зью, либо швырнет под облака. Можно еще вправо, но мы не мухи, чтобы ходить по отвесной стене. -- Может, и походили бы, -- бросил Мрак озлобленно, -- если бы стена не упиралась в небесную твердь. Куда влезешь? Ладно, попробуем, как речет Лиска. Когда прижаты к стене, то дурное решение всегда самое верное. Он затянул ремни походного мешка туже, первым пошел через булькающее поле. Лиска несколько раз открывала рот, чтобы подправить, но Мрака вело волчье чутье. Перед хлюпающей лужей остановился, подобрался. Когда столб кипятка с ревом взметнулся чуть ли не до облаков, он набрал в грудь воздух, сделал два быстрых шага, прыгнул. Хрустнуло, но оборотень уже летел через желтую грязь. Горячая вода, рассыпаясь в воздухе, падала на него сверху, голые плечи покраснели. На той стороне он тяжело упал на обе ноги, резко повернул и снова сиганул, нелепо, вскидывая зад, без разбега. Казалось, попадет прямо в кипящий столб, но тот внезапно резко оборвался, снова выстрелил толстой как бревно струей. Мрак уже проскочил, с разбега перепрыгнул третий. -- Как будто живет в этом болоте, -- сказал Олег с уважением. -- Нам так не проскочить. Я уж точно по самые уши. А грязь не только горячая, но и липкая... -- У нас одна Лиска чистая как рыбка, -- сказал Таргитай наивно. -- Видать, вылизывается на привалах. Лиска метнула в него огненный взгляд, но вместо ответа лишь оттолкнула и бросилась вслед за Мраком. Олег напрягся, не дышал, дергался, повторяя все ее прыжки и движения. -- Фу, отлегло... У женщин просто звериное чутье. Род их позже сделал из зверей, потому чутья у них больше. -- У них звериное, -- сказал Таргитай убито, -- у Мрака -- волчье, у тебя -- птичье... А куды мне податься, бедному лесному? Пропаду, как коза без соли... Олег уже мчался по следу Лиски. Таргитай вздохнул еще горестнее, проследил, как волхв бежал и скакал, подпрыгивал, пропуская огненные стрелы, бьющие из одного водяного столба в другой, помчался вслед, твердя себе, что бежит не он, Таргитай -- неудаха и дурак, а неустрашимый Мрак. Или осторожный Олег, который все заранее просчитывает, просматривает, ко всему загодя примеряется... Он не помнил, как оказался на той стороне. Проломились через редкий кустарник, озверевший в борьбе за жизнь, почти сразу с разбегу оказались на бесконечном зеленом ковре с гигантскими темно-ржавыми кочками. Болото заросло давно, кое-где торчали чахлые каргалистные березки. В одном месте увидели сосну. Мрак тут же предостерегающе раскинул руки: туда, мол, нельзя, и без волхва видно, что сосна -- не сосна, а что-то злобное, магическое. Олег вытаращил глаза: Мрак начинает проявлять способности волхва, но Мрак с презрением напомнил, что ни одна нормальная сосна в своем уме не полезет на болото -- растут только на сухих песках. Гора на какое-то время замерла, словно решила вкопаться. Невры перевели дух: хоть так и дальше, но надежнее, однако проклятой каменной дуре снова засвербило, поперлась дальше, да не на авось, а выбирала дорогу, двигалась осторожненько, словно щупала босой ногой воду перед купаньем. Глава 4 Дорогу загораживали гигантские мухоморы, каждый с быка. Мрак обходил загодя, Таргитай же с любопытством прошел совсем рядом, тут же ядовито-красный гриб, словно насосавшийся чужой крови комар, с чавкающим хлопком взорвался. Брызнули грязные хлопья слизи, со свистом вылетели тяжелые как галька камешки-семена. Одно стукнуло Таргитая по руке, он машинально тряхнул, но камешек прилип, как пиявка. Кожа вокруг начала багроветь. -- Мрак! -- заорал Таргитай в страхе. -- Они кусаются! Мрак с отвращением бросил через плечо: -- Что тебя, дурень, только не кусает! Дай ему по рогам... Если нет рогов, дай по башке и не отставай. Видят боги, брошу! Таргитай поспешно сдирал семечко. То погружалось в плоть, продавливая, как горячий камешек прогибает воск. Руку уже не жгло -- пекло как в огне. Таргитай взвыл дурным голосом, упал на спину, судорожно катался, пытаясь содрать проклятое семя. Мрак обернулся, на лице оборотня мелькнул страх. Таргитай вопил. Как сквозь кровавый туман в глазах увидел холодные искры на лезвии ножа. Руку полоснуло болью, затем ожгло еще -- сильнее. Запахло горелым мясом. Таргитай открыл глаза, в лицо пахнуло жаром: Мрак со зловещей ухмылкой убирал нож. Кончик светился вишневым цветом. Лиска уже тянулась с чистой тряпицей с пахучими листьями. Таргитай тупо смотрел на рану с обугленными краями, вдруг сообразил, что это его рука, тихонько взвыл и начал бледнеть. Жестокий Мрак вырезал проклятое семечко из его живой руки, а потом еще и прижег кровоточащую рану! -- Заживет, как на псяке, -- утешил Мрак жизнерадостно. -- Даже как на собаке. Таргитай стонал, мотал головой, словно пытался стряхнуть ее с плечей, закусывал губы. Такие противно жизнерадостные! Даже Олег, самый близкий по изгнанию, смотрит вроде бы на него, а видит деревца и чертову гору, словно бы есть что-то на свете более важное, чем он -- Таргитай, чем вообще друзья! -- Как здесь живут? -- спросил Мрак с недоумением. -- Ловушка на ловушке! Это ж ходи и боись в собственной хате. Даже в отхожем месте бойся! Олег развел руками: -- Грызня. Маг идет на мага. Вот и роют ямы на случай, если кто сюда вторгнется. -- Но так сам вляпаешься! -- Хорошо бы, -- вздохнул Мрак. -- Хоть кого-то не надо бить по голове. Их столько, что руки отваливаются. -- У магов слугам сытно. -- Да, но ежели такой маг осерчает, враз в жабу или лягуху! -- Где больше платят -- больнее бьют. Внезапно Мраку на плечи обрушилось что-то тяжелое. Он упал, зарывшись лицом в гнилой мох. Кости затрещали, он едва сдерживал тяжесть, что так же разом исчезла. Над ухом свистнуло, звякнула тетива: явно Лиска -- быстрая как зверек. Мрак вскочил, поморщился: ребра задевали друг за друга. -- Половинка небесного свода рухнула? -- Огненные обезьяны, -- сказал Олег торопливо. Глаза волхва были вытаращены. -- Целая стая, одна скакнула на тебя! -- Приняла за пень, -- вставила Лиска серьезно. -- Мрак, нам еще повезло, что на тебя! Все огромные, как быки, даже детеныши с телят. Мрак схватил рукоять секиры. -- Держаться открытых мест! Выскочат, будем драться. -- Тебе бы только драться, -- сказал Таргитай осуждающе, -- можно уступить дорогу, только и всего. Звери и есть звери. -- Чего бы я уступал дорогу поганой обезьяне? -- оскорбился Мрак. -- А лучше, если прыгнет на голову? -- Пусть еще раз прыгнет. Олег с сомнением посмотрел по сторонам. -- Мрак, ты их не видел. Слишком шустрые. Не успеешь мама сказать, как втопчут в грязь, наплюют и ускачут. Верхушки деревьев затрещали. Среди зелени мелькнуло оранжевое тело, словно выметнувшееся из кузнечного горна, пахнуло жаром. В воздухе закружились, сразу сворачиваясь трубочками, листья. Вслед пронеслись еще три крупные существа -- настолько быстро, что Мрак увидел только смазанные движения, словно с дерева на дерево прыгали не три огромные обезьяны, а три дюжины. Обезьяны исчезли, люди еще стояли с открытыми ртами. Наконец Мрак сказал рассудительно: -- Вообще-то, ежели на то пошло, то береженого любой свой бог бережет, а чужие не трогают. Обойдем по ровному, чего зря через кусты ломиться? Лоси мы, что ли? За полянами виднелись валежины, быстрыми перебежками добежали до них. Обезьяны скакали по верхушкам деревьев, внизу прыгали по пням и выворотням. Мрак повел отряд по самым низким местам, вовремя плюхался, лишь однажды не успел: здоровенная образина вмяла в землю, едва не сломала спину. Олегу и Таргитаю доставалось чаще. Втаптывали, на них прыгали сверху и с боков, одна Лиска успевала уворачиваться, словно чуяла приближение страшных тварей. -- Не кусаются, -- сказал Олег внезапно. -- Я все понял! Не нужно только оказываться на том месте, куда обезьяна сигает. -- А как узнаешь, что взбредет в голову поганой обезьяне? -- Когда прыгает, можно рассчитать, куда брякнется. Мрак покрутил головой. Он еще кое-как может рассчитать, успеет, но эти двое? -- Попробуем, -- сказал он наконец. -- Попробуем. Они заснули прямо на болоте, едва упала тьма. Мрак не спал, а когда кроме болотных волков из темноты полезла нечисть, разбудил Олега. На рассвете Таргитай и Лиска увидели кольцо окровавленных трупов волков и странных зверей вроде рысей. Болотные кочки на полверсты были втоптаны неведомой силой. Блестела слизь, будто всю ночь вокруг костра ползали гигантские слизняки. Мрак кивнул: -- Вовремя наш волхв... Еще чуть -- задавило бы, а у меня было бы меньше мороки. Черная башня теперь закрывала полнеба. Таргитай наконец сообразил, что за неумолчный треск мешал спать: основание башни вспахивало толстый слой земли, двигаясь по коренным породам -- несокрушимым, литым. Деревца и слой зеленой земли, грязи и болотных растений смешивались в единый вал, все подминалось, частью раздвигалось в стороны. -- Ну и место выбрал, -- сказал Таргитай уважительно. -- Тютелька в тютельку. Мрак смолчал, лишь приосанился. Олег не стал напоминать, что застряли здесь потому, что дальше в темноте идти не могли, быстро собрался, взял Лиску за руку. Мрак больно толкнул Таргитая под ребра: -- Не спи. Сейчас -- на коне или под конем! Каменная гора надвигалась -- неумолимая как смерть. Земля с треском вспарывалась, оглушительно хрустели перетираемые камни. Олег успел подумать, что магу приходится время от времени строить новую башню или же надстраивать поверхи: низ истирается под такой тяжестью! Когда до надвигающейся стены осталось саженей двадцать, Мрак с разбегу запрыгнул на земляной вал, что заворачивался как стружка, подпрыгнул и, прежде чем сорваться к подножию, всадил пальцы в щель между плитами. По ногам чиркали ветки, хлестнул камешек. Он передвинулся влево, подцепил за шиворот прыгнувшего Олега. Вдвоем поймали Таргитая, тут же Олег цапнул тонкие пальцы Лиски, едва не выкрутил руку -- ее уже затаскивало вниз, корягой полоснуло по ноге, сорвало сапожок. Таргитай вжался в щель почти весь, опасливо щупал распухший от удара нос. Мрак зло скалил зубы: рана мужчине не порок, мужчин шрамы только украшают, а дудошник, который заботится о личике аки красна девица, скоро супротив воли будет выглядеть мужчиной! -- Куды теперь? -- спросил Таргитай жалобно. -- Куды-куды, -- передразнил Мрак. -- На кудыкину гору! Вверх, аки драные коты. -- Хотя бы как медведи, -- сказал Олег опасливо. -- Вон сколько... Нам до верха полжизни лезть. Борода до пупа, а то и ниже отрастет. -- Ты, когда птичьи гнезда грабил, до самого верха лазил? -- Ну-у, здесь вершинка вряд ли сломится. Мрак подтянул пояс туже, подпрыгнул к крохотному уступцу. Таргитай оглянулся на прощанье: кони на зеленой траве уже казались игрушечными, в стороне осталась перепаханная и проутюженная земля. Ни кустика, ни травинки, ни камешка -- гладкая, как жертвенный камень! Олег вытащил из мешка веревку, обвязал Таргитая и Лиску, крикнул вдогонку Мраку: -- Привяжи к поясу! Один сорвется -- вместе удержим. -- Или грохнемся все, -- откликнулся Мрак без охотки. -- Лады, улитки... Таргитай полз и полз по отвесной стене, чувствуя себя не то мухой, не то поганой ящерицей. Под ложечкой засосало, ощутил тянущую пустоту. Понял, что карабкается уже полдня, смутно удивился своей возросшей силе. Веревка иногда нетерпеливо дергала: Мрак торопил. Он все еще оставался могучим Мраком, хотя Таргитай все чаще слышал сиплое дыхание оборотня. Когда Мрак обернулся, Таргитай изумился красному измученному лицу. -- Мрак, -- позвал Таргитай, -- поесть бы... Мрак тяжело хрипел, наконец бросил, не оборачиваясь: -- Опять? Ты же вчера ел! -- Да я не для себя, -- запротестовал Таргитай. -- Ты отдохнул бы, пока бы я питался... Мрак рыкнул, почти побежал вверх, веревка едва не удавила Таргитая. Чертов оборотень, откуда только силы берутся? На уровне ступней Таргитая, но в стороне, чтобы подающий дудошник не сбил, карабкался Олег. Лиска ползла молча: с ее весом проще, но иногда веревка Таргитая натягивалась, он с облегчением останавливался, понимая, что бедный Олег, сам измученный, сейчас подтаскивает, как паука на ниточке, сорвавшуюся амазонку. Лишь однажды Таргитай, забывшись или расхрабрившись, поглядел вниз. Руки и ноги стали ватными, пальцы начали разжиматься. Он влип в камень, зажмурился до боли в глазах. Почти сразу, как ему показалось, веревка дернула вверх, раздраженный голос прогремел: -- Опять спит! Как конь -- стоя. То ест, то гадит, то спит. Олег, садани его шилом в задницу. Таргитай заставил мертвое тело сдвинуться. Непослушные пальцы перехватили выше, ступня с трудом поднялась, но тело все еще было заморожено страхом: пока долетишь до камней у подножия -- изотрешься о воздух! Олег наконец обогнал, он карабкался как во сне: тупо глядя остановившимися глазами в проплывающую перед носом стену, которую задевал щекой, переставлял руки-ноги, словно вела некая сила, а он сам пребывал в размышлениях. Как сквозь стену услышал сверху: -- Нажмите, улитки. Уже видать уступчик, скоро влезем унутрь. А еще через вечность Олег, как сквозь кровавый туман, увидел хмурое лицо Мрака. Тот вгляделся озабоченно, присвистнул: -- Во прешь, как медведь за медом!.. Будто всю жизнь в дупле жил. И Тарх лазает как обезьян. Одни мы с Лиской бедные. Я -- лесной, она -- песчаная. Лады, я полезу первым, а вы следом, но чтоб аки соколы! -- Дай перевести дух, -- взмолился Олег хриплым шепотом. -- Все-таки мы те соколы, что дерево клюют. Он все еще висел на отвесной стене подобно отважной мухе. Таргитай полз с отсутствующим лицом, глаза смотрели сквозь стену. Губы шевелились. Мрак подтянулся, заглянул через решетку вовнутрь. Олег рискнул бросить боязливый взгляд вниз. Земля была так далеко, что кони выглядели муравьями. Не самыми мелкими, правда, а так, средними. Чувствуя, как деревенеют пальцы, он поспешно перевалился за Мраком, упал на каменные плиты -- замечательные, плоские, за которые можно не хвататься окровавленными пальцами. Мрак, как огромный еж, перекатился через голову. Рядом была дверь -- массивная, обитая полосами начищенной меди. Стены -- из толстого камня, в три забранные решетками окна заглядывают близкие облака, воздух был свежий, резкий. В последнем окне, где решетка была выдрана из стены, на миг потемнело. Таргитай тяжело рухнул на истертые плиты и остался, как распластанная камнем жаба. Следом запрыгнула Лиска, наступила ему на голову, но дудошник даже не пикнул. -- Хватит ночевать, -- сказал Мрак нетерпеливо. Голос его был уже обычным, а дыхание ровное и мощное. -- Сколько можно лежать?.. Пошли, пошли! Олег поднялся со стоном, цепляясь за стену обеими руками. Таргитай попробовал идти как хищный зверь -- на четвереньках, но усилие утомило, рухнул и распластался снова. Лиска ударила ногой под ребра, ухватила за волосы. Мрак пощупал двери, разбежался. Олег едва успел вскрикнуть: -- Дверь на себя... Раздался грохот, массивная дверь вывалилась вместе с косяком и металлическими штырями. В изувеченных стенах остались глубокие дыры, взвилась каменная пыль. Мрак растянулся на двери, Олег успел перескочить, но Таргитай, который и так еле волочил ноги, повалился на Мрака, а сверху упала, зло шипя, как разъяренная кошка, Лиска. Олег оказался в коридоре первым. Сильно пахло огнем и серой. Стены были из массивных глыб, странно зеленых, словно мох проел насквозь. наверное, приносили великаны, подумал Таргитай с содроганием. От стен веяло могильным холодом, хотя горячий запах горелых кож и -- Таргитай зябко передернул плечами -- горелого мяса, не человеческого ли, поднимался из подвалов, плотными струйками тянулся по коридорам. Мрак сделал первый шаг по коридору, зябко передернул плечами. От стен тянуло могильным холодом, словно черная гора двигалась не через солнечный день, а сквозь осеннюю ночь с дождем и ветром. Таргитай шагнул и тут же поскользнулся, с разбега проехал на спине, барахтаясь, как гигантский жук, едва не сбил с ног Олега и Лиску. Вскочил красный и злой, спина в зеленых потеках слизи, со страхом смотрел на лужи впереди. Запах стоял сырой и гнилостный. Мрак резко остановился, раскинул руки. Из широкой норы в стене коридора торопливо выползли белесые черви -- толстые, составленные из вздутых колец. Внутренности просвечивали зеленым и розовым. Олега передернуло: в гуще зеленоватого сока смутно просвечивала полупереваренная кисть руки. Лиска вскрикнула: внутри ползущих следом червей виднелись человеческие пальцы с уцелевшими ногтями, клочья розовой плоти. Толкая и наползая друг на друга, черви втянулись в темный лаз в стене напротив. Коридор заполнился еще и запахом слизи. Мрак растерянно и зло оглядывался -- сзади донеслись далекие неторопливые голоса. Таргитай еще растерянно топтался, когда Мрак взлетел почти без разбега, его перенесло через вал червей. Слизистый вал перегораживал коридор на высоте груди Таргитая, разбежаться было негде. Сзади что-то возилось, вскрикивала Лиска, затем шумно захлопало, поднялся ветер. Таргитай расчихался: в нос попали мелкие шерстинки, а когда протер слезящиеся глаза, на той стороне вала из червей стояли Мрак и Лиска, а огромная птица упала за их спинами, поднялся уже Олег, торопливо ухватился за одежку. -- Не бросайте меня! -- завопил Таргитай. От спешки прыгнул почти без разбега, поскользнулся на слизистом полу. Его бросило прямо поверх скользких отвратительных кишок, наполненных слизью и мокротой. Голые руки обожгло, он с трудом перевалился через шевелящееся месиво, крепкие руки ухватили, дернули, тут же отпустили. Мрак с проклятиями тряс обожженной, будто сунул в раскаленный горн, рукой. На пальцах и ладони быстро вздувались красные пузыри. Руки Таргитая уже были в волдырях, иные лопались, сочилась мутная жидкость -- сукровица пополам с желтым гноем. -- На ком быстро заживает, а на ком... -- Как быстро! -- ахнул Олег. -- Глаза берегите!.. Попадет в глаза -- никакие лекари не помогут... Лиска отпрянула, попятилась. Мрак скривился, пошел по коридору, остальные потянулись за ним. Черви остались позади, а когда четверо дошли до угла, запах слизи исчез, а в темной норе мелькнул и пропал хвост последнего червя. -- Слева, -- сказал Олег настороженно. Мрак раздраженно дернул плечом, мол, сам знаю. А когда из полутьмы показалась слабо фосфоресцирующая фигура, махнул вполсилы, для пробы. Послышался сухой треск, свечение рассыпалось. -- Скелет! -- сказал Олег с отвращением. -- В этом каменном хлеву не чтят предков, -- согласился Таргитай негодующе. -- А если чужие предки? -- хмыкнул Мрак. -- Хозяев за ноги да о стенку, а сами зажили на готовеньком. -- И чужих нельзя поганить, -- возразил Таргитай. Подумав, добавил: -- Чужих вообще не бывает. Дальше пошли дымные, чадящие факелы. Из боковых ходов скелеты выходили все чаще. Мрак с отвращением бил обухом секиры -- зря ли точил лезвие! -- шли дальше, слыша стук раскатывающихся по каменному полу костей. В конце коридора дорогу загородила целая толпа. Мрак сплюнул, в пустые глазницы страшно глядеть даже оборотню, пошел шарахать тяжелым металлом по черепам и грудным клеткам. Таргитай и Олег расшибали с боков, а Лиска, оскалив как зверек мелкие зубки, лишь сжимала рукоять меча -- также берегла острое как бритва лезвие. -- Много же здесь народу жило, -- сказал Мрак, отдуваясь. Пот катился градом по распаренному лицу. -- На головах сидели друг у друга, что ли? -- Этому замку тыща лет. Накопилось. -- А-а-а, -- протянул Мрак. -- То-то на них мох нарос как на Таргитае. Видать, и скелеты бывают ленивые. Он с проклятием шарахнулся, упал на четвереньки. Из темной дыры вырвался длинный язык синего огня. Края глыб мгновенно раскалились, огненная стрела ударила в другую стену, оставив выжженное пятно. Мрак все еще сидел на четвереньках. Глаза стали круглыми, как у совы. -- Что за подарки? -- Змей плюнул, -- предположил Таргитай. -- Наверное, там чулан. -- Чего он там сидит? -- удивился Мрак. -- Во дурень! -- Пусть сидит, -- сказал Олег нервно. -- Тебе бы только подраться, Мрак! Какой ты кровожадный! На уровне груди в стенах темнели дыры. На противоположных стенах камень оплавился, застыл сосульками. -- Так и пойдем, как львы? -- спросил Мрак сердито. -- На четвереньках? -- Не ползком же, -- сказал Олег жалким голосом. -- Сплюнь! Мрак бежал во весь рост, но за миг до огненного плевка пригибался, падал. Затем приловчился, начал проскакивать раньше. Огонь лишь однажды опалил волосы, в коридоре запахло горелым. Лиска наморщила носик: -- Жареная волчатина?.. Нет, не нравится. Коридор уперся в тупик. Мрак в растерянности выругался, в бессилии опустил руки. Олег с разбега, отпихнув оборотня, прыгнул ногами вперед прямо на тяжелые глыбы. Послышался треск, волхв исчез. Впереди возникла широкая дыра с острыми краями. Мрак выругался еще круче, обманули как волчонка, крашеные доски не учуял. -- Что за отчаюга? А вдруг там что-то вроде Лиски в засаде? -- Он почуял бы, -- возразил гордый за друга Таргитай. Мрак прыгнул в пролом, разворотив, как медведь, от стены до стены. Лиска обожгла Таргитая взглядом, от которого у него пошли новые волдыри, неслышно и быстро, как облитая оливковым маслом молния, скользнула следом. -- Все меня бросают, -- сказал Таргитай печально. Ко всему еще зацепился штанами за острый зубец, пока выпутывался, прошла вечность, да еще набежали запыхавшиеся стражи. Таргитай взревел, подражая Мраку. Бедолаги, что и так едва держались на ногах, попадали, а он, оставив клок шерсти в проломе, кинулся сломя голову за людьми, которые вечно обижают и бросают. Мрак увидел дверь и, не раздумывая, с разбега ударился плечом. Дверь вылетела с грохотом, метнулись, как вспугнутые куры, какие-то люди без оружия. Один лишь выхватил нож, Мрак зарычал, несчастный в ужасе рухнул на пол. Мрак вспомнил, что у него даже после боя, по словам все подмечающего Олега, долго остается такое лицо, что при виде его даже Ящер пустил бы под себя лужу. Успеть бы найти здесь зеркало, больно любопытно поглядеться. Только бы самому не того... Сзади вскрикнул Таргитай радостным голосом: -- Тут одни девки! Мрак с отвращением оглядел размалеванных женщин. Воздух был пропитан густым запахом благовоний, пота и сладостей. Женщины верещали, забивались в углы, с ужасом смотрели на страшных людей с обнаженным оружием. -- Какая здеся хитрость? -- Ни... какой, -- выдохнул Олег неуверенно. -- Для дурней бабы -- ценность. Потому и берегут пуще глаза. -- Это ж не бабы, а только их мясо! Вон Лиска -- настоящая баба. Маленькая, злая, зубы -- как у зверя лютого. А хитрая, самого Ящера вокруг хвоста обведет! Лиска покрылась красными пятнами: оборотень хвалил, хвалил искренне, но эти лесные люди даже хвалят как-то странно... Пробежали через зал, в дверях Мрак остановился так внезапно, что, не ухватись обеими руками за косяки, втроем вышибли бы его в коридор, где жутко лязгает металл, что-то хрустит. В двух шагах от двери, перегораживая коридор, с потолка падала полоса зазубренной стали. Из щели в полу поднималась другая полоса, отточенная как бритва. С жутким лязгом смыкались, разбегались снова. Мрак побледнел, крупные оспины выступили темными пятнами. -- Всех бы магов связать спина к спине да в окиян-море. Зверья лютого на свете навалом, драконы, как воробьи, носятся над головами, коров и баб крадут! Из подземного мира, как муравьи после дождя, вылазит такое, что... А эти изощряются, как себе подобных перебить! -- Это ты подобный? -- спросила Лиска. Олег молча примерился, прыгнул. Ножи со стуком сомкнулись, упал клок шерсти с душегрейки. Мрак покачал головой, выбрал миг, скакнул, пригнув голову. Ему сошло благополучнее. Лиска тоже выбрала момент, а Таргитай стоял бледный и растерянный, пока сзади не зазвенело оружие и не раздались крики преследователей. Мрак махнул рукой, мол, пропадай, кинулся по коридору дальше. Олег и Лиска тут же ринулись следом: ежели Мрак бросил дудошника, которому всегда помогал, то не зря, ему виднее. Не успели добежать до поворота, как их уже обогнал Таргитай: пронесся как конь впереди, затем там хрустнуло, хрястнуло, взвился столб пыли. Таргитай исчез. Все трое следом с разбега провалились в широкую дыру. Мрак так ушибся, что не сумел выругать дурака: чутья нет, куды прешь поперед людей? Стены из черного, словно опаленного гранита, под ногами плиты щербатые, вечные -- не выбраться. Таргитай слабо спросил: -- Может быть, это ловушка на зверя? -- На зверей, -- сказал Мрак зло. -- На зверюк. На зверищ. Самых лютых, кровожадных, ненасытных и хитрых... Олег скривился: -- Наши свойства можно перечислять до ночи. Как выбраться? -- Ставил такой же зверь, лютый и хитрый... Таргитай переводил честные непонимающие глаза с одного на другого. -- Это мы -- кровожадные и хитрые? -- А кто Олега чуть не убил, тот всего лишь опустил зад на твою дудку? Олег сказал напряженно: -- Когда один коварный и злобный зверь ставит ловушку на другого... выживает тот, кто еще хитрее и коварнее... Он внезапно без разбега прыгнул на стену. Лиска вскрикнула, Таргитай горестно ахнул, а Мрак кивнул понимающе: лучше сразу расшибить башку, не мучаться. Трусы всегда так делают. Звякнуло, брызнули блистающие осколки. В стене осталась зиять черная дыра с острыми краями, а волхв исчез. -- Зеркало, -- выдохнула Лиска с изумлением. -- Я такое где-то видела... -- Потом наглядишься, -- гаркнул Мрак. Отпихнув девку, что перед осколком пыталась поправить ярко-красную гриву, скакнул в пролом. Таргитай поспешно прыгнул следом, боялся оставаться один. Лиска проскочила не примериваясь, таких, как она, прошло бы трое в ряд. В коридоре Олег бросил поспешно: -- Уже скоро! Потерпите, уже совсем скоро!!! Коридор вывел в небольшой богато украшенный зал, где в отличие от предыдущего все блестело. Зоркие глаза Мрака быстро выхватили все полезное, что могло пригодиться им или угрожать их врагам. Остановился в изумлении перед роскошной позолоченной клеткой: на жердочке сидела крупная птица размером с ворону, но яркая -- оранжевая с красным, зеленый хохолок, а клюв загнут круче, чем у ястреба. -- Во диво! В нашем Лесу отродясь таких не видывал! Птица встрепенулась, переступила с ноги на ногу, вскрикнула хриплым сорванным голосом: -- Дур-р-р-рак!.. Кеша кушать хочет! Мрак отступил, печально покачал головой. Крепкие, как корни столетнего дуба, пальцы до хруста сжали рукоять секиры: -- Проклятые маги! Бедного Кешу заколдовали, да еще есть не дают. Олег уже нетерпеливо кричал из темного прохода. Разбитая дверь болталась на одной петле. Таргитай рассеянно чесал плечо, потом прижался спиной к косяку и поерзал, еще и глазки пустил под лоб. Коридор внезапно пошел вверх. Выступили ступеньки -- сперва покатые, потом все круче и круче. -- Как этот дурень сам ходит вниз? -- прохрипел Мрак на бегу. -- Дурень, хоть и маг. -- Зачем ему вниз? -- спросила Лиска. -- Затем, зачем сама бегаешь в кусты. Правда, здесь кустов не видать. Туго тебе придется, девка. -- А колдун волком перекидывается, -- ядовито предположила Лиска. -- Волку тоже далеко. -- А волки гадят на месте. -- Тогда уж орлом, как наш Олег. Взмыл и погадил. Взмыл и погадил. Взмыл... -- В своей комнате? -- Нет, с краю башни. -- Проще задницу свесить! Все трое на бегу посмотрели на Таргитая. Тот с торопливой брезгливостью осмотрел одежду. Болото, напомнил себе настойчиво. Воняет от болотной грязи. Башня вспахала болото до дна, грязь облепила стены до третьего поверха! Глава 5 Олег замедлил шаг, плечи его поднялись, будто ждал удара в спину. -- Колдун за той дверью. Сам Мардух. Мрак набычился, изготовился выбить. Если понадобится -- вместе с косяком. -- Погоди, -- попросил Олег. Лицо было бледным, глаза растерянно блуждали. -- Он знает, что мы здесь. -- Ну и что? По-честному, в спину не бьем. -- Мрак, он не тревожится, сидит за столом! Читает. Мрак взял секиру в обе руки, снова исподлобья посмотрел на дверь. -- Грамотный, видать. Или только сегодня научился, оторваться не может. -- Мощное заклятие составляет, -- предположила Лиска внезапно. -- Надо бить поскорее! Олег рта не успел раскрыть, Мрак уже ринулся как бык. Дверь с грохотом распахнулась, не заперта, Мрак влетел через порог. Просторная комната, похожая на богато разукрашенный зал, была залита теплым оранжевым светом. Из стен торчали гнутые светильники, пламя горело ровно, мощно, не отбрасывая теней. У дальней стены сидел за столом спиной к ним сутулый человек в длинном халате, Мардух. Стол был завален свитками папируса, листами выделанной телячьей кожи, бумагами. Маг перекладывал манускрипты, низко водил носом над бумагами. На грохот обернулся, глаза были темные, глубоко вбитые в череп. -- Что вас задержало так долго? -- Да ворота шибко хлипкие. -- Но по лестнице поднимались резво, -- заметил Мардух. -- Люблю крепких людей. Живут дольше даже с содранной кожей. Он сделал легкое движение бровями. Все четверо ощутили, как уплотнился воздух, руки отяжелели. Мрак поднял секиру, с трудом шагнул, на следующем шаге застыл, словно муха, попавшая в клей. Олег шепнул контрзаклятие, тяжесть разом исчезла. Мрак взревел, прыгнул на мага. Колдун на этот раз и бровью не повел, а Мрака отшвырнуло в другой конец зала. Темные глаза выжидающе остановились на Олеге. В глубине таилась насмешка. Олег сжал зубы, возросшую мощь чуял, метнул незримый сгусток воли в мага. Мардух удивленно вскинул брови, словно не ожидал, наклонил голову, сказал что-то вполголоса. Светильники с легким треском вспыхнули ярче, на окнах звякнуло: возникли решетки. Мягкая обволакивающая сила сдавила Олега. Пробовал противиться, лихорадочно перебирал в уме заклятия, бросал собранную в пучок волю. Торжествующая мощь врага ломала его, как солому. -- Олег, -- услышал он хриплый голос Мрака, -- ты же горами тряс, как вениками!.. Могучий оборотень рухнул. Тяжесть распластала Олега по каменным плитам. Он силился приподняться, упал лицом вниз. Таргитай еще держался: уперся спиной в стену, силился вытащить Меч. Лиска лежала недвижимо, как смятая тряпичная кукла. Колдун без волнения смотрел в искаженное лицо волхва. Жилы вздулись на лбу Олега, посинели, а лицо налилось темной кровью. Колдун разжал кулаки, кровь разом отхлынула от лица волхва, он зашатался, уцепился за стену. -- Какой же ты маг? -- спросил Мардух. В голосе не было даже презрения, лишь скука и пренебрежение. -- Ты безмозглый бык... А я -- человек. Язык прилип к гортани Олега. Мысли текли вялые, обрывистые. Едва начинал очищать мозг, чувствуя прилив сил, как проклятый хозяин крепости менял магическую дубину на копье, умело колол в незащищенные места, тут же отбрасывал копье, осыпал булыжниками из пращи. Избитый Олег начинал судорожно защищаться. -- Сила не решает даже в мире людей, -- сказал Мардух снова. -- Кто первым взял в руки дубину, тот с легкостью побил самого сильного. Кто взял лук, побил умельца дубиной... У тебя одни бычьи мускулы, тебя легко побьет даже ученик мага! От удара сзади под ноги Олег рухнул на колени. Мардух недобро оскалил зубы: -- А я не ученик! Воздух потяжелел. В сгустке тьмы возникла толстая бронзовая цепь. Звякая, волочась по камню, цепь медленно подползла к волхву. На концах появились толстые браслеты. Олег попытался сдвинуть руки, холодные пластины металла сомкнулись на запястьях. -- Это еще не все, бычок, -- сказал Мардух обещающе. Что-то сильно ударило Олега по затылку. Он пошатнулся. Перед глазами мелькнула широкая, дурно пахнущая доска, сзади шею прижало. Толстые бронзовые штыри соединили обе доски, а на руках повисла злая тяжесть цепей. -- Зачем? -- прошептал Олег. -- Я человек, -- повторил Мардух. -- А человек любопытен. Лесные люди, о которых я слышал только из старых преданий!.. Оборотень, который считает свое оборотничество обычным делом. Деревенский маг, надо признать, немалой силы... Лодырь и дурак, которого в любой стране уже прибили бы из жалости или отправили бы на каменоломни, но вы с ним носитесь, вытираете слюни... Я убью, но прежде пойму. А потом сдеру шкуры, выделаю черепа для чаш. -- Ты... называешь себя человеком? -- Разве не поступаете так с животными? А вы для меня -- они самые. Сильные руки вздернули Олега, ноги повисли в воздухе. Боковым зрением видел волосатые руки, что держали его сзади как мешок с тряпьем. Потом ударился о твердую, как дерево, грудь, его перевернули вниз головой. Послышался стон Мрака, жалобно, как птица, вскрикнула Лиска. Несли их долго. От прилива крови в голове Олег терял сознание. Велет, который нес Олега, задевал им о стены, сдавливая так, что трещали ребра. Становилось прохладнее, опускались в нижние поверхи. В темном подвале Олега тут же приковали к стене -- прямо из каменных глыб торчали бронзовые кольца. По звяканью и топоту определил, что бросили кого-то еще. Когда все затихло, он долго не двигался, старался привыкнуть к темноте. Деревянный хомут на шее пригибал к земле, но губами-то мог шевелить, заклятия помнил... только ни одно не срабатывает! Подвал умело окружен двойным слоем контрмагии. И кто знает, что таится за этим слоем еще... Мардух растоптал их, как червяков! А еще утром чувствовали себя могучими, несокрушимыми. Сами брались сокрушать любое зло, восстановить Правду. Мрак -- самый сильный на свете боец, кто усомнится? А он, Олег, одним лишь усилием воли способен расколоть землю до преисподней! Легко сметет гору, как кучку мусора, обрушит на землю бурю из молний... Но человек обуздывает быка, а он, самоуверенный волхв, на самом деле всего лишь тупой бык! В темноте послышалось шевеление. Голос позвал слабо: -- Есть кто живой? Олег с трудом разлепил онемевшие губы: -- Я прикован к стене. Где остальные? Голос Таргитая вспыхнул надеждой, от которой сердце Олега полоснуло еще больше болью: -- Мрака ударили по голове, в беспамятстве. Лиска сомлела... Олег, ты им нарочито поддался? -- А как же, -- прохрипел Олег, жалея, что прикован, прибил бы дурака голыми руками. -- Я так и думал! Не знаю, что ты тут хотел разглядеть, ты -- волхв, тебе виднее, ты у нас умный, а не тупой бык, как тебя нагло обозвал Мардух... Я знаю, что тупым ты только прикинулся, хотя, надо признаться, получилось здорово, но долго тут не сиди, по мне что-то ползает, а я так не люблю, когда по мне ползают или скачут. Олег изо всех сил сжимал волю в пучок, а когда удалось увидеть в сознании светящийся комок, похожий на шаровую молнию, разом выпустил его в реальный мир. В подземелье появился слабый свет, намного слабее, чем ожидал. Мардух и здесь поставил стену. Олег не понимал, то ли Мардух позволил осветить хотя бы так, то ли сил волхва все-таки хватило на такую жалкую магию, но теперь видел Таргитая и Мрака -- оба прикованы, как и он, -- разом окинул взглядом подполье и содрогнулся. Если верх башни-крепости был сложен из гигантских глыб, то здесь весь зал вырублен в сплошном монолите. От каменных стен веяло древней несокрушимой мощью. Олег со страхом смотрел на древний камень. Из тех времен, когда боги творили мир! -- Ты полегче, -- предупредил Таргитай опасливо. -- А то разнесешь все! Нам же на голову посыпется... Лиске прическу испортит. Донесся слабый голос, похожий на вздох: -- А тебе дуду раздавит?.. Не отобрали? -- Мрак, -- вскрикнул Таргитай. -- Только Меч отобрали! Ну и хрен с ним, а дуду не заметили. Мрак молчал, снова потеряв сознание. Он висел на цепях, неестественно вывернув руку. Лицо распухло, волосы слиплись и казались ржавыми от засохшей крови. Таргитай позвал еще тихим голосом, понял, подавленно замолчал. Олег чуял на себе вопрошающий взгляд певца, уронил голову. Двое стражей, полуголые, но увешенные оружием, принесли деревянное корыто. Третий явился следом, вылил нечто вонючее, захохотал, ткнул пальцем: -- Будете жрать! Раз в день. И побыстрее. Мрак угрюмо молчал. Таргитай гордо отвернулся. Олег проговорил негромко: -- Мы будем есть. Мрак, нам еще понадобятся силы. Когда стражи ушли, Мрак угрюмо буркнул: -- На что-то надеешься? -- Пока живы... Оба измучились, пока сумели похлебать пойла, вымазались, остатки разлили по всей пещере. Таргитай упрямо отворачивался. Когда по расчетам Олега наступил вечер, дверь распахнулась снова. Мардух оглядел прикованных пленников, тонкие губы раздвинулись в насмешливой улыбке: -- Я не знаю, как вам удалось вырваться от Агимаса, но я -- не Агимас. Отсюда выйти невозможно. Видите вон ту плиту?.. Сквозь забранное толстой решеткой окно видно было толстую плиту. Чуть приподнята -- явно под нею хитрый колышек или пружинка. На самом крае, дальше -- пустота. Чтобы попасть на нее и надавить, птахой надо быть, человеку туда не добраться. Не говоря о том, что не пролезть через зарешеченное окно. К тому же защищенное и магией. -- А как ты на нее сигаешь? -- спросил Мрак хмуро. -- У магов свои пути. Вы тоже можете попытаться! Убедитесь заодно, что в моих владениях чужая магия не работает. Здесь я -- полный хозяин. -- Шелудивая собака ты, -- сказал Мрак, -- а не хозяин. Пусть другие тебя кличут хозяином, а мы тем, что ты есть -- тварью. Мардух кивнул, не убирая улыбку: -- Я всегда восхищался силой человеческого духа. Когда подвешу тебя за ребро на крюк, можешь называть как хочешь. Кожу велю сдирать медленно, по ладони в день. Сперва надрезают на пятках, потом ме-е-едленно тянут в разные стороны... Кожа отдирается с треском, кровь брызжет капельками с маковые зерна, но зато часто... Олег спросил внезапно: -- С нами была женщина. Где она? -- Она не вашей породы, -- ответил Мардух безразлично, но Олег уловил внезапное напряжение. -- Вы трое из Леса, она -- из страны Песков. -- Разве сейчас она в Песках? -- Она в другой пещере. Повыше и... поудобнее. Олег ощутил волну гнева, но, взглянув на Мардуха, заставил себя зло оскалить зубы: -- Но она тоже крепкий орешек? Мардух слегка налился тяжестью, голос стал тверже: -- Завтра пришлю со щипцами. Проверят, насколько твердые. Дверь захлопнулась с лязгом, словно Мардух кинулся на нее всем телом. Невры обменялись хмурыми взглядами. Скорее обманут камни, по которым ходит, чем этот маг. Им не приносили еду три дня и три ночи. Мардух дважды в день заходил, смотрел с верхней ступеньки. Мрак поносил его самыми бранными словами, Таргитай гордо отворачивался. Олег в бессилии следил за каждым движением мага. Мардух держался так же ровно, как и в тот день, когда появился в золотой башне Гольша. Он был хозяином положения, и когда назвал Олега быком, то скорее даже преувеличил. По его виду трое лесных людей для него были не важнее тараканов. Деревянный хомут растер шею до крови. Не помогала даже мысль, что тараканам иногда удается ускользать от гнева хозяйки. Тараканы не сидят на цепи. Таргитай ухитрился наконец выудить скованными руками дудочку. Та забилась за пазухой потом и грязью, после долгих неудачных попыток приловчился подудеть. Голос сперва хриплый, надтреснутый, постепенно окреп. Играл тихо, часто сбивался, но Мрак ожил, просил