ать такие же штуки. Мальчик толком ничего рассказать не может, да и что он может сказать о собственном зачатии. Он производит впечатление недалекого человека. Мне надоедает слушать нудные попытки колдуна разузнать что-либо. Мне становится скучно, и я беру с подоконника пачку листов (формат где-то 25 х 25 см) и меня заинтересовует рисунок гуашью на первом из них -- охрой и кобальтом, сильно разбеленными, голова человека с широко открытыми глазами и ртом. Смотрю дальше -- там уже не так интересно, какие-то картинки из средних веков -- люди в латах с копьями и мечами. Постепенно улавливаю между ними связь и понимаю, что речь идет о самом сильном человеке в Германии. Постепенно я начинаю слышать голос рассказчика, который говорит историю этого рыцаря, потом картинки начинают двигаться и говорить, а в последнюю я ушел сам. В основном в них описывались его подвиги и объяснялось, какой он бздошный мэн. В предпоследней была площадь средневекового города при большом стечении народа, посреди этот самый, который бздошный, в обмороке, и народ поддерживает его со всех сторон, не давая упасть. Краски желто-коричнево-красные. Одет он в пиздоватую одежду, как у людей, толкающих штангу. Плечи огромные и толстые, как шкаф. Толстые и круглые и все в ранах от ударов копьем (он часто дерется на турнирах), некоторые раны еще свежие и на них блестит кровь. А в обморок он упал оттого, что узнал, что в России есть чувак еще более здоровый, чем он. Я беру следующую картинку (смысл предыдущей меня развеселил). На ней Москва-река и гранитный мост через нее, все освещено слабым электрическим светом, больше темноты, а свет золотисто-желтый. Я стою на набережной совсем один, сейчас где-то три часа ночи. И я уже знаю, что самый сильный человек в Германии приехал в Россию, вот только не совсем понимаю, зачем, кажется, что-то связано с мэном, который еще сильнее, чем он, и с какой-то балдежной чувой. Во всяком случае, приехал он инкогнито, и сейчас, чтобы обмануть часовых, переходит Москву-реку по дну. Тут же какой-то голос с готовностью начинает объяснять всякие технические подробности перехода реки по дну, хотя мне совсем не интересно слушать. Он (самый сильный в Германии чел.) приближается, и его хорошо видно, т.к. вода совершенно прозрачная. Он выглядит иначе, чем на предыдущей картинке. Пропорции нормальные. Идет быстро, длинные светлые волосы развеваются, как на ветру, на нем серый костюм (пиджак расстегнут и тоже развевается), белая рубашка, черный галстук и черные очки. Вид деловой и решительный. Я спускаюсь к нему, тут же появляется колдун. Мы стоим некоторое время под водой возле гладкой гранитной стены набережной и советуемся, что нам делать дальше. Потом колдун (кстати, тот, что у©бав дiвку в самом начале, -- он худой и похож на ученого, но без галстука) говорит мне: "Вылазь на набережную, я сделаю из тебя геометрическую точку". Я вылажу и ложусь на асфальт животом, подбородок кладу на сложенные руки и смотрю на них сквозь воду. Я понимаю, что понадобился ему как точка, с которой будет вестись отсчет, или это будет единственная реальная точка, на которой будет строиться какая-то Гигантская система из каких-то нематериальных частей, вполне возможно, что я буду единственной реальной точкой опоры в этом мире, на которую будет опираться вся система, находящаяся, по-видимому, в астральном пространстве, с помощью которой он думает что-то изменить в этом мире, причем изменить не в физической части этого мира, а в какой-то другой, во всяком случае, это изменение не имеет ничего общего с неожиданным падением кирпича кому-то на голову, или с тем, что у кого-то в машине испортятся тормоза, или реки потекут вспять или растают льды. Тут что-то связано с пониманием чего-то или отношением к чему-то кого-то или всех. Бесплотность изменяемого объясняет бесплотность аппарата изменения, а свою бесплотность он компенсирует своими размерами (скорее всего не только галактическими, но и метагалактическими). И вот я лежу на теплом (почему-то) асфальте и смотрю вниз, где колдун что-то химичит, и чувствую, что я таки и правда геометрическая точка, даже не чувствую, -- так как чувствовать нечего, ведь система скорее всего держится на мне не как на физическом объекте, а на моей психике в этом мире, -- а со всей полнотой сознаю. Я почему-то даже несколько горд за себя. Из этих милых сердцу мыслей о собственной значимости меня выводит какой-то предмет, лежащий под водой гораздо более справа, чем стоит колдун и Самый-Сильный-Человек-в-Германии. Это нога, освещенная луной, явно женского происхождения. Свет от Луны не холодный, как обычно, а золотисто-коричневато-желтоватый. Нога очень-очень красивая. Кроме нее ничего не видно, все остальное в тени набережной. Я обращаю на эту ногу внимание тех двоих внизу. Они все напряглись и присели даже, но не сдвинулись с места -- их не должны заметить, а раз есть нога, то есть и человек, и надо быть очень осторожным. Колдун (парень не дурак) осторожно совает луну, пытаясь осветить всего человека. Не скажу, что ему очень легко было это сделать. Такое впечатление, как когда смотришь в зеркало и пытаешься левой рукой отрезать у себя сзади кусок ворса, и рука двигается каждый раз не туда, куда ожидаешь. Не сразу у него вышло, но чуву он осветил. Она спала на спине, закинув руки за голову и подогнув левую ногу. На ней был купальник из жатого коттона в мелкие бледно-салатовые и бледно-голубые цветочки. Была очень красивой, и я узнал -- это мать того пацана, что нашел золотой череп, но задолго до того, как понесла от того колдуна, что стоит сейчас тут, хотя он уже задолго ПОСЛЕ этого. У меня сложилось впечатление, что он и сам немного ошарашен, а еще колдун. Но тут кто-то со словами: "А я к вам!" вошел в комнату, поломал кайф, был встречен дружным ворчанием и начал пытаться поднять меня мыть раковины, не вымытые с вечера, а я со сна только бормотал: "Мне на одиннадцать". Вот такой метафиз. Советую тебе остаток жизни посвятить исследованию и расшифровке этого сна. И еще одна просьба: адрес В.Ц. я, как и следовало ожидать, потерял, так что это я пишу для вас обоих. Очень прошу по прочтении передать ему это письмо, а он пусть напишет мне по адресу... У меня Все, выздоравливай & пиши. Любящий вас всех No20. 39. Письмо к No44, 11.1973 Дорогой No44. Настоятельно советую посмотреть фильм "1.000.000.000. за алиби". Капец-фильм. Мы с С... решили на зимних каникулах стать хиппи и идти домой пешком (в жопу Ясенi). Фильм заразiл, и в нем есть гомы, буржу©, римляне (др.), хипки, дома падают, шiзо, загрязнение окружающей среды, чудный сутенер, кожаный альбом с блядями, автомобиль "Альфа-Ромэо", ну и, конечно, ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ бляди, а в конце все жгут автомобили и прыгают из окон. Класс. Как после такого ф. не пойти домой пешком (500 км)? А потом гнать ЛСД из 1 кг пшеницы и вступать в половую связь со своим отражением в зеркале. В Городе меня, как не странно, уже знают: шел чинно с буханочкой и казбеком -- навстречу хипы, и вдруг одна девочка с восторгом вскричала: "Это он! Я слышала однажды, как этот мальчик так хорошо ругался матом!" Все остальные уважительно зашумели, а я скромно заметил, что являюсь всего лишь буревестником поп-культуры, и сказал, что надо ждать значительных перемен и самим делать эти перемены. Они, кажется, ничего не поняли, но угостили меня сигаретой и тепло простились. А так больше ничего не произошло. Продолжаю прожигать свою жизнь -- уже печет, в оставшееся время занимаюсь искусством, забросив науки. (Не знаю, И. ли это, но мне так кажется; во всяком случае, я доволен.) Напиши, как твоя голова -- не болит? И исполнил ли ты мою просьбу с письмом моим к В.Ц.? Я слыхал, что ты с ним нынче зуб за зуб & глаз за глаз. Так вложи письмо в конверт с его имям и фамилией и брось в ясчик. А то мне просто необходимо установить контакт. Досвидания и пиши. P.S. Ты знаешь, как генералы любят чай? А какие у них подстаканники! А какие у них майки! P.P.S. А в фильме том все-все знакомые, даже Игрок есть, а ты -- бэзумный старичок, которому говорили: КОГО БОЯЦЦА? ТЫ Ч╗? 40. "За ястребом" (реквием по П.С.), 21.11.1973 1) На охоту. 2) Ноч в дупле. 3) Филин. 4) Приманка. 5) Удачная охота. Петя Петя Петя А Б В ввв в в в в в ввв ф ф ф ф у 41. Письмо от No44, 11.1973 Дорогой друг!!! Слов нет, как ты меня порадовал своими метафиз. поисками -- то бiш сном. Рога того, что тебя разбудил, убей. Правда, покамест дочитал выросла нежная древнегреческая щетинка, ну да зато она себя надо признаться окупила (с лихвой, с лихвой). Мы тут тоже не только лыком ш. и хотя сон, что у меня на днях был, бледнеет по метафизике перед твоим, но зато весьма ярчеет по кайфам. Так что я даже полагаю полезно в кои-то годы получить по мозгам с тем, чтобы такого насмотреться. Слушай: Начинается с вогнутого по горизонту капустного поля (просторы что твой Л.Толстой). На этом поле мы все (Ж..., П..., В..., -- ну в общем все, даже Ж.Л и С.П.). И въябываем уже 20 млн. лет для какой-то ужасно гнусной старой (похожей на Сiвiллу то бiш Сцiллу й Карбiду) бляди, что по вечерам (ужасно цветным, с синим небом и красным светом в бараках) отстегивает на ночь с наших потных грязных изможденных вый ошейники (пропотевшие насквозь). Короче ужасно гнусное пролетарство. Очередной ночью к моим нарам подходит, ступая по раскиданным в лунных пятнах на грязном земляном полу картах, облитый луной Ж.З. и говорит мне вполголоса что пора кончать, лучше смерть чем такая беспросветная житуха. Я с ним подумавши соглашаюсь. Ж... бледно и зловеще (в лунном-то свете!) улыбается и подает мне в дрожащую руку большой мясницкий нож, вспыхнувший на лунном свете как в лучших боевиках. Ручка из красной пластмассы, с 2 заклепками, на заклепках джинсовая фирма. Я сую нож под подушку и желаю Ж... спокойной ночи. Тут же утро, мы, звякая ошейниками сапаем вогнутые просторы, и в согнутом виде я очень ясно ощущаю этот мясницкий вариант у себя за пазухой. Подходит обед и привозят борщ в железных бочках с-под бензина, на козлах сидит в драном голубом декольте та самая блядь. Подходит моя очередь к черпаку, я запрыгиваю на козлы и с победным кличем мой убойный пацан въезжает (другого слова не придумать) ей в живот. Там я проворачиваю испанский поворот и вспарываю до самой дiафрагмы. Светит яркое солнце свободы, все молчат. Мне надо смываться. Я прыгаю на черный велосипед Укра©на и нажимаю на педаль до самой электрички. (По пути вдруг оказалось, что я еду вовсе не по вогнутым просторам, а по Москве, и на бешенной скорости огибаю Кремль. В Кремле почему-то салют, хотя день и кругом никого нет.) В электричке полно детей, все в голубых бобочках и штанишках и играют в карты, а именно в домик. На поворотах все домики разваливаются, и дети убивают друг друга. Много крови кругом на голубом фоне дешевого сатину. Я выхожу в тамбур покурить и вижу там своего очень выбритого папу1, с ним английский не менее выбритый посол. Посол какой-то сальный. Папа говорит: "А это мой сын". Посол продает какой-то го____________________ 1 Отец No44 умер за несколько лет до того, как ему приснился этот сон. -- прим. сост. мовый вариант (очень неприличный) и я от них ухожу. Да, все это время у меня в руках очень людоедский штопанный мешок со сложенным в три погибели велосипедом. Каким-то хуем я в купе посла и решаю, что не худо бы раз уж я убийца, чего-либо стибрить. На полке умывальника много картонок с "механическими бритвами". Я открываю картонки и к моим ногам падают очень ценные все в мазуте детали. Я пугаюсь своей проделки и выскакиваю, напоровшись на папу, которому и выпаливаю, что вот, дескать, интеллигент, а сынок у тебя -- убийца, чтоб ты знал. Папа говорит, что все будет акей и не надо волноватца, бо посол этот меня по дружбе куда хошь переправит. Однако тут начинается война, всех сгоняют на шпалы и говорят: пиздец, китайцы. Мой папа становится бледен, в то время как посол кричит, что ничего, хуйня и мастерит (очень по-быстрому) из своих механических бритв какой-то ценный до оргазма вьетнамский пулемет. Из-за сугроба выскакивают какие-то очень немногочисленные и одинокие китайцы (у меня мелькает мысль, что это самые основные маньяки, а маньяков помельче за ними -- хоч греблю гати и там-то пиздец и настанет). Посол дает мне пулемет и идет пить виски, я залегаю под электричкой и ибеню этих китайцев как кузькину мать. Одного, впрочем, никакие мои пули не берут, он самый отчаянный маньяк, в парашютном костюме голубого шелку и с охуенной бочкой бензина, к которой присобачен шнур-запал. Он кричит море цитат и подпалюет шнур-запал (шнур толстый). Я всаживаю в него последние обоймы, но это как хуй почесать и всем сейчас будет пиздец, что и кричит этот маньяк, сидя на снегу с бочкой подмышкой. Я очень быстро делаю велосипед и еду вдоль электрички, за спиной вот-вот будет KAPOUMM. Луна KAPOUMM и я в Киеве, на вокзале, меня выпихивают из электрички, бо та вся война с папой и послом мне приснилась. Мне становится очень грустно от мысли, что вот я старую женщину зарезал и за мной уже видать следят. Как же ж это: я -- и убил? Мне теперь каторга. Очень мне грустно и тяжело и я иду в милицию сдаваться. Дальше я очень долго хожу по серому сфотографированному Киеву и мучаюсь; на душе целый вокзальный сортир, бо нечестно и глупо убивать старых женщин. В конце концов я подхожу к милиции и все становится цветным до опезденения. Обогнув Печерский мост я спускаюсь, а затем поднимаюсь вдоль ужасно Брейгелевых домов и попадаю на Филатова, развернутое наоборот. Весь тяжелый крестный путь нож, захованный в рукав, жжет мне руку адским пламенем. Зайдя в милицию, я попадаю ДНД, где никого нет, бо это детская комната. Становится ужасно солнечно по-летнему и хорошо. Стоит магнитофон и играет новый концерт ДООRS (какие там вещи! Охуеть). Я спрашиваю: "Есть кто?" Выходит чува в голубом платье очень милая, которая собственно и перевоспитывает в сей момент какого-то робкого хулигана лет пяти. Я говорю: "А где все?" -- "Щас будут". -- "Ну, я пока пойду погуляю", -- говорю я и ложу свой нож на стол. Собравшись уходить, я вижу, как в открытом окне над синим озером летают вылупившиеся (как моль в мешке с мукой) летаю-щие жеребцы. Один из них (фактурой и цветом похожий на воробья, объемом с добрый чемодан) влетает в открытое на озеро окно и начинает, пыля и хлопая крыльями, гасать под потолком. Я кричу, что попался экземпляр и мне теперь Нобелевская, бросаюсь к окну, чтобы его запереть, но тут этот сучий пегас набирает с-под самого потолка разгон и я получаю тяжкий удар копытом по лбу, а эта курва вылетает назад к соплеменникам (это был единственный в моем сне сюр, а то все подогнано как в "Иностранной Литературе"). Я иду гулять (да, но какой там был Дооrs! Моррисон бы меня век поил) и встречаю, конечно, К..., подстриженного налысо. Я говорю ему свою печальную историю и прощаюсь с запасом минимум на 25 лет, а он говорит: "Та то хуйня. Тюрьма? Хуйня!" и, легши на асфальт, выдергивает из трещинки соломинку, а затем с соломинкой в зубах, закинув руки за голову, советует мне сказать в ДНД, что то все мне приснилось. Я догадываюсь, что мне ж и впрямь все это приснилось и бегу с ним мазать на ебеня. На ебенях, то есть в очень ценной фатере сидят все мной освобожденные и меня завидя предлагают вмазать. Вокруг очень много тортов, которые, как мне говорят, контрабанда. Я запихиваю торты в мешок и, разложив велосипед, еду назад в ДНД забирать нож. По пути я обнаруживаю, что велосипед этот из фарфора, только крашеный черным, и с диким кайфом вгоняю его в угол дома. Вместо осколков лежит очень много черных очков, которые я забрасываю в мешок. Попав в Октябрьскую б-цу, где теперь вся городская милиция, я забираю у лейтенанта нож и, выйдя на улицу, вижу М... в больничном халате, очень переболевшего на вид. Он спрашивает: "А что в мешке-то?" Я открываю -- а там полно водки за 3.62. "Ну так вмажем?" -- "Еще как!" -- отвечаю я и, усевшись мазать на виду у всех сексотов на землю, в сумасшедшем восторге кричу: "К ебаной матери!!!" и просыпаюсь от собственного крика. Итак, что сей сон значит? Больше писать не могу, бо устал... Пока. Пиши. 42. Из записной книжки, 11-12.73 Думаете, я не вижу? Я все вижу, гораздо больше, чем вы, все чудо даже кучи мусора, не говоря об остальном. Вижу и люблю; может быть вы любите так же сильно. И мне странно испошлять многообразие остановленным моментом на мертвой картонке. Можно простить тем, кто открыл для себя этот мир и он их потряс. Эти люди красивы как дети. Но мне странно делать это самому. Зачем, ведь то же, но гораздо лучше можно увидеть не в рамах, а без них. Зачем пытаться писать то, что можно увидеть? Делать очень плохо то, что есть? Странно, когда говорят о том, чтобы сделать кого-то счастливым. Укоренилось ошибочное мнение о счастье как о чем-то зависящем от внешних условий и объектов. Счастье в нас, мы сами счастье, надо только уметь высвобождать его из-под НЕНУЖНОГО. Ненужное давит. Поэтому надо не делать счастливыми, а учить быть счастливыми, а для этого надо самому научиться быть счастливым. На одной из ступеней развития станешь счастливым, чтобы потом опять стать несчастным и, думаю, поняв это и достигнув состояния счастья, ты не прекратишь сознательно своего развития. В нем ты каждый раз будешь все более счастлив и все более несчастен. Радость от движения, у которого нет конца. Страдаешь, расставаясь со старым, родным -- для нового, и поэтому все класс. Тот, кто понял ценность самого пути, а не вех, его отмечающих, должен был понять и сущность страдания. Страдание есть величайшее благо как стимул к развитию. Мысли на уровне мировых стандартов -- так мне сегодня кажется, казалось и вчера, но вчера я сам все сделал, их проблемы меня не волновали, я чудно защитился от их проблем. У меня была одна проблема -- выработать свое собственное отношение к жизни; их отношение мне не подходило и я чудно защитился, хотя и знал, что потом найду что-то другое, -- не знал, что именно, но знал, что выход будет самым неожиданным, даже иногда не верил, настолько четка и проста была система1; знал, что и не верить нельзя, ведь мне всего 19 лет, не может быть, чтобы остановился, -- так и вышло: я взял, да и понял, что не думать нельзя. Аналогичная ситуация в "Прощании", но понял не оттуда, просто аналогичная ситуация, -- сам того не подозревая, читал о себе в недалеком будущем. А до чего ж была система хороша! Она не уйдет от меня и поможет, я даже скажу, что она обогатит. Не легко не думать, даже не не думать, а не придавать значения. Они придавали, а я стал выше -- без ложной скромности. Но гораздо труднее, пройдя через это, придавать значение не отбрасывая системы, так сказать, сознавая, что ты думаешь один; и это совсем не то, что в декадентских книгах, хотя на глубине что-то, скорее всего, есть, но это не любование, а скорее шлак культуры, столько наслышался этих дел, просто нельзя сразу от них избавиться, как впрочем ____________________ 1 Речь идет о системе стратегических жизненных установок, "прикладной философии" из трех пунктов. Первый пункт, составляющий костяк системы, был обнаружен у Ярослава Гашека: "Усе те гiвна варте" (принцип УТГВ). Позже были добавлены еще два: "Чем черт не шутит" и "Смотри в оба". -- прим. сост. и от всего, от чего хочешь. Быть одному не красиво, а страшно -- не за себя, а за них. Ну может быть, да и скорее всего, я открыл калитку (почему-то мне кажется, что это самое подходящее слово) для рывка. Для какого -- не знаю, но я почувствовал большую свободу, и она дает мне возможность что-то сделать, возможность попытки при полном сознании ее бесплодности. Но она нужна для того, чтобы не загнить в себе на месте. Не знаю, будет ли сила, кто мне даст силу? Никто не даст. Дай мне силу -- нет другого выхода сейчас, как слазить в бутылку. 43. Письмо к No44, 3.12.1973 Дорогой другъ. Когда играет Дж.Х., не обязательно смотреть в молчащий TV1, -- смотри в окно или просто на сидящих рядом (я открыл и запатентовал). Иногда ебет мозги гораздо сильнее, ощущение TV и Плана самое разительное. Кстати, ты заметил связь между картинками, музыкой и Названием? Присутствовал на публичной лекции "ПОП-АРТ", которая случилась при большом стечении народу. Народ весь послушно скреб авторучками в блокноте (наверное, имел по этому поводу какие-то планы, проще всего было бы предположить, что он вздумал потом где-то блеснуть, но, возможно, планы его гораздо более захватнические). Как и следовало ожидать, трактовка поп-арта была либеральной и пиздоватой всмерть ввиду "ума нету". К счастью, оказалось, что лектор умудрился побывать на Венецианской Биеннале и Документе-5, так что с легкой иронией и грустью он описал нам несколько работ. Угорел от уже знакомой работы в Нью-Йорке, которая сама себя разрушала 5 дней, но я не знал, что на исходе 3-го дня она отпилила от себя нечто странное, которое со стоном и скрипом пошкандыбало в разбегающуюся в ужасе толпу, а там повалилось и уничтожило себя, подергиваясь. Еще рассказал он нам про бодi-арт. Родоначальником его был небезызвестный С.Дали, который притащил на выставку прекрасную голую девку, обильно украшенную разноцветным кондитерским кремом, и предложил присутствующим на открытии снобам этот крем слизывать, а сам показывал пример, утверждая, что очень вкусно. К концу дня она была начисто вылизана. В конце рассказа женская часть аудитории с вожделением заерзала на местах и покраснела. (Всем хочется, чтобы с них слизали весь крем.) Другой представитель бодi-арта целый день занимал толпу тем, что отпиливал себе фалангу пальца, страшно вопя от боли. Еще один просто себя кастрировал. Да, кстати о кастрации: гипернатуралистический объект "Кастрация негра" -- 9 человеч. фигур в натур. величину + 2 кадиллака и 1 бьюик. И должен тебя разочаровать: тот гипер, от которого ты так балдел ("Красный фольксваген"), оказался не картиной, а самым элементарным объектом -- просто красный фольксваген, отполированный до блеска. Однако, о бодi. В основном бодi сводится к тому, что на столе или полу лежит голая (или голый). Дешево и со вкусом, напр.: (Здесь в письме нарисована обнаженная девушка, стоящая на четвереньках. -- прим. сост.) Но один интересный бодi произошел в Вене. Дивный хипок собирал и собрал-таки на улице толпу, подвел ее к большому зеркалу в стене и захуярил в него кирпичом. Оказалось, что это была дверь. Через образовавшуюся дыру все вошли внутрь. Там была комната, украшенная обрывками тряпок, марли, осколками зеркала. На кушетке, застеленной белой простыней, отдыхал второй хипок; он спал, когда все вошли. Рядом висел свежеосвежеванный ягненок, стоял таз с внутренностями и кувшин с кровью. Тут хипок проснулся, вскочил и начал лупить ягненка молотком. Публика восприняла это радостным смехом, несмотря на то, что на нее летели куски мяса & брызги крови. В это же время первый хипок бросился к тазу, стал рвать внутренности на куски, резать их ножницами и бросать на кушетку. Второй, устав лупасить ягненка, прилег на кушетку, а ____________________ 1 Представляя, что он (Джимми Хендрикс) озвучивает телепередачу. -- прим. сост. первый побросал на него остатки внутренностей и обмотал кишками. Оба страшно кричали. Первый начал обливать лежащего кровью из кувшина, тут на шум пришла полиция и обоим дала по 15 суток. Вот и все, пожалуй. Да, оп-арт, оказывается, не просто так, а все они занимались тем, что изображали электричество, магнитное поле и радиоволны. Бом. За лекцию я нарисовал "Группу психоделических зайцев". Высылаю с приветом... Кстати, провел поверхностный анализ твоего Откровения: а) красной нитью проходит голубой цвет -- цвет надежды; б) велосипеды и правда складываются и носятся в мешке (знал ли ты об этом?); в) убил ты, по всей вероятности, условность (предубеждение), граничащую с вечностью, что дало тебе возможность встретиться с папой и Богом (который по дружбе зашлет тебя куда угодно); г) Богом вручено тебе оружие для борьбы со скверной, но принцип ее непобедим и всепожирающ; д) Нобелевскую премию ты проворонил; е) жертва не обязательна; е) велосипед -- это поступательное движение вперед ("... на бешенной скорости огибая Кремль..."), прогресс, цивилизация; зря ты разбил его об угол истории, не знаю, что теперь будет; ж) превращение тортов и очков в водку, по-моему, попросту иллюстрирует закон сохранения энергии и вечности материи, которая, как известно, принимает самые разнообразные формы; можно смело утверждать, что в связи с этим конец звучит оптимистически: условности окончательно отброшены, вершится Свободная Правда Жизни. Досвидания & Пiшiт. P.S. А я ничего не делаю и меня скоро выгонят! P.P.S. Не будь гавном и передай В.Ц. письмо то с убедительной просьбой ответить. Мне это очень надо для установления контакта. P.P.P.S. У нас в комнате 150С и идет снег за окном. А у вас? P.P.P.P.S. Говорят, у Л.Д. 7-го свадьба. Ты там разнюхай, если хочешь. Я, скорее всего, не приеду, т.к. нет денег. 44. Письмо к No44, 12.1973, пятница Любий друже! Усе в пор'ядочку. Мне так жаль, что я прогулял наше торжество. Это объясняется двумя факторами: сперва свалила паранойя, а потом Влюбился. Угадай, в кого? Напиши, кого ты предполагал, а потом загляни на другую сторону листа: там я написал, в кого. Однако, по порядку. Винишше то меня шибонуло очень, но я этого не заметил. На физиологию нет (чему там шибать?), но на психику -- уй! Пришел, значит, туда, поцаловал невесту в первый и последний раз и сел на диван, с которого уже не вставал. (Кстати, самый фиговый момент в жизни танкиста наступает тогда, когда танк подобьют и пора вылазить, а там штуки всякие летают -- жуть.) Так сел я и стал СМОТРЕТЬ... Сидел и смотрел очень мрачно и тихо, абсолютно не хавая, что это Начало. Напротив сидел весь цвет общества, все прекрасные женщины -- Б..., Д..., Дж..., Л..., О... и т.д. Так вот на них я и смотрел. Ой, нехорошо им было, но делали вид, что ничего не произошло, -- неудобно как-то, ну, ужрался мэн, чего ему не придет в голову. Только простодушный Д... спросил: "Ты чего на меня так смотришь?" На что я по-мясницки тихо и хрипло ответил, что мол давно не видел... Бедный Д... -- одно замешательство. Ну, потом кого-то дождались и начали разливать водку и рассыпать олiв'╨. От водки я отказался, взял полулитровую банку химического стекла и наполнил ее разными сортами вин, мотивируя свой поступок тем, что от водки я иногда блюю. Они пожали плечами и молча согласились. Зато жратвы я набрал очень много -- цiлий день трiсочки у ротi не було. Вмазал это за здоровье молодых, повторил, и тут случился накат тоски 9-м валом (IX вал), что со мной до того случалось только во сне, правда, довольно часто. Свет стал очень ярким и резким, и я увидел, что передо мной сидят СВОЛОЧИ. Веселые и сытые сволочи, без гроша за душой, которые всю жизнь будут веселыми и сытыми. И я вспомнил, что они все были моими милыми друзьями, нам было так хорошо когда-то, и никогда уже так не будет, никогда они не станут моими милыми друзьями, а будут становиться все более зажравшимися служителями культа, и я заплакал, комкая свою морду, чтобы они не видели, и они не видели -- никто, кроме незабвенной Е.Р., которая пыталась меня утешить, неестественно весело говоря: "А по-моему, все они очень милые люди". Можешь у нее распросить, что там было, я почти ничего не помню, не помню, кого я жалел больше, -- себя или их. Скорее всего, я плакал о том, чего не вернуть, а может и нет. Она все время пыталась заставить меня съесть ту гору оливье, которую я себе навалил, и когда я кое-как выкарабкался, то насел на него и съел его, и еще очень много всякого, и выпил, и стал веселым и сытым гадом, полноправным членом общества ПОТРЕБИТЕЛЕЙ. Потом, кажется, по всему дому и району искали В..., который хотел напоить М..., но у самого здоровье не выдержало и он сломался. Нашли его в самом неожиданном месте -- в ванной, когда он уже успел наполнить умывальник своей рыгой, принялись всей конторой откачивать, тут появился и я со словами: "Не найдется ли мне работы?" Но меня отослали с Богом, и я опять не вставал с дивана и ничего не помнил, когда вдруг увидел резкий свет абсолютно трезво, оказалось, что все уходят, т.к. 4 часа ночи. Остался я, В.Б., М..., Л... и ее спящий супруг (надо сказать -- п'яный в жопу). Л... и В... сидели на кухне и В... говорила о том, как ей трудно зарабатывать 700 р/м-ц, и что ее мама, оказывается, абсолютно нормальная и всю жизнь притворяется, чтобы получать пенсию и содержать ебра на кухне, а мы с М... сплясали под Дверей, там где "...and she's walking out the door",-- ну, которая самая задорная, и тогда я еще не знал, что это и есть "танец моей любви". Скорее всего, он навсегда останется Танцем Моей Любви. Потом мне постелили, как самому неприхотливому, на полу, а им на диванчике, и я увидел, какие они красивые. Заснул под их впечатления о зарубежных модах на мужское белье: "Представляешь",-- удивленно-доверительным тоном,-- "полупрозрачные такие, серые в цветочках, и все дела видно... залупа такая... у одного прямо, а у другого чуть-чуть набок..." Я, спросонья: "Залупа?!!" -- "Да, залупа!!!" Еще они немного нескромно спрашивали, мальчик ли я, на что я грустно ответил, что, к сожалению, нет. Мне приснилось ПИВО. На белой скатерти (все как на рекламах стетсовых) стоит стакан из тонкого стекла, не граненный, а круглый; откуда-то сверху появляется рука с бутылкой и не спеша наливает полстакана, пена белая-белая, пиво золотисто-прозрачное и, я бы сказал, какое-то искристое, стакан покрывается испариной, и вместо того, чтобы выпить, я просыпаюсь, а во рту давно уже кошки насрали, и меня мутит и крутит (как всех людей с перепою). Кое-как вылажу на тот же диван и опять не слажу с него весь день. Тут приносят то, что осталось с вчера, море пива и лимонаду для дам -- я воспрянул духом, но только духом, т.к. мутить продолжало и ничего делать я не мог. Я весь день провалялся на том диване рядом с М... и был счастлив, чего давно уже не было, да и сейчас я тоже счастлив, а это из ряда вон выходящий случай: впервые в жизни я счастлив целую неделю. Сперва я не знал, что ее люблю. Мы полулежали на диване, а напротив сидели В.., Л... и О... Мне было очень приятно с ними и я тихо всерался от их разговоров. Занимались самым что ни на есть маразмом -- курили, играли в карты, рассказывали анекдоты, слушали магнит, словом, ничего не делали как могли. Мне было хорошо с ними и ничего делать не хотелось, что для меня не совсем естественно -- когда я ничем не занят, то начинаю шизеть. А потом я почувствовал, что что-то не так. Интересно разобрать этот процесс: Cперва я не понял, в чем дело, просто почувствовал, что что-то НЕ ТАК. С... метко сравнил влюбленного мужика с беременной коровой. И правда, что-то общее в этом было, как у коровы-девственницы, которая вдруг почувствовала боливар под сердцем, не знает, что это такое, но это очень приятно. Чувство того, что что-то не так, появилось где-то между сердцем и желудком и, медленно разливаясь, поползло вверх, не теряя, однако, своего центра. Еще можно сравнить это с тем, когда употребляешь новый балд, не зная, как он подействует, и вдруг с тобой что-то начинает твориться -- сам сперва не можешь понять, что это, только со временем доходит -- это же кайф! Так и тут: во мне происходил какой-то процесс, я не знал, какой, но это было приятно. Состояние мое в этот момент правильнее всего было бы назвать замешательством, хотя оно было более сложным (и любопытство, и удивление и дофига всего). Однако это НЕ ТАК ползло все выше, доползло до горла, сжав его, и забралось в голову, где выкристаллизовалось в некую странную психофизическую форму, этакий цилиндр, диаметром около 8 сантиметров и длиной около 17-ти, который занял такое положение: ПЛАН ФАСАД Причем места, где он выходил из черепа, я явственно ощущал. Он был такого цвета, как кофе со сгущенным молоком в банках, несколько светлее, и блестел и был гладкий, как и оно; на ощупь -- как сильно крутое яйцо без скорлупы. Вот такие дела. Тут только до меня дошло, в чем дело, и я взглянул на человека, который вдруг стал мне дорог. Он радостно подпрыгивал на диване -- ему шла карта. Теперь ты можешь понять, почему часа в три, когда я наконец отделался от послеалкогольного мандража, я просто не смог пойти к вам, потому что она не пошла никуда и весь день была рядом, а что мне еще было нужно? Все ушли, остались мы и О..., едящие суп в неверном свете торшера, а Г.Б. играл на пианино "ДОРРУ" -- и мне ничего не было нужно. Потом она засмеялась, сказала, что мы такие себе друзья до гроба и взялась меня рисовать, оказавшись при этом лучшим в мире рисовальщиком стульев, а как я взялся -- то у меня ничего не вышло, так как не могло выйти. Да что говорить -- любов глупiть, и я утратил все свои недюжинные скептические способности; все поебать, мне весело и хорошо при полном сознании бесперспективности этого варианта. Пусть сучий Львов будет Палестиной, в которую я за каким-то хуем поехал, и конца путешествия за маразмом не видать (5+1+2=8 лет). Пиздец. Больше слов у меня нет. Нет, ты только подумай, если бы меня не было, кто бы писал тебе такие дивные письма-стриптизы? На память о дорогом друге у меня остался только рисунок стула и моих штанов, им исполненный. Ну не ебаны? Ебаны! Беру на себя смелость утверждать, что таки ебаны. Все. Мне нечего сказать. Я счастлив. У Р А. P.S. Посылаю самые ролiнстоновые фотки и комикс, как и обещал (не попутай картинки, они под нумерами). Только что получил твое письмо, о подробностях "сего дела века" узнай у моего утешителя Е.Р., да и мне расскажи, т.к. я предчувствую, что изрядный кусок выпал из моих мозгов. Привет. P.P.S. Анекдот: Идет папа с мальчиком -- впереди девушка. М. -- Папа, ты посмотри какие ноги! П. -- А жопа!... М. -- Пошли спереди зайдем... Да, грудь роскошная. П. -- Да и личико милое... Запомни, сынок, такие бабы только с отличниками ходят. P.P.P.S. Мне приснилось, что Джо не пришел,-- интересно, так ли это. 45. "Утерянное и найденное 28.12.73" 1) Хризолит, яшма, агат -- Много красок у ребят Всех на службу их поставлю В красочный блестящий ряд. Колокольню заложу, Стены камнем обложу -- И не выйдет ни один, Не зайдет под балдахин; Нет, не будет соляной Столб надежной опорой. 2) В небе много-много звезд Путь к ним совершенно прост: Лишь открыть закон вращенья (и обратного движенья), Не забудь включить сцепленье -- Вот и все стихотворенье. 3) Благоговение похвально; Внимая трелям соловья Под водопадом, что у грота, Собралась шумная толпа. 4) Отвратительное небо Вмиг разверзлось надо мной, ( То возникнет чижик малый, Галка пролетит порой. 46. "Ты уходишь от меня", 28.12.1973 Где ты, где ты, друг мой милый, Ведь найду тебя я силой; Отходи, отходи, не ставай мне на пути. Видно небо впереди Время жмет на рычаги Вал стучит под днищем дня Ты уходишь от меня. 47. Без названия, 28.12.1973 Раз и два и три и пять -- будем семочки лузгать, А потом съедим конфету, завоюем всю планету, Сходим в баню, а потом будем кофе пить с тортом. 48. "Взрослеем", 28.12.1973 АРРУМ-ИРРА, уходим со двора. Распахнуты все двери и окна вслед глядят Уходим в мир и никогда мы не придем назад. КИДЛАМ-ПИППОК -- из жизни вырван клок. Забудь его, заставь Залечь меж строк. Шагай, Ломай, Что было забывай. Забудь, забудь, расправь пошире грудь. Забудь, Беги, Кормушка впереди. 49. Без названия, 28.12.1973 Подумав, я открыл диван; Клоп под рамой притаился; Озлобленный паучок В паутине вмиг забился; Пыль и солнце; Под горой Дети спорят с тишиной; Пароходик где-то взвыл... Мир вздохнул и отпустил. 50. Без названия, 28.12.1973 Никто не знал (и не хотел), Один дебил на воле пел. Он пел о влажности лесов, О детях вод и про любов. Ее не знал, и все же пел. Он был на воле, не у дел. 51. Без названия, 28.12.1973 Быть может кто-то захотел Отдать себя -- Пускай отдаст. Быть может кто-то захотел Побыть собой -- Пускай побудет. Но не надолго; день звенит, Трамвай спешит, -- не будь собой -- не будь собой -- отдай себя -- не будь собой -- давно пора -- отдай себя -- ту-туу... 52. Без названия, 28.12.1973 Опал ноябрь -- и вот декабрь. Но снега нет. Нет никого. Одни деревья и вороны. Дорога где-то за окном и мертвый ветер. Время -- деньги. 53. Без названия, 28.12.1973 Дети мои дети! Было вас аж двое и так мало вам удалось побыть, не больше 4-х месяцев с момента появления одной из ваших половинок на конце моего члена где-то в глубине живота вашей мамы. Нет, не так. Один ты был мой, не знает никто, девочка вышла бы из тебя или мальчик. Но, наверняка, ребенок был бы очень мил. Весь в папу. Или в маму. Но ничего не вышло. Единственное, чем могу тебя утешить, что вырезали тебя без всякой злобы. Просто -- чик! -- и маме стало больно, а тебе, наверно, даже и нет. Интересно, было ли тебе холодно? И куда он (она) тебя дел (дела)? Может спустил (спустила) в унитаз, а может выбросил (выбросила), завернутого в "Вечерний Киев", на помойку, где ты начал тихо гнить, а сгнил окончательно, по всей вероятности, не тут же, а на городской свалке. Но значительно интереснее было бы, если бы он (она) спустил (спустила) тебя в унитаз. И ты бы стремительн