еще. Даже Олег, которому медведь на ухо наступил, слушал без привычного отвращения к неумным действиям. Мардух однажды застал Таргитая с дудой в руках. Таргитай таиться не стал, доиграл, начал новую. Один из стражей по знаку мага вырвал дудочку, принес хозяину. Мардух повертел ее в пальцах, с брезгливостью отшвырнул. В тот день им не давали и воды. На пятые сутки, когда мучились от голода и жажды, Мрак предположил с недоумением: -- Неужто решил заморить голодом? Так просто? Олег хмуро откликнулся: -- Размечтался... Он хочет ослабить, пытки начнутся потом. -- Куда уж больше? У меня все издохло. Таргитай, желтый как смерть, исхудавший больше других, все-таки исхитрился поднять с пола дудочку, играл, снова ронял в изнеможении. Олег заметил, что дверца приоткрыта. В полутьме двигалась тень, шаркали тяжелые ступни. Кто-то из стражей от скуки слушал песни лесного человека. На шестые сутки с них сняли цепи, с Олега сбили деревянный хомут. Все трое рухнули на каменный пол там, где висели. Олег вяло подумал, что Мардух своего добился: они сломлены, обессилены. Любой палач может рвать их тела щипцами или сдирать кожу -- нет сил даже на ругань. На седьмые сутки Олег словно бы уловил движение, но от слабости не мог поднять веки. Когда проснулся, Таргитай сидел у стены, глаза были виноватые, выглядел странно окрепшим. Ночью Олег снова услышал шаги, затем по камню заскреблось, послышалось тяжелое дыхание. Таргитай подполз, начал тыкать что-то в лицо Олега. Олег вяло шевельнул губами. Нечто мокрое вроде холодной глины попало в рот, с усилием глотнул. Комок начал опускаться по горлу, лишь тогда Олег сообразил, что Таргитай совал мякиш плохо пропеченного хлеба. -- А Мраку? -- шепнул он. -- Уже... -- ответил Таргитай тихо. -- Откуда? -- спросил Олег. Таргитай не ответил, спал с открытым ртом. Когда наступило утро, так считал Олег, Мардух появился позже обычного, довольно потер руки: -- Завтра начнем. Вы как раз созрели! Честно говоря, держались удивительно долго. -- Мы продержимся долго, -- ответил Мрак едва слышно. -- Мы еще спляшем на твоей могиле, чучело. -- Удивительная сила духа! -- воскликнул Мардух довольно. -- Нет, начнем послезавтра. Дозреете лучше. Когда дверь захлопнулась, Олег подполз к Таргитаю, чувствуя, как уходят последние силы, прошептал: -- Откуда хлеб? Таргитай удивленно распахнул глаза -- чистые, невинные: -- А разве это не ты наколдовал?.. Я только видел, как чья-то рука положила в темноте возле меня. Олег пробормотал в замешательстве: -- Не помню. Может быть, я о чем-то задумался. -- Да, о Великом, -- согласился Таргитай почтительно. -- И Вечной Истине? Ты мысли, мысли. Не отвлекайся! Глава 6 На восьмые сутки Таргитай снова поделился невесть откуда взявшимся хлебом. У Олега возникли подозрения насчет стража, который слушал тоскливые песни Таргитая, но помалкивал. Они с Мраком шептались в углу, строили планы побега, а Таргитай доковылял, держась за стену, к окну, жадно смотрел в окно. Иногда синее небо прочерчивали черные стрелы -- вороны летали поодаль, к башне мага приблизиться не решались. Мрак страдал больше всех, сильное тело требовало еды, он иссох и казался живым скелетом. Кожа плотно обтянула череп, ребра выпирали. Дышал часто, с хрипами, дрожал в ознобе. Его, как и Олега с Таргитаем, терзали сильные головные боли. Когда позади щелкнуло, они сразу не поняли, в чем дело. Заскрипело, в темницу ворвался свежий прохладный воздух. Массивная плита в монолитной с виду стене медленно ползла вверх, исчезая в щели. -- Что за новая ловушка? -- спросил Мрак озадаченно. -- Это я открыл, -- сообщил Таргитай слабым голосом. -- Пойдем или малость полежим? Мрак поднялся, ухватился за стену. В широком проеме во всю ширь зияло синее небо. Таргитай стоял почти у края, но с места не двигался. -- Как ты открыл? -- спросил Олег сипло. Таргитай ответил замирающим голоском: -- Как Мардух и подсказал... Опустил вон ту плиту. Олег и Мрак одновременно повернули головы, едва не попадали от слабости. На плите сидел крупный ворон, деловито долбил крепким клювом темную корочку. У Мрака навернулись слюни, он сжал кулак. -- Дурак! Сами мрем с голоду, а он ворон кормит. Олег поспешно перехватил кулак на полдороге. -- Мрак, благодаря этой дурости... которую даже я не мог предположить, у нас появилась возможность -- малая, дохленькая... Мрак, шатаясь как пьяный, двинулся к зияющему проему. Таргитай опасливо выглянул. -- Это не дверь, а окно! Мы выпадем... Правда, Олег могет птахой... Мрак исчез в проеме, словно выпал в самом деле. Таргитай свесил голову за край. Мрак висел под ним, ухватившись костлявыми пальцами, непривычно тонкими, ноги упирались в крутой выступ. Дальше камень обрывался, словно там была ниша. Мрак медленно сползал, цепляясь за выступы. -- А вдруг там темница еще хуже? -- предположил Таргитай. -- Освободим Лиску, -- сказал Олег сдавленным голосом. -- А дверь вороны откроют, -- добавил Мрак сквозь зубы. Он сполз в нишу, исчез. Олег торопливо полез за ним. Таргитай пощупал дудочку, вздохнул и заспешил следом. Мрак уже стоял в нише. За толстой металлической решеткой была, как угадал Таргитай, другая темница. Глаза Мрака были плотно закрыты, мощная грудь вздымалась так часто, что выпирающие под кожей ребра были похожи на крылья огромной летучей мыши. Олег опустился на карниз, чувствуя, что спуск отнял последние силы. -- Что дальше? -- Ты волхв, -- ответил Мрак таким же измученным хрипом. -- Тебе отпирать. -- Прутья не из магии, из бронзы. Мрак всхрапнул как засыпающий конь, ухватился за прутья. Толкнув Олега, в нишу скакнул Таргитай. Его глаза округлились. -- Нам ни в жисть... Даже когда были здоровые как лоси. -- Тогда дальше вниз, -- предложил Мрак. -- Или вверх. Таргитай молча схватился за толстый прут, уперся спиной в стену ниши. Мрак уперся в тот же прут, изо всех сил нажал. Олег пытался помочь, цеплялся кончиками пальцев. Когда в глазах темнело, в щели захрустела, посыпалась каменная крошка. Прут начал выходить из углубления. Мрак заскрипел зубами, дико перекосился. Толстый конец со звоном выскочил, задрожал в воздухе, наполняя тяжелым басовитым гулом, словно летел объевшийся медом шмель. -- Быстрее, -- прошептал Олег. Он прислушивался, страшась услышать шаги стражей. -- Мы как улитки... -- Давай второй, -- сказал Таргитай. Мрак тяжело дышал, закрыв глаза. По мертвенно бледной коже выступили редкие капельки, тут же впитались. Голос его был непонимающий: -- Зачем было... ломать... Ты бы пролез и меж прутьев. -- Ага, -- понял Таргитай. -- Значит, Мардух нарочито нас выхуживал, дабы легче было пролезть? -- Только ради этого, -- подтвердил Мрак. -- Он добрый... где-то глубоко внутри. Теперя достанешь таракана из любой щели. -- Зачем мне таракан? -- Жрать захочешь... Царапаясь, срывая клочья кожи, он протиснулся между прутьев, тяжело спрыгнул. Олег поспешил следом, его терзал страх, что и эта каменная нора окажется запертой намертво. Когда поднимался, сверху обрушился Таргитай, вмял в каменный пол. Оба встали на четвереньки, когда Мрак уже поднимался по ступенькам. Оборотень хрипел, шатался, иногда двигался, как слепой, но его словно бы вела могучая незримая рука, иногда даже тащила, ибо хотя Мрак был измучен и изможден сильнее Таргитая и Олега, но двигался все равно быстрее! Они поспешили через темницу, ноги по щиколотку утопали в пыли. Таргитай расчихался, в изнеможении привалился к стене. Мрак навалился на дверь в одиночку. Олег подбежал, уперся плечом. Дверь не шелохнулась. -- Я счас, счас, -- пообещал Таргитай торопливо. Места было мало, он уперся им в спину. Всячески бились, наваливались разом, пробовали с разбега. Когда обессилели, привалились к разным сторонам каменной ниши. Таргитай остался один. Чувствуя себя виноватым, что, как всегда, опоздал, он попробовал открыть в одиночку. Дверь скрипнула, открылся выход в темный коридор. Мрак вытаращил глаза. -- Ну, ты прямо маг!.. Как тебе удалось? -- Не знаю, -- ответил Таргитай растерянно. -- Оно само... -- Само? Тебе все чаще удается то, что не по зубам волхву. Олег сказал, отводя глаза: -- Он потянул на себя. -- А-а-а... Ну, всяк зверь гребет к себе, только курица от себя. Да мы трое. Темный коридор тянулся полого, в полумраке угадывались ступени. Олег опередил Мрака, у него начали светиться пальцы -- магическая мощь медленно восстанавливалась. Когда удалились от темницы саженей на пять, с кончиков пальцев начали срываться искры, а еще дальше -- из ладони скатился светящийся шарик и поплыл впереди. -- Не разнеси все вдрызг, -- повторил Таргитай обеспокоенно. -- Над нами еще каменюк -- горы! Ежели посыпятся, то полдня мусор из головы вытряхивать. -- Полдня?! -- огрызнулся Мрак. -- Из твоей головы восемнадцатый год вытряхиваем! Каменные стены сужались, Мрак пробирался боком, затем раздвинулись так, что можно бы ехать на коне. Дважды попадались скелеты -- истлевшие, в полутьме не понять: человеческие ли, звериные ли, или какой-нибудь нечисти. -- Сюда, -- внезапно сказал Олег и, не дожидаясь ответа, нырнул в темный боковой ход. -- А куда "сюда"? -- переспросил Таргитай боязливо. -- Пойдем и убьем злого мага, -- донесся из тьмы саркастический голос. -- Как таракана! Ежели ветра не будет. Впереди посветлело. В грубо высеченной в красном граните пещере под стеной бежал ручей. Олег жадно припал, первым опустившись, как Мрак, на четвереньки. -- Теперь бы поесть, -- проговорил Таргитай слабым голосом. Он отряхнул брызги, живот его, раньше прилипавший к спине, раздулся как у паука. -- Еще и есть! -- изумился Мрак. -- Ты ж неделю тому уже ел! -- Я не ел уже полгода! С той поры, как вышли из Леса. -- Олег, -- сказал Мрак предостерегающе, -- нюхай, как выбраться. А то тебя в самые темные норы тащит. -- Я ищу Лиску. -- Ее не спасем и сами теляхнемся. Перед ними выросла массивная дверь. Олег сперва ударил плечом, потом, оглянувшись на Таргитая, дернул за рукоять. Дверь устояла. Вдвоем с Мраком, а затем втроем кидались всем весом, но дверь не замечала их нынешнего веса. -- Погоди, -- прохрипел Олег наконец, -- дай-ка... Таргитай едва успел убрать ногу, когда громадный замок, размером с откормленного кабанчика, щелкнул дугой и сорвался вниз. Звон раздался по всему подземелью, прокатился по коридорам, постепенно замирая. Дверь под напором Мрака нехотя отворилась. Таргитай зашипел, как змея: -- Мог бы сразу!.. Мы с Мраком кидались-кидались... -- Теперь Мардух нас почует, -- ответил Олег обреченно. Мрак уже скрылся за дверью. Из темноты раздался его сиплый рев. Таргитай опасливо двинулся следом, подождал, пока глаза малость привыкли -- не волчьи, а когда увидел в углу блистающую крестообразную рукоять, сам не удержался от радостного визга. Олег зашел последним, быстро пробежался вдоль стен, выхватывал свертки, узелки. -- Быстро! Мардух вот-вот будет здесь. Дальше бежали вниз, пол понижался круто, все трое не шли, мчались, с разбега натыкались на выступы, повороты, падали. Мрак услышал впереди шаги, покрепче сжал секиру. Едва человек показался из-за поворота, ударил всем телом. Несчастный отлетел к стене, секира со стуком опустилась ему на голову. Мрак счастливо хрюкнул, не веря неслыханной удаче. Страж нес корзинку с едой. Правда, только хлеб и зелень, но в желудках отощавших невров и пресный залежалый хлеб исчез, как брошенный в озеро камень. Приободрились, хотя хрипели и задыхались по-прежнему. Впереди Олега плыл по воздуху светящийся шарик, сыпал искрами. Таргитай и Мрак держались на шаг сзади. За плечами Таргитая трепыхался Меч на перевязи, а оборотень не выпускал из рук секиру. Внезапно Олег ускорил шаг. Впереди выросла массивная дверь. Замок на задвинутом засове казался валуном размером со щит. Светящийся шарик метнулся вперед, как хвостатая звезда. Замок вспыхнул красным огнем, на каменный пол упали багровые потеки. Олег ухватился за пышущий жаром засов, Мрак помог, а Таргитай с разбегу налетел на дверь. Из темноты темницы послышался слабый вскрик: -- Олег?.. Люди, вы откуда? -- Быстрее, -- велел Олег. Лиска выбежала бледная, с длинной царапиной на щеке. Одежда на ней была разорвана, а ноги босые. Олег отстранил, не дав кинуться на шею: Лиска не выглядела голодающей, могла сбить с ног или задавить в объятиях. -- Мардух уже спускается, -- предупредил он. Выбежали, Олег указал на зарешеченное окно -- там ослепительно блистало голубое небо. Мрак взапрыгнул, ухватился за прутья. Под тонкой кожей страшно вздулись истончившиеся сухожилия. Таргитай поспел вместе с Олегом, сшиблись лбами с треском, путались, мешали друг другу, но прутья поддались. Таргитай протиснулся первым. -- Мамочки!.. До земли всего три сажени! -- Подомнет? -- спросил Мрак обреченно. -- Сейчас не распрыгаемся, как кузнечики. -- Нет, выпадем, как у коровы из-под хвоста... Олег смолчал, что дело не в везении, он рассчитал на этот раз точно, но кто теперь поверит? Таргитай спустился на сажень, разжал руки. Мрак прыгнул. Они стали быстро удаляться: распластанные на взрыхленной и проутюженной земле. Олег поспешно сдернул Лиску, полетел с ней вниз. Сердце на миг замерло, упали на вал взрыхленной земли, ушиблись, но Олег с неимоверным облегчением увидел, как массивная стена камня быстро удаляется. Прижав голову Лиски к земле, на случай ежели Мардух выглянет в одно из окон на этой стороне, он выжидал, пока грубый голос над головой не заставил вздрогнуть всем телом: -- Опять залег! Ну, второй Таргитай! Мрак уже высился над ними, по-прежнему башнеподобный, несмотря на худобу. К ним ковылял, хромая и обхватив правую руку левой, Таргитай. Из-за плеча дудошника торчала рукоять страшного Меча. -- Надо уходить, -- проговорил Олег. Он поднялся, его качнуло от слабости. Голова закружилась, а во рту появилась голодная слюна. -- Мардух сейчас как раз заглядывает в нашу темницу. -- Отыщет и здесь? -- спросил Мрак. Его пальцы крепче стиснули секиру. -- Сейчас не отобьемся и от мух. -- Мы не в его башне, здесь можно прятаться. Мрак кивнул в сторону: -- Там отлежимся. Чудно мне, даже Тарх жрать не просит. Отлеживались двое суток. За время темницы отощали так, что Олег потом изумлялся, как сумели выбраться, спуститься. Лиска оказалась живучее других: даже Мрак лежал пластом, а она собрала ягоды, сунула горсть Олегу, досталось Таргитаю и Мраку. Все трое малость ожили, собрали ягод на соседней поляне, Таргитай натряс орехов и малины. Мрак сумел подстрелить тетерева, чуть погодя -- куницу. Съели едва ли не с перьями и шерстью. С той минуты начал мучить зверский голод. Ели все, что попадалось: молодые листья, коренья, жуков, ягоды, птичьи яйца, убивали и ели сырыми белок. Желудки не выдерживали, все четверо разбегались, наполняя лес вонью, но уже на вторые сутки Олег сказал озабоченно: -- Гольш продержится еще пять дней. А мы еще Камня даже не видели. -- Камня? -- вяло удивился Таргитай. -- Мы и острова не нашли! Мрак хмыкнул: -- Да и самого моря еще не зрели... Но волхв попал пальцем в небо, к тому же в самую середку. До зимы авось дойдем. К вечеру того же дня Олег разложил вокруг себя обереги, долго вслушивался, связывал между собой невидимыми нитями. Мир вокруг заполнен жизнью. Чем человек больше всматривается, тем больше видит. Простой люд зрит лишь свой огород и свою корову, больше и не старается, а маги всматриваются жадно, задают нелепые для простого человека вопросы. Самые упорные получают ответы, а вместе с ними видят и тех, кто делает воду мокрой, а снежинки вырезает такими красивыми. Олег еще полгода назад видел лишь то, что видит обычный человек, а новое зрение все еще потрясало волхва до глубины души. К тому же, видя мир богаче, населеннее, мучился, что другие маги -- тот же проклятый Мардух! -- наверняка видят еще больше. Умеют смотреть, а он, деревенский волхв, лишь глупо таращит глаза, и перед ним лишь смутные тени. Правда, Мрак с Таргитаем даже их не видят. Под землей на большой глубине, где за слоем сухой земли пополам с песком начинался горный камень, бродили странные существа -- не куды, не гномы, а нечто странное, проникающее прямо сквозь камни, пожирающее друг друга. Олег смутно видел, как прямо из стен посыпались на огромного зверя, что бродил по великанской пещере. Чудовище, застигнутое врасплох, успело одного сшибить хвостом, тут же его утыкали копьями. Сбитый умер сразу: от удара о стену разнесло череп. Олег заметил для себя, что камень не всегда проницаем, воевать с ними все-таки можно. В плотных сгустках воздуха, невидимых простому глазу, проносились еще более странные существа. Некоторые похожи на людей, другие -- нежнее и красивее, были даже с крылышками -- прозрачными, легкими, но Олег видел и чудовищ, словно сотканных из молочного тумана. В ближайшем лесу, даже не лесу -- роще, жили мавки, вилы, русалки. За ними охотился чугайстырь -- старый, одряхлевший, спал бы давно вечным сном, но извечная ненависть к мавкам не давала умереть уже пять столетий. Под корой деревьев таились существа, на которых Олег не стал задерживать внимание, как и на множестве легких изящных созданий, населявших чашечки цветов, прыгающих по стеблям трав -- мелкие, слабые, угрозы нет, и ладно. -- Когда же перестану копать канавы? -- сказал он с мукой. -- Когда займусь делом? -- Какие канавы? -- не понял Таргитай. -- Может, ты ночью копал, пока мы спали? Только зачем нам канавы, Олег? Но если нужно, ты только скажи! Что ты все один да один? Мрак тебе сразу поможет. Он здоровый, хоть и худой. Да и Лиска... Олег вздохнул, возвращаясь в реальный мир: -- Нам из всех сокровищ нужны сапоги Лиске, штаны Таргитаю и крылатые кони. Можно не коней, можно любое, что домчит до острова. -- Крылатых коней? -- раскрыл рот Таргитай. -- Так это ж самое чудесное, что есть на свете! Олег с неловкостью отвел глаза: -- На свете есть вещи чудеснее. Мрак спросил нетерпеливо: -- А где они? Как их приманить? Чем заарканить? Успеют ли допереть? Подул холодный северный ветер. Синее небо затянуло белесой мглой, воздух стал прозрачным и холодным. В небе пролетели странные мохнатые птицы: покрытые длинной заиндевевшей шерстью, с остроконечными клювами. В угрюмом молчании, без крика и карканья, снизились над людьми, оглядели через узкую прорезь пленочных глаз, сделали два кружка и унеслись, экономно взмахивая короткими утолщенными крыльями. -- Чего это они? -- спросила Лиска встревоженно. Олег вздрогнул, отвел взгляд. -- Не отставай. Что-то не нравятся мне эти пташки. -- Они такие гадкие! Таргитай уныло брел сбоку, возразил дохлым голосом: -- Мы для них тоже гадкие. Лиска вздохнула: -- Я его когда-нибудь прибью. За такую жажду справедливости. Ветер усилился, нагнало темные низкие тучи. Повалил крупный снег. Лиска остановилась, будто ударилась о башню Мардуха, вид у воительницы был потрясенный. -- С неба падают перья!.. Белые перья! Мрак предложил деловито: -- Скорее собирай на подушку! Пока не унесло ветром. Олег ошарашенно таращил глаза на Лиску: -- Ты что же, снега не видывала? -- Снег? Что такое снег? Теперь уже у двоих челюсти отвисли до поясов, а у Таргитая -- до колен. Лиска подпрыгивала, пробовала ловить крупные снежинки, вскрикивала пораженно при виде магии, когда те бесследно исчезали на горячих ладошках, оставляя мокрые пятнышки. Снег повалил гуще, снежинки измельчились. Земля застыла, в щелях забелело, затем у бугорков намело сугробики. Быстро промерзающая земля звенела под сапогами. Лиска все еще не могла придти в себя, зачерпывала мягкий снег, мяла в ладошке, превращая в ледышку, изумленно смотрела, как твердый камешек исчезает, оставляя мокрыми пальцы. Глава 7 Еще большее потрясение ждало утром. Земля отвердела, а растаявший снежок растекся ровными лужицами, те за ночь затвердели, стали ровными и твердыми как зеркала. Ничего не подозревающая Лиска ступила на такую ледяную дорожку. Невры только услышали ее потрясенный вопль, в воздухе мелькнули руки-ноги. Лиска подхватилась, щупая ушибленную задницу, глаза были как блюдца. В тот же миг ноги лихо выскользнули из-под нее, взлетели выше головы. Лиска с размаху крепко ляпнулась тем же местом. Невры дружно заржали, вид у растерявшейся воительницы был лучше не придумать. Она распласталась посреди замерзшей лужи, похожая на жука-плавунца, подняться уже не пробовала, взмолилась жалобно: -- Олег, сделай что-нибудь!.. Злые маги превратили воду в камень!.. Очень злой камень! -- Ну оч-ч-чень злой, -- поддержал ее Мрак. -- Олег, скорее преврати этот злой камень обратно в добрую воду. Добрый Таргитай вскрикнул: -- Бедная Лиска окажется в луже? Он без опаски вступил на лед, подал руку. На этот раз из-под Лиски убежали руки, ударилась снова, на этот раз -- носом. К звону мечей привыкла, к крови и смерти притерпелась, но сейчас, видя бессердечную ухмыляющуюся рожу Мрака, заревела навзрыд -- перепуганная, уверенная, что маги отобрали рассудок у нее или спутников. -- Это колдовство надолго, -- утешил ее Мрак. -- Даже наш великий волхв ни черта поделать не может! -- Тогда мы погибли! -- вскрикнула Лиска обреченно. -- Если вода превращена в камень, то погибнем от жажды! -- Будем грызть камни, -- утешил Мрак. -- Вы сможете? -- спросила Лиска потерянно, ее круглые, как у совенка, глаза стали еще и выпуклыми, как у лягушки из Большого Леса. -- И ты сможешь, -- сказал Мрак злорадно. -- Куды денешься? -- Никогда в жизни! Мрак на ходу подхватил с земли ледышку, сунул в рот. Лиска ахнула. Оборотень подержал прозрачный камень -- наверное, драгоценный! -- во рту, даже глаза прикрыл от удовольствия, с хрустом разжевал. Она вздрагивала, втягивала голову в плечи. Мрак наконец раскрыл рот, показал: ни песчинки не оставил под языком! -- Не обижай ребенка, -- сказал добрый Таргитай. -- А ты, Олег мудрый, мог бы не мучить дурочку. Давай, Лиска, наберем этих камней. Только выбирай прозрачные, я покажу, как делать из них похлебку. Лиска отшатнулась, закусила губу. Проглотить камень -- еще куда ни шло, но варить из них? Или все трое могучие маги, только прикидываются дикими да невежественными? Магия странных людей оказалась мощнее: камни в котелке превратились в воду, та вскипела, а похлебка из этих камней оказалась ничуть не хуже, чем обычно. Правда, Мрак добавил мяса и трав. Когда выступили в путь, Таргитай в надежде согреться забегал вперед, с разбега вскакивал на застывшие лужи. Лиска сжималась: добрый, но глуповатый певец должен оказаться в луже... но боги в самом деле хранят дураков и увечных. Мрак и Олег тоже проезжали по ледяным дорожкам, если те оказывались прямо перед ними, а Таргитай сворачивал, делая зигзаги, даже возвращался, чтобы проехать еще разок. Лиска наконец поддалась на уговоры Таргитая, попробовала с замершим сердцем тоже катнуться, но тут же с размаху -- ноги выше головы! -- обрушилась на задницу. Мрак тут же начал рассуждать глубокомысленно, у кого что тяжельше: у волхва -- голова, у Таргитая -- уды, а у Лиски... Лиска лужи стала избегать, но снежинки ловила на ладонь и на высунутый далеко вперед язык. С утра снег падал мелкий, каждая снежинка опускалась в одиночестве. Лиска жадно рассматривала затейливый узор -- кто вырезает такие красивые? Какие крохотнейшие существа? -- С неба падают и поломанные, -- буркнул Мрак безучастно. -- Сами ломаются, -- возразил Олег. -- Пока падают. Боги лепят их совершенными! -- Сами? Это у тебя само из рук валится. Олег насупился, сказал убеждающе: -- С неба падать далеко. Много им надо, если такие хрупкие стукнуть хоть раз? Лиска слушала, не понимая, наконец взмолилась: -- Все равно не пойму. Столько труда в них вложено, а ведь ломаются, а то вовсе -- в воду! Зачем? Олег в затруднении почесал в затылке. Все взоры обращены к нему, он-де мудрый, знает ответы на все вопросы. -- Снежинки -- подсказка богов. О красоте всегда надо заботиться, даже если на это уходит много сил и труда. Даже если на часок... и то надо делать красиво. Поступать красиво. Жить красиво. Снежинки постоянно напоминают. У Лиски личико вытянулось, как у печального жеребенка. -- В моих краях снежинок не бывает! -- Подсказки есть везде, -- ответил Олег неуверенно. Снег скрипел под сапогами, дыхание вырывалось белыми облачками. Мельчайшие кристаллики позвякивали, сталкиваясь в воздухе, терлись друг о друга с хрупким шелестом. Брови и волосы невров покрылись инеем. Лиска потрясенно наблюдала превращение странных людей в заиндевевших чудовищ. Они двигались по замерзшей земле такие же невозмутимые, с расстегнутыми на груди душегрейками. Снег укрыл их головы, не таял, зато голые плечи были мокрыми, покрытыми мелкими прозрачными бусинками. На другой день вошли на поле ледяных глыб, что повергло бедную Лиску в панику. Эти прозрачные глыбы -- каменная вода? Ночью вокруг их костра в темноте бродили странные звери. При лунном свете Лиска видела блистающие глыбы -- смерзшиеся, кристаллы от кулака до глыб с конскую голову. Олег чаще Мрака начал оставаться дозорным, спал мало, осунулся, выглядел как сплетенный из костей и тугих жил. Звери, сдерживаемые мощью волхва, зло и разочарованно ревели, самые яростные подбирались прямо к освещенному кругу. Лиска пугливо сжималась в комок с грецкий орех, старалась стать совсем маленькой. Хвороста на большой костер недоставало, Олег бросал в ледяных зверей огненные стрелы. В глыбах возникали оплавленные дыры, взвивались облака пара. Раненые звери ревели так, что замерзший мир трясся, как Лиска под шкурой Олега, но отступали во тьму. Утром поднялись занесенные снегом, застывшие. Лиска неосторожно прикоснулась к своему обнаженному мечу, ахнула: розовый пальчик прилип! Завизжала от ужаса перед злой магией, рванулась, оставив примерзшую кожу на заиндевевшем лезвии. -- Языком лизни, -- посоветовал Мрак, его корчило от бабьего визга. -- Перестанет болеть? -- Ну... визжать перестанешь точно. -- Ты... волхв? -- Еще какой! На такие дела мы все волхвы хоть куда. С полудня задул устойчивый ветер с юга, снег быстро таял. Мрак вздохнул с облегчением: зиме рановато даже для такого северного края. Олег уверяет, что на крае земли даже летом снег и не думает таять, но пока что небесная твердь еще высоко, стрелы не долетают, он натягивал тетиву на всю мощь, пробовал. Лиска тоже оживала, словно бабочка, вылезающая из тесного кокона. Кони увязали в грязи, Таргитай и Лиска часто слезали, тащились, держа в руке туго натянутые повода своих коней и коней Олега и Мрака. Те схитрили, как уверял разобидевшийся Таргитай: один в личине огромного волка мчался гигантскими прыжками впереди маленького отряда, а другой ширял в поднебесье, растопырив уродливые крылья, задевал низкие тяжелые облака. Олег парил с опаской: часто приближались вороны -- крупные, наглые, хищные. Дважды вблизи пролетал орел. Олег всякий раз падал камнем -- крылья немели. Лишь быстро приближающаяся земля придавала силы -- судорожно бил по воздуху обеими крыльями, взмывал свечой, переводил дыхание, в страхе озирался. Не сразу понял, что достаточно встопорщить перья и грозно щелкнуть клювом, чтобы все пернатые опрометью очистили небо. Разбегались не только гордые орлы, но и хищные вороны, которые дружными стаями гоняли орлов и более крупных и злых летающих тварей. Однажды приблизилась странная птица -- уродливая, нелепая, обликом похожая на него. Пошла ходить кругами, урчать, от нее пошел сильный зовущий запах. Олег не сразу понял, но все же дошло, растерялся, начал метаться из стороны в сторону, наконец ринулся к земле, принял личину человека. Весь день не слезал с седла, а ночью, когда безжалостный Мрак хотел погнать его в небо посторожить, заупрямился, ибо в темном небе ходила широкая тень с растопыренными крыльями, затмевая звезды. Порой спускалась так низко, что взмахами крыльев сдувала пепел. Любопытный Таргитай допытывался, что за ночной зверь шуршит крыльями, роняет шерсть в костер, почему стонет, будто из него душу вынимают. Мраку ночная птаха, или что там бороздит воздух, как прошлогодний снег, пусть порхает, только бы в суп не гадила. Олег отмалчивался, опускал голову. Лиска посматривала испытующе, у женщин если ума не всегда в избытке, то чутья поболе. Олег боялся встречаться с нею взглядом, еще больше боялся наступления утра. На рассвете безжалостный Мрак все-таки загнал в небо. Олег продрог, поднялся как можно выше, воздух там холоднее, но солнечные лучи достают раньше. На земле еще темень, а под облаками подставляешь солнцу то спину, то пузо -- научился. Вчерашней чудовищной птахи в синем небе не оказалось. Олег ощутил, как спало тягостное напряжение. Поняв по чудовищу, как выглядит сам, преисполнился удивления и бодрости. Когда вблизи показалась орлиная чета, Олег только повел налитым кровью глазом -- царей воздуха как веником вымело из поднебесья. Внизу двигались четыре крохотных коня с двумя всадниками. Олег почему-то не различал цвет, трава казалась бурой, глинистой, зато видел отчетливо даже ящериц, степных жаб, хомяков и лисиц. Далеко впереди коней мчался широкими прыжками огромный черный волк. Волк-оборотень словно стелился над землей, будто стремительно плыл, в каждом движении были мощь и лепота. Олег завистливо дернулся: Мрак мужественно красив даже в волчьем облике, он по-волчьи прекрасен и в человеческой личине! Так бы наловчиться ширять в поднебесье... В глазах начало расплываться, далекие фигурки сперва застлало туманом, потом поглотило вовсе. Олег досадливо снизился: облака, оказывается, не так уж и высоко, хотя в родной деревне считали, что совсем низко -- Боромир пробовал доставать их с крыши рогатиной. Облака -- это остывший пар, что вырвался из котлов и поднялся под небесную твердь, но сколько Олег ни принюхивался, вкусные запахи выветрились. Странная острота глаз даже мешала, сбивала с толку. Он видел на сотни верст каждую щепочку, от непривычки начинало ломить виски. С трудом отрывал зачарованные глаза от всего, что ползало, прыгало, скакало и рыло норки. Надо выискивать всадников, особенно в засаде на их пути! Все чаще видел крупные отряды воинов. В каждом ныне различал человека без оружия в расшитой ночными звездами одежде. Яркий блеск показывал, что вместо доспехов на них только талисманы -- отполированные камни. Всадники упорно стремились навстречу неврам. Олег тут же указывал Мраку другой путь, но едва маленький отряд сворачивал, как враги, словно чуя каждое их движение, поворачивали коней тоже. Еще опаснее были скрытые засады. Однажды Олег едва не послал своих прямо в руки Агимасу. К счастью, ветер дул в спину, Мрак почуял, взвыл, опрометью кинулся назад. Добежал, грянулся оземь, а с боков уже начали подтягиваться два отряда со своими походными колдунами. На великое их счастье Мрак по запахам видел, кто где схоронился, затаился, сколько их там и кто три дня не мыл ноги. Без него их ловили бы на каждой версте, не помогло бы даже волховство Олега: в каждом отряде колдун был наготове, а сжигаемый местью Агимас дни и ночи упражнялся в магии, стремительно набирал силы. Рассвирепевший Мрак едва не прибил волхва: замечтался дурень, в таргитаи лезет, о Высоком мыслит, а какой длины сопли -- не видит. Таргитай заступался: волхв мыслию растекся по всему поднебесью, искал щелочку в небесной тверди, у богов правды искал, а злая Лиска сама набросилась на опешившего оборотня: мог бы сам напасть на коней врага, покусал бы за ноги, а без коней те вовсе не люди, а так, трава без корней, птицы без перьев, гадюки без яда... Мрак посмотрел с отвращением. -- Ишь, подлая! Я бы до такой гадости никогда бы не додумался, хоть все дрова бы у меня на голове перекололи. Гольш был прав, не зря бабу заставил взять. Таргитай ахнул: -- Будешь обижать коней? -- Зачем коней? Кони не виноваты. А вот перепортить подпруги, ремни, тетивы... Ночью он неслышно исчез. Лиска бдила у крохотного костра, спрятанного в ямке, но не обнаружила, когда вернулся и скользнул под одеяло. Утром на удивление Мрак дрых долго, а когда наконец вскочил в седло, заявил весело: -- Прем во-о-о-он на тот гаек. Потом левее, проедем так, чтобы между нами оставалась лесная засека... Хоть рожи ихние разглядим, а то человеческого лица давненько не видывал. Таргитай обиделся: -- А у нас какие? Олег спросил осторожненько: -- Не перебьют стрелами?.. -- Твоя гадкая девка такое надумала, ты слышал... Я бы до такого век не допер. Это все одно, что плюнуть соседу в суп. Таргитай снова обиделся: -- Соседи? По всему свету гоняются за нами! -- Так мы ж не знаем, зачем гоняются. Вдруг хотят спросить, кто нам сшил такие штаны? Он пустил коня в галоп. Таргитай ткнул своего пятками в бока, привык за Мраком двигаться бездумно, но на чистом детском лице было такое недоумение, что даже Лиска, переживающая только за Олега, возмутилась, крикнула срывающимся голоском в спину оборотню: -- Ты злой! Таких даже звери не трогают. Мрак оскалил зубы: -- Верно. Собаки не трогали, волки брезговали. Зато люди... Ладно, не скули. Берег близко. Она недоверчиво покачала головой. Олег ничего не сказал. -- Думаешь, ему сверху так уж все видно? Понюхай воздух! Он мокрый и пахнет солью. Тонко вырезанные ноздри Лиски дернулись, она втянула воздух. Измученное личико медленно осветилось надеждой. -- Чую... Верст десять? -- Двенадцать, если по прямой, как ворона... или сто, если полетит Олег. Еще за версту они слышали далекий грозный рев, глухие удары. Когда выехали на крутой берег, все четверо ошалело ухватились за седла. Они стояли на краю высокого скалистого берега. Далеко внизу волны как горы мерно накатывали на красный гранит, обрушивались исполинской тяжестью, расшатывали, ломали камень, выгрызали куски и уносили. Волны уходили вдаль, становясь все мельче и мельче, но на том конце мира не видно было ожидаемой полоски земли! -- Край света? -- спросил Таргитай дрогнувшим голосом. -- Размечтался, -- бросил Мрак грубо. -- Врежь ему, Олег. -- Остров Буян лежит прямо, -- врезал Олег безжалостно. -- Его не видно, это остров старой магии. Даже я не видел, но книги говорят... Только сам Буян уже на краю мира, хрустальный купол неба краем опирается на него. Он почти кричал, скала содрогалась под их ногами. Глухой, но мощный рев приглушал слова. Воздух был резкий, соленый и прозрачный. Мелкая водяная пыль поднималась от пены прибоя, там высовывались и пропадали горбатые спины морских зверей. Таргитаю почудились громадные клешни, горящие злобой выпуклые глаза. -- Близок локоть, -- сказал он с тоскливой надеждой, -- а ты уж придумай, как укусить... а лучше -- грызануть. Чтобы р-р-р-раз -- и тама. Они сидели у костра, разожженного из предосторожности в ямке, когда сверху грохнулась птица, которая с каждым днем казалась Мраку все безобразнее, а Лиске -- гордой и умной. Олег упал на кучку своей одежки, молниеносно оделся -- так бы дрался, проворчал Мрак, -- с тревогой поглядел на коней. -- Добро, что не отпустили... Без них не обойтись. Лицо его было осунувшееся, желтое, в глазах метался страх. Мрак вскинул брови. -- На остров?.. Хрустальный мостик сотворишь? Таргитай подпрыгнул. -- Олег, не вздумай!.. Кони подкованные, враз разнесут к чертям собачьим... или собачачьим, никак не запомню. -- Он подождет зимы, -- предположил Мрак саркастически. Олег не отвечал, пристально смотрел в серое небо, затянутое свинцовыми тучами. Там двигались темные тяжелые массы, сталкивались, в грязных массах глухо рокотало, поблескивало. -- Сейчас полнолуние, -- сказал он мертвым голосом. -- Чары сейчас бьют, как молот... В этот день можно зачаровать воду. Но только на час... Ежели не успеваем, а мы не успеваем, погибнем вместе с конями. -- Погибнем мы -- погибнет весь мир, не только наши кони, -- рассудил Мрак. -- А там старик отбивается, ему сил осталось на неделю. -- Тогда собирайтесь, -- сказал Олег тяжело. -- Уже темнеет, я начну. В полночь мы должны свести коней на воду. -- В воду? -- Нет, на воду. Глава 8 Таргитай и Мрак где рубили ступени, где опускали на веревках, на лютом холоде упрели, валил пар. Стемнело, на небе ни звездочки, в тяжелой плотной ночи измучились, даже не было сил возликовать, когда снизу донесся напряженный голос: -- Еще чуть... Что так долго?.. Уже полночь! Опаздываем. Лиска спустилась последней. Олег вскочил на коня, громко и четко произнес заклятие. Пахнуло холодом, у Таргитая на лбу замерзли капли пота, а Мрак запахнул на животе душегрейку. Олег пустил коня вперед. В полной тьме остальные услыхали глухой стук, словно конь ступил по твердому. -- Никак море заморозил? -- раздался в ночи неверящий голос Мрака. -- Кони ноги переломают! После второго заклинания темные тучи поредели, появилось светлое окошко. Призрачный лунный луч упал впереди, высвечивая площадку не шире огорода ленивого хозяина. Там торчали белесые застывшие волны. Дальше была ночь, но зоркий Мрак разглядел на краю света живые волны. -- Море будет замерзать впереди, -- сказал Олег бесцветным голосом, -- а таять сразу за конскими копытами... -- Всю дорогу? -- спросил Таргитай зябко. Олег не ответил, покачнулся. Мрак торопливо протянул руку. -- Быстрее вперед! Сомлеет -- все разверзнется. -- Если не успеем за час, -- добавила Лиска тревожно, -- разверзнется тоже. -- Полнолуние длится дольше! Из-под подков летели твердые брызги, лунный свет холодно блистал на острых гранях. Кони хрипели в смертельном страхе, едва удерживались на скользком, не понимая, откуда вдруг лед, пытались остановиться, страшась скакать в ночь, -- оттуда доносилось шлепанье волн и чувствовалось бездонное море. Мрак побледнел, ему одному лунный свет позволял видеть сквозь прогибающийся под ногами тонкий лед шныряющих крупных рыб, многоруких зверей, огромные глыбы тьмы с острыми зубами и шипами. Лед трещит, разбегается тонкими прожилками! Олег скакал впереди: синий как мертвец, с отчаянно вытаращенными глазами. С нижней губы на подбородок текла темная струйка, встречный ветер срывал и размазывал по груди. От него шел нестерпимый холод, рыжие волосы от инея стали седыми. Конь весь стал белым. Мрак страшился, что тот на полном скаку рассыплется ледяными глыбами. Лиска тоненько вскрикнула, перекрывая свист ветра: -- Луна прячется! Олег на миг вскинул мертвецки желтое лицо. Светлое пятно, уже затянутое пленкой, тут же расширилось, свет стал чуть ярче. Конь Мрака сделал отчаянный прыжок, выбираясь из разверзающейся полыньи, понесся как заяц, обогнал Олега. Губы волхва шевелились, подновлял слабеющее заклятие. -- Держи лед, -- закричал сзади Таргитай. -- Я не умею плавать!.. И кони... Олег стиснул зубы, напрягся. Лед упрочился, зато из тьмы в лунный свет начали выпрыгивать застывшие в беге волны -- вздыбленные, с острыми гребнями, о которые легко споткнуться или поранить ноги. Промелькнула темная тушка зверя или большой птицы -- рассмотреть не успели, -- превращенная в лед страшным полнолунным заклятием. Мрак щурился от встречног