л руку... она послушалась!.. тронул губы. Под кончиками пальцев двигалось, шевелилось, разби-тая в кровавую массу плоть собиралась в форму, покры-валась кожей. Даже пальцы уже пальцы, а не окровав-ленные обрубки с сорванными ногтями... -- Да чтоб... -- сказал он яростно. Земля под ногами дрогнула. Он замер, ощутив, что это не просто дрогнула, а это он заставил ее вздрогнуть, дер-нуться, как и раньше тряс, ломал скалы и крушил горы. Жаба смотрела на него неотрывно. Слабо мигнула, а голос древнего бога истончился, прозвучал едва слыш-но, как голос умирающего комара: -- Ты... ты был настолько могуч?.. Я не знал, что ты заберешь всю мою мощь... Хорошо, что это только до последнего луча солнца!.. Но летом дни такие длинные... Олег опустил взгляд на свое тело. Раны не просто за-жили, исчезли даже следы от ран. Даже тот шрам, что остался от ножевой раны, полученной год назад, даже он растворился бесследно! Голова ясная, боль стыдливо исчезла. Он поднял руки, осмотрел, сжал кулаки. Во всем теле снова ощущение прежней силы. Да не той, что была вчера, а прежней, ког-да он тряс горами. С противоположной стороны зала свет стал ярче. По-слышались торопливые шаги. По ступенькам в зал сбежа-ли трое воинов. Двое держали в руках обнаженные мечи, но Олег задержал взгляд на третьем. Крепкий мужчина, весь красный, как огонь, с шапкой пурпурных волос, держит в руках наготове короткий толстый лук. Стрела на тетиве, оранжевый наконечник горит как солнце и сып-лет искрами. -- Вот он! -- закричали воины. Стрелок злобно усмехнулся и начал поднимать лук, пальцы его уже натягивали тетиву. -- Да, -- ответил Олег. -- Я -- вот он. Глава 42 Скиф в эту ночь не ложился, как и Турч, только Окоем урвал для сна пару часов. С первыми лучами рассвета все трое были на стене. От лагеря агафирсов доносились воинские песни. Там громко и долго били в медные щиты. Видно было, как жрецы обходят ряды воинов, приносят в жертву захваченных жителей сел, брызгают кровью на воинов и коней, призывая богов дать полную победу. Из лагеря выступили двумя колоннами. Остановились, а следом начало выдвигаться огромное сооружение на колесах, размером с дом, но без окон, только спереди в дыру тупо смотрел окованным металлом торец бревна. Турч зло выругался. Видно, как все еще набегают с обеих сторон и плещут наверх воду из ведер. Значит, со стен напрасно будут метать горящие факелы. А бревно тарана толстое, таким за два-три удара может проломить ворота, как яичную скорлупу... -- Приготовить жернов! -- распорядился он. -- Не высовываться раньше времени. Только когда первый раз ударят! По стене в сторону ворот крепкие мужики осторожно катили еще два старых мельничьих жернова. Хорошо, если крытый таран встанет к воротам вплотную, а если будет выдвигать только бревно, то жернов не швырнешь... Второе войско агафирсов зашло слева, половина спе-шилась. Из лагеря принесли длинные лестницы. Со стен наблюдали сумрачно, впервые никто не кричит, не лает-ся. Агафирсы тоже готовились молча, неторопливо, тща-тельно. Две сотни лестниц насчитал Окоем, да около пяти тысяч всадников ждали с луками в руках, чтобы пустить тучу стрел на защитников стены. Из лагеря выехали военачальники, Агафирс впереди. Турч сказал злобно: -- Эх, хорошую катапульту бы!.. Один меткий бросок... Рядом с Агафирсом всадник поднес к губам рог. Ага-фирс подал коня в сторону. Раздался долгий звенящий звук, от которого кровь вскипела в жилах Скифа. Было в этом звуке нечто, от чего рука сама метнулась к руко-яти топора... Люди с лестницами дружно и с одинаковой скорос-тью бросились к стенам. Всадники тоже подали коней вперед. В тот миг, когда со стен посыпались первые кам-ни, со стороны агафирсов взвилась туча стрел. Скиф невольно пригнулся. Показалось, что небо по-темнело, настолько плотно шли стрелы. Турч молниенос-но перехватил со спины щит, стрелы застучали звонко и часто, падали под ноги, как падает в грозу крупный град. Кое-где на стене раздались крики, ругань, а Турч прокри-чал трубным голосом: -- Не высовываться! Не высовываться! Мужики со злыми лицами пригибались за выступами, ждали. Слышно было, как с той стороны ударяются края лестниц, слышен скрип перекладин, даже тяжелое дыха-ние взбирающихся чужаков. -- Ура! -- донесся крик агафирсов. Как только над краем появлялись головы, по ним били топорами, втыкали пики, вилы, косы, насаженные прямо, а на лестницы сбрасывали камни и бревна. Турч велел Скифу: -- Присмотри здесь! Если что, я у ворот. От ворот уже слышались тяжелые удары тарана, оз-лобленный крик со стен, вопли агафирсов. Скиф молча сбрасывал огромные валуны, разбивал головы тем, кому удавалось подняться до верха лестницы, уши его лови-ли далекий шум от ворот. Тяжелые удары прекратились в момент, когда он уже слышал треск пробитых ворот. Донесся радостный вопль из десятка здоровых глоток. Спустя некоторое время на стене появился запыхавшийся Турч. -- Таран разбили, -- сообщил он. -- Пока готовят другой, ворота заделают. Все-таки почти разбили, гады! Как здесь? Из-за края поднялась голова в металлическом шлеме, лицо потное, злое. Турч мощным толчком в лоб сбил с лестницы. Слышны были грохот, треск, вопли. -- Пока держимся, -- ответил Скиф. -- Но... Турч осекся. На землю пали странные сумерки. Скиф вскинул голову, тут же втянул ее в плечи, будто сверху обрушилась гора. Сердце остановилось, а в голове зас-тучали молоточки. С востока в их сторону по небу медленно движется туча. Она странно дрожит и мерцает, так выглядит перегретый вечерний воздух, в котором толкутся мириады мелких комаров-толкунцов. Но здесь не комары: надви-гается огромная стая драконов, исполинских драконов, а Скиф помнил, как один-единственный едва не сжег город. Если бы не Олег с луком Гелона... Но теперь не спасет и Олег, драконов слишком много. Можно одного кое-как истыкать стрелами, он упадет, но остальные просто не заметят, что в их несметной стае что-то изменилось. Со стороны разрушенного храма к городу стремитель-но мчался человек с красными волосами. Заметив чужака, к нему понеслись сразу пятеро всадников, но Олег бросился к стене, сверху начали стрелять, и всадников отогнали. Скиф не сразу узнал Олега, тот словно бы стал выше ростом, волосы трепетали за его спиной, как пла-мя на ветру. -- Олег! -- закричал Скиф. -- Драконы! Олег взглянул вверх. Скифа поразило отчаяние и страх в глазах всегда спокойного волхва. Вид у Олега был такой, словно за ним по пятам гонится его собственная смерть. -- Ты следи за вратами! -- прокричал Олег издали. Скиф и Турч повернули головы в сторону ворот, там толпится народ, плотники спешно забивают пробитую дыру, туда свозят камни, бревна, строят баррикаду, там пробиться будет непросто, даже когда ворота рухнут... А когда Скиф снова повернулся к Олегу, того за сте-ной уже не было. И нигде не было видно. Турч вскрикнул: -- Черт, второй таран тащат!.. Запасливые... Он снова метнулся вниз, оставив Скифа защищать стену, и Скиф, правитель, беспрекословно подчинился. На миг Скифу почудилось, что видит Олега уже по эту сторону стены, он прокричал во весь голос: -- Лук! Лук возьми! Олег отмахнулся, с разбегу не попал на каменную сту-пеньку, едва не упал, затем начал вскарабкиваться на-верх. Его почти сбили бегущие навстречу со стены люди. Он приостановился, в этот момент Скиф услышал от го-родских ворот тяжелые удары тарана. На ступеньках, что вели со стен, люди падали, кричали, словно драконы уже хватали их горящими пастями. -- Турч! -- заорал Скиф, забыв обо всем. -- Держись! Я иду! С налитыми кровью от бешенства глазами он бросил-ся по стене в сторону ворот, сбежал вниз. Глухие удары становились все мощнее, створки вздрагивают, их выгибает, вспучивает пузырями. Толстые, как бревна, доски трескались после каждого удара, а в щели уже видны озверелые лица. -- Прощай, Ляна, -- пробормотал он. -- Я люблю тебя... С обеих сторон ворот встали с оружием в руках егонаспех обученные воины. Лица у всех бледные, но исполненные решительности и отваги. От ближайших домов бегут с плотницкими топорами, вилами и косами люди. Те самые, которых Окоем назвал подлыми, трус-ливыми, жадными, лживыми... но сейчас каждый из них прекрасен... -- За Гелонию! -- прокричал бегущий впереди мужик в разорванной на груди рубахе. -- За Гелона! -- подхватил другой. -- До последней капли крови! -- страшно и бесшабашно выкрикнул третий. Остальные подхватили клич, их несло как воду из прорвавшейся плотины, и когда створка ворот рухнула и в пролом ворвались прекрасно вооруженные агафирсы, эти две силы сшиблись. Олег наконец взбежал на стену. Там остались только Угарч и трое сотников, все с нахмуренными злыми лицами, в глазах бессильная ярость, но и спокойно-надменное презрение к смерти. Драконы приближались. Хорошо видно их могучие тела, распахнутые крылья, уродливые головы, даже прижатые к животам лапы. Они не помещались в небе, Олег видел только нижний слой, а сверху летят еще и еще, целиком закрывая небо, даже солнце, и на землю пали странные зеленоватые сумерки, дрожащие, мерцающие. Угарч сказал злобно: -- Я такое видел только однажды... Один из сотников пробасил хмуро: -- Когда? -- Шесть лет тому... В долине вентичей. Сотник удивился: -- Туда прилетало столько драконов? -- Нет, саранча. Такая туча, что солнца будто вовек не было. А когда саранча унеслась дальше, то, не пове-ришь, там, где было все зелено, стало черным-черно! Земля оказалась перепахана на ладонь!.. Даже корни тра-вы сумели достать и погрызли! Ну прямо козы, летаю-щие козы... Они разговаривали спокойно, но Олег чувствовал страшное напряжение в их голосах. Против драконов без-защитны. Эти летающие твари спалят город, сожгут дот-ла, но помешать нечем. Но и уходить недостойно мужчин, в то время как мертвые сраму не имут. Олег, чтобы не упасть, ухватился за каменный вы-ступ. Сердце стучит слишком часто, некий зверь рвет-ся из внутренностей, требует свободы -- Это Семеро, -- прошептал он; -- Все Семеро... Од-ной Хакаме такое не под силу... Угарч услышал, переспросил: -- Тебе плохо? Держись. Хоть ты и мудрец, но ты еще и мужчина. А сотник дружески похлопал Олега по спине, вскрик-нул и, отдернув руку, в ужасе уставился на ладонь. Она стала цвета жареного мяса, мигом вздулись пузыри, ло-пались, потекла жидкость, а в воздухе появился запах горелой плоти. Олег медленно поднял руку. Он чувствовал, что под-нимает гору, но сейчас он может... да, может поднимать горы и сдвигать горные хребты! Волчовка натянулась, больно врезалась в плечи, шею. Кто-то поблизости вскрикнул, краем глаза Олег увидел, как отпрыгнул в страхе и выругался Турч. Передние драконы начали снижаться. Крыльями уже не взмахивали, а растопырили и скользили по дуге прямо на город, словно с невидимой снежной горы. За ними Олег отчетливо рассмотрел второй слой, а когда и те на-клонили голову и пошли вниз на город, стал виден тре-тий слой, эти были массивные драконы с широкими спинами, Олег узнал транспортных драконов, малопри-годных для боя, но на которых хорошо перевозить от-борные отряды воинов. -- Ну, братия... -- начал дрогнувшим голосом Угарч. -- В этот смертный час... Олег захватил в кулак незримую глазу мощь, сдавил ее, с силой метнул навстречу драконам. Угарч и сотни-ки видели, как от волхва брызнул красный луч света... нет, не света, это понесся тугой шар огня, с каждым мгновением расширяясь, словно надуваемый бычий пу-зырь. Он сыпал искрами, те тянулись длинным хвостом, потому и показалось лучом... Огненный шар, когда достиг драконьей стаи, сам был с дракона. Угарч ахнул, когда эта раскаленная докрасна гора пронеслась сквозь стаю, разбивая, калеча, убивая, а затем исчезла в неведомой дали. Устрашенный Угарч подумал, что так можно сокрушить небесный купол, раз-верзнутся хляби небесные... Олег закричал, впервые Угарч слышал такой нечелове-чески лютый голос, выбросил вперед обе руки. Из ладо-ней с силой вылетели новые огненные шары-горы. И тут же Олег выбросил еще и еще. Десятки раскаленных гро-мад понеслись навстречу драконам. Ни одна не останови-лась, столкнувшись с драконом, а, разметав его, как будто палкой ударили по подушке с перьями, неслась по пря-мой дальше, разбивая другого, третьего, четвертого... Пройдя стаю драконов, огненные глыбы еще долго неслись дальше по прямой, медленно гасли, но устрашенный Угарч с ужасом ждал, что вот-вот раздастся страшный звон, на землю посыплются огромные куски хрусталя. Земля начала вздрагивать. Тяжелые тела рушились с такой силой, словно их швыряло сверху. Потом земля уже дрожала беспрерывно, а огромные зеленые туши разбива-лись, хрустели крылья, лапы, хребты, а когда их бросало на камни, там вспыхивали короткие злые искры. -- Олег! -- донесся крик. -- Сзади... Он успел заметить стремительно надвигающуюся крас-ную пещеру распахнутой пасти. Кулаки метнулись на-встречу, два огненных шара исчезли в жутком зеве. Огромная туша ударила его, как падающая гора. Он упал, перекатился по камням и застрял между каменными зуб-цами. Спину обожгло болью, он слышал треск распоро-той острым когтем волчовки. Зеленое тело унеслось за стену, где дракон и рухнул. Слышно было, как тяжело бьется под стеной, скребет когтями гранит, еще не пони-мая, что огненными шарами ему разбило голову надеж-нее, чем великан ударил бы молотом. Полыхнуло жаром. Трое драконов зависли над городом и тупо выдыхали пламя на дворец. Четвертый метнулся прямо на стену, распахнул страшную пасть. Сотники ра-зом, словно всю жизнь готовились, хладнокровно поста-вили копья поперек пасти. Дракон стиснул челюсти. Копья затрещали, ломаясь как лучинки. Зверь люто взревел, когти разжались, он повалился во двор, где и забился в судорогах. Одно из копий, пробив глаз изнутри, высунуло наружу зеленое от слизи острие. Но драконы тупо шли на город, Олег уворачивался, крушил, стена тряслась, камни трещали, стена рушилась от удара падающих с неба чудовищ. Перед глазами то все застилало красным от гнева, то внезапно он чувствовал безмерную слабость, отвык от мощи, что превосходит силу человека. Остановился перевести дух, и тут же перед ним вырос чудовищный дра-кон с распахнутой пастью. Олег едва успел выбросить навстречу шар, прыгнул в сторону. Стена задрожала, а его перекатило через голову. Камни трещали, высокая каменная стена тряслась, словно плетень из тонкого хво-роста. Он скорее ощутил, чем увидел, надвигающуюся тушу слева, метнул в ту сторону огненную стрелу, сам покатился дальше, а на то место, где он был только что, обрушилась непомерная масса. Угарч как раз выползал из-под обрушившихся кам-ней. Он видел, как огненный шар влетел прямо в рас-пахнутую пасть, снес верхние зубы, разбил затылок и, разметав в клочья шею, понесся с прежней скоростью уже внутри исполинского тела. Там страшно вздуло, за-тем уже из хвоста вырвался с сильным хлопком огром-ный багровый шар, размером с откормленного быка. Толстый хвост отломился и повис на полоске кожи, а шар, все еще увеличиваясь в размерах, унесся в снова синее, уже чистое от драконов небо. Это был последний дракон, самый громадный и тя-желый, и завалился он по эту сторону стены. Внизу был крик, разбегались люди с ведрами, кого-то придавило. Несколько мужчин, пренебрегая дергающимися и скре-бущими по камню толстыми лапами с толстыми когтя-ми, начали освобождать несчастных, другие с воплями заливали водой огонь. Горели крыши двух домов, занялась конюшня. От обо-их колодцев выстроились цепочки людей, торопливо пе-редавали ведра и бадьи с водой. Все прислушивались к грохоту тарана, что бил в остатки городских ворот. Отту-да доносились воинственные крики, ржание коней, агафирсы уже пытались протиснуться через узкий пролом, их пока сдерживают. Тяжелые удары тарана казались са-мыми страшными звуками, от этого тяжелого буханья холодела кровь, а руки становились слабыми. Если враги сумеют выбить ворота, то их уже ничто не остановит. Агафирсы сильны и свирепы, они при-выкли воевать и, как волки, всегда жаждут крови... Глава 43 Олега шатало, перед глазами краснота сменилась черным. Заблистали звезды, а в ушах послышался ко-мариный писк. Задыхаясь от усталости, он ухватился за каменный зубец. Пот выедал глаза, частое дыхание раз-ламывало грудь и выжигало легкие. Со стороны ворот несется все усиливающийся крик, лязг, грохот. Земля дрогнула от удара, это грохнулись оземь тяжелые городские ворота. Шатаясь, он пошел по верху стены в сторону главного боя. По широкой улице между домами отступали гелоны. За ними на огромных рослых конях, все еще держа строй, ехали закованные в железо всадники. Они мер-но, как дровосеки, взмахивали топорами на длинных рукоятях. Все еще дивно и страшно видеть, как они легко приподнимаются на этих ременных петлях, при-крепленных к седлу, а удары наносят сверху страшные, сразу разбивающие щиты и головы. Гелоны таяли, как снег под жаркими лучами. Олег успел увидеть Турча, тот сражался умело, уже два всад-ника под его ударами съехали под брюхо своих коней, но щит уже измочален, меч иззубрен, а сам отважный наемник еле держится на ногах... Олег видел, как один всадник вскинул над головой Турча сверкающий топор. Турч едва отражал удары вто-рого, умело подставляя щит так, чтобы лезвие топора скользило, не видел, как всадник в замахе зло улыбнул-ся... но пальцы агафирса разжались, топор выскользнул, а сам он ткнулся лицом в конскую гриву. А из окна дома женщины продолжали швырять на головы врагов горш-ки, посуду, сундучки и даже мотки пряжи. Из переулка выбежал большой отряд гелонов, в ру-ках косы, насаженные торчком. С разбегу ударили в передних. Смертельно раненные кони кричали, сбрасывали всадников. Турч отступил, вытер кровь с лица, прокричал: -- Медленно отступаем к крепости!.. Медленно!.. Не бежать! Но его не слушали, рубились яростно, орали, матери-лись, косы в таких руках страшное оружие, и Турч, сам матерясь, снова бросился в гущу схватки. Олег увидел, что остатки ворот разметали, как и на-спех сложенную баррикаду. В огромный пролом нескон-чаемым потоком вливаются конные отряды. Турч и Скиф сражаются мужественно, а отступают медленно, прикрывая собой раненых, которых другие спешно уно-сили к дворцу. Ворота спасать поздно, Олег пробежал по стене, вы-искивая место, где спуститься ближе к самому дворцу. Еще один крупный отряд агафирсов прорвался че-рез площадь прямо к воротам дворца. Створки распах-нулись, навстречу врагу выбежала стража. Агафирсы злобно расхохотались, Олег не успел шелохнуть и паль-цем, как самоотверженных воинов агафирсы размета-ли как сухие листья. В окружении десятка закованных в стальные доспехи рослых воинов подъехали две женщины. Олег с болью в сердце и чувством вины сразу узнал Миш по ее черным как смоль волосам -- все еще ни одной седой пряди, гор-дая и прекрасная! А рядом невзрачная, исхудавшая жен-щина, короткие волосы, мелкие черты лица, морщины на щеках и у подбородка... Хакама, мелькнула злая мысль. По телу пробежала холодная судорога. На миг распахнулась чернота моги-лы, он даже уловил запах сырой земли. Женщины придержали коней. Обе смотрели на схват-ку на ступенях дворца. Хакама показала на двух камен-ных львов, Миш молча кивнула. Олег ощутил, что холодок прокатился по коже и начал сковывать тело, вгрызся во внутренности. Нельзя туда идти, нельзя... Но если не пойти, сейчас эти закованные в железо отбор-ные воины ворвутся во дворец, а это конец страны Гелонии, вторая смерть Гелона, уже настоящая... Он сбежал по ступенькам, под стеной раненые вои-ны поднимаются с каменных плит, хватаются за ору-жие. Настал последний бой, победитель прикончит всех, в первую очередь -- раненых. Олег пробежал до ворот крепости, выскочил в залитый солнцем мир кро-вавой бойни, лязга железа, криков ярости и конского ржания ... Десяток человек из дворцовой стражи, все, что оста-лось от охраны крепости, мужественно пытались про-биться к группе телохранителей Хакамы и Миш. Женщи-ны смеялись и указывали на них пальцами. Группка таяла на глазах. Олег увидел, что впереди яростно рубится не-известный высокий юноша с красными, как огонь, воло-сами, явно не из числа стражи. Олег видел его со спины, но странное чувство близкой и острой потери хлестнуло с такой силой, что он закричал, не помня себя, ринулся к ним через площадь. Внезапно трое из дворцовой стражи, что держались за спиной незнакомца, переглянулись, с размаху всадили острия копий в широкую спину юного героя. Железные лезвия пробили волчовку и погрузились по самые Древки. Остальные пятеро из дворцовой стражи набросились на них с топорами, яростно изрубили, но теперь их уже ос-тановили самих, телохранители Миш с победными криками выставили копья и пошли на них ровно и неотвра-тимо, как смерть. Олег с разбегу выбросил перед собой огненный шар. Четверых всадников сплющило как между двумя раска-ленными добела наковальнями. На месте людей на конях вспыхнули факелы. На миг прозвенел страшный крик, тут же оборвался, а на землю упали обугленные кости и оп-лавленные горящие пластины металла. Сильно пахло го-релым мясом. Он рухнул на колени перед юношей, торопливо пере-вернул лицом вверх. Дикий крик вырвался из груди. На него смотрит его лицо, именно таким он вышел из Леса, вот его зеленые глаза и его пухлые, еще детские губы... Изо рта вытекает струйка крови, лицо быстро бледнеет. Немеющие губы искривились в слабой виноватой улыбке. -- Отец... Прости... Я не успел придумать лучше... Олег закричал в страхе и ярости, ухватил его голову, прижал к груди. И увидел в десятке шагов белые от ужа-са лица Миш и Хакамы. Колдунья и тцарица смотрели как на выходца из могилы... нет, как на полное круше-ние незыблемого звездного неба. Их телохранители ста-рались удержать коней, что вставали на дыбы и пятились от дымящихся костей. -- Вы! -- закричал Олег страшно. -- Вы!.. Вы... моего сына?.. Вы... Хакама первая прочла в его глазах свою страшную судьбу. Ее руки судорожно натянули поводья. Конь встал на дыбы, дико заржал, начал поворачиваться. Олег сам чувствовал, что швырнул настоящую раскаленную добе-ла гору из металла, швырнул с невероятной силой, швыр-нул с яростью и отчаянием... Жаркое пламя вспыхнуло на том месте, где находились Хакама и Миш с их телохранителями. Так ему казалось, но Россоха глазами орла увидел с огромной высоты бес-конечный раскаленный луч, что пронзил войско агафирсов в городе, прожег огромную дыру в городской стене, через которую проехали бы три всадника бок о бок, снес дальний холм, сжег лес за два конных перехода и вскипя-тил там озеро. Угас он только в середине далеких Рипейских гор, где прожег невероятно глубокую нору у самого основания горного массива. Олег рыдал, жизнь сына уходит, а он ничего о нем не знает, ничего, кроме имени его матери, потому что в его облике, облике невра, проступают до боли зна-комые черточки лица Лиски. А вне его, казалось, мир застыл, словно все вмерзло в лед. Под стеной кверху лапами огромный дракон, лужа зеленой крови, а голова разворочена так страшно, что руки слабеют, а рукоять топора выскальзывает из рук. Многие в бою видели, что на город налетела целая стая драконов, но где они теперь?.. Глава 44 А потом все видели, как человек с красными волоса-ми медленно поднял голову. Руки его бережно поддержи-вали голову юноши, сына, что уже поняли гелоны с острой жалостью, а агафирсы -- с ужасом, ибо из зеленых глаз этого страшного человека смотрела сама смерть. -- Всем гелонам! -- вскрикнул этот человек нечело-веческим голосом, от которого дрогнула земля и закача-лось небо. -- Все гелонам отступить! Уцелевшие воины послушно попятились, даже изра-ненный и шатающийся Турч попятился. Агафирсы про-бовали их преследовать, но один из военачальников заорал, что это ловушка, всем стоять на месте. Олег бережно опустил голову погибшего сына на ка-менную плиту. Встал, выпрямился, взгляд зеленых глаз был нечеловеческим от бешенства. На той стороне площади перед крепостью отряд агафирсов в сотню человек готов ринуться в распахнутые ворота... -- Вы хотели войны, -- сказал он хриплым до неуз-наваемости голосом, -- вы ее получите... Полыхнуло страшное ослепляющее пламя. Вся сотня всадников на крупных конях, все эти отборные воины, закованные в железо, даже кони укрыты от стрел тол-стыми попонами, -- все это вспыхнуло коротким жар-ким огнем. И тут же на каменные плиты начали падать шипящие от жара расплавленные комочки металла, а из-редка -- темные комочки от сгоревших костей. Трое или четверо агафирсов, что только въезжали на площадь, увидели на площади бушующее море огня, ми-гом очутились на земле и бросились в сторожевую баш-ню, массивную, сложенную из толстых гранитных блоков. Ими можно было бы пренебречь, но все видели, как ослепленный яростью красноголовый волхв в бешенстве выбросил кулак в направлении башни. Из сжатых костя-шек пальцев с гулом и грохотом вылетел огненный шар. Разрастаясь в объеме, он ударил в каменную громаду. Донесся треск, башню разнесло, словно в нее угодил же-лезный таран размером с гору, и уже в воздухе камни ох-ватило жарким огнем. Они горели, словно пучки сухой соломы! Через мгновение на месте башни растеклась красная лужа расплавленной горящей земли. Дальние агафир-сы, что только вступали на площадь, закричали в ужа-се, попятились. Олег со злобно перекошенным лицом пошел к ним, медленно поднимая руки. Всадники не успели даже повернуть коней, всех охватил короткий огонь, когда сгорали раньше, чем падали на землю. -- Богоборец! -- слышался крик. -- Бегите, бегите все! Олег быстро шел вперед и выжигал встречные отря-ды, всех бегущих или выбегающих врагов, мстительно сжигал раненых агафирсов, превращал в пепел трупы. Так он дошел до самых ворот, за ним никто не осме-лился пойти даже из гелонов, настолько он был страшен. Его трясло, он что-то выкрикивал, а сквозь красную пе-лену, застилающую глаза, перед ним то и дело вспыхи-вал короткий злой огонь. Затем усталость или странная опустошенность удари-ла как молотом. Он остановился, опустив руки. Город го-рит, везде оплавленные камни, воздух пропитан запахом горелого мяса. Выжженная земля дымится ровной широ-кой полосой, уходя от его ног по прямой вдаль. И везде догорают либо оплавленные камни, либо кости -- людские и конские, а от бронзовых и железных доспехов пламене-ют, быстро остывая, брызги расплавленного металла. Из окон на него смотрят, выпучив глаза, женщины. Когда Олег поднял голову, все в испуге попрятались. Везде, куда он поворачивал голову, видел белые, словно посыпанные мукой лица. Вдоль стены пробежали воины-гелоны, на него смот-рят с опасливым восторгом. Их сотник помахал ему ру-кой, мол, свои, не зашиби сослепу. Из переулка, где скрылись, долетел звон железа, кри-ки. Олег машинально пошел в ту сторону. Ярость выго-рела, в груди только глубочайшее чувство потери и желание все бросить, закрыть глаза и умереть. Умереть еще до того, как угаснет последний луч солнца. На соседней улочке трое агафирсов мужественно встретили натиск сотника и его воинов. Гелоны, уже чувствуя себе победителями, бросались с бешенством не-истовых воинов. Но дрожь прошла вдоль хребта Олега, когда увидел, как спинами агафирсов прямо из земли продавливается полупрозрачный странный дрожащий купол, словно земля не земля, а болото, где со дна то и дело болотные газы... Олег отшатнулся. После дождя на лужах вот такие бульбашки, пузыри, предвещая новый ливень... нет, те пузыри чистые, прозрачные, искрятся радугой, а этот болотно-грязный, серый, с болотной мертвечинкой... Но -- как? Пузырь медленно раздувался, такие поднимаются со дна болот, а когда лопаются, звери убегают от смрада. Пленка гнется под напором неслышного ветерка, вот-вот брызнет мелкими каплями, пропадет без следа... Внутри пузыря мелькнула согбенная человеческая фи-гура. Из бокового переулка выбежали еще мужики. Двое бросились на помощь сотнику, а один без раздумий ши-роко размахнулся. Из руки вылетел серый вращающийся диск. В нем блистало, Олег уже видел, что лезвие топора сделает еще один оборот, пройдет через пленку и ударит острием метко, ударит с большой силой, врубится в голо-ву колдуна по самый обух. Тончайшая пленка, что дрожала и трепетала, без-звучно отшвырнула топор, как щепку. Пузырь продол-жал приподниматься. Олегу почудилось, что они все в болоте, а этот пузырь силится оторваться от вязкого дна, чтоб через гнилую воду вверх, к поверхности... Агафирсы пали под градом ударов и брошенных то-поров, ножей. Мужики орали и швыряли топоры, но-жи, дротики и даже камни теперь уже в пузырь. Тон-чайшая пленка даже не прогибалась под ударами, а все, что в него швыряли, падало на землю. Сам пузырь приподнялся, его все еще колыхает ветром, но он по-чти оторвался от земли. С каменными плитами его связывала тонкая перемычка, что истончалась с каж-дым мгновением. Олег сам не помнил, как очутился вблизи. Сквозь тон-кую и грязно-серую пленку он рассмотрел искаженное ненавистью лицо Ковакко. Болотный колдун крепко сжи-мал обеими руками серо-зеленый бурдюк, из отверстия выползала жижа, дрожала, как студень, и бурно превра-щалась в пар. Чмокнуло, пузырь оторвался от земли. Мужики орали и в бессилии грозили кулаками. Ковакко отбросил бур-дюк, лицо было перекошено от стыда и гнева. Олег уви-дел жест, который послал колдун этому тупому мужичью. Он вернется, вернется во всей мощи, и тогда они... Ярость ударила в голову с неожиданной легкостью. -- Не вернешься, -- прохрипел он. -- Не вернешься, сволочь! Сквозь болотную пленку он увидел, как отпрянул Ковакко. Пленка удержала его в шаре. Олег обрекающе вскинул руку, Ковакко закричал. В воздухе раздал-ся треск, сильно пахнуло свежестью, как после грозы. Ослепительный луч, прожигая воздух, догнал пузырь. Олег услышал хлопок, в небе вспыхнул клубок пара... Они еще смотрели на это быстро тающее облачко, как на площадь вступил отряд агафирсов. Олег мстительно зарычал. Самые знатные, доспехи из лучшей стали, да еще и украшены золотом, все рослые и сильные, как на подбор, а впереди... впереди сам Агафирс! Олег его никогда не видел, но не узнать трудно, сама Миш с трудом различала троих братьев-близнецов, он снова закричал, по-звериному радуясь сладкой мести, начал поднимать сжатые до треска в суставах пальцы... Вдруг мелькнуло тело, кто-то ухватился за его кулак, пригнул к земле. Он зарычал, попытался стряхнуть, и сделал бы это, размозжив неосторожного о камни, но это цеплялся Россоха, кричал возбужденно испуганным голосом: -- Погоди!.. Послушай!.. Они же сдаются! Агафирс сделал еще два шага вперед, бросил на зем-лю перед собой меч. Остальные недружно, нехотя бро-сали оружие на каменные плиты. -- Ты победил, -- сказал Агафирс с достоинством. -- Возьми мою жизнь, но не истребляй простых воинов. Они шли за мной! Вот моя голова, бери ее. А один из военачальников, старый и грузноватый воин, прохрипел сорванным в боях голосом: -- И наши. Только мы за все в ответе. Но не губи во-инов. Они шли за нами. Слышалось только тяжелое хриплое дыхание. Гелоны смотрели на агафирсов с ненавистью, руки сжимают ору-жие, Олег заколебался, и тут на площадь выбежал забрызганный кровью Скиф, в руке топор с кровью на лезвии, в глазах полыхает пламя боя. Агафирс встретил его взглядом, полным ненависти. Слышно было, как скрипнули его челюсти. -- Скиф... -- выдавил он через силу, -- ты... побе-дил. Возьми мою голову, но не распускай армию. С во-инской мощью агафирсов и богатством Гелонии у тебя будет сила, что завоюет мир! Пусть под твоей мощью и жестокостью содрогнутся народы! Дыхание Скифа выравнивалось. Он быстро посмотрел по сторонам, разом хватая взглядом всех, кто где стоит. На Агафирса он посмотрел так же ненавидяще, а голос дрожал и вибрировал от ярости. -- Видит небо, -- прохрипел он неузнаваемым голо-сом, -- что я спал и видел, как рассеку тебя пополам!.. Но я обещал отцу выполнить все, что он велит, а он взял с меня клятву никому не мстить. Ни родне, ни тем, кто ус-траивал заговоры, кто посылал за мной убийц, кто пре-следовал меня все последние годы! Я поклялся отцу, что не причиню им зла. Агафирс скривился. Скиф говорит громко, но не по-мужски, и Агафирс тоже возвысил голос почти до крика: -- Не хочешь -- не мсти, но возьми это войско! И веди дальше, расширяя кордоны земель нашего рода. Рода Колоксая! В глазах Скифа были ярость, мука, он задыхался, вы-крикнул: -- Ты не заставишь меня опозорить мое имя, я никог-да не нарушу слово! Среди твоих людей те, кто посылал за мной убийц! Я не могу с ними идти рядом, но не могу и мстить -- обет. Так что войско распускаю. Все, кто носит оружие, пусть да пашут землю, пасут скот, строят дома. Среди полководцев Агафирса пробежал сдержанный ропот. Эти суровые люди не страшились пасть в бою, но их ужасала позорная участь превратиться в огородников. Агафирс с великим отвращением посмотрел в синие гла-за брата-близнеца. -- Дурак ты, Скиф, -- сказал он с отвращением. -- Такое государство погибнет. Мне жаль тебе отдавать та-кую могучую державу на погибель. Вот даже твои самые верные... посмотри, как они смотрят! Турч, Угарч, даже Окоем и другие герои отводили взгляды. Проклятый Агафирс прав. В мире крови огня и железа могут выжить только те, кто не выпускает оружия из рук. Олег ощутил, как все умолкли, а головы начинают поворачиваться в его сторону. Он стиснул челюсти так, что заломило в висках. Почему он должен что-то го-ворить, когда только что встретил сына... и тут же по-терял, когда самому жить до вечера, почему... Он зарычал, все еще ждут ответа, ждут мудрого реше-ния, но как им объяснить, что он прозревает пути наро-дов, но не отдельных человеков? Народ понять проще, чем те песчинки, из которых он состоит. -- Скиф, -- проговорил он чужим голосом, -- а по-мнишь, ты сам, своей волей, отказался от обета, данно-го Колоксаю? И вернул себе право мести? Все застыли, в глазах полководцев, даже на лице са-мого Агафирса Олег увидел облегчение и вспыхнувшую надежду. Скиф рассерженно дернул плечом. Лицо исказилось в злой гримасе. -- То -- другое дело! -- Голос его прозвучал раздражен-но. -- Не понимаешь?.. Мы были слабыми, мы были на краю гибели. Я почти не имел возможности отомстить... А сейчас я -- победитель!.. Не понимаешь? Сейчас я могу мстить люто и страшно, мстить всем, кому захочу... По-тому я снова принимаю на себя обет, данный моему отцу. Мстить, когда силен... это даже не то что не по-мужски, а вообще... недостойно! Олег ничего не понял, больно сложно и запутанно, но в толпе, похоже, поняли прекрасно. Загудели, кто пони-мающе, кто разочарованно. Агафирс сказал грубо: -- Жизнь человека стоит мало, но жизнь племени -- бесценна. Отказываясь от мести, ты, дурак, губишь все, что делали Гелон и я. Он создал богатую страну, я -- са-мую лучшую на свете армию! Скиф сказал: -- Нет. Мой обет -- не мстить. А полководец не мо-жет не наказывать своих подчиненных. Но я не могу на-казывать -- это будет понято как месть! Я ведь не знаю, кто именно подсылал убийц, кто плел интриги, кто за-думывал, кто советовал, кто подсказывал, кто подавал идеи... Это может быть любой, кого я вздумаю наказать... Да я и сам буду подозревать всех, мстить и мстить до бесконечности! Потому не принимаю тцарский венец. Вообще! Даже Гелонии... А землями Гелона и бывшими твоими землями будет управлять... будет управлять совет каких-нибудь старейшин. Голос его был тверд. Олег с полнейшим равнодуши-ем понял, что герой сдержит слово. Ничто на свете не заставит его нарушить клятву. Ни люди, ни боги. Но в груди рос холодок и раздвигалась черная бездна. Все его ощущения оказались ошибочны, а видение великой дер-жавы -- ложны. Нельзя создать великую державу, не об-нажая меч. Агафирс выпрямился. Он был красив, во всем обли-ке проступала гордость. Глаза заблистали, словно имен-но это был его звездный час, словно именно сейчас он совершал свое самое великое деяние в жизни. Его и без того звучный голос грянул как гром: -- Я не могу, чтобы погибла держава. С тебя, дурака, взяли клятву не мстить ни мне, ни тем, кто устра-ивал заговоры? Так вот знайте все: я один виноват во всем! Я один посылал по твоему следу убийц, я один платил этим убийцам, я один организовал этот поход, а женщины вообще ни при чем, как и эти дурацкие колдуны... Я, только я смог все это совершить! Его рука метнулась к поясу. В ладони блеснула руко-ять длинного узкого ножа. Но он сам не сдвинулся с ме-ста, и дернувшиеся к нему с мечами наголо Турч и пара его воинов остановились, ждали. Агафирс стал еще выше, лицо осветилось, а глаза за-блистали, как у грозного бога. -- Только я один виноват! Острие ударило в левую сторону груди. Кольчуга звякнула, Агафирс перехватил рукоять и другой рукой нажал. Длинное лезвие медленно погрузилось по самую рукоять. Лицо начало бледнеть, изо рта брызнула струй-ка крови. Но глаза горели победой. Он прохрипел: -- Ты запомнил? Больше нет тех, кому ты клялся не мстить. Всех остальных... можешь карать... по праву... Он пошатнулся. Октарас и Турч подхватили его с двух сторон. Переглянулись недружелюбно, но вместе опус-тили на забрызганные кровью каменные плиты. Скиф еще смотрел потрясенно на старшего брата. Полководцы Скифа и Агафирса молча переглянулись. Агафирса надо будет похоронить по-тцарски и с воин-скими почестями. Он и смертью своей спасает буду-щую державу! Ибо теперь можно карать любого без оглядки на клятву. В глазах Турча было мечтательное выражение. Ок-тарас взглянул коротко, кивнул. Похоже, оба уже пос-ле крады и тризны по Агафирсу плечом к плечу вели войска дальше. В земли, где сочная трава коням по брюхо, где ветви деревьев гнутся пол тяжестью плодов, где сладкая вода в родниках, а богатые страны забыли искусство войны... Глава 45 Олег медленно отступил и, держась за их спинами, пошел через площадь в сторону крепости. Навстречу тройка воинов торжествующе гнала, подгоняя древ-ками копий, двух избитых окровавленных мужчин в дорогой одежде, что уже превратилась в лохмотья, Следом за воинами шел Россоха, вздымал горестно руки. В пленниках Олег не сразу узнал Беркута и Бо-ровика. Крупное лицо Беркута было в кровоподтеках, глаз заплыл, одна рука бессильно висела вдоль тела. Боровик был избит еще горше, от него дурно пахло. Олег спросил горько: -- Это все, что осталось от Семерых Тайных? Россоха виновато развел руками, а Беркут с трудом расклеил заплывший глаз, прошептал: -- От нас. Но не от твоей мечты. А Боровик спросил: -- Теперь ты убьешь нас? Или сперва насладишься пытками? Это был не вопрос, а утверждение. Олег покачал го-ловой: -- Вряд ли. -- Почему? -- удивился Беркут. -- Это неразумно, а ты сам все время твердил, что надо поступать только ра-зумно и правильно. Олег сказал с тоской: -- Если бы я знал, как правильно! Боровик смотрел непонимающе. Олег вспомнил его как добросовестного и честного чародея, самолюбиво-го, но всегда скрупулезно соблюдающего правила. Еще Боровик всегда отличался дивной работоспособностью, умея трудиться по месяцу без сна и еды. За спиной Боровика Россоха внезапно побледнел, гла-за расширились в ужасе, словно его посетило видение грядущих времен. Олег тряхнул его за плечо, Россоха вздрогн