уже, мог увести. А как же вы теперь без пояса доберетесь?.. Мрак насторожился, не поняв, а Олег спросил быстро: -- А что пояс... может? -- Ну, -- ответил Тарас, подумав. -- Портки держит, не спадут. Особенно когда оголодаешь. Еще к нему можно цеплять палицу, нож... Да и странствовать с ним легко. Помню, только велишь отнести себя за тридевять земель, только ветер засвистит в ухах. Правда, иной раз в такие места заносило... Раз даже к Ящеру. Дед Тарас зябко передернул узкими плечами. Хоть не помнил подробностей, но впечатление, видать, осталось гадостное. Мрак перекосился от сожаления, глаза пожирали пояс, о чудесных свойствах которого не знал. -- Батя, для тебя это дорого как память, но я для тебя еще лучше пояс сделаю своими руками! Нам как раз до зарезу надо в одно место поспеть. Если опоздаем, там всю посуду побьют. Дед Тарас оглядел его старческими глазами. -- Да нешто окромя пояса ничо не придумаете?.. Во молодежь пошла. Откуда у вас руки растут? Скитаться по свету -- самое простое дело. Ума не надо. С умом дома сидят. Мрак сказал, уже немного сердясь: -- Батя, а как, по-твоему, нам четверым попасть на край света? Что, дунул-плюнул -- и дело в портках? Дед помолчал, что-то вспоминая, долго сморкался, чесался, поймал что-то в подмышках, звонко щелкнул в ногтях, вытер ладони о грязные портки, волосы, сказал неуверенно: -- За рекой на горе живет Змей. Еще змеенком подобрал, когда родителей прибил... За дело -- скот таскали, а потом еще и девку уволокли. Домой было принес, так тут крик поднялся: убери, от него рыбой пахнет! Отнес к горе, он там в щель залез. Я ему живность бил, пока он не научился сам. Потом сменил щель на нору поболе, но живет еще там... -- А мы при чем? -- удивился Мрак. -- Покормите его, -- сказал дед просто, -- приласкайте, он и отвезет. Вон Тарха пока чешешь, можно вовсе зарезать... Ваш волхв малость кумекает, заставит лететь куда потребно. А назад воротится сам. Он у меня умный... -- На обратном пути пусть хоть головой о стену, -- сказал Мрак напряженно. -- Но не занесет ли твой Змей и нас к Ящеру? Это ты, дед, ходил по белу свету, сам как Змей, а мы люди простые. Таргитай от воробьев не отобьется, Олег больно умный, разве что Лиска кому угодно глаза выцарапает... Но ежели какая зверюка вылезет из преисподней, пропадем, как Боромир без масла. Дед подумал, пожевал губами. Руки беспокойно ощупывали пояс, к путешественникам потерял интерес. Уже с порога бросил: -- Эт как знаете... Будьте здоровы. Отлучились за все время только Таргитай и Олег, но даже Таргитай не смог вынести отчуждения матери, деда и младшего братишки. Смотрели со страхом, все ждали, что растечется слизью или загукает страшным голосом, накинется, начнет жадно пить их теплую кровь. Мать уклонялась от его объятий, братишка прятался, дед не поднимался с вороха шкур. Таргитай всплакнул, всегда был материным мазунчиком, повздыхал и поспешил распрощаться. Олег пришел еще раньше. Мрак вообще не выходил из своего дупла, другой родни не было, а Лиска оставалась с оборотнем -- жители Большой Поляны ее боялись особенно, плевали вслед. Таргитай влез в дупло, когда Олег и Мрак, красные и растрепанные, почти кричали друг на друга. Лиска с несчастным видом забилась в уголок, жалобно смотрела большими испуганными глазами. -- Какое Яйцо? -- орал Мрак. -- Ты с дерева упал? Они правую ногу от левой отличить не могут!.. В соплях путаются, в трех соснах блудят! -- А что мы знаем? -- орал Олег еще громче. -- Что знаем о своем народе? Только теперь начинаем задавать вопросы, а почему не раньше? Могли бы раньше что-то узнать! -- Они простые как ладони! Не разнятся от медведей, с которыми схлестываются. -- Правильно!.. Не любят лишних усилий. От жизни хотят мало, мало и получают. Но ежели вместо медведя нападет див, то Громобой сам надувается как див, дерется на равных. Когда прилетает Змей, Громобой натуживается, чтобы быть вровень со Змеем. Когда сталкиваются с хитрым магом, то тупой Боромир напрягает мозги, которые обычно спят, как медведи в берлоге, и кое-как сдюживает мага. А потом сразу отдыхать!.. Так и спят всю жизнь, от любой работы прячутся, любых усилий избегают! Мрак с отвращением оглянулся на Таргитая. -- Так чего своего лодыря шпыняем?.. Все такие. -- Такие, -- сказал Олег уже тише. -- Если бы нас троих не выгнали, мы бы тоже... -- А что хорошего в скитаниях? -- ощетинился Таргитай. -- Лучше идти, чем бежать... лучше стоять, чем идти... лучше сидеть, чем стоять... лучше лежать, чем сидеть... Колени подогнулись, он едва не рухнул. Мрак плюнул ему под ноги, отвернулся. Олег сел у входа, приподнял край шкуры, краем глаза косил наружу. Лиска осторожно положила узкую ладошку ему на затылок, провела кончиками пальцев по волосам -- почти таким же рыжим, как у нее. -- Лучше лежать, -- согласилась она тихо. -- Конечно, лучше лежать. Но под лежачий камень... К тому же лежачий камень мхом обрастает. А здесь хоть и бывшие герои, но уж больно замшелые. -- Да какие герои! -- взорвался Мрак снова. Таргитай робко подал голос: -- Мрак, но тогда ж не было таких могущественных, как ты! Боги поневоле могли доверить Громобою с Боромиром. А сейчас пришел час новых силачей и справедливщиков. Олег вставил быстро: -- Они герои, хотя сами об этом не помышляют. Им не с кем сравниваться. Вспомните, хоть кто-то умер своей смертью? Кто с медведем неудачно схлестнулся, кого деревом прибило. Дед Тарас собирается умереть, но я еще на карачках ползал, когда он все так же собирался. Надо стариков бы расспросить... У меня самого в голове не укладывается, что мы сами из такого племени! Правда, мы не такие богатыри, но как-то сумели и каганат растрясти по камешку, магов пощипали, через такие земли прошли, где и муха не пролетит, чтобы шерсть с носа не сбрили.. -- Ладно, -- внезапно сдался Мрак. -- Ты умный, тебе виднее. Но если Боромир не отдаст Яйцо, силой заберешь? Если ты прав, то нас в драчке размажут по стенам. -- Боромир упрям, -- признался Олег тоскливо. -- А Громобой ненавидит, -- добавил Таргитай слабым голосом. -- Значит, -- подвел Марк итог, -- готовимся к большой драке! Прикорнуть удалось перед рассветом. Почти сразу сильный стук разбудил всех, кроме Таргитая. Снаружи уже слышались грубые голоса. В стену нетерпеливо заколотили снова. Угрожающий голос взревел: -- Передохли?.. Тогда воронам выбросим! Мрак взял секиру в обе руки, локтем сорвал шкуру, отпрыгнул. Хлынул яркий свет.. Два мужика поперек себя шире, Буян и Твердяк, в руках дубины с бревна, оба зло ухмылялись. Буян гаркнул: -- Выходи, нежить! -- Лучше ты заходи, -- сказал Мрак. Он отступил на шаг. -- Заходи! Или желтая кровь потекла из задницы? Буян побагровел, качнулся вперед, Твердяк поспешно ухватил его за плечо. -- Погодь! Успеем. Их ждет Боромир. Мрак покачал головой: -- Это для дураков вроде тебя. Твердяк захлопал глазами, рот начал раскрываться, челюсть отвисла. Олег отпихнул Мрака, шагнул через порог. -- Они еще не доросли до хитростей, вранья. Мрак сразу подобрел, даже похлопал Буяна по плечу. -- Хороший парень, хороший! Таким будь всегда. Пока Буян раздумывал, что бы это могло значить, все четверо вышли на поляну. В толпе заорали, над головами взлетели секиры и рогатины. Буян и Твердяк оттеснили самых прытких. Боромир высунулся по пояс из дупла, заслышав крики. Мрак первым, подняв руку в приветствии, полез в дупло к главному волхву. В тесном помещении, где запахи внутренностей дерева были почти осязаемы на ощупь, сидел громадный Громобой, кривился от аромата трав и корешков. -- Что порешили? -- спросил Мрак, не давая Олегу раскрыть рта. -- Солнце вот-вот взойдет. Громобой сморщился еще сильнее, а Боромир сонно рассматривал Олега. Верховный бог, творец всего сущего, Род породил жизнь, метнув родяницу вниз. От страшного удара в воде зародилась жизнь, из коей пошли земные твари, птахи, гады и люди. Так шли века, тысячи лет. Но Род все еще изредка мечет огненные родяницы. Обычно бьют по высоким деревьям, крышам, а ежели попадают в человека или зверя, то убивают так страшно, что остается лишь обугленный труп. Но ежели такой человек выживает, то он уже не простой человек... Когда молния ударила в дерево, где жила семья Вырвидубов, погибли все, но когда подоспевшие вытащили обугленные трупы, то увидели как шевелится живот брюхатой жены Вырвидуба. Боромир сразу же вспорол чрево, и все узрели как вытащил из крови и слизи ребенка с красной кожей и красной головой. Ребенок выжил, но волосы у него стали расти огненно красные, словно пламя все еще полыхало в него в голове. Его назвали Олегом. Он был сиротой, и Боромир тогда не зря взял его к ученики. Люди с родяницей в крови - совсем не простые люди... Он сказал неожиданно мирно: -- Да хрен с ним, Яйцом. Баба с воза -- кобыле легче. Громобой наклонился, пошарил под ногами. Олег раскрыл рот. Из старого тряпья и прелых шкур старший охотник вытащил что-то овальное, светящееся, размером с ежа, но с гладкими блестящими боками, голубовато-розовое. Если это в самом деле яйцо, то его должна была снести птица размером с сарай! Громобой поставил Яйцо на лавку, оно качнулось, покатилось к зияющей щели, из которой тянуло могильным холодом. Боромир вскрикнул, Громобой успел подхватить Яйцо на лету. Старший волхв выпустил шумно воздух: -- Фу... Новый мир мог выпорхнуть прямо сейчас! Таргитай спросил наивно: -- Так, может быть... стоит? -- Нас сметет вместе со старым, -- буркнул Боромир. -- Ну так что, берете? Олег переступил с ноги на ногу. -- А вы... вам не жаль расставаться? Боромир удивился: -- С чего бы?.. Мне надо хату перебрать по бревнышку, мох гниет, корни копаю за речкой: старые Тарх с девками вытоптал... Еще столб Велесу подновить бы... Есть дела неотложнее, чем старый мир беречь от нового!.. А вам все одно делать неча. У вас ни кола, ни дупла. Вот и храните. Мрак потемнел лицом. -- Не верю, что в этой штуке... -- В ней весь белый свет, -- произнес Боромир, зевая. -- Будущие боги, новые звезды, другое солнце и луна, другие деревья -- вовсе непохожие на нынешние... И люди другие! Может быть, двухголовые или рябые, как Мрак? Может быть, там живут всего лет по сто, а затем мрут, как мухи?.. Хрен его знает, мне думать некогда. Пусть лось думает, у него голова побольше... А рога какие! Олег бережно взял Яйцо. Руки подрагивали, а пальцы от волнения пошли мурашками. -- Беречь надо пуще зеницы ока, -- прошептал он. -- За семью печатями!.. Даже пуще. У самого доброго человека бывают минуты, когда взял бы да и уничтожил весь белый свет. Беречь от всего, беречь и от всех... Боромир протяжно зевнул, сделал щепоткой знак, отгоняющий порождения, что живут за чертой этого мира, в Народе их звали просто чертями. -- Давай-давай. Береги. Вижу, в надежные руки отдаю. Прямо кудахчешь. Авось убережешь в самом деле. Громобой громыхнул: -- Сейчас взойдет солнце! Олег заторопился: -- Все-все. Мрак, Лиска, уходим. Таргитай спросил жалобно: -- А как отсель? Если пехом, то лет за сто доберемся до Гольша. Может быть. Мрак быстро оглянулся на Боромира, Громобоя. -- Если они такие лихие ребята, как хвастались, то... Олег тоже оглянулся на старшего волхва и главного охотника. Один зевал во всю пасть, уже забыв, кому отдал Яйцо и что вообще отдал, другой с наслаждением чесал волосатую грудь крепкими ногтями, поглядывал в угол, где лежали мягкие шкуры, а в лукошке темнела горка каленых орешков. -- Им не печет, -- вздохнул он, -- а вот нам... Олег с величайшей бережностью обращался с Яйцом, шел на цыпочках. Когда перебирался через валежины, то страшился задеть сучок, а ямы, даже крохотные, обходил. Мрак ярился: -- До Гольша? Во-о-о-он до того дерева будем идти год! -- А ежели Яйцо хрястнет? Когда исполинские деревья Большой Поляны скрылись из виду, Олег поставил Яйцо на землю, тут же спохватился, сунул Мраку. -- Держи крепко! А я попытаюсь отыскать Гольша. Мрак с отвращением и опаской принял Яйцо, едва не выронил, спросил, держа на вытянутых руках: -- Ну и хрен с ним делать? -- Держи, -- повторил Олег. -- Лиска, проследи за ним. Тарх, держи Мрака за локти, а то вроде жабу держит, а не судьбу всего белого света вместе с богами, мухами и рыбами. В напряженном молчании следили, как он лег посреди полянки, закрыл глаза. Грудь мерно вздымалась, лицо порозовело. Два раза чуть дернул ногой, затем на глазах расслабился, лежал совсем тихо. Мрак не выдержал: -- Помирать собрался?.. Или спит? Клянусь старыми богами, выроню эту штуку. -- Только не мне на ноги, -- сказал Таргитай, отскочив. Лиска опустилась на колени, тревожно всматривалась в застывшее лицо волхва. Два рыжих муравья тащили по щеке оторванную ногу кузнечика, дергали в разные стороны, заползали на нос. Лиска нерешительно коснулась их розовым пальчиком. Один из рыжих, явно посообразительнее, бросил ногу и ухватился за новую добычу. Лиска с визгом отдернула, муравей висел на сомкнутых жвалах. Волхв не проснулся, хотя другой муравей, поглупее, пытался затащить ногу в ноздрю, явно приняв ее за вход в родной мурашник. -- Во дают, -- сказал Мрак раздраженно. -- Они комашек гоняют, а мы стой? -- Да разве это гоняют? -- возразил Таргитай. -- Вот мы втыкали им сзади соломинки, а потом какая быстрее... Олег медленно распахнул глаза, мертво смотрел в просвет между деревьями. В синем безоблачном небе что-то мерцало, словно вспыхнула необычайно яркая звезда. Губы зашевелились с трудом, словно скованные морозом: -- Я отыскал дорогу... Зрел башню... Лиска помогла ему подняться. Волхв пошатывался, кровь отлила от щек, а губы посинели. Таргитай спросил торопливо: -- А как доберемся? Туды ж тыщи верст! Олег сказал еще тише: -- Я доставлю... -- Усех? -- ахнул Таргитай с недоверием. -- Ты ж дорогу еле-еле нащупал! Мрак хмыкнул: -- А у него все через спину. Забыл, откуда он родом? На легком деле пуп надрывает, а трудное запросто, как орехи щелкает. Как Таргитай баб. На привале Олег читал книгу Вед, разбирал древние записи. По рассказам Боромира книгу мудрости составили боги, но Олег чувствовал, что либо боги слишком похожи на людей, точнее -- магов, либо знающие маги с каждым поколением добавляли что-то свое, ново узнанное. Что-то устаревало, уже не нужны были заклятия, как обращать в камень чудовищных жаб размером с горы -- таких зверей перебили герои древности, а на других зверей такие заклятия не действовали. Были еще более старые заклятия, но прочесть Олег не мог -- письмена оказались древние, часть стерлась вовсе. Мрак подпрыгнул, когда Олег ликующе взвизгнул: -- Вот оно!.. Яйцо можно ронять! Мрак сунул секиру в петлю, опустился на валежину. Его большой палец ткнулся в висок, а остальными Мрак помахал, выразительно глядя на заучившегося волхва. Таргитай сказал сочувствующе: -- Много думать -- вредно. Олег неуверенно улыбнулся, будто еще не до конца верил самому себе. -- Да нет, все проще. Сказано, что Яйцо разобьется от малейшего удара... если ударят... трое... Понимаете? Таргитай спросил наивно: -- Значит, зазря ты трясся, как заяц? А Мрак покосился на блестящее Яйцо: -- Ясно. Каждый бывает готов уничтожить белый свет, но чтобы сразу троим стал не мил... Лиска, самая деловая, сказала: -- Во всяком случае, ронять можно без страха... Что ты делаешь? Мрак постучал обухом секиры об Яйцо, сбивая засохшую корку грязи, всмотрелся в зазубрины на лезвии. Хмыкнул и принялся водить по вершинке как по точильному камню. Олег оглянулся, покраснел от негодования. -- Мрак! Как ты... можешь? -- Да, Мрак, -- поддержал Таргитай. -- Оно ж гладкое, как лысина Боромира. На нем не наточишь. Зато орехи колоть... -- Тебе бы все орехи, -- проворчал Мрак. -- На нем можно что хочешь колоть. Олег побагровел. Вокруг него завихрился воздух, волосы встали дыбом, потрескивали. -- Отлупи их, -- сказала Лиска кровожадно. -- Обрати в жаб! Толстых, с бородавками. Пусть знают, как насмехаться над могучим магом! -- Во-во, -- сказал Мрак приглашающе. -- Бей своих, чтобы чужие боялись. Глаза Олега погасли, он отвернулся. Лиска мгновенно оказалась рядышком, начала наглаживать, нашептывать. Мрак и Таргитай видели, как обмякли и опустились круглые как валуны плечи волхва, а ровная спина сгорбилась. Когда вышли к заросшей лесом горе, Олег со стыдом подумал, что от родной деревни рукой подать, а ни разу не бывал, даже не слыхал про гору от Боромира или жителей! Окрестный Лес кишит зверьем, в ручье -- рыба, ягод непроворот, орехов собирают мешки, так что на прожитье набрать можно прямо за околицей, а раз так, то никто не уходит дальше. Даже Боромир в поиске трав дальше ручья не ходил. Знакомые целебные травы и корешки растут там по берегу, а новых не искал. -- Стойте здесь, -- велел он. -- Лиска, останься тоже. Я вернусь скоро. Или... -- Или не вернешься? -- вскрикнула она. Он сказал строго: -- Или чуть задержусь. Если придется будить. Они с тревогой следили, как он проворно карабкается вверх по косогору. Камешки и комья земли срывались, но волхв хватался за деревца, выступы коренных скал, поднимался споро. Мрак хмуро поглядывал на небо: последний день, что Гольш обещал продержаться. -- Поедим, что ли? -- предложил Таргитай. Он сел на пень, принялся развязывать мешок. -- Я кое-что захватил... -- Хорошо, что родня есть, -- сказал Мрак завистливо. -- Да нет, спер, когда не видели. Сверху раздался рев такой мощи, что Таргитай выронил мешок, а Лиска присела. Мрак встревоженно смотрел на вершину горы. -- Олег?.. Нет, это не он, это что-то ревет на него. Договорятся или дойдет до мордобоя? Лиска молча прижала ладони к развилке, шмыгнула за кусты. Таргитай ползал в траве, собирал ломти сала и головки чеснока. -- Олег да не договорится?.. Он самого Ящера заставит себе спину чесать. Вон даже тебя уболтал... Рев прозвучал снова. Затем хлопнуло, окрестные деревья тревожно зашумели, вершинки закачало в разные стороны. Налетевший ветерок взметнул пыль, сухие листья. Над головами захлопало громче, поляну накрыла густая тень. -- Разбегайся! -- крикнул Мрак страшным голосом. Таргитай, как был на четвереньках, так и ринулся через кусты к могучему дубу. Лиска лишь высунулась, тут же скрылась за деревом. На поляну падала, люто хлопая огромными кожистыми крыльями, крупная тварь. Мелькнуло раздутое пузо, покрытое перламутровыми чешуйками. Летающий зверь был похож на огромную рыбу, даже ящерицу, только растопыренные лапы были как бревна, с когтями наподобие кривых ножей, а крылья из кожи, похожей на медвежью шкуру, были натянуты на жесткий каркас. По краям крыльев блестели ножи когтей. Зверь рухнул, с треском разломив валежину, медленно опустил крылья. Страшная голова размером с бочку качнулась на толстой длинной шее, желтые глаза отыскали Мрака, тут же налились кровью, а пасть раскрылась, как жерло печи. В красной пасти блеснули белые зубы, глотка выглядела черным колодцем. -- Не трогать! -- раздался строгий голос. Олег сидел на загривке Змея, лицо было хмурым и изможденным. Он приглашающе помахал рукой. Таргитай мотнул головой, попятился в кусты глубже. Лиска выглядывала из-за дерева, глаза были умоляющими. Мрак поинтересовался: -- А не укусит? -- Залезай сбоку, -- крикнул Олег. -- Понятно. Коня бойся сзади, волка спереди, Таргитая... то бишь дурня с любой стороны, а про Змея не слыхивал... С бока, говоришь? А с какого? -- Хоть с левого, Змей не суеверный. Поторопи Тарха и Лиску, мне трудно держать на земле. Он привык садиться только в горах! Мрак бесстрашно полез по кривой лапе, взобрался на спину, где сел между острых пластин гребня. Несмотря на каменное лицо, руки подрагивали, а за костяные выступы на спине вцепился так, что пальцы побелели. Таргитай и Лиска взбирались как на отвесную стену: падали, слепо шарили руками в поисках опоры. Мраку показалось, что Таргитай смотрит сквозь Змея, а Лиска вовсе закрыла глаза. Впервые призвав богов, Мрак решился протянуть им руку, вдернул наверх. Оба, оказавшись наверху, тут же как клещи вцепились в роговые шипы, страшась даже взглянуть вниз. Таргитай прошептал: -- Мрак, ты как дерево! Тебе что на Змея, что на сарай. -- На сарае склизко, -- буркнул Мрак, но ощутил, как от похвалы на душе потеплело. Спина под ним медленно поднималась и опускалась. Змей дышал тяжело, словно пролетел уже тыщи верст. Возможно, подумал Мрак подозрительно, прикидывается. У него постоянно прикидывался конь, не давал затягивать подпругу: надувал брюхо, чтобы затем не жало, из-за чего седло потом сползало под брюхо, а Мрак оказывался на земле. Впрочем, конь зверь хитрый, а сейчас под ним просто большая жаба с крыльями, а жабы -- звери бесхитростные... -- Держитесь крепче, -- предупредил Олег. -- Опять за Змее, -- прошептал Таргитай тоскливо. -- Другие летают на Феникс-птице, на Рухе, пусть даже на ковре, если толстый... -- Размечтался, -- бросил Мрак грубо. -- А в ступе или на метле не хошь? Мужчина не должен перебирать. На Змее, так на Змее! Разве что бородавки... -- Бородавки? -- воскликнул Таргитай в ужасе. Его красивое нежное лицо без единого пятнышка пошло бурыми пятнами. Змей начал подпрыгивать, судорожно озираться. Разбежаться на поляне не удастся, а прыгнуть с места, как какой-нибудь несерьезный воробей, Змей не умел. Ему, как понял Мрак, требовался разбег, как большой птахе вроде журавля или дрофы. Могучие крылья замолотили по воздуху с такой силой, что взвилась туча старых листьев, сосновых шишек, мха и комьев земли. Толчком всех прижало к костяным пластинам. Мрак впервые ощутил, что от Змея несет затхлой рыбой, тиной и лягушачьей икрой. Внезапно тяжесть отпустила. Мрак обнаружил, что все еще цел и сидит, щурясь от мощного встречного ветра. Таргитай распластался как лягушка, а Лиска прижалась щекой к спине Олега, крепко обхватила. Волхв торчит, как вбитый в загривок Змея кол, держится только ногами. Обеими руками прижимает к груди мешок с Яйцом. Перед ним простирается вытянутая как у гуся шея Змея, чешуйки раздвинулись, в самый раз секирой бы, но волхв не то что Змея, жаб жалеет, хотя жабы, как и люди, разные. Вон Таргитай людей жалеет, даже самых подлых, Меч совсем заржавел. Вообще-то это несправедливо: Меч попал тому, кто избегает им пользоваться! А волшебству обучился тот, кто старается все делать без волшбы. Мрак прикрыл глаза и вдруг обнаружил, что мечтает, как бы он жил, если бы такой Меч ему. Да еще бы и горами двигать! Взаправду мечтает, будто на печи среди мягких шкур, а не вцепился в гребень страшного Змея, когда верстах в пяти низом проносятся деревья, скалы, озера... Привыкает человек ко всему, привыкает! Хотя только второй раз на жабе с крыльями. Боги создали человека, который привыкает сразу. Видать, очень трудную жизнь уготовили. Услышал тихое сопенье задремавшего Таргитая, сказал предостерегающе: -- Дурень, перестань сталкивать Олега. Ты не на печи, а на Змее! Глава 15 Олег пристально всматривался в линию, где небесная твердь давила на край земли. Змей несся в блистающем знойном мире. -- Терпите, уже скоро... -- сказал наконец Олег. Он неотрывно всматривался вдаль. -- Башня Гольша покажется раньше, чем Таргитай допоет... Мрак сказал медленно, едва двигая растрескавшимися губами: -- Гольш?.. Пока что вижу башню похуже. -- Какую? -- не понял Олег. -- Там должна быть только золотая башня Гольша... -- Тогда Гольш построил еще одну, -- хмыкнул Мрак, но голос отвердел. -- Из черного как сажа камня. Размером с Гору. И движется эта башня, движется! Бледный от пронизывающего холода Олег побелел. -- Такая башня только у Мардуха! -- Этот Мардух приперся к Гольшу, как Емеля, -- предположил Таргитай завистливо. -- Не слезая с печи!.. А ты говорил, что всякий, кто хоть раз обошел вокруг своего огорода, уже умнее того, кто не слазит с печи! Мардух и с печи не слазил, и по свету похаживал. Мрак вскрикнул: -- Вижу золотую башню! А черный сарай вовсю прет на нашего старика!.. Нас пронесет прямо над чертовым амбаром. Камнем туда, что ли? Или хоть что-то из-под себя кинуть... -- Можно из-под Лиски, -- предложил Таргитай услужливо. -- Кинем твои портки, -- предложил Мрак грубо. -- Задохнутся, как куры, где побывал хорь. Олег, что со Змеем? Крылья хлопали реже, Змей чаще скользил, растопырив кожаные паруса. Его несло по длинной дуге, земля постепенно приближалась. Олег вытеснил из сознания голоса друзей, сосредоточился: Змея надо опустить у подножия золотой башни Гольша. Там дверь, успеют вбежать, а если сверху на площадку, то Змей не поместится, вообще башню развалит. Внезапно тряхнуло, словно с разбега наскочили на камешек. Змей странно икнул: то ли закряхтел, то ли застонал, судорожно замолотил крыльями. Четверо привычно сжались, ожидая, что придавит к спине, но едва не сбросило -- Змей ухнул вниз! В какой-то миг он сумел выпростать скомканные ветром крылья, пошел вниз по крутой дуге. Толчок тут же повторился, по телу гигантского зверя прошла судорога. Он отчаянно сопротивлялся, но чужая мощная рука властно тянула вниз. Ветер свистел в ушах, земля быстро вырастала. Черная гора остановилась, зловеще мрачная на сияющем оранжевом песке. На плоской вершине появились крошечные фигурки в желтых халатах, похожие на ядовитых ос. -- Олег, -- вскрикнул Таргитай, преодолевая свист ветра. -- Останови Змея! Олег нащупал оплетающие их невидимые нити, с силой рванул. Змей тут же всхрапнул, задвигал крыльями, мышцы затрещали. Затем Змей с усилием взмахнул -- летящий зверь жаждал шарахнуться оземь не больше, чем седоки. -- Еще, Олег, -- молил Таргитай. Глаза дудошника были жалобными. -- Еще, миленький! Лиска крепче прижималась к спине Олега, словно пыталась влить и свои силы. Змея тряхнуло, тут же Олег перехватил и новые нити, оборвал. Их дергало, трясло, бросало. Змей то взмывал, то падал камнем. Его заносило в сторону, переворачивало боком. Олег изо всех сил не давал перевернуть пузом кверху -- люди посыпятся как орехи. Да и ошалевший Змей, не понимая, где верх, где низ, расшибется всмятку. Даже Таргитай, который то закрывал глаза, то открывал, видел, как на плоскую крышу из нор выскакивали все новые и новые люди. Воины затерялись среди суетящихся жрецов в желтых халатах, а с каждым новым жрецом Змея трясло сильнее. Черная гора стремительно росла. Олег с бледным решительным лицом вцепился в шею зверя, глаза не отрывались от желтых халатов. Мрак начал отвязывать ноги. Олег крикнул: -- Попытаюсь сдвинуть Змея... упадем возле ворот... Только на башню не Гольша, а Мардуха! -- Понял! Готовы! -- прорычал Мрак. Он держался обеими руками, уже отвязавшись, рукоять секиры грозно торчала из-за плеча. Лиска все еще прижималась к могучему волхву, крупно дрожала. Таргитай начал переползать, готовясь спрыгнуть первым. Дурень никогда не знал страха, успел подумать Олег, и не научился... Сбоку мелькнула черная стена. Змей падал в тени башни, уже почти не пытался держаться в воздухе. Олег был бледный как смерть и мокрый, кожа натянулась на скулах. Мрак, который сидел к нему ближе всего, не считая Лиску, ощутил по всему телу покалывание, словно катались ежи. В двух саженях от земли Змея тряхнуло, понесло наискось. Мрак прыгнул, не дожидаясь, когда зверь ударится о песок. Огромная туша с разгона проехала чешуйками по земле, заскрипело, словно мельничьи жернова с силой потерли один о другой. Поднялась туча горячего песка, на зубах заскрипело. Олег едва не сомлел, но Змея остановил, словно вморозил брюхом в золотой песок, иначе Мраку пришлось бы драться одному. Пока Олег слезал, оступаясь от слабости и чувствуя тонкие, но сильные руки Лиски, Таргитай уже опрометью бежал к распахнутым воротам. Мрак ревел, как разъяренный бык, секира блистала, как молния. Двое стражей рухнули ему под ноги и остались позади. Третий, самый могучий, отступал, закрываясь обломком щита. С каждым ударом секиры от щита оставалось все меньше. Змей распластался искалеченный, со сломанными крыльями, полуживой. Лиска тащила волхва, тормошила. -- Проснись!.. Теперь все зависит от тебя! -- Не дай боги, -- прошептал Олег в страхе. Он все еще обеими руками прижимал к груди Яйцо. Лиска выхватила, сунула в мешок, а тот повесила Олегу на спину. -- Не боись! Магов держи за руки, а с остальными мы сами. В башню вбежали, когда Мрака след простыл, даже шаги Таргитая гулко отдавались далеко впереди на винтовой лестнице. Сверху доносился рев, звон металла, крики. На ступеньках истекал кровью воин, обеими руками зажимал широкую рану на животе. Олег ощутил сильнейший порыв немедленно взяться за лечение: он знал, как это сделать быстро, уже через два дня человек будет плясать, забыв о ране... Лиска нетерпеливо дернула за полу, Олег лишь оглянулся. Сквозь мозг как молния мелькнула острая мысль: а не делает ли страшную ошибку? Таргитай, будь волхвом, остановился бы, принялся лечить. Но Таргитай -- дурак, он руководствуется только сердцем, какое есть и у зверей, а он, Олег, -- умом, великим сокровищем, коим обладает лишь человек... -- Мрак! -- заорал он предостерегающе. -- Стой! Стой, говорю! Впереди ловушки! Впереди хитрости! Таргитай остановился, пропустил Олега вперед. -- Я тоже простой, как Мрак, и даже очень простой. Мрак послушно ждал, секира в руках была красная по рукоять, с нее падали тяжелые темные капли. На втором поверхе были длинные узкие коридоры, что вели в темноту. Олег поколебался, поднялся еще на поверх, быстро вбежал в проход, где мерцали светильники. Все чувства были обострены, он бежал длинными прыжками, успевая улавливать движение далеко впереди, догадываясь, что происходит на самом верху, смутно видя через толстую стену бегущих по соседнему ходу трех странных зверей -- выше человека, в плотной чешуе, с гребнями на спинах и тяжелыми палицами в руках. Когда ход расширился, а свет стал ярче, Олег замедлил бег, мгновенно охватил взглядом высеченный в красном граните зал. Прямо из каменного пола росли роскошные цветы -- с капустные кочаны, но распустившиеся, золотисто-оранжевые, со сверкающими палочками в середке. От них шел приятный сладкий запах, листья устилали пол. Сзади послышался лязг металла, тяжелый топот. Олег хрипло крикнул: -- В дверь напротив! Упаси боги зацепить цветок! Он прыгнул без разбега, затем перескочил сразу два. Сзади шумно сопел Мрак, не отставал, Лиску оттер, она держалась бок о бок с Таргитаем. В середке зала застыл цветок размером с тележное колесо. Можно было бы обойти, но крики уже настигали, Олег перемахнул с ходу, устремился к зияющей дыре напротив. Чутье подсказывало, что на ближайшие два десятка шагов опасности нет. Мрак влетел следом, как выпущенный из катапульты булыжник. Из противоположного хода выбежали рослые мужики с кривыми мечами. Толпой, крича и толкаясь, устремились через зал, обнаженные мечи блистали. Таргитай начал было поворачиваться ко входу, когда сзади отвратительно хлопнуло. Самый быстрый страж, он гнался с поднятым мечом, не сумел с разбега перепрыгнуть цветок-колесо. Его опускало прямо в жадно смыкающиеся лепестки, ноги расплывались красной ноздреватой кашей, рот застыл в страшном беззвучном крике. Оранжевый цветок наливался багровым пурпуром. Таргитая сдуло как ветром, догнал и обогнал в темном коридоре Олега, Мрак крикнул вдогонку: -- Обед зачуял? -- Тебе бы только подраться, -- огрызнулся Таргитай, весь дрожа. -- А нам надо побыстрее отыскать Мардуха и... -- Дать по голове. -- Победить, -- возразил Таргитай сердито. Ход постепенно повышался. Ноги стали тяжелее, дыхание вырывалось из груди с хрипами. Таргитай наконец взмолился: -- Олег, ты же волхв! Сделай что-нибудь! -- Это мне раз плюнуть, -- прохрипел Олег замученно. -- Только малость отлежаться... помыслить... отрешиться думами от суеты... Денек-другой... Мрак, раскрасневшийся так, что светился в темном коридоре, на бегу отпихнул Олега, вырвался вперед. Волхв от усталости теряет видение чародея, а волчье чутье само заставляло подпрыгивать, минуя острые зубья кривых мечей, перескакивать через ловушки, даже иной раз как бы пробегал по стене, ежели весь коридор устилали шипы с острыми краями. Олег пытался вырваться вперед, для него логово проклятого мага было почти знакомо, но измученный Мрак находил новые силы, оттирал перед самой ловушкой или торчащим из стены длинным заостренным прутом, и снова все четверо неслись по темному, едва освещенному дохлыми светильниками коридору. Когда добежали до выхода, Таргитай непроизвольно икнул, а Лиска завизжала от ужаса. Далеко внизу багровело поле пылающих углей. Оранжевые языки пламени взмывали часто, угли с треском лопались, рассыпая искры. Через весь зал от коридора, откуда выбежали люди, протянулся странный мостик из приставленных друг к другу каменных плит -- неизвестно чем сцепленных. Последняя плита упиралась в отвесную стену прямо перед темным входом на противоположной стороне зала. Мрак заглянул, вытягивая шею, в страшную пропасть, через которую никакой мост не казался бы чересчур прочным. -- В прошлый раз ничего такого не было! Ни цветочков, ни этого... Мне не пройти, я -- не какая-то там замухрышка. Ты и Тарх -- полегче. А Лиска вовсе... -- Лучше Тарх, -- сказал Олег быстро. -- Он дурной, ему все равно. -- Но ты легче, -- запротестовал Таргитай. -- У меня колени трясутся. А ты... ты от природы отважен. Таргитай поплевал в ладони, пригладил волосы. Взгляд был прицельным. Таргитай начал покачиваться взад-вперед, примериваясь, нацеливаясь, измеряя расстояние и нечто ведомое только ему. Сзади нарастал треск, дверь выгибалась как парус под ударами ветра. Внезапно вылетели щепки, просунулось острие копья. Лиска в испуге подпрыгнула, тут же резким ударом ссекла наконечник. -- Стой! -- сказал Олег внезапно. Отпихнув Таргитая, он помчался по узким каменным плитам. Мрак ахнул, а волхв несся как дикая коза, за которой бегут волки. Мешок с Яйцом как влип в спину, но у Мрака появилось нехорошее чувство. Не зря ли взяли из Леса? Плиты проваливались, едва их касалась нога, но Олег успевал оказаться на другой. Та обрушивалась в пропасть следом, они звонко и страшно грохались на мозаичный пол внизу. Олег был уже на середине мостика, плиты вдруг начали расшатываться и перед ним. -- Все понятно, -- сказал Мрак угрюмо. -- Ежели по-быстрому, то всякий перебежал бы. Олег это сообразил, на то он и самый смышленый... Приготовьтесь, други. Волхв добежал до башенки, скрылся. Последняя плита отвалилась, медленно полетела вниз. Теперь между двумя башнями было саженей двадцать. Не всякая птица перелетит, ежели после обеда. Дверь содрогалась, в расширившуюся дыру просовывались острия мечей, копий. Видны были бородатые лица. Вдруг острия исчезли, по ту сторону послышался могучий голос, а дверь затрещала -- рубили тяжелым топором. -- Наконец-то доперли, -- сказал Мрак с презрением. -- Теперя уже надолго... В образовавшийся проем просунулась рука, вслепую щупала засов. Лиска хладнокровно полоснула мечом. На пол упали срубленные пальцы, по ту сторону двери раздался жуткий вопль. -- Правильно, -- одобрил Мрак. -- Ему же лучше -- не надо ногти стричь. Когда дыра расширилась, в нее полезли, спеша и толкаясь, вооруженные люди. Мрак и Таргитай стали по обе стороны, хладнокровно рубили. Тяжелая секира разбивала щиты и шлемы, почти не уступая золотому Мечу. Лиска отошла на пять шагов, наложила стрелу на тетиву, выжидала. Когда в дыре мелькали оскаленные лица, била быстро и точно. Мрак наконец ругнулся, но в голосе была похвала: -- Ты ж нас с Тархом без дела оставишь! Тарх и так спит на ходу. -- Да не сплю я, не сплю! -- заверил Таргитай. Наконец остатки двери слетели с петель. В проем ринулись люди. Мрак и Таргитай рубились отчаянно, но на них перли неудержимо. Мрак отступил первым, ибо на него уже прыгали сверху с завала трупов. Таргитаю было немногим легче: Меч сам рассекал прыгающих, еще в воздухе отнимал жизнь, но убитые валились на голову, на плечи. Когда отступили, несколько человек быстро скользнули в стороны, начали заходить с боков. Лиска побледнела, стрелы, как пчелы, зажужжали, наконец отшвырнула лук, едва успев выхватить меч. Втроем встали спинами друг к другу. Расталкивая нападавших, вперед выступил высокий широкий в плечах воин с хищным высокомерным лицом. Лиска вскрикнула: -- Савиджак! Воин указал на нее острием меча. -- Эту взять живой! Остальных убить на месте. Лиска сказала Мраку быстро: -- Я встану впереди. Таргитай заикнулся негодующе: -- Женщин надо беречь... -- Молчи, дурень, -- оборвал Мрак. -- Это баб надо беречь, а она -- женщина! Настоящая. Волна нахлынула и разбилась, оставив троих с рассеченными головами. Еще двое отползали, зажимая ладонями страшные раны. Мрак перевел дух, сказал приглашающе: -- Савиджак, меч у тебя для похвальбы? Воин побагровел. -- Я знаю, что такое блистающий Меч бога. Пусть возьмет в руки простое оружие. -- У меня простое, -- ответил Мрак. -- А сам я еще проще своей секиры. Савиджак стиснул челюсти. Мрак увидел по напряжению мышц врага, что тот бросится в следующий миг, хотел сказать и не успел, чтобы им не мешали схлестнуться вдвоем -- вверху загремело, повалились каменные плиты. Сквозь грохот падающих глыб слышен был отвратительный хруст ломаемых костей, крики. Савиджак оглянулся, побледнел. За его спиной оставалось едва ли полдюжины ошалелых людей, вместо остальных высился угловатый холм камня. -- Зовите остальных! -- крикнул Савиджак. -- Которые сторожат выход! -- Да, вам самим кишка тонка, -- сказал Мрак понимающе. -- Всего дюжина на троих! Его что-то хлестнуло по плечу, он раздраженно отмахнулся. Глаз не спускал с Савиджака, но у того лицо переменилось, смотрел куда-то вверх. На верхушке их башенки маячила человеческая фигурка в звериной шкуре и с горбатым мешком за спиной. Человек спускал толстую веревку, другой конец уже был захлестнут за выступ. -- Шустрый! -- сказал Мрак. -- Когда успел обратно, да еще поверхом? Это не Тарх, что на ходу спит... -- Да не сплю я, не сплю! -- торопливо заверил Таргитай снова. Лиска быстро обвязала веревку вокруг пояса Мрака, едва не попадая под удары: Савиджак с людьми бросились вперед. Таргитай рубил так, что опережал свой Меч, впервые кисти рук не выворачивало рывками. Лиска полезла по веревке первой, за ней карабкался Таргитай. На полдороге завис, хотел было помочь Мраку -- бьется, бедолага, в одиночку, но опять загрохотало, взвилась пыль. Предусмотрительный волхв обрушил последние две плиты: Савиджак едва отпрыгнул, а двое исчезли -- только чавкнуло и брызнуло из-под глыб. Мрак еще сражался, когда вдруг так дернуло за пояс, что только гыкнул и распахнул рот, задохнувшись: рванули в шесть рук, не давая висеть, как пауку, над полом. Савиджак подпрыгнул, Мрак торопливо поджал ноги, звякнул перерубленный в подошве гвоздь. Олег с распаренным лицом и с голой грудью сказал быстро: -- Ежели не успеем добежать до во-о-о-он той башенки... Таргитай, который в изнеможении опустился на выщербленные плиты