Наталья Копсова. Русская жена --------------------------------------------------------------- © Copyright Наталья Копсова Email: nataliakopsov@askerskolen.no WWW: http://www.skazka.no/kopsov/rw/ ║ http://www.skazka.no/kopsov/rw/ Date: 22 Aug 2003 --------------------------------------------------------------- повесть Часть первая Ольга в Норвегии Пролог Незнакомой формы ладья показалась на изломе реки. Босоногие дети испуганно бросились к избам. Хватая топоры и вилы и торопливо одеваясь на ходу, к берегу побежали мужики. От последнего слаженного усилия гребцов ладья врезалась в песок берега. С корабля прямо в воду спрыгнуло несколько необычно рослых мужчин с белокурыми длинными волосами. Не обращая внимания на настороженных жителей, прекрасные собой пришельцы, одетые в рубахи с одним рукавом и покрытые звериными шкурами, начали разбивать лагерь. Посреди лагеря они вбили три деревянных столба со странной резьбой и лицами неизвестных свирепых богов. Вокруг развели костры. Последними на берег привезли трех юных испуганных девушек. После молитвы и жертвоприношения собак начался пир. Красавицам-рабыням доставались лишь остатки еды. А еще им предстоял долгий-долгий путь в далекие, неведомые варяжские земли. Глава первая Ольга вошла в класс, немного опоздав, и сразу привлекла всеобщее внимание своей необычной для Норвегии внешностью и одеждой. Она была необыкновенно хорошо сложена: миниатюрная смуглая брюнетка с выразительными черными очами с поволокой. "Хороша как персик", - даже сказал по-английски наш учитель норвежского. Одежда ее являла собой местный феномен: изумрудное платье-мини с вырезом на животе, плечах и спине, декорированное металлическими посеребренными кольцами, звенящими от ее живых, но вместе с тем плавных движений. В Скандинавии великое множество сказочно красивых людей, наверно, сколько и в Голливуде. Правда, большинство из них абсолютно однотипны: очень высокие, длинноногие и широкоплечии с великолепными золото-платиновыми густейшими волосами и большими голубыми или серо-голубыми глазами. В принципе норвежские мужчины полностью соответствуют имиджу каких-то романтических викингов из американских фильмов: диких покорителей запредельных морских просторов; прекрасных собой, но суровых и беспощадных пиратов. Женщины, на мой взгляд, страдают некоторым недостатком женственности. Поскольку все здесь очень любят спорт на природе: лыжи, велосипед, греблю, плавание и альпинизм, а девочки со школы тренируются наравне с мальчишками без поблажек, то и норвежские красавицы могут иметь такие могучие плечи и такие мускулистые, мощные ноги, что при их росте даже перестают напоминать живых существ - ожившие бело-мраморные скульптуры. Этому еще способствуют свойственные всей нации немногословность, иногда переходящая в замкнутость; некая прохладность в характере, иногда перерастающая в отчужденность и любовь к одиночеству. А может, сама эпическая природа Норвегии: ее причудливых очертаний скалы в виде кругленьких ягнят на юге и свирепых, вздыбленных драконов на севере; стремительные и мощные водопады, искрящиеся миллионами бриллиантовых брызг; серебристо-розовые облака внизу под ногами; отражения снежных вершин в зеленых горных озерах; ярко-бирюзового цвета ледники и теплое голубое море творят таких мужчин и женщин, больше напоминающих гордых бессмертных небожителей, чем реально живущих на этой земле. И еще "все в том острове богаты; изб нет, одни палаты". Экономический бум в неразвитой до того Норвегии начался в 60-х годах, когда корпорация "Филлипс" обнаружила нефть в Северном море. Конечно, Норвегия не хотела бы иметь имидж каких-нибудь Арабских Эмиратов, но на четыре миллиона человек "нефтедолларов" хватает с избытком, и реальный социализм под лозунгом "от каждого по способностям, каждому - чтобы безбедно жил" - имеет место. Здесь трудно встретить нищих, но зато часто попадаются "play boys" ("плэй бойз") наоборот - не миллионеры и даже не то чтобы денежные, совсем нет. Но не работающие и не собирающиеся в ближайшее время, а живущие в принципе не так уж плохо на социальные государственные пособия. А поскольку социализм, то и очень богатых норвежцев встретить трудно. Хотя, наверное, они просто маскируются под модное "как все", а может, только очень уважаемые в Норвегии король и королева являются богачами и только-то. Да нет, вряд ли такое. Так вот Ольга никогда не носила любимых норвежками и очень им идущих просторных сарафанов до полу в крупных ярких цветах, широченных полосатых и немножко "слоновьих" брюк или свободных кольчугообразных свитеров и безрукавок. Она предпочитала надевать вызывающие обалденные мужские взгляды мини-юбки с разрезами, блестящие кофты с декольте и прозрачные платья с колеблющимся бисером на них. С 15 августа возобновились занятия в школах, и нам, хотя и взрослым, тоже пришлось идти вечером того же дня на первый в этом учебном году урок норвежского. Наша группа состояла из двух англичан, трех американок, двух девушек из Венесуэлы, трех студентов из Сьерра-Леоне, Нигерии и Бразилии, четырех беременных, причем почти на одном и том же месяце вьетнамок и двух русских - Ольги и меня. Новые одноклассники были людьми разных возрастов: Роджер - 43 года, видимо, самый старший; Ольга - самая молодая, двадцатитрехлетняя. Меня сильно удивило, честно говоря, что Бьерн, учитель, первым делом стал расспрашивать всех, даже женщин, об их возрасте и годе рождения, переводил с английского на норвежский и просил вслух повторить. Видимо, сам учитель сильно гордился, что в свои пятьдесят выглядит примерно на тридцать пять, и в жизни не дать ему больше. Через полтора часа первый урок закончился, и мы с общительной веселой Оленькой через две минуты расцеловались, как лучшие подруги, и решили пойти в кафе, рассказать за чашечкой кофе друг другу о себе. Как назло (Ольга-Ольга, кокетство до добра не доводит), оба англичанина - Брайан и Роджер увязались за нами. Придется теперь вымучивать разговор на чужом языке вместо родной сладкой речи-реченьки. К моему удивлению, хотя Ольга совсем плохо говорила по-английски, а оба джентльмена - по-норвежски, она успевала и с ними перекидываться задорно-зажигательной комбинацией двух языков, мимики и жестов и мне рассказывать про свою жизнь, судьбу и бабью долю по-русски. Оля вышла замуж за норвежца три месяца назад, а до этого жила в Архангельске. Это был ее второй брак. Первый муж моей новой подруги работал радистом на судне, и однажды, не предупреждая заранее родных, он не вернулся после рейса в Аргентину, а остался там. Два года о нем не было ни слуха, ни духа, и только перед самым отъездом Ольги в Норвегию она получила письмо, где ее пропавший без вести супруг сообщал, что он благополучно перебрался в Штаты и ждет легализации, после чего намерен пригласить к себе жену и сына для проживания. Несмотря на молодость, Оля имела пятилетнего Борю, чему я была очень рада. Будет хоть один русскоязычный друг для моего Сережки. Своего Гунара она встретила в архангельском клубе знакомств. До этого Ольга полгода платила немалые членские взносы за посещения и учила язык, но все было не то. Процедура знакомств была примерно такой. Иностранцам, изъявившим желание поучаствовать в охоте за русской женой, высылались видеокассеты потенциальных невест. В желающих недостатка не было, ведь Россия издревле славится своими женственными, ласковыми, нежными, домовитыми, образованными - список можно продолжать до бесконечности - женщинами. Ни одичавшие физии иных наших политиков, ни страшные статьи о мафии, ни бесконечные жалобы русских на русскую бесхозяйственность, неразбериху, преступность и пьянство, ни жестокие бессмысленные войны не в состоянии поколебать сложившихся имиджей: как Париж - город любви, так Россия - страна невест. Иностранные женихи выбирают нескольких понравившихся кандидаток и затем собираются вылетать в Россию - смотреть их живьем. Девушкам сообщают, кем они выбраны, и показывают фотографии претендентов. Если они согласны на встречу, ими готовится для гостей культурно-развлекательная программа с песнями, танцами и музыкой. Конечно, на этом этапе не обходится без взяток юристу Вере Павловне - организатору клуба - за хорошего жениха (а то и не сообщит) и за хорошую невесту (скажет, что уже вышла замуж). Гунара встретили, как султана. Для него и его друга Пера девять девушек плясали "цыганочку" с выходом и пели "Очи черные" три вечера подряд. После чего Гунар выбрал Ольгу: в первый вечер она, как профессиональная учительница музыки, выступала только в качестве аккомпаниатора; во второй - не участвовала в концерте, не ее была очередь; а в третий вечер иностранец был сражен "восточным танцем Шахерезады". Он, правда, не понял насчет Шахерезады и решил, что это тоже танец в русском национальном стиле. В общем - любовь с первого взгляда. Олю поначалу удивляла профессия мужа - дровосек. Что-то древнее, но вместе с тем и сказочное из "Золушки", думалось ей. Гунар объяснял, что его родной Рисор - маленький город на юге Норвегии и большинство домов - деревянные и отапливаются зимой дровами. Он тоже любил музыку, умел играть на рояле, неплохо пел и даже имел дома по наследству "Стенвей". Еще он увлекался коллекционированием марок. Внезапно Оленька профессиональным жестом фокусника пододвинула мне свой бокал с вином, обменяв его на пустую чашку из-под кофе, а полную пепельницу переставила некурящему Брайану. Подошедший к нам Гунар оказался среднего для норвежца роста, худощавым белобрысым мужчиной в веснушках, но молодым и симпатичным. Жена попросила у него разрешения еще чуть-чуть задержаться, объясняя, что встретила соотечественницу. Он неохотно согласился еще на пять минут, присел за наш стол, и англичане о чем-то его спросили. Оля объяснила, что муж религиозен и не доволен, когда курят и пьют вино. Да к тому же в Норвегии на это Госмонополия со значительными наценками. Зато, пожаловалась она, даже когда в доме туго с деньгами, всегда после молитвы оставляет церкви значительную для семьи сумму и удивляется недоумению и недовольству жены: "Ведь это же Богу!". Тут они почти одновременно встали, быстро попрощались и уехали. "А строгий папашка у славной малышки", - заметил острый на язычок Роджер. Глава вторая День был еще по-летнему жаркий, хорошо бы на пляж, но продукты дома кончились, и пришлось, подхватив своих деток двух с половиной и пяти лет, идти в магазин. На набережной перед входом в торговый центр еще толпились беззаботные туристы, и везде на площади были расставлены столы и тележки с товарами навалом и кронштейны с одеждой моды уходящего лета. Была большая распродажа. Норвежский народ бойко расхватывал уцененных фаянсовых уточек, свинок и кошечек, точь-в-точь таких, какими торговал Балбес Юрия Никулина в кинофильме "Операция Ы" (то есть явный китч). Я посмеялась над этим и стала спрашивать у фермера в палатке цены на овощи и фрукты. Ответов совершенно не поняла, и он, заметив мое замешательство, предложил перейти на английский или немецкий языки. Все в Норвегии, в отличие, например, от Франции и, может, только кроме очень пожилых людей, обычно свободно говорят на этих двух языках. Не потому ли, что телевидение и фильмы транслируют без дубляжа, а с субтитрами. Вдруг кто-то сзади закрыл мои глаза ладонями, и по мягкости рук я сразу догадалась, кто. Оля с сынишкой тоже выбралась в город за покупками. Мои детишки очень обрадовались Бореньке, кто единственный из знакомых детей тоже мог говорить по-русски. Все вместе мы решили зайти в кафе на втором этаже торгового центра. В этом кафе можно было расслабиться и с детьми, так как в наличии имелся детский игральный городок, а кроме того, вторую чашку кофе наливали бесплатно. Мы с Олей купили детям пирожных и соков, а себе заказали кофе. - Слава Богу, что хоть тебя встретила, - быстро и нервно заговорила Ольга. - А то осточертели мне эти норвежцы. Приезжали вчера в гости мои родственнички - мать, три брата и сестра Гунара с мужем. Разговаривают быстро-быстро, ничего не понять. Я пыталась попросить их говорить помедленнее, но они отказались. Сказали, у меня тогда стимула не будет быстрее учить их норвежский. Я им наготовила, ты знаешь, как надо по-русски. Уставила весь стол закусками. Жаркое сделала, и супчик сварила, и еще три торта испекла. Так что ты думаешь! Они, конечно, все смели до крошечки, и мужики хвалили, особенно муж сестры. Но когда ушли, мой-то и сказал мне, что его мамаша и сестрица предсказывают: с такой расточительной хозяйкой он скоро по миру пойдет. Такой вот перевод устроила хорошим продуктам. Я-то старалась как лучше, чтоб им понравилось. Даже плакала. Ну ничего, теперь стану, как его матушка. На свой день рождения она на всю ораву соизволила один тортик сотворить, крохотный такой, и еще каждому по бутерброду. И все. Ты бы видела, как она этот тортик делила на микроскопические дольки. Я ей сдуру тогда сказала: "Позвонили бы мне. Я бы вам еще один испекла и с собой привезла бы!". Ты бы видела, как она на меня посмотрела, а все смиренную монахиню из себя корчит. В конце всех спросила: "Все ли было хорошо?". "Все было хорошо", - они хором ей ответили, как один. И сынок ее, муженек мой, талдычит все время о церкви и об экономии. Каждый раз, как прошу денег, начинает свою песню: "Тебе срочно нужно найти работу. Нам деньги нужны, а тебе - повышение социального статуса". Мало ему, что ко мне на музыку еженедельно пять учеников ходят. Самое противное, на куртки хорошие мне и Борьке жмется, а вчера опять в церкви 300 крон оставил. А в их церквах даже икон нет, чего и ходить туда - как они с Богом-то общаются?.. Молимся ведь перед каждой едой, и каждое воскресенье он водит Бореньку в Воскресную Божью школу. Тут он мне рассказывает про Борьку: всех детей священник стал спрашивать: "О чем они Бога просят, когда молятся?" Один мальчишечка даже сказал: "О счастье для Норвегии". Представляешь, это в шесть-то лет. Его хвалили. Дошла очередь до Бори: "О здоровье", - отвечает мой сынок. "Очень хорошо, молодец. А о чьем же здоровье ты больше всего молишься?" "О здоровье... Дональда-Дака". Все вокруг так и покатились со смеху, даже прист (поп). Только Гунар один недоволен! Наши детишки, Боря, Сережа и Маша, весело смеясь, бегали между столиками. Боренька что-то такое рассказывал посетителям кафе, отчего повсюду раздавались взрывы хохота, и малыши получали награду в виде конфет и пирожных. Потом они затихли и стали играть у лестницы при входе... Ольга курила одну сигарету за другой и действительно выглядела расстроенной. Но через несколько минут она успокоилась, повеселела, подкрасила свои чуть выпяченные полноватые губки ярко-малиновой помадой, на все махнула рукой и... заказала бокал вина. Она выплеснула из себя отрицательные эмоции, как море выплескивает на берег обреченных медуз. Тут к нам подошла аккуратная старушка и что-то стала требовать, на что Оля, отвечая, слегка пренебрежительно пожимала плечами. - Что она хотела-то? - спросила я после того, как бабуля ретировалась. - Да ерунду всякую! Говорила, что пройти не может. - Ольга ненароком выкладывала на щеке завиток Кармен. - Куда, к нам за стол? - изумилась я. - Что ей столов вокруг мало! - Да не обращай внимания. Ты знаешь, я, как приехала, грандиозный ремонт в доме сделала. Одна, никто не помогал; да я и не люблю когда кто-то вмешивается. Хочу, чтобы все по-моему... Дом-то Гунар купил старый, больше 50 лет, зато теперь - как конфетка. Я и снаружи его покрасила беленьким. Приходи в гости с детишками, я договорюсь с Гунаром, чтобы завез перед работой. А то на наш хутор без машины не добраться, четыре километра топать до ближайшей автобусной остановки. Здесь жизнь не очень-то на таких "безлошадных" рассчитана, как мы с тобой. Без машины - никуда. - Ты недавно из России. Как там сейчас, расскажи? - Да все как всегда! Бред и нервотрепка! Все какое-то бесцветное, никчемное, задерганное и задрипанное, но зато быстро меняющееся, как немое черно-белое кино по сравнению с современным. Но, ты знаешь, там было что-то тепленькое для души, а тут, с этими норвежцами, скоро совсем закоченею. Родители наготовили мне "приданого", весь наш автомобиль забили до отказа. Отец, штурманом работает, подарил столько зелененьких, что у Гунара глаза были - как блюдца. Мама - врач-терапевт, но сейчас приходится крутиться, так что она приторговывает на рынке. Шить шубы вот научилась. Так и живут. А вот смешная была история прямо в день отъезда. Устала я и со свадьбой, и со сборами. Всю ночь перед отъездом с мамой не спали, плакали. А утром, как у нас водится, стол опять ломился и родственников в доме полно. Так вот, только сели за стол прощаться - звонок в дверь. Мама мне кричит: "Это к тебе!" Я вышла и вижу трех незнакомых девиц в коридоре. Одну-то я раньше встречала - живет в соседнем подъезде, но никогда с ней не общалась. А две другие с ней пришли. И что ты думаешь? Они пришли меня просить, чтобы я их в Норвегию за свой счет на месяц свозила. Женихов найти. Говорят мне: "Ты теперь миллионерша, чего тебе стоит!" "А мы, - рассказывают, - как только выйдем замуж, так мужья с тобой за все и расплатятся". Я им отвечаю: "Девчонки, вы что? У меня муж - дровосек. На дом взял заем в банке на 35 лет, даже на поездку в Архангельск у своей матери занял". Не верят. Конечно, любой нищий иностранец в России корчит из себя короля и голову девкам морочит фотографиями. Где ему еще-то покрасоваться, они за этим в Россию и едут. В Архангельске полно таких. Правда, Пер этот, дружок Гунара, хорошо обеспечен. Он владелец бензоколонок здесь, в Рисоре, но я его терпеть не могу. Такой противный котяра. Это его была инициатива ехать в Россию за бабой. Он перегулял, не поверишь, с таким количеством наших девок, а так ни одну и не выбрал в жены. Говорил, все они запросто в постель ложатся - русские проститутки. А я их знаю, никакие они не гулящие, а скорее наоборот: работа - дом - ребенок. Вот и вся жизнь. Они же просто хотели замуж выйти, он ведь очень интересный внешне мужик, и вырваться из этой тягомотины. Не хочу, чтобы мой Гунар продолжал дружить с таким. Пер своими гулянками и на весь Рисор прославился: и курит, и выпьет, если надо. Я муженька-то своего сильно верующего спросила, и как это он при своей религиозности может иметь такого дружка. Не противно ли это Богу... А он мне ответил, что хочу разбить старую, со школы, мужскую дружбу. Да плевала я на это! Черт с ним, с Пером! На чем я остановилась? - Что девушки тебе все равно не поверили. - Ага. Тогда говорю: "Девчонки, а языки знаете?" "Нет, - отвечают, - не знаем, но для нас это не проблема. Ты только в Норвегию пригласи..." - Им, наверное, лет по семнадцать. Совсем молоденькие и наивные, - предположила я. - За границей даже профессиональные переводчицы по нескольку лет работают, прежде чем замуж выйдут. Везде не просто найти такого, чтобы нравился и взаимно. Семью на скорую руку не создашь. - Им всем под тридцать было, как тебе, родная. И каждая - разведенка с ребенком. На этих словах наш разговор прервала официантка, которая начала нам выговаривать какие-то замечания недовольным тоном. - Пойдем отсюда. Здесь сегодня все не в духе. - Потянула меня за руку Ольга, и мы, расплатившись и подозвав детей, спустились вниз. - Что же они все-таки хотели от нас? - недоумевающая и заинтригованная спросила я. - Да понимаешь, детишки ко всем подбегали, и Борька им говорил: "Гони деньгу, а то застрелим. Мы из русской мафии". Только бабулька эта, божий одуванчик, была недовольна и официантке пожаловалась. Да это все после видеофильмов, Боренька их насмотрелся. Смотри, смотри, какая прелесть! - Мы остановились у витрины ювелирного магазина. - Обожаю скандинавский дизайн. Кольцо и серьги: оникс в серебре. Но мой вечно ноет, что денег нет. - Оля вздохнула, и мы пошли дальше. - Ладно, приезжай в гости. Мы из Архангельска полно икры притащили - угощу. Ты знаешь, у нас с ним такая иногда любовь. Когда у меня хорошее настроение, ставлю восточную музыку, я ее обожаю, беру банку икры и танцую, и раздеваюсь и раздеваю, и мажу его и себя. Я вообще считаю, что к каждой русской бабе, выходящей за иностранца, государству надо бесплатно прилагать три банки икры, потому как "баба с возу, кобыле легче". Потом с мужем идем в ванную, я такую отделала шикарную ванную, а потом - массаж. Гунар говорит, что в икре он чувствует себя миллионером. Ты тоже попробуй со своим. Я подумала, что Ольга, по всей видимости, горячая поклонница видео и идею мазанья икрой явно подцепила в эротических сценах "9 1/2 недель" со знаменитой Ким Бессинжер. - Обязательно попробую. Отличная мысль. Слушай, Оль, попаси чуть-чуть моих деток. Мне надо в один магазин сбегать, а то забыла, - попросила я. В том самом ювелирном я заказала оформить как подарок серебряные кольцо и сережки. Продавщица все уложила в бархатную коробку и обернула в блестящую обертку, приклеив сверкающий бант в виде розы. Выходит очень красиво, и услуга эта в Норвегии бесплатная. Честно говоря, я обертки такие обожаю. Когда разворачиваешь, чувствуешь себя... ну принцессой по меньшей мере. Потом я вернулась к Оле: "Это тебе от меня!" - Ой, да ты прямо как любовник. Спасибо огромное, но ты с ума сошла. Такие подарки не принято здесь делать. Ладно, я тоже для тебя что-нибудь придумаю. Гунару покажу и скажу: вот, мол, как русские подруги-то дарят. Какие в России люди и традиции... - Я так безумно рада, что встретила тебя здесь. Я уже забыла, что существуют другие разговоры, кроме вежливых и ни о чем, - искренне расцеловала я Оленьку. - Спасибо, Наташенька. Ой, мне бежать пора. Гунар ждет на автостоянке. Но мы увидимся скоро и еще поболтаем. Я тебе позвоню. При этих словах Оленька торопливо схватила сынишку за руку и, грациозно покачиваясь на высоких каблуках, побежала к стеклянным дверям выхода. Я получила возможность наблюдать, как она радостно-пылко бросилась на шею своему Гунару, ожидающему их у машины, и они со вкусом, как новобрачные в медовый месяц, расцеловались. Глава третья Утром до работы Гунар заехал за нами, чтобы везти к Оленьке в гости. "Гунар-Хельвиг", - представился он. "Сергей Игоревич", - ответил с достоинством мой пятилетний сын, услыхав двойное имя. Оля встретила нас в красном бархатном, расшитом золотыми узорами платье с открытыми плечами, но опять казалась расстроенной. - Понимаешь, - начала она чуть ли не плача. - Вчера опять сцепились. Я хотела обед праздничный для вас приготовить, а он сказал, что обойдетесь "хот-догами" и мороженым. Ну что это такое. Просто стыд! - Да не волнуйся так. Какая разница, что мы - голодные что ли... - Правда? А то я очень переживала; боялась, что обидешься. Ну ладно с этим... Представляешь - просыпаюсь, а на тумбочке открытая Библия и красным карандашом подчеркнуто, какая должна быть жена: вставать до рассвета, овец стричь, пряжу прясть и половину отдавать нищим, спать ложиться после полуночи. Просто замотал он меня молитвами и церковью. Про тебя спрашивал: крещеная или нет. Еще знаешь, чего удумал. Теперь будем каждый месяц 500 крон отдавать в какую-то церковную общину, где они будут их посылать русским детям. Я уж и так, и этак ему объясняла, что вся посылаемая нам гуманитарная помощь оказывалась у спекулянтов, а не у детей, и те ее продавали втридорога. "На все, - Гунар мне ответил, - есть Божья воля". Лучше не будем больше об этом, одно расстройство. Пойдем, я тебе дом и все покажу. Из правых окошек ее мало чем примечательного для Норвегии дома открывался чудесный вид на превеселенький лужок с картинки из детских книжек с синеющим вдали, таинственно-влекущим лесом. Но в Норвегии мало кто обращает на такое внимание, потому что здесь пейзаж без моря не имеет никакой ценности. С левой стороны можно было видеть два аккуратных одинаково-стандартных домика, расположившихся на разных уровнях взорванной скалы. Я вспомнила свой первый приезд в Рисор, когда такие же беленькие домишки на террасах из темно-серых камней отчаянно напоминали умиротворяющие декорации к диснеевскому "Пиноккио" ("Буратино"). Настолько сказочным казался ландшафт, что я целую неделю чувствовала непреодолимое желание касаться камней и досок, чтобы ощущать реальность мира, в котором оказалась. Днем и ночью горели в Рисоре всевозможных форм лампочки и фонарики, отражаясь в водах залива и создавая, по словам моего Сережки, "лунные дорожки, по которым ходят волшебники". Это чудесно украшало вид вечернего городка, делая его романтичным и уютным. Электричество в Норвегии дешевое, и его не экономят. Вблизи же большинство домов не представляло ничего выдающегося в архитектурном плане, и я с сожалением вспоминала разваливающиеся русские избы и старые городские дома с их арочными входами, резными наличниками и козырьками, необычных округлых форм оконными проемами. Интерьер Ольгиного дома был выполнен в каком-то турецко-индийском стиле. Даже в холле при входе стоял огромный керамический слон - подарок Ольге от Гунара. Обои в комнатах, на мой вкус, были темноваты, но зато пестрели золотистыми и серебристыми цветами, птицами и арабской вязью. В центральной гостиной одну из стен целиком украшал фотообойный пейзаж с пальмами и видом на море, и там же всюду были расставлены и развешаны горшки с цветами и мини-деревьями. Еще Ольга любила всякую живность и в доме завела аквариум, попугая, канареек и кота. После осмотра недвижимости подруга решила устроить для меня показ мод под музыку. Танцуя, она продемонстрировала свои пять разноцветных вечерних платьев с точно подобранной к каждому парой туфель, два невероятно роскошных шелковых костюма; целую кучу вышитых полупрозрачных блузок и всевозможных фасонов юбки, но с неизбежными разрезами либо сбоку, либо сзади. Не прерывая своего, на удивление профессионального танца, Оленька принесла шкатулку с украшениями и попросила меня закрыть глаза. Так она надела на меня длиннющее ожерелье из речного жемчуга, янтарные в серебре серьги и кубачинское черненое кольцо. И я, ощутив блаженный трепет во всем теле от расслабляющих касаний ее музыкальных пальчиков, наконец-то поняла: эта юная женщина всеми силами старалась сотворить в равнодушной ко всему Скандинавии новую сказку из "1001 ночи", и мне случайно посчастливилось приобщиться к ее восточным таинствам и сладостной неге. Только я хотела поблагодарить, действительно от всего сердца, затрезвонил телефон. Ольга сначала напряженно слушала, потом резко сказала по-русски: "Ну-ка позови его. Я на него, подлеца, в полицию заявлю в конце концов!" Уже на норвежском она заговорила ласково и вкрадчиво, хотя упомянула и про полицию. Конечно, это меня заинтриговало, и случай, действительно, оказался редкостным. Через тот же самый, что и Оленька, клуб знакомств тридцатидвухлетняя Светлана, популярный в Архангельске врач-гинеколог, познакомилась с пятидесятилетним профессором химии из Тромсе. Еще в России, прежде чем ехать в гости к понравившемуся ей норвежцу, зеленоглазая красавица брюнетка (последнее качество особенно ценится в Норвегии) поставила условие, что, хотя он и оплачивает ее проезд и десятидневное проживание в своей стране, последнее слово она оставляет за собой. Профессор, казалось, не возражал, и многообещающее путешествие началось. Но в родных пенатах мужчину будто бы подменили. Кульминацией явился ответ на Светланин вопрос: "А где я буду спать?" - когда профессор не подлежащим возражению жестом указал на свою кровать. Гордая Света предпочла заночевать на старом сундуке без одеяла и подушки, а наутро потребовала отвезти ее немедленно в аэропорт. Но, к несчастью, норвежский химик оказался уже настолько "втресканным" в русского врача-гинеколога, что заявил следующее: обратный билет уже разорван в мелкие клочки, Светлана навек принадлежит "академику", попасть обратно в родной Архангельск ей будет потрудней, чем в рай Господний. Уезжая на работу, заморский "жених" начал запирать женщину в огромном, пустом, одиноко стоящем доме. Светлана оказалась в чужой стране с чужим языком и поначалу даже стеснялась брать еду из чужого холодильника. Телефон "академик" не отключал, но так как самой что-либо понять в телефонном справочнике женщине оказалось не под силу, последняя надежда оставалась на подругу Ольгу. - Представляешь, - продолжала рассказывать Оленька, разливая кофе из играющего нежную мелодию кофейника в чашки с возникающими в них от горячего лицами прекрасных японок. - Он, видимо, просто псих. Не позволяет Светке даже случайно ничего переставить или передвинуть на другое место. Ни в ванной, ни в холодильнике, ни где-либо еще. Говорит, что для него, как для химика, правильное местоположение предметов очень важно. В точности как муж-психопат в фильме с Джулией Робертс. Я уже спрашивала Гунара, что, может быть, нам купить и послать ей новый билет. Но он прав. Если этот придурок получит, он все равно изорвет, как и первый. Пытаюсь его хоть полицией припугнуть. Светлана позвонила еще раза три. Я спросила Олю, сколько же дней та находится в Норвегии. Оказалось - шесть. За неполную неделю женщина совсем потеряла почву под ногами и находилась в перманентной истерике. Я никогда и не ожидала бы такой прыти от малотемпераментных, терпеливых и, согласно статистике, более всех в мире поддерживающих идеи женской либерализации и эмансипации скандинавских мужчин. - Да ничего, - попыталась успокоить меня и себя Оленька. - Она только здесь, в Норвегии, психует. Случись такое в Архангельске, Света по-другому бы себя вела и разговаривала. Я бы не позавидовала этому мужику. Узнал бы, скотина, где раки зимуют! Нам с тобой они поболтать не дают, но ведь ты до вечера посидишь? Во сколько детишки ложатся спать? Тогда до полдевятого вечера - ладно? Ольга вручила детям по подогретой булке с сосиской; спасла котенка из аквариума, где он по распоряжению Бори должен был бы наловить рыбки: большой и маленькой; поймала летавших по кухне птичек; поменяла в спальне постель, в которой малыши вместе с предварительно вымазанным краской котиком валялись до этого, и скорее для красоты, чем для пользы, так как было совсем не холодно, зажгла камин в центральном зале. Отблески от огня в камине, встроенном в стену прямо напротив аквариума, завораживающе заплясали в стекле последнего, создавая иллюзию невероятного слияния в одно целое огня и воды. Поймав мой зачарованный взгляд, Оленька решила показать свои картины. Оказалось, что она еще и рисует, предпочитая масло акварели и прочим краскам, уже записалась на уроки живописи в Арендале и сейчас-то как раз пытается запечатлеть мистическую игру янтарных языков, ласкающих расплавленную ими воду. - А после, - с ироничным жаром задышала мне в ухо Ольга, - промассажирую тебя хорошенько в нашей замечательной ванной. Заодно надушимся моей коллекцией французских духов. Сегодня - гуляй девки! Вибратор только Борька спрятал где-то и не отдает, а батарейку от него вставил в свой пистолет. Со двора послышался шум подъезжающего автомобиля, следом появился и сам Ольгин супруг. Поскольку был только час дня, я поинтересовалась у подруги, во сколько же Гунар обычно заканчивает работу. Ну, конечно же, дровосеки, работающие сами на себя по принципу человек-фирма, и рабочие часы определяют на собственное усмотрение. - Как хорошо, что ты у нас погостила! Оля должна иногда поговорить по-русски. Сейчас я быстро приму душ и отвезу вас домой. - Еще минуты три, перед тем как удалиться, Гунар порасспрашивал о том, как мы провели совместное время и чем занимались и не заходил ли к нам кто-нибудь еще. Ольга в его отсутствие повела себя совершенно неожиданно. Начав бешено метаться по комнате и превращаясь в какую-то дикообразную фурию на моих глазах, она злобно завизжала: "Запомни, если ты сейчас отсюда уйдешь - ты мне больше не подруга!" - Послушай, Оля, - попыталась я ее урезонить. - Да как я могу возражать хозяину дома. Поговори с ним сама, я же согласна остаться. Ну на что ты сердишься? Когда переодевшийся Гунар появился снова и спросил о нашей с детьми готовности номер один, Ольга в знак протеста трахнула об пол тарелку и с презрением удалилась в спальню, где и заперлась. Но она ни одним словом не обмолвилась мужу о своем желании продления нашего визита. - Не обращай внимания на жену. Она приревновала меня вчера на автозаправке и до сих пор дуется, - смеясь от чистого сердца, поведал мне Гунар. И продолжая улыбаться, начал объяснять, что имя у него двойное и просит впредь именовать по полной - Гунаром-Хельвигом. Моя первоначальная обида как-то очень быстро перешла в легкое недоуменное расстройство и окончательно растворилась в полубезразличном удивлении. Потом исчезло и оно. Глава четвертая Опять веселая и счастливая Оленька как ни в чем не бывало позвонила на следующий день поболтать. Я тоже решила забыть поскорее вчерашние неприятности и вообще плюнуть на все плохое раз и навсегда. - Слушай, Оля. Игорь должен скоро вернуться со своей платформы, и тогда соберемся у меня. Может быть, даже в эти выходные. Хоть сможем по-человечески пообщаться и душу отвести. В субботу я накрыла стол по-нашему, по-русски. Игорь выставил батарею бутылок, начиная от разных сортов отечественных водок и кончая французским шампанским, купленным нами в самом "Фушоне", одном из самых знаменитых и дорогих магазинов Парижа, в прошлом году. Мне ничего для Оли было не жалко, и я знала, чем ее обрадовать. Заиграл музыкальный звоночек, Оленька бросилась мне на шею в полураспахнутом сверхшикарном плаще космического цвета, в ослепляющем серебряными звездами люто-зеленом бархатном платье и, как всегда, в элегантных туфлях на тонюсеньких каблучках. Мы расцеловались. Следом, как метеор, пролетел в комнаты Борис, забыв раздеться. Он привез в подарок Маше и Сереже набор шоколадных яиц и спешил узнать, какие сюрпризы спрятаны там внутри. Гунар-Хельвиг появился последним и начал степенно снимать куртку, затем он помог раздеться вернувшемуся с игрушками-сюрпризами Боре. Ольга притащила мне в подарок французские духи. У меня тоже было кое-что припасено для нее: упаковка "Мальборо", которую я и вручила по-тихому, чтобы Гунар не пронюхал. Она была очень рада сигаретам, так как большинство курящих в Норвегии крутят себе самокрутки с помощью бумагокрутильной машинки или сами, а Оля этого терпеть не могла. Гунар-Хельвиг восхищался видом на море из окон нашего жилища. "Да, - произнес он раздумчиво. - Я всегда хотел иметь хутту (дачу) где-нибудь на отдаленном, затерянном острове. Море, небо, солнце и никого чужого. Съездишь за продуктами раз в неделю на катере и все. Никого больше не видишь. Но дорого это нам пока". Ольга села за стол, молитвенно сложив руки. Я было решила, что их семейство и у нас будет молиться перед обедом. Но нет, она кокетливо рассмеялась какой-то шутке моего мужа и стала настойчиво предлагать мне свою помощь. На кухне Ольга шепнула: "Подлей незаметно "Баккарди" мне в коку и "Беллис" в кофе вместо молока. Когда я попрошу у тебя стакан воды, вместо плесни "Столичной". Хорошо, киска?" Я согласно кивала. В коридоре валялись бумажные деньги. Банда детишек, возглавляемая Борисом, бросала купюры в окно, чтобы понаблюдать, как они полетят. Часть из них заносилась порывами ветра обратно, откуда они разлетались по всем комнатам. Я собрала, хотелось верить, большую часть ценных бумажек и положила их в карман. Обед между тем проходил хорошо, только Гунар часто дергался, когда на русском Оля упоминала его имя, и просил у Игоря срочного перевода. А поскольку она по любому поводу на него ссылалась, то бедному Игорьку и поесть было некогда. Наконец, мои муж и подруга сильно увлеклись обсуждением творчества Густава Климта и Сальвадора Дали с просмотром репродукций их картин. Тут-то я и решила начать запланированную заранее кампанию по завоеванию расположения Гунара-Хельвига, заведя с ним доверительную беседу. - Я согласна с вами, Гунар-Хельвиг, что Оля не всегда правильно распоряжается деньгами, бывает иногда несколько неорганизованной, взбалмошной и категоричной. Но ведь она еще очень молода, а все приходит со временем. Зато ваша супруга - веселый, очень красивый и добрый человек. Как она откликнулась, можно сказать всей душой, когда подруга Светлана оказалась здесь, в Норвегии, в сложной ситуации. - Гм, это правда. У Ольги просто особый дар ввязываться в неприятные истории со странными людьми. Она их повсюду находит. Я пытаюсь ей объяснять, как это неприлично, но она обижается и отказывается слушать. - Что это вы такое обо мне говорите? - с подозрением переспросила меня настороженная подружка, не уловив смысла английской речи. - Просто я сказала, что ты веселый, красивый и добрый человек и что ему повезло с женой. Ольга недоверчиво взглянула сначала на Гунара, потом на меня: "Заговорщики хреновы!" Перед кофе мужчины решили поиграть в шахматы. Оля, воспользовавшись моментом, закрылась со мной на кухне, чтобы по секрету покурить. - А как дела у твоей Светланы? - поинтересовалась я первым делом. - Уехала Светлана. Он ей сказал, что отпустит, если она с ним ляжет... - Она, конечно, послала его куда подальше?! - Она отдалась, дурочка. Уже ничего не соображала. Он потом умолял не уезжать, стать его женой. На коленях стоял. Но билет, конечно же, не порвал. Все врал, подлец! Света говорит, в жизни больше с мужиками не свяжется: ни с нашими, ни с иностранцами. Будет жить для дочери. - Да не бери себе в голову. Все будет хорошо. - И не сомневаюсь. Она совсем молодая и красивая женщина. - Слушай, Оль! Могла бы ты попросить Гунара перевести для меня одну страничку текста с английского на норвежский. Знаешь ведь сама, в Норвегии не принято просить об одолжениях, а мне очень срочно надо. - Давай свою бумаженцию и ни о чем больше не волнуйся. Чего хочу сказать: я же на танцы теперь хожу, на латиноамериканские. Обожаю всякие танги и фламенки. Вчера были на первом уроке. Танцевали в паре с Гунаром. Он тоже записался, хотя танцы, особенно такие, просто ненавидит. Ха-ха-ха. Пусть потанцует - ревнует, значит любит. Ой, пока не забыла! Выручи, а?! Купи браслет кубачинский за 400 крон. Посмотри узор какой дивный, точь-в-точь как на твоем колечке. Мне деньги дозарезу нужны, а от моего жмота разве дождешься. Сама знаешь... А норвежцы эти дикие о кубачинской работе не слыхали, могут и не купить. Но ты-то ведь знаешь, что вещь стоящая. Ольга стряхнула пепел в сад, слезла с подоконника и сняла с руки широкий серебряный браслет, действительно очень красивый. Я прикинула, что в Москве сейчас смогла бы его купить примерно долларов за 15 и, вздохнув, достала деньги. - Это что же за журнальчик такой ты почитываешь? И о чем же статеечка? - Оленька начала листать валявшийся на кухонной табуретке журнал. - Английский "Космополитан". Жизнь Марии Склодовской-Кюри. - Ой, смотри, какой красавчик и в такой позе... Обхохотаться просто. Это о чем? - "Сорок способов удовлетворить мужа". - Переводи!.. Да, это вещь, обязательно попробую. - Она прямо начала помирать со смеху. - А вот про икру у них наверняка нет! В дверь кухни постучали. На пороге стоял Гунар-Хельвиг. - Отлично