нно, - равнодушно проговорил Р.
   Профессор достал из нагрудного  кармана  очки,  нацепил  на  нос  и
посмотрел на Р.
   - Боже мой! Да вы же тоже из холодноглазых! - Он оглядел Р.  с  ног
до головы. - Чья это кровь на вас, сударь?
   - Дочери.
   Профессор сразу как-то  сник,  сжался,  словно  из  него  выпустили
воздух. Медленно стянул с носа очки, бросил их в братскую могилу.
   Они начали освобождать фургон.  Профессор  быстро  взмок,  от  него
остро запахло потом, но Р. было на это  наплевать:  он  выполнял  свою
функцию. С другой стороны вдоль ямы  стояли  несколько  бульдозеров  с
заглушенными двигателями. В  кабинах  сидели  те,  кто  выполнял  СВОЮ
функцию.
   Когда рефрижератор был разгружен и водитель отогнал его,  профессор
подошел к нелюдю:
   - Что ж, ангел белокрылый, прими мою душу.
   Р. выстрелил ему в затылок, подошел и столкнул тело в яму, на груду
других мертвецов. Потом положил пистолет на протянутую ладонь  нелюдя.
Нелюдь строго посмотрел на оружие.  Сначала  растаял  пистолет,  потом
глушитель, и через полминуты на  ладони  нелюдя  ничего  не  осталось.
Функция Р. еще не была выполнена, но ему было все равно. К тому же, он
стал убийцей...
   Нелюдь взмахнул белоснежными крылами и  отлетел  в  сторону.  Босые
ноги его были выпачканы землей.
   - Моисей тоже не попал в Землю  Обетованную,  -  пробормотал  Р.  и
спрыгнул на груду мертвецов. Поднял глаза к серому небу.
   Другие грузчики отошли от края ямы, стали садиться в рефрижераторы.
Словно в боевые машины  грузились  десантники...  Взревели  двигатели,
бульдозеры  поползли,   толкая   вперед   земляные   холмики,   быстро
превращающиеся в холмы.
   Нелюдь вскинул руку. Р. закрыл глаза, чтобы в них не попала  земля.
Тело зомби легло в братскую могилу, и Господь наконец взял к себе  его
истерзанную душу. Но над содержанием этой души Властитель небесный был
не властен, и в ней так и осталась жить надежда на то,  что  Всевышний
не будет властен и над душой малышки, которую Р. собственноручно  сдал
в застенки ковчега на Второй линии.