гревался и потом туда бросали босых заключенных. Другая камера была оборудована электрошоком, а в "холодильнике" голых узников обливали ледяной водой. Эти прогрессивные методы чередовались со старомодными: выдергиванием ногтей, отбиванием почек, подвешиванием женщин за волосы и непрерывными побоями и пинками. Также придумывались самые унизительные забавы для того, чтобы потушить в узниках последнюю искру человеческого. Самая излюбленная шутка состояла в том, чтобы заставлять узников вставать на четвереньки и лаять по собачьи (см. Lеwis 1959, c. 32). Все эти методы были опробованы и признаны безошибочными. Гомулка также бы не устоял перед ними, но его пощадили и оставили на вилле. Польские коммунисты охраняли его для того, чтобы самим не пасть жертвами приближающегося второго сталинского уничтожения. Нельзя ответить на вопрос как им удалось так долго и успешно защищать Гомулку. Открытие секретных партийных архивов вряд ли сможет пролить свет, поскольку конспиративные переговоры, которые спасли Гомулке жизнь, наверняка не фиксировались. Несомненно, что Сталин и Берия торопили, неоднократно настаивали и дажее угрожали Беруту, чтобы он наконец закончил подготовку к процессу Гомулки. Известно также, что Берут после каждого вмешательства Сталина послушно обвинял свою службу безопасности в промедлении. После каждого окрика из Москвы из Варшавы приходил смиренно-уклончивый ответ, что нужно заполнить несколько пробелов в доказательствах и потом немедленно состоится процесс. Общественность узнала об аресте Гомулки только через три месяца, когда Trybuna Ludu (от 1.11.1951 г.) сообщила о том, что проводится расследование "в связи с антигосударственной деятельностью, ставшей известной во время процесса Татара и других". Однако на секретной вилле в Медзешине следователи прилагали не слишком много усилий для расследования этой известной деятельности самого Гомулки. Внешне партийные лидеры делали все для того чтобы убедить Советский Союз в том, что дело уже выяснено и закрыто. На партийных семинарах и профсоюзных собраниях, в речах и газетных статьях, на страницах книг о Гомулке и Спыхальском говорилось так, как-будто они совершили самые отвратительные преступления. "Сегодня совершенно ясно, что лицемерие, нелояльность к партии, оппортунизм, враждебность к Советскому Союзу и строительству социализма в Польше связывают Гомулку и Спыхальского с агентами империализма в Белграде и Будапеште" - писал Берут (Цит. по Bethell 1971, c. 232). На них снова возложили ответственность за убийство Новотки и Финдера во время немецкой оккупации. Их объявили шпионами иностранной державы, которые своей подлой деятельностью готовили свержение народной власти. За кулисами Берут тайком саботировал превращение Гомулки в преступника, однако открыто он заявлял: "Основой враждебного поведения Гомулки и его группы стало его националистическое недоверие к СССР, его попытки вести Польшу по другому пути строительства социализма. Гомулка скатился в лагерь империализма и пошел по стопам Тито и его банды шпионов" (Цит. по ebd. c. 233). После смерти Сталина 5 марта 1953 г. советское давление ослабло, а потом совершенно исчезло. Положение Берута, Бермана и Безпека зеркально изменилось. До сих пор они не могли осудить Гомулку из-за опасности для самих себя; теперь по тем же самым основаниям с него нельзя было снять обвинения. Поэтому они в типично сталинской манере без шума начали связывать еще свободные нити. В мае 1953 г. они приказали расстрелять 19 генералов, приговоренных к смертной казни на закрытом процессе и инсценировали ряд открытых процессов для того, чтобы замести следы. Эта серия началась с осуждения таких партийных функционеров, как Пайор, Ойжиньски и Ненатовски, которых, как "свидетелей" в прошлые годы таскали с одного процесса на другой, для того, чтобы они своими фальшивыми "признаниями" обвиняли других более значительных обвиняемых. Теперь они должны были обвинять самих себя и повторять свои выбитые "признания"; однако с одним исключением: имена Гомулки и Спыхальского больше не упоминались. Цепочка закончилась в 1955 г. процессом против Ярошевича и Леховича; и здесь режиссеры внимательно следили за тем, чтобы Гомулка и Спыхальский, которые уже несколько лет фигурировали в протоколах, как их "заказчики", были вычеркнуты из заученных "признаний". Эти поздние процессы получили большую известность. Их цель была запугать либеральные элементы в партии и показать им, что хотя Сталин и умер, сталинизм - живет. Некоммунистам такого подтверждения не понадобилось. Однако в сентябре 1953 г. состоялся процесс против епископа Качмарека, которого обвинили в том, что он является "американским шпионом" и вскоре после этого были арестованы кардинал Вышински и сотни католических священников. Однако, десталинизацию, начатую Хрущевым, нельзя было остановить у границ Польши. Берут не знал, что ему делать с выжившими жертвами-коммунистами: с Гомулкой и Спыхальским, со старшими офицерами и партийными функционерами, с "фильдистами" и их "американским мастером шпионажа" Херманом Фильдом. Они снова надеялись на чудо из Москвы. Весной 1954 г. польское Политбюро под давлением Хрущева создало комиссию для пересмотра политических процессов против коммунистов. В случае "группы Фильда" решение оказалось поразительно простым - пришло чудо, но не из Москвы, а из Будапешта, где в августе были аннулированы обвинения и приговоры против Ноэля Фильда и его венгерских "агентов". 25 октября был освобожден Херман Фильд. Марковска, член следственной комиссии, извинилась перед ним от имени польского прави тельства за причиненную ему несправедливость, вручила ему 50 000 долларов, как компенсацию и проводила его в Варшавский аэропорт, где его арестовали более пяти лет тому назад. К этому времени были освобождены из тюрьмы и восстановлены в партии Анна Дурач и выжившие одиннадцать "фильдистов". В конце 1954 г. из тюрем были выпущены на свободу оставшиеся в живых жертвы процессов Татара и Комара, осужденные "агенты" и арестованные "свидетели" - сначала поодиночке, потом потоком. Однако судьба Гомулки и Спыхальского все еще оставалась нерешенной. Третий Пленум Польской Рабочей Партии, в январе 1955 г. признал, что "много невиновных было арестовано и брошено в тюрьмы" и что "происходили случаи позорных незаконных методов следствия" (Цит. по Dziewanowski 1976, c. 256). Однако, когда некоторые члены ЦК захотели узнать правду о Гомулке, Берут ответил уклончиво. Партийная комиссия по расследованию злоупотреблений службы безопасности в этом случае еще не пришло ни к какому выводу, сказал он. Однако к этому времени Гомулка уже был на свободе. В декабре 1954 г. его перевели из тюрьмы в госпиталь и после основательного медицинского обследования тихо отпустили. Спыхальскому пришлось ждать своего освобождения дольше. Велись споры о том нужно ли отдавать его под суд. Некоторые члены Политбюро хотели переложить решение этой задачи на Москву. Еще в феврале 1956 г. Берут советовался с Хрущевым, но советский руководитель сказал, что решение должна принимать польская партия. В марте 1956 г. Политбюро окончательно решило выпустить Спыхальского на свободу. Гомулке пришлось ждать своей реабилитации еще полгода. Он уже не был больше "империалистическим агентом", но оставался "националистическим правоуклонистом, который отошел от правильной марксистско-ленинской линии". В июне 1956 г. в Познани произошло восстание. Этот первый вооруженный протест рабочих против своих угнетателей открыл Гомулке путь к политической жизни. 5 августа он был восстановлен в партии. "Польский октябрь" снова привел его спустя два месяца на вершину власти. В Польше были беспорядки и поднявшийся из небытия Гомулка казался надеждой всем и каждому. В глазах народа он был жертвой "польского пути", патриотом, прилагавшим усилия для того, чтобы оказать сопротивление руссификации. Для партии он был единственной альтернативой обанкротившейся руководящей клике. История признала правоту за партией, а не за народом. Гомулка был избран Генеральным Секретарем, Спыхальский стал министром обороны, а Комар получил пост командира частей безопасности. Бывшие "империалистические агенты" спасли партию от ярости масс. Народ тщетно надеялся на новый "польский путь" к свободе. Именно вышедшая из тюрем старая партийная сталинская гвардия предотвратила распад польской КП и под угрозой вооруженной русской интервенции шаг за шагом вернула волнующуюся страну в сферу советского влияния. Круг замкнулся. ГЛАВА 12 ПОСЛЕДСТВИЯ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ Современность всегда является результатом истории, но только одним из возможных результатов. Сталинизм не был неизбежным следствием ленинизма. Развитие большевистской революции имело и другие альтернативы и если бы победила альтернатива Бухарина, то наверняка советский тип социализма, несмотря на его царистско-аристократические полуфеодальные предпосылки, шел бы по совершенно другому пути (об альтернативе Бухарина см. Cohеn 1985). [58 ] И Хрущев своим процессом десталинизации (и ревизии сфабрикованных процессов) открыл перед Восточной Европой новые альтернативы. В начальном периоде страны сателлиты педантично следовали курсу, проложенному Советским Союзом, однако потом они начали искать собственный путь. Польша, Венгрия и Чехословакия при отходе от сталинизму рискнули пойти на решительный разрыв со сталинизмом и вскоре показали осуществление гуманного социализма, в то время как Румыния, Болгария и ГДР начали отступление и пытаясь "преодолеть" свое сталинское прошлое, в сущности его возвращали. Тем не менее под давлением Хрущева тем же самым сталинистам, которые организовывали лживые, выбитые посредством жестокого террора приговоры, пришлось их пересматривать. Это основное противоречие характеризовало процессы пересмотра во всех восточно европейских странах и его можно было решить только новым давлением, раньше или позже, медленным или быстрым. Все вожди сателлиты были вынуждены объявить процессы против коммунистов аннулированными, их казненных жертв невиновными, а выживших - полностью реабилитировать. Начало было положено в Венгрии в сентябре 1954 г. Возмущение, вызванное будапештскими разоблачениями, побудило коллег-сателлитов Ракоши сделать паузу, однако остановить процесс они уже не могли. В апреле 1956 г. своих жертв тихо реабилитировали болгары, в июле за ними последовала ГДР, а в августе Польша. Народное восстание польского и венгерского октября снова прервало этот процесс, который смог продолжиться только через несколько лет. В сентябре 1965 г. Румыния тихо реабилитировала своих жертв. В Чехословакии в августе 1963 г. произошло частичное разоблачение сфабрикованных процессов, однако только устранение руководителей, ответственных за их организацию и попытка построить социализм с человеческим лицом в апреле 1968 г. позволили обнаружить всю правду. Сфабрикованные процессы были не только неразрывной частью сталинизма, но в то же время и самым грубым его выражением, поэтому они стали исходным пунктом кристаллизации борьбы за десталинизацию. Райк, Костов. Сланский, Гомулка, Меркер, Лука и их товарищи все были сталинистами, хотя Учитель и отвел им роль уклонистов, и оппозиционеров. Десталинизация придала им новую роль и превратила их в символы гуманного социализма, освобожденного от террора, подавления и лжи. Ложно обвиненные теперь превратились в обвинителей. Помощники режиссеров сфабрикованных процессов, пережившие смерть Сталина, осознавали опасность, которую нес для них пересмотр приговоров, требуемый Хрущевым. В Румынии, ГДР и Болгарии удалось провести реабилитацию как чисто внутренние дела: за закрытыми дверями и без участия общественности. Они переложили всю вину на Берия и объявили, что после его казни и кратких сообщений о реабилитации жертв, стыдливо появившихся в партийной прессе, "социалистическая законность" восстановлена. Людей во второй раз принесли в жертву. В Румынии Георгиу-Деж снял с себя обвинения в терроре тем, что обвинил в них посмертно освобожденного от уголовных обвинений Луку. В Болгарии прошлое Костова было просто вычеркнуто из истории. В предисловии к его речам и статьям, опубликованным в 1978 г. ни словом не упоминалось, ни о его свержении, ни о его казни. В ГДР сфабрикованные процессы были объявлены лживой пропагандой, как сказал Ульбрихт: "Агенты Берия не смогли причинить нам никакого вреда." Совсем по другому развивались события в Польше. Здесь к власти пришли жертвы чистки, которые свергли организаторов сфабрикованных процессов, и героем антисталинского стремления к справедливому миру оказался Гомулка. Но его возвращение было пассивной победой. Он в бездействии ожидал, пока могучий поток народного восстания в октябре 1956 г. не вынес его во главу нации, как символ человечного, польского социализма, и остался тем, кем и был всегда: авторитарным, прилежным, добросовестным, интеллектуально ограниченным партийным аппаратчиком. Громадное доверие народа он смог использовать только для того, чтобы восстановить репрессивный режим, соответствующий послесталинскому Советскому Союзу. Гомулка, эта жертва сталинского террора не оправдал надежд. Он оказался фальшивым символом лучшего мира. Студенческие волнения мая 1968 г., которые имели своей целью осуществление социалистических идеалов, состоялись уже против него и восстание голодных, эксплуатируемых рабочих верфей в декабре 1970 г. поставило точку на его карьере. Десять лет спустя в 1980 г. в начале движения Солидарности о реальном политике Гомулке забыли, однако легенда о нем, родившаяся в годы антисталинсокй борьбы за его освобождение и реабилитацию стала источником новых призывов. "В известном смысле все мы дети октября 1956 г., когда Гомулка вернулся к власти" - говорил Адам Михник, влиятельный теоретик Солидарности, однажды в интервью газете. "Современность - это часть процесса, начавшегося в 1956 г., процесса антитоталитарного самоуправления общества, который является единственным путем к демократическому будущему". В Венгрии ужасы правды о сфабрикованных процессах послужили самым сильным толчком к революции октября 1956 г.. Десталинизация началась, как и вообще в странах-сателлитах с давления Москвы, когда Хрущев в июне 1953 г. вызвал к себе Ракоши и потребовал от него вернуть в Политбюро Имре Надя, выведенного из руководства во время процесса Райка "за правооппортунизм" и назначить его премьер-министром. В 1954 г. ему пришлось также под давлением Москвы выпустить из тюрьмы и реабилитировать Яноша, Кадара и их товарищей. Два месяца спустя процесс был назван "провокацией Берия". В начале борьба за десталинизация была очень неравной. Клика Ракоши держала в своих руках партийный аппарат и тайную полицию, Надь оставался в руководстве изолированным, несмотря на его огромную популярность у народа, который поддерживал предложенные им реформы. Только реабилитация коммунистов привела к решительному перелому внутри партии. Рассказы выживших о перенесенном ужасе превратились в беглый огонь по партии и требования наказать убийц и возвращения к преданным и коррумпированным идеалам социализма. Восстание вспыхнуло 23 октября 1956 г., но фактически оно началось уже 6 октября с торжественного перезахоронения Райка и его товарищей, на котором 200 000 человек отдали последние почести казненным, но, прежде всего, это был демонстрация за свержение преступной системы. Только единицы еще помнили сталиниста Райка, как тот единственный демонстрант, который прошептал: "Если бы он сейчас жил, то приказал бы стрелять в людей". Казненный Райк стал символом национальной свободы и социальной справедливости. Именно выжившие жертвы сфабрикованных процессов сплотились вокруг Имре Надя и инспирировали или организовали венгерскую революцию, - "троцкисты" Кадар, Каллаи, Донат, Лосончи, Харашти, Уйдели; "райкисты" - Адам, Хелтаи, Мод, Сас и Юлия Райк, вдова казненного. Только на конечной стадии, когда элементарное насилие перехлестнуло руководящую фигуру Имре Надя, их пути разошлись. Одна группа во главе с Кадаром примкнула к русским, другую группу русские отвергли и отдали под суд. Так Лосончи, который смог выжить в сталинском лагере, был убит в послесталинской следственной тюрьме. Третья группа погрязла в беззаконии. Хелтаи и Сасу удалось уйти на Запад. Адам был арестован и во второй раз брошен в тюрьму, как американский агент. Роль жертв сталинских сфабрикованных процессов до сих пор осталась живой в символической фигуре Райка. Режим Кадара знает, почему вместо честного анализа официальная историческая наука отделывается фразами типа "нарушения социалистической законности" и "культ личности". Символ остался живым не только в абстрактном, но и в конкретном смысле: молодой Ласло Райк, сын казненного, является одним из выдающихся представителей новой оппозиции, для которой социализм означает не только много гуляша. В Чехословакии сфабрикованные процессы нанесли на историю страны решающий отпечаток фазы десталинизации через пражскую весну до сегодняшних дней. Сопротивление политике реабилитации, навязываемой Хрущевым, здесь было особенно упорным. Хотя Готвальд и умер уже через две недели после смерти своего кремлевского Учителя, организаторы сфабрикованных процессов Новотны, Запотоцкий, Чепичка, Бачилек, Копецкий сохранили власть и саботировали курс ревизии, исходящий из Москвы. Выжившие жертвы медленно выпускались из тюрем, в которых они оставались еще долгое время после смерти Сталина, а комиссии по пересмотру приговоров находились под постоянным давлением убийц, которые стремились не допустить реабилитации своих жертв. Еще в сентябре 1957 г. казнь Сланского была признана "оправданной" и тем самым цинично сделала его самого ответственным за свою собственную судьбу. В 1963 г. с него и его товарищей правда сняли уголовные обвинения, но оставили "политические и идеологические ошибки". Полная реабилитация произошла только после свержения Новотного и его клики в апреле 1968 г. История "пражской весны" известна довольно хорошо, поэтому можно ограничиться только кратким ее наброском. Возвращение жертв процессов Сланского в политическую жизнь стало своеобразным мостом к свободным демократическим традициям довоенной партии, разрушенным в годы террора. Реабилитированные стали точками кристаллизации движения, подержанного всем народом, в котором слились надежды на десталинизацию. Именно Смрковски, Свобода, Гусак, Павел, Голдштюкер и их товарищи, подготовившие свержение клики Новотного, поддерживаемой Хрущевым и Брежневым, привели на вершину партийной власти Дубчека и его группу, руки которых были не замараны кровью и разделили с ними власть. Вместе с Дубчеком они стали жертвами советской интервенции 20 августа 1968 г. В отличие от Венгрии в Чехословакии единицы перебежали в лагерь русских. Кроме "буржуазного националиста" Гусака и политически незначительного "фильдиста" Вилема Нового все бывшие жертвы выступили против ввода советских войск и остались верными идеалам "пражской весны". В гнетущей атмосфере наших дней они стали никем - осужденными на забвение внутренней эмиграции или (как это было уже однажды перед Гитлером) принуждены к внешней эмиграции. Несмотря на это они остались влиятельным политическим фактором. Сталинист Сланский не мог после своей смерти подняться, как символ свободы, но пережившие показательные процессы не нуждались в политических истолкованиях. Двойные жертвы террористического подавления сталинского времени и "нормализованного" подавления эры Гусака персонифицировали непрерывность второй лжи и сохранили надежду на новую "пражскую весну" Сталинские сфабрикованные процессы никоим образом не относятся только к прошлому: в Албании, Китае и Камбодже они продолжались до наших дней. Однако в Восточной Европе это глава истории партии, закрытая 30 лет назад. Из средства подавления оппозиции в руках Сталина они выродились в средство подавления самой партии. "Коллективное руководство" Советского Союза больше не хотело дрожать за свои собственные жизни и желало допускать произвола нового единоличного вождя. В странах-сателлитах тоже не хотели возвращаться к практике террора против собственных товарищей; неосталинизм, как показывает пример Румынии, возможен и без сфабрикованных процессов. Поэтому значение этих процессов для современности состоит не только в том, что они могут повториться. Напротив: польское восстание, венгерская революция и пражская весна, которые неразрывно связывают сфабрикованные процессы с современностью, как и их бывшие жертвы Кадар и Гусак, уже давно принадлежат истории и это относится не только к Польше, Венгрии и Чехословакии. Однако основания для того, чтобы призрак сфабрикованных процессов, несмотря на все усилия правителей нельзя стереть из сознания народов Восточной Европы, лежит глубже. Жертвы террора остаются важнейшим фактором, поскольку радикальный разрыв со сталинизмом был сделан или под внутренним или под внешним давлением, ибо "реально существующий социализм" вырос из сталинизма и не может избавиться от его наследия. Толчок к десталинизации в Советском Союзе захлебнулся. Как только казнь Берия устранила опасность террора и постоянной угрозы для жизни большая часть выживших работников аппарата, созданного Сталиным, сплотилась вокруг Хрущева. Однако когда он попытался осуществить принципиальные изменения, они его свергли. Казалось, что Горбачев начал с того места, где потерпел крах Хрущев. Преобразование советского общества получило новое измерение, оно вернулось к началу сталинского периода, они хотели отказаться от заглушенного наследия шестидесятилетнего периода ошибочного пути и снова связать жестоко разорванную нить между поздним Лениным и казенным Бухариным. Теперь судьба Восточной Европы зависела от нее самой. ПРИМЕЧАНИЯ 1. Югославия не включена в эту книгу. Чистка партии от "коминформистов" - коммунистов, которые в конфликте с Коминформом встали на сторону Сталина или или просто позволили себе высказать сомнение в правильности разрыва с Советским Союзом относится к другой категории тоталитарного коммунизма. Она подавляла в принципе "честную", а не искуственно созданную оппозицию, преследовала и бросала в тюрьмы настоящих, а не придуманных шпионов, но сфабрикованных процессессов там не было. Это не означает, что чистки Тито были гуманнее или справедливее, чисток Сталина. Обе видные жертвы, члены Политбюро Гебранч и Жуйович, были арестованы вскоре после разрыва. Гебранч совершил самоубийство в следственной тюрьме. Жуйович провел два с половиной года в тюрьме и был особожден только в сентябре 1950 г., после того, как он пересмотрел свои просоветские взгляды. С 1948 г. до ликвидации лагерей для интернированных около 12 000 "коминоформистов" были посланы в Голы Оток (ранее необитаемый остров в северной части Адриатического моря) на принудительные работы. Многие из них были арестованы просто потому, что в частных беседах позволили себе сдедать критические замечания или слушали радиопередачи на коротких волнах из стран Коминформа. В каторжном лагере они были полностью изолированы от внешнего мира и многие из них умерли от жестокого обращения. Тысячи остальных, хотя и избежали интернирования, были уволены или лечились, как больные, их семьи были разбиты, женщин заставляли разводиться со своими "преступными" мужьями, на детей окзывалось давление, чтобы они публично заклеймили своих родителей, как врагов. Несмотря на формальное сходство, содержание и сущность титоисткой чистки отличались от сталинской. Разрыв Тито с Советским Союзом не только закрыл для Сталина путь в Югославию, но и прервал путь Тито в сталинизм и тем самым в сталинскую практику сфабрикованных процессов. 2. Микояна объявили "турецким агентом", а писателей Илью Эренбурга и Алексея Толстого - "международными шпионами" (Medvedev 1949, c. 157). 3. Дословный текст обмена письмами резолюции Коминформа напечатаны в The Soviet - Yugoslav Dispute. Text of the Published Correspondence. London, Royal Institute of International Affairs, 1948. 4. О растущем напряжении в югославско-албанских отношениях см. Pano 1968, c. 68ff; Scеndi 196 c. 313f; Wolff 1970, c. 275ff; Lеndvai 1969, c. 187ff). 5. О несколько односторонней трактовке югославского вклада в албанскую экономику говорится в Белой книге югославского министерства иностранных дел, Белград 1949. См. также Scendi 1956, c. 229ff; Dedier 1979, c. 171ff; Djilas 1985, c. 145f). 6. Процесс Дзодзе документирован только отрывочно. Протоколы процесса до наших дней остались секретными. Следующее изложение составлено по отрывочным указаниям в литературе, сообщениям в албанской и югославской прессе, а также доверительной информации югославских коммунистов. 7. В первой фазе чистки, последовашей за процессом Дзодзе были ликвидированы 14 из 31 члена Центрального Комитета и 32 из 109 депутатов Народного Собрания. В последовавшей вскоре за этим второй фазе ряд армейских командиров, в том числе Абдул Шеху, были обвинены в "антисоветской деятельности" и растреляны. См. Pano 1968, c. 93. Дальше Белая Книга югославского Министерства Иностранных Дел цитирует сообщения албанских газет из Тираны, Дурреса и Кукеса о процессах против "титоистских шпионов". 8. Дзодзе - это единственная видная жертва чисток в Восточной Европе, которая до сих пор еще - не реабилитирована. И после смерти Сталина чистки в Албании продолжались. Каждый поворот политики Ходжи чисто сталинским образом требовал своих жертв. Жертвой долго тлевшего конфликта с Хрущевым стал заместитель премьер-министра Тук Йокова, ликвидированный в 1955 г., как "шпион". Спустя два года состоялась серия сфабрикованных процессов против "советстких агентов" во главе с секретарем Центрального Комитета Лири Белишовой. Вместе с ней были ликвидированы ее муж Машо Комо, вице-адмирал Сейко и Президент Контрольной Комиссии Кочо Ташко. После разрыва с Китаем пришла очередь для другой категории козлов отпущения: "преступной группы путчистов и китайских агентов" с министром обороны и членом Политбюро Бекиром Баллуку в роли главного обвиняемого. Вместе с ним были расстреляны генералы Петрит Дюмэ, Хито Цако, Рахман Пелаку и Халим Рамохита. Сразу же после армии была проведена чистка государственного и партийного аппарата, в ходе которой были ликвидированы заместитель премьер-министра Абдил Келлези, министр промышленности Коцо Теодоси и министр торговли Кицо Нгьела. До сих пор самой видной жертвой был Мехмет Шеху, один из самый ближайших соратников Ходжи и его вероятный наследник. Он был убит в 1982 г. В первых сообщениях говорилось о "несчастном случае", однако скоро он был объявлен опаснейшим преступником, состоявшим в одно и то же время на службе у Америки, Великобритании, Югославии и Советского Союза. После его убийства десятки партийных и государственных лидеров были арестованы и осуждены в сфабрикованных процессах, в т. ч. вдова Шеху Фикре и ряд его родственников, министр оборогы Кадри Хесбю и министр иностранных дел Нести Насе. 9. О планах создания федерации смотри прежде всего Devediev 1962; его книго лучшее исследование этого периода. См. также Wolff 1970. 10. К началу своей московской эмиграции Червенков закончил академию ОГПУ (Bell 1986, c. 42). Во время большого террора Димитров, его шурин, спас его от тюрьмы. В мемуарах Благоя Попова, публикованных на Западе (1981) говорилось о тысячах арестованных и осужденных болгарских эмигрантах. По меньшй мере 600 из них погибли в годы террора, часть была расстреляна, другие умерли в лагерях. Жертвами стало почти все "левосектантское" руководство довоенной партии: Искров, Василев Бойко, Павлов Енчо и Ламбрев (Bell, 1986, c. 49f). 11. Bell (1986, c. 104) описывает рассвирепевшего Сталина, который подбежал к Костову, сорвал с него очки, накричал, пристально глядя ему в глаза, что он лжец, и, ругаясь, выбежал из Конференц-зала. 12. МВД приказало болгарской полиции безопасности для подготовки ареста Костова задержать ведущего коммунистического экономиста Кирилла Славова и выбить из него показания, которые бы послужили "доказательствами", необходимыми для организации процесса Костова. Однако Славов умер в следственной тюрьме под пытками, не подписав никаких протоколов (Bell 1986, c. 104). 13. Обвинения были повторены в статье опубликованной в газете Коминформа "За прочный мир" от 15 мая 1949 г., подписанной Василом Коларовым. 14. По Bеll (1986, c. 106) допросы проводили лично бериевский министр госбезопасности В. С. Абакумов и советский посол М. Бодров. 15. Обвинительный Акт, ход процесса и приговор содержатся в официальных протоколах заседаний суда "Der ProzeЯ gegen Traitscho Kostow und seine Gruppe, (Ost) - Berlin 1951. См. также Devedijev 1962, c. 34ff и Ulam 1971 c. 214f. 16. Тень связи с Фильдом упала и в некоммунистический мир. В Австрии, ФРГ, Франции и Швейцарии коммунисты исключались из партии за то, что во время войны они контактировали с четой Фильдов или с "фильдистами", осужденными в Восточной Европе. В конце 1949 г. испанская партия в изгнании заклеймила как предателя члена ЦК Хесуса Монсона, который позднее был арестован полицией Франко и умер в тюрьме. Эта волна достигла даже Соединенных Штатов. Так Джон Лаутнер, руководитель службы безопасности нью-йоркской организации подвергся жестокому обращению и допросам и был исключен из партии . Во время войны он работал в Италии и Югославии на американскую разведывательную службу УСС. Вождь венгерской компартии Ракоши сообщил руководству американской "братской" партии, что он входит в шпионскую сеть Фильда и был агентом ФБР. Западным "фильдистам" повезло в том отношении, что они жили вне пределов зоны советского влияния. Они лишились только членства в партии, но сохранили свободу и жизни. 17. При этом я опираюсь на превосходную книгу Florа Lewis "Bаuer im rоten Spiele" (1965). 18. После окончания войны Радо был вызван в Москву и арестован. Он вернулся в Венгрию только в конце 50 - х годов. Впрочем такая-же судьба постигла польского коммуниста Леопольда Треппера. Легендарный организатор антигитлеровской группы сопротивления "Красная капелла" в конце 1944 г. вылетел вместе с Шандором Радо на одном самолете в Москву, был арестован и приговорен к 15 годам тюремного заключения. 10 лет спуся он был реабилитирован и освобожден. 19. Несомненно, советские агенты были заинтересованны в том, чтобы установить связь с Фильдом и использовать его положение сначала в американском госдепартаменте, а позднее в Лиге наций в своих целях. Несмотря на то, что его имя часто упоминалось как лже- так и возможно истинными свидетелями перед пресловутой Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, для ареста этого было недостаточно. Установлено, что в 1936 - 1937 гг. советские агенты Игнатий Райсс, Вальтер Кривицкий и Владимир Соколов вступили в контакт с Фильдом, однако, вскоре они прервали эту связь, потому то решили, что он является "романтиком и идеалистом" непригодным для их целей (Lewis 1965, c. 78ff). Историк Карл Каплан, который смог заглянуть в чехословацкие тайны архивы, подтверждает, что советская шпионская служба отказалась от вербовки Фильда: связники охарактеризовали его как "прогрессивнного американского интеллектуала, поклонника Советского Союза, но политически наивного мечтателя" (Kaplan 1978 c. 144). Против вербовки говорят и другие соображения. Советская разведка как правило воздерживалась от вербовки лиц, которые не скрывали, что они коммунисты или сочуствующие, а в симпатия Фильда не было сомнений. Еще более весомым кажется то обстоятельство, что все сотрудники, контактировавшие с Фильдом стали в 30-е годы жертвами сталинского террора. Кривицкий бежал в США и через год был там убит советскими агентами. Райс был застрелен в Швейцарии в 1936 г., как "троцкистский изменник". Соколин тоже ушел к американцам. После 1937 г. новым агентам Берия уже на этом основании приходилось сторониться Фильда. 20. Эта и две последующие главы о венгерской чистке в значительной степени основаны на собственном опыте и сообщениях жертв и коммунистических функционеров. 21. Карл Каплана описывает в своей книге другой вариант предистории. По ней копия письма, которое Ноэль Фильд в конце войны написал Даллесу, в 1948 г. всплыла в Бадене-у-Вены, в штаб-квартире МВД. Генерал Белкин направил их Готвальду в Прагу и Ракоши в Будапешт. В тексте письма не было никаких указаний на шпионскую деятельность и оно только подтверждало давно известный факт сотрудничества обоих людей во время войны. Готвальд положил письмо под сукно, однако Ракоши использовал его как дополнительное "доказательство" для ареста Соньи и "швейцарской группы", как первого этапа процесса Райка. 22. Их связи с советскими органами госбезопасности восходят ко временам московской эмиграции. Роль Фаркаша как доверенного человека НКВД была хорошо известна в эмигрантских кругах. Во время гражданской войны в Испании Гере был советником Коминтерна под именем Педро и имел от НКВД задание организовать массовую ликвидацию троцкистов. См. также Broue/Temine 1968, c. 274, 270 и 474. 23. Очень неполное и осторожное описание кампании содержится в статье, непечатанной в теоретическом органе партии Tarsadalmi Szelme, 5/1983, Будапешт. 24. Райк и его жена Юлия провели воскресенье 29 мая на Балатоне. Утром в понедельник Райк поехал в Бударешт. После обеда Ракоши весь вечер звонил в летний дом, чтобы узнать вернулся ли он. Райк был арестован вскоре особым подразделением AVH. Юлия неделю находилась под домашним арестом, а потом и она была доставлена в Главное управление AVH в Будапеште. Их четырехмесячный сын был отобран у бабушки и под чужим именем отдан в государственный детский дом. 25. Одна и небольших ошибск сфабрикованного процесса произошла во время допроса Соньи. Председатель суда показал ему фотографии. Первую, Фильда, он узнал сразу, а на вопрос о второй ответил: "Я не знаю." Председатель: "Вы не узнаете в мужчине Алена Далеса?" Соньи: "Да, я узнаю его. Тогда у него не было очков". Председатель: "Он не носит очки, это мешает Вам." Соньи: "Да." (Laszlo Rajk... 1949, c. 198). 26. Конечно Кадар отрицал свою роль, но в факте этой беседы нет никаких сомнений. Она потверждается очевидцами, примавшими участие в заседании ЦК. Поручение данное Кадару полностью соответствует общей практике сталинских процессов. Так в Болгарии Червенков, в Чехсловакии Бачилек, а в ГДР Мильке выполняли аналогичное задание. Юлия Райк, вдова казненного, рассказывала Палачи-Хорвату, что в 1954 г., еще до этого заседания ЦК, Кадар пришел к ней и просил у нее прощения за то, что уговорил Райка подписать ложные признания. "Я прощаю тебя", - сказала она, - "но сможешь ли там сам себя простить?" (Palaczy - Horvath 1959, c. 272). 27. Через несколько лет Янко тоже был арестован и забит до смерти следователями AVH. 28. Цинизм режиссеров ясно проявился в случае свидетеля Лайоша Бокора, полковника хортистской полиции, который должен был сказать, что еще в 1932 г. узнал о вербовке Райка в шпики. Утром, перед началом процесса Райка, генерал МВД Белкин спросил у этого свидетеля, нужна ли ему машина, чтобы после показаний доставить его домой. Когда Бокор отказался, Белкин улыбнулся: "Вы предпочитаете идти пешком. Желаю Вам счастью. Передайте мое почтение Вашей жене. После дачи показаний Бокара вернули в камеру и вскоре приговорили к 10 годам тюремного заключения. Домой он так и не вернулся - в 1950 г. он умер в тюрьме Вач от сердечного приступа. 29. Об арестах, допросах и процессе социал-демократов смотри превосходные мемуары социалиста писателя и журналиста Pal Ignotus (1959). Некторые подробности чистки генералов приведены в смелой книге Gyorge Szasz (1984, c. 309) - одном из многих томов, излагающих биографию Пальффи. 30. В Венгрии до сих пор процесс Кадара относится к запретным темам. В авторизованной биографии Gyurko (1982, c. 190ff) имеются только мимолетные указания на его арест и тюремное заключение и ни словом не упоминается об обвинениях и допросах. В книге бывшего премьер-министра Andras Hugedus (1986), вышедшей на Западе приводятся до сих пор неизвестные подробности подоплеке процессов Кадара и Габора. Интересны тaкжe тюремные мемуары Kalai (1997) и не только тем, что в них есть, но и тем, о чем и сегодня нужно молчать. 31. Это похоже на дешевый роман, но происходило на самом деле: в штаб - квартире AVH на улице Андраши была специальная комната в которой тела забитых до смерти растворялись в смеси кислот и спукались в канализацию. Некий сослуживец полковника Сюча присутствовал на его допросе и поспешил к Ракоши с просьбой положить коней жестоким пыткам. Ракоши казался возмущенным и пообещал немедленно вмешаться по телефону. Когда этот офицер вернулся в Управление, его арестовали и так избили, что он долго не мог стоять на ногах, а потом бросили в тюрьму. Растворенные останки полковника Сюча и его брата исчезли в канализации. По частной версии бывшего полковника AVH Дьюлы Дечи, распространяемой также проффесиональными журналами, Эрне Сюч сам виноват в своей судьбе, постигшей его из-за письма Сталину, согласованного с советским генералом Белкиным и подписанным начальником AVH Габором Петером. Также Дечи заявил, что Райк свою последнюю ночь в камере смертников провел вместе с Сючем и советским генералом Белкиным и когда его повели на виселицу, все трое с плачем распрoщались. Эти "позднeйшие" открытия представляют интерес только потому, что они печатаются в серьезных венгерских журналах (ср. Historia, No 5 - 6, Budapеst 1986). Их авторы манипулируют фактами с целью обелить AVH и советские органы госбезопасности и представить инициатором террора Ракоши. Версия AVH, изложенная в Главе 4 о предыстории процесса Райка очевидно преследует ту же цель. 32. В отличие от всех других стран-сателлитов доклады Комисии по расследованию сталинских политических процессов в Чехословакии были переправлены на Запад эмигрировавшим историком Иржи Пеликаном и там опубликованы. Два других произведения с ценными дополнениями к докладу, написанные Капланом вышли на Западе. Историк Каплан был членом внутрипартийной комиссии Пиллера и тем самым получил возможность изучить секретные документы партийного архива и опросить как участников, так и выживших жертв. Эти три работы предлагают глубокий взгляд в основание и механику сфабрикованных процессов. Подробности также можно найти в публикациях свободной чехословацкой прессы во время Пражской весны. Мемуары Lоndon (1970), Loebl (1978), Oren(1960), Slаnskа (1969) и Slingova (1968), а также информация, собранная в доверительных беседах с жертвами явились основным источником для написания двух глав о чистках в Чехословакии. 33. Факт оказания давления на Готвальда со стороны Польши по указанию Сталина был подтвержден в выступлении по радио полковника польской безопасности Юзефа Святло, перешедшего на Запад. 34. Об антисемитском повороте чисток см. Kаplan 1986, c. 202; Lendvai 1972, c. 21ff; Pejto 1972, c. 294; Oren 1960. 35. Характерным для соотношения сил было то, что тескт т.н. "кр