них были суровые, по всему было видно, что они собираются идти войной на соседей. Военачальник выкрикнул приказ, и отряд ринулся в ворота. Но тут случилось чудо: едва белые воины ступили на черную землю, как тут же сами приняли черный цвет, побросали наземь мечи и, казалось, совершенно забыли о войне. Неуверенно оглядываясь по сторонам, они разбрелись кто куда и через несколько минут смешались с другими черными людьми. Путники недоуменно переглянулись, но не успели они сказать хоть слово, как Иарбонел воскликнул: -- Смотрите, смотрите! У ворот собрался другой отряд, на сей раз черный. Так же суровы были воины, так же крепко сжимали мечи в руках. Но и они, едва пересекли ворота, вмиг из черных стали белыми, выронили оружие и рассеялись по белой стране. Кулдуб бросил на черную половину острова белый платок, и он вмиг обратился в черный. И тогда мореплавателям стало по-настоящему страшно. -- Бог уберег нас! -- сказал Иарбонел. -- Сойди мы на этот остров, мы тут же стали бы во всем подобны его обитателям. Как те белые и черные воины, мы забыли бы, кто мы есть и куда направляемся! Все перекрестились, прочитали благодарственные молитвы и поплыли дальше, радуясь спасению от опасности. VI В тот же день, к вечеру, встретился им еще один остров. Был он очень велик, но земли на нем было мало: всю северную его половину занимало огромное озеро, полное бурлящей воды, а южную половину -- такое же громадное озеро бушующего огня. Лишь посреди острова, между двумя озерами, был узкий перешеек, где зеленела трава, росли деревья, и возвышалась стройная белая церковь, увенчанная крестом. -- Здесь живут христиане! -- воскликнул Иарбонел. -- Сойдем же на берег и поприветствуем их! Едва они пристали к острову, как колокола зазвонили к вечерне. Путники поспешили покинуть корабль, чтоб помолиться Господу в Его храме. У самой церкви встретились им семь прекрасных юных дев, одетые в белое. Подняв глаза к небу, молитвенно сложив руки, девы чистыми и нежными голосами пели псалмы и гимны во славу Господа. Мореплаватели, пораженные их неземной красотой, не стали прерывать эту странную службу вопросами, а опустились рядом на колени и принялись молиться кто как умел. Когда на Западе угас последний луч солнца, девы смолкли. Старшая из них радушно приветствовала путников. -- Добро пожаловать на наш остров! -- сказала она. -- Мы редко принимаем гостей, ибо мало кто решается на плавание, подобное вашему. Радостно видеть, что набожность ваша не уступает смелости! -- Позволь сказать, что и нам радостно видеть в тебе и твоих подругах столь редкостный союз красоты и благочестия, -- ответил Иарбонел. -- Отрадно, что и здесь, на краю света, прославляют Господа! -- Не по своей прихоти живем мы здесь. Господь поставил нас охранять весь тварный мир. При этих ее словах кое-кто из мореплавателей не смог сдержать улыбку -- так нелепа показалась им мысль, что семь слабых женщин охраняют целый мир. -- Вы напрасно не верите мне, -- печально сказала дева. -- Видите эти озера? В одном из них собрана вся мощь водной стихии, в другом -- вся ярость огненной. Если бы не наши каждодневные молитвы, эти две стихии овладели бы всем миром. Для того и живем мы на этом острове: чтобы отвращать беду. Так повелел нам Господь. Тогда Иарбонел начал было рассказывать о цели их плавания, но дева прервала его: -- Не трать слов понапрасну. Я знаю, кто вы, знаю, куда плывете. Могу также сказать, что все вы, кроме одного, черного сердцем, успешно достигнете Аваллона, хоть встретите в пути еще немало приключений и опасностей. Особенно остерегайтесь Острова Женщин! Лучше обойти его стороной, ибо там вас могут задержать, и надолго! -- Кто же из нас черен сердцем?! -- пылко вскричал Кулдуб. -- Скажи и это, если уж сказала так много! -- Узнаете в свой срок, -- мягко ответила дева. -- А теперь прошу разделить с нами трапезу. На этом острове путники провели ночь, и весь следующий день, и еще одну ночь, ибо Иарбонел хотел о многом расспросить мудрых дев. Наутро одиннадцатого дня плавания они отчалили, провожаемые добрыми напутствиями. VII Два дня корабль плыл по пустынному морю, и лишь на третий день впереди показалась суша. Был этот остров невелик и еще более странен, чем то, что видели путники доселе. Со всех сторон окружала его высокая стена золотого пламени, и лишь в одном месте той огненной стены была открытая медная дверь. Когда путники подплыли вплотную к двери, то сквозь нее увидели весь остров. Восхитительное зрелище открылось их взору. Среди пологих холмов, покрытых нежной зеленой травой, влекла свои воды прозрачная река. Кругом росли деревья, похожие на яблони, но с огромными алыми цветами. Множество людей, мужчин и женщин, прекрасные обликом, в роскошных одеждах, пировали, сидя под деревьями с золотыми чашами в руках. Воздух вокруг них был наполнен чудесной музыкой, но музыкантов нигде не было видно. Мореплаватели долго рассматривали остров, дивясь и восторгаясь. Наконец, Кулдуб воскликнул: -- Друзья мои, взгляните, чего здесь бояться? Поистине, земли более прекрасной и мирной нет на свете! Давайте же войдем в эту дверь и присоединимся к пирующим! Все с радостью согласились, лишь Иарбонел возразил: -- Отчего же тогда эта прекрасная и мирная земля окружена стеной огня? Не затем ли, чтобы оградить ее от всего прочего мира? Разумно ли нам нарушать сию границу? Но никто не прислушался к словам старца, -- так запало им в сердце желание попасть на дивный остров. И, по приказу Кулдуба, корабль причалил у самой двери. Все, кроме Иарбонела, спрыгнули на белоснежный песок и направились к пирующим. В тот же миг музыка смолкла, а люди, сидевшие под деревьями, вскочили, уронив наземь золотые чаши. Лица их при виде пришельцев исказил ужас, мужчины побледнели, женщины зарыдали. Раздался громкий крик: -- "Вот они! Вот они!" -- словно люди на острове ждали и боялись прибытия корабля. Кулдуб и его спутники в растерянности застыли, глядя с изумлением на тот страх, что вызвало их появление. Тогда Иарбонел крикнул им: -- Возвращайтесь! Скорее, возвращайтесь! Глупцы, разве вы не видите, что наделали?! А на острове творилось нечто непостижимое. Река стремительно начала мелеть, трава побурела и пожухла, цветы завяли, листва на деревьях пожелтела и стала опадать. Но страшнее всего было то, что прямо на глазах у испуганных пришельцев лица прекрасных людей покрывались морщинами, а роскошные их одежды превращались в лохмотья. -- Назад! Скорее на корабль! -- вновь закричал Иарбонел, и его слова наконец были услышаны. Стремглав бросились моряки к кораблю, поднялись на борт и отчалили. Едва покинули они остров, как дивная музыка раздалась снова. Оглянувшись, мореплаватели увидели, что река стала полноводной, трава и деревья зазеленели, а люди, вновь ставшие молодыми и прекрасными, расселись по прежним местам и, как ни в чем не бывало, продолжили прерванное веселье. Тогда все стали просить Иарбонела объяснить, что же случилось с ними на диковинном острове. -- Я думаю, -- ответил Иарбонел, поразмыслив немного, -- что остров, виденный нами -- часть Земли Бессмертных. Веками и тысячелетиями пируют они, и музыка, доносящаяся с небес, хранит их от старости и смерти. Когда же вы ступили на остров, то принесли с собою смерть. Ваша несовершенная, бренная природа заставила музыку смолкнуть. Вы видели, что тогда случилось. Еще немного, и эти люди умерли бы и обратились в прах, а чудесный их остров стал бы пустыней! Хвала Всевышнему, мы успели отчалить до того, как это произошло! -- Страшно подумать, -- воскликнул Кулдуб, -- что мы могли стать причиной такого несчастья! Но скажи, не нанесли ли мы этой прекрасной земле непоправимый ущерб? -- Не беспокойся, сын мой. Все дело в небесной музыке. Ты сам видел: едва музыка вновь зазвучала, она залечила раны земли и вернула молодость людям. Однако впредь мы должны быть осторожнее. Все, к чему мы привыкли, осталось далеко позади. Мы попали за пределы нашего мира, и кто знает, какие еще чудеса нам встретятся. Все согласились с Иарбонелом и поклялись впредь считать его старшим над собой и беспрекословно исполнять все, что он повелит. VIII На следующий день, ранним утром, впереди показалась новая земля, и вовсе необычайная. Остров этот был похож на огромный зеленый гриб с короткой и тонкой ножкой и широкой плоской шляпкой. Мореплаватели дважды обошли вокруг острова, дивясь его виду, и только на третий раз заметили маленькую дверцу у основания ножки. Едва они собрались высадиться и разузнать, кто живет здесь, как вдруг дверца распахнулась, и наружу высыпали несколько дюжин карликов, все ростом не более двух пядей. Карлики были разряжены в лиловые и желтые кафтаны и красные колпаки. У каждого в руках было по топорику, за расшитым золотом поясом торчал кинжал, за спиной висел круглый щит с шипами посредине. Лица у карликов были уродливые и злобные, и, едва завидев корабль, они принялись наперебой выкрикивать угрозы. -- Эй, кто это там плывет?! -- вопили они. -- Никак, людишки! Что, заритесь на наше золото? Давай, давай, подплывай-ка ближе! Уж мы угостим вас! Угостим от души! Топором -- по голове, а в брюхо -- кинжал! Что, струхнули?! Эй, хэй, плывите же, плывите сюда! Так они орали и бранились, сопровождая и без того гнусные слова отвратительным кривляньем и плевками в сторону корабля. Поначалу моряки отвечали на брань смехом, но карлики не унимались и бесновались пуще прежнего. Тогда Кулдуб, выведенный из терпения мерзкой руганью, воскликнул: -- Неужели мы будем терпеть поношение от столь мелких и наглых тварей? Или мы не мужчины? Давайте же, как они сами просят, пристанем к острову и укоротим наглецам языки! Многие моряки стали вторить Кулдубу. Их жадность раздразнили крики карликов про золото, -- да и кто не знает, что богаче карликов никого нет на свете? Несмотря на то что наглецы имели весьма грозный вид и были вооружены до зубов, ростом они были так малы, что совсем не вызывали страха. Иарбонел был против высадки на остров. Он сказал: -- Вот так из-за мелкого и недостойного порой теряют подлинно великое. Или вы забыли, что Сам Господь повелел нам достичь Аваллона? Разумно ли подвергать наши жизни риску, когда дело не выполнено? -- Какой тут риск! Да могут ли эти козявки причинить нам вред! -- рассмеялся кормчий. -- Могут, уж поверь мне, -- серьезно ответил Иарбонел. -- Кто знает, сколько еще карликов скрывается в засаде внутри этого странного острова? Их топоры и клинки могут быть отравлены, так что от малейшей царапины ты умрешь в страшных муках. К тому же, как я слышал, подобные твари весьма сильны в чародействе. Я не стану утверждать этого наверняка -- если желаете, проверьте сами! Кое-кто прислушался к словам мудрого старца, но не все. Золото карликов стояло у них перед глазами и помутило их разум. Тогда Кулдуб сказал: -- Только вчера мы выбрали Иарбонела старшим над нами, поклялись слушаться его во всем. А вы уже сегодня позабыли об этом! Пусть маленькие негодяи остаются на своем острове и бранятся нам вслед! Мы же поплывем дальше, к Аваллону, и ответим на насмешки презрением! Так они и поступили. Вскоре стихли голоса карликов, скрылся вдали их остров, и только бескрайнее море простиралось вокруг корабля. Но кое-кто из моряков втайне был недоволен, злился на Иарбонела и мечтал о золоте. IX К вечеру следующего дня подплыли они к небольшому острову, где неведомо кем был разбит прекрасный сад, полный ярких цветов и усыпанных плодами деревьев. Посреди сада стоял большой дом из серого камня. Выглядел он просто и уютно, и, после недолгих размышлений, Иарбонел разрешил всем покинуть корабль и сойти на землю. Путники побродили по саду, полюбовались на диковинные деревья и цветы, но, по приказу Иарбонела, ни к чему не прикасались. Потом подошли они к дому и долго звали хозяев, но никто не вышел на зов. Иарбонел легонько толкнул дверь, и она распахнулась. -- Ну что же, давайте войдем, -- сказал старик. -- Но помните: не трогайте ничего, что бы вы ни увидели! Внутри дома была единственная большая комната, украшенная резным деревом и пестрыми коврами. В каждом углу комнаты стоял широкий столб из темного мрамора, и с одного столба на другой прыгал странный кот, огромный, с круглыми золотыми глазами и алой чешуей вместо шерсти. Если не считать кота, во всем доме не было ни души. В середине комнаты стоял длинный стол, покрытый тонкой узорчатой скатертью, уставленный всевозможными кушаньями и напитками. Вокруг стола расставлены были резные кресла, и было их ровно шестнадцать. Вокруг, в шкафах, стоявших повсюду вдоль стен, лежали золотые ожерелья, браслеты, перстни -- все тончайшей работы, усыпанные драгоценными каменьями. Рядом стояли чаши и блюда из золота, полные алмазов, жемчугов и рубинов. При виде таких несметных сокровищ у всех захватило дух. -- Странные здесь хозяева, -- сказал Кулдуб. -- Уходят неизвестно куда, приготовив угощение, и даже не запирают дверь, хотя дом битком набит золотом! -- Это все неспроста, -- откликнулся Иарбонел. -- Вы заметили, мест вокруг стола ровно столько, сколько нас! Мне кажется, неведомый хозяин желает, чтобы мы откушали за его столом. В тот же миг кот, не сводивший с Иарбонела глаз, согласно мяукнул. -- А вдруг это просто совпадение? -- спросил Кулдуб. -- Вдруг здесь живет шестнадцать людей... или еще кого? -- Нет, -- покачал головой Иарбонел. -- Таких совпадений не бывает. Да и кот этот непростой. Быть может, он и есть хозяин? Кот снова мяукнул, словно подтверждая слова старика. -- Ну ладно, -- рассмеялся Кулдуб, -- раз уж здесь нет никого другого, будем считать хозяином кота! Почтенный кот, позволите ли отведать угощение, столь любезно приготовленное вами к нашему приходу? Кот замурлыкал, всем своим видом показывая, что не возражает. Путники расселись за столом и вволю подкрепились. Все время, пока длилась трапеза, кот не сводил с них глаз и ласково мурлыкал. Когда они насытились, солнце уже зашло и настала пора ложиться спать. Посовещавшись, решили не возвращаться на корабль, а переночевать в доме. Наутро мореплаватели позавтракали остатками вчерашнего угощения и собрались уходить. Кулдуб на прощание вежливо обратился к коту: -- Благодарим за гостеприимство! Просим прощения, если что не так. Нам пора плыть дальше. Кот приосанился и важно мяукнул. -- И охота шутить с безмозглой зверюгой! -- воскликнул тогда один из моряков. -- Скажи-ка лучше, неужто мы уйдем отсюда, не прихватив с собой хоть кое-что из этих сокровищ? Здесь всего полно, так что хозяева и не заметят, если чего будет недоставать! -- Как тебе не стыдно, -- одернул его Иарбонел. -- Мы провели под этим гостеприимным кровом ночь, нас накормили и напоили, а ты хочешь отплатить за все добро воровством? -- Оставь эти нравоучения для дураков, старик! Воровство -- это когда отбирают у бедных, а здесь все ломится от золота! Будет только справедливо, если богатеи поделятся с нами! И моряк направился к одному из шкафов. Тем временем кот, пристально глядя на него, выгнул спину дугой так, что чешуя встала дыбом, и угрожающе зашипел. -- Стой, несчастный! -- воскликнул тогда Кулдуб. -- Чует мое сердце: от твоей жадности будет беда! -- Такая трусость смешна! -- нахально ответил тот. -- Кого тут бояться -- кота? Ну нет -- я поклялся вернуться из этого плавания богатым! Никто не сможет мне помешать! И он открыл шкаф и снял с полки золотое ожерелье. В тот же миг кот соскочил со столба, бросился на вора и одним взглядом обратил его в пепел. Все случилось так быстро, что никто не успел даже вскрикнуть. Расправившись с вором, кот презрительно фыркнул и вспрыгнул обратно на столб. -- И поделом ему! -- промолвил Кулдуб, едва к нему вернулся дар речи. -- Вот он, черный сердцем, о котором нас предупреждала мудрая дева с острова Огня и Воды! Он поднял ожерелье, положил на прежнее место и обратился к коту: -- Ты видел -- в том, что случилось, нет нашей вины! Так не гневайся на нас и позволь уйти с миром! Кот, чешуя которого уже улеглась, внимательно посмотрел на гостей и милостиво мяукнул. Тогда, опасаясь, как бы он не передумал, они поспешно удалились и в тот же час отчалили. X На следующий день, после полудня, впереди показалось новое чудо. Посреди моря на высокой отвесной скале стоял неприступный замок. К воротам замка вел узкий мост из прозрачного стекла, выгнутый дугой подобно арке. Мореплаватели один за другим пытались добраться до ворот, но мост, едва на него ступали, каждого отбрасывал назад. Убедившись, что все попытки пройти по мосту тщетны, они стали громко звать, надеясь, что в замке их услышат. Тогда из ворот вышла девушка, одетая в золотое и белое, прекрасная, как ангел. Ступая легко, словно в танце, она дошла до середины моста, остановилась и посмотрела на корабль серьезно, без тени улыбки. Кулдуб крикнул ей: -- Приветствуем тебя, прекрасная дева! Дозволь нам войти в твое жилище, не откажи в приюте! Мы -- странники, видали немало чудес, и можем позабавить тебя рассказами о них в благодарность за гостеприимство. Дева внимательно посмотрела на него, и взгляд этот, казалось, пронзил его насквозь. -- В этом доме нет места для забав и похвальбы, -- ответила она, и голос ее, хоть и нежный, прозвучал твердо. -- Плывите дальше с миром, я не могу впустить вас. Кулдуб, не ожидавший такого отпора, растерянно посмотрел на спутников. Тогда кормчий попытался разжалобить и смягчить деву. -- Девица, -- проговорил он умоляюще, -- твой отказ приводит нас в отчаянье! Мы не разбойники, не нужно нас бояться! Сжалься, впусти нас -- вот уже много дней мы не спали под крышей и не ели досыта! В ответ дева бросила на него такой взгляд, что бедному кормчему захотелось провалиться сквозь землю. -- Ложь не поможет! -- еще жестче, чем раньше, сказала дева. -- Вчера вы ночевали под крышей, корабль ваш полон припасов. Плывите дальше с миром, я не могу впустить вас. Кормчий покраснел и спрятался за спинами товарищей. Тогда Иарбонел так обратился к суровой деве: -- Я вижу, дева, тебе многое открыто! Ты читаешь в сердцах людей, словно в книге! Загляни же в мое сердце! Господом нашим, ради которого пустился я в это нелегкое плавание, прошу тебя -- позволь нам войти в твой замок! Улыбка расцвела на устах девы, когда она взглянула на Иарбонела. Она сказала: -- Привет тебе, мудрый Иарбонел! И тебе привет, смелый Кулдуб! И вам привет, Бран и Конал, Голл и Финген, Марк и Лугайд, Домнал и Туан, Эоган и Кормак, Энгус и Снедгус и Айлиль-кормчий! Я давно уже ожидаю всех вас! Прошу, войдите в мой дом и будьте гостями! -- Благодарим за приглашение, -- вежливо ответил Иарбонел, -- но как пройти нам по этому мосту, столь крутому и узкому? Всякий раз, как пытались мы это сделать, он отбрасывал нас назад. -- Теперь мост не будет вам преградой, -- улыбнулась дева. -- Идите за мной! Махнув им рукой, она повернулась и легким шагом пошла к воротам. Следом за ней, один за другим, все мореплаватели преодолели мост и вошли в замок. Там их уже ждало угощение. Дева, назвавшаяся Мугайн, усадила путников за стол и каждому предложила его любимое кушанье. Сама же она ела лишь хлеб, запивая его водой. Впрочем, воду пришлось пить всем -- вина или пива на изобильном столе не было вовсе. Пока сидели они за столом и Иарбонел беседовал с Мугайн, моряки исподтишка разглядывали хозяйку, любуясь ее неземной красотой. Но больше всех пялил глаза Кулдуб, пленившийся Мугайн, не устрашась ее суровости. Думалось ему, что коль он молод и недурен собой, то не встретит у девы отказа. И вот, вечером, когда все ложились спать, а Мугайн собралась уйти в свои покои, Кулдуб подошел к ней и стал ласково и тихо уговаривать разделить с ним ложе. Мугайн молча выслушала его, а потом строго взглянула ему прямо в глаза и сказала: -- Только твоя молодость, Кулдуб, извиняет такие слова! Слыхала я, что в иных местах так принято, но не здесь! Мне неведом грех. Обещай, что не станешь больше говорить со мной об этом! Кулдуб, не ждавший такой отповеди, смутился и обещал, что не будет впредь заводить о таком речь. Но потом, когда Мугайн ушла, стал он думать про себя, что слова ее -- обычная женская уловка: стоит быть понастойчивей, и он добьется того, чего желает. На следующий день Кулдуб стал уговаривать товарищей остаться погостить в замке. -- Все мы устали, -- говорил он, -- никто не знает, что ждет нас впереди. Так давайте же отдохнем в этом мирном месте еще хоть денек, а потом с новыми силами поплывем дальше! Иарбонел, которому полюбились мудрость и простота Мугайн, поддержал Кулдуба, не ведая, что тот замыслил. День они провели за беседой и игрой в фидхейл. Кулдуб не сводил с Мугайн глаз, придумывая обольстительные слова и мечтая, чтобы вечер наступил поскорее. Она же была с ним так же вежлива и проста, как со всеми прочими -- не больше. Вечером, после ужина, Мугайн поднялась и попрощалась с гостями до завтра. Едва она вышла из-за стола, Кулдуб подошел к ней и снова завел речь о том же. Пока он говорил, Мугайн не проронила ни слова, а потом сказала: -- То, о чем ты говоришь, для меня ново. Мне нужно подумать. Я дам тебе ответ завтра. Кулдуб не стал ей перечить, решив про себя, что нужно лишь выждать, чтобы плод дозрел, а после сорвать его. Довольный собой, он улегся спать. Когда же утром Кулдуб и его спутники пробудились, то обнаружили себя на корабле в открытом море, и нигде не было видно и следа того острова. -- Как это странно! -- подивился Иарбонел. -- Я думал, Мугайн рада нам. Неужели мы чем-то прогневали хозяйку? Кулдуб смолчал, хоть и знал, в чем тут дело. Он затаил на Мугайн обиду, и неутоленное желание по-прежнему жгло его. А Иарбонел, так и не узнав правды, велел не терять понапрасну время и плыть дальше, на Запад. XI Спустя три дня впереди вновь показалась земля. Остров этот был сплошь покрыт буйной зеленью. Вокруг огромных кряжистых деревьев, поросших мхом и лишайниками, обвивались гибкие ползучие растения, их цветы распространяли сильный, дурманящий аромат. Деревья тоже были усыпаны цветами и земля под деревьями. Казалось, все, что только может цвести, цветет здесь. Среди этого пышного, изнуряющего изобилия возвышался дворец. Он был столь же пестр и ярок, как и все вокруг. Все краски и украшения, какие только есть на свете, были собраны в одном месте, и выглядело это довольно нелепо. Из окон дворца доносилась сладкая музыка, поначалу приятная, -- но очень скоро она утомила слух, и путникам захотелось заткнуть уши. Не менее сильно им хотелось заткнуть нос, чтоб избавиться наконец от назойливых ароматов цветов, и закрыть глаза, пресытившиеся пестротой. -- Мне здесь не нравится, -- скривился Иарбонел. -- И как только может кто-то жить в таком безобразном месте? Пока мореплаватели разглядывали остров, из ворот дворца высыпали женщины, похожие на ярких, диковинных птиц. Они были в полупрозрачных одеждах, почти не скрывавших наготу, на шее у каждой было широкое ожерелье, в ушах качались серьги, на щиколотках и запястьях звенели десятки золотых браслетов. Красавицы, смеясь и щебеча, немного поглазели на моряков, а потом выстроились в торжественную процессию и направились к кораблю. -- Думается, это и есть Остров Женщин, -- поморщился Иарбонел. -- Вы помните, нам советовали обойти его стороной. Отчаливаем! -- Подожди! -- воскликнул Кулдуб. Желание, не дававшее ему покоя вот уже несколько дней, при виде стольких полуголых красавиц еще больше распалилось. -- Не можем же мы вот так сбежать! Это просто женщины -- какой будет вред, если мы перемолвимся с ними словом? Иарбонел нахмурился: -- Не думаю, что предупреждение мудрой девы было пустяком! Она говорила, что здесь нас могут надолго задержать. Нечего болтать с этими бесстыжими курицами! Эй, кормчий, отчаливаем! Но Айлиль не услышал крика старца, а может, сделал вид, что не услышал. Пока Кулдуб с Иарбонелом спорили, все моряки -- и кормчий в их числе -- столпились у левого борта, жадно разглядывая женщин, их гладкие бедра и колышущиеся груди. Тем временем вереница красавиц приблизилась к кораблю. Вперед вышла пышнотелая темноволосая женщина с затейливой короной на голове. Она была постарше остальных, но не менее хороша собой. Подарив морякам обворожительную улыбку, она проговорила медовым голоском: -- Привет вам, дорогие гости! Ваше прибытие нас несказанно обрадовало! Что ж вы не сходите на берег? Мы приготовили праздничное пиршество в вашу честь! Уже накрыты столы, откупорено лучшее вино, а музыканты настраивают свои лютни и лиры. Все это ждет вас во дворце. Добро пожаловать! На ее речь моряки ответили веселыми криками и хотели уже сойти на берег, но Иарбонел заступил им дорогу. Глядя на женщину с едва скрытым отвращением, старик спросил: -- А кто вы такие будете? И почему, не зная нас, так нам рады? -- Я -- королева этого острова, а это -- мои дочери. На нашем острове давно уже нет ни единого мужчины, а корабли так редко заплывают сюда, что мы едва не позабыли, как мужчины выглядят! Что тут странного -- мы радуемся тому, чего нам не хватало! Моряки радостно загомонили, предвкушая небывалые удовольствия, и, отпихнув Иарбонела, гурьбой повалили на берег. Женщины встретили их криками восторга и забросали цветами. А Иарбонел, оставшись в одиночестве на корабле, кричал вослед спутникам: -- Вернитесь! Безумцы, вернитесь! Нас ждет Аваллон! Неужели ради смазливых баб вы предадите дело Господа?! Но никто не слушал его. Для каждого уже нашлось по красотке, а то и по две. Женщины висли на моряках, прижимались к ним всем телом, подставляли губы для поцелуя, кокетливо хихикали, когда мужчины щупали их украдкой. Веселая компания направилась ко дворцу, оставив Иарбонела в отчаянии взывать к Небесам. Во дворце началось пиршество. Кушанья на столе были либо сладкими, либо пряными, запивали их приторным, густым, как кровь, вином. Женщины кормили моряков из рук и с томными улыбками смотрели, как те жадно облизывают их пальцы. Все разгорячились от вина и поцелуев и с нетерпением ждали ночи. А когда стемнело, стоны и сладострастные вздохи заполнили весь дворец. XII День проходил за днем, а Кулдуб и его спутники все так же пировали с королевой и ее дочерьми, день и ночь проводя в бесконечных усладах. Редко вспоминали они о своем путешествии и, верно, позабыли бы его вовсе, когда б не покинутый корабль у берега. И моряки, и женщины старались пореже подходить к кораблю -- Иарбонел, упрямо не желавший присоединяться к товарищам, встречал их горькими упреками, заклинал одуматься и продолжить плавание. Женщин же он осыпал такими жуткими проклятиями, что те с плачем бросались прочь. Однажды, спустя месяц пребывания на острове, Кулдуб гулял вокруг дворца с самой младшей дочерью королевы. Девушка эта была очень хороша собой и несказанно глупа и болтлива. И Кулдуб, зная об этом, решил задать ей вопрос, что давно не давал ему покоя. -- Скажи-ка, милая, -- спросил он как можно небрежней, -- а куда подевались все ваши мужчины? Ведь они у вас были когда-то -- иначе откуда у королевы столько дочерей? Девица в ответ презрительно рассмеялась: -- Эти дураки от нас сбежали! Давно, когда я еще только родилась на свет. Представляешь, им наскучили женщины! Мы хорошо с ними обращались, не хуже, чем с вами, -- а они отплатили нам черной неблагодарностью! Но вы-то не такие глупые, правда? Вы не станете убегать? -- Ну что ты, конечно нет! -- заверил ее Кулдуб. -- Вот и прекрасно. Разве вам плохо здесь? К тому же, скажу по секрету: лучше вам и не пытаться покинуть наш остров. Моя матушка -- колдунья, и она знает, как вам помешать! Раз уж мы заполучили мужчин, то не хотим снова остаться без них! Эти неосторожные слова развеяли сладкие чары, и Кулдуб внезапно понял, как смертельно надоело ему безделье, чересчур пряные кушанья и слишком доступные ласки. Он готов был на все, только бы тотчас же оказаться на своем корабле и вольно плыть вперед, к Аваллону, по белопенным волнам. Но, сдержавшись, он как мог успокоил дочь королевы и, дабы отвлечь ее, ловко перевел разговор на другое. Вскоре Кулдуб распрощался с девушкой и поспешил к своим товарищам, чтобы рассказать им о том, что узнал. Когда моряки услышали, что хитрые женщины держат их в плену, негодованию не было предела. Не одному Кулдубу наскучил Остров Женщин. Месяц, проведенный здесь, теперь казался морякам целым веком, а мысль о том, что придется остаться на острове навсегда, привела их в ужас. Они стали наперебой кричать, что хотят поскорее отплыть к Аваллону, и умоляли Кулдуба придумать, как это сделать. -- Нечего и ждать, добром нас не отпустят! -- удрученно сказал Кулдуб. -- Ах, как я теперь жалею, что мы ослушались Иарбонела! Нужно рассказать ему обо всем и смиренно попросить прощения -- тогда мудрый старец наверняка что-нибудь посоветует. На том и порешили. Наказав товарищам вести себя так, словно ничего не случилось, Кулдуб тем же вечером тайком пробрался на корабль. Иарбонел встретил его не слишком приветливо. -- А, отступник! -- сказал он нахмурившись. -- А я-то, старый осел, верил тебе, любил, как родного сына! Что же ты теряешь здесь время -- иди, веселись с блудницами! Кулдуб упал перед стариком на колени и низко склонил голову: -- Прости, отче! Ты, как всегда, был прав. Но похоть не дала нам прислушаться к твоим словам! Теперь же все мы только и мечтаем плыть с тобой дальше, к Аваллону! -- Вот как? -- переспросил Иарбонел уже мягче. -- Мне радостно это слышать, дитя. Я не держу ни на кого зла -- приходите, и мы сразу же отправимся в путь! -- Увы! -- вздохнул Кулдуб. -- Не все так просто. И он рассказал, что смог выведать у болтливой женщины. -- Так я и знал! -- воскликнул Иарбонел, дослушав до конца. -- Я сразу подумал, что нам здесь подозрительно сильно обрадовались! Теперь понятно почему -- вы для них не гости, которые могут уйти, когда пожелают, но скорее рабы, нежданно полученные во владение. -- Помоги нам, отче! -- взмолился Кулдуб. -- Нам совсем не хочется промучиться на этом проклятом острове всю жизнь! -- Не падай духом, сынок, -- улыбнулся старик. -- Мы обязательно что-нибудь придумаем! XIII -- Договоримся, -- сказал Иарбонел, -- что все явятся на корабль завтра в полдень. И пусть никто не пропускает срок, если не хочет остаться здесь навсегда! Как только наступит полдень, мы поднимем якорь. -- А как же чары королевы? -- растерянно спросил Кулдуб. -- Разве мы ничего не сделаем, чтобы защититься от них? -- Все равно мы не знаем, что это за чары, -- пожал плечами старик. -- Быть может, тебя обманули и никакого колдовства вовсе нет! Нам придется попытаться бежать, чтоб узнать, на что оно похоже. -- Да, -- согласился Кулдуб, -- я вижу, по-другому не выйдет. И я объясню это всем. Он распрощался с Иарбонелом, пообещав, что завтра в полдень люди будет на борту. Никто не пропустил назначенный час. Но когда уже собрались они отплыть, то увидели женщин, спешащих к берегу во главе с королевой. -- Быстрее! Отчаливаем! -- приказал Кулдуб. -- У них нет ни корабля, ни лодки -- в открытом море мы будем в безопасности! Корабль медленно отошел от берега. К тому времени, как подоспели женщины, широкая полоса прибрежных волн отделяла от них корабль. Женщины принялись рыдать, простирая руки к морякам, а королева закричала: -- Куда же вы, дорогие гости? Почему убегаете, не сказав ни слова? Неужто мы чем-то обидели вас? -- Прощайте, Ваше Величество! -- крикнул в ответ Кулдуб. -- Нас ждут неотложные дела! Мы больше не можем оставаться с вами! Королева нахмурилась, в руке ее появился какой-то круглый предмет. Иарбонел, не сводивший с нее настороженных глаз, сумел разглядеть, что это большой клубок золотых ниток. Королева обмотала кончик нити вокруг пальца, а потом бросила клубок вслед удаляющемуся кораблю и воскликнула: -- Эй, Кулдуб, лови! Хоть Кулдуб и не собирался делать то, что скажет королева, его рука каким-то непостижимым образом, словно сама по себе, вытянулась вперед и схватила летящий клубок. Едва клубок коснулся ладони Кулдуба, как намертво приклеился к нему. Королева довольно усмехнулась и принялась за свой кончик нитки подтягивать корабль к берегу. Иарбонел подскочил к Кулдубу и закричал: -- Брось клубок! Слышишь? Скорее, брось этот проклятый клубок! -- Я не могу! -- беспомощно ответил Кулдуб. -- Он словно прирос к моей руке! -- Ну, так оборви нитку! Быстрей -- разве ты не видишь, что делает эта гнусная баба? Дай-ка, я сам! Иарбонел принялся изо всех сил дергать нитку, пытаясь оборвать ее -- но куда там! На вид золотая, на деле она была прочнее железа. Ни старец, ни моряки, пришедшие к нему на помощь, сколько ни бились, так и не смогли разорвать нить королевы. Тем временем до берега оставалось уже всего ничего. Королева, недобро улыбаясь, подтягивала корабль все ближе и ближе. Видя это, Кулдуб впал в отчаянье. -- Друзья мои, это я повинен во всем! -- восклицал он, проливая слезы. -- Бросьте меня за борт вместе с этим поганым клубком, а сами скорее плывите прочь! Иарбонел, прикажи им! -- И не подумаю! -- ответил Иарбонел. -- Сын мой, не годится нам спасаться такой ценой! -- Тогда отрубите мне руку! Скорее, не то будет поздно! -- Это мы тоже не станем делать. Послушайте меня -- и ты, Кулдуб, и все остальные! Не падайте духом! Не давайте запугать себя! Пусть на этот раз нас задержали -- посмотрим, удастся ли это сделать дважды! Крепитесь, не теряйте надежду. Усыпите их подозрения притворным послушаньем. Пусть думают, что вы смирились с судьбой. А через три дня, ровно в полдень, мы вновь попытаемся отплыть. Смотрите же, не пропустите день и час! Едва он договорил, как корабль, содрогнувшись, вонзился в прибрежный песок и замер. XIV -- Я могла бы наказать вас, неблагодарные, заковать в цепи! -- сказала королева, гневно сверкая очами. -- Но мое колдовство и так держит вас не хуже железа! Как могли вы так дурно отплатить за наше гостеприимство?! Не мы ли старались изо всех сил, ничего не жалели, только бы ублажить вас? И что же? Они хотят сбежать, даже не попрощавшись! Она повернулась к Иарбонелу: -- А ты, старый негодник! Я уверена, это ты подбил всех бежать! Немедленно сойди на берег -- мне надоело, что ты сидишь на этом корабле, словно облезлая ворона на ветке! -- Нет, Ваше Величество, -- вежливо ответил старец. -- Ваше гостеприимство мне не по душе -- больно смахивает оно на неволю! Пожалуй, я останусь там, где я есть. -- Ну и оставайся! -- махнула рукой королева. -- Сиди здесь, пока твои кости не станут прахом! Ты слишком ничтожен, чтобы тратить на тебя время! Иарбонел едва заметно усмехнулся. Он и раньше догадывался, что над ним королева не имеет ни малейшей власти, -- теперь же убедился в этом воочию. А королева обратилась к морякам: -- Пусть то, что случилось сегодня, будет вам наукой. Никому не удастся покинуть мой остров, пока я того не пожелаю! А теперь живо, сходите с корабля и ступайте за мной! Понурившись, молча проклиная злую судьбу, моряки вернулись во дворец. Там все пошло по-старому: пиршества, назойливые ласки и безделье. Женщины вели себя так, словно ничего не случилось, лишь изредка в глазах их мелькало торжество. Мужчины же, помня совет Иарбонела, старались выглядеть раскаявшимися и послушными, но втайне каждый считал часы до назначенного срока. И вот, спустя три дня, Кулдуб и его товарищи вновь явились к кораблю. Не мешкая ни мгновения, они поставили парус и отплыли. Но женщины появились на берегу еще быстрее, чем в прошлый раз. Королева была в ярости, волосы ее выбились из прически и вились по ветру, глаза метали молнии. -- Я заставлю вас пожалеть об ослушании! -- выкрикнула она с угрозой. В руках ее появился золотой клубок. -- Лови, Кулдуб! Кулдуб почувствовал, что неведомая сила вновь завладела его рукой, заставляя потянуться к летящему клубку. Но тут стоявший рядом Иарбонел, который только и ждал этого мига, изловчился и сумел поймать клубок прежде Кулдуба. Королева на берегу покачнулась и вскрикнула от досады. -- Что, Ваше Величество? -- рассмеялся Иарбонел. -- Вам не нравится моя ловкость? Еще бы -- ведь мы-то с Вами знаем, что предо мной все Ваши чары бессильны! Прощайте! И мой Вам совет: больше не заманивайте путников! Договорив, Иарбонел бросил клубок в море. Королева и ее дочери бессильно глядели с берега вослед кораблю, уходящему все дальше и дальше на Запад. Когда Остров Женщин растаял в синей дали, моряки окружили Иарбонела и принялись наперебой благодарить и расспрашивать, как удалось ему справиться с королевой-чародейкой. -- Дети мои, мне странно, что вы до сих пор не поняли, -- улыбнулся старец. -- Единственный из всех, я с самого начала отказался и от пагубных наслаждений, и от власти королевы. Разве может какая-то чародейка властвовать над тем, чьи помыслы чисты и обращены к Богу? XV От Острова Женщин семь дней плыли они по бескрайнему, пустынному морю, а на восьмой день увидели далеко-далеко на Западе зеленоватое, цвета молодой листвы, сияние. Моряки, столпившись на палубе, изумлялись и гадали, что это может быть. Их спор прервал Иарбонел: -- Друзья мои, конечно же это Аваллон -- мое сердце чувствует его! Никто не усомнился в словах старца -- у каждого при взгляде на сияние сердце то радостно билось, то замирало в странной тоске. Лица моряков просветлели, и корабль огласили радостные крики. Сияние медленно приближалось. Ночью оно было ярким, как зарево, а на следующее утро стало огромным, величественным. На границе моря и небес появилась отчетливая линия берега. Около полудня со стороны острова прилетели золотистые птицы, похожие на лебедей, прекрасные, как райское видение. Они долго кружили вокруг корабля и кричали, печально и нежно, а потом улетели обратно, к Аваллону. Вскоре на острове, который был весьма велик, уже можно было различить белоснежные горы, зеленые леса и серебристые озера и реки. До путников донеслось дивное благоухание, от которого хотелось и смеяться и плакать. Чем ближе подплывал корабль к Аваллону, тем сладостней оно становилось. На закате, когда алые лучи солнца смешались с ярким сиянием Аваллона, мореплаватели бросили якорь в маленькой бухте. Иарбонел, едва ступив на белый песок, пал на колени и обратил очи к небесам: -- Благодарю Тебя, Отец, что сподобил меня узреть чудеснейшее из сотворенного Тобой! Клянусь, я буду верным пастырем неведомому народу, к которому послан с радостной вестью об Искуплении! Кулдуб и моряки последовали примеру старца и, опустившись на колени, нехитрыми словами воздали хвалу Всевышнему. Когда же поднялись они на ноги, то увидели, что от ближней рощи к ним направляется какой-то человек. -- Иарбонел, -- едва слышно шепнул Кулдуб, -- я все хотел спросить тебя: кто живет здесь? Эльфы? -- Я и сам не знаю точно, -- тихо ответил Иарбонел. -- Но, ради Того, Кто послал меня, буду любить их, кем бы они ни оказались. И вас прошу о том же. XVI Тем временем незнакомец подошел поближе. То был юноша, по виду не старше двадцати лет, высокий и стройный. Он был одет в узкие штаны и короткую тунику из зеленого шелка, длинные светлые кудри его охватывал тонкий обруч из золота и самоцветов. Лицо юноши было необычайно прекрасно, а большие, немного печальные глаза мягко с