Плутарх. Антоний (Отрывки) (Пер.Алексеева)
----------------------------------------------------------------------------
Перевод Алексеева
Хрестоматия по античной литературе. В 2 томах.
Для высших учебных заведений.
Том 1. Н.Ф. Дератани, Н.А. Тимофеева. Греческая литература.
М., "Просвещение", 1965
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
(Приблизительно 46-125 гг. н. э.)
Плутарх - греческий философ-моралист, историк, родился в Херонее, в Беотии,
около 46 г. Он получил прекрасное образование в Афинах, побывал в
Александрии и по возвращении на родину посвятил себя научной деятельности.
Умер Плутарх около 125 г. В древности насчитывали до 200 произведений,
написанных Плутархом. Большая часть их дошла до нас. Одними из наиболее
значительных являются его "Параллельные жизнеописания", где Плутарх дает 46
биографий греческих и римских деятелей. В своих "биографиях" философ
преследовал задачи воспитательного характера, стремился путем показа тех или
иных исторических лиц возбудить в читателе стремление к "добродетели".
Моралистические тенденции вообще характерны для греческой философии
литературы I-II вв. н. э., когда философы и ученые, не веря в возможность
разрешения общественных противоречий путем борьбы, надеялись разрешить их
путем нравственного усовершенствования человека. Отсюда тяга к религиозным
системам, к вопросам морали. Интерес к личности в связи с
индивидуалистическими тенденциями эпохи придавал биографический характер
историографии.
Для истории художественной литературы "Жизнеописания" Плутарха интересны
тем, что в них развертывается целая галерея ярких образов, раскрытых глубоко
и всесторонне на фоне широких картин общественной жизни. Исторически эти
образы государственных деятелей не совсем верны, так как автор подходит к их
обрисовке не столько как историк, сколько как поэт-моралист. Поэтому он не
считается с исторической действительностью и рисует своих героев так, как
это диктовали ему его принципы морали. Но как художественные образы
исторические лица, зарисованные Плутархом, чрезвычайно ярки. Он подробно
останавливается на частной жизни своих героев, сообщает массу деталей,
передающих и внешний облик, и характеры этих лиц. Каждая биография у
Плутарха отличается глубоким драматизмом. Сюжетами Плутарха воспользовался
для своих исторических трагедий Шекспир ("Юлий Цезарь", "Антоний и
Клеопатра", "Кориолан"). ("Параллельные биографии" Плутарха в переводе
Алексеева, изд. Суворина, т. I-VI, и в изд.: Плутарх, Избранные биографии,
Соцэкгиз, М.-Л., 1941.)
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ
Отрывки
[Сначала Плутарх дает родословную Антония, потом говорит о его характере,
подчеркивая смелость, ум и щедрость, вследствие чего Антоний приобрел себе
популярность среди населения и солдат.]
Его поведение (то есть Антония) заставило александрийцев много говорить
о нем, всем же боевым товарищам-римлянам он показал светлые стороны своего
характера.
К этому присоединялась и его благородная, представительная внешность.
Красивая борода, широкий лоб и горбатый нос делали его похожим на героя
Геракла, каким его рисуют на картинах или представляют в статуях. По
древнему преданию, Антоний даже происходит от Геракла, считаясь потомком
сына Геракла, Антона. Антоний доказывал справедливость этого предания своей
внешностью (о которой я говорил выше) и затем своей одеждой: когда ему
приходилось появляться в многочисленном обществе, он застегивал тунику на
бедре, опоясывался большим мечом и накидывал на плечи грубый солдатский
плащ.
С другой стороны, те качества, которые не нравятся другим -
хвастовство, насмешливость, явная любовь к вину, привычка садиться возле
обедавшего и принимать участие в его еде, затем участие в солдатском столе,
- все это внушало горячую любовь и расположение к нему со стороны солдат.
Самая влюбчивость его имела хорошие стороны. Благодаря ей он многих
располагал к себе, помогал в любовных похождениях и с удовольствием слушал
насмешки других над его собственными увлечениями. Его щедрость и подарки
солдатам и друзьям, на которые он не скупился, - все это положило прочное
начало его силе. Когда же он приобрел влияние, еще более увеличилось его
могущество, хотя тысячи проступков могли довести его до падения.
Приведу один пример для доказательства, как щедро он дарил. Раз он
приказал выдать одному из своих друзей миллион сестерций {Сестерций - мелкая
серебряная монета, около пяти копеек.}. Управляющий удивился и, чтобы
показать, что это за сумма, положил деньги на том месте, мимо которого
должен был пройти Антоний. Последний спросил его, что это такое. Управляющий
отвечал, что это сумма денег, которую Антоний приказал выдать. Антоний понял
его заднюю мысль и сказал: "Я думал, что миллион больше. Он не велик,
прибавь же к нему еще столько".
[Дальше Плутарх говорит о борьбе Юлия Цезаря с Помпеем и об участии в ней
Антония. После убийства Цезаря Антоний и Октавиан разбивают армии Кассия и
Брута. Антоний накладывает контрибуцию на города восточных провинций. Эфес
он обложил налогом вторично и услышал от правителя этого города справедливый
упрек: "Если ты можешь взыскивать с нас подати два раза, ты можешь дать нам
и два раза лето, и два раза осень".]
Эти слова глубоко запали в душу Антония, который не знал почти ничего
из происходившего вокруг не столько по своей небрежности, сколько по
простоте, благодаря которой верил окружавшим. Простой характером, он не
скоро замечал свои ошибки; заметив же, горячо раскаивался и сознавался в них
тем, кого обидел.
Что же касается его шуток и ядовитых насмешек, они имели противоядие в
самих себе, - он позволял отвечать себе шутками же и насмешками.
Ему было одинаково приятно и когда над ним смеялись, и когда он
смеялся. Это много вредило ему. Думая, что те, кто был смел в шутках в
отношении его, не станут льстить ему в делах серьезных, он легко попадал в
сети их похвал. Он не подозревал, что некоторые из льстецов, примешивая к
лести откровенность, как горечь к сладкому, отнимали у нее свойство
пресыщения.
Ко всему этому присоединялось последнее зло - его любовь к Клеопатре.
Любовь эта пробудила, раздула многие страсти, таившиеся еще, дремавшие в
нем, и, уничтожая, сгладила все, что в нем было честного и спасительного и
что могло бы бороться с ней. В сети Клеопатры он попал следующим образом.
[Клеопатра выехала из Египта в Киликию, где находился Антоний.]
Она заготовила массу подарков, денег и драгоценностей, какие только
можно было иметь при ее громадных средствах и богатом царстве. Но всего
больше надеялась она на самое себя, на свои прелести, на свою красоту.
В это время она получила массу пригласительных писем как от самого
Антония, так и от его друзей, но отвечала на них полным презрением и, в
насмешку над Антонием, поплыла вверх по реке Кидну в лодке с вызолоченною
кормой. Ее распущенные паруса были пурпурового цвета. Весла у гребцов были
серебряные, гребли же они под такт флейты, дудок и кифар. Клеопатра лежала
под шитым золотом балдахином, одетая так, как рисуют на картинах Афродиту.
По обеим ее сторонам стояли мальчики, точь-в-точь эроты на картинах, с
опахалами. Самые красивые из ее рабынь, в костюмах нереид или харит, стояли
у руля и возле канатов. Берега были полны чудным ароматом от массы курений.
Жители частью шли за ней по обоим берегам реки, если жили тут же, или
выходили из города посмотреть ее. С городской площади ушло столько народу,
что Антоний остался один на своей трибуне. Всюду распространился слух, что
Афродита торжественно идет к Дионису, во благо Азии.
Антоний послал ей приглашение к обеду, но она просила его прийти к ней.
Желая с первого раза показать любезность и приветливость, он исполнил ее
просьбу и пришел к ней. Приготовления к его приему превосходили всякое
ожидание; но главным образом поразила его масса факелов. Они висели и
блестели в разных местах и притом в таких разнообразных положениях и
фигурах, что составляли квадраты и круги, так что эту картину стоило
посмотреть.
[Клеопатра поразила Антония своим обаянием.]
Сама по себе ее красота, говорят, не могла назваться ослепительной и
вовсе не была в состоянии поразить тех, кто смотрел на нее, но в ее
обхождении было что-то, неизбежно завлекавшее в ее сети. Внешность ее, при
ее умном разговоре и всех особенностях ее характера, производила глубокое
впечатление. В самом ее голосе было что-то чарующее; ее язык походил на
музыкальный инструмент в несколько струн, из которого она легко извлекала,
по ее желанию, струны любого наречия, вследствие чего почти со всеми
иностранцами говорила без переводчика.
[Антоний отдается во власть Клеопатры, забывает о государственных делах и
проводит дни в удовольствиях, среди роскоши и неги, Через несколько лет
между Антонием и Октавианом разгорается борьба. Октавиан едет с флотом на
Восток. Антоний в угоду Клеопатре решается: дать Октавиану морское сражение,
хотя прекрасно сознает, что это невыгодно для его военных сил.]
Неприятели смотрели на корабли, видя, что они, пользуясь попутным
ветром, плыли по направлению к Пелопоннесу. Кто-то сказал в шутку, что душа
влюбленного живет в чужом теле; так и Антония влекла к себе женщина, как бы
составлявшая с ним одно существо и двигавшаяся вместе с ним. Лишь только он
заметил во время битвы, что ее корабль удаляется, он забыл весь мир, предал
тех, кто дрался и умирал за него, и бежал. Он сел на пектеру и погнался за
женщиной, которая успела завлечь его в гибельные сети и которой суждено было
окончательно погубить его.
Заметив его, она приказала подать сигнал и остановила корабль. Антоний
подъехал. Его взяли на корабль, он направился один на корму и сел здесь
молча, держась за голову обеими руками.
[Войска Антония стали переходить на сторону Октавиана. Антоний просит своего
верного раба Эрота, чтобы тот убил его.]
Раб вынул меч, занес его над головой как бы для того, чтобы ударить
Антония, но отвернулся и поразил самого себя. Он упал к его ногам.
"Хорошо, Эрот, - сказал Антоний, - ты не мог сделать того, что
следовало, но учишь меня, что надо делать мне". Он ударил себя мечом в живот
и опустился на постель. Рана не была смертельной, поэтому, когда он лег,
кровотечение прекратилось. Он очнулся и стал просить окружающих убить его,
но они выбежали из комнаты, в то время как он кричал и метался. Наконец, от
Клеопатры пришел ее секретарь и приказал отнести Антония к ней в склеп.
[Туда Клеопатра спряталась после поражения Антония, приказав передать
последнему, что она умерла.]
Узнав же, что Клеопатра жива, Антоний в нетерпении велел своим рабам
поднять его. Его принесли на руках к дверям гробницы. Клеопатра не отворила
дверей, но, подойдя к окну, спустила веревки и небольшие канаты. Антония
привязали к ним, и затем Клеопатра вместе с двумя женщинами, которых взяла с
собой в усыпальницу, стали тянуть его наверх.
Обрызганного кровью, умирающего Антония тянули вверх. Вися в воздухе,
он протягивал руки к Клеопатре. Женщинам было трудно поднимать его.
Клеопатра только с трудом, впиваясь, так сказать, руками в веревку, с
дрожащими мускулами лица, тянула ее, в то время как стоявшие внизу ободряли
ее и помогали ей.
Когда Антония подняли, она положила его на кровать и стала рвать на
себе платье. Она била себя в грудь, царапала ее руками, отирала своим лицом
его кровь, называла его своим господином, мужем и императором и из чувства
сострадания к нему почти забыла о своем горе.
[Антоний умирает. Октавиан обещает Клеопатре, что сохранит жизнь и ей, и
детям.]
Рыдая, Клеопатра украсила гробницу Антония цветами, поцеловала его и
затем приказала приготовить себе ванну. После ванны она легла и стала
завтракать среди великолепной обстановки. Какой-то крестьянин принес
корзину. Караул спросил, что он несет. Он открыл корзину, снял фиговые
листья и показал, что корзина полна фиг. Караульные, ничего не подозревая,
позволили внести ее.
После завтрака Клеопатра отправила Октавиану запечатанное письмо,
выслала всех женщин, кроме двух (то есть Ирады и Хармии), и заперла двери.
Октавиан распечатал письмо и прочел горячие просьбы и мольбы Клеопатры
похоронить ее вместе с Антонием. Он приказал немедленно узнать, что с
Клеопатрой. Люди Октавиана подбежали к ничего не подозревавшему караулу и
раскрыли двери, но нашли Клеопатру уже мертвой (она умерла от укуса змеи,
которой нарочно подставила свою руку). В царском одеянии она лежала на
золотой постели.
Одна из названных женщин, Ирада, уже умерла в ее ногах, другая, Хармия,
начинавшая уже шататься и чувствовать тяжесть в мозгу, поправляла диадему на
ее голове. "Прекрасно, Хармия!" - вскричал в бешенстве один из людей
Октавиана. "Да, это вполне прекрасно и прилично для потомка стольких царей",
- отвечала Хармия. Больше она не сказала ни слова и свалилась мертвой у
кровати.
Last-modified: Sun, 19 Nov 2006 18:54:54 GMT