айли. А в ответ услышал только обезличенные ругательства и приглушенные вопли горящих заживо летчиков. -- Да что там происходит, Эспозито?! -- воскликнул Смайли, будто ничего не понимая. На самом деле он просто опасался остаться совершенно один против оборонительной мощи Максиколы. -- Разбираемся, кто здесь главный! -- зло выкрикнул Хэнке и, уловив момент, всадил в станцию еще одну ракету. Однако он немного задержался, и бронебойный снаряд прошил насквозь запасной бак. Впрочем горючего там уже не было, и Хэнке опять отделался испугом. -- На тебе, ур-род! -- тут же выкрикнул он, вспарывая с четырех стволов зазевавшегося врага. Куски чужой обшивки защелкали по корпусу, когда истребитель Хэнкса пронесся мимо. -- Это был еще не я... -- прозвучало в эфире, и Хэнке понял, что кто-то выбрал его своим личным врагом. Между тем пограничников осталось не более двух десятков, и им противостояло только пять машин отряда Хэнкса Эспозито. Но и они бьии подранены и все тяжелее развивали тягу, уходя от прицелов противника. -- Пронин! -- крикнул Хэнке, и сам почувствовал, что в голосе его звучит отчаяние. -- Ну?! -- Хомяк жив? -- А что ему сделается -- спит, зараза... Майор вышел на двух "штюсов" противника и стойко выдержал их торопливый залп, затем ответил со всех стволов и разделал одного на части. -- Отличный ход, Пронин! -- выкрикнул Хэнке, но в этот момент фонарь его кабины пробило снарядом. Извилистые трещины побежали по стеклу, и воздух со свистом покинул кабину. Декомпрессионный костюм держал нагрузку, но ощущения были просто отвратительными. -- Ах ты! -- в отчаянии воскликнул Хэнке, на секунду теряя управление. -- Хорошо, что у меня нет хомяка! -- Проблемы?! -- спросил Пронин. -- Да, у него проблемы, -- ответил за Эспозито чужой зловещий голос. -- Он теперь мой... -- А ты мой, -- просто ответил майор Пронин. -- А ты знаешь, кто я?! -- возмутился неизвестный. -- На сегодня -- ты труп, -- пообещал майор. Он имел основание на такие заявления, поскольку с начала боя не получил ни одной царапины. Такое случалось редко, но если случалось, то имело большое значение. Между тем Хэнксу становилось все хуже. Только теперь он понял, что ранен осколком в живот. "Вот дерьмо, а я думал, у меня диарея", -- произнес он про себя. Кровь была совсем близко, она была рядом и струилась по ногам, но дотронуться до продырявленного живота Хэнке не смел. Тогда его перчатки стали бы скользкими, а он еще надеялся сегодня пострелять. -- Я., еще... постреляю... -- прошептал он в эфир. -- Что с тобой, Хэни-Мэни?! -- закричал Пронин. -- Он подыхает, -- ответил за Хэнкса чужой голос. -- Да, я подыхаю, -- признался Эспозито. -- Мита, держи задачу, Миша. У нас все шансы... Сознание Хэнкса текло, словно вода, оно просачивалось сквозь песок и землю, оно питало травы и, испаряясь, возносилось к небесам. -- Держи задачу, Миша... -- снова произнес он, хотя чувствовал, что уже умер. Его руки совершали маневры, пускали машину по плоскости, нажимали на гашетки, отгоняя обнаглевшего врага, но сам Хэнке был уже далеко. "Где-то здесь меня встретят Келюс и Зико. И Баден-Баден, он не должен был уйти далеко". В какой-то последний момент угасающее сознание отметило зловещий силуэт вражеского "штюса", и мертвые пальцы Хэнкса Эспозито вдавили кнопку залпового огня. -- Это он, -- прошелестел Хэнке за секунду до того, как его машина вспенилась от дробных ударов автоматических очередей. Однако его убийца теперь был помечен длинным шрамом от носа до хвоста. -- Как станция, Хэнке?! -- закричал в эфир Смайли. -- Хэнке ушел, сэр За него я -- "восьмой номер", -- ответил Пронин. -- Как там станция -- мы можем подойти? -- Торпедный отсек смят, а ракетные шахты надежно прикрыты, -- ответил Пронин и заметил промелькнувший силуэт, отмеченный длинным шрамом. Стрелять майор не стал, он чувствовал, что не успевает. -- Пронин, от тебя сейчас зависит вся операция! Уничтожь станцию, слышишь?! -- упрашивал Смайли. -- Постараемся, сэр. Поспеши, времени в обрез, с запасной базы сюда идет триста бортов! -- Понял, сэр. Почувствовав опасность, Пронин бросил машину в сторону, и вереница снарядов прошла мимо. "Сегодня я везучий", -- снова отметил про себя майор, пронесся мимо станции и выпустил по ней четыре ракеты. Выпустил просто так, без наведения -- словно на бомбометании. Одна прошла мимо, а три удачно накрыли верхнюю часть бастиона. Суммарный взрыв был такой силы, что на станции сорвало гироскопы. Она сразу начала вращаться, и это практически означало выполнение задания. -- За это я тебя убью! -- объявил Пронину тот же голос, который угрожал Хэнксу. -- Ну-ну, приятель, -- ответил майор и, переключившись на связь с судном, доложил: -- Можно продолжать, сэр. Станция вне игры. -- Отлично, ребята! Приготовьтесь к отходу! -- Всегда готовы, -- тихо обронил Пронин и, бросив взгляд на датчик топлива, покачал головой. Летать ему оставалось не более десяти минут. Между тем участников боя становилось все меньше, и дикая карусель продолжала раскручиваться все быстрее. А Пронин экономил патроны, понимая, что без пушек он пропадет. Кроме него из группы Хэнкса остались два пилота, но Пронин не узнавал их по голосам -- они слишком изменились. Кажется, один из них Леви Геккон, его восемнадцатый номер был слабо заметен на фюзеляже, а вторая машина оказалась слишком закопченной, и разобрать ее номер было невозможно. Теперь все происходило очень быстро, как в начале боя. Увидев, что на прорыв идет еще большое судно, пограничники стали наседать. Геккон получил два снаряда в хвост, а Пронину "убийца со шрамом" снес антенный колпак. Удар был достаточно сильный, и машину майора повело. Для врага это было идеальной возможностью прицелиться для верного выстрела, однако Пронин действовал нестандартно. Используя полученный вращающий момент, он еще довернул свой "штюс" рулевой тягой и сразу увидел "убийцу со шрамом" в перекрестии прицела. Мгновение -- и все четыре пушки открыли бешеный огонь. Клочья корпуса, куски топливных трубок, лопатки нагнетателей -- все это полетело в стороны от взрыва боекомплекта и топлива. И в ту же секунду пушки Пронина лязгнули пустыми затворами, а на топливной панели замигала аварийная лампочка. -- Уходим! -- крикнул майор тем, кто уцелел, и сопровождаемый отчаянным огнем противника помчался к судну Смайли. Следом за ним летели Леви Геккон и парень на закопченной и едва живой машине. Преследователи шли за ними по пятам, но с корабля открыли огонь две артиллерийские башни. Пушки в них были не самые лучшие, а стрелки и того скромнее, однако погоня сразу оторвалась. -- Быстро на подвески, ребята! Мы сейчас уходим! -- объявил Смайли. Тотчас из распахнувшихся бойниц пневматические катапульты стали выбрасывать капсулы с десантом. На них включались разгонные ступени, и капсулы яркими точками уносились в темноту. Проследив их полет, Пронин подвел истребитель к магнитным подвескам, и они надежно обхватили корпус машины. То же самое проделал и Геккон, а у Майлера -- теперь майор рассмотрел его номер -- возникли проблемы. В конце концов его захватили аварийным манипулятором, и корабль сразу стал разгоняться, опасаясь расправы со стороны подходивших крупных сил противника. 81 Отупев от долгого ожидания, бойцы до поры до времени были изолированы от драматических событий, которые происходили у рубежа Максиколы. Только шелест вентиляторов да пощелкивание в механизмах катапульт нарушали тишину внутри бочкообразных капсул. Наконец, когда всем уже казалось, что ничего так и не произойдет, из динамиков донесся слегка хрипловатый голос Смайли. -- Внимание! Приготовиться к старту! И будто не веря, что команда все же была, десантники стали удивленно переглядываться. Командиры отделений скомандовали: -- Пристегнуть ремни! Шлемы закрыть! Оружие -- в держатели! По заученной схеме бойцы стали крепить автоматы в специальные замки, чтобы в случае непредвиденных столкновений или перегрузок оружие не сыграло роль шального булыжника. Прошла минута, другая, и наконец последовало последнее предупреждение: -- Внимание! Сброс! И в ту же секунду капсула, в которой находился Рино, пришла в движение и, прогрохотав по роликам, провалилась в пропасть -- это ощущение появилось после исчезновения искусственной гравитации. Лефлер инстинктивно ухватился руками за скамью, однако уже в следующую секунду включились разгонные двигатели, и ремни безопасности со страшной силой начали сдавливать бронированные доспехи Лефлера. Не будь их, его тело, наверное, разрезало бы пополам. Разгон продолжался не более полутора минут, однако Лефлеру они показались вечностью. Когда горючее закончилось, разгонные ступени были сброшены, и укороченные капсулы продолжили стремительный полет к надвигавшейся на них громадине Максиколы. "Остался еще вход в атмосферу", -- подумал Рино. Он помнил, что, если не сработает тормозной парашют, капсула сгорит в плотных слоях, как спичка. Впрочем, он думал об этом несколько отстранение, поскольку в его голове стоял туман от долгого ожидания, резкого "провала в бездну" да вдобавок чудовищных перегрузок при разгоне. Тем временем полет продолжался. Иногда по корпусу капсулы что-то звонко щелкало, и от этих непонятных звуков все находившиеся внутри вздрагивали и тревожно переглядывались. Они не знали, что происходит снаружи, пока услужливый бортовой компьютер не начал вести отсчет. -- ...шестнадцать объектов в наличии... -- пророкотал он. Лефлер и все остальные замерли. Они боялись поверить своим догадкам. -- ...двенадцать объектов в наличии, -- сообщил компьютер спустя минуту. Затем по корпусу капсулы снова пробарабанило, словно крупным градом, и вслед за этим поступило сообщение: -- ...девять объектов в наличии... И только теперь всем стало ясно, что их десант уничтожает истребительная авиация. Можно было легко домыслить эту ужасную картину: вспоротые, хаотически вращающиеся капсулы и вылетавшие из них обезображенные человеческие тела. -- ...пять объектов в наличии... -- сообщил компьютер, и все оставшиеся капсулы прорвались в плотную атмосферу. Загудели толстые стенки, стремительно теряя термозащитный слой. Раскаленные газы омывали их своими разрушительными струями и легко испаряли металл и керамику. -- ...три объекта в наличии... -- прозвучало из динамика, и все бойцы в салоне напряглись, ожидая того последнего удара, который положит конец их путешествию. Мгновения сменяли друг друга, капсулу бросало на воздушных волнах, однако скорбный отсчет прекратился, и все почувствовали, что шанс достичь поверхности у них есть. 82 В алом свечении звезд Красного Пути длинные караваны грузовых судов выглядели как причудливые гранатовые ожерелья. Нанизанные на нитку радиокоманд кораблей-лоцманов, они величаво плыли над мирами, неся -- в своих трюмах все, что только было возможно. Здесь были солдатские лайки, парадное обмундирование с плюмажем, именные кортики, батареи для накачки лазерных орудий, броневые листы взамен сорванных в боях и много другое, что нужно на большой и по-настоящему жестокой войне. Сражения за Млечные Ворота развернулись с новой силой, и, чтобы сохранить преимущество, 5879-му флоту Его Императорского Величества Макариоса требовались припасы. Уже трижды за время длинного пути на военный караван нападали враги. В первом случае это были неорганизованные вассалы императора Иллариона, и охрана каравана легко рассеяла разбойников в космосе. Последующие два раза нападения совершали штатные эскадры врага во главе с одним из его лучших адмиралов. Битва не прекращалась в течение восемнадцати часов, и все это время караван продолжал двигаться, время от времени теряя отдельные транспорты с драгоценным имуществом. Теперь же спокойствие и порядок в рядах были восстановлены, и в окрестные обитаемые миры были разосланы команды разведчиков с приказами; уничтожать всех, уличенных в связях с гонкурами. Штаб охранных сил каравана находился па флагмане "Гранд-Паста". Здесь была ставка адмирала Фейдала, который входил в категорию Первой, или Золотой, тысячи адмиралов. Эту тысячу Его Императорское Величество правитель Макариос составлял лично. Впрочем, лично или нет, этого никто не знал, поскольку подданные у Макариоса исчислялись триллионами. На фотографиях, на картинах, писанных девонским жиром, и в фильмах адмирал Фейдал видел правителя множество раз, но лично -- о, это было его мечтой -- своими глазами увидеть великого Макариоса! -- Сэр, возвратилась разведка с Островов. Эти планеты практически не заселены, -- доложил лейтенант Дойтер. Он остановился в нескольких шагах от трона адмирала и вытянулся в струнку. Фейдал был его кумиром, и со временем лейтенант надеялся повторить героический путь адмирала, если ему удастся уцелеть в жарких баталиях. О таких достижениях многие и не мечтали, но Дойтер мечтал. Он был на редкость честолюбив и дерзок. -- Отлично, Дойтер. Дайте им новое задание, пусть идут на Бут и разрушат все орбитальные бастионы, Что бы ни говорили эти папуасы, военных сооружений на своем пути я не потерплю... -- Есть, сэр! -- отчеканил Дойтер и отправился отдавать новый приказ. В огромной военной машине императора Макариоса приказы выполнялись с особой тщательностью и подчеркнутым рвением. Четыреста штурмовых кораблей тотчас отправились в новую экспедицию, а с боевой работы уже возвращалась очередная эскадра. Отчет ее командира был выслушан, и спустя несколько часов, после надлежащей заправки и технического ухода, эти корабли тоже отправились на новое задание. Механизм охранной армады адмирала Фейдал а работал как часы. Впрочем, другого и быть не могло. Теперешняя война длилась уже восемьсот лет, а предыдущая тянулась около четырех тысяч. Никто не знал, что такое мир без войны, но вечное противостояние гонкуров и саваттеров не мешало жить и развиваться сторонним малочисленным племенам, которых обе стороны конфликт называли презрительно -- папуасами. Ни гон куры, ни саваттеры не считали полностью разумными тех, кто не разбирался в тонкостях тотальной войны, которая велась с древних времен. С тех самых времен, когда гонкуры и саваттеры были единым народом. Какой-то небольшой конфликт при разделе области Синих звезд вызвал это вспыхнувшее и до сих пор бушующее пламя. Никто не хотел уступать. Но война требовала жертв и ресурсов. И тогда разделенный народ стал выдумывать способы быстрого воспроизводства новых солдат. Наука служила войне, и женщины стали вынашивать детей значительно быстрее. Впрочем, аппетиты генералов продолжали расти, и биологи от войны стремительно совершенствовали производство пушечного мяса. Через тысячелетия гонкуры пришли к единственно верной, с их точки зрения, схеме. Новых солдат, как и остальных членов общества, начали производить гигантские организмы вроде роевых маток. Производство было поставлено на поток, и это являлось хорошим подспорьем в войне с саваттерами. Те же пошли другим путем, сохранив своим женщинам их основную репродуктивную функцию. Впрочем, немного ее подправив. Теперь савапгеры появлялись из яиц, которые их мамаши откладывали до сотни и зарывали в теплый песок. Такой способ был для саваттеров более приемлем, и они презрительно называли гонкуров "вонючими насекомыми". Те же отвечали на оскорбления, обзывая врагов "ходячими омлетами". Побочные же цивилизации папуасов практиковали как один, так и другой способ воспроизводства, и это не было чем-то необычным. Но однажды и тонкуры, и саваттеры узнали о существовании отсталой и малочисленной нации, которая воспроизводила себе подобных по старинке. И этих существ назвали архидоксами. Поначалу факт существования архидоксов был интересен лишь как казус -- игра природы, поскольку они говорили на похожем языке и тоже вели воины, однако потом гонкуры раньше своих противников разглядели выгоды, которые могла принести колонизация планет архидоксов. Во-первых, они не были столь уж безобидны и могли оказать ощутимую поддержку одной из враждующих сторон. Во-вторых, их планеты были полны полезных ископаемых, что тоже имело свое значение. И наконец, главное: биология архидоксов была схожей с биологией гонкуров, и это позволяло использовать расу второго сорта для приготовления питательных растворов -- роевые матки очень нуждались в питательном растворе. И еще лучше было получать раствор, сходный по составу, -- тогда выход личинок рабочих особей ускорялся в несколько раз. Сохраняя строжайшую секретность, гонкуры начали внедряться в общество архидоксов и достигли в этом немалых успехов. Удалось наладить поставку тел аборигенов, а получаемые таким образом новые солдаты исключительно гармонично вживались в образ настоящих аборигенов. Инициированные уже на планетах-носителях, они считали их своей фактической родиной, оставаясь при этом бесконечно преданными своему народу. Прошло не так много времени, и савагтеры поняли, что допустили большую ошибку, позволив гонкурам внедриться в цивилизацию архидоксов. Они стали срочно налаживать контрмеры, но вся структура военной обороны архидоксов уже была практически под контролем гонкуров и работала на поимку и уничтожение эмиссаров-саваттеров. 83 Раскрывшись вовремя, тормозной парашют резко рванул рукав из стекловолокна, и, несмотря на действие эластичных компенсаторов, Рино показалось, что его голова оторвалась. Видимо, остальные почувствовали то же самое, а лейтенант Годар разразился такой тирадой в адрес Смайли и "остальных толстозадых", что все отделение охватил приступ хохота. Смеялся и сам Рино. Разве это плохо -- смеяться за несколько минут до смерти? Теперь Лефлер был просто уверен, что внизу их ждет "теплый" прием. Уже одно то, что почти все капсулы были уничтожены еще в полете, говорило о полном провале режима секретности. "Интересно, что за сволочь нас предала?" -- промелькнула у Рино совершенно бесполезная мысль. -- Высота две тысячи метров, -- произнес компьютерный модулятор, и смех моментально прекратился. Лефлер дернул из держателей автомат, и остальные поспешно проделали то же самое -- будто оружие гарантировало им мягкую посадку. После недолгого спора с потоками спрессованного воздуха парашют отстрелился, и ему на смену вышли небольшие посадочные плоскости, которые превратили капсулу в некое подобие управляемого компьютером планера. Бойцы отделения стали прислушиваться, гадая, что им готовит очередная трансформация капсулы. Ведь на короткое время она стала их маленьким мирком, дающим иллюзию безопасности. -- Высота пятьсот метров. -- предупредил компьютер, и Рино ясно представил себе приближавшуюся землю, зеленую траву, кусты и квадраты нарезанных фермерами грядок. Затем капсула качнулась, словно обходя невидимое препятствие, и в тот момент, когда Рино был еще не готов, коснулась брюхом жесткого грунта. Сказать, что этот удар был сильным, означало ничего не сказать. Он был просто чудовищным. Лефлер на несколько секунд потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел обвисшее на ремнях тело капитана Пежо. -- Все на выход! -- прокричал Рино и сплюнул скопившуюся во рту кровь. Лефлер нажал кнопку, и люк на удивление легко поднялся вверх. Так быстро, что Рино снова почувствовал неуверенность. Тем не менее он собрался с силами и, поправив сдвинувшийся ранец, первым шагнул наружу. Поднятая капсулой пыль еще висела в воздухе непроницаемой пеленой, и пока можно было разглядеть только солнце. Приглядевшись лучше, Рино различил неясные силуэты гигантских столбов, в которые превратились источенные дождями и ветрами скалы. Следом за Лефлером выбрались остальные, но капитана Пежо среди них не было. -- Похоже, перелом позвоночника... -- сказал лейтенант Годар. -- Что значит -- похоже? Если он не может подняться, окажи ему последнюю помощь... Годар кивнул и исчез в люке капсулы. Через секунду раздался пистолетный выстрел, и словно в ответ на него издали донеслась автоматная очередь. Затем еще одна. Не успел Лефлер принять какое-то решение, как в воздухе послышался свист и бойцы отделения без команды рухнули на землю. Воздух колыхнулся от стремительно промелькнувшей тени, и запоздавшая капсула на полном ходу врезалась в скальный столб, возвышавшийся в ста метрах впереди. Удар был такой силы, а осколки разлетелись так далеко, что было ясно: спасать некого. -- Отделение -- за мной! До леса три километра! -- пообещал Рино и побежал первым, на ходу сверяясь с пристегнутой на запястье бланшкартой. Верить ей можно было только наполовину, но больше никакой ориентировки у него не было. Решительное поведение командира вселило в уцелевших бойцов уверенность, и они побежали за ним, следя за дыханием и глядя под ноги, чтобы не оступиться на неверном камне. Когда они удалились от места посадки на полкилометра, в стороне, откуда доносились выстрелы, прогремел взрыв. 84 Часы показывали ровно одиннадцать, когда в стратосфере показалась первая белая линия. За ней вторая и третья. Саватос, как изваяние сидевший на камне с самого восхода, скупо улыбнулся. Все указывало на то, что нарушители окажутся именно на его участке. Командир экспедиции легко поднялся, словно не провел несколько часов в неподвижности. -- Яхо! Фэндлер! -- позвал он. Из хаотично разбросанных каменных россыпей появились двое коммандос. -- Собирайте всех. Они идут кучно и прямо на нас. -- Саватос указал на небо. Сержанты моментально связались со всеми охотниками, и вскоре те стали подходить со всех сторон, скользя по пыльным камням, словно бестелесные тени. -- Внимание! -- закричал командир, когда увидел, что первый транспорт идет прямо на них. Было видно, что аппарат значительно поврежден. Его бросало из стороны в сторону, а небольшое оперение и выдвижные плоскости не могли удержать его в воздухе. Наконец он ударился о землю, подпрыгнул и проехал на брюхе еще метров пятьдесят, пока не остановился. Почти в ту же минуту открылся его люк, и оттуда выбрался первый десантник. Он сделал только шаг и был сражен автоматной очередью. -- Яхо! Бери своих и скорее ко второму! Он вот-вот приземлится! -- распорядился Саватос, понимая, что здесь уже все решено. Сержант и его люди стали короткими перебежками отходить в сторону озер, куда, поблескивая плоскостями, уже опускался второй аппарат. Снижался он довольно быстро, и Яхо явно не успевал. "Ничего -- нагоним", -- решил Саватос, представляя, как ему сейчас завидуют командиры других экспедиций. Тем временем из люка десантного аппарата, казавшегося вымершим, высунулся ствол автомата, и во все стороны полетели пули, яростно и отчаянно выискивая себе цель. Две из них прошли на головой Саватоса. "Нужно заканчивать", -- решил он, но был отвлечен далеким раскатом от сильного удара об землю. Второй аппарат благополучно приземлился, взметнув плотное облако пыли. Следом за ним над землей пронесся еще один, однако он был неуправляем и на огромной скорости врезался в скалу. Саватос разочарованно поморщился -- это была не его победа. Быть может, пилотов истребителей, стрелков с космических станций, но не его. -- Лимак -- гранату! -- распорядился Саватос, не поднимая головы из-за непрекращающегося обстрела. Негромкий хлопок возвестил о том, что граната покинула ствол гранатомета и, оставляя дымный след, влетела точно в раскрытый люк. Грохнул взрыв, и пламя вырвалось наружу. "Хорошо, -- мысленно отметил командир. -- Сейчас Яхо закончит с третьим аппаратом, и можно будет собираться домой". Саватос удовлетворенно вздохнул, поднялся на ноги и направился к обгоревшей капсуле. Сержант Фэндлер пошел следом за ним. Они остановились возле искореженного аппарата, и Фэндлер сказал: -- Им здорово не повезло, сэр. -- Тут ты прав, -- согласился командир, оглядывая разорванную пушечными снарядами обшивку, погнутые плоскости и труп десантника, который первым выбрался наружу. Саваттер ждал, что вот-вот со стороны гор послышатся выстрелы, однако ничего такого не происходило. Он уже было собрался связаться с Яхо, но тот вышел на связь первым. -- Они успели уйти, сэр! -- сообщил он. -- Их следы ведут на север, в сторону леса. Мы осмотрели их планер и нашли там одного из них. По всей видимости, он получил тяжелое ранение при посадке, и они его добили. -- Разумно, -- кивнул Саватос. -- В таком случае немедленно садись им на хвост. Возможно, еще удастся перехватить их на открытом месте. Мне бы не хотелось вылавливать их в лесу. -- Да, сэр. Саватос убрал рацию, подошел к убитому ближе, нагнулся и поднял забрало на его шлеме. Человек как человек. Такие, случалось, забирались на Максиколу по отдельности, пытаясь что-то выведать. Однако такую массированную акцию архидоксы предприняли впервые. -- Сдается мне, сержант, что за этими ребятами мы еще побегаем, -- со вздохом произнес командир экспедиции. Фэндлер промолчал. Он не знал, что сказать, поскольку думал совсем иначе. 85 Бежать по камням было очень нелегко, и скоро Рино почти выбился из сил. Остальные чувствовали себя не лучше и переводили дух только на пыльных проплешинах, где почти не было камней. Отделение преодолело уже более пяти километров, однако несколько раз видимый лес исчезал, оказываясь банальным миражом. Это было обидно. А вместе с силами уходила и решимость Лефлера. Но наконец, будучи уже на грани отчаяния, он увидел зеленые кроны и даже почувствовал запах влажного леса. Вскоре все поняли, что лес впереди самый настоящий. Легкий ветер доносил его ароматы, а по пути попадались островки невысоких кустов, обрамленные густой зеленой травой. И тут неожиданно вдогонку отряду полетели пули. Рино даже удивился, когда несколько щелкнуло по камням совсем близко от него. От усталости он едва не забыл, что жара и камни не единственный его враг. -- Продолжать движение! -- скомандовал он, а сам остановился у большого валуна, чтобы не попасть под обстрел. Затем достал электронный бинокль и поднес к глазам. Так и есть, погоня была тут как тут. Рино насчитал примерно двадцать человек, которые бежали значительно быстрее, чем его бойцы. Время от времени бегущий впереди вскидывал оружие и стрелял. Лефлер догадался, что этот парень ориентируется по пыльному шлейфу, который поднимали солдаты его отделения. Точно такой же хвост развевался и позади колонны преследователей. Недолго думая Лефлер тоже вскинул автомат и, прицелившись в еле заметные точки, открыл огонь. Таким образом он надеялся умерить пыл погони, однако добился обратного. Отряд преследователей мгновенно растянулся в цепь, и теперь солдаты побежали еще быстрее. Их расчет был понятен: двигаясь цепью, они охватывали огневую точку и имели больше возможности уничтожить стрелка с флангов. -- Ну уж нет, ребята, -- произнес Рино и, забросив автомат на плечо, помчался догонять свое отделение. Теперь он бежал значительно быстрее и легче, поскольку чувствовал спиной приближение рослых коммандос, несшихся по камням, словно по мощеной дороге. Но вот наконец и лес. Хрипя воспаленными легкими, бойцы ныряли в густую листву, и у Лефлера было такое ощущение, что они погружаются в прохладные волны. Впрочем, когда он сам оказался в тени, страх не покинул его и он по-прежнему остро чувствовал приближение врага. -- Внимание, слушаем меня -- у нас только минута! Ростоцкий и Эль-Риас, сорок метров влево -- ваш рубеж! Годар и Миетта, на правый фланг! Покажите им, что решили стоять здесь насмерть. Пусть они хоть немножко в это поверят. -- А что делать нам? -- спросил самый старший в отделении, майор Шелдон. Пот стекал по его запыленному лицу, проделывая на нем светлые дорожки. Рино одну-две секунды зачарованно смотрел на движение этих капель. "Что за чушь лезет мне в голову. Уж не схожу ли я от страха с ума?" -- подумал он, а вслух произнес: -- Вы отойдите в глубь леса и в случае чего будете меня прикрывать... -- Есть, сэр, -- поспешно кивнул Шелдон. Было видно, что он принимает распоряжения Рино с внутренним облегчением, поскольку и ему, и всем остальным бойцам отряда была нужна поддержка сильного командира. "Но кто поддержит меня?" -- подумал Рино, ложась возле удобно расположенного камня. Теперь у него была хорошая позиция, чуть прикрытая спереди листвой, однако стрелять это не мешало. Сверху, словно крыша, нависали ветви стоявшего неподалеку дерева. Они представляли собой многоярусное построение и в случае, если прилетит граната, могли принять на себя осколки. Вскоре вдали, из-за небольшой возвышенности, стали появляться преследователи. Сначала показались их покачивающиеся головы, потом необыкновенно широкие плечи и руки, державшие оружие. Лефлер поднял бинокль и стал рассматривать автоматы противника. Определить эту систему он не мог. Чем-то оружие напоминало штурмовую винтовку "конрад", обладавшую чудовищной пробивной силой, однако ее давно сняли с вооружения, поскольку она была неподъемной. Наведя перекрестие лазерного измерителя на одного их коммандос, Лефлер определил расстояние -- пятьсот сорок метров. Следовало подпустить их на верные сто и тогда показать, кто у них в гостях. Рино заметил, что теперь преследователи уже так не спешили. Они либо опасались жаркой встречи, либо просто ожидали подмогу иди того хуже -- поддержку с воздуха, Однако чутье подсказывало Лефлеру, что эти коммандос, эти доберманы, натренированные на погоне и выслеживании добычи, его не боялись. Они были уверены в своих силах. На камень, за которым прятался Рино, выполз здоровенный зеленый жук. У него были длинные усы, и он ими очень подозрительно шевелил. Лефлер вспомнил, что обычно десантников подробно инструктируют о враждебной флоре и фауне, однако в их случае ничего подобного не было. Просто потому, что о Максиколе никто ничего не знал. Дали приблизительную карту, и то хорошо. На всякий случай Рино щелчком сбил жука в сторону, и тот тяжело шлепнулся в траву. "Небось злится, сволочь", -- подумал Рино о жуке. Затем проверил "байлот" и снова посмотрел вперед. До цепи коммандос оставалось метров триста. Их темные силуэты, подсвеченные солнцем, надвигались, словно тени. Зачарованный их мерным шагом, Рино поначалу не понял, что прозвучавшие один за другим два хлопка были выстрелами гранатомета. Однако увидев изгибавшуюся дымную дугу, он вжался в землю, стукнувшись шлемом о камень. Взрывы прогремели с большим недолетом, но не успел Лефлер порадоваться неудаче врага, как сотни стальных дротиков, словно смерч, пронеслись совсем рядом, наполнив окружающее пространство злобным шипением. Они вонзались в стволы деревьев, срезали листья и целые ветви, пока не растратили свой гнев в чаще леса. Приподняв голову, Лефлер обернулся и обомлел. Осыпавшаяся листва припорашивала два лежащих в траве тела. Кого там зацепило, разобрать было невозможно, но какая разница. Главное, что враг оказался хитрее, чем предполагал Рино. Ему очень хотелось связаться со своими фланговыми постами и выяснить, как у них дела, однако он понимал, что нужно выдерживать радиомолчание и делать вид, что здесь никого нет. А до вражеской цепи оставалось двести метров. Проверяя нервную систему спрятавшихся десантников, коммандос время от времени давали по зарослям короткие очереди, однако ответом им был только шорох падавших ветвей да крики переполошенных птиц. Наконец, не дожидаясь, когда по ним откроют прицельный огонь, коммандос помчались к лесу, развивая под гору невиданную скорость. Торопливо застучали автоматы справа, потом слева. Несколько наступавших коммандос упали, но не успел Рино обрадоваться, как они снова поднялись на ноги и продолжили свой стремительный бросок. Пули штатных "PC" оказались слишком слабыми, чтобы пробить надежные кирасы противника, и в случае точного выстрела удавалось только свалить цель на землю. Теперь Лефлер понял, почему эти охотники чувствовали себя столь уверенно. Им было наплевать, будут в них стрелять или нет. "Ну и ладно". -- По спине Рино пробежал морозящий холодок. Хотелось попросту смыться. Ведь несмотря ни на какие тренировки, он был всего лишь уличным копом, который не избегал риска только тогда, когда имел шанс уйти невредимым. Теперь же этою шанса практически не было, а опытный противник видел его и остальных бойцов буквально насквозь. Коммандос ни на секунду не сомневались, что Лефлер попытается их встретить у кромки леса. Так же легко они догадались, что огонь будет открыт с рубежа в сто метров. Чего же проще -- задачка для детей. Это только толстому Смайли могло прийти в голову, что сыщики из районных полицейских отделений смогут обхитрить свору натасканных убийц. -- Всем отходить! -- крикнул Рино в рацию, поднял проверенный "байлот" и плавно нажал на курок. 86 Яхо легко бежал по камням, чувствуя прилив сил и хорошего настроения. После двухгодичного пребывания на Максиколе это был первый похожий на настоящее дело случай. Уже одно то, что именно его люди и он сам преследуют команду нарушителей, было большой удачей. И можно было не сомневаться, что его коллега, Фэн-длер, просто лопается от зависти. Сколько сотен километров в постоянной подготовке и учебе наматывали н\ подразделения -- трудно даже сосчитать. И это напряжение нужно было выдерживать в течение всего года -- ведь враги могли появиться здесь в любое время. А тактические приемы атаки, выход на след, прочесывание лесных массивов и многое другое -- это же целая наука, которую следовало не только постигать, но и заучивать до автоматизма. И, как ни удивительно, все это работало и все получалось. Стоило командиру только намекнуть, а его подчиненные уже выполняли понятный им приказ. Спустя пятнадцать минут гонки Яхо увидел пыль, которую поднимали ботинками незваные гости. Что ж, бегали они не слишком быстро. Впрочем, сержант допускал, что среди них могли быть раненые. Еще через пять минут Яхо разглядел черные точки -- это уже были реальные цели. Сняв на ходу винтовку, сержант взял ее в одну руку и, демонстрируя свою сноровку, прямо на бегу послал вперед короткую очередь. Попасть в кого-либо он не надеялся, однако навести побольше страху все же не мешало. И потом, солдаты его взвода должны были видеть в сержанте пример для подражания. Выпустив одну очередь, Яхо пробежал метров пятьдесят и, когда камней на пути стало поменьше, выстрелил еще раз. Он был уверен, что теперь пули легли гораздо ближе к цели, и даже представил, как удивились эти парни, которые так вяло двигают ногами. Неожиданно со стороны нарушителей тоже прилетели пули. Они взбили несколько пылевых фонтанов, и Яхо крикнул: -- Быстро рассеяться! Его люди тотчас выполнили команду и, растянувшись в цепь, побежали вперед. Все здесь было им знакомо -- ведь по этим пустошам они проходили не один раз. Яхо помнил, что там, за небольшой возвышенностью, начинается ровный спуск до самого леса, и это самая опасная часть пути, где нарушители попытаются дать бои его отряду. Сержант был уверен, что убегать в глубь леса они не станут, поскольку плохо знают местность, да и подготовлены они были не лучшим образом. Нет, они попытаются перестрелять преследователей именно на спуске к лесу -- это их шанс. Когда взвод оказался на возвышенности, Яхо крикнул: -- Они будут бить со ста метров! И девятнадцать его бойцов коротко кивнули, поняв своего командира. Обезличенные, в наглухо закрытых шлемах, они все равно казались Яхо легко узнаваемыми. Он чувствовал их, он понимал их, он различал их по каждому движению. -- Пошли! -- скомандовал Яхо, и коммандос двинулись вперед, прекрасно зная, что из густой листвы за их перемещениями следят глаза загнанных зверей. Охотникам они представлялись именно так. Загнанные, возможно, раненые, они уже не думали куда-то бежать, они хотели просто достойно умереть. "Что ж, это я им Moгy обещать", -- усмехнулся про себя Яхо и едва заметным кивком дал знак гранатометчикам. В ту же секунду шрапнельные заряды понеслись к лесу. Не долетев до деревьев, они с грохотом разорвались, вытолкнув вперед острые иглы поражающих элементов. Яхо видел, как дрогнул лес, приняв весь удар на себя, однако надеялся, что прячущимся в зарослях нарушителям тоже досталось. Сержант ускорился, и следом за ним пошли быстрее все остальные. Это была атака в лоб, и необходимости в этом не было, однако Яхо был уверен, что опрокинет противника и уничтожит его прежде всего морально. А дальше начнется погоня в лесу, когда обезумевшие от усталости люди будут падать на землю и тупо ждать решения своей участи. Наконец нервы у прятавшихся в лесу не выдержали, и они открыли огонь. Яхо рванулся вперед, ликуя каждой клеточкой своего тела. Вот оно, назначение воина -- бешеный бег навстречу огню. Тяжелая пуля ударила его в голень, и сержант покатился на землю, однако тут же вскочил -- надежная брони защитила его. Осталась только небольшая вмятина и тупая боль в ноге, но, превозмогая ее, Яхо снова помчался вперед. Рядом с ним падали его товарищи, но и они оставались невредимы -- пули врагов ничего не могли поделать с совершенной защитой. И вот, когда до леса остались считанные десятки метров, Яхо боковым зрением успел заметить, как странно завалился на спину бежавший справа от него Гудрафт. Отличный солдат и хороший товарищ Хейд Гудрафт медленно валился на землю. Какая-то невидимая сила все клевала и клевала его в грудь, пока алый фонтан крови не вылетел из спины несчастного, и он упал, выронив винтовку и раскинув руки. Затем еще два бойца так же нелепо повисли в пространстве и попадали на землю, истекая кровью. -- Всем назад! -- не своим голосом закричал Яхо и тут же ощутил странный дробный удар, будто в его кирасу били отбойным молотком. Из последних сил сержант качнулся в сторону, и его наплечник сорвала невидимая сила, а руку пронзила боль. -- Наза-ад! -- снова закричал он и, зажимая рану, побежал в гору. 87 Саватос и бойцы из взвода сержанта Фэндлера уже сидели на броне своей рейдовой машины, когда рация командира экспедиции ожила и все услышали голос Яхо: -- У нас потери, сэр... Нам нужна помощь... Эти слова произносил будто кто-то другой, а не сержант Яхо, и встревоженный Саватос отдал приказ немедленно ехать в сторону леса. Подпрыгивая на булыжниках, броневик быстро развернулся и покатил по пыльным наносам, разгоняя змей и красных ящериц. Водитель выжимал из мотора все возможное для такой дороги, однако Саватосу казалось, что машина еле передвигается. Наконец они достигли высоты, где находился взвод сержанта Яхо, и, не дожидаясь, когда броневик остановится, пришедшие на помощь коммандос стали прыгать на землю. Не выдержал и сам командир экспедиции. Он быстрым шагом подошел к побледневшему Яхо, который с непокрытой головой казался каким-то беспомощным и с трудом поднялся с камня, на котором сидел. -- Сержант потерял много крови, -- сообщил на ухо Саватосу один из бойцов -- У нас потери, сэр. Трое убитых, -- промямлил Яхо и шагнул в сторону, чтобы ко