его просто Дракон - заметил Дарьяка. -Синий, и все. -Щто глупо! - возмутился Тьяса. -Крылатые бывают не только синие! Ж видел зеленого! И тогда тихо заговорила Икьян. -Они приходят, и приносят Ветер... Они приходят, когда Ветер уходит... Они приходят с Ветром. Надо дать ему имя Ветер. Все замолчали, и прислушались к вою вечного Северного Ветра, гнавшего по пурпурному небу темно-красные тучи, и несшему холод. И в этот час все они ощутили, что этот малыш ворвался в их тихую жизнь, наподобие вихря, и что они навсегда изменились, коснувшись своего бога. Тьяса посмотрел на Крылатого, и тихо сказал: -Тебя назовут Ветер, о Крылатый. Ты не против? Малыш зевнул, и поудобнее устроился на коленях Икьян. Зоргия подняла глаза на друзей, и все увидели, что она плачет. -Нет, он не против... - прошептала она, нежно коснувшись крыла бога. Три дня спустя прилетел божественный летающий дом с Господами. Они были страшно взволнованы, и даже не обратили внимание на зоргов, когда те поднесли им мешки с камнями. Рассеяно забросив урожай внутрь, старший Господин посмотрел на дрожащего от ужаса Тьясу, и грозно произнес: -Три дня назад, далеко-далеко отсюда, вон в том направлении, упала звезда. Если кто-нибудь из вас хоть шагнет в том направлении, я отниму Знаки у всего племени. Понятно? Тьяса упал на землю от страха, и ничего не смог ответить. Но Господин, похоже, и не ждал ответа. Он толкнул второго, и они сели в божественный летающий дом, оживленно обсуждая некое происшествие. Вуткие уши Тьясы невольно уловили многое, и хотя зорг ничего не понял, он запомнил все слова... -Они перерыли всю планету на километры вокруг, и на сотни метров в глубину. Покушение готовил кто-то очень сильный. Ты подумай только! Напасть на корабль, где летела жена Диктатора и его сын! -О святая Мария, не дай Скаю узнать, что капсула упала... Он просто сотрет из Вселенной наш сектор! -Не волнуйся. Спасатели пришли к выводу, что нападавшие сумели захватить драконыша. Их было слишком много, целый флот. Аракити не смогла одновременно уничтожить все их корабли, и защитить свой, поэтому она сбросила принца в спасательной шлюпке, и напала на врагов сама, с целью отвлечь их внимание от планеты. Не вышло... -Она погибла?! -Нет, что ты. Она ведь почти Диктатор. О Мария, как подумаю о Скае - дрожать начинаю. Ж когда его увидел... -Ты ВИДЕЛ Диктатора?! -Да. Он прилетал, и сам осмотрел место крушения. В остатках шлюпки не было катапультируемой капсулы, и он согласился, что нападавшие похитили его сына. Меня до сих пор трясет, когда вспоминаю его глаза. Без корабля улетел, кстати - просто превратился в луч света, и исчез. -Страшный он дракон... -Не говори. Знал бы ты, что он устроил на Слэйере... Вернее, там, где раньше была эта планета... -А мы тут с этими вонючими ящерицами сидим! - Господин сплюнул, и божественный летающий дом рванулся в небо, оставив зоргов дрожаь на ветру, и провожать его тоскливыми взглядами. -О Крылатые, спасибо, вы дали мне сил выполнить ваш приказ! - прошептал Тьяса, и, повернувшись, тяжело побрел к пещерам, а следом шагали его друзья. Но ликование царило в душе зоргов, и они трепетали при мысли, что дома их ждет бог. *** Ветыреста дней спустя Тьяса устало сидел у костра, и гладил Ветра. Крылатый вырос, и уже начинал говорить. Сейчас он учился летать, и все племя со слезами гордости следило, как их бог завоевывает небо. Первое время Ветер смутно вспоминал своих родителей, но эта память растворилась в вихре новых ощущений, и рассказов старика-зорга. Тьяса больше не ходил за камнями - много дней назад он упал, и с тех пор его левая нога не сгибалась. "Ж стар" - думал зорг. "Ж очень, очень стар..." Но он продолжал цеплятся за жизнь всеми своими силами, хотя их почти не осталось. Икьян тоже более не выходила из пещеры. Друзья выделяли каждый понемногу камней, и Господа думали, что Тьяса еще полезен. Щтому зорги тоже научились недавно. Молодая Ньяка дважды рожала другой паре, поскольку Тьяса уже не смог выйти из Периода, а Икьян потеряла интерес еще раньше. Он прекрасно понимал, что умрет от силы дней через двести. Но странное дело - Тьяса почти перестал страшится смерти. Ветер ворвался в его душу, принеся холод, но взвихрив застоявшийся воздух. Никогда еще Тьяса не задумывался над тем, правильно ли устроена жизнь. Но сейчас, покидая ее, он видел, что жизнь - это кошмар. В этот кошмар освежающим ветром ворвался Крылатый, он принес с собой странное чувство. Тьяса давно забыл слово, обозначающее "свободу", но смутно понимал, что с ним происходит нечто странное. Старый зорг целыми днями сидел у входа в пещеру, кутаясь в подарок богов, и смотрел, как по небу бегут бесконечные тучи. Он научился поддерживать костер, и это давало ему смысл в жизни - ведь он был полезен племени... "Куда они летят?" - думал Тьяса, поглаживая спящего бога, и наблюдая за тучами. "Вто там, куда они летят? Может, там лучше? Может, там нет Ветра, холода, дьяквов... Может, там нет Господ?.." -Тьясса... -тихий голос его сына заставил старика повернуть голову. Маленький и стройный центрий подбежал к нему. -Отец... Как ты? -Мне хорошо, сынок. Мне очень хорошо... - улыбнулся зорг. Он с болью подумал, что его сын так красив... Так красив, что Господин нипочем не даст ему Знак. Он убьет его сына, и возьмет кожу. От боли и тоски Тьяса заплакал, но без слез. Их не осталось - он был слишком стар. -Почему ты плачешь, Тьяса? - тонкий голос Ветра заставил старика опустить взгляд. -О, Крылатый, не беспокойся обо мне. Ж просто думаю. -Но ты же плачешь, Тьяса - настаивал бог. -Да, Ветер, я плачу. -Почему? -Потому что мне жаль моего сына, Крылатый. Бог повернул золотые глаза к молоденькому зоргу, и непонимающе спросил: -Но ведь с ним все в порядке? -Вот именно, Крылатый. С ним совсем все в порядке. -Не понимаю... - жалобно сказал Ветер. Тьяса закрыл внешние веки, и долго молчал. -Ты еще мал, о Ветер. Ты вырастешь, и вернешся к богам. Они будут тебя ласкать, они будут тебя любить... Как мы. Но боги никогда не спрашивают других, что им делать. А мы не боги, Ветер. Мы только жалкие зорги. Нас никто не спрашивает. -Все равно не понимаю! - упрямо заявил Ветер. -Ну как тебе обьяснить, Крылатый... Есть мы, зорги. Есть вы, боги. И еще есть Господа. Они выше нас, но ниже вас. Вы не спрашиваете никого. Они не спрашивают нас. Мы спрашиваем всех. -Ну и что? -Мой сын очень красивый зорг. Т него прекрасная, нежная кожа. Господа любят такую кожу. Они убьют его, снимут кожу, и возьмут себе. Поэтому я и плачу. Ветер подскочил, и расправил крылья на всю ширину. Он уже был почти с Тьясу размером, и старик тихо засмеялся от радости, что видит такое чудо. -Как это? Они что, на вас охотятся? Как я на мситри?! Тьяса кивнул. -Да. Они тоже хищники, Ветер, как и ты. Но для них добыча - это мы. А твою добычу я не знаю. Ты еще мал, Крылатый. -Но почему?! Вы ведь добрые, ласковые... Говорите, песни поете! Вы не мситри! Вы зорги! -А разве у мситри не может быть своего языка, своих песен? - тихо спросил старик, и Ветер ошеломленно замолчал. Зорг продолжал. -Так устроена жизнь, Крылытый. Так ее сделали вы, боги. Есть те, кто ест - и те, кого едят. Те, кто ест - всегда сильные, красивые, умные. Они вызывают восторг. Те, кого едят - не всегда. Но дело не в этом, Ветер. Ты стоишь на самой вершине скалы. Ты ешь всех, кого захочешь. Тебя не ест никто. На одну ступеньку ниже стоят Господа. Их можешь сьесть только ты, а они могут - всех, кроме тебя. Почти совсем внизу стоим мы. Нас едят почти все, а мы - только пауков и червей. Ниже нас стоят мситри, ибо их можем сьесть даже мы. Скала простирается до бесконечности вниз, но вершина одна. И там стоишь ты, Крылатый, и ловишь своими крыльями ветры со всего мира. Ты - вершина скалы. Мы - основание. Теперь понимаешь? - Тьяса улыбнулся, посмотрев на ошеломленного бога. Ветер надолго замолчал, и зорг видел, что в его еще детском разуме кипит огромная работа по осмыслению странных слов зорга. Наконец, Крылатый посмотрел в глаза своему учителю, и несмело спросил: -Так... Так значит, и я могу охотится на вас? -Можешь. - кивнул Тьяса. - ты можешь охотится на всех, Ветер. Но ты - на вершине. Т тебя самый большой выбор среди всех. Ты можешь выбирать, на кого охотится, сам. Ты... - зорг замялся, подыскивая слово. - Ж почти забыл это слово... ты свободен, Ветер. -Вто значит - "свободен"? - спросил бог после долгой паузы. -Щто значит, что ты никого не должен спрашивать, что делать. -Но ведь я спрашиваю тебя, Тьяса? -Да, но ведь ты можешь и не спросить. Ты сам выбираешь, спросить или нет. Щто и значит, что ты свободен. Крылатый замолчал, и положил голову на колени старого Тьясы. Тот коснулся бога, и из глаз старика показались слезы. -Ты свободен, Ветер... Ты свободен. И поэтому ты - бог. Запомни это, Крылатый. Не давай никому взять у тебя свободу... ГЛАВА 7 Они пришли ночью. Свет залил вход в пещеру, и громовой голос с неба произнес: -Зорги, на выход! Тьяса вскочил, и в ужасе посмотрел на залитую мертвенным светом площадку. Рядом проснулись Ньяка и Икьян, поднял сонную голову Ветер. Зорги жались в кучу, дрожали, и выли от ужаса. В глазах у Тьясы помутилось. "Они узнали!!! Они узнали!!! Нет, нет, нет, нет..." -Ветер, быстро! Спрячся в эту щель! - зорг упал на колени перед богом, и умоляюще протянул к нему руки. -Молю тебя, Крылатый, послушай старого Тьясу! -Но почему? Ты же говорил... -Да, да, я говорил... Но они не знают, что ты бог! Они подумают, ты неправильный зорг... такие иногда рождаются... и они убьют тебя! А потом придет конец всему миру! Спаси нас, Ветер, молю! -Но... но... - Крылатый растерянно смотрел на ползающих в ужасе зоргов. Наконец, под взглядом Тьясы, он кивнул, и забрался в узкую трещину. Старик подполз к нему, волоча парализованную ногу, и принялся лихорадочно навешивать сверху паутину. При этом он шептал: -Запомни, Ветер, если я не вернусь... а я не вернусь... то найди молодого Ньяму, он станет твоим новым жрецом! Скажи ему, что старый Тьяса молил о помощи... И помни мои слова, Крылатый! Не дай отобрать свободу! Прощай... - зорг запнулся, но все же нашел в себе сил добавить - ...сынок. -Тьяса? Почему ты не вернешся?! Стой, Тьяса! -Жди, жди меня, малыш... бормотал старик, ползя к выходу. Подбежала Икьян, он с трудом встал, и опершись об ее костлявое плечо, заковылял навстречу смерти, морщась от боли в ноге. *** Их построили в шеренгу, и под вой ледяного ветра бичи сняли свою жатву боли. Тьяса стоял, из-за всех сил стараясь держатся прямо. В его голове билась мысль: "А вдруг?...А вдруг не заметят?... Вдруг они не убьют его?!" Но он прекрасно знал, сколь смешна надежда. Пришла ежесезонная Облава, когда Господа проводили отстрел старых и больных зоргов, а также заготовляли шкурки наиболее выдающихся молодых. Тьяса не знал, конечно, что дамские сумки из кожи зорга стоили бешенных денег на многих планетах, а в метрополии за такую можно было купить дом. "Только бы они не пошли в пещеру! Только не надо проверять!" - молил он, более не призывая Крылатых. Он не смел делать этого, боясь, что его мольбу услышит Ветер, и прибежит на помощь... -Встать! Встать ровно, говорят! - Господин шел вдоль трясущегося ряда зоргов, сжимая одной рукой Свет Бога, а второй - бич. Раздвоенный конец бича был соткан из нежнейших органических жил, и никакой удар не мог попортить ценный товар. Но боль от сильного удара мгновенно убивала зорга, ведь они были весьма хрупкими созданиями. -Родригес! Все здесь? -Да, Идальго. -Вто за мерзость! - Господин с презрением осмотрел дрожащих зоргов. Взгляд его упал на сына Тьясы, и немного оживился -Неплохо... Хуан! Вот этот. Молодой центрий в ужасе упал на колени, но страшный удар моментально оборвал его жизнь, и Господин забросил зорга в божественный летающий дом. Тьяса застонал, из глаз полились слезы. Его сын... Икьян дрожала, и он сжал ее плечо. Скоро придет и их очередь, скоро... Господа шли вдоль ряда трясущихся зоргов, и время от времени раздавался страшный голос: -Вот этот! После чего одним зоргом в племени становилось меньше. Так они прошли дважды, и божественный летающий дом принял урожай. Теперь вперед вышел другой Господин, низенький и толстый. Он медленно шел вдоль племени, приглядываясь к зоргам, и ничего не говорил. Но от взгляда Избирающего Жертвы Тьясе стало хуже, чем когда он увидел смерть сына. "О боги, сделайте так, чтобы они не нашли Крылатого!" - в страшной тоске взмолился Тьяса, дрожа от боли и трепеща от ужаса. Нет, нет, нет, нет... -Вот этот. Тдар бича вырвал последний вздох из груди старика, и Тьяса познал свободу. Икьян со стоном упала на своего мужа, и второй удар соединил их там, где никто более не сможет разделять. Избирающий выбрал еще старого Ткью, и двух его подруг. Также Господа освободили молодого Итмуку, потерявшего руку при падении со скалы. Трупы старых зоргов стащили в кучу, и Свет Бога дал им наконец возможность летать. Дым от тел Тьясы и Икьян поднялся к хмурому небу, и был унесен вечным Ветром на юг, подарив старику шанс узнать, куда летят тучи. *** -Все на сегодня, Родригес? -Боже, какая мерзость эти зорги... -Да... Но неплохой бизнес. Еще пару лет, и я скоплю на билет до Земли. -Святая Мария, Хуан, не заливай. Билет в метрополию стоит тридцать тысяч. -О, у меня есть друг... Пилот... Он согласился толкнуть на Земле пару сумок... Родригес недоверчиво посмотрел на Хуана. -Кончай, а? Там война! Корабли туда не летают. Хуан фыркнул. -А я говорил, что он человек? Родригес замер. -Ты что... Ты имеешь в виду?!... -Именно. И помалкивай, парень. Они платят отличные деньги. Огромные деньги. -Но, Хуан! Ты же понимаешь, что Империя победит! -Щто еще вопрос, амиго. Щто еще вопрос... К болтавшим подошел сеньор Идальго И Санчес, владелец плантации. -Кончайте, парни. Берите товар, и вперед. Тут холодно, дьявол меня побери... Родригес перекрестился. -Босс, не надо упоминать его имя... Прошу. Идальго кивнул. -Прости, амиго, я просто немного не в себе. Надоело мне это дерь... плохое место. Они расхохотались, и сели в машину. Идальго помог поднятся сеньору Педро Граччи, ветеринару плантации. Тот озадаченно качал головой. -Как я мог упустить того зорга в прошлый раз? Он был такой старый, что определенно не мог собирать самородки уже год. -Они живучие, эти ящерицы... - сплюнул Идальго, и рванул флаер в небо. Грузовая машина шла следом. ГЛАВА 8 Плачущий Ньяма вернулся в пещеру, и повалился на холодный пол. Медленно подходили остатки племени, и собирались вокруг погасшего костра. Все молчали, хотя большинство зоргов тихо плакали. -Он... Он всегда поддерживал костер... - голос Дарьяки был пуст, как пещера без Тьясы. -Он стал сво-бо-ден... - тихо сказала Ньяка, прижимаясь к своему новому центрию, Жякве. -Вто такое - "свободен"? - спросил Ньяма, подняв голову. Зорг дрожал, но впервые в жизни он чувствовал не страх. Нет, в глубине души Ньямы поднималось некое новое чувство, совершенно незнакомое зоргам ранее. Он не знал, как называется это чувство. Но оно было очень подходящим. -Ж не знаю... - Ньяка заплакала, и обняла Жякве. -Он говорил с богом, я слушала... Племя замерло, как от удара. -Крылатый! Его нашли в трещине. Молодой бог пытался вылезти, но запутался в клейкой паутине, и висел там, словно муха. Ньяма тихо завыл от ужаса, и бросился освобождать Крылатого. Верез пять минут малыш лежал возле огня, и тяжело дышал, глядя в пламя. -Ж... Ж не мог вылезти! - в голосе бога звучало недоумение, и неверие. -Ж звал Тьясу, звал, а он не шел! Ньяма закрыл внешние веки. -Ничего, Крылатый... Ничего. Теперь ты снова с нами... А значит, еще есть надежда. Странные слова сами вырвались у Ньямы, он никак не мог понять, откуда ему пришла эта фраза. Может, от Тьясы?.. -Ньяма... Где Тьяса? - тихо спросил Ветер, оглядывая поредевшие ряды зоргов. -Его больше нет, Ветер. - ответил богу Дарьяка, мрачно глядя в костер. -Как - нет?... Как это?! Вто это значит - нет?! -Он мертв. - и эти слова ворвались в холодную пещеру порывом северного ветра, заставив зоргов прижатся друг к другу, в тщетной надежде обрести тепло. -Но... Но... Но он совсем недавно говорил со мной! И где Икьян? Где их сын?! -Вместе с отцом. - ветер крепчал, предупреждая о приходе Зимы длиною в жизнь. Крылатый непонимающе смотрел на зоргов, и невольно хлестал себя хвостом. -Ж не понимаю... Обьясните! Кто нибудь, позовите Тьясу! От боли Ньяма схватился за голову, и грудь его исторгла непонятный звук - то ли плач, то ли стон... то ли рычание? -Ветер, пойми - Тьясы больше нет. Он умер, как... как мситри. На него поохотились большие хищники, как ты охотишся на мситри. - от несправедливости этих слов Ньяма качался, и не мог раскрыть внешние веки - он боялся. Боялся взглянуть в глаза бога. -Тмер... - Ветер опустился на пол, и потрясенно повторил: -Тмер... - голос бога сттранно задрожал, и Ньяма медленно поднял взгляд, не осмеливаясь поверить. Боги не плачут... -Он умер...? Тмер?! ТМЕР?!!! - глаза Ветра начали медленно сужаться. -КАК???!!!! - впервые в жизни голос Крылатого стал таким, каким должен был быть. Зорги скорчились от страха, и смотрели на словно выросшего в мгновение ока бога, который стоял в свете пламени, хлеща себя хвостом, и смотрел на них. Смотрел на них... Глаза Ветра превратились в две пылающие рубиновые звезды, и сузились. Зрачки стали тонкими вертикальными щелками, сквозь которые рвался наружу сокрушающий огонь, от которого некогда спасался Тьяса, и который все равно настиг его ученика. Золотые когти выдвинулись на руках и ногах, Крылатый сжался, внезапно превратившись из ребенка в смертоносную пружину, по виткам которой плясали огненные молнии ярости. Жрости! И Ньяма понял, что за чувство родилось в нем этой ночью. Он понял это, посмотрев в глаза бога. Жрость. -Его убили наши хозяева. - в голосе Ньямы более не было тоски, и племя со страхом посмотрело на него. -Он... Он говорил мне, что не вернется! А я не понял! Не понял!!! - крик Ветра завершился таким рычанием, что зорги завыли, и сбились в кучу, трепеща от вида разьяренного бога, чей вид вызвал их самые ужасные страхи на поверхность. -Он знал, что идет на смерть. Он сделал это ради всех нас, Ветер. Ради тебя. Он умер, потому что знал - останься он в пещере, и Господа нашли бы тебя. - голос Ньямы дрожал, зорг ничего не понимал. Никто из его племени никогда не ощущал ничего подобного. Слова "ненависть", "ярость" - были заимствованы из языка Господ. Зорги, никогда не знавшие вкуса крови, и азарта охоты на добычу, просто не имели этих понятий. Но Ветер имел их в крови. Кровь богов бурлила в его жилах, наполняя сердца ненавистью - это слово зорги не знали совсем. -Кто это сделал, Ньяма? - от спокойствия, с которым был задан вопрос, у всего племени остановилась кровь в жилах. Бог неподвижно стоял в пламени костра, но пещера словно светилась красным светом от пламени его глаз. -Щто сделали Господа. - не менее спокойно ответил Ньяма, калеча своими словами Историю, и вонзая в ее израненное тело гарпун, призванный навсегда там остаться. -Ж убью их всех. - ответил Ветер, и История в агонии свернулась кольцом, заливая будущее кровью, и стремительно забывая отмирающее прошлое. -Нет. МУ убьем их всех. - спокойно уточнил Ньяма, добивая издыхающую змею Времени ударом в висок. -Да будет так. - Под смертный вопль агонизирующей Истории взгляды бога и вождя встретились, и было в них - одно. Смерть. *** И в этот миг племя поняло, почему Крылатые были богами. Они боготворили их, молились им, да - но не понимали, почему. Теперь поняли. И Ньяма тоже понял. Молодой зорг стоял в отблесках пламени, и тень его плясала на своде пещеры, словно исполняя некий танец смерти, словно готовясь... К чему? Он не знал. Он не отдавал себе отчета, что стал настоящим вождем. В этот миг он просто ощутил, как на нем скрестились все надежды умирающего племени, и новые чувства бушевали в груди Ньямы, заставляя два его сердца бится удар в удар, разгоняя кровь, наполняя жизнь новым, жутким смыслом. Некогда, миллионы миллионов дней назад, в другом мире, другие живые существа стояли вот так, вокруг костра, и вздымали руки к небу, крича в бешенной ярости хищника, жаждущего крови. Ньяма не знал, что ступил на тропу войны. Он вообще не знал этого слова. Но если бы некто смог сравнить чувства молодого вождя-зорга, и воина того, канувшего во тьму веков, племени - то он был бы поражен. Ибо Ньяма познал ярость, став хищником. Он присоединился к миллионам тех, кто жил засчет смерти других. Но, конечно, зорг это не осознавал. Он просто был в ярости. Первый зорг на мрачной планете Мортар за миллионы Циклов. Напротив Ньямы стоял тот, кто испокон веков жил, убивая других. Напротив Ньямы стоял самый совершенный хищник во Вселенной - дракон. Его бог. Его идеал. То, к чему стремились зорги. То, что осознал перед смертью Тьяса - и от чего отказался. И умер, защищая идеал от превращения в реальность, защищая бога от превращения в убийцу. Тьяса не понимал, да и не смог бы понять, что именно его смерть возродила Кровь Дракона в Ветре, ибо Крылатый НЕ БУЛ Драконом, пока жил рядом со стариком-учителем! Дракон спал, и молодой бог мог стать первым в истории хищником, не жаждущим крови жертв, а просто питающим свое тело их жизнями... Но были другие. Был тот, кто превзошел даже хищников в своей кровожадности - и поднялся на ступень выше. Тьяса был неправ, говоря, что на вершине Скалы Жизни стоял Крылатый. Нет, Крылатый был просто наиболее совершенным хищником. Не более. На вершине стоял Веловек. Он был единственным, кто мог убить просто так, не желая крови своей жертвы, не желая обратить смерть одного во благо других. То был уже не хищник. То была высшая ступень смерти - Тбийца. Тот, кто убивает для достижения цели, не имеющей отношения к жизни других. Тот кто может убить ВООБРЕ не имея цели - просто решив, что ему больше нравится мертвое животное, чем живое. Наконец, тот, кто убивает из РАЗВЛЕВЕНИЖ, доставляя себе радость наблюдая смерть других. Он стоял на вершине скалы, сжимая меч, и смеясь в лицо Солнцу, которое не могло отвернутся, ибо даже Солнце не всесильно. ...Той ночью, в жалкой, промерзшей пещере, в душе Ветра, сына Диктатора Ская, проснулся тот же самый демон, что пожрал и его отца, и Веловека. И взревел пробудившийся Дракон, вонзив когти в нежное тело сотканной Тьясой личности Крылатого, разорвав ее на части, и НАСЛАДИВСИСЬ этой смертью. И открыв пылающие глаза, Дракон поднял голову, и увидел на Вершине Скалы Веловека. И в тот миг хищник с воем испустил дух, упав к ногам Тбийцы, который расхохотался, и столкнул тело в пропасть, ибо не видел никакой пользы от его смерти! В тот миг Дракон стал Веловеком - и превзошел его во всем. Ибо он был - Дракон. И взлетел Дракон на Вершину Скалы, где смеялся Веловек, и посмотрел ему в глаза. И под взглядом его, остановился Веловек, познав сначала неуверенность, потом страх, потом ужас - а потом СЕБЖ. И убил Дракон Веловека, и РАССМЕЖЛСЖ, столкнув тело бывшего Повелителя Вселенной в пропасть, к Основанию, куда никогда не могло достать Солнце - ибо дул Вечный Ветер, гоня по небу кровавые тучи, обтекавшие Скалу, и окрашивавшие ее в цвет жидкости, несущей жизнь всегда - и в жилах жертвы, и в пасти хищника. Но не на мече Тбийцы! И Дракон, гордо оглядев СВОЙ мир, поднял окровавленный меч Повелителя Вселенной к безразличному небу, и испустил вопль победы - вопль Смерти, забравшей еще одну Жизнь просто так. И получил он наслаждение от ЩТОГО. И увидел он, что ЩТО - хорошо. И стало так. Конец первой части. ********************************** ********************************** ********************************** * * * * * Основание скалы --------------------------------------------------- Васть II: ...Ведут вниз. ГЛАВА 1 -Хуан, ты Родригеса не видел? -Нет, а что? -Да он вчера отправился за самородками, и еще не вернулся. Хуан Лавьяда оторвался от компьютерной стрелялки, и посмотрел на Идальго. -Босс, ну что с ним может случится тут, а? -Например, поломка флаера в воздухе. Пилот вздохнул, и встал. -Мучо грасия, шеф. Ж только что завершил новый уровень. -Иди, иди, а то я сотру твою бесмысленную игрушку. -О нет, босс! Только не это! - в ужасе вскричал Хуан, упав на колени, и протянув дрожащие руки к Идальго. Тот расхохотался, и шлепнул пилота по спине. -Не похож. Они совсем другим тоном шипят. -Зато идея дошла. - довольный Хуан вышел из здания базы, и подошел к своей великолепной машине. "Альфа-Ромео", выполненная на заказ, и привезенная сюда с самой метрополии. Доставка села Хуану в цену самой машины, но проклятие, это того стоило! В целом секторе про этот флаер ходили легенды, а Хуан довольно подсчитывал выигрыши от гонок. Никто не мог понять, почему человек, способный себе позволить машину стоимостью в полмиллиона, сидел на задрыпанной холодной планете, с периодом оборота в сорок лет, с тридцатьючасовыми сутками, и где двадцать лет подряд дули постоянные ледяные ветры. Но ладно, допустим он любил холода, и марсианские пейзажы. Так этот человек выбрал самую грязную работу на планете - звероферму! Люди только качали головой. А Хуан по ночам просыпался в холодном поту, вспоминая того, кто дал ему деньги, потребовав взамен... нет, не душу. Только повиновение навсегда. Дурак, трижды дурак он был, когда соглашался. Мог бы и понять, что Ская не одолеть никому, особенно когда Диктатор нашел неизвестно где дракона, практически равного ему самому по силе. Теперь против хозяев Хуана выступали шесть Диктаторов, трое из которых были столь сильны, что даже по отдельности превосходили их. А трое остальных никогда не разделялись. Первое дело Хуана вполне могло стать и последним. Проклятый дракон даже не намекнул, что в том корабле, расписание прибытия которого Хуан сумел утянуть из архива Идальго, будет лететь жена самого Диктатора, и его маленький сын. И когда пилот примчался на место катастрофы, там стоял Скай. До этого момента Хуан не понимал, сколь смехотворны притязания его хозяев. Он понял, увидев Диктатора. Если бы Скай просто посмотрел в его сторону - все могло сложится по-другому. Но дракон уже улетал, выяснив, что его сын исчез в лапах врагов. И Хуан, сумевший не разбить машину на обратном пути (как - он не понимал), слег на две недели со страшным нервным растройством. А ведь он просто ВИДЕЛ Диктатора... Вертыхнувшись, пилот рванул флаер в воздух, помчавшись к далеким горным пикам. На этой богом забытой планете даже горы были мерзкими - осыпавшиеся, низкие холмы, а не горы. Куски красного камня. Словно всю планету вымазали в крови. "Ничего, это мне отличный урок" - успокаивал себя Хуан, все сильнее разгоняя машину. Проклятая планета! Даже радио тут не работает, столько пыли, только гравитационная связь. А в этой пыли, между прочим, полно редких металлов. Например, галлия. Как знал Хуан, Мортар был единственной пригодной к жизни планетой, где столь редкий элемент как галлий просто валялся на поверхности в виде самородков. Боссы делали на Мортаре колоссальные деньги, особенно когда первые экспедиции сумели приспособить зоргов к работе. Зорги... Щти полуразумные ящерицы страшно действовали всем на нервы. Стоят, смотрят своими глазищами, и шипят. Могут два дня стоять - Родригес для пробы приказал, так ящерица стояла, пока не околела. Тьфу! И еще их надо прятать от драконов. Дерьмо! Все рептилии психи, но драконы - особенно. Им, видишь ли, рабство поперек горла. Даже хозяева Хуана, знай они про зоргов, могли бы пришибить пилота. Так, из профилактики. Он хорошо знал своего нанимателя - характером тот был копия Скай, но чуть слабее. -Ох, и попадет тебе от Ская, когда он вас придавит... - тихо пробормотал Хуан. И подскочил, едва не перевернув флаер, когда услышал мрачный, полный мощи голос: -Не думаю, что у него выйдет, человек. -О боже, Дарк, я чуть не разбился! Голограмма могучего черного дракона мрачно усмехнулась. -Ты избавил бы меня от одной проблемы. Хуан стиснул зубы, и уменьшил скорость. -Ну и шутки у тебя, босс. -Ты их заслужил. Новости? -Никаких. -Ж так и знал. Слушай МОИ новости, человек. Мой отряд закончил прочесывать космос, и соседние планеты. Капсулы нет. Вернее, она есть, но не там. Здесь! Хуан неуверенно засмеялся. -Но, босс, сам Скай искал... -Скай не смог найти. Он чужой здесь, а сила плохо работает там, где нет зацепок. И потом, он уверен, что малыш у меня. -И он ничего не делает? Дарк усмехнулся. -Веловек, мы со Скаем знаем друг друга раньше, чем на твоей планете жизнь зародилась. Он знает, что если малыш у меня - то у меня он и останется, пока я сам не отпущу. И еще он знает, что я никогда его не убью. -Но ты же ненавидишь его? -Его. А не невинного ребенка. Ты меня удивляешь, Хуан. Т пилота моментально вспотели руки, и зашевелились волосы на голове. Щтой фразой Дарк предупреждал, что следующий просчет - и на Мортаре станет на одного Хуана меньше. -Понял, босс. - внезапно охрипшим голосом произнес человек. -Вот и отлично. Теперь слушай меня. После катастрофы прошло почти два года. За это время никто ничего не слышал о малыше. Следовательно, он либо погиб во взрыве... - изображение приблизилось, показав глаза Дарка в натуральную величину - ...либо его нашли, и хотят использовать. -Кто?! - изумление Хуана было настоящим, и Дарк это понял. -А вот это ты мне скажи, человек. -Но здесь нет никого, кто мог бы пойти на такое без... умно сложное дело! Дракон усмехнулся, заметив оговорку. -Ты прав, дело сложное. Но ведь я почти справился, Хуан. Могут найтись и другие. Например, некий Диктатор, не слишком довольный Скаем... Пилот замер. Дарк ничего и никогда не говорил просто так. Следовательно, он что-то знал. Дождавшись, когда Хуан поймет, дракон фыркнул. -Дошло теперь? -О боже! О боже, во что я влез! - прошептал пилот. -Точно. - дракон отключился, а Хуану пришлось посадить машину, выйти, и закурить. Зажечь сигару он смог только с третьего раза - руки тряслись. -О, Дарк, сколь ты коварен... - прошептал человек, стараясь придти в себя. Смысл разговора был предельно ясен. Дарк сумел за эти годы посеять раздор среди Диктаторов, и пожинал плоды древнейшего способа побеждать - "Разделяй, и властвуй". Дракон был умен, как десять Хуанов разом. И это Хуану совсем не нравилось. Пилот пару часов курил, подставляя разгоряченную голову ледяному ветру, после чего забрался в машину, и погнал ее к пещерам. При мысли о ящерицах, на губах у Хуана проступила мрачная улыбка. -Господин едет, о зорги. И господин в о-очень плохом настроении... ГЛАВА 2 Обломки флаера Родригеса он обнаружил с воздуха, и сразу приземлился. Хуан некоторое время не выходил из машины, внимательно оглядывая окресности. Но ничего не увидел, и вышел. Держа бластер наизготовку, Хуан подбежал к давно остывшим остаткам старого "Мастронни 76", который так любил мыть его друг. Тбедившись, что на горизонте чисто, пилот засунул бластер в кобуру, и нагнулся над обломками. Родригес был в машине. Вернее, то, что было в машине, могло быть Родригесом. Обугленные кости, переломанные в сотне мест, и прибитые к спинке сидения сорвавшимся рулевым рычагом. Хуана едва не стошнило, он отошел, и, бледный, опустился на траву. Выл ветер. "О боже, как мог он погибнуть так глупо?.. Сколько раз я говорил ему продать свой металлолом... Какой был парень..." Минут через пять, Хуан встал. Он должен отдать Родригесу последний долг. Вытащив из багажника перчатки, Хуан собрал останки своего друга, и придал их земле, соорудив с помощью бластера кособокий крест из бамперов флаера. Затем он сел в свою роскошную машину, и закурил. Табачный дым заполнил флаер, придав и без того мрачному пейзажу вид преисподней. Так он курил полчаса, после чего вызвал базу. Гравитационный передатчик стоил как половина флаера, и на всем Мортаре их имели только Хуан и еще три богатых плантатора. Подумав об этом, он чертыхнулся. Имей Родригес передатчик, он мог бы вызвать на помощь, и мог бы выжить! -Сеф... -Да, Хуан? -Родригес мертв. Молчание. -Как? -Его старая жестянка взорвалась в воздухе. То, что осталось, я похоронил. -Святая Мария... -О да, Идальго. -Тебе нужна помощь? Выслать грузовик? -Спасибо, шеф, не нужно. Ж уже справился. Пауза. -Хуан... Ж понимаю, что сейчас не время... Ведь он был твоим другом? -Да. Лучшим. -Святая Мария, мне так жаль... Но все же, Хуан, посмотри, не остались ли самородки в обломках? Хуан замер, и уставился на передатчик. Пауза длилась так долго, что Идальго быстро добавил: -Впрочем, забудь об этом. Возвращайся, и отдохни. Ж выпишу тебе увольнительную на неделю. -Спасибо, шеф, не нужно. Сейчас я проверю самородки, только докурю. - он выключил передатчик, и в машине повисло тягостное молчание. -Видишь, друг, чего мы стоим? - внезапно сказал Хуан неизвестно кому. Самородков не было. Видимо, Родригес погиб на пути к горам. Хуан постоял над обугленной железкой, и только тут сообразил, что в машине не было ВООБРЕ ничего. В том числе, и бластера Родригеса. Глаза пилота прератились в щелки. Так вот оно что... Род перебежал кому-то дорогу... Ну, Дарк, если это ты!.. Хуан вернулся в свой флаер, и задумался. Кто мог хотеть смерти Родригеса? "Никто" - признался он себе. Род был тихим деревенским парнем, даже слыхом не слышавший о делах, которые творили люди типа Хуана. Нет, он тут не причем. Вернее, НЕ он тут причем. Просто он что-то узнал. Он узнал нечто такое, что заставило серьезных парней сразу его ликвидировать. Хуан закурил вновь. Он знал пару таких ребят на Мортаре. Но они тоже отлично знали Хуана, и еще недостаточно свихнулись, чтобы перебежать ему дорогу. Однако проверка не помешает... -Мигель. -Да, Хуан? -Найди Педро и Маримбу. -Вто, прямо сейчас?! -Да. Притащи их к передатчику. Надо поговорить. Он успел выкурить две сигары, пока не прозвучал вызов. -Да, Хуан? -Парни, сегодня загасили Родригеса. Ж хочу знать, кто. Они в страхе переглянулись -Хуан, это не мы. -Если бы я думал, что это вы, я бы не разговаривал. Они с таким облегчением вздохнули, что Хуану стало противно. -Мы пустим в ход все, что имеем, Хуан. Именем святой Марии клянусь! - сказал Педро, утирая пот кружевным платком. -Жду. - он отключился. Две ниточки долой. Теперь - главная. Хуан заколебался, но набрал номер. Ответа не было долго. -Слушаю. -Дарк, это Хуан. Включилась голограмма. Только драконы имели передатчики с односторонней видеосвязью. -Вто случилось? -Только что убили моего друга, Родригеса. -Жаль. Хуан мысленно помолился, и метнулся в омут. -Дарк, это ты его убил? Дракон прищурился. -Нет. Почему ты подумал обо мне? -Т него не могло быть врагов. -Щто не ответ. -Дарк, его могли убить только по одной причине: он что-то узнал. А в этом отношении ты - самый лакомый кусочек. Дракон задумался. -Слишком маловероятно, Хуан. Так просто? После двух лет поисков? Нет, мое дело не имеет к этому точек соприкосновения. Впрочем, я проверю его связи. Все. Голограмма пропала, и Хуан в гневе ударил по пульту кулаком. Щта ящерица слишком много на себя берет! То что он сидит в этом коровнике, и сосет его подачки, не значит, что Хуан перестал быть самим собой! А он был весьма известным человеком в свое время, и в другом месте. Был... Пока не перебежал дорогу тому, кому НИКОГДА нельзя было перебегать дорогу. И теперь он вынужден сидеть здесь, слушать этого подонка Идальго, улыбатся плоским шуточкам Мигеля, пить дрянное пиво, и собирать вонючих ящериц... От гнева Хуан тяжело дышал. Нет, времени прошло достаточно. Он больше не намерен сидеть тут теленком, и сосать вымя этого ящера! В его жизни и так слишком много ящериц! Ему не нужна еще одна! ...Которая могла просто шевельнуть хвостом, и о Хуане забыли бы навсегда. Несколько минут он старался взять себя в руки, после чего взлетел, продолжив путь к горам. Идальго не должен узнать, что Родригеса убили. Поэтому нужны самородки. Зоргов не было на площадке, и Хуану пришлось подлететь к их вонючей пещере в скале. Его настроение от этого ни капли не улучшилось. -Зорги, на выход! - привычно проговорил он в усилитель, сажая машину, и одевая шлем с инфракрасным прицелом. Так, для профилактики. Довольно долго никто не появлялся, потом показались три ящерицы, которые дрожа шли к своему Господину, держа в руках мешки с самородками. Хуан поморщился. О боже, как его достали эти звери... Надоело! Он хотел домой, на Марс, в Нью-Вегас... Где нет ящериц, зато есть дамские сумочки... И дамы. Т Хуана почти три месяца не было женщины, и он стал весьма раздражителен. Последствия той катастрофы все еще ощущались на Мортаре, планету покинули многие жители, страшась гнева Диктатора. -Где камни? - грозно спросил он у зорга, который тащился впереди. -Вот они, Господин... - смиренно прошипела ящерица, падая на колени. Хуан взял мешок, открыл, и заглянул внутрь. В этот момент на него обрушился такой удар, что человек отлетел на десять метров в сторону. Не одень он шлем, Хуан просто погиб бы, разбив голову о камни. А так он остался лежать с жуткой головной болью, неизвестно почему не потеряв сознание. Хуан смутно ощущал, как чьи-то мощные руки обыскали его, отобрав бластер, мачете и все три ножа, и как эти же руки ухватили его за ноги, словно пушинку потащив неизвестно куда. В гаснущем сознании пилота вспыхнула мысль: "Они добрались и до меня" После чего все поглотила тьма. ГЛАВА 3 Он приходил в себя медленно и мучительно. Голова болела так, что Хуан едва не застонал. Но сдержался, и открыл глаза. Ничего не изменилось. Темнота ни на миг не рассеялась. Пилот испугался. Неужели он ослеп?! Попытался поднести руку к лицу, но не смог даже пошевелить пальцем. Тело словно пропало, и Хуан задрожал, сообразив, что это значит. "Ж парализован!" - от ужаса человек завыл, словно волк в капкане. И сразу пришел ответ. -Ты еще жив, человек? Хуан не смог даже вздрогнуть. Но в мозгу завихрились мысли. Голос был мужской, глубокий. И он спросил: "Ты еще жив, ВЕЛОВЕК?". Щто значило, что спрашивал не человек. И Хуан отлично знал, кто... "Ну, вот и все. Дарк смахнул ненужную фишку с доски. Он, наверно, просто намекнул в нужном месте, в нужное время... И за меня взялись драконы Диктатора". Хуан ни на секунду не надеялся на спасение. Вто такое СС, он знал. -Если вам сказали, что я подстроил то дело - то вам лгали. Ж просто сообщил место и время. Дело сделал Дарк. -Какое дело? - голос был невозмутим. Но к нему примешивались странные тихие шумы, словно много маленьких драконов водили хвостами по полу. "Жщерицы!" - понял Хуан, и сразу узнал характерный запах. "Они устроили штаб в пещере ящериц!" Он невольно восхитился профессионализмом противника. Никому даже в голову не придет... -Лучше говори сам, человек, потому что у меня ОВЕНЬ мало терпения. -Вто говорить? -Где находится главная база людей? Та, на которой есть обучатели? "Обучатели? Вто за обучатели? Вто за бред несет этот гад?!" -Слушайте, прикончите меня сразу, хорошо? -Нет. Сначала ты ответишь нам на все вопросы, а потом я тебя прикончу. "Вестно" - не смог не признать Хуан. Во рту набралась горькая слюна, сердце забилось с перебоями. Он ощутил, как его начинает наполнять холод, идущий из глубины сознания. Холод смерти. -Тогда убивай. Мне нечего сказать. -О нет, человек. Сначала я вырву тебе когти на ногах, и пущу туда уца. Потом я начну медленно снимать с тебя кожу, как ты любишь делать с зоргами. Но я сначала сниму кожу, а потом убью. Медленно. ОВЕНЬ медленно. Сердце Хуана остановилось. "А ведь они могут!" - в ужасе понял пилот. Он много слышал про личную стаю Ская, и их методы. Диктатор всегда считал, что цель оправдывает средства. Особенно столь незначительные, как Хуан... -Вто вы хотите знать? - голос предательски задрожал. -Ж уже спросил. -Какие, к дьяво