окончательно похоронить вчерашнего бога перед его вернейшими фанатическими поклонниками, Хрущев продемонстрировал моральную низкопробность диктатора на примерах низости, которые больше всего и вернее всего могут возмутить чувство представителей так называемой "коммунистической этики". "Скромность украшает большевика" - этот афоризм Сталина знал каждый коммунист. А тут Хрущев вдруг привел съезд в изумление: Сталин собственноручно писал о себе: "Сталин - гений!" Это действительно было ошибкой Сталина, которой Хрущев воспользовался. Сталин, не обеспечив себе путей отступления, единственный раз изменяет собственному закону: оставляет письменное свидетельство о своей мании величия. И оно теперь пригодилось неблагодарным ученикам. Что Хрущев взял при этом верный психологический прицел, зафиксировал и протоколист ЦК: только в двух местах стенографического отчета доклада 285Там же, стр. 21. Хрущева отмечены "волнение и возмущение в зале"; там, где речь ищет о расстреле старых большевиков и о "саморекламе" Сталина. Наиболее скандальными документами "самокульта" Сталина Хрущев считает "Краткий курс истории ВКП(б)" и "Краткую биографию" Сталина. Примеры, приводимые Хрущевым в связи с этим, говорят, однако, о большем, чем просто о самовосхвалении диктатора. Они говорят не только о том, каким аморальным человеком был сам Сталин, но одновременно и о том, какого низкого мнения он был и о морали своих "соратников". Догола может раздеться человек .лишь среди представителей своего пола. Сталин и Хрущев выли представителями одного "морального пола", но теперь Хрущев, стараясь прикрыться довольно прозрачным фиговым листком, выставляет нам напоказ своего бывшего владыку во всей его отвратительной политико-моральной наготе. Незачем ссылаться на все примеры, остановимся лишь на некоторых. "Культ личности,- говорит Хрущев,- принял такие чудовищные размеры главным образом потому, что сам Сталин, применял все возможные методы, поддерживал прославление сво ей собственной личности... Одним из наиболее характерных примеров самопрославления Сталина и отсутствия у него самого элементарного чувства скромности может служить его "Краткая биография...". Эта книга представляет собою выражение самой отвратительной лести... Нет нужды приводить здесь примеры того отвратительного идолопоклонства, которыми полна эта книга. Достаточно указать, что все эти выражения были одобрены и отредактированы самим Сталиным, а некоторые даже дописаны его рукой на корректуре книги... Желал ли он умерить пыл тех льстецов, которые составляли его "Краткую биографию"? Нет! Он отмечал те самые места, в которых, по его мнению, восхваление его заслуг было недостаточным" (весь курсив в цитате мой.- А. А.). Кто же были эти "льстецы"? На титульном листе книги (И. В. Сталин. Краткая биография. Москва, 1951 г.) вторами названы М. Б. Митин и П. Н. Поспелов. Кто же они такие? Митинг - член ЦК и член его комиссии по иностранным делам, Поспелов - секретарь ЦК КПСС, избранный на эту должность уже после смерти Сталина. Вот кто, оказывается, "льстецы", авторы "книги самой отвратительной лести". Выходит, что даже и эти авторы, основной профессией которых на протяжении всех этих тридцати лет было "отвратительное идолопоклонство", не справились со своей задачей, и поэтому Сталину пришлось превратить "биографию" в "автобиографию". Что же писал Сталин сам о себе? Хрущев приводит оригинал поправок, внесенных рукой Сталина: "...Руководителем этого ядра (речь идет о нынешних учениках Сталина.- А. А.) и ведущей силой партии и государства был т. Сталин. Мастерски выполняя задачи вождя партии и государства и имея полную поддержку всего советского народа, Сталин, однако, не допускал в своей деятельности и тени самомнения, зазнайства, самолюбования". Хрущев: "Где и когда бывало, чтобы вождь так сам себя хвалил?" Сталин: "Сталин достойный продолжатель дела Ленина, или, как говорят у нас в партии: Сталин - это Ленин сегодня". Хрущев: "Вы видите, как хорошо это сказано, но не народом, а самим Сталиным". Сталин: "Товарищ Сталин развил дальше передовую советскую военную науку... На разных этапах войны сталинский гений находил правильные решения, полностью учитывающие особенности обстановки... Сталинское военное искусство проявилось как в обороне, так и в наступлении. С гениальной проницательностью разгадывал товарищ Сталин планы врага и отражал их..." Хрущев: "Так Сталин восхвалял себя как стратега. Кто делал все это? Сам Сталин, но не как стратег, а как автор-редактор... Таковы факты, товарищи. Следует, пожалуй, сказать,- позорные факты". Дальше Хрущев переходит к разбору пресловутого "Краткого курса истории ВКП(б)". Хрущев подтверждает, что "Краткий курс" "был написан комиссией ЦК... книга была написана выделенной для этой работы группой авторов". В проекте "Краткой биографии" это обстоятельство было отражено так: "Комиссия ЦК ВКП(б) под руководством товарища Сталина и при его активнейшем личном участии разработала "Краткий курс истории ВКП(б)". "Но и эта фраза не удовлетворила Сталина; она была заменена следующей фразой в окончательном тексте "Краткой биографии": "В 1938 году вышла в свет книга "История ВКП(б). Краткий курс", написанная товарищем Сталиным и одобренная комиссией ЦК ВКП(б)". Сообщив, таким образом, как Сталин открыто совершил плагиат, Хрущев саркастически спрашивает: "Нужно ли к этому еще что-либо добавить? Как видите, поразительная метаморфоза превратила труд, созданный группой людей, в книгу, написанную Сталиным". Литературный агент Сталина во Франции, Анри Барбюс, когда-то писал: "Сталин - это человек с лицом рабочего, головой ученого и в шинели простого солдата". Политический соратник Сталина - Хрущев - снял эту "рабочую" маску с лица преступника, через весьма маленькую щель показал нам функцию его мыслительного аппарата и довольно грубо скинул с него мундир "генералиссимуса". В результате получился эскизный портрет давно нам знакомого лица: инквизитора, деспота, фарисея, маньяка и литературного воришки мелкого масштаба. III. СТАЛИН И МАКИАВЕЛЛИ Будущий биограф Сталина, если он захочет что-нибудь понять в действиях диктатора, должен приступить к своей работе только после того, как он основательно изучит три источника: "Государь" Макиавелли, философию Ницше и уголовный кодекс любого государства, даже советского. Величайшее преимущество Сталина, как "политика нового типа", над другими политиками, в том числе и над коммунистическими, заключалось в том, что он был абсолютно свободен не только от человеческой морали, но даже и от того, что принято называть "идейным убеждением". Характеристика Талейрана, которая дана князю советским академиком Е. Тарле в книге, написанной во вкусе советского диктатора, целиком может быть отнесена к Сталину286: "Что такое "убеждение" - князь Талейран знал только понаслышке, что такое "совесть" - ему тоже приходилось изредка слышать из рассказов окружающих, и он считал, что эти курьезные особенности человеческой натуры могут быть даже очень полезны, но не для того, у кого они есть, а для того, кому приходится иметь дело с их обладателем. "Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное,- учил он молодых диплома- 286Е. Тарле. Талейран. Изд. АН СССР. 1948, стр. 11 - 12. тов, которым напоминал также, что "язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли". Что эта характеристика может быть отнесена к Сталину, засвидетельствовал нам сам "теоретический и политический орган ЦК КПСС" - журнал "Коммунист"287: "В работе Сталина последовал разрыв теории с практикой. Во многих случаях он поступал прямо противоположно тому, что совершенно правильно говорил и писал". В биографиях обоих деятелей тоже было много общего. По происхождению Сталин, конечно, был антиподом Талейрана - отец Сталина был простым сапожником, а Талейра-на - разорившимся дворянином. Но поразительно сходны были условия, в которых протекали их юношеские годы, полного одиночества, одинакового воспитания (духовные семинарии) и даже одинакового физического недуга (болезнь оспой). Тарле выводил характер великого дипломата из этих социально-бытовых условий, но надо знать самого Тарле, чтобы быть уверенным, что говоря о Талейране и невольно думая о Сталине, он внутреннее восхищался гениальной мыслью Гегеля: "исторические события и герои повторяются дважды"! Тарле был лейб-писателем Сталина, не в том смысле, конечно, что возводил "культ гениального" (в книге размером в 300 страниц о "буржуазной дипломатии" нет даже ни одной цитаты из Сталина, и это в 1948 году!), а в том, что только ему одному Сталин разрешил писать почти свободно на свои излюбленные темы: "Наполеон" и "Талей-ран". И Тарле писал, писал талантливо, метко и прямо как для портрета самого Сталина288: "То, как проходят первые годы нашей жизни,- влияет на всю жизнь, и если бы я раскрыл вам, как я провел всю свою юность, то вы бы меньше удивлялись очень многому во мне",- говорил Талейран одной из придворных дам императрицы Жозефины. Процитировав это признание своего героя, Тарле дает ему неподражаемую характеристику, в которой перед нами встает во всем величии именно Сталин: "Учился он не очень прилежно, но пятнадцати лет все же окончил колледж и перешел в духовную семинарию... Родители решили сделать его аббатом... Он не желал принимать духовное звание... Так окончилось отрочество и наступила молодость Талейрана. Он вступил на жизненную арену 287"Коммунист", 1956, No 5, стр. 25. 288Е. Тарле. Талейран. Изд. АН СССР, 1948, стр. 29. холодным, никому не верящим, никого не любящим скептиком. На себя, и только на себя, и притом не на свои физические силы, а исключительно на свою голову, возлагал юноша все свои надежды... Кругом были только чужие люди, начиная с наиболее чужих, то есть собственных родителей. А чужие .люди - это конкуренты, враги, волки, если показать им свою слабость, но это послушные орудия, если уметь быть сильным, то есть быть умнее их. Такова была основная руководящая мысль, с которой Талейран вышел на жизненную дорогу". Не знаю была ли она, действительно, у Талейрана, но у раннего Сталина ее можно было бы найти на самых ярких примерах. Это не входило в мою задачу. В этой работе я имел дело с уже сложившимся Сталиным. Однако вывод, сделанный Тарле о Талейране в юности и в старости, воистину просится в биографию Джугашвили - Сталина289: "Он начинал жизнь и с первых же шагов обнаружил те основные свойства, с которыми сошел в могилу. В 21 год он был в моральном отношении точь-в-точь таким, как в свои восемьдесят четыре года. Та же сухость души, черственность сердца, решительное равнодушие ко всему, что не имеет отношения к его личным интересам, тот же абсолютный, законченный аморализм, то же отношение к окружающим: дураков подчиняй и эксплуатируй, умных и сильных старайся сделать своими союзниками, но помни, что те и другие должны быть твоими орудиями, если ты в самом деле умнее их,- будь всегда с хищниками, а не с их жертвами, презирай неудачников, поклоняйся успеху!" Таков именно и был действительный Сталин. К этому же выводу фактически пришли сегодня и сталинцы, хотя объявить об этом осмелились лишь через три года после смерти диктатора, словно все еще боясь его воскресения. Объявленный при жизни "корифеем всех наук", Сталин был и оставался недоучившимся семинаристом. Даже в области теории марксизма, в которой он сам "открывал" все новые и новые законы, он оставался самым посредственным дилетантом. Вся его мудрость заключалась в том, чтобы в нужное время продекламировать несколько цитат из Маркса, Энгельса и Ленина и, довольно искусно склеив их между собой, развернуть целую концепцию для весьма практической цели: для обоснования своего очередного преступления. 289Там же, стр. 29-30. Но и это право он ревниво сохранял только за собой. "Ученики и соратники" имели право лишь комментировать самого учителя и превозносить его преступления, как величайшие благодеяния. Сейчас в этом они сами откровенно признаются. Невероятно ограниченным был духовный багаж Сталина и в области русской литературы. В его литературных выступлениях ни разу не встречаются герои и примеры из гуманистической классической литературы (Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Тургенев, Толстой, даже Горький), но зато он неплохо знал классиков-"разоблачителей" (Гоголь, Щедрин). Была одна наука, в которой его знания были серьезными и которой он не переставал интересоваться до конца жизни. Эта наука - история. По этому вопросу, кроме известных фактов из других источников, мы имеем и прямое "семейное" свидетельство. Так, в феврале 1955 года в беседе с Херстом, К. Смитом и Ч. Кленшом, дочь Сталина - Светлана - на вопрос этих корреспондентов, "читал ли Сталин легкую литературу, например, криминальные романы, чтобы развлечься", ответила: "Нет, к романам он не питал интереса. Он предпочитал произведения по истории, особенно по древней истории". Однако его знания и по истории носили строго утилитарный характер. В этой истории его интересовало и увлекало как раз то, против чего он выступал в официальной исторической науке - биографии царей и императоров, завоеватели и диктаторов, вроде "Биографий" героев Плутарха, "Двенадцати цезарей" Светония и полководцев "Золотой орды". Из русских царей его любимцем был Иван Грозный. Аракчеева он ругал на словах, но на деле восхищался им и учился у него ("военные поселения" - колхозы). Все это нашло свое отражение даже в советской литературе и искусстве. В порядке разоблачения Сталина журнал "Звезда", выпускаемый издательством "Правда", писал290: "Широкое распространение получил культ личности Сталина в книгах, где он воспевался, а простые люди сплошь и рядом изображались на заднем плане, лишь как фон. С культом личности связана и та апологетическая трактовка, которую в произведениях литературы и искусства иной раз получали русские цари, военные и государственные деятели 290 "Звезда", 1956, No 5, стр. 166-167. прошлого. Дело дошло до того, что Ивана Грозного стали изображать не только как мудрого и прогрессивного государя, но и как справедливого человека, недостаточно даже сурового к своим врагам". Особое пристрастие Сталин имел к великим полководцам и выдающимся дипломатам. Из полководцев его кумиром был Наполеон, из дипломатов - Талейран. Я рассказывал в другой книге, как Тарле был спасен из-под ареста второй раз (1936 г.) личным вмешательством: Сталина лишь потому, что он написал полюбившуюся Сталину книгу "Наполеон". В том же духе и с той же свободной обрисовкой характера своего героя Тарле написал и выше цитированную новую книгу "Талейран". Сталин клялся и именем Ленина только до тех лор, пока не стал диктатором. Но в глубине души ненавидел его, не потому, что Ленин требовал его снятия, а потому, что Ленин был первым человеком, разгадавшим криминальное направление сталинского ума и характера ("завещание" Ленина). Своих "учеников и соратников" из "коллективного руководства" он презирал не из-за недостатка раболепства с их стороны, а именно из-за этого раболепства. Богами у Сталина в области морали философии были два человека - Макиавелли и Ницше. Учение немецкого философа о "сверхчеловеке", чудотворном герое и о народе, как о навозе истории, теория Ницше, что ведущим принципом исторического бытия является "воля к власти" , во имя и ради достижения этой власти "будьте насильникам, корыстолюбцем, низкопоклонником, гордецом, и, смотря по обстоятельствам, даже совместите в себе все эти качества",- было в духе будущего Сталина. Исследователи давно обратили внимание на родство тактики Ленина с Макиавелли. Однако руководством к действию макиавеллизм стал у Сталина. Б. Суварин - этот известный знаток СССР и лучший биограф Сталина - писал292: "Комбинация хитрости и насилия, предложенная Макиавелли на пользу Государя, практикуется генеральным секретарем ежедневно". В связи с этим Б. Суварин сослался на почти неизвестный "Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье" (анонимная книга эмигранта Второй империи Мориса Жоли)293. 291"Воля к власти", "По ту сторону добра и зла" и т. д. 292Boris Souvarine. Stalin. London, Seeker and Warborg, p. 568. 293Там же, стр. 583. Поистине поразительным является в этом "Диалоге" как раз то место, в котором пророчество писателя превзойдено лишь практикой Сталина. Приведу его здесь, тем более, что после разоблачения Сталина сталинцами "Диалог" Жоли приобретает не только актуальность ("культ Сталина"), но и значение классической характеристики советского диктатора. (Для большего подчеркивания отдельных тезисов я ввожу в текст нумерацию.) "Тактик" Макиавелли учит в этом "Диалоге" "законника" Монтескье: Отделить политику от морали. Поставить силу и хитрость вместо закона. Парализовать индивидуальную интеллигентность. Вводить в заблуждение народ внешностью. Соглашаться на свободу только под тяжестью террора. Потакать национальным предрассудкам. Держать в тайне от страны то, что происходит вмире, и от столицы, что происходит в провинции. Превращать инструменты мысли в инструменты власти. 9.Безжалостно проводить экзекуции без суда и административные депортации. Требовать бесконечной апологии для каждого своего действия. Самому учить других истории своего правления. Использовать полицию как фундамент режима. Создавать преданных последователей, награждая их всякими лентами и безделушками. Возводить культ узурпатора до степени религии. Создавать пустоту вокруг себя, чтобы, таким образом, быть самому незаменимым. Ослаблять общественное мнение, пока оно не погрузится в апатию. Запечатлеть свое имя везде и всюду, так как капля воды точит гранит. Пользоваться выгодой превращения людей в доносчиков. Управлять обществом посредством его же пороков. Говорить как можно меньше. Говорить не то, что думаешь. Изменить истинное значение слов. Когда это нравоучение создавалось, будущий диктатор еще не родился, а он весь в этих тезисах. Нельзя ничего добавить, но и нельзя ничего выкинуть. Суварин привел этот "Диалог" в книге, написанной до войны. Коммунисты объявили ее клеветой на "гения"- коммунизма и "классика" марксизма. Кончилась война. Сталин достиг зенита своей власти и ко всем своим прочим титулам присовокупил чин "генералиссимуса" и оценку "гениальный полководец. Расширил коммунистический мир. Открыл ряд новых "законов" марксизма. Затмил собою славу Ленина к умер. Мировой коммунизм еще не снял глубокого траура, как на XX съезде КПСС взорвалась бомба: сталинцы буквально по всем пунктам подтвердили тезисы Жоли! Но читал ли Сталин если не Жоли, то хотя бы Макиавелли? Суварин допускает, что, может быть, не читал. Так ли это? Прямых доказательств, конечно, нет, если доказательством не считать всей жизни и деятельности Сталина. Возможность его читать он, однако, имел. "Государь Макиавелли издавался в России до революции, по крайней мере, три раза ("Государь и рассуждения на первые три книги Тита Ливия", перевод Н. Курочкина, СПб, 1869; "Монарх", перевод Ф. Затлера, СПб., 1896; "Князь", перевод С. Роговича, Москва, 1910). Но книги Макиавелли выходили и в СССР: Н. Макиавелли, Сочинения, т. I. Москва - Ленинград, 1934 (в том числе и "Государь"); Н. Макиавелли. О военном искусстве. Воениздат, 1939. Причем в предисловии Воениздата (изд-во Народного комиссариата обороны СССР) Макиавелли был объявлен "великим прогрессивным писателем", выступавшим против феодализма, папства и за объединение Италии под руководством "сильного государя или диктатора" 294. Совершенно невозможно допустить, чтобы "Государь" Макиавелли появился в государстве Сталина без его личного разрешения. Столь же невероятно, чтобы советский диктатор не поинтересовался "инструкциями", которые давал "прогрессист" Макиавелли итальянскому диктатору. Лев Троцкий прямо утверждает295, что Сталин - это "смесь на '/з Макиавелли плюс 2/з Иуды". Но какую эту "'/з" мог взять Сталин у Макиавелли? Сами "инструкции" Макиавелли "Государю" дают ответ на этот вопрос (перевод вольный): 294Н. Макиавелли. О военном искусстве. Москва, Воениздат, 1939, стр. 2-3. 295 Leon Trotsky. Stalin. London, Hollds and Carter, p. 53. Прежде всего "для тех, кто при счастливом стечении обстоятельств из простых граждан стал государем, мало трудностей бывает в возвышении, но чрезвычайно много в сохранении власти"296. "Все вооруженные пророки побеждали, невооруженные - терпели поражение" . Характер людей варьируется - легче их убедить раз, но держать их в этом убеждении - трудно. Поэтому надо действовать так, чтобы тех, кто более уже не верит,заставить верить силой"298. "Необходимо обезопасить себя от врагов, приобрести друзей, побеждать силой или обманом, заставить народ верить или бояться, заставить солдат следовать за собой и почитать себя, уничтожать потенциальных врагов, вносить обновление в старые традиции... Уничтожать старую и создавать новую полицию..."299. "Кто думает, что новые благодеяния заставляют забывать старые оскорбления, глубоко ошибается"300. 6."Люди меньше боятся наносить оскорбления тому,чья власть основана на любви, чем тому, кто управляет посредством страха. Любовь к Государю основана на свободной воле людей, а страх - на воле Государя. Мудрый Государь должен опираться на то, что зависит от его собственной воли, а не на то, что зависит от воли других"301. "Имеются два метода борьбы - один, опираясь на закон, другой - действуя силой. Первый метод -метод людей. Второй метод - метод зверей. Государь должен уметь пользоваться обоими. Обязанный так действо вать. Государь должен подражать и лисице и льву. Лев не может защитить себя от капкана, а лисица - от волков.Надо быть лисицей, чтобы предвидеть капкан, и львом,чтобы устрашить волков"302. "Умный рулевой не должен дорожить доверием к нему, если это вредит его интересам. Хорошо казаться великодушным, верным, гуманным, искренним, религиоз ный"303. "В действиях людей, особенно государей, цель оправдывает средства"304. "Государь, который боится собственного народа больше, чем иностранцев,- должен строить тюрьмы". "Не давай никакому государству быть уверенным, что ведется определенная (внешняя) политика, напротив,заставляй других думать, что все под сомнением". "Если ты видишь, что министр думает больше о се бе, чем о тебе, то знай, что такой министр никогда не может быть хорошим"305. "Нет других путей избегать лести, как дать людям знать, что они не оскорбят тебя, если расскажут правду, но если кто-либо расскажет тебе эту правду, то ты по теряешь его уважение"306. "Умный Государь должен иметь Совет мудрых лю дей и дать им свободно говорить правду, но только о том, о чем их спрашивают, и ничего больше. Вне этого он не должен никого слушать, действовать обдуманно и быть твердым в своих решениях"307. "Государь должен собирать Совет, когда он хо чет, а не тогда, когда другие хотят, и решительно отводить непрошенные советы" . "Государь должен ставить много вопросов и быть терпеливым слушателем"309. "Только те меры безопасности хороши, надежны и длительны, которые зависят от тебя самого и от твоих собственных способностей"310. "Я определенно думаю, что лучше действовать реши тельно, чем осторожно. Счастье подобно женщине, и необ ходимо, если ты хочешь завладеть им, завоевать его силой". Что можно сказать об этих "инструкциях" Макиавелли и практике Сталина? Только то, что уже утверждал член Французской Академии Брифо о Талейране. Когда после смерти Талейран, прибыв в ад, сделал первый визит дьяволу, то дьявол отблагодарил его в таких выражениях: "Милейший, благодарю вас, но сознайтесь, что вы все-таки пошли несколько дальше моих инструкций". 296 "The Prince", by Nikolo Machiavelli. The New American Library, N. Y p. 57. 297 Ibid, p. 55. 298 Ibid, p. 125. 299 Ibid, p. 63. 300Ibid, p. 64. 301 Ibid., pp. 99-100. 302 Ibid, pp. 101-102. 303 Ibid, p. 102. 304Ibid., p.юз. 305Ibid., p.125. 306Ibid., p.126. 307Ibid., p.127. 308Ibid., p.127. 309Ibid., p.127. 310Ibid., p.136. IV. РАЗОБЛАЧЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ЛЕГЕНД О СТАЛИНЕ Одним из основных идеологических оружий для восхождения Сталина к власти было создание ему пропагандным аппаратом новой биографии организатора партии, Октябрьской революции и побед в гражданской войне. В этой биографии в последних двух ролях - в роли организатора Октябрьской революции и побед в гражданской войне - Сталин даже превосходил Ленина. Ворошилов прямо писал: "О Сталине - создателе Красной армии, ее вдохновителе и организаторе побед, авторе законов стратегии и тактики пролетарской революции - будут написаны многие тома... Только он, Сталин - непосредственный организатор и вождь пролетарской революции и ее вооруженной силы". Все это, разумеется, писалось вопреки историческим документам самой большевистской партии. В собрании сочинений Ленина (т. XXI, изд. 3-е) приведены протоколы заседаний ЦК партии большевиков от 10 и 16 октября 1917 года о подготовке октябрьского переворота и о центрах, созданных для руководства. В протоколе заседания ЦК партии от 23 (10) октября 1917 года записано: "Т. Дзержинский предлагает создать для политического руководства на ближайшее время Политическое бюро из семи членов ЦК... Затем ставится вопрос о создании Политбюро ЦК. Решено образовать бюро из семи человек (в протоколе приводится список не по алфавиту, а по важности лиц.- А. А.): Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников, Бубнов". В протоколе ЦК партии от 29 (16) октября 1917 года сказано: "ЦК организует военно-революционный центр в следующем составе (опять в протоколе список дан не по алфавиту, а по важности лиц.- А. А.): Свердлов, Сталин, Бубнов, Урицкий и Дзержинский. Этот центр входит в состав революционного Советского Комитета"311. Спрашивается, как сталинский ЦК мог сочинить легенду о Сталине как об организаторе Октябрьской революции вопреки этим документам? Это делалось весьма просто: Первое, второе и третье издания "Собрания сочинений" Ленина, к которым приложены эти и им подобные исторические документы, были конфискованы: и запрещены, как "вредительские" издания. В постановлении ЦК от 14 ноября 1938 года в связи с выходом "Краткого курса" гак и говорится, что допущены "грубейшие политические ошибки вредительского характера в приложениях, примечаниях и комментариях к некоторым томам Сочинений Ленина312. Многие статьи из собрания сочинений Ленина, которые не укладывались в рамки новой легенды, просто выключались и, соответственно, "Собрание сочинений" Ленина было переиздано четвертым изданием, под заглавием "Сочинения". Место этих исторических документов заняли "свидетельства" - статьи Ворошилова, Молотов а, Кагановича, Берия, Микояна и других о роли Сталина в организации партии, революции и гражданской войны. В 1938 году была сочинена новая история партии ("Краткий курс", 1953, стр. 197), согласно которой не Ленин (не говоря уже о Троцком), а Сталин был руководителем Октябрьской революции. Но чтобы этой фальсификации придать некое историческое правдоподобие, в ней была ссылка на решение ЦК от 16 октября 1917 года. "Пятерка, избранная на этом заседании, выдавалась за "Партийный центр" по руководству восстанием, а Сталин ставился во главе этого центра. Теперь, конечно, эту фальсификацию признают сами сталинцы. Член Военно-революционного Комитета при Петроградском Совете И. Флеровский и секретарь Бюро комиссаров того же Комитета С. Шульга, критикуя книгу Дыкова о "роли Военно-революционного Комитета в Октябрьской революции" (эта книга - пересказ "Краткого курса" по данному вопросу), пишут, в полном согласии с историческими фактами, что о том, что "этот центр должен быть возглавлен Сталиным, ни в каких документах ничего не говорится" (журнал "Вопросы истории", 1956, No 9, сентябрь, стр. 157). Правда, авторы-свидетели и на этот раз не могут сказать всю правду - они ставят во главе этого центра Свердлова вместо Сталина, умалчивая, что группа была по решению ЦК передана в распоряжение председателя Петроградского Совета Троцкого. О легенде, что Сталин был организатором победы в 311 Ленин. Собрание сочинений, изд. 3-е, т. XXI, стр. 494, 507. 312 "КПСС в резолюциях...", 1953, ч. II, стр. 872. гражданской войне и что ему принадлежит решающая роль в разгроме Деникина, говорил Хрущев в своем "докладе" и призывал Ворошилова разрушить созданную им самим легенду. Но Ворошилов не проявил тут особого энтузиазма. Зато советские историки последовали призыву Хрущева. В 1929 году в статье "Сталин и Красная Армия" (см. "Сталин и вооруженные силы СССР") Ворошилов впервые в советской печати огласил сенсационную новость: Деникин был разбит по личному стратегическому плану Сталина (Курск - Харьков - Донбасс), изложенному в письме Сталина к Ленину и утвержденному ЦК вопреки Троцкому. Троцкий в свое время документально разоблачил этот миф ("Моя жизнь", часть II, "Сталинская историческая школа фальсификаторов"), но теперь и сталинцы признают собственную фальсификацию. Советский историк Н. Кузьмин, анализируя серию официальных документов ЦК 1919 года, приходит к выводу: "Из приведенных выше фактов следует, что письмо Сталина к Ленину (о стратегическом плане.- А. А.) не было основополагающим документом при выработке ЦК партии осенью 1919 года нового плана борьбы против Деникина. Оно было написано тогда, когда новый план разгрома Деникина уже осуществлялся"313. Автор приводит и состав Революционного военного совета Республики, который был утвержден пленумом ЦК РКП (б) от 3 июня 1919 года для выработки и проведения этого плана - Троцкий (председатель), Склянский (заместитель), Гусев, Смилга, Рыков и главнокомандующий Сергей Каменев314. После всего этого понятна и жалоба советских историков на то, что "стенографические отчеты и протоколы многих партийных съездов и конференций стали библиографической редкостью... До сих пор исследователям не выдавались многие важнейшие материалы, некоторые документы без достаточного основания засекречивались"315. Понятна также и жалоба журнала в отношении сочинений Ленина, когда он пишет: "В четвертое издание Сочинений Ленина не вошло много работ, напечатанных в прежних изданиях и "Ленинских сборниках". Научный аппарат этого издания очень скуден. Примечания крайне лаконичны,.."316. Легенда о том, что Сталин, наряду с Лениным, был организатором большевистской партии, была впервые пущена в ход в 1935 году учеником Сталина - Л. Берия - а работе "К истории большевистских организаций в Закавказье. В последующем эта же легенда легла в основу "Краткого курса" и всей партийной историографии. После разоблачения Сталина советская историческая печать разоблачила и эту легенду. Журнал "Вопросы истории" писал, что "культ Сталина вел к прямому извращению исторической правды" и что работа Берия была "построена на натяжках и прямых фальсификациях"3'7. Из этой же легенды вытекала "руководящая роль Сталина", которая ему приписывалась: при создании и в работе большевистской газеты "Правда" (1912 г.); при организации и направлении думской фракции большевиков в четвертой Государственной Думе (1912 г.). Отныне и эта роль переходит от Сталина к Свердлову. Старый член партии, жена Свердлова - К. Свердлова-Новгородцева - свидетельствует: "Газета "Правда" и думская социал-демократическая фракция стали передовыми бастионами партии... На Свердлова ЦК и возложил руководство "Правдой", он же должен был оказывать всемерную помощь большевикам-депутатам Государственной Думы"318. В подтверждение этого Свердлова приводит свидетельства большевиков-депутатов. Но вот "Правда" была закрыта, а депутаты-большевики, голосовавшие против военных кредитов, были сосланы по суду в Сибирь. Главной фигурой на суде был фактический руководитель думской фракции и юридический руководитель "Правды" Л. Каменев. Желая выгородить себя и депутатов, Каменев говорил на суде, что его партия против лозунга Ленина о поражении России в данной войне. Ленин, конечно, осуждал Каменева за такую защиту. Но по "Краткой биографии И. В. Сталина" выходило, что и Сталин осуждал такую позицию Каменева. В ней говорилось: 313"Вопросы истории", 1956, No 7, стр. 32. 314Там же, стр. 19. 315"Вопросы истории", 1956, No 3, стр. 11. 316Там же, стр. 11. 317Т а м же, стр. 4 318 "Октябрь", 1956, No 7, стр. 150. "...Сталин занимает ленинскую интернационалистскую позицию... выступает на собраниях ссыльных большевиков в селе Монастырском (Турухан - 1915), где клеймит позором трусливое и предательское поведение Каменева на суде над большевистской "пятеркой" - депутатами IV Государственной Думы"319. Но вот и этот миф разбивает Свердлова, присутствовавшая на этих собраниях. Свердлова рассказывает, что состоялось собрание ссыльных в том же Монастырском, где присутствовали члены ЦК Голощекин, Свердлов, Спан-дарян, Сталин, член ЦО Каменев, депутаты Петровский, Муранов и др. Обсуждался вопрос о поведении Каменева. Свердлова пишет: "Кое-кто не склонен был слишком строго осуждать Каменева. Вовсе не выступал на собрании Сталин. Такая позиция ослабила остроту постановки вопроса. Резолюцию, по поручению собрания, должны были составить Свердлов и Сталин, однако Сталин тотчас после собрания уехал к себе, в Курейку, и участия в работе над резолюцией не принимал"320 . Позиция Сталина оставалась антиленинской и после возвращения из ссылки в марте 1917 года, даже после "Апрельских тезисов" Ленина. Он шел вместе с Каменевым вплоть до VII конференции большевиков (24 апреля 1917 г.). "Апрельские тезисы" Ленина Сталин назвал простой "схемой" и критиковал их. Он стоял по-прежнему на позиции условной поддержки Временного правительства ("постольку-поскольку"). Так как эта антиленинская позиция Сталина находила свое отражение в тогдашних протоколах ЦК, то их держали в строжайшем секрете до самого разоблачения Сталина. Теперь, используя эти протоколы, советский историк Бурджалов разоблачил и миф о том, что Сталин был рьяным пропагандистом ленинских "Апрельских тезисов". Сталин изменил Каменеву и присоединился к Ленину только на VII Всероссийской конференции, когда победа Ленина в партии оказалась всеобщей (см. "Вопросы истории", 1956, No 4, 8). Однако в состав президиума этой конференции не был избран не только Каменев, но и Сталин. Туда были избраны Ленин, Зиновьев, Свердлов, Федоров, Муранов. Характерно, что журнал "Вопросы истории" отважился даже на некоторый объективизм, констатируя: "Зиновьев высту- 319"Краткая биография", стр. 56. 320"Октябрь", там же. пал на конференции против позиции Каменева; в речи по текущему моменту он защищал ленинскую линию"321. Интересно отметить, что о личных отрицательных качествах Сталина в партии было известно задолго не только до доклада Хрущева, но и до "завещания" Ленина. Вот факты: Свердлов пишет из Турухана к своей жене 27 июне 1914 года: "Ты знаешь, дорогая, в каких гнусных условиях я был в Курейке. Товарищ, с которым мы были там, оказался в личных отношениях таким, что мы не разговаривала и не видались"322. В другом письме он пишет: "Со своим товарищем мы не сошлись "характером" и почти не видимся, не ходим друг к другу"323. Редакция делает к этим письмам следующее примечание: "Товарищ, с которым Свердлов был в Курейке и о котором он упоминает в настоящем письме и документе No 13 - И. В. Сталин"324. Но если письмо Свердлова все еще можно отнести к свидетельству лишь одного из членов ЦК, то этого никак нельзя сказать о следующем официальном документе Сталин, как только он вернулся из ссылки, постаралсявойти в состав Бюро ЦК большевиков в Петрограде.Однако Бюро выносит от 12 марта 1917 года такое решение: "Относительно Сталина было доложено, что он состоял агентом ЦК в 1912 году и потому являлся бы желательным в бюро ЦК, но ввиду некоторых личных черт, присущих ему, Бюро ЦК высказалось в том смысле, чтобы пригласить его с совещательным голосом"325. Реабилитация Хрущевым имени Сталина положила на время конец дальнейшему разоблачению исторических легенд о Сталине. Журнал "Вопросы истории" - единственный печатный орган в СССР, который в духе хрущевского доклада на XX съезде приступил было к более или менее научно-объективной разработке истории КПСС, подвергся чисто сталинской ругани со стороны верховных пропагандистов. В журналах "Партийная жизнь" (No 14, 23), "В помощь политическому самообразованию" (1957, 321 "Вопросы истории", 1956, No 4, стр. 56. 322"Красный архив", 1956, No 5, стр. 120. 323Там же, стр. 116. 324Там же, стр. 128. "Вопросы истории", 1956, No 8, стр. 111. No 3), "Коммунист" (1957, No 4) появились редакционные статьи, в которых разоблачение историчесих легенд о Сталине объявляется "сенсационным", "объективистским", "антинаучным". V. РАЗВЕНЧАНИЕ СТАЛИНА КАК КЛАССИКА МАРКСИЗМА Вторым важным оружием на пути восхождения Сталина к власти было объявление его классиком марксизма-ленинизма, продолжателем учения Маркса, Энгельса, Ленина и в теории и на практике. Для успеха в такой догматической партии, как коммунистическая, это было жизненно важным условием. Сам Сталин меньше всех верил в какие-либо догмы, в том числе и марксистские, но чтобы он мог по своему разумению и для своих практических целей "развивать" дальше марксизм-ленинизм, было важно, чтобы его признали единственным судьей в деле практической интерпретации марксизма-ленинизма. Так и было на протяжении почти четверти века. Поэтому вполне естественно, что развенчание Сталина как практика должно было означать развенчание его и как безгрешного "классика" марксизма. Теоретическое развенчание Сталина служило и для другой цели - если бы мертвый Сталин оставался и дальше таким непогрешимым авторитетом, каким он был при жизни, или какими являются Маркс и Ленин, то нельзя было бы экспериментировать, модернизировать сталинскую систему в плане "теоретических новшеств" или практических реформ. Первый пробный шар по критике сталинских догм был пущен в зал XX съезда Микояном ("Экономические проблемы"). Психологическое впечатление этого выступления было потрясающее. Сталин грешен! Пробный шар должен был разведать реакцию верховного съезда сталинцев. Но какой парадокс! Люди, которые четверть века неистово кричали: "Сталин - отец, учитель, корифей, гений!", провожали Микояна "бурными, несмолкающими аплодисментами", как отмечала газета "Правда". Это и было рассчитанной увертюрой к жуткой трагедии страны, нарисованной в знаменитом докладе Хрущева. Из теоретических догм Сталина Хрущев раскритиковал только его концепцию о "врагах народа" и теорию классовой борьбы в период социализма. В дальнейшем партийная печать начала в общих статьях и в отдельных заметках критиковать уже книги Сталина. Журнал "Вопросы философии" посвятил работам Сталина и специальную передовую статью. Критиков