учить их всему, что сама знает. И, щедро одарив цветочницу, царица отослала ее домой. А Куттувилякку осталась в царском дворце. Махарани обращалась с ней как с родной дочерью. Но она и не догадывалась, что девушка - дочь ее младшей сестры. И Куттувилякку не знала, что махарани - ее тетя. Обе царевны, однако, завидовали красоте Куттувилякку и обходились с ней как с рабыней или служанкой. Пользуясь каждым подходящим случаем, они оговаривали девушку. Однажды в праздник царица и ее дочери должны были надеть жемчужные ожерелья. Махарани велела принести из своей сокровищницы кувшин с лучшими жемчужинами и, призвав служанок, поручила им всем сплести ожерелья. Получила пригоршню жемчужин и Куттувилякку. Она уселась в небольшом храме Ганеши, который находился тут же, во дворце, и принялась за работу. Немного погодя служанки позвали ее на обед. Оставив уже снизанные ожерелья и отдельные жемчужины, Куттувилякку отправилась обедать. В ее отсутствие заводная кукла проглотила и ожерелья и жемчуг. Вернувшись, Куттувилякку очень огорчилась и поспешила к царице, чтобы рассказать ей о пропаже. Махарани была вне себя от ярости. - У всех жемчужины целы, только у тебя одной пропали, - кричала она. - Ты, верно, украла их и припрятала, чтобы потом любоваться собой в дорогих жемчугах. Слишком загордилась своей красотой. Виданное ли это дело - воровать в доме, где тебя кормят! Ну, ничего, я тебя так накажу, что век будешь помнить! Она позвала цирюльника, велела ему обрить Куттувилякку наголо и поставила ей на голову светильник. - Тебя зовут Куттувилякку - светильник на подставке. С нынешнего дня ты будешь ходить со светильником на голове и освещать андапурам. Куттувилякку приняла наказание спокойно, не жалуясь на свою судьбу. Она не снимала светильник даже во время еды или сна. Прошел год. Слух о том, что муж Куттувилякку погиб, оказался ложным. Хотя корабль его и потонул, сам он сумел добраться вплавь до берега, доблестно убил в поединке царя заморской страны и стал править вместо него. Долгое время его снедало желание видеть жену, которую он оставил еще совсем девочкой, и в конце концов во главе большого войска он отправился в Санбухапурам. По пути он заехал на несколько дней в Ранипурам, к старшей сестре своей тещи. Махараджа пригласил его в свой дворец, а его свиту велел разместить в городских домах. Затем он сообщил своей жене о прибытии ее родственника. Махарани радостно приветствовала его и устроила в его честь пышное пиршество. По окончании пиршества царица подозвала к себе Куттувилякку: - Эй ты, ходячий светильник! Всю ночь стой в спальне моего родственника. Повинуясь ее приказанию, девушка поплелась в нарядно украшенную спальню к царевичу и встала в самом углу. Со слезами на глазах смотрела она на молодого человека, который сидел на ложе. Ее сердце надрывалось при мысли, что ее муж, вероятно, такой же красавец, как и этот царевич, возвратившийся из дальней заморской страны. И царевич с изумлением ее разглядывал. "Она совсем не похожа на простую служанку, - думал он. - Почему она так тяжко вздыхает? Почему смотрит на меня с такой печалью? Меня влечет к ней какое-то необъяснимое чувство. Что связывает меня с ней? Кто она?" Он ласково спросил девушку: - Кто ты такая? Кто твой отец? Уроженка ли ты этих краев или нездешняя? За какую вину тебя заставили носить светильник на голове? Расскажи мне подробно обо всем. Куттувилякку ничего не ответила, только залилась густой краской стыда. Царевич снял с ее головы светильник, усадил ее рядом с собой и повторил просьбу. Куттувилякку продолжала молчать. - Пока ты не расскажешь мне историю своей жизни, я не смогу заснуть, - не отступался царевич. - По твоим скорбным глазам я вижу, что в твоей жизни есть какая-то тайна. - О царевич, - превозмогая смущение, заговорила наконец девушка, - пристало ли вам беседовать с простой служанкой, да еще с такой, которая вынуждена носить на голове светильник? Но раз уж вы так настаиваете, я расскажу вам историю своей жизни. Я просто не хотела вас огорчать. И Куттувилякку поведала обо всем, что с ней случилось с того дня, как уехал ее муж. Закончила она такими словами: - Знайте же, о прекрасный царевич: Куттувилякку - это я! И это я стала ходячим светильником! Царевич был полон сострадания. - Знай же, что это я твой муж! - воскликнул он. - Тебе было всего пять лет, когда я надел на тебя свадебную гирлянду. После свадьбы я переплыл на корабле через море и разгромил войско тамошнего царя. Подумать только, я как раз еду за тобой и вдруг нахожу тебя в доме сестры своей тещи! Как жестоко обошлась с тобой судьба! Но не будем сокрушаться о былом, поразмыслим лучше о будущем... Бедная, бедная моя! Сколько горя ты вынесла в свои юные годы. Но теперь, моя любовь, ничто не помешает нашему счастью! Он взял Куттувилякку за руки, и по всему ее телу разлилась неизъяснимая сладость. Но когда в следующий миг он попробовал привлечь ее к себе, она вырвалась. - Любовь моя! Почему ты отвергаешь мои объятья? - ласково спросил царевич. - Не можешь простить мне, что я оставил тебя надолго? Или что обрек тебя на такие муки, едва не довел до самосожжения? - Нет, свами, - ответила Куттувилякку, - я должна быть уверена, что вы и вправду мой муж. Что, если сегодня ночью вы лишите меня чести, а завтра обзовете бесчестной потаскухой? Как я тогда оправдаюсь перед мужем? Подождите же до утра! Царевич был глубоко оскорблен тем, как махарани обошлась с его женой: мало того что превратила в ходячий светильник, посылает еще прислуживать мужчинам. Он решил рано утром оставить дворец, позвал прислужниц, которые дежурили за дверями, и велел им: - Вымойте эту девушку, нарядите ее в красивые одежды и украшения, посадите в жемчужный паланкин и охраняйте до утра. Отдав это повеление, он прилег на ложе и сразу же погрузился в глубокий сон. На другой день, с восходом солнца, махарани постучалась в дверь, чтобы пригласить его к завтраку, но оказалось, что его нет в опочивальне. Слуги доложили ей, что гость чем-то оскорблен и собирается немедленно уехать. Царица поспешила к махарадже и рассказала ему о том, что услышала от слуг. - На что вы так обиделись? - спросил царь. - Я не останусь в вашем дворце ни на один миг, - ответил царевич, кипя возмущением и гневом. - У вас и глоток воды выпить - большой грех. Никто, даже цари, не вправе наказывать ни в чем не повинных людей. А уж наказывать молодых девушек, которых, верно, пощадил бы и самый лютый бес, - совсем непростительная жестокость... Махараджа никак не мог уразуметь, в чем дело, и стал расспрашивать царевича. Тот наконец объяснил: - Младшая сестра вашей жены - супруга санбухапурамского царя. Я женился на младшей его дочери, когда она была еще совсем маленькой девочкой, и пустился в дальнее плавание. И вот на обратном пути я заезжаю к вам и вижу у вас свою жену Куттувилякку со светильником на обритой голове! Могу ли я спокойно вынести такое?! Махараджа и махарани долго умоляли царевича простить им их вину. - Ладно, - согласился он в конце концов, - мудрым людям не подобает помнить обиды. Но я все равно должен ехать. Всего вам доброго! И вместе со всем своим войском он отправился дальше. Слуги несли Куттувилякку в жемчужном паланкине. Узнав от гонцов, что его второй зять не только не погиб, но и отвоевал себе царство, санбухапурамский махараджа несказанно обрадовался и вышел ему навстречу вместе со своими советниками и военачальниками. Когда все они, после пышной встречи, достигли санбухапурамского дворца, царевич рассказал махарадже и придворным о том, как он завоевал заморское царство и как на обратном пути отыскал свою жену. Радость царя не знала границ, когда он узнал, что его любимица Куттувилякку жива и здорова, хотя и претерпела много горя. Махараджа выстроил для своего зятя и дочери отдельный дворец с верхней верандой и красивой опочивальней и благословил их обоих на счастливую семейную жизнь. Много лет мечтала Куттувилякку о соединении с мужем и в первую брачную ночь проявила такую страсть, что он был изумлен ее несдержанностью, не свойственной обычно молодым девушкам. Но упоение ее свежей красотой и ласками рассеяло возникшие у него было сомнения в ее верности. Несколько дней супруги наслаждались ничем не омрачаемым счастьем. Но вот однажды они посетили храм, который находился в соседнем городе. Увидев прекрасного царевича, девадаси[*] воспылала к нему сильной любовью. Не менее сильно возненавидела она и его жену, столь же красивую, как и сама даси. [* Девадаси (даси) - храмовая танцовщица, баядерка, ритуальная гетера.] Узнав, что царевич - большой поклонник искусств, танцовщица как-то явилась к нему во дворец в отсутствие его жены. Она с такой необыкновенной пылкостью пела свои песни и танцевала перед царевичем, что ей было уже нетрудно увлечь его на ложе любви. На другой день Куттувилякку позвала к себе даси. - Не пытайся поймать моего супруга в свои сети, - сказала она танцовщице. - На что ему какая-то даси? - Царевна, - ответила ей танцовщица, - напрасно вы так пренебрежительно обо мне говорите. Клянусь при всех, что ваш муж станет моим рабом. - А я клянусь, - разъярилась Куттувилякку, - что заставлю тебя подписать бумагу, по которой ты станешь моей рабыней. Однако ее муж был так сильно влюблен в даси, что в тот же день перешел к ней в дом. Он и впрямь стал рабом храмовой танцовщицы. Куттувилякку глубоко страдала от его измены, но старалась не выдавать своих чувств, обходилась с ним приветливо и ласково. Видя это, коварная даси решила окончательно покорить царевича: сделать так, чтобы он постоянно жил у нее, а во дворец ходил только к трапезе. Она напоила своего любовника приворотным зельем. В его душе угасла всякая любовь к жене, и он стал жить у даси, как у себя дома. Если и вспоминал иногда о Куттувилякку, то танцовщица торопилась, как могла, очернить ее. - Твоя жена - великая притворщица, - твердила она. - Не верь, что она хотела взойти на костер! И в ту ночь, когда она сказала, что не может соединиться с тобой, пока не выяснит, вправду ли ты ее муж, - она тоже ломала комедию. Кто знает, у изголовья скольких мужчин она стояла по ночам! Всем им она рассказывала одну и ту же басню. И отдавалась тем, кто говорил, что он не ее муж. Вы жили врозь много лет. Оставь ее одну - и ты узнаешь, кто ее любовник. Послушавшись ее наущений, царевич начал ходить во дворец только на завтрак, обед и ужин и перестал оставаться на ночь с женой. Прошло три года. Все эти три года, каждый день, Куттувилякку тосковала по мужу. - Царевна, - однажды сказала ей придворная цветочница, - ты такая красавица, а не знаешь, как возвратить к себе неверного мужа. Я гляжу на тебя с глубоким состраданием. Вот тебе приворотное зелье. Подмешай его в молоко и вечером дай выпить царевичу. Он сразу же забудет эту негодницу даси и снова полюбит тебя. За ужином Куттувилякку хотела было поднести молоко с зельем своему мужу, но ее удержало внезапное опасение: не повредит ли это зелье здоровью мужа, может быть, оно опасно для жизни? "Пока мой муж жив и здоров, - подумала она, - я могу надеяться на его возвращение, рано или поздно мы снова будем счастливы". Куттувилякку поднесла своему мужу чистого молока, и в ту белую, как молоко, лунную ночь, он как всегда, пошел к даси. Оставшееся молоко с зельем царевна выплеснула на заднем дворе. А там жил пятиглавый змей. Капля зелья попала на одну из его голов, и в нем вспыхнула неодолимая любовь к молодой женщине. Змей принял обличье царевича и постучался в дверь ее опочивальни. Куттувилякку была удивлена внезапным возвращением мужа, но подумала, что к ее рукам случайно прилипло несколько капель зелья; они-то и подействовали на него. И она пожалела, что вылила зелье. Напои она им мужа, он бы никогда больше ее не оставил. Она вспомнила, как царевич вернулся за ней из далеких земель, вспомнила, как они были счастливы, - и ее сердце наполнила радость. Змей в образе ее мужа повлек ее на ложе, которое стояло на верхней веранде. Всю ночь он не давал ей уснуть своими веселыми рассказами. А ласки его были горячи, как никогда. Пылкость мужа изумила царевну, - казалось, к нему вернулась молодость, - но в полном упоении она не стала над этим задумываться. С тех пор царь змей проводил с ней каждую ночь. Но однажды он подумал: "Сколько времени можно наслаждаться ложным счастьем в чужом облике! Предстану-ка я перед моей любимой в своем собственном и познаю истинное счастье". - Радость моя! - сказал он царевне. - Я дам тебе немного священной золы и явлюсь в необычном обличье. Ты же без малейшего страха брось в меня щепотку золы. Тогда я снова обрету прежний вид и открою тебе одну тайну. Змей отступил на десять шагов и принял свой собственный облик. Царица была поражена. - О мой повелитель! - воскликнула она. - До сих пор я не знала, что вы можете менять свое обличье. Сегодня я убедилась, что вы настоящий волшебник! Как счастлива я и горда, что у меня такой муж!' - Внимательно выслушай меня! - сказал змей. - Я не твой муж. Этот вероломный человек продолжает жить в доме у даси. Я змеиный царь, пятиглавый змей. Уже давно живу у вас на заднем дворе. Капля зелья, которое ты выплеснула, упала мне на голову. Тогда-то я и принял облик твоего мужа. Не крушись, что ты изменила ему. Это произошло по воле судьбы. Нашей вины тут нет. Если хочешь, я сделаю так, чтобы муж вернулся к тебе во дворец, а эта даси, которая заставила тебя пролить столько слез, стала твоей рабыней. Обещай только, что ты меня не забудешь. - Я никогда вас не позабуду, - обещала Куттувилякку. - Я не из тех, кто не помнит добра. Змей ушел, преисполненный радости. Узнав, что царевна ожидает ребенка, ее муж впал в великий гнев и бросился к тестю. - Махараджа, - сказал он, - вот уже два года, как я живу врозь с вашей дочерью. А она беременна. Так ли приличествует себя вести замужней женщине? Куттувилякку опозорила вас. Хотя она и ваша дочь, я прошу вас беспристрастно расследовать это дело и вынести виновной строгое наказание. Махараджа превыше всего дорожил своей честью и был очень опечален обвинением, выдвинутым против его дочери. Он вспомнил, как выдавал свою дочь замуж, вспомнил, как она, услышав о смерти мужа, облачилась в белую одежду, вспомнил, как она тогда сказала: "Мой муж был для меня божеством. И я уйду вслед за ним". Неужели же та, что готова была взойти на костер, вступила на путь порока? Конечно, муж виноват перед ней: он оставил ее ради даси. Но ведь и покинутая женщина должна хранить верность! Таков ее долг! "Я стараюсь править честно и справедливо, - думал махараджа. - А моя дочь пятнает мое имя. Что из того, что она царского рода? Я буду судить ее открыто, перед всем народом", Он сказал царевичу: "Приходи завтра на дарбар"[*], и велел передать то же самое Куттувилякку. [* Дарбар - заседание совета, прием во дворце.] Узнав, что муж требует предать ее суду за измену, царевна сильно встревожилась. В ту же ночь в ее опочивальню явился царь змей. - Нагараджа[*], - сказала ему Куттувилякку, - мой муж требует, чтобы отец строго покарал меня за измену. Завтра отец призывает меня на совет, где будет расследоваться это дело. Как мне сохранить в чистоте свое имя? [* Нагараджа - царь змей.] Царь змей, усмехаясь, ответил: - Радость моя! Не бойся! С тобой ничего не случится. Смело, без всякого смущения, утверждай на совете, что беременна от мужа. Однажды, мол, даси дала ему приворотного зелья, и в любовном дурмане он перепутал тебя с ней. А чтобы ни у твоего мужа, ни у отца, ни у других не осталось ни малейшего сомнения, скажи, что готова подвергнуться в храме испытанию змеиным ядом. Пусть положат в кувшин со змеей золотой вараха[*], а ты поклянешься, что чиста перед мужем, и в доказательство сунешь руку в этот кувшин, где буду сидеть я. [* Вараха - старинная индийская монета.] На другой день, едва блеснуло солнце, царевна нарядилась в дорогие одежды и украшения и пошла в зал совета. Туда же направился и ее муж. - Зять, - обратился к нему махараджа, - здесь собрались ученые, придворные, советники и простой народ. Расскажи же им, в чем ты обвиняешь свою жену. - Люди добрые, - молвил царевич, - вот уже три года, как я даже не разговариваю со своей женой Куттувилякку. А она ждет ребенка. Прошу вас разобрать это дело. - Люди добрые, - спокойно молвила царевна, - я не знаю за собой никакой вины. Ребенок - от моего мужа. Однажды даси опоила мужа приворотным зельем, он спутал меня с ней и переночевал в моей опочивальне. Все это происки даси. Ни мой муж, ни кто либо-другой не знает, что она поклялась сделать так, чтобы муж при всех обозвал меня неприличным словом. На мою беду, не только муж, но и отец усомнился в моей честности. Чтобы опровергнуть предъявленное мне ложное обвинение, я готова подвергнуться самому жестокому испытанию - испытанию змеиным ядом. Ее предложение пришлось по душе всем собравшимся. Они тотчас же отрядили ловца змей, и тот, играя на своей дудочке, отправился на поиски. Царь змей велел всем своим подданным спрятаться, а сам выполз навстречу ловцу. Когда ловец принес его в зал совета, все в один голос воскликнули: "На свете нет более ядовитой змеи, чем эта!" Пятиглавого змея посадили в кувшин. Туда же положили и золотой вараха. Царевна совершила омовение, облачилась в подходящие для обряда одежды, восхвалила в душе имя божье, обошла всех присутствующих справа налево и сказала: - Тот, к кому я прикасалась тогда, - мой муж. Тот, к кому я прикоснусь сейчас, - змей. Она запустила руку в кувшин, вытащила оттуда пятиглавого змея и сразу же сунула его обратно. Все собравшиеся - среди них царь и царевич - были поражены и приветствовали ее, почтительно сложив ладони. "На эту змею и посмотреть-то страшно. А она смело взяла ее в руки. Это несомненное доказательство ее невиновности", - подумали они. Через несколько дней Куттувилякку родила сына, который, как солнце, был окружен сверкающим ореолом. Принимал младенца сам царь змей в обличье повитухи. - Махараджа, - сказал он царю, - ваша дочь разрешилась от бремени. Берегите же ее! Махараджа очень заботился о своей дочери, и через месяц она вполне оправилась. Куттувилякку надела на своего сына драгоценности, подаренные ему отцом-змеем, и растила его с величайшей любовью. Миновало три года. Царевич был по-прежнему увлечен даси и приходил во дворец только чтобы поесть. Откушав, он поднимался и, не взглянув ни на свою жену, ни на лепетуна-младенца, торопился обратно к даси. Но однажды перед уходом он вдруг заметил необыкновенное сияние, струившееся от личика спавшего в колыбели младенца, и остановился, как громом пораженный. Возвратясь в дом даси, он рассказал своей любовнице о красоте ребенка и обещал ей показать его. Девадаси, не долго думая, послала своих служанок за ребенком. Но Куттувилякку отказалась дать им сына, сказала, что должна прежде посоветоваться с его отцом. Когда служанки вернулись с ответом, даси громко зарыдала, притворяясь глубоко оскорбленной. Царевич разгневался и пожаловался царю: - Я захотел видеть своего ребенка, послал за ним к вашей дочери, а эта гордячка отказала мне в моей просьбе. В ту же ночь царевна рассказала обо всем царю змей и попросила его совета. Он весело засмеялся: - Радость моя! Для тебя пришли добрые времена. Ты не только вызволишь мужа из сетей даси, но и заставишь ее подписать бумагу, по которой она станет твоей рабыней и будет прислуживать тебе во дворце. Завтра на совете, перед всеми, скажи, что пошлешь даси своего ребенка. И надень на него столько драгоценностей, сколько весит он сам. Положи его на одну чашу весов, драгоценности - на другую, - чтобы все видели, что вес равен. Когда даси явится на совет с нашим сыном, снова взвесь драгоценности. Ночью я похищу несколько вещей, и вес их окажется недостаточным. В возмещение ущерба ты не только заберешь у даси все ее имущество, но и заставишь ее подписать бумагу, по которой она станет твоей рабыней. На другой день махараджа велел дочери явиться на заседание совета. Куттувилякку пришла туда вместе с ребенком. - Твой муж хотел видеть сына. Почему ты не выполнила его повеление? - в гневе закричал царь. - Отец, - ответила Куттувилякку, - я боялась, как бы алчная даси не похитила украшения, надетые на моего сына. Я хочу взвесить все драгоценности в присутствии советников. Когда даси возвратит мне ребенка, я снова положу их на весы. Если обнаружится нехватка, пусть даси отдаст мне все свое имущество и станет моей рабыней. Согласна ли она на это условие? Если - да, пусть подпишет договор на пальмовом листе. Даси и царевич согласились на это условие. Танцовщица подписала договор и забрала к себе ребенка. Она позвала кормилицу и велела напоить ребенка молоком. Весь день даси и ее возлюбленный играли с малышом. Вечером его еще раз напоили молоком и уложили спать. А ночью царь змей унес несколько драгоценностей. Не заметив этого, даси отправилась утром на совет. - Взвесьте драгоценности, - велела Куттувилякку. Ребенка положили на одну чашу, драгоценности - на другую, и чаша с ребенком опустилась. - Даси - воровка, - закричали советники, - она украла несколько дорогих вещей. По договору она должна отдать царевне все свое имущество и стать ее рабыней. С того дня Куттувилякку снова зажила с мужем в мире и согласии. Счастье ее было так велико, что она совсем забыла о своем спасителе - царе змей. "Я помог ей возвратить любовь мужа, а она позабыла обо мне, - тосковал Нагараджа. - Конечно, я мог бы ее ужалить, но это не исцелит меня от горя. И она умрет так быстро, что не успеет почувствовать боль. Отныне мы с ней разлучены. А пока я жив, мне ее не разлюбить. Остается только одно: напомнить ей о себе своей смертью". И вот как-то ночью он обвился вокруг узла ее волос и умер. Утром, проснувшись, царевич увидел на голове у жены пятиглавого змея и, встревоженный, поспешил ее разбудить. От страха и под тяжестью змеиного тела царевна не могла поднять голову. Пришлось отстричь ей волосы. Только тогда Куттувилякку поняла, что произошло. "Нагараджа помог мне завоевать снова любовь мужа, а я о нем совсем позабыла. Я нарушила свой долг. Что же мне делать? Хоть он и змей, он был моим возлюбленным. А его душа обретет покой, только если обряд сожжения совершит его сын!" - подумала она, проливая горькие слезы. - Змея мертва. Чего же ты плачешь? - в недоумении спросил ее муж. - Мой дорогой супруг, - ответила царевна, - этот змей жил у нас на заднем дворе. И я поклялась воздать ему должные почести, если вы возвратитесь ко мне. Но когда вы возвратились, я была так обрадована, что забыла о змее. Поэтому-то он и умер, обвившись вокруг узла моих волос. Обряд сожжения этого змея должен совершить наш сын. Царевич не стал ей перечить, и сын Куттувилякку зажег костер, на котором было сожжено тело его отца. И долго еще царевич, Куттувилякку и ее сын жили достойно и праведно. КАК СЫН ВЫПОЛНИЛ ОБЕТ СВОЕЙ МАТЕРИ После долгого подвижничества у владыки Калингапури - Каура-вараджана - родился сын. Царь с малых лет очень баловал своего единственного наследника, и вырос царевич грубым, упрямым и своевольным юношей. Он страшно кичился своим царским происхождением, не желал заниматься ничем, кроме охоты, и, несмотря на свой юный возраст, был большим любострастником. Отец намеревался передать ему бразды правления и женил его на дочери властителя соседнего государства - милой, застенчивой и тихой, как лань, девушке, но царевич не находил ее достойной своего внимания. Он мечтал о возлюбленной, которая была бы на вид грозной, как тигрица, умом - хитрей лисы и любила бы его с нежностью голубки. Пусть она будет дерзка на язык, пусть будет надменной - неважно. Важно только, чтобы она боялась и слушалась его самого. А уж к какой касте она будет принадлежать - дело десятое, - думал он. Однажды, возвращаясь с охоты вместе со своей свитой и с гончими псами, царевич проезжал по северной улице, где живут торговцы. Жил здесь и торговец растительным маслом, и как раз в это время его дочь сушила и веяла сезам перед домом. Девушка была очень хороша собой, и царевич круто осадил своего белого скакуна. А конь был горячий, норовистый и передними копытами разметал кучу зерна. Девушка гневно поглядела на царевича, который таял в умильной улыбке. "Ну и наездник! Не может удержать лошадь!" - говорил ее насмешливый взгляд. Царевич же вообразил, будто она глумится над его царским происхождением. - Ты родилась среди сезама, выросла среди сезама, - высокомерно воскликнул он. - А знаешь ли ты, какие побеги меньше, чем побеги сезама? Дочь торговца решила, что царевич издевается над ее наследственным занятием, и, недолго размышляя, выпалила: - Вот вы, царский сын, родились среди цветов, выросли среди цветов. А знаете ли вы, у какого цветка два лепестка? - У ваттадари. Когда он еще не распустился, - ответил царевич и, не помня себя от ярости, добавил: - А за то, что ты так дерзко разговариваешь с наследником престола, я женюсь на тебе и сгною тебя в тюрьме. Там ты и умрешь девственницей. Девушка ничуть не испугалась этой угрозы. - Если вы и впрямь женитесь на мне, - спокойно улыбнулась она, - я рожу вам сына, который отстегает вас хлыстом. Я буду не я, если не выполню своей клятвы. Как только царевич прискакал во дворец, он пошел к своему отцу и сказал: - Я хочу жениться на дочери торговца сезамом. Если вы запретите мне это сделать, я перестану есть и умру голодной смертью. Огорченный отец долго его отговаривал. - Сын, - повторял он, - еще ни один человек царского рода никогда не женился на дочери торговца. Эта женитьба сделает тебя всеобщим посмешищем. Но на все, его отговоры царевич отвечал одно: - Ну и пусть! Не позволите жениться - уеду на чужбину. И если вы сейчас же не назначите день свадьбы, я не притронусь ни к еде, ни к питью. Видя, что царевич тверд в своем решении, царь отправился в дом торговца, поведал ему о намерении своего наследника и попросил назначить день свадьбы. - Вы пожаловали в нашу бедную хижину со столь радостным известием! - возликовал торговец. - Если дочь такого бедняка, как я, выйдет замуж за царского сына, я буду счастлив в семи возрождениях. - И он тут же назначил день свадьбы. К этому дню был возведен огромный свадебный навес и разосланы приглашения правителям соседних государств. Весь город, вся страна с величайшей пышностью праздновали это событие. Как только царевич повязал тали[*] на шею невесты, он велел увести ее и запереть в отдельном доме, под надзором многочисленной стражи. В этот дом был запрещен доступ мужчинам. [* Тали - свадебный знак, который жених надевает на шею невесты.] Напрасно, обливаясь слезами, дочь торговца молила своего супруга: - Забудьте о нашей шутливой перебранке. Давайте жить дружно и мирно, как подобает жене и мужу. Не губите мою жизнь. Царевич ничего не хотел и слышать. - Я выполнил свою клятву, - с язвительным смехом твердил он. - Посмотрим теперь, как ты выполнишь свою. Уходя, царевич запер дом, а ключ спрятал в своей сокровищнице. Тогда дочь торговца решила непременно исполнить свою клятву. Однажды, когда ее навестил отец, она рассказала ему обо всем и попросила его прокопать подземный ход между ее тюрьмой и их домом. Отец нанял чужеземцев-землекопов, и они, тайком от всех, прорыли подземный ход до той самой комнаты, где сидела несчастная девушка. Обрадованная, что теперь-то наконец сможет выполнить клятву, она горячо возблагодарила бога, а затем сказала своей прислужнице: - Сиди все время в прихожей. А я запрусь изнутри на засов и буду звать тебя, только когда ты мне понадобишься. Дочь торговца пробралась подземным ходом в родной дом и сказала отцу: - Одно мое желание вы исполнили. Исполните же и другое: найдите самых лучших плясунов-канатоходцев. Отец выполнил и это ее желание: отыскал лучшего во всей стране плясуна-канатоходца с его товарищами. Когда дочь снова прокралась в родной дом и увидела канатоходца, она была на седьмом небе от радости. - Учи меня своему ремеслу с таким усердием, как если бы я была твоя дочь - сказала она. - За это я дам тебе столько золота, что тебе, твоей семье и твоим товарищам хватит на всю жизнь. На заднем дворе дома воздвигли большой шатер, и дочь торговца принялась учиться канатоходческому искусству. В свою тюрьму она возвращалась только для того, чтобы поесть. После трех лет учебы она достигла такого совершенства, что ей нельзя было найти равных. Тогда она сказала своему учителю: - Устрой так, чтобы мы выступили перед сыном царя. Ты окажешь мне очень важную услугу. И она подробно объяснила ему, что он должен сделать. На другой день в саду около весеннего дворца, недалеко от тюрьмы, где томилась дочь торговца, канатоходцы врыли столбы и под барабанный бой объявили о предстоящем выступлении. Заслышав барабанный бой, узница заперлась изнутри на засов и поспешила в дом отца. Там она нарядилась, как обычно наряжаются плясуньи, надела дорогие украшения, завязала волосы узлом и побежала в сад, где происходило выступление. На руках и ногах у нее тонко звенели браслеты. Из-под прикрывавшего лица края сари ярко сверкали глаза. Стройная и гибкая, как молодой побег, девушка сразу обратила на себя внимание царевича. А когда, сияя улыбкой, она стала петь и плясать на канате, он воспылал к ней безудержной любовью. Во время исполнения одной из самых замысловатых фигур он неожиданно испугался за нее и закричал: - Хватит! Хватит! Прекратите представление. Плясунья соскользнула со столба, и царевич подарил ей жемчужное ожерелье. Вместе с этим украшением она забрала и его сердце. Полагая, что канатоходец - ее отец, он подозвал его к себе и обратился к нему с такой просьбой: - Позволь мне провести с твоей дочерью хоть одну ночь. Иначе я навсегда потеряю покой. Канатоходец сначала заупрямился: - Она у меня одна-единственная. Вот уже три года, как она достигла полнолетия, а у нее до сих пор не было ни одного мужчины. Вконец обезумевший царевич предложил ему тысячу золотых монет. Канатоходец сделал вид, будто уступает его настояниям. - Кто может противиться просьбам самого царского сына? - сказал он. - Хорошо. Я согласен. Но моя дочь не пойдет в ваш весенний дворец. Ждите ее в мраморном дворце на окраине города. Я приведу ее туда, как только стемнеет. Узнав обо всем этом, дочь торговца очень обрадовалась. Она надела прекрасные одежды и украшения, украсилась гирляндами ароматных цветов и, как только свечерело, отправилась в мраморный дворец. - Зачем вы меня пригласили? - спросила она царевича. - Неужели ты не догадываешься? - промолвил он. - Я хочу насладиться твоей красотой в лунном сиянии. С этими словами он попытался было ее обнять, но она отстранилась и с чарующей улыбкой сказала: - Погодите! Сегодня моя первая ночь. Подарите же мне на память о себе свой браслет, перстень-печатку, брильянтовую подвеску и жемчужное ожерелье. Царевич подарил ей все, что она просила, и они предались усладам любви. Рано утром, на рассвете, дочь торговца вернулась обычным путем в свою тюрьму. В положенный срок она родила в отцовском доме мальчика, как две капли воды похожего на царевича. Там, у своего деда, он и рос. Мать приходила по ночам, ласкала его и рассказывала ему сказки. Утром же она возвращалась в дом, отведенный для нее царевичем. Шли годы. Мальчик подрос и выучился всему, что следует знать в его возрасте. Нрав у него был очень гордый, заносчивый, и однажды уличные мальчишки стали его дразнить: - Чего ты задираешь нос? Ведь ты даже не знаешь имени своего отца. Юноша побежал к деду и в сердцах спросил у него: - Кто мой отец? Дед показал на подземный ход: - Этот ход приведет тебя к твоей матери. Она и скажет тебе, кто твой отец. Когда юноша задал этот вопрос матери, она разрыдалась и рассказала грустную историю своей жизни. - Я выполню твою клятву, мама, - пообещал он, порывисто вскочил, попрощался с матерью и отправился к старухе, которая жила на самой окраине города. Выдав себя за круглого сироту, он нанялся пасти десять буйволов, принадлежавших старухе. Однажды ночью, переодевшись так, чтобы его никто не мог узнать, он забрался в царский дворец, проник в комнату, где его отец почивал со своей супругой, и усыпил их сонным порошком. Затем забрал все их драгоценности, вытащил коралловые ножки из-под их ложа и вместо них подсунул четыре пизанга[*]. [* Пизанг - плод с нежной мякотью.] Когда на другое утро, проснувшись, царевич попытался встать, ложе опрокинулось, и он упал на пол. Только тогда он заметил, что все драгоценности, которые на нем были, украдены. - Какой-то дерзкий вор залез в нашу опочивальню и похитил все дорогие вещи. Это неслыханная наглость! - пожаловался царевич отцу. Махараджа велел начальнику городской стражи до следующего утра изловить вора. Главный стражник призвал к себе всех своих подчиненных, сообщил им о совершенной краже и приказал немедленно задержать преступника. В ту же ночь сын царевича прокрался в спальню к сыну главного советника, усыпил его и его жену сонным порошком и унес все их драгоценности. Гнев махараджи не знал границ. - И такое творится в моем дворце! - бушевал он. - Это прямой вызов моей царской власти! - Ты допустил две крупные кражи подряд, - сказал он главному стражнику. - Ни один вор не должен обмануть бдительность дворцовой охраны. Если завтра, до зари, ты не поймаешь преступника, я велю отсечь тебе голову. Главный стражник снова созвал подчиненных, рассказал им о распоряжении махараджи, велел сделать все возможное для поимки виновного и усилил во всем дворце стражу. Сам он тоже решил отправиться в ночной дозор. Обо всем этом проведал хитрый вор. Он тайком расспросил горожан о начальнике стражи, узнал, что у него есть дочь. Эту дочь, по словам горожан, выдали замуж еще маленькой девочкой. Ее муж отправился по торговым делам в дальние страны и до сих пор не возвратился. Теперь она уже совсем взрослая и с нетерпением ожидает мужа. Вор решил выдать себя за зятя главного стражника, он переоделся в одежду торговца, зашел в лавку и купил для тестя расшитое вешти[*], накидку и тюрбан, а для тещи и жены сари и блузки из тончайшей ткани; в другой лавке он купил кардамон, гвоздику, сушеные плоды арековой пальмы, мускатный орех, кадильные палочки и другие подарки и пошел к дому начальника стражи в тот час, когда зажигают светильники. [* Вешти - одежда, состоящая из куска ткани, который заматывают вокруг бедер.] Главный стражник в это время наспех ужинал, собираясь в дозор. - Дорогой тесть! Дорогая теща! - закричал лжекупец радостным голосом. Он развязал свои мешки, преподнес всей семье подарки и завел с начальником стражи обычный, принятый в таких случаях разговор. Зять уехал так давно, что все уже позабыли, как он выглядит, да и было уже темно, поэтому тесть и теща не могли внимательно разглядеть прибывшего. Ничуть не сомневаясь, что это их зять, они приняли его с распростертыми объятиями и выразили сожаление, что он не оповестил их о своем прибытии заранее, тогда бы они устроили пышное пиршество. Начальник велел жене накормить зятя повкуснее, а сам, кое-как перекусив, заторопился уходить. - Куда вы так спешите? - спросил его вор. Главный стражник объяснил ему, что должен выполнить повеление махараджи. - Дорогой тесть! Я не видел этого города много лет, - сказал вор. - Разрешите, я пойду вместе с вами. Начальник стражи согласился его взять, и они ушли вдвоем. А дочь главного стражника, радуясь, что наконец-то вернулся ее муж, надела лучшие свои одежды и украшения и стала ожидать его в спальне. Стражник и вор прошли по торговой улице и вступили на главную, царскую улицу. У ворот крепости вор увидел деревянные колодки. - Что это за штуки? - полюбопытствовал он. - Раньше я их что-то не видел. - В эти колодки забивают руки и ноги преступников, - ответил начальник стражи. - Как же это делается? - недоумевал вор. - Вот мои руки и ноги. Покажите. - Не хватало еще, чтобы я забил собственного зятя в колодки! - проворчал начальник стражи. - Ну, тогда сами суньте руки и ноги, а я выбью клин. Пока я не узнаю, как это делается, я и с места не тронусь, - настаивал вор. Из уважения к своему зятю главный стражник выполнил его просьбу. Вор как будто в шутку выбил клин, запер колодки на замок и притворился, что потерял ключ в темноте. - Никак не могу найти ключ, - испуганно сказал он. - Что делать, дорогой тесть? - Что вы натворили, зять! - в страхе пролепетал начальник стражи. - Я должен ловить преступника, а вы забили меня в колодки. Отправляйтесь скорей домой и принесите молоток и долото. Вор только того и ждал. Он со всех ног бросился бежать к дому стражника. - Дорогая теща! - закричал он, едва отворив дверь. - Случилась ужасная беда! Махараджа велел за что-то забить вашего мужа в колодки. Сейчас явятся судебные приставы и опишут все ваше имущество. Тесть сказал, чтобы вы отдали мне все деньги и дорогие вещи, а я спрячу их в надежном месте. Жена стражника, поверив вору, связала в узел все деньги и ценные вещи и отдала их ему. Затем вор зашел в спальню, где ждала своего мужа дочь стражника, поцеловал ее, приласкал, а затем, сняв с нее все украшения, спрятал и их в свой узел. - Не тревожьтесь, - успокоил он обеих женщин. - Все будет в надежном месте. Заприте дверь и, кто бы ни стучался, не открывайте. Как бы к вам не нагрянули воры! Не зря в пословице говорится: "В доме покойник, а туда явился и волк-разбойник"! - И он скрылся. Весть о том, что главный стражник забит в колодки, а его дом обкраден, ошеломила всех горожан. Когда стража привела своего начальника во дворец для допроса, сын главного советника возмущенно спросил его: - Как же случилось, что ты должен был схватить преступника, а вместо того сам попался в его сети? - Что я мог поделать? - понурил голову стражник. - Он прикинулся моим зятем, ограбил мой дом, опозорил мою дочь, а самого меня забил в колодки. Этот вор - такой хитрец и ловкач, что может провести кого угодно. Поймать его - дело немыслимое. - Просто ты болван! - в гневе накинулся на него сын советника. - Чтоб мне было пусто, если я не поймаю нынешней ночью вора, который обобрал вчера твой дом. Когда наступила ночь, сын главного советника выехал охранять город. Его сопровождал отряд в сто конных воинов. Заранее разузнав о его намерениях, вор переоделся стиральщиком, отправился к реке, протекавшей недалеко от города, и принялся стирать белье. К нему подъехал сын советника. - Ты почему стираешь белье так поздно? - полюбопытствовал он. - По этой дороге ночью часто проходят воры и грабители, - ответил ряженый стиральщик. - За стирку их одежды они платят мне вдесятеро больше обычного. Сын советника поверил этой лжи. - Если ты поможешь нам поймать вора, которого мы ищем, я дам тебе сто вараха, - посулил он. Стиральщик принял это предложение. - Боюсь только, - сказал он, - что вор еще издали узнает вас по дорогим одеждам и украшениям. Да и ваш отряд может его отпугнуть. Сын советника велел сопровождавшим его воинам отъехать, снял с себя все одежды и украшения, отдал их на сохранение стиральщику, а сам спрятался в большом кувшине. Стиральщик связал все его вещи в узел, тихонько пошел домой и зарыл их вместе со всем награбленным добром. Сын советника тщетно пробовал выбраться из кувшина, все его тело одеревенело. Лишь на рассвете воины подъехали к реке. Услышав их голоса, сын советника закричал: - Я здесь, в кувшине. Когда удивленные воины вытащили его из кувшина, он