ожностей. Мрак покачал головой. Голос от обычного рыка упал до рева, а затем зазвучал непривычно тихо, словно шум большой реки, что из горных теснин вырвалась на про-стор, где можно не ломать скалы: -- Во-во!.. Ты бы -- да. Младенца заставил бы чинить трансмиссию, учить свою анатомию. А вот Тарх -- в са-мый раз. Он выдернул занозу из задницы -- и забыл. Что ты хочешь от младенца?.. Не понял? А еще книжки чи-таешь! -- А что не так? -- огрызнулся Олег. -- Вспомни... из нас троих только Таргитай по своей дурости никогда ничего не боялся. И ничему не удив-лялся! Он принимал мир таким, каким зрел. А мы с тобой принимали таким, каким понимали. Ты понимал, в отличие от Таргитая, что можешь погибнуть, скукоживался, как улитка... Мы жили в простом понятном нам мире. Покажи мне тогда, что мир из атомов, что каждый из нас -- это пустота, где трясутся редкие ато-мы, связанные определенным образом, что звезды -- это не серебряные гвоздики на небесной тверди -- а дале-кие солнца... настолько далекие, что даже сейчас у меня поднимаются волосы дыбом, если только попытаюсь хоть на миг представить эти расстояния... Он в самом деле если не побледнел, с его рожей это немыслимо, но как-то посерел, а оспины стали заметнее. Олег буркнул: -- Ты умнеешь. -- Становлюсь болтливее? Сам замечаю... Так вот, я или ты, мы бы сошли с ума... издохли бы от шока, если бы нам показали мир... какой он на самом деле! Не тот, который видим сейчас, он тоже такой же правильный, как и плоская земля на черепахе, а настоящий... Он побледнел еще больше. Олег спросил тоскливо: -- Потому нам и не показывают? -- Ни нам, ни другим, -- отрубил Мрак. -- Человече-ству надо показывать постепенно. По мере роста горизонт отодвигается, начинаешь видеть дальше. Сперва смутно, затем яснее, яснее, без шока... А Таргитаю можно сразу. Он все принимает, ничему не удивляется. Мрак подошел к окну, огромная лапа с силой рванула жалюзи. Выдержали, с ужасом ускользнули под потолок. Открылось бескрайнее звездное небо. И бесконечное. Плечи Мрака закрывали полнеба, он сжал кулаки, буд-то готовился к схватке. Олег спросил настороженно: -- Что там? -- Все вроде бы на месте, -- прорычал Мрак, не пово-рачиваясь. -- Сколько себя помню, все всегда вот так... Только вон та крохотная вроде бы чуть сдвинулась... так, на полпальца. Хорошо! А то боялся и подумать, что же там за иголку Таргитай из звездного зада выдернул! Вы-шел бы сейчас, а на небе ни одной звезды! Помнишь, как этот дурень муравейник по дороге расковырял? -- Мрак, -- сказал Олег с досадой. -- Это только ка-жется, что звезды как муравьи -- кучей. Они настолько далеко друг от друга, что никакому Таргитаю... Он внезапно умолк. Мрак сочувствующе пощелкал языком, повернулся. Лицо Олега белело в полутьме, ос-вещенное звездным светом, как мятое полотно. -- Пойдем, -- сказал Мрак. Он силой повернул Олега и толкнул в комнату. -- Брехня все это! На самом деле Зем-ля -- плоская, а Солнце встает на востоке и заходит на за-паде. Я все это вижу своими глазами. И знаю, что Юлия уже сварила крепкий кофе. Даже сливки разлила в чашки. -- А мясо, что держала для тебя сырым, уже заправи-ла в гриль, -- сказал Олег со злорадством. -- На завтра. Целую тушу баранчика. -- А я и жареное есть умею, -- ответил Мрак хладно-кровно. -- Я уже человек. А вот ты -- пока нет. -- Все равно, -- сказал Олег, -- все равно! Желваки играли под кожей. Зеленые глаза потемнели, а нижняя челюсть воинственно выдвинулась вперед. -- Что "все равно"? -- Все равно, -- ответил Олег, -- он помог. -- Да? -- спросил Мрак саркастически. -- Чем? Что чужую комету из своей вселенской задницы выдернул? -- Он сказал... по-своему, по-дурацки, что мы там, во Вселенной. Потом. Как человечество! Мрак скривился: -- Это не значит, что нас не прихлопнут прямо через минуту. А что живем и через миллион лет, так не значит, что идем по твоему пути. А если по пути других Тайных? Олег покачал головой: -- Он явился к нам. Понимаешь? Значит, этот миг для Вселенной важен. По крайней мере -- заметен. А еще, что наш вариант -- правильнее. Для Вселенной правиль-нее -- безболезненнее. Мрак вздрогнул, вспомнив, как Таргитай выдергивал занозу из задницы. -- Чем помог? Что сожрал половину гуся? Ты заме-тил, что он жрал в три горла, но пояс не расстегивал, как прежде? -- Он не вмешался! Значит, идем правильно. Конеч-но, могут прихлопнуть, как говоришь, еще на выходе из этого дома... но наш путь правильнее. Мрак буркнул: -- Твой путь. Я ни черта не разбираюсь в ваших ум-ных спорах. А слова Таргитая... да и как он жрал, можно толковать как угодно. Тоже мне Ностердатмус! Олег вздохнул, плечи приподнялись и опустились. -- Ты прав, -- сказал он с кривой усмешкой, -- Тар-гитай теперь настоящий бог. -- Как это? -- Ну, ни во что не вмешивается. Ничем не помога-ет. Даже по земле не ходит, как в старину ходили все боги... и как он сам ходил. Так... где-то в космосе... А что нам явился... Так и всяким там монахам в видени-ях являлись! И монашкам, кстати, тоже, что больше похоже на прежнего Таргитая. А если серьезно, то Тар-гитай в этой огромной живой Вселенной стал чем-то вроде нервного сигнала... сигнала, что бежит по нервам. В то время как, скажем, кости скелета или даже плоти практически неподвижны, другие -- подвижны пассив-но, я говорю об эритроцитах, третьи наделены способ-ностью двигаться сами, это лейкоциты и прочие про-фессиональные борцы с преступностью и спасатели человечества, то наш Тарх стал чем-то вроде сигнала, что мгновенно переносится по нервам из одного места огромного организма в другой... Мрак морщился в течение длинного объяснения, не-терпеливо прервал: -- Олег, у меня от твоих речей зубы болят. Как ты можешь все испоганить, утопить в болоте! Женщины неслышно убирали посуду, двигались по-чти на цыпочках. Наконец Юлия села рядом с Олегом, он ощутил ее теплое мягкое плечо. -- Он хороший... -- сказала она убежденно. -- Только какой-то... жалобный. -- Жалобный? Таргитай? Да ты знаешь, что он может? -- А ему это надо? -- отпарировала она. Мрак засопел, Олег тут же вспомнил, каким несчаст-ным Таргитай стал, когда узнал, что он стал богом. И как он свое божество старался спихнуть то ему, то Мраку. Он покачал головой: -- Вряд ли он чувствует себя несчастным. Он вышел из темного Леса вместе с нами, но... с самого начала шел своей дорогой! Я ее и сейчас не понимаю. Более того, и понимать не хочу! Даже считаю ее вредной. Но все же он намного обогнал нас... -- Значит, его дорога лучше? Олег снова покачал головой. Голос прозвучал резко: -- Нет!.. Человек должен знать, что делает. Должны быть выработаны, грубо говоря, инструкции для других. Ну, наука, искусство и прочие инструменты, с помощью которых каждый... каждый!.. может пройти на вершину. Мы ведь не идем сами, мы тащим весь биологический род, к которому принадлежим. А он с собой не поднял ни одного. Молчание длилось долго, слышно было только серди-тое посапывание Олега. Мрак задвигался, зевнул. -- А что, -- предположил он, -- если наш Тарх скак-нул слишком высоко?.. Мы со ступеньки на ступеньку, пролет за пролетом, с этажа на этаж, а он -- рр-р-раз, и на крышу!.. -- Ну и какой прок от этого другим? Мрак почесал голову: -- Да никакого, согласен... Но вот когда со ступеньки на ступеньку, приблизимся, то он протянет руку и вздер-нет нас к себе на крышу. А что?.. А с той высоты увидим больше, чем наш разиня! Ладно, ты увидишь, ты ж у нас глазастый... все науки знаешь. И мне, простому и просто-душному волку расскажешь. То, что пойму, конечно... Мы спать будем аль нет? Олег ощутил радостное тепло от плеча Юлии. -- Да, конечно, -- ответил он. Поднялся, посмотрел в окно. -- Хотя стоит ли? Скоро утро. -- Ты забываешь о наших женщинах, -- напомнил Мрак. -- О них забудешь... Глава 49 В спальне Юлия медленно и как бы танцуя раздева-лась, на губах играла загадочная улыбка. Сказала счаст-ливо: -- Как нам с Леной повезло... -- Она еще по трубам не ползала, -- предостерег он. -- Так что везение не полное. -- Да нет, что встретили таких... Ты -- идущий по ве-кам, великолепный Мрак, этот ваш золотоволосый друг. Только не все укладывается в твои рассуждения. -- Что же? -- спросил он ревниво. -- О необходимости, полезности Сверхсуществу. Ты, может быть, и двигаешь политику, толкаешь науку, устра-иваешь религиозные перевороты. Но как же... Мрак? Олег сказал с раздражением: -- Есть глупейшая... и подлейшая фразочка, которой ничтожества оправдывают свое неумение и нежелание думать, искать, понимать. Я имею в виду "Неисповеди-мы пути Божьи". Но я сам, к сожалению, пока ничем другим не могу объяснить то, что Мрак... вот такой. Что живет и не меняется, в то время как многие из тех, кто родились раньше или позже, постарели и померли! Как только перестали хоть что-то понимать в современной жизни. А Мрак не понимает и не старается понимать... и он все тот же Мрак, что много тысяч лет тому вышел из Большого Леса. Единственное объяснение, хоть и не-лепое, что Мрак... просто нравится Сверхсуществу. Ну, как нам, умным и разумным, нравится не только Архи-мед или Ньютон, но и Робин Гуд, Васька Буслаев... Она сказала с ехидцей: -- Но это не научное объяснение, верно? -- Что меня и раздражает, -- признался он зло. -- Еще как раздражает! Хотя, может быть, Мрак олицет-воряет что-то важное для рода человеческого. -- Что? -- Не знаю. Но что-то чрезвычайно важное для его выживания. Она легла рядом, ее теплые нежные пальцы побежали по его телу, а голос прозвучал нежно и волнующе: -- Не надо, а то язву наживешь... Расслабься. Ты не киборг, набитый по макушку знаниями и зануднейшими лекциями... хотя иногда таким уже кажешься. Мрак неспешно брился перед широким зеркалом, Еле-на, как утка, счастливо плескалась в ванной, широкой и уютной. Даже напевала, повизгивала, пробовала плавать от стенки к стенке. Сверху раздался крик. На месте Мрака возник вихрь, исчез, Елена оторопело услышала уже в десятке шагов от ванной его суровый голос: -- Что стряслось?.. Что? И едва слышный голос Юлии, плачущий, как у ране-ной чайки: -- Олег... он умер, Мрак. Елена, не помня себя, выскочила из воды. Что-то набросила на себя, ступеньки замелькали как шпалы под днищем скоростного поезда. Дверь в первую спальню распахнута настежь. В глубине на широком ложе лежал человек с застывшим восковым лицом. Мрак прикладывался ухом к груди, щупал пульс, зачем-то давил на артерии. Юлия стояла, прижав к груди руки, такая же застыв-шая, неживая, с желтым, как из воска, лицом. Елена об-няла, теперь ее очередь делиться теплом и силами. -- Что будем делать? -- спросила она. -- Не знаю, -- прошептала Юлия. Наконец Мрак откинулся, смотрел поверх неподвижного тела Олега, сам застывший, похожий на вырубленную из камня статую. В спальне стояла мертвая гнетущая тишина. Елена начала тихонько всхлипывать. Обе жен-щины опустились на диван, обнялись, тихо плакали. Внезапно грудь Олега слегка дрогнула. После паузы пошла вверх, Мраку даже послышался звук рвущейся тка-ни. Застыла, так же медленно пошла опускаться, выдав-ливая отработанный воздух. Женщины вскрикнули. Мрак осторожно потряс Оле-га за плечо: -- Ты жив или как?.. Если мертв, кивни! Веки Олега поднялись, дыхание остановилось в гру-ди Мрака. Глазные яблоки были залиты кровью, вот-вот выплеснется наружу. Губы шепнули: -- Как я кивну... если мертв... -- Да, сползла повязка, -- ответил Мрак с радостным отвращением. -- Сползла!.. Черт, легче сто цивилизаций угробить, чем... тьфу! Это ты спал так, да? Просто спал? Он сам ухватил его под руки, Олег уперся ногами в пол. Перед глазами иногда повисала пелена, он видел тогда как сквозь вуаль, а все звуки исчезали. -- Ты прав, -- сказал он мертвым голосом. -- Просто спал. Но теперь пойдем... прямо. Без всяких там... В сле-дующий раз я уже не проснусь... А я еще должен успеть свое вето!.. На этот раз за руль сел Мрак. Машина слушалась его, как верный пес, он почти не касался руля и педалей, а она угадывала каждое его желание и, как Юлии чудилось, поворачивала, притормаживала или разгонялась еще до того, как он милостиво прикасался к управлению. Впереди показалась широкая автострада. Елена сиде-ла на переднем сиденье, тихая и счастливая, тихонько мурлыкала. Они неслись через раскаленный знойный мир, затем Вселенная внезапно потемнела, мелькнула рука Олега, крыша разом опустилась. Со всех сторон за-мелькали желтые струи песка, зазмеились по стеклам. Раздался и не умолкал зловещий свист, словно сто ты-сяч разъяренных змей преградили дорогу. -- Самум, -- сказал с заднего сиденья Олег, -- просто сбавь скорость... -- Хамсин, -- сварливо ответил Мрак. -- Самум, -- сказал Олег. -- Не видишь, как идут струи? -- А какого цвета небо? -- отпарировал Мрак. -- Чис-тый хамсин. Он вел машину на прежней скорости. Сильные удары ветра ощутимо сдвигали ее из стороны в сторону, она оказывалась то на одной стороне шоссе, то на другой. Юлия проговорила дрогнувшим голосом: -- А не лучше ли остановиться? Постоим на обочине. Ничего ж не видно... В зеркале заднего вида Мрак увидел ее встревоженные глаза, буркнул успокаивающе: -- Так никто и не рискнет мчаться навстречу. Стоят как миленькие, пережидают! ---- А если влупишься в стоящий? -- спросила она ядовито. Он удивился: -- С какой стати? Ветер ревел и забрасывал ветровое стекло песком. Машину все сильнее бросало из стороны в сторону, трясло. Иногда Юлия чувствовала, что они летят по воздуху, словно струи воздуха подхватывают их, как аэростат. Мрак повеселел, плечи напряглись, глаза за-горелись мрачным восторгом, а руки на баранке двига-лись красиво и хищно. Внезапно их сильно тряхнуло, совсем рядом замелька-ли серые стволы деревьев. Настолько толстые, что Юлии они показались нескончаемой бетонной стеной. Мрак рычал, выворачивал руль, машину сносило песчаным ура-ганом, скорость он все не сбрасывал, уже и Елена пища-ла от ужаса, Олег что-то выкрикнул с заднего сиденья... ...и вдруг они вылетели в чистый прозрачный мир, где небо синее, асфальт под колесами новенький, слов-но промытый. Мрак закричал весело, добавил газа, всех вдавило в спинки кресел. За спиной быстро удалялась стена из песчаных струй, что скручивались в гигантские воронки. Из-под него появлялась лента автострады, на которую Мрак ухитрился выбраться в самый разгар песчаного неистовства. -- Если не будете вопить, чтобы сбавил скорость, -- предупредил Мрак, -- то через полчаса успеем в местный аэропорт. -- Кто-то вопил? -- удивилась Юлия. По обе стороны мелькали барханы, так знакомые по школьным учебникам. Дальше уже медленнее проплыва-ли горы, древние, изрезанные трещинами, с множеством пещер, где народ скрывался от набегов, создавал религи-озные общины... -- Какой мир, -- вздохнула Юлия. -- Только здесь чув-ствуешь старину! Ею просто пропитан воздух! Вот-вот из-за поворота выедут всадники Саладдина, что воевал с крестоносцами... А у нас все следы язычества стерты христианством... Мрак хмыкнул, Олег удивленно покосился на Юлию. Глаза ее стали мечтательными, явно представляла себя принцессой на скачущем верблюде. -- Стерто? -- удивился он. -- Да еще христианством? Языческая дружина Святослава дожила по крайней мере до Второй мировой войны. Ну-ну, не обижайся... К при-меру, религия Христа самоубийство расценивает как тягчайший грех. Даже хоронить не разрешает на кладбище. А там, где-нибудь за общей оградой... Но все офицерство, включая и первых офицеров Красной Армии, стреляло себе в голову, в сердце по малейшему поводу, смывая кровью, так сказать, отстаивая честь мундира. Древние языческие понятия чести и доблести оставались выше христианских заповедей! Это уже сейчас, с позволения сказать, боевой генерал после своего позора и неудачи вас по судам затаскает, но чтоб пулю в лоб? Ни за какие пря-ники. Честь? Да он променял ее на пудовую свечу раба Божьего. Мрак хохотнул, не поворачивая головы: -- Ну, если уж сам президент целует руку верховному шаману, то для остальных это явное указание! -- Да, -- согласился Олег, -- власть вождя здесь... гм... обширна. Он и коня своего может сделать сенатором... то бишь членом Думы, а то и самим шпокером. Мрак насмешливо напомнил: -- Теперь верхом не ездят. -- Ну колесничего, -- отмахнулся Олег. -- Или Моск-ву сжечь, чтобы полюбоваться пожаром. Он не поет? Не играет? Мрак развел руками, а Юлия наморщила лобик: -- Да вроде бы еще нет. Но с теннисной ракеткой уже фотографировался. -- В инвалидном кресле? -- Да вроде нет... -- Чего только не творит компьютерная графика, -- удивился Олег. -- Эх, уже не освою... В молчании все смотрели, как вырастает белоснежное здание аэропорта, похожее на огромную раковину моллюска, выбеленную ветрами и яростным солнцем. Сам аэродром оказался маленький, самолеты вылетали оттуда дважды в сутки. Юлия поняла, почему Мрак так гнал машину. На крохотном самолете их доставили в большой восточный город, рассмотреть не удалось, почти бегом к билетным кассам, а оттуда к посадочной площадке. Когда они заняли свои места в комфортабельном лайнере, снова в первом классе, Елена наклонилась к Юлии, голосок дрожал от восторга: -- Я все еще не верю! -- Чему? -- спросила Юлия, не поворачивая головы. -- Что можно вот так, -- шепнула Дюймовочка горя-чо. -- Вчера еще в Москве, ночь в бедуинской пустыне, а сейчас снова Москва, Арбат, Тверская... Мрак хмыкнул, а Олег сказал негромко: -- Сегодня -- только квартира! Комнаты, прихожая, кухня, ванная. Можно -- постель. За дверь не выходить в течение... ну, сколько сейчас, прибавим разницу во вре-мени... или отнимем?.. черт, всегда путаюсь... Еще пять часов чтоб сидели тихо как мыши. -- Мы -- громкие мыши, -- ответила Юлия. Лицо ее стало серьезным и даже неприятным. -- У меня к этим подонкам свой счет. -- Тех уже нет, -- сказал Олег негромко. -- Они все те же, -- ответила Юлия. Через три часа такси подъехало к массивному угрю-мому дому сталинской постройки. Юлия уже без удив-ления переступила порог новой квартиры, везде запус-тение, явно здесь не показывались годами, как только квартплату взимают, сразу отправилась на кухню, а Еле-на шмыгнула в ванную. Мрак и Олег ненадолго уединились в дальней ком-нате. Юлия слышала негромкий стук, а когда Олег во-шел к ней на кухню, от него пахло железом и ружейной смазкой. -- Все нашла? -- поинтересовался он. -- Там еще вто-рой холодильник. Под шкаф загримировали, идиоты. Пол-часа искал! -- Так модно, -- ответила она. -- Я нашла сразу. Олег... ты хоть знаешь, что тебя ждет? Он деловито раскрыл сотовый телефон, заменил бата-рейки, голос прозвучал сумрачно: -- Откуда? Только Адам мог видеть мир от края и до края. Но ежесуточно на землю выпадает сто миллиардов тонн космической пыли, наша планета растет! Не считая того, что изнутри ее распирает, как поспевающее тесто. Уже материки разбежались, как перессорились, подавая пример и людям... Планета в трещинах и пещерах, что растут и растут, туда скоро станут проваливаться целые континенты! А совсем же недавно вся планета была цель-ным шариком, без всяких там морей и океанов! Он вздохнул, а ее плечи зябко передернулись. Олег рассуждает так, что мороз бежит по коже, едва только пытается краешком представить эти бездны времени. Привычный мир рушился, и, чтобы его не потерять вов-се, она зажмуривалась до боли, стискивала зубы и по-спешно твердила себе, что все брехня. Земля плоская, а маленькое Солнце встает на востоке и заходит на западе. А Земля стоит на месте. Пусть не на китах или че-репахе, а просто... стоит и все! Незыблемо. -- И что теперь, -- прошептала она жалобно, -- ког-да встретишься со своим бессмертным врагом... Будешь драться на мечах? Он подошел сзади, обнял. Ей почудилось, что ее плавно покачивает, как в теплых волнах южного моря. Голос над головой прогудел ласковый, но в нем было недоумение. -- На мечах? Почему? -- Ну, -- проблеяла она жалобно, -- мне так поче-му-то почудилось!.. Понимаешь, как наяву увидела та-кую глупость: ты сходишься с врагом в некоем тайном месте, деретесь на мечах, а потом победитель отрубает побежденному голову. Над головой бухнуло, как далекие раскаты грома: -- Что вы за дикари еще... Зачем я стану отрубать ему голову? -- Ну, чтобы сила перешла... -- Что за бред? -- Бред, -- согласилась она, -- но... не знаю. Мне еще никогда так не было страшно. Страшно и плохо. Олег, я все время как во сне... Ты такой необыкновен-ный, что все это кажется сном... Вот-вот проснусь, а я в своей квартирке, на привычной работе, ничего не из-менилось... Даже страшно становится!.. Скажи, а вол-шебство было? Он удивился: -- Ну у тебя и переходы! С чего ты вдруг? -- Да так... От старых времен дошли только легенды, мифы, сказки... -- И летописи, -- напомнил он, -- и документы, и наскальные записи, и кодекс Юстиниана... Она отмахнулась: -- Это все есть и сейчас. А как тогда? Раньше? Была магия? Что это такое? Как вы с ней жили? Что такое кол-дуны? Она извернулась в его руках, уперлась в грудь кулачка-ми, снизу вверх всматривалась в нависающее над нею су-ровое лицо. Ей показалось, что оно потемнело еще боль-ше. Даже голос стал хриплым, словно горло перехватила то ли тоска, то ли нелегкие воспоминания. -- Я же говорил, мир был другим... Не было самоле-тов, компьютеров, Интернета... Ездили на конях, а вме-сто церквей -- столбы с жертвенными камнями. Людей резали чаще, чем животных, люди дешевле... Колдуны были, пока длился тысячелетний магический дождь... Потом заклятия одно за другим переставали действо-вать... Мы сперва думали, что миру конец, но, приспосабливаясь к изменениям, сумели открыть в себе нечто другое, лучшее, более ценное... Да-да, я могу сказать точно, что в тот день... или ту эпоху, для нас это все равно день или даже миг, когда на землю упала послед-няя капля магического ливня, в человеке проклюнулась душа... Юлия удивилась : -- Душа? При чем тут душа? Разве раньше души не было? -- Не было, -- ответил Олег. -- Не было! А если и было то зачаточное, что потом стало душой, то оно было сли-то с его телом, плотью. Душа была, так сказать, переме-шана с частичками тела, как если взять ком желтой глины и ком красной, слепить в один и долго-долго перемеши-вать... А, черт! Совсем недавно это же говорил! Не тебе? Ну, Мрак тупой, ему повторять можно долго... Она сказала сердито: -- Мне тупой быть можно, я же красивая! Так что по-втори еще и для меня. -- А потом скажешь, что я зануда? -- Скажу, -- пообещала она. -- Но все равно говори. Он вздохнул: -- Ладно. Возьми... древнего грека. Или его богов, по-лубогов, титанов, героев, просто известных людей, оста-вивших след, так сказать. Ты что, не видела их прекрас-ные статуи? Сильные здоровые животные, без малейшего намека на духовность! Ум, или интеллект, как ни назови, уже был, а души -- фигушки... Да-да, не надо так уж оскорбляться... Венера Милосская или Аполлон Бельведерский -- это красивые здоровые животные без малей-ших изъянов. Прекрасные мыслящие животные, умею-щие читать и писать, знающие поэзию и искусство. Но вот кончился магический дождь, сразу же пришло услож-нение в самом человеке. Душа почему-то вычленилась... ее стали воспринимать отдельно! Про гармоничного че-ловека заговорили в другом значении: мол, на одной чаше весов -- душа, на другой -- телесные запросы, обе чаши в равновесии. Она спросила, чувствуя себя обиженной: -- Магия... это как жабры у нас, когда мы еще на ста-дии зародышей? -- Рудимент, -- согласился он. -- Может быть, сейчас нам и жабры бы не помешали... гм... как и магия. С дру-гой стороны, не зря же мы отказались и от одного, и от другого. Она напомнила ядовито: -- Не мы отказались. И даже не вы. Дождик кончился! Глава 50 Из комнаты послышался голос Мрака: -- Олег! -- Здесь, -- отозвался Олег с неохотой. Он выпустил Юлию из рук, повторил: -- Здесь. Иду. Мрак уже расстелил на столе распечатку карты, по-лученной по емэйлу. Темно-коричневые глаза пытливо всматривались в тонкие нити туннелей, вздутия бун-керов. -- Неплохо, -- одобрил он. -- Неплохое качество. Я ду-мал, это засекречено. Где взял? -- Там же, -- ответил Олег. -- Я спускался, вошел в их секретную автономную сеть. Все остальное -- просто. Смотри, Семеро Тайных соберутся через пять часов вот здесь... Это Малый бункер, так его зовут, находится на седьмой ветке "Метро-2". Случай особый, в одном месте Семеро не собирались многие годы, если не десятки лет. Все удавалось решать без личных встреч. Тем более те-перь, когда к гонцам, скороходам, почтовым голубям до-бавились сперва радио и телефон, а затем Интернет с его видеовстречами! Мрак слушал внимательно, глаза следили за лицом Оле-га, и он понимал то, о чем Олег даже не упоминал. Зато возросла возможность взлома, подслушивания, перехвата, даже видеомонтажа и видеоподделок. Особенно это значи-мо сейчас: все знают важность плана "Башня-два". Значит, с разных концов в обстановке особой секрет-ности шесть человек войдут в подземные коммуникации. Все они пройдут через туннели, битком забитые изгото-вившимися к бою коммандос, элитными спецподразделе-ниями, мимо боевой техники, через шлюзы, оснащенные системами сканирования не только кончиков пальцев, но и сетчатки глаза, рентгенограммой черепа и всего скеле-та, что уже не подделаешь... -- Не нравится мне это, -- пробурчал он. -- "Башня-два"? -- Да нет, сам план нравится! Благородный. Будь я одним из Семерых, я бы проголосовал за "Башню-два". Но раз уж меня угораздило быть с тобой... Для самих Семерых рискованно, что все кучкуются в одном мес-те. Стоит бросить одну-единственную гранату... Олег сказал со злостью: -- Некому. Там все в руках Яфета. Это его план, ко-торый он вынашивал тысячи лет!.. Это его войска, его военачальники готовили боевые отряды уже сотни лет!.. И все эти герои спецгрупп так и уходили на покой, если доживали, не догадываясь, для какой цели обучали... Но эти поставленную задачу, как говорят меднолобые, вы-полнят! Мрак буркнул: -- Относили твои медные шлемы. Если хочешь знать, то и стальные свой век отжили. Говорю тебе как эксперт по оружию. А вот в пластмассе еще драться и драться... Если только не удастся этим чистым душам построить "Башню-два" и разом прекратить все войны. -- Странные ты речи ведешь, -- упрекнул Олег. -- Вроде бы со мной, а победы желаешь врагу! -- Не врагу, -- огрызнулся Мрак. -- Может быть, Яфет и противник, но не враг же! Олег выглянул в прихожую, крикнул: -- Юля, Лена!.. Запомнили? Никуда ни шагу до нашего возвращения. Посторонним не открывать, к телефону не подходить. Мрак уже стоял у двери. -- Мы идем или ты начнешь инструктаж по полной программе? -- По полной, -- ответил Олег педантично, -- не начну. Когда они выбежали из подъезда и нырнули в авто-мобиль, как раз настало то жуткое время в больших го-родах, именуемое часом пик. Полмиллиона автомобилей разом двинулись от контор, фирм и заводов, и даже на самых просторных автомагистралях приходилось сбав-лять ход. Однажды попали в настоящую пробку, про-двигались по шажку почти минут тридцать. Мрак изрычался, а Олег серел, кожа на скулах натянулась, блестела, как обглоданные мослы. Наконец вы-рвались на Окружную дорогу, скорость поднялась до ста восьмидесяти, а через двадцать минут Олег свернул, попетлял чуть, слева пошла неопрятная стена полуразва-лившегося заводика. -- Вылезаем. -- Наконец-то! Оставив машину, они пролезли через дыру в заборе. На территории ни души, запустение, кое-где торчит же-сткая, как проволока, трава в рост человека. Внезапно пискнул сотовый. Олег ухватил на бегу, из микрофона раздался сильный голос, привыкший отдавать команды: -- Алло?.. Да, ты слышишь меня, неуловимый. И не-сгибаемый... Верно? Олег на ходу бросил: -- Говори. В груди заныло от предчувствия беды. Мрак бежал ря-дом молча, поглядывал настороженно, но помалкивал. -- В самом деле несгибаемый, -- раздался уверенный голос. Даже просочившись через все станции, усилите-ли, пройдя по проводам, он не потерял барской уверен-ности. -- Тебя так и не сломили!.. Ты даже ухитрился выбраться. Я предпочел бы, чтобы ты работал на нашу Организацию! Ты настолько хорош, что я даже не знаю... Но все-таки сейчас идешь на смерть . Мрак взглянул искоса, но Олег бежал молча. Уверен-ный голос Кропоткина говорит, что на руках все козы-ри. И что с Организацией бороться бесполезно, будь ты хоть трижды супермен или действительно бессмертный. Рано или поздно тебя достанут. Но скорее рано, чем поздно. -- У тебя был только один недостаток, -- продолжал Кропоткин. -- Или слабость... Правда, говорят, что наши слабости -- продолжение нашей силы? Когда ты уходил от наших людей, ты захватил женщину... В самом деле небезразлична? Иначе оставил бы по дороге. Ее бы не тронули! Правда. Олег тяжело перепрыгнул через толстые трубы нефте-провода, Мрак перемахнул с легкостью белки. Голос Кропоткина стал жестче: -- Молчишь?.. Жаль, я говорю серьезно. Ты мог бы работать на Организацию. Она сильнее любой из тех, о которых ты знаешь. Жаль, что ты ушел так быстро... За-держись ты хотя бы минут на пять, мы бы разговаривали сейчас в той квартире, где ты оставил свою женщину. Да-да, мы взяли ее с собой! Наверное, Олег изменился в лице. Мрак приблизился на бегу, острые уши шевельнулись. -- Ее тебе не достать, -- продолжал голос. -- Я даже скажу, где она... На военной базе в седьмом секторе. Это самый центр. Сам понимаешь, шансов вытащить у тебя нет. Но я хочу сохранить жизнь как ей, так и тебе. Либо сложи оружие... либо пережди пару дней в какой-нибудь норе. После чего... Ты слышишь меня? Олег ответил коротко: -- Кропоткин! -- Да-да, слушаю, -- ответил Кропоткин торопливо, хотя по его тону Олег чувствовал, что генерал морщится: обращаться по фамилии, не добавив "господин", "това-рищ" или "мистер", во всем мире считается хамством. -- Говори! -- Ты сегодня умрешь, Кропоткин. Мрак молчал, в черепе Олега хаотичной чередой про-скакивали картинки. Второй раз Юлия в руках против-ника. Но на этот раз захватили специально. Как залож-ницу. Как приманку. Конечно, они уверены, что он не сунет голову в петлю, чтобы ее выручить, но один шанс из тысячи есть, что окажется с настолько неустойчивой психикой... Олег невольно усмехнулся, что под влияни-ем чувств пренебрегнет выучкой и дисциплиной, бро-сится сломя голову спасать свою самку, как бросаются животные... Что ж, они ждут, что он вот сейчас бросится выручать эту женщину? Он, который движением брови отправлял на гибель армии, который уничтожал целые народы и циви-лизации? Одну-единственную особь? Мрак молчал, Олег некоторое время прокручивал в го-лове варианты. Самое правильное -- двигаться так, как будто ничего не случилось. Они убивают целые народы, культуры. Мрак все-таки не выдержал: -- Почему ничего о Елене? -- Елена вне игры, -- бросил Олег. -- Как это? -- Охота шла за мной, -- напомнил Олег. -- О тебе даже не подозревают. Или считают случайным попут-чиком. Оскорбленный Мрак прорычал: -- Я покажу им случайного! Куда мы прем? -- Вон в тот двор, -- ответил Олег, -- все входы в "Метро-2" перекрыть не смогут... достаточно надежно. Конечно, все близкие к Малому бункеру будут не толь-ко усеяны коммандос, но и натыканы всякими штучка-ми, из которых я и половины не знаю: в этой области прогресс особенно стремителен... -- Зато эти штучки знаю я! Сбавив шаг, они вошли в обычный московский дво-рик, Олег без труда выковырнул приржавевшую чугунную крышку люка: -- Лезь. Мрак покосился по сторонам. В десятке шагов му-жик мыл машину, на детской площадке баба развесила ковры и выколачивала толстой палкой. Прошла супружеская пара с пуделем на поводке... -- Ты что?.. Мы ж даже без костюмов... Сразу заметят, что мы не ремонтники. -- Лезь, -- повторил Олег. -- Кому мы нужны?.. Мир перенаселен. Друг на друга уже не смотрят, человек че-ловеку не радуется. Грустно, Мрак. Лицо его было не только грустное, но даже печальное. Мрак скривился, спустил ноги в колодец, нащупал метал-лические скобы в стене. -- Ладно, пойдем решать проблему перенаселения. Я вообще-то люблю решать на кулаках, но ты уверен, что и они... Олег закрыл за собой крышку, они очутились в тем-ноте. Потом в руке Олега вспыхнул крохотный фонарик, а голос прозвучал гулко, с множеством слабого эха: -- Уверен, что на кулаках не захотят. -- Странные люди! -- Конечно, -- ответил Олег, не замечая иронии. -- Когда лицом к лицу, убийств было бы меньше. А убивать издали легко... -- И что будем делать? -- полюбопытствовал Мрак. -- По дороге кое-что захватим, -- отозвался Олег не-весело. -- Люблю тебя, Олег, -- сказал с чувством Мрак. -- Когда думаешь, что совсем уж ты пропащий... глядь, а за умными книгами у тебя и пулеметик припрятан... Что значит, с реалиями считаешься... иногда. Он опускался быстро, прекрасно ориентируясь и без света, запахи и отраженное эхо дают картину четкую и объемную, не искажаемую порывами ветра. Скобы держа-лись едва-едва, но он умело распределял вес, успевал опу-ститься ниже, а дальше пусть Олег справляется... только бы не рухнул на голову, он хоть и умный, но тяжелый как бык... почему-то тяжелее, чем должен человек его роста... разве что это работа тех мелких, из которых состоит... -- Стоп, -- раздался сверху голос, прервав мысли. -- Ниже не стоит. Там канализация. -- А куда же? Послышался скрип. Пахнуло воздухом посуше. Мрак в полной темноте увидел, как видят волки и летучие мыши, что Олег вцепился слева от скоб в неприметный кирпич, там появилась щель, оттуда несет воздухом по-чище... -- Иди за мной, -- предупредил Олег. -- Не обгоняй. -- Тебя обгонишь. Параллельно этому колодцу оказался еще один. Пост-роенный добротно, но Мрак ощутил, что в нем человек не бывал давно. Возможно, с того самого дня, как пост-роили. А построили очень давно. Двигались вниз столько, что он успел потерять счет времени. Подземный жар центра Земли начинал обжигать пятки, так Мрак понимал то, что вспотел, взмок, раска-лился, как железо в огне. В какой-то момент Олег обронил: -- Здесь. Мрак опустился еще на пару ступенек, прежде чем до него дошли слова Олега. Тот висел метров на пять выше, сильно свесился в сторону, пальцы вытянутой до преде-ла руки дотянулись до крохотной серой коробочки, силь-но припорошенной пылью. -- Черт, -- прохрипел Мрак. -- Ты не мог сказать... раньше? Я же не поднимусь и на ступеньку... Олег молча отковырнул крышку. Мрак видел, с каким трудом он дотягивается до коробочки. -- А кто сказал... -- прохрипел Олег, -- что надо под-ниматься? Его пальцы на ощупь искали что-то в коробочке. -- Ты хоть код знаешь? -- спросил Мрак с беспокой-ством. -- Код? Что такое код? Под пальцами вспыхнул короткий огонь, со злым ши-пением посыпались искры. Мрак поспешно втянул голо-ву в плечи: -- Эй-эй!.. Тебя убьет -- не жалко, но мне волосы спалишь! -- Не жадничай, -- прохрипел Олег. -- На тебе шер-сти много. В коробочке вспыхнуло, повалил ядовитый дым. Мрак воскликнул с беспокойством: -- Тебя не влупило током? -- Это я... током, -- ответил Олег дрожащим голосом. -- Какой нелепый код... -- Код? -- удивился Мрак. -- Да ты весь замок спа-лил! Из коробочки потекли черные струйки дыма. Горела изоляция, слышался едкий аромат канифоли. -- Да ладно тебе, -- ответил Олег, задыхаясь, -- пусть заменят на конструкцию поновее. Рядом с Мраком в каменной кладке наметилась верти-кальная щель. Он с опаской отнял одну руку от железного прута, с недоверием дотянулся, ткнул кулаком. С легким скрипом открылась замаскированная дверца. -- Ого, -- сказал Мрак поражение, -- можно заходить, скат-гнюс? -- Какой скат-гнюс? -- Какой электричество вырабатывает, -- объяснил Мрак. -- Ты ж всегда был рыбой! Только без электри-чества. По тесаной трубе минут пять ползли в полной темно-те, потом Мрак уперся в стену. Олег за спиной подска-зал, что и где нажать. Заскрипело громче, в щель проник слабый рассеянный свет. Это была просторная труба для движения поездов и большегрузных машин. В сером бетоне блестели две ме-таллические нитки рельсов. Олег повис на руках, раскачался, прыгнул. Мрак си-ганул с опаской, высоковато, но сильные руки перехва-тили еще в воздухе. Пятками ударился с такой силой, что дыхание вылетело, даже не сумел спросить, что у него за крюки вместо пальцев. -- Минут десять пробежки, -- предупредил Олег. -- Там первый пункт охраны . -- Даже... отсюда? -- Ты еще не видел, что это за база! -- Пред... ставляю, -- выдавил Мрак. Труба суживалась, и сама фигурка Олега становилась маленькой, уменьшалась, уменьшалась. Мрак вздохнул, остро пожалел, что нельзя превратиться в волка, но со злости так наддал, что уже через минуту Олег услышал за спиной его горячее дыхание. -- Не беги... так... -- Опаздываем, -- огрызнулся Олег. -- Совет уже со-бирается в Малом Куполе! Матовые плафоны сливались в прерывистую полосу света, словно их несло на скоростном поезде. Впереди появилось светлое пятно, расширилось, Мрак увидел кра-ешек огромного ангара. Через мгновение они выбежали в бункер, где потолок был на высоте трех метров, в сторонке два БТРа и джип с пулеметом на турели. Внезапно прозвучал резкий сигнал тревоги. Глава 51 Олег выругался, помчался к маленькому домику, от которого тянулись провода. Дверь распахнулась, на по-роге появился встревоженный офицер. Он жевал бутер-брод, другой рукой чесался, но, когда увидел двух бегу-щих к нему мужчин, его реакция была мгновенной: в руке тут же появился пистолет. Два выстрела грянули разом. Офицер рухнул в от-крытую дверь, Олег вскочил следом, Мрак слышал два хлопка, а когда вбежал, еще двое в маскировочных ко-стюмах лежали на полу. Вместо стола массивный старинный пульт, мигают допотопные лампочки, экран монохромный, однако в самом центре пульта пластинка сенсорного опозна-вания, а сбоку еще и клавиатура для набора кодов и команд. Мрак прорычал со злостью: -- А, черт!.. Теперь не узнать кода... Как дальше про-бираться будем? -- Ты делай свое, -- огрызнулся Олег. Мрак ухватил за руку убитого, бегом протащил через помещение, пачкая кровью, к системе опознавания. Олег тем временем присел на корточки перед вторым трупом, опустил ладони на череп. Пальцы отыскивали чувстви-тельные точки, он вскинул голову, чтобы не мешать ру-кам прислушиваться, только чувствовал, как пальцы дви-гаются по лицу, где-то легко, где-то прижимая сильнее, кончики даже погрузились в нечто теплое, мокрое, горя-чую слизь, но в мозгу начали формироваться смутные образы, желания, чужой страх, ярость, затем промелькну-ли внутренности комплекса, все это проносилось с невероятной скоростью, обрывочно и хаотично, словно он двигался по срезу информационного слоя, читая по стра-нице из каждого тома энциклопедии... Мрак приложил