собенно для атаки его боевых колесниц. Эта низменность, в несколько стадий вдоль и поперек, в глубину тянулось несколько дальше и упиралось в небольшую гряду дольних холмов. С востока этот небольшой горный массив прорезали несколько лощин удобных для удара в тыл противника. Выехав не небольшую возвышенность, Ра увидел исполинов. Справа от него темнели шеренги исполинской пехоты. Они спешили занять свои боевые позиции. Их было хотя и довольно много, но перевес по численности был на стороне фараона. Но этим он не прельщался, так как знал силу исполинов. Его ратники, хорошо отдохнувшие во время долгой вчерашней ночевки, поторапливаемые своими командирами, спешили тоже занять свои позиции. Согласно плану фараона, фланги его войска разворачивались во всю ширь, занимая по фронту метров семьсот-восемьсот. Их изломанный строй почти перекрывал левую часть выбранного для боя этого большого поля. Справа колонной по десять всадников двигалась конница, обгоняя пешее войско, прижимаясь к западному краю плоскогорья. Этот фланг прикрывали мадианитяне Ахаза. Они уже лезли на близлежащие холмы, стараясь занять удобную для стрельбы позицию. Еще два их отряда шли сразу за их первой линией. По приказу фараона их большой обоз, вместе с охраной из тысячи лучников, остался в тылу, закрывая горловину прохода, через который прошли его войска. Ра опасался удара с тыла. Однако часть тяжелых возов и фургонов следовала в арьергарде египетских войск. В них везли запасные метательные машины, оружие и плотно увязанные пучки стрел, копья и дротики. На краю плоскогорья, в сотне метров от западной гряды возвышался невысокий холм, где фараон велел разбить временную ставку командования. С него хорошо была видна панорама боя. Таким образом, сотня за сотней, тысяча за тысячей воинов скапливались в полукруг меж пологих склонов. Наконец он был заполнен от края до края. Колесницы стали плотно, колесо к колесу, раздавались лишь крики командиров и негромкое ржанье лошадей. Подъехав к своей временной ставке, фараон спешился. Поприветствовал присутствующих здесь военачальников, пожелал им удачи в предстоящем бою. Затем неспешно взошел на гребень, желая бросить взгляд на вражеское войско. Впереди он увидел передовые части исполинского войска. Эта была наемная пехота, скорая в маневрах, преследовании и уничтожении противника. Сейчас она, по всей видимости, ринется вперед, завяжет бой с египтянами, выпустит по ним рой метательных копий и стрел, затем очистит поле для наступления главных сил исполинов. С такой тактикой боя исполинов Ра был уже знаком. За саранчой тел многочисленных наемников одетых в разноцветные одежды возвышались три большие плотные группы исполинов, сверкающих бронзой и золотом шеломов, панцирей и щитов. Опущенные забрала с прорезью для глаз скрывали их лица, лес длинных пик чуть заметно колыхался в их руках. Их было много, порядка десяти тысяч тяжелой исполинской пехоты. Силу этой пехоты Ра знал, они могут растоптать любое войско. Об их легендарной силе складывались целые легенды. И эту силу надо остановить своей силой. Он скользнул взглядом на египетских воинов, сгрудившихся под прикрытием холмов. Всадники, расслабившись, откинулись в седлах. Их, пожалуй, ничем не испугать, привычные к боям. Передние держали на коленях древка вымпелов и знамен, задние - кто разговаривал, кто рылся в колчанах с толстыми длинными стрелами, кто, для проверки, щелкал пусковой скобой Каме метательных машин. Позади, по-хозяйски в ряд тянулись несколько тяжелых возов, на которых грудой лежали вязанки запасных стрел, мечей, копий и подседельных пузырей с водой. Эти воины знали свое дело, в бою под рукой без такого запаса им нечего делать. Глоток воды при многочасовом бое тоже стоит, как говорят, дорогого. Однако по опыту боев, Ра знал, что еще со времен Ветхого Завета конница египтян не могла победить в открытом бою тяжелую исполинскую пехоту. Пеший исполин с большим щитом, закрывающим почти все тело, и длинной пикой в шеренге, оказывался сильнее конного, если с боков прикрывали его другие пехотинцы, а сзади стояли богатыри исполины с длинными мечами или громадными секирами. Даже лучшая конница ничего не могла поделать с ней. Она атаковала и гибла или от копий, или от мечей и секир исполинов. Однако так было не всегда. Что будет сегодня, посмотрим, Ра припас кое-что и на этот случай. В глубине войск исполинов было возвышение, там располагалась ставка Тапира. Виднелся помост, развивались пышные плюмажи суетившихся начальников и вестовых, - раздался хорошо слышный даже на таком далеком расстоянии рев труб. Тапир сделал свой первый ход. По его команде первые шеренги исполинских фаланг дрогнули и перешли с шага на бег, стремительно приближаясь к передовым частям египтян. Со стороны это было похоже на могучую океанскую волну, движущуюся на берег. Навстречу им Ра двинул шесть когорт египтян, которые встретили их с улюлюканьем и грохотом мечей о щиты. Промежутки между египетскими когортами Ра заполнил лучниками, чтобы те уже на расстоянии полета стрелы встретили врага градом стрел. Зазвенели тетивы их коротких луков, и мрачный океанский вал исполинских наемников огласился первыми воплями и проклятиями раненых. Не успела первая шеренга исполинских войск столкнуться с воинами фараона, как уже мерно печатала шаг вторая волна исполинов, ее далее подпирала третья. Очевидно, Тапир брал, как говорится, быка за рога и решил, не церемонится с ними, одним мощным наступлением в центре решить исход боя в свою пользу. Правда четвертая линия пока стояла на месте, где, судя по знаменам и экипировке, находилось до пяти тысяч отборных исполинов. Они были, очевидно, в резерве. Позади войск на своем черном скакуне гарцевал сам стратег исполинов, окруженный личной гвардией и адъютантами. Ра узнал его по сверкающим золотом доспехам. Он, очевидно, упоенный видом марширующих своих солдат был в ударе, до того ему ни разу не приходилось руководить таким большим сражением. Град дротиков просвистел со стороны нападавшей стороны - один, другой, третий. Метальщики целились в щиты египтян, тяжелые наконечники пробивали насквозь двойной слой крокодиловой кожи. Фараон знал, что вытащить их из щитов практически не возможно - этому препятствовали специальные крючки, выполненные на лезвиях. Метальщики несли по три-четыре копья и метали их с завидной точностью. Их цель не только нанести урон живой силе, но и сделать щиты бесполезными в бою, чтобы идущие вслед за ними копейщики с длинными копьями могли переколоть остальных. Атакующие исполинские метальщики, израсходовав боекомплект, остановились, пропуская вперед задние рады. Новый ливень дротиков обрушился на египтян. Многие из них побросали уже бесполезные щиты с полудюжиной торчащих дротиков, и яростно размахивая мечами, бросались на врага. Фараон еще вчера рекомендовал навязывать противнику ближний бой, поскольку короткие их клинки и хорошая выучка египтян должны сослужить им хорошую службу. Зазвенели трубы, загремели барабаны, командиры, где кулаком, а где площадной бранью осыпали горячие головы стремящихся нарушить строй воинов фараона. Шеренги египтян выровнялись и вновь обрели свою боевую форму. Первая атака, хотя и с большими потерями была отбита. Похоже, противник истощил запас своих копий. Со стороны ставки стратега зазвучали трубы, и нападавшие исполинские наемники, словно повинуясь невидимому дирижеру, разом повернулись и, забросив за спины небольшие круглые щиты, бросились бегом назад в проходы между второй шеренгой исполинских войск. Египтяне здесь не растерялись и кинулись вдогонку, стремясь на плечах бегущих вклиниться в ряды исполинов, завязалась кровопролитная битва. Видя здесь некоторый успех, фараон ввел туда еще несколько когорт войск, которые на бегу вытаскивая свои мечи, врезались в фаланги исполинов. - Самое время ввести в дело шумеров, - произнес он вслух. Повинуясь его взгляду, рыкнула труба. Три прямоугольные когорты шумеров качнулись и, опустив пики параллельно земли, шагнули вперед как один человек. С флангов на исполинских метальщиков с воплями и устрашающим воем наседали ассирийцы. Они рубили, кололи, сметая все на своем пути. Видя такое положение дел, жезл исполинского стратега Тапира взлетел вверх, загрохотали барабаны, и третья линия войск исполинов пришла в движение, сливаясь со второй. Среди них выделялись два больших соединения вавилонян. Около каждого их копейщика стал исполин с секирой и большим щитом. Такое взаимодействие воинов вселяло уверенность в душах наемников, и они смелее пошли в бой, разрывая шеренги египтян, шумеров и ассирийцев. Вражеские лучники забрались на вершины холмов слева и справа и затеяли дуэль с его лучниками находящихся внизу. Многих из них положили на месте. В это время Тапир ввел в действие большой отряд тяжелой исполинской пехоты. Удар ее казалось, был неотразим. Три фаланги двигались на него несколько наискось. Причем одна немного обгоняла центральную когорту, а вторая двигалась чуть сзади. Воины фараона, потерявшие щиты во время первой атаки, пытались перерубать древки пик торчавших в щитах. Иногда это удавалось, но из-за обилия их нет. Оставив за собой вал трупов, египтяне дрогнули и начали отступать. Хотя общее число войск фараона в этом бою было раза в три-четыре больше исполинского, но пики исполинских солдат были длиннее, щиты - больше, а искусство сражаться в строю - выше похвал. Они ломились вперед как одержимые. Центр его войск дрогнул и отступал. Видя такое положение, фараон подозвал Крока и велел тому срочно со своими нильскими когортами исправить положение в центре. Приток свежих сил несколько стабилизировал обстановку в центре. Снова звуки труб в ставке Тапира. В этот момент он бросил в бой свой последний резерв. Две фаланги исполинов навалилась на цент фараона, а одна заворачивала налево, явно намериваясь ударить им во фланг. Ра поднял взгляд на поле сражение, теперь ситуация вновь изменилась в лучшую для исполинов сторону. Видно было как полуголые наемники из Газы, вкушая победу, добивали молодых, еще не совсем обученных ополченцев Влада. Они, если можно так выразиться, сравнительно не плохо обращались с мечами и кинжалами, убивая его воинов. Тяжеловооруженные исполины медленно, но верно, теснили его части, разделывая их с основательностью обученных мясников на скотобойне. Они искусно владели пиками, держали строй и отличались чудовищной выносливостью. В армии фараона пока мало было пращников, тяжелой пехоты и специальных войск. Ра приподнялся в стременах, окинув взглядом битву. Дела в центре, да и на флангах шли неважно. Исполины уже захватили высотки, и его друзья мадианитяне, похоже, что разбиты. Теперь отряды вражеских лучников вместе с метателями Забрасывают их стрелами, камнями и копьями. Сколько они еще выстоят под таким обстрелом? Он не знал. В центре и на левом фланге войска фараона, теснимые исполинами, медленно отступали. Отсюда доносился яростный звон мечей и секир, стоны раненых, яростные крики египтян и протяжные торжествующие вопли нападавших. Центр и левый фланг нуждались в срочной помощи. Увидев это Ра подозвал Таласа и приказал ему с резервом из ассирийцев скакать на левый фланг, чтобы не дать противнику зайти в тыл войскам. Чтобы удержать центр фараон двинул туда почти все свои резервы, за исключением боевых колесниц, которые берег напоследок. И чтобы окончательно сломить сопротивление исполинов в центре подал сигнал Давиду, уже скрытно зашедшему в тыл исполинам, ударить по врагу всей своей мощью. Бой разгорелся с новой силой. В центре после присланного фараоном подкрепления фронт выровнялся. Оттуда раздавался монотонный гул, яростные крики и лязг мечей - две свешанные с ассирийцами египетские когорты стремились взять реванш за вынужденное отступление, наступая, старались пробить брешь в стене передового отряда исполинов. Исполины, несмотря на большие потери в войсках, стаяли насмерть. Но в это время по ним с тыла ударила конница Давида, предварительно уничтожив легковооруженное тыловое охранение. Глухо рыкнула труба, и задние ряды тяжелой исполинской фаланги развернулись навстречу коннице, предотвращая удар с тыла. Вероятно, здесь командовал опытный военачальник, он либо уже был в таких переделках, либо ему помогало само приведение. Это был Асирис. По его команде воины задних шеренг развернулись, опустились на колени, и, выставив копья, спрятались за щитами, прикрывая полностью себя и ноги второй шеренги. Те стаяли в полный рост, держа свои щиты на уровне груди и вытянув вперед длинные исполинские пики. Таким образом, строй исполинов закрылся панцирем и ощетинился как гигантский еж, со всех сторон сотнями копий. Они были вытянуты метров пять вперед, чтобы не допустить всадников Давида. Другие, торчащие на меньшее расстояние, готовы были нанести смертельный удар пешему противнику. Никто, даже тренированные бойцы, не сумели бы пробиться сквозь этот частокол, уворачиваясь одновременно от колющих ударов множества копий, поджидавших как пеших бойцов, так и конников при движении вперед. Конечно, победить войска фараона, обороняясь таким способом невозможно, но остановить противника и переждать, несомненно, можно и довольно долго. Асирис таким маневром рассчитывал, Тапир пришлет ему подмогу. Но резерва уже не было, Префект опрометчиво и слишком рано использовал все свои резервы. Передние всадники из конницы Давида уже корчились на колючках этого гигантского ежа. Видя это, он приказал отряду развернуться и осыпать исполинов градом стрел. Всадники галопом промчались вдоль ощетинившихся копьями фаланги исполинов, выбивая стрелами об их щиты громоподобную лязгающую дробь. Наблюдая за конницей, Ра видел, что от стрел мало пользы. Упали три-четыре исполина из числа самых неосторожных или несчастливых, и на их место тут же стали задние бойцы. Теряя время и темп атаки, конники развернулись для второго захода и с тем же результатом. Так можно продержаться очень долго, даже да темноты. На что и рассчитывал теперь Асирис, видя, что Тапир сам находиться в трудном положении на правом фланге. В темноте с организованной его фалангой мятежники не смогут справиться. Время шло, а изменений не было. Так можно и упустить победу. Ра лихорадочно искал выход из создавшегося неприятного положения. Безусловно, сейчас войска фараона владели инициативой почти на всех участках фронта, кроме той, где стояли эти невероятно упорные исполины Асириса. Видимо, пора бросить в бой его последний козырь в этой смертельной игре - боевые колесницы. Лучшего ничего нельзя было придумать. Когда и в третий раз, конница Давида напоровшись на копья исполинов, и остановилась обтекаемая кровью, Ра рукой подозвал начальника боевых колесниц Амона и сказал, обращаясь к нему: - Амон! Посади в каждую колесницы дополнительно по два-три меченосца и проломи брешь в центральной когорте исполинов. Разрежь ее на части. Ты понял! - Разделаю их как вепря, фараон! - с улыбкой ответил тот и галопом поскакал в направлении своей гвардии. Когда Ра еще раз посмотрел в его сторону, тот уже командовал своими лихими ребятами, рассаживая дополнительных бойцов на колесницы и располагая их боевым порядком в виде клина для колки дров. Когда построение было закончено, Амон зычно рявкнул: - Вперед, залетные! Подрежем ноги этим зажравшимся свиньям! Ра понял, что на колесницах с боков амоновцы разместили еще своеобразные косы, чтобы подрезать ноги высокорослым исполинам. Колесницы с воинами фараона с гиканьем и воем загрохотали по полю, возницы нещадно стегали лошадей бичами, стараясь набрать хороший разбег. Это было захватывающее зрелище. Ра видел, как Амон, находясь на центральной колеснице в середине боевого клина, направлял его прямо на закрывшихся щитами и выставивших пики исполинов. Первая, вторая пара и даже третью группа колесниц, скорее всего, завязнет в бреши, но остальные должны пробиться в центр когорты исполинов и завязать там, в сутолоке ближний бой. Где мечники с короткими клинками, размещенные дополнительно на колесницах должны быть хорошим подспорьем для гвардейцев Амона. Ра довольно улыбнулся своей находке. - Да, - мысленно подумал он, - Амон умеет действовать быстро и умело. А его лихие кони с отчаянными возницами неустрашимы. Колесницы набрали просто невообразимую скорость. Еще тридцать... двадцать... десять шагов и сейчас они врежутся в строй исполинов. И они на полном скаку врезались. Первые из них по щитам противника взвилась вверх и, пролетев по головам метров тридцать, давя и калеча копейщиков, застряла в гуще исполинов. За ними по их кровавому следу ринулись последующие колесницы, проникая все глубже и глубже в ряды исполинов. Там сразу завязался бой. Египтяне в упор стреляли, кололи, резали ножами рослых неповортных исполинов стоящих в тесном ряду. Дикий рев обезумевших лошадей, смешивался с грохотом копыт, молотивших по доспехам упавших исполинов, лязгом мечей и криками и стонами воинов. В этом бою исполины стояли так плотно, что каждый удар, каждая стрела, каждый обод кованых колес с серпами нес смерть и увечья воинам. Гибельная брешь, проделанная колесницами, все расширялась и расширялась. Туда Ра направил дополнительные силы, понимая, что здесь решается успех битвы. Организованные, стройные ряды исполинов постепенно начали распадаться сначала на небольшие отряды, затеи, на группы отчаянно сражающих бойцов. Наконец остались кучки из трех-пяти бойцов. Самое удивительное, что исполины не просили пощады и бились до последнего вздоха. Видно понимали, что разъяренные туземцы все равно всех прирежут. Бросив бесполезные длинные пики, обнажив свои мечи, они положили вокруг себя множество воинов фараона. Казалось, каждый из них стремился достойно умереть, взяв с собою в потусторонний мир с десяток мятежников. И это им удалось. Потери фараона были неисчислимо большие, чем у них. Но все же под натиском воинов фараона один за другим они падали на кровавый горячий песок, скошенные безжалостными ударами мечей, копий и стрел озверелых упоенных кровью людей. Трудно сказать, сколько здесь полегло с обеих сторон бойцов, в центральной части их было несколько тысячи. Пространство вокруг исполинов было сплошь усеяно трупами. Амон руководившим этим боем, в конце боя запрыгнул с разбитой колесницы на коня, и с мечем в правой руке, и копьем в левой, убил последнего еле держащегося на ногах исполина. Оглянувшись вокруг, он с удивлением обнаружил, что рубить и колоть уже некого. Тех, кто лежал на поле боя и чуть дышал, добивали наемные шумеры, снимая с них золотые украшения и позолоченное оружие. В это время асуанцы и нильчане теснили остатки войск Тапира, а кадетские ветераны, взобравшись на гребни окрестных холмов, ожесточенно резали разбитых вавилонцев. Потрепанные конные отряды Давида, растянувшись поперек плоскогорья неровной линией, отлавливали и приканчивали бегущих наемников, охранявших обоз и ставку Тапира. Лишь несколько больших групп исполинов продолжали, сражаться у дальних холмов, отступая и уходя в сторону города Газы. Видно было, как редели ряды бойцов, клонились к земле и втаптывались в землю боевые знамена исполинского стратега. В темноте наступивших сумерек Ра видел, как конь под Тапиром раненый стрелой встал на дыбы и с агонией упал на землю. Похоже, что исполинскому стратегу крупно не повезло. Но нет, Тапир поднялся с земли, вскочил на коня телохранителя и ускакал за холмы с остатками своего войска. Взошла Луна и осветила груды тел погибших воинов. Бой был окончен, они победили. Ра велел трубачам играть отбой. Обозникам и запасникам Влада велел пройтись по полю собрать раненых и оказать им первую помощь. Сам же со своей свитой направился занятую его воинами ставку Тапира, чтобы отпраздновать победу. * * * ПОСЛЕ БОЯ "Вот окончилась сеча, Смерть сигналит: отбой! Наступил в жизни вечер, Ночь завет на, покой. Сабли в скорбном салюте, В изголовье венки. Мы за Правду рубились,- Не забудьте, сынки!.." (Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова) После сражения, покинув поле боя, фараон вновь собрал Большой Совет, в бывшей ставке Тапира. Ставка представляла собой объемное сооружение, выполненное в виде пятиугольного шатра. Это была легкая разборная конструкция из металла, дерева и плотной пропитанной смолами водонепроницаемой ткани. Располагалась она на высоком холме. Фараон удобно расположился в золоченом кресле побежденного им стратега, а впереди за небольшими походными складными столами разместились военачальники и приближенные. На столах грудами лежала всевозможная еда, а в кувшинах трофейное исполинское вино. Еще разгоряченные от боя участники совета ели, пили и о чем-то между собой говорили, комментирую эпизоды сражения. Ну и естественно были тосты за фараона, за победу и за тех, кто пал в бою. Ра тоже первоначально ел, пил вино и молча слушал тосты и разговоры участников совета. Он не спешил начать совещание, решив, что нужно дать всем время на еду и разговоры. Когда присутствующие утоли жажду и голод, он начал опрос их, пытаясь выяснить потери понесенные войсками. - Талас! - обратился он к предводителю ассирийцев. - Сколько ассирийцев погибло в бою? - Точную цифру не могу назвать, - мрачно насупив брови, сказал тот, - но где-то больше половины бойцов мы потеряли. - Какие потери у шумеров? - спросил Ра Ламиха. - Сейчас мы выясняем свои потери, - ответил тот, - в строю осталась примерно треть, много раненых. - Ахоз! А что ты скажешь по этому вопросу? =- обратился фараон к предводителю мадианитян. - У нас положение не лучше чем у других. Если треть живых наберется, то будет хорошо. - А сколько египтян осталось в строю, - обратился Ра к Амону и Давиду. Те ответили, что ассуанцев и кадесков осталось меньше половины, Примерно треть бойцов потеряли испытанные в боях ветераны. Из нескольких тысяч нильчан осталась всего горстка, не больше пяти сотен бойцов. - Да-да! - мрачно протянул фараон. - Много полегла наших в этой битве бойцов. Но мы все же победили их, а это главное. Я уверен, что после этой Великой победы в истории человечества над исполинами, на смену павших придут десятки, сотни тысяч новых бойцов. Люди поверят в нас, в собственные силы, станут под наши знамена, и мы вместе уничтожим всех чужеземцев на Земле. Так выпьем за нашу Великую победу! - так закончил эту краткую речь фараон. Заслушав информацию о потерях в войсках, выяснив сложившуюся обстановку, Ра понял, что ему некоторое время придется постоять здесь, чтобы перегруппироваться и двигаться дальше на город Газы. На всякий случай он распорядился, чтобы Давид с остатками конницы двинулся вслед исполинам и, пользуясь паникой в их рядах, попытался на плечах бегущих войти в город. Остальным было приказано четырьмя большими лагерями по числу племен (египтян, шумеров, мадианитян и ассирийцев) устраиваться на ночлег, чтобы утром привести себя в порядок, перевязать раны и, подкрепившись двинуться на город Газы. В заключение фараон всем присутствующим объявил приятную весть: - Даю его вам столицу Тапира на три дня на разграбление, как награду за эту Великую победу. Пусть каждый воин возьмет себе то, что заслужил мечем! Это заявление фараона было встречено на ура. Таким образом, три дня город Газы, выражаясь простым языком, был под "газом"... БЕГСТВО ТАПИРА "Бежал с позором с поля враг, Втоптали в землю его флаг, Спешит, летит скорей домой, От страха видно сам не свой..." (Из "Гражданской лирики" Аркадия Польшакова) Спасшись от возможного пленения, Тапир, воспользовавшись наступившей темнотой, бежал с остатками войска с поля боя. Его путь лежал в город Газы. Черные мысли овладели Префектом, он пережил гамму чувств, волнений и потрясений за прошедшие сутки. От волнительного и приятного момента, когда его легионы успешно начав бой, стали теснить врага, до того кошмара, когда его доблестные войска побежали, и он сам чуть не попал в плен к этим разбойникам. Такого позора никогда не было. Исполины, руководимые Тином-Длинноухим, громили всех и вся на Земле. Были богами для туземцев. Теперь после такого поражения его авторитет, как Префекта сильно пошатнется. Одни злорадно будут шушукаться за его спиной, другие плести заговоры, чтобы скинуть его с престола, третьи просто отвернутся от него и, удаляясь в свои вотчины и страны, перестанут подчиняться. Зря он не послушался Мера - не начинать битву пока тот не привезет пару ракет с бомбами. Тогда гарантия победы бала бы полной, но он хотел победить Ра на равных. Такая победа на долго отбила бы охоту у землян тягаться с исполинами за право хозяйничать здесь на земле. Не получилось, что ж впредь это будет ему наука. Впрочем, что жалеть, прошлого не вернешь. Надо скорей добраться до ставки в Газы. Город Газы, расположенный на берегу Великого моря, был славен тем, что здесь была резиденция Тапира, с начала как Наместника Средиземноморья, а затем как Префекта. Еще, будучи Наместником, Тапир здесь построил свой знаменитый Чертогон, дворец, сравнимый с чудесами света. Он был построен на холме и состоял из четырех Малых и Большого Центрального дворцов, соединенных между содой арками, коридорами и подземными переходами. Южный Малый дворец предназначался для отдыха Тапира. Там располагались его личные покои и покои первой леди, а также гарем с наложницами, комнаты для слуг Тапира и его жены. В Северном Малом дворце была размещена уникальная по тем временам библиотека. Картинная галерея с многочисленными экспонатами и скульптурами. Здесь же помещался и его знаменитый придворный театр. Где жили и творили рабы-артисты, композиторы, поэты, циркачи, которые на большой и малой сцене театра ставили спектакли, устраивали для господ концерты и выступления. Восточный дворец, представлял собой благоухающий сад, с фонтанами и плавательными бассейнами. В саду росли диковинные деревья, кустарники и многочисленные цветы. Здесь, как в Эдамском саду, росли многие представители земной флоры. Властности: мандарины, лимоны, гранаты, кедры, пальмы, виноград и прочее. Из цветов росли, в основном, любимые женой Тапира: розы, фиалки и гвоздики, которые наполняли воздух необычайно приятным, божественным ароматом. Среди этого благоуханья пели соловьи, канарейки и другие певчие птицы. Для каждой из них был сооружен свой вольер. Западный Малый дворец, был по сути дела домашним зверинцем, где в вольерах и специальных клетках жили разнообразные животные и звери. Здесь можно было полюбоваться на оленей, зебру, тигра и многих других животных. Особо поражал всех не только архитектурой, но и содержанием Центральный дворец. Здесь были сосредоточены уникальные музейные экспонаты, и изделия из золота, жемчуга, серебра, драгоценных камней. В Оружейной палате была размещена большая коллекция всевозможного оружия. Здесь были мечи, сабли, кинжалы, доспехи воинов и т.п. В Ювелирном зале можно было посмотреть шедевры ювелирного искусства древних мастеров. В Охотничьем зале были выставлены чучела зверей и животных убитых на охоте Тапиром. Короче говоря, дворец Тапира представлял собой что-то среднее между современным дворцом, музеем и хранилищем золота и драгоценностей. Поэтому Ра отдавая город на разграбление своим воинам, прекрасно понимал, что этот его фараонский подарок, привлечет к нему многочисленные толпы наемников, любителей наживы. Их больше привлечет золото исполинов, чем благородное слово "Свобода". На войне, как на войне, все средства для достижения победы хороши. Его войско в первом же крупном сражении потеряло две третьи воинов. Если срочно не пополнить войска свежим резервом. То как знать второй такой бой может оказаться для них и последним. А в это время город и дворец Тапира жили тревожным ожиданием вестей с полей сражения. Слухи то о победе, то о поражении исполинов будоражили всех. Жена Тапира Самара, как и все горожане, с заметным беспокойством ждала вестей от мужа. Как умная и практичная женщина, она сообразила, что раз Тапир молчит и не шлет гонцов, то дело плохо. Ему не до ее волнений, поэтому надо быть готовой ко всему. Не лишним будет собрать ценности и необходимые для дальней дороги вещи и погрузить их на корабль. Возня в Чертогоне и порту Газы сразу же была замечена горожанами. Как известно дурные вести не сидят на месте. Поэтому черные слухи о поражении Тапира под городом Газы, сразу же прокатились по городу, причем возня во дворце и в порту только усилила панику. Во всех богатых семьях, как исполинов, так и вассалов поднялась такая беготня и суета, какую еще город никогда не видывал. Все кинулись спасать себя и свое добро. Когда под утро Тапир с остатками конницы прискакал на взмыленных конях в город, его было не узнать. Город кипел как растревоженный муравейник. Конный отряд Префекта буквально продирался через запруженные улицы и площади. Вокруг слышались крики и брань людей, плачь женщин и детей. Все спешили собраться и покинуть город. Конный отряд, стегая и разгоняя всех попадающих им на пути людей, с трудом въехал в резиденцию Префекта. У входа дворца Тапира встретила жена. Она без слов поняла, что пришла беда, войска мужа разбиты. Он проиграл сражение. - Тапир, - обратилась она к мужу, - ты сильно не переживай, главное, что ты жив. Я уже собрала все ценное и погрузила все на корабль. Он готов к отплытию. - Спасибо Самара, ты правильно сделала. Я сейчас переоденусь, надо отдать ряд необходимых распоряжений. - Аскалон! Срочно пригласи ко мне во дворец всех воевод и коменданта. Когда те в спешке прибыли во дворец, Тапир выглядел уже молодцевато, в глазах не было первоначального страха за свою жизнь. Он по-прежнему был Префект и повелевал людьми. Ознакомившись с обстановкой в городе он отдал распоряжение закрыть все ворота, мобилизовать все взрослое мужское население, вооружить их и драться до последнего воина, пока не подоспеет подмога. Надо сказать, это не позволило восставшим сходу овладеть городом, что дало некоторую передышку Тапиру. После краткого разговора с комендантом, он отправился в порт. Никто, конечно, не поверил в то, что городу кто-то поможет, Он был обречен на разграбление варварами. Собрать новые войска для помощи городу за столь короткое время Тапир просто не успеет. Отдавая такой приказ, он рассчитывал лишь на то, чтобы выиграть время. Сев на корабль Тапир отплыл в Тир, который стал теперь его новой резиденцией. Тревожило его то, что от Мера никаких известий пока не поступало. ВСТРЕЧА С НОЕМ "Однажды мудреца спросили: - Где, правда, истина, отец? Одни, вождя боготворили, Другие, крыли: "в мать...", "в конец..." * * * Мудрец сказал, нахмурив брови, Что абсолютной правды нет, И зря пролито море крови, В ваш "исторический" момент. Есть точка зрения простая, Что превалирует сейчас, Она и кажется Святая, Но эта, Правда, лишь на час. * * * Седого мудреца спросили: - В чем, правда, истина, отец?.. Потом его "благодарили" - Надев терновый смерть-венец. * * * Вождям не нужен был мудрец!" (Из сборника "Философская лирика" Аркадия Польшакова) Прибыв в Тир, Тапир расположился городской ратуше, где сразу же после прибытия собрал Совет исполинов. На совете присутствовали в основном военные, приближенные префекта и комендант города. Ознакомившись с обстановкой, которая резко ухудшилась из-за поражения в битве при городе Газы, Тапир приказал немедленно разослать гонцов во все края империи с требованием провести мобилизацию и срочным образом направить войска, имеющиеся у Наместников в Сили, где он решил обосновать свою новую ставку. Сили - это сравнительно небольшой городок расположенный недалеко от Тира. Оставив семью в Тире, Тапир с небольшим отрядом из личной гвардии выехал в ставку. Узнав, что путь в селение проходит мимо жилища известного в империи патриарха Ноя, то он решил заехать навестить его. Как известно он замыкал собой первую десятку патриархов ведущих свою родословную по прямой линии от Адама. Сейчас, когда Тапир похоронил Тина, убитого в собственном дворце, и проиграл битву у Газы, и вся империя сейчас больше напоминает развороченный муравейник, он стал понимать, что пророчества Ноя на скорый конец империи исполинов начали сбываться. В это трудно поверить, империя исполинов казалось, была необозрима - она охватывала собой колоссальную территорию. Исполины веками держали в страхе и повиновении целые континенты с множеством племен и народов. В их руках были сосредоточены колоссальные ценности и ресурсы. И все это вдруг стало рушиться на глазах, как карточный домик. И одним из первых заметивших эти гибельные признаки распада империи, когда казалось, ничто не предвещало беды, был именно Ной. Он стал непререкаемым авторитетом по прогнозам на земле. Эта неизвестная Тапиру наука предсказывать будущие оперировала множеством составляющих взятых со всех основных наук, касающихся психики поведения разумных индивидуумов. Причем как отдельных индивидуумов, так и различных групп и даже целых народов. С помощью этой науки можно было рассчитать поведение миллионов людей так же точно, как сейчас наши баллистики рассчитывают орбиты спутников и планет по известным законам Ньютона. Если реакция отдельно взятого разумного индивидуума на то или иное событие может быть различна и зависит от многих факторов: интеллекта, пола, возраста, положения его в обществе, то вот равнодействующая поведения целого сообщества индивидуумов, целых народов, одна, и ее силу и направление движения можно рассчитать и предсказать довольно точно. Это подобно тому, как современные инженеры по формулам "Сопромата" могут рассчитать нагрузку на мост, состоящий из множества балок, арок и опор, - выдержит ли он данную нагрузку или нет. Такие формулы построения и проверки на стабильность государств, лишь спустя многие тысячелетия были повторены и выведены в России (см. www.acropol.narod.ru). Ной вывел все основные социально-экономические тенденции исполинского и человеческого общества и пришел к выводу, что падение империи исполинов неизбежно. Тапиру было интересно знать, что сейчас проповедует пророк... Подъехав к небольшой деревенской усадьбе, он был весьма удивлен скромному жилищу патриарха. Тапир рассчитывал увидеть, по крайней мере, если не дворец, то приличный загородный дом. Однако Ной придерживался той мысли, что мыслитель не должен быть рабом или заложником своих вещей. Поэтому жил относительно скромно и просто. Тапир во дворе усадьбы сошел с коня и постучал в дверь дома. Дверь открыл пожилой, но еще крепкий мужчина. - Меня зовут Тапир, - сказал он, обратившись к пророку. - Знаю, - ответил тот, - чем обязан вашему визиту? - Я пришел просто побеседовать с вами. Надеюсь, вы не откажите мне в этом? - Нет, конечно, проходите. Мой дом открыт для всех. Тапир вошел в дом, отметив про себя, что изнутри он не так мрачен как снаружи. Тронув одну из стен пальцем, он с удивлением заметил: - У вас побеленные известью глинобитные стены? Ной улыбнулся и сказал: - А вы надеялись увидеть здесь мраморные палаты? Нет, живу я просто. Садитесь господин Префект. Хотите чаю? - С удовольствием! Могу ли я отказаться от вашего ароматного чая, будучи у вас в гостях? - Тогда присаживайтесь вот за этот стол, а я сейчас приготовлю вам чай, - сказал хозяин дома и вышел. Тапир сел за стол и стал ждать. Странное состояние кокой-то неуверенности в себе охватило его. Оглядывая комнату, он находил в ней много непонятных вещей. Хотя в свое время Тапир получил хорошее образование и прошел суровую школу жизни, но все же культовые предметы, находящиеся на полках в комнате, произвели на него гнетущее впечатление. Не зря слава чудотворца и пророка сопровождала хозяина дома на этой грешной земле. Он, якобы, видел то, что временем закрыто. По слухам Ной мог предсказывать судьбы не только отдельных людей, но и целых народов. Он лечил неизлечимые болезни, мог бесконтактным способом находить пропавших людей, творить многие другие чудеса. Хозяин этого странного дома принес на подносе чашки с чаем, пахнущим приятным ароматом, очевидно, из одного ему известного набора листьев и цветов. И поставил их перед ним, а сам сел со своей чашкой напротив Тапира. - Попробуйте этот напиток, он несколько взбодрит вас, - сказал пророк. - Спасибо! Пью в вашу честь, - сказал Тапир и пригубил из чашки чай. И тут же почувствовал, как по его внутренностям разошлось благодатное тепло. - Ну, как вам показался чай? - спросил его Ной. - О-о! Недаром о вашем умении заваривать чай складывают легенды. Такого отменного вкуса я еще никогда не пробовал. Говорят, вы умеете также хорошо приготавливать различные зелья и снадобья? - Здесь много ума не требуется, просто надо быть очень наблюдательным. Надеюсь, вас привело сюда не легенда, что я еще умею приготовлять приворотное зелье, которое, якобы, может осчастливить выпившего его, дав ему победу в войне. Скажу вам, что я не колдун и такими пустяками не занимаюсь. Война не моя специфика. - Нет, пророк, я приехал сюда не за зельем. А что часто вас тревожат подобными просьбами? - Да, частенько! Видите ли, невежественные люди нередко преувеличивают мои возможности. Войны, поражения или победы не по моей части, здесь магия, колдовство, на мой взгляд, бессильны. - Мне не нудно никакого зелья. Я заехал по пути в ставку из чистого любопытства. Чтобы посмотреть легендарного патриарха, о котором слава разлетелась далеко по свету. Или вы считаете, что на свете нет патриархов-волшебников, и люди просто все преувеличивают. - Да, я считаю, что их нет. - Видите ли, так это или нет, но все говорят, что именно вы предсказали нынешний такой крутой поворот событий. Сами понимаете, что подобные высказывания представляют некоторую опасность для государства. Насколько я знаю, ваш отец был тоже патриархом и погиб не своей смертью. После этой фразы Префекта в доме воцарилось тишина. Собеседники молча пили чай, оценивающе поглядывая друг на друга. - Вы не тактичный гость, а я не тактичный хозяин. Не стоит мне напоминать о том, как по приказу Тина мой отец был выслан на периферию, а затем неожиданно для всех погиб. Кстати он тоже предсказал трагедию, которая разразилась во дворце Тина. И его пророчество сбылось. Тин погиб, приняв смерть от рук землян. - Да, мне это известно, но я не затем сюда приехал. - Что же вы хотите? - Получить ответы на мои вопросы! Причем подробные! - Вы мне угрожаете? - Нет, не угрожаю, - с нажимом произнес Тапир,- просто предупреждаю, времена сейчас суровые у нас. Всякое случается, а у вас есть друзья, соратники, наконец, семья и ваши любимцы сыновья Сим, Хам, Иафет. Если мне придется применить силу, то я начну не с вас - я не настолько глуп и мелок... - Ну и что вам от меня нужно? - Поймите меня правильно, - Тапир стал вертеть в своих вертлявых руках, пустую чашку, - в наше время удача сопутствует тому, кто больше знает и умеет. Я проиграл первую битву и хочу выиграть вторую. Именно потому я здесь. Может бы