ро: -- Ну и хрен с ним. Меня даже чугайстырь не остановил, а тут какой-то чугайник. Исчезники сотни раз пытались сбить с пути, зайчиками прыгали, но вот я здесь, а не в подземном мире! Олег сказал слабым голосом: -- Да, в наших землях это мерзкая тварь, что в личине человека сбивает с дороги, заводит в болото, трясину... Но здесь его края! Он здесь совсем-совсем иной. Вдали услышали хриплый рев, треск, тяжелые удары. Показалась широкая проплешина, зеленый мох был безжалостно содран, из темной земли торчали толстые, склизкие корни. В середке взрыхленного круга зияла яма, словно оттуда выдрали с корнями старое дерево. Олег судорожно вздохнул, а Лиска бросила на его темное лицо быстрый взгляд, потащила из перевязи свой узкий меч. Волхв вздохнул снова, пустил коня вперед. С другой стороны выдвинулся Мрак, воинственную Лиску оттеснили назад к Таргитаю. Деревья расступились, открылось широкое поле, окруженное великанским лесом. По краям сидели и лежали огромные волосатые зверолюди. Вместо одежды только длинная свалявшаяся шерсть, ноги короткие, зато руки длиннее ног. В середине вспаханного поля дрались двое гигантов. Старый, с седеющей шерстью, дико ревел и теснил молодого самца. Тот отступал, обиженно взревывал. Шерсть висела клочьями, справа по вбитой в плечи голове текла кровь, заливала глаза. Самки всех возрастов, дети и подростки наблюдали с вялым интересом. Кто-то рылся в земле, выдирал корни, совал в зубастые пасти детишкам. Лишь двое молодых самцов всматривались в схватку с жадным трусливым вниманием. Мрак заметил, как под волосатой шкурой перекатываются горы мышц -- оба повторяли каждое движение противника седого гиганта. -- Такой через свои земли не пустит, -- сказал Мрак оценивающе. -- Слушай, волхв, я не большой охотник отступать, но с этим дядей что-то неохота схлестываться. Давай объедем? Олег покачал головой: -- Идти велено здесь. Мрак взорвался: -- Да плевал я на твои поганые звезды! У меня они выстраиваются так, как я хочу! Олег удивился: -- При чем тут звезды? Справа -- болото, слева -- топь. Ежели летать умеешь... и коней в клюве понесешь... Пристыженный Мрак слез с коня, привязал к дереву -- некрепко, чтобы в случае их гибели не околел на привязи. Остальные спешились, разобрали оружие. Лиску хотели оставить с конями, она разъярилась от оскорбления -- еще не свыклась с угрюмым юмором Мрака. Самки предостерегающе заворчали: каждая крупнее Мрака почти вдвое, зубы -- как у коней. Мрак грозно цыкнул -- притихнуть не притихли, но потеряли к ним интерес, продолжали запускать длинные, толстые, как корни, пальцы в землю, выхватывали белесых червей, кротов, корни с клубнями -- бросали в пасти, словно всю жизнь голодали. Держа оружие наготове, невры пошли между самками. Седой гигант, хозяин стада, почти вытеснил молодого на край поля, вытянул огромные руки и страшно оскалил зубы, пытаясь ухватить и разгрызть как мышь. Молодой противник явно решил приберечь шкуру для будущей схватки: это для вожака наступает вечер, а у него еще раннее утро -- дернул наутек. Старый вожак торжествующе взревел, замолотил кулаками в грудь, но тут же повернулся к неврам. Он все еще был в ярости, глаза горели красным, зубы блестели в чудовищной пасти. Таргитай жалобно вздохнул: -- Что за жизнь, шагу нельзя без драки! -- Да, -- сказал Мрак, -- в твоих песнях иначе... Придется сочинять такие, как тот Странник! Лязг мечей, свет пожаров, кровь из ран... -- Не могу, -- ответил Таргитай. Вожак взревел, пошел на чужаков. Был он на две головы выше Мрака, втрое шире в плечах, массивный, грузный, а длинной густой шерсти позавидовал бы горный медведь. -- Спрячь стрелы, -- напряженно сказал Мрак Лиске, -- в шерсти увязнет. Такого быка даже меч не возьмет. -- А твоя секира? -- Попробуем, -- ответил он без уверенности в голосе. Таргитай вытащил Меч без охоты -- не доверял страшному оружию и недолюбливал, взвесил в руке и пошел справа. Олег с Лиской отошли на левый край, начали заходить со спины, а Мрак остался с двуногим зверем лицом к лицу. Таргитай на цыпочках бросился к чудовищу. Увидел бледного Олега -- тот, как всегда, отчаянно трусил. Лиска выдвигалась вперед, закрывала собой. Вожак уловил приближение врага, молниеносно обернулся -- Таргитай даже опешил. Меч блеснул в руке. Таргитай с хриплым вскриком обрушил сверкающее лезвие... Он ожидал увидеть страшную рану -- лезвие острее бритвы, но руку едва не вывернуло, Меч отбросило, мелькнули горящие глаза. Таргитай вскрикнул, нырнул в сторону. Страшная лапа пронеслась мимо, больно захватив волосы. Таргитай покатился, Меч отлетел в сторону, бесстыдно заблестел под ногами гиганта. Олег вдруг закричал, бросаясь вперед: -- Не дайте схватить Меч! Его не берет, но нас... Мрак с грозным ревом прыгнул вперед, замахнулся секирой. Гигант опешил, услышав знакомый рев. Тяжелая секира ударила острым клином в середину груди. Мрак тут же замахнулся снова, но полетел на землю: страшная лапа зацепила со всего размаха. Гигант ревел от боли и ярости: из широкого пореза стекала красная струйка. Он в недоумении провел ладонью, растер кровь, поднес к лицу, понюхал. Внезапно взревел так люто, что самки в страхе вскочили на ноги. Неподвижного Мрака утаскивал Таргитай, а бледный Олег с злым и решительным лицом выставил перед собой посох, загородив невров. Лиска быстро наложила стрелу, выстрелила, снова выдернула из колчана. Стрелы щелкали по огромному, как гранитный валун, черепу, отскакивали. Гигант надвинулся на Олега, растопырил лапы. Бледный как смерть волхв, закусив губу, упер копье одним концом в землю -- авось дурень напорется, сам насадит себя поглубже, -- но гигант взмахом лапы отшвырнул копье в сторону. Олег в страхе оглянулся, ленивый дудошник волок тяжелого Мрака как улитка. Олег стиснул зубы, выхватил нож и кинулся на зверя. Огромные лапы схватили с боков, ноги оторвались от земли. Он ощутил, что взлетает, от боли в ребрах едва не кричал. Появилось перекошенное яростью гигантское звериное лицо, из красной распахнутой пасти торчали крупные зубы. Олег зажмурился, в лицо пахнуло нечистым теплом. Внезапно боль в боках стала терпимее, он полетел вниз, больно ударился. Воздух потряс страшный рев, земля задрожала. Гигант раскачивался, как подрубленное дерево. Обеими лапами держался за лицо, между лап текла темно-красная струйка. Таргитай отволок Мрака и загородил собой, в руках дудошника был лук Мрака, но стрелу накладывал неумело. -- Уходи! -- услышал Олег тонкий вскрик. Пальцы Лиски нельзя было разглядеть, с такой скоростью выхватывала стрелы, накладывала на тетиву, натягивала рывком и тут же отпускала. Олег попытался встать, охнул, рухнул вниз лицом. Свирепые сильные руки ухватили его за ноги, потащили. Олег поднял голову. Не зверь, а Таргитай сопел и волок. Страха на глупом лице дудошника не было, только вскинутые брови и глупо раскрытый рот. Лиска, выпустив все стрелы, метнулась к колчану Мрака. Оборотень пытался приподняться, кровь бежала по плечу. -- Мой не натянешь! Бей из своего. -- Мой бьет точнее, -- огрызнулась она. Тетива звонко щелкала по кожаной рукавице. Белые перья появлялись в ее пальцах и тут же исчезали. Гигант ревел от боли и обиды, хватался за морду. Из носа торчал обломок стрелы, кровь текла между пальцами, шерсть на руках слиплась и повисла сосульками. Лиска, закусив губу, стреляла и стреляла, но крохотные глазки гиганта прятались под нависшими надбровными дугами, массивными как гигантские плиты. Последняя стрела скользнула по голове зверя, разодрав ухо, ушла в небо. Гигант с ревом пошел на Лиску. Она выхватила меч и загородила Олега. Лицо ее было бледным и решительным. Меч Таргитая исчез под тяжелой ступней гиганта. Таргитай подхватил с земли тяжелый камень, замахнулся. Гигант надвинулся с диким ревом, в распахнутой пасти поместился бы конь Олега. -- Не смотри! -- услышал Таргитай горестный вскрик Олега. Волхв прижал рыжеволоску к груди и повернул ее лицо к себе. Сам он неотрывно смотрел на разъяренного зверя -- тот уже протянул к ним когтистые лапы. Чудовищные когти коснулись, смрад забил дыхание. Внезапно зверь с ревом подался назад, выгнул спину, словно сзади всадили гигантский нож. Мелькнула другая исполинская туша. Вожак грузно развернулся: шкура на спине трещала под когтями молодого самца! Страшный рык из двух глоток потряс воздух. Мрак заорал хриплым голосом: -- Наш случай! Он потянулся за секирой, а Таргитай, сразу поняв, бесстрашно выхватил из-под ступни вожака свой Меч, с размаха рубанул по ноге. Шерсть смягчила удар, лезвие скользнуло, едва не отрубило Таргитаю ступню. Он отпрянул, ударил по сухожилию под коленом, промахнулся. Гиганты топтались с ревом, вгоняя в землю камни и валуны. Олег подбежал с другой стороны, подхватил секиру Мрака, с силой обрушил лезвие на ступню. Вожак взревел: секира вошла в землю, отделив два пальца. Олег едва успел отпрыгнуть -- лапа почти ухватила его за волосы. Таргитай ударил снова, точнее. Под коленом вожака сухо лопнула тугая жила. Зверь шатнулся, молодой самец ударил в грудь, повалились, вминая валуны в твердую как камень землю. -- Быстрее отсюда! -- вскрикнул Олег. -- Пока дурни бьются... -- Молодой победит, -- прохрипел Таргитай. Он без сил опустился на землю, грудь ходила ходуном. -- Мы ж ему помогли стать царем! -- Тарх, люди -- скот неблагодарный... -- Так то люди! Мрак уже поднялся, опираясь на Лиску. Олег с секирой и мешком побежал через поляну последним, наступал на пятки Таргитаю. Мрак на этот раз ковылял впереди. Лиска все еще придерживала, но с каждым шагом поступь Мрака становилась тверже. Хотел остановиться, пропустить друзей вперед, прикрыть бегство, но Олег крикнул торопливо: -- Впереди опаснее!.. От волосатых дурней ушли, а впереди -- хуже! Мрак спросил, все еще кривясь от боли: -- А что впереди? -- Не знаю. -- Ты же сказал... -- Наша жизнь -- как жизнь вообще: чем дальше, тем страшнее. -- А-а-а, -- озадаченно протянул Мрак, мало что поняв, -- ежели у нас как вообще у всех людей... Они были уже на краю истоптанного поля, когда их догнал неслыханной силы рык-вопль. Кричал молодой зверь, воздух сотрясали тяжелые бухающие удары. Зверь то ли колотил кулаками по земле, празднуя победу, а кулаки как скалы, то ли бил себя в грудь от избытка радости -- гудело, как в пустом подполе. Мрак предположил, что молодой лупит себя по голове -- звук больно полый. Потому и рык такой мощный, что в голове эхо, как в пещере, у Таргитая такой богатый голос тоже не зазря... -- Не оглядывайтесь! -- закричал Олег отчаянно. -- Не добежите, то... Он мчался большими заячьими скачками наискось к деревьям. Мрак обогнал, начал выравнивать бег, но Олег замахал руками. Таргитай и Лиска послушно свернули. Выругавшись, Мрак побежал следом. -- Почему туда? -- Уви...дишь... Вбежали в молодой лесок -- обыкновенный, с заурядными деревьями, кустарником, высоким изломанным папоротником. В сотне шагов два коня -- оседланные, с опущенными поводьями -- жевали молодые побеги. Зоркие глаза Мрака вычленили воина со склоненной на грудь головой, что сидел под деревом: из груди торчали две стрелы, услышал испуганный вскрик Лиски. Между деревьями сидели и лежали убитые. Кровь забрызгала узорные листья папоротников, обнаженные мечи и секиры были зажаты в руках, торчали в телах сраженных. -- Это ты все подстроил? -- гаркнул Мрак. -- Рехнулся? -- вскрикнул Олег. -- А откуда столько трупов? -- Мрак, хватай коней... Тарх, лови себе, чего уставился? Мертвяков не видал? Таргитай ответил несчастливо: -- Я их вижу чаще, чем живых. Иногда кажется, что мертвых на свете больше... Мрак взглянул изумленно: -- Тарх, ты дураком не прикидываешься? Мрак изловил двух коней, выбрав себе вороного жеребца, а за деревьями угадывались еще -- оседланные, с узорными попонами. У одного седло сползло под живот. -- Не погонятся, -- буркнул он одобрительно. -- Олег, у тебя нюх. Умеешь появиться после драки. -- Он волхв! -- вступилась Лиска. -- Еще какой, -- крякнул Мрак. -- Такое угадать! Таргитай и Лиска взобрались в седла. Олег торопливо оглядел павших, но лечить было некого. Мрак тоже осмотрел убитых, некоторых даже переворачивал, встряхивал. Олег морщился, но смолчал, когда Мрак натряс из одного пригоршню монет, попадались даже золотые. -- Он погиб не зря, -- буркнул он. -- Мрак, -- сказал Олег укоряюще. -- А что? Уже второй волхв гибнет для того, чтобы мы прошли дальше! Не удивлюсь, ежели эти хлопцы спешили перебить друг друга для того, чтобы дать нам коней. Он вскочил в седло, первым направил от залитой кровью поляны. Олег сказал горько: -- Деньги... Лучше бы везли с собой карту. -- И чтоб на ней была прямая дорога к Дереву, -- подсказал Мрак саркастически. Конский топот заглушил ответ Олега. Лиска галопом догнала, протянула свернутую в трубочку телячью шкурку. -- Эта?.. Я нашла в седельной сумке. Кони оказались молодыми и сильными, шли легко и без устали. Мрак гнал на рысях, пускал в галоп. Рана на плече ныла, но затянулась быстро. Зверя побили, а раны победителей, если верить магам, затягиваются быстрее, чем побежденных. Первым начал выдыхаться конь Таргитая, ронял пену с удил, но бдительный Мрак обнаружил, что дурень слишком туго затянул подпругу. Дерево на карте было обозначено четко, до него вроде бы недалеко. Правда, непонятно, с какой высоты ее рисовали. Таргитай дудел столько, что охрип. Мрак и Лиска на скаку били стрелами зайцев. Мрак сшиб на лету гуся, а прошмыгнувший кабанчик вломился в заросли, пронзенный сразу двумя стрелами. Олег перестал шевелить губами, твердя заклятия, часто поглядывал с испугом в небо, ежился. Лиска тоже заметила, она замечала за Олегом все, но смолчала, только желтые глаза изменили цвет на зеленый, стали вопрошающими. -- Выкладывай, -- сказал наконец Мрак угрюмо. -- Опять какая-то гадость? Олег все еще мялся, дергал плечами. Лиска толкнула в бок, Олег сказал торопливым, сбивающимся голосом: -- Тебе хорошо, ты то волк, то человек... Привычно! А я составил наконец заклятие о полете... но страшно. -- Сколько ты их уже составлял, -- буркнул Мрак разочарованно. -- Чую, на этот раз получится! Таргитай завизжал, глаза зажглись как факелы: -- Олег, что ж ты не пробуешь? Да я бы сразу... -- Э-э-э, -- прервал Мрак предостерегающе, -- я те дам враз! За Олегом и так, как за пожаром, то земля репается, то камни с неба падают или вовсе лягухи... -- Это киммерийское заклятие, -- объяснил Олег. -- Киммерийцы жаб едят. Мрак, я уверен, что все получится. -- Так делай! -- Потому и боюсь, что может получиться. Мрак хмыкнул, молча остановил коня. Все спешились. Олег передал повод Таргитаю, торопливо отошел в сторонку. Руки тряслись, изо всех сил стискивал губы: прыгали, как у зайца. В отдалении сел на землю, ладонями закрыл лицо. Таргитай нетерпеливо переминался, даже привставал на цыпочки, вот-вот сам взмоет. Мрак повод зажал в кулаке -- чуть что, сразу в седло, галопом от трещин и лягушек с неба. Таргитай изнылся, когда Олег вдруг вскрикнул, упал лицом вниз. Лиска взвизгнула еще громче, опрометью бросилась к распростертому волхву. Мрак выругался, кинулся перехватывать брошенных коней. Таргитай растерянно заметался на месте. Лиска была в трех шагах, когда волхв разом сжался, из безобразного кома высунулось нечто грязно-коричневое, словно старая, вытертая до блеска медвежья шкура. Раздался леденящий душу вопль -- кровь застыла в жилах. Неопрятная вещь, оказавшаяся не то гигантской птицей, не то исполинской летучей мышью, неуклюже подпрыгнула, взвилась в воздух и, больно лягнув женщину по голове, метнулась на невров, судорожно хлопая кожистыми крыльями. Мрак успел пригнуться, Таргитая сбило с ног. В лицо пахнуло ветром и мощным запахом гнилого мяса. Мрак с секирой в руке молниеносно развернулся, проводил ошарашенным взглядом уносящуюся в синеву чудовищную птицу, если то птица. Чудовище падало, отчаянно хлопало крыльями -- огромными как кожаные одеяла, взмывало и кое-как держалось в небе, хрипло каркало гадким скрипучим голосом. На землю волнами обрушивался гадостный запах. Летающая птица-зверь попыталась сделать круг, провалилась, будто в воздухе попала в невидимую яму, с высоты в три сажени рухнула на землю. Раздался глухой удар. Мраку почудилось, что задница мохнатой птицы погрузилась в землю на аршин. Лиска подбежала первой, с разбега упала на... распростертого волхва. Олег лежал, раскинув руки, голый, с содранной до живого мяса шкурой на плече и боку. Дышал так, словно вынырнул со дна глубокой реки, захлебывался. Ребра ходили ходуном. -- Живой! -- вскрикнула Лиска счастливо. Ее тонкие сильные пальцы уже поднимали его, переворачивали. Олег встал на колени, охнул, повалился на бок. -- Ничего-ничего, -- заверила она торопливо. -- Не такой уж ты и голый. Вон сколько шерсти, почти одетый! И тоже везде рыжий. Олег, напротив, судорожно прикрыл ладонями место, на которое указала Лиска. Мрак заинтересованно копнул сапогом землю на дне ямы, выбитой Олегом, удивленно присвистнул, нагнулся и выдернул за уши из-под комьев земли крупного зайца. У зверька были закрыты глаза, из ноздрей капали тягучие красные капли. -- Орел, -- сказал Мрак с уважением. -- На аршин сквозь землю увидеть!.. Как шарахнул? Без промаха! Глава 11 Сияющий Таргитай бегом принес одежду. Мрак оставил зайца, ухватил Олега за ногу, пощупал, резко дернул. Олег взвизгнул, Мрак успокаивающе вытянул ладони: -- Все-все!.. Ты подвернул, я выправил, хотя ума не приложу: при чем здесь нога? Зайца бил совсем другим местом. Таргитай услужливо совал Олегу его портки: --На. Коричневое сзади, желтое спереди. --Что? --не понял Олег. --Одевай, говорю, правильно, а то напялишь задом наперед. Как ты летал, как летал! Куда там орлам и всяким там... Полетай еще! Было так здорово. Олег побелел как мел. -- Ни за что на свете! -- Зарекалась свинья, -- хмыкнул Мрак. -- Что это летало? Лесной кабан с крыльями? -- Да-да, -- сказал и Таргитай жадно, -- что это было? Олег торопливо хватал одежду, стараясь не смотреть на Лиску. Та суетливо помогала одеться, она-де умеет ходить за ранеными. Мрак откровенно скалил зубы. Таргитай не находил места, крутился вокруг, скакал козлом, пока Мрак не гаркнул: -- Излови коней! Олег аки орел пойдет в поднебесье, а нам как? Таргитай кинулся ловить: Олег аки орел, хотя пока что на орла похож мало, Мрак перекинется волком, только ему, неудахе, идти до посинения, а черные вороны и так уже присматриваются прямо на лету, уговариваются: кому печень, кому селезенку, а кому и в заднице долбаться... Когда Олег кое-как напялил одежду -- руки тряслись будто кур крал, -- Мрак потребовал уже посуровевшим голосом: -- Рассказывай. -- Что? -- спросил Олег несчастным голосом. Он все еще был бледным, дышал тяжело, выглядел сразу похудевшим, измученным, словно на нем воду возили. Лиска с готовностью принесла баклажку, Олег выхватил, струйка воды полилась мимо рта. Мрак смотрел с брезгливой жалостью. -- Летать, поди, интереснее, чем рыскать серым волком. Можно погадить на голову, никто не достанет. Только ноги поджимай, за тучи задеваешь, а нам только дождя не хватало! Олег вздрогнул, все еще бледный, яростно почесал икры. Таргитай привел коней. Лиска с готовностью взлетела в седло. Олег же попросил с бледной улыбкой: -- Я сейчас и на щепку не взлезу, дайте перевести дух... Такого страху за всю жизнь не видывал. И на сто лет вперед насмотрелся. -- Во храбрый будешь! -- обрадовался Мрак. -- Прямо Тарх. А чем тебе в небе не нравится? Крылья без перьев? Или шерсть не такая? Олег сказал тревожно: -- Мрак, я сам не помню, как взлетел, во что превратился. Внезапно меня понесло, а когда оказался над землей, уже колотил крыльями, чтобы не грохнуться мордой о землю. Да и то не очень получилось. Лиска нехотя слезла, начала собирать хворост. Таргитай перехватил взгляд Мрака, оборотень не возражает против привала, тоже приволок пару сушин, развел костер. Олег кое-как доковылял к огню, его передергивало, а руки все еще тряслись. Амазонка чуть не разрывалась от жалости, укрывала ему плечи одеялом из шкуры. Олег кутался, лязгал зубами. Ели забитого Олегом зайца. Олег вздрагивал уже реже, вымученно растягивал губы. Слабый румянец окрасил щеки, но под темной от солнца кожей не рассмотреть. Мрак ел, морщился, сказал громко: -- Вот теперя наедимся от пуза... Олег нам в небесах будет бить уток! Аки орел выглядит издали самых жирных, а потом аки отважный сокол шарахнет грудью -- только перья из дур брызнут... нет, брызнут не перья, а перья посыпятся, как с него -- столько Олег нам их нашарахает! Таргитай доверчиво подхватил: -- А в самом деле! Олег, ты и селезня влупи, чтобы Мраку перья на стрелы поярче, а то бегаю-бегаю... Пока все разыщешь... Олег смотрел с вымученной улыбкой. Лиска поправляла одеяло, укутывала, с негодованием поднимала голову, где в темнеющем небе реяли тени -- каркают, проклятые, пугают! Без них на небо смотреть страшно. -- Страшно, -- сказал он наконец. -- Мрак, ты же знаешь... И ты, Тарх. Только ты, Лиска, не ведаешь, что я, в отличие от своих друзей, отвагой не блещу. Мне и на ровном месте бывает боязно, а тут вдруг хуже, чем на краю пропасти! Будто уже падаю... -- А крыла зачем? -- спросил Таргитай негодующе. -- Крылья, Тарх, как твоя дудочка -- уметь бы пользоваться. Птица рождается с крыльями, и то не сразу ширяет под облаками. -- Ты был похож больше на летучую мышь. Большую и гадкую. -- Но хищную, -- добавил Мрак с насмешливым одобрением. -- Как зайца шарахнул! Прямо в норе, надо же. Орел! -- Который дерево клюет, -- добавил Таргитай ехидно. -- Олег, не прикидывайся. Поди, сердце скачет от радости. Мне бы полетать -- полжизни бы отдал! -- Это немного, -- сказал Мрак посуровевшим голосом. -- Ее нам осталось совсем ничего. Если Олег не научится летать, если рак не свистнет, а Таргитай не поумнеет... Лиска заботливо поправила одеяло -- Олега снова трясло. Обеими руками придержал прыгающую челюсть. Таргитай сказал торопливо: -- Мрак, не будем его мучить! Он боится до свинячьего писка. Олег искоса бросил испуганный взгляд на Лиску, та опять не поняла Таргитая -- сказано, дурак, -- сказал неустойчивым голосом: -- Вообще-то я летал. Хоть и не очень долго. -- Да и унесся не совсем далеко, -- добавил Мрак невинным голосом. -- Но все-таки летал! Олег, мы скалим зубы, потому что дохнем от зависти. Хоть мордой в землю, но -- летал! Хоть как пьяная кожаница, но -- на крыльях. Хоть... -- Летал-летал, -- прервал Олег торопливо. -- Я понимаю, мы прижаты к стене, хоть тут стен не видно. Кому-то надо наверх, я понимаю. Если бы можно было Мрака или даже Тарха, хотя он будет дудеть и там... -- Тарх стал бы жаворонком, -- сказал Мрак. -- А если бы получилось у меня... -- В волка с крыльями, но во что обернулся я? Ума не приложу. -- Ничо-ничо, -- сказал Мрак успокаивающе. -- Зато доказал свою мудрость снова. Без штанов воспарил под облака -- стирать не пришлось. Все наперед предусмотрел. Ты прямо ведун. Глядишь, нарекут под старость Вещим Олегом. Вот только не дожить нам до старости... Костер прогорал часто, Лиска суетилась, стаскивала отовсюду сухие стебли -- ее мудрому другу снова стало холодно. Над огнем вспыхивали искорки: сгорали мошки. Возможно, только-только учились летать. -- Я попробую утром, -- пообещал Олег сдавленно. -- Надо учиться. -- Может, ночью? -- предположил Мрак. -- Таких пташек при свете дня не видывал. Зато когда наешься на ночь, то в кошмаре... вроде бы как раз тебя и видывал. -- Давайте спать, завтра день еще труднее. Я на страже. -- Куда уж труднее, -- проворчал Таргитай замученно. -- Это только Олегу в радость -- летал! И завтра еще полетает. И послезавтра... и послепосле... Он повалился навзничь, захрапел. Мрак ухмыльнулся, поставил секиру между ног. Его глаза без натуги пронизывали сгустившийся воздух. Олег долго сидел неподвижно, смотрел в пляшущие красные языки. Сухие стебли трещали, как снег при морозе, сгорали сразу. Амазонка подбрасывала в огонь веточки редко, берегла. Когда наконец легли, Мрак долго слышал возню, но огонь уже прогорел, угольки погасли, видел только двигающиеся тени. Он отвернулся, не увидел, как одна тень бесшумно поднялась, скользнула в ночь. Немного погодя вторая, пригибаясь на звездном небе, неслышно двинулась следом. В полночь Мраку почудились странные звуки. Ночной воздух был темный и неподвижный, как вода лесного озера, слышно было треск кузнечиков, сиплый крик дальней ночной птахи. Подрагивала земля, иногда, как бы порывами ветра, докатывались волны едва уловимого запаха -- неприятного, но знакомого. Когда небо начало светлеть, Мрак ощутил неладное. Таргитай лежал на том же месте, только подтянул колени, но дальше виднелась лишь медвежья шкура, под нею устраивались на ночь Олег и Лиска. Мешок волхва и оружие Лиски темнели на прежнем месте. Мрак взвился на ноги, секиру держал на уровне колен. Воздух был холодный, сырой, трава от росы мокрая. Острые глаза различали в утренней полутьме крупные капли, что усеяли каждый лист, -- человеческих следов не было. Либо волхва и амазонку похитили неведомые силы, либо... На Олега было страшно смотреть. Словно пропустили между жерновами, затем извозили в земле -- в ссадинах, кровоподтеках, с повисшей рукой. Лиска поддерживала, ее нижняя губа дрожала, в глазах блестели слезы. Таргитай ахнул: -- Недруги напали? -- Женщина -- худший недруг, -- изрек Мрак, в голосе оборотня звучало облегчение. -- Мы тут к бою готовимся, секиры точим, а он с девкой... Что она с тобой сделала, бедолага? Тебе бы попроще, не такую дикую! Таргитай повернулся к Олегу: -- Что он говорит? Олег скривился, на губах темнела корка запекшейся крови. -- Не спалось. -- Еще бы, -- сказал Мрак саркастически, -- с такой да спать? -- Не спалось, -- повторил Олег, -- я решил полетать малость. Тихо, темно, никто не смотрит, не лезет с советами... Таргитай ахнул: -- Летал? И мне не сказал? -- Ты бы летать с ним не стал, -- сказал Мрак. -- Больно спать любишь. А Олег ширял под облаками! -- А почему он такой побитый? -- спросил наивно Таргитай. -- Вряд ли это Лиска. Она хоть и рыжая, но Олег тоже рыжий... -- Это он о небесную твердь колотился, как козел о ясли. Воспарит, а его в темя -- шарах! Он снова соколом ввысь, а небо-то твердое! Хляби держит -- не мешок сена. -- Да ну, -- не поверил Таргитай. -- Может быть, с орлами сталкивался в потемках? -- Тогда уж с совами, -- сказал Мрак, -- или с летучими мышами. Ладно, быстренько поели, день будет трудный. -- Хоть бы раз сказал, что день будет как день, -- сказал Таргитай жалобно. -- Мрак, ты же человек, хоть и волк! Мрак хищно оскалил зубы: -- Я волк, хоть и человек! После короткого завтрака Олег едва взобрался на коня, морщился. Мрак чем больше дергается за них, тем сильнее изгаляется, мужчине-де не пристало выказывать страхи. Вроде бы даже оскорбляет этим друзей, они ж герои, из любого болота выберутся! Олег ехал молча. Таргитай изнылся от нетерпения, спросил у Лиски шепотом: -- Хоть ты расскажи! Он всякий раз брякался прямо из облаков? Или впотьмах столкнулся с таким же страшилищем? Лиска сверкнула глазками: -- Таких больше нет! -- Да нет, не подрались чтоб в небе. Олег не больно драчливый, он всегда старается договориться. -- А ты? -- Я первым никогда не нападу. -- Даже на врага? -- А у меня нет врагов, -- ответил Таргитай. Амазонка с удивлением посмотрела в его чистое лицо. Глаза певца были бесхитростные, открытые, полные доброты. Она не нашлась, что сказать такому удивительному человеку. Наверное, единственному на свете. Пустила коня вперед, словно боялась заразиться. В обед на бледные щеки Олега вернулся пока что дохловатый румянец. Мрак стреножил коней. -- Костер развести сумеешь? -- Я лучше взгляну, где ручей... И близко ли Агимас. Мрак остро смотрел в его измученное лицо. -- Ты едва на ногах... Впрочем, ноги можно волочить по воздуху. -- Я так заморился, что уже ничего не боюсь. Путешественники в молчании наблюдали, как человеческое тело внезапно потеряло форму. Из безобразного месива возникла прежняя чудовищная птица, забилась, стряхивая одежду, пробежала несколько шагов, упала, запутавшись, но портки наконец соскользнули. После трех мощных прыжков оторвалась от земли. -- Опять страшилище, -- вздохнул Таргитай. -- Лучше бы в орла... Или сокола. -- Тебе бы только выбирать, -- ответил Мрак отстраненно, он пристально смотрел в небо, его кулаки сжимались, он покачивал их, повторяя каждое движение волхва. -- Это ты у нас орел... который зачем-то деревья клюет, а Олегу такое... Неспроста. Что-то, видать, в нем есть такое, что магия вытащила наружу. -- Ну да, -- возразил Таргитай недоверчиво. -- Олег у нас овечка! -- Если овечку раздразнить, то и на волка кинется. -- Это ж как надо дразнить! -- А мы все уже раздразненные. По пятам гонится Агимас, с боков сжимают охотники за черепами, а впереди точат ножи стражи Дерева. Кем угодно перекинешься. Нелепая птица, если это все-таки птица, сделала полный круг. Таргитай рассмотрел длинный прямой клюв, а когда птица-зверь раскрыла его, блеснули острые как иглы зубы. С затылка шел гребень, переваливался по короткой толстой шее на спину. Крылья были гигантские, а когда птица парила, распахнув их во всю ширь, солнце просвечивало сквозь тонкую кожистую пленку. Внутри темнели кости и толстые жилы. Лапы чудовище прижимало к пузу -- чешуйчатые, с желтыми когтями, снизу блестели чешуйки покрупнее, как у старой щуки или большой змеи. Часто хлопая крыльями, проваливаясь в воздушных ямах, летающий зверь резко взмыл. Внизу на земле слышали натужное дыхание, словно волхв с тяжелым мешком карабкался в гору. В небе распластал уродливые крылья, походил кругами, кое-как отдышался, полез еще выше. Когда он превратился в едва видимую точку, Мрак хлопнул себя по лбу. -- Чего торчим, как козы на привязи? Лиска, собери одежонку. И коня возьми. Ему сверху видно, не промахнется. Зайца же прибил? Не проехали и версты, над головами мелькнула угловатая тень. Зверь-страшила упал перед конскими мордами. Таргитая едва не скинули. С земли с трудом поднялся измученный Олег -- грудь ходуном, из горла хрипы, мокрый. -- Куда прете, дурни, -- прохрипел он. -- За гаем прямо на вас идут конные... Сотни две, не меньше! Мрак круто развернул коня. -- Мог бы крикнуть сверху! Лиска протянула руку. Олег без смущения ухватился, вскарабкался в седло. Таргитай уже нахлестывал коня. Мрак искоса проследил, чтобы Олег по крайней мере не растерял мешки и одеяла, погнал коня к пологому овражку. Олег пробовал на ходу одеться, не сумел, суетливо дергался, пока Лиска не сказала с восхищением: -- Какие у тебя, оказывается, широкие плечи! Олег подозрительно покосился на Лиску. Ее лицо было абсолютно серьезным. -- У меня? -- И жилы как тугие веревки, -- сказала она одобрительно. -- А пуза нет вовсе. Ты как из дерева! Олег не понял, похвала или оскорбление, смотрел растерянно. -- Ну, скажешь... И зубы у меня кривые... И ноги... -- Зубы не кривые, -- поправила она, -- а хищные! А ноги у мужчин и должны быть мужскими. Олег ощутил, как спина сама собой выпрямляется, а грудь вздувается широкими пластинами мышц. Он прокашлялся, сказал смущенно: -- Это у Мрака плечи и мышцы, а у меня так себе... Но, конечно, мы, невры, народ не мелковатый. Да еще эта жизнь собачья: надо обрасти мускулами или сдохнуть. Кони галопом ворвались в овражек, пронеслись вниз, ломая низкорослый кустарник. Мрак пустил коня шагом. -- Уже не углядят. Таргитай обернулся, крикнул благожелательно: -- Олег, можешь надеть штаны! Холодно. Мрак покосился на Лиску. -- Кому как, кому как. Деревья расступились, кони неспешно выбрели на простор. Подул резкий степной ветер, сухие запахи трав щекотали ноздри. Небо было пронзительно синее, глаза невольно щурились, в этой синеве сиротливо темнела лишь крохотная тучка далеко над горизонтом. Ехали почти весь день. Тучка не сдвинулась, только слегка поднялась над краем земли. Мрак застрелил на ужин пару дроф, на костер кое-как нагребли сухих стеблей -- сгорали быстро, почти не давая тепла. Мрак остался в ночную стражу. Олег часто просыпался: Мрак точил секиру и посматривал на север. Лицо оборотня было встревоженным. Рано утром, когда выехали, Олег снова обратил внимание на сдвинутые брови Мрака. Тот неотрывно смотрел вперед. -- Что стряслось? -- Сам не видишь? -- ответил Мрак грубо. -- Разве что облачко странное... Второй день не сдвигается. -- Заметил, -- буркнул Мрак с недобрым удовлетворением. -- Что это, по-твоему? -- Ну если посмотреть в книге Вед... Олег полез в мешок. Мрак перехватил его за руку. -- Брось. Это и коню под тобой ясно, хотя он твоих книг не читал. Олег всматривался так и эдак, но сколько ни ехали, облачко выросло, но не ушло. Таргитай и Лиска тоже вопрошающе поглядывали на Олега. Тот взмолился: -- Мрак! Ты уже понял! -- Понял, -- ответил Мрак хладнокровно. -- А кто сказал, что я дурак? Олег сказал несчастным голосом: -- Мрак, умнее других те, кто слабее! Слабым, чтобы выжить, надо чаще шевелить мозгами. Тебе хорошо, тебе само все дается, а мы умом надставляем там, где силы недостает. Так что это, Мрак? -- Дерево. -- Что? -- То самое, куда прем за Жезлом. Темная тучка приближалась, разрасталась, но прошли еще сутки, прежде чем различили зеленый оттенок. Туча-крона висела в синеве, ствола никто не углядел. -- А ты, Мрак? -- Подъедем ближе. Кто из вас рассмотрит нитку за версту? Олег недоверчиво смотрел на неподвижное, словно вырезанное из темного дуба лицо. -- Как такой тонкий ствол удерживает такую крону? -- Тонкий? -- ответил Мрак. Ехали еще неделю, прежде чем Мрак увидел ствол. Крона за это время разрослась, занимая треть неба. Тарх и Олег во все глаза всматривались в чудо. Таргитай даже дудочку отнял от губ, играть не мог, от нетерпения ерзал, протирая портки. Встретили диких коней. Мрак загорелся, завидев вожака стада, огромного вороного жеребца, но Лиска перехватила его коня за узду. -- Не глупи, ты ж не Таргитай. Это конь-ветер. -- А ежели схвачу? -- Умрет, но под седлом не пойдет. Гордые кони! Мрак с сожалением проводил взглядом огненного красавца. -- Тебе виднее. Ты в конях разбираешься лучше, чем в людях. Лиска смерила взглядом его могучую фигуру, гордую посадку, перевела взгляд на Олега -- поняла, на что намекал оборотень, ответила хладнокровно: -- В людях я разбираюсь тоже. Утром седьмого дня уже все видели ствол Мирового Дерева. Зеленая туча занимала полнеба. Земля становилась суше, трава пошла желтая, жухлая, а затем и совсем иссохшая. Могучие корни высасывали влагу на сотни верст вокруг. Табуны и стада встречаться перестали, в сухой траве чернели норки хомяков и сусликов, через день исчезли даже они. Дерево, Прадуб, больше всего и походило на дуб, выросший на просторе. Как ветви, так и ствол вовсе не тянулись свечой к солнцу, а расползлись в стороны вольно и без помех. В воздухе появился запах свежей зелени. Таргитаю напомнил зеленый борщ, его часто варила мама. Мрак бросил на дудошника острый взгляд. -- Заморился? Уже рукой подать. Олег возразил рассудительно: -- Верст десять, не меньше. Мрак посмотрел на одного, другого, оскалил зубы: -- Как ты говоришь, чтобы слабым жить, надо быть умным? -- Да, -- ответил Олег озадаченно, -- а что? Мрак захохотал, толкнул коня в бока и поехал вперед. Олег пожал плечами, а Лиска сказала тихонько, косясь на широкую спину: -- Олег, не говори с ним о таком, чего не знаешь. До Дерева еще верст двести! Таргитай широко ухмыльнулся, словно сам точно знал -- до Дерева ровно двести верст и три шага, а глупый волхв не знает таких очевидных вещей -- только что из темного Леса вышел, тупой как сапог и темный как три подвала, а ученый -- как деревенская ворона на кривом дереве! Глава 12 Сухая земля гремела под копытами. Степь тянулась ровная как стол. Сухой ковыль наклонился навстречу всадникам, словно от Дерева дул нескончаемый ветер или трава силилась убежать от страшного места. Лиска держалась в сторонке, искоса рассматривала невров. Ехали огромные как горы, жилистые и грохочущие смехом. Поддевали друг друга часто и порой зло, но теперь она видела, что злая боль терзает всех троих. Страдал даже с виду грубый и бесчувственный Мрак. Как могли такие люди потерпеть поражение, терзалась она в догадках. А явно чувствуют себя втоптанными в грязь, обесчещенными. От этого страдают больше, чем от ран и тягот пути. Олег ехал молчаливый, погруженный в тягостные думы. Лицо было желтое, изможденное, словно полжизни провел в застенках. Лиска подъехала ближе, попросила тихонько, косясь на страшных Мрака и Таргитая: -- Ну, побей меня. Олег вздрогнул, взглянул в ее зарумянившееся лицо. -- С чего вдруг? -- А то ты сам себе перегрызешь горло. Олег поднял брови, непонимающе оглянулся на Мрака и Таргитая. -- Что, я похож? -- Уже можно хоронить, -- заверила она. Олег торопливо провел ладонью по лицу, будто стряхивал капли крови. -- Ну-ну, как только, так сразу. -- Что? -- не поняла Лиска. -- Как только отыщу палку побольше. Лиска сверкнула глазами, смотрела недоверчиво. Ей показалось, что сумрачный Мрак поглядывает подозрительно в ее сторону, что-то говорит Таргитаю, волчьи глаза оборотня вспыхивают ревнивым огнем. На всякий случай приотстала, начала с безразличным видом шарить глазами по сторонам. Таргитай вытащил дудочку, но едва песня достигла ушей Олега, он ткнул коня пятками в бока, унесся далеко вперед. Дурацкая забава, подумал Олег сердито. Человек все еще не расстался со звериным миром, в нем зверя больше, чем того существа, которого желал Род, а песни тешат как раз ту часть, что не от человека! Девки заслушиваются, ибо дуры, а Мрак от них прямо светлеет... С Мраком сложнее. Как раз песни Таргитая удержали в людской личине, но и с этим когда-то разберется на досуге. В песнях все же есть волшебство, только иного рода, даже могучий Гольш не сумел обнаружить в дудочке Таргитая чар. Задумавшись, не заметил, что рядом уже долгое время едет Лиска. Его жеребец потянулся к ее кобылке, попробовал игриво куснуть, споткнулся. Олег вздрогнул: -- Что?.. А? -- Возьми. Он тупо смотрел то на нее, то на толстую суковатую палку в ее руке. Она несмело улыбнулась: -- Вот... Побей, тебе сразу станет легче. Олег покачал головой: -- Береза. Твердовата. Она смотрела непонимающе. Он объяснил серьезным голосом: -- Береза, бук, вяз, граб -- тяжелые, ими лупят быков. Ты на быка смахиваешь не очень... Хотя, если сбоку... Ну-ка, повернись... Нет, все равно не тянешь. Для тебя надо помягче: сосновые палки, ольховые, осиновые... Она кивнула, сказала серьезно: -- Хорошо, поищу. Но я деревьев не видела, в Песках думала, что все они -- твердые. Как узнать, какое из них какое? -- Шарахни Таргитая по голове. Если