Оцените этот текст:


     Spellcheck: Wesha the Leopard
---------------------------------------------------------------


   Деус-машина работала третьи сутки.
   Гулкое уханье  ритмолидера  от  времени  пробивало  слои  защиты  и
слышалось даже здесь, в подземном бункере, за три сотни километров  от
эпицентра.
   - Доброе утро!
   Женский голос, вкрадчивый и нежный, слышался  ниоткуда  и  отовсюду
одновременно, - из стен, с потолка, с пола и  из  середины  мозга.  Он
звал и манил, приглашал... и так, что ему просто  невозможно  было  не
подчиниться.
   Женщине, которая наговаривала эти слова на магнитофон,  было  около
семидесяти, и кроме голоса, она ничем примечательным не обладала.
   Вставать не хотелось.
   Голос прозвучал снова, новая интонация заставила человека отбросить
одеяло, потянуться и встать.
   Вспыхнул свет. Даже не вспыхнул - а медленно,  постепенно  заполнил
комнату,  чтобы  не  ослепить  и  не  причинить  глазам  ни  малейшего
неудобства.  Свет  тоже  возникал  ниоткуда  и  был  не   стандартного
мертвенно-бледного оттенка, а слегка желтоватым - почти солнечным.
   Здесь, в бункере, все было "почти" - звук, свет, вода, воздух.  Все
было похожим на настоящее - и чуть-чуть лучше -  слегка  озонированный
воздух, мягкий свет  и  даже  цвет  стен  -  успокаивающий,  с  учетом
индивидуальности восприятия "клиента".
   Телевизор молчал, а если и показывал - то это были сводки  новостей
- всегда хороших и ободряющих; старые  фильмы  -  опять  же  бодрые  и
жизнерадостные; и концерты легкой музыки - в таком же стиле. Небольшая
библиотека была подобрана по такому же принципу.
   - Ваш завтрак, пожалуйста!
   Завтрак, легкий,  питательный  и  на  удивление  вкусный,  ждал  на
пластмассовом столике, стакан с апельсиновым соком слегка  запотел  и,
казалось, сам излучал приятную прохладу.
   Все шло по будничной  и  давно  отработанной  схеме  -  трехдневный
отдых-карантин, завтрак, встреча со вторым  членом  экипажа,  вылет  к
месту Старта, пресс-конференция с предельно тупыми вопросами - что  вы
ощущаете? не боитесь ли? слышите  ли  отсюда  ритмолидер?  что  хотите
пожелать   нашим   читателям/слушателям/зрителям?..   -   "чтоб    они
провалились!" - встреча с Важными Шишками, башня, кресло...
   Вот только отправиться им предстояло в такую даль,  из  которой  не
возвращался еще ни один человек и куда принципиально не  стоит  тыкать
автоматами...

   - Скоро будешь?

   Он вздрогнул - вертолет тряхнуло  в  момент  посадки,  воспоминание
сгинуло, и шорох винтов ворвался в уши.
   Их ждали. Несмотря на холодный дождь и пронизывающий ветер, площадь
была заполнена толпой, а проворные корреспонденты  окружили  вертолет,
едва он коснулся крыши.
   - Ваше преосвященство,  -  неслышно  прошептал  монах-секретарь.  -
Народ ждет чуда...

   Над  всем  многолюдьем  площади,  в  маленьком  служебном  чердачке
скорчился у окна, поглаживая винтовку,  человек  заурядной,  ничем  не
примечательной внешности. Рядом на скомканной газете валялись  остатки
жареной курицы, чуть поодаль - нетронутая банка пива. Время от времени
человек поглядывал  на  нее  с  нескрываемым  вожделением,  вздыхал  и
отводил взгляд.
   Пиво могло помешать. Рука могла дрогнуть.
   Кроме  пива,  мозг  террориста  слабо   сопротивлялся   настойчивым
внутренним голосам - то один, то другой  вкрадчивым  шепотом  убеждали
его в правильности/неправильности задуманного, грозили и  уговаривали,
просили и увещевали.  Время  от  времени  голоса  принимались  яростно
спорить между собой, становилось чуть легче, и человек украдкой бросал
взгляд в сторону пива.
   Винтовка мирно лежала на  подоконнике,  стеклянный  взгляд  прицела
тупо уставился в трещину на стене, а торчащий затвор напоминал средний
палец в известном жесте.
   Террорист улыбнулся.  Он  не  сомневался,  что  будет  схвачен.  Он
наслаждался каждой минутой, каждым мигом жизни, он хотел  жить,  жить,
жить весело и хорошо, работать и создавать...
   ...а не бездумно существовать в выхолощенном,  лишенном  творческой
мысли мире, где все стало доступно - только пожелай, а что  недоступно
- того и не желалось.
   Этот мир был лишен смысла.
   Где-то на пути к совершенству люди утратили саму цель.
   И человек, который виновен в этом, умрет сегодня!
   В сером от дождя небе появился вертолет, толпа колыхнулась и  разом
выдохнула "Ооооо..." Аппарат снизился над крышей, сел, лопасти замерли
и из кабины легко, несмотря на возраст, выпрыгнул  человек  в  красной
сутане.
   - Оооооооо!
   Оптика нашла и приблизила хорошо знакомое лицо с открытой  улыбкой,
излучающие доброту глаза...
   ...палец лег на курок и дыхание замерло...
   Кто-то из серосутанных секретарей склонился к уху  Первосвященника,
тот вздохнул, улыбнулся - снисходительно  и  всепрощающе  -  и  поднял
руку.
   - ОООООООО!!!
   Все,  все  присутствующие  так  или  иначе   уже   сталкивались   с
Божественным. Со времен "аризонской молитвы" чудо  лечило  и  кормило,
управляло погодой,  строило,  крутило  станки  и  колеса,  светило  из
лампочек и заменяло наркотики.
   Но... все равно оставалось Чудом.
   Тучи исчезли. Капли дождя испарились, не долетев до земли.  В  один
миг высохли лужи и зонтики, озон волной прокатился  в  воздухе, и  над
площадью ослепительно вспыхнуло золотое Солнце.
   Толпа разом выдохнула еще одно "о",  его  преосвященство  улыбнулся
еще раз и вместе со свитой скрылся в небольшом пентхаусе.
   В висках террориста молотом грохал пульс, сердце рвалось на  части,
он с трудом вспомнил, что телу нужно дышать, и уронил винтовку.
   И заплакал от ярости и бессилия.
   Скрипнула дверь.
   - Думаешь, ты один такой? - сказал вошедший. - Но это бессмысленно.
Ты не убил бы его, даже если бы попал в висок. Он умрет, только  когда
сам этого захочет. Он - часть Бога, неужели непонятно?
   Террорист   оглянулся.   Дверь   была   все   так    же    закрыта,
забаррикадирована, и никаких следов не было на пыльном полу, кроме его
собственных.
   Он всхлипнул  в  последний  раз,  уперся  стволом  в  подбородок  и
отправил самого себя в долгое, долго, долгое путешествие.

   - Ваше Святейшество?
   Неизвестно  откуда   взявшийся   молодой   человек   возник   перед
Чудотворцем:
   - Ваше святейшество, не объясните ли вы...
   Первосвященник вздохнул, вздохнули и напрягшиеся было  охранники  -
это был всего лишь ученый. Еще несколько лет  назад  такие  вот  парни
десятками  окружали  обоих  чудотворцев  и  расспрашивали,   измеряли,
исследовали... тем не менее Чудо не стало ни понятнее, ни даже  ближе.
Мало-помалу интерес  спал  и  только  отдельные  энтузиасты  время  от
времени все же всплывали в поле зрения.
   - Ну конечно, - еще раз вздохнул Первосвященник.
   "Черрррт...  прости,  Господи.   Ну   как   объяснить   кроманьонцу
устройство реактора?"
   - Все очень просто. Я немного увеличил скорость света. В результате
допплеровского  сдвига  большая  часть  теплового   излучения   Солнца
сместилась в сторону  ультрафиолета,  который  ионизировал  насыщенный
водяной  пар  в  атмосфере.  Наибольшая   концентрация   ионов   была,
естественно, в облаках, поэтому они очень быстро  сконденсировались  и
выпали  дождем.  В  результате  инерционности   спектрального   сдвига
следующая волна излучения была сдвинута в  противоположную  сторону, и
большая часть жесткого и светового излучения  стала  тепловым,  и  это
тепло испарило капли дождя еще в полете. Система продолжала колебаться
около двух-трех минут, затем автоколебания быстро  затухли.  Изменения
спектра зафиксировал спутник  JFS,  за  подробными  данными  измерений
обратитесь к руководству этой компании, пожалуйста...
   По мере рассказа взгляд парня тускнел, а капельки пота на лбу  чуть
ли не собирались в короткое  "НЕ  ПОНИМАЮ"  и,  поддавшись  внезапному
порыву, Первосвященник дал ему часть, одну микроскопическую часть того
сверхзнания, которым обладал сам - дал осторожно, чтобы не сжечь  мозг
и не вытеснить и без того небольшой - по  его  меркам,  разумеется,  -
крохотный, жалкий разум...
   Парень пошатнулся, но устоял.
   Следующей его мыслью была мысль о локальном изменении  спектра  над
территорией противника... жесткое излучение, заливающее армии, тылы...
города...
   Кардинал плюнул, что-то пробормотал сквозь зубы и кивнул секретарю.
   Тот сработал быстро и профессионально  -  как  обычно.  Пуля  вошла
неудавшемуся диктатору в лоб, и примерно  два  квадратных  метра  пола
покрылись серыми брызгами.
   - Кстати, - сказал кардинал, - на  чердаке  соседнего  дома  торчал
террорист... я объяснил ему всю неблаговидность его поступка.

   - Ты скоро? Я ведь могу и не дождаться.
   - Иду, иду. Куда ты денешься... Все там будем.

   Деус-машина работала третий день.
   Два человека сели в утробы ортопедических кресел, заботливые движки
с легким шорохом подстроили наклоны спинок и подножек.
   Ловкие руки застегнули  ремни  и  держатели,  зашипел  воздух  -  и
упругие подушки вдруг стали жесткими и неуступчивыми.
   Затем все ушли.
   Стало тихо. Над головой нервно  зажужжал  манипулятор  и  осторожно
опустил прикрывающие головы колпаки.
   За триста километров, в свинцовом бункере,  генерал  поморщился  от
особо гулкого удара ритмолидера.
   Ритмолидер был  запалом  Тарана.  Разумеется,  сам  он  не  мог  бы
сдвинуть с места даже нечто  менее  материальное,  чем  душа,  но  две
тысячи лучших телепатов Земли, сплоченные вокруг него - могли.
   Они были первой ступенью.
   Таран раскачивался третий день.
   Две тысячи тщательно  отобранных  кандидатов  с  чистым  и  сильным
разумом придавали амплитуде Тарана все больший и больший размах.
   - Бумммммммм!..
   - Аххххххххх...
   Ритмолидер был барабаном, задающим ритм на  галере,  и  две  тысячи
рабов дружно толкали вторую ступень.
   Их было двадцать. Двадцать талантов, почти гениев - неважно, в чем,
в математике, литературе или стратегии - сила разума могла  проявиться
в любой области, двадцать добровольцев - кроме них, никто бы  не  смог
удержаться на движущейся части Тарана.
   Им было тяжелее.
   Сверхзнание подобралось к ним первым, кто-то не выдержал и сошел  с
ума, а затем умер, а манипулятор не смог достаточно  корректно  вынуть
труп из кресла, и после окончания эксперимента все дружно бросились  к
раковинам и унитазам, стараясь не  оглянуться  и  не  увидеть  залитое
кровью кресло еще раз... - потому что во время штурма  уборщик-человек
умер бы, приблизившись к центру на полсотни километров, а рассудок  бы
потерял еще раньше.
   Впрочем, все знали, что "аризонская молитва" опасна.
   На острие Тарана сидели двое, и многие им завидовали... но вряд  ли
согласились бы оказаться на их месте - даже с  учетом  того,  что  эти
двое не должны были раскачивать Таран до последнего момента.
   На 78 часу эксперимента,  когда  "галерники"  находились  на  грани
нервного истощения, а "разгонщики" при смерти, стало ясно, что  момент
наступил.
   - Бумммммммм!..
   - Аххххххххх...
   Первый же толчок вышиб разум из тесной оболочки, именуемой телом, и
бросил в сосредоточие чистого знания.
   - Бумммммммм!..
   - Аххххххххх...
   С каждым ударом  приближалось  что-то  новое,  невероятно  хорошее,
родное и близкое, и было трудно понять, как можно было обходиться  без
этого раньше.
   - Бумммммммм!..
   - Аххххххххх...
   Ритм  нарастал,  и  чувство  тепла  заливало  даже   экранированные
подземные бункеры.
   - Мне никогда не было так хорошо...
   Шепот прогремел с неба одновременно над всей Землей, и ошеломленные
обыватели оторвались от  телевизоров,  солдаты  вылезли  из  окопов  и
танков, охотник бросил ружье, а  лев  ласково  ткнулся  мордой  в  его
колени.
   - Бумммммммм!..
   - Аххххххххх...
   Знание не иссякало, но в общем  потоке  появились  новые  мотивы  -
спокойствие, блаженство  и  забытье.  Все  проблемы  стали  мелкими  и
неважными, чувство вселенской, божественной любви залило Землю...
   ...и люди  в  столкнувшихся  автомобилях  благословляли  виновников
аварий,  и  целый  город  восхищался   непревзойденно-дикой   красотой
грибовидного облака из реактора и благословлял оператора станции...
   ...и  вдруг  щелкнул  таймер.  Таран  иссяк.   Ритмолидер   грохнул
последний раз и умолк.  Дружно  и  облегченно  вздохнули  "галерники".
Одновременно потеряли сознание "разгонщики". Санитары толпой бросились
превращать кресла в носилки и в реанимацию потянулась  длинная  череда
белых халатов.
   Звезды  померкли,  поблекли  краски,  оба  теонавта  низверглись  с
вершины мироздания обратно, в сумрачную атмосферу  ничтожной  пылинки,
болтающейся вокруг ничем не приметного уголька на закоулках  ничем  не
заурядной галактики.
   Полгода они провалялись в глубокой коме, еще год медленно приходили
в себя, а  "разгонщики",  получив  в  свои  руки  часть  божественного
всезнания,  передрались,  испарили  пол-Америки,  своротили  с  орбиты
десяток спутников, раскололи Луну и в конце концов бесславно сгинули в
последней схватке где-то за поясом астероидов.
   На Земле наступил золотой век.
   Те, кто соприкоснулись с Богом ТАК близко, просто не могли  сделать
что-то во вред.
   Однако два полубога на одну маленькую планетку - это слишком.
   Они не стали друзьями - невозможно дружить с тем, кто ТОЖЕ  побывал
ТАМ.
   Их пути разошлись. Один стал ученым и экспериментатором, и под  его
руководством на высокой орбите был  построен  "Большой  Таран"...  при
попытке запустить который  погибли  все,  прямо  или  косвенно  с  ним
связанные.
   Человек не мог просто так соприкоснуться с Богом - и  остаться  при
этом человеком.
   Разочаровавшись, он вернулся на Землю и стал развивать науку...  но
было очень обидно исследовать то, о чем легче было просто спросить.  В
течении нескольких лет люди почти утратили любопытство.
   Второй стал священником. За один год все церкви и религии пришли  к
консенсусу, некоторых, пришлось, правда немного подтолкнуть... но  это
нюансы. В его учении не было ничего нового... но он был Богом!  Каждый
мог ощутить тепло и покой, исходящие от него, и все остальные проблемы
сразу теряли важность и смысл, тем более что их  мгновенно  и  успешно
решал первый теонавт.
   Единственным условием присоединения к Богу было отсутствие грехов -
на  момент  воссоединения,  и  люди  каялись,  каялись,  каялись...  и
обретали блаженство.
   Все очень просто, правда?

   - Ваше святейшество! Вы не могли бы подробнее осветить общую суть и
идею покаяния?
   - Ну разумеется... -  теплая  улыбка.  "Ну  вот,  опять...  ну  как
объяснить ребенку краткую суть "Войны и мира"?"
   -  Как  вы,  конечно  же,  знаете,   современная   концепция   Бога
предполагает, что состоит он из  миллиардов  слитых  воедино  разумов,
возникших как на Земле, так, возможно, и на иных планетах. Кроме того,
он является первоисточником Вселенной и  разума  в  ней,  а  также  их
непосредственным следствием и порождением.  Теперешний  настрой  этого
конгломерата - добродушно-изучающий, с превалирующим  самосозерцанием,
и, дабы сохранить его, система имеет встроенный фильтр, не допускающий
привнесение извне злобы, неудовлетворенности и  прочих  неприятностей.
Собственно, этим я уже ответил на ваш вопрос.  Покаяние  -  это  часть
фильтра.
   - И все же простите, Ваше  святейшество,  но  у  многих  просто  не
умещается в голове, как это, человек, совершивший, например, убийство,
сможет с помощью слов очиститься настолько,  чтобы  вместе  с  жертвой
воссоединиться разумом с Богом?
   - Убийство... ну судите сами, станете ли вы сурово карать малыша из
песочницы  за  то,  что  он  случайно  толкнул  такого   же   ребенка?
Подозреваю, что максимум - вы не купите ему мороженое. Я вижу на ваших
лицах недоверчивую улыбку, граничащую с возмущением, но поверьте -  по
сравнению с тем, что я видел там, наверху,  мы  -  даже  не  малыши  в
песочнице. Нас можно сравнить разве что с клетками живого организма, и
с этой точки зрения самоубийство - штука намного более опасная, ибо  в
таком  случае  человек  пытается  привнести  в  Бога  свои  внутренние
противоречия, и там, многократно усиленные, они  могут  вызвать  нечто
непредсказуемое. А если одна клетка  случайно  повредит  другую  -  то
скажите ей "больше так не делай" - и этого будет вполне достаточно.
   - Насколько я понял, сказать это должно лицо, принимающее покаяние?
   - Не принимающее! Помогающее, и только помогающее! Священник  -  не
более, чем помощник в этом тонком  и  часто  болезненном  процессе,  а
каяться человек может и должен даже не перед  Богом,  а  только  перед
самим собой.
   - Таким образом, умелый священник может помочь  раскаяться  даже  в
еще не совершенном грехе?
   - Да, теоретически такая возможность существует. Но мне ни разу  не
довелось даже слышать о чем-то подобном.

   - Между прочим,  пока  кое-кто  из  нас  раздает  интервью,  другой
кое-кто умирает.
   - Брось, ты прекрасно знаешь, что в можешь прекратить этот  балаган
в любой момент.
   Полубоги рассмеялись - сухо и коротко,  и  шокированные  секретари,
сиделки,   медсестры,   врачи,   корреспонденты    ощутили    внезапно
непреодолимое желание выйти.
   - Хорошо хоть, что они не перенесли нас сюда по воздуху... - сказал
кто-то из них, оказавшись на площади.

   - Ну  так  что,  старый  богохульник,  -  Его  Преосвященство  сжег
несколько спрятанных в стены микрофонов - просто так, на всякий случай
- и сел рядом с постелью. - Тяга к  Божественному  все-таки  превысила
чувство долга?
   Пресловутое чувство  долга  было  главным  критерием,  по  которому
именно их отобрали ТОГДА для "аризонской молитвы".  Люди  с  небольшим
индексом долга просто не захотели бы возвращаться.
   - Привет, привет, старый святоша...  -  отозвался  умирающий.  -  Я
просто нашел лазейку в фильтре, о котором ты в сотый  раз  рассказывал
пять минут назад этим мусорщикам.  Я  не  могу  сознательно  покончить
самоубийством - но дать себе умереть - это ведь не грех, правда?
   - Ну... в принципе я мог бы убедить тебя в обратном.
   - Но не станешь?
   - Не стану. Мне самому это чертовски надоело, так что  подготовь  и
для меня там теплое местечко, о'кей?
   - Хорошо.
   Они  снова  рассмеялись.  Все  так  же  -  сухо  и  коротко.  Затем
замолчали.
   - Ладно, - нарушил тишину Первосвященник. - Давай,  вываливай  свои
грешки.
   Для такой цели речь была слишком медленной и неэффективной, контакт
произошел на божественном уровне, спутник JFS  снова  засек  изменения
фундаментальных  свойств  Вселенной,  через  ничтожно  малую   единицу
времени   все   прегрешения   Полубога    были    учтены,    взвешены,
проанализированы, прощены и забыты.
   - Что-то не так.
   Его Святейшество нахмурился, что случалось довольно редко.
   - С этой  мелочью  ты  мог  справиться  на  хуже  меня.  Ты  что-то
скрываешь?
   Умирающий вздрогнул.
   - Да.
   - Но зачем? - Первосвященник удивленно пожал  плечами.  -  Чего  ты
боишься? Чего ты можешь вообще бояться?
   Слово "боишься" показалось обоим настолько смешным и  неподходящим,
что спутнику JFS опять прибавилось работы.
   - Скажи, - глаза умирающего  вдруг  полыхнули  огнем,  который  уже
столько лет не появлялся в человеческом мире,  огнем,  символизирующем
озарение,  идею,   открытие   -   или   же,   например,   фанатизм   и
ожесточенность.
   - Скажи, - повторил полубог. - Можешь ли ты отпустить грех будущий?
Грех убийства?
   - Да ради Бога! - Его  Святейшество  равнодушно  пожал  плечами.  -
Прощаю тебя и отпускаю грехи твои. А кого ты собрался мочить?
   Умирающий вздохнул, сжал высохшие старческие кулаки и выдохнул одно
короткое слово:
   - Нас!
   - Хм... - Его Святейшество  заинтересованно  придвинулся  ближе.  -
Аргументируй,  пожалуйста.  Впрочем,  я  догадываюсь.  Речь  пойдет  о
Тупике?
   Умирающий кивнул. Первосвященник удивленно поднял брови.
   - Что за глупость! Вот уж не ожидал... от тебя. А что,  после  моей
смерти люди снова начнут развиваться, что ли? Они просто включат Малый
Таран и сделают нового Полубога. А уничтожишь Таран - построят  новый.
А если сотрешь память о нем - лет через  десять  снова  додумаются,  и
снова прогресс окажется там, где стоит сейчас. Хм. Уж  кто-кто,  а  ты
сам это прекрасно знаешь. Так что  давай,  убивай.  Я  только  спасибо
скажу. Только это не выход.
   - Конечно. - Огонь все еще мелькал в глазах умирающего, а руки  уже
скребли одеяло, и физически Первосвященник чувствовал, насколько слаба
ниточка, связывающая товарища с телом. - Конечно. Но я нашел выход.
   Полубог говорил быстро, из последних сил, задыхаясь и  срываясь  на
шепот.
   - Бог - это не конгломерат разумов. Мы оба ошиблись. Раньше, раньше
очень давно - это было действительно так. Он был активным, он создавал
вселенные и миры, Он мог  все  -  в  том  числе  и  хотеть.  А  затем,
наращивая мощность за счет подключения дополнительных  блоков-разумов,
он стал нейтральным.  Слишком  много  слишком  противоречивых  желаний
привнесли в его эти разумы, слишком в  разные  стороны  они  думали  и
слишком  разного  желали.  Это  как  броуновское   движение   молекул,
понимаешь? Каждый тянет в свою сторону, а... - он закашлялся,  -  ...а
воз, разумеется, и ныне там! Бог - это не суперразум, как  мы  думали.
Точнее, не только суперразум. Это супертруп! Миллионы мертвых,  ничего
не желающих разумов, понимаешь!
   - Так ты задумал...
   - Да!
   С грохотом атомного взрыва тело было  отброшено,  и  торжествующий,
ничем не связанный разум  вознесся  над  Землей  и  захохотал  на  всю
Солнечную систему:
   - Да! Я уничтожу этот труп! Я прошел фильтр, я умер - и не  увяз  в
мертвом болоте, я умер - и сохранил свои желания! Теперь я Бог! Теперь
я всемогущ!
   В слепой ярости, в буйстве эмоций, он взорвал  Сириус  и  превратил
поток смертоносной энергии в новую планету.
   - Я есть Бог! Кто, кто сможет остановить меня?
   - Я.
   Тень, несколько более бледная, чем он сам, поднималась  с  планетки
Земля,  и  Первосвященник  лихорадочно  формировал  из  энергии  звезд
пылающий меч.
   - Зачем?
   Гравитационный щит - сгусток тьмы, в которым исчезал  даже  свет  -
легко поглотил удар, и Первосвященника отбросило на несколько световых
лет.
   - Бог - это Вселенная! Уничтожив его,  ты  уничтожишь  все,  в  том
числе и Землю, для который ты старался!
   Выстрел  из  гамма-лазера  размером  с  галактику  он  пронзил  щит
насквозь и чуть не сжег бывшего Полубога.
   - Уничтожу? Ха! А зачем им разум? А зачем им ты,  в  конце  концов?
Слышишь, Полубог! Живи - но не связывайся с Тараном! Бога нет. Есть Я!
   Пространство свернулось  в  трубку,  схлопнулось,  всасывая  его  в
абсолютно темное, абсолютно холодное, да к тому  же  и  несуществующее
место, и бросило его вниз, на Землю.
   - А если...
   Но звезды уже исчезли. По  инерции  он  пробежал  несколько  шагов,
наткнулся на встревоженного врача и  бессильно  упал  в  подставленное
кресло.
   - ...если они не справятся? Если я не справлюсь?
   - О чем вы, Ваше Святейшество?
   Он не успел ответить, прежде чем Солнце начало меркнуть  и  спутник
JFS отметил изменения всех известных физических констант сразу.

Last-modified: Fri, 19 Jan 2001 16:17:29 GMT
Оцените этот текст: