тветил сэр Баярд. -- Но я склонен думать, что скорее всего это -- просто метафора. Поэтическая метафора. В "Книге Винаса Соламна" об этом сказано как-то невнятно -- мол, понимайте, как хотите... Может быть, он случайно выпил яд? Тот самый, которым хотел отравить своих братьев... -- И скорпион умирает от собственного да... -- заговорил я и тотчас осекся. Я сразу же вспомнил о Скорпионе и покраснел. Потом взглянул на сэра Баярда и Эджина. Кажется, они не заметили моего смущения... О, тогда я и не догадывался, что и кентавру, и сэру Баярду о Скорпионе известно уже весьма и весьма многое... Эджин, мельком взглянув на меня, сказал: -- Гадюка тоже умирает от собственного яда... Сэр Баярд кивнул, соглашаясь, и продолжил свой рассказ: -- Да, я думаю, Бенедикта ди Каэлу можно сравнить с гадюкой. У него была черная душа. Он был озлоблен на всех. Он всех готов был отравить. А когда остался один, то... был отравлен собственным ядом. То, что было приготовлено для других, вернулось к нему самому... Это... это, как маятник. Маятник?.. Я ведь недавно слышал это слово... Когда? В связи с чем? Я не смог сразу вспомнить. -- Да, маятник. Маятник был вышит на одежде, которую носил Бенедикт. Стержень маятника вышит был золотом, а сам маятник украшен бриллиантами... Бриллиантами?.. А сэр Баярд рассказывал дальше: -- И вот какая есть легенда. Однажды, раскачнувшись, этот маятник ударил Бенедикта по лбу и убил его. Такая вот поэтическая легенда. -- Сэр Баярд помолчал. -- Говорят, Бенедикт мог часами глядеть на бриллианты, украшавшие его одежду. А узор из этих бриллиантов напоминал огромного паука... Паука?.. -- Он смотрел на этого паука еще и тогда, когда не выгнал братьев. Ну а потом, когда остался один, прямо-таки глаз с него не сводил. Паук весь замок оплел своей невидимой паутиной... смертоносной паутиной. Бенедикт жил во власти чудовищных видений, они и убили его... Сэр Баярд замолчал и взглянул на Эджина. А я словно бы очнулся. Ведь я читал "Книгу Винаса Соламна", пусть не всю, но читал. Да, верно, там рассказывалось о роде ди Каэла... Но... но истории о маятнике, о пауке... такой истории там не было... Да, точно не было! Я терялся в догадках, а сэр Баярд снова стал рассказывать: -- Замок ди Каэла превратился в замок призраков. Каких-то очень реальных призраков... Ну а потом, говорят, в замке появились кендеры. Они унесли из замка все, что только смогли... Но есть легенда, что, убив Бенедикта, маятник стал крушить в замке все подряд... А потом в замке поселились крысы, огромные крысы, величиной с собаку, и они, якобы, были вызваны магическими заклинаниями Бенедикта... Но впрочем, разве мало легенд отыщем мы в истории Кринна?! Как все было на самом деле? -- не берусь судить. Ясно только одно: Бенедикт употребил приобретенные им знания во зло и сам же поплатился за это... Сэр Баярд снова надолго замолчал, а потом снова начал рассказывать: -- И вот еще есть какая легенда. Бенедикт, перед самой своей смертью, почему-то разрешил братьям вернуться в отцовский замок. Да и сам отец тогда еще был жив... И крысы, огромные крысы, появились в замке еще при жизни Бенедикта. Он призвал их для того, чтобы они загрызли Дункана и Габриэля-младшего... И вот отец услышал предсмертные крики своего старшего сына, Дункана, и поспешил к нему в комнату. Он открыл комнату и увидел... что конкретно он увидел, не рассказывает ни одна легенда, но все говорят, что увидел он нечто ужасное, неописуемо ужасное... Но вот есть и другая легенда: священник богини Мишакаль, когда пришел в комнату уже мертвого Дункана, увидел, что тот вовсе не был загрызен крысами. Было такое впечатление, что он умер от страха: увидел нечто совершенно ужасное... Во всяком случае, в народе ту ночь стали называть Ночь Крыс... Я просто похолодел. Вы, наверное, помните, до чего я "люблю" страшные истории?! Но любопытство взяло верх над страхом, и я спросил: -- А Габриэль-младший, он был загрызен крысами? -- Говорят, что нет. Якобы, когда маятник стал крушить в замке все подряд, Габриэль был отброшен в Гарнетские горы. И Габриэль, говорят, понял все, что случилось в замке. Понял, по чьей злой воле все это произошло. Когда он вернулся в замок, он стал уверять отца, что все случилось по злому умыслу Бенедикта. И что всю правду мог бы сказать только дух умершего Дункана. А вызвать дух Дункана мог бы священник богини Мишакаль. Отцу, конечно, слова младшего сына показались кощунственными. Тому все-таки удалось убедить отца... Итак позвали священника Мишакаль. Всю ночь священник вызывал дух Дункана, но сколь искусен он ни был в подобных делах, не смог получить никакого ответа... Тело Дункана было предано огню. А утром увидели: в комнате Бенедикта, на полу -- кучка пепла... Сэр Баярд снова замолчал, задумчиво покачивая головой. Затем продолжил рассказ: -- Легенды... легенды... Одна из легенд гласит: Габриэль-Младший, предчувствуя беду, сам ушел в Гарнетские горы. А ночью, когда его брат Дункан был уже мертв, вернулся в родовой замок. Бенедикт был жив -- как ни в чем не бывало. Этой же ночью тело Дункана было предано земле. Но эта ночь стала последней и для Бенедикта... Я с недоумением посмотрел на сэра Баярда. -- Но простите, сэр, если Бенедикт остался цел и невредим, то почему и он тоже умер? -- Вот видишь, мой мальчик, как по-разному об одном и том же рассказывают разные легенды?.. Где в них правда, где вымысел -- тебе уже никто не скажет... Когда похоронили Дункана, отец повелел тотчас казнить Бенедикта. Почему-то он поверил в то, что его средний сын -- убийца. Что это именно он убил Дункана. Более того, он понял, что теперь Бенедикт убьет и своего младшего брата, и самого отца. -- Помолчав, сэр Баярд добавил: -- Впрочем, есть и еще одна легенда. Отец, якобы, не казнил Бенедикта, а изгнал его из замка. Изгнал навсегда. Говорят, что Бенедикт был умелым воином. Он, якобы, собрал целую армию, возглавил ее и отправился на север Соламнии сражаться с гоблинами... Как бы там ни было, в родных местах его больше никто никогда не видел... В общем, кровавая и загадочная история. Тут в разговор вступил Элджин: -- Армия Бенедикта ди Каэлы... -- сказал он задумчиво и обратился ко мне: -- Гален, а ты знаешь, кто был в этой армии? Я замялся: -- Ну, конечно, рыцари... и кажется, жрецы... -- Как же я забыл! -- воскликнул, хлопнув себя по лбу, сэр Баярд. -- Жрецы! Эти жрецы... они ведь не всегда были жрецами... Они раньше и людьми-то не были... Да, да! Они были пауками и крысами. И это Бенедикт своими заклинаниями смог придать им человеческий облик... Да, да! Было записано немало рассказов рыцарей из армии Бенедикта, и все рыцари говорили: один вид жрецов внушал им какой-то животный страх. И это говорили те, кого напугать не так уж и легко... Сэр Баярд замолчал. Привстав на стременах, он стал осматривать окрестности. -- Кого бы вы хотели здесь увидеть, сэр? -- спросил рыцаря кентавр. -- Кого? -- переспросил сэр Баярд. -- Пожалуй, душу Габриэля-младшего... Но впрочем, мы говорили о его брате -- Бенедикте. Так вот, еще есть легенда. И она рисует Бенедикта неумелым командиром. Он возглавил вовсе не армию, а отряд, в котором было тридцать конных соламнийских рыцарей и две сотни пехотинцев, и направился с ними в Восточные Дебри. Я жадно вслушивался в каждое слово сэра Баярда. -- С Бенедиктом происходило что-то странное. Казалось, он живет в своем вымышленном мире. В мире, очень и очень отличном от реального. Однажды его отряд переходил реку. Бенедикту пригрезилось, что через реку перекинут мост -- хотя никакого моста там и в помине не было. И... в общем, он утопил несколько десятков своих воинов. А однажды, во время привала, более тридцати воинов были укушены скорпионами и скончались на месте... При слове "скорпионы" я похолодел, в глазах у меня потемнело, дыхание перехватило... Видимо, я сильно побледнел, потому что Эджин, наклонившись ко мне, обеспокоенно спросил: -- Что с вами, Гален? С огромным трудом, но я все-таки смог проглотить комок в горле и ответил: -- Ничего, ничего... Вы ведь знаете, как я люблю страшные истории... Сэр Баярд, не обращайте на меня внимания -- рассказывайте дальше. Рыцарь посмотрел на меня пристально -- прямо в глаза, но заговорил спокойно, словно бы ничего не произошло: -- Брат Бенедикта -- Габриэль -- якобы, понял, что тот повредился рассудком. И он отправился вслед за Бенедиктом и его отрядом. Увидев, что его брат может запросто погубить всех своих воинов, Габриэль вызвал его на поединок. О, об этом поединке, об этой рукопашной схватке двух братьев, повествуют многие легенды. Бенедикт сражался отчаянно, он готов был задушить своего брата голыми руками, но... но ему не удалось одолеть Габриэля. Тот защищался умело и хладнокровно. И в конце концов пронзил брата мечом. О чем думал Бенедикт в последние минуты своей жизни -- никто, конечно, не знает. Но рассказывают: лицо мертвого Бенедикта было словно у спящего младенца. Соламнийский рыцарь снова надолго замолчал. Вокруг царила тишина. Ничем не нарушаемая тишина. -- Сэр Баярд! -- наконец не выдержал я. -- Расскажите, пожалуйста, что было дальше. -- По-видимому, все это легенды. Но многие и поныне показывают место, где состоялся поединок двух братьев. Не знаю, не знаю... Но вот что я точно знаю: нынешние хозяева замка ди Каэла ведут свой род от Габриэля-младшего. -- Сэр Баярд снова задумчиво умолк. -- У Габриэля было трое детей, все -- сыновья. И словно какой-то злой рок преследовал всю его семью. Старший сын был болен какой-то загадочной болезнью. Говорят: в детстве его укусила крыса, огромная крыса. Средний был слабоумным... В замке водились не только крысы, но и призраки. Лишь младший сын -- Роланд -- был во всех отношениях здоровым человеком. И вот однажды ночью он разбудил всех в замке -- и братьев с отцом, и слуг -- и велел всем поскорее уходить из замка. Отец не пожелал покидать замок, тогда Роланд вынес старого уже Габриэля на своих плечах. И только он вынес отца за ворота, -- замок загорелся. Загорелся, казалось, сам собой. Пожар начался в комнате, где некогда жил Бенедикт... Не прошло и нескольких минут, как от величественного замка остались одни развалины... Затем Роланд на том же месте построил новый замок и прожил в нем мирно и спокойно еще тридцать лет. Сын Роланда -- Симон -- повелел вырыть вокруг замка ров. Надо сказать, этот ров стали копать при Симоне, а закончили уже только при его сыне -- Антонио. В истории рыцарства остались навсегда имена их потомков: Киприана и Теодора ди Каэлы. Это они разбили армию людоедов, которой командовал Черный капитан. Все это случилось еще до Катаклизма. Говорят, что перед самым Катаклизмом дух Бенедикта повелел гоблинам вырыть подо рвом, что опоясывает весь замок, подземный ход. Гоблины начали рыть ход, но тут затряслась вся земля Кринна, ход засыпало и гоблины погибли. А еще рассказывают: по ночам на кровлю замка опускаются какие-то странные облака. Очень причудливой формы... -- Вы полагаете, сэр, что все это легенды? -- спросил рыцаря Эджин. -- Выдумки? -- Не знаю, не знаю... Но я знаю, что род ди Каэла существует на самом деле и что этот род действительно очень древний. Также я знаю, что в этом роду постоянно кто-либо заболевает какой-то непонятной болезнью. Последние сорок лет в замке ди Каэла -- мир и тишина. Владеет замком сейчас сэр Робер. У него нет сыновей, есть только одна-единственная дочь -- леди Энид. И якобы, было такое пророчество: если жених леди Энид даст ей свою фамилию, тогда с этого древнего рода наконец-то будет снято проклятие. Вот какие странные истории рассказывают о семье ди Каэла... -- Значит, вы считаете, сэр, что все это выдумки? -- переспросил кентавр. Рыцарь пожал плечами. -- Я уже говорил вам: сами думайте -- где правда, где вымысел. -- Историю рода Каэла, -- ответил Эджин, -- мне приходилось слышать не раз. В самых разных вариантах. Но ведь в самых важных деталях все эти истории совпадают. Надеюсь, вы согласны со мной, сэр? -- Рыцарь кивнул головой. -- А значит, и в своей основе история рода ди Каэла правдива. Во всяком случае, я склонен верить, что в ее основе -- истинная правда... Ну а помимо всего прочего, сэр, ваш рассказ о семье ди Каэла не окончен. -- Да, Эджин, -- ответил сэр Баярд, -- вы правы, мой рассказ далеко не окончен. Но мне кажется, что рассказ мой и так уже весьма утомил вас и Галена. -- О, что вы, сэр! -- воскликнул кентавр. -- В таких беседах долгая дорога кажется такой короткой! И тут попытался в разговор вмешаться я: -- Но, Эджин, мне думается, сам сэр Баярд уже несколько утомился... Рыцарь рассмеялся: -- О чем вы говорите, Гален?! Обо мне не надо беспокоиться! И если вам, действительно, не надоело слушать меня, то, что же, я с удовольствием расскажу вам еще чего-нибудь... Сэр Баярд накинул на себя плащ -- ибо поднялся холодный ветер -- и начал новый рассказ. * * * -- Мое детство, Гален, вовсе не походило на твое. Оно прошло в самом большом замке Соламнии... Я не удержался и прервал сэра Баярда: -- Но я тоже родился в замке, сэр! Рыцарь словно бы и не слышал моей реплики. Конечно, бесполезно перебивать рассказчика, если он не хочет этого сам. А сэр Баярд был уже увлечен своим новым рассказом и слышал только себя самого. -- Уже многие годы в нашей округе было тихо-мирно. На наши владения не нападали ни люди Нерака, ни гоблины Восточных Дебрей. Так что можно сказать: у меня было счастливое детство... Только, пожалуй, однажды -- мне было тогда четырнадцать лет -- наша челядь подняла настоящий бунт. Я не знаю, из-за чего, но это действительно был бунт. В общем, в одночасье я стал круглым сиротой. Бунтовщики убили даже и слуг, что пытались защитить моего отца и мою бедную матушку. Я чудом остался жив. -- Это были вилланы! -- в ужасе закричал я. Услышав мой крик, сэр Баярд обернулся ко мне и ответил: -- Ну что ты, мой мальчик, это были вовсе не вилланы. Это были просто голодные, несчастные люди. После Катаклизма на Кринне повсюду постоянно вспыхивали различные бунты. От голода, поверь мне, любой человек способен убить другого. А тем более -- слуга своего хозяина... Но что философствовать на эту тему?! Хотя иной раз пофилософствовать я не прочь, ибо образование я получил в Палантасе... -- В Палантасе?! -- изумленно воскликнул я. -- Сэр, вы хотите сказать... хотите сказать, что четырнадцати лет от роду вы неделю шли в Палантас через Вингаардские горы?! Услышав слово "Палантас", шедший впереди Эджин обернулся. -- Вы были в Палантасе, сэр? -- спросил он с неподдельным интересом. -- Расскажите же о нем! -- Я не только там был, -- ответил с гордостью сэр Баярд, -- но и жил. -- Погодите, -- вдруг остановился кентавр. -- Значит, вы ели лошадей?! Я посмотрел на Эджина и едва не рассмеялся: такой недоуменный вид был у него. А сэр Баярд ответил спокойно: -- Конечно, случалось есть и конину. Но, дорогой мой Эджин, уверяю вас, что в моей жизни было много такого, по сравнению с чем это -- ерунда, о которой не стоит даже и вспоминать... Итак, я обучался в Палантасе... Дорога вела нас к горам. Сэр Баярд замолчал, глубоко погрузившись в воспоминания. Затем он словно бы очнулся. -- Да, но я не рассказал вам, как я добирался до Палантаса. В ночь, когда убили моих родителей, я бежал из замка. Наверное, полмили я пробежал, не оглядываясь, не чуя ног. К счастью для меня, за мной никто не гнался. Наконец я остановился перевести дух и оглянулся. Над замком поднимались клубы дыма -- его подожгли. Значит, дома у меня уже не было... Рыцарь привстал в седле и огляделся: -- Мне кажется, нам пора устроить привал. Здесь чудесное местечко для отдыха. Погода прекрасная. Великолепный вид на горы. Что нам надо еще?! Так что, если никто не возражает, мы немного отдохнем. * * * Почему-то сэр Баярд решил прервать свой рассказ, едва начав. Кентавр пошел поискать чего-нибудь съестного; уходя он умоляюще посмотрел на рыцаря: -- Сэр, очень прошу вас: не рассказывайте дальше, пока я не вернусь! Когда мы остались одни, сэр Баярд произнес задумчиво: -- Потом я повторю свой рассказ для него. А если ты не возражаешь, Гален, я доскажу тебе свою историю. Рыцарь полулежал, прислонившись к дереву спиной. Земля была теплой -- осень только начиналась. На небе ни единого облачка. Только где-то высоко-высоко парил одинокий ястреб. Я подсел к соламнийскому рыцарю поближе. -- Та ночь выдалась холодной. Идти через горы мне было страшно. Но ничего иного мне не оставалось... Но впрочем, -- прервал сам себя сэр Баярд, -- как я добирался до Палантаса -- это все мало интересно. Куда более интересно рассказать про город Палантас. Ты, конечно, знаешь, что в Палантасе -- прекрасная библиотека и необыкновенная башня, в которой обучаются своему искусству маги со всего Ансалона... Неожиданно сэр Баярд замолчал. Я поднял на него глаза и увидел, что он улыбается. Вернее, усмехается. -- О, Палантас! Второго такого города на всей земле не сыскать! Неделю я брел в Палантас через горы и грезил: вот он откроется моему восхищенному взору, дивный город, утопающий в садах, сверкающий позолотой храмов! Но, увы, оказалось: Палантас -- это огромный и грязный порт. Да, да, мой милый Гален, не удивляйся. На улицах -- вечно пьяные матросы, то и дело драки, поножовщина, матерщина... Сэр Баярд прикрыл глаза. Он даже не слышал, как подошел кентавр. А тот встал как можно ближе, навострив уши и затаив дыхание -- Эджину не терпелось услышать рассказ о Палантасе. Ведь он ни разу в жизни, как впрочем и любой кентавр, не был в этом городе. Мне тоже не терпелось послушать о Палантасе и о жизни в нем. -- И вот, едва я оказался в городе, как сразу же попал на огромный рынок. Это было что-то неописуемое! Крики, ругань, толкотня. огромная толпа галдела, шныряла по лавкам, глазела во все стороны. Рыночная площадь напоминала потревоженный улей. Здесь продавали все. И покупали тоже все. Одна только купля-продажа и занимала людей, ничто иное их не интересовало. Торговцы, казалось, готовы были и душу свою продать -- лишь бы только не продешевить. В общем, купля-продажа шла с душой! -- Сэр Баярд улыбнулся. -- Извините меня за невольный каламбур. Да, торговля шла бойко. Впечатление такое, что сами боги помогают торговцам. Впрочем, может быть, так оно и было на самом деле: почти все боги Палантаса -- покровители торговли. А маги... маги, разумеется, помогали своим богам, верой и правдой служили им. О, они гордо разъезжали по улицам города на своих лошадях!.. Конь сэра Баярда пасся неподалеку. Упомянув о лошадях, рыцарь поднялся, подошел к нему и ласково похлопал Вэлороуса по крупу. Потом вернулся к нам и стал рассказывать дальше: -- И вот я оказался в этом огромном торговом городе без гроша в кармане. И продать мне было нечего -- ведь я бежал из замка, ничего не захватив с собой. Я был нищ и голоден... На западе Палантаса высилась огромная башня. Это была... да, да, это была она -- Башня Высшего Волшебства. Должен признаться, более величественного здания мне в жизни видеть не приходилось!.. Сэр Баярд рассказывал так, как, пожалуй, никогда раньше. Я словно воочию видел все то, о чем он говорил. Я видел эти грязные доки, где ему приходилось ночевать. Видел пьяных моряков, воров и торговцев. Чувствовал холод, который терзал его всю зиму. Отчаянье, в которое он впадал. Ужас, который внушали ему портовые крысы. Но вот ему повстречался "добрый дядя" -- вор, который сжалился над подростком и приютил его у себя. Однажды в Палантас приехал весьма богатый соламнийский рыцарь. Вор велел подростку выследить, где рыцарь остановился, -- для того, чтобы ночью обчистить его. А подросток... подросток бросился в ноги рыцарю и рассказал ему всю свою историю. Как выяснилось, рыцарь этот хорошо знал отца сэра Баярда... В общем, все для сэра Баярда закончилось как нельзя лучше. Он стал оруженосцем рыцаря, а потом и сам рыцарем. Прошло много лет, и в конце концов сэр Баярд стал владельцем отцовского поместья. Он снова поселился в родовом замке. -- Вот видите, сэр, все закончилось хорошо, -- сказал я. Рыцарь смотрел на меня грустно. -- Но ведь я, как трус, сбежал из замка в ту ночь... Эджин покачал своей огромной головой: -- Сэр, тогда вам было только четырнадцать лет. Вы все равнго не смогли бы спасти своих родителей и защитить замок. Вас бы просто убили... -- А зато потом вы смогли отомстить своим обидчикам! -- вставил я словечко. -- Нет, -- ответил сэр Баярд, -- в замке бунтовщиков уже не было. Там хозяйничали те, кого бунтари называли трусами и предателями... -- Вы хотите сказать, -- воскликнул я, -- вы хотите сказать, что бунтари перебрались в Вингаардскую башню?! В рыцарскую столицу?! Но... Я замолчал. Сэр Баярд мне ничего не ответил. -- Но разве такое возможно?! -- горестно и недоуменно воскликнул я. Сэр Баярд опять промолчал. Ничего не ответил мне и Эджин -- он занят был более существенным делом: поедал яблоки, которые он принес. Рыцарь, полуотвернувшись от меня, задумчиво смотрел на горы. Наконец он тихо сказал: -- Нет, Гален, я не стану рассказывать дальше. Все это уже совсем-совсем неинтересно. Соламнийский рыцарь все так же пристально всматривался в горы. Казалось, он хочет разглядеть там что-то важное для себя. Наконец он повернулся ко мне: -- Знаешь, Гален, не следует никого судить. Но и оправдывать никого не надо. Ни других, ни тем более самого себя. Я думал: сейчас мой хозяин прочтет мне целую лекцию на эту тему. Но ошибся. Сэр Баярд указал на горы: -- Вот они, Вингаардские горы, Гален. -- Да, сэр. -- Вингаардские горы... -- повторил он задумчиво. -- В ту ночь я шел по ним наугад... -- Тут он решительно поднялся с земли. -- Нам, однако, пора в путь. -- И тотчас добавил: -- Теперь дорогу в этих горах я отыщу хоть с закрытыми глазами... * * * Горы предстали передо мной черными неприступными громадами. Вершины уходили под самое небо. В их каменных мантиях таилась ночь. Ночь уже захватила предгорные долины. Сейчас ночь завоевывала закатное небо. И скоро завладеет всем миром... Мой хозяин подыскал удобное для ночевки место. И едва мы спешились -- я повалился спать и тотчас уснул. Спал я так крепко, как, наверное, никогда в жизни. Утром сэр Баярд долго не мог меня разбудить. -- Гален! -- кричал он мне насмешливо и тряс за плечи. -- Если ты не встанешь сейчас же, мы уедем без тебя. Вставай, вставай, соня! Нам осталось до замка ди Каэла всего пять дней пути! Вскочив на ноги, я почувствовал себя необыкновенно бодрым и сильным... Глава 10 И мы снова отправились в путь. Из моей памяти все никак не выходили истории, рассказанные сэром Баярдом накануне. Мне казалось: я помню их наизусть, слово в слово. Сэр Баярд торопился попасть в замок ди Каэла до начала турнира. Он непременно должен был в нем участвовать! И все его мысли сейчас были заняты только турниром. * * * ...В замок ди Каэла должны были съехаться рыцари со всего Ансалона -- более двухсот человек. Должен был приехать даже и рыцарь из Балифора. У этого рыцаря одеяние было синего цвета. В синий цвет был выкрашен герб и даже меч. Про него рассказывали разные занятные истории... Однажды, мол, он помчался помочь одной даме, но свалился с лошади и сломал ключицу... Теперь он отправился в замок ди Каэла просить руку прекрасной леди Энид. Из Керна должен был прибыть сэр Орбан. Почти все его лицо заросло бородой. Но глаза его смотрели ясно и говорили о том, что нет более чистого и благородного сердца, чем у рыцаря Орбана. Ездил сэр Орбан с говорящим попугаем на плече. Из Зориака, из южной Соламнии, к замку ди Каэла отправился рыцарь Просперо Инверно, которого за глаза называли сэр Холодрыга. У него был какой-то волшебный меч -- он менял свой цвет каждый час. Он мерцал и переливался, словно Ледяная Стена. Никто не мог понять: сделан он изо льда или же из алмазов? Когда рыцаря спрашивали об этом, он только отмалчивался. Рыцарь носил шкуру белого медведя и те, кто встречался с ним, рассказывали, что от сэра Просперо Инверно вечно веет холодом, а одежда его слуг покрыта инеем. Но как бы там ни было, это был опытный умелый воин, и мало кто из рыцарей отваживался вызывать его на поединок. К замку ди Каэла отправился и сэр Леонгард из Зеланда. Ему единственному из всех рыцарей довелось увидеть кровавое море Истар, и с тех пор он не выносил красного цвета. Шлем его был сделан в виде морской раковины. И в шлем этот были вделаны еще две настоящие раковины -- поэтому в ушах рыцаря Леонгарда немолчно звучал шум моря. Должен был прибыть и рыцарь Рамиро из Мава. Говорили, что весит он, если считать, правда, и доспехи, четыре сотни пудов. Нрав у этого рыцаря, говорят, был необычайно веселый. Он сочинял забавные песенки и любил их петь. За глаза, а то порой и в глаза, его прозывали Сытый рыцарь. В общем, рыцарей должно было прибыть на турнир более двухсот, но, пожалуй, только эти были достойны того, чтобы их упомянуть... * * * Как я узнал позже, в замок ди Каэла и действительно прибыли рыцари со всего Ансалона. Все они жаждали сразиться на турнире, победить и завоевать руку и сердце леди Энид. Рыцарский лагерь растянулся более чем на две мили к западу от замка, чуть ли не до самых Вингаардских гор. Турнир еще не начался, и многие рыцари частенько приходили в шатры сэра Рамиро послушать его песенки и повеселиться. Хозяин замка -- сэр Робер ди Каэла -- все последние дни озабоченно смотрел на Вингаардские горы. Никому не говорил он о том, кого же он ждет с таким нетерпением... А ждал он сэра Баярда. Он верил: вот-вот увидит он сверкающий на солнце герб Брайтблэдов... Но увы, сэр Баярд все не появлялся на горизонте... Рыцарь Рамиро с удовольствием принимал гостей. Во время застолья он любил похвастаться, сколь знатен его род! О, да, род этот был известен в Соламнии еще до Катаклизма -- о чем свидетельствовали книги рыцарства. Род Сытого рыцаря, конечно, был древний. Но и что из этого? Ведь до Катаклизма самого рыцаря на свете еще и не было! А сейчас -- и это было известно всем -- поместье сэра Рамиро заложено и перезаложено ростовщикам. Но, впрочем, гостям Сытого рыцаря дела до этого не было никакого -- сэр Рамиро был славный малый, хлебосольный хозяин, и слава богам! Сэр Робер ди Каэла постоянно наведывался в рыцарский лагерь. Заходил он и к сэру Рамиро. И однажды вечером, войдя, заметил: в стороне от гостей мрачно сидит рыцарь, в черном плаще с капюшоном. Кто он такой? Почему на щите у одного из тех, кто его окружает, герб Кастлунда? Неясное предчувствие чего-то неотвратимого закралось в душу сэра Робера. Он никак не мог понять, чего ему ожидать: блага или беды. Но предчувствие томило его всю ночь и не давало спать... Бессонная ночь измучила хозяина замка. Вот слуга принес ему письмо. Но от кого оно -- не известно... Или никакого письма не было и в помине, а в ушах сэра Робера прозвучал чей-то, невнятно произносящий слова голос?.. -- Сейчас глубокая ночь, -- говорил ему этот голос, -- и уже слишком поздно... Но с первыми лучами солнца к замку прибудет Некто... Что должны были означать эти слова? Не значат ли они, что рано утром к замку подъедет сэр Баярд Брайтблэд? А может быть, может быть, он уже подъехал к замку и только ждет утра, чтобы нанести визит хозяину? До самого рассвета бродил сэр Робер по своей спальне из угла в угол. ...Позже я побывал в его спальне и слышал те же самые слова, которые тогда услышал сэр Робер... На стене спальни висело старинное зеркало -- одна из немногих уцелевших реликвий древнего рода ди Каэла. Сэр Робер подарил его своей жене. А жена его неожиданно, совсем молодой умерла. Было это много лет тому назад. Старый рыцарь и сам не мог ответить на вопрос: зачем в спальне до сих пор висит это зеркало. Сам он в него почти никогда не смотрелся. Но в ту ночь он почему-то пристально вглядывался в зеркало. -- Ну что же, -- пробормотал он, для своих пятидесяти я не так уж и плохо выгляжу. Несмотря на седину. А в шлеме и в доспехах вовсе, наверное, молодцом. Право, не хуже этих зеленых юнцов. А они, эти юные задиры, -- просто бледные копии настоящих рыцарей. Ну, таких, как я или сэр Баярд Брайтблэд... Сэр Робер вышел из замка, полной грудью вдохнул холодный ночной воздух. Стояла глубокая ночь. В руках сэр Робер держал масляную лампу. Выйдя из замка, он повесил лампу на стену, рядом с лестницей. И вдруг откуда-то снизу, из тьмы, услышал голос. Увы, это был не голос сэра Баярда Брайтблэда... -- Это вы, сэр Робер ди Каэла? -- спросил голос. Хозяин замка хотел было ответить резко, как он умел говорить с непрошеными или нежелательными гостями. Но что-то заставило сэра Робера, как говорится, прикусить язычок, и он ответил коротко и тихо: -- Да. Затем рыцарь хотел повернуться и уйти в замок. Он никогда не жаловался на ноги, но сейчас ноги его заболели так, что он не смог сделать и шага. "Что это со мной?" На ступенях, рядом с сэром Робером, возникла какая-то тесная фигура. -- Сэр Робер! -- услышал рыцарь голос, от которого веяло холодом. -- Я пришел уплатить вам гостевую пошлину. И признаюсь: ваш замок -- один из самых прекрасных, какие я только видел. О, его строили настоящие мастера своего дела! -- Благодарю вас, -- ответил сэр Робер. Дрожь в коленях прошла. Он словно бы почувствовал себя молодым и полным сил, как во время Чактамирского похода, когда он и мой отец увенчали себя славой. -- Но благодарить вам надо не меня. Не я был строителем этого замка... Не я был хозяином и того пира, среди гостей которого я сегодня вечером видел вас. Не так ли? А сам я довольствуюсь весьма скромной трапезой. И не люблю роскошь. -- Судя по вашим словам, -- ответил незнакомец, -- вы, сэр Робер, -- истинный рыцарь! Вам не по душе разговор о деньгах, я это вижу. И я также понял: у вас -- острые глаза. Вы замечаете все! Рыцарю не понравился тон, каким говорил незнакомец. Не нравился ему и сам ночной гость. За свою жизнь он не однажды сталкивался с подобными назойливыми людьми. Сэр Робер снова почувствовал себя старым и уставшим. Ему бы сейчас хоть немного поспать! И почему нет до сих пор сэра Баярда Брайтблэда?! Обернувшись, сэр Робер еще раз взглянул на незнакомца. "Впрочем, если он желает участвовать в турнире, я не могу ему отказать". -- Как вас зовут, милостивый государь? -- холодно спросил он. Незнакомец ничего не ответил. "Одет он в черное, словно носит траур по кому-то... Кажется, он не молод, но еще вполне бодр..." -- Не могу же я называть вас рыцарем Капюшона, -- как можно дружелюбнее сказал сэр Робер. -- Согласитесь: это не очень лестное для рыцаря прозвище. Незнакомец в черном немного помолчал и наконец ответил задумчиво: -- Меня зовут Габриэль Андроктус. Вас устраивает такое имя? -- Хозяин замка кивнул. -- Ну что же, прекрасно. Тогда это имя я и внесу в списки участников турнира. Сэр Робер усмехнулся. -- Не желаете ли быть моим гостем? Прошу! Габриэль Андроктус ничего не ответил и даже не шевельнулся. Хозяин замка искренне удивился: -- Вы отказываетесь от приглашения взойти в замок? -- Мне думается, сэр Робер, -- начал Габриэль, осторожно подбирая слова, -- сейчас уже слишком позднее время для визитов. Я не хотел бы более вас утомлять. Если вы не против, то лучше мы с вами встретимся завтра утром... -- Да? -- вскинул брови сэр Робер. -- Я вижу: вы -- не промах. Ведь так, кажется, говорит сейчас молодежь? Габриэль ничего не ответил. "Он, однако, знает себе цену! Н-да, не простой орешек!" Сэр Робер повернулся и поднялся в замок. В большой гостиной стояла черная доска, закрытая красным бархатом. На этой доске записывались имена участников турнира. Сэр Робер взял в руки мел и задумчиво вывел: "Габриэль Андроктус". И вдруг спохватился: "Но я же не спросил сэра Габриэля, откуда он прибыл!" Он выглянул во двор, но ночного гостя там уже не было. Было тихо. Только вдалеке на дороге слышался цокот копыт да изредка кричали совы. * * * Утром был оглашен список рыцарей, прибывших на турнир. Сэр Робер расспрашивал всех, не знает ли кто-нибудь рыцаря Габриэля Андроктуса. Но все только недоуменно пожимали плечами. Никто также не мог ничего ответить и на его вопрос: не прибыл ли наконец сэр Баярд Брайтблэд? Хозяин замка напряженно вглядывался в Вингаардские горы. Но увы! -- сэра Баярда на горизонте видно не было. Он оглядел рыцарский лагерь. Там уже все пришло в движение. В утренних лучах сверкали мечи, доспехи, гербы. Вот герб рыцаря Рамиро из Мава -- медведь. Вот знак рыцаря из Зеланда -- рыба. Казалось, она плещется в струях прохладного ветра. Вот знак рыцаря Просперо Инверно -- ледяные вершины. Позади всех в небо вздымался черный штандарт Габриэля Андроктуса. Герба сэра Баярда Брайтблэда нигде видно не было... "Значит, он еще не прибыл... Где же он? Почему задержался?" Однако, пора было начинать торжественную церемонию -- открывать турнир. Сэр Робер ди Каэла облачился в бронзовые доспехи. Облачился сам -- без помощи слуг или оруженосца. Он сам себе хотел доказать, что он еще ловок и отнюдь не стар. Щит и штандарт рыцаря были украшены фамильным гербом: алая роза на белом фоне. Затем сэр Робер сошел вниз. Шел медленно-медленно: старался хоть еще немного оттянуть время. Но как бы там ни было, трехдневный турнир надо было уже открывать. Турнир, который завершится свадьбой его дочери. Да, леди Энид станет женой рыцаря... Но какого? Кто после смерти сэра Робера станет полновластным хозяином замка ди Каэла... Как же он будет называться? Замок Инверно? Замок Андроктус? Остановившись на последней ступени, сэр Робер еще раз взглянул на Вингаардские горы... Они смотрели на старого рыцаря все так же безмолвно. -- Ну что же, -- вздохнув, сказал сам себе сэр Робер, -- пора открывать турнир. * * * Прохладное утро сменилось жарким полднем. Рыцари заняли свои места на турнирном поле. Согласно традициям Соламнии, прежде всего следовало возблагодарить богов. Вперед вышли жрецы в белых одеяниях. Они помолились Великому Платиновому Дракону, богу битв Кири-Джолинту, богине Мишакаль. Если во время турнира кто-либо будет ранен, жрецы будут лечить его. Если кто-нибудь погибнет, они окажут ему последние почести... Все рыцари, кто пожелал участвовать в турнире, прибыли в срок. Все, кроме соламнийского рыцаря сэра Баярда Брайтблэда. Сэр Просперо Инверно стоял в стороне от жрецов и рыцарей, преклонивших колена. Робер ди Каэла слегка улыбнулся, увидев его сверкавшее ледяным блеском одеяние. Он слышал, что рыцарь Просперо не любит молиться вместе со всеми. Но остальные рыцари с трепетом совершали положенный по обычаю обряд. И что удивительно: жарче всех возносил свои молитвы сэр Рамиро из Мава, этот весельчак и кутила. Как слышал сэр Робер, Сытый рыцарь был особенно богобоязнен именно после обильных возлияний. После службы пролавленные барды исполнили песни, сложенные в честь рыцаря Хумы, и гимны из "Книги Винаса Соламна", которые написал основатель рода ди Каэла. Глядя на молодых рыцарей, сэр Робер вспомнил турниры своей юности. О, какие это были турниры! Но увы, что было -- то прошло... Ни во время службы, ни после, когда трубадуры исполняли песни, хозяин замка нигде не видел рыцаря Габриэля Андроктуса. Тот появился только тогда, когда герольды поднесли сверкающие трубы к своим устам, а главный герольд начал читать список с именами рыцарей, изъявивших желание принять участие в турнире. Рыцарь Габриэль Андроктус неподвижно восседал среди своих соперников. В черных доспехах, с копьем в руке. Не удивительно, что доспехи Габриэля были цвета воронова крыла. Но удивительно: сердце сэра Робера, увидевшего Габриэля, затрепетало от внезапно нахлынувшей нежности и восхищения. "О да, лишь Орбан и Просперо будут ему достойными соперниками, -- подумал старый рыцарь. -- Но за что он желает сражаться?" Сэр Робер снова взглянул на горы. Ни ветерка, ни облачка пыли над дорогой. Каменное молчание... "За что-то иное, чем сэр Брайтблэд, -- подумал хозяин замка. -- Но за что?" * * * Еще ни разу в жизни не приходилось сэру Роберу созывать в свой замок рыцарей на турнир. Поэтому он заметно волновался. Вот главный герольд назвал имена участников первого поединка. Жребий сражаться первыми выпал Габриэлю Андроктусу и синему рыцарю из Балифора. Хозяин замка имел право изменить порядок поединков и он это тотчас сделал: -- Предлагаю рыцарям Габриэлю и Синему рыцарю сражаться третьими. Пусть сначала покажут себя две другие пары. Но кто же тогда начнет турнир? Сэр Робер задумался. -- Может быть, вы окажете мне честь открыть турнир?! -- поклонился ему рыцарь Леонгард. Ну что же, пусть так и будет! Сэру Леонгарду достался жребий сразиться с молодым рыцарем из Лемиша. Несмотря на молодость, этот рыцарь оказался умелым воином. И зрители не были разочарованы поединком. Но конечно, верх одержал сэр Леонгард; если сравнить людей с растениями, то рыцарь из Зеланда напоминал стройное, но крепкое деревце, а его соперник выглядел былинкой. "Вот бы рыцарю Леонгарду сразиться с таким дубом, как Сытый рыцарь!" -- с улыбкой подумал сэр Робер. А Сытому рыцарю выпало вести второй поединок. И вот тут сэр Робер, а вместе с ним и все присутствующие, нахохотались в волю -- это было поистине уморительное зрелище" И вот трубы герольдов прозвучали в третий раз. Смех затих. Взоры напряженно ждали появления Синего рыцаря и Габриэля Андроктуса . Рыцарь Андроктус выехал слева от главной трибуны, Синий рыцарь -- справа. Снова пропела труба герольда. Соперники опустили забрала и нацелили друг на друга копья. Сейчас начнется сражение... Но неожиданно прозвучал голос сэра Робера: -- Джентльмены! Будьте добры, поднимите забрала! Обычно рыцари перед поединком не поднимали забрала, но вместе с тем просьба сэра Робера не противоречила правилам турниров. Синий рыцарь поднял забрало и все увидели его лицо -- ничем не примечательное лицо. Теперь все взоры устремились на Андроктуса. Он неохотно поднял черное забрало. Его лицо напоминало лицо отшельника или, вернее, мертвеца. Определить возраст сэра Габриэля было невозможно. С одинаковым успехом ему можно было дать и тридцать, и шестьдесят лет. Черты лица свидетельствовали о том, что рыцарь -- из знатного рода. Глаза, казалось, вспыхивали зелеными искрами с золотистым оттенком. А веки были красными, воспаленными -- словно бы Габриэль несколько суток не спал. Хозяин замка никак не мог понять, что за человек предстал его взору? Наверное, только бы женщина смогла сказать о нем что-либо определенное. Но как назло, сейчас рядом с сэром Робером не было дочери. Леди Энид опоздала к началу турнира -- ей захотелось "надеть свое лучшее платье". Для всякой женщины, а те