нтские фигуры, зверя и человека, почти исчезли за виднокраем, а за ними остался вал -- выше леса стоячего! -- свежеподнятой земли. Ни пешему, ни конному не одолеть. По всей Степи блестело брошенное оружие, тряпки, плащи. Войско Ящера разбегалось, прыгало в щели, исчезало в дыму. Фигуры Ящера и Таргитая еще не успели скрыться за виднокраем, а в Степи остались только Мрак и Олег, да малые отряды, что сумел созвать Аварис на смертный бой. Теперь шумно ликовали, добивали раненых противников, догоняли и сбрасывали чудовищ в щели. По спине Мрака бежали мурашки. Таргитай совершил неслыханное: перегородил Степь. Ни войско Ящера, ни конница степняков уже не поскачет как ветер. Сперва надо одолеть глубокий и широкий ров ледяной воды из подземных ключей: корчи схватят как разгоряченного скачкой коня, так и всадника. А потом долго карабкаться вверх пешим. Но что стоит степняк без коня? Ободренные неожиданной защитой земляного вала, с этой стороны подтянутся землепашцы. Выставят стражу, укрепят кольями, будут нести неусыпную сторожу. Степняк только с налету страшен! Дожди и ветры за века сгладят эти Змиевы Валы, но земледельцы плодятся куда быстрее степняков. Их только одно-два поколения не вырезать нещадно, не уводить в полон, а там уже сами защитят свои земли -- отныне ихние! -- от кого угодно. Частокол по верху вала, сторожевые башенки, заготовленные кучи камней, бочки с кипящей смолой и варом... Без коня степняк сразу теряет звериную силу, пусть карабкается вверх пешим. Уцелевших от стрел и камней встретят поляне грудь в грудь. Не надо быть волхвом, чтобы увидеть, как о стойкое мужество земледельца, которому некуда отступать со своей земли, разобьется звериная ярость степняка-кочевника! -- Волхв, -- сказал Мрак сипло, сам удивился своему севшему голосу, -- ты хоть что-нибудь понимаешь? Олег, измазанный кровью и землей, без сил лежал на разрыхленной земле. В зеленых глазах были страх и изумление. -- Не больше тебя. -- Но ты ж волхв! -- Здесь не магия, Мрак... Здесь боги. Мрак вытаращил глаза. -- Боги... А кто еще? -- Таргитай. Мрак едва не упал снова. -- Наш дурак? -- Да, Мрак. А что дурак... Боги только неизмеримо сильнее нас, а мудрость при силе необязательна. Ну, ты ж знаешь... Мрак недоверчиво качал головой. -- Конечно, с Ящером справиться мог только бог. И не слабенький! Но почему не видели в Таргитае бога раньше? Нет, Олег, ты сам себя запутал. Таргитая могли убить сто раз. А как его ранили? И бивали даже бабы. Ежели его куры лапами могли загрести, то какой же он бог? Далеко на виднокрае движущиеся фигурки уже пропали. чернел, постепенно истончаясь, гигантский вал. -- А ежели стал богом только сейчас? -- предположил Олег, но уверенности в голосе не было. -- Раньше не был, а сейчас стал? Мрак хмыкнул: -- А так бывает? -- Нет, -- признался Олег. -- Род даже людей новых не творит. А уж богов -- подавно. От гигантского вала несло прохладой. Комочки земли шевелились, скатывались на дно глубокого рва. Высоко в небе испуганно закричала стая гусей: ни они, ни их прадеды не видели такую Степь. Какие силы разделили Степь, обозначив границу земляным валом? Мрак поднялся, тряхнул плечами. Боль медленно уходила, истерзанное тело уже зализывало ссадины, ушибы. Но пришла другая боль, которую раньше не знал. Олег встал рядом, лицо было потерянное. Плечи обвисли, во всей фигуре была такая безнадежность, что Мрак буркнул: -- Ты чего?.. Вот даже дубинка при тебе. -- Мрак, ты не понимаешь? Мрак приложил ладонь козырьком. Голос дрогнул: -- Похоже... возвращаются... С другой стороны появилась темная точка, превратилась в пятнышко. За ним тянулась черная ниточка. Олег всматривался долго, наконец рассмотрел темно-зеленого зверя, что едва полз, царапая ногтями землю. За ним показалась человеческая фигурка. -- Идут сюда, -- сказал Мрак бесстрастно. -- Надо убраться в сторону. Растопчут, как муравьев. Олег с дрожью всматривался в гигантского зверя, за которым шел, налегая на Меч, гигантский человек. Впрочем, человеку не дано отгородить самую плодородную часть Степи чудовищным валом. Конному скакать вдоль не одну неделю, а пешему не пройти и за лето! -- Нет, -- сказал он без уверенности. -- Если я угадал, то Таргитай остановит Ящера во-о-он там. -- А если не остановит? -- Тогда нам будет все равно. Таргитай с усилием налегал на рукоять Меча. Далеко-далеко рассмотрел домики: соломенные крыши, беленые стены, зеленые квадраты огородиков... По мере того как подходил, рассмотрел даже крохотные фигурки людей. Мужчины выскочили с рогатинами, женщины удерживали детей. -- Двигайся, -- прохрипел Таргитай, -- а то хребет перебью... Ящер тащился все медленнее. Таргитай выдернул очередной прут, огрел бога-зверя. Роговые пластины хрустнули, гребень лопнул, как сосулька. Ящер вздрогнул и дернулся в сторону. Таргитай молча ударил снова. Несокрушимые пластины разлетелись с треском, брызнула кровь. Ящер взревел так люто и страшно, что народ на околице зашатался, многие упали на колени. Борозда превратилась в гигантский ров, затем -- в исполинское ущелье. Теперь он сам видел, что разве что птица перелетит, но не конники, привыкшие к ровной как стол равнине. Вал земли поднимался из под острейшего лезвия, изгибался под ярким солнцем и величаво ложился на край невиданного рва. Красная глина трещала, рассыпалась крупными комьями. Ящер хрипел, земля дрожала под его тяжелыми лапами. Когда Таргитай оглянулся, село осталось даже за виднокраем, а впереди показался небольшой лесок. Таргитай взял чуть левее, чтобы оставить лес целым, а когда оглянулся снова, уже и лесок скрылся за краем земли. Из широких как пещеры ноздрей Ящера вместе с паром начали вылетать клубы дыма. Затем пар исчез. Дым от синего менялся к черному. Замелькали искры. Их стало больше, наконец уже целые снопа искр летели из ноздрей! Таргитай стиснул челюсти. Искры летели злые, победные, уже не искры -- факелы! Те самые, что поджигали дома мирных полян, жгли их посевы... Впереди показалось не большое село. Со всех сторон шел редкий частокол из заостренных кольев. А раз огорожено, то уже не село, а город, а люди не селяне, а горожане. Пытаются защититься от набегов кочевников, им бы помочь... Глава 6 Люди, в великом ужасе и изумлении наблюдавшие за приближением странной пары, опомниться не успели, как исполинский Ящер уже был перед их селищем. Гигантская фигура Пахаря четко вырисовывалась на синем небе. Золотые волосы трепало ветром, обруч прижимал их ко лбу. Синие глаза смотрели строго. Льняная белая рубашка, расшитая красными петухами, расстегнута в вороте, без запояски, хлопала по ветру. На спине и груди рубаха потемнела от пота и пыли, скрыв пятна крови, людской и нелюдской, Ящер дышал натужно, с хрипами. Могучие руки Пахаря силой налегали на рукоять необыкновенного Орала. В три огромных шага Пахарь миновал городище. За ним остался огромный ров, а вал земли, какой им не насыпать и за сто лет, лег к подножью частокола. Глядя вслед небывалому Пахарю, горожане высыпали из ворот. Вал земли отгораживал от мира, все торопливо карабкались наверх, падали, сползали к подножью, снова карабкались. Земля была влажная и горячая. Кто успел взобраться, галдели взволнованно, руки держали козырьками у глаз. -- Люди, да что же деется на белом свете? Ужель война и сюда дошла? -- Эт кто-то Змия лютого запряг, надо же! -- Никак велет? -- Волхвы завтра скажут. -- Никак землю делили?.. Аль как? -- Спаси нас и помилуй боги! Если делили, то мы на чьей стороне? Староста кое-как вскарабкался с помощью молодых парней, огляделся, подумал. Когда заговорил, голос был строгий и властный: -- Солнце встает с той стороны... Луна оттедова... Они пошли от Леса к Морю... Все верно, мы на правой стороне! Все одновременно вздохнули с облегчением. На правой стороне, правое дело, правда, правила, править косу, жить правильно... Да вообще все добро на правой стороне. Говорят, Род создал Чернобога из левой части своего сердца, женщину -- из левого ребра первого человека, исчезник сидит на левом плече, нашептывает гадости и вредит всячески... -- А раз мы на правой, -- сказал староста еще строже, -- то Зло останется на левой! И скоро явится сюда, на то оно и Зло... Так что праздник Овсеня отложим малость. Сперва надо частокол перенести на вал... -- На весь? -- ахнул кто-то. -- И ров почистить, -- кивнул староста. -- Так эти Змиевы Валы тянутся, похоже, через весь мир! -- Вот и созовем соседей, те -- своих соседей... Всех, кто уцелеет после этого страшного дня! Укрепим, поставим заставы. Зло умножается, ежели ему не давать отпор! Ящер хрипел, все чаще выворачивал шею, смотрел на страшного победителя. По лицу Таргитая катились тяжелые капли. Гребень Ящера лежал на спине, по серо-зеленым костяным пластинам тянулся коричневый прожженный след. На землю падали капли зеленой крови. Сразу превращались в клубки мелких гадюк, что тут же прятались во рву. Таргитай хмуро кусал нижнюю губу. Ладно, поляне вряд ли полезут на дно, а кочевникам его не миновать, если вздумают напасть на мирных земледельцев... Он замкнул борозду, с трудом выдернул Меч. Ящер распластался, бока едва шевелились. Земля под ним дымилась, от зверя несло жаром. Из пасти шел дым: черный, пахло горелым мясом. -- Убирайся, -- велел он грозно. -- Назад в преисподнюю. Ящер задвигал лапами, но с места не сдвинулся. Таргитай пнул, сдернул ремни. Перевязь пропахла слизью, он брезгливо забросил Меч в ножны, закинул за спину. Ящер с трудом полз, за ним тянулась полоса вытертой земли. Мрак наконец понял, куда направляется зверь, заорал, толкнул волхва. Они сбежали с холма. Ящер всполз на разрытую землю. Они еще видели, как он греб лапами, затем земля осела, Ящер вскинул голову, блеснула красная как жерло печи пасть, зверь провалился будто под лед. Комья земли взметнулись, как стая ворон. Затрещало, послышался долгий гул. Потрясенные, Мрак и Олег наконец оглянулись. Таргитай уже шел к ним -- такого же роста, как и они, прежний, в крови и грязи. Светлые волосы, серые от грязи, слиплись и торчали во все стороны. На испуганном лице робко проступала неуверенная улыбка, тут же пряталась. -- Здорово у нас получилось? -- спросил он по-детски. -- У меня до сих пор голова кругом идет. И... вроде бы успели до захода солнца. Олег потрясенно всматривался в простодушное лицо певца, а Мрак, по мере того как робел Таргитай, чувствовал себя увереннее. -- С чего бы? Только и делов, что Ящера побили. -- Как все получилось... не так, как ждалось. -- Да уж, -- согласился Мрак. Глаза оборотня возбужденно блестели. По страшному полю битвы к ним шли, переступая через трупы, двое. Мрак насторожился было, но узнал, отвернулся. Он не любил верховного волхва Боромира, как и его племяша Северина, пусть даже сейчас помогли. Все общее дело делали. А говорить спасибо друг другу просто так, из пустого вежества -- муравьев смешить. Ветер трепал длинные, белые как снег волосы Боромира, заносил назад длинную бороду. Старший волхв невров, все такой же могучий, кряжистый, с темным как у старого дуба лицом, показался троим все же мельче, чем в день их ухода из веси. А Северин, крепкий и широкий в плечах охотник, злой и неутомимый, только в той глуши был заметен в кулачных схватках и любимый девками: на полгривны кучка таких, сказал бы Мрак. Да еще и приплатили бы. Боромир подошел, опираясь на простую суковатую палку. Правда, Олег ощутил, что палка старшего волхва не совсем простая. Темные мешки под глазами Боромира казались наплывами на старом крепком дереве, но глаза смотрели, как у орла: зорко и хищно. -- Приветствую, -- сказал он рокочущим голосом. -- Наконец-то хоть кому-то удалось... Не думал, правда, что это получится у вас троих. Северин самодовольно улыбался. На нем был плащ с чужого плеча, на волчью душегрейку нацепил снятые с кого-то доспехи из бронзы. Даже Таргитай видел, что охотник выглядел глупо. -- Ну и кашу вы заварили, -- сказал Северин неверяще. -- Весь мир сдвинулся. Это верно, что вы побывали в подземном мире? Северин смотрел блестящими глазами, даже шею вытянул. -- Это что, -- сказал Таргитай отстраненно. -- Я сделал кое-что больше. -- Что? -- Столько новых песен сложил! Вам надо послушать, они совсем-совсем новые! Боромир уже начал морщиться. Зато в темных глазах Мрака внезапно блеснули победные огоньки. -- Северин, но ведь это не победы для тебя, верно? Я сам только сейчас начинаю понимать... Но его песни -- настоящие победы! Но давай расскажу о пустяках, которые наш Тарх совершил походя. Для тебя эти пустячки важнее, верно? Он взял Меч самого бога войны, как вот ты берешь ложку, и разнес киммерийский каганат, как ты сослепу горшки на печи, он перебил тьму чудовищ... ну, как ты бьешь вшей, летал на Змее и на Рухе, сразил великанов, ну, как тебе всыпал дядя Павка... -- Но ведь как раз это подвиги, -- воскликнул Северин растерянно. -- А вовсе не в том, что берется слагать песни и бродить с ними по дорогам! Тарх, ты ведь победил таких врагов! -- Какие же это победы, -- произнес Таргитай невесело. -- Я их не победил, а всего лишь убил. Он отошел, волоча за собой Меч. Северин смотрел в широкую спину соплеменника с недоумением, брови сшиблись на переносице. Разве убить и победить не одно и то же? -- Добро, -- произнес Боромир важно. -- Я не понимаю тебя, Тарх, но то, что ты сделал великое дело, видно всякому. Мир никогда не будет прежним. Таргитай повернулся, крикнул с мукой в голосе: -- Как мне хочется вернуться! В родную деревню. Снова стать маленьким. -- Зачем? -- Не знать, не уметь... Боромир угрюмо смотрел на синеглазого богатыря, который изменился совсем мало. -- Все еще не понимаешь, чего натворил? Ты сам смел ее с лица земли... Ты вывел, вытащил племена из Леса... Ты перемешал их, ты сварганил новый невиданный народ. Теперь ты сварганщик, первый сварганщик нового мира -- сварог! Так тебя уже начали, сам слышал, кликать... Твоя родовая метка уже зовется сваргой. Ты счастливый, Сварог! Поднимаясь к богам, ты сумел поднять с собой и все племя. Да что там племя: ты поднимал все народы, куда долетали твои песни. -- Их поют и в других племенах? -- спросил Таргитай недоверчиво. -- Еще как. Иначе с чего бы они явились? Даже мир спасать -- каждый на соседа кивает. Когда под ним постель горит, и то соседа просит "караул!" крикнуть. Чудное дело, твоя магия держится в песнях даже без тебя. Иной раз даже казалось, что когда поет другой, не ты, то магия даже сильнее! Такое не может быть, конечно... -- Может, -- возразил Таргитай. Боромир посмотрел с великим почтением. -- Тогда твоя мощь неизмерима. Сам поспеешь не везде, а так твою магию разнесут по всему белу свету! Олег смотрел растерянно. В зеленых глазах было непонимание и беспомощность. А Мрак, который все чаще удивлял обоих, сказал внезапно: -- А я знаю. -- Объясни, -- тихо попросил Олег. -- Ну... Олег, я хорош с секирой, даже коня могу обломать сразу, но слова мне двигать труднее, чем камни. Да еще такие! Я нутром чую как и что. Иное надо не понимать, иначе голову сломаешь, а как бы изнутри... ну, капля крови богов, что ли, говорит, аль еще что... Вот понимаю и все, почему Таргитай стал богом. Почему сделали богом. Почему стали могучими богами Велес, Ярило, Лада, Дана -- когда-то такие же люди, как и мы... Олег рассерженно отвернулся. Человек создан, чтобы знать. А если даже создан для иного, то сам должен взять. Нет ничего важнее знания. И дороже. И слаще. Ни женщины, ни власть, ни песни на дуде. Мрак потрясенно и как бы заново смотрел на несметное войско, что явилось на их зов. На зов Таргитая. И в окончательном прозрении увидел подлинную картину мира! Только язык онемел, не знал, как выразить словами то, что чуял в своей мохнатой душе полузверя-получеловека. Да, не короли и воины -- владыки мира, в чем убедились раньше. Как бы ни держались пышно, какие бы войска ни бросали мановением руки на соседние страны, какие бы города ни строили. Волхвы не просто создавали или уничтожали государства -- это могли и короли, волхвы могли создавать новые по самой сути государства. Они могут придумывать, где править женщинам или жрецам, где мужчина может брать в жены столько женщин, сколько хочет, это они придумали обычаи, когда стариков убивают, или обычаи, когда умерших распинают на крестах, сжигают, закапывают или еще более странные, причудливые... Но кто указывает им эти дороги? Самые могучие маги не подозревают, что они всего лишь выполняют желания, часто нелепые или смутные, желания тех, к кому привыкли относиться презрительно, в лучшем случае снисходительно. Как к ним -- цари и короли. Да, желания... певцов! Это они строят в песнях воздушные замки, а могучие маги, зачарованные их песнями, строят эти замки на земле, воплощая их не только в камне, но и в человеческой стойкости, чести. Для этого требуется много людей, и, повинуясь железной воле магов, появляются цари и короли, которые осуществляют строительство... По всему белому свету скитаются певцы. Одни славят мужество, честь, отвагу -- и возникают королевства с замками, драконами, отважными воинами, другие поют о любви и мире, а по их следам возникают обширные государства, где пастухи пасут овец, играют на свирелях, девушки им плетут венки, никто не носит оружия, все добры и дружелюбны. Нет ни замков, ни драконов -- все счастливы простой жизнью... Есть певцы, что славят хитроумных кузнецов и умельцев -- и появляются на белом свете царства, где летают на воздушных кораблях, где строят города на дне морском, где в волшебные зеркала можно видеть все на свете, где ценят не знатных, не богатых с мешками золота, а мастеров с золотыми руками. Одни певцы скитаются как бродячие певцы, другие как дервиши, циркачи, странствующие пророки... Это и есть боги, младшие боги. Они сами начали переделывать и улучшать белый свет, на что так долго надеялся Род. Без подсказки, просьб. Они настоящие боги, только они правят миром! В темнице Вечного Города кто им помог? Страж Фагима! Самый верный, самый преданный, самый неподкупный, как уверенно заявил великий маг. Оставил тайком дверь открытой, дал выбраться. И всего лишь потому, что слушал песни Таргитая. Мрак услышал рядом встревоженное дыхание волхва. Тряхнул головой, заставил прийти в себя. С запада синее небо медленно затягивало темными тучами. Угрюмо и страшно сверкали молнии, ужаснее были тучи -- словно небо и земля поменялись местами. Тучи наползали тяжелые как горные цепи. Мир трещал и прогибался под их тяжестью. Равнина постепенно пустела. Отряды расходились в разные стороны. Раненых и убитых увозили на подводах, уносили на руках. Мелькали белые одежды лекарей и женщин. Даже дети появились, подбирали оружие. Из маленького, сильно поредевшего отряда смуглых горбоносых людей отделился стройный гибкий воин, бросился к неврам. Мрак даже не удивился, узнав Кору -- женщину, с которой тихоня-волхв пропадал три дня невесть где. Три дня и три ночи. На ней был легкий железный шлем, богато украшенный, металлическая сетка красиво падала на спину, а поверх одежды поблескивала колечками железная рубашка. Колечки мелкие, наконечник стрелы и то застрянет. Глаза девушки блестели удалью, хотя шлем справа был чуть выщерблен, а наплечник погнут как от удара. -- Вот вы где! -- Голос ее был чистый и звонкий как лесной ручеек. Мрак кивнул. От Коры струилась жизненная сила: сильная женщина, от такой пойдут здоровые дети. -- Ему плохо, -- сообщил он сумрачно. -- Но мы победили! -- Мы всегда побеждали... Плакали потом. Она кивнула, словно бы в самом деле поняла, подошла и молча обняла Олега за плечи. Он даже не удивился, словно бы и не разлучались. Мрак хмуро дивился чутью, с которым женщины знают, когда и как подойти. Кем была ему трое суток, когда он избегался в поисках двух растяп. Сейчас же подошла, как сестра, как лекарь, и от нее будто влился в него поток жизни. Мрак смотрел на тучу исподлобья, ноздри хищно раздувались. Только он видел, как туча начинает закручиваться вокруг невидимой оси. Туча выглядела страшным водоворотом, в воронке которого начинает исчезать весь белый свет. Подул ветер. Невры ощутили смертельный озноб, ветер как будто дул из гигантской могилы. Могилы, куда рухнет весь мир. Ветер внезапно швырнул в лицо ледяную крупу. Небо над головами было черное, низкое, тучи неслись стремительно, в них возникали чудовищные коловороты. Вдали воздух закрутило жгутом, воронка расширилась, черная труба пошла по земле, загребая и поднимая песок, камни, выдирая кусты. Мрак посмотрел на небо, на друзей. -- Ну что же, мир спасен? Олег молчал, растерянно озирался. Таргитай смотрел жалобно. -- Да, мы сделали все... Ящер не вылезет. Но почему так неспокойно? И как-то все не так... Мрак зябко повел плечами. -- Олег, мы сделали верно? Это конец? Олег молчал, угарно смотрел вдаль. Кора услужливо разминала ему мышцы шеи и плеч. Наверное, полагала, что это он перебил войско, затоптал Ящера и разметал мертвых. Мрак повторил громче: -- Олег! Таргитай пошатнулся, сел на землю. Лицо стало бледным как у мертвеца. -- Неужто опять... Я больше не могу. Неужто опять все зазря? Долго молчали, ежились под пронизывающим ветром. На землю падали желто-лиловые сплохи. Таргитай зябко поводил плечами: лица друзей от такого света, как у мертвецов будто подземный мир все еще с ними. В глаза с силой швыряло злой ледяной крошкой. Мрак прорычал сдавленно, будто силился разжать невидимые пальцы на горле: -- Похоже, опять мордами об стол. Если виноват Ящер, то почему все рушится? ящера загнали под землю, но смерть идет как шла. А то и шибче. Олег всмотрелся. -- Все. Конец. Солнце зашло целиком. Теперь все трое видели в разрывах облаков, как погас последний багровый луч. Тучи сомкнулись и торжествующе понеслись по небу, опускаясь все ниже, скрывая верхушки уцелевших деревьев. -- Теперь их не остановить, -- прошептал Мрак. -- Исполнилось условие Рода. Теперь их не остановить... А ведет их, увы, не Ящер. Олег спросил, не выдержав: -- Кто ведет? Мрак пожал плечами, Таргитай ответил хмуро: -- Старый знакомый. -- Агимас? -- Хуже. -- Ну, загнул. Что может быть хуже Агимаса? -- Все равно не поверите. Он вытащил Меч, со злостью оглядел оранжевое лезвие. От блеска молний в черных тучах булат богов стал багровым, искры сыпались уже не золотые, а кроваво-красные. Меч негромко звенел, ерзал в ладони, словно спешил осмотреться. -- Да и сам Агимас, -- произнес Мрак невесело, страшнее ста тысяч Ящеров. Что Ящер? Кем бы ни был в прошлом, сейчас это тупой, хоть и сильно могучий зверь. Ну, пусть бессмертный, ну пусть бог... Но ежели наш старый знакомец таков, что даже у тебя мурашки пошли, то что остановит его? Таргитая трясло, что еще больше напугало Олега. Ничто и никто на свете не могли испугать Таргитая. Еще того, простого и глупого жителя Леса. А если боится нынешний победитель Ящера... -- Только я, -- прошептал Таргитай побелевшими губами, -- только я смог бы... быть может. Но я просто не смею... Просто не смею встать супротив... Мрак спросил быстро: -- Он человек? -- Думаю, что нет... -- Маг? -- Нет. -- Неужто бог? Мне кажется, он больше чем бог. Желтое облако увеличивалось, начали проскальзывать искры. Блестело оружие. Туча над головами разрослась, красные молнии сверкали чаще, а гром уже не грохотал, а трещал, будто над головами рвали гигантскую шкуру. Лицо Таргитая окаменело, на скулах вздулись и застыли рифленые желваки. Пальцы, сжимающие Меч, побелели. Олег сказал со злостью и отчаянием: -- Говорил же! Ну куда мы полезли? Есть же куда более мудрые. Есть и сильные. А мы опять впереди всех! Вот и натворили... Огромное раскоряченное дерево зашаталось, начало медленно вылезать из земли, словно его тянула невидимая рука. Земля вокруг него трещала, вспучивалась. На свет вылезли толстые корни, натягивались, как струны, цеплялись за землю. Дерево уже висело в воздухе, корни натянулись до звона. Наконец лопнули, дерево тут же пошло вверх, медленно ускоряя немыслимый подъем. Комья земли падали обратно, но очень медленно, словно крупные хлопья снега в тихую погоду. Самые крупные глыбы, ударившись оземь снова взмывали. Мрак смотрел застывшими глазами. Волосы встали дыбом, в горле стоял рык от разочарования и бессилия. Мерзлые комья застыли в воздухе, будто вмороженные в воздух рыбы, затем дрогнули и пошли вверх. Ноги Мрака начали отделяться от земли. Олег вытянул вперед руки. -- Заклинаю... Заклинаю надеждой, что всегда умирает последней! Порыв ветра опрокинул Таргитая на спину. Олег ухватил Мрака, опустил на землю. Сквозь свист ветра услышали жалобный крик Таргитая: -- Это... конец света! -- Значит, точно Ящер был ни при чем. Мрак с отвращением выплюнул окровавленный сгусток крови. -- Наконец-то конец... Разом со всей нашей дурью. -- Мрак! -- А что? Сколько можно? Авось другой мир будет лучше. -- А если хуже? Мрак крепко держал Олега, пока тот нашептывал заклинания. Глыбы в воздухе медленно пошли вниз, ветер немного стих. Чуть погодя земля вздрогнула от тяжелого удара. Дерево рухнуло и раскололось на сотни серых глыб с блистающими краями, словно успело превратиться в гигантскую сосульку. Олег невольно отметил странность: сильный ветер ни на шаг не снес дерево в сторону. -- Олег, -- перекрывая ветер, звенел в ушах отчаянный крик Таргитая -- останови и все другое! Ты же все можешь! -- В цельном мире -- цельная магия, -- прошептал Олег раздавлено. -- А здесь... -- Останови! -- Не могу. Нет сил... -- А твоя осколок скорлупы? -- Я не могу... потому что нас раздавили. Мрак, есть же мудрые на самом деле, есть сильнее нас. Это они должны были спасать мир. Не мы. -- Почему не мы? -- Мы только что из Леса. -- Где те мудрые и отважные? -- огрызнулся Мрак. -- Что-то не видно. Правда, может быть, они тоже спасают. Но наши деды говорили, что на мудрых да сильных надейся, но сам к берегу греби. Чем больше нас пойдет, даже сопливых, тем надежнее будет дело... Мы что-то да сделали! Каганат разнесли магов пустили под ноготь, даже богов... Ящер не просто бог, он -- владыка подземного царства! А не он на нас воду возит, а мы на нем землю пахали!.. Да, мы умираем сейчас. Но мы сделали больше, чем боги! Олег сказал равнодушным голосом: -- Это вообще было не Яйцо... -- А что? -- крикнул Мрак. -- Куски хрусталя. Небо рушится. Теперь уже все трое, присмотревшись, видели сверкающие искры по степи. Кора сказала нерешительно: -- Олег... В Вечном Городе высокие башни. Вечером, когда внизу уже сумерки, верхушки башен еще горят в закатном солнце... Почему? -- А ты не знаешь? -- буркнул Олег, -- А потом из-за Края Света поджигает огненными стрелами облака. А утром сперва облака... Он осекся. Кора пожала плечами, ощутив на себе три пары глаз, щеки пошли румянцем. Таргитай вскрикнул со страстной надеждой: -- Она права. День еще не кончился! -- Но солнце уже только... на верхушке Дерева... Мрак набычился. Плечи опустились под невидимой тяжестью, снова чуть приподнялись. -- И на небо еще светит! -- сказал он страстно. -- Мы проиграли битву здесь... Но остается еще небо!!! Донесся конский топот. На рыжем как пламя коне к ним несся всадник. Красные волосы выбивались из-под шлема, трепетали по ветру. В трех шагах от невров всадник со звериной грацией соскочил. Это была Лиска. Таргитая и Мрака даже не заметила. Большие коричневые глаза с любовью и тревогой всматривались в измученное лицо волхва. Она обняла его страстно. -- Наконец-то! Кора перестала разминать волхву шею, выдвинулась. Она была на голову выше Лиски, смотрела сверху вниз. Серые глаза стали зелеными от ревности. -- О, -- сказала Лиска звонким голоском, -- вас уже четверо! Мрак отвел взгляд, Таргитай без нужды засмотрелся на небо. Олег топтался на месте, промямлил вымученно: -- Кора, это... э... Лиска. Ее отряд... э-э... сражался доблестно... Лиска кивнула приветливо. Похоже, она единственная не уловила как быстро начал накаляться вокруг них воздух, а невидимые молнии уже пронизывали все вокруг. По вытянувшемуся лицу Коры было видно, что она заметила и цветущую юность молоденькой девушки, и ее отточенную фигурку, и малый рост, на который почему-то ослы-мужчины клюют чаще, и ее роскошные огненно-красные волосы. -- Олег, -- сказала Лиска быстро и счастливо, -- я была не права! Теперь мы не расстанемся никогда! Кора поперхнулась горячим воздухом. Мрак нежно постучал ее по спине, сказал успокаивающе: -- Они уже давно... гм... Он так страдал от разлуки! -- Страдал? -- переспросила Кора. Голос ее был острее ножа. Олег чувствовал себя как на раскаленной сковородке. Топтался, мямлил, из тупого оцепенения вывел отчаянный вопль Таргитая: -- Вы все с ума сошли?! Скоро и до вирия солнце не достанет! Олег торопливо выпрямился. Мозг с усилием начал загонять в темные глубины мятущиеся чувства, недостойные человека, тем более волхва. Он развел руки и стиснул кулаки. Между пальцев брызнули прямые струи ослепительного огня. Кто-то невидимый закричал тоненько и страшно. Воздух вспыхивал и сгорал. На землю падал невиданно чистый пепел. В широко расставленных глазах Лиски блеснули слезы. -- Я одолела все: законы племени, наших колдунов... Я прорвалась через такое... Вы не знаете, чего мне это стоило!.. А обнаружила, что мой северный герой уже с толстой девкой... Кора поперхнулась так, что едва не задохнулась, глаза ее полезли из орбит. -- Толстой?! Воздух наполнился свистом. В глаза швыряло пылью и мелкими камешками. Людей начало стягивать в центр воронки. Лиска оказалась по ту сторону, но увидела, как рослая женщина вроде бы под напором ветра прижалась к ее Олегу -- женщине непристойно быть такой высокой, -- ощутила, как ее мелкие зубки становятся еще острее, а глаза желтеют как при охоте. Она взвизгнула и, закрыв со страху глаза, проломилась через стенку вихря. Ее закрутило, она оказалась в сильных руках Мрака. Густой голос над нею проревел: -- Тарх... ты хоть знаешь куда? вирий велик! Олега сотрясали невидимые руки. Волосы стояли дыбом, в них прыгали злые кусачие искры. Из глаз шел зеленый свет. Но даже Таргитай понимал, что видно только краешек магических сил, а вся исполинская мощь остается незримой. -- Догадываюсь, -- прошептал белыми губами Таргитай. -- Веди! Это битва богов. -- Как? -- Представь себе зримо -- куда... а я попробую... Вокруг Олега пошел по кругу воздух, превратился в смерч. Мрак обхватил друзей за плечи, крепко-крепко сжал, даже кости захрустели: догадался, что непростой вихрь. И надо быть готовым. Воображение Таргитая может занести в такое... А сам Таргитай крепко зажмурился. Выпало столько мук, что голос крови Рода с каждым днем становится слабее. И все легче было противиться: не идти и не спасать, плюнуть на все и поберечь себя, сказать резонно: а что ему, больше всех надо?.. Если бы не Олег и Мрак, что понукали и не сходили с трудной дороги, то... Таргитай стыдился додумать до конца. Внезапно в животе появилась пугающая пустота. Все тело налилось свинцом. Таргитай задыхался, глаза полезли на лоб. Рядом хрипел Олег, скрюченные пальцы вцепились в свое же горло. В глазах потемнело, Таргитай ощутил, что умирает... ...но тут пятки ударились о твердое. Он упал, задыхаясь, жадно хватая воздух. Тяжесть отхлынула, сердце билось часто-часто. Рядом всхлипнул Олег, а злой голос Мрака произнес с хмурым удовлетворением: -- Донес одни трупы. -- Зато быстро, -- огрызнулся Олег. Он дышал тяжело, на лбу выступили жилы. -- Сюда непросто... -- Я ж и говорю, молодец, волхв! Чего раньше по Дереву как муравьи лазили? Женщины ахнули в один голос. Вокруг сверкало. Яркий солнечный свет, но уже багровый, закатный, дробился в бесчисленных глыбах. Далеко-далеко зеленели холмы, над едва заметным отсюда теремом из снежно-белого мрамора выгнулась дугой двойная радуга. Неспешно хлопая крыльями, летели белые лебеды. К счастью, не кричали. Таргитай ненавидел лебединые песни: как скрип несмазанной телеги, только намного противнее. -- Тут драки вроде бы и не было. -- Сплюнь, -- посоветовал Мрак. -- Это просто нас тут еще не было. -- Некуда. Тут везде чисто. -- Богам все одно. Они и в грязи могут жить. Лиска посмотрел на невров, перевела взгляд на Кору. Голос ее был полон яда: -- Есть женщины, которым мыться нельзя. Краска смоется, морщины выступят... Кора открыла рот для злого ответа, в большом городе ругаться умеют искуснее, но Таргитай перебил горько: -- Боги в сторонке. Ни на нашей стороне, ни на чужой. -- Ну, кто везет, того и погоняют, -- бросил Мрак. -- Даже в вирии нет правды... Невры бежали ко дворцу, в страхе поглядывая на быстро гаснущие закатные лучи. Стали видны узкие зарешеченные окна, широкие желоба на крыше, ниши для лучников. Хрусталь под ногами сбивал с шага, Таргитай поскальзывался, Олег пугался, а Мрак на бегу корчил страшные рожи своему отражению и хватался за секиру. Женщины сильно отстали. Ворота были распахнуты настежь. Трое ворвались во дворец и первое, что увидели в зале, был хрустальный гроб на плите из красного гранита. Четверо жрецов снимали крышку. Пятый держал в вытянутых руках длинный жертвенный нож. Олег с Таргитаем плечо к плечу метнулись через весь зал к массивным воротам в противоположной стене. Ворота, украшенные серебром и золотом, драгоценными камнями, были обиты крест-накрест булатными полосами. С каждой стороны стояли по двое гигантов в тяжелых доспехах. Мрак на бегу запнулся. Сквозь полупрозрачные стены гроба проглядывало светлое человеческое тело. Слишком тонкое, чтобы быть телом сильного мужчины, слишком длинное для ребенка... Он подбежал, заглянул, отшатнулся. В гробу лежала молодая женщина. Глаза плотно закрыты, лицо мертвенно-бледное, без кровинки. Гордо приподнятые скулы, тонкий нос с красиво вырезанными ноздрями. Тонкая нежная шея, выпирающие ключицы на исхудавшем теле, торчащая, словно замороженная грудь. Волосы черные как ночь, чернее, чем у него, Мрака. Он охватил все единым взглядом. Боковым зрением увидел движение, перехватил, не глядя, сухую жилистую руку с ножом, резко бросил вниз. Над ухом раздался крик, нож выпал, процарапав ему плечо. В глубине зала Таргитай и Олег уже рубились с гигантами. Лязг железа наполнил зал. Олег оглянулся. -- Мрак! Мрак, не спи! Двое жрецов одновременно метнулись с ножами к жертве. Мрак торопливо схватил их за головы, страшно ударил о край гроба. В боку кольнуло, он с отвращением отшвырнул нож, что застрял, пробив толстую волчью шкуру, лишь поцарапав бок. На том конце зала двое отчаянно дрались, отступая шаг за шагом. Гиганты обрушивали страшные удары, били часто и свирепо, как молотами по наковальням. Олег шатался, закрываясь щитом, с каждым ударом появлялась вмятина. Таргитай старался уклониться, меч холодно сверкал -- великолепный, острый как бритва, равнодушный. Олег снова закричал: -- Мрак, помоги же!.. Чем ты околдован? Последний жрец, дико оскалил зубы, отступил, но в кулаке блестел короткий кривой нож. Глаза Мрака начало как неведомой силой поворачивать в сторону прекрасной женщины. Жрец на миг исчез, Мрак торопливо повернулся, готовый ударить секирой. Жрец метнул нож с трех шагов. Мрак непонимающе следил, как разжимаются пальцы, блестящее лезвие начинает движение, жрец явно промахнулся, нож пролетит рядом с плечом... В голову как молотом ударила оглушающая мысль: нож и нацелен мимо, им почему-то важно убить это дитя света! Тело будто само по себе рванулось с места. Он ощутил резкую боль в груди. Нож погрузился, как вплоть старого крепкого дуба, на три пальца. По волосатой груди потекла красная струйка. Жрец бросился бежать, исчез в одной из ниш. Мрак бережно коснулся кончиками пальцев щеки неведомой красавицы. Пальцы ощутили холод, но это был холод смертельно озябшего, но живого человека! Он опустил ладонь ей на щеку, ощутил, как разливается теплота, как теплеет ее нежная кожа. -- Мрак! -- орал Таргитай. Мрак взял ее лицо в ладони. Сердце стучало часто и мощно, а кровь разогрелась так, что боялся обжечь ее прикосновением. Неведомое тепло, он не думал, что в нем столько, хлынуло через его пальцы и ладони. Лицо незнакомки медленно розовело, веки затрепетали, начали медленно-медленно подниматься. -- Мрак! -- верещал Таргитай дурным голосом. Внезапно сбоку мелькнула рука. Мрак инстинктивно качнулся в сторону, не глядя хватил ладонью. Узкое лезвие пропороло ему бок и ранило руку, кончик ножа остановился, почти коснувшись щеки женщины. Мрак люто вывернул руку жреца, с наслаждением услышал хруст, другая рука поймала врага за горло. Лицо жреца побагровело, глаза полезли на лоб. Мрак тряхнул напоследок, отшвырнул. Капли крови с раненой руки упали на щеку незнакомки. Он торопливо отдернул руки, внезапно как бы увидев себя: лохматого, залитого кровью зверя, с секирой за плечами, на окровавленном лезвии налипли человеческие волосы. Он выглядел страшнее любого зверя. - И...ду... - прохрипел он. Грудь прекрасной женщины, жертвы, медленно начала приподниматься. Лицо порозовело, но глаза оставались закрыты. Пурпурные капли крови крохотными шариками алели на щеке. Пошатываясь, словно обрывая канаты, двинулся через бесконечный зал к прыгающему как суетливая обезьяна Таргитаю и застывшему с глуповат ухмылкой волхву. Им не понять, подумал он горько. Тупые как валенки Боромира, а уж темные как три погреба Громобоя. Правда, мне тоже не понять, что со мной. Глава 7 Зал был роскошен и почти пуст. Под высокой стеной, увешанной сверху донизу оружием, стоял трон из черного как ночь дерева. Прямо на полу перед троном лежало -- у невров перехватило дыхание -- сверкающее Яйцо. Человек на троне при виде гостей медленно поднялся, отстегнул золотую пряжку на плече, небрежно отшвырнул пурпурный плащ. Он был ростом с Мрака, широк в плечах, мужественно красив. Золотые волосы, прихваченные обручем на лбу, небрежно ниспадали на плечи. Синие глаза смеялись, а белые как кипень ровные зубы блестели весело, задорно. -- Странник! - ахнул Мрак. Глаза его полезли из орбит. Олег отшатнулся, словно получил удар копытом в переносицу. Таргитай смотрел хмуро невесело. В руке Странника легко покачивался длинный Меч блистающий и в искрах -- родня мечу Таргитая. Только у Странника на ладонь длиннее и пошире. Богатырскую грудь Странника укрывали искусно выкованные латы. Глаза блестели, как два солнца. Когда заговорил, мужественный голос потряс невров: -- Вы?.. Уже пообижали моего любимца? Мрак молчал, губы дрожали. Олег уцепился за Жезл, в землю вогнал на четверть. Таргитай ответил задушенным голосом: -- Ящера? -- Славная зверюка, не правда ли? -- Так значит не Ящер шел разбивать Яйцо? Странник звонко рассмеялся. Лицо было красивое, мужественное, ровные как жемчуг зубы блеснули, как молния. Он кивнул на Яйцо. -- Ящер? Ха-ха! Мир могут разрушить только люди! -- А ты... -- Еще не поня