гло принести пользу. Слуга оказался "злосчастным послом", как говорят шотландцы: он либо не нашел доктора, либо нашел его занятым каким-то более доходным делом, чем оказание помощи нищенке по вызову священника, от которого не приходилось ожидать особенно хорошего вознаграждения. Девушка была удачливей. Хотя наша приятельница катушка Додз собиралась уже укладываться спать - в необычно поздний час из-за беспокойства по поводу неожиданного отсутствия мистера Тачвуда, добрая старушка только поворчала немного на священника, которому с чего-то взбрело на ум пускать к себе нищенок, но тем не менее тотчас же надела плащ с капюшоном и деревянные калоши и пошла к воротам со всей поспешностью доброй самаритянки; одна из служанок освещала ей путь фонарем, другая осталась стеречь дом и обслуживать мистера Тиррела, который добровольно вызвался посидеть и дождаться возвращения Тачвуда. Но еще до того, как госпожа Додз прибыла в пасторский дом, больная вызвала к себе мистера Каргила и потребовала, чтобы он записал ее признания, пока она еще живет и дышит. - Я боюсь, - добавила она, приподнявшись на постели и дико озираясь по сторонам, - что если я признаюсь в своем грехе человеку, не имеющему священнического сана, дух зла, которому я служила, унесет свою добычу - и плоть и душу, пока они еще не отделились друг от друга, как бы мало времени ни оставалось им пребывать вместе. Мистер Каргил хотел сказать ей несколько слов духовного утешения, но она ответила нетерпеливо и раздраженно: - Не надо лишних речей, не надо! Дайте мне произнести то, что я должна сказать, и собственноручно подписаться под своим признанием. И, пожалуйста, как верный слуга божий, призванный свидетельствовать истину, пишите только то, что я вам скажу, и ничего больше. Я хотела поведать все это Сент-Ронану и даже начала рассказывать другим, но рада, что не сделала этого, ибо я знаю вас, Джосайя Каргил, хотя вы меня давно забыли. - Весьма возможно, - сказал Каргил. - Но я вас и вправду не припомню. - А ведь когда-то вы знали Ханну Эруин, - сказала больная, - Ханну Эруин, которая была подругой и родственницей мисс Клары Моубрей и которая сопутствовала ей в ту греховную ночь, когда она была обвенчана в сент-ронанской церкви. - Вы хотите сказать, что вы и есть та самая девушка? - сказал Каргил, подняв свечу, чтобы увидеть лицо больной. - Не могу этому поверить! - Не верите? - спросила больная. - И правда, есть разница между пороком, торжествующим во всех своих кознях, и пороком, окруженным всеми ужасами смертного ложа. - Не отчаивайтесь, - сказал Каргил. - Благодать божья всемогуща, одно сомнение в этом - уже великий грех. - Пусть так. Я ничего не могу поделать, сердце мое окаменело, мистер Каргил. И нечто таящееся здесь, - тут она положила руку на грудь, - шепчет, что если бы жизнь и здоровье возвратились ко мне, я забыла бы даже об этих своих муках и стала бы такой же, какой была. Я отвергла благодать божью, мистер Каргил, и не по неведению, ибо грешила с открытыми глазами. Я - отверженная, и потому не заботьтесь обо мне. Он опять попытался прервать ее, но она продолжала: - А если вы и впрямь желаете мне добра, дайте мне облегчить мое сердце от тяжкого бремени, и, может быть, тогда я стану лучше и способна буду вас слушать. Вы говорите, что не узнали меня. Но если я скажу вам, как часто вы отказывались совершить втайне то, о чем вас просили, как часто вы заявляли, что это против канонических правил; если я скажу, каким доводам вы уступили, и напомню вам ваше намерение - признаться в нарушении канонов перед вашими собратьями на церковном суде, разъяснить им, что побудило вас это сделать, и подчиниться их решению, которое, как вы уверяли, не могло не быть суровым, - тогда вы убедитесь, что жалкая нищенка говорит с вами голосом некогда веселой, бойкой и находчивой Ханны Эруин. - Верю! Верю! - вскричал мистер Каргил. - Убежден вашими доказательствами и верю, что вы та, чье имя произнесли. - Значит, один трудный шаг уже сделан, - молвила она. - Я давно облегчила бы свою совесть признанием, если бы не проклятая гордыня, которая заставляла меня стыдиться нищеты, хотя и не остановилась перед грехом. Этими доводами, которые выставлял перед вами молодой человек, известный вам под именем Фрэнсиса Тиррела, хотя ему более подобало зваться Вэлентайном Балмером, мы ввели вас в грубый обман. Вам не послышалось, что сейчас здесь кто-то вздохнул? Надеюсь, в комнате никого нет. Надеюсь также, что умру после того, как мое признание будет подписано и запечатано, и я не услышу, как все будут повторять мое имя. Думаю, что вы не позвали сюда своих слуг, чтобы они стали свидетелями моей гнусности и позора? Я не могла бы этого перенести. Она замолчала и прислушалась - слух, обычно ухудшающийся от болезни, иногда, наоборот, болезненно обостряется. Мистер Каргил уверил ее, что в комнате, кроме него, никого нет. - Но, несчастная женщина, - добавил он, - к чему же вы подготовляете меня такими страшными словами? - Как бы страшно ни было то, что вы подозреваете, правда еще ужаснее. Я была преступной сообщницей ложного Фрэнсиса Тиррела. Клара любила настоящего. Когда роковой обряд совершился, обмануты оказались и невеста и священник. А я была той преступницей, которая, потворствуя во всем еще худшему, если это возможно, злодею, помогла совершить и эту непоправимую беду. - Несчастная! - вскричал священник. - Неужто вам мало было того, что вы делали? Зачем вы устроили так, чтобы невеста одного брата стала женой другого? - Я делала, - ответила больная, - только то, что мне указывал Балмер, а он был настоящий мастер на гнусности. Через своего подручного, Солмза, ему удалось выдать меня замуж за человека, которого он изображал богачом. Но это был негодяй; он худо обращался со мной, обобрал меня, продал. О, если дьяволы умеют смеяться - я слыхала, что умеют, - как они будут веселиться, когда Балмер и я попадем в их застенок! Но послушайте: сейчас я уверена - здесь кто-то дышит, дрожит. - Вы только запутаетесь, если станете поддаваться воображению. Успокойтесь, говорите, но на этот раз, хотя бы на этот раз говорите правду! - Да, я скажу правду, скажу ее из ненависти к человеку, который, отняв у меня добродетель, отдал меня затем в жертву и на потеху самому низкому из таких людей, как он. Потому-то я и явилась сюда сорвать с него личину. Я прослышала, что он опять домогается женитьбы на Кларе, и добралась сюда, чтобы все рассказать Моубрею. Вы недоумеваете, почему я откладывала это до последней решительной минуты? Но разве легко мне было оказаться лицом к лицу с ее братом, если я так вела себя в отношении Клары? А между тем у меня уже не стало ненависти к ней, после того как я узнала, насколько она несчастна, несчастна до того, что находится на грани безумия. Я перестала ее ненавидеть. Мне жаль было, что судьба не связала ее с человеком получше Балмера, я полна была жалости к ней, когда Тиррел вырвал ее из его рук, и, может быть, вы помните, что это я уговорила вас не оглашать этого брака. - Помню, - ответил Каргил. - Вы ссылались на то, что в случае огласки мисс Моубрей грозила бы опасность со стороны ее собственной семьи. Я и скрывал это, пока до меня не дошел слух, что она вторично собирается замуж. - Так вот, - сказала больная, - Клара Моубрей должна бы простить меня. Зло, которое я причинила ей, уготовано было самой судьбою, добро же я сделала по своей воле. Мне надо увидеть ее, Джосайя Каргил, надо увидеть ее, прежде чем я умру: я не могу молиться, пока не увижусь с ней, я не могу слушать речей утешения, пока не увижу ее. Если я не получу прощения от такого же праха земного, как я сама, как же надеяться мне... При последних словах она вздрогнула и слабо вскрикнула, ибо занавески кровати со стороны, противоположной той, у которой сидел Каргил, медленно раздвинула чья-то слабая рука, и в просвете показалась фигура Клары Моубрей: с ее промокшего платья и разметавшихся длинных волос стекали струйки дождя. Умирающая поднялась с подушек и, сидя, выпрямилась; глаза ее вылезали из орбит, губы дрожали, лицо побелело; изможденные руки судорожно сжимали простыню, словно она старалась удержаться за нее; все существо ее выражало такой ужас, как будто эти слова признания вызвали призрак подруги, которую она предала. - Ханна Эруин, - сказала Клара своим обычным мягким и нежным голосом, - моя давняя подруга, мой беспричинный враг! Обратись же к тому, у кого на всех нас хватит милосердия, обратись к нему с полной верой, ибо я простила тебя от всей души, словно ты никогда и не обидела меня; обратись к нему от всей души, как сама я жажду отпущения своих грехов. Прощай! Прощай! Она выскользнула из комнаты, прежде чем священник успел убедиться, что перед ним не бесплотный призрак. Он устремился вниз и позвал на помощь, но никто из слуг не откликнулся, ибо, слыша из комнаты умирающей глубокие, тяжкие стоны, все понимали, что она испускает дух. И миссис Додз со служанкой прибежали только для того, чтобы присутствовать при последовавшей вскоре кончине Ханны Эруин. Не успело это совершиться, как прибежала в страшном испуге другая оставшаяся в гостинице служанка и сообщила своей хозяйке, что какая-то дама, словно призрак, вошла в дом и теперь умирает в комнате мистера Тиррела. Мы должны на свой лад рассказать, как именно это случилось. Мисс Моубрей находилась все время в таком тяжелом душевном состоянии, что и менее сильное потрясение, чем то, которое причинил ей неистовый гнев брата, в сочетании с усталостью, опасностью и страхом, испытанными ею во время ночного бегства, могло бы лишить ее последних физических сил и совсем подорвать душевные. Ранее мы уже говорили, что свет в доме священника, по-видимому, привлек ее внимание, и среди общего смятения в доме, никогда не отличавшемся особым порядком, она беспрепятственно поднялась по лестнице, незамеченной вошла в комнату и подслушала исповедь Ханны Эруин - рассказ, которого было вполне достаточно для того, чтобы обострить ее душевную болезнь. У нас нет возможности установить, искала ли она Тиррела или же, как в первом случае, ее привлек свет в окне, горевший, несмотря на то, что кругом все уже было погружено во тьму. Во всяком случае, Клара явилась затем к своему злосчастному возлюбленному. Он сосредоточенно писал, как вдруг в большом старинном зеркале, висевшем на стене прямо против него, что-то блеснуло. Он поднял глаза и увидел фигуру Клары, державшей свечу (взятую ею в коридоре) в вытянутой руке. На мгновение он застыл, не спуская глаз с этого страшного призрака, и лишь потом решился повернуться к живому существу, отраженному в зеркале. Когда же он сделал это, неподвижные бледные черты Клары почти убедили его в том, что перед ним бесплотное видение, и он вздрогнул, когда она, склонившись к нему, взяла его за руку. - - Пойдемте, - торопливо сказала она, - пойдемте: мой брат преследует меня, он хочет нас обоих убить. Пойдемте, Тиррел, надо бежать, нам это будет нетрудно. Ханна Эруин опередила нас... Но если он нас догонит, не надо с ним биться... Вы должны мне обещать... Слишком часто уж это бывало... Но в будущем вы станете благоразумнее. - Клара Моубрей! - воскликнул Тиррел. - Вот как мы наконец свиделись! Стойте, не уходите, - добавил он, так как она сделала движение, чтобы уйти, - останьтесь, останьтесь, сядьте. - Мне надо идти, - ответила она, - надо идти, меня зовут. Ханна Эруин пошла вперед, чтобы все сказать, и я должна идти за ней. Вы меня не отпускаете? Если вы станете удерживать меня силой, я, конечно, должна буду сесть, но надолго меня вы все-таки не удержите. Тут с Кларой сделался сильнейший приступ судорог, подтверждавший, что ей и вправду предстоит последний путь во мрак. Служанка, явившаяся наконец на крики и звонки Тиррела, придя в ужас от этого зрелища, тотчас же убежала в пасторский дом и, как мы уже знаем, сообщила там о случившемся. Старая хозяйка гостиницы, для которой одно печальное событие сменилось другим, только дивилась на обратном пути, как это за одну ночь может произойти столько бед. Каково же было ее удивление, когда, вернувшись к себе, она нашла там девушку из дома, который всегда был ей дорог, хотя она давно не имела с ним общения, и нашла в состоянии почти полного безумия, причем у хлопотавшего подле нее Тиррела оставалось немногим больше душевных сил, чем у несчастной больной. Чудачества миссис Додз были только поверхностной ржавчиной на ее характере, не затронувшей его прирожденную энергию и нравственную силу. Сострадание, которое она испытывала, отнюдь не лишало ее способности мыслить и действовать с решительностью, требуемой обстоятельствами. - Мистер Тиррел, - сказала она, - мужчина тут лишний. Вставайте и уходите в другую комнату. - Я не двинусь отсюда ни на шаг, - заявил Тиррел. - Я не оставлю ее ни на миг, пока она или я еще живы. - Это недолго будет продолжаться, мистер Тиррел, если вы не прислушаетесь к голосу рассудка. Тиррел встал, словно до него дошло кое-что из ее слов, но стоял, не двигаясь с места. - Ну, ну, - сказала сострадательная хозяйка, - нечего вам стоять и смотреть на зрелище, от которого перевернется сердце и почерствее вашего. Вы сами должны понять, что нельзя вам здесь оставаться, а мы хорошо позаботимся о мисс Кларе, и я каждые полчаса буду извещать вас, как она себя чувствует. Тиррел не мог отрицать ее правоты и потому позволил увести себя в другую комнату, оставив мисс Моубрей на руках хозяйки и ее помощниц. В смертельной тревоге отсчитывал он время не столько по часам, сколько по тому, как часто верная своему обещанию миссис Додз появлялась возвестить ему: сперва - что Кларе не лучше, затем - что ей хуже, потом - что она, по всей видимости, не доживет до утра. Доброй хозяйке пришлось прибегнуть ко всем мольбам и уговорам, на какие она только была способна, чтобы удерживать Тиррела, обычно спокойного и хладнокровного, но приходившего в безудержное неистовство, когда в нем начинали говорить страсти: он непременно хотел ворваться в комнату больной и собственными глазами убедиться, как чувствует себя его возлюбленная. Наконец наступил долгий промежуток - несколько часов, - настолько долгий, что Тиррел начал обретать радостную надежду: ему казалось, что Клара спит и сон может восстановить ее душевные и телесные силы. Миссис Додз, решил он, не входит к нему, чтобы не потревожить забытье больной. И, словно движимый теми же чувствами, какие он приписывал ей, Тиррел перестал расхаживать от волнения взад и вперед по комнате и, бросившись на стул, старался не пошевелить даже мизинцем и задерживал, сколько мог, дыхание, как будто он сидел у изголовья больной. Было уже довольно позднее утро, когда хозяйка снова вошла к нему с лицом серьезным и озабоченным. - Мистер Тиррел, - сказала она, - вы христианин. - Тес, тес, ради бога! - прошептал он. - Вы потревожите мисс Моубрей. - Ее, бедняжку, уже ничто не потревожит, - сказала миссис Додз. - Но те, кто довел ее до этого, должны получить по заслугам. - Да, должны, должны, - произнес Тиррел, ударяя себя кулаком по лбу, - и я отомщу за нее всем и каждому! Можно мне увидеть ее? - Лучше не надо, - ответила добрая женщина, но он пронесся мимо нее и ворвался в комнату. - Она мертва? Не осталось ни искры жизни? - вскричал он, обращаясь к местному врачу, достойному человеку, которого вызвали ночью из Марчторна. Медик покачал головой. Тиррел бросился к кровати и собственными глазами убедился, что существо, чьи горести он и вызвал и разделил, уже нечувствительно ко всем земным страданиям. С воплем отчаяния схватил он бледную руку умершей, орошал ее слезами, покрывал поцелуями и некоторое время вел себя как человек, лишившийся рассудка. Под конец, вняв беспрерывным уговорам и просьбам присутствующих, он дал увести себя в другую комнату, куда за ним последовал врач, желая хоть немного облегчить его горе теми скорбными утешениями, которые еще были в данном случае возможны. - Раз вы принимаете так близко к сердцу участь этой девушки, - сказал он, - для вас, может быть, будет утешением, хотя и грустным, если вы узнаете, что причиной смерти явилось давление, на мозг, вероятно сопровождавшееся кровоизлиянием. По симптомам, которые я наблюдал, могу смело сказать, что, если бы даже удалось спасти жизнь больной, рассудок не возвратился бы к ней никогда. В подобном случае, сэр, даже самые любящие родственники должны признать, что смерть - благо по сравнению с таким существованием. - Благо? - переспросил Тиррел. - Почему же мне в нем отказано? Знаю, знаю почему! Я должен жить, пока не отомщу. Он вскочил со стула и быстро сбежал вниз по лестнице. Но у самых дверей гостиницы его остановил Тачвуд, который только что с самым тревожным и мрачным выражением лица вышел из подъехавшего экипажа. - Куда это вы? Куда? - спросил он, хватая Тиррела за плечо и с силой останавливая его. - Мстить! Мстить! - вскричал Тиррел. - Прочь с дороги, не то - берегитесь! - Отмщение принадлежит богу, - произнес старик, - и он поразил виновного. Сюда, сюда, - продолжал он, таща Тиррела в дом. - Знайте, - сказал он, как только привел или, вернее, втолкнул его в комнату, - что Моубрей Сент-Ронан полчаса назад дрался на поединке с Балмером и убил его на месте. - Убил? Кого? - переспросил пораженный Тиррел. - Вэлентайна Балмера, названого графа Этерингтона. - Вы принесли весть о смерти в дом, который посетила смерть. И мне теперь не для чего жить, - ответил Тиррел. Глава 39 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Вот и конец, затем что Продолженье - Унылая, бесцветная тоска. Художника манят ущелья, скалы, Равно как приключения и козни; Но кто болото станет рисовать, Пустынное, туманное, глухое? Старинная пьеса Когда Моубрей переезжал речку, как об этом уже говорилось, он находился в том смятенном, неустойчивом умонастроении, когда человек жадно ищет какого-нибудь внешнего повода, чтобы излить накопившуюся в нем ярость, клокочущую, как лава перед извержением вулкана. Внезапно до него долетели один-два выстрела, голоса и смех, и тут он вспомнил, что как раз в это время обещался быть в этом уединенном месте для решения одного спора насчет стрельбы из пистолета. Кроме него, участниками в деле должны были быть названый лорд Этерингтон, Джекил и капитан Мак-Терк, для которого подобное времяпрепровождение было особенно приятным. Моубрею тотчас же пришло на ум, что это самый подходящий случай для мщения человеку, которого он считал виновником бедствий, постигших его сестру. В нынешнем своем душевном состоянии он не способен был преодолеть такое искушение и потому, дав коню шпоры, помчался через рощицу к небольшой просеке, где нашел других участников состязания: те, не рассчитывая больше на него, приступили уже к потехе. Появление его они приветствовали радостными криками. - А вот и Моубрей! Ей-богу, вода с него струится, как из лейки, - объявил капитан Мак-Терк. - Ну, сейчас он мне не страшен, - сказал Этерингтон (мы все-таки можем называть его так), - он ехал слишком быстро, чтобы целиться твердой рукой. - Это мы еще посмотрим, милорд Этерингтон или, вернее, мистер Вэлентайн Балмер, - сказал Моубрей, спрыгивая с коня и небрежно бросая поводья на ветку дерева. - Что это значит, мистер Моубрей? - спросил Этерингтон, выпрямляясь, в то время как Джекил и капитан Мак-Терк недоуменно переглянулись. - Это значит, сэр, что вы - негодяй и обманщик, присвоивший себе имя, на которое не имеете права, - ответил Моубрей. - Это, мистер Моубрей, оскорбление, за которое мы с вами должны рассчитаться, не сходя с места. - Да если бы вы и пожелали уйти отсюда, вам пришлось бы унести с собой кое-что потяжелее слов, - ответил Моубрей. - Довольно, довольно, милостивый государь. Незачем пришпоривать лошадь, которая и не думает упираться. Джекил, вы окажете мне любезность быть моим секундантом? - Конечно, милорд, - сказал Джекил. - А так как, видимо, нет надежды покончить дело соглашением, - произнес миролюбивый капитан Мак-Терк, - я, да поможет мне бог, счастлив буду поддержать моего достойного друга Моубрея Сент-Ронана своим присутствием и добрым советом. Какая удача, что мы здесь при необходимом оружии! Такое дело было бы крайне нежелательно откладывать и решать где-нибудь без свидетелей. - Но я хотел бы сперва узнать, - сказал Джекил, - из-за чего произошла внезапная вспышка. - Из-за ничего, - ответил Этерингтон, - мистер Моубрей, видимо, попал пальцем в небо. Он всегда знал, что его сестрица разыгрывает умалишенную, а сейчас, я полагаю, услышал от кого-нибудь, что в свое время она разыграла.., дурочку. - Ну, будет! - вскричал капитан Мак-Терк. - Давайте-ка, милейший капитан, заряжать пистолеты и отмерять расстояние, ибо, клянусь душой, если эти господа станут угощать друг друга такими конфетками, они пожалуй захотят стреляться через носовой платок, шорт побери! При таких дружелюбных намерениях секунданты очень скоро отмерили должное расстояние. Оба соперника были известны как превосходные стрелки, и капитан даже предложил Джекилу побиться с ним об заклад на пинту гленливата, что первые же два выстрела уложат обоих. И он оказался почти прав: пуля лорда Этерингтона скользнула по виску Моубрея в тот самый миг, когда пуля Моубрея пронзила его сердце. Он подпрыгнул на ярд от земли и пал мертвым. Моубрей же стоял неподвижно, словно окаменев; опущенная рука его свисала вдоль тела, пальцы сжимали орудие смерти, дуло которого еще дымилось. Джекил подбежал поднять своего друга, а капитан Мак-Терк, надев очки, стал на одно колено, чтобы посмотреть ему прямо в лицо. - Жаль, что нет здесь доктора Квеклебена, - произнес он, протирая очки и пряча их в шагреневый футляр. - Впрочем, он нужен был бы только для проформы: бедняга мертв, как гвоздь. Моубрей, мой мальчик, - обратился он к сент-ронанскому лэрду, беря его под руку, - нам с вами надо как можно скорее отправляться, чтобы не вышло хуже. У меня тут мой пони, вы на своей лошади - до Марчторна доберемся. Капитан Джекил, желаю вам доброго утра. Вам возвращаться пешком в гостиницу, не возьмете ли мой зонтик? По-моему, собирается дождь. Не проехав в сопровождении своего спутника и ста ярдов. Моубрей бросил поводья и заявил, что не поедет дальше, пока не узнает, что с Кларой. Капитан начал уже находить, что подопечный у него слишком несговорчивый, когда мимо них проехал в своей почтовой карете Тачвуд. Узнав Моубрея, он велел остановить и сообщил ему, что сестра его находится в Старом городке и что сведения эти он получил на водах, куда из деревни присылали за врачом, которого, однако, не удалось привезти, ибо местный эскулап доктор Квеклебен был сегодня утром потихоньку обвенчан с миссис Блоуэр мистером Четтерли и новобрачные, как положено, уехали в свадебное путешествие. В обмен на эти новости капитан Мак-Терк сообщил ему об участи лорда Этерингтона. Старик настоятельно посоветовал им немедленно бежать, и тотчас же снабдил их средствами, заверяя, что окружит несчастную девушку всяческой помощью и заботами. Моубрея ему удалось убедить в том, что если он не уедет куда-нибудь подальше, его с сестрой весьма скоро разлучит тюрьма. Моубрей и его спутник помчались в южном направлении, благополучно добрались до Лондона, а оттуда вместе же отправились на полуостров, где в это время шли самые жаркие бои. К повествованию нашему остается добавить немногое. Мистер Тачвуд еще жив, строит всевозможные беспредметные планы и продолжает увеличивать свое состояние, не имея, по-видимому, никакого наследника. Старик неоднократно пытался сделать таковым Тиррела, навязывая ему при этом и свое покровительство. Однако эти поползновения лишь окончательно утвердили последнего в решимости покинуть страну. С той поры о нем никто ничего не слыхал, хотя ему стоит лишь появиться, чтобы получить титул и поместья Этерингтонов. Многие считают, что он стал членом одной из общин моравских братьев, которым и ранее жертвовал значительные суммы денег. После отъезда Тиррела никто не решается строить догадок, как поступит старик Тачвуд со своими деньгами. Он часто говорит о пережитых им разочарованиях, но не хочет не то что понять, а даже допустить, что они были до некоторой степени вызваны его же страстью ко всевозможным хитростям и интригам. Многие полагают, что в конце концов наследником его окажется Моубрей Сент-Ронан. В последнее время сей джентльмен развил в себе качество, всегда вызывающее к человеку расположение у его богатых родственников: он стал исключительно бережливо относиться к тому, чем владеет. Капитан Мак-Терк, едва ему снова довелось понюхать пороху, загорелся таким воинственным пылом, что снова перешел из запаса на действительную службу и уговорил своего спутника поступить в армию добровольцем. Позже Моубрей получил офицерский чин, и тогда обнаружилось поразительное различие в поведении между молодым сент-ронанским лэрдом и лейтенантом Моубреем. Первый был, как мы знаем, расточителен, любил веселую и беспутную жизнь. Второй жил исключительно на свое жалованье и при этом отказывал себе в удобствах и даже в приличных условиях существования, если мог таким образом сберечь лишнюю гинею. Он бледнел от волнения, если в редких случаях ему приходилось играть в вист по шести пенсов за фишку. Эта расчетливость и даже известная скупость мешают ему пользоваться у себя в полку той доброй славой, на которую он имел бы право благодаря своей храбрости и ревностному несению службы. Тот же мелочный, придирчивый счет фунтов, шиллингов и пенсов замечается у него и во взаимоотношениях с поверенным Миклемом - в противном случае тот собрал бы в свою пользу значительно большую мзду с сент-ронанского поместья, которое сейчас на попечении опекунов; имение уже начинает процветать, особенно с тех пор, как некоторые долги, весьма смахивающие на ростовщические, были выплачены мистером Тачвудом, который удовлетворился гораздо более умеренным процентом. Вообще же в отношении поместья мистер Моубрей давал такие обстоятельные указания - и о том, как увеличивать доход с него, и о том, какие участки прикупать, - что старый Уинтерблоссом, с лукавым видом постукивая пальцем по своей обтянутой сафьяном табакерке, - а это всегда предшествовало у него какому-нибудь острому словцу, - любил говорить, что Моубрей дает обратный ход естественным природным превращениям и, побыв мотыльком, вновь обращается в куколку. Впрочем, эта бережливость, представляющая собой довольно обычную разновидность скупости, основывается, может быть, на той же страсти к приобретательству, которая в свое время гнала его к игорному столу. Но в одном весьма примечательном отношении мистер Моубрей отказался от правил экономии, которыми руководствовался во всем остальном. Выкупив за очень большие деньги тот участок, который он ранее продал под гостиницу, жилые дома, магазины и т.п. вокруг Сеит-Ронанских вод, он отдал категорический приказ все это снести, и не допускает существования в своих владениях каких-либо зданий общественного пользования, кроме гостиницы в Старом городке, где непререкаемо царит миссис Додз, чей характер отнюдь не улучшился от времени, а властность не уменьшилась от полного отсутствия конкуренции. Никто не мог бы с уверенностью сказать, почему же мистер Моубрей, со своей нынешней бережливостью, отказался от статьи, которая приносила бы ему значительный доход. Одни считали, что он слишком хорошо помнил свои былые безрассудства; другие утверждали, что все эти строения связывались для него с горестной судьбой его сестры. Люди из простонародья уверяли, что в бальном зале гостиницы появляется призрак лорда Этерингтона, а люди ученые говорили об ассоциации идей. Но все были согласны в том, что сейчас мистер Моубрей достаточно богат, чтобы потакать своим причудам, а в данном случае такова была его причуда. Места у целебного источника вернулись к своему прежнему запустению. Светские львы и львицы со своими многочисленными приспешниками в синих сюртуках и еще более синих чулках, музыканты и танцоры, художники и дилетанты, писатели и критики разлетелись во все стороны, как голуби из разрушенной голубятни, на поиски других увеселительных мест и навсегда покинули Сент-Ронанские воды. КОММЕНТАРИИ Вордсворт Уильям (1770 - 1850) - английский поэт-романтик, представитель "озерной школы". В эпиграфе - несколько измененная цитата из стихотворения "Скачок оленя". "Эвелина" - вышедший в 1778 г, роман английской писательницы Фрэнсис Берни (1752 - 1840). "Супружество" - изданный в 1818 г, роман английской писательницы Сьюзен Ферриер (1782 - 1854), Эджуорт Мария (1767 - 1849) - английская писательница, автор нравоучительных романов из светской жизни, а также повестей, рисующих быт ирландской провинции. Ее творчество получило высокую оценку Вальтера Скотта, Остин Джейн (1775 - 1817) - английская писательница, автор семейно-бытовых романов, написанных в реалистической манере. Чарлот Смит (1749 - 1806) - английская писательница. Наиболее известный ее роман - "Старое поместье" (1793). Дрокенсер - драчун и забияка, персонаж из пьесы "Репетиция", поставленной в 1671 г., авторами которой были герцог Бакингем и несколько других писателей. ..."на лету подстрелить любую глупость" - цитата из поэмы "Опыт о человеке" (1734) английского поэта Александра Попа (1688 - 1744). К югу от Твида - то есть в Англии, так как по реке Твид проходит граница между Шотландией и Англией. Скелтон Джон (1460 - 1529) - английский поэт, автор аллегорических и сатирических произведений. Совы султана Махмуда. - Во время правления султана Махмуда (1785 - 1839) в Турции царило разорение из-за неудачных войн и частых восстаний в стране. Каледония - старинное название и поэтическое обозначение Шотландии; римляне называли Каледонией всю северную часть Британии. Дэвид Макферсон (1746 - 1816) - историк; издавал старые шотландские хроники; имеется в виду его книга по исторической географии Шотландии (1796). Форт - река в Шотландии, вблизи устья которой стоит Эдинбург. "Памятники" Перси. - Под названием "Памятники старинной английской поэзии" поэт и ученый Томас Перси (1729 - 1811) издал в 1765 г, антологию средневековых английских и шотландских баллад, а также песен и стихотворений XVI - XVII вв.; сборник имел важное значение для развития английской литературы. Пресвитериане - особое течение среди протестантов, близкое к кальвинистам. Пресвитериане держатся более демократической церковной организации, не признают иерархии, не имеют епископов. Пресвитерианская церковь возникла в Шотландии и в конце XVI в, была объявлена государственной. Дом Дугласов - могущественный род шотландских феодалов, сыгравший большую роль в жизни страны в средние века. Иаков II (1633 - 1701) - последний английский король из династии Стюартов, правивший с 1685 по 1688 г. Он стремился установить абсолютную монархию с господством католической церкви и жестоко подавлял в Шотландии все попытки национального сопротивления. Данбарская битва. - В 1650 г, в городе Данбаре шотландское войско, собранное сыном казненного короля Карла I, было наголову разбито английской революционной армией под начальством Кромвеля. Кромвель Оливер (1599 - 1658) - выдающийся деятель английской буржуазной революции XVII в., полководец пуританской армии. Аллеи Рэмзи (1686 - 1758) - поэт и собиратель шотландской народной поэзии. Уильям Уорти - персонаж одной из его баллад. ...после революции... - Имеется в виду переворот 1688 г., когда был свергнут Иаков II и при поддержке английской буржуазии престол был передан новому королю, Вильгельму III, власть которого стала впредь ограниченной. Лэрд - в Шотландии название землевладельца, помещика. Королева Бесс - английская королева Елизавета I (1533 - 1603). Эразм Роттердамский (1466 - 1536) - гуманист, сторонник Реформации, ученый-филолог, враг схоластики. Происходил из Голландии, но проживал также в Германии и Англии. Тони Лэмкин - невежественный, хвастливый и самодовольный помещик, персонаж комедии Голдсмита "Она склоняется ради победы" (1773). Дик Тинто - художник, персонаж романа "Ламмермурская невеста". Амариллида - пастушка, героиня стихотворения Вергилия; часто встречается как имя сельской красавицы в поэзии XVIII в. Хай-стрит - одна из главных улиц в Эдинбурге. ..."верного среди неверных"... - цитата из "Потерянного рая" (V, 823) - поэмы Джона Мильтона (1608 - 1674), великого английского поэта и политического деятеля эпохи английской революции XVII в. Кумушка Куикли - трактирщица, женщина ловкая и словоохотливая; действующее лицо в хрониках Шекспира "Король Генрих IV" и "Король Генрих V", а также в комедии "Виндзорские проказницы". ...великан Римский Папа в "Пути паломника".,. - "Путь паломника" - аллегорический роман писателя-пуританина Джона Баньяна (1628 - 1688), где глава католической церкви, как заклятый враг пуритан, изображается в виде злобного чудища. Вергилий (70 - 19 г. до н.э.) - римский поэт, автор поэмы "Энеида", одной из героинь которой является Дидона. Вергилий имел большое влияние на средневековую поэзию в Европе и сохранил свое значение поэтического образца и в эпоху Возрождения и классицизма. В XVIII в, были часты подражания, переделки, а также пародийные переложения Вергилия, Цитата взята из IV книги "Энеиды", Бутс. - Этот "вольный перевод" принадлежит самому Скотту. Мастер Фрэнси. - Мастер (сударь) - слово, применяющееся в качестве почтительного обращения; ставится перед именем юноши либо перед именем ремесленника или ученого. ...не держусь квакерской веры... - Квакеры - протестантская секта, образовавшаяся в середине XVII в, в Англии и позже распространившаяся в Северной Америке; квакеры соблюдают простоту в быту, отрицают воинскую повинность и обходятся без священников, заменяя их проповедниками из своей среды. Матушка Бакен - Элспет Бакен (1738 - 1791), основательница одной из пуританских сект. Купель Вефизды - по преданию, источник в Иерусалиме, известный чудесными исцелениями окунавшихся в него больных. Роб Берне - Роберт Берне (1759 - 1796), шотландский поэт, в своих балладах и песнях следовавший народной традиции. Епископальники - последователи епископальной церкви, созданной на основе церковной реформы XVI в, и управляемой епископами, но отрицающей верховное руководство папы римского. Методисты - протестантская секта, возникшая в начале XVIII в. ...в троицу и в Мартынов день... - Троица и Мартынов день (11 ноября) - дни расчета и уплаты ренты, Инвеститура - документ, удостоверяющий ввод во владение. Правительство любому строю нужно... - Эпиграф Скотта, также как и к главам VI, IX, X, XI, XXIII, XXVII, XXXII, XXXIII, XXXVIII, XXXIX. Пиблз - местность неподалеку от поместья Скотта, Нэш Ричард (1674 - 1762) - знаменитый в свое время английский щеголь, игрок и законодатель мод. Долгое время был признанным устроителем празднеств и вообще направлял светскую жизнь в модном в XVIII в, курорте Ват, на северо-западном побережье Англии. Сквайр - помещик, наиболее значительный землевладелец в приходе. "Сквайр" - английское название помещика, в противоположность шотландскому обозначению "лэрд". ...каледонским Гименеем... - намек на обстоятельства свадьбы сэра Бинго (в Шотландии заключение брака не обставлялось такими формальностями, как в Англии). "Любовь растений" - опубликованная в 1789 г, поэма, вернее - стихотворный трактат по ботанике, английского писателя и ученого Эразмуса Дарвина (1731 - 1802), Сказка про Фортунио - английская сказка, героиня которой, переодевшись в мужское платье и назвавшись мужским именем, совершает с помощью своих товарищей различные подвиги, Сэр Джон Фальстаф - действующее лицо в исторической хронике Шекспира "Король Генрих IV" и комедии "Виндзорские проказницы". Гаррик Дэвид (1717 - 1779) - знаменитый английский актер и руководитель театра, Фут Сэмюель (1720 - 1774) - английский актер и драматург. Боннел Торнтон (1724 - 1768) - писатель-сатирик и издатель журнала. Лорд Келли. - Имеется в виду Хью Келли (1739 - 1777), драматург и журналист. Боу-стрит - улица в Лондоне, на которой помещается главное полицейское управление. Кэм - речка, протекающая через территорию Кэмбриджского университета. Айсис - одна из двух небольших речек, протекающих через территорию Оксфордского университета. Джек Пудинг - шут в народной английской комедии, Прайор Мэтью (1664 - 1721) - английский поэт, автор лирических песен, эпиграмм и баллад. Исполнены, его потребы все - несколько измененные Скоттом слова из 280 гимна англиканской церковной службы. Бельведер (итал.) - в средние века - высокая дозорная башня; позднее так называли возвышенность, откуда открывался далекий и красивый вид. Негус - горячий напиток, приготовленный из нескольких сортов вина. Тамаринд - дерево из породы бобовых, растущее в тропических областях; бобы тамаринда применяются в кондитерской промышленности и в медицине. Клейкемское подворье - от слова "клейкем" - крюк, на шотландском диалекте; крюком заканчивается епископский посох святого Ронана, изображенного на вывеске Мег. Асканий - сын Энея, главного героя "Энеиды" Вергилия, мифический основатель одного из древних римских городов и родоначальник римских цезарей. Цитата взята из песни IV, стих 159. Камберленд - графство на северо-западе Англии, так называемая Страна озер, где жил поэт Вордсворт. Сиднейский луг - южное предместье Лондона. Сент-Дмсеймсская площадь - площадь в центре Лондона. ...до берегов Босфора - намек на Байрона, который, когда Скотт писал свой роман, был в Греции. ...встретиться.., с французами... - В начале XIX в. Англия вела борьбу против Наполеона - англичане воевали с французами в Испании, где Англия поддерживала испанцев. Джонсон Сэмюел (1709 - 1784) - английский писатель и литературный критик. Александр Поп. "Как вам это понравится" - комедия Шекспира. Цитата (V, 5) несколько изменена Скоттом - у Шекспира сказано: "Все это можно купить". ...человек менее всего одинок, будучи в одиночестве - слова римского государственного деятеля Сципиона. Ликорида. - Под этим именем римский поэт Галл (69 - 26 г. до н.э.) выводил в своих элегиях некую актрису. Тимон Клейкемский - так назван здесь Тиррел по аналогии с человеконенавистником Тимоном Афинским, героем одноименной пьесы Шекспира. Буэнос-Айрес. - Имеется в виду прилегающий к столице Аргентины скотоводческий район. Андреи Феррара - итальянский оружейный мастер, работавший в Шотландии в XVI в. Кресло Банка. - В трагедии Шекспира "Макбет" на пиру оставленное пустым кресло занимает призрак предательски убитого Банко. Олдермен - член городского управления или совета графства. Чернокудрая Дама - персонаж из одноименной баллады английского поэта Сэмюела Колриджа (1772 - 1834). "Скользя, как ночь, из края в край..." - несколько измененная цитата из поэмы Колриджа "Старый моряк". Мэтью Льюис (1775 - 1818) - английский писатель, автор романа "Монах", романтических баллад и трагедий. Лувр - парижский музей, помещающийся во дворце, носившем это название. Эвфрозина - одна из спутниц богини любви в греческой мифологии - "радостная" (греч.). Пенсеро