посреди залива - этого Баладор никогда не мог понять. В пользу такого выбора говорила лишь естественная обороноспособность острова. Он был наилучшим образом защищен от любых нападений -- кроме длительной осады со стороны моря, а ввиду непредсказуемых штормов и течений в проливе Эреля вести длительную осаду острова вражеским кораблям было бы очень трудно. Капитан, не знающий досконально эти места, легко мог напороться на острые скалы, которые окружали остров наподобие смертоносного ожерелья. Получив разрешение пройти за ворота, Баладор поспешил на поиски лорда Тиерана. Лорд верховный камергер находился в своих личных покоях в башне; он стоял у окна и смотрел через залив на город Ануир. При появлении Баладора он повернулся. Со времени своего возвращения из Сихарроу лорд Тиеран постарел, казалось, по меньшей мере, лет на десять. Тревога за императрицу, впавшую в отчаяние после утраты сына и мужа, и потеря -- как он считал -- собственного сына легли на него дополнительным бременем к заботам о судьбе империи, лишившейся ныне прямого наследника престола. Лорд Тиеран стал почти совсем седым, и новые морщины прорезали его лицо. Глаза у него потемнели и ввалились от постоянного недосыпания, и он заметно потерял в весе. -- Баладор! -- поприветствовал он вошедшего слабым голосом. И нахмурился.-- Клянусь богами, ты красен как свекла и еле дышишь. Прошу тебя, садись, старый друг. Вот, глотни вина и расскажи, что привело тебя в Керн в таком состоянии. -- Прекрасные новости, ваша светлость! -- воскликнул Баладор, с облегчением падая в кресло.-- Великолепные новости! Чудесные новости! Принц Микаэл жив и здоров, как и ваш сын! Лорд Тиеран непонимающе смотрел на Баладора, словно неуверенный, что хорошо расслышал его. -- Клянусь Хэлином! Неужели это правда? -- Голос его упал почти до шепота. Баладор торопливо глотнул вина, прежде чем ответить. -- Сегодня утром я получил послание от вашего сына,-- сказал он,-- написанное его рукой, которую, как известно вашей светлости, я знаю так же хорошо, как свою собственную. В конце есть приписка от принца за подписью последнего. Вот, убедитесь сами. -- Послание? -- Взгляд лорда Тиерана просветлел, когда Баладор протянул ему свиток.-- Но как? Каким образом? -- Доставлено половинчиком, ваша светлость, отправленным из Туаривеля самим принцем Филерэном,-- ответил Баладор.Здесь содержится отчет обо всем случившемся, написанный рукой вашего сына.-- И, утоляя свою жажду вином, он стал ждать, пока лорд Тиеран прочтет письмо, в котором описывалось, как мальчики попали в плен к гоблинам, как были освобождены эльфами под предводительством мага Гильвейна, и как их приняли при дворе принца Филерэна. -- Благодарю тебя, Баладор, за замечательные новости! - воскликнул лорд Тиеран.-- Я должен немедленно сообщить их императрице! Она убеждена, что принц Микаэл погиб, как, боюсь, был убежден и я. Я смел надеяться, что они еще живы, но на самом деле не думал увидеть их когда-нибудь. Это послание вернет ее к жизни.-- Он замолчал, словно какая-то новая мысль пришла ему в голову.-- Баладор, в этом письме не упоминается ни о каком выкупе,-- неуверенно произнес он.-- Несомненно, принц Филерэн хочет получить какое-то вознаграждение за их благополучное возвращение? Баладор покачал головой. -- Если это и так, ваша светлость, то ни послание, ни посыльный не упоминают об этом. -- Гм-м. Ожидает ли посыльный ответа? -- Он ждет в школе, ваша светлость. Я распорядился, чтобы его накормили и дали как следует отдохнуть. -- Хорошо,-- сказал лорд Тиеран.-- Честное слово, просто прекрасно. Я чувствую себя так, почтенный Баладор, будто с плеч моих свалился страшный груз, который придавливал меня к земле. Пойдем, пойдем со мной! Мы должны вместе сообщить новости императрице. Уверен, она захочет увидеть письмо собственными глазами. Потом мы составим ответ и отошлем его обратно в Туаривель с этим половинчиком. Принц Филерэн должен знать, что империя благодарна ему за спасение принца Микаэла...-- Он осекся.-- Нет, клянусь Хэлином, императора Микаэла! Право престолонаследия больше не подлежит сомнению. Он сжал свиток в кулаке. -- Эрвин Боруинский обнаружит, что взял на себя слишком много. Значит, он притязает на пост регента? Что ж, теперь ему будет очень трудно доказать законность своих притязаний. А если он будет упорствовать, все увидят его дерзкое честолюбие таким, каким оно является на самом деле. Пойдем же, Баладор, сообщим императрице прекрасные новости. И моей супруге, конечно. Довольно она плакала горькими слезами. Теперь она будет заливаться слезами радости, и я не устану ликовать в сердце своем, глядя на это. @***= -- И это все, на что ты способен? -- спросила девушка-эльф, легко отразив удар Эдана.-- Ты никогда не убьешь противника, если будешь наступать на него так осторожно. -- Я не хотел поранить вас,-- ответил Эдан. Сильванна подняла тонкие, изящно изогнутые брови. -- Неужели? А с чего ты решил, что можешь сделать это? -- Одной мысли, что я могу причинить вам боль, пусть и ненамеренно, достаточно, чтобы я остановился,-- сказал Эдан. -- Я обязан жизнью Гильвейну и не самым лучшим образом выражу свою благодарность, если раню его собственную сестру. -- А, понимаю,-- откликнулась Сильванна.-- Значит, чувство благодарности к моему брату заставляет тебя осторожничать и отступать, так? Что ж, в таком случае мне, вероятно, придется поискать другого соперника для учебного боя, поскольку ты не представляешь никакой угрозы. -- Как вам будет угодно,-- сказал Эдан. Он вложил одолженный меч в ножны, поклонился девушке и удалился с площадки, чтобы сесть рядом с Микаэлом, в то время как другой соперник, эльф, занял его место. -- Кажется, ты рассердил ее,-- заметил Микаэл, когда Эдан опустился на бревно рядом с ним. -- Лучше я немного рассержу ее, чем пораню,-- сказал Эдан.Мы здесь гости, и я не вижу нужды потакать своей гордости или рисковать нашим положением, одержав верх над женщиной в учебном бою. -- Возможно, ты переоцениваешь свои силы и недооцениваешь ее, -- ответил Микаэл, наблюдая, как Сильванна скрестила мечи со следующим своим противником.-- Она знает, чего хочет. Под взглядами прочих эльфов соперники двигались по круглой площадке. Каждый держал в одной руке меч, в другой -- кинжал. Они не пользовались щитами, и клинки были остро наточенными. Новый противник Сильванны не разделял нерешительности Эдана. Он делал стремительные выпады и не отступал ни на шаг. Мечи со звоном скрестились, сверкнули кинжалы; затем противники отпрыгнули в стороны и снова закружились по площадке. Эдан нахмурился, наблюдая за поединком. -- Кто-то получит рану, если они будут продолжать в том же духе,-- пробормотал он.-- Клинки незащищены, а они даже не в полных доспехах. -- Похоже, их это мало беспокоит,-- заметил Микаэл, пристально наблюдая за кружащими по площадке соперниками. Эдан посмотрел, как они бросились вперед, со звоном скрестили клинки и вновь отпрыгнули друг от друга -- и покачал головой. -- Так рисковать -- полное безрассудство,-- сказал он.-- Что они пытаются доказать? -- Возможно, они ничего не пытаются доказать,-- сказал Микаэл, не отводя взгляда от участников поединка.-- Может, они просто хотят воссоздать условия, наиболее приближенные к условиям настоящего боя. -- Что увеличивает вероятность самого что ни на есть настоящего ранения,-- сказал Эдан. Едва лишь он произнес эти слова, Сильванна отразила встречный удар, отвела своим кинжалом кинжал соперника, и с короткого разворота резко ударила того мечом по руке. Эльф задохнулся, и Эдан вскочил на ноги при виде хлынувшей из раны крови. -- Хороший удар,-- сказал эльф и поклонился сопернице. Сильванна склонила голову, принимая похвалу, но не обнаружила ни малейшего волнения, ни даже сожаления по поводу того, что поранила противника. -- Позвольте мне помочь вам,-- сказал Эдан.-- Я обладаю целительными способностями. Эльф просто пожал плечами. -- Пустяки. Всего лишь небольшая царапина. Она будет напоминать мне о необходимости покрепче держаться на ногах в следующий раз. Но тем не менее благодарю за заботу. Эдан недоуменно смотрел ему вслед. Что за создания эти эльфы? Такие поединки, когда они становились друг против друга, защищенные единственно лишь металлическими нагрудниками, легко могли закончиться серьезным ранением или даже убийством. Однако он понял, что имела ввиду Сильванна, когда без всякой злобы заявила, что он не представляет никакой угрозы. Эдан отступал, потому что она была девушкой, но теперь он понял, что Микаэл был совершенно прав. Он переоценивал свои силы и недооценивал ее. Сильванна превосходила его. Заметно превосходила. Он смотрел, как следующий противник выходит на площадку померяться силами с девушкой. Сильванна немного размялась, взмахнула мечом и стала в стойку. Она была ростом с Эдана, типичного для эльфов телосложения -- гибкая, крепкая и худая. Однако плечи ее были шире, чем у большинства девушек, которых Эдан встречал раньше; и мускулистая спина сужалась к изящной талии. Как и у брата, у Сильванны были длинные черные волосы с серебристыми прядями. На время упражнений с оружием она собрала их в хвост на затылке, чтобы они не мешали ей. Женщинам-эльфам не свойственна здоровая полнота, зачастую присущая смертным женщинам, и Сильванна не была исключением. У нее были длинные руки и ноги и маленькая грудь -- но Эдан не находил это непривлекательным. Сильванна уступала Лэре в соблазнительности форм, но двигалась с плавной гибкостью кошки, и Эдану нравилась ее манера держаться. Он с удивлением поймал себя на том, что сравнивает Сильванну с Лэрой. Они не имели ничего общего почти во всех отношениях. Лэра была прекрасна, а Сильванна в лучшем случае просто мила -- и не прилагала никаких усилий для украшения своей внешности. Лэра была кокетлива и соблазнительна; Сильванна же -- сдержанна и прямодушна. У Лэры было податливое мягкое тело и влажные темные глаза; Сильванна была худа и мускулиста, с яркими серыми глазами -- настолько светлыми, что они походили на граненый хрусталь. Но поймав себя на мысленном сопоставлении двух девушек, Эдан понял, что Лэре как будто чего-то недостает. Звон стали о сталь снова раздался над поляной, когда противника закружились по площадке. Эльфы, которые дожидались своей очереди или просто наблюдали за поединком, хлопали в ладоши и встречали ободряющими возгласами каждый удачный удар. Если бы Эдан не знал истинного положения дел, он решил бы, что эти двое бьются не на шутку. Однако вскоре он заметил, что они стараются не наносить ударов по лицу, шее или ногам. Поражаемое пространство ограничивалось защищенной доспехами грудью и незащищенными руками и плечами, но сила удара по последним строго контролировалась. Мечи были легче, чем те, которыми в большинстве своем пользовались люди, и соответственно быстрее в действии. Предыдущий поединок закончился после первого ранения, но цель его состояла не в этом. Боец просто должен был сломить оборону противника. И легкий удар по металлическому нагруднику засчитывался за смертельный и заканчивал поединок. Сильванна была не единственной женщиной, явившейся на тренировку. У людей женщины как правило не участвуют в сражениях. Иногда девочки-сорванцы вроде Ариэль играют в войну в детстве, но с возрастом обычно находят занятия, более приличествующие леди. У эльфов все было совершенно иначе. Женщины упражнялись с оружием наравне с мужчинами, и хотя большинству их недостало бы силы успешно орудовать тяжелыми широкими мечами, в искусстве владения более легкими и быстрыми эльфийскими клинками они, казалось, не уступают мужчинам. Сильванна победила своего второго соперника, коснувшись мечом его нагрудника; он отдал ей честь, признавая свое поражение, и уступил место следующему противнику. Эдан изумлялся силе и выносливости Сильванны. Короткий, неудовлетворивший ее и скоро прерванный поединок с ним, затем два полноценных поединка с мужчинами -- а у нее даже пот на лбу не выступил. Она действовала мечом так, словно он был продолжением ее самой -- и внушала несомненное уважение своим соперникам. -- Вот уж никогда не подумал бы, что женщины могут так хорошо владеть оружием,-- сказал Микаэл, с восхищением глядя на Сильванну.-- Она по меньшей мере не уступает лучшему фехтовальщику королевской охраны. -- Да, она очень хороша, конечно,-- согласился Эдан, выразительно кивнув головой.-- Сейчас я чувствую себя глупо оттого, что отступал. И в лучшие дни у меня не было бы ни единого шанса в поединке с ней. -- Думаю, что отсюда можно сделать вывод, что не стоит недооценивать женщину только потому, что она женщина,сказал Микаэл. Он искоса взглянул на Эдана и ухмыльнулся.Я полагаю, ты уже усвоил этот урок раньше, с Ариэль. Эдан нахмурился. -- Очевидно, этим разговорам конца не будет. Если бы не ты, я был бы внимательней в тот раз. -- Ты хочешь сказать, что во всем виноват только я? - невинным голосом спросил Микаэл.-- Это не у меня она выбила щит из руки и не мне чуть не размозжила череп. -- Насколько я помню, это кому-то другому чуть не размозжили череп,-- сухо заметил Эдан. -- Да, признаю, оба мы получили свою порцию шишек в тот день, -- ухмыльнулся Микаэл. Сильванна успешно закончила третий поединок, легко ранив противника в руку. Они отсалютовали друг другу, и оба покинули площадку. Место их заняли два следующих бойца, а Сильванна подошла к мальчикам. Лицо ее слегка порозовело от напряжения, но во всех других отношениях она совершенно не казалась утомленной. Эдан почувствовал усталость, даже просто наблюдая за ней. -- Я приношу вам свои извинения,-- сказал он подошедшей Сильванне.-- Я отступал, потому что вы женщина, но я оказался бы слабым противником для вас, даже если бы старался изо всех сил. -- Ну, ты еще молод,-- ответила она.-- Несомненно, если ты будешь усердно упражняться, со временем твое мастерство усовершенствуется, как усовершенствовалось мое. Эдан нахмурился. -- Едва ли вы намного старше меня. Сильванна вскинула голову и с любопытством взглянула на него. -- Не знаю. Сколько тебе лет? Определить возраст человека довольно трудно. -- Мне восемнадцать. -- О. Что ж, я несколько старше. -- Правда? По вам не скажешь. -- Дайте-ка подумать...-- Она легко наморщила лоб.-- По человеческому исчислению, думаю, мне идет шестой десяток. У Эдана отвисла челюсть. -- Шестой десяток? -- недоверчиво переспросил он. -- По понятиям эльфов я еще совсем ребенок,-- с улыбкой ответила Сильванна.-- А большинство эльфов, которых вы видели сегодня на площадке, еще моложе. -- Вы сказали "по человеческому исчислению",-- заговорил Микаэл, когда они двинулись у дому Гильвейна.-- А что, эльфы ведут другое исчисление времени? -- Не то чтобы мы исчисляли время иначе,-- ответила Сильванна,-- поскольку для бессмертных понятие времени не столь важно, как для вас. Но трудность состоит в том, что для нас время часто протекает иначе, чем для вас. Эдан нахмурился. -- Как это может быть? -- Не знаю,-- пожала плечами Сильванна.-- Однажды я задала брату тот же вопрос, но он тоже не смог ответить. Похоже, никто не может. Но, по-видимому, в эльфийских владениях время течет для людей иначе. ТО, что покажется вам несколькими часами в Туаривеле, за пределами нашего королевства окажется несколькими днями, а за недели, проведенные здесь, в землях людей могут пройти годы. И похоже, этот эффект усиливается, чем дольше человек остается с нами -- поэтому нам трудно вести счет времени по-вашему. В лучшем случае мы можем всего лишь осознать его течение. -- Вы имеете в виду, что если мы останемся здесь на неделю или около того, в империи тем временем может пройти год или больше? -- удивленно спросил Микаэл. -- Это возможно,-- ответила Сильванна,-- хотя ни в коем случае не обязательно. Однажды один купец из людей задержался у нас на несколько недель, изучая наши ремесла. Вернувшись в свою деревню за Черной Рекой, он обнаружил, что со времени его отъезда прошло восемь лет и все считали его погибшим. С другой стороны, купцы, которые оставались с нами лишь несколько дней, по возвращении не замечали большой разницы во времени -- кроме одного человека, который обнаружил, что вернулся всего через час после своего отъезда. -- Это похоже на волшебство,-- сказал Микаэл. -- Возможно, так оно и есть,-- ответила Сильванна.По-видимому, Гильвейн так считает. Он полагает, что со временем что-то происходит, когда достаточно большое число эльфов собирается в одном месте, но каким образом и что именно, не может сказать. Возможно, это как-то связано с нашим бессмертием, или с нашим отношением к магии, или с какой-нибудь другой причиной. В любом случае, никто не знает наверняка, чем это вызвано. -- Значит, чем дольше мы останемся здесь, тем больше вероятности, что в империи пройдет значительный отрезок времени? -- с тревогой спросил Эдан. -- Похоже, именно так и случится,-- сказала Сильванна. -- Значит, чем дольше мы останемся здесь, тем больше времени будет у лорда Эрвина укрепить свои позиции, если я правильно понял,-- с беспокойством сказал Эдан.-- Раньше я не сознавал этого. Почему нам никто не сказал об этом? Сильванна пожала плечами. -- Несомненно, потому что вы не спрашивали. Но у вас нет повода для тревоги: существует способ свести этот эффект на нет. Брат объяснял мне как-то. Это сопряжено с некоторым риском, но именно таким способом ваше послание было доставлено в Ануир. -- Это как? -- спросил Эдан. -- Через Мир Теней,-- ответила Сильванна.-- Ваше послание в столицу империи доставил половинчик. И когда настанет время вам покинуть Туаривель, проводник-половинчик возьмет нас с собой точно так же. Он откроет ворота в Мир Теней, и мы пройдем через него, чтобы появиться в мире дневного света в другом месте и времени. -- Вы сказали, проводник-половинчик возьмет нас,-- сказал Эдан.-- Вы с эскортом будете сопровождать нас в империю? -- Нет, я просто вернусь с вами,-- ответила она.-- Мы с Гильвейном отправимся с вами в Ануир. Принц Филерэн хочет знать, как будут разворачиваться события в империи. -- Вы имеете в виду, он хочет, чтобы кто-нибудь из нашего окружения заботился о его интересах? -- спросил Эдан. -- Разве это кажется вам неразумным? -- Нет,-- сказал Эдан.-- Конечно же, нет. Мы многим обязаны Туаривелю, в том числе нашими жизнями; хотя, если говорить обо мне, то я считаю себя в долгу перед вашим братом лично. Но будь это даже и не так, мне все равно было бы приятно узнать, что вы возвращаетесь с нами.-- Он покраснел и поспешно добавил.-- В смысле вы с братом. -- Я с нетерпением жду этого,-- сказала Сильванна.-- Я всю жизнь прожила в Эльфинвуде и никогда не покидала Туаривель. Мне бы хотелось побывать в мире людей и посмотреть, на что он похож. -- Он другой,-- сказал Эдан.-- Наши города совсем не похожи на ваши, как и наши древни. Наши улицы, боюсь, не такие чистые, и мы не живем среди деревьев, как вы. Мы строим наши дома и дворцы по другому и живем за каменными стенами. У вашего образа жизни много положительных сторон. Это жизнь спокойная и умиротворяющая душу. Вероятно, именно поэтому кажется, что время течет здесь значительно медленнее. -- Все же я предпочитаю вернуться в Ануир,-- сказал Микаэл.В конце концов я теперь император и должен заявить о своем праве на престол. -- А я должен служить тебе в империи,-- сказал Эдан.-- Долг обязывает. Но кроме этого,-- печально добавил он,-- теперь у меня осталось мало причин желать возвращения. Сильванна нахмурилась. -- Почему ты так говоришь? Разве ты не хочешь увидеть своих близких? Эдан тяжело сглотнул, прежде чем ответить. -- Единственными моими близкими были мои родители,-- сказал он.-- У меня нет ни братьев, ни сестер, а теперь, боюсь, мои родители оба погибли. Возможно, мать уцелела, но отец представлял слишком серьезную опасность для лорда Эрвина, чтобы тот оставил его в живых. -- Но... твой отец жив,-- сказала Сильванна. Эдан остановился и уставился на нее. -- Что? -- Сегодня утром от него пришло письмо,-- сказала она.Разве ты не знал? Эдан не верил своим ушам. -- Мой отец жив? От него пришло письмо? Ты уверена? -- Брат сказал мне сегодня утром, когда ему принесли новости из дворца и вызвали к принцу,-- ответила Сильванна.Вероятно, он хотел, чтобы я сообщила об этом тебе, но я думала, ты уже знаешь. -- В первый раз слышу! -- воскликнул Эдан, и сердце подпрыгнуло у него в груди. -- А что было в письме? -- нетерпеливо спросил Микаэл.Гильвейн не говорил? -- Что-то о том, что лорд Тиеран благополучно добрался до Ануира с императрицей и сопровождающими ее лицами,-- сказала Сильванна.-- Там было еще что-то, но сейчас не помню что. -- Ты запомнила самое главное,-- сказал Эдан. Он порывисто обнял Сильванну и крепко прижал к себе.-- Спасибо! Спасибо тебе! Это самая лучшая новость из всех возможных! Сильванна окаменела от неожиданности, и Эдан выпустил ее из объятий и отступил назад в некотором смятении. -- Прости,-- сказал он. -- Нет, это я должна просить у тебя прощения, Эдан,-- сказала она.-- Если бы я знала, что ты считаешь своего отца мертвым, я бы сразу сказала тебе о письме. Я не думала... Как ужасно, должно быть, ты себя чувствовал! Эдан закрыл глаза, испытывая чувство огромного облегчения. На несколько мгновений он просто потерял дар речи -- такая радость переполняла его душу. Он почувствовал, как у него задрожала нижняя губа, и испугался, что сейчас заплачет. Сильванна обняла его и притянула к себе. Потом Микаэл положил руку ему на плечо -- и они трое застыли так, прижавшись друг к другу, будто черпая друг в друге новые силы. Несколько мгновений все молчали. Эдан глубоко вздохнул, и они разомкнули объятия. -- Должно быть, ты чувствовал себя страшно одиноко,-- сказала Сильванна,-- когда думал, что один из семьи остался в живых. Эдан кивнул, изо всех сил стараясь успокоиться. Он взглянул на Микаэла и ободряюще сжал плечо мальчика. -- Ты понимаешь, что это значит? -- сказал он.-- Лорд Эрвин не взял императрицу в заложницы и не может обосновать свои притязания на должность регента. Он проиграл. В ту минуту, когда лорд Эрвин узнает, что ты жив и здоров, он должен будет либо отказаться от своих попыток прийти к власти, либо открыто признать себя изменником. -- Он уже сделал это,-- твердо сказал Микаэл.-- И более того, он сам это знает. Его следует не просто заставить подчиниться. Его следует судить. Эдан изумленно взглянул на мальчика и впервые увидел перед собой не принца Микаэла, но императора Микаэла. -- Да, ты прав, конечно,-- сказал он.-- Так или иначе, будет война -- и избежать ее невозможно. Микаэл кивнул. -- Империя принадлежит мне по праву рождения. Я должен бороться за ее целостность. И буду бороться до последнего вздоха. -- Мы оба будем... сир,-- сказал Эдан. Они пожали друг другу руки.-- Пойдем, Сильванна. Пойдем, найдем Гильвейна и узнаем, как скоро император и я сможем отправиться домой.  * КНИГА ВТОРАЯ. ПРАВО ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЯ *  Глава 1 Южное Побережье, с его холмистыми травянистыми равнинами, примерно в ста милях от пролива Эреля постепенно сменяется возделанными полями Хартлэнда, похожими с высоты на лоскутное одеяло. Два эти района включают в себя все земли от расположенной на побережье залива Коранис провинции Осорд на востоке до густых лесов провинции Эребаннин с ее прибрежными болотами на юго-востоке; от лесов и сочных лугов Мореда и Марказора на севере до провинций Тэгас и Бросенгэ на западе, на берегах Моря Штормов. На южной окраине этих территорий, занимающих половину западной части материка Керилия, находится столица империи Ануир. Когда еще существовал перешеек между двумя материками и первые люди пришли по нему из Адурии в Керилию, то именно на место современного Ануира основали они свое первое поселение. С течением лет поселение превратилось в процветающий городок, последний -- в многолюдный город, который, когда люди расширили свои владения в Керилии, стал резиденцией правительства империи Ануир. Как самый старый и многонаселенный город людей в Керилии, Ануир превратился в оживленный центр торговли, науки и развлечений, средоточием искусств и политических интриг. Всякий раз, покидая город, Эдан чувствовал себя так, словно оставлял за спиной цивилизацию, чтобы с риском для жизни устремиться в дикие пустоши пограничных провинций, и с нетерпением ожидал возвращения. На этот раз ему особенно нетерпелось вернуться... не только в Ануир, но просто в мир дневного света. Сейчас они двигались через холодные, туманные леса, и Эдан знал, что скоро они подойдут к землям Димеда и окажутся на расстоянии примерно шестидесяти миль от Ануира, лежащего прямо за рекой Мэзил. Река служила природной границей между провинциями Димед и Аванил, где находилась столица империи, которую Эдан страстно желал увидеть вновь. Он знал, что они будут там скоро, и пытался подбодрить себя этой мыслью, одновременно стараясь ни на миг не потерять бдительности. Он не мог позволить себе отвлекаться. Только не здесь. Прежде они уже проходили несколько раз этой дорогой, и за время трудных и неприятных для него путешествий через этот зловещий холодный край, Эдан научился узнавать некоторые географические особенности этого в высшей степени противоестественного места. Хотя некоторые черты пейзажа начинали казаться ему знакомыми, другие продолжали изменяться, и он знал, что никогда в жизни не сумеет по-настоящему привыкнуть к Миру Теней. Они медленно ехали верхом сквозь густой темный лес, мимо неестественно искривленных, уродливых деревьев, с ветвей которых клочьями свисал мох, похожий на седые волосы старухи, и Эдан вспоминал о первом своем путешествии через Мир Теней, состоявшемся восемь лет назад. Тогда он остался не в восторге и с течением времени так и не сумел привыкнуть к этому промежуточному миру. В конце концов это был мир самых страшных его детских кошмаров, и вопреки обыкновению в этом случае действительность оказалась страшней сна. Восемь лет назад они с Микаэлом вместе с магом Гильвейном Ауреалисом и его сестрой эльфом-воительницей Сильванной выехали из Туаривеля, направляясь обратно в Ануир. Их сопровождал отряд воинов-эльфов и проводник-половинчик по имени Футхарк. От эльфийской столицы они два дня шли пешком через Эльфинвуд, пока не достигли подножья гор Каменный Венец на юге, недалеко от Марказора. Даже тогда Эдан сознавал, какой опасности подвергаются они в этих землях. На лесистых нагорьях Марказора жили гоблины, а в горах Каменный Венец нашли приют ноллы, огры и отчаянные отщепенцы из людей, которые бежали из своих земель, спасаясь от судебного преследования. Однако именно туда привел их Футхарк, поскольку по какой-то непонятной причине, как объяснил половинчик, завеса между двумя мирами была тоньше всего там, где хаос господствовал над порядком. Футхарк не мог объяснить, почему так происходит. Возможно, сказал он, это как-то связано с отрицательной энергией зла. Возможно, местности, населенные существами порочными, подступают ближе всего к Миру Теней, который с каждым годом все больше и больше пропитывается злом. А возможно, предположил он, онсхеглины привели свои владения в состояние временной нестабильности вследствие значительного расхода темной силы и теперь им требуются крупные кражи крови, чтобы привести их в прежнее состояние. Половинчик не знал точно, и Эдану показалось трудным следить даже за отвлеченными его рассуждениями. Наверняка половинчики знают одно, сказал Футхарк, а именно: в определенных областях переходить из мира в мир легче, чем в других. А эти "определенные области" явно не входили в число тех мест, которые Эдану хотелось бы посетить. На этот раз, как и в нескольких предыдущих проходах через зловещий Мир Теней, они пересекли границу между мирами в Паучьих Чащах, но в тот первый раз, на обратном пути из Туаривеля, они сделали это в глухом ущелье в горах Каменный Венец, недалеко от границы Марказора. Эдан мысленно вернулся в тот день и вспомнил все по обыкновению отчетливо. Хотя это случилось восемь лет назад, когда ему было всего восемнадцать, Эдану казалось, что все произошло только вчера. Его всегда глубоко интересовала общеизвестная способность половинчиков создавать двери в пространство иных измерений и ходить Тенью. Он действительно боялся переходить из мира яви в мир своих детских кошмаров, но в то же время сгорал от любопытства узнать, как это делается. Когда они поднимались по тропинке, ведущей к горному ущелью, Футхарк шел впереди, несколько обогнав остальных, но не настолько, чтобы потеряться у них из виду. Половинчик держался почти по-звериному настороженно; он то и дело склонялся к земле в поисках следов и принюхивался к воздуху, стараясь обнаружить близость хищников. Эдан встречал половинчиков в Ануире, но до сих пор ни с кем из них не общался близко и потому, как завороженный, пристально наблюдал за Футхарком. Половинчик выглядел как более-менее нормальный взрослый мужчина, разве что ростом был около трех с половиной футов. Он был пропорционально сложен -- в отличие от карликов с несоразмерно маленькими для головы и туловища конечностями. У Футхарка были густые черные волосы, которые поднимались гребнем на макушке и спускались до середины спины почти как конская грива. У него были угловатые острые черты лица, как у эльфов, только брови были гуще и лишены изящного изгиба, характерного для эльфов, а уши заострены не столь сильно. В действительности, только внимательно присмотревшись можно было заметить, что они вообще заострены. Городские половинчики, как слышал Эдан, имели обыкновение носить одежду, принятую в той местности, где они жили. Однако Футхарк носил кожаный костюм: открывающий голые руки и грудь темно-коричневый камзол со шнуровкой из сыромятных ремешков и штаны из мягкой оленьей кожи. На ногах у половинчика были кожаные мокасины чуть выше щиколотки, тоже зашнурованные сыромятными ремешками. Вероятно, подумал Эдан, он одевается так, потому что большинство эльфов в Туаривеле носят такие костюмы. Пока они поднимались, Футхарк продолжал постоянно наклоняться к земле и озираться по сторонам с настороженным видом, словно прислушиваясь к чему-то. Время от времени он вытягивал вперед руки с растопыренными пальцами, ладонями вверх, словно ощупывая воздух. А потом, едва они вышли на пологий спуск, ведущий в скалистое ущелье, половинчик резко остановился и сделал руками такое движение, будто сметал перед собой невидимую паутину, и на тропе прямо перед ними появилось вихрящееся серое облачко. Казалось, будто в воздухе неожиданно сгустился туман, но лишь на небольшой, размерами с обычную дверь, площади. Это и был портал -- дверь в пространство других измерений, мост в промежуточный мир. Эдан вспомнил, как внезапно внутри у него все напряглось и сердце болезненно сжалось. У него совершенно пересохло во рту, и он обнаружил, что не может сглотнуть. Он начал дышать часто и тяжело, и холодный пот заструился у него по спине. Его любопытство было полностью удовлетворено. Он увидел, как половинчик создает портал в другой мир. Эдан не вполне понял, как именно он это сделал, но все остальное он сможет узнать в следующий раз. Он увидел, как открылась дверь в промежуточный мир. Однако ему не хотелось узнать, что находится по ту сторону двери. Обладай Эдан и самой малой толикой здравого смысла, он уже понимал бы достаточно, чтобы почувствовать по меньшей мере некоторый трепет при мысли о необходимости пройти сквозь это вихрящееся серое облако в неизвестный мир -- тем более что, по слухам, некоторые люди, проходившие в Мир Теней, никогда не возвращались обратно. Любой человек в здравом уме подумал бы хорошенько, прежде чем пройти сквозь этот сотканный из тумана портал, который внезапно появился на тропе, подобно низко летящему облачку. Любой, кроме Микаэла Роэля. Микаэл определенно пребывал в крайнем возбуждении и горел желанием пройти через портал. Именно тогда, увидев нетерпеливое выражение детского лица, светившегося от восторга, Эдан окончательно понял, что новый и еще некоронованный император не просто бесстрашен -- он сумасшедший. Вслед за Футхарком они прошли сквозь вихрящееся облако в Мир Теней и оказались в местности, во многих отношениях похожей на мир, который только что покинули... но в то же время совсем другой. Они могли узнать тропинку, на которой стояли. Она выглядела почти так же, как и в мире дневного света. Окружающая местность тоже мало изменилась, и, насколько Эдан понял, они по-прежнему находились у подножья гор Каменный Венец, у входа в ущелье, ведущего в Марказор. Только при этом все в этом мире было несколько иначе. Во-первых, здесь было совершенно другое освещение. Когда они проходили через портал, над землей стоял ясный солнечный день; но когда они вышли с другой его стороны, все вокруг стало темным и серым, как в туманный хмурый день на прибрежных топях. Вечный туман, в котором они утопали почти до колен, плотной пеленой стелился над землей и поднимался тонкими струйками в воздух. Дальность зрения ограничивалась дюжиной ярдов или около того -- за исключением кратких мгновений, когда туманная дымка рассеивалась от внезапного дуновения ледяного ветра. И здесь было холодно. Ужасно холодно. Такого рода холод пробирает до самых костей и ломит их. Этот мир был зеркальным двойником мира дневного света, только двойником, явленным в зеркале темном, которое отражает лишь... тень. С первого взгляда окружающая местность казалась похожей на место, покинутое ими несколько мгновений назад -- только все вокруг было окутано серым туманом; но при ближайшем рассмотрении оказалось, что деревья здесь имеют жуткие уродливые очертания и с ветвей их клочьями свисает мох, прикосновение которого к коже заставляло содрогаться от омерзения. Кусты здесь тоже были другими -- более редкими и колючими, с большими, острыми, как кинжалы, шипами. Почва под ногами в основном была каменистая и голая, за исключением обширных участков, покрытых странным серебристо-голубым мхом, который рос неопрятными пучками и напоминал изодранный ковер. И в этих колючих зарослях наблюдалось какое-то раздражающее нервы движение, производимое некими существами, которых Эдан совершенно не хотел увидеть. С некоторыми из этих существ он познакомился довольно скоро. -- Стой, Эдан! Не двигайся,-- сказала Сильванна, едва они двинулись вниз по тропе. Она произнесла эти слова спокойно, но с силой, и что-то в ее тоне заставило Эдана застыть на месте. -- В чем дело? -- тревожно спросил он. -- Просто не двигайся,-- повторила она.-- Не шевели даже пальцем. Даже не дыши. Стой очень, очень тихо. Краешком глаза Эдан увидел, как она вынимает из ножен кинжал. Он недоуменно нахмурился, а потом почувствовал, как что-то ползет у него по шее сзади. Он тяжело сглотнул и стиснул зубы, пытаясь справиться с пробежавшей по телу дрожью. Что-то ползло по нему... что-то волосатое. Сильванна быстро шагнула вперед, и лезвие ее кинжала сверкнуло. Эдан почувствовал слабый укол, когда кончик кинжала скользнул по его коже, а потом увидел, как Сильванна наступает ногой в грубой мокасине на что-то белое и многоногое. Сильное содрогание сотрясло все тело Эдана. -- Что это было? -- тревожно спросил он. -- Паук-альбинос,-- ответила она.-- Маленький, еще детеныш. Они вырастают размером с твою голову, и это только туловище. Острые клыки, смертельный яд. Один крохотный укус, даже такого маленького паучка,-- и без помощи целителя или мага ты в считанные секунды умер бы в страшных мучениях. Просто яд слишком быстро действует. Эдан побледнел. -- Спасибо. Похоже, ты спасла мне жизнь. -- Просто держись подальше от висящего мха,-- ответила Сильванна.-- Они любят там устраивать гнезда и не видят разницы между мхом и твоими волосами. Если ты позволишь пауку забраться в свои волосы, даже если он и не укусит тебя, то все равно может отложить там яйца. Эдану становилось дурно всякий раз, когда он думал об этом. С тех пор он участвовал во многих сражениях и встречался со многими ужасными обитателями Мира Теней, но ничто никогда не вызывало у него такого содрогания, как мысль о крохотных паучьих яйцах у него в волосах, из которых вылупляется множество маленьких белых паучков с острыми клыками, источающими яд. С тех пор он старался держаться подальше от висящего мха, словно прикосновение к нему было бы смертельным. И оно легко могло таковым оказаться, подумал Эдан, если учесть, какие существа скрываются в этом мхе. -- О чем ты думаешь? -- спросила Сильванна, которая ехала рядом с ним по тропе, ведущей сквозь туманные леса. Ее голос мгновенно вернул Эдана к действительности, и он понял, что слишком увлекся воспоминаниями. В данных обстоятельствах впадать в задумчивость было опасно, а потому непозволительно, но он смертельно устал -- и все они устали - и сознание его просто начало жить своей жизнью. -- Я думал о пауках,-- ответил Эдан на вопрос.-- О маленьких белых паучках, которые вылупляются из двух десятков крохотных яиц. Несколько мгновений Сильванна смотрела на него, недоуменно нахмурившись, потом лицо ее неожиданно прояснилось. -- А, ты вспоминал о первом нашем путешествии через Мир Теней. Он кивнул. -- С одной стороны кажется, что все это было только вчера. Но с другой стороны такое ощущение, будто с тех пор прошла целая вечность. -- Это было лет пять назад, да? -- спросила Сильванна.-- Или больше? -- Восемь,-- ответил Эдан, улыбаясь про себя. Эльфы имели слабое представление о времени. Будучи бессмертными и, следовательно, имея в своем распоряжении вечность, они не придавали времени особого значения -- в отличие от людей, которые располагали меньшим временем и потому уделяли ему больше внимания.-- Восемь лет, за которые много чего произошло. Во-первых, подумал он, бросив взгляд на ехавшего немного впереди императора, Микаэл вырос. В свои двадцать он все еще был юношей, но физически не уступал зрелому мужчине. Он вытянулся за шесть футов и теперь был выше Эдана. И также тяжелее него по меньшей мере на сорок фунтов. Микаэл очень серьезно относился к упражнениям с оружием и занимался со своим учителем каждый день. В результате он превратился в рослого и крепкого мужчину с широкой грудью и длинными мускулистыми руками, позволявшими ему вращать над головой двуручный меч с огромной скоростью и силой. Многие молодые люди империи в его годы оставались еще мальчишками, но Микаэл сделал очень многое за восемь лет, прошедшие после их возвращения из Туаривеля -- и то были годы бесконечных волнений в провинциях и трудного служения долгу в столице. Боруин был только началом. Когда Эдан и Микаэл вернулись в Ануир, побывав в плену у гоблинов и ненадолго остановившись в Туаривеле, они обнаружили, что за это время в их мире прошло чуть более года. В этом и заключается сложность путешествий по эльфийским землям, где время течет особым, необъяснимым и непредсказуемым образом. Никогда не