все еще плакал и охал. Счета не было разным жалобщикам -- четвероногим и пернатым. Каждый хотел уличить лиса и поведать судьям о его преступлениях. И каждый мечтал увидеть законное возмездие преступнику. Все новые и новые обвинения сыпались на Рейнеке. Лис, однако, защищался весьма искусно. Стоило ему раскрыть рот, как на слушателей изливался красноречивый поток оправданий и хитрой лжи, так похожей на правду. Он умел что угодно опровергнуть и что угодно доказать. Все вокруг только диву давались: ведь хорошо знали, что он виноват, а получалось наоборот -- будто он сам вправе обвинять других. Все же наиболее честные и уважаемые из собравшихся выступили против рыжего плута, и его преступления были доказаны. Королевский совет вынес единогласное решение: "Рейнеке-лис приговаривается к смертной казни! Он должен быть тут же на месте схвачен, связан и публично повешен". Рейнеке понял, что его дело проиграно: хитрые речи не помогли ему. Приговор огласил сам король. Злостный преступник был связан, и ему уже виделся свой позорный конец. Тут все враги лиса засуетились, торопясь отвести его на казнь, тогда как друзья Рейнеке оцепенели от горя. Барсук Гримбарт, обезьяна Мартын, вся свора родных и приятелей рыжего плута остались весьма недовольны суровым, но справедливым приговором: ведь Рейнеке считался одним из первых королевских баронов, а теперь он стоял обесчещенный, приговоренный к позорной казни! Его близкие не могли спокойно смотреть на это. Они попросили у короля разрешения и все, как один, покинули королевский дворец. Король пожалел, что так много рыцарей -- приспешников лиса -- покидают его, и обратился к одному из своих приближенных: -- Рейнеке, разумеется, негодяй, но, если подумать, многих его сторонников при дворе некем будет заменить... Тем временем волк Изергим, медведь Браун и кот Гинце были заняты преступником: им хотелось собственноручно повесить своего врага и они поспешно гнали его к месту казни. -- Вспомните, сударь Изергим,-- говорил по дороге кот Гинце,-- вспомните, как Рейнеке когда-то прямо-таки из шкуры лез, чтобы повесили вашего брата. И он этого добился! Постарайтесь же теперь с ним расквитаться! А вы, Браун, не забудьте, как подло предал Рейнеке вас самого, как он выдал вас плотнику Рюстефилю и грубой толпе мужиков на избиение, па позор, о котором сейчас трубят везде и повсюду. Будем осторожны, будем крепко держаться друг друга. Если лис и сегодня улизнет от нас или хитрой каверзой спасет свою шкуру, нам уже не дождаться столь радостного часа. Надо поскорее покончить с мерзавцем! -- Хватит болтать!-- проворчал в ответ волк. -- Лучше достаньте веревку покрепче. Да пошевеливайтесь! Не будем затягивать его мучений... Рейнеке сначала слушал их молча, но потом развязал язычок: -- Вы так меня ненавидите, так мечтаете поскорее лишить меня жизни, а не знаете толком, как взяться за дело. Странно! Кот Гинце мог бы дать вам точную справку о петле: он хорошо познакомился с ней у попа в амбаре, когда пришел туда за мышами. А вы, Изергим и Браун, что-то слишком уж торопитесь отправить своего друга Рейнеке на тот свет. А вдруг это вам не удастся?.. Тут из дворца вышел сам король с придворными. Он хотел лично присутствовать при казни. К нему присоединилась и королева со своей свитой. А за ними валила толпа знатных и незнатных, богатых и бедных -- всем хотелось насладиться зрелищем смерти лиса. Волк Изергим наказывал родным и друзьям не спускать глаз со связанного Рейнеке. -- Помоги мне держать прохвоста, -- говорил он своей жене Гирмунде. -- Если этот пройдоха изловчится и сбежит, мы от него еще больше натерпимся!.. -- Не забудьте, как он вас опозорил, -- подстрекал он медведя Брауна.--Теперь, наконец, вы можете с ним расквитаться!.. -- Гинце, -- командовал волк,-- вскарабкайтесь повыше и понадежней закрепите веревку, а вы, Браун, держите преступника: я буду ставить лестницу. Еще две-три минуты, и мы покончим с этим мерзавцем... -- Как вы стараетесь предать меня смерти, -- вновь заговорил Рейнеке, -- а ведь вам следовало бы мне посочувствовать. Не хочу молить вас о пощаде -- это мне не поможет. Прошу только не затягивать моих страданий. Это было бы совсем бессовестным свинством!.. Медведь Браун так и вскипел: -- Вы слышите наглую речь этого негодяя? Ну-ка, повыше, повыше!.. Сейчас ему будет конец! Рейнеке охватил ужас. "Надо придумать какой-нибудь фокус, чтобы король милосердно даровал мне жизнь, а троица моих недругов хлебнула бы горя и позора, -- думал он. -- Надо побыстрее найти выход. Дело идет о жизни... Я думал, что избегну беды, но на этот раз ошибся! И все-таки... Нет, я не теряю надежды... Только бы мне дали слово --и я уверен, что меня не повесят". С петлей на шее стоя на лестнице, которую вот-вот должны были выбить у него из-под ног, он вдруг обратился к народу с такой речью: -- Я вижу смерть. Вот она, перед моими глазами. Мне некуда от нее укрыться. Но пока я еще жив, я обращаюсь ко всем, кто меня слышит, с самой скромной просьбой: позвольте мне в мой последний час правдиво и чистосердечно поведать вам обо всех моих преступлениях. Боюсь, что после моей смерти кто-нибудь невинный может быть, упаси бог, обвинен в том, что совершил я один. Не брать же мне на душу лишний грех. Надеюсь, что милосердный бог зачтет мне этот честный и добрый поступок... Подобной кротостью хитрец сразу многих разжалобил. В народе послышались голоса: -- Просьба-то пустяковая... Не беда, если казнь совершится на несколько минут позже... Король дал согласие, и Рейнеке сразу оживился -- он поверил в свое спасение. -- О боже, помоги мне! -- так он начал. -- В этом собрании я не вижу никого, кто не был бы мною обижен. Еще когда я был крохотным щенком, только что отлученным от материнской груди, меня одолела страсть чревоугодия. Рано, даже очень рано стал я шататься возле ягнят и козлят. Сперва мне нравилось слушать их милое блеяние, а там потянуло все сильнее к лакомой пище. -- При этих словах Рейнеке даже облизнулся, после чего продолжал: -- Потом я прикончил трех молочных козлят и с удовольствием их съел. Дальше -- больше. Птиц -- будь то курица, утка или гусь -- я не миловал, где бы ни встречал. Бывало, мне и не хотелось есть, но я все равно убивал их и зарывал про запас в песок. Как-то зимой на берегу Рейна -- давно это было -- повстречался мне волк Изергим, который в кустах подкарауливал добычу. Он стал мне доказывать, что он -- мой родственник. Я согласился, и мы заключили союз, поклялись быть неразлучными друзьями. Увы, эта дружба принесла мне много вреда. Мы истоптали с ним всю страну. Он хватал то, ∙ что было побольше, я -- что поменьше. Мы уговорились, что делиться будем поровну, но общего котла у нас не получилось: половину добычи волк мне никогда не давал. А случалось и похуже. Когда я заставал его за свежезарезанной козочкой или овечкой, он встречал меня злобным рычанием и прогонял. Бывало, волк присваивал себе и мою добычу. Даже когда мы сообща справлялись с каким-нибудь быком или коровой, то сразу же прибегали его жена и семеро волчат. Они жадно накидывались па еду, а меня оттирали. Мне доставались только обглоданные косточки. Приходилось терпеть. И все же я, слава богу, не голодал. Дело в том, что я тайно питался за счет богатейшего клада -- золота и серебра, ~ который в свое время схоронил в надежном местечке. Сокровищ было так много, что остатка, пожалуй, и теперь не вывезешь и десятью возами!.. При упоминании о богатом кладе король сразу насторожился и, подавшись вперед, спросил: -- Но откуда к вам попал этот клад? Признавайтесь! -- Я не намерен скрывать этой тайны, -- отвечал лис королю. -- Все равно не унесешь на тот свет эти сокровища. Позвольте, однако, рассказать вам все подробно. Признаюсь, что упомянутый клад был мной похищен, но, если бы я этого не сделал, вы были бы давно убиты, мой государь! Преступная шайка замыслила вас погубить, и эти сокровища должны были служить их преступной цели. Увы, эта кража преждевременно свела в могилу моего несчастного отца... Но, государь мой, я это сделал для вашего блага!.. Слушая страшный рассказ рыжего обманщика о каком-то заговоре против ее мужа, королева пришла в ужас. -- Рейнеке! -- обратилась она к лису. -- Сейчас вы отправитесь в царство небесное. Примите же мой совет: облегчите свою душу, откройте нам правду и расскажите подробнее о подготовлявшемся убийстве моего супруга... -- Я призываю всех к молчанию! -- раздался голос самого короля. -- Рейнеке может спуститься. Пусть он подойдет поближе. Дело касается лично меня, и я желаю его выслушать! Рейнеке сразу успокоился. К великой досаде своих недругов, он живо спустился с лестницы и смело подошел к королю и королеве, мысленно готовясь к новой чудовищной лжи. "Только бы мне опять втереться в милость к этим коронованным супругам... -- думал он про себя. -- Только бы мне удалось погубить всех моих лютых врагов, гнавших меня на виселицу, и я навсегда избавился бы от всяких напастей! Счастье еще может мне улыбнуться, только врать на этот раз придется особенно хитро и бессовестно". Между тем королева продолжала нетерпеливо расспрашивать его: -- Расскажите нам все с самого начала! Как это было? -- Охотно, -- ответил Рейнеке. -- Мне все равно умирать, так глупо было бы брать на свою душу еще один лишний грех, чтобы терпеть страшные муки на том свете. Лучше я признаюсь во всем, хотя мне и придется опорочить близких родственников и любимых друзей. Жаль их, но что поделаешь! Ведь мне предстоят муки ада! Королю от этих слов лиса стало не по себе. -- Но ты говоришь правду?-- спросил он. -- Я, как известно, грешник, -- ответил плут, -- но все, что я вам поведал, чистейшая правда. Да и какой расчет лгать в такую минуту. Я осужден, я уже смотрю в лицо смерти, и мне не помогут теперь ни кротость, ни дерзость, ни ложь. Рейнеке при этом притворно вздрогнул. Королева вздохнула. -- Бедняжка! Мне так его жаль! -- грустно сказала она королю. -- Будьте к нему снисходительней! Подумайте, от скольких несчастий мы можем избавиться благодаря его показаниям. Пусть он поскорее расскажет нам все! Король потребовал тишины, и собрание смолкло. -- Письменных доказательств у меня нет, -- начал свой рассказ Рейнеке, -- но клянусь, что мое показание правдиво и точно. Открываю вам тайну страшного заговора и предупреждаю: я никого щадить не намерен и назову всех, кто участвовал в преступлении. ПЕСНЬ ПЯТАЯ. Послушайте же теперь о том, как лис не только снова оправдался в своих преступлениях, но еще сумел опорочить других. Чудовищной ложью он обесчестил даже своего родного отца и подло оклеветал барсука Гримбарта, преданного своего друга, который так его защищал. Ничем не побрезговал негодяй, лишь бы его неслыханно дерзкая ложь показалась правдоподобной, лишь бы спастись от смерти и рассчитаться с врагами. Рассказ свой он повел так: -- Отцу моему однажды выпало большое счастье -- он, уж не знаю как, нашел сказочно богатый клад короля Эммериха Могучего[1]. Увы, это не пошло ему на пользу! Неожиданно разбогатев, мой отец зазнался и стал презирать своих старых друзей. Теперь ему понадобились друзья поважнее и познатнее. Он снарядил кота Гинце в горный Арденский край, чтобы тот разыскал там медведя Брауна и передал ему, что он должен явиться во Фландрию и стать королем. Получив послание моего отца, Браун, разумеется, возрадовался: ведь он давно лелеял этот преступный замысел. Он тут же пустился в путь и разыскал во Фландрии моего старика. Туда же были вызваны волк Изергим и барсук Гримбарт. Присутствовал на этом сборище и пятый заговорщик -- кот Гинце. Их встреча произошла темной осенней ночью между деревушкой Ифтой и городом Гентом. С помощью незаконно присвоенного богатства мой отец подчинил себе всех остальных. Они заключили между собой вечный союз и поклялись убить короля, чтобы избрать на его место медведя Брауна. Тех, кто попытался бы им помешать, мой отец должен был подкупить или изгнать из страны. Но тут об их заговоре проведал я. Барсук Гримбарт выпил однажды лишнего и, как последний глупец, выболтал преступную тайну своей жене, строго наказав никому об этом не говорить. Вскоре, однако, барсучиха встретилась с моей женой и, взяв с нее самую страшную клятву, рассказала ей все. Клятву свою моя жена держала, разумеется, недолго: едва вернувшись домой, она выложила ее мне и даже привела доказательства. Можете себе представить, государь мой, как я был потрясен. И я вспомнил известную историю с лягушками, которые проквакали богу уши своими мольбами дать им царя: этим глупцам надоело, видите ли, наслаждаться свободой и захотелось изведать царского гнета. Бог исполнил их просьбу -- послал к ним царем аиста, и тот стал их терзать, притеснять и уничтожать. Так он свирепствует до сих пор, а эти глупые твари и поныне плачут, но поздно: царская власть душит их! Рейнеке-лис говорил громко, каждое его слово слышали все собравшиеся. И он продолжал так: -- Я опасался за всех. "Наш государь, король Нобель, благороден, могуществен и милосерден, -- размышлял я про себя. -- Кого же хотят посадить вместо него на королевский престол? Проходимца, болвана медведя! Нет, эта замена не сулит нам добра и грозит самыми ужасными последствиями". Долго я обдумывал, как расстроить планы заговорщиков. Я хорошо понимал, что пока мой отец владеет своим драгоценным кладом, он всегда найдет сторонников и сможет выиграть эту злодейскую игру. И тогда я решил найти место, где припрятаны сокровища, и потихоньку выкрасть их. Куда ни направлялся старый пройдоха, мой отец, -- в лес или в степь, днем или ночью, в жару или в стужу, в сушь или в слякоть, -- я тайно крался за ним и неустанно его выслеживал. И вот лежу я как-то за одним бугром и озабоченно, как всегда, думаю, как бы найти этот клад. Вдруг вижу -- из какой-то расщелины между камнями вылезает мой отец. Я притаился и замер. Отец, разумеется, не предполагал, что за ним следят, но все же внимательно осмотрелся по сторонам, а потом засыпал трещину песком, загладил это место, старательно замел длинным пушистым хвостом следы своих ног и взрыхлил мордой почву. Этому искусству я научился в тот день от отца. Он же был известный ловкач и мастер на разные плутни, на штуки, на трюки! Как только отец ушел, меня осенила догадка: не тут ли находится знаменитый клад?! Я вскочил, бросился к камням и принялся за дело. Недолго пришлось мне рыть землю -- вскоре предо мною показался вход в пещеру. Влез я в нее... И какие же сокровища я там обнаружил! Столько серебра и чистейшего золота не видел за всю свою жизнь и самый старый среди вас! Я побежал за своей женой, и мы стали работать сообща. День и ночь мы таскали эти сокровища на себе: ведь ни тележки, ни тачки у нас не было. Наконец мы все перенесли в более верное место. А мой преступник-папенька путался тем временем в обществе мерзких заговорщиков! Послушайте только, что они решили, и вы ужаснетесь! Волк Изергим и медведь Браун разослали повсюду секретные письма, созывая наемников-солдат и обещая им выдать плату вперед. С этими письмами мой отец отправился в соседние государства. Он не щадил своих сил и за короткое время успел обегать все земли между Эльбой и Рейном. Многих добровольцев он нашел, многих завербовал. Немало помогли ему деньги, которые он роздал им вперед как задаток. Между тем наступило лето. Отец мой вернулся к друзьям заговорщикам и рассказал о пережитых им невзгодах и треволнениях. Однажды он чуть было не погиб в Саксонии близ ее высоких замков. Там его что ни день травили конные охотники с борзыми собаками. Только чудо он ушел от них с неповрежденной шкурой! Мой отец гордо выложил перед четырьмя заговорщиками списки завербованных наемников. Браун остался доволен: по спискам числилось тысяча двести волчьих родичей-головорезов, которые должны были скоро прибыть, остро отточив грозные клыки. За Брауна обязались также подняться все коты и медведи, все барсуки и росомахи. Кондотьерам, то есть наемным солдатам, пришлось выдать плату за месяц вперед. Вся эта мощная боевая сила готова была выступить по первому зову. Вечная слава господу богу, что мне удалось тогда расстроить их планы!.. Наладив дело, мой отец поспешил в степь -- он хотел осмотреть после отлучки свои сокровища. Вот когда его ударило горе! Он торопливо рыл землю, шарил, рыскал... Безнадежно! Клад исчез! Отчаяние отца было страшным. В ужасе перед грозящим ему позором он повесился. Воспоминание об этом до сих пор терзает мою душу: я стал виновником смерти своего отца! Но мог ли я поступить иначе?! Вот что совершил я, мой государь, чтобы спасти вас от заговорщиков! Дорого мне это стоило, но я не жалею. Мне только обидно, что эти обжоры, Изергим и Браун, до сих пор сидят в совете рядом с королем. А несчастный Рейнеке, он-то чем награжден за то, что погубил родного отца ради спасения жизни своего государя?! Подумайте, много ли найдется здесь таких, которые были бы способны на это! Своей наглой ложью Рейнеке, словно невидимой сетью, оплел души короля и королевы. Слушая его вранье, они размечтались о сокровищах. Отозвав лиса в сторонку, лев и львица стали тихо и торопливо его расспрашивать: -- Где спрятан ваш клад? Говорите! Мы должны это знать! Непременно! А Рейнеке им спокойно так отвечает: -- Простите, а какая мне польза -- оставлять столько добра королю в благодарность за то, что он меня сейчас повесит? Ведь вы, ваше величество, больше верите моим врагам, этим ворам и убийцам, которые опутали вас своей нахальной ложью, чтобы добиться моей смерти! -- Нет! -- всплеснула руками королева. -- Нет! Я ручаюсь, что король вас простит! Свой гнев он сменит на милость. Постарайтесь только впредь быть умнее и преданней служить своему государю! Рейнеке низко ей поклонился. -- Моя госпожа, -- сказал он, -- если б вы смогли уговорить государя обещать мне прощение, чтобы он никогда больше не вспоминал о моих преступлениях и о причиненном ему беспокойстве, то в благодарность за это я подарил бы ему и вам сокровища, каких ни один из нынешних королей не видывал. Клад сказочно велик! Я укажу вам место, где он спрятан, вы своим глазам не поверите! -- Ах! -- с досадой воскликнул король. -- Ведь он же все врет! Впрочем, россказням о кражах, грабежах и плутнях вы можете верить: такого враля еще свет не видал. Но королева сказала: -- Конечно, всей своей прежней жизнью он заслуживает мало доверия. Но теперь... Подумайте: он не пощадил даже собственного отца! Ведь ему ничего не стоило вплести в эту историю только посторонних. Зачем же он стал бы так бессмысленно лгать перед смертью? -- Если вам кажется, -- промолвил король, сразу подобрев, -- что это принесет нам пользу и не повлечет за собой еще больших несчастий, то будь по-вашему: я возьму на свою ответственность все прежние преступления лиса и дело об этом кладе тоже. Поверю ему, но в последний раз -- пусть он это запомнит! Клянусь короной, что если он снова в чем-либо провинится или солжет, то не только он сам, но и все его родственники ответят за него своей жизнью! Я их всех обреку на позор, на суд и расправу!.. Видя, как быстро у короля переменилось настроение, Рейнеке воспрянул духом. -- Неужели я так уж глуп, мой государь, -- сказал он, -- чтобы сочинять вам истории, которые нельзя было бы проверить! Довод этот вполне убедил короля, и он простил негодяю и измену его отца, в которую он только что поверил, и его собственные преступления. Рейнеке был в восторге. Подумайте только, как ему повезло: он заодно избавился от власти своих врагов и от смерти на виселице! -- О мой великий и благородный король! -- воскликнул он, ликуя. -- Да наградит господь бог и вас, и вашу супругу за милость, которую вы оказали мне, недостойному! Клянусь, что я навсегда останусь вам глубоко благодарным! Право же, на всем свете нет никого, кому я отдал бы с такой охотой, как вам, эти сокровища! Я дарю вам сказочный клад короля Эммериха весь без остатка!.. А теперь я расскажу вам, где он спрятан. Неподалеку от Фландрии, в дикой степи, стоит одинокая рощица -- называется Гюстерло. Роща -- и рядом источник Крекельборн. Местность там глухая, пустынная, и обитают в роще совы да филины. Там-то я и спрятал сокровища. Запомните эти названия: "Гюстерло" и "Крекельборн". Вы с королевой должны отправиться туда лично; такого дела нельзя доверить никому. Сразу за Крекельборном стоят две молодые березки. Под этими-то березками, мой король-благодетель, и зарыты сокровища. Ройте, копайте, и под мшистыми корнями вы увидите золото! Множество изящных старинных золотых изделий! Там же вы найдете и корону короля Эммериха. Если бы планы медведя сбылись, она увенчивала бы сейчас его голову. В короне много драгоценных камней, каких теперь не найти. Любуясь ими, мой государь, вы помянете добрым словом Рейнеке-лиса. "Рейнеке, -- скажете вы, -- мой верный слуга! Как мудро ты поступил, спрятав здесь эти сокровища! Будь же счастлив навеки!" Так рыжий лицемер закончил свою речь. -- Но, -- возразил с растерянным видом король, -- тебе придется меня проводить. Как я отыщу эти места? Гюстерло... Крекельборн... В жизни не слыхал таких слов! Уж не сочинил ли ты эти мудреные названия? Подозрительность короля огорчила Рейнеке, -- Разве я так уж далеко посылаю вас, мой государь? Это же у нас во Фландрии, а не где-нибудь за границей. Но если вы сомневаетесь, то давайте спросим кого-нибудь другого... Лямпе! -- позвал он зайца, но тот дрожал и не решался подойти. -- Смелее! -- крикнул Рейнеке,-- Вас зовет сам государь. Он хочет справиться у вас, где находится Гюстерло и Крекельборн. Вам ведь это известно. Отвечайте! Лямпе набрался храбрости и подошел. -- Я могу сказать точно, -- бойко заговорил он.-- Они в степи. Крекельборн, а рядом Гюстерло. Гюстерло -- это роща, в которой когда-то долго скрывался известный разбойник Симон Хромой с шайкой своих отчаянных ребят. Они там чеканили фальшивые деньги. Я туда попал случайно, спасаясь от свирепого дога Рина. Наголодался я там и нахолодался!.. -- Хватит!-- прервал его Рейнеке.-- Можете отойти в сторонку и встать вместе с другими. Государю все ясно. Король с виноватым видом обратился к лису: -- Простите, если я сгоряча вам не поверил. Но все же вам придется проводить меня до этого места. Рейнеке и тут не растерялся: -- Я был бы истинно счастлив, ваше величество, сопровождать вас туда, если б только имел право на эту честь. Но, увы, на мне лежит большой грех перед церковью... Однажды я помог волку Изергиму, который одно время собирался стать монахом, убежать из монастыря. Этому обжоре, видите ли, не хватало монастырского питания, хотя он там жрал, извините, за шестерых! Он вечно хныкал, жаловался на голод и действительно отощал и стал прихварывать. Я пожалел его и помог ему "убежать. За это папа римский отлучил меня от церкви. Вот я и решил, если вы позволите, завтра утром отправиться в Рим на богомолье и вымолить себе там отпущение грехов. После этого, ваше величество, я мог бы с чистой совестью сопровождать вас куда угодно. А пока что вам не подобает брать меня в спутники. Скажут: "Как, король снова водится с Рейнеке, которого он сам собирался повесить и которого папа римский отлучил от церкви?!" Согласитесь, мой государь, что я прав. -- Это верно! -- согласился король. -- Мне действительно неудобно идти с тобой. Лямпе или кто-нибудь другой проводит меня. А твое намерение отмолить свои грехи я считаю весьма похвальным и даю тебе отпуск -- отправляйся с богом! ПЕСНЬ ШЕСТАЯ Так Рейнеке снова оказался в милости короля. Король поднялся на высокую скалу и, обратясь ко всему собранию с приказом соблюдать тишину, произнес такую речь: -- Слушайте внимательно, звери и птицы, бедняки и богачи, великие и малые! Слушайте, мои бароны, мои придворные и все мои слуги! Отныне Рейнеке находится под моей защитой. Мы собирались его повесить, но он открыл нам такую тайну, что я поверил ему и вернул ему свою милость. Королева, супруга моя, тоже просила его простить. Я помирился с Рейнеке, даровал ему жизнь и снова к нему расположен. Вам же всем я объявляю: вы обязаны под страхом смерти оказывать Рейнеке, жене и детям его все надлежащие почести. Жалоб на лиса я больше слушать не буду: все, что он прежде совершал дурного, прощено. Что же касается будущего, то я верю в его исправление. Завтра утром он возьмет котомку и посох и отбудет на богомолье в Рим, а оттуда за море, в Святую землю. Он не вернется, пока не получит отпущения всех своих грехов. -- Ну, пропали наши труды и хлопоты!-- злобно прошипел кот Гинце медведю и волку.-- Теперь, когда Рейнеке снова в милости, он сделает все, чтобы нас троих уничтожить. Один глаз я уже потерял, теперь опасаюсь за второй. Ох как хорошо было бы очутиться где-нибудь подальше отсюда! -- Дороже, чем добрый совет, ничего нет!-- насмешливо отозвался медведь Браун. А волк Изергим проворчал: -- Непонятная вещь! Надо поговорить с самим государем. Волк и медведь подошли к королю и королеве и долго говорили им против Рейнеке. Король рассердился: -- Где у вас уши! Я ведь ясно сказал, что вернул лису свою милость! Вконец разгневавшись, король повелел немедленно схватить обоих жалобщиков, связать их и запереть. Он хорошо запомнил рассказ Рейнеке об участии медведя и волка в заговоре. Так, за какой-нибудь час, все вдруг переменилось: Рейнеке был спасен, а его обвинители посрамлены. Коварный плут добился даже того, чтобы с медведя содрали кусок шкуры для пошивки лису паломнической' котомки. Мало того, он попросил у королевы разрешения содрать с лап волка и волчицы по паре сапожек ему на дорогу. -- Они носят по две пары сапожек, -- сказал он,-- а с них хватит и по одной, особенно Гирмунде: ведь она как хозяйка почти всегда сидит дома. Королева сочла его просьбу вполне справедливой. -- Конечно,-- согласилась она,-- им хватит и по одной паре. Рейнеке шаркнул ножкой, низко поклонился и рассыпался в комплиментах и благодарностях... Так волк Изергим лишился пары передних сапожек, снятых с его ног по самые когти. Не пощадили и госпожу Гирмунду-волчиху. Стянули с нее задние сапожки. Опозоренные, с окровавленными лапами, жалкие и страдающие, лежали они рядом с медведем Брауном и жаждали смерти. А наглый ханжа Рейнеке, получив котомку и сапоги, подошел к ним и стал издеваться над беспомощной волчихой. -- Какая вы добрая,-- насмехался он,-- ваши сапожки пришлись мне как раз впору! Вот, полюбуйтесь! Надеюсь, что они хорошо мне послужат. Много труда вы затратили, чтобы меня погубить, но я тоже не жалел усилий и, как видите, неплохо успел. Недавно торжествовали вы -- теперь моя очередь! Так уж ведется на свете, и с этим приходится мириться. Прощайте, в пути я буду думать о милых родственниках... Госпожа Гирмунда страдала ужасно, но у нее хватило сил поднять голову и сказать с тяжелым вздохом: -- Это в наказание за наши грехи бог посылает удачу вам! Изергим и Браун лежали молча, стиснув зубы, жалкие, израненные, осмеянные своими врагами. Не было здесь кота Гинце. Рейнеке сумел бы отомстить и ему. ...На следующий день рыжий лицемер смазал сапожки, содранные с его родичей, и поспешил на прием к королю. -- Ваш верный слуга, государь,-- сказал он,-- готов вступить на святую дорогу. Сделайте милость, ваше величество, повелите придворному священнику благословить меня в путь. Баран Бэллин, бывший в то время придворным писцом, исполняя также обязанности капеллана'. -- Ну-ка,-- приказал ему король,-- прочитайте-ка над Рейнеке молитву. Ваши священные слова -- благословите его в путь. Да побыстрее! Наденьте на богомольца котомку и дайте ему в руки посох. Бэллин заколебался: -- Государь, вы сами слышали, что Рейнеке отлучен от церкви самим папой, и отлучение с него еще не снято. Если дело дойдет до епископа то я могу очень пострадать. Я лично к Рейнеке ничего не имею, и если бы я был уверен, что мне не нагорит от церковного начальства, если бы... -- Молчать!-- рассердился король,-- Бросьте вы все эти ваши песни на "если"! Рейнеке уходит богомольцем в Рим, а вы его задерживаете. Подумаешь -- церковное начальство! Бэллин в растерянности почесал у себя за ухом и принялся читать над Рейнеке положенную молитву. Однако лис его не слушал -- он думал лишь о том, чтобы вся эта комедия поскорее окончилась. Наконец Бэллин произнес последнее благословение, повесил на лиса котомку и вручил ему посох. И тут Рейнеке вдруг зарыдал. Притворные слезы ливнем покатились по щекам пройдохи, заливая ему бороду. Казалось, что он в чем-то горько кается. И он действительно каялся, но не в своих грехах, а в том, что отомстил лишь трем из своих недругов. Низко всем кланяясь и прося каждого помолиться о нем, лицемер вдруг заторопился. Он предпочитал поскорее уйти из королевского замка; ведь все может внезапно повернуться иначе. Лучше быть подальше! Король приказал господам придворным торжественно проводить лжепилигрима, А в это время Изергим с Гримундой и Брауном, плача от боли и горя, мучились в темнице... С посохом и котомкой Рейнеке важно прошествовал до ворот королевского замка, радуясь тому, как ловко он перехитрил короля. А все его недавние обличители, боясь ослушаться своего властелина-льва, молча следовали за рыжим негодяем. Лис на прощание сказал королю: -- Ваше величество! Примите меры, чтобы подлым изменникам не удалось убежать. Держите их в тюрьме, в оковах. Стоит им выйти на волю, и вашей жизни вновь будет угрожать опасность. Не забывайте об этом, мой государь! Смиренно потупив глаза, коварный плут ушел. Король удалился во дворец, а его придворные, проводив лиса еще немного, тоже стали возвращаться. Дерзкий обманщик сумел прикинуться таким кротким, что у некоторых сердобольных особ вызвал даже сочувствие. Больше других огорчался заяц Лямпе. Рейнеке заметил это. -- Милый мой Лямпе,-- обратился он к нему,-- мне очень не хочется расставаться с вами так скоро. Быть может, вы и баран Бэллин согласитесь проводить меня до моего замка? Поверьте, я буду вам за это весьма признателен. Вы оба очень милые спутники и честнейшие лица во всем королевстве. Оба вы благочестивы и живете праведно -- питаетесь лишь зеленой травкой и листьями. Совсем как я, когда я был монахом и не брал в рот ни мяса, ни рыбы, ни всяких разносолов. Похвалы лиса так польстили .обоим простакам, что они проводили его до самого Малепартуса. Здесь Рейнеке попросил барана: -- Подождите меня, пожалуйста, дорогой Бэллин, и полакомьтесь пока свежей зеленью. В наших горах очень много всякой растительности, и полезной и вкусной. А Лямпе пусть зайдет ко мне и утешит мою бедняжку жену: она и без того горюет обо мне, а если услышит, что я ухожу на богомолье, то и совсем расстроится. Сладкие слова Рейнеке обманули обоих, и Лямпе последовал за ним в замок. Эрмелина в глубокой тревоге лежала возле своих детей: ей не верилось, что Рейнеке благополучно вернется домой. Увидев же его с посохом и котомкой, она крайне удивилась. -- Рейнгарт, мой милый, расскажите скорей, что с вами случилось! Вы, наверное, много настрадались? -- Да,-- ответил лис,-- я был осужден и приговорен к повешению, но государь в своем милосердии даровал мне жизнь и свободу. Теперь я ухожу на богомолье, а Изергим и Браун закованы в цепи и сидят в темнице. Мало того, для искупления обиды король отдал мне зайца. Лямпе, мол, тебя оклеветал и поэтому заслуживает суровой кары. Так делай же с ним что хочешь. Услышав эту страшную выдумку лиса, Лямпе ужаснулся и хотел бежать, но рыжий разбойник отрезал ему путь и схватил беднягу за горло. -- Бэллин! Бэллин!- закричал с пронзительным визгом заяц.-- Я погибаю! Паломник режет меня! Скорее! На помощь!.. Но он тут же замолк -- Рейнеке перегрыз ему горло. Таково было гостеприимство лиса! -- А теперь,--- сказал Рейнеке жене и детям,-- давайте-ка съедим его. Зайчик упитанный и вкусный. Хоть на что-нибудь пригодился. Жаль кий и никчемный трусишка! Ну, ябедник, жалуйся сколько угодно! Ловко содрав с убитого зайца шкуру, Рейнеке с женой и детьми с наслаждением съели его. Эрмелине он особенно пришелся по вкусу -- Спасибо королю и королеве!-- умилялась она.-- Каким чудесным обедом обязаны мы их милости! -- Кушайте, кушайте!-- угощал Рейнеке жену и детей.-- Надеюсь, что в дальнейшем я буду добывать еще больше: каждый, кто напакостил Рейнеке-лису или собирался ему напакостить, рано или поздно заплатит за это жизнью! -- Осмелюсь спросить вас, дорогой муженек,-- обратилась к нему Эрмелина,-- как это вы все-таки остались в живых и вырвались на свободу? -- Э, -- ответил Рейнеке,-- мне не хватит и суток, чтобы рассказать вам подробно, как ловко я провел короля. Впрочем, говоря по правде, дружба моя с государем висит на очень тонкой ниточке, а что тонко, то скоро рвется. Стоит ему узнать правду, и гнев его будет ужасен. Тут уж пощады не жди: петля мне обеспечена. Нужно удирать куда-нибудь подальше... Убежим-ка мы в Швабию. Там нас не знают, условия жизни там отличные, и мы быстро привыкнем к новому месту. О господи, что за роскошь нас ожидает! Куры, гуси, индюшки, кролики, зайцы, сахар, финики, фиги, изюм... Хлеб там выпекают только сдобный. Вода чиста и прозрачна, воздух свеж и приятен. Имеется там и рыба, та самая, которой я питался, когда был в монастыре. Глубоко нырять за ней не приходится, а зовется она: галлина, пуллус, галлус и анас[2]. Словом, женушка, если ты хочешь зажить припеваючи, приготовься вместе со мною в путь на новые места... Дело, видишь ли, заключается в том, что король дал мне уйти живым лишь потому, что я наговорил ему и королеве с три короба про несметный клад короля Эммериха и преподнес их величествам эти несуществующие сокровища. Я назвал им место, где якобы я спрятал их. Но когда они явятся туда, то, разумеется, ничего не найдут, даром только разроют землю. Вот и представь себе, как взбесится король, убедившись, что я его одурачил. Ох женушка! И чего я там только не насочинял! Ведь петля была уже у меня на шее. Не хотел бы я снова попасть в такую переделку! За всю мою жизнь я так страшно не трусил. Нет, никто уже больше не уговорит меня вновь явиться ко двору и отдать себя во власть короля! Кабы не моя изумительная сметка, мне никогда бы не вырваться из его пасти. -- Ах!--печально вздохнула госпожа Эрмелина.--Стоит ли идти на риск и искать приключений на чужбине? Ведь где бы мы ни очутились мы везде будем пришельцами и чужаками. А здесь мы живем, как НАМ хочется, здесь мы в полной безопасности. Если б даже король двину против нас все свои силы и его войска окружили наш замок, мало ли есть у нас скрытых выходов и тайных тропинок? Мы всегда сможем спастись. И не об этом я тревожусь. Ваша клятва отправиться в заморское путешествие -- вот что меня огорчает. Что будет с нами без вас -- Милая моя женушка!-- рассмеялся Рейнеке.-- НЕ печалься! Знай страшно не клясться, а страшно попасться! Один мудрый священник сказал мне однажды, что клятва по принуждению недорого стоит. И мне лично начхать на свою благочестивую клятву! В так называемых святы местах, в Риме и Иерусалиме, мне делать нечего. Поэтому я туда и не пойду, несмотря на все свои обещания. Ты права -- места лучше, чем здесь, я нигде не найду. Король мне, правда, постарается задать перца, но, как он ни могуч, я, бог даст, исхитрюсь и снова нахлобучу дурацкий колпак на его венценосную голову. Он еще у меня узнает, где рак зимуют! Уж ты мне поверь!.. Но тут за воротами нетерпеливо заблеял баран Бэллин: -- Лямпе! Что вы там застряли? Пора отправляться обратно! Услышав его призыв, Рейнеке поспешно выскочил из замка. -- Милый мой Бэллин!-- воскликнул он.-- Лямпе просит у вас извинения: он счастлив побеседовать подольше с тетушкой Эрмелиной и просит вас не обижаться на это. Не нарушайте радость их встречи ступайте себе не спеша обратно. -- Но,-- возразил Бэллин,-- я слышал крики. Лямпе звал меня к помощь. Что вы там с ним сделали? -- Вы ошиблись, мой милый,-- ответил Рейнеке. -- Как только сообщил жене о своем пилигримстве, бедняжка от горя потеряла сознание. Тут Лямпе перепугался и в ужасе закричал: "Бэллин, спасите! Скорее! Тетушке нехорошо! Боюсь, что она не очнется!" -- Мне помнится, -- усомнился Бэллин, -- что Лямпе кричал что-то другое... И как-то особенно страшно... -- Да что вы! Ни один волосок на нем не пострадал, -- уверял рыжи плут. -- Пусть меня постигнет любое несчастье, если это не так, -- поклялся он.-- Но поговорим лучше о более важном деле. Государь поручи мне вчера написать ему из дому несколько писем и высказать в них мое мнение по некоторым важным вопросам. Может быть, дорогой друг, вы согласитесь доставить эти письма? Они уже готовы: пока Лямпе и тетушка Эрмелина приятно беседовали, я успел их написать... -- Я согласен, дорогой Рейнгарт, -- с готовностью откликнулся Бэллин. -- Только упакуйте их получше. Сумки у меня с собой нет, а если я сломаю печать, меня по голове не погладят, сами понимаете! -- Это, -- заметил Рейнеке, -- можно легко устроить. Тут как раз пригодится котомка, которую мне сшили из шкуры медведя, в нее я и уложу пакеты. Не сомневаюсь, король щедро наградит вас за доставку. Баран Бэллин поверил лису, а мошенник поспешил в замок, схватил котомку, впихнул в нее голову зайца и завязал котомку особенно сложным узлом, чтобы баран не смог ее вскрыть. Выйдя из дому, он сказал Бэллину: -- Повесьте сумку через плечо и помните: вы не должны в нее заглядывать. Любопытство обойдется вам дорого. Пакеты я запечатал очень старательно, а сумку завязал специальным узлом, известным лишь мне и королю. Так я поступаю всегда, когда пишу государю, и он это знает. Если король убедится в том, что вы не развязывали сумки, награда вам обеспечена. Вы можете даже завоевать особое расположение его величества. Для этого вам достаточно намекнуть, что вы помогали мне писать письма и подсказали некоторые мысли. Этим вы заслужите большое уважение. Бэллин так обрадовался, что как полоумный запрыгал на месте. -- Дядюшка Рейнеке! -- заблеял он в бараньем восторге. -- Теперь я убедился в вашей любви: вы хотите, чтобы я прославился между придворными своим умением тонко и красиво излагать на бумаге высокие и мудрые мысли. Конечно, на самом деле я так писать не умею, но пусть другие думают, что это так. Как же я вам благодарен! И как это удачно вышло, что я проводил вас до самого дома. Но разве Лямпе не может отправиться вместе со мной? -- Нет,-- ответил лис.-- Поймите же -- сейчас это невозможно. Я должен поручить ему кое-что очень серьезное. Идите потихоньку, а он вас догонит. -- Ну, бог с ним!-- сказал Бэллин.-- Я отправляюсь. Баран ушел и к полудню уже прибыл ко двору. Едва король Нобель увидел барана и узнал котомку на нем, он сразу заподозрил что-то неладное. -- Откуда вы, Бэллин?-- спросил он.-- И где Рейнеке? Я вижу его котомку. Что это значит? С ним что-нибудь случилось? -- Ваше величество, -- ответил Бэллин,-- Рейнеке поручил мне доставить вам два письма. Мы сочиняли их вместе,-- добавил он с гордостью.-- В них вы найдете мудрое решение некоторых важных вопросов. Между прочим, кое-какие мысли подсказаны мною. Письма в котомке. Рейнеке лично завязывал узел. Король приказал, чтобы вызвали бобра Бокерта, который был королевским писцом и читал королю вслух наиболее важные письма. Вызван был также и кот Гинце. Оба