вылазки в разведку за линию фронта. Командиров таких подразделений подбирают среди самых отчаянных головорезов. Они с особым злорадством встречают у себя штабных офицеров вроде нашего Теодора, которые не нюхали пороха, а о войне знают только по сводкам, И вот нашего Клаузера послали с группой разведчиков за линию фронта. Там они нарвались на русских. Несколько человек из группы были убиты, нескольким удалось уйти. Клаузер и с ним двое или трое попали в плен... - Может, он убит или еще проберется на нашу сторону? На фронте всякое бывает, - заметил Штангер. - Чепуха! Контрразведка знает, о чем сообщает. Клаузер попался живьем. Это фронт, а не гестаповские интрижки в Беловеже, Дрянь осталась дрянью. Какой из него фронтовой офицер! - Не может быть! - воскликнул Штангер, наполняя рюмки. - Это, еще ничего, - продолжал Иорст, наклоняясь через столик. - Если русские не узнают, кто он такой на самом деле, так как в штрафной роте он вроде бы значился под другой фамилией, то его просто отправят в лагерь. Там он будет рубить лес и ждать конца войны... - А если узнают? - А если узнают, догадывайся сам. Ты имеешь представление о том, что знал Клаузер о делах военной разведки и какие преступления он совершил здесь, в Беловеже? - спросил Иорст совсем тихо. - Майор знает об этом? - Я же говорил тебе, что нет. Я не хочу расстраивать его такой "приятной" новостью на ночь. Хайден, ты где потерялся? - крикнул Иорст подходившему к ним коллеге. - Иди в буфет и принеси бутылочку коньяку, только того, с пятью звездочками. Я тебе расскажу одну новость, чтобы у тебя было о чем подумать перед сном. - Мне не хочется пить. - Спроси Штангера, и он тебе подтвердит, что новость стоит бутылки. Штангер машинально подтвердил, но мысленно он уже составлял текст шифровки в Центр о том, кто такой Клаузер и что он знает. Хайдена поразило известие о Клаузере, и он сказал: - Майора, конечно, не обрадует это сообщение. Впрочем, неизвестно. Ну а об этой дряни нам нечего беспокоиться. Это стреляный воробей, и вряд ли он где пропадет. - Что ты имеешь в виду? - спросил Иорст. - Он поехал на фронт не как Клаузер, бывший офицер разведки, а как обычный лейтенант Теодор Иллгер, который подворовывал в интендантстве. "Теодор Иллгер... Теодор Иллгер..." - Штангер повторил про себя новую фамилию Клаузера, а потом обратился к Иорсту: - Новость за новость, Альфред. - Слушаю. - Завтра в это время будем обмывать знаешь что? - Знаю, - ответил Хайден. - А я нет, говори, Штангер. - Ликвидацию штаба Никора. - Шутишь? - сказал Иорст и с интересом посмотрел на него. - Не шучу, послушай... Штангер посвятил Иорста в план операции, которую на рассвете начинал капитан Ланг с агентом Шумарским на болотах Бялы-Лясек. На рассвете перед солдатскими казармами началось движение. Оперативная группа тихо и быстро заняла места в трех машинах. Через минуту они выехали за ворота парка. На летном поле возле "шторха" возился механик. Вскоре явились пилот и наблюдатель. Они внимательно осмотрели серое еще в это время суток небо, и механик начал разогревать мотор. Автомашины остановились на краю болота. Капитан Ланг собрал унтер-офицеров. Они в последний раз обговорили свои задачи. На краю болота, там, где начиналась таинственная тропа на остров, остался резерв в составе тридцати человек во главе с капитаном Лангом. Он должен был при необходимости перехватить уходивших с острова партизан Никора. Фельдфебель Фукс с двадцатью полицейскими и агентом Шумарским в качестве проводника готовились двинуться в наступление на остров. Пять ручных пулеметов, автоматы и гранаты обеспечивали ударной группе большую огневую силу. Почти над самыми кронами деревьев с ревом пролетел "шторх". От машины, на которой находилась радиостанция, прибежал радиотелеграфист и передал Лангу сообщение. Наблюдатель с борта самолета информировал, что уточнил расположение острова и заметил на нем что-то вроде шалаша из веток и тлеющий костер. Таким образом сообщение Штангера подтвердилось... Фукс потирал руки. Он и капитан Ланг предвкушали повторить свои успешные операции, которые совершали во Франции и, на Балканах. Только Шумарский был мрачен. В этой операции он играл важнейшую роль, так как один знал тропу среда болот к острову. Однако ведь не он, а Штангер напал на след штаба Никора. И вот отданы последние указания и команды. Отряд двинулся в путь. Шумарский и Фукс шли впереди. Вокруг них, насколько хватал глаз, простирались непроходимые болота, поросшие карликовыми деревцами и кустарниками. Шумарский без труда находил среди этих топей твердую почву. Каждый неосторожный шаг грозил купанием в коварном болоте. То один, то другой из идущих, кто неудачно ставил ногу, догружался по колено или по пояс в грязную жижу. Старались идти осторожно. Каждую минуту останавливались и прислушивались. Во время марша сльшно было только побрякивание оружия и хлюпанье воды нод сапогами. После часа утомительной ходьбы до острова оставалось уже меньше километра. x x x Было еще темно, когда Никор приказал разжечь костер на острове. Рядом быстро соорудили шалаш из веток, и "партизанская база" была готова. Неся с собой жерди и связки фашины, партизаны Никора покинули остров и по тропе среди болот направились в ту сторону, откуда фашисты собирались нанести им удар, В одном месте густые болотные заросли и редкие карликовые сосенки словно бы отступали от невидимой тропы, образуя полукольцо. Место было подходящим, чтобы здесь принять бой. С помощью жердей и фашины партизаны добрались до кустов и установили там ручные пулеметы и легкие минометы. Едва лишь взошло солнце и позолотило верхушки деревьев в пуще, как над болотами со свистом пролетел "шторх". Видимо, с самолета заметили тлеющий костер и шалаш, так как самолет больше не вернулся. Это означало, что приманка, брошенная Штангером, была схвачена. Никор залег с, отрядом среди болот и стал ждать... Фукс остановился. - Что там? - спросил его Шумарский. - Надо подождать. Сильно растянулись. - И Фукс показал рукой назад. - Когда все подойдут, двинемся дальше. Сколько еще осталось? - Недалеко. Несколько сот метров, - шепотом ответил Шумарский, тщательно разглядывая топи. К ним подтянулась остальная часть отряда. Все были в грязи и тяжело дышали. Шумарский велел быть особенно осторожными, так как остров был уже совсем близко. Держа пальцы на спусковых крючках автоматов и ручных пулеметов, они продолжали продвигаться вперед. Агент не отрывал глаз от трясины, на которой заметил свежие человеческие следы. Он шел впереди, как ищейка. - Чувствую запах дыма, - шепнул Шумарский Фуксу, потягивая носом. - Но почему мы до сих пор не наткнулись ни на один сторожевой пост? Не кажется ли тебе это подозрительным? - Фукс вопросительно взглянул на агента. - Сторожевые посты? На кой черт они им нужны? Кто, кроме меня и самих бандитов, знает эту тропу? Они чувствуют себя здесь в полной безопасности!.. Фукс, успокоенный словами агента, приказал двигаться дальше. Он старался взглядом прощупывать встречавшиеся заросли, а палец его дрожал на спусковом крючке автомата. Вдруг заросли словно бы отступили в сторону от тропинки, и вдали, сквозь зелень кустов, показалось возвышение. Там начинался остров. В этот момент испуганно закричал бекас. Шумарскжй моментально упал на землю. - Что такое? - испуганно спросил Фукс, присев возле него. - Это не птица. Это человек. Их сторожевой пост заметил нас. В тот же миг отозвался другой бекас, но далеко позади них, оттуда, откуда они пришли, - Что предлагаешь? - раздраженно спросил Фукс, - Это опасное место. Надо штурмовать остров, - шепнул Шумарский, вставая и тщательно разглядывая заросли. Фукс встал, поднял руку, привлекая к себе внимание всей группы, и показал в сторону острова. Шумарский, низко пригнувшись, чуть не задевая носом землю, шел настороженно, как зверь, учуявший добычу. По еле заметным следам, сломанным стебелькам травы, но внадинам в болоте он определил, что следы, притом свежие, вели не к острову, а от острова. Шумарский взглянул на Фукса и уже открыл было рог, чтобы заговорить, как совсем рядом, с левой стороны в кустах, испуганно вскрикнула чайка, и, прежде чем она умолкла, на отряд обрушилась лавина огня. Фукс, не успев выкрикнуть команды, упал в болото, прошитый очередью из ручного пулемета. И сразу все забурлило. Те, кого не скосила первая лавина огня, залегли среди болота и стали стрелять вслепую, так как нападающих не было видно. Огонь велся из зарос-слей, и оттуда доносились команды. Шумарский, как уж, проскользнул в тыл стрелковой цепи и стал призывать к отходу. Но отступать можно было только тем путем, которым они пришли сюда. Шаг с тропы в сторону - и трясина затягивала человека. Стволы и затворы автоматов засорились илом. Смерть уносила каждого пытавшегося подняться. Никор подполз к позиции легких минометов и дал рассчитанные им координаты - дистанцию и угол наводки. Мины описали дугу, и в небо из болота взлетели фонтаны. Выстрелы были точными. Теперь мины ложились одна возле другой в том месте, где залегла немецкая цепь. В ответ уже раздавались только одиночные выстрелы. Послышались возгласы с мольбой о пощаде, но их заглушили разрывы мин и пулеметная и автоматная стрельба. Шумарский понимал, что они попали в засаду и что это не просто случайность. Но времени на размышления не было. Весь в грязи, он незаметно полз среди топей. "Еще несколько десятков метров, и я буду спасен. Там уж меня не возьмут", - настойчиво повторял он про себя, всматриваясь в спасительные заросли возле самой тропы. Однако это были напрасные надежды. Его заметили. Свист пуль прижал агента к трясине. Он вытащил из кармана гранату, сорвал предохранитель. Из кустов прямо на него вышли трое. Он обернулся и там, на тропе, увидел еще нескольких партизан. Они приближались к нему медленно, осторожно, держа пальцы на спусковых крючках автоматов. Шумарский стоял на тропе один. У него дрожали ноги, с него стекала зловонная жижа. Растрепанные волосы, пот и болотный ил залепляли ему глаза. - Бросай оружие! - крикнул один из партизан. Шумарский взглядом оценил расстояние, повернулся влево, швырнул гранату и бросился на землю. Раздался взрыв. Шумарский вскочил и бросился бежать, но в этот же миг его прошила автоматная очередь. Минут через десять - пятнадцать после того, как прозвучал последний выстрел, Никор во главе отряда ушел с острова. Партизаны уносили с собой троих раненых, захваченное снаряжение, оружие и боеприпасы. Они шли несколько часов, пока не набрели среди болот на сухое место в густых зарослях. Здесь они решили отдохнуть. Когда радиостанция во дворце получила сообщение от капитана Ланга, что отряд Фукса уже ведет с партизанами бой, майора Завелли и его офицеров охватила радость. Все поздравляли Штангера о тем, что именно он наконец обнаружил местонахождение легендарного Никора и сыграл главную роль в его ликвидации. Радиостанция работала беспрерывно. Ланг со своим резервом стоял у кромки болот и все время докладывал, что еще слышны выстрелы, разрывы гранат и даже мин. Потом он сообщил, что над болотами воцарилась тишина. Прошел час, а сообщения повторялись: "Тишина..." Уже наступил полдень, а Фуке все не возвращался. Все начали беспокоиться. Завелли по радио приказал резерву капитана Ланга направиться в разведку. На всякий случай в сторону болот Бялы-Лясек послали две машины с жандармами, В шестнадцать часов в кабинет майора Завелли, где весь личный состав ожидал или самого Никора, или его голову, вошел радиотелеграфист Юнг и прошептал побелевшими губами: - Герр майор... все... - Что? Всех схватили или перебили? - вскочил из-за стола Завелли. - Убили, но... - Ни одного не взяли живьем? Эх, этот Фукс! - не давал Юнгу закончить фразу Завелли. - Герр майор... отряд фельдфебеля Фукса... погиб на поле боя... - выдавил из себя Юнг и опустил голову. Завелли нодошел к нему вплотную и закричал: - Что?! Что?! Ты ошалел?! Лжешь! Лжешь! - изрыгал он из себя, захлебываясь от ярости. - Нет, герр майор, донесение... Завелли выскочил из кабинета и побежал в шифровальную комнату. - Срочно соедини меня с капитаном Лангом! - крикнул он радрооператору. - Слушаюсь! - ответил тот, подал майору микрофон и повернул ручку радиостанции. Треск, свист в динамике - и послышался слегка измененный голос Ланга, который докладывал: - Здесь резерв, докладываю... Найдены все... Фукс и его люди убиты... Оружие, обмундирование и документы забраны. Бандиты ушли... Завелли бросил микрофон, с минуту тер себе лоб, будто только что очнулся после глубокого сна, а затем, пошатываясь, вышел из шифровальной комнаты. Никто не смел подойти к нему... Их привезли вечером, положили у входа в казармы и прикрыли одеялами. Рядом в понуром молчании выстроились две шеренги солдат. Завелли, Фриватт, Ланг и весь офицерский состав приближались медленным шагом. Хайден поднял одеяло. Подошедшие в молчании смотрели на трупы Фукса и его солдат. Их едва можно было узнать, они все были залеплены грязью и изрешечены пулями. Рядом лежали останки Шумарского. - Закрой! - прохрипел Завелли. - Это ужасно... - И уставился взглядом прямо в лицо капитана Ланга. Тот понял смысл взгляда шефа и опустил глаза. Ланг отдавал себе отчет в том, что его первая операция в Беловежской пуще, которая должна была принести ему лавры и славу, оказалась проигранной. Убитых похоронили на второй день. Сделали это без лишнего шума, чтобы как можно меньше людей узнало о гибели отряда фельдфебеля Фукса. В ЛОВУШКЕ Новость, услышанная от Йорста, застала Штангера врасплох. Он не думал, что дело примет такой оборот. В огромной массе военнопленных Клаузер мог легко затеряться, тем более что в штрафной роте он выступал под другой фамилией. Необходима было не допустить этого. Правда, Штангер высылал отрывочные сообщения о личности Клаузера и роли, какую он играл в разведцентре "Хорн", но советские контрразведчики не знали большинства "мероприятий" этого палача и преступника. Поэтому следовало тотчас же проинформировать командование, чтобы Клаузер же ушел безнаказанно. Поскольку передать обширную шифрограмму с помощью радиостанции было невозможно, Штангер решил использовать каналы связи Хелен. Комната была обставлена по-деловому: письменный стол с чернильным прибором да два стула. Маленькое окно закрывала сетка. По комнате, заложив руки за спину, прохаживался мужчина в гражданском, но во всех его движениях чувствовалась военная выправка. Среднего роста, коренастый, с коротко подстриженными волосами, посеребренными на висках. Через весь лоб и правую щеку тянулся широкий и глубокий шрам. Это был майор Георг. Прохаживаясь, он думал о следствии, которое ему предстояло начать через несколько минут. И хотя ему не в первый раз приходилось допрашивать военнопленных, каждый новый интересовал его своей индивидуальностью, своими, ему лишь присущими чертами. Он помнил все свои встречи с фашистами: сначала в Испании, потом, когда действовал на невидимом фронте в третьей империи, и вот теперь здесь, на Востоке. Ему, как правило, удавалось уже с первого взгляда отличить мелкого уголовника от матерого убийцы, обычного шпиона от аса разведки. Но иногда он и ошибался, так как следствие вскрывало нечто иное и изменяло его первоначальное представление. Он любил свою работу, эту борьбу умов, как называл ее сам. Свои задания он выполнял так, что начальство всегда оставалось им довольно, и его считали хорошим специалистом. Наконец майор перестал ходить по комнате, сел, открыл ящик стола, достал дело и просмотрел его страничку за страничкой. Его интересовало, какую тактику защиты и уверток выберет тот, кого ему предстояло допросить через минуту. В коридоре послышались шага. Кто-то постучал в дверь. - Войдите, - ответил он. - Товарищ майор, пленный доставлен, - доложил солдат, открыв дверь. - Ввести! - приказал майор Георг. Двое солдат ввели пленного. Он был в мундире немецкого офицера, но без знаков различия. Немец слегка поклонился, встал в покорной позе у дверей и быстрым взглядом окинул мужчину, сидевшего за столом. Майор в свою очередь тоже взглядом оценивал пленного: щуплая фигура; продолговатое, обезображенное оспой лицо; выпирающий подбородок; узкий, сжатый рот; бегающие глаза, прикрытые толстыми стеклами пенсне, редкие волосы. В какое-то мгновение майору показалось, что он уже где-то видел этого человека. Но где? Он лихорадочно вспоминал. Может, в Берлине, Гамбурге, Штеттине, Кенигсберге, когда он действовал гам среди них на невидимом фронте?.. Нет, не мог вспомнить. - Садитесь, - проговорил майор по-немецки, с берлинским акцентом, показав пленному на стул. Выпрямившийся, настороженный, тот сел. Майор достал из ящика стола несколько листков бумаги. - Ваша фамилия? - Теодор Иллгер. Майор пристально взглянул в лицо сидевшего перед ним человека в мундире офицера вермахта и, улыбнувшись, медленно и четко произнес: - Совпадает только одно... имя! Предупреждаю, господин Клаузер, что мы многое знаем о вас... Пленный побледнел, но ни один мускул не дрогнул на его лице. - Повторяю: мы многое знаем о вас. Надеюсь, что вы, как сотрудник разведки, должным образом оцените это. Чистосердечное признание может изменить вашу судьбу в лучшую сторону. Итак, слушаю вас, капитан Клаузер. Подтверждаете вы свою настоящую фамилию? - Да, я скажу вам всю правду, скажу как коллеге по профессии. Буду давать только правдивые показания. Мое настоящее имя Теодор Клаузер. - Возраст? - Пятьдесят семь лет. - Место рождения? - Берлин, Ванзее. - Звание? - Капитан. - С какого года работаете в разведке? - С тысяча девятьсот восемнадцатого. - У кого начинали работать? - У полковника Николаи. - Подготовка? - Двухлетняя школа разведки в Берлине, а потом практика в различных разведцентрах. Следователь медленно записывал ответы пленного. - Где работали? - До тысяча девятьсот тридцать четвертого года в Центральном управлении в Берлине, потом в "Асте - Гамбург". В ноябре тысяча девятьсот тридцать девятого года был направлен в Польшу. Работал в отделе разведки под условным названием "Валли I", под Варшавой. Летом тысяча девятьсот сорок первого меня перевели в центр разведки в Беловеже. Там я находился до июня тысяча девятьсот сорок третьего года. Оттуда меня выслали на Восточный фронт, где я попал в плен. - Что это за разведцентр "Валли I"? - Это орган, занимающийся разведкой на Востоке. Он состоит из нескольких отделений, в том числе отделения разведки, контрразведки, саботажа и диверсий, а также шифровального бюро. - Кто возглавлнет его? - Полковник Шмельслегер и его заместитель майор Баум. Последний покончил жизнь самоубийством. - Почему? - Какой-то психический кризис. Он не был чист перед гестапо, и оно его преследовало. - Вы сказали, что "Валли I" занимается разведкой на Востоке. Как это конкретно выглядит? - До начала войны с Россией этот отдел занимался разведкой в СССР. Целью этих действий была подготовка возможно более полного разведывательного материала о группировке частей Красной Армии в районе Белостока и в Белоруссии. При этом мы использовали свою агентурную сеть на советской территории. Главный канал переброски находился в Зарембы-Косцельны и возле Малкини. У нас были свои резиденты в Белостоке, Беловеже и других городах. Вербовать агентуру нам помогал Эдвард Конечный, - Кто это такой? - Офицер польской разведки. - Ваши функции в "Ваяли I"? - Обрабатывал сообщения агентуры. В тысяча девятьсот сорок первом году по приказу Берлина "Валли I" открыл свой филиал в Миколайках - так называемый "Валли II". - Вы упомянули Беловеж. - Да. Когда наши войска пошли на восток, Берлин решил организовать новые разведывательные центры. Главный центр был размещен в Беловеже... - Поподробнее... - Сию минуту. Беловежскую пущу вместе с дворцом Гитлер подарил Герингу... - Красивый подарок, - иронически заметил следователь. - Да. Геринг считается номинальным владельцем Беловежа... - Что это значит? - Он будет там хозяйничать после победы. Во время же войны дворец и другие объекты были отданы для нужд армии и авиации. - Для каких именно нужд? - Во дворце разместился центр разведки под названием "Хорн". Через некоторое время он стал больше "Валли I", Там есть также отделение авиаразведки. - Задачи? - Два подразделения занимаются военной разведкой и контрразведкой, одно - борьбой с партизанским движением и разведгруппами. Есть там и шифровальное бюро. Во главе центра стоит майор Христиан Завелли. Отделение воздушной разведки, в частности, допрашивает пленных советских летчиков, а также изучает ваши аэродромы и базы, занимается аэрофотосъемкой. Этим отделением руководит майор Отто Фриватт. Есть там также сильные полицейские отряды, которые кроме охраны центра разведки принимают участие в операциях против партизан... Следователь смотрел на Клаузера и думал; "Значит, ты выбрал такой путь защиты?.. Недаром тебя характеризовали как лису и волка в одной шкуре. Думаешь, меня введут в заблуждение твои "искренние" показания?.." - Какие функции вы выполняли в Беловеже? - Был заместителем майора Завелли по административной и хозяйственной части. - А что вам известно о преступлениях, совершенных по отношению к гражданскому населению, пленным и партизанам? Клаузер вздрогнул и задвигал челюстями, будто начал что-то жевать. Из закоулков памяти он воскрешал некоторые картины и подбирал слова, чтобы обрисовать их надлежащим образом. - Слушаю вас! - поторопил следователь. - Были такие преступления, но это - дело СС, гестапо, жандармерии. Разведцентр в Беловеже с этим не имел ничего общего. - Какие преступления вы имеете в виду? - Казни через повешение возле церкви. Расстрелы... - добавил он тише. - Вы принимали в этом участие? - Нет! - крикнул Клаузер и встал со стула. - Прошу сесть! В нашем распоряжении имеется немало материалов, содержащих правду о вашем отношении к гражданскому населению. Имеются доказательства этого. - Следователь хлопнул ладонью по лежавшей перед ним папке. Клаузер побледнел и вытер ладонью пот со лба. - Впрочем, к этому мы еще вернемся. А теперь о других делах. Можете ли вы назвать какие-нибудь особые события в Беловеже, которые запечатлелись у вас в памяти? - События? Не знаю, что вы имеете в виду. - Ну, что-нибудь из работы разведки. Например, арест иностранного разведчика, крупная диверсия, саботаж. - Да. Так, в нашем штабе работал разведчик Бауэр. Это был хороший агент. Он был разоблачен как советский шпион... - Кто его разоблачил? - Гестапо. - Что с ним стало? - Расстреляли... Помню еще случай диверсии в декабре тысяча девятьсот сорок второго года. Тогда гестапо провело массовые аресты. Той операцией руководил какой-то высший офицер СС из Берлина... - Вы его знали? - Звал, но фамилии не помню. Он прилетел самолетом. Кто-то заминировал его самолет, и на обратном пути тот офицер СС и пилот погибли где-то под Варшавой. - Кто это сделал? - Следствие проводило гестапо. Группу саботажников обнаружили на аэродроме в Бельск-Подляски... - Клаузер умолк ж облизал языком сухие тонкие губы. - А вы можете вспомнить другие случаи подобного рода? - Как раз я стараюсь сейчас их припомнить. Да, однажды, например, в шифровальную комнату проник лейтенант Бланке. Он успел сфотографировать часть совершенно секретных документов, но дежурный офицер застал его там и убил. - С какой целью сделал это лейтенант Бланке? - Он оказался шпионом в нашем центре разведки. Это подтвердило следствие... Помню также, что какой-то партизанский отряд под командованием капитана Никора, смелой атакой уничтожил важный авиационный и разведывательный объект в Беловежской пуще. Может, были и другие события подобного рода, но сейчас я что-то не могу вспомнить. Я хочу только сказать вам, что все эти события наш центр объединил в одно логическое целое... - Какое? - иронически спросил следователь. - Это были не случайные события. Кто-то тайно действовал во дворце в Беловеже, Мы оказались не в состоянии разоблачить его, но твердо были убеждены, что это какой-то агент иностранной разведки руководит действиями подобного рода, о которых я говорил... Следователь достал из стола сигареты и спросил: - Вы курите? - Если позволите Майор Георг протянул пленному сигареты и дал прикурить. Наступила длительная пауза. Следователь обдумывая вопросы, которые хотел задать, а допрашиваемый размышлял о том, правильную ли тактику он избрал, давая такие "искренние" показания. Клаузер полагал, что его показания произвели хорошее впечатление. Наконец майор Георг, прервав молчание, произнес: - Охарактеризуйте всех офицеров центра разведки "Хорн". Клаувер, глядя куда-то в окно через голову следователя, медленно называл фамилии, функции, особые приметы, род занятий офицеров, с которыми когда-то работал. - Есть также в штабе лейтенант Штангер. Это странный человек. - В каком отношении? - заинтересовался майор. - Во всех. Кроме Завелли, никто толком не знает его прошлого. Некоторые болтают, что Штангер - бывший польский офицер. Работал еще в "Валли I". Его забрасывали в Россию. Потом в заварухе первых месяцев войны он где-то пропадал... - Ну а что в нем особенного? Клаузер задумался, а потом произнес: - Это не так легко определить. У него большой талант разведчика. Это несомненно! Он никогда не выдает своих антипатий, как это делал я, по отношению к третьей империи и гитлеризму. В нем есть что-то таинственное... - Ну а что именно? - налегал следователь. - Видите ли, это трудноуловимые вещи. Я допускаю, что он не тот, за кого себя выдает. Я даже предполагал, что именно он и есть ваш агент в центре разведки "Хорн"... Некоторые акции саботажа, диверсии давали мне пищу для размышлений. - Клаузер подробно рассказал о происшествии в шифровальной комнате, когда погиб Бланке, историю Бауэра и другие. - А почему вы подозревали именно Штангера? - Это были только мои предположения, интуиция. Меня интересовал этот человек. Я часами думал о нем и старался найти самый пустяковый довод против него, но Завелли и Фриватт смеялись надо мной. Штангер - их доверенное лицо. Однако я до сих пор не могу избавиться от подозрений в отношении его. Вы понимаете, это уж профессиональная привычка... - закончил Клаузер и выжидательно взглянул на следователя. "Да, дорого бы ты дал, чтобы узнать все о Штангере!" - подумал майор Георг, - Если б не Штангер, я не сидел бы сейчас перед вами, - нарушил молчание Клаузер. - Вот как? - удивился следователь, подняв брови. - Да, это он подстроил так, что я вынужден был отправиться на Восточный фронт. Это его, Штангера, штучки... - Вы сказали, что вынуждены были отправиться на Восточный фронт. Я вас правильно понял? Клаузер словно бы поперхнулся. - Почему вы были вынуждены отправиться на Восточный фронт? - настойчиво повторил вопрос майор Георг. - Видите ли, это запутанная история... Личный вопрос. А впрочем, от вас у меня нет секретов. Меня не любили в Беловеже за мои политические убеждения. Именно в этом Штангер обвинил меня в гестапо. Последнюю фразу следователь пропустил мимо ушей и спросил Клаузера: - Действительно ли личный вопрос повлиял на то, что вас из разведки в Беловеже отправили в штрафную роту под Смоленск? Клаузер впился взглядом в лицо майора. Он дорого бы дал, чтобы узнать, что этот человек знает о нем и его работе в Беловеже. Вдруг он понял, что следователь играет с ним. - Почему вы молчите? - прервал его размышления майор. - Восточный фронт вызывает у меня неприятные воспоминания. Я не хотел бы говорить вам об одной услуге, которую я оказал вашему офицеру. Вы примите это за увертку, - рискнул еще раз Клаузер. - Нашему офицеру? - переспросил следователь. - Да, вашему офицеру, летчику. Его фамилия Наиров. Петр Наиров, капитан. Мне было приказано доставить его в "Валли I". Я дал ему возможность убежать. Мне грозил военный трибунал, но дело кончилось штрафной ротой. Следователь был настолько поражен наглостью фашиста, что ничего не ответил. Перебирая лежавшие перед ним бумаги, майор Георг некоторое время молча смотрел на эту прожженную лису и наконец произнес: - Итак, вы помогли бежать нашему летчику? - Да! - угодливо подтвердил Клаузер. - Господин Клаузер, людям нашей профессии никогда не должна изменять память. - Не понимаю вас... - Выслушайте меня, Я прочитаю сейчас то, что вас должно заинтересовать: "Жестокостью по отношению к арестованным всегда отличался капитан Теодор Клаузер..." - Майор медленно и четко произнес фамилию в, поглядывая на окаменевшее лицо преступника, стал читать дальше: - "Так, например, когда в разведцентр в Беловеже привезли пилота Петра Наирова, Клаузер первым ударил его в лицо, а затем начал избивать резиновой дубинкой. На следующий день Клаузер предложил Завелли и Фриватту повесить возле церкви нескольких узников и показать эту казнь Наирову и парашютисту Ласко. Его предложение приняли. Казнь состоялась. Наиров и Ласко вынуждены были присутствовать на ней. Повесили семь человек..." У Клаузера не выдержали нервы. Он вскочил со стула и закричал: . - Это неправда! Это ложь! Это... - Сидеть! - резко произнес следователь. - Я еще не закончил. "Когда все вернулись в кабинет, Клаузер продолжал издеваться над летчиком..." Остальное почитаем позже. - Майор захлопнул папку. - А что касается бегства летчика, то не подвела ли вас опять память, господин Клаузер? Откуда у вас шрам на левом плече? А что стало с унтер-офицером охраны и водителем "опеля"? Молчите? - Следователь встал и подошел к Клаузеру. - Вы военный преступник! - бросил он ему в лицо. - Для нас вы сначала преступник, а потом офицер разведки. За свои злодеяния будете отвечать перед военным трибуналом. И очень скоро... - Но ведь я... - Молчать! - В первый раз, не выдержав, майор Георг повысил голос. Потом он приоткрыл дверь в коридор, кивнул часовому и что-то приказал ему. После этого майор Георг опять подошел к Клаузеру. - Через несколько часов расскажете мне о себе всю правду, а не эти сказочки для маленьких детей, которые мы здесь слушали, господин Клаузер. Не забудьте рассказать о разведшколе гестапо, о том, как вы проходили "практику", как боролись с партизанами, как участвовали в преступлениях в Беловеже и еще кое-где. А потом вспомним и о других ваших делишках... В коридоре раздались чьи-то энергичные шаги, и в комнату вошел мужчина в форме капитана авиации. Клаузер поднял голову. Перед ним стоял... Петр Наиров. Майор Георг и Петр Наиров молча смотрели на окаменевшее, побледневшее лицо преступника. Полную нервного напряжения тишину прервал майор Георг. - Часовой! - крикнул он в сторону коридора. В дверях показался солдат. - Уведите! - приказал майор, кивнув в сторону Клаузера. Тот, одеревенев от ужаса и передвигаясь так, будто проглотил палку, вышел из комнаты следователя. СПЕЦПОЕЗД С ВОСТОЧНОГО ФРОНТА Подходил к концу третий год деятельности Штангера в разведцентре "Хорн" в Беловеже. От советского командования он получил короткое сообщение, что капитан Клаузер находится в надежных руках... Штангер радовался, что игра с этим опасным человеком закончилась раз и навсегда. С радостью он узнал также, что пилот Петр Наиров, который вырвался из рук Клаузера и тем самым способствовал его падению, находится уже по ту сторону фронта. Теперь Штангер развернул деятельность по изучению вражеских гарнизонов на Белостокщине и в Белоруссии и наблюдению за транспортами, направлявшимися на Восток. В этой будничной работе каких-либо ярких событий не было. Ранняя зима затрудняла деятельность партизан, и Никор редко давал о себе знать. Штангеру было известно, что отряд Никора оборудовал себе базу в лесных дебрях и оттуда время от времени выходит на операции. Последние дни старого года проходили спокойно, но перед самым Новым годом одно сообщение заинтересовало Штангера. Пришлось прервать зимнюю передышку Никора... x x x Обильный снег покрыл землю. Мороз все крепчал. С наступлением темноты улицы Белостока пустели. Затемненный город казался вымершим. Однако топот сапог многочисленных патрулей жандармерии и полиции, круживших но городу, напоминал о том, кто здесь хозяйничал. И хотя приближался Новый год, жители Белостока не готовились но традиции проводить старый и встретить Новый год. Родина переживала лихую годину, и печаль царила почти в каждой семье. Напротив дворца Браницких в Белостоке находился пышный отель "Ритца". За несколько дней до Нового года как в отеле, так и во дворце (официальной резиденции гауляйтера Эриха Коха) началась предпраздничная суета. Автомашины привозили провизию и ящики со спиртными напитками, награбленными в подвалах всей Европы. Многочисленные повара, кулинары и кондитеры готовили изысканные закуски, торты и десерты. Декораторы в соответствии с проектом управления пропаганды украшали ресторан и дансинг отеля "Ритца", а также самый большой зал во дворце. Здесь по приказу гаулейтера должен был состояться специальный бал - новогодний прием, на который кроме местных гитлеровских чинов приглашались герои Восточного фронта из СС и вермахта - кавалеры Рыцарского креста. Высочайший контроль за этим старательно подготавливаемым торжеством от имени Коха осуществляли генерал СС Отто Хельвиг и доктор Брикс - заместитель Коха в Белостоке. Они оба за всем наблюдали и оба уже подготовили речи, в которых для поднятия бодрости духа говорилось об исторической миссии третьей империи, об окончательной победе в приближающемся 1944 году. Весь высший нацистский свет в Белостоке жил в радостном ожидании праздника. Курьеры развозили приглашения. Дамы выписывали туалеты даже из Кенигсберга и Берлина. Делегация в составе офицеров гестапо и СС, а также командования гарнизона под руководством доктора Брикса готовилась к встрече специального поезда, на котором 31 декабря прибудут герои Восточного фронта. Инженер Хелен приехала в Белосток сразу же после рождества, которое провела вместе со Штангером в Беловеже, и, как обычно, поселилась в отеле "Ритца". Она намеревалась остаться здесь на несколько дней, а потом возвратиться в Беловеж, чтобы там вместе с женихом встретить Новый год. Ей сразу же бросилась в глаза необыкновенная суета, царившая в гостинице. То же самое она заметила и во дворце, куда направилась на конференцию к доктору Бриксу, с которым была знакома еще раньше. Брикс принял Хелен в присутствии доктора Адама, специалиста в области сельского и лесного хозяйства. Темой беседы было состояние лесного хозяйства в белостокском округе. Надзор за всеми работами осуществлял институт имени Геринга в Кенигсберге. После обсуждения служебных дел перешли к личным вопросам. Доктор Брикс, словно вдруг что-то вспомнив, выдвинул ящик письменного стола, достал большой красивый конверт и протянул его Хелен, - Что это такое? - удивленно спросила она. - Прошу прочитать. - Брикс мило улыбнулся. Хелен вынула из конверта приглашение: "От имени гаулейтера Эриха Коха имеем честь просить Вас прибыть на новогодний бал, который состоится в залах дворца и ресторана отеля "Ритца". Бал организуется в честь героев Восточного фронта войск СС и вермахта, награжденных Рыцарским крестом, которые прибудут в Белосток... Много развлечений и сюрпризов┘" - О, это замечательный бал, герр доктор! - Да. Мы хотим устроить нашим героям сюрприз. - Когда они приезжают? - спросила Хелен, - После полудня тридцать первого декабря. Надеюсь, что фрау инженер почтит бал своим присутствием. - Я тронута вашей заботой, герр доктор, но я уезжаю. - Вы не хотите быть в нашем обществе? - Что вы, доктор!.. Только я еще раньше получила приглашение на бал в Беловеж. - Здесь будет намного интереснее. Избранное общество, столько героев!.. - Я не сомневаюсь, но мой жених - офицер абвера, он служит в Беловеже. Вы понимаете... - улыбнулась Хелен. - А, это меняет дело. В таком случае зовите жениха сюда. Приглашение на два лица. - Прекрасно, но я должна поговорить с ним, а времени на это уже нет, - заколебалась она. - Впрочем┘ если мой жених захочет, а вернее, сможет прибыть сюда, то мы повеселимся, герр доктор. Разрешите воспользоваться вашей телефонной связью. У вас ведь прямая связь с Беловежем? - Да, разумеется! - Я позвоню ему. Постараюсь уговорить его. Благодарю вас и до встречи, герр доктор, - сказала Хелен, вставая и подавая ему руку. Она медленно пересекла двор, вошла в кафе отеля, заказала кофе и, рассеянно перелистывая "Ди Вохе", стала обдумывать то, что услышала от Брикса. "Поймет ли Штангер то, что я скажу ему по телефону? Должен понять! В приглашении написано: "Много развлечений и сюрпризов..." Да., должны быть и развлечения, и сюрпризы, о которых, пожалуй, не подумали организаторы бала... Но как ему это сказать?.." Она мысленно составила план разговора и теперь ждала, когда после полудня можно будет позвонить. Штангеру. Один пункт оставался неясным в ее плане, но на его выяснение у нее уже не было времени. Персонал телефонного узла во дворце знал инженера Хелен, которая уже не раз пользовалась здесь прямой связью с Кенигсбергом. Она дружески поздоровалась с дежурным телефонистом и попросила его соединить ее по прямой связи с дворцом в Беловеже. - Сейчас соединю, - ответил дежурный. - Прощу пройти в переговорную кабину. ∙ Кабина имела хорошую звукоизоляцию. Отсюда высшие чины немецкой администрации в Белостоке вели переговоры с Кохом, Розенбергом или Гиммлером. Через толстые двойные стеклянные рамы, какие бывают в радиостудиях, Хелен видела телефониста, возившегося со своей аппаратурой. Наконец он махнул рукой, давая понять, что можно говорить. - Алло! Беловежский дворец? Далекий голос ответил утвердительно. - Попросите к аппарату лейтенанта Штангера... Хорошо, жду... Прошло несколько минут, и она услышала его запыхавшийся голос. - Добрый вечер, дорогой, это я! - радостно произнесла она. -Нет, все в порядке. Только много работы... Слушай, я прочитаю тебе кое-что.., - Она достала из сумочки приглашение, полученное от Брикса, и медленно его прочитала. - Понял? Ну так как? Может, ты приедешь? Нет, я хочу быть с тобой. Но доктор Брикс очень просил. Впрочем, я не могу тебе всего объяснить... Решено: ты приезжаешь... Наши знакомые приедут поездом... Привет от меня всем друзьям. Расскажи о приглашении Нику... Он придет в ярость, что не получил такого... Понимаешь? Это хорошо. Пока, дорогой - Хелен поблагодарила телефониста за быструю связь с беловежским дворцом и возвратилась в отель. Здесь всю ночь продолжались лихорадочные приготовления к празднику. Хелен, прислушиваясь к доносившимся в комнату звукам, думала о том, как Штангер воспользуется полученным известием. Пуща .оделась в снежный наряд. Деревья вокруг дворца казались сказочными. До конца старого, 1943 года оставалось еще два дня, ж ничто не предвещало, что в центре разведки "Хорн" может произойти что-то необычное. Здесь тоже ждали новогоднего бала, который по традиции организовывали в казино. Майор Завелли сидел в своем кабинете и читал утреннюю почту. В одном из конвертов он нашел красочное приглашение на новогодний бал в Белостоке. Вместе с приглашением в конверте было письмо, в котором начальство информировало его о том, что после полудня 31 декабря через