она уже видела... Разум до сих пор не хочет
верить, что она по-кинула дом, квартиру, работу, приклеилась как банный лист
к мужчине, совершенно забыв свою женскую гор-дость, забыв, что все мужчины
-- слабый пол, беспомощ-ные слизняки...
Олег наклонился, шепнул:
-- Сейчас пересекаем вторую границу....
-- А когда была первая?
-- Час назад... А еще минут через сорок пересечем еще одну границу.
-- И нас не собьют? -- спросила она с облегчением. Как хорошо, что мир
становится единым!
Олег бросил на нее странный взгляд, смолчал.
Юлия видела, что Олег посматривает на нее с одобре-нием. Не только не
трусит, но даже опекает Елену. Хотя та все ближе жмется к этой горилле,
доверяется, но все же женщина другую женщину может понять лучше. Особенно
если она только для других такая крутая после за-нятий шейпингом, а на самом
деле такой же дрожащий зайчик.
В аэропорту приземлились на десять минут раньше, попутный ветер,
оказывается, для самолетов почти так же важен, как и для парусных кораблей.
Едва подали трап и распахнули дверь, на них обруши-лось яростное
солнце. Жаркий воздух мгновенно высу-шил остатки сырости, что угнездилась в
глубине костей, открытая кожа вспыхнула.
Елена сходила по трапу, дрожащая, ошеломленная си-ним небом, что
отражается в мелких лужах на плитах по-крытия, яркими бликами, непривычной
праздничностью мира, в котором никаких вроде бы проблем, где все улыбаются,
словно здесь нет ни предательства, ни потерь.
На выходе из аэропорта сели в такси. Олег зачем-то пропустил три
первых, забраковал четвертое, и только пятое показалось ему приемлемым. А
потом, как заме-тила Юлия, еще и поглядывал в зеркальце заднего вида, не
погонятся ли отвергнутые таксисты следом, на ходу сбрасывая фирменные кепи и
надевая взамен каски.
Ехали долго, наконец, их высадили на окраине города в районе особняков.
Юлия спросила в предвкушении роскошных покоев, которые покажет Елене:
-- Какой из них наш?
Олег проводил взглядом такси, дождался, пока скры-лось за поворотом,
буркнул:
-- Наш вот тот автомобиль. А таксист... пусть думает, что думает.
Автомобиль показался Юлии старомодным, слишком тяжеловесным, в отличие
от массы юрких японских и южнокорейских автомашин, заполнивших улицы
Моск-вы. А этот крокодил создавал бы проблемы в постоянных пробках, это
выходец из тех времен, когда машин было мало, на улицах просторно...
Она села на переднее сиденье, ведь за рулем -- Олег, сама сумела
включить кондиционер, мотор мурлыкнул, и машина качнулась, поплыла, в самом
деле напоминая корабль пустыни.
Широкая и добротная дорога, словно ее строили рим-ляне, рассекала
холмы, а на самом горизонте виднелись горы, целая гряда гор, с белыми
шапками, отчетливо ви-димыми в прозрачном накаленном воздухе. На выезде из
города их обогнали две машины, один грузовик, но Олег, наконец, перестал
прислушиваться к мотору и тормозам, все прибавлял скорость, через несколько
миль они до-гнали и обошли оба авто, а еще через полчаса настигли грузовик.
Тот несся посредине разделяющей полосы, огромный и страшный, Олег
выбрал момент, прибавил газу и, Юлия не поверила глазам, обошел так
уверенно, словно грузо-вик ради них притормозил и сдал к обочине.
Кондиционер работал бесшумно. Иногда от холодной струи по телу вспухали
пупырышки, но, когда Юлия видела, какую знойную пыль несет ветер, как
растрескались от страшной жары камни на обочине дороги, она все равно
начинала исходить липким потом. Однажды Олег съе-хал с шоссе, но скорость
убавил едва ли. Плато долгое время тянулось идеально ровное, словно
предназначен-ное для автогонок. Потом пошли высохшие русла ручьев и рек,
скорость снизилась, зато горы приблизились, вер-шинами упирались к небо,
Юлия уже различала глубокие разломы, трещины.
Мрак обеспокоенно посматривал в небо. За машиной такое облако пыли, что
со спутника можно предположить продвижение танковой армии. А за этим районом
наблюдают очень внимательно... Конечно, умная оптика отсеет пыль, но
подозрительные люди могут заинтересоваться: что это за две веселые
супружеские пары, что прут прямо в район боевых действий?
Олег сбросил скорость, далеко впереди поперек дороги лежало упавшее
дерево. Слева от дороги поднима-лась гряда -- не объехать, а зелеными, хоть
и покрытыми пылью ветвями дерево накрыло валуны на той сторо-не шоссе.
Мрак пробурчал:
-- А, наконец-то!
-- Что? -- спросила Елена заинтересованно.
-- Да уже пора бы этим... которые "живот или кошель"!
Олег остановил перед самим стволом, Мрак вылез, оставив женщин
недоумевать над загадочными словами. Олег наблюдал спокойно, положив руки на
баранку руля. Мрак нагнулся, рубашка на спине натянулась, об-рисовывая
каждую мышцу, дерево качнулось, приподня-лось, Мрак сделал с ним шаг...
Из-за валунов выросли фигуры с автоматами в руках. Один прокричал
гортанным голосом по-английски с силь-нейшим акцентом:
-- Всем не двигаться!.. Кто шевельнется -- будет убит!
Женщины застыли, Олег тоже не шевелился, а люди с автоматами выскочили
на дорогу. Один ткнул Мрака в спину стволом:
-- Эй, бык!.. Опусти, а то жилы порвешь. Поворачи-вайся медленно!
Сам он благоразумно отступил, а когда Мрак положил ствол дерева и
развернулся к нему лицом, отступил еще на пару шагов. Мрак выглядел
спокойным, но человек с автоматом отступал и отступал, пока не уперся спиной
в радиатор машины.
Елена мелко дрожала, Юлия обернулась, кивнула ей ободряюще. Нападающих
трое, в руках автоматы с подствольными гранатометами. Лица худые, отчаянные,
в глазах злость. Олег не двигался, Юлии показалось, что он к чему-то
прислушивается.
Двое с автоматами встали по обе стороны машины. Один прокричал:
-- Выйти!.. Всем!
Олег начал медленно подниматься, виноватой улыбкой и неторопливыми
жестами показывал, что он выходит, что не опасен, не вооружен, в руках у
него ничего...
Мрак внезапно чихнул. Никто даже не повернул в его сторону голову,
разве что глазные яблоки всех троих на-падающих на краткое мгновение
дернулись. Юлия ощу-тила, как от возникшего рядом смерча в лицо пахнуло
ветром.
Человек, чей ствол смотрел то Олегу в грудь, то дер-гался в сторону
двух замерших женщин, вскинул руки, автомат выпал, а обе ладони ухватились
за лицо. Вто-рой вскрикнул, Юлия повернулась в его сторону и уви-дела, как
он запрокинулся навзничь, а из виска брызжет кровь.
Олег из машины исчез, Юлия видела, как он появил-ся перед первым
бандитом, нога отшвырнула автомат, бандит от удара в подбородок подпрыгнул,
как футбольный мяч. В следующее мгновение над машиной мельк-нула широкая
тень. Елена тихонько вскрикнула и про-тянула руку к Юлии.
Второй бандит пытался подняться, но Олег стоял уже перед ним, автомат в
руках, ствол нацелен прямо в зали-тое кровью лицо.
А со стороны все еще загораживающего дорогу дерева раздался голос
Мрака:
-- Что с ними будем делать ?
Он стоял с автоматом в руке, а третий сидел, опершись спиной о
радиатор. Голова его болталась из стороны в сторону.
-- Пусть тащат обратно, -- ответил Олег брезгливо. -- Эй, вы!.. Ну-ка,
втроем за дерево!.. Поторопитесь. Если через две минуты дорога не будет
свободна...
Он повел стволом, а одному поднес под нос и дал понюхать черное дуло.
Юлия не поверила глазам, но трое страшных бандитов как овечки потащились к
бревну, долго кряхтели, приподнимали ствол и снова роня-ли, но постепенно
отодвигали его к обочине. Мрак и Олег забрались в машину, Олег положил руки
на баран-ку, Мрак сжал зубы и держал всех троих под прицелом.
-- Проедем, -- сказал он, наконец.
-- Пусть столкнут в кювет, -- ответил Олег бессердеч-но. -- Машины
бывают и пошире.
-- Какой дурень сюда поедет? -- удивился Мрак.
Машина медленно покатила, Мрак привстал, без раз-маха швырнул автоматы
далеко за валуны. Бандиты про-вожали их ошалелыми взглядами. Олег газанул,
всех вдавило в сиденья, а Мрак едва не вывалился из ма-шины.
Елена все еще дрожала, а Юлия спросила, стараясь, чтобы голос звучал
как ни в чем не бывало:
-- Чем ты их?
-- Пулями.
-- Пулями? -- переспросила она ошарашенно. Он глазами указал вниз. Под
ногами перекатывались при движении желтые, как янтарь, патроны с острыми
кончиками пуль. Юлия зябко передернула плечами. Чтобы бросать рукой пули с
такой точностью и убойной си-лой... нет, даже не стоит и представлять себе,
как их там тренируют в их лагерях для коммандос.
Елена прижалась к Мраку. Он обхватил ее хрупкие плечи огромной лапой,
девушка почти вся исчезла, но на личике отразилось облегчение.
-- Как быстро...
-- Олег отвлек, -- объяснил он. -- Сперва, правда, я их отвлек, а
потом, когда мой дурак оглянулся... Это про-стые парни! Профессионалы
оставили бы хоть одного в засаде. Там за камнями удобная позиция.
-- А откуда знаешь...
-- Да это же чувствуется, -- ответил он с легким удив-лением. -- А ты
не чувствовала?
-- Нет...
-- А я вот не чувствую, какие духи лучше, -- признал-ся он. -- Так что
мы квиты.
Дорога перестала вилюжиться, пошла прямо. Далеко впереди на дорогу
вышел человек. За плечами торчал автомат, но человек, завидев приближающуюся
маши-ну, вскинул руки, показывая пустые ладони с растопы-ренными пальцами.
Когда машина приблизилась, все рассмотрели очень худого, с костлявыми
плечами человека. Лицо его было резким, глаза злые, пронзительные, но губы
он держал растянутыми в дружелюбной улыбке.
Мрак чуть отодвинул Елену, она сообразила, что он хочет держать р