ть им времени на раздумья. - Мы будем готовы, - ответил Келсон. Арилан кивнул и, скрестив руки на груди, склонил голову. И внезапно исчез. ГЛАВА XXIII "Потерявшуюся овцу отыщу и угнанную возвращу"[23]. Темнота. Прежде чем его глаза нащупали слабый свет, Арилан понял, что стоит перед большими дверями зала Совета Камбера, в небольшой нише, ограничивающей пространство вокруг Переносящего Хода. Здесь было пусто, так и должно быть в этот час, но он все-таки осмотрелся, прежде чем приблизиться к высокой позолоченной двери. Только сейчас не хватало какой-нибудь заминки. Двери распахнулись, и он вошел в зал; там было так же темно, как и у входа, дневной свет едва проникал сквозь высокие окна с лиловыми стеклами. Войдя, Арилан поднял руки, и тут же по его мысленному приказу факелы зажглись и лиловые стекла засверкали. Опустившись в свое кресло, чародей-епископ устроился поудобнее, положив руки на стол из слоновой кости и откинув голову на спинку кресла. Потом он устремил взгляд на серебряный кристалл, висящий над восьмиугольным столом, и стал. вызывать членов Совета. Прошло несколько минут; он повторил вызов. Некоторое время Арилан искал более верное положение в своем кресле, чтобы, собрав энергию, усилить зов, время не позволяло ему ждать слишком долго. Немного погодя золоченые двери стали открываться, пропуская членов Совета. Первой вошла рыжеволосая Кири, прекрасная и обольстительная в зеленом охотничьем наряде; потом Ларан ап Пардис в расшитом плаще ученого. Торн Хаген появился босой, в оранжевом, наскоро накинутом халате. Стефан Корам выглядел непривычно в голубом костюме для верховой езды. Он был весьма раздражен. В конце концов появился слепой Баррет де Лане, опираясь на руку Вивьен, и следом Тирцель де Кларон, странно растрепанный, в расстегнутой багровой тунике. Когда все вошли, Арилан поднял глаза и осмотрел всех семерых; его голубые глаза холодно сверкнули, когда он увидел их недоумевающие лица. Пока семеро занимали свои места, он не сказал ни слова, хотя они нетерпеливо поглядывали на него, - в том, кто послал зов, ни у кого не было сомнений. Наконец епископ-Дерини невозмутимо сложил пальцы рук мостиком и произнес: - Кто из Совета вызвался посредничать в магической дуэли Венцита Торентского? Напряженная тишина. Растерянность. Изумление. Семеро с ужасом оглядывали друг друга, гадая, кто же из них мог потерять рассудок. - Я задал вопрос и жду ответа, - повторил Арилан, впиваясь взглядом в каждого из семерых. - Кто принял на себя посредничество? Все посмотрели на Стефана Корама, который медленно встал. - Никто не обращался в Совет с просьбой о посредничестве, Денис. Вы ошиблись. - Ошибся? Арилан удивленно посмотрел на Корама, все более поражаясь слишком спокойному выражению его лица. - О, пожалуйста, не притворяйтесь такими наивными. У Венцита Торентского много недостатков, но глупость не входит в их число. Он даже не станет обращаться с такой просьбой, пока у него не будет верной поддержки. Неужели вы будете утверждать, что не знаете об этом? Тирцель откинулся на спинку кресла и вздохнул, его благожелательное лицо стало хмурым. - Корам говорит правду, Денис, и у него от нас нет секретов. Не было никаких переговоров с Венцитом ни о чем, тем более о посредничестве. Вы знаете, я на вашей стороне и на стороне короля и не стал бы вас обманывать. Арилан заставил себя расслабиться; чтобы унять дрожь в руках, он оперся ими о край стола и опустился в кресло. Если Венцит не обращался в Совет, значит... - Я начинаю понимать... - прошептал он, еще раз окинув Совет взглядом. - Милорды, миледи, простите меня. Мы - я и король - были обмануты. Венцит сказал нам, что на дуэли будет официальный представитель Совета, по-видимому, чтобы убедить нас в законности действий, а потом явился бы на поединок с тремя... нет, с четырьмя своими помощниками, которых, надо полагать, и выдал бы за судей из Совета. Он не знает, что я сам член Совета, а может, даже не знает, что я Дерини. Откуда же Келсону знать членов Совета в лицо? Он и про Совет-то узнал несколько часов назад. Коварство, какое коварство! Члены Совета были поражены, никто не мог произнести ни слова. Никто так открыто не подрывал авторитет Совета уже долгие-долгие годы. Старейшие члены Совета никак не могли поверить в происходящее, однако те, кто был помоложе, быстрее оценили положение. Тирцель, уже говоривший только что, оглядел коллег и задумчиво подвинулся вперед. - Кто поименован в вызове Венцита, Денис? - Со стороны Венцита, включая его самого, названы: Лионель, Ридон и Брэн Корис. Со стороны Келсона - Морган, Мак-Лайн и, разумеется, я. Венцит не назвал меня - но больше некому. - Он помолчал. - Но теперь, когда обман раскрыт, я не хочу принимать вызов Венцита, по крайней мере, на его условиях. Я прошу покровительства Совета для меня и моих собратьев. Покровительства настоящего Совета. Баррет, смущенно кашлянув, произнес: - Боюсь, что это невозможно, Денис, хотя я сожалею об этом, ведь вы и впрямь в опасности. Не все, кого вы назвали, - Дерини. - Не все - чистокровные Дерини, - возразил Арилан. - Однако всех их принуждают вести себя как чистокровных Дерини. Вы по-прежнему против Моргана и Мак-Лайна? - Они все равно полукровки! - отрезала Вивьен. - Как это можно изменить, по-вашему? Не можем же мы нарушать наши законы, чтобы скрепить ваш союз. - Хадасса! - Арилан ударил кулаком по столу и вскочил на ноги. - Неужто вы такие слепцы, неужто так связаны правилами, что готовы из-за них умереть? Он сорвался со своего места и стремительно пошел к золоченым дверям. Выходя, он на мгновение обернулся: - Я сейчас вернусь, милорды. Поскольку я вызван, я прошу вашего покровительства для себя и своих новых собратьев - собратьев-Дерини. Я думаю, сейчас для вас самое время встретиться с ними. При этих словах он повернулся на каблуках и покинул пораженное собрание. Через несколько мгновений он вновь появился в дверях; за ним следовали трое. При их появлении раздался возмущенный ропот. Ларан, протестуя, вскочил было на ноги, но одумался, когда Арилан, едва взглянув на него, перевел взгляд на других членов Совета. Епископ встал за своим креслом, подождал, пока Келсон, Морган и Дункан церемонно встанут у него за спиной, и только затем обратился к Совету. - Милорды и миледи, надеюсь, вы простите то, что я, на первый взгляд, пренебрег правилами, приведя сюда этих милордов, но вы принудили меня к этому. Ибо будучи вовлечен в поединок, который навсегда лишит меня моего положения в человеческом обществе, я вынужден требовать покровительства древних сил. Это же относится к моим собратьям, ведь мы теперь все связаны, а где тонко, там и рвется. Все мы должны просить вашего благого покровительства. Милорды и миледи, я представляю вам его величество Келсона Цинхиля Риса Энтони Халдейна, короля Гвинедда, князя Меарского, владетеля Ремутского, лорда Пурпурной Марки - нашего сюзерена. А также - лорда Энтони Моргана, герцога Корвинского, владетеля Корота, Королевского Поборника. Наконец, монсеньора Дункана Говарда Мак-Лайна, исповедника его величества и ныне, по милости Венцита Торентского, герцога Кассанского и графа Кирни. Его отец сегодня казнен Венцитом. Каждый из этих джентльменов по крайней мере наполовину Дерини, и с нашей точки зрения должны считаться чистокровными в соответствии с решением нашего предыдущего собрания. - Он повернулся к троим новоприбывшим. - Государь, милорды, я в некотором роде имею удовольствие представить вам Совет Камбера. Посмотрим, хранит ли он верность своим древним заветам. Все трое учтиво поклонились, затем Морган почтительно кивнул епископу: - Ваше преосвященство, могу я задать несколько вопросов? - Разуме... - Вопросы будем задавать мы, - резко прервала его Вивьен. - Почему вы решили явиться на Совет? - Нас пригласил милорд Арилан, миледи. Если я верно понял, этот Совет выступает от имени всех Дерини? - Это бастион древних заветов, - холодно ответила Вивьен. - Осмелишься ли ты, полукровка, оспаривать наши древние обычаи? Морган удивленно приподнял бровь и простодушно посмотрел на разгневанную леди: - Миледи, конечно же, нет. Но, если я не ошибаюсь, это ваши древние обычаи помогли во время поединка нашего короля и властителя с леди Кариссой. Без силы, исходившей, как мне хочется верить, от этого Совета, его величество не имел возможности обрести могущество, достаточное, чтобы одолеть смертельного врага. - Конечно, - с раздражением ответила Вивьен. - Молодой Халдейн - достойный представитель нашего рода. По матери он - из чистейших Дерини, хотя и забывших на долгие годы о своем происхождении. С отцовской стороны он происходит от древних Халдейнов, которых избрал блаженный Камбер, дабы они воцарились со славой, пожав плоды Великого Открытия. Поэтому мы и признаем его одним из нас. Келсон всегда пользовался нашим покровительством, даже не зная об этом. Он получит его вновь, и лорд Арилан также. Совет смущают двое других. - Я и Дункан? - Ваши матери - Дерини, они родные сестры, это важно для нас. Но отцы ваши обычные люди - и это ставит вас вне нашего сообщества. - Но как быть с их силами? - горячо спросил Тирцель, без стеснения прерывая Вивьен. - Морган, это правда, что вы и Мак-Лайн можете исцелять? Морган долго смотрел в глаза Тирцеля де Кларона, потом пробежал глазами по лицам других членов Совета. В них читалась антипатия к нему - у кого страстная, у кого послабее, и Морган не был уверен, что ему так уж хочется раскрываться сейчас перед ними. Он посмотрел на Арилана, надеясь, что тот подаст ему какой-нибудь знак. Но епископ не пошевелился. Что ж, хорошо. Он осторожно сменит направление разговора, чтобы Совету пришлось защищаться, чтобы они поняли, - полукровка Аларик Морган или нет, а ссориться с ним не стоит. - Могу ли я исцелять, - мягко повторил он. - Может быть, чуть позже мы поговорим и об этом. Пока что я хочу снова спросить относительно нашего с Дунканом положения. Если, как мы полагаем, нашего происхождения со стороны матери достаточно, чтобы нас можно было вызвать на настоящий поединок, разве не можем мы просить соответствующей помощи? Если мы с моим кузеном, подвергаясь равной с другими опасности, не можем рассчитывать на равную защиту - где правосудие Дерини, милорды? - Вы подвергаете сомнению наши полномочия? - осторожно спросил Корам. - Я прошу ваших полномочий там, где мы сами не можем защитить себя, сражаясь на равных, - ответил Морган. Корам сел и слегка кивнул. Морган продолжил: - Я не претендую на то, чтобы понимать все, что связано с моим происхождением, но я думаю, его величество может подтвердить вам, что некоторое представление о правосудии я имею. Если вы лишаете нас покровительства и при этом заставляете сражаться с чистокровными Дерини, использующими все свои силы, - вы обрекаете нас на смерть. Уж, конечно, мы ничего не сможем с этим поделать. Слепой Баррет повернулся к Арилану: - Попросите, пожалуйста, ваших друзей подождать снаружи, Денис. Нам необходимо обсудить все это. Мне не хотелось бы выносить наши внутренние разногласия наружу. Арилан кивнул и посмотрел на трех своих спутников. - Подождите у Хода, пока я не позову вас, - тихо сказал он. Как только дверь закрылась, Торн вскочил на ноги и стукнул пухлой рукой по столу. - Это неслыханно! Вы не можете допустить, чтобы Совет покровительствовал полукровкам! Вы слышали, как воинственно настроен Морган. Неужели вы допустите это? Баррет повернулся к Кораму, пропустив вспышку Торна мимо ушей. - Что ты думаешь, Стефан? Мне нужен твой совет. Может быть, вызвать Венцита с Ридоном сюда, чтобы они дали объяснения? Глаза Корама потемнели, лицо его стало решительным. - Я против того, чтобы звать сюда отщепенцев, особенно двух упомянутых. Трех посторонних на сегодня более чем достаточно. - Вы горячитесь, Стефан, - сказала рыжеволосая Кири. - Все мы знаем ваше отношение к Ридону, но ведь все это было много лет назад. Неужели вы не можете забыть ту старую ссору ради нашей общей безопасности? - Это не вопрос нашей безопасности. Речь идет о двух Дерини-полукровках. Если Совет решит вызвать на заседание Венцита и этого второго господина - что ж, это его право. Но без моего одобрения - и, пожалуйста, в мое отсутствие. - Вы покинете заседание Совета? - спросила Вивьен; на ее лице было написано удивление. - Покину. - Я тоже уйду, если сюда придет Ридон, - добавил Арилан. - Он не знает, что я Дерини, и я хочу, чтобы ему это было неизвестно как можно дольше. Это поможет королю на магическом поединке, если, конечно, нам не удастся избежать его. Баррет медленно кивнул. - Да, это важно. И то же самое касается Венцита. Совет согласен? Наконец, что вы думаете о Моргане и Мак-Лайне? Оказать ли им наше покровительство? - Конечно, да! - воскликнул Тирцель. - Венцит оскорбил Совет не только этой затеей с подставными судьями. На его стороне - двое чистокровных смертных, которых он просто обучил магии. В них нет ни капли крови Дерини. Почему бы нам тогда не согласиться официально служить судьями в этой магической дуэли? Пусть завтра на поединок явятся настоящие судьи из Совета и окажут покровительство всем восьмерым. Это почти законно, не говоря уже о том, что это - самое безопасное из возможного. А кто победит - это зависит от сил и искусства сражающихся. Вы все это знаете. Наступила тишина, и Вивьен кивнула своей седой головой. - Тирцель прав, хотя и бывает слишком горяч. Мы как-то не обратили внимания, что два боевых напарника Венцита - не Дерини; и потом он открыто выступил против нас, решив объявить судьями неведомо кого. Что же до Моргана и Мак-Лайна, - она пожала плечами, - пусть будет так. Если удача будет на их стороне и они победят, это будет значить, что они достойны нашего покровительства. Мы в любом случае ничего не теряем. - Но... - начал Торн. - Согласны ли вы? - прозвучал голос еще одной женщины - рыжеволосой Кири. - Милорды, я согласна с леди Вивьен, и я чувствую, что Тирцель и Арилан думают так же. Ларан, что вы скажете? Приемлет ли ваша гордость то, что мы предлагаем? Ларан кивнул. - Я допускаю, что некоторые пункты устава, о которых мы обычно забываем, разрешают подобное. И я надеюсь, что они победят. Было бы преступлением упустить исцеляющие силы, если Морган, конечно, ими обладает. - Как всегда, вы рассуждаете здраво, - хмыкнула Вивьен. - Что ж, милорды? Пятеро из нас поддержали это решение. Нужно ли формальное голосование? Никто не произнес ни слова; Вивьен с легкой улыбкой посмотрела на Баррета: - Что ж, хорошо, милорд Баррет. Следовательно, наши августейшие коллеги согласились принять полукровок под свое покровительство и судить завтрашнюю магическую дуэль. Готовы ли вы огласить ваше решение? Баррет кивнул. - Да. Арилан, зовите своих друзей. С торжествующей улыбкой Арилан подошел к золоченым дверям, которые при его приближении распахнулись. Трое спутников епископа с тревогой посмотрели на него и прочли по его лицу все, что хотели знать. Они вошли в зал вслед за Ариланом уверенным шагом, больше не трепеща перед Советом Камбера. - Станьте вместе с вашими собратьями, Арилан, - сказал Баррет, когда все четверо подошли к креслу епископа. Арилан остановился, Келсон, Морган и Дункан окружили его, выжидающе глядя на Баррета. - Келсон Халдейн, Аларик Морган, Дункан Мак-Лайн, слушайте вердикт Совета Камбера. Сим объявляю, что Советом сочтено за благо оказать вам покровительство в сем деле, каковое покровительство будет нами обеспечено. Судьями в магическом поединке будут Ларан ап Пардис, леди Вивьен, Тирцель де Кларон и я. Арилан, решено также, что вам следует воздержаться от общения с Советом впредь до поединка. Далее, вы должны объяснить сим трем Дерини их обязанности в соответствии с правилами поединка. Все должно быть по правилам, как в прежние дни. Никому из вас не следует обсуждать завтрашний поединок ни с кем, кроме находящихся в этом зале. Это понятно? Арилан поклонился особым церемонным поклоном. - Все будет по древним заветам, милорд. И вот он вместе с тремя своими друзьями покинул зал Совета и вернулся в темноту Переносящего Хода. Хотя он и знал, что их распирает от вопросов, он не позволил задавать их здесь у самого зала. А в первые секунды после возвращения в палатку Келсона происшедшее только что казалось им сном. Только спящие Нигель, Кардиель и Варин, свернутый ковер да вырезанный ножом дерн свидетельствовали о том, что все это явь. Келсон повернулся к Арилану. - Это... это все было, правда? - Конечно, было, - улыбнулся Арилан. - И чудеса все еще случаются. Келсон, если вы напишете письмо о том, что принимаете вызов, мы немедленно отправим его Венциту. - Он вздохнул, отшвырнув огарок свечи и опускаясь в кресло рядом с вырезанным дерном. - Ход сейчас можно закрыть. При необходимости мы можем им пользоваться, но для этого больше не придется копаться в земле. Келсон кивнул, подошел к походному письменному столу и, взяв перо и пергамент, спросил: - Какой тон мне избрать? Уверенный? Воинственный? Арилан покачал головой. - Нет, слегка растерянный, но покорный, как будто вас втягивают в это против воли. Он не должен понять, что мы связались с Советом и разоблачили его маленькую хитрость. - На лице Арилана появилась озорная усмешка. - Пусть это звучит жалко, немного испуганно. Вот будет зрелище, когда настоящий Совет явится судить поединок! Глава XXIV "И рек Господь: вот, принесу я зло на место сие и на жителей его"[24]. Ночное небо было все усыпано звездами, когда Арилан бросил на него взгляд, отдернув полог королевской палатки. Вокруг него шумел, отходя ко сну, лагерь. И может быть, он слышит этот шум последний раз. Испуганные чем-то лошади рвали поводья и ржали, воины расхаживали по лагерю, громко разговаривая между собой. Площадка перед королевской палаткой была освещена множеством факелов, которые мерцали мутно-оранжевым светом, но не затмевали сияние бесчисленных звезд. Арилану подумалось, что никогда он не видел такого ясного летнего звездного неба. Может быть, и не увидит. За его спиной раздались шаги - шаги человека, обутого в кожаные сапоги; к епископу подошел Келсон и тоже, закинув голову, посмотрел на звезды. На плечах его был солдатский плащ. Молодой король молчал, тоже зачарованный обаянием летней ночи. - Аларик с Дунканом идут? - спросил он наконец. - Да, я послал за ними, - ответил Арилан. Келсон вздохнул и, сложив руки на груди, с грустью посмотрел на кольцо факелов и освещенных ими солдат охраны. - Короткая будет ночь. Нам нужно быть наготове еще до рассвета, на случай, если Венцит выкинет что-нибудь. Посыльный, который отвез наше письмо, сказал, что вид у него был вовсе не довольный. - Мы будем готовы, - успокоил Арилан. - А когда взойдет солнце, Венцита самого ожидают кое-какие неожиданности... Он замолчал, заметив, что кто-то приближается в темноте. К палатке в сопровождении гвардейцев шли Морган и Дункан; подойдя к Келсону и Арилану, они отвесили краткий поклон. - Что-нибудь случилось, Келсон? - спросил Морган. Келсон покачал головой. - Нет, я, наверное, просто нервничаю. Хочу вот подняться на холм и посмотреть еще раз на лагерь Венцита. Не доверяю я ему. - И хорошо делаете, - пробормотал Дункан. Морган, шевельнув бровью, заглянул в шатер. - Как Дерри? - спросил он, пропустив замечание Дункана мимо ушей. Келсон заметил взгляд Моргана и отошел от входа в палатку. - Последний раз, когда я подходил, он мирно спал. Идемте. Я хочу подняться на холм. С ним ничего не случится. - Я сейчас догоню вас, только взгляну, как он там. Когда остальные исчезли в ночи, Морган вошел в шатер. У королевского ложа горела одна загражденная от ветра ширмой свеча, и при ее свете и пламени походного очага Морган увидел фигуру человека, спящего на меховой подстилке на другом краю палатки. Он встал на колени, откинул укрывавший Дерри мех и повернул того лицом к себе. Глаза юноши были закрыты, но видно было, что его мучают кошмары. Он на мгновение скорчился и прикрыл лицо рукой, потом опять расслабился и погрузился в глубокий сон. Вдруг Моргану почудилось, что Дерри прошептал: "Брэн!", но он не был в этом уверен. Аларик нахмурился, затем легким движением коснулся лба Дерри, но понять, что творится в его измученной душе, это беглое прикосновение не помогло. Во всяком случае, теперь его не будут терзать кошмары, и может быть, он поспит спокойно. Морган и хотел бы забыть, что он видел, чтобы спокойно вернуться к своим делам, - но не мог. Без сомнения, Дерри не в себе, на него еще действуют какие-то чары; а то, что он назвал имя Брэна Кориса, - это совсем плохо, с какой стороны ни взгляни. Конечно, Дерри пережил много страданий - да каких! - мало ли что может ему сниться. Но почему он так долго не приходит в себя? Что кроется за теми словами, произнесенными им в горячке бреда? Неужели наведенные Венцитом чары все еще довлеют над ним? Морган на всякий случай поставил у входа еще одного часового и отправился в ночь. Ему вдруг захотелось просто пройтись, чтобы успокоиться, развеять печальные мысли. Аларик и сам не заметил, как забрел в ставку епископа Кардиеля... Или что-то заставило его сейчас искать Риченду? Все еще удивляясь тому, что пришел именно сюда, Морган миновал пост охраны и направился к ее палатке. Он знал, что после случившегося той ночью больше не должен бывать здесь, но, может быть, она вдруг прольет какой-то свет на поступок своего мужа? Морган старательно придумывал себе оправдание. Он остановился на освещенной факелами площадке перед палаткой Риченды, поприветствовал охранника, потом осторожно отдернул полог. В этой половине палатки никого не было, но из-за ширмы доносился женский голос, напевающий колыбельную: Пусть мои ангел крепко спит, Сам Господь твои сон хранит. Средь ночных тревог и бед Он - твои путеводный свет. Баю-баю. я с тобой, Баю-бай, не плачь, родной. Бог и мама - мы вдвоем Нынче сон твой стережем. Прислушиваясь к словам колыбельной, Морган тихонько вошел во внутреннюю часть палатки. Риченда, склонившись над кроватью Брэндана, заботливо поправляла одеяло. Мальчик уже засыпал, но, в последний раз обнимая мать своими пухлыми ручонками, он вдруг заметил Моргана. Ребенок встал на колени, его голубые глаза вспыхнули от радости: - Папа? Ты пришел рассказать мне интересную историю? Морган смущенно отступил, но Риченда успела повернуться и увидеть его. Ее удивление, вызванное словами сына, сразу пропало, когда она увидела, что вошедший - Морган, а вовсе не ее муж; она взяла мальчика на руки и, нервно улыбаясь, подошла к Моргану. - Нет, мой милый, это не твой отец. Это герцог Аларик. Добрый вечер, ваша светлость. Видите, здесь темно, вот Брэндан и ошибся. Она сделала легкий реверанс; Брэндан теснее прижался к матери. Теперь он видел, что вошедший - не его отец, но не понимал, как к нему относиться. Он растерянно посмотрел на мать и, видя, что она улыбается, решил, что незнакомец, должно быть, не враг. Он застенчиво взглянул на Моргана, потом опять на свою мать. - Герцог Аларик? - прошептал он. Это имя ничего не значило для мальчика; он пытался вспомнить хоть что-нибудь об этом человеке, но не успел, так как Морган подошел поближе и поклонился. - Здравствуй, Брэндан. Я слышал о тебе много хорошего. Брэндан с интересом посмотрел на него, потом повернулся к матери. - А папа герцог? - спросил он. - Нет, милый. Он граф. - А это все равно что герцог? - Ну, почти. Тебе не кажется, что надо поздороваться с его светлостью? - Нет. - А мне кажется. Скажи: "Добрый вечер, ваша светлость". - Добрый вечер, ваша светлость, - пролепетал мальчик. - Добрый вечер, Брэндан. Как дела? Брэндан, засунув два пальца в рот, опустил глаза; почему-то он снова испугался. - Хо-рошо, - протянул он. Морган улыбнулся и склонился к мальчику. - Твоя мама пела тебе очень хорошую песенку. Как ты думаешь, споет она снова, если ты как следует попросишь? Брэндан капризно улыбнулся, все еще держа пальцы во рту, и покачал головой. - Не хочу песенок. Песенки - это для малышей. Хочу историю. Ты знаешь какие-нибудь истории? Морган удивленно выпрямился. Историю? Он никогда не считал, что умеет обращаться с детьми. Но этот ребенок вел себя как-то необычно. Историю. Боже мой. Каких бы историй он мог сейчас порассказать! Да вот только какие из них годятся для четырехлетнего мальчика? Мальчика, носящего имя... Риченда увидела его замешательство и стала укладывать Брэндана обратно в постель. - В другой раз как-нибудь, милый. У его светлости был очень трудный день. Боюсь, он слишком устал, чтобы рассказывать истории. - Ну почему же, - сказал Морган, подходя к Риченде. - Даже у герцогов найдется время поговорить с умными маленькими мальчиками. Какую же историю ты хочешь услышать, Брэндан? Брэндан с довольной улыбкой опустил голову на подушку, до подбородка натянув одеяло. - Расскажи мне про моего папу. Он самый сильный и храбрый на свете. Расскажи про него. Морган замер и посмотрел на Риченду, тоже застывшую от этой просьбы. Мальчик не знает, не может знать об измене своего отца, и это, конечно, не его дело. Но не мог Морган заставить себя хвалить Брэна Кориса - даже для его невинного сына. Он ласково улыбнулся и, сев на край кровати, легким движением отбросил прядь волос со лба мальчика. - Нет, сегодня не получится, Брэндан. Давай я лучше расскажу тебе о том, как король был маленьким мальчиком, таким как ты. Он тогда был принцем, и у него был замечательный черный пони по имени Ветерок. И вот однажды Ветерок убежал из своей конюшни и... Пока Морган продолжал рассказывать Брэндану свою историю, Риченда посматривала на них, довольная, что Брэндана удалось отвлечь от разговора об отце, Мальчик то и дело радостно вскрикивал, слушая рассказ Моргана, но Риченда могла разобрать только отдельные слова. Морган старался говорить тише, радуясь случаю пообщаться с Брэнданом и стараясь, чтобы между ними возникло что-то, принадлежащее только им двоим. Риченда не спускала глаз с этого высокого светловолосого человека, склонившегося над ее очаровательным сыном, и поймала себя на том, что и в ее отношении к Моргану появилось нечто новое. Через некоторое время Морган протянул руку и коснулся лба мальчика - Брэндан закрыл глаза и уснул в то же мгновение. Аларик склонил голову. Вокруг него появилось вдруг странное, несущее покой свечение; от него исходило что-то новое, незнакомое, но благое. Он подал ей руку, и она без слов подошла к нему. Обернувшись, он посмотрел на спящего мальчика. - Он Дерини, миледи. Вы знаете это? Риченда торжественно кивнула. - Знаю. Морган вдруг почувствовал неловкость, переминался с ноги на ногу. - Он очень похож на меня в его возрасте - такой же наивный, уязвимый. Я знаю, его подстерегают опасности, он должен быть готов к ним. Его секрет рано или поздно откроется. Он должен иметь в душе что-то, что поддержит его в трудную минуту. Она кивнула и вновь посмотрела на спящего сына. - Однажды он поймет, что не похож на других мальчиков. Его надо подготовить к этому. Но я боюсь брать на себя столь сложную задачу. И вообще - это дело отца Он обожает Брэна, вы видите. Но теперь... Ее голос прервался, и она не окончила фразы, но Морган понял, что она хотела сказать. Отпустив ее руку, он подошел к дверям и заглянул во внешнюю комнату. Сестра Люки вернулась и сейчас занималась хозяйственными хлопотами. Он заметил, что на столе появилось два бокала и кувшин с вином. Морган покраснел, увидев ее, и задался вопросом, как давно она здесь, но сестра Люки ничего не сказала. Продолжая зажигать свечи, она только слегка поклонилась ему. Морган вышел во внешнюю комнату, а сестра Люки тем временем нырнула во внутреннюю часть палатки. Вскоре Риченда последовала за ним, и Морган, заглаживая свое смущение, разлил вино в бокалы. - Она слышала? - прошептал Аларик. Риченда покачала головой, села за походный столик напротив него и пригубила вино. - Нет. А если и слышала, она не болтушка. Да и потом, уверяю, часовые предупредили ее, что я не одна, - она улыбнулась. - Вдобавок вы здесь совсем недолго, чтобы на нашу честь легла тень. Морган мимолетно улыбнулся и опустил взгляд на свой бокал. - До завтра, миледи. Если Гвинедд победит, Брэн должен умереть. Вы знаете это. - Да, конечно, - прошептала она. - Но мне и без того страшно. Что будет с нами, Аларик? Что будет со всеми нами? А в палатке Келсона тем же вопросом мучался другой человек. У погасшего очага под меховой накидкой лежал Дерри; он долго беспокойно ворочался и наконец открыл глаза. Он больше не мог не замечать зова. Дерри неуверенно присел на кровати; в шатре было пусто. Сбросив одеяло, он встал на ноги и покачнулся. Сделав шаг, Дерри споткнулся и с трудом удержался на ногах, тяжело вздохнув; потом он помотал головой из стороны в сторону, словно отгоняя непрошеные мысли. Его глаза на мгновение закрылись, и он коснулся кольца у себя на пальце. Когда он открыл глаза, в его взгляде появилась уверенность, которой не было прежде. Без дальнейших размышлений он повернулся на каблуках и пошел к выходу из шатра; глаза его блестели. - Часовой! - Да, милорд? Внимательный и услужливый стражник вошел в палатку. - Можешь помочь мне? - неожиданно для себя сказал Дерри. - Я, кажется, потерял брошь от своего плаща, - он указал на постель, где только что лежал, и слегка улыбнулся. - Я бы посмотрел сам, да у меня голова кружится, когда я нагибаюсь. - Не трудитесь, сэр, - улыбнулся охранник, отстегивая шпоры, прежде чем подойти к постели. - Рад видеть вас на ногах и в добром здравии. Мы так беспокоились. Пока он это говорил, Дерри нашарил рукой тяжелый охотничий нож и ухватил его за лезвие. Подойдя к часовому сбоку, он резко ударил его рукояткой ножа за правым ухом; тот упал, не издав ни единого звука. У Дерри было мало времени. Подтащив тело к Переносящему Ходу, он вернулся к выходу из палатки и как следует задернул полог. После этого, снова приблизившись к часовому, он приложил пальцы к его вискам и стал погружаться в странную летаргию. Глаза часового тем временем открылись, но теперь в них светился ум, необыкновенный для простого солдата. Сам Дерри дрожал от ужаса перед новой необычной силой, заставлявшей его делать это, и беспомощно ждал - чьим же взглядом пронзят его глаза бесчувственного часового, какая предстоит связь? - Хорошо проделано, Дерри, - прошептал часовой чужим голосом. - Кто это тебя научил? Где же наш милый Дерини и его дружки? - Пошли осматривать ваши укрепления, государь, - помимо воли ответил Дерри. Он ничего не мог с собой поделать. Часовой подмигнул и слегка кивнул головой. - Это хорошо. Никто не заметил, как ты обошелся с часовым? Дерри покачал головой. - Думаю, нет, государь. Что мне делать теперь? После краткой паузы часовой вновь посмотрел на Дерри. Его взгляд стал еще более пронизывающим. - Лорд Брэн хочет вернуть сына и жену. Ты знаешь, где они? - Я могу найти их, - сказал Дерри, презирая самого себя. - Хорошо. Тогда постарайся привести их сюда, к Ходу. Скажи леди, что... Возле палатки раздались голоса, и Дерри замер. Он не был уверен, но ему показалось, что один из часовых говорит с Варином. Юноша встал и подошел к выходу, чтобы прикрыть его собой, если полог отдернут. Снаружи послышались шаги, и чья-то рука отдернула полог. В проеме показалась голова Варина; он увидел лежащего в середине комнаты часового. Но прежде чем он успел обернуться и позвать на помощь, Дерри схватил его и затащил в палатку, свободной рукой зажав ему рот. Через мгновение Варин тоже лежал без чувств в углу шатра. Связав ему руки и ноги и заткнув кляпом рот, Дерри прикрыл его тяжелым плащом и вышел из палатки. Морган неловко опустил глаза, стараясь не смотреть на стоящую рядом Риченду. Вино было выпито, все слова сказаны - те слова, которые можно было сказать сегодня. Если завтра он убьет Брэна, эта необыкновенная женщина, должно быть, разлюбит его. А если Брэн будет жив, всем им придет конец. Он поднял глаза и понял, что он никогда не брал за руку, никогда даже не касался ее, кроме того мгновения прошлой ночью, когда узнал о том, что она Дерини, - а завтра будет слишком поздно. Завтра все может кончиться навеки. Он долго смотрел на нее, читая в ее глазах те же мысли. Вдруг Морган привлек ее к себе, и их уста слились в глубоком поцелуе; казалось, что пламя свечей в комнате стало бледнее. Это произошло как бы ненароком; через мгновение они просто стояли рядом. Морган смотрел в глаза Риченде, ее пальцы покоились в его ладони. Но он знал, что не может дольше оставаться здесь сегодня, - чувство чести не позволяло этого. Какое-то время они не слышали ничего, кроме биения своих сердец. И вот ему настало время уходить. Он коснулся губами ее нежных пальцев и скрылся в ночи. Морган отправился на поиски Келсона и других, не зная, что сюда, к палатке Риченды, приближается Дерри, заколдованный коварным врагом. Риченда посмотрела ему вслед, потом окинула взглядом опустевшую палатку. Свечи, казалось, горели теперь ярче, но почему-то вокруг стало темнее. Как это случилось, как могла она полюбить этого высокого, златоволосого, загадочного человека? Все еще улыбаясь, она вошла в другую половину палатки и опустилась на колени перед спящим сыном. Постепенно улыбка исчезла с ее лица, уступив место печальным раздумьям. Что ожидает их завтра? Как бы ни кончился поединок, тень Брэна - живого или мертвого - всегда будет витать над ними. Их с Брэном связывает сын - а эта связь посильнее, чем узы закона. А если Брэна убьет Аларик Морган... Что же такое верность? Она вспомнила все, чему ее учили, но не могла найти нужного ответа. Женщина должна быть верна своему мужу. Так ей говорили. Но если муж предал короля, как быть тогда? Должна ли она возненавидеть Моргана, если он покарает предателя? Она не могла ответить и на этот вопрос. Риченда вздохнула, поправила одеяло Брэндана и вдруг замерла, услышав шум снаружи. Быстро выпрямившись, она выглянула во внешнюю часть палатки и увидела у входа силуэт человека. Охрана не задержала его, и он не подходил ближе - видно, никакой опасности нет. Но кто это может быть? Она вышла во внешний покой, надеясь при свете свечей получше разглядеть его лицо. - Кто вы? - спросила она тихо, стараясь не разбудить Брэндана и сестру Люки. - У вас ко мне дело? Человек, стоявший в дверях, опустился на одно колено. - Я Шон лорд Дерри, миледи, - адъютант Моргана. Я... Не могли бы вы пройти со мной в королевский шатер? Лорду Варину плохо, а Морган не может сейчас позаботиться о нем. Он подумал - может быть, вы поможете? - Да, конечно. Я постараюсь, - сказала она и взяла плащ, висевший у входа во внутреннюю половину. - А что с Варином? Вы можете сказать определеннее? Дерри покачал головой и поднялся на ноги. - Нет, миледи. Боюсь, что нет. Он бредит, у него лихорадка... Риченда накинула плащ и посмотрела на Дерри. - Я готова. Показывайте дорогу. Дерри в замешательстве опустил глаза. - Миледи, прежде чем мы пойдем, я... ну, я не знаю, как сказать, чтобы не показаться вам дурачком, но король... ну, король просил вас взять с собой юного лорда Брэндана. - Взять с собой Брэндана? Но зачем? - Пожалуйста, миледи, я, и епископ Арилан, и отец Дункан, мы боимся, что Венцит и ваш муж попытаются похитить мальчика, если его оставить одного. Предосторожность не помешает. Морган тоже просил об этом. - Ох, бедный мой ребенок, - прошептала Риченда, поспешно крестясь и заглядывая во внутреннюю половину. Несколько мгновений она неподвижно смотрела на спящего ребенка, потом обернулась к Дерри. - Они правы. Все может быть. Брэн безумно любит сына. Он вполне может упросить Венцита выкрасть его. Укройте его под своим плащом, Дерри, - сказала она, трогая подбитый мехом плащ Дерри и подходя к кровати мальчика. - Смотрите не разбудите сестру Люки. Все будет хорошо. Дерри улыбнулся, но она не увидела этой странной улыбки. - Конечно, миледи, - тихо сказал он. - Знаете, эти священники иногда забавны. Идемте, Варину нужна ваша помощь. Через несколько минут Риченда и Дерри вошли в королевскую палатку. Дерри держал спящего Брэндана. После прореженной немногими факелами темноты, царившей в лагере, глаза Риченды не сразу привыкли к яркому освещению в шатре. Дерри опустил мальчика на меховую подстилку в центре шатра и указал Риченде на лежащего в углу Варина. Когда Риченда подошла к нему, Дерри отступил на шаг, сложил руки на груди, снова улыбнувшись, но женщина вновь не заметила этой его улыбки. - Он совсем неподвижен, просто ужас, - сказала Риченда, опускаясь на колени и трогая лоб Варина. - Варин? Варин, вы слышите меня? Как только она склонилась ниже, ее передернуло от ужаса - Риченда увидела, что у него во рту кляп. В то же мгновение она поняла и то, почему тело Варина так странно изогнуто, - его руки были связаны. Ошеломленно оглянувшись на Дерри, Риченда увидела, что он склонился над спящим Брэнданом, не обращая на нее никакого, внимания. И тут женщина застыла, увидев, как он отходит в тень и вокруг его головы образуется слабое свечение. - Дерри! Внезапно она все поняла, увидев, как вокруг ее сына начинает светиться Переносящий Ход. Она вскочила и уже достигла границы Хода как раз в тот момент, когда он двинулся. Она напрягла волю, чтобы остановить свечение, но Дерри, подскочивший сзади, оттащил ее от круга Мать криком пыталась разбудить мальчика, но Дерри зажал ей рот. Когда часовой заглянул в палатку, услышав ее крик, в круге появились две полупрозрачные фигуры; они приближались к спящему ребенку. - Нет! - закричала Риченда, вырываясь из рук Дерри, когда один из них поднял ее ребенка. - Нет, Брэн! Нет! Кончики ее пальцев начали светиться, но она не могла направить эту силу на Брэна - ей мешал Дерри. Часовые подоспели слишком поздно. Не в состоянии ничего изменить, она в отчаянии смотрела, как круг наполняется светом. Внезапно стало темно. Риченда еще раз крикнула: "Брэндан!", и тут наконец часовые оторвали от нее Дерри и скрутили его. Но было поздно. Мальчик уже исчез. ГЛАВА XXV Ты священник навек К тому моменту, как Келсон узнал о происшедшем, королевский шатер был полон солдат. Когда в сопровождении Моргана, Дункана и Арилана появился король, в палатке сразу же установилась тишина, которую нарушали только тихие всхлипывания Риченды, одиноко сидевшей в центре восьмиугольника, и крики Дерри, все еще пытавшегося вырваться из пут. Несколько солдат беспомощно стояли рядом с ней, ничем не в силах помочь, а другие приводили в чувство Варина. Дерри время от времени начинал вырываться, и пять солдат не без труда удерживали его. Келсон окинул происходящее взглядом и приказал лишним солдатам покинуть помещение. Те с удивленным ропотом повиновались. Когда они ушли, Келсон и Морган приблизились к Риченде. Леди взглянула на них и отвернулась. - Не приближайтесь ко мне, государь. Здесь, в круге, - зло. Они забрали моего сына, и я не смогу вернуть его. - Забрали Брэндана? - выдохнул Морг