Чтобы майора, лорда и графа изнасиловала, привязав к столбу, такая вот нахалка, пусть и очаровательная... Как ни крути, плюха по репутации. Допутешествовался". Правда, он не чувствовал себя таким уж оскорбленным. Во-первых - ничего противоестественного не произошло. Во-вторых - все же не на глазах общественности... Он глянул поверх обнаженного плеча Грайне - Карах, паршивец, нагло торчал у окна, запоминая дорогу. Сообразил, стервец, что присутствующим не до него. Хорошо, хоть задом повернулся... - У меня с собой домашняя зверушка, - сказал он. - Так что не удивляйся. Вон стоит. Грайне ничуть не удивилась: - Так это же не зверушка - домовой. У нас они тоже есть. Ночью косу заплетет - и не почувствуешь. - Всю жизнь мечтал - косы заплетать, - сказал Карах, не оборачиваясь. - А если за хвост - и в воду? - рассердилась Грайне. - Тогда, конечно, умолкаю, - сказал Карах. - Убедили. Трепещу. - Ох, я бы тебя и в самом деле искупала, - фыркнула Грайне. - Но ведь убьешь тебя - везения лишишься... - Потому и спокоен, - сказал Карах. - Жутко вы, люди, боитесь удачи лишиться... - Вот и помалкивай. - И обернулась к Сварогу: - И ты тоже привыкай к нашим порядкам. Кстати, ведь и у вас, ларов, не мужчина правит - императрица. Мы не такие уж дикие, тоже про нее слышали. "Значит, я на Земле сейчас, - подумал Сварог. - Интересно, в каких местах? Где же это в незапамятные времена обитали этакие амазонки?" - А географические карты у вас есть? - спросил он. - Что? - недоуменно уставилась на него Грайне. - Ну, где имеет честь располагаться твой Коргал? - На Араосе. По Араосу мы сейчас и плывем. Араос впадает в Дугар, а Дугар где-то далеко, очень далеко впадает в океан. Но до океана мы еще не доплывали. "Значит, континент, - подумал Сварог. - И бессмысленно спрашивать его название - наверняка континенты сейчас зовутся совершенно по-другому". - Ты привыкнешь, - безмятежно сказала Грайне. - Приживешься. Если у меня от тебя родится девочка, положение твое в обществе станет выше, а когда она достигнет совершеннолетия, еще повысится. А там и Отцом Царицы станешь. - Ты что, хочешь сказать, мне у вас придется поселиться насовсем?! - А как же иначе? - искренне удивилась она. - Жизнь у нас не такая уж легкая, врагов хватает, и без мужчин не обойтись, если они знают свое место и служат существующему порядку. Лар нам весьма пригодится. Мне пора иметь ребенка, а это дело серьезное, нужно семь раз отмерить, это те, кто пониже, могут подбирать, что придется, а я царица, я отвечаю за Коргал... - Она уставилась в потолок, прикрыла глаза, любуясь мысленно грядущим процветанием своей державы. - Так что ты как нельзя более кстати подвернулся. Можно строить далеко идущие планы. "Ну, это мы еще посмотрим, - подумал Сварог. - Барон Дальг не может ждать до бесконечности, завариваются серьезные дела, так что некогда в роли принца-консорта - так, кажется, эта должность зовется? - создавать из неведомого Коргала сверхдержаву". - А если убегу? - спросил он. - Попробуй, - прищурилась Грайне. - Про вас, ларов, точно известно, что летать просто так, безо всего, сами по себе, вы не умеете. Если тебя не стали спасать сразу, значит, не знают ни о чем. А по земле от нас сбежать трудновато. Даже если твой домовой запомнит дорогу. - Да я из деликатности к вам спиной повернулся, - сказал Карах. - Чтобы не смущать. - Рассказывай, - фыркнула Грайне. - Хитрец нашелся... Пожалуйста, запоминай дорогу сколько угодно. Очень это тебе поможет... Очень уж уверенно она говорила - что-то за такой уверенностью должно было крыться, и Сварог чуточку обеспокоился. Он погасил сигарету и положил руку на плечо девушки, но она отстранилась: - Нет, одевайся. Скоро Коргал. Сварог следом за ней вышел на палубу, в ночную прохладу. Весла застыли, поднятые над водой, словно вздыбленная щетина исполинского кабана. Галеры шли под парусами, река оказалась гораздо уже Итела, по обе стороны, насколько можно рассмотреть, темные холмы, поросшие лесом, а в небе ярко светят звезды и широким искристым поясом протянулся Млечный Путь. Далеко впереди по левому борту виднеются огни. При их появлении столпившиеся у левого борта амазонки оживились, украдкой подталкивая друг друга локтями, послышались шепотки, смешки и фырканье. Грайне окинула суровым взглядом свое моментально присмиревшее воинство и шепнула Сварогу на ухо: - Если что замечу - тут же отрежу под корень... "Эта может", - подумал Сварог и шепнул в ответ: - Милая, да я ж очарован и околдован тобою одной, неужели не заметила? Твоя застенчивость и скромность... Охнул, чувствительно получив локтем под вздох, сердито замолчал. По узкому проходу, охранявшемуся двумя квадратными каменными башнями, галеры вошли на веслах в большую бухту, где стояли десятка два кораблей, - такие же галеры и разномастные парусники, большие и маленькие. Даже невежественный в морском деле Сварог сразу определил, что это - военная добыча, собранная с бору по сосенке в самых разных местах. Поодаль, на холме, там и сям светились огоньки - судя по их расположению, Коргал - город не столь уж маленький. Вот и соседний холм усыпан огнями, и еще один, и еще... "А не Рим ли это часом? - подумал Сварог. - Не город ли, что некогда стоял на месте Рима?" Амазонки группами расходились в разные стороны - из порта вело несколько дорог. Грайне, отдав какие-то распоряжения, покинула галеру одной из первых. Своего незадачливого экипажа Сварог так и не увидел. Он шагал следом за девушкой мимо каких-то каменных пакгаузов, удивляясь полному отсутствию часовых. Хотел было спросить Грайне, в чем причина такой беспечности, но Карах внезапно высунулся из капюшона, шепнул на ухо: - Очень плохая тварь, хозяин. - Ага, заметил? - обернулась Грайне. - Тем лучше. И вы полюбопытствуйте, милорд... Она свернула с утоптанной дороги, остановилась у лежавшего поблизости камня - высотой ей до пояса, уарда два в диаметре, почти правильный, разве что чуточку бугристый шар со срезанным основанием. В Ямурлаке попадаются очень похожие. Девушка положила ладонь на макушку валуна, наклонилась, что-то сказала, хотя прозвучали эти слова сущей бессмыслицей. Сварог отшатнулся - камень вдруг ожил, тяжело шевельнулся, раскрылись две горизонтальные щели, освещенные тусклым Табагровым сиянием, словно пробивался свет пылающего внутри костра. И тут же закрылись - будто сильный свирепый зверь вновь задремал. - Значит, они живые? - вслух подумал Сварог. - Плохие твари, хозяин, - обеспокоенно подтвердил Карах. - В Ямурлаке они тоже водятся, правда, их мало осталось. Одни спят много лет, и их не добудиться, но есть и такие, что просыпаются ночью, рыскают по дорогам... И у них есть пасть... - И еще какая, - кивнула Грайне. - Двигаются они очень быстро, если возникнет такая нужда. И только в Коргале помнят, как их приручать. - Кольцо вокруг Коргала? - спросил Сварог небрежно. - Даже два, - улыбнулась ему Грайне. - Они и в воду могут спускаться. Говорят, в стародавние времена они в морях и обитали, но отчего-то ушли на сушу. "Понятно, почему нет часовых, - подумал Сварог. - Такая тварь проломит днище любому кораблю, а пешего или конного с размаху расшибет в лепешку. Влипли". Они поднимались по нешироким улицам, косо вившимся вокруг холма. Невысокие каменные дома, чистая мостовая, вымощенная тесаным, камнем. Из-под ворот вслед им лениво побрехивали собаки. - Я-то думал, тебе устроят триумфальную встречу, - сказал Сварог. - С цветами и трубами. - Глупость какая, - отмахнулась Грайне. - Дела говорят сами за себя. Завтра все и так будут знать. - Даже без свиты ходишь... - Если царица ходит ночью одна по своему городу - это кое-что о городе говорит... - Логично, - сказал Сварог. - Буду где-нибудь королем - учту. - Ты-то? - фыркнула Грайне. - А что? Есть, знаешь ли, любопытное пророчество. Как на меня скроено и шито. - Ну-ну... Она потянула тяжелое кованое кольцо, открыла калитку рядом с высокими воротами. Сварог вошел следом за ней на широкий мощеный двор, освещенный несколькими факелами. Со всех сторон выскочили поджарые мохнатые собаки, узнали хозяйку и отчаянно замахали хвостами, набежали слуги со служанками, низко кланяясь. Грайне прошла меж ними с неизвестно откуда взявшейся величавостью. Сварог поспешил следом, косясь на любопытных собак, взявшихся его обнюхивать, чувствуя себя весьма неловко и глупо. Это, конечно, оказался не Версаль, где Сварог и не бывал, признаться, но сомневаться, что он попал во дворец, не приходилось - гобелены на стенах, сплошь батальные, мозаичные полы, даже высокие зеркала кое-где попадались. Коридоры, правда, узковаты, а потолки в вековой копоти из-за многочисленных светильников. - Ну? - спросил Сварог, когда она остановилась перед дверью с полукруглым верхом, украшенной то ли золотыми, то ли позолоченными бляшками и полосами. - Где тут мое законное место? На коврике у порога? - Здесь твое место. - Грайне, взяв его за рукав, втолкнула внутрь. - На коврике у порога будет жить твой мохнатый нахал. А для тебя найдется занятие и внутри. Она за шиворот вытащила Караха из капюшона, бесцеремонно кинула на коврик и захлопнула дверь у него перед носом. Повернулась к Сварогу, уже не величавая, а откровенно веселая и нетерпеливая: - Значит, решил, что я всегда сдаюсь первой? 3. ГРАФЬЕВ ПРИБАВЛЯЕТСЯ Конечно, это был не Рим. Хотя бы потому, что холмов оказалось не семь, а всего четыре, сплошь застроенных каменными домами, окруженными ухоженными садиками, - и множество домиков, уже деревянных, разбросано вокруг холмов. На холмах жили амазонки с челядью и самые уважаемые ремесленники - корабельщики и оружейных дел мастера. В домах на равнине обитали пастухи, пахари и ремесленники рангом пониже. Гребцы, самые бесправные в здешней иерархии, обитали в портовых казармах. Прошло четыре дня. Сварог, предельно занятый лишь ночами, в светлое время суток только и делал, что слонялся по Коргалу да выспрашивал дворцовую прислугу о порядках, деталях и установлениях. Порядки особой сложностью не отличались - пастухи пасли, пахари пахали, ремесленники мастерили. Все они были мужчины. На долю женщин из знатных семей выпало занятие благороднее - война и оружейное ремесло (был, правда, и мужской военный отряд, но к нему амазонки относились примерно так, как спецназовцы к стройбату). Новорожденных мальчиков здесь, вопреки Гомеру, со скалы не бросали, но они автоматически становились людьми второго сорта, лишенными всех прав, кроме обязанностей. Даже имуществом они могли владеть, лишь пока обитали одни. Едва в домике последнего гончара появлялась женщина - пусть пришедшая из материнского дома в одной рогожке, а все нажитое мужик сколотил своим горбом, - она автоматически становилась полновластной хозяйкой. Ничего похожего на религию Сварог не заметил. Рядом с дворцом царицы стоял небольшой храм, но та, кому там поклонялись, была не богиней, а какой-то древней владычицей, прославленной выдающимися деяниями в незапамятные времена. Сварог задумчиво смотрел вниз с верхнего балкона дворца. Холм, где стоял дворец, был самым высоким из четырех, а дворец - самым высоким зданием. Так что открывался живописнейший вид на много лиг вокруг - зеленые леса, желтые поля, порт, река, дороги. И двойное кольцо маргов. Сотни три недвижных буро-коричневых округлых валунов словно бы опоясали магическим кругом холмы и поселения, порт и пашни. Только пастбища оказались снаружи - но и там появлялись марги, патрулируя по одному или по двое. Должно быть, такие предосторожности приняты против какого-то внешнего врага. "А я ведь в Ямурлаке мимо них несколько раз проезжал, - с запоздалой злостью подумал Сварог. - Мог и врезать топором по темечку, знать бы раньше... Что им не сиделось в море?" Служанки рассказали, что марги, выйдя некогда на сушу, господствовали в былые времена, но теперь вымирали, сохранившись в отдаленных уголках Сильваны. Что самое интересное - эти загадочные создания обладали разумом и своим языком, но только в Коргале сохранилось древнее умение беседовать с ними, приручать и дрессировать. Да и здесь обладали таким даром немногие посвященные вроде Грайне. У Сварога остался один путь к освобождению - рискнуть и выпустить из бутылки джинна. Но для этого, понятно, требовалось уединение - чтобы хватило времени найти с джинном общий язык, пока не поднялся всеобщий переполох. А уединиться не удавалось. В любой миг могли ввалиться слуги, во дворце не было запиравшихся изнутри комнат и чердаков. Оставалось дожидаться, когда Грайне отправится в очередной набег, а ее покои останутся в полном распоряжении Сварога. Можно бы рискнуть и откупорить джинна прямо на балконе - но Сварогу отчего-то ужасно хотелось уйти эффектно и не спеша, продемонстрировав во всей красе пресловутое мужское превосходство. Как-никак джинн тоже мужского рода... В общем, жилось Сварогу здесь неплохо. Поначалу он решил, что каждая здешняя юбка будет хихикать ему вслед, но то, что ему самому казалось издевкой над привычным патриархатом, для местных баб было привычным старозаветным укладом. Королевские слуги не фыркают вслед очередной фаворитке, от которой можно схлопотать даже больше неприятностей, чем от самого короля. Так и здесь. К Сварогу относились даже с некоторым почтением - насколько можно испытывать почтение к индивидууму второго сорта, будь он хоть трижды лар. Карах, напротив, ныл, скулил и плакался - домовые чужаков не жаловали, яростно защищая обжитое местечко, так что пришельцу в первую же ночь крепко досталось от местных, и Грайне пришлось поселить его в шкафу в своей спальне, с помощью какого-то ритуала обезопасив шкаф от законных обитателей дворца. Однако те, разобидевшись, всячески пакостили, дразнили по ночам собак, ухали под дверью, прятали вещи Сварога. Карах, коего мало заботило эффектное утверждение извечного мужского превосходства, слезно умолял Сварога побыстрее выпустить джинна и почти уже уговорил. Вот и сейчас Сварог убрался на балкон, спасаясь от очередной порции жалоб и уговоров. Грайне спозаранку ушла к оружейницам, она втихомолку готовила что-то грандиозное, пообещав Сварогу обязательно посоветоваться с ним, когда все будет готово. Насколько он понял из туманных недомолвок, она собиралась немножко завоевать соседей, а тех трудно было запугать маргами - потому что у них имеется что-то свое, столь же мощное и эффективное, чего у Грайне не имелось. За спиной деликатно кашлянули. Он обернулся - у перил стояла хорошенькая служаночка, уже не раз опалявшая его довольно откровенными взглядами. Но с Грайне, увы, шутить было опасно. Сварог решил поначалу, что настырная девчонка вновь взялась за свое, нахмурился, но она заторопилась: - К вам гость пришел, в голубой комнате сидит... - Что еще за гость? - искренне удивился Сварог. - Ты пуговки-то верхние застегни, звезда моя, а то обоим влетит... Егоза засмеялась: - Ох и трусы же вы, мужчины... - Помолчи, отчаянная, - сказал Сварог. - Так что там за гость? - Друг одной благородной воительницы. Между прочим, будет посмелее некоторых... В голубой комнате сидит. Вина попросил и вас дожидается. Пока вас искали, кувшин допил. - Наш человек... - сказал Сварог, уворачиваясь от нее в узком коридоре - так и норовила задеть бедром. Голубая комната была прозвана так за старинную голубую обивку в бело-золотых узорах и высоченные, белые с синим фарфоровые вазы, взятые в качестве трофея бабушкой Грайне в каких-то отдаленных краях. Про себя Сварог из-за сочетания колеров окрестил горницу Израилем и не раз попивал там винцо, глубокомысленно размышляя: "Если это Израиль, то я, стало быть... Лэ хаим, бояре!" За столом в Израиле сидел худощавый молодой человек лет двадцати пяти. Длинные светлые волосы, каким позавидовала бы не одна красотка, падали ниже плеч, но лицо было отнюдь не женственное - узкое, ястребиное, обветренное. Стоя в полумраке глубокого дверного проема, Сварог приглядывался к незнакомцу. Наряд определенно таларского покроя, дворянский, на пальцах поблескивают два самоцветных перстня. - Начал второй кувшин, - жизнерадостно сообщил молодой человек. - Давно мечтал дорваться до дворцовых подвалов, там лучшее во всем Коргале вино. - Сварог вышел на свет, незнакомец даже привстал от удивления: - Граф Гэйр?! Вы, значит, здесь? - Да, мать вашу! - невольно взвыл Сварог. - И здесь достали... И не он, понятно? Я - граф Гэйр, только другой. Когда-нибудь я вам объясню этот курьез природы... Вы с Талара, надо полагать? - Да. Леверлин, граф Грелор. А может, уже и не граф - видите ли, батюшка порой грозится лишить меня титула и наследства. Когда мы с ним виделись последний раз, он собирался послать верхового за нотариусом... Так что, вполне возможно, я уже простой дворянин без графской короны в гербе. - Вы из каких мест? - Из Ронеро. Ремиденум. - Это что такое? Город? - Странно вы шутите, - пожал плечами Леверлин. - Нет, серьезно не знаете? Неужели образование на небесах столь плохо поставлено? Ремиденум, о собрат мой по несчастью, - это университет в Равене, старейшее на Харуме учебное заведение. Прославленное не только своей древностью и научными достижениями, но еще, замечу с гордостью, и благодаря подвигам его студентов в тех областях, что мало общего имеют с изучением премудрых наук... Если попадете в Ремиденум, не заикайтесь, что сроду о нем не слыхивали, - из дуэлей не выпутаетесь... - Учту, - сказал Сварог. - Значит, вас тоже... - Вроде того. Когда несколько дней назад стали гулять упорные слухи о распахнувшихся Воротах и странных пиратках, я по непоседливости своей решил проверить все самолично. Нанял кораблик - и поймал приключение на свою голову. Кто же знал, что отсюда невозможно бежать... Мне эта идиллия уже начинает надоедать. Дважды приходилось бежать из тюрем, но отсюда не убежать. Я с ужасом обнаружил, что толстею! Сидячая жизнь... - Это ужасно, - согласился Сварог. - Но я как раз обдумываю побег, и есть определенные шансы... - Подождите, - сказал Леверлин гораздо серьезнее, без тени прежнего балагурства. - Побег - это прекрасно. Но давайте уж откровенно. Быть может, мне следовало бы молча примкнуть к вам... Но я, простите, становлюсь злым, осторожным и крайне недоверчивым, когда чего-то не понимаю. Я не возьму в толк, откуда взялся второй граф Гэйр, столь похожий на первого. - Ладно... - сказал Сварог, безнадежно вздохнув. Он вкратце рассказал свою историю, но представил дело так, будто не бывал ни в каких Хелльстаде и Ямурлаке, а потерпел аварию в Пограничье и пробирался оттуда в Харлан, к тамошнему имперскому наместнику, чтобы вернуться к себе на небеса. И не было ни капитана Зо, ни "Божьего любимчика", ни всего остального. - Хорошо врете, - резюмировал Леверлин. - Убедительно... Лорд Сварог, в Ронеро, как и везде, хватает глупцов, но среди питомцев Ремиденума вы не найдете ни дураков, ни легковерных. Что это вас вдруг потянуло в Харлан? Сразу чувствуется, что в земных делах вы мало что смыслите, но _т_о_т граф Гэйр исколесил Пограничье вдоль и поперек. Вас там очень быстро заставили бы выложить вашу историю - и непременно предупредили бы, что из-за сходства с вашим предшественником вам в Харлане будет небезопасно. Да и не любят в Пограничье Харлана. Вас непременно отговорили бы от посещения сего осененного черной магией герцогства. Народ в Пограничье, в общем, неплохой. И новоиспеченный лар вроде вас, оказавшись там, обязательно стал бы пробираться не в Харлан, а в Ронеро или в Лоран, где тоже есть имперские наместники, а страны эти не в пример для вас безопаснее... Жители Пограничья именно это и посоветовали бы, непременно воспользовавшись удобным случаем лишний раз пожаловаться императрице при вашем посредстве на свое тяжкое житье-бытье. Они, чудаки, еще верят, что императрица им поможет... Вы же скитались где-то несколько дней, объявились в платье Вольного Топора на плывущем в Харлан корабле, причем при вас был загадочный топор, судя по описанию моей воинственной подружки-хозяйки, весьма напоминающий Доран-ан-Тег... - Ну ладно, - сказал Сварог. - Рискну и буду с вами откровенным. В конце концов, я вас в случае чего всегда успею прикончить, предупреждаю честно... Так вот, в Харлане собирают войско из ямурлакских мертвецов, и я, боюсь, остался единственным, кто об этом знает, кроме, конечно, самих заговорщиков... Леверлин, словно бы ничуть не удивившись, произнес медленно: - Какого же рожна вы здесь торчите? - Получилось вот... - Получилось! - зло бросил студент. - Вы что, должны были найти в Харлане кого-то, кто способен все это сорвать? - Вроде того. - Нужно выбираться отсюда. Немедленно. - Вы тоже каким-то боком причастны к этим играм? - Ни к чему я не причастен, - сказал Леверлин. - Я не святой подвижник. Но иногда люблю подраться, есть вещи, против которых необходимо драться... Нынешний случай - как раз из таких. Почему-то Сварог сразу ему поверил. И сказал: - Видите ли, у меня есть джинн. Тот, кто мне его отдал, клянется и божится, что с этим джинном можно договориться... - Отлично. Если так и случится, лучшего нечего и желать. А если джинн окажется духом переменчивых стихий, начнется столь буйное безобразие, что мы, если уцелеем сразу, вполне сумеем сбежать, когда он примется разносить Коргал вдребезги и пополам... Маргам будет не до нас. Приступим? - Прямо сейчас? - А что? Сварог пожал плечами: - Глупо, конечно, но я хотел уйти красиво... - Кто мешает? - Нас могут подслушать, начнется суматоха... - Святая Бригита! А винные подвалы? - Он показал пальцем вниз. - Ручаюсь, никто из челяди не решится протестовать, когда вы поведете туда своего гостя. Вы ж тут - ночной король... - А в морду? - угрюмо поинтересовался Сварог. - Бросьте, я и сам в таком же положении, не забыли? Ну, пойдемте. - Он поднялся, забрал прислоненный к ножке стола виолон - инструмент вроде гитары, только прямоугольный. - Все мое ношу с собой. Имею слабость сочинять посредственные вирши и распевать таковые под собственное бренчанье. А наши милые хозяйки обладают-таки еще одним исконно женским качеством, кроме известного нам по ночной поре, - обожают слушать любовные баллады, и я имею здесь успех, какого на родной планете ожидать не мог... План стал претворяться в действие молниеносно. Никто и в самом деле не решился препятствовать Сварогу - пожилая ключница, ведьма старая, имела на сей счет свое мнение, но безропотно выдала светильник и ключи. Конечно, ворча вслед насчет молодости и неопытности иных благородных особ, давших чересчур много воли разным прохвостам. И с тоской поминала добрые старые времена, когда прохвосты таковые знали свое место. Сварог не стал связываться, но Леверлин, уже ступив на верхнюю площадку ведущей во мрак лестницы, обернулся: - Хочешь, харя, наябедничаю царице, что ты тайком главного кухаря принимаешь и хозяйкиным вином потчуешь? И захлопнул дверь погреба. Они осторожно спустились вниз. Леверлин огляделся, высоко держа светильник: - Вот в таком месте я и хотел бы покоиться после смерти, можно и в уголке... Под сводчатыми потолками в шесть длинных рядов выстроились огромные бочки, лежавшие на мощных козлах и каменных подставках. На стеллажах из неоструганных досок поблескивали из песка горлышки бутылок. - Я не выдержу, даже сознавая серьезность минуты, - признался Леверлин. - Иначе в Ремиденуме меня проклянут. Он огляделся, подхватил с крючка оловянный ковшик и направился к ближайшей бочке. Открыл кран, налил, осушил до дна, пошел к другой, причмокивая и ухая. Сварог сам не удержался при виде такой роскоши - снял другой ковшичек, поменьше, продегустировал. Окликнул нежданного напарника: - Бросьте. Всех все равно не успеете обойти. - Но какое богатство... - Лучше объясните, как мне извлечь из узилища нашу единственную надежду? - Просто сорвите пробку. Только учтите - если верить авторитетам, джинн выполняет лишь три желания, потому формулируйте четко и семь раз отмерьте... - А если он разбушуется? - Выбора нет. - Леверлин огляделся. - Коли уж он начнет все крушить, есть утешение: нас завалит этими великолепными бочками, а если особенно повезет, мы успеем захлебнуться в вине. Сварог достал кинжал и принялся ковырять пробку, маленькую, покрытую толстым слоем чего-то вроде смолы, почти окаменевшей. Порезал палец, выругался. - Осторожно, - прошептал за его спиной Леверлин. - Соскользнуло лезвие, черт... Ну! Он поддел пробку острием, надавил, и она, чмокнув, вылетела, описала дугу, укатилась за бочки. Из горлышка сосуда неспешно пополз то ли дым, то ли туман удивительно чистого алого цвета. Сварог едва удержался, чтобы не закинуть сосудик подальше в угол. Дым ширился, но не расплывался, не таял, края его оставались четко очерченными, он взмыл к потолку и постепенно принял облик полупрозрачной человеческой фигуры - понятно, лишенной всякого восточного колорита вроде чалмы или халата. По ней непрестанно пробегали словно бы волны зыбкого холодного огня, она светилась изнутри, мерцала, рдела, как угли в прогоревшей печи, то темнея, то наливаясь алым пламенем. Лицо походило на человеческое, только уши были острые, а подбородок раздвоен, как коровье копыто. Джинн, колыхаясь под сводами, смотрел на них, а они таращились на него, задрав головы. Леверлин опомнился первым: - Кто ты? 4. ПОБЕГ ПО-ГРАФСКИ, С УЧАСТИЕМ ДЖИННА - Я - Урак-Омтар, дух огня, - ответил джинн не столь уж и оглушительным, но странно рокочущим голосом, казалось заставившим вибрировать и барабанные перепонки, и череп Сварога. - Это вы меня освободили? - Мы, - опомнился и Сварог. - Надеялись, что и ты нам поможешь, мы и сами в беде... - Я знаю закон, - пророкотал джинн. - Его нарушают духи воздуха и воды, они непостоянны, изменчивы, как ветер и вода, но огонь благороден и чист. Если не знаете, кому верить, верьте духам огня... ну и земли, пожалуй. Жив ли еще Шелорис, самый могучий из подлейших и самый подлый из могучих? - Боюсь, никто у нас не помнит ни его, ни названия страны, где он правил, - сказал Леверлин. И тут же в головах у них взорвался гремящим эхом хохот джинна. - Так ему и надо, собаке в черной короне! Его забыли, а я жив! Значит, и Шангара больше нет? - А где был этот Шангар? - спросил Леверлин. - На полуденном восходе континента, - сказал джинн. - Небольшая страна, почти сплошь взятая в кольцо горами и по суше, и по морю, кроме трех мест на побережье, примыкавшая к заливу, где ревели вулканы... - Вам это о чем-нибудь говорит? - спросил Сварог. - Это чрезвычайно напоминает Горрот. Правда, вулканы давно потухли, веков сорок назад... Ну да, все знали, что Горрот вырос, как на фундаменте, на каких-то остатках древней злой магии... - Вулканы погасли? - забеспокоился джинн. - Я не могу без вулканов, я дух огня... - Не паникуй, - успокоил Леверлин. - На островах еще найдется пяток вулканов, без жилья и купанья не останешься... Ах, лорд Сварог, как бы мне хотелось подольше с ним потолковать. Ценнейшие для историков сведения... - Я соскучился, - сказал джинн. - Хочу на свободу. - Мы тоже, - сказал Сварог. - Но дело в том, что мы даже не на Таларе... - И вас сюда посадили, как это у людей принято? - Джинн огляделся. - Дверь без заклятий. Сейчас дуну... - Стой! - заорал Сварог. - Подожди ты! Нам не из подвала нужно выбраться, а из города... Джинн снисходительно усмехнулся, деловито присмотрелся к стенам подвала: - Город сровнять с землей, сжечь или просто развалить? Как желаешь? - Не спеши, - сказал Сварог. - Я хочу, чтобы, когда я тебя попрошу, все в городе уснули. Все живое, кроме меня, его, здешней царицы и трех моих матросов. Пусть и марги уснут... Можешь сделать? - Что еще за марги? - не понял джинн. Выслушав Сварога, кивнул: - Пойду посмотрю. Он сжался в крохотную алую точку, микроскопический огонек метнулся вверх, к двери. - Довольно мирное создание, - сказал Сварог. - Пока ему не приказали развалить город... Судя по старым книгам, дух огня свято соблюдает договоры, но врагам его приходится несладко. Однако у меня, я вижу, хватит времени... Он проворно налил себе еще ковшик и принялся смаковать. Вниз пронеслась огненная полоска толщиной с иглу, разрослась в джинна. - Ничего трудного, - пророкотал он. - Это живые существа, не владеющие магией. Смешно, но они чем-то сродни духам огня - внутри у них горит свой огонь... Они уснут. Все уснут, кроме тех, кого ты назвал. Это первое желание? - Да, - сказал Сварог. - Теперь второе - ты быстренько домчишь корабль, на который мы сядем, до места, которое я тебе укажу. - Третье желание? - А вот с третьим придется несколько дней подождать. Идет? Ты просидел пару тысяч лет, что тебе пара дней? - Я знаю закон, - проворчал джинн. - Что поделать, придется ждать... Он съежился в искорку, искорка скрылась в сосуде. Сварог спрятал его в карман, испугавшись в первый миг, что одежда вспыхнет, но никакого жара не почувствовал. - Ну, пошли, - сказал он. - Начнем представление, как только Грайне вернется... - А какое у тебя третье желание? - Сам пока не знаю, - сказал Сварог. - Я подумал, что оно нам пригодится в Харлане... - Толково. Пошли... нет, погоди-ка. - Леверлин осмотрелся, прошел в угол и вышел оттуда, волоча на плече бочонок квортеров в тридцать [квортер - примерно 0,875 л]. - Тяжеленько, но доволоку. В дороге пригодится. - Хотите, я набью корабль этими бочками? - раздался приглушенный голос джинна. - Э, нет, - прокряхтел Леверлин. - Это выйдет третье желание. У меня душа разрывается от тоски по этим бочкам, но постараюсь пережить... Ключница наверху воззрилась на них ледяным взглядом, но промолчала. Леверлин кряхтел, согнувшись, держа в другой руке за гриф покрытый золотистым лаком виолон, однако героически пер бочонок по длинным коридорам. Попадавшиеся навстречу служанки хохотали, а та, что преследовала Сварога жаркими взглядами и намеренно расстегнутыми верхними пуговками, даже пошла следом, приговаривая: - Кому-то может и влететь за такое самоуправство... Сварог повернулся к ней: - Как жаль, синеглазая звезда моя, что мы больше никогда не увидимся... - То же самое я сказал милым бочкам... - пропыхтел Леверлин. - Ну вы и набрались, - расхохоталась служаночка. - Сварог, царица может и задержаться у оружейниц... Ойкнула и шарахнулась к стене. В коридоре стояла Грайне, с любопытством разглядывая процессию. Покрутила головой, нахмурясь: - Великолепное зрелище... - То ли еще будет, милая, - сказал Сварог. - Урак-Омтар, давай. - Ты не сказал, сколько им спать, - раздался где-то рядом рокочущий голос. - До темноты, - решил Сварог. - Выполнено. Глаза Грайне расширились, взгляд скользнул мимо Сварога. Он оглянулся - синеглазая служаночка медленно сползла по стене на пол. Поодаль виднелась еще одна, прикорнувшая посреди коридора. - Что такое? - вскрикнула Грайне. Леверлин поставил бочонок, перевел дух, подошел и выдернул у нее из ножен меч. Подумав, выкинул в окно. Далеко внизу клинок зазвенел на камнях. Она остолбенела от изумления, даже не успела помешать. Только повторила: - Что такое? - Все спят, - сказал Сварог. - И марги тоже. А мы уходим, извини... Леверлин деловито оторвал от портьеры златотканый шнур, быстро и ловко скрутил девушке руки за спиной, пока она не успела опомниться. Сварог поморщился. - Ничего, - сказал Леверлин. - Я их успел изучить. На минутку отвернешься - и получишь в спину чем-нибудь острым. Правда, прекрасная царица? Да ты посмотри на нее. Ее в жизни так не оскорбляли, она в тебе сейчас бездонными своими глазищами дыру прожжет... Как ты еще не задымился? В самом деле, глаза Грайне метали молнии - к счастью для беглецов, в переносном смысле. - Не сердись, что поделаешь... - сказал Сварог примирительно. - Значит, ты с самого начала притворялся, будто мы тебя победили, а на самом деле... Развлекался? Сварог покачал головой: - Ничего подобного, веришь ты или нет... Она подошла к окну, зорко, с надеждой огляделась. Сварог смотрел через ее плечо. Во дворе, скошенные молниеносным сном, лежали где попало слуги и собаки, и на улицах виднелись спящие, вдали, у подножия холма, замерли повозки - возницы сползли с козел, лошади легли, опустив оглобли к земле. Сонное царство. Сварог хмыкнул. Вспомнив о верном домовом, бросился в комнату, позвал: - Карах! Никакого ответа. "Тьфу ты, мы ж и тебя сосчитали по забывчивости", - спохватился Сварог. Рванул дверцу шкафа. Карах посапывал, свернувшись клубочком, - ему вместе со всеми предстояло проснуться лишь с темнотой. Сварог взял его под мышку, вышел в коридор, растерянно пожал плечами: - Я про него забыл, и он тоже... Он знал дорогу... - Ну, дорогу я тоже знаю, - сказал Леверлин. - Они меня везли днем. Пошли, граф? Только прекрасную царицу обязательно следует прихватить с собой, чтобы проводила нас до причала. Если не захочет нежно махать нам вслед платочком, ее дело. Но пусть непременно проводит. Иначе она быстро освободит руки, едва мы выйдем из дворца, а там уж что-нибудь придумает. Тебе метательное оружие не страшно, а вот мне не хочется получить стрелу в спину на пороге вновь обретенной свободы... Он нагнулся и, кряхтя, взвалил на плечо бочонок. Сварог мог бы заклинанием сделать его ношу невесомой, но не стал рисковать - боялся, что в этом случае бесшабашный студент непременно захочет прихватить еще парочку бочек, и получится лишняя трата времени. Сам он быстренько заскочил в оружейную комнату и выбрал два меча получше. Взял Грайне за локоть: - Пошли? Она с вызовом уперлась каблуками в пол, напряглась, всем видом показывая, что с места не сдвинется. - Унизительно будет для царицы, если ее поволокут, как мешок, два существа низшего порядка... - сказал Сварог. Подействовало. Грайне пошла впереди, гордо воздев голову, выпятив грудь. Под пыхтенье плетущегося следом Леверлина они спускались по улицам, огибая спящих людей и животных. Возможно, Сварогу и показалось, но раза два он явственно услышал гулкое хихиканье джинна. Он смотрел на чудную фигурку Грайне и никак не мог поверить, что видит девушку в последний раз. Все так и следовало сделать, понятно, но расставаться с ней было нелегко. Она слишком уж ярко и внезапно вошла в его жизнь, очень уж неожиданно пришлось прощаться. Конечно, любые расставания - это одновременно и новые надежды, но... Он остановился и постучал рукояткой меча по макушке марга. Получился именно такой звук, какой и бывает, если постучать железом по камню. - Ты мне еще попадешься, - сказала Грайне, не оборачиваясь. - Жизнь положу, но поймаю. Что я тогда с тобой сделаю, ты бы знал... - Мечты, мечты, где ваша сладость... - сказал Сварог. - Знаешь, меня устраивало и то, что ты со мной до этого делала, к чему разнообразить? - Я тебя буду искать днем и ночью... - Хочешь хороший совет? Не нужно больше плавать за Ворота. Есть оружие, против которого не поможет вся ваша храбрость. Даже если ты не боишься смерти, подумай - можешь остаток жизни провести пленницей, живой диковинкой при каком-нибудь королевском дворе... Они ступили на мощенный камнем причал, и Сварог, к превеликому удивлению, увидел на небольшом одномачтовом кораблике какое-то шевеление. Три человека, суетясь и сталкиваясь, ставили парус - двое работали во всю силу, а третий неловко тыкался обок, помогая им одной рукой, потому что вторая была перевязана до локтя. Сварог, усмехнувшись, набрал побольше воздуха и гаркнул: - Хозяина бросаете, прохвосты? - Ваша милость! - радостно завопил капитан. - А мы вот видим, все дрыхнуть завалились, ну и рискнули, благо терять нечего! Вас искать не стали, уж извините. Леверлин перевалил через борт бочонок, прыгнул на палубу следом за ним. Сварог осторожно уложил Караха у низкого борта, повернулся к девушке: - Будем прощаться? Грайне смотрела на него с бессильной ненавистью и явно не собиралась ронять слезы. Вздохнув, Сварог сказал: - Мне с тобой было чертовски хорошо, но нельзя же держать живого человека вроде игрушки, пойми ты, чудачка... Он обнял ее, наклонился и крепко поцеловал в губы, чувствуя себя ужасно виноватым - из-за пощечины, нанесенной по самолюбию юной царицы. Но все равно не получилось и тени трогательного прощания - вопреки иным авторам чувствительных романов. Грайне ничуть не разнежилась и не прильнула к Сварогу с прерывистым вздохом. Она просто-напросто попыталась двинуть ему коленом в то место, к которому раньше относилась не в пример нежнее. Хорошо еще, он вовремя сообразил, когда она резко отодвинулась, успел увернуться, но все равно по бедру прилетело крепко. - А еще царица... - покачал он головой. - Ты ко мне еще придешь, - сказала она, охваченная страстной надеждой, что когда-нибудь так и случится. - Приползешь, когда окажется, что та жизнь не дала тебе счастья... В уголке глаза Сварог заметил у нее крохотную слезинку, но не сомневался, что это - признак бессильной ненависти, не имеющий к лирике никакого отношения. Совершенно не зная, что еще сказать и нужно ли что-то говорить, он помялся и спросил: - Сколько тебе лет, воительница? - Девятнадцать. Развяжи руки. Не могу же я остаться вот так... и убирайся, видеть не хочу! - На свете всегда найдется кто-то, кто сильнее нас... - шепнул ей Сварог на ухо. Разрезал кинжалом шнур, из предосторожности повернув девушку к себе спиной, прыгнул на палубу и громко сказал: - Урак-Омтар, двигай посудину. Место укажем. - С какой скоростью? - не преминул уточнить педантичный дух огня. - С обычной. Словно мы идем под хорошим попутным ветром. С треском оборвался причальный канат, но кораблик не тронулся с места. - Хочешь, я сделаю так, что она станет думать по-другому и уплывет с тобой? - пророкотал джинн. - Дурак ты, а еще дух огня, - сказал Сварог. - Трогай. Корабль отвалил от причала и, невзирая на мертвый штиль, поплыл к выходу из бухты, задрав нос и пеня воду, словно торпедный катер. Сварог смотрел за корму. Грайне неподвижно стояла у самой кромки причала, смотрела вслед, ее фигурка становилась все меньше и меньше, потом девушку заслонила башня. Сварог ее больше не видел и подозревал, что не увидит уже никогда. Это оказалось больно, так думать. Он обернулся, хотел распорядиться, но Леверлин уже возлежал у бочки с невесть откуда раздобытым ковшиком, и тут же стояла пустая оловянная чарка. Сварог опустился на колени, повернул медный краник, и полилось благоухающее черное вино. - Ну, за пьянящее дыхание свободы? - спросил Леверлин. Прозвучало это как-то уныло. Сварог молча выпил, резко дернув рукой, пролил немного на грудь и смахнул капли ладонью. - Странно, - сказал Леверлин. - Меня вроде бы ничем не удивить, исколесил мир и не был обделен вниманием нежного пола, но вспомнил вдруг свою рыжеволосую пантеру и подумал - может, другой такой у меня никогда не будет? - Это тебе просто хочется посмаковать счастливое избавление, - сказал Сварог хмуро. Корабль резво бежал по широкой реке - с зарифленным парусом, против течения. Капитан и матросы так и не