ественных человеческих проявлений в течение двух коротких периодов в году, вполне достаточных для воспроизводства населения и для сексуальной разрядки; и ментальное, и физическое подавление этих инстинктов во все другие периоды-обосновано. Логика есть, но все остальное-нелепое сумасшествие, совершенно незнакомое галактике и всей истории христианства. Температура в палатке повышалась; его гостьи толпились около него, их лица и тела были совсем близко. Сэмми положила руку ему на грудь. Ее подружки запели что-то очень забавное. Она прикрыла ладонью его губы и мягко засмеялась. Две другие завистливо наблюдали. Сэмми нежно дотрагивалась кончиками пальцев до его лица. Ее глаза стали круглыми, огромными, тело расслабилось, стало доступным, манило. Он снова почувствовал, как материнская ласка завораживает его. Все началось снова. Он снова страстно желал эту женщину. И ее влекло к нему. Он это чувствовал сейчас так ясно. Ее подруги следили за представлением, затаив дыхание. Потом женщины побежали купаться, чтобы подготовиться к завтрашнему дню. Они приходили к нему еще дважды. Каждый раз О'Нейл их развлекал балладами. Сэмми выглядела немного обиженной, но по-прежнему дружелюбной. Он вздохнул с облегчением, когда на третий день праздника женщины не пришли. Благодарю тебя, Создатель, за эту передышку. Его благодарность была преждевременной. Он уже почти заснул, когда его разбудил взволнованный голос. Сэмми, совершенно нагая, стояла над ним. Она была сильно возбуждена. На смену кокетству пришла явная страсть и вожделение: люби меня, пока мы еще живы. Она украсила палатку цветами. И на талии у нее был венок из цветов, и изголовье его кровати было усыпано прекрасными цветами. -- Я твоя, Джимми, ты можешь делать со мной все, что захочешь. Ты всегда хотел меня, и я тоже. С самого первого дня. Давай обменяемся подарками, пока у нас есть время. Симус нервно сглотнул. Перед ним была не краснеющая девственница, отдающая себя в жертву. Перед ним была соблазнительная роскошная искушенная женщина в расцвете своего совершенства. У него никогда не было романа с такой женщиной, только в самых безумных фантазиях. Бог мой, кто же устоит? Стоп, стоп! Есть по крайней мере две уважительные причины-Эрни и Мариетта. Дай Бог, чтобы ни тот, ни другая никогда не узнали об этом. -- Ты раздумываешь?-она готова была разрыдаться.-В этом нет ничего порочного. Через каких-нибудь два дня я все -- равно стану объектом для развлечения. Любые грязные лапы будут бессовестно обладать мной. Почему же мне не отдать себя человеку, который любит меня? Мой прекрасный супруг не осудит меня за это. Ему будет легче, если меня возьмет человек, который уважает меня. -- Но ведь он не думает, что я сделаю это прямо здесь?-он застонал и сжал кулаки. -- Он сказал, что не станет осуждать меня. Особенно сейчас... мы скоро умрем, все мы, ты же знаешь это; больше уже ничего не будет, Джимми! -- О, я в этом совсем не уверен, но даже если...-он отвернулся от ее взгляда, не выдержав сквозившего в нем отчаяния. -- Ведь Мариетта больше не девушка. Мы все это поняли. Ее тоже будут брать все подряд. Это наш путь. Она не будет тебя осуждать. Может быть она и не будет осуждать. Но я не допущу этого ужаса, я не отдам ее никому. -- Я сам тебя не прошу, -- он решительно встал, отошел к другой стене и оделся. -- Я знаю, что ваша культура допускает это. Но, может быть, не всегда. Мне трудно разобраться. Но, Сэмми, я знаю, что моя не допускает.. Проклятье, почему все, что я говорю, звучит так самоуверенно? -- И еще. Дело в том, что если мы с тобой поступим так, то после Фестиваля, если мы уцелеем, мы не сможем больше оставаться друзьями. Ты знаешь это, и я знаю. Я хочу остаться твоим другом на долгие годы, а не любовником на несколько мгновений. -- Ты просто не любишь меня, Джимми, -- слезы катились по ее щекам, -- ты никогда не любил меня, вот и все. -- Я очень люблю тебя, Сэмми. -- Со мной это началось с того дня, когда ты поцеловал меня в Институте Тела. Я кинулась домой к мужу сказать ему, что теперь готова нарушить правила. Он был так счастлив, -- она закрылась руками, смутившись своей наготы. Он бережно укрыл ее одеялом.-И ты научил меня любить мужа, но отказываешься любить меня... -- Я говорю "нет" потому что люблю тебя. И потому что я полный кретин и чертов моралист. Мне больше уже никогда не выпадет такой удивительный случай. Она сжалась клубочком в его крепких руках, истерзанная страданиями-бедный ребенок. Он тихо мурлыкал колыбельную, чтобы она немного забылась. Он пел о том, что она, как нежный цветок ежевики, ароматное малиновое соцветие. Он пел ей о том, что она-его любимая, дорогая, как свежий яблоневый цвет. Он пел о том, что она для него, как весна в холодный дождливый день. Теперь пора было ее будить и отправлять назад в Город, до полицейского патруля. 20 Симус Финбар О'Нейл, ты самый поразительный идиот во всей истории человечества! Это она. Сама Настоятельница. О, Создатель, ну почему меня всегда будят женщины? Где я? Как холодно и сыро здесь, очень неуютно. Он перевернулся на другой бок, чтобы заснуть. -- В добавление к сказанному, -- голос был безжалостный, -- ты болтун, губошлеп, краса космоса, трус, урод, недостойный "Ионы". -- Это Вы?-Симус слегка приоткрыл один глаз и сел на кровать. И тут же его прикрыл.-Это ваш фантом. Сгинь, пропади, женщина, все это можно было передать в записи, -- потом он огляделся по сторонам в поисках источника звука. -- Ты будешь молчать, пока я не закончу, -- приказала она.-Ты провалил все, что было тебе поручено. Когда монастырская дисциплинарная комиссия будет рассматривать твое поведение, я не дам и картофельной шелухи за тебя. Кажется, я попал в переплет. И все же, это лучше, чем иметь дело с самой Настоятельницей, когда она так гневается. Потом она стала более рассудительной. -- Послушайте, что я сделал не так? -- обратился он к чему-то, что едва проступало в воздухе на другом конце комнаты. -- Что ты сделал не так?-ее голос перешел в истошный визг.-Ты что, совсем дурак, действительно не понимаешь? Тебе бы следовало спросить, что ты сделал так, как надо. И на этот вопрос мне легко будет ответить: Симус О'Нейл, ты все сделал неправильно, абсолютно все. В свечении в углу проступило подобие астрального тела, мерцающего во мрачной темноте. Сильный эмоциональный выброс энергии интерферировал с астральной проекцией. Ее Преосвященству следовало бы владеть собой, иначе она снова рискует оказаться на "Ионе". Это было бы замечательно. Симус снова прикрыл глаза и вздохнул: -- Послушайте, не могу я быть таким плохим. Она стала перечислять: -- Ты позволил втянуть себя в их политическую борьбу, ты участвовал в их внутренних войнах, ты убил Четвертого Секретаря, который, несмотря на все его недостатки, был единственным человеком в правительстве, способным управлять. Ты помог избавиться от лживого Ната и заменить его Попилой, а ведь он-выдающийся военначальник, и его армия готова через три дня выступить. Ты поддерживаешь трескучее революционное движение, организованное горсткой детей; ты совершил кражу в одном из фортов; ты соблазнил их женщин, многие из них не старше школьниц. Ты хочешь услышать еще? Зилонг в беде. Сейчас в гораздо более страшной беде, чем до тебя. Благодаря тебе. Симус храбрился и пытался найти оправдания себе. -- Они позвали меня. И я верю, что мои поступки будут расценены справедливо. Ее губы стали угрожающе тонкими, глаза засветились ледяным холодом. -- Симус, ты не просто неисправимый бабник, ты маньяк, а это намного хуже. Ты начал флиртовать с этой молоденькой бедняжкой как только она попалась тебе на глаза. Чего ты ожидал? К чему могло привести появление рыжебородого и богоподобного идиота? Ты настолько неизлечимый соблазнитель, что даже не понимаешь, что ты делаешь, -- она закончила свое расследование перед присяжными, сложив руки, словно от ужаса перед содеянными преступлениями. -- И все-таки я не могу понять, что происходит.-Почему я расхныкался, как ребенок. -- Эта женщина не должна была переступать порога твоей палатки. Ведь ты же знаешь, с каким риском для нее это связано. Но ты не только впускаешь их, ты заманиваешь их песнями и выпивкой. -- Просто мне было очень плохо, я был так одинок. Но уж, во всяком случае, у меня с ней ничего не было. -- Нет. Ты просто не давал ей прохода сначала, а потом разбил ее сердце. -- Знаешь, лучше нравственное поведение, чем позднее раскаяние, -- он рассердился. Надо использовать ее же собственные слова для защиты. -- Скажи это комиссии, которая будет рассматривать дело об развращении несовершеннолетней. Или этой бедной женщине, которая томится на дне отвратительной тюрьмы и бьется в истерике от отвращения к самой себе. Бедное существо! Это не ее вина, кретин, это твоя вина. Они собираются ее казнить послезавтра. Почему твое чувство не подсказывает, что ей необходима срочная помощь? У них существуют свои отвратительные понятия о том, как убивать нарушителей супружеской верности. Она будет жестоко растерзана за преступление, в котором не виновата. Ведь ты же должен был знать, что они наблюдают за твоей палаткой. Ты можешь еще успеть сказать ей, перед тем, как ее разорвут на куски, что тебе было плохо и одиноко. О'Нейл дико озирался вокруг. Он понял, что оказался в небольшой металлической клетке. Он метнулся и завопил: -- Дейдра, ты должна выпустить меня! -- Потрудись узнать, что Мариетта и твои молодые бунтовщики тоже в тюрьме. Полиция поставила на тебе психологический опыт. -- Маржи? -- Конечно, и на ней тоже. Думаю, что насчет нее у них особые планы. -- Дейдра, я хочу умереть, -- стонал он. -- Этот номер тебе не удастся, -- она торжествовала, прожигая воздух указующим перстом.-Мудрый человек из Комитета собирается вышвырнуть тебя с планеты завтра утром, до начала Фестиваля. Они не желают твоего присутствия. Поэтому, хотим мы этого, или нет, но забрать тебя придется. -- Милостивый Бог, Дейдра! Неужели ничего нельзя сделать? -- Ты не достоин искупления, Симус О'Нейл. Ты разрушил, погубил человеческие жизни. Ты вмешался в умирающее общество и усложнил ситуацию. Теперь тебе только и остается, что спрашивать, можно ли что-нибудь сделать, -- И снова поза обвинителя. -- Что мы можем сделать?-умолял он. Раз она так старается довести меня до отчаяния, значит, шанс все-таки есть. -- Что делать? Да что же еще, как не попытаться освободить этих людей и осуществить твой сумасшедший замысел и завоевать планету. Если это сработает, тогда они смогут пригласить нас высадиться. Если нет, тогда у нас исполнят великолепную траурную мессу по тебе, кретин! Может быть, все не так отчаянно плохо. -- Что ты думаешь о ней? -- Что? А-а, ты имеешь в виду твою... э... стоящую женщину. Ну, я думаю, она совершенно прелестная крошка. Честно говоря, она слишком хороша для такого типа, как ты. Пожалуй, мы ее заберем с собой, а тебя оставим здесь. -- Ведь ты же знаешь, она сама соблазнила меня, -- посмотрим, как это сработает.-Уверен, что ты сама допустила это. -- Все мужчины говорят одно и то же, -- Славно, славно, ты признаешь, что женщина достойна внимания. Благодарю тебя. Он рискнул: -- Ты должна оценить мой вкус. -- Да, но вот ее выбор-едва ли. -- Мы законно поженились. Ведь ты сама говорила, что если... -- Правила Святого Писания, -- она отвергла его доводы элегантным взмахом руки, выразившим отвращение, -- и порочный человек Симус О'Нейл несовместимы по священным канонам. Когда капитан-Настоятельница успокоилась, ее образ проступил более отчетливо. У Симуса возникло ощущение, что она более реальна. -- Потрадж пересмотрел свои оценки. Теперь он настаивает на одном шансе из десяти тысяч, что зилонгское общество во время Фестиваля сохранит прежнюю структуру. Он совершенно уверен, что оно не переживет и первого дня. Тебе и раньше говорили-мы еще не совсем ясно представляем себе механизм биологических, физических и социальных сил, который движет этим бешенством. Если интенсивность будет достаточно высока, этих сил будет довольно, чтобы уже в первые дни разнести общество на части. Капюшонников становится все больше и больше. Дух психопатии, который движет ими, все шире распространяется в обществе... Даже в бестелесном варианте я чувствую себя здесь неуютно; это отвратительное гиблое место. Население вырвется на улицы завтра утром, когда начнется ветер. Через день армия, занявшая горы, переправится через Реку и уничтожит все на левом берегу. Потрадж советует захватить Город до их выступления, -- она пожала плечами.-Если ты установишь хотя бы временный контроль, то приобретешь союзников. -- У вас есть идеи, предложения? -- Нет, Симус. Я бы пошла напрямик и приняла бы ту или иную сторону, но мы не имеем права вторгаться непосредственно в развал их цивилизации. Мы не можем взять на себя смелость стать для этих людей Господом Богом. Если у нас будет возможность помочь им потом, конечно, мы это сделаем. Я попытаюсь забрать тебя и твою Мариетту с этой планеты. Но я не могу заставить корабль пилигримов думать так же. -- Тебе понравилась моя избранница? -- Он был, как маленький ребенок, которому нужна похвала. -- Ты идиот! Не зли меня. Все святые видят, как я изо всех сил стараюсь владеть собой. Да, я очень полюбила эту прокаженную малышку. Любой на "Ионе", кто контактировал с ней, восхищен девушкой. Теперь ты должен вызволить ее из тюрьмы! Охрана здесь слабая. Твоя возлюбленная этажом ниже, на две камеры ближе к лестнице, чем твоя темница. Да будут с тобой Иисус и Мария. Теперь действуй, идиот! Ее Преосвященство растаяла, потом снова возникла. -- Ты обязан жениться на бедняжке, ты слышишь меня, подлец? -- Женщина, я обязательно это сделаю! Правда. Я клянусь тебе. Других намерений у меня нет. Она дала ему подзатыльник. -- Ничего другого я от тебя и не ожидала. -- Ну я же сказал-давно решено. И вообще, я не нуждаюсь в советах, -- он начал злиться, уверенность в себе возвращалась к нему. -- Только попробуй передумать, -- она уходила, последнее слово осталось за ней. Затем она снова вернулась. -- Она ждет ребенка. -- Так скоро! -- Ты не имеешь права бросить бедняжку, -- на этот раз она растаяла основательно, оставив самую важную новость на конец. О'Нейл сжал зубы. Маленькая моя, ты теперь не одна. Теперь нужно бороться за двоих. В квадратной камере Симуса, похожей на куб, была встроенная в стену железная дверь. В маленькое окошечко он увидел двух охранников, сидевших на столе прямо напротив его камеры и мирно беседующих друг с другом. Захватчики позволили ему одеться перед пленением. Он снял одежду и сложил ее в дальнем углу камеры, придав ей форму человеческой фигуры; потом встал около двери и начал издавать крайне низкие хриплые стоны, постепенно усиливая их, пока они не стали трудно переносимыми, почти нечеловеческими. Панель двери откинулась, и один из охранников кинулся в помещение. О'Нейл сшиб его сильным ударом и почти одновременно накинул одежду на второго. Пока тот распутывался, Симус схватил обоих и сильно столкнул лбами, бросив в угол камеры. Потом он замер наверху лестницы и прислушался. Всеобщее безумие уже началось, а он еще не достал пилюли. Возможно, ему и не удастся освободить их сейчас, как и забрать пилюли. Правда, в тюрьме они в большей безопасности. Он как молния метнулся вниз по ступенькам, мгновенно расправившись еще с одной парой солдат, карауливших на нижней площадке. На прилежащей к тюрьме улице было пустынно. Он выбежал на площадь. Там, как и обещала Маржи, стоял планетолет. Когда он летел над Городом, направляясь к городской стене, внизу были толпы людей, возбужденных, агрессивно настроенных. На окраинах города начались кровавые столкновения между группами. Над Зилонгом уже нависло безумное неистовство, хотя официально Фестиваль должен был начаться только утром. Он на большой скорости преодолел городскую стену (она не представляла собой препятствия для машины, которая просто спланировала над преградой), и направился к Реке, к полям. Потом на предельной скорости-к "Деву", за этими проклятыми таблетками. Предки этой толпы должны были быть настоящими безответственными варварами с их омерзительной привычкой применять наркотики. Он был страшно обеспокоен. Он с трудом отыскал проход в джунглях. Его закрывали огромные тенистые деревья. Ни разу на протяжении всего пути по джунглям он не столкнулся с огромными рептилиями. 21 -- Итак, -- Нат, как и положено негодяю, злобно оскалился, -- Мы опять встретились, комендант О'Нейл. Связанный, как мешок с соломой, с дюжиной туземных копий, направленных ему прямо в кишки, Симус О'Нейл не был склонен к здравому смыслу. -- В следующий раз мне надо будет убедиться в твоей смерти. Необъятное брюхо Ната омерзительно заколебалось от смеха. -- Ты меня развеселил, таранец. Пожалуй, я не стану убивать тебя сразу, и ты увидишь уничтожение Города. Забавно будет понаблюдать за тобой, когда мои молодцы лишат жизни, очень медленно и с любовью, конечно, твоих друзей, а особенно -- ту очаровательную женщину, которую ты присвоил себе. Стандартные садистские угрозы насильника. А что должен сделать положительный герой?-Избежать их? Испуганный столкновением с планетолетом динозавр метнулся в джунгли. Как назло, во время приземления Симус очень картинно вывалился из кабины и сильно ударился головой о дерево. Когда к нему вернулось сознание, он стал выпрямлять металлические полозья, на которых машина могла перемещаться по земле. Занятие было не из легких и без инструментов, и он ободрал руки до крови. И когда машина была готова к новому запуску, дикари накинулись на него; их когтистые лапки вонзились в его тело, как сотня жалящих насекомых. Они опрокинули его на землю, уселись на него и, прищелкивая языками и хрюкая, связали. Потом, окровавленного и в кровоподтеках, лишившегося всякого достоинства, его поволокли к лугу в расположение Ната, в опасной близости от "Дева". Его волновало только одно: обнаружили ли они корабль, или нет, и уничтожили ли они медикаменты? Одного беглого взгляда на лагерь было достаточно, чтобы понять, что это уже не так важно. Он увидел тысячные отряды вымуштрованных всадников в темно-красной форме с огромными кровавыми знаменами. Эту армию нельзя остановить сомнительными устаревшими лазерными пушками. И уж, без сомнения, в Городе не было сил, способных противостоять этой мощи. -- Ты поражен, О'Нейл? -- Ну, у вас нет опыта ведения войны, -- проговорил он.-Они сломаются и побегут при первом же достойном сопротивлении. -- Которое нам не грозит. Я точно знаю. Именно я разрабатывал систему защиты. Эти дряхлые дураки ничего не смогут сделать. Ведь это оружие может нанести удар как по моей армии, так и по Городу. Слишком велик риск. -- Ты лучше рассчитывай на то, что лазерное оружие будет использовано. И тогда твоя толпа пустится наутек, только пятки засверкают. -- Хочешь держать пари?-издевался толстяк. Ну что же, он не единственное доверенное лицо, да и я тоже. Конечно же, он гений-собрать такие силы вместе! Если его не удалось согнуть до сих пор, возможно, он непобедим. Но ведь это не поможет герою выбраться из лап негодяя, верно? Гораздо более опаснее Ната был его второй заместитель, Попила, по слухам, его преемник. Высокий, худой, с мистическим взглядом, постным лицом фанатика. Попила напоминал аскета Мерлина при Нате-пустослове Короле Артуре. Он не был гением-организатором этого пестрого сборища мутантов, рабов и изгнанников; но никто не сомневался, что он сможет со всей жестокостью и беспощадностью использовать их для разрушения и уничтожения кого угодно. -- Убей его сейчас, -- бесстрастно посоветовал он.-Его слова опасны. И если бы была воля Попилы, Симуса О'Нейла скормили бы голодным туземцам во время похода. -- Сначала нужно взглянуть на "Иону". Мы могли только слышать ее, но беседовать не могли. Более того, я плохо разбираю этот космо-гальский, на котором они говорят -- смесь со староанглийским. Мы могли бы договориться с твоими руководителями, майор О'Нейл? -- Может быть, прямо сейчас? -- Отнеси его в мой шатер, -- приказал Нат одноглазому трехрукому гиганту, отгонявшему стаю голодных туземцев от Симуса. О'Нейла отволокли в палатку. Здесь была очень древняя приемо-передающая система, приводимая в действие генератором на жидком топливе. Бак с топливом стоял рядом с генератором. Коммуникационное оборудование двадцать второго века, в мире, где не изобретены еще солнечные батареи. -- Старая рухлядь, -- О'Нейл едва различал в темноте палатки выход. -- Ты можешь заставить его пересылать так же хорошо, как он принимает? Или майор Диких Гусей не обладает таким умением? -- Естественно, могу, -- солгал Симус. -- Но это действительно очень древняя машина. Я должен поломать голову над ней. -- Небось, думаешь, что мы отпустим тебя, и ты сможешь продолжать свою борьбу?-утроба Ната начала мелко подрагивать. -- А разве у меня есть шанс? Ты хочешь, чтобы эта штука заработала, или нет? Нат выхватил механический револьвер старого образца, как заметил Симус, из-под одежды. -- Одно неверное движение, и я разряжу его тебе в кишки. Славное предупреждение? -- Славное, славное. Прежде, чем ты успеешь воспользоваться им, подумай о своей безопасности. Они плеснули немного топлива в генератор и завели его рукояткой. Симус вращал ручку, пытаясь уловить сквозь потрескивание и шум речь. Послышалась едва различимая пара слов на космогальском. Почему эти идиоты не засекли передатчик? Слишком маленькая мощность источника? -- Очень мощная древняя техника, -- бормотал он. -- Надеюсь, ты справишься с этим, -- Нат угрожающе поднял револьвер. -- Дай мне время, -- попросил Симус, ощупывая онемевшими пальцами механизм. -- Все слишком ветхое. Так, посмотрим. Если замкнуть красный и черный провода и подержать так, ток выбъет искру, возможно, сильную. Теперь, если искрящие провода бросить в открытый бак с топливом, произойдет взрыв. Запомнится им этот взрыв! Туземцы смогут отведать поджаренной человечинки. -- Вот здесь, кажется, сейчас взгляну... так, если соединить эти провода...-его сильно дернуло током. Жареный Дикий Гусь. Ничего не произошло. Он соединил провода. -- В чем дело, кретины?-требовательным тоном поинтересовался он, -- Почему нет тока в проводах? -- Какого тока?-Попила настаивал: -- Убей его, лорд Нат, он провокатор. Глаза его при этом засветились, лицо вытянулось и зарделось, словно он наслаждался сексом. У него еще больше башка не в порядке, чем у босса. Славная парочка. Бог их создал, а Дьявол ведет. Очень осторожно Симус положил искрящиеся провода в дюйме от открытого бака. Повезло, что выключатель не был опущен. Теперь необходимо его найти и потом прижать... -- Так, так, а вот и переключатель, Лорд Нат, тебе следовало бы немного разбираться в таких вещах. Он сделал глубокий вдох, щелкнул выключателем и прыгнул прочь, нырнув под стволом револьвера Ната, головой вперед, прямо ему в брюхо. Палатка расцвела, как от фейерверка в Рождественскую ночь. Туземцы дико завопили, зилонгцы пронзительно завизжали, мутанты выли. Симус О'Нейл заревел, как целый отряд Диких Гусей, освободил голову из необъятного мягкого живота Ната, подобрал револьвер и нырнул в горящее отверстие шатра. Он уложил охранника императора выстрелом в голову, сорвал с него красный плащ, накинул его на плечи, вскочил на коня и галопом помчался через лагерь. Остатки охраны попытались остановить его. Симус поднял револьвер и спустил курок. Тот не выстрелил. Но, как и Нат, он забыл об осторожности. Его лошадь влетела в толпу солдат. Они забросали его копьями, промахнувшись на волосок. Наконец, ему удалось вырваться невредимым. Охрана рассыпалась по джунглям, и Симус, как вихрь, рванул из лагеря, извергая проклятия и крики, как разьяренный громовержец. На этот раз я их побил. Но что мы будем делать, когда они покажутся в Главных воротах Города, и мы попытаемся справиться с ними при помощи палок? 22 Грохот сильного взрыва заставил городские стены содрогнуться и временно лишил Симуса О'Нейла слуха. Они взрывают арсенал! Проклиная подвернувшегося динозавра, он припарковал потрепанный планетолет с подветренной стороны Города, в наименее заселенном Северном Квартале. Около часа он потратил на то, чтобы приладить на место поврежденную носовую часть машины. Теперь руки и спина ныли, ладони были содраны, и он уже на несколько часов не укладывался в график намеченного. Фестиваль на Зилонге уже начался. Весь Город был залит светом. Выкрики, смех, плач и дикая музыка эхом разносились по Северному Кварталу, который он выбрал для рекогносцировки. До него доносились звуки небольших взрывов и вопли женщин, насилуемых и насилующих-если теперь это чем-то отличалось. Толпы людей, в большинстве своем совершенно голые, носились с бутылками ликера, дрались, толкались, валялись на земле. Да, это была самая настоящая оргия в сумасшедшем доме. Как сказала Настоятельница, это было гиблое место. Он страшно опасался за молодежь из Союза. Если бы не этот чертов динозавр, он бы доставил таблетки еще утром. Теперь он не представлял, как добраться до них. Ветер дул яростно. Может быть, стены камер защитят его друзей. Симус спрятался за стенами склада. Незаметно проскользнуть по улицам Города на планетолете было невозможно, машина была слишком повреждена, чтобы перескочить через городскую стену. Пешком? Это безумие. Его единственной надеждой оставалась подземка. Он надеялся, что людей там не будет-похоже, все высыпали на улицы и наслаждались фестивальным бризом. Тюрьма, как и Энергетический Центр, Центральное Здание, Военный Центр и Площадь Поклонения, располагались в Старом Городе, или центральном квартале. Большинство зданий в этой части города было кирпичной кладки с деревянной облицовкой, четырех-пятиэтажные. Улочки были извилистыми и узкими. Здание тюрьмы и полиции отдельным блоком располагалось в конце короткой улицы, выходившей на Площадь Поклонения. Именно на этой улице, когда он в первый раз ночью встречался со всей группой заговорщиков, Хорер провел его через дверь заброшенного магазина. В полу магазина находился люк, ведущий в амбар, который никогда не использовался, -- это была конспиративная штаб-квартира. По подземному лабиринту он мог добраться до зернохранилища; проблема была в том, как попасть в помещение тюрьмы. Думать о том, как прорваться сквозь охрану, было некогда. Он снова услышал громкий взрыв. Кто-то использовал взрывные устройства, подобные тем, что спрятаны в штаб-квартире Союза. Значит, восставших на улице было больше. Или это была другая группа, добравшаяся до складов Военного Центра. Транспортная система подземки доведет до склада, в котором он сейчас укрывался. Он обнаружил что-то вроде смотрового окна. Узкая железная лестница вела вниз, в туннель, заполненный кабелями, трубами и изоляцией. Другой люк, который он искал, оказался на хорошо освещенной мостовой. Внутри было пустынно. В нишах туннеля, вдоль стены, парковались планетолеты. Он выбрал поновее, со вставленным ключом зажигания. Как и все подобные машины, заводился он неохотно. Симус уговорил его несколькими отборными словами из космогальского, которые, как он успел заметить, отлично воспринимала любая техника в этом Богом забытом месте. (Слова были заимствованы, как любила сообщать Настоятельница в своих обзорных лекциях, из англо-саксонского, с тех давних пор гальский стал чистым языком, свободным от подобных вульгаризмов.) Сжимая в руках аптечку с "Дева", в который были драгоценные пилюли -- его беззащитно выглядевший Священный Грааль, -- он повернул на светящиеся огни. В туннеле было абсолютно темно, и он покатил по проезду монорельсовой системы. Теперь необходимо было найти направление к эскалатору, ведущему в Старый Город. На перекрестке Симус притормозил, задумавшись над тем, какое направление выбрать. Трое в капюшонах отделились от темной стены и кинули в него толстый пакет. Выжав из машины максимальную мощность, ему удалось избежать взрыва. Значит, у капюшонников есть взрывные устройства. Это являлось осложнением, в котором ни Симус, ни его друзья не нуждались. Он старался отогнать навязчивые мысли о том, что штаб-квартира ограблена. Наконец, после того, как он трижды сбивался с пути, заброшенный элеватор был найден. Куда направиться? Вниз, в амбар, или наверх, на улицу? Сначала он решил исследовать зернохранилище. Послышались женские вопли. Выпрыгнув из машины с портативным фонариком в одной руке, с пилюлями на поясе и карабинов в другой, Симус побежал на голос. Обогнув угол, он увидел двух мужчин, зверски мучавших молоденькую девушку. Симус отпугнул их выстрелом в воздух. Менее одурманенная фестивальным безумием, чем ее мучители, она рыдала от страха и боли. Она бросилась к Симусу, стуча зубами. Как только страх прошел, безумие начало возвращаться к бедняжке. Она похотливо прижалась к нему. Он запихнул одну из таблеток ей в рот. Реакция была почти мгновенной. Она отпрянула на мгновение, потом снова приблизилась со словами восторга и благодарности: -- Ты действительно великодушный Бог, поэт с Тары. Что же теперь делать с ней? Ведь у него были важные неотложные дела. Она была маленькой и хрупкой, с хорошенькими грудками и прелестным задком. На этой планете слишком много раздетых женщин. -- Я не бог, -- настоял он. Я не могу ее здесь оставить, и не могу взять с собой. -- Не будете ли вы так щедры дать мне еще одну пилюлю?-попросила девушка. -- Я дала бы ее моему мужу, может быть, ему удастся тогда пережить Фестиваль. Я его очень люблю, -- она стояла с протянутой рукой. Ее умоляющие глаза разрывали сердце таранца. Он готов был отдать всю свою жизнь за этого милого ребенка и ее супруга. Он дал ей вторую таблетку. -- Кто ты?-ласково спросил он. -- Я Мина, лорд О'Нейл, -- она склонила голову в поклоне.-Я содержу небольшой магазинчик. Он прямо у нас над головой. Я пришла проверить, закрыт ли он. Мой муж еще не вернулся с полей. -- Мина!-воскликнул О'Нейл, -- Тебя прислал Бог! Ты хорошо знаешь подземку в этом районе? Есть ли неохраняемый проход к тюрьме? Она смутилась от такого настойчивого вопроса. -- Я прожила здесь всю свою жизнь. Когда мы были детьми, то любили играть в амбаре под магазином, -- Она несколько секунд колебалась, потом с обожанием посмотрела ему в глаза и предложила:-Я знаю дорогу. Пойдем со мной. Мы любили забираться в тюремный подвал, когда чувствовали в себе смелость и искали приключений. В его мозг попала свежая информация. Оказывается, зилонгские дети охотно искали приключений. Прекрасная черта характера для тех уцелевших, которым придется восстанавливать культуру общества. Мина подвела его к небольшому отверстию в пролете стены-выпускное отверстие старой вентиляционной системы. Светя под ноги фонариком, он последовал за ней по узкому сырому коридору, который не был рассчитан на высоких таранцев. Кроме тусклого фонаря они определяли направление по запаху. -- Вот та лестница, -- шепнула ему на ухо Мина, когда дошли до конца прохода, -- ведет в тюрьму. Нужно приложить усилие, чтобы сдвинуть крышку люка. Ты сильный, легко справишься. О'Нейл наклонился. -- Спасибо тебе, Мина, -- он поцеловал ее в лоб.-Теперь отправляйся домой и жди мужа. Никуда с ним не выходите, пока это не кончится. Надеюсь, что он отличный парень, заслуживающий такую отважную малышку, как ты. Она схватила его руку и поцеловала ее. -- Спасибо тебе за то, что ты подарил нам жизнь, лорд О'Нейл. Он-хороший человек. Спаси наш народ, -- она бросилась назад по проходу. Симус смотрел вслед, пока запыленная смуглая фигурка не исчезла в тени коридора. Он снова испытал прилив щемящей нежности к этому существу. Она назвала его "Лорд О'Нейл". Никогда я ее уже не увижу. Пыльный старый коридор загудел от невероятно сильного взрыва. Кто-то взорвал заряд. Симуса отбросило к каменной стене, голова ударилась о металлические перила. Несколько мучительных долгих минут он не понимал, кто он и что произошло. Потом, невероятно медленно ощущение реальности вернулось. Он поднялся по лестнице и нажал на крышку. Она не сдвинулась. Он вдохнул побольше воздуха и снова попытался ее отжать. Безуспешно. Потом последовал еще один взрыв. Совсем близко. Лестница загудела и зашаталась. Симус изо всех сил пытался устоять. Когда вибрация стала наростать, он снова толкнул крышку. Она открылась. Послышалась какафония криков, воплей и выстрелов. Он очутился в задымленном узком проходе, по которому бежали туземцы. Попила атакует? Нет, это были одомашненные аборигены. Симус скользнул в боковую нишу и подождал, пока волна уморительно кричащих дикарей не прокатилась мимо. Все существа были в красных одеждах, и, как это ему объясняла Сэмми, это означало, что они приготовлены для жертвоприношения в конце Фестиваля. Намеренно или нет, но благодаря взрывам капюшонников они вырвались на свободу, чтобы слиться с остальной бешеной толпой на улицах. Охраны нигде не было видно. Очевидно, их или смело волной пленников, или, потеряв рассудок, они сами устремились в Город, чтобы крушить все на своем пути. Блуждая наугад по камерам он опасался не найти своих друзей. Дорогой Господь небесный, помоги мне найти мою женщину и моего ребенка. Наконец, когда он уже был готов покинуть тюрьму и начать искать ее в каком-то другом месте (он еще не знал, где), до него донеслись сдавленные хрипы на другом конце коридора. Звуки доносились из-за массивной железной двери. Вдруг это они?! Он откинул засов и увидел удручающую картину.. Молодежь уже была в отчаянном состоянии. Они были похожи на стаю бездомных собак, на лицах была ярость, они огрызались, зубы оскалены, изо ртов текла слюна, конечности дергались, как в фантастической дикой пляске, руки готовы к драке. Некоторые дрались между собой, некоторые бились головами о стену. Часть юношей корчилась на полу, издавая тяжелые стоны. Мертвое тело Хроноса распласталось около двери, его череп был расколот, как яичная скорлупа. Когда они увидели О'Нейла, то стали подкрадываться к нему, скалясь и рыча, как дикие звери. Он наставил на них карабин, и они отбежали назад. Мариетта из последних сил подползла к его ногам с судорогой отчаяния на бледном лице. -- Быстрее, О'Нейл, быстрее!-умоляла она. Он просунул пилюлю в ее сжатые губы и грубо оттолкнул в сторону, снова направив оружие на молодежь, которая с безумной злобой в глазах обступила его. -- Прелестное обращение с молодой женщиной после долгой разлуки, -- заворчала она, тень прежней иронии осветила ее измученное лицо.-И мне дай немного своего священного Грааля. Ты спас ей жизнь, а она начинает снова командовать. И так будет еще очень долго, всю вашу долгую жизнь, Симус Финбар О'Нейл. Вместе они стали оказывать помощь остальным. О'Нейл вытаскивал их по одному, ружьем загонял в угол, а Мариетта засовывала таблетки. Эффект был мгновенным и в этом случае. Это должно было что-то означать, только он не знал, что. -- Почему ты была не в таком тяжелом состоянии, как другие?-спросил он, когда они прижали в углу хохочущую Рету. -- Большой запас сексуальной активности, -- шепнула она в ответ. Громко засмеявшись, сказала:-Поднимайся, Рета, поднимайся, все уже хорошо. Никто тебя не обесчестил. Помоги мне справиться с другими. Худенькая офицер тряхнула головой, стараясь освободиться от дурмана окончательно. -- Хронос убил себя сам, Лорд О'Нейл, -- прошептала она.-Он бился головой о стену. Ему захотелось поцеловать ее, но вместо этого он поступил лучше. -- Ты опять называешь меня лордом, женщина. Я отправлю тебя назад, в пустыню, если ты не прекратишь. Транквилизация молодых происходила медленно, но скоро вся команда была "нормализована". Они были смущены, ведь они уронили себя в глазах таранца. -- С нами еще никогда такого не было. Ветер гораздо сильнее, чем прежде, даже в этих тюремных стенах. В самой тюрьме было тихо. Снаружи продолжались взрывы. Они совершенно безнадежно не вписывались в задуманный график. Им предстояло вернуться в подземку, забрать оружие из штаб-квартиры и атаковать Военный Центр. Где-то внизу была Сэмми, наверное, она жива, и никто ее сейчас не тронет. Если ему не удастся найти ее сейчас, ей придется подождать, пока они займут Военный Центр. Увидев среди спасенных ребят ее сына и будущую законную дочь, он остро почувствовал свою вину перед ней. Знают ли они о том, что произошло? Спрашивать не было времени. Все помыслы сейчас были устремлены к одному-Военному Центру. Много времени ушло на то, чтобы добраться до поста повстанцев. О'Нейл послал Мариетту и Яна вперед с инструкцией на случай провала. Сам он отправился в дальний конец на поиски Сэмми. Все попытки найти бедную женщину оказались тщетными. Когда он снова присоединился к молодым, их ряды пополнились двумя зилонгцами-Миной и невероятно длинным молодым человеком, мужем Мины. -- Эти двое сказали, что хотят присоединиться к нам, -- доложил Ян. О'Нейл пожал руку молодому человеку. -- Мы благодарны всем, кто хочет стать нашим союзником. Муж Мины такой же храбрец, как и она. -- Мы пойдем за вами на смерть, лорд О'Нейл, -- просто ответил юноша. О'Нейл поморщился. Проклятие, опять этот "лорд", набивший оскомину. -- Выбрось эти мысли из головы. Ты должен жить, чтобы заботиться о молодой жене и о будущих детях, которых она тебе нарожает. Ты слышишь меня? Мне не нужны мученики. -- Да, лорд О'Нейл. -- Я хочу подарить ему много-много детишек. -- Рад за него. Теперь обещайте оба, что будете осторожны. Они важно поклонились. Бог их знает, какой смысл вложила парочка в этот жест. Вооруженные карабинами, копьями и взрывными устройствами, молодежь из Союза и их таранский лидер выбрались на поверхность. Город превратился в бойню. Оставив большую часть отряда в подземке, он отправился на разведку на поверхность, чтобы оценить обстановку перед началом запоздалой атаки. Оставив Мариетту за командира, он с Ретой отправился вперед по узкой извилистой улочке. С первых же шагов они попали в преисподню. Повсюду плясали языки пламени. Огонь вырывался из дверей домов, горели крыши. По улице, которая на видимом участке была пуста, доносились душераздирающие крики с площади. -- Неужели вы доверяете трусам, лорд О'Нейл?-спросила с сарказмом Рета, когда они бросились вдоль по улице. -- Замолчи, женщина, ты выбрала удачное время, чтобы напомнить о моих ошибках! И зови меня Джимми, ты слышишь? Они добрались до конца улицы. Здесь происходило сражение за площадь между группой капюшонников и остатками полицейского формирования. У полиции были карабины, а у противников-небольшие взрывные устройства. Полицейские были защищены иммунитетом. Они стреляли очень точно, без промахов, и уложили многих. Одурманенные капюшонники презирали смерть. Они посте