скрыл горы, и Дункан перевел глаза на городские укрепления. При свете факельных огней между озером и городскими воротами видна была приближающаяся фигура конника. Дункан увидел, как ворота открылись, пропуская его, как въехал он на двор. По виду это был лаж или кавалер, он едва сидел в седле, припав к шее коня; когда лошадь внезапно стала, его голова резко качнулась. В темноте трудно было разглядеть что-либо отчетливо, но лошадь явно прихрамывала. Когда всадник дернул за поводья, она пошатнулась и упала на колени, сбросив неопытного наездника. Бедняга упал на спину и сильно ушибся. К нему подоспело несколько стражников, которые помогли ему подняться. Опираясь на руку одного из них, тот что-то сказал, бросив взгляд на окна дворца. Дункан стиснул пальцами край подоконника и проводил глазами юного конника, исчезнувшего в дверях дворца. Плащ приехавшего был ему хорошо знаком - он с детства видел эти небесно-голубые шелка Мак-Лайнов, украшенные серебряным спящим львом на груди. Но этот плащ был оборван, измят, испачкан чем-то красным, и, похоже, не глиной, а фигуру льва на груди вообще трудно было разглядеть. Что случилось? Уж не принес ли этот юноша вести от армии Яреда? Хлесткий удар кнута, которым погоняли убежавшую было, но пойманную лошадь, вывел Дункана из оцепенения. Этот юноша направляется, конечно, к Келсону. Обернувшись, Дункан увидел Моргана и короля, спешащих уже к двери, в которую вошли стражник и паж лет девяти-десяти, едва державшийся на ногах. Дункан с ужасом убедился, что плащ был запятнан кровью. Левый глаз мальчика был подбит, бровь рассечена, все лицо было в ссадинах и ушибах. Перешагнув порог, он упал - сопровождавший не успел поддержать его. - Где король? - прохрипел мальчик, освобождаясь от поднявших его на ноги придворных и ища глазами Келсона. - У меня ужасные новости. Государь! - Он заметил Келсона и попытался встать на колени, но потерял сознание. Солдат уложил его на пол, Келсон тоже склонился над мальчиком; с другой стороны подошли, проложив дорогу среди толпы, Морган и Дункан. Морган положил голову мальчика себе на колени. Встревоженные лорды окружили их. - Он потерял сознание от усталости, - сказал Морган, коснувшись лба мальчика и покачав головой. - И от потери крови. Он ранен. - Конал, принеси вина, - приказал Келсон. - Дункан, на нем ливрея слуги вашего отца. Вы его знаете? Дункан, с побелевшими губами, покачал головой. - Если я и видел его раньше, то забыл, государь. Зато я наблюдал, как он приехал сюда. Лошадь он загнал до смерти. - Гм, - пробормотал Морган, ощупывая тело мальчика. - Один дьявол знает, как он все это выдержал, вот что я скажу... Он нащупал что-то под одеждой мальчика на груди и быстро достал тщательно свернутый кусок шелка, весь в запекшейся крови. Аларик с трудом развернул его. Это была часть боевого флага с изображением бегущего оленя в серебряном круге. Черное поле, там, где оно не было запачкано грязью и кровью, мрачно переливалось в свете свечей. В словах не было нужды: все вокруг знали, кусок чьего знамени принес паж, лежащий сейчас без сознания. Конал принес вино и, склонившись, глядел, как Морган вливает его в рот мальчика. Тот приподнял голову и попытался было сопротивляться. - Все в порядке, выпей, мой маленький, - прошептал Морган, продолжая вливать вино сквозь стиснутые зубы мальчика. Тот сделал глоток и попытался отвернуться, но Морган не выпускал его. - Нет, выпей еще. Все будет хорошо. Ну, а теперь открой глаза и расскажи нам, что случилось. Мальчик с трудом поднял веки и посмотрел на Моргана, на Келсона, стоявшего рядом с ним, на подошедшего сзади Дункана, затем закрыл глаза вновь и крепко сжал губы. Морган вернул кубок Коналу и положил руку мальчику на лоб. - Все в порядке, сынок. Скажи нам, что случилось, а потом отдохнешь. Мальчик сглотнул слюну и посмотрел на Келсона, как будто лишь присутствие короля помогало его душе держаться в теле. Даже тем, кто ничего не понимал в медицине, было понятно, что дела его плохи. - Государь, - слабым голосом начал он. - Мы разбиты. Ужасная битва... Измена в наших рядах... Войско герцога Яреда, все... погибли. Его голос сорвался, и он опять потерял сознание. Морган нащупал пульс мальчика и с грустью посмотрел на Келсона. - У него нет тяжелых ран, только ушибы и царапины. Но он слишком изнурен и не скоро придет в себя. Несколько часов сна... Келсон покачал головой. - Нет, Аларик. Так долго ждать мы не можем. Битва, предатель в наших рядах, войско герцога Яреда, все погибли... Мы должны знать точнее, что там случилось. - Если я заставлю его отвечать, он может умереть. - Значит, придется рискнуть. Морган посмотрел на мальчика, потом на Келсона. - Позвольте мне избрать другой путь, мой принц. Он тоже не совсем безопасен, но... Он несколько мгновений внимательно смотрел на Келсона, и в конце концов тот слабо кивнул. - Можете ли вы сделать это прямо здесь, конечно, со всеми предосторожностями? - спросил он, не пояснив, о чьей безопасности заботится - Моргана или мальчика. Аларик опустил глаза. - Вам нужны сведения, мой принц. А ваши приближенные рано или поздно все равно увидят меня в деле. Так что выбора у нас нет. - Что ж, давайте, - сказал Келсон, вставая и обращаясь к собравшимся: - Джентльмены, я прошу вас разойтись и дать его светлости место для работы. Мы должны узнать сообщение мальчика, и лишь герцог Аларик может сделать это без угрозы для его жизни. Для вас это тоже совершенно безопасно. По рядам дворян и клириков пробежал ропот удивления, несколько человек устремились к дверям, но Келсон так взглянул на них, что каждый там и застыл, где застал его взгляд короля. Те, кто стояли ближе, немного подались назад, и лишь Дункан с Келсоном остались рядом с коленопреклоненным Морганом и лежащим пажом. Когда Аларик сел, прикрыв лицо пажа руками, шепот затих и в комнате воцарилось молчание. Большинство присутствующих впервые видели, как Дерини использует свои силы. Морган поднял глаза и увидел испуганные, а то и охваченные ужасом лица. Никогда он не был так уязвим, как сейчас, с ребенком на руках, никогда не глядел так мягко на тех, среди кого могли быть и его враги. Но сейчас не время для недоверия. Сейчас всем нужно забыть старую вражду, свои страхи. Чтобы там ни было, необходимо узнать правду. И пусть, наконец, все эти люди увидят, что страшные силы Дерини могут использоваться во благо. И ошибиться ему нельзя - от нескольких ближайших минут зависит очень многое. Морган сдержанно улыбнулся, обдумывая свои слова. - Я понимаю ваше удивление и ваш страх, милорды, - тихо начал он. - Все вы наслышаны о моих силах и силах моего народа, и так естественно, что вы боитесь того, что не в силах понять... Он помолчал и продолжил: - То, что вы увидите и услышите, покажется вам весьма странным. Но непонятное всегда кажется странным, пока не разберешься, что к чему. - Он сделал паузу. - Даже я не могу точно сказать, что произойдет в следующие несколько минут, потому что не имею никакого представления об этом мальчике. Я только прошу вас не вмешиваться, что бы ни случилось, и не шуметь. Для меня происходящее небезопасно. Он еще раз посмотрел на мальчика и глубоко вздохнул. Наступила полная тишина. Морган откинул рыжие волосы мальчика, потом положил левую руку так, чтобы грифон коснулся мочки его уха. Последний раз взглянув на коленопреклоненных рядом с ним Дункана и Келсона, он сосредоточился на грифоне и, глубоко дыша, начал погружаться в Тиринский транс. Его голова склонилась, глаза закрылись, дыхание стало легким и глубоким. Мальчик однажды дернулся под его рукой - и застыл вновь. - Кровь, - прошептал вдруг Морган, и в полной тишине это слово прозвучало так, что многие невольно содрогнулись. - Сколько крови! - шептал Морган все громче. - Везде кровь. - Его голова приподнялась, хотя глаза по-прежнему были закрыты. Дункан тревожно посмотрел на Келсона и склонился к своему родичу, настороженно рассматривая знакомое лицо, сейчас казавшееся таким странным. Он понял, как Аларик решил выяснить, что же произошло в действительности, и мог представить, какая картина предстала его взору. Дункан нервно облизал губы и, не сводя глаз со странного лица Моргана, тихо спросил: - Кто ты? - О Боже мой, кто там? - прозвучал голос Моргана, но в нем отчетливо слышались теперь детские интонации. - Ах, это только милорд Яред со своими добрыми друзьями, графом Марлийским и его людьми... "Мальчик, принеси вина для графа Марлийского. Брэн Корис пришел к нам на помощь. Принеси вина, парень. Покажи, что ты уважаешь графа Марлийского!" Морган замолчал. Когда он опять начал говорить, голос его звучал значительно глуше, и слушателям пришлось подойти ближе, чтобы расслышать его слова. - Войска Брэна Кориса соединились с нашими. Королевские голубые знамена Марли смешались с кассанскими спящими львами. Все хорошо. Но что это? Солдаты Брэна Кориса обнажили мечи! Глаза Моргана открылись, в них стоял ужас; голос поднялся чуть не до визга: - Не может быть! Это же предательство! Люди Брэна Кориса с фурстанским оленем на щитах! Они убивают наших людей! Они несут смерть в Кассанские ряды! Милорд! Милорд Мак-Лайн! Спасайтесь! Марлийцы напали на нас! Измена! Бегите, бегите, ваша светлость! Мы окружены! Ох, милорд, мы окружены! Вскрикнув, Морган уронил голову на грудь и затрясся в горьких рыданиях. Келсон хотел коснуться его плеча, но Дункан остановил короля, покачав головой. Наконец Морган затих и вновь поднял голову; в его серых глазах была пустота, мучительная безысходность, щеки ввалились. Сейчас он был похож на человека, заглянувшего в ад. Глядя невидящими глазами куда-то вдаль, он снова зашептал: - Я вижу, милорд герцог повержен ударом меча... Дункан чуть не вскрикнул. - Я не знаю, убит ли он. Меня сбили с коня и почти раздавили, но я увернулся... Я притворяюсь мертвым. Морган вздрогнул и продолжал, подавив новый приступ рыдании: - Я лежал рядом с мертвым рыцарем и весь измазался в его крови, и не шевелился. Скоро бой кончился и настала ночь, но все равно было опасно. Марлийцы увели пленных, а тяжело раненных добивали Торентские гвардейцы. Кого убили, кого заковали в цепи - никто не уцелел. Как все затихло, я выполз из-за моего мертвеца. Я помолился за его душу - он ведь спас меня от смерти. - Лицо Моргана исказилось; он поднял с груди мальчика шелковый обрывок знамени. - А потом я увидел у него в руках это... И взял, в доказательство того, что видел, и побрел в ночь. Две, нет, три лошади околели подо мной, пока я добрался до ворот Дхассы. Глаза Аларика оживились, и Дункан подумал, что он выходит из транса, но странный голос зазвучал вновь, а на губах Моргана появилась напряженная улыбка: - Я выполнил свой долг. Король знает о предательстве Брана Кориса. Если милорд Яред мертв, его величество отомстит за него. Боже... храни... короля. При этих словах голова Моргана упала на грудь, и теперь Дункан не остановил Келсона, когда тот дрожащей рукой дотронулся до плеча Аларика. Через несколько мгновений тело Моргана, казавшееся окаменевшим, обмякло, и он глубоко вздохнул; из его руки выпал кусок шелка, который он сжимал. Открыв глаза, он посмотрел на неподвижно лежащего мальчика, вспомнил весь пережитый им ужас и провел ладонью по его лбу. Не убирая руки, Морган снова на мгновение прикрыл глаза, а открыв их, встретился взглядом с Келсоном. На его щеках еще не высохли слезы, но он не отирал их. - Тяжкую весть принес он вам, мой принц, - сказал Морган. - Да и нам всем тоже. - Уж конечно, известие об измене никого не может обрадовать, - прошептал Келсон, пряча глаза. - Вы-то в порядке? - Только немного устал, государь. Дункан, сожалею о твоем отце. Я надеялся, что мальчик знает больше о его судьбе. - Я его единственный оставшийся сын, - грустно прошептал Дункан. - Мне следовало быть рядом с ним. Он был слишком стар, чтобы самому возглавлять войска. Морган кивнул, понимая, какие муки испытывает его кузен, потом осмотрел столпившихся вокруг лордов и епископов. Два кавалера подошли, чтобы унести пажа, но они боялись встретиться взглядами с Морганом, беря мальчика у него из рук. Встав с колен, Аларик подошел к Келсону и обвел зал, освещенный факелами, своим холодным взглядом. Сейчас глаза его казались темными, почти черными, в них сверкала таинственная сила, хотя тело было изнурено. Но к его удивлению, собравшиеся больше не избегали встречи с его взглядом. Даже епископы, переминаясь с ноги на ногу, нервно теребя рукава своих сутан, не опускали глаза. Генералы и представители знати тоже смотрели на Моргана по-новому, еще более почтительно, и хотя не без страха - но с доверием. В сущности, сейчас здесь не было ни одного человека, который не преклонил бы колена перед Морганом, пожелай он того. невзирая на присутствие короля. Только на Келсона, спокойно отряхивавшего пыль с колен, магия, казалось, не произвела никакого впечатления. Гнев, а не страх, и уж совсем не смирение было в его движениях, когда он вышел из-за Моргана и обратился к своим подданным: - Как все вы понимаете, джентльмены, известие об измене Брэна Кориса чрезвычайно поразило и разгневало меня. И утрата герцога Яреда будет ощущаться всеми нами еще много лет. - Он с теплотой посмотрел на Дункана, но священник опустил голову. - Но я полагаю, пет никаких вопросов о том, что должно сделать сейчас, - продолжал король. - Граф Марлийский связал себя с нашим злейшим врагом и повернул оружие против своих. Он должен понести кару. - Но кто для него свои, государь? - прошептал епископ Толливер. - Кто мы, каша из людей и Дерини или полу-Дерини? Где разделительная черта? С кем правда? - Правда с тем, кто служит правде, - мягко сказал Кардиель, повернувшись к своим собратьям. - Будь он человек, Дерини, или полу-Дерини. Это то, что заставляет нас выбирать между добром и злом. Это не в плоти пашей, а в душе. - Но все мы такие разные. - Толливер со страхом взглянул на Моргана. - Это не так уж важно, - сказал Кардиель. - Люди мы или Дерини, нас объединяет сегодня общая цель. И это важнее, чем кровь, чем присяга или чары, которыми кто-то может защищаться от врагов. Мы уверены, что Свет - с нами. А те, кто служит Тьме, - наши враги, все равно какой они крови и подданства, пользуются или нет чародейством. Другие епископы, кроме Арилана, только молча переглядывались. Кардиель, окинув взглядом их лица, с поклоном обратился к Келсону: - Я и мои братья будем с вами, сколько станет наших сил, государь. Изменило ли известие о Брэне Корисе ваши планы? Келсон, благодарный епископу за его содействие, покачал головой. - Думаю, нет, ваше преосвященство. Я советую всем вам пойти поспать и сделать необходимые хозяйственные распоряжения. Завтра мне понадобится ваша помощь. - Да, но мы - не военные люди, государь, - слабо возразил старый епископ Карстен. - Что мы можем... - Так молитесь за меня, ваше преосвященство. Молитесь за всех нас. Карстен открыл рот и закрыл его снова, как рыба, выброшенная на берег. Поклонившись, он отошел к своим собратьям; через минуту все они повернулись и направились к дверям. Когда они ушли, Нигель и генералы вернулись к своим картам и возобновили прерванное обсуждение. Келсон видел, как Морган, посадив Дункана у окна и несколько минут поговорив с ним, тоже направился к столу. Снова зашелестели бумаги; то тише, то громче звучали голоса. Келсон, покинув Совет, медленно подошел к одному из очагов. Морган первым заметил его отсутствие и последовал за ним. - Надеюсь, вы не собираетесь обвинять себя в том, что Брэн Корис переметнулся на сторону Венцита? - тихо спросил он. - Дункан вот сказал мне, что ничего подобного с его отцом не случилось бы, будь он рядом с ним в Ренгарте. Келсон опустил глаза, рассматривая полустертый знак на своем широком кожаном поясе. - Нет. - Он помолчал. - Жена и ребенок Брэна здесь, в Дхассе. Вы знаете? - Я не удивлен. Приехали на богомолье? Келсон пожал плечами. - Должно быть. Здесь сейчас много женщин и детей. У Брэна недалеко отсюда имение, вот он, видимо, и решил, что в Дхассе они будут в большей безопасности. Вряд ли он предполагал, как все обернется. Хочется верить, что это так. - Я тоже сомневаюсь, что предательство Брэна - заранее обдуманный шаг, - сказал Морган. - Будь это так, не послал бы он сюда жену с ребенком. - Но я все-таки не исключаю такую возможность, - прошептал Келсон. - И я должен был предвидеть это. Мы же знали, как Брэн озлоблен. Нельзя было посылать его так близко к границе. - Я думаю, что вам не в чем винить себя, - сказал Морган со слабой улыбкой. - Я мог бы поступить так же - и так же попасть впросак. Нельзя же никогда не ошибаться. - Я должен был предвидеть, - упрямо повторил Келсон. - Это мой долг. Морган вздохнул и, думая, как бы изменить тему разговора, посмотрел в сторону стола, где толпились военачальники. - Вы упомянули о сыне Брэна - думаете, он доставит нам какие-то неприятности? - Юный Брэндан? Едва ли. Ему только три или четыре года. - Келсон поежился, глядя на пламя очага. - А вот разговора с графиней я боюсь. Нелегко ей будет узнать, что ее муж - предатель. - Вы хотите, чтобы это сделал я? Келсон покачал головой. - Нет, это мой долг. Вы нужны здесь, на Совете. Кроме того, я имею некоторый опыт общения с женщинами, охваченными истерикой. Моей матушке в этом уступят немногие, вы знаете. Морган улыбнулся, вспомнив королеву Джеанну, сейчас отмаливавшую в монастыре в самом сердце Гвинедда грех своего происхождения из Дерини. Да, у Келсона есть опыт общения с женщиной в истерике. Морган не сомневался, что Келсон хорошо справится с этой задачей и без него. - Отлично, мой принц, - сказал он. - Мы с Нигелем будем здесь еще час и потом отправим всех спать. Если ваше личное присутствие будет необходимо, я за вами пошлю. Келсон кивнул, радуясь возможности уйти без лишних объяснений. Заметив, что король уходит, Дункан встал со своего места у окна и, посмотрев на Моргана, пошел к противоположной двери. Морган посмотрел ему вслед, понимая, что кузену хочется остаться одному, и вернулся к своим военным картам. На них наносились новые отметки, так как с изменой Брэна Кориса многое изменилось; к тому же не существовало больше и войска Яреда, занимавшего плато между Дхассой и Кардосой. Далеко на севере яркие оранжевые значки обозначали стоящие на дальней границе войска герцога Эвана, но их было довольно мало, и не имело смысла срывать их с места. Конечно, в сеете последних известий и армия Звана долго не продержится, а значит, королевская армия в Дхассе - единственная защита для всего Гвинедда. - Итак, мы знаем наверняка только то, что Яред был разбит к югу от Кардосы, где-то на Ренгартском плато, - сказал Нигель. - Мы не знаем, сколько людей у Венцита, но у Брэна было около трех с половиной тысяч человек по последним сводкам. И стояли лагерем они где-то здесь. - Он отметил на карте горловину Кандорского ущелья. - А у нас в объединенной армии примерно двенадцать тысяч человек. За день пути мы сможем достигнуть конца Ксамерской линии фронта и быть в ущелье завтра к вечеру. Там, заняв выгодные боевые позиции, мы должны удерживать их до последнего. Жаль, что мы не знаем, сколько людей у Венцита. Судя по одобрительному гулу, генералы были согласны. - Отлично. Элас, я прошу вас и генерала Реми взять левый фланг. Годвин, ты и Мортимер... Нигель продолжал распределять боевые позиции между генералами, а Морган отошел чуть назад, наблюдая за реакцией собравшихся. Спустя некоторое время вошел один из адъютантов Нигеля с грудой депеш, но Морган взял их у него и сам стал разбирать, чтобы не отвлекать принца. Большая их часть была запечатана обычной печатью, и Морган не тратил времени на их подробное изучение, ограничиваясь беглым просмотром. Но одно послание в плотном коричневом пакете с желтой печатью привлекло его внимание. Слегка нахмурившись, Морган сломал печать и развернул письмо; у него перехватило дыхание, едва он прочел несколько строк. Он быстро подошел к Нигелю и взял его за плечо, невольно привлекая внимание окружающих. - Прошу прощения, Нигель, важные новости. Джентльмены, я держу в руках депешу от генерала Глодрута, который, как большинству из вас известно, был с армией герцога Яреда в Рен... Поднявшийся шум не дал ему продолжить, и Моргану пришлось постучать по столу, чтобы восстановить порядок. - Глодрут пишет, что Яред тяжело ранен и пленен, но не убит. Вместе с ним захвачены граф Джинас, лорд де Канлаве, лорды Лестер, Гаркиесс, Кольер и епископ Ричард Нифорд. Он пишет, что ему и лорду Бурхарду удалось отойти с сотней солдат, и они надеются, что еще несколько сотен воинов бежали на запад. Опять послышались возгласы, но Морган поднял руку, призывая к тишине. - Это, конечно, хорошая новость, но армии нет. Глодрут пишет, что их захватили врасплох. Три пятых войска уничтожено, остальных захватили в плен. Он будет ждать нас с теми, кого сумел увести, завтра в Дреллингеме. - Что? - Черт подери! - Морган, где... - Что там еще написано, ваша светлость? Морган покачал головой и пошел к двери, подняв депешу высоко над головой. - Извините, джентльмены, я знаю столько же, сколько вы. Нигель, я сейчас вернусь. Дункан и Келсон должны знать об этом. Дункана он не нашел. А Келсон был занят делом куда более трудным и менее приятным, чем решение военных вопросов. Оставив Совет, король, как и сказал, отправился к жене Брэна Кориса, графине Риченде. Он нашел в конце концов ее комнаты в восточном крыле верхнего этажа дворца, но слугам оказалось непросто разбудить спящую госпожу. Келсон нетерпеливо ждал в гостиной, пока несколько сонных слуг прибирали и вносили свечи. Лунный свет, проникавший в раскрытое окно, придавал предметам в комнате какой-то неестественный вид, и это раздражало короля. Наконец дверь соседней комнаты отворилась, и вошла леди. Честно говоря, Келсон был не готов к появлению этой молодой рыжеволосой женщины. Леди Риченда была вовсе не похожа на ту, какой он себе ее представлял, зная Брэна Кориса. Ее утонченное, овальное лицо было окаймлено золотисто-рыжими волосами, покрытыми белой вуалью, а глубоко посаженные глаза были такого густо-синего оттенка, какого Келсон прежде никогда не видел. Вдобавок, хотя он превосходно знал, что эта женщина - жена Брэна Кориса и мать его наследника, ему с трудом верилось, что она старше его, Келсона, на десять лет - так молодо она выглядела. Но одета она была слишком строго для юной девушки - вся в белом, без украшений, будто заранее знала, какую ужасную новость принес король. Когда слуги ушли, она спокойно выслушала слова Келсона о предательстве своего мужа, почти не изменившись в лице. Когда он закончил, она повернулась к екну и долго смотрела на легкие золотисто-белые лунные блики, играющие на стекле. - Позвать ваших служанок, миледи? - тихо спросил Келсон, опасаясь, что с ней случится обморок или истерика, - он слышал, что со знатными женщинами такое бывает часто. Риченда слабо покачала головой, и прозрачная накидка соскользнула с ее длинных рыжевато-золотистых волос и упала на пол. Блеснуло золотое обручальное кольцо с тяжелым камнем, когда она провела рукой по каменному подоконнику, и Келсону показалось, что он видит на камне влажный след. Но рука Риченды стерла следы слез - если это были они. Пальцы ее не дрожали, когда она, погрузившись в свои раздумья, смотрела на них. Риченда Марлийская была дочерью знатного дворянина; сохранять стоическую выдержку и достоинство в любом положении - было для нее одной из главных жизненных заповедей. - Простите меня, миледи, - сказал Келсон, стараясь как-то облегчить ее страдания. - Если... если это может как-то уменьшить ваше горе, будьте уверены, что измена вашего мужа не повлияет на мое отношение к вам и вашему сыну. Вы останетесь под моим покровительством до тех пор, пока... В это мгновение в дверь с силой постучали, и вслед за этим раздался громкий голос Моргана: - Келсон? Услышав свое имя, Келсон вскочил и подошел к двери, не заметив, как подействовал голос Моргана на женщину, стоящую у окна. Когда Аларик вошел, лицо женщины побледнело, и пальцы вцепились в подоконник. Морган поклонился ей, вежливо, но торопливо, так не терпелось ему передать Келсону содержание письма. Он стремительно подошел к королю; женщина смотрела на них с крайним удивлением, как бы не веря своим глазам и ушам. - Извините, что помешал, мой принц, - прошептал Морган, склоняясь, чтобы указать на подпись Келсону, подносящему письмо к свече. - Я думаю, вы захотите прочесть это. Герцог Яред, по последним сведениям, в плену, но жив. Генералу Глодруту и нескольким другим удалось уйти. - Глодрут! - выдохнул Келсон, пододвигая свечу и пробегая глазами письмо. - И Бурхард тоже! Миледи, извините, очень важные новости. При этих словах Морган оглянулся, вспомнив, что в комнате находится третий человек, и, встретив удивленные голубые глаза женщины, чуть не вскрикнул от неожиданности. Ему сразу припомнилась карета, застрявшая в луже у часовни Святого Торина, и женщина с волосами, пламенем вспыхнувшими на солнце, женщина, которую он видел с ребенком в епископской церкви на прошлой неделе. Перед ним была та, образ которой с первой встречи навсегда запечатлелся в его памяти. Кто она? Что делает здесь, в покоях графини Марлийской? Он подошел к ней и остановился, скрывая свое смущение учтивым поклоном. Кровь стучала у него в ушах, мысли путались. Единственное, что он смог, - это поднять глаза и, встретившись с ней взглядами, произнести: - Миледи... Она неуверенно улыбнулась. - Я подозревала, что мой экипаж у гробницы Святого Торина вытащил из грязи не простой охотник по имени Алан, - мягко сказала леди, блеснув глазами голубыми и бездонными, как озера Ренндаля. - Ваше лицо - единственное приятное воспоминание того ужасного дня, миледи, - прошептал Морган, удивленно качая головой и забывая об осторожности. - Я лишь однажды видел вас потом, хотя вы меня видеть не могли. Но в моих снах... Его голос прервался - он понял, что не вправе говорить подобное, а леди опустила глаза, теребя пальцами рукава своего платья. - Простите, милорд, но я не знаю, как вас зовут. Я... Келсон, дочитав депешу, бросил взгляд на беседующих и быстро подошел к ним. - Миледи, надеюсь, вы простите мою неучтивость. Я забыл представить вам его светлость, герцога Корвинского. Морган, это леди Риченда, жена Брэна Кориса. Когда Келсон произнес имя предателя, из груди Моргана вырвался глубокий вздох; он с трудом заставил себя скрыть волнение и сохранить хотя бы внешнее спокойствие. Конечно, она жена Брэна Кориса. Что бы иначе она делала в этой комнате? Риченда Марлийская! Жена Брэна Кориса! Неужели судьба свела их тогда на Дхасской дороге, чтобы навсегда разлучить здесь, в городских стенах? Риченда Марлийская - Боже, как мог он быть таким недогадливым? Морган нервно прочистил горло и поклонился, пытаясь скрыть свое огорчение. - Ах, мы с леди Ричендой некоторым образом уже встречались, государь. Несколько месяцев назад я помогал вытащить из грязи ее карету близ гробницы Святого Торина. Я был, к сожалению, переодет. Она не знала, кто я такой. - А он - кто я, - прошептала Риченда, не встречаясь с Морганом глазами. - О! - сказал Келсон. Он переводил взгляд с Моргана на Риченду, стараясь понять, почему его друга так взволновала встреча с графиней, потом слегка улыбнулся. - Что ж, я рад услышать, что и в одежде простолюдина вы оставались рыцарем, Морган. Миледи, если вы позволите, мы сейчас покинем вас, нас с милордом Алариком ждут дела. И потом, вы, я думаю, хотите побыть сейчас в одиночестве. Если понадобится моя помощь, пожалуйста, не стесняйтесь, зовите меня. - Вы очень добры, государь, - прошептала Риченда, сделав реверанс и вновь опустив глаза. - Ну что ж, Морган, идем? - Как пожелаете, мой принц. - Простите, государь... Келсон, обернувшись, увидел, что графиня как-то странно смотрит на него. - Что-то еще, миледи? Глубоко вздохнув, Риченда подошла к ним, судорожно сжав пальцами запястья, и, склонив голову, опустилась перед ними на колени. Келсон удивленно посмотрел на Моргана. - Государь, я молю вас, окажите мне милость. - Милость, миледи? Риченда заглянула Келсону в глаза. - Да, государь. Позвольте мне ехать с вами в Кардосу. Может быть, я смогу поговорить с Брэном и убедить его сложить оружие - если не ради меня, то ради нашего сына. - С нами в Кардосу? - повторил Келсон, ища взглядом поддержки у красноречивого обычно Моргана. - Миледи, это невозможно. Женщинам дворянской крови не место в армии. Да и как могу я подвергать вас опасностям битвы? Мы идем на войну, миледи! Риченда опустила глаза, но не встала с колен. - Я знаю это, государь, и я готова переносить любые трудности. Только так я могу попытаться как-то загладить вину моего мужа. Пожалуйста, не отвергайте моей просьбы, государь. Келсон вопросительно посмотрел на Моргана, но генерал стоял, опустив глаза. Однако Келсону показалось, что Морган хочет, чтобы он уступил, хотя тот никак этого не выказывал. Келсон вновь посмотрел на коленопреклоненную Риченду и, взяв ее за руки, поднял. Он решил попытаться в последний раз переубедить ее. - Миледи, вы не знаете, о чем просите. Это будет для вас очень трудно - путешествовать без прислуги, без удобств... Это же армия... - Я могу ехать под покровительством епископа Кардиеля, государь, - серьезно сказала она. - Может быть, вы не знаете этого, но Кардиель - дядя моей матери. Он не откажется, я знаю. - И глупо поступит, - ответил Келсон. Он опустил глаза, потом вновь растерянно посмотрел на леди. - Морган, у вас есть какие-нибудь возражения? - Те же, что и у вас, - спокойно ответил Морган, не поднимая глаз. - По-видимому, миледи не боится трудностей. Келсон вздохнул и неохотно кивнул. - Ну хорошо, миледи, я разрешаю вам ехать при условии, что епископ Кардиель возьмет на себя ответственность за вас. Мы выходим на рассвете, через несколько часов. Вы успеете собраться? - Да, государь. Благодарю вас. Келсон кивнул. - Морган позаботится о вашем экипаже. - Как прикажете, государь. - Тогда - спокойной ночи. Келсон отвесил учтивый поклон и вышел из комнаты, сминая в кулаке депешу, о которой он уже успел забыть. Морган последовал за ним, но на пороге не удержался и бросил последний взгляд на окутанную лунным светом женщину в белом платье. Лицо Риченды осунулось, однако на кем читались решимость и уверенность. Опустив глаза, она поклонилась Моргану, но так больше и не взглянула на него. Вздохнув, герцог Корвинский закрыл дверь и последовал за королем. ГЛАВА XIX "Они утвердились в злом намерении, совещались скрыть сеть, говорили: кто их увидит"[19]. В Кардосе был полдень, горячие солнечные лучи пронизывали прозрачный горный воздух, хотя в горных расщелинах и трещинах все еще лежал снег. Рано утром Венцит, Ридон и родственник Венцита, Лионель, выехали вниз по Кардосскому ущелью, чтобы встретиться с Брэном Корисом и генералами Венцита, помогавшими Брэну в подготовке наступления. Он уже проверил ход строительства оборонительных укреплений и теперь остановился вместе со своей свитой перед огромным ярким шатром, приготовленным для него. Солдаты Венцита в черно-белых мундирах только что закончили работу. Они знали, что королевский шатер должен быть обеспечен всеми возможными удобствами, ибо Венцит не отказывал себе в роскоши даже на боевых позициях. Шатер был необычный. Гигантский купол в форме луковицы из огненно-красного шелка покрывал площадь, равную площади большого зала в Белдурском дворце Венцита. Внутри шатер был разделен на множество маленьких отдельных комнат, убранных коврами и шкурами: отчасти - для красоты, отчасти - для защиты от холода и любопытных ушей. Была там и одна достаточно большая комната, в которой можно было проводить совещания. Но Венцит решил, что в такой прекрасный день нет нужды скрываться в палатке, и жестом приказал мажордому вынести кресла и расставить их на богатом ковре, расстеленном перед шатром. Пока слуги суетились, расставляя кресла и стулья, один из личных слуг Венцита подошел, чтобы принять у своего господина бархатный плащ, насквозь промокший во время скачки по ущелью, и подать ему взамен просторную накидку из янтарного шелка. Венцит накинул ее на плечи поверх кожаной походной куртки. Сев в кресло и вытянув ноги, он ждал, пока слуги сменят ему сапоги на сухие мягкие туфли. Мажордом тем временем разливал горячий чай в хрупкие фарфоровые чашечки. Венцит милостиво кивнул своим соратникам, приглашая их рассаживаться в кресла, уже расставленные слугами. Затем он собственноручно взял с подноса, который держал мажордом, чашечку и подал ее Брэну Корису. - Выпейте-ка, друг мой, вам нужно подкрепиться, - негромко сказал он и улыбнулся Брэну, наклонившемуся за чашечкой. - Вы сегодня хорошо поработали. Когда Брэн взял чашечку, Венцит поднял еще две и подал их Ридону и Лионелю. С улыбкой он втянул ароматный пар, струящийся из четвертой чашечки, которая осталась у него в руках. - В самом деле, мне очень понравилось, Брэн, как вы продумали этот удар, - продолжал чародей, созерцая рябь, идущую по поверхности чая от его дыхания. - Вы также достойно потрудились, дабы соединить наши два войска, что существенно приумножило наши невеликие силы. Нам повезло, Лионель, что у нас такой союзник. Лионель коротко поклонился, прежде чем сесть в такое же, как у Венцита, кресло. - Да, то, что лорд Малки к нам присоединился, - это удача, государь. Он был бы опасным противником. У него какой-то сверхъестественный дар - использовать наилучшим образом любую возможность. - В минуты гнева темные глаза Лионеля могли метать молнии, но сегодня они излучали тепло, как будто его связывали родственные узы с этим молодым лордом из смертных. - Даже мне есть чему поучиться у него, государь, - добавил Лионель после недолгого раздумья. - В самом деле? - вежливо улыбнулся Венцит. Брэн, наслаждаясь расположением Венцита и Лионеля, глотнул чая и расслабился, не замечая обращенного на него пристального взгляда Ридона. - Мне кажется, государь, мы еще не решили, как поступим с кассанскими пленниками, - произнес Ридон, посматривая на Брэна поверх своей чашечки. - Конечно, Брэн и Лионель устроили отличную ловушку, я совершенно с этим согласен и представляю, как это подействует на войска Келсона. Но мы до сих пор не решили, что делать с пленными, и на мой взгляд, пора заняться этим вопросом. Полагаю, у Брэна и Лионеля нет каких-то своих планов по части пленников, о которых бы мы не знали? Лионель негромко и зловеще хихикнул, теребя пальцами бороду. - Вы говорите так, как будто мы с Брэном обязаны докладывать вам, Ридон, о каждом своем шаге. Не беспокойтесь. Наши планы относительно кассанских пленников - не ваша забота. - Вы ждете моих возражений, Лионель? - Я хочу, чтобы вы не вмешивались не в свое дело, - решительно оборвал его Лионель. - Нам доверили власть над ними, и мы в любом случае будем действовать, как нам выгодно. Больше вы ничего от нас не узнаете. Венцит улыбнулся: этот спор ему понравился. - Ну, ну, не ссорьтесь. Ридон, даже я посвящен не во все подробности этой операции. Да и зачем? Я поручил позаботиться об этом моим генералам и таким верным соратникам, как Лионель. И ему я доверяю не меньше, чем вам, Ридон. Если он утверждает, что делает то, что нужно, я принимаю это на веру. Вы не согласны со мной? - Нет, конечно, - ответил Ридон, сделав еще глоток. - Впрочем, это не предмет для спора. Если необходимо, я готов извиниться. - Благодарю, - лениво кивнул Венцит. Ридон повертел в руках пустую чашечку. - У меня, кстати, есть еще одно донесение от генерала Дикена. Его разведка сообщает, что войско Келсона будет здесь не раньше сумерек, а когда точно - это зависит от того, насколько их задержат ваши ловушки. Думаю, до утра нам беспокоиться не о чем. - Отлично. - Венцит развернулся в кресле и подозвал мажордома, который ожидал его указании на таком расстоянии, чтобы не слышать разговора. Тот немедленно поднес ему большой обитый кожей ларец для бумаг, отделанный по углам чеканным золотом. Когда он удалился, Венцит открыл крышку и, порывшись в груде уже вскрытых донесений, нашел то, которое искал, и вытащил его, одобрительно хмыкнув. Просмотрев письмо, он вернул его на место, вынул другое и бегло прочел его. - Утром я получил кое-какие новости, касающиеся вас, Брэн, - задумчиво произнес он. - Келсон, кажется, узнал о вашей измене и взял под арест вашу семью. Брэн оцепенел, затем медленно поднялся, вытянувшись во весь рост; его пальцы, крепко сжимающие чашку, побелели. - Почему вы мне сразу не сказали? - Вот я сейчас вам и говорю. - Венцит, наклонившись, передал ему письмо. - Да вы особенно не беспокойтесь. Ваших жену и сына арестовали в Дхассе, но им ничего непосредственно не угрожает. Прочтите сами. Брэн быстро пробежал глазами депешу. Когда он дочитал до конца, губы его сжались в одну тонкую линию. - Их же держат как заложников, а вы говорите, что им ничто не угрожает? - Он вызывающе посмотрел на Венцита. - А вдруг Келсон надумает использовать их против меня? Вы что, считаете, я буду вот так спокойно ждать, когда мой сын находится в опасности? Ридон повел бровью, поведение Брэна его забавляло. - Да ладно, Брэн, вы же хорошо знаете Келсона. Это мы с вами можем угрожать чьей-нибудь семье, чтобы добиться повиновения, а этот королек Гвинедда из другого теста. Кроме этого, - он смущенно посмотрел на свои ногти, - вы же всегда сможете обзавестись другими детьми, не так ли? Брэн смерил Ридона ледяным взглядом. - Да как вам в голову пришло такое? - прошипел он. Венцит усмехнулся и неодобрительно покачал головой. - Хватит, Ридон. Не издевайся над нашим юным другом. Он не понимает твоих шуток. Брэн, я вовсе не хочу подвергать опасности вашу семью. Может быть, мы подумаем об обмене заложниками, как знать? В любом случае, Ридон прав в оценке Келсона - юный Халдейн не будет воевать с невинными младенцами и женщинами. - Вы можете поручиться за это? Венцит улыбнулся, но в глазах у него появился стальной блеск. - Я могу только обещать, что сделаю все, что зависит от меня, - спокойно сказал он. - А вы, наверное, не можете не признать, что от меня зависит намного больше, чем если бы вы рассчитывали только на себя? Брэн потупил взгляд, вспомнив о своем положении, которое с каждой минутой становилось все менее прочным, и осознавая, что Венцит прав. - Прошу прощения, государь. Я не сомневаюсь в ваших словах, просто очень беспокоюсь о своей семье. - Если бы вы усомнились в моих словах, вас бы уже давно не было в живых, - невозмутимо ответил Венцит, протягивая руку за депешей, которая все еще была у Брэна. Брэн безмолвно отдал ему документ, тщательно скрывая свое замешательство, пока Венцит прятал донесение на место. После многозначительной паузы, когда Венцит снова поднял глаза, в них уже не было гнева. - А что ты скажешь, Ридон, про нашего юного Дерри? Надеюсь, все идет как надо? - Я скажу, что пора его навестить, - ответил Ридон. - Ну давай.